Как все это случилось - Док так и не понял. Потому как спал в своем медицинском отсеке, служившем одновременно и каютой. Космические эсминцы военной постройки отличались минимумом удобств для команды. Даже американцы, со своей тягой к комфорту, максимально уплотняли жилые отсеки ради боевых. Чего уж тут говорить о русских, которые всегда умели отказываться от всего ради главного.
Проснулся Доктор от захлебывающегося рева сирены, панического мигания сигналок и бешеной тряски корпуса. Проснулся, свалившись от удара на пол.
Тревога явно была не учебная - эсминец тряхнуло так, что вырвало прикрученную настольную лампу.
Док встал на четвереньки, но новый удар свалил его на пол. И прямо на голову свалилась фотография Лины, больно ударив углом в макушку керамопластиковой рамки.
Док матюгнулся и снова попытался встать. На этот раз попытка оказалась удачной. Он бросился к медшкафу, схватив "АПП" - аптечку первой помощи. Потом он рванулся к двери, попытался открыть ее, но не смог.
Дверь была заблокирована.
"Плохо дело..." - подумал Док. А потом бросился к фону внутренней связи.
Док лихорадочно включил коммуникатор, валявшийся под койкой. Перед сном успел почитать последнее письмо от Нее. Потом вырубился. Не потому что устал, а потому как гипновизор включил. Любовь любовью, а судовой врач должен высыпаться.
Внезапно заткнулась сирена. И тряска прекратилась после мягкого толчка.
Набрав номер Капитана, Док крикнул:
-Мостик, это Док! Что у вас там?
-Не трепыхайся, Док! - буркнул коммуникатор голосом Капитана. Потом помедлил и добавил: - На мину напоролись. Сиди и не дергайся. Без тебя обойдемся. Отбой.
Надо же. Сколько лет с войны прошло, а мины все еще попадаются. Вот тебе и учебно-тренировочный поход.
Ну, раз Док не нужен, будем спокойно сидеть в отсеке и ждать.
Док встал с пола и пошел во вторую каюту отсека. Она одновременно служила и операционной и палатой и каютой для фельдшера.
-Живой? - спросил Док помощника.
-Жив, товарищ Капитан третьего ранга... - фельдшер сидел на полу и морщился, держась за руку.
-С рукой что?
-Вывихнул, похоже, когда свалился... - молоденький фельдшер по кличке Фершал - имени он еще не заслужил - попал на эсминец традиционно. Как все пятикурсники Военно-Медицинской Космической Академии. На производственную практику. Очень скучную. Конечно, тут тебе не погранцы на своих катерах - романтика виброриоза и радиоожогов. Фершал за первый месяц чуть с ума не сошел, когда Док его заставил учить наизусть "Нозологию неспецифических космоболезней" и "Травматическую хирургию в условиях невесомости". Все равно больше нечего делать было. Не считать же нормальной практикой баканализы камбуза да регулярные профилактические осмотры личного состава?
-Сам вправишь? - спросил Док.
-Не пробовал, может и вправлю... - Фершал неловко пожал левым плечом.
-Давай сюда... Руку расслабь! - Док ощупал ее и по привычке спросил, не обращая внимание на шипение Фершала:
-Девчонку как зовут?
Фершал только рот успел раскрыть, как Док дернул правую руку и в плече щелкнула по суставу кость.
-Уйёёё! - заорал Фершал.
-Забавное имя. Китаянка, что ли?
-Полегчало... - вымученно улыбнулся Фершал, не обратив внимания на шутку.
-Фиксируй сам. Это не трудно.
-ФОПом?
-На фига тут ФОП? - удивился Док. - Бинтом, по старинке.
Действительно, фиксирующе-обезболивающая пена тут была не нужна. Ей переломы, особенно открытые после операции хорошо фиксировать - корсетом каменеющие мышцы служат. Да и применять ее много - опасно. Передавит к херям сосуды - сиди потом, отмачивай рану релаксантом.
Для вывихов и прадедовский способ сойдет.
-Что случилось-то, товарищ Капитан третьего ранга?
Док до сих пор удивлялся, как Фершалу не надоело выговаривать эти слова. И все ждал, когда тот перейдет на нормальный язык. Но практикант попался дисциплинированный. Даже по имени-отчеству ни разу не назвал.
-А мы что тут сидим? - Фершал все еще морщился от угасающей боли в плече.
-Не дергайся. Велено сидеть - сиди. Так как девушку-то зовут?
-Лина.
Имя ланцетом царапнуло по нервам, заставив споткнуться сердце.
-Однокурсница?
-Нее... На историка учится. Диплом сейчас пишет. Что-то там про Вторую Космическую. А Вы женаты, товарищ Капитан третьего ранга?
-Был, - коротко отрезал Док. "И зачем наврал? Ведь не был же..." - тут же мелькнула мысль. Но Док тут же отогнал ее. В памяти врача Лина осталась женой.
-Док, на связи? - вдруг сказал коммуникатор. Док оставил его на открытом вызове.
-На связи, Кэп! Что у вас там? Помощь нужна? - воспоминания моментально спрятались под лобные доли.
-Слушай внимательно. Мина ударила в борт рядом с вашим блоком. Системы сработали нормально, но катер левого борта разбит. Пострадавших нет, так мелочь - сами справимся.
-И?
-Ваш блок, блок третьего кубрика и боцманскую выкинуло.
-О чем это он? - тихо спросил практикант.
Док приложил палец к губам и продолжил слушать:
-Катер правого борта расконсервируем минут через пятнадцать. Минут через двадцать-двадцать пять выйдем на спасработы. Понял?
-Понял, Кэп. Нас тут двое.
-В кубрике пятнадцать. В боцманской никого. Так что начнем с кубрика, потом вами займемся. Понял?
-Понял, Кэп. Спирт есть, так что нормально все.
-Мне оставь немного. А то знаю я вас, Докторишек. Хех! Отбой.
Коммуникатор отключился. Док оставил канал связи открытым - батарея быстрее высаживается, но сейчас это не важно.
-Нас, что оторвало? - Фершал, похоже, напугался. И напугался серьезно.
-Тебя как зовут? - вместо ответа сказал Док.
-Эээ... Шурик.
-А меня Валерий Владимирович. А блок не оторвало, а выбросило. Ты технические данные эсминцев серии "Пегас" учил?
-Зачет сдал...
-Я, спрашиваю, учил?
-Ну... Так...
-Так... Корабельный врач должен знать систему своего корабля лучше боцмана. Хотя и хуже Капитана.
-Ну я же...
-Эсминцы этой серии построены по блоковой системе. Каждый блок имеет свою систему жизнеобеспечения и энергоснабжения.
-Это я помню! - кивнул Фершал.
-Что тогда спрашиваешь? При аварии, или попадании торпеды, или ударе мины, как сейчас, отсеки способны оторваться от основного корпуса коротким выбросом на десять-двенадцать километров. Понятно?
-Ага... Интересно, а в бою как?
-Так же как сейчас. Сиди и жди.
Доктор умолчал, что с блоков после войны сняли двигатели - страна была разрушена после победы. Главным лозунгом стало выражение Совета Обороны "Экономика - это экономия". Это понятно, больше половины индустриальных планет лежали в руинах. Восстанавливать предприятия было некому. Большинство мужчин служило в армии и флоте. Женщины, дети и старики тогда дегазировали развалины, распахивали поля почти вручную, работали на станках под открытым небом, сами жили в свалившихся со звезд разбитых крейсерах, рядом с неразорвавшимися бомбами.
Однако, понимание того, что слабосильные двигатели медотсека, отработав свое на атомных тракторах какой-нибудь Целины или Новороссии, сейчас ржавеют на складах Госвторчермета, нисколько не помогало Доку. Как не помогало и знание того, что по расчетам инженеров военного времени, запаса кислорода у них лишь на два часа. А потом... А потом медленное удушье.
Он прекрасно понимал то, что не знал фельдшер Шурик. Их уносило в космос. И спасение зависело лишь от сноровки команды эсминца.
Отсек явственно ударило и качнуло. Однако, аварийный гравигенератор удержал его в нормальном положении.
"Хорошо, хоть его не сняли" - мрачно подумал Док. Болтаться в невесомости ему не улыбалось. Док не любил невесомость. Его тошнило от нее. В прямом, а не переносном смысле. Даже блокираторы синапсов не помогали. Он и не собирался быть корабельным врачом. Он хотел жить где-нибудь на патриархальной, колхозной планете - лечить детишек, принимать роды, ругать крестьян за неосторожность при работе с косилками... Эх, Лина, Лина...
Слышно ничего не было. И не удивительно. Совсем не обязательно должна быть где-то трещина. Шланги воздухообеспечения могли лопнуть в межбортовом пространстве, а еще вероятнее - могли отойти муфты сочленений. Лучше бы трещина - ее можно было бы тем же ФОПом залить. Или медклеем.
-Хреново... - вырвалось у Дока.
-В смысле? - спросил Шурик.
-Утечка у нас. Где - понятия не имею. Осмотри стены.
-В смысле утечка? - кажется, мозг Шурика отсеивал плохую для него информацию.
-Твою мать... - Шурик аж побледнел и бросился ощупывать здоровой рукой стены отсека.
-Угу... Кэп! Кэп, прием!
-Что у тебя там, Док? - немедленно отозвался коммуникатор.
-У меня тут хрен заливной с укропчиком, Кэп!
-Валер, не до шуточек твоих! Говори быстро что у тебя?
-Утечка у меня, товарищ Капитан второго ранга! - Валера редко называл так командира. Очень редко.
Коммуникатор замолчал на пару секунд, а потом матернулся:
-...
-Она самая, командир.
-Большая?
-Хрен его знает, командир.
-Генератор поле держит?
-Держит. Иначе бы сдохли уже.
-Док... Держитесь там! Катер уже вышел за кубриком.
-Держимся, Кэп.
-Отбой.
-Отбой! Ну? Что там у тебя? - рявкнул Док на Фершала.
-Да все цело, командир! - в голосе практиканта мелькнули истерические нотки.
-Не суетись. И дыши через раз.
-Док! Док! - заорал вдруг Шурик и хлопнул себя по лбу. - Скафандры же! У нас же тут скафандры должны быть!
-Должны, - усмехнулся в ответ Док. Потом подошел к шкафу и открыл дверцу. На магнитных липучках скафандродержателей висел парадный пиджак Капитана третьего ранга Валерия Мостового. Со всеми наградами положенными наградами военно-космического медика. "Двести лет Российскому Космическому Флоту", "Десять лет безупречной службы", "Медаль Гагарина".
"За отвагу" Док не любил носить. Ничего отважного он тогда не сделал. Просто вынес на руках десять матросов, ошпаренных невидимым радиоактивным паром из разрушенного взрывом реакторного отсека. Тем паче, что был в спецскафандре усиленной защиты. Эх, Лина, Лина... Почему же ты тогда не успела надеть такой скафандр?
-Аааа... - протянул Фершал.
-Бэээ... - передразнил его Док.
Экономика - это экономия. Поэтому, эсминцы устаревшей серии снабжались в последнюю очередь. И перетершиеся от времени сочленения скафандра еще не повод для срочной и обязательной замены. Тем паче, поход-то учебный.
-Сиди и жди, Шурик. Сиди и жди. И надейся.
Доктора вдруг шатнуло.
Давление упало?
Точно. Счетчик показывал семьсот пятнадцать миллиметров ртутного столба. А при шестьсот восьмидесяти - закипит кровь. Сказать, что это легкая смерть - значит прослыть дураком и сожрать прилюдно свой диплом.
Док глянул на коммуникатор. С момента последнего разговора с Кэпом прошло десять минут. Уже десять или еще десять? Это смотря как смотреть.
-Сиди спокойно, - кивнул он фершалу. А потом подошел к операционному столу. Открыл встроенную дверцу. Вытащил баллон с кислородом.
Медленно открутил вентиль. Баллон зашипел, словно бетельгезианская кобра. Или гюрза с третьей планеты системы Сириуса? Там они с Линой отдыхали как-то. В зоопарк ходили, да. А перед зоопарком, на набережной, стоял маленький киоск. В нем торговали местным, удивительно неплохим вином и мясным бульоном. А с близких гор спускался циклон, и они остались тогда в номере дешевой гостиницы, и они пачкали простыни, и они выходили только на балкон...
Фершал выдохнул облегченно.
-Не расслабляйся. Этого нам минут на пятнадцать хватит.
-А потом? - испуганно спросил Шурик.
-А потом у тебя начнут вздуваться сосуды. Сначала пойдут гематомы по всему телу. Потом начнут лопаться вены. Кровь пойдет из пор. Лопнут глаза. Это обязательно. Лечение?
Шурик аж зажмурился.
-Лечение, я спрашиваю!
-Операционное в барокамере. Чистка брюшной полости. Черепной, тазовой тоже. Затем регенеративная терапия головного мозга. Протезирование глазных яблок. Операция по восстановлению занимает от двух до шести месяцев...
-Молодец.
-Я боюсь... - шепнул вдруг практикант.
-Я тоже, сынок. Я тоже. Молиться умеешь?
-Ну так...
-Я тоже не очень.
И Док вдруг вспомнил, как молился всем на свете богам у больничной постели Лины. Ее привезли из последней командировки куском кровавого мяса - он с трудом узнавал - но узнавал же! - зацелованные когда-то черты любимого лица. На ее корабле не было виброостанавливающей кровати. Три недели она медленно разлагалась после случайного гравиудара, когда потерявший управление разведкатер погранцов заюзил по пустынному космодрому. Зачем она вызвалась тогда лететь в ту забытую даже чертом дыру? Хотя тогда это казалось таким безопасным... Слетать на тыловую планету, взять генетические анализы местных туземцев, вернуться. И все. Но космос - это космос. Жизнь и смерть переплетены в нем, как переплетены были руки в первую их ночь...
Работа - наша первая любовь. Работа - наша гордость. Работа - наша - печалью Работа - наша жизнь. И смерть тоже - наша работа. Перед смертью она на мгновение открыла глаза и посмотрела на него. "Жду тебя..." - понял он сердцем. Хотя умом медика понял - все.
-Док... Как вы там?
-Хреново, Кэп, - машинально ответил Валера.
-У нас тоже не ладно, - после паузы ответил Капитан. - Раньше, чем через час не сможем. Проблемы технического характера, епи шкина кочерыжка.
Фершал вдруг завыл. Тонко так. На одной ноте:
-Ииииии...
Валера злобно и с удовольствием пнул его. Как с такими нервами в медики идут? А потом вдруг поймал себя на странном, до боли знакомом чувстве. Когда-то он так же отрывался в пьяных драках, заглушая страх, отчаяние и боль.
-Что там у тебя воет?
-Воздух выходит. Из практиканта.
-Хреново, - сказал Кэп. - Валер, что там у тебя есть под рукой?
-Скальпель. Лазерная пила. Спирт. Даже внутриматочная спираль есть зачем-то.
-Вставь практиканту эту спираль в глотку и залей ее спиртом.
-Бусде, Кэп! Да не волнуйтесь вы там! Есть кой-какая идея. На связь больше не выйду. Времени нет.
-Я те дам, времени нет. Башку оторву. Потом. Если выживешь!
Док усмехнулся:
-Если не выживу - поставлю коньяк. Из Старой Франции. Фляжка под справочник "Вирусология в условиях открытого космоса" замаскирован.
-Жучара ты, Док!
-Я знаю. Отбой, Кэп!
Док отключил коммуникатор. Чтобы не мешали. А потом скомандовал все еще воющему Фершалу:
-На стол, быстро!
-А?
-Быстро, я сказал! - рявкнул Док. А потом молча достал инъекционный пистолет и заполнил его морфидолом. Вытер пот со лба. Стало жарко - это субъективное ощущение падения атмосферного давления. На самом деле, температура в отсеке не упала. Пока не упала.
-Зачем на стол? - спросил Фершал. Пухлые губы его тряслись, из уголка рта тянулась ниточка слюны.
-Вегетатика у тебя ни к черту, - ответил Док. - Вернемся - будем заниматься усиленно заниматься твоей парасимпатикой. Быстро на стол!
Шурик суетливо забрался на операционный стол.
-Сейчас я тебя зафиксирую. Аккумулятора стола должно хватить часов на пять. Он тебе давление поддержит.
-А воздух?
-И воздуха хватит, - пнул Док кислородный баллон. - Через маску его пущу тебе.
Потом он поднял пистолет.
-Наркоз? - кивнул Фершал.
-Нет, блин! Слабительное! Заодно и кишечник провентилируем. Да шучу я! - остановил Валера дернувшегося было практиканта.
Щелкнули зажимы стабилизирующих ремней. Док быстро набрал на пульте команды реанимационной программы.
Док пошатнулся. В глазах начинало темнеть. Он быстро подключил кислородную маску к баллону. Прижал ее к лицу уснувшего Шурика. Потом опустил пластиковую сферу барокамеры.
Сел на пол.
Посмотрел на пистолет. Прижал его к плечу. Спустя невероятно длинную и мучительную секунду выбросил через дверной проем в свою комнату.
Включил коммуникатор. Закрыл связь. Выбрал один старый-престарый трек в плеере. Запустил его. Гитара и неловкий голос, совершенно не эстрадный, домашний голос вдруг пропел ему:
-Мне твердят, что скоро ты любовь - найдешь...
Потом Валера встряхнул ФОП-баллон. Прижал руку к барокамере. Густо брызнул на нее. Теперь уж точно - в беде и радости. В счастье и в боли...
Потом вдруг вспомнил, что забыл ее фотографию на полу. Дернулся было... А потом вдруг успокоился.
"Я иду, Лина, я иду..."
А потом он закричал от боли.
Когда матросы вскрыли медотсек, то пара молодых проблевались, увидев размазанного по стенкам и потолку Доктора. А рядом с мирно спящим в барокамере Фершалом пел одну и ту же песню коммуникатор:
-Мне бы только раз прожить с тобой всю жизнь. И, клянусь, мне большего не надо...