Аннотация: Ребенку снится сон про папу, который погиб на войне. А сон ли это?..
Литературное объединение "Поиск", г. Новокубанск
Иванченко Ирина Викторовна , 1978 г.р.,
ст. Прочноокопская ГОУ НПО ПУ N 52, библиотекарь
Тел. + 79181413947
СЫН СОЛДАТА.
Отца своего я почти не помню. Мне было всего два года, когда он ушел на фронт. А потом, уже в конце войны, нам прислали похоронку. Отец погиб под Берлином...
В деревню с войны мало кто вернулся. Отец Вовки Кузового пришел без ноги. Да еще Степан Безруков, дядь Федор Потапов и Серега, председателев сын. Вот и все. Так что отца я почти и не помню. Хотя на стене в горнице висит большой портрет. Отец на нем в форме с наградами, усы смешно топорщатся. Мама часто смотрит на портрет и, когда думает, что я не вижу, тихонько утирает слезы...
Но есть у меня одна тайна. Сон, который вроде, как и не сон вовсе. Снится мне, как синева вдруг распахивается, несется мне навстречу. И не понять: то ли я лечу в небо, широко раскинув руки, то ли падаю в него... Дух захватывает! Внутри все замирает от страха и от восторга. Чьи-то агромадные белые крылья подхватывают меня и несут, несут куда-то. И я захлебываюсь этой синевой, искрящейся солнечными брызгами, пью ее и не могу напиться. А потом я опускаюсь на зеленую поляну, где очень много мужчин в длинных белых рубахах, закатанных штанах и босиком. Они все очень разные и почему-то грустные. Хотя вокруг так здорово! Трава зеленая, небо искристое и речка где-то журчит. Мне странно и непривычно: никогда я столько мужиков вместе не видел - у нас в деревне в основном женщины... Все они смотрят на меня и мне становится боязно. Чего смотрят-то? Пацан, как пацан. И я прячу за белые крылья свои босые ноги в цыпках. Чьи-то руки подталкивают меня в спину.
- Иди, мальчик, не бойся!... Прохоров Иван Васильевич, 713-й стрелковый полк, 171-я стрелковая дивизия, ефрейтор...
Я потеряно выглядываю из снежно-белых перьев... Батя... Батя?!
Он проталкивается сквозь толпу напряженных, ждущих чего-то мужиков. Совершенно незнакомый, высокий, худой, коротко стриженный и без усов...
Крылья, моя надежная броня из перьев, вдруг исчезают, оставляя меня один на один с отцом. Он жадно всматривается в меня глазами цвета выгоревшего летнего неба.
- Сынок...сынка ...сыночка... - хватает подмышки и подбрасывает вверх. И во мне резко и больно толкается память... Падая на широкую, твердую, как камень, отцовскую грудь, обтянутую белой рубахой, я вспоминаю: точно так же он подбрасывал меня на прощанье... Кидал и ловил...И лицо его летело мне навстречу. Загорелое, еще без морщин, смеющееся...
- Батя...- хочу сказать я, но не могу, горло сдавило, не продохнуть. Я только вжимаюсь покрепче лицом в отцову рубаху и замираю. Боязно мне: разожму руки, открою глаза, а отца-то и нет...
- Пойдем, сынка, пойдем...- торопливо говорит отец и несет меня на руках, как маленького. Чья-то широкая загрубелая ладонь бережно касается моего затылка. И голос -
- Ну, Егор Иванович, с побывкой...- А в голосе столько тоски и сдержанной, светлой зависти...
А потом сидим мы с отцом на пригорке над речкой. Я прижимаюсь к его теплому боку, чувствую на плечах родную тяжесть его большой руки и мне так спокойно.
- Как там наши... как мама? - спрашивает он.
- нормально, - хрипло шепчу я...- Все у нас нормально... Мамка бригадиром в колхозе работает, на агрономшу учится... Я в школе... Колхоз наш укрупнили...три деревни вместе...И трактор новый дали...
- А старый что ж? - отец смотрит на меня словно воду из ручья в летний полдень пьет...
- Подорвался ... в прошлом году на мине... Петьке Остапу ногу оторвало. Хорошо еще жив остался.
- Петька? - отец хмурится, пытаясь вспомнить.
- Дядь Акима Остапова сын,- говорю ему.
- Аким, значит тоже...
- Не вернулся, - заканчиваю я.
- А где мы, бать, в раю, да? - я смотрю из-под отцовой руки на тихую речную заводь, на сад, сбегающий к воде с холма...- А председателев сын, Серега, говорит, что рая нету...
- Для него может и нету, - грустно вздыхает отец. - Что ему рай, он - дома, сынок...
- А ты не можешь отсюда домой отпроситься? Ну, хоть ненадолго...- прошу я.
- В глазах отца - вода, а щеки сухие. - Так что, смотри, сын, ты там за меня. Времени у нас с тобой мало. .. Мамку береги, себя в обиду не давай, поступай всегда по совести и помни - за все с тебя спросится... Такая уж наша жизнь солдатская... - Он больно стиснул меня рукой, словно в себя вмять хотел... И сердце его билось в клетке ребер, как пойманная рыбина в лодке... Шелест крыльев за спиной... Грустный тихий голос:
- Пора, мальчик, ...
Я оборачиваюсь. Крылья. Снежным сугробом, а из них глаза- два озера. Бездонные, синие...
Отец торопливо сует мне что-то в руки.
- Иди, сынок...сыночка...сынка... Иди и ничего не бойся! Мы за вас постоим...
Когда я проснулся утром, на моей подушке лежало агромадное золотисто-красное душистое яблоко...