Внимательный взгляд приближается к поверхности, и вскоре досих пор бывшая расплывчатой картинка приобретает чёткость, раскрывается и становится окончательно реальной.
***
Пыльный узкий коридор захолустного клуба, пол покрыт пожелтевшим, выцветшим от времени и стёршимся от множества прошедших по нему ног линолеумом, стены выкрашены до половины мрачной тёмнозелёной краской, верх стен и потолок кое-как замазан побелкой, видно недавно, так как на полу заметны следы неотмывшейся побелки. У самой двери, вплотную к стене стоит стандартный жёлтый стол, каких много в любых организациях. У стола сидит, всецело погружённый в процесс поедания бутерброда со столовской жидкой котлетой и квашенной капустой, юноша неопределённого возраста. Такой может быть от 18 и где-то даже до 26, 27 лет. Он худ, даже можно сказать астеничен, длинный, похожий на угольник из школьного пенала нос с резким разлётом крыльев, близкопосаженные чёрные глаза, тонкие длинные пегие волосы небрежно собраны на затылке и стянуты резинкой в хвост. Одет, как и полагается юношам его типа в сильно потёртые джинсы с металлическими заклёпками, коричневые "Найковские" кроссовки и чёрную футболку с белой надписью AC/DC. Юноша самозабвенно поглощает бутерброд, лицо его озарено внутренним светом здоровой животной радости и напоминает озабоченную удовольствием мордочку дворового кота, неспеша и с наслаждением разделывающегося со свежепойманной мышью. Длинные музыкальные пальцы его, словно пальцы пианиста по клавишам рояля, легко перебегают по краю бутерброда, подбирая свисающие и то и дело норовящие упасть длинные ленточки квашенной капусты.
В этот момент дверь открывается и в клуб входит писатель. Плотный коренастый человек средних лет, с непокрытой головой, лысый с маленькими бегающими карими широко посаженными глазками, с носом-картошкой и ленинской бородкой-клинышком. Одет он в чёрное кашемировое дорогое пальто, отглаженные, со стрелками брюки и лаковые туфли.
Писатель: (Несколько свысока обращаясь к юноше, немного рисуясь) Здравствуйте мой юный друг!
Юноша: (Вздрагивает), (С удивлением) Ты хто? И чего подкрадываешься? Я напугался.
Писатель: (Гордо) Я писатель.
Юноша: Какой ещё писатель?
Писатель: (Тихо и проникновенно, как будто бы сообщая тайную истину) Писатель-прозаик.
Юноша: Какой ещё писатель, про каких заек? Зоолог что-ли?
Писатель: (Театрально интонируя слова) Да не про заек, а проза-а-а-и-и-и-к.
Юноша: (Обрадованно, в глазах затеплился огонёк понимания) А-а-а-а!
Про заик. Логопед значит.
Писатель: (Разочарованно и раздражённо) Да сам ты логопед. Это тебе нужен врач, но скорее нейрохирург. (Немного подумав и обращаясь как будто к самому себе) Хотя зачем? Что он там найдёт? Пустая трата времени.
(Потом громко, обращаясь к юноше) Сами же приглашали на встречу с поклонниками, так вот Я и приехал. Мне же звонили что уже всё готово.
Юноша: А-а-а-а, писатель. А я думал шутите, вот и я пошутил.
Да вы не обижайтесь, это же ведь старая шутка, игра слов: прозаик - про заек, мэр Лужков, какой ещё мэр, каких ещё лужков? Это же все знают.
Мне просто сказали, что хокеист на встречу приедет. Видно и меня разыграли. Я и подумал, что вы шутите.
Писатель: (Постепенно возвращаясь в хорошее расположение духа и переходя на фамильярный тон) Ну ладно юноша, показывай куда идти.
Юноша встал, сделал приглашающий жест и пошёл вдоль по коридору, сосредоточенно облизывая на ходу пальцы, один за другим. После этой гигиенической процедуры юноша смутился, виновато глянул на писателя и неопределённо потыкав пальцем куда-то вверх сказал: "Платок дома забыл". После некоторое время шли молча, коридор всё не кончался. Тут юноша первым нарушил молчание и спросил: "А вы что правда тот самый знаменитый Ильин?" Писатель, польщённый тем что его всё-таки узнали сказал-"Да, тот самый."- и тепло, почти по отцовски улыбнулся.
Тут юноша, звали его Руслан, опустил руку в карман и помрачнел - тёплая, нагревшаяся от тела металлическая рукоятка складного ножа напомнила ему зачем он здесь, и что должен сделать. Требовалось же от него немного: Следить, чтобы всё прошло гладко и в случае замешательства взять на "перо" писателя, а дальше "крутые" доделают всё сами. Он ещё раз прокрутил сценарий в голове. Первым на сцену, с приветственным словом должен будет поднятся глава районной администрации, тут его и возьмут на мушку. Если же что будет не так, промах или что и "клиент" побежит, тогда Руслан и должен будет взять писателя, чтобы сдержать присутствующих в зале охранников и дать время киллерам отойти. Руслан конечно понимал, что срывов у киллеров не будет, и даже если клиент побежит между рядами киллер всё равно продолжит бить по нему и скорее всего есть второй, страховочный что не постесняется бросить в толпу гранату. Но Руслану это было как-то всё равно, он всё ещё улыбался, шутил и разговаривал с людьми и даже реакции его были человеческими, но в глазах поселилась пустота из-за которой иногда проглядывала с трудом сдерживаемая боль. Как же всё случилось, как всё могло так измениться. Сколько себя помнил, Руслан рос мягким и ласковым мальчиком. Родители его очень любили и баловали. Он рос с детства впитывая в себя как губка всё лучшее и передовое что было придумано людьми и в искусстве и в науке и в человеческих отношениях. Да и как могло быть иначе в интеллигентной семье, где отец - известный в научных кругах врач, преподаватель кафедры детских болезней в одном из медицинских институтов, а мать - музыкант, работающий в одном из известных по всей стране, а может быть и в мире коллективов. Никогда ранее Руслан не знал потрясений, заботливые родители старались ограждать нежную душу ребёнка от травм, а впрочем это наверно вообще свойственно родителям, да и всем любящим людям. Мать часто ездила на гастроли и каждый раз привозила любимому сыночку какие нибудь вещи и игрушки, которые немыслимо было бы доставать во времена всеобщего дефицита не разъезжая по всему миру. Собственно это была одна из причин по которой она не бросала до сих пор поездки, а иначе она давно бы занялась преподавательской деятельностью, чтобы чаще бывать вместе с семьёй, с любимым мужем и детьми, с почти взрослым сыном и маленькой ещё дочкой. Руслан хорошо помнил тот день когда родилась сестра. Какое торжественное настроение царило в доме, когда отец привёз гордую мать из роддома с крошечным орущим комочком на руках. Не смотря на то, что на улице стояла промозглая слякотная глубокая осень, в доме было ярко и тепло как летом от своего собственного маленького солнышка-дочки. Странно, но Руслан не испытывал обычного для детей чувства ревности к появившемуся в доме новому центру внимания, очевидно оттого что сам никогда не знал недостатка любви и как-то сразу проникся царившей в доме атмосферой нежности и любви к маленькому человечку. Руслана удивляло и умиляло в сестре положительно всё: крохотные, кукольные ручки и ножки с полупрозрачными пальчиками, её беззубая счастливая улыбка, от уха и до уха и развевающийся над лысой пока ещё головкой длинный чубчик-хохолок, который мама, приехавшая в своё время с украины, называла - оселедець (так запорожские казаки называли свои длинные чубы, которые они отращивали на бритой на голо голове и по обыкновению носили заправленными за ухо или даже намотанными на него). Росли они вместе и не расставались ни на день, ссорились и мирились, вместе ели и вместе засыпали усталые. Когда сестра подрасла и пошла в школу Руслан очень переживал, чтобы его малышку никто не обидел, бегал за ней в школу к концу уроков и всё выспрашивал у нее все ли были с ней достаточно вежливы и корректны в этот день. В семье царила "мушкетёрская" атмосфера, когда один за всех и все за одного. Когда Руслан достаточно созрел, чтобы задаваться сакраментальными вопросами, он как и все его сверсники стал естественно ими задаваться: Кто он, откуда, где его корни? Он всегда считал себя русским, несмотря на фамилию - Дзогаев и некоторые несоответствия своей внешности базовому славянскому фенотипу. Хотя какой из него нац.мен.? Он родился и вырос в Москве и хоть семья их вовсе не была религиозной, чувствовал свою духовную близость к православной церкви и даже ходил туда с мамой несколько раз, а может несколько десятков раз, он никогда не считал. Позже он выяснил, что отец его с Кавказа, и даже более того происходит из старинного, уважаемого на кавказе рода. Руслан даже ездил туда несколько раз в детстве к родственникам, с мамой и папой и их там очень хорошо встречали. Мама же была с юга Украины, дедушку и бабушку с её стороны Руслан знать не мог, они оба погибли во время Второй мировой войны и мама девочкой росла у папиной сестры. Мамин папа был еврей, родом из небольшого белорусского местечка, мамина мама - украинка, из соседнего села. В своё время, когда они поженились, им пришлось уехать из родных мест, подальше от гнева обеих семей. Уехали дед с бабкой к бабкиной сестре - Антонине в Западную украину, где и застала их война. Позже Антонина рассказывала, как пошли они вместе на гибель и не смогли ни она дома ни немцы, позже в лесу оторвать её сестру от любимого мужа - Ицхака. Так и лежат они с тех пор вместе, где-то в непроходимых Волынских лесах. Только и смогла Антонина выполнить последнюю просьбу сестры, вырастила и помогла выучиться девочке. Такова, в кратце была история семьи Руслана, каких историй, впрочем на Руси было не счесть. Его ни лучше ни хуже, ни легче ни тяжелее история эта миллионов историй других семей, где кто-то погиб или пострадал так или иначе, то-ли от войны, то-ли от режима зверского, а то ли и от того и от другого сразу. Рос Руслан с сестрицей своей, жили они как все, так незаметно подкрались беспредельные девяностые годы. И не думали не гадали, что сломает жизнь так вот всё вдруг, без предисловий и рассуждений. В тот день, когда всё случилось светило яркое, как начищенная медная пуговица весеннее солнце. Пели птицы, настроение было приподнятое и бодрое, как всегда в такие весенние дни, хотелось петь, пить и любить всех вокруг, казалось люди специально вышли на улицы чтобы улыбнуться им с сестрой. Сладкие весенние запахи кружили и дурманили голову. Девушки, только только сменившие зимнюю броню на весенние лёгкие наряды, все как одна казались прекрасными феями и бабочками из сказок. И вдруг, в самом центре города, на солнечную улыбающуюся улицу, как в замедленном кино влетели два чёрных джипа с затемнёнными стёклами, похожие на двух огромных блестящих навозных жуков сцепившихся в драке за драгоценный шар. Противно, как пенопластом по стеклу заскрежетали тормоза, распахнулись дверцы и улица наполнилась прокуренным кашлем автоматов и тяжёлым уханьем помповых ружей: пух, пух, пух, пух... Минута, как вечность, машины вновь прибавили газу и скрылись за поворотом. Руслан ещё долго стоял сам не свой, как под гипнозом, ещё долго не воспринимая происходящее вокруг и только через некоторое время вдруг увидел что вокруг него собрались люди, как то странно на него смотрят и что-то ему говорят. Когда он обернулся, мир раскололся для него и рассудок помутился. Он увидел худенькое тельце своей сестры, распростёртое на асфальте в неестественной позе, её тоненькие снежно-белые ручки, раскинувшиеся как будто бы в немом порыве обнять весь мир, задравшуюся трогательную косичку с розовым бантиком и расплывающуюся под её головой лужу, густого красного цвета. Дальше он ничего не помнил, говорят что он бросился к ней, несмотря на то что и сам был ранен и пытался её куда-то нести...
Дальше была больница, врачи, похороны сестры, реабилитационные центры и так далее, всё полагающееся в таких случаях.
Когда почти через год Руслан вышел из этого состояния, он заметил родителей которые выжили только благодаря друг другу но внезапно состарились, поседели и выцвели. Это больше не были те два гордых, ярких, брызжущих фонтанами жизненной энергии и юмора человека, это были два белых как лунь старичка, трогательно ухаживающих друг за другом. Потом было долгое расследование и так как отца в городе знали и ценили многие, в том числе и высокопоставленные люди, бандитов нашли и примерно наказали, однако тот кто стоял за этой бойней так и остался неизвестным. Руслан с тех пор успешно окончил университет, устроился на приличную работу, но перестал быть прежним восторженным юнцом. Он очень изменился, в сердце его поселился гнев и неистребимое желание отомстить, хоть на людях он этого и не показывал и отношения со всеми были ровные, и иногда даже почти дружеские. Но стал он циничен и казалось потерял жалость и сочуствие к людям. Всё своё свободное время теперь он посвящал поискам заказчика преступления, в котором по нелепой случайности погибла его младшая сестра.
И вот, наконец после нескольких лет усилий, когда Руслан уже было вовсе потерял надежду, он его нашёл. Это и был нынешний глава районной администрации. Руслан всё проверил и перепроверил несколько раз. Всё складывалось как нельзя лучше, у местных авторитетов давно был зуб на управленца и когда они вышли с Русланом друг на друга, обе стороны почуяли, что можно выгодно воспользоваться сложившейся ситуацией: Бандиты могут убрать неугодного им более главу и свалить всё на одержимого местью парня, мол он сам нашёл и нанял исполнителей. Руслан же получал мощную подготовительную и огневую поддержку со стороны профессионалов. Все были довольны. И вот день настал.
Шёл Руслан по коридору как на эшафот и вспоминал. Мерный стук шагов наполнял гулкий пустой коридор как бой Кремлёвских Курантов. С каждым шагом-ударом в голове Руслана всплывали картины, как из какого-то дурного далёкого сна:
Буммм... Вот они с сестрой хохочут и катаются в хрустящих осенних листьях.
Буммм... Вот они на юге, скачут по волнам на тянущемся за катером огромном надувном банане.
Буммм... Вот они в лесу, она непослушавшись брата отбежала слишком далеко и заблудилась. Он её разыскал. И вот она стоит, прижавшись своим маленьким тельцем к телу брата и улыбается ему сквозь слёзы.
Буммм...
Буммм...
Буммм...
Вот и конец коридора. Писателю помогли снять пальто и шарф, он окончательно привёл себя в порядок и тайком перекрестившись вышел на маленькую клубную сцену. Руслан обошёл сцену кругом, за занавесом и занял место в углу, как раз между первым рядом и сценой, наиболее близко к выступающему. Стихли аплодисменты, писатель поздоровался с залом, сказал несколько вступительных фраз и пригласил на сцену главу администрации, чтобы высказать ему стандартные в таких случаях слова благодарности за поддержку и спонсирование молодых талантов. Тот поднялся на сцену, улыбнулся и приготовился произнести приготовленную по этому случаю речь.
Время потекло для Руслана медленно, сердце как будто замерло. Как в замедленном кино он увидел человека встающего с места примерно посреди зала, в руке его блеснуло что-то круглое. В это мгновение Руслан понял, что выстрела не будет. Бандиты решили действовать наверняка. Сейчас этот человек бросит гранату и упадёт, спрячется за спинами ничего не подозревающих людей. Таким образом головорезы убъют двух зайцев: устранят как "клиента" так и Руслана, чтобы тот в случае чего не заговорил и нейтрализуют охрану. Но Руслана это не беспокоило. Месть - вот что было сейчас важно, всё остальное, в том числе и собственная жизнь отошло на второй план.
Человек встал, распрямился во весь рост и как то сбоку, по бейсбольному бросил гранату. Граната, описав правильную дугу упала возле сцены, точно у ног главы администрации. Тот давно всё понял и стоял, парализованный страхом глядя широко раскрытыми от ужаса глазами на подкатывающуюся к его ногам смерть.
И тут Руслан как будто проснулся, взгляд его упал на сидящую в первом ряду, прямо напротив сцены девочку. Девочка была до боли похожа на его сестру, ничего не подозревая, она неотрывно смотрела, восторженным взглядом больших серых глаз на писателя и с лежащей на её плече косички трогательно свисал кончик развязавшегося розового бантика.
Вдруг в голове Руслана как будто что-то лопнуло, пелена спала с его глаз и он понял, что это его сестра просит о помощи для всех этих людей. Он дико вскрикнул, и как заправский пловец бросается в воду, бросился и накрыл своим телом гранату.
Глухо бухнул взрыв, всё тело его подпрыгнуло и дёрнулось, как подпрыгивает брошенная на пол рукой раздражённого чем-то ребёнка тряпочная кукла...
***
Две пары напряжённых уставших глаз оторвались от происходящего. Картинка вновь свернулась и превратилась в хрустальный шар, внутри которого распластавшись лежала маленькая и трогательная в своей беззащитности человеческая фигурка. Игроки отняли руки от шара и устало откинулись на резные спинки стульев. Оба они были высоки и идеально сложены. У каждого красивые, идеально правильные черты лица с нежной детской кожей, лишённой даже отдалённых признаков какой бы то нибыло растительности и морщин. Тонкие благородные носы и огромные невероятно синие миндалевидные глаза. Тонкие же необычайно длинные пальцы оканчиваются мягкими подушечками, лишёнными ногтей. Одеты они в одинаковые по форме ниспадающие складками хитоны, навроде древнегреческих. Из прорезей на спине выглядывают большие мощные, покрытые длинными блестящими перьями крылья. Единственная разница между ними это цвет. Один из них светлый, почти белый с золотистыми волосами и одет в снежно-белый хитон. Другой же черноволосый, смуглый и хитон на нём угольно-чёрный.
Светлый густно взглянул на сиротливо висящую в шаре фигурку, после на тёмного и сказал-"Кончено, партия".
Тёмный зло посмотрел на светлого, процедил сквозь зубы-"Запрещённый приём". "Почему же запрещённый"-возразил светлый, ты же сам его на это толкал, только с другой целью...
Хрустальный шар вздулся, создавалось впечатление что он напрягся и задрожал, некоторое время от него волнами исходило радужное сияние, затем шар с треском лопнул и испустив тонкую струйку сизого дымка обмяк, став похож на слизистый сморщенный кожаный мешочек. Внутри мешочка шевелилось и ползало нечто светящееся и свет от этого "нечто" пробивался местами сквозь толстые слизистые стенки мешочка. Вскоре оно ощупью нашло разорванную стенку и стало вылезать наружу. Вначале показалось одно светящееся овальное крылышко, затем другое, вслед за ними показалось веретенообразное тельце. На краю мешочка, бывшего когда то его обиталищем сидело неземной красоты существо, чем то напоминающее бабочку но всё как будто сотканное из лучиков света, оно сияло и переливалось всеми цветами радуги. Существо взлетело и стало по спирали возноситься в звёздное ночное небо. Оба молодых человека не отрывали от него глаз и в молчании провожали его взглядом, пока существо совсем не исчезло из виду. После они переглянулись и одновременно покачали головами. "Ну до чего же всё таки красиво"-сказал светлый. Тёмный кивнул головой, в знак согласия и добавил-"Да старик это здорово придумал, теперь стало не так скучно". "Ладно-сказал светлый-не опошляй, ты же не хуже меня знаешь что он это не для развлечения придумал". "Ну всё всё молчу, может ещё одну партию, на отыгрыш и на сегодня закончим?". Светлый, немного подумав, кивнул и смахнул длинной красивой ладонью с тонкими пальцами ставший ненужным кожистый мешочек на пол-"Теперь тебе начинать"-сказал он. Тёмный выдвинул ящик великолепной работы резного стола из слоновой кости, в котором ровными рядами лежали в ячейках одинаковые хрустальные шары, взял один, подержал его как будто взвешивая на руке и поставил на середину стола...