Аннотация: Сказка - подражание Гауфу и Андерсену. Версия 2 - чуть повеселее.
--
Казаться, а не быть
В одном королевстве, мало отличавшемся от других королевств, жила королева, мало отличавшаяся от других королев. У её мужа-короля - почти ничем не отличавшегося от остальных уважающих себя королей - были дворцы и замки, придворные и стража, шуты и слуги, солдаты и челядь. Как и в любом почтенном королевстве, король с королевой ходили в парче и бархате, ели и пили с серебра и золота, развлекались балами и охотами, пирами и войнами. За всё это, разумеется, надо было платить, так что если от чего и ломилась королевская казна, так это от расписок о том, кому и сколько король был должен. Но короля это мало волновало.
--
Ну и что, что в казне дыра, - любил говаривать он, сидя на своём золотом троне в своей раззолоченой мантии, поправляя своим золотым скипетром свою золотую корону. - Выглядеть всё должно так, будто я велик, как Цезарь и Александр, а золота у нас -- как грязи. Казаться, а не быть -- вот что главное! - так говорил король, ведь точно так же судили все его венценосные коллеги.
--
Казаться, а не быть -- вот что главное! - смеясь, вторила королю королева.
--
Казаться, а не быть! - дружно кивали придворные.
Казна, впрочем, полней от этих слов не становилась -- скорей наоборот -- и вот уже королю перестало хватать средств на внешний глянец, в том числе -- и это особенно злило королеву -- на новые украшения.
Как-то раз на королевском дворе очутился алхимик. Он был одет в странный, иноземный костюм, и показывал удивительные вещи: плёл нити из дыма, заставлял без огня свеититься стеклянные колбы, а повозку - ездить без лошадей. Не один час потешал он двор своими фокусами, пока наконец королева не шепнула королю:
--
Ну спроси же его!
Тогда король встал и сказал:
--
Всё это, конечно, очень интересно, дорогой алхимик, но умеешь ли ты самое главное -- превращать в золото... ну... не-золото?
--
Могу ли я? - ответил алхимик. - Конечно могу! Но с этого нет толку. Понадобятся доходы королевства за сотню лет на то только, чтобы из одного серебрянного талера сделать один золотой дукат.
--
Ах так! - взревел король. - А ну, пошёл прочь, негодяй, пока я не приказал тебя казнить!
--
Неужели вам не интересны другие стороны моего мастерства? - продолжал алхимик. - С моими знаниями можно было бы легко накормить голодных, обуть босых, бездомным -- дать приют.
--
Ишь как! - завопила королева. - А ну, убирайся вон, шарлатан, пока я не вырвала тебе глаза!
--
Как вам будет угодно! - ответил алхимик, и в тот же миг пропал.
А поздним вечером, когда королева отправилась в свою опочивальню, алхимик вдруг предстал перед ней.
--
Не бойтесь, моя королева, и пожалуйста, не зовите сразу стражу, - сказал он, улыбаясь. - Знайте, я соврал вам. На самом деле, я умею делать золото из всего, чего угодно -- да хоть из грязи. И почти совершенно безвозмездно. Могу дать и вам такой же дар. Вы ведь совсем измучались без новых украшений, правда?
--
Что я должна делать? - не колблясь ответила королева, даже не подумав спросить, откуда алхимик обо всём знает.
--
Ах, ничего сложного. Уже завтра вы начнёте находить золотые украшения в самых неожиданных местах, да такие, какие раньше вам даже видывать не приходилось. Но то, что это золото, будет ясно вам лишь одной. Другим людям не по силам это понять. Их мнение, конечно, ничего не значит -- но лучше всего будет найденное золото никому не показывать -- одеваться лишь в то, что купит вам муж. А самое главное: никогда не называть найденное -- золотом. Иначе чары перестанут действовать так, как я вам сейчас сказал.
--
Согласна! - выпалила королева.
Алхимик молча улыбнулся, и как сквозь землю провалился.
А утром королева, прогуливаясь со своей фрейлиной мимо конюшен, увидела на земле великолепный золотой браслет. Люди проходили мимо, не замечая его.
--
Подними это чудо! - приказала королева фрейлине.
--
Но, моя королева, - ответила та, - ведь это всего лишь старая, гнутая подкова.
--
Пошла вон, дурёха, - взвизгнула королева, - будешь ещё мне перечить! Чтоб глаза мои тебя больше не видели и уши не слышали ни одного твоего глупого слова!
Сама подняв браслет, она побежала к королю.
--
Ваше величество, вы ведь не откажете мне в просьбе, - сказала королева мужу.
--
Необычное, - ответила королева. - Моя фрейлина -- бывшая фрейлина -- как-то неправильно смотрела на мои новые украшения. Я хочу себе другую -- слепую, глухую и немую, чтобы та не зарилась на моё добро, не слышала что я делаю, и никому о ни о чём не болтала.
--
Что ж, это потребует денег, - ответил король. - Возможно, придётся даже заложить часть твоих старых украшений.
--
Согласна! - ответила королева, удивив короля до глубины души. Про себя же подумала: "Эти побрякушки уже надоели, но теперь-то у меня будет им подходящая замена".
--
Кстати, как тебе это? - спросила королева, показывая королю браслет.
В ответ королева лишь фыркнула, и удалилась в свои покои.
И вот по всему королевству стали искать новую фрейлину, пока не нашли девушку благородных кровей, слепую, глухую и немую от рождения.
Королеве же попадались всё новые и новые драгоценности: то золотая цепь у дома рыбака, то золотая мантия у скотобойни, то золотая диадема у гончарной печи, то россыпь золотых дукатов на заднем дворе кухни. Осторожно, чтобы никто не видел -- как и советовал алхимик -- она вместе с новой фрейлиной подбирала их и несла в свои покои, складывала в ей одной лишь доступных замковых подземельях. Новая фрейлина ничего не говорила -- ведь она была слепа, глуха и нема.
Шло время, и погреба под опочивальнями королевы заполнились сокровищами под самые своды. Чего там только не было -- платья и ожерелья, перстни и серьги, пуговицы и гребни. Было даже зеркало -- огромное, настоящее золотое зеркало. Но, разглядывая своё отражение в нём, королева, разодетая в свои новые сокровища, становилась с каждым днём всё более мрачной. Что толку в багатствах, если некому их покзать, в роскоши, если никто о ней не слышал, что толку в излишествах, если никто не обсуждает их, никто не завидует. И почему приходится ходить во всяких обносках, когда такая роскошь томится в подполе?
Однажды королева не выдержала.
Как-то раз, когда король решил закатить очередной пир, королева при помощи фрейлины надела на себя лучший наряд и лучшие драгоценности из тех, что прятала в подземельях. Ах, как изысканно блестело золото в свете свечей, как ласкало слух позвякивание бесчисленных подвесок! Бросив последний взгляд в зеркало, королева покинула свои покои. Придворные шарахались при её виде, теряя дар речи -- и она понимала, что наряд и впрямь потрясает воображение.
И вот королева вошла в зал. Король посмотрел на неё, лицо его вытянулось. Не своим голосом он спросил:
--
Что это на тебе?!
--
Удивлён! - торжествующе ответила королева. - Ну, как тебе такая роскошь?
--
Какая, какая ещё роскошь!? - закричал король. - Зачем ты надела на шею драную рыбачью сеть? Зачем нацепила на плечи гнилую коровью кожу, водрузила на голову битый горошок? Зачем обвешалась ржавыми гвоздями?
--
Что ещё за чушь тебе кажется? - возмутилась королева. - Да ты о таких сокровищах мечтать не мог!
--
Уж точно никогда не мечтал я о таких вот сокровищах, - прошипел король. - Стража, схватить помешаную! И проверьте её покои -- я-то думал, что это оттуда смердит сильнее обычного. А ты, - вновь обратился он он королеве, - за тот позор, что навлекла на меня, никогда больше не выйдешь из своей опочивальни -- вот тебе моё королевское слово.
И вот, на глазах у королевы, стража взломала двери подземелий.
--
На свалку весь этот мусор, - приказал король!
--
Стойте, что вы делаете, не трогайте мои сокровища... - визжала королева, но никто её не слушался. - Это моё, моё, моё... - скулила она, когда вынесли последнее и наглухо заперли двери. - Это было моё, моё... ЗОЛОТО!
Двери распахнулись снова, и в них показался король. От него разило тухлятиной, а одежды были залиты гнилью и кровью.
--
Ах, сокровище моё, - дрожащим голосом сказал он королеве. - Как же я был слеп, как же я был глух! А эти глупые придворные словно онемели - даже не догадались сказать мне, как ты была права. Ведь всё это и правда было золото! Смотри!
--
Что с тобой? - в ужасе спросила королева.
--
Смотри, - не слушал её король, - смотри, сколько золотых дукатов! - и он подбросил к полтолку ворох помоев. - Ну теперь-то мы заживём! Раздадим все долги -- нет, лучше наймём огромную армию, и прикончим всех, кому задолжали. Да с такими деньжищами, - он потряс в руках горстью тухлых костей, - с такими деньжищами я стану величественней и Цезаря, и Александра. А коль и не стану, то уж точно буду казаться.
--
Ты с ума сошёл! - испуганно пролепетала королева, - Ведь это... это же мусор!
--
Да ты точно умалишённая, раз не можешь отличить золото от грязи! - разъярился король. - Пошла вон отсюда, пока я не приказал тебя казнить, и чтобы глаза мои тебя не видели, и уши не слышали больше ни одного твоего глупого слова!
Королева зарыдала, и выбежала из покоев.
--
Золото! Золото! - кричали придворные и стража, копошась в гнилье.
--
Золото! Золото! - вторили им слуги и челядь, набивая пазухи отребьем.
--
Золото! Золото! - верещала королевская фрейлина, с деловито разгребая нечистоты -- всё это время она лишь притворялась.
То тут, то там раздавались звуки борьбы -- люди дрались за покрытую плесенью дверь, что виделась им золотым зеркалом, грызлись за проржавевшую подкову, что чудилась золотоым браслетом, душили друг друга за ржавые гвозди, что мнились золотыми подвесками.
--
Стойте, что вы делаете, - причитала королева, бредя по окроплённым кровью залам и корридорам, - ведь это же просто отбросы!
Но никто не хотел её слышать.
--
Проклятый алхимик! - воскликнула королева. - Это всё твои проделки. Я бы выдрала твои глаза, кабы знала, где ты теперь!
--
Я здесь, ваше величество! - донесся голос из-за её спины.
Королева обернулась. Алхимик стоял перед ней, улыбаясь, совсем такой же, каким она видела его в последний раз.
--
Что ты сделал с этими людьми? - она бросилась на него, но тот вновь оказался за её спиной.
--
С ними случилось то же, что сначала с вами, моя королева - то, чего вы все желали! Ведь вам хотелось, чтобы золота в замке было, как грязи. Или хотя бы, чтоб так казалось -- ведь главное казаться, а не быть, не так ли? Что ж, теперь золота в замке и впрямь, как грязи -- пусть это всем лишь кажется. Разумеется, всем кроме вас -- ведь, как я и говорил, заклятие изменило своё действие.
--
Ты можешь их спасти? - умоляюще спросила королева.
--
Спасти -- нет! - ответил алхимик. - Могу лишь сделать, чтоб они видели вещи такими, как прежде. Но у этого будет своя цена.
--
Проси чего хочешь! - сказала королева. - Я отдам тебе всё своё золото. Всё то, настоящее золото, что осталось у меня.
--
Своё золото можете оставить при себе, - промолвил алхимик. - Но если вы и правда готовы помочь этим людям, то впредь вместо золота всегда будете видеть лишь грязь и мусор.
--
Согласна, - без колебаний сказала королева.
Алхимик лишь улыбнулся в ответ, и исчез в третий раз -- теперь уже навсегда.
Много дней оттирали потом королевский замок от нечистот, но ещё больше лет отмывался королевский двор от позора. Король не дождался тех дней -- уразумев, что мечты о величии пошли прахом, он занемог, и никогда больше не выходил из своей опочивальни. Лёжа на на смертном одре, король приказал принести всё своё золото и обставить им свою кровать.
--
Зачем ты обложился всем этим мусором? - спросила его королева.
--
Молчи, сумасшедшая! - напрягая последние силы, прошептал король. - В жизни своей не смог я стать как Цезарь и Александр, хочу хоть в смерти быть как они - великим.
--
Казаться, а не быть, - сказала королева.
--
Не хочу это слышать! Пойди вон... - король не договорил: силы оставили его, он упал на шитые золотом подушки, и испустил дух.
Когда же короля не стало, королева не приняла ни его корону, ни его скипетр, ни его мантию, ни его трон.
--
Что толку мне с вонючего черпака на голове и помойной палки в руке, с затхлой тряпки на плечах и заскорузлого стула? - сказала она. - Что мне толку со всей той грязи, что кажется людям такой ценной?
И всем тем золотом, что у неё осталось, бывшая королева начала раздавать долги. На редкие же излишки -- кормила голодных, обувала босых, давала кров бездомным. Сама же ходила в холстине и льне, ела и пила с глиняной и деревянной посуды, и забавлялась простыми песнями и плясками, играми и сказками. Короли других стран в один голос звали её безумной, но она не слушала их.
--
Что с того, что дворец сверкает золотым глянцем? - говаривала она порой. - Вот если бы все были сыты и одеты, если б у всех была крыша над головой; если бы люди учились видеть вещи такими, какие они есть, а не какими кажутся -- вот тогда бы жизни нашей и впрямь позавидовали бы и Цезарь, и Александр.