|
Вот дернул же нечистый послушаться Панаца и попереться этим лесом! Как же, как же - мы же шибко умные, лесом-то всяко короче, чем огибать полсотни верст в объезд. Да вот только надо было предполагать, что уже ночь на носу, и коротать ее в угрюмой дремучести... Ну, не сказать, что Бояра это пугало, но, в общем-то, и радости особой тоже не приносило. Да и заботливый дядюшка Панац туда же - езжай, мол, Боярушка, напрямки, оно и тебе сил сбережет, и конику меньше землю копытить - впереди, как лес-то минуешь, экий длинный переход-то ожидает. Правда, поговаривают, лихие люди повадились в последнее время в округе разбои учинять, да ну ты ж у нас элиур в полный рост и еще на метр в землю, тебе они - на раз. Ну, на раз-два. Да они и сами боятся глубоко в лес ходить, не все ж, как ты, Боярушка, в способностях по солнцу да звездам выправлять куда задумано.
Как пить дать - сглазил дальний родственничек, хоть и добра желал. Ночь опускалась быстро и грозилась не посчитаться с интересами Бояра, в планы которого не входило застрять сейчас посередь леса. Да и это было бы терпимо, но вот треклятый ручей уже час как преграждал путь прямо, и приходилось следовать вдоль него, надеясь, что все-таки вот-вот он сузится достаточно, чтобы конь мог перепрыгнуть. Ручеек-то был странный, без дна - это-то Бояр сразу замерил первой попавшейся длинной коряжиной, как только подъехали - думал вброд перейти с гнедым в поводу. Да не тут-то было - булькнула коряга вглубь, скользнула из пальцев - и поминай как звали. Утонула без изысков, словно прут железный.
- Что, Нахват, видал ли ты, чтобы дерево так непотребно вело себя в воде? - спросил Бояр коня, вскакивая обратно в седло. Гнедой повел ушами и фыркнул. - Вот именно, и я не видал. И что из этого следует? Да ничего, собственно. Будем идти вдоль по течению, глядишь, и брод все же где образуется.
Но вот уж час, как ничего подобного не было и в помине. Ладно, доехать вон до того поваленного дерева - и устроить ночлег, утро вечера мудренее, все равно скоро будет темно хоть глаз выколи. Бояр привстал в стременах, сбивая шлемом шишки с веток еловника. Вгляделся вперед, одновременно принюхался - почудилось или вправду дымком пахнуло? И очертания у бурелома странные, не так как-то лежат размытые сумерками тени. Но - ни звука, ни движения, ни огонька.
И вдруг - шурш! Нахват громко всхрапнул, дернулся, словно лбом налетел на стену, и стал заваливаться на бок. Бояр мигом выпустил поводья и вылетел из седла, звонко брякнувшись доспехами о подвернувшийся пенек. Табар в чехле за спиной услужливо огрел рукоятью по копчику.
Впереди из-за поваленного дерева с лихим посвистом уже выскакивали темные фигуры и сноровисто забирали путника в полукруг.
Эх-ма, получалось, что дважды сглазил заботливый Панац. Довелось-таки встретиться с лиходеями.
Бояр обнажил бей-клинок и прикинул число нападавших. Не меньше дюжины выходило. И двигались-то хватко, обучено, у каждого в руках оружие, по всему судить - сброд из солдат беглых да наемников неприкаянных. Не торопились приближаться, старались оцепить в кольцо, тоже видели, что не простой путник оказался. Трое взмахнули руками, Бояр ткнул подбородком в грудь, защищая лицо, - и тут же тяжеленные камни, пущенные укороченными пращами, картечью ударили в подставленный гребень шлема и наплечники. Да укусами комара оказались - бояровы доспехи и не такое выдерживали. Взглянул краем глаза - кольцо замкнулось.
Что ж, ребяты, нашим легче.
Двое впереди расступились, пропуская в круг кряжистого молодца, от колен до горла забранного в легкую кольчугу.
- Ну, здравствуй, мил человек, - произнес он и радушно улыбнулся. В руках уверенно покоился двулезвийный топор. - Считай за главного меня тут.
По виду главный получался много моложе Бояра. А по тому, что тут устроил - еще и глупее.
- Забавный у тебя способ знакомиться. Давай дальше. Предложить чего хочешь иль спросить? - Бояр хотел нарочито зевнуть, но передумал.
- Да интересуюсь вот - что так поздно путешествуем? Небось, не прослышал еще, что опасно нынче в лесу одинокому шорохаться?
- Прослышал уж, чего скрывать, - ответил Бояр, цепко оглядывая поляну, бережок ручья, стараясь не выпускать из виду остальных. - Только вот не чаял так "счастливо" пересечься. Коня-то зачем было убивать?
- Дык, нечаянно, - ухмыльнулся атаман. - В тебя, признаюсь, целили, а попали, вишь, - в животину. Неужто расстроился?
И заржал самодовольно, наслаждаясь куражом. Остальные поддерживающе загоготали, захрюкали каждый на свой лад, чем стали здорово напоминать скотный двор в час кормежки.
Эх, не доставал Бояр до атамана, никак не доставал, даже прыгнув. А разговор затягивать тоже не хотелось, да и неинтересный разговор складывался, насквозь предугадываемый. Бояр крутнул клинком. Напряглись. Тот, что за главного, оборвал свое веселье и зло сощурился:
- Ну, лады, время позднее, пора и к делу. Есть к тебе бесценное предложение - ты, мил человек, счас быстренько отдаешь мне свой меч и топорик, что за спиной, подсумки с седла, скидываешь с себя все до исподнего - щиточки там, сапожки, кафтанчик - и свободен на все четыре стороны! Чеши по холодку, авось и выйдешь из лесу к утру.
Что-то крайне слабо Бояр представлял себя выходящим из лесу в таком виде. И уж совсем не представлял, что его, безоружного, отпустят отсюда живым. Лукавил атаман, и лукавил бездарно.
Бояр потянулся левой рукой за спину, высвободил из чехла табар, качнул в ладони и произнес с расстановкой:
- Теперь ты меня послушай. Цена того, что я уйду отсюда, одна-единственная - ваши головы. Так или иначе, выбирать вам не из чего, да и не за чем. Дорога у вас теперь отсюда одна, по-доброму у меня с вами уже не получится. Вот и весь сказ.
Ноги переставкой кинули тело вбок и вперед. Слева грянуло "Бей!", но Бояр уже уходил под занесенный меч кого-то из лиходеев, подсекая клинком его в коленях. Тут же оборотом встретил еще одного, налетавшего сзади. Хрустнула, пробитая табаром, грудная клетка. Разорвать кольцо оказалось легко. К бесам пощаду - и Бояр сорвался в пляс. Руки работали с невероятной быстротой, разбойнички просто не поспевали и безжизненными кулями оседали на землю. Вот перед глазами замелькали обоюдоострый топор и два тяжелых двуручника - умело, признаться, замелькали. Бояр связал боем сразу троих и теснил теперь в сторону бурелома. Звонк! Один двуручник отлетел в ручей, за ним же отправилась голова. Звонк! Еще одна голова с куском нашейной кольчуги полетела догонять предыдущую. Оставшийся в живых атаман неожиданно нечеловеческим прыжком сиганул назад и истошно заорал, наконец осознав:
- Это элиур! Арбалеты к бою!
"Что за...", - подумал Бояр и увидел, как из-за поваленного дерева вырастает несколько фигур. А ведь даже не заподозрил, хотя и вертелась все это время в голове какая-то беспокойная мыслишка...
Ох, далеко не дурак оказался атаман. Засада была устроена по всем правилам.
Вскинулись тяжелые армейские арбалеты. Хрустко щелкнули спусковые крючки, запел разорванный тугими струнами воздух - и пять пар кованых арбалетных болтов ударили Бояра в нагрудные доспехи. Пробить-то не пробили, но удар был настолько силен, что элиура отшвырнуло на несколько шагов, и спиной назад он влетел в холодную воду ручья.
"Это ж надо, какая незадача вышла...", - думал Бояр, стремительно погружаясь вниз, как та давешняя знакомая коряга.
|