Суббота, 22 октября 2005 г.
Сегодня покачнулись вселенские Весы, и стрелка
затянувшегося равновесия стала склоняться в сторону Зимы. По утрам все
отчетливее показывалось холодное жало Скорпиона. В предутренних грезах
виделись мне быстро меняющие свои формы облака. Солнце, скрытое за ними,
пронизывало их насквозь. От Земли к небесам восходили радиальные лучи.
Видения бурной чередой сменяли друг друга. Куда-то опять надо было спешить
за тридевять земель, где поджидал меня автобус. То вдруг разболелся зуб
и неожиданно выпал. То невидимый гид обрушивал на меня потоки несусветной
информации, которая успешно была стерта стражем моего сознания. В просветах
между облаков мелькали быстро сменяющиеся лица. Возможно, представители
иных цивилизаций пытались выйти на связь.
- Неужели, - подумалось мне, - разделяющие нас расстояния не преодолимы?
И тут мне вспомнилась гипотеза Николая Ивановича Старилова, некогда
обитавшего на просторах СИ, но неожиданно исчезшего.
Тернисты и неисповедимы пути современных Эйнштейнов.
"Все, что я могу предложить здесь,- делился своими откровениями
Николай Иванович, - свою гипотезу о естественной кривизне пространства.
Следствия из этой гипотезы весьма обнадеживающие. Исчезает экзотическое
"замедление времени" и, можно сказать, что ему на смену приходит "сокращение
расстояния". Я уверен, что многие уже поняли, о чем речь, но все же приведу
простой пример - возьмите лист бумаги, измерьте расстояние от одного края до
другого, а теперь начинайте сближать противоположные края листа. Вот и все.
Искривляясь, лист сокращает расстояние между двумя точками. Когда вы сложите
его вдвое, расстояние между точками станет равно нулю. Теоретически
расстояние между любыми двумя точками пространства может быть сокращено до
сколь угодно малой величины. Пучок мезонов, искривляющий пространство в 1000
раз, преодолеет расстояние до звезды, находящейся на расстоянии в 500 световых
лет всего за полгода!".
- У нас нет необходимости сворачивать пространство, - заметил Кристолиб, -
подобно бумажному листу. Мы можем находиться одновременно в различных
местах. Более того, для нас попросту нет времени. Это в земной жизни оно
состоит из прошлого, настоящего и будущего.
"Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь!" -
вспомнились мне слова песни.
- А скажи, Кристолиб, - не удержался я, - кого ты все время называешь - "Мы"?
- Люди, верующие во Христа, называют нас святыми угодниками. Бесчисленное
множество иных существ обитает в окружающей Вселенной, лишь скудные сведения
о них изложены в священных книгах.
- Часто ли непосредственно к тебе обращаются с молитвами?
- Молитва есть воззвание, которое привлекает наше внимание. Искренние молитвы
не остаются без ответа.
- И как же это происходит?
- Если человек возносит истовую молитву, его душа уже готова воспринять
благие семена. Стоит развязать пару кармических узелков на горнем плане,
глядишь, и в земной жизни молящегося начинаются благотворные перемены.
"Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе;
и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе". (Матф. 18:18)
Суббота, 29 октября 2005 г.
26-й лунный день. Луна в Деве.
'Это один из критических дней. Существует опасность потратить энергию на
пустяки. День склоняет людей к ненужным поступкам, Бестолковому поведению.
Высока вероятность ограбления и потерь. Следует быть максимально собранным
и внимательным. Сны показывают, насколько велика ваша гордыня и
самовлюбленность. Если мы видим себя во сне преуспевающим, пора спуститься
с небес на землю и трезво оценить себя'.
- Как же вульгарно трактуют нынче астрологию, - подумал я, отбросив местную
газету с астрологическими прогнозами, - то, чем пытаются нашпиговать газетные
полосы, дискредитирует древнюю науку. Любой прогноз предполагает детальное
изучение каждой конкретной личности, используя точные данные о времени ее
рождения, вплоть до часов и минут. А тут - всем сестрам по серьгам!
Проснувшись, я автоматически зафиксировал в долговременной памяти
основные моменты сна, и теперь включил их на воспроизведение:
- А не пора ли нам подкрепиться? - произнес Кристолиб.
- Я предполагал, что в вашем мире не возникает такой необходимости.
- Это не в Нашем мире, это - скромная княжеская трапеза.
Тут я увидел длинный стол, уставленный различными яствами:
на огромных блюдах жареные гуси, молочные поросята с поджаристой корочкой,
осетры, разукрашенные зеленью, грузди с лучком, вина с медвяным ароматом в
золотых и серебряных кубках, византийской работы...
PS. Икры заморской, кабачковой я не заметил.
- Да, нелегка же ты, княжеская трапеза! - подумалось мне.
В виночерпии узнал я давнишнего друга, который долгое время
жил неподалеку от Пловучего и однажды поведал мне историю, как это озеро
некогда пытались осушить. Дело в том, что оно расположено выше окружающей
местности, и какие-то предприниматели, не знамо с какой целью, прорыли канаву
и стали спускать воды озера. Но, как назло, разразилась гроза, озеро вспучилось,
по канаве понесло коряги и пни, корни и ветки, болотный ил и песок.
Когда гроза прекратилась, от канавы не осталось и следа.
PS. Когда я там был, то с западной стороны заметил какое-то подобие заросшего
осокой рва.
Но вернемся к трапезе, прерванной моими лирическими отступлениями.
- Вот ты, Кристолиб, во всем мне угождаешь, - заметил я, - а ты не боишься,
что я просто втерся к тебе в доверие, например, по коварным советам Дейла
Карнеги 'Как завоевывать друзей'?
- Нет, ибо я вижу тебя, да и остальных смертных насквозь.
- Ты будто рентгеновский аппарат, - пошутил я.
- Взгляни на это зеркало, - молвил он.
Я обернулся и впрямь увидел зеркало и свое отражение в нем.
- А теперь смотри!
И тут я увидел, как контуры моего отражения стали бледнеть, остался лишь
силуэт, от которого исходили разноцветные лучи.
- Неужели это аура? - воскликнул я. Затем, взглянув на ущербные лучи над
головой, самокритично заметил:
- Да, видно, далеко мне до святого.
- Обрати внимание на пульсирующее сияние возле сердца, - указал Кристолиб.
- Да я все равно в этом ничего не смыслю, - признался я.
- Это знак чистой души, ищущей праведный путь, - пояснил он.
- А где же твое отражение в зеркале? - спохватившись, вопрошал я.
- Я сам себе и зеркало, и отражение, - ответил он и предстал передо мной во
всем своем княжеском величии. Искусный рисунок златотканых узоров украшал его
красный плащ, как и полагалось святому, над головой его сиял безукоризненный
нимб.
- Впрочем, заметил он, - я могу принять любой облик, - это как раз тот, каким
ты хочешь меня представить.
- Никогда бы не подумал, что увижу такое!
Заметки натуралиста.
Когда я вышел днем прогуляться, то заметил у подъезда огромного черного
котяру, гревшегося на солнышке. Я погладил его по загривку, но он не обращал
на меня никакого внимания. Я проследил за направлением его взгляда и заметил
его собрата, только серо-белой масти, который розовым язычком лакал из
растаявшей лужи. Черный, мягко ступая, подкрадывался к нему. Серый, как бы
ничего не подозревая, отвернулся и неожиданно стреканул на ближайшее дерево.
Соперник за ним не последовал и гордо прошествовал мимо мирно разгуливающих
голубей.
- Мяу, - услышал я сзади. Оглянулся и обнаружил кошку, примостившуюся на
подоконнике. Поодаль на солнышке грелись еще две.
- Не иначе, как сегодня какой-то кошачий праздник, - подумал я, и стал
вспоминать.
- Ё-моё! Так ведь сегодня День Святого Андрея, или Хэллоуин!
Брат апостола Петра, Святой Андрей вначале был учеником Иоанна-Крестителя,
от которого узнал об Иисусе. Он был призван на гору Иордан прежде своего
брата. Поэтому его имя Первозванный. После распятия Христа апостолы
отправились в различные страны, чтобы проповедовать слово Господнее.
Святой Андрей прошел по территории нынешних Румынии, России и Украины,
где обращал народы в христианство. Проповедуя Евангелие Христа, принял
мученическую смерть: его распяли на кресте, головой вниз.
День Святого Андрея связан с различными народными традициями. Говорят,
что в ночь накануне, с 12 на 13 декабря (по старому стилю) вурдалаки,
ведьмы и злые духи свободно ходят по свету. Для их отпугивания на окнах
и дверях чесноком выводят кресты.
Суббота, 5 ноября 2005 г.
Как это ни странно, но в эту ночь приснилось мне озеро Пловучее. Подойдя к
кромке берега, обрывавшегося в бездонную глубину, мне Пришла в голову
безумная мысль:
- А не поплавать ли нам?
Я был лишен всяческих мистических предрассудков и опустил руку в темную воду.
- Странно, - подумалось мне, - на дворе уж ноябрь, а вода совсем не холодная.
Даже если бы и была холодная, нам, моржам не привыкать. Но тут до меня дошло:
озеро было ТЕМ, июльским!
На всякий случай, чем черт не шутит, я перенес обувь свою подальше от воды.
Как говорится: тиха украинская ночь, но сало лучше перепрятать.
Когда я взошел на берег, то обнаружил возле палатки сидящего на сосновом
чурбачке Кристолиба. От удивления я даже чихнул.
- Здрав будь, Иван, - молвил он, - однако не следует сегодня купаться в озере.
- Это почему же? - удивился я.
- Нынче - новолуние. Темные силы выходят на поверхность:
- Ты имеешь в виду всяких там водяных и русалок, леших и упырей?
Или темные души твоих кровавых убийц, покоящихся в этом озере?
- Я тебя предупредил, - был ответ.
Это был довольно мрачный сон. Воды озера были черны и печальны, окружающий
пейзаж тоже не вызывал особого оптимизма. Костер давно затух. Под развесистой
сосной бледнели неясные контуры палатки. Тишину нарушил сонный возглас Петра:
- Слышь, Баламут, ты же обещал!
Однако предостережение Кристолиба возымело свое действие: у меня начисто
пропало желание подходить к озеру в эту ночь.
- Насколько я понял, - обратился я к Кристолибу, - ты уже не первый раз меня
спасаешь.
- Да, впервые это было четыре года назад. Тогда в память о чуде твоего
спасения был воздвигнут железный крест:
И тут передо мной возник текст:
'Перед мостом через Клязьму на въезде во Владимир по муромской дорожке встал
огромный крест. Опешили все: и жители, и городская власть. Однако выяснилось,
что этот крест поставлен по инициативе настоятеля Свято-Троицкого храма отца
Евгения'.
- Откуда это, из Акаша-хроники? - удивился я.
- Сам ты - Аркаша! Это из твоей памяти. Все, некогда прочитанное, до последней
буквы остается на всю жизнь в памяти.
- А вот Елена Блаватская в своей 'Тайной доктрине' :
- Не следует доверять всяким 'тайным доктринам' и лжепророкам, - прервал
меня Кристолиб,- они никого и никогда не доводили до добра. Ибо сказано:
'Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри
суть волки хищные. По плодам их узнаете их'. Матф. 7:15-16
- Но ведь считается, что тогда был воздвигнут поклонный крест при выезде из
города.
- Мало ли что считается. Не всем все положено знать. Мне тогда пришлось
намекнуть отцу Евгению, он ведь ко мне не раз обращался, - молвил Кристолиб.
- Да, астрологически тот день и час представляли собой сплошной частокол единиц.
Скорпион показал свое жало. К тому же зловредное влияние Сатурна внесло свою лепту:
Я вспомнил поблекшую вдруг цветность этого бренного мира и последнюю мысль,
что не подняться уже мне со спиленного тополя.
- Не гоже сваливать все на звезды, - произнес Кристолиб, - Ты сам внес
немалую лепту. И, если бы не заступничество Богородицы, к которой я обратился,
все было бы иначе. Ты еще нужен мне здесь, на Земле.
- Для чего? Неужели ты без меня не справишься?
- Не задавай лишних вопросов. Так предписано.
Суббота, 12 ноября 2005 г.
... Я шел по знакомой тропе, усыпанной пожухлой дубовой листвой.
Нигде больше не встречал я такого красновато-рыжего налета на коре дубов,
очевидно в таких вот местах и добывали в былые годы 'болотную руду'.
А вот и поляна в окружении елей и елочек. Слева застыл весьма причудливый дуб:
растущие из одного корня два ствола выше человеческого роста сливаются в
страстном поцелуе, становясь единым деревом, и чуть выше снова разъединяются.
Поодаль вековая сосна с вырубленным на коре шестиконечным крестом, рядом с
ней пенек от такой же сосны, спиленный четырьмя ступеньками и два чурбачка.
Возле сосны три посоха: сосновый, березовый и осиновый. Я выбрал сосновый,
потому что от него исходила какая-то особая теплота. Без посоха здесь нельзя:
впереди еще три болота.
- Далеко ли путь держишь? - услышал я голос Кристолиба.
- Можно подумать, что ты меня всюду сопровождаешь, - ответил я, - Уж не
являешься ли ты моим ангелом-хранителем?
- Эк, куда замахнулся, - молвил он, - Думаю, не нужно тебе напоминать, что
человеческое тело состоит из семи оболочек, так вот самая внешняя и является
как раз тем, что зачастую называют ангелом-хранителем. Он напрямую связан с
высшими планами.
- А где же тогда бес-искуситель? - спросил я.
- Это более приземленные оболочки, твои страсти, чувства и эмоции, которые
сбивают с пути истинного.
- Но ты ведь лишен таких оболочек, - предположил я, - и как ты относишься к
своим мощам, покоящимся в Успенском соборе?
- Точно так же, как ты к своей старой одежде. Многое с нею связано,
но возврата нет, просто дорогая реликвия.
- Кстати о реликвиях, - вспомнил я, - давно хотел спросить, - а существовала
ли на самом деле Шапка Мономаха?
- Она и сейчас никуда не делась, хранится в надежном месте.
В тот же момент мы очутились в княжеском замке, где на хрустальном постаменте
сияла рубинами и изумрудами золотая корона.
- Да, тяжела ты, Шапка Мономаха! - произнес я, прикинув ее на вес, - И совсем
не похожа на ту, что хранится ныне в Оружейной палате. Никакой собольей
опушки, никакого креста сверху. Венец из восьми золотых пластин, украшенных
тончайшим золотым кружевом, узор которого образуют шестиконечные звезды и
цветок лотоса.
- Эта корона досталась мне от деда, Владимира Мономаха, которому ее в свою
очередь завещал его дед Константин Мономах, византийский император. Она
сделана по образу и подобию короны Соломона. Помнишь ключики Соломона?
Так вот, все они были взяты с той короны. Да ты корону-то положь, чай,
не игрушка!
- Ты что, мне не доверяешь? - возмутился я.
- Не в том дело, - молвил он, - каждое движение этой короны - это поворот в
истории Руси. Лет сто назад был тут шустрый кучерявый малец, крутил туда-сюда.
Он тоже интересовался историей. Хотел, как лучше...Сам знаешь, ничего хорошего
из этого не вышло.
- Так ведь нельзя доверять штурвал истории случайным людям! - воскликнул я,
осторожно водворяя корону на место.
- Тебя часто сравнивали с библейском царем Соломоном. Очевидно, ты во многом
брал с него пример.
- При возведении храма все указания я взял из Священного Писания:
'И начал Соломон строить дом Господень в Иерусалиме на горе Мориа,
которая указана была Давиду, отцу его, на месте, которое приготовил Давид'.
Вторая Книга Паралипоменон, 3:1
Там подробно обо всем сказано.
- А мастера были откуда? - спросил я.
- Фридрих Барбаросса прислал мне две артели мастеров.
И тут, как всегда, раскрылась огромная книга:
'Фридрих I Барбаросса был сыном Фридриха Одноглазого, герцога Швабского, и
приходился племянником императору Конраду III. Родился Фридрих в конце 1122
года в городе Гогенштауфен. В 1147 г. после смерти отца он стал герцогом
Швабским. Вскоре он принял участие во Втором крестовом походе, во время
которого благодаря своей храбрости и доблести завоевал всеобщее уважение.
Возвратившись в Германию, больной император (его дядя) рекомендовал князьям
избрать Фридриха своим преемником. Он умер в феврале 1152 г., а уже 4 марта
Фридрих занял опустевший престол'.
- Но это уж явно взято не из моей памяти, - заметил я, - Никогда не слышал
об этом Фридрихе.
- Так вот, - продолжал Кристолиб, - одна артель мастеров работала на
постройке Успенского собора, вторая - лучшая, строила храм Богородицы и мой
загородный замок в Боголюбове.
- А белый камень ты возил неужто из Волжской Булгарии?
- Зачем же? У меня рядом со Спасом на Купалищах были каменоломни.
И тут я вспомнил Дюкинские карьеры среди глухих мещерских лесов.
- Так как же вывозили его по бездорожью?
- Какое же бездорожье? Судогда была вполне судоходной рекой.
- А нельзя ли взглянуть на это строительство?
- Отчего же? Можно...
И мы в миг очутились на высоком клязьминском берегу, где велось строительство
княжеского замка. Вдоль крепостного вала возводились белокаменные стены,
рядом немецкие мастера-каменотесы трудились над скульптурным убранством храма.
- Gutten Tag, - мысленно поприветствовал я их.
Они что-то залепетали на своем древнегерманском наречии, из которого я понял
только 'Дер Гроссэ Кёнихь Фридришь', ну, в общем, стараются ребята во имя
своего короля.
Рядом гляжу, трудится наш соотечественник, высекает изумительный женский лик.
- Как тебя кличут? - спросил я.
- Иваном. Я у князя лучший ваятель, еще у отца его Юрия многие храмы украшал.
Только тому не было дела до каменной резьбы. Лишь бы храм был к сроку
посавлен. Андрей Гюргич - иной человек, хочет чтобы все лепо было, не хуже,
чем у царя Соломона и казны своей на это не жалеет, вот заморских мастеров
себе выписал. Мы у них сноровку перенимаем.
Я долго наблюдал как ловко струится каменная крошка из-под его резца, а затем
словно черт меня дернул и я спросил:
- А можно мне попробовать?
- Валяй, ежели князь дозволит.
Я вопросительно посмотрел на князя и тот утвердительно кивнул. Бережно взял я
резец и, подражая движениям мастера, стал высекать каменный нос. Но, как я не
был осторожен, инструмент неожиданно соскочил и кончик носа откололся.
- Что ты натворил?! - воскликнул мастер.
Но князь его успокоил:
- Ничего, пусть так будет. Впредь будет ему наука, что не боги горшки обжигают,
однако в каждом деле нужна сноровка!
Я переполошился не менее мастера:
- Как же так? Теперь произойдут необратимые изменения в истории!
- А не произойдет никаких изменений! Так и было задумано. Можешь сходить в
музей, там этот лик так и хранится без носа.
- Интересно, - подумалось мне, - а кто же помогал талантливому скульптору,
высекавшему мраморную Венеру? Но уж точно, я здесь ни при чем, - подумал я,
просыпаясь.
Затем пошли какие-то помехи, мне снилось, что в комнату влетели два
роя противно жужжащих не то ПЧЕЛ, не то ОС, с которыми я начал отчаянно сражаться. Непонятно как мне удалось передавить
их всех ногами, даже не взлетая. Чего только не приснится в утреннем сне!
Суббота, 19 ноября 2005 г.
Только через неделю до меня дошел смысл того вещего сна.
Он, оказывается, предвещал нашу дружескую полемику с Олегом Лерманом.
А все началось с моей безобидной пародии на стих Ивана Раздолбаева
"Осознание. Поэт в России больше, чем поэт"
Вот уже неделю продолжается наш стихоплетский турнир, который с
поэтов плавно перекинулся на Мух и Слонов, (но не ПЧЕЛ и не ОС!) чем и когда
он завершится, никому не ведомо.
Вот и год назад был у нас подобный турнир со Вторым,
никто из нас не хотел сдаваться, и после него мы еще больше зауважали друг друга. Жаль, что
давно уже не появляется этот наш многоуважаемый Друг в Самиздате. Ушел
собирать урожай арбузов у себя в тундре, с тех пор о нем ни слуху, ни духу.
А нам так не хватает его жизнеутверждающего и беззлобного юмора в Экспедиции.
А еще за год до этого была безобидная вначале перепалка с Зором.
Но это уже совсем другой случай. Он не различает границы между едкой шуткой
и откровенным хамством, и, где бы он ни появился, возникают склоки и раздоры,
и литературная речь плавно превращается в нецензурную брань. Слава богу, мы с
ним расстались.
Да, видимо, осень для поэтов и 'Волшебная пора, очей очарованье' и
проба СИл и пера, когда все стадные собираются в стаи перед зимней спячкой и
происходит выяснение 'Ху из ху?'
Но, 'Все - в меру, как сказал Неру'.
Вчера неожиданно обнаружил, что в СИ появился мой абсолютный тезка.
'Что в имени?' - вопрошает шекспировская Джульетта.
'Однако многое', - отвечает Борис Хигер, автор книги 'Тайна имени'.
Оказывается, характер и судьбы людей напрямую связаны с их именами. Зная имя,
(а еще лучше, если с отчеством и временем года появления на свет) Борис Хигер
может рассказать о человеке все, словно о своем близком знакомом.
И так, они звались Иванами...
'Иван - имя, олицетворяющее для иностранцев русского человека с его
'загадочной душой'. Что ж, это богатая натура, сочетающая в себе силу и
добро, нежность и необузданную разъяренность, аналитическое мышление и
неприхотливость в быту. Иван трудолюбив и обычно добивается своей цели.
Хитрость ему не свойственна, но он себе на уме. А диапазон приложения его
характера так широк, что он в равной степени может быть, как летчиком-героем,
так и писателем-властителем умов, но крайне редко заурядной личностью, ничем
не выделяющейся из толпы.
Иван корнями связан с родней - он прямо-таки хранитель семейных традиций,
всю жизнь не прерывающий связей с двоюродными, троюродными братьями, сестрами,
многочисленными дядьями и тетками, которых другие люди в своей родословной и
не знают. И всем им всегда двери дом Ивана широко открыты. Иван-отец любим
детьми, хотя ему не всегда удается их правильно воспитать из-за чрезмерной к
ним доброты. На старости лет Иваны пристрастны к выпивкам'.
Так утверждает Борис Хигер.
Что касается нас с тезкой, то пока я лишь отметил общую страсть к дальним
странствиям и склонность к литературным излияниям посредством дневниковых
записей.
Вспомнилась прошлогодняя автоэпиграмма:
'Иван-Следопыт, он все ночи не спит,
Безумный пиит от Рогов и Копыт,
Стезя следопыта ему дорога:
Кому-то поможет наставить рога,
Кому-то из рога испить до конца,
Игристого, в меру хмельного винца,
Кому-то следы он распутать поможет,
Кому-нибудь оду, быть может он сложит,
Кому-нибудь он помогает всегда,
Кому-то поможет, себе - никогда!'
Стало быть, если бы я, к примеру, носил иное имя, то у меня был бы иной
характер и иная судьба.
...Однако сегодня мое лирическое отступление чересчур затянулось.
А сон был таков.
Снились три последовательности из семи знаков. И знаки похожи были на алфавит,
только какой-то квадратно-треугольный.
- Что это значит? - решил прибегнуть я к помощи Кристолюба.
- Из сих знаков слагаются тайные слова, открывающие Пути во Вселенной, - молвил
он.
- Это что же, - прикинул я, - вроде адресов в Интернете? Набрал адрес и сразу
очутился, где нужно.
- Нет, это не средство связи, а средство перемещения, - молвил Кристолиб.
- Так кто же мне являет эти знаки и для чего? - вопрошал я.
- Вселенная пронизана неисчислимым множеством каналов. Существует прямая и
мгновенная связь между любыми двумя точками Вселенной. Выходя на встречу со
мной, ты случайно подключился к одному из них. Ты же знаешь, что ко мне
стекается как молитвы идущие от земных обитателей, так и послания из далеких
Галактик.
- Из созвездия Девы? - спросил я.
- И оттуда тоже, - отвечал Кристолиб, будто бы не заметив моего подвоха.
- Ну, и как поживает Пресвятая Богородица? - не удержался я.
- Много ныне идет к ней молитв, гораздо более, нежели чем в прежние годы, и
она вновь готова явить свое чудо. Но вас ждут еще весьма крупные испытания.
- И меня тоже?
- Ты же знаешь, что человек, вступивший на Путь познания, должен обладать
неимоверным мужеством. Так что будь готов ко всему и не бойся. Те испытания,
которые ты перенес до сих пор, покажутся тебе цветочками!
- Ну, ты ваще меня сегодня запугал! И когда же все это начнется?
- А уже началось...- молвил Кистолиб, - Вот видишь, перед тобою мост, ступай
по нему!
И впрямь, я увидел широкий мост, покрытый каким-то неизвестным материалом,
явно не бетоном и не асфальтом, и смело пошагал по нему. Неожиданно мост
сделался узким как жердочка. Внизу не то бурная река, не то бездонная
пропасть.
- Не оборачивайся и не смотри вниз, только вперед, - услышал я голос, но это
уже не был голос Кристолиба.
Я постарался последовать его совету...
Вот так всегда и бывает! Просыпаешься на самом интересном месте...
