У Беренис округлись глаза, она стояла как вкопанная, пока неизвестный господин поднимался по лестнице. Оказавшись рядом, он показался ей совсем огромным, казалось, Беренис утонула в его объятиях.
- Ну-ка покажись, какая ты есть! - с улыбкой произнес он. - Красавица! Видит бог, я даже не представлял, что у меня есть такая племянница!
Он снова мягко обнял девушку, по-отечески погладил по голове.
- Я скорблю всем сердцем по кузине, твоей матери, думал, успею проститься с ней, но не довелось. Жаль, очень жаль.
Он сказал это так проникновенно, что Беренис расплакалась. Это было впервые после смерти матери, рыдания не прекращались, она просто захлебывалась от жалости к себе, матери, всей прошлой жизни.
Верная Джоргин пришла на помощь, увела Беренис в комнату, усадила на кровать, сама смочила полотенце водой и вытерла залитое слезами лицо, дала напиться воды, потом прижала к себе и тихо закачала ее как маленькую девочку. Постепенно Беренис успокоилась, затихла.
- Расстроил тебя дядюшка, - чуть с досадой сказала няня.
- Откуда он? - спросила Беренис, - я его раньше никогда не видела.
- Я сама его видела раза три, - ответила Джоргин, - один раз на свадьбе твоей матушки и батюшки, потом он приезжал, когда ты была совсем крохой, а последний раз я вообще видела его мельком. Он приезжал к твоему отцу, но говорили они в кабинете, в общих покоях не показывались, уехал быстро, потому как поругался с батюшкой тогда. Больше он сюда не ногой! Знаю еще от твоей матушки, что этот сэр Рупин - вельможа знатный, живет припеваючи.
Беренис вздохнула, улеглась удобнее и закрыла глаза. Хорошо все-таки, когда рядом кто-то из старших, наверняка дядюшка возьмет на себя все хлопоты с похоронами, поддержит ее в трудную минуту. Незаметно для себя, девушка заснула, и спала так крепко, что проснулась только к вечеру.
Новоявленный родственник действительно взял на себя все заботы. Его энергия была неиссякаемой, он даже ночь простоял с Беренис в маленькой часовне, куда перенесли тело покойной и во время церемонии похорон плотно держался рядом, оберегая и защищая ее.
После траурной трапезы, когда разошлись все слуги и разъехались соседи, дядюшка остался с Беренис наедине, кажется, впервые за все время.
- Моя дорогая, - мягко начал он, - теперь нужно подумать о тебе.
Девушка стояла у окна и смотрела как по гравийной дороге, хромая, закидываясь то в одну, то в другую сторону, отъезжает колымага последнего из собравшихся на поминки.
О себе она не успела подумать. Действительно, что же ей теперь делать? Может дядюшка что-нибудь предложит, ведь он такой умный. Может поживет с ней какое-то время?
- Одну оставить здесь, в этом доме, молодую девушку - невозможно! Я думаю, что твоя мать теперь тихо радуется там, на небесах, что я рядом с тобой и не оставлю без присмотра.
Увидев, что Беренис слегка напряглась, сэр Рупин продолжил:
- Ты будешь жить в моем доме, как член семьи! Завтра мы начнем сборы в путь, а дня через три сможем уехать в мой замок.
Не давая Беренис опомниться, он заговорил дальше.
- Поверь мне, я не знал, что моя кузина и ее дочь пребывают в таком жалком положении. Я бы давно взял вас на свое попечение!
Дядя начал ей описывать свой чудесный дом в городе, огромное поместье с простирающимися вдаль лесами и полями.
- Ты скрасишь мою старость, дорогая племянница, ведь я который год вдовствую, а единственный мой сын очень болен. Мы должны держаться по-родственному вместе, тем более что ты осталась совсем одна.
Он закрыл лицо руками, грузный, печальный, страдающий.
- А здесь? Кто останется здесь? - в голове у Беренис мысли неслись галопом: старый дом, няня Джоргин, а еще бабка и Мика, про них она совсем забыла в тревоге и горе.
- Ты возьмешь с собой все, что захочешь и всех, кого ты хочешь, - заверил ее сэр Рупин, - дом придется закрыть, чего здесь челядь будет околачиваться без присмотра?
Беренис вдруг охватило стойкое нежелание куда-либо уезжать. Неизвестный замок, пусть он был богатым и удобным, не показался ей желанным пристанищем. Она чуть было не выпалила это дяде, но вспомнив его доброту и заботу, опустила глаза и пробормотала:
- Я подумаю.
Сэр Рупин тяжело опустился в кресло у окна и уставился на нее. Когда Беренис подняла глаза, то увидела с какой печалью он смотрит.
- Я понимаю, девочка, ты боишься перемен, боишься, что новый дом тебе не понравится. Сделаем тогда так: ты поедешь погостить ко мне, понравится - останешься, не понравится - придется срочно выдавать тебя замуж, вверять надежному мужчине, иначе, детка, только монастырь.
Девушка отпрянула: снова замужество или монастырь! Только не это! Уж лучше пожить у дяди, а там посмотрим.
Она мило улыбнулась, сэру Рупину не обязательно знать ход мыслей, вздохнула.
- Мне нужно повидать моих друзей в деревне, тех, что приютили меня, когда я болела. Сказать им, что я уезжаю.
- Добро! - обрадовался дядя, - какая ты славная девочка!
Он легко поднялся с кресла, поцеловал Беренис в лоб и вышел из комнаты.
Казалось, прошла вечность с того момента, как Беренис вернулась домой. Она нетерпеливо вглядывалась вдаль, подгоняла кучера, чтоб скорее увидеть бабку и Мику. Оказывается, она по ним очень соскучилась. Рядом с ней стоял короб с разной снедью: яблоки, молоко, теплые пирожки. Сейчас они устроят пир на весь мир, а потом Беренис огорошит их новостью о том, что они переезжают к ней. Будут жить с Джоргин, пока Беренис отсутствует и гостит у сэра Рупина.
Впереди показалась неказистая избушка, она будто еще дальше отодвинулась от дороги и все больше сползала к реке, скособочившись на один бок.
Беренис рванула в двери, но только сейчас заметила, что она открыта и тихонько поскрипывает от дунавения ветра. Внутри избушки было тихо и заброшенно, на земляном полу валялись старые тряпки и охапки сухих трав. Бабка и Мика исчезли.