Страж леса. (рабочее название)

Пролог.

Первый ординарий Алого ордена Священной империи Инбар Домил Мар изволил пребывать в пресквернейшем расположении духа. Сегодня утром гонец принес ответ Святейшего Наместника - его просьба о возвращении в имперский Ридрар вновь была отклонена. Произошедший два года тому назад неприятный инцидент, дорого стоил одному из высших иерархов ордена.

- Атум милостив! - ординарий смиренно опустил взгляд в пол и начертал правой рукой в воздухе священный круг. - Он простит сей малый грех одному из своих вернейших слуг.

Открыв дверцы небольшого резного шкафчика, Инбар Домил Мар достал изящный стеклянный графин и серебряный кубок. В превосходном образчике работы стекольных мастеров Саргона, плескалась яркая рубиновая жидкость. Крепкое огненное вино - прозванное неизвестным, к вящему неудовольствию братьев-инквизиторов, шутником "слезами Атума" - и способ его производства, привезли с собой рыцари и маги последнего Похода Веры. Те, кому повезло не остаться в коварных песках Великой пустыни, выжить при осаде Иршала и вернуться к родным берегам - то есть настоящие счастливчики.

Последний Поход Веры закончился для Священной Империи страшным разгромом. Пять лет подготовки, горы золота в снаряжение армии и постройку флота - все было зря. Бессмысленный поход через Великую пустыню, долгая и безуспешная осада столицы шахиншаха, страшный разгром Священного флота объединенными флотами Саргона и пиратов Коралловых островов. Вершиной неудачного похода стало сражение под стенами Иршала. Армия шахиншаха Саргона устроила, измученному от нехватки воды и пищи, воинству империи форменное избиение. Немногим уцелевшим счастливчикам удалось спастись на единичных кораблях оставшихся от Священного флота. Говорят из золотых шпор погибших при Иршале рыцарей Священной империи, шахиншах Саргона приказал отлить статую Алукара - бога войны и пустынь.

Впрочем, Священная империя приложила массу усилий, чтобы страшное поражение быстрее забылось. Искусство управлять толпой не так уж сложно. Братья-жрецы в своих проповедях воздали хвалу погибшим Теперь, десять лет спустя, последний Поход Веры считается если и не крупным успехом, то уже и не разгромом.

Героические воины империи показали проклятым прислужникам лже-богов силу и мощь оружия, направляемого светом истиной веры - а всем несогласным с этим братья-инквизиторы быстро и доходчиво разъяснят их неправоту.

Огненное вино стало популярно среди падкой на все новое знати империи. И никакие буллы Святейшего Наместника, это уже изменить не могли. Да и сами высшие иерархи ордена, были далеко не безгрешны.

О своих грехах ординарий Домил Мар прекрасно знал и не забывал периодически просить у Атума прощения - так на всякий случай. Он не верил в богов вообще и в Атума в частности.

Наполнив кубок вином, ординарий вернулся в свое любимое кресло перед камином. Слегка пригубив напиток из кубка, он вытянул ноги к огню и расслабился, откинув голову на спинку кресла.

Легкий скрип двери вырвал ординария из цепких лап тихо подкравшейся дремоты.

- Догед, это ты? - грозно спросил он. - Я же просил меня не беспокоить!

- Ваш слуга и не думал нарушать этот приказ, - раздался от дверей холодный мужской голос. - Признаться, он даже пытался помешать нашей встрече, и мне пришлось его слегка оглушить.

- Что за шутки! Вы знаете, кто я такой! - рассерженный ординарий встал и повернулся лицом к докучливому визитеру. В рабочем кабинете царил полумрак и как следует разглядеть вошедшего ординарий не мог. Он только отметил, что неведомый гость был строен и гармонично сложен. Если бы не голос, то ординарий решил бы, что перед ним девушка.

- Вы Инбар Домил Мар первый ординарий Алого ордена Священной империи. Меня же вы можете называть Олеандром, - усмехнулся неизвестный.

- Прекратите паясничать и выйдите на свет! - сжал в раздражении кулаки ординарий, его лицо уже было пунцовым от гнева.

- Так лучше? - неизвестный подошел ближе к камину. Свет пламени отразился в серебряной маске, закрывшей верхнюю половину его лица.

Все краски разом отхлынули от лица ординария, он побледнел, жадно хватая ртом воздух. Длинные нечеловеческие уши неизвестного не могли скрыть даже густые светлые волосы.

- Ты эльф! - взвизгнул ординарий, мелко тряся губами.

- Бесполезно скрывать очевидное, - издевательски поклонился незнакомец.

- Мерзкое отродье!

- И где же хваленое милосердии и всепрощение, столь муссирующиеся в ваших священных текстах? Кстати, я не нашел в них ни слова об инквизиции, искоренении ереси огнем и каленым железом. Ваши первые пророки несли веру в Атума словом, так почему же вы взялись за мечи?

- Не тебе, ублюдку лже-богов, рассуждать об истинной вере!

- Оставьте это лицемерие для своих последователей, ординарий. Может быть, поговорим о вещах более земных? Я пришел предложить вам сделку.

- Между нами не может быть сделки!

- Вы не хотите получить посох Святейшего Наместника?

Собравшийся уже было позвать на помощь Домил Мар, с шумом выдохнул воздух из легких. Он не верил в богов, зато отлично знал, кто на самом деле управляет Священной империей. Все императоры, занимавшие последние сто лет золотой трон, были не более чем марионетками в руках Алого ордена и его первосвященников. Окруженные богатством и роскошью, они были лишенные реальной власти. Святейший Наместник - уста Атума на земле - вот истинный владыка империи. Ее император и бог! Домил Мар прекрасно это понимал, когда решил связать свою жизнь с Алым орденом. Впрочем, это понимал не он один. За каждым из ординариев ордена уже давно стояли те или иные влиятельные дворянские роды. Домил Мар, племянник герцога Этайна Руго Мара, не был исключением. Но, несмотря на влиятельный род, шансов, на посох Святейшего Наместника, у Домила Мара было мало. Влиятельных родов и ординариев много, а посох - он один. Два года вдали от столицы империи... это много, очень много. Хотя Святейший Наместник Бран III еще не так уж и стар, в кулуарах ордена и среди пышных имперских балов уже решалась судьба его приемника. Именно там создавались и разрушались альянсы, источался елей обещаний, звенело золото, плелись искусные интриги и совершались дерзкие убийства. Игра шла своим чередом. Игра опасная и захватывающая! И, награда победителю - власть над империей! Шансы Домила Маара, в этой игре, с каждым днем становились все ближе к нулю.

- Это невозможно! - прошептал мгновенно пересохшим горлом ординарий.

- Почему же? - удивился эльф. - Да, сейчас ваши шансы ничтожны, но один победоносный Поход Веры, да еще против врага прежде не знавшего поражений - и все переменится.

- Поход Веры? - удивился Домил Мар. - На кого? Истинный лес?! - внезапно осенило ординария. - Это же самоубийство!

- Без моей помощи - да, самоубийство, - согласился эльф. - А вот если я расскажу, как ослабить эльфийских магов и помогу вам с этим, то трудная, но вполне выполнимая задача. С моей помощью, войска Священной империи смогут потеснить эльфов и подвинуть границу Истинного леса к северу. Эта победа принесет Священной империи необходимые ей земли, а вам посох Святейшего Наместника. Кто, как не приведший святое воинство к победе, над отродьями ложных богов, достоин этой чести?

- Возможно, - согласился ординарий. Картина, нарисованная эльфом, была весьма заманчива. - Вот только вам-то, почтенный Олеандр, какая с этого выгода.

- Мы с вами похожи, - усмехнулся эльф. - Нас обоих манит власть и мы недовольны своим текущим положением. Неудачная война с людьми приведет к нужным мне переменам в Круге Власти. Потеря части Истинного леса - цена большая, но совершенно не обходимая.

- Хорошо, вы меня убедили - кивнул Домил Мар. - Что от меня требуется?

- Пока, вы должны сделать все, чтобы эльфийские земли стали целью нового Похода Веры. Естественно с вами во главе. Думаю, это будет не трудно. Убедите своих друзей, а уж ваши враги и сами с радостью поддержат это безумное начинание. Еще в самое ближайшее время мне понадобиться сильный отряд и хороший маг темного факультета.

- Зачем? - нахмурился ординарий. Темных магов в Священной империи не любили и держали под строгим контролем. Только очевидная в них необходимость, спасала темных магов, да и то не всегда, от близкого знакомства с братьями-инквизиторами.

- Вскоре им придется прогуляться в Истинный лес, с пустяковым заданием. Нужно убить одно из Благих Деревьев. Ерунда, не правда ли. И вы получите убедительные доказательства серьезности моего предложения.

- Хорошо, - согласился ординарий. - Через десять дней у меня будет этот отряд. Если все получиться, я смогу убедить Святейшего Наместника и совет ординариев, объявить Поход Веры на эльфов.

- Отлично, - улыбнулся неизвестный эльф. - Я свяжусь с вами, когда закончу необходимые приготовления. Провожать меня не нужно, я отлично запомнил дорогу. И послушайте добрый совет - гоните в шею ваших охранников. Половина из них, самым бессовестным образом, спит на своих постах. Надеюсь, что наше сотрудничество принесет выгоду нам обоим.

Эльф ушел, также внезапно, как и появился. Домил Мар долгое время смотрел на дверь за которой тот скрылся. Затем он вернулся в кресло, разом осушил полкубка огненного вина и погрузился в раздумья.

- Подвинуть земли эльфов на север... - на губах ординария появилась злая, жестокая усмешка. - Было бы лучше, присоединить весь Истинный лес к Священной империи.

Три часа спустя. Где-то в глубине Истинного леса.

Бледное мерцание открывшейся Тропы осветило лесную поляну неровным холодным светом. Из него шагнул недавний посетитель ординария и огляделся по сторонам.

- Он согласился? - раздался за спиной Олеандра мягкий женский голос. Две изящные ручки нежно обняли эльфа за пояс, а горячие губы обожгли поцелуем шею.

- Да, - губы Олеандра исказились в презрительной ухмылке. - Этот Домил Мар редкостный негодяй. Уверен, он уже подумывает, как отхватить от наших владений больше того, что я ему пообещал.

- И все же, он нам нужен - вздохнула эльфийка.

- Да. Он нам нужен... пока. Круг Власти себя изжил. Пока князья занимаются пустыми спорами, сила людей растет. Нашему народу нужны перемены. Нам нужен один правитель, один король.

- А королю нужна королева - мягко улыбнулась эльфийка.

Олеандр повернулся к ней лицом и, обхватив за талию, прижал к себе:

- Разумеется, моя прекрасная королева.

Глава 1. Зеленые плащи.

Водопад был близко. Очень близко. Ян Лисица жадно облизнул разом пересохшие от волнения губы и настороженно прислушался. Вокруг все так же дышал жизнью Erine - Истинный Лес. Отличающийся от своего обычного зеленого собрата так же как пронзающий небеса горный пик отличается от жмущегося к земле пологого холма. Тысяча летний Erine, вечно зеленый, вечно молодой и смертоносно опасный. Что ему, помнившему поступь первых богов, мелкая человеческая букашка, затаившаяся в густом орешнике.

Шум небольшого водопада пробивался через звуки леса, манил и зазывал, обещая долгожданный отдых, а главное безопасность. Три сотни шагов, до спасения и новой богатой жизни. Лисица с трудом подавил желание скинуть со спины заплечный мешок, чтобы в очередной раз убедиться, что желанная добыча не оказалась сном.

Он кинул осторожный взгляд в сторону тропы и вновь жадно облизнул губы. Даже тут на границе, где сила Истинного леса слабела, деревья были в полтора два раза больше своих обычных собратьев. Особенно Лисице не нравился гигантский дуб, ветви которого нависали прямо над тропой, ведущей к спасительной реке. Коварен и хитер Erine, и кто знает, что скрывает он там, в тени густых ветвей?

Достав из-за пазухи круглый серебряный амулет, Лисица едва не выругался - опал в центре амулета был бел, словно свежевыпавший снег. А ведь проклятый маг, клялся всеми светлыми богами, да и парой темных в придачу, что заряда амулета хватит на двух недельный рейд в древней чаще.

"Две недели, а то и три проработает безотказно, гарантию даю" - уверял маг, жадными пальцами сгребая со стола золотые монеты. - "Если разрядится раньше срока - клянусь, верну тебе все деньги".

Ян Лисица понятия не имел, что за гарантию дает маг вместе с амулетом, но нутром чуял, что тот успел его где-то обдурить. И теперь глядя на белый кристалл, он точно знал, где именно обдурил его проклятый маг. "Гарантия значит" - зло прошептал себе под нос Лисица, прикидывая, куда именно засунет магу амулет с гарантией, когда вернется.

Однако все мечты о мести пока были просто мечтами. Побелевший кристалл означал для браконьера две вещи: первое - прощайте двадцать полновесных золотых "орлов" (крупная золотая монета) собранных за два года опасных рейдов по окраинам эльфийских владений. Второе - скорые неприятности в виде хозяев леса, а встречаться с ними браконьеру было как-то не с руки. В большинстве человеческих королевств за браконьерские шалости, можно было получить пятилетнее трудоустройство на рудниках или соляных копиях. Но соляные копии или рудники, покажутся лишь несбыточной детской мечтой тому из браконьеров, кто попадется эльфам в границах Истинного леса. Эльфы всегда славились своим исключительным "гостеприимством" к нарушителям своих границ.

"Ждать нельзя! Рискну" - решил Ян, устремившись к манящей реке.

***

Браконьеру не повезло. Просто не повезло. Не знаю, что за магическая дрянь на нем висела, но действовала она отменно. От следящих заклинаний человек был укрыт просто замечательно. А вот место перевести дух он выбрал неудачно. Весьма неудачно. Впрочем, откуда же ему было знать, что один из моих зеленых плащей был страстным любителем дикорастущего кэви (мелкого лесного ореха). Орешник, в котором засел браконьер, был одним из любимых мест подкормки молодого, растущего эльфийского организма. Вот и сейчас Исил достал из мешочка на поясе пару орехов и закинув их в рот почти мгновенно прожевал. Так что встреча браконьера с нашим патрулем была предопределена самой судьбой. Эта своенравная госпожа любит подобные шутки.

- Ставлю свой нож: минуты не пройдет, как он решится! - Исил азартно потер руки.

- Эй! - возмутился Гаридил. - Этот нож был залогом пять минут назад и, кстати, теперь это мой нож.

Неугомонная парочка ожесточенно заспорила о принадлежности достопамятного ножа.

Исил и Гаридил - аиэли, (молодая листва) одни из самых молодых среди Зеленых плащей. Моложе них была только Эланиэль - наша новая Видящая.

Странно, что эти двое вообще стали друзьями. Исил происходил из Дома Эрэолме, а Гаридил из Аламэоро, а эти Дома друг с другом не слишком хорошо ладят.

Вообще, назначение в стражу было чем-то вроде наказания за мелкие незначительные проступки. Молодые эльфы не слишком отличаются от своих человеческих или оркских сверстников, ну кроме прожитых под небом зим естественно. Сложно найти эльфа, который в свое время не провел десять-пятнадцать лет в страже за какую-нибудь мелкую провинность.

Исключение составляли лишь молодые маги - видящие, часть из них направляют в Стражу сразу после обучения в Круге Мудрости. Маги проводят на границе пять-семь лет, а затем возвращаются в свои Дома, где и продолжают обучение.

- Угомонитесь, оба! - зло прошипел я на разыгравшихся стражей. Эланиэль прикрыла нас хорошей маскирующей и глушащий шум иллюзией, но рисковать не стоило. Человек и так уже довольно тревожно косился в нашу сторону. Почует чего. Перетрусит. Да как дернет в противоположную от реки сторону. Далеко он, конечно, не убежит, но гоняться за ним даже короткое время мне не хотелось. - Эланиэль, что там? - повернулся я, к замершей возле ствола дуба невысокой хрупкой девушке, совершенно безоружной в отличие от остальных зеленых плащей.

- Я по-прежнему его не вижу, - ответила эльфийка, нервно покусывая губу.

Эланиэль весьма трепетно относилась к своему дару. К тому же, это был ее первый рейд. Девушка выбивалась из сил - стараясь показать свою полезность. Магом она была неплохим, третья ступень в столь юном возрасте - это не шутка, но вот практического опыта у нее было явно маловато. Она часто терялась если что-то не получалось или шло не так. Вот и сейчас она слишком переживала из-за того, что ее дар оказался бесполезен и браконьера мы заметили исключительно из-за неуемного аппетита Исила.

- Не вини себя. Человек, похоже, не первый раз охотиться в наших лесах и наверняка обвешан защитными амулетами с ног до головы, - успокоил я магичку.

Эланиэль несмело улыбнулось, от чего на ее щеках появились очаровательные ямочки. Я ободряюще кивнул девушке и вернулся к наблюдению за человеком.

Признаться, браконьер меня удивил. Давно мне не попадался столь осторожный представитель этого племени. Обычно при шуме Силсирэ - Сверкающей реки - все браконьеры теряют последние остатки разума и рвутся к реке, словно измученные жаждой кабаны на водопой. Хотя, само наличие разума у залезшего так глубоко в Истинный лес человека, вопрос весьма спорный. Обычная тактика браконьеров быстро раскидать ловушки по окраинам Erine и так же быстро исчезнуть, срезав по дороге немного Белого мха или набрав того же кэви. А, унеся ноги, вознести мольбу богам, чтобы на следующий день их ждала добыча, а не засада стражей границы. Этот же браконьер шел из глубины эльфийских земель и провел в лесу явно не один день.

- Я его чувствую, - удивленно прошептала рядом Эланиэль, растеряно хлопая длинными ресницами. - Клянусь Праматерью! (Праматерь, Великая Мать, Аэлине - одна из первых богов, от которой ведут родство все эльфийские дома) Я его чувствую.

Похоже, человек и сам понял, что его защита спала. Больно уж резво он покинул свое укрытие и кинулся к реке.

- Мелэдрим не спать! - хлопнул я по плечу четвертого зеленого плаща моей патрульной пятерки.

Тот только и ждал команды. Предназначенная человеку стрела уже давно спала на не натянутой тетиве его лука. Одно мгновение. Сухой щелчок. Тихий свист. Лесную тишину разорвали крики боли. Человек словно споткнулся и покатился по траве прямо к моим ногам, в его левой ноге белело оперение стрелы.

Элниэль, плавно поведя руками, развеяла иллюзию. Браконьер выпучил глаза, словно выброшенная на берег рыба. Он уже не кричал, лишь тихо стонал, с ужасом смотря на окруживших его зеленых плащей.

- Залечи ему рану, - кивнул я видящей, равнодушно разглядывая корчившегося на земле человека. Браконьер, как браконьер - легкая не сковывающая движения одежда, вместительный заплечный мешок, из оружия только длинный нож на поясе, разве что магических побрякушек навешано как на гвардейцах алых жрецов.

- Стоит ли возиться с мартышкой? - недобро усмехнулся Гаридил. Исил, не теряя времени даром, направился к орешнику пополнить запасы столь важного для себя фуража.

- Предпочитаешь тащить его в лагерь на себе? - поинтересовался я.

- Зачем? - удивился Гаридил. - Отправим его к богам, да и дело с концом. Эй, человек! - склонился он над пленником, доставая нож.- К какому богу тебя отправить? А, неважно, там разберутся.

- Убить всегда успеем, - перехватил я его руку. - У меня есть к нему вопросы.

По ушам резанул требовательный звук флейты, вызывая острую зубную боль. О, Великая Мать! За что мне это наказание. Из всех эльфов сигнальные флейты так действовали только на меня. Ненавижу эти магические игрушки!

- "Песня поиска" и, похоже, по душу нашей добычи. Ответ давать? - улыбнувшись уголками губ, спросил Гаридил. Его всегда забавляла моя реакция на мелодию сигнальной флейты.

- Делай, что должен, - скривился в ответ я, крепко закрыв свои уши ладонями. Это плохо помогало, но все же слегка притупляло боль.

Гаридил, убрав нож, достал из кожаного футляра, пристегнутого к поясу на манер ножен простую на вид флейту. Попади эта игрушка к человеку или орку, он мог бы до скончания времени пытаться выжать из нее хоть один звук. Чтобы услышать сигнальную флейту нужно родиться эльфом. Даже полукровки не способны слышать творение эльфийских магов. Хорошо им.

Но основной особенностью артефакта было не это. В черте Истинного леса. Звук одной сигнальной флейты в радиусе пяти миль принимался другой, так словно музыканты были всего в паре шагов друг от друга. Обеспечивая, таким образом, быструю передачу важных сообщений по цепочке.

Гаридил бросив на меня ехидный взгляд, неторопливо поднес флейту к губам - протяжная трель заскользила между стволов деревьев, подавая сигнал о нашем местоположении и пойманном браконьере. Мои зубы вновь свело от боли. Гаридил, явно в издевку, повторил сообщение дважды. Ничего. Зато теперь я теперь точно знаю, кто сегодня ночью будет стоять всеми нелюбимую среднюю стражу, да и завтра, пожалуй, тоже.

Наконец мелодия флейты смолкла, и я, помянув про себя добрым словом всех эльфийских магов с их магией, смог перевести дух.

- Дернешься, убью, - холодно предупредил Малэдрим браконьера, сняв с того широкий охотничий пояс с ножом, в потертых кожаных ножнах. - Эру? - протянул он мне снятый нож. Наверное, каждый аиэли Хармэ олэ - Южного оплота - знал о моем страстном увлечении оружием.

Вынув нож, я с удовольствием отметил, что, несмотря на потертый вид, это работа настоящего оружейного мастера. Богатые нынче пошли браконьеры. Короткий клинок из узорчатой стали, заточенный до остроты бритвы. Рукоять из оленьего рога, явно утяжеленная свинцом. Превосходный баланс. Золотой - не меньше. Иной меч стоит дешевле. Этот нож станет прекрасным дополнением к моей коллекции.

- Ногу покажи. Да не эту, дубина! Раненую ногу покажи! - приказал браконьеру Малэдрим. Человек, морщась от боли, вытянул вперед левую ногу. Похоже, стрела насквозь пробила мягкую часть икры, не задев ни кости, ни связки. Браконьер непременно должен поблагодарить Малэдрима за столь меткий выстрел. Сейчас Эланиэль затянет ему рану и в иной мир он отойдет уже полностью здоровым.

Малэдрим одним резким движением сломал древко стрелы и вытащил обе ее части из раны человека. Наконечник вернулся в колчан, а остатки древка отправились в ближайшие кусты.

- Он твой, Элани, - кивнул Малэдрим, видящей. - Только дернись! - вновь предупредил он браконьера.

Эланиэль бросила на Малэдрима возмущенный взгляд, который тот картинно проигнорировал. Сокращение имени допускалось лишь в узком семейном кругу: между мужем и женой, родителями и детьми.

Пока Эланиэль залечивала рану браконьера, тот боялся не то что двинуться, а даже глубоко вдохнуть. Малэдрим следил за ним, равнодушно барабаня пальцами по рукояти меча, и проверять быстроту его реакции человеку явно не хотелось. Умный парень, хоть и дурак.

Воздух резко похолодел. Словно мы были не на окраине Эрине, а на вершине Бледных гор. Явный признак скорого открытия Тропы. Я бросил на тихо скулящего браконьера задумчивый взгляд. Тропа ради этого жалкого человека - это уже серьезно. Что же он успел натворить?

Между двух жидких кустарников появилось бледно-голубоватое сияние. Спустя мгновение из него появилась пара эльфов в изящных посеребренных кольчугах, с длинными мечами за спиной. Я мысленно присвистнул. Судя по золотому плющу на гарде, к нам пожаловали не какие-нибудь подмастерья, а полные мастера меча. На весь Истинный лес их было не больше четырех сотен.

Холодно оглядевшись по сторонам, мастера меча замерли по обе стороны от открытой Тропы. За ними из сияния появилась эльфийка в довольно вольном наряде из короткой, едва прикрывающей колени и высокую грудь, туники и полусапожек на стройных ногах. Белоснежные волосы свободной волной спадали на плечи, обрамляя тонкое аристократическое лицо, с полными чувственными губами, изящным носиком и зелено-голубыми чуть раскосыми глазами под темными ресницами.

Я едва не выругался - мысленно перебирая, чем же мне так в последние дни удалось прогневать Великую Мать. Эль домини эри Сиэйлин княгиня Дома Сшеони собственной персоной.

Слегка обескураженные столь внезапным появлением одной из Круга Власти, мои зеленые плащи преклонили колени.

- Княгиня. Какая честь! - в отличие от моих подчиненных, я позволил себе ограничиться лишь легким поклоном. Неплохо все же быть князем эльфийского дома, даже если весь дом состоит из одного тебя.

- Князь Линалир! - Обольстительно улыбнулась Сиэйлин, бросив на меня плотоядный взгляд. - Я почему-то думала, что этого мерзавца, - тонкая рука эльфийки указала на съежившегося браконьера, - поймаете именно вы.

"Знал бы о нашей встрече, в жизни не стал бы его ловить" - подумал я, пряча раздражение за очередным вежливым поклоном. С этой эльфийкой стоило держать ухо востро. За красивой внешностью скрывалась на редкость умная, целеустремленная и властолюбивая стерва. Вот не все, но основные достоинства княгини дома Сшеони. Естественно, помимо редкой, даже по эльфийским меркам, красоты. Радужница Круга Власти - тихо зовут ее за глаза те, кто разбирается в этом болоте, именуемом высокой политикой эльфийских домов. Меткое прозвище, что не говори. Радужница - это такая маленькая ядовитая змейка с очень ярким разноцветным окрасом. Один ее укус - и никакой целитель уже не спасет. Пять шагов - называют ее иногда. Именно столько шагов может сделать укушенный ей, прежде чем его парализует, а затем и убьет, яд.

В моей жизни уже была женщина похожая на княгиню Сиэйлин. В память о ней мне остался небольшой шрам на спине, оставленный в свое время тонким стилетом с отравленным лезвием.

- Что произошло?

- Три дня назад Роща Великой Матери была осквернена убийством, - нахмурилась Сиэйлин. - Жрицы обнаружили это только сегодня.

- Гаридил, дай мне мешок пленника, - холодея, приказал я, уже догадываясь, почему за жалким браконьером отправилась одна из Круга Власти.

Возится, с крепко завязанными веревочными тесемками, я не стал, просто распоров ткань мешка ножом. На землю посыпались вещи браконьера: остатки провизии, смена одежды, несколько небольших плотно завязанных мешков с магическими амулетами, сохраняющими содержимое, на горловине.

- Великая Мать! - выдохнула за моим плечом Эланиэль, когда из мешка выпало несколько "змей" и две небольшие шкуры с пятнистым золотисто-рыжим мехом.

- Шкура Золотой рыси! Хорошо, что я не успел убить тебя, тварь! - Гаридил зло ударил скукожившегося под яростными взглядами окружающих эльфов пленника.

Браконьер что-то жалобно запричитал, за что получил еще пару ударов от взбешенного Гаридила. Кто бы что ни говорил: о нелюбви лесного народа к чужакам, но пойманных на границах Истинного леса убивали далеко не всегда. Путники, случайно забредшие на земли лесного народа, спокойно провожались к границе, но их было мало. Обычной добычей стражи были браконьеры - настоящий бич Истинного леса. Вот с ними не церемонились. Сколько людей нашли вечный покой в тени листвы Erine, не знают даже боги.

Истинный лес даровал свою благодать не только эльфам, многие растения тоже получили свою долю силы. Только тут рос Эльфийский корень, Белый мох, Серебряная трава и еще несколько десятков редчайших трав - используемых для создания особо сильных алхимических снадобий и проведения магических ритуалов.

Не обошла благодать Леса Одной из Первых и многих, живущих в его тенях, зверей. Надо ли говорить, что им человеческие маги тоже быстро нашли применение?

Золотые рыси, последние белые единороги, демисы, тенипряды - для людей все это: зубы, шкуры, когти, клыки, сердце, печень, кровь. Особенно кровь! Столько полезных и ценных ингредиентов. Живая, в полном смысле этого слова, мечта любого мага. И на пути к этой мечте стояли проклятые остроухие, которые даже травой, что обильно растет у них под ногами, торгуют весьма неохотно!

Конечно, у большинства магов хватало ума не лезть в Истинный лес, но за них это с удовольствием делали многочисленные охотники быстро разбогатеть. Ха, еще бы! За один жалкий хвостик демиса (мелкий лесной зверек, внешне ничем не отличный от обычной полевой мыши), платили два золотых. Крепкая крестьянская семья, за год упорного и тяжелого труда, не заработает и половины этой суммы. И все новые и новые охотники шли в тени могучих крон, гонимые жаждой быстрой наживы и богатства. Большинство гибли под стрелами, магией и мечами зеленых плащей, но их поток только усиливался год от года. Ведь первейший бог людей - это звонкое золото.

Золотая рысь была священным животным, посвященным Великой матери. Справедливости ради стоит заметить, что священными было большинство из животных, части которых столь ценились человеческими магами. Убей браконьер простую рысь или оленя, просто попадись он со "змеями" - редкими магическими капканами, запрещенные даже у людей - его наказание было бы мягче... Поверьте, смерть без мучений, весьма мягкое наказание для попавшего в руки зеленых плащей браконьера. А вот осквернение Священной рощи и убийство Золотой рыси - это "пятилист" или "пламенный круг" - очень долгие и весьма мучительные магические казни.

Добрый народ, милосердный народ. Кто из человеков придумал подобную глупость? Видимо тот, кто никогда не слышал, как его сородичи воют от боли, когда оживленные магией ветви медленно сжимают свои объятия, ломая хрупкие человеческие кости. Кто не видел, как магический огонь медленно и лениво пожирает плоть несчастных.

Эльфы могут быть мудры и справедливы, но милосердие... Этого недостатка я за ними не замечал.

Неожиданно, скулящий на земле браконьер резко вскочил на ноги. В левой руке он сжимал засапожный нож. Оттолкнув в сторону замешкавшегося Гаридрила, человек, с диким криком, кинулся на княгиню. Надо признать, способ самоубийства он выбрал весьма оригинальный. Мне даже не пришлось обнажить меч, Сиэйлин все сделала сама. Небрежный пас руками, и волна воздуха отбросила человека назад. Здорово приложив спиной о ствол стоящего неподалеку дерева. Браконьер захрипел и потерял сознание. Глупец! Лучше бы он, вместо бессмысленной атаки, не мешкая оборвал свою жалкую жизнь

Да. Возможно, Сиэйлин и стерва, но маг она великолепный. И звание хранителя получено ей не за красивые глаза и великолепную фигуру.

Мой взгляд против воли жадно прошелся по телу эльфийки. Княгиней это не осталось незамечено. Она грациозно поправила прическу.

Подавив смешок, я грустно улыбнулся краем губ и едва заметно покачал головой: "Нет, прекрасная госпожа, еще не время".

"Рано или поздно ты сдашься" - говорил ее ответный взгляд.

Эта игра никогда нам не надоест и в этом ее прелесть. Хотя, не скрою, порой мне страстно хочется проиграть. Чтобы не желать княгиню Сиэйлин нужно быть ледником на вершине Бледных гор. От одного ее появления даже у много чего повидавших, за тысячу лет жизни, Древних, сердце начинало неистовать в ритме орочьих боевых барабанов. Но любоваться Радужницей круга лучше на расстоянии. И желательно, чтобы это расстояние было больше полета стрелы, выпущенной из эльфийского лука.

Хватит. Однажды я уже побывал игрушкой и орудием в таких же изящных ручках. Дважды этой ошибки я не повторю.

- Жив? - спросил я Малэдрима, подбежавшего к лежащему ничком человеку.

- Куда он денется, - усмехнулась в ответ Сиэйлин.

Малэдрим пощупал у пленника пульс и кивнул, подтверждая слова княгини. Затем он тщательно обыскал пленника, видимо коря себя за то, что не сделал это сразу и ограничился лишь поясом с ножом. Добыча вышла небольшой: простенькое серебреное кольцо и круглый амулет с опалом, в обоих предметах чувствовалась магия.

- Интересная безделушка, - заметила Сиэйлин. Амулет браконьера поднялся в воздух и завис перед ней. - Работа грубая, но решение оригинальное, - продолжила она, внимательно рассматривая заинтересовавший ее артефакт. - Пожалуй, стоит показать его Кругу Мудости.

Амулет упал прямо в руки Сиэйлин. Критически осмотрев свое одеяние на предмет, куда бы положить находку, Сиэйлин пожала плечами и просто намотала цепочку амулета на руку, подобно браслету.

Лежащий на земле человек застонал и, пошатываясь, встал на ноги.

- Самое время заняться нашим "гостем", - на губах Сиэйлин появилась жестокая улыбка. - Ко мне, червяк! - холодно приказала она, прищелкнув пальцами и вызывая еще одно заклинания из своего богатого арсенала.

Тело браконьера несколько раз дернулось, взгляд затуманился, а на лицо наползла идиотская улыбка обожания. Неуклюже переставляя ноги, он подошел к княгине.

- Какой интересный все же экземпляр! - Сиэйлин провела пальцами по щеке браконьера. Длинные ухоженные ногти оставили за собой глубокие кровоточащие царапины. Из груди человека вырвался стон блаженства и боли. - Мне его даже немного жаль... Не окажите мне любезность князь?

- Я полностью в вашем распоряжении, эри.

- Так уж и полностью? - усмехнулась она. - Ритуал проведем в Вольных баронствах. Есть ли поблизости место, где люди валят лес?

- В четырех часах пути к югу есть лагерь лесорубов, - припомнил я.

- Отлично, - кивнула княгиня. - Я сейчас же построю Тропу. Надеюсь, вы не откажитесь меня сопроводить.

"Если бы это было возможно": - страдальчески вздохнул я про себя.

- Малэдрим, ты идешь первым. Гаридил и Исил, вы прикрываете его по бокам. Эланиэль, держись рядом со мной. Твоя сила вне Истиного леса ослабеет. Помни об этом и поменьше полагайся на магию. Княгиня, вы идете следом за нами, почтенные мастера прикрывают тыл.

- Стой тут! - приказала Сиэйлин задурманенному браконьеру, отойдя чуть в сторону от нашего маленького отряда. Тропа вещь весьма своевольная, проводить ее за границу Истинного леса, даже на столь незначительное расстояние, по плечу только сильным магам.

Вскоре возле гигантских, похожих на змей, корней дуба появилось знакомое сияние.

- Все, пошли! - приказал я.

Малэдрим, Гаридил и Исил вошли в сияние и растворились в воздухе. Мы с Эланиэль шагнули следом, чтобы через мгновение выйти уже на землях людей.

Лес изменился. Тот кто видел, как легкий ветерок заставлял танцевать по земле тени листвы, никогда не перепутает Истинный лес ни с каким другим. Впрочем, эльф мог бы определить, что оказался вне своего дома и с закрытыми глазами, даже если он такой же бесталанный в магическом плане, как и я. Хотя второго такого "счастливчика" среди эльфов надо еще поискать.

Рядом испуганно пискнула Эланиэль, в страхе прижимаясь ко мне. Девушка тяжело задышала и побледнела. Обычная реакция эльфа впервые оказавшегося вне границ Истинного леса. Нечто подобное испытывает человек, забравшийся на высокий горный пик. Только в Истином лесу эльф ощущает себя по настоящему живым. Это непередаваемое ощущение. Благословение Аэлине детям своим, что согревает душу и волнует кровь, пробуждая каждую крупицу магической силы. Все эльфы маги от рождения. Кто-то слабее, кто-то сильней, но все поголовно. Даже я со своими, мягко говоря, плохими способностями, знал и мог применять несколько простейших заклинаний.

- Расслабься. Дыши глубже и медленней, - я дружески приобнял юную видящую за плечи. Эланиэль еще плотнее вжалась в мой бок, и я почувствовал, как испуганно колотится ее сердце. - Чего стоим? - хмуро посмотрел я на застывшую тройку зеленых плащей. Все трое уже не раз совершали короткие рейды вне границ Erine, а потому перенесли переход спокойно. - Проверьте округу. Быстро!

Наконец Эланиэль перестала бить дрожь, она успокоилась и взяла себя в руки.

- Вижу, эру, вы не теряли времени даром, - раздался за моей спиной ехидный смешок Сиэйлин. Эланиэль покраснела и, резко оттолкнув меня в сторону, принялась делать вид, что проверяет свои ослабевшие магические способности.

- Зависть плохое чувство, Эри, - недовольно заметил я, поворачиваясь к княгине.

- А вы наглец, князь! - усмехнулась Сиэйлин.

- Именно поэтому я вам и нравлюсь, - я отвесил княгине шутовской поклон.

Эланиэль наблюдала за нами с расширенными от удивления глазами. На ее счастье из Тропы появились мастера меча. Мы прекратили нашу с княгиней пикировку, хотя получали от нее истинное наслаждение.

Иногда я думаю, что стойкий интерес княгини Сиэйлин к моей скромной персоне вызван моим нарочным желанием держаться от нее как можно дальше. Приглашениями от княгини: на различные ужины, беседы, прогулки и прочие, можно было бы вымостить дорогу от Хараме оло до ТэлэМилона. Рассыпаясь в извинениях, я всегда находил крайне уважительные причины для отказа. Как я уже говорил - любоваться княгиней Дома Сшеони лучше с расстояния.

- Все тихо, эру, - вернулись с разведки плащи.

- Что вам нужно для ритуала? - поинтересовался я у княгини.

- Дерево, которое скоро будет срублено. Правда, милый? - усмехнулась она, ловящему каждый ее жест влюбленным взглядом, браконьеру. Тот в ответ промычал что-то не членораздельное, продолжая все также пялиться на княгиню.

- Вы слышали? - кивнул я, зеленым плащам. - Выдвигаемся к вырубке, только осторожно.

Человек в очередной раз споткнулся, об некстати подвернувшиеся под ноги корни, и плашмя повалился на землю. Все с той же улыбкой влюбленного идиота на разбитых, при предыдущих падениях, губах. Мастера меча в очередной раз его невозмутимо подняли, но я успел заметить быстрый, но красноречивый взгляд одного из них. Похоже, они искренне недоумевали, зачем мы тащим преступника к людям. Признаться, я тоже был в недоумении. Хотя, зная Сиэйлин, прекрасно понимал, что ничего хорошего человека не ждет. Княгиня была опытным магом и вне Истинного леса ее сила ослабевала незначительно.

Рейд по лесу, в компании зачарованного браконьера, оказался настоящим мучением. Не знаю, чего там начаровала Сиэйлин, но браконьер считал своим прямым долгом пересчитать носом каждый корень и наступить на каждую сухую ветку на нашем пути.

- Справа есть тропа, эру, - сообщил Гаридил, послав в сторону браконьера злой взгляд. Я уже и сам жалел, что не дал ему сразу его прирезать.

- Отлично, сворачиваем на нее, - решил я. Особых опасностей здесь, на границах с Вольными баронствами, не было. Дружинники баронов за границей с эльфами не следили. Да и зачем им это было нужно? Границы Истинного леса не менялись с момента его сотворения. На севере они граничили с владениями гномов Бледных гор и племенами орков Бескрайней степи.

Прежде орками были заселены все земли вокруг Истинного леса, кроме гор гномов...

Хотя, пожалуй, стоит начать с самого начала.

Когда Исар (общее название мира) был еще юн и безлик в него пришли Первые боги.

Милосердной Аэлине по нраву была земля. Ходила она по земле: украшая растениями разными, да населяя зверьми. Создала она и лес Истинный, вложив в него часть души своей, и сотворила эльфов вечно-молодых, хранителей леса верных.

Суровому Труру понравились пики могучие, да твердь земная. Украсил он тогда твердь земную рудами богатыми и создал народ на себя похожий, подземелья любящий - гномами их назвав.

Лорну быстрому уютно было в выси небесной и создал он себе друзей крылатых, что птицами зовутся, и драконов великих, воздуха владык.

Тальяр могучий тяготел к рекам бурным да пучине морской. Создал он рыб диковинных да чудовищ дивных.

Хорош и красив получился мир и радовались Первые боги.

То была Золота эпоха.

Так эльфийские и гномьи легенды описывают происхождение мира.

Орки пришли в Исар в конце Эпохи Золота. Когда Первые боги уже оставили этот мир и ушли дальше, к новым мирам и новым свершениям. А Вторые боги еще не появились. Сперва, орков было немного. Жалкие остатки некогда многочисленного народа под предводительством Урзгора - безумного шамана, открывшего портал из их гибнущего мира. За это, уцелевшие орки - еще при жизни Урзгора - признали его своим новым божеством. К концу Эпохи Серебра, орки расселились по всему северному континенту и стали пробовать границы эльфов на прочность. За что и схлопотали Первую Войну.

И лилась кровь на лицо земли.

И пировали вороны.

И горели погребальные костры.

"Песнь Первой Войны"

Объединенная армия эльфийских Домов и тогда еще единых гномьих кланов отбросила орков опять на север, но окончательно истребить так и не смогла. Хотя и покончила с их набегами на целых три века...

Идущий первым Малэдрим замер, предостерегающе поднял вверх правую руку и поводил ладонью из стороны в сторону. Наш небольшой отряд рассыпался в разные стороны от узкой лесной тропы, исчезая в густом кустарнике по ее краям. Немного замешкались лишь мастера меча - не привыкли лучшие эльфийские воины прятаться от опасности. А вот Сиэйлин исчезла с тропы с грацией и ловкостью пантеры, даже не самая удобная для лесного рейда одежда ей не мешала. Мало обращая внимание на холодную землю, Сиэйлин припала на колено возле меня. Причем как-то умудрилась оказаться между мной и видящей, хотя шла за нашими спинами.

- Маха... - чуть не выругался я, заметив сквозь ветки, что про человека мы все забыли. Все это время он послушно топал за княгиней, а теперь застыл на середине тропы, открыв рот и недоуменно хлопая глазами по сторонам. Кусты с противоположной стороны тропы раздвинулись, выпуская мастера меча. Тот грубо схватил зачарованного браконьера за шкирку и утащил с собой. Наверняка мысленно попомнив парой добрых и нежных слов княгиню Дома Сшеони и ее затею.

В пещере темной.

Нашли бочонок полный.

Затянул за поворотом тропы чей-то пьяный голос.

Ни золотом, ни серебром,

А элем - старым, добрым.

Подхватил застольную песню второй человек.

А элем - старым, добрым.

Этот припев повторился еще раз десять, причем вразнобой, но, судя по всему, певцы уже давно пребывали в таком состоянии, когда уже неважно, что ты поешь и как. Появившаяся из-за поворота парочка лесорубов лишь подтвердила мое предположение. Шатало этих ребят, как моряков на палубе попавшей в шторм галеры. Если бы они не поддерживали друг друга, то дальнейший путь уже давно вели бы на четвереньках. От винного амбре и крепкого запаха двух давно не мытых тел в воздухе дохли насекомые.

- Сто-ать! - дернулся один из людей, едва миновав меня и Сиэйлин. - Мне нужно до ветру.

- Тебе помочь? - дружески предложил второй.

- Спокойно - мотнул головой первый, отстраняясь от второго. - Я сам.

Повернувшись в сторону кустов, в которых, по общему и для людей и для эльфов, закону всемирной подлости, укрылся мастер меча с браконьером, лесоруб приспустил штаны до колен. Чудом сохраняя шаткое равновесие и сверкая на весь лес голыми ягодицами, человек принялся за свое мокрое дело.

Эланиэль покраснев, отвела глаза в сторону. А Сиэйлин прикусила губу, от еле сдерживаемого смеха.

- Смотри ща ельфы из кустов к-а-а-ак прыгнут, - пьяно качнулся приятель лесоруба. В его лице человечество потеряло великого провидца. - Вжик, вжик и нет твого хозя-йк-ства. -

- Скажешь тоже. Да какие тут на фиг эльфы? Фух. Хорошо, - выдохнул первый лесоруб, надевая штаны.

- Не скажи, - упрямо покачал головой второй. - Эльфы они такие... коварные и хитрые... сидят себе по кустам, а потом р-р-раз, к-а-а-к прыгнут!

- Идем! - первый лесоруб сделал несколько шагов и, потеряв равновесие, стал заваливаться на бок. К счастью его приятель успел его подхватить, хотя и сам едва стоял на ногах.

- Спокойно. Держи себя в руках. Кстати, а куда мы идем?

Вопрос друга поставил первого лесоруба в тупик.

- Прямо! - выдал после продолжительного молчания он.

- Тогда, пошли? - махнул рукой второй, указывая почему-то совершенно в другую сторону.

Вновь затянув назойливый припев, лесорубы ушли, но еще долго беспокойное эхо доносило до нас их пьяные голоса.

Призывно махнув рукой видящей и княгине, я вновь вышел на лесную тропу. Чуть впереди мелькнула фигура Малэдрима.

- Все, можем идти, - сказал он.

Рядом тихо зашипела от гнева, стряхивая с плеча нечаянно задетую паутину, княгиня Сиэйлин. Мелкий лесной паучок закончил свою жизнь под ее изящной ножкой.

Слухи о благолепии лесного народа перед всеми живыми существами весьма преувеличены. Может нам еще и не охотиться, и мясо не есть? Мы лесной народ, а не травоядный! Священные животные и деревья - это да. За них любой эльф, не задумываясь, отдаст свою бессмертную жизнь. Остальную природу эльфы уважают и живут с ней в гармонии. И, хотя это может показаться странным, нет ничего гармоничней жизни и смерти.

Смерть предполагает жизнь, начинается с жизнью и с жизнью же - заканчивается. Конец жизни есть конец смерти, то есть умирания. По существу, смерти нет, есть смертное, то есть живое. Смерть оболочки не есть конец жизни, а есть ее начало в новой форме.

Так что мук совести, хотя в ее наличие у княгини я сильно сомневаюсь, по невинно убиенному паучку Сиэйлин не испытывала. Просто вытерла подошву сапога об землю и вновь была готова к походу.

Я поискал взглядом мастеров меча и пленника. Те не замедлили появиться, причем пленник вылетел из кустов подозрительно быстро, словно кто-то придал ему ускорение хорошим пинком. За пленником появился первый из мастеров меча, который и стащил человека с тропы. Выглядел он спокойным - похоже, лесорубу не удалось его мокрое дело - хотя левый глаз мастера меча пару раз едва заметно дернулся, когда он бросил взгляд на укрывавшие его кусты. Подождав, пока мастера меча займут свое место в хвосте колонны, мы двинулись дальше.

Следующие полчаса никаких неожиданных встреч не принесли. Тропинка петляла по лесу, пробиваясь сквозь сплошные заросли кустарника и виляя между могучих стволов. В кронах деревьев резвились лесные птицы. Лениво стучал по сухому стволу, в поисках вкусной личинки, дятел.

Наконец впереди замаячил широкий просвет между деревьев - показалась лесная вырубка.

- Малэдрим, Исил проверьте, что там, - приказал я, остановив наш небольшой отряд. Лишние свидетели нам сейчас ни к чему.

Зеленые плащи осторожно двинулись к просвету.

- Все чисто, эру, - кивнул вскоре вернувшийся Исил. - Людей нет.

Сохраняя осторожность, мы продолжили путь.

- Вот это дерево вполне подойдет, - Сиэйлин указала на могучий бук, замерший, словно страж, на границе леса и вырубки.

Человеческие дровосеки, возможно даже встреченная нами парочка, уже отмерили этому дереву его срок. Небольшая зарубка на теле исполина была тому свидетельством. Пара тройка дней и на месте красавца бука будет лишь жалкий пенек.

Мастера меча крепко привязали браконьера к дереву. Исил, Малэдрим и Гаридил еще раз внимательно изучили окрестности.

- Ну, вот и настала пора прощаться, милый, - улыбнулась Сиэйлин, отправив воздушный поцелуй в сторону приговоренного человека. Обожание на лице браконьера сменилось ужасом. Его рот скривился в беззвучном крике. Сняв одни чары, княгиня позаботилась о других. Сколько бы браконьер не кричал, на помощь к нему никто не придет, потому что просто ничего не услышит. Это лишь человеку кажется, что он голосит на весь лес. Даже моих скромных познаний достаточно, чтобы увидеть полупрозрачный "купол молчания" над деревом.

Сиэйлин вошла в купол и встала возле бука, положив руку на ствол. Судя по движениям губ, она начала читать какое-то заклинание. Браконьер все исходил в беззвучном крике, по его щекам катились слезы.

Сиэйлин закончила заклинание и, отойдя от дерева, встала рядом со мной.

- Что дальше? - осторожно спросил я.

- Смотрите внимательней, эру, - жестоко усмехнулась она в ответ.

Сперва, я решил, что мне это почудилось. Но, присмотревшись, я увидел, что браконьер медленно, медленно погружается в древесный ствол. Дерево впитывало его, словно сухой песок воду. Вскоре он уже не кричал, просто не мог, половина его лица уже слилась с древесной плотью.

Теперь я понял все изящество и коварство, придуманной Сиэйлин для человека казни. Браконьер становился частью дерева, а срок жизни этого дерева, какая ирония судьбы, уже отмерен другим человеком. Когда топор вопьется в древесную плоть, браконьер почувствует на себе каждый удар и умирать будет медленно. Также медленно, как умирает срубленное дерево. Он лишится рук-ветвей и кожи-коры, истечет кровью-смолой, а его душа навсегда останется страдать в мертвой древесине. Жестокая, но заслуженная кара.

- Вот и все, - тихо выдохнула рядом княгиня, убрав "купол молчания". - Мерзавец полностью слился с деревом.

Бук покачал ветвями в ответ, а может, это просто ветер резвился в его кроне.

- Настала пора прощаться, князь, - легкая грусть в голосе Сиэйлин возможно была и не поддельной. - Надеюсь увидеть вас на новом Круге Власти. Вы князь Дома и ваше место там, а не на границе.

- Позвольте мне решать это самому! - немного грубо ответил я. - Мне надоело это сборище спесивцев, живущих лишь прошлым. Они совершенно не понимают настоящего и ни видят будущего. А это будущее весьма плачевно для нашего народа. Люди с каждым годом становятся все сильней, а с силой растут и их амбиции.

- Мы били их армии, и не раз, - пожала плечами Сиэйлин.

- Это было более века тому назад, - возмутился я. - Для Круга Власти, это словно вчера, но у людей за это время сменилось несколько поколений. Даже тех королевств, с которыми воевал Истинный лес, уже нет.

- Кругу Власти просто нужно время.

- Я слышал эти разговоры три долгих года, до ухода на границу. С того времени минуло уже семь лет. Но что переменилось? Только граница Священной империи придвинулась к самым нашим границам. Сколько еще времени нужно Кругу Власти?

- Не вы один понимаете, что нашему народу нужны перемены, - слегка понизила голос Сиэйлин.

- Избавьте меня от ваших властных игрищ, эри, - скривился я. - Мне нет в них места.

Одна из причин, и возможно она то и главная, интереса ко мне со стороны Сиэйлин - это мой голос в Круге Власти. Сохрани меня Аэлине от таких друзей, а с врагами я как-нибудь разберусь.

- Смотрите не пожалейте о своем решении, эру, - нахмурилась княгиня. - Тропу открыть в Харамэ олэ? - деловито спросила она, словно забыв о предыдущих словах.

- Нет - покачал головой я, гадая - нет ли угрозы в ее последних словах. - Верните мою пятерку на то же самое место, где мы поймали браконьера.

На создание Тропы обратно у Сиэйлин ушло раза в два больше времени. Вот он главный недостаток эльфийских магов - вне Истинного леса их силы падают в разы. Зато в лесу один старший хранитель может на равных сражаться с двумя-тремя архимагами людей. К тому же в Истинном лесу эльфийскому магу не грозит смерть от магического истощения, он не нуждаются в увеличивающих запасы магических сил артефактах или отвратительных настойках алхимиков. Для восстановления сил, ему достаточно просто немного постоять, возложив руки на живое дерево.

Наконец Тропа открылась. Эланиэль шагнула в нее, прежде чем я успел отдать приказ. Да уж, первый патруль у девушки получился богатым на события.

- Удачи вам во всех ваших начинаниях, эри, - поклонился я на прощание Сиэйлин и, не дожидаясь ответа княгини, шагнул в Тропу.

Глава 2. Пришедший из неоткуда.

На ночную стоянку мы остановились на поляне рядом с Бесконечным Светом Золотой Листвы - Благим Древом. Самые высокие деревья Erine рядом с господином леса казались лишь мелкими кустами.

Благое Дерево, Священное Древо, Златолист, Древо Жизни, Мировое Дерево: имен много, суть одна - это душа Истинного леса. Его подлинная суть, заключенная в древесной оболочке. На вопрос: что есть Истинный лес? Есть только один ответ - Благое Древо. Величайшая ценность лесного народа и смысл его существования. Может быть Истинный лес без эльфов, но без Благих Деревьев он быть не может. У каждого из них есть собственное имя, по преданию дарованных самой Аэлине. Для эльфа Благое Дерево - это часть семьи... Хотя, нет... Скорее, частичка души. И нет для эльфа потери страшней, чем гибель древесного родича.

Подобное случалось только однажды...

- Эль домини эру, князь Дома Анмар, - вышедшая из транса жрица Аэлине сама ужаснулась произнесенным только что словам. Тишину в храме Великой Матери можно было резать ножом...

Анмар - забытый и проклятый дом, страшный сон эльфийского народа. Дом, не иначе как по странной прихоти богов, десять лет тому назад вновь возникший из небытия. Дом из одного меня - странного эльфа, выросшего среди людей. С чистым листом вместо памяти о детстве.

Не смотря на закрытость Истинного леса от остального мира. Всем хорошо известно, что эльфийские дома никогда не воюют друг с другом. Но плохо известно почему. Ответ - Анмар. У эльфийких домов была всего одна междоусобная война, но ее последствия и по сей день сказываются на всех эльфах.

В начале Эпохи Меди, около четырех тысяч лет тому назад, на Южном материке Исару появились первые люди. Одни из творений Вторых богов, за что все эльфы глубоко признательны им и по сей день. Гномы говорят: что когда Вторые боги лепили людей, то взяли все самое худшее от Старших рас - и, по моему мнению, они недалеки от истины.

Две тысячи лет спустя первые человеческие поселенцы пересекли Море Трех земель и стали обустраиваться на северном материке. Они еще не знали железа и высшей магии, но уже были достаточно многочисленны, чтобы представлять угрозу.

Круг Власти раскололся. Реналир - князь самого многочисленного из двадцати эльфийских Домов - Дома Анмар - и сильнейший маг своего времени, видел в людях угрозу и ратовал за их изгнание с Северного материка. Остальные Дома были против. Они хотели использовать людей для борьбы с, вновь набравшими силу, орками. Противоречия обострились настолько, что в порыве гнева князь Реналир попытался убить остальных князей Круга Власти. Так началась Война Скорби... и эльфы убивали эльфов!

Как бы не был силен Дом Анмар, но в одиночку противостоять остальным домам он не мог, хотя сопротивлялся отчаянно. Первая столица эльфов ТэлэАурэ стала полем последней битвы. Поняв, что поражение неизбежно, Князь Реналир провел в Первой роще - единственном месте где росло сразу несколько Благих Деревьев - страшный ритуал, изменивший саму суть росших в роще деревьев. Теперь они несли не жизнь, а тлен и смерть. Так родилась Мевалэмэ - Место смерти - Скверна. Кровоточащая рана на теле Истинного леса.

От размышлений меня отвлекла Эланиэль. В ночную стражу ее никогда не ставили. И вовсе не потому, что она была единственной девушкой в отряде. Просто по негласному правилу маги стражу никогда не несли. Их работа - это защитные и отводящие глаза чары вокруг стоянки.

Тихо подсев к костру с противоположной стороны, девушка, словно в подражание мне, принялась молча смотреть на огонь.

- Почему ты не спишь? - наконец спросил я, нарушая молчание. - Завтра поднимемся с рассветом. Поблажек не будет даже для тебя, будь ты хоть трижды видящей.

- Я не жду поблажек, князь Линалир.

- Перестань меня титуловать, - поморщился я. - От этого я чувствую себя Древним. Можешь обращаться ко мне по имени или - если тебе так дороги все эти условности - эру.

- И вовсе вы не похожи на Древнего, кня... то есть эру - поправилась Эланиэль отчаянно покраснев. Даже не знаю, оскорбление это или комплимент. - Можно вас спросить, эру? - неуклюже добавила она.

- Можешь попытаться, - усмехнулся я. - Не обращай внимания на мои глупые шутки, - пояснил я, видя, как растерялась Эланиэль после моих первых слов. - Спрашивай.

- Все те слухи, что про вас ходят? Они правдивы? - Эланиэль кинула на меня быстрый взгляд и отвела глаза.

- Если ты про то, что до того как стать одним из князей Круга Власти, я успел побывать рабом, убийцей, пиратом и наемником, - то да, все это правда. А если ты про тот нелепый слух о том, что мы с княгиней Сиэйлин любовники - то это ложь.

Эланиэль замолчала, что-то обдумывая про себя. Я подкинул в огонь мелкую сухую ветку, магическое пламя жадно вцепилось в предложенное угощение. Костер был создан магией. Три жалкие сухие хворостины горели неестественно ровным пламенем и давали жар как несколько хороших поленьев. Никаких углей, золы и дыма. Завтра на траве не останется ни следа от ночного кострища и стоянки зеленых плащей.

- Эта метка на вашем виске, что она означает? - неожиданно спросила Эланиэль.

Я только сейчас заметил, что самопроизвольно потираю левый висок. Там, причудливым лепестком пламени, чернело напоминание о моей первой жизни.

- Это знак танцоров Алукара. Рабов, что сражаются на многочисленных аренах Саргона, - тихо ответил я.

- Алукар? Это один из Вторых богов? - уточнила девушка.

- Да. Бог войны и пустынь, - ему поклоняются на большей части Южного материка.

- А как вы оказались так далеко от Истинного леса? - жадно спросила Эланиэль, ее первая неловкость бесследно исчезла.

- Лучше бы ты спросила, как я вообще появился на свет, - усмехнулся я. - Ведь мой дом мертв вот уже две тысячи лет. Хотя, я все равно не знаю ответа. Я не помню своих родителей, своего детства. Лишь какие-то обрывки и смутные образы. Зато прекрасно помню школу танцоров Алукара. Когда я попал в нее, мне было не больше чем тебе сейчас. Четыре года меня учили "искусству красивой смерти". А затем еще три года я выходил на арену Иршала и дрался на потеху толпы.

- Как вы освободились?

Ответил я не сразу. Этот разговор разбередил старые, похороненные в глубине памяти, воспоминания. Я снова вспомнил южное палящее солнце и горячий песок под ногами, заливающий глаза пот и беснующихся зрителей, предчувствующих скорую кровь.

Не смотря на яростные схватки, танцоры Алукара гибнут редко. Слишком уж долго и дорого их обучение. Посвященные Алукару воины не зря называются "танцорами". Каждый их шаг, каждый выпад - словно па сложного и прекрасного танца.

Из десяти рабов семеро отсеиваются в первый год обучения. Еще двое отсеиваются или погибают в следующие три года. Тяжелые, а зачастую и смертельно опасные тренировки, заставляют тебя встать на грань возможного и сделать за нее шаг. Потому, при отборе кандидатов, особое предпочтение отдают тем, в ком есть хоть капля магического дара. Неизвестно почему, но даже самые слабенькие маги проходят обучение гораздо проще. Браслеты подчинения, надеваемые всем "танцорам Алукара", помимо обеспечения полного повиновения хозяину, не позволяют колдовать. Избавиться от них можно, только отрубив руки или умерев. Даже освобожденные "танцоры Алукара" продолжают щеголять в лишенных силы браслетах подчинения, без каких либо, кроме описанных выше, шансов их снять.

Чаще всего "танцоров" выпускают против приговоренных к смерти или хищных зверей. И если у вторых есть хоть какие-то шансы на победу, то у первых их чаще всего нет вообще.

Преступники платят за свои преступления. Зрители получают свое кровавое зрелище. Шахиншах получает поддержку черни. Жрецы Алукара укрепляют веру в своего бога. Владельцы школ "танцоров", подсчитывают доходы. "Танцоры"... "Танцоры" получают славу... или смерть.

- Иногда шахиншах объявляет Большие игры, - наконец вспомнил о вопросе девушки я. - Обычно, это бывает при восшествии на золотой диван нового шахиншаха или рождении наследника. "Танцор Алукара" победивший на Больших играх, по традиции, становится свободным.

- И вы победили, завоевав свободу.

- Нет, - грустно усмехнулся я. - Меня убили в финальной схватке...

... тело скручивает вспышка боли. Песок перед глазами. Почему песок? Что это? Почему я лежу? Боль. Откуда эта боль. Беркут нависает надо мной, заслоняя могучей спиной палящие солнце. Трибуны беснуются ревом и воем людской толпы. Встать. Надо встать. Бой еще не окончен! Пытаюсь подняться, но по телу прокатывается волна боли. Рот заполняет кровь и слюна - становится трудно дышать. Повернув голову, сплевываю кровавые сгустки на песок. - Убей! Убей! Убей! - гремит над ареной клич, пьяной от крови, черни.

Неужели это конец...

Страха нет...

Уже все равно...

Легкая грусть и облегчение...

Цепей больше нет...

Беркут заносит свой топор над головой. Время замедляет бег, остатками сознания успеваю уловить, как что-то падает в песок рядом с нами. Беркут отбрасывает свой топор в сторону и, забыв про все на свете, радостно хохоча, подхватывает из песка деревянный клинок.

Все, он более не танцор. Он свободен.

Тьма вокруг... Тьма и пустота... Если это смерть, то почему же так больно?

- Вы в порядке, эру? - донесся до моего сознания встревоженный голос видящей.

- Да, прости, вновь задумался, - я тряхнул головой, прогоняя навязчивые воспоминания прошлого. - Мои раны были столь серьезны, что меня уже считали мертвецом. И к жизни я вернулся просто чудом.

Среди моих вещей есть тонкий стилет. Иногда по вечерам, когда меня вновь и вновь охватывает черная меланхолия, я достаю его и долго любуюсь изяществом и холодной красотой стали. Порой мне кажется, что клинок до сих пор истончает тонкий изысканных аромат безумно дорогих Итайских благовоний и другой едва заметный запах великолепного яда. Я закрываю глаза и вспоминаю ту безумную, всепоглощающую страсть, что сжигала меня когда-то. Сделав игрушкой в прекрасных ручках...

У чуда были темные, как южная ночь, волосы, тонкие черты лица, смуглая кожа, чистый светлый взгляд карих глаз, невинная улыбка... и змеиное сердце. О, какой беззащитной и невинной могла казаться прекрасная Ханни, сестра шахиншаха Саргона. И какой же холодной и безжалостной стервой она была на самом деле. Невинная улыбка не сходила с ее лица, даже когда она лично перерезала горло Смотрителю конюшен, вздумавшему ее шантажировать.

Ханни поставила себе цель - посадить на золотой диван своего малолетнего сына и стать при нем регентшей. Отец мальчика, один из высших сановников Саргона, до рождения сына не дожил, и я догадываюсь почему.

Долгих восемь лет Ханни шла к своей цели, не церемонясь в средствах.

Вытащенный золотом и силами двух лучших магов Саргона из лап самой смерти "танцор Алукара", стал одним из ее средств для достижения цели.

Шесть лет... Шесть долгих лет я был ее рабом, игрушкой, телохранителем и любовником. Возможно, по-своему, она меня даже любила, но власть она любила гораздо больше. А я со временем узнал слишком много ее секретов, а потому стал опасен.

Ханни была неплохим алхимиком и делала отличные яды. В результате она не сомневалась. Но и я уже к тому времени не был тем безумным пылким юнцом, благодарным прекрасной госпоже за внезапное спасение с песка арены.

Удар, что должен был меня убить, принес мне долгожданную свободу.

Жизнь "танцора Алукара" Линалира, закончилась. Жизнь наемника Линалира, только начиналась...

Вновь погрузившись в свои мысли, я не заметил, как Эланиэль заснула, сидя на камне возле костра. Усмехнувшись, я бросил в огонь еще одну небольшую ветку и встал. Подойдя к девушке, я поднял ее на руки и аккуратно положил на землю, закутав в плащ. Видящая так и не проснулась. Лишь что-то сонно проворчала, пока я ее укладывал.

Над лесом, бледно-желтым глазом, поднялась луна. Алмазные россыпи звезд ярко сияли над вечнозелеными кронами. Моя стража подходила к концу. Немного посидев у костра, вслушиваясь в тишину Истинного леса, я снял пояс с ножнами и пошел будить Гаридила. Средняя стража была его - своих обещаний я не забываю.

Подождав, пока сонный и злой Гаридил окончательно проснется и займет мое место, я плотно завернулся в зеленый плащ и провалился в сон.

***

Белоснежная башня Харамэ олэ возвышалась над Истинным лесом подобно высокому горному пику. Эльфы весьма любили высокие строения. Казалось, что белая башня просто вырастает из золотой кроны Алмазного Листа Играющего Тенями. Благое Дерево росло прямо за стенами крепости, занимая больше половины ее площади. Если в высоту Алмазный Лист Играющий Тенями уступал башне Харамэ олэ, то в диаметре превосходил раза в два.

Вокруг эльфийской крепости, как и вокруг всех Благих Деревьев, располагался широкий луг с короткой и ровной, словно под гребенку, травой. Немало врагов, в случае нападения на крепость, останется в этой траве, после близкого знакомства со стрелами лучников.

Травяной ковер упирался в совершенно гладкие, без какого либо намека на каменную кладку, стены, высотой в четыре человеческих роста. Вообще, вся крепость и рвущаяся к небесам башня, казалась высеченной из огромного куска белого мрамора. И это было недалеко от истины. Магия - суть Истинного леса и его народа. Эльфийский кузнец не стучит молотом, выковывая клинок. Стальной прут, подчиняясь его воле, сам принимает нужную форму. Также со строительством домов и крепостей. Несколько магов за день работы запросто построят крепость ничем не хуже этой. Исключая, разве что, различные магические чары, обильно наложенные на стены крепости. На их установку потребуется гораздо больше времени.

Миновав луг, мы подошли к воротам. Бронзовые створки медленно поползли в разные стороны.

На травяном плацу за стенами крепости во всю кипела жизнь. Эстелин, хранитель крепости, вел занятие для своих: "нерадивых, никчемных и ленивых" учеников. Чередуя длинные монотонные наставления легкими ударами молний, то и дело выпускаемых в сторону тех, кто, по мнению Эстелина, плохо его слушает. Ученики старались усердно внимать словам своего наставника. Получать молнией, пусть и ослабленной, никто не хотел.

Я слышал, что Круг Мудрости всегда направляет к Эстелину самых без талантливых учеников. Обратно в Круг возвращаются если не великие, то довольно сильные маги, спокойно сдающие экзамен на первую ступень хранителей. Особенно хорошие результаты бывшие ученики Эстелина показывают в дисциплинах связанных с магической защитой.

- С возвращением, князь, - приветственно махнул мне Эстелин. Краем взгляда я отметил, что Эланиэль быстренько соорудила заклинание зеркальной защиты. На магах патрулей, хранитель крепости тоже иногда применял свои преподавательские таланты.

- Как тут дела? - спросил я, после обмена приветствиями, жестом отослав свою пятерку на отдых.

- Все спокойно, - пожал плечами Эстелин. - Андонир! Нарониэль! - возвысил голос он, отправляя еще одну "бодрящую" молнию в сторону своих учеников. - Если я отвлекся на беседу с князем, то это совершенно не означает, что вы теперь можете вдоволь помиловаться! Слышал о случившимся, - вновь повернулся ко мне маг. - Хорошо, что вы перехватили человека, осквернившего Священную рощу.

- Боюсь, это только начало, - зло скривился я. - Артефакты людей становятся все совершенней. Сторожевые заклинания не справляются.

- Я займусь этим, - подумав, сказал Эстелин.

- А толку? - раздраженно ответил я. - Всю защиту вам не обновить. Тут нужна половина Высших Хранителей Круга Мудрости и несколько дней работы. Для этого, в свою очередь, нужно решение Круга Власти. А Круг Власти в ближайшие лет пять-семь будет чрезвычайно занят решением нового - сто лет, право слово, не срок - спора между Домами Аэливир и Нарамэ. Хотя, возможно, князей сейчас больше занимает состав посольства в Кравор Бан. Торжества по случаю столетия Дарора III, это конечно важно. До них, правда, еще три года, но это, недостойная упоминания, мелочь.

- Узнаю вечно недовольного князя Линалира. Возможно, вам самому следует чаще бывать в Круге Власти.

- За последние дни я слышу это уже во второй раз.

- Интересно, а кто же был первым? Кто-то из ваших зеленых плащей?

- Нет, княгиня Сиэйлин

- О! Вы виделись с княгиней? - глаза Эстелина подозрительно заблестели. Помимо успехов в магическом воспитании молодежи, до женитьбы он слыл известным ловеласом. - И как она?

- Все так же прекрасна и опасна, - откровенно признал я.

- Что же вы не пригласили ее сюда? - укорил меня Эстелин.

- Кого не пригласили?- раздался из-за спины мага мягкий медовый голос. Закон всемирной подлости вновь раскрыл себя во всей красе.

- Дорогая? - смешно вжав голову в плечи, оглянулся Эстелин.

Позади него стояла высокая, прекрасно сложенная эльфийка в доспехах стражниц храма Аэлине.

- Мелисса! Как же я рад, что ты приехала меня навестить! - подскочил к жене Эстелин.

- Вижу, как ты рад! - процедила эльфийка сквозь зубы. - Мое почтение эль домини эру, - поклонилась она мне. - Простите, я прервала вашу беседу. О чем вы там говорили? - пальцы Мелиссы скользнули к рукояти меча.

Эстелин нервно сглотнул. Во время свадебной церемонии он клятвенно пообещал жене, что на других женщин больше и не посмотрит. В ответ эльф получил холодный ответ, что если он нарушит эту клятву, то Мелисса обрежет ему его главное достоинство. Расставаться с длинными до пояса волосами, его подлинной красой и гордостью, Эстелину не хотелось, а потому он строго соблюдал данную клятву.

- О самой прекраснейшей из женщин, эру, - стараясь сохранять серьезное выражение лица, ответил я. Посмотрим, как маг выберется из этой передряги.

- То есть о тебе, дорогая, - быстро сориентировался Эстелин, приобняв жену за талию. Я ему мысленно поаплодировал.

- Не будем мешать князю, Мели, он только что вернулся из пограничного рейда, весьма устал И УЖЕ УХОДИТ! - зло стрельнул глазами в сторону входа в башню Эстелин.

Коротко попрощавшись, я оставил семейную парочку. Мелисса быстро приведет Эстелина в норму и тот, и думать забудет о княгине Сиэйлин. Да и об остальных женщинах, пожалуй, тоже.... На время.

Гигантская белая башня была единственным строением в крепости, кроме крепостных стен, и вызывала оторопь, у любого, кто впервые видит великолепный образчик эльфийского зодчества. За тысячелетия эльфы весьма поднаторели в строительстве домов-башен, это признавали даже гномы - добавляя при этом, что могут построить гораздо лучше и без всякой магии.

Я побывал во многих уголках этого мира и видел немало городов: желтые стены Иршала с золотыми куполами храмов бога пустынь, жалкие тростниковые хижины Кораллового архипелага, пафосные и кричащие города Священной империи, величественный и несокрушимый Кравор Бан - цитадель гномов, и нет в мире города прекрасней эльфийского ТэлэМилона.

Это нужно видеть. Сотни и сотни белых башен, словно парящих над зелено-золотым морем древесных крон. А как они сверкают, когда уставшее солнце прекращает свой дневной забег...

Белая башня Хармэ олэ напоминала обычный эльфийский дом, только в полтора-два раза больше. Количество узких стреловидных окон, различных балконов, балкончиков, смотровых галерей я даже не пытался сосчитать. Сейчас в башне располагалась почти четыре сотни зеленых плащей и магов, но она вполне могла бы вместить и больший гарнизон. Чтобы достичь ее вершины пришлось бы преодолеть полторы тысячи ступеней. К счастью эльфийские маги позаботились о подъемных платформах.

Бросив взгляд на, что-то жадно объясняющего жене, Эстелина - Мелисса одобрительно кивала в такт его словам, однако руку с рукояти меча так и не убрала - я направился к входу в башню. Первый этаж - огромный зал, с нависающей над ним по кругу галереей, был чем-то вроде комнаты отдыха. Множество столов, всевозможных форм и размеров в окружении плетеных кресел, в центре большое свободное пространство для музыки и танцев. Эльфы, особенно аиэли их просто обожают. Вот и сейчас в нижней зале была небольшая дружеская пирушка. Под аккомпанемент лютни, пары свирели и трех флейт - хорошо хоть не сигнальных - с десяток пар сошлись в веселом танце на белом мраморе пола. Над головами музыкантов и танцующих летал, периодически выдыхая огонь, миниатюрный дракончик - явно иллюзия, созданная кем-то из магов.

Мое появление не вызвало никакой суматохи. У лесного народа всегда действовал принцип: в бою и на отдыхе все равны. Лишь несколько спешащих к выходу зеленых плащей, проходя мимо, вежливо склонили головы в коротком приветствии.

Внезапно, на пути дракончика появилась огромная драконья голова - открылась пасть, щелкнули зубы, дракончик был проглочен, а голова жадно облизнулась. В зал гурьбой ввалились ученики Эстелина и присоединились к общему веселью. Хранителю крепости сейчас было явно не до них.

Глядя на резвящихся аиэли я почувствовал легкий укол зависти. Моя юность прошла на арене Иршала и в рабстве у сестры шахиншаха, и радостными я бы эти годы не назвал. Хотя - память услужливо подсказала долгие южные ночи и податливое смуглое тело в моих объятьях - разное бывало. И хорошие, и плохое. Как, впрочем, у всякого кто живет под этим небом. Мне уже больше половины века. Для эльфа это еще молодость, но для человека - целая жизнь, а с людьми я прожил гораздо больше, чем с лесным народом.

Наконец сверху опустилась круглая, похожая на садовую беседку, подъемная платформа. Один из трех магических подъемников башни. Прихватив с одного из столов кубок с легким вином, я шагнул на нее. Мои покои находились на самой вершине башни, и ползти до них подъемник будет долго. К тому же по пути он делает короткие остановки на каждом из ярусов. На мой взгляд, эти игрушки магов, хороши для эльфийских домов, но совершенно не подходят для крепости. Ждать, в случае тревоги, пока соберется весь гарнизон, придется немилосердно долго. Хотя, возможность мгновенной переброски любых отрядов в пределах Истинного леса, компенсирует этот недостаток.

Платформа дернулась и плавно поползла вверх. Я отхлебнул вина из кубка и вновь погрузился в раздумья.

Глава 3. Вестники перемен.

Следующая неделя выдалась на редкость спокойной. Браконьеры на время затихли. Даже не знаю - к дождям, наверное. Монотонная служба зеленых плащей продолжалась своим чередом. Одни пятерки уходили в пограничные рейды, другие приходили на отдых. Даже Эстелин, после визита жены, сделался как-то мягок к своими учениками - заменил молнии на водяные струи.

Я тренировался с оружием и совершал долгие пешие прогулки по Истинному лесу - то ли я старею, то ли становлюсь настоящим эльфом.

Пробуждение было ужасным. Мелодии сигнальных флейт складывались в ужасающую какофонию. Мои зубы от подобного издевательства просто взвыли. Скатившись с постели на пол, я сильно ударился локтем и зашипел от боли.

В очередной раз помянув теплыми и добрыми словами всех эльфийских магов с их магией, я схватил одежду.

- Тревога, эру! Дом Аэливир взывает о помощи, - влетел в мои покои взмыленный Малэдрим, его комнаты были рядом с моими.

Любой эльф в Истинном лесу знает, что если Дом Аэлвир просит помощи, значит дело плохо.

- Скверна вновь проснулась, - мрачно подытожил я. - Пусть Эстеллин готовит Тропу по ориентирам флейт. Все свободные пятерки должны быть на плацу. В крепости остается только дежурная стража. Проверь, чтобы у всех было серебряное оружие, особенно лучников. Пусть берут двойной запас серебряных стрел. И сохрани Аэлине, если я увижу что кто-то забыл или не захотел надеть доспехи! Особенно если это маги!

Кивнув, Малэдрим исчез за резными дверьми.

Натянув на ноги, упорнее нежелающие налезать, сапоги, я подошел к левой, совершенно пустой стене комнаты.

Скромное, а по мнению некоторых, откровенно убогое, убранство всех моих жилищ - называть эти места домом у меня не поворачивается язык - уже давно было поводом многочисленных насмешек. Но мне было на это наплевать. Счастлив не тот, у кого много, а тот, кому достаточно. Менять кому-то в угоду свои привычки я не хотел, да и не собирался. Меня воротит от этих, столь любимых эльфами, домов-башен с десятками, а то и сотнями комнат в которых живет всего одна семья с детьми. На лица отправленных на границу новичков, которые к своему ужасу узнают, что теперь им придется обходиться всего ПЯТЬЮ комнатами, с одной умывальней, смотреть без смеха невозможно. Для молодых эльфов это было настоящим шоком. Даже десяток комнат на одного, для них вершина аскетизма и настоящие казарменные условия. А уж мои трехкомнатные покои, иначе как тюремной камерой никто из аиэли и не называл. Ха, видели бы они тюремный зидан или рабский барак. Впрочем, сохрани Аэлине от подобного опыта и моих друзей, и врагов моих.

Приложив ладонь к белоснежному мрамору, я прошептал коротенькое и простое заклинание, снимающее защиту. Может Erine и одарил меня скромнее, чем остальных своих детей, но кое-какую силу все же дал. Мрамор под моими пальцами резко потерял свой цвет, а спустя мгновение вообще перестал походить на камень. Стена на небольшом участке приняла свой истинный облик - множество серо-зеленных, лишенных листьев, лоз Олвэ, искусно переплетенных между собой.

Олвэ - первую лозу этого растения изменила магией сама Великая Мать. Эльфийские маги в течении тысяч лет совершенствовали дар Одной из Первых и достигли немалых успехов. Практически все созданные эльфами вещи: кроме одежды, посуды, ювелирных украшений, оружия, доспехов и различных предметов быта - есть измененное олвэ. Лозы олвэ способны принять любую форму и с имитировать любой материал.

Правда есть и ограничения.

Например, эта лже мраморная стена. Внешне и на ощупь она неотличима от каменной, но не стоит ждать от нее прочности мрамора. Может, мечом ее и не пробить, а вот топором вполне возможно.

Любой посетивший эльфийское жилище всегда поражается роскоши, обилию серебра, золота и драгоценных камней, но мало кто знает причину подобного богатства. На самом деле слухи о поголовном богатстве всего лесного народа весьма преувеличены, впрочем, бедных эльфов я тоже не встречал.

Вне истинного леса олвэ жить не может, а потому вещи созданные из него редко покидают владения эльфов. По Вольным баронствам уже давно гуляет история о деревенской девушке, получившей после ночи любви от любовника эльфа в подарок красивое жемчужное ожерелье, которое на следующие утро стало веткой дерева. Правда это или выдумка, но термином "эльфийская сделка" в Вольных баронствах называют мошенничество, да и эльфы полукровки там не редко встречаются.

Мгновение, и лозы под моей рукой втянулись в потолок и пол - открывая взору мою гордость и отраду: богатый арсенал оружия и доспехов. Чего тут только не было. Две иссеченные рунами гномьи секиры - настоящие произведения искусства подгорных мастеров Кравор Бана. Несколько грубых ятаганов орков Бесконечной степи. Медные топоры варваров северян. Причудливые итайские мечи и копья. Боевой молот Алых стражей - личной гвардии Святейшего Наместника. Добрая сотня различных ножей. Десяток кольчуг. Причудливый панцирь пиратов Кораллового архипелага из наклеенных на кожаную основу, крепких как камень ракушек. Полный рыцарский доспех имперской панцирной конницы.

Большую часть этого оружия, за исключением нескольких экземпляров, я купил у ушлых торговцев Акколы, столицы одноименной торговой республики и одном из крупнейших портов на побережье Моря Трех земель.

Не смотря на замкнутость и закрытость, эльфийские дома отнюдь не чураются торговли с людьми. В Акколе расположено много торговых домов, с которыми Круг власти уже не первую сотню лет ведет дела.

Во многом именно благодаря торговле с эльфами Аккола процветает. Но границы Священной империи с каждым годом становятся все ближе и ближе к торговой республике, и ее дни уже сочтены. Жаль, что Круг Власти не понимает этой угрозы. Нет. Нельзя сказать, что он ничего не предпринимает. Предостережение о недопустимости вмешательство в дела Акколы год назад было отправлено ко двору императора. Но, думается мне, император, а точнее Святейший наместник - потому как императоры лишь ширма, а вся реальная власть уже давно у Алых жрецов - использовал сию бумагу по ее прямому назначению... камин, например, разжег.

Надев на тело стеганный поддоспешник, я снял со стены оружейной изящную, едва весомую, кольчужную рубашку из похожей на серебро белой бронзы. Серебряные кольца в ней, правда, тоже были. Немного, и отнюдь не для красоты. На золото и серебро отлично ложатся чары, потому-то ювелирные изделия первейшие основы для различных артефактов. Кольчуга, помимо защиты, дарила своему обладателю сопротивление к магии разума - твари скверны любили задурить голову и умели это делать - а также затягивала легкие раны.

Затянув зубами кожаные ремешки, надежно закрепившие наручи на предплечье, я одел поверх кольчуги темно-зеленую накидку с гербом. На фоне серого круга обнажила ядовитые клыки Колючая кустарниковая гадюка, висящая на трех, усеянных шипами, лозах - герб дома Анмар. Единственный представитель которого, сейчас пристегивает к поясу ножны с коротким листовидным мечом с посеребренным лезвием.

Помимо меча, я взял собой перевязь с метательными ножами, надеюсь, я не растерял еще старых навыков. Поддавшись внутреннему хомяку, пристегнул к бедрам ножны с парными кинжалами и, захватив открытый шлем, отошел от стены-арсенала. Лозы олвэ тут же скрыли ее от посторонних глаз.

В кольчуге было слегка непривычно. В лесных рейдах я, как и многие зеленые плащи, обходился без доспехов. Весьма сомнительное удовольствие при утомительных и долгих пеших патрулях таскать на себе ненужную броню, даже если это едва весомая белая бронза. Большинство браконьеров одиночки с весьма скромным вооружением: ножи, короткие мечи, редко плохенькие луки. Ничего кроме очень быстрого бега противопоставить патрулям зеленых плащей они не могли, да и не пытались, если честно. Урок несколько летней давности был ими хорошо усвоен.

Это случилось в первый год моей службы на границе. Пятерка зеленых плащей попала в засаду большого отряда браконьеров и была перебита. Не знаю, почему люди напали, да и когда я поджигал погребальные костры, мне было все равно. Наплевав на разрешение Круга Власти, я с сотней зеленых плащей пересек границу. Выследить мерзавцев, было не сложно. Да они особо и не таились. Шумно и весело празднуя свою "великую" победу в трактире одной из деревенек приграничья. Веселились они не долго...

Когда с рассветом мы ушли обратно в Хармэ олэ, за нашими спинами было зарево - это горело селение посмевшие приютить убийц эльфов. Сами убийцы еще целый день веселились в "огненном круге". Пока прибывший вместе с баронской дружиной маг не подарил им смерть.

Наконец, подъемная платформа достигла первого этажа башни. В нижнем зале было непривычно пусто. Миновав вход, я остановился на ступенях. На плацу у их подножия, в свете магических факелов, выстроились две сотни зеленых плащей и около полусотни видящих, три пятых гарнизона Южного оплота.

Хранитель крепости Эстелин покачивался в такт певучему заклинанию возле усыпанной письменами каменной арки. Вскинув над головой зажатый в руках резной посох, маг заканчивал открытие Тропы. Замершие вокруг него ученики трогательно держались за руки, даруя Эстелину дополнительную поддержку. Не смотря на то, что Эстелин был очень опытным и сильным магом, открытие Тропы по которой пройдет ни один два эльфа, а половина всей Южной стражи требовало огромных магических сил. Да и перебрасывал он нас не на пару миль, а почти на север Истинного леса, чуть ли не к подножию Бледных гор.

Наконец Эстеллин закончил заклинание, ударив посохом в землю. Письмена на арке засветились сине-зеленым светом. Это обычную Тропу, для пяти-десяти путников, хороший маг может открыть где угодно. А Тропу, по которой нужно перебросить большой отряд, без путеводных камней, разбросанных по всему Истинному лесу, не откроют и все высшие хранители Круга Мудрости.

Переход Тропой как обычно ничем не запомнился. Вот ты стоишь перед сиянием, делаешь шаг и в тот же миг оказываешься на другом конце Истинного леса.

На большом лесном луге было весьма оживленно. Отойдя подальше от Тропы, из которой ряд за рядом выходили зеленые плащи, я огляделся по сторонам. Справа темнела громада леса, слева светилась огнями древесных духов крона одного из Благих Деревьев. Надеюсь, древесный родич простит, что я не знаю его истинного имени. Между двух гигантских, в эльфийский рост, корней я заметил князя Дома Аэливир Гвидиона, в окружении трех мастеров меча.

- Линалир! - хмуро кивнул он. - Рад тебя видеть. Твои зеленые плащи и видящие лишними не будут.

Я считал князя Гвидиона своим хорошим другом. Он был одним из немногих князей Круга Власти достойных уважения. С ним и с княгиней Дома Ломар, земли которого граничат с Бесконечной степью, можно было иметь дело. К сожалению, у них слишком беспокойные владения и чаще всего они были сильно заняты делами в своих землях, чтобы грызться в Круге Власти.

- Все так плохо? - поприветствовав князя, спросил я. Дом Аэливир редко звал на помощь. На моей памяти за последние десять лет это было всего однажды. Лет восемь тому назад. Тогда много мелких стай порожденных Скверны расползлись по окрестностям. Ловчие Дома Аэливир просто не могли их всех переловить. В тот день погибло около тридцати перворожденных.

- Сегодня я потерял восемь групп ловчих. И Аэллине знает, сколько потерял бы еще, если бы одна из групп не успела послать сигнал тревоги. По моему приказу маги накрыли район, откуда пришел сигнал, "глазом ястреба" - там все кишит отродьями скверны. И, что самое странное, они не растекаются по лесу, выгрызая все живое на своем пути, а целеустремленно рвутся сюда, словно их что-то гонит или кто-то ведет.

- Чего нам ждать? - помрачнел я. К встречи с тварями скверны мои аиэли не готовы. Они могут считать себя сколь угодно великими воинами и магами, и, возможно, на голову превосходят не самого плохого человеческого воина, но, по сути, они еще неопытные и мало что умеющие подростки. Тварям скверны это не объяснишь. Скидок на возраст они делать не будут.

- Неприятностей, - зло сжал рукоять меча Гвидион. - Одних только псов плоти идет пара тысяч. А кто идет за ними знает только Великая Мать. Не знаю, зачем они рвутся к Тени Кроны в Свете Луны, но сомневаюсь, что они хотят выразить ему свое почтение.

Надо пояснить - постоянной армии у эльфов нет. С натяжкой таковой можно считать лишь мастеров меча с подмастерьями. Большая их часть находится в ТалэМиллоне в непосредственном подчинении Круга Власти. Да, они превосходные воины, но их не так уж и много. У домов, конечно, есть и собственные отряды, но они не столь уж и велики.

Нет, в случае большой войны, по примеру Первой, Круг Власти вполне может набрать двадцати-тридцати тысячную армию, но на это нужно время.

Вот и сейчас тварей скверны придется встречать воинам Дома Аэливир и зеленым плащам Данэ, Хармэ и Рэмэ олэ - Западного, Южного и Восточного оплотов. Больше в такой срок собрать просто некого. Есть еще Фармэ олэ - Северный оплот - но это вотчина Дома Ломар. В нем стоят Крылатые всадники, прикрывая от набегов орков северную часть Истинного леса. Придут ли они на помощь - большой вопрос.

- Что Круг Власти? - спросил я.

- Мастера меча и высшие хранители скоро будут, - пожал плечами Гвидион. - Мы, конечно, отобьемся, но завтра днем будет гореть немало погребальных костров.

Сияние новой Тропы возвестило о прибытие очередного отряда. Это оказалось сотня стражниц Храма Аэлине. Воительницы выглядели грозно в своих, сверкающих позолотой, панцирях и белоснежных плащах. Возможно, стражницы и уступают в мастерстве мастерам меча, зато они умеют сражаться тесным плотным строем. Максимально полно используя свои большие круглые щиты и копья. Жаль, что их так мало.

- Где мне поставить аиэли?

- Хранители построят "купол света" вокруг Тени Кроны в Свете Луны, поставь аиэли прямо перед ним. Пусть особо не геройствуют, а в случае опасности просто уходят под защиту купола, вряд ли порождения сразу на него полезут... А ведь сколько раз я просил Круг Мудрости заняться улучшением "купола света", - разозлился Гвидион. - Будь он поэффективней, мы бы поставили в него пару сотен лучников и расстреливали бы порождений, как мишени на тренировке. Ладно. Бесполезно запирать конюшню, если лошадь уже сбежала, - тяжело вздохнул он.

Снова темноту ночи осветило сияние открывшейся Тропы, из которой потек ручеек мастеров меча. Круг Власти все же соблаговолил прислать нам помощь. Вместе с мастерами меча из Тропы появилось пять высших хранителей во главе с Сиэйлин. Не тратя время на пустые приветствия, они принялись ставить защиту вокруг Благого Дерева. Если на нас иду только псы плоти, то я не завидую "бедным зверушкам". А вот если с ними пожалует хотя бы, десяток призрачных пауков, то нам придется туго.

Не знаю, что там за ритуал провел в свое время мой далекий предок, но потрудился он на славу. Найти два одинаковых порождений скверны было практически невозможно. Ловчие группы уже давно перестали пытаться давать каждой выплюнутой Мэвалэмэ твари свое название. Псами плоти, к примеру, называли небольших, но быстрых порождений. К собакам эти "милые" существа никакого отношения, конечно, не имели. Четыре ноги, да и то не всегда - вот, пожалуй, и все сходство. Размеры, окрас, количество голов, хвостов, когтей и клыков - танцевали в таких пределах, что и в ночном кошмаре не каждому приснится. Впрочем, существа из ночных кошмаров могли вызвать лишь смех у того, кто уцелел после встречи с порождениями скверны.

До назначения Стражем границ я успел около года побегать с одним из отрядов ловчих Дома Аэливир и насмотрелся всякого. Глубоко в Мэвалэмэ ловчие не лезли, но работы им хватало и по краям. Мелкие стаи тварей то и дело пытались проникнуть в Истинный лес.

Во многом именно благодаря князю Гвидиону - так тому хотелось от меня избавиться - я и получил в свои руки зеленых плащей. Найдя, наконец, свое место среди лесного народа.

Первой линией, или скорее кругом, обороны стали две редкие цепи мастеров меча и подмастерий. Двуручным мечам нужен простор, сегодня у них будет много работы.

В десяти шагах позади мечников застыли разбитые на десятки и построенные пятиугольниками отряды ловчих. Между каждым отрядом были довольно широкие бреши. План князя Гвидиона был прост. Ловчие и мастера меча должны были стать рифами, которые замедлят и разобьют волну порождений скверны на мелкие ручейки. Вот ими-то и придется заняться моим зеленым плащам, когда их луки станут бесполезны. В резерве, под защитой купола света, стояли Стражницы храма и хранители Круга Мудрости.

Я прошелся вдоль, привычно разбитых на пятерки, шеренги зеленых плащей, подбадривая напряженных аиэли.

Даруй Аэлине им свою благодать, не дай уйти к звездам в этот день. Рано им еще, рано.

Обычно, даже ночью, дышащий жизнью лес, словно вымер, и это было жутко. Скорый рассвет окрасил небо в кроваво красный оттенок. Густая тьма между могучих древесных стволов казалась словно живой. И в этой живой тьме островком света стояла армия перворожденных.

Повращав кистями рук - разгоняя кровь и скрывая охватившую меня легкую дрожь - я снял с пояса мешочек с песком и насыпал часть его содержимого в левую руку. Вновь вернув мешочек на пояс, я растер песок в ладонях - старая привычка с арены Иршала - и занял место во главе своей пятерки.

Исил и Гаридил тихо спорили о том, кто из них перебьет больше порождений скверны. Малэдрим с ленцой поигрывал тетивой лука. Рядом с ним застыла Эланиэль. Девушка от волнения смешно покусывала нижнюю губу. В ее руках, как и остальные зеленых плащей, был лук. Стрелами бить порождений скверны гораздо сподручнее, чем магией. Слабые заклинания, а сильными видящие еще и не владеют, для большинства из тварей скверны, как укусы комара.

Откуда-то со спины звучно пропел рог. Мастера меча и ловчие припали на одно колено. Давая лучником возможность сделать залп, другой. Поставить аиэли с луками в первый круг означало обречь их на огромные потери. Я был благодарен Гвидиону, за то, что он на это не решился.

- Они идут! - я дернул меч из ножен и поднял его над головой. - Приготовиться!

Впереди показались яркие красные огоньки. Сотни и сотни пар огоньков, плясали между стволов деревьев, стремительно охватывая полумесяцем поляну с эльфийской армией.

- Огонь! - приказал я, опередив сигнал рога всего на мгновение.

Лучники принялись опустошать свои колчаны. Стрелять по лесу навесом, создавая знаменитый "эльфийский дождь", было невозможно, а потому после первой команды лучники били по готовности. Первые два ряда огоньков погасли, словно кто-то залил тлеющие угли водой. Но остановить волну порождений это не могло. Сотни кошмарных тварей выскочили на поляну и рванули вперед, рвать и кромсать вожделенную добычу. Стрелы косили их десятками, но на место одной твари вставало три новых.

Рог пропел вновь. Большинство Аиэли убрали луки и потянули из ножен мечи.

Псы плоти неукротимой волной катили на эльфийские порядки. В их грудном то ли вое, то ли шипении ясно слышалась немыслимая злоба и страстное, но пока что неудовлетворенное желание крови. Еще прыжок и еще. Вот она вожделенная плоть, прямо перед носом. Еще чуть-чуть: и сладкое мясо двуногих, и их теплая кровь хоть на мгновение притупят этот нестерпимый голод.

Цепь мастеров меча словно растворилась в воздухе, на встречу порождениям тьмы устремились едва видимые глазу тени. Там, где они врезались в стаю порождений, начинал бушевать стальной ураган. Тяжелые двуручные мечи отсекали конечности и разрубали туши псов плоти пополам. Но остановить атаку порождений скверны мастера меча не могли. Первые твари достигли ловчих, чтобы забиться в агонии на лезвиях длинных глеф и остриях мечей.

Более умные порождения скверны кинулись в бреши между отрядами.

Десяток тварей кинулся прямо на мою пятерку. Две из них тут же познакомились с лезвиями эльфийских глеф - слишком они близко подошли к одному из отрядов ловчих. Еще три пса закувыркались по земле утыканные стрелами, словно тренировочные мишени.

Потеря половины собратьев не испугала оставшихся. Первая из тварей, похожая на волка изуродованного костяными наростами по всему телу, оттолкнулась мощными задними лапами от земли и взмыла в воздух. Отскочив в сторону, я полоснул мечом по пролетевшему в шаге от меня телу. Пес плоти приземлился, вспарывая землю когтями-кинжалами, и тут же получил два эльфийских клинка под ребра. Малэдрим ударил справа, а Исил слева. Точку поставил Гаридил, добив пса плоти точным ударом прямо в оскаленную пасть.

Ничего из этого я, правда, не видел. Прыжок второго пса плоти был точнее его собрата. То ли он просчитал мои движения, то ли ему просто повезло. Понимая, что мне не уйти, я принял тело пса плоти на острие меча, и мы покатились по земле, сплетенные в единый живой комок. Нанизанный на меч, словно на вертел, пес плоти был все еще жив. Его клыки отчаянно рвали воздух в ладони от моего горла, но крестовина меча не давала ему этого сделать. Исхитрившись левой рукой вытащить кинжал из набедренных ножен, я вогнал его под череп твари. Лапы пса плоти несколько раз дернулись, проверяя когтями прочность кольчуги на моей груди, и он затих. Отбросив тело твари в сторону, я поднялся на ноги.

Битва кипела уже вовсю. Двуручники мастеров меча и подмастерьев плели свой смертоносный узор у самого леса. Не отставали от них и мечи и глефы ловчих. Аиэли стрелами и клинками вносили свой вклад в общее дело, но в траве уже лежало немало убитых и раненых эльфов.

По левую руку от меня порождения скверны смяли один из отрядов ловчих, просто задавив опытных и привыкших к подобным схваткам воинов живой, скалящейся десятками острых клыков, массой. Из десяти ловчих в живых остался только трое: два едва державшихся на ногах воина и маг, половина лица которого представляла собой сплошную открытую рану. Прижавшись спина к спине ловчие с трудом отбивались сразу от пяти псов плоти.

Поудобней перехватив липкую от крови рукоять меча, я кинулся к ним на помощь. Первый пес плоти умер, прежде чем понял, что его убило. Мой серебряный клинок просто пригвоздил уродливую тварь к земле. Сразу два пса плоти отвлеклись от ловчих и кинулись на меня. Внезапно, первая из них жалобно взвизгнула, и смешно закапалась носом в землю, в горле твари белело оперение эльфийской стрелы. Тело второй твари я, припав на колено, пропустил над собой. На землю Пес плоти приземлился уже без одной из передних лап. Споткнувшись, он перевернулся через голову и упал тщетно загребая оставшимися лапами, воздух. Времени опомниться, я ему не дал. Меч рассек воздух и вошел в плоть. Пес плоти зло и отчаянно зашипел, усеянная зубами пасть несколько раз щелкнула в бессильной злобе. Я обрушил на тварь еще один удар, и еще, наконец, пес плоти затих.

Ловчие, за это время, с трудом расправились с тремя оставшимися порождениями скверны. Подхватив вконец обессилившего мага под руки, и благодарно мне кивнув, они потащили товарища в сторону круга света.

Накал битвы стал спадать. Большинство псов плоти, собрав кровавую дань, нашли свою смерть от эльфийских стрел и клинков.

Со стороны леса раздался жуткий оглушающий вой. Из тьмы на поляну выскользнуло несколько уродливых фигур лишь отдаленно походивших на эльфийские. Непропорционально длинные и тонкие руки и ноги, лишенные пальцев. Худое морщинистое тело с выпирающими ребрами, обтянутое желтой, словно древний пергамент, кожей. Лысая голова на короткой, тонкой словно веревка, шее. Девы скверны - оживший ночной кошмар, которым аиэли пугают друг друга перед пламенем походного костра. Тварей опасней можно пересчитать по пальцам одной руки.

Одна из уродливых фигур низко наклонила голову, открывая беззубый рот - по моим ушам ударил тонкий жуткий визг. От которого, на все тело наваливалась свинцовая усталость.

Ближайший к деве мастер меча, ловко перехватив двуручный меч, кинулся на тварь. Очередной жуткий визг ударил по поляне. Мастер меча застыл всего в двух шагах от твари. Руки девы скверны обвились вокруг шеи несчастного. Миг. И голова мастера меча покатилась по земле отдельно от тела. Вся эта жуткая картина произошла всего за несколько ударов сердца.

Мир словно застыл. Хотя - нет. С миром ничего не случилось. А вот все эльфы застыли неподвижно словно статуи. Девы скверны, периодически издавая свои жуткие крики, деловито направились к куполу света, мало обращая внимания на неподвижные фигуры. Уцелевшие единицы псов плоти, такой щепетильностью не обладали. Они с удвоенной яростью принялись терзать ближайших эльфов.

Один из псов плоти, неподалеку от меня, деловито повалил на землю одного из парализованных ловчих и моментально порвал несчастному горло. Сладостно урча, пес принялся лакать кровь.

Чем занимаются эти проклятые хранители! Нас же сейчас всех перебьют!

Волна злости я ярости пламенем прокатилась по моему телу. Попробовав пошевелить кончиками пальцев, я с удивлением ощутил, что они нехотя подчиняются. Бредущая неподалеку дева плоти жадно впилась в меня взглядом. Вознося молитвы всем знакомым богам, я продолжал отчаянно сжимать и разжимать пальцы левой руки. Чувствуя, что с каждым движением возвращаю контроль над телом. Похоже, деву плоти это искренне удивило. Гротескная фигура подошла ближе, и замерла прямо передо мной, издав очередной лишающий воли визг. Мне в лицо ударил отвратительный запах гнили, но я с удивлением понял, что все еще могу двигаться. Тонкая серая рука девы дернулась ко мне, но замерла на пол пути, словно натолкнувшись на невидимую преграду.

Со стороны купола света раздался воинственный клич стражниц храма. Похоже, хранителям все же удалось снять с них морок. Дева скверны недоуменно оглянулась. Не теряя времени, я поднял меч и ударил порождение скверны по узкой тонкой шее. Удар вышел слабым, тело слушалось все еще тяжело, но деве скверны хватило и этого. Тонкая шея хрустнула под сталью клинка, словно сухая ветка. Чувствуя, что с каждым мгновением тело слушается все лучше и лучше, я ударил вновь и вновь. Тело девы скверны, истекая черной и густой, словно смола, кровью, стало оседать на землю.

Стражницы храма, разделившись на две равные части ударили по оставшимся девам скверны. Лишенные магии твари в бессильной ярости отступали назад под ударами копий.

Сковавшее лесную армию оцепенение постепенно спадало. То ли атакуемые твари не могли его поддерживать, то ли хранители нашли способ противодействия. Мастера меча бросились на помощь стражницам храма и судьба дев была предрешена. Взмах длинного меча сделал из одной тварей сразу две. Причем верхняя половина порождения скверны еще не успела достичь земли, как вернувшийся клинок срубил ей еще и голову. Последнюю тварь стражницы просто подняли на копья. Истекая кровью, дева скверны зло верещала, отчаянно терзая своими руками-щупальцами белоснежные древки копий. Наконец ее тело несколько раз дернулось и тварь затихла. Стражницы сбросили мертвое тело на землю.

Для оставшихся Псов Плоти, это стало словно сигналом. Злобно завывая, они кинулись прочь с поляны, но очнувшиеся мастера меча и ловчие бросились на них словно голодная стая волков. Уйти удалось не более десятку тварей.

Я огляделся в поисках своей пятерки. Похоже, все целы. Исил и Гаридил устало сидели на земле, спина к спине. Эланиэль залечивала рану на левой руке Малэдрима. Хотя, какая там рана. Просто царапина.

Мой взгляд зацепился за неподвижное тело в зеленом плаще - сегодня повезло отнюдь не всем.

- Слава Аэлине! Вы целы, эру? Когда дева скверны пошла на вас я уже было решила, что сегодня на один эльфийский дом станет меньше.

Княгиня Сиэйлин подошла ко мне во главе внушительной процессии из Высших Хранителей. Давно не видел столько высших магов в одном месте.

- Это было бы весьма печально, эри, - коротко поклонился я. - Ведь вам тогда бы не удалось получить еще один голос в Круге Власти.

- Вы все так же несносны, эру, - тяжело вздохнула Сиэйлин, присев на корточки рядом с телом твари. - Как вам удалось ее убить?

- Не знаю, - честно признался я, освежая в памяти недавнюю схватку.

- Круг Мудрости и я лично, - тонко улыбнулась она, - будем весьма признательны, если вы позволите нам изучить ваш трофей. Боюсь, что тела остальных дев пребывают в более плачевном состоянии.

- Всегда рад помочь Кругу Мудрости, - равнодушно пожал плечами я, тело Девы скверны мне было совершенно ненужно.

Оставив магов возиться с ожившим кошмаром ночи, я вытер меч и направился к своей пятерке.

Глава 4. Смертельная рана.

У всех народов и рас похороны скорбная и тягостная церемония.

К полудню на поляне перед Тенью Кроны в Свете Луны было разложено пятьдесят восемь погребальных костров. На пятидесяти семи ложах из сухих ветвей покоились тела перворожденных. Один громадный костер был отдан на откуп останкам порождений скверны.

Эта битва стоила лесному народу двух мастеров меча, восьми подмастерий, восемнадцати ловчих и двадцати девяти зеленых плащей. Потери последних, были для меня особенно болезненны. И то, что в отряде из Харамэ олэ потерь не было, служило мне лишь слабым утешением.

Аиэли... Толком не познав этого мира, вы уходите в другой, надеюсь, лучший.

Простите меня...

Повинуясь воли магов, в небо взметнулись жадные языки пламени - унося к звездам пятьдесят семь бессмертных душ.

Подождав окончания церемонии, я с тяжелым сердцем отправился к разбитому у корней Благого дерева лагерю. Завтра, после отдыха, эльфийской армии предстоял двухдневный марш на юг, до ближайших путеводных камней. Оттуда хранители смогут разбросать нас по своим местам. Утром небольшая часть хранителей ушла обычной Тропой. Унося с собой ценный трофей - тело девы скверны.

В стороне от лагеря, на краю лесной поляны, я заметил Гвидиона, и немного подумав направился к нему. Князь Дома Аэлвир сидел на земле, прислонившись спиной к стволу молодого клена закрыв глаза.

- Тяжелая выдалась ночка, - произнес он, не открывая глаз, когда я подошел.

- В топях Фирлара, было потяжелей, - мрачно усмехнулся я, присаживаясь на землю рядом с ним.

- Нашел что вспомнить, - поежился Гвидион, открывая глаза.

Не сразу, далеко не сразу, мы с князем дома Аэлвир стали друзьями. Мое появление наделало переполоху в Круге Власти. Трое князей, в том числе и Гвидион, предлагали меня казнить. Их опасения можно было понять. Странный эльф - взявшийся из неоткуда. К тому же наследник Дома, одно название которого стало для эльфов синонимом предательства и неисчислимых бед. К счастью для меня, остальные князья Круга Власти это решение не поддержали.

Первые пару лет мы с князем Гвидионом были на ножах. Он мне не доверял и откровенно презирал за мое прошлое. Я отвечал ему тем же. Но постепенно наше отношение друг к другу менялось. Мы оба понимали, что лесному народу нужны перемены. Большинство князей Круга Власти живет прошлым. Былые: победы, величие, власть. Они не замечают окружающего мира, или не хотели его замечать. А время эльфов, между тем, уходит...

Со временем мы стали если не друзьями, то, по крайней мере, союзниками.

А потом были эти проклятые топи...

Три года. Три долгих года, я бился об стену равнодушия князей Круга Власти, в попытке их расшевелить на хоть какие-нибудь действия. Границы Священной империи медленно ползли к Истинному лесу, и надо было быть слепцом - или пустоголовым эльфийским князем - чтобы не видеть таившейся в этом опасности.

Наконец, когда пало королевство Шимнур и княжество Октар, мне все надоело. Я оставил Круг Князей и ушел к ловчим дома Аэлвир. Целый год я мотался по границам Мэвалэме. Затем, в чьей-то светлой голове - узнать бы еще в чьей, и оторвать бы оную - родилась идея глубокого рейда в Мэвалэмэ.

В поход отправилось три мастера меча, два эльфийских князя с отрядами ловчих и один Высший хранитель. Через месяц обратно вернулись только два эльфийских князя, мастер меча и высший хранитель, вскоре умерший от магического истощения. Даже сила Истинного леса не смогла его спасти.

Меня до сих пор преследует мысль, что этот безумный поход был просто попыткой избавиться от князя Гвидиона. Нет. Никто не заставлял его - да и меня - идти с отрядами ловчих. Но тот, кто планировал это безумное предприятие, прекрасно знал характер князя. Благородство и честь - для Гвидиона значили слишком многое. Рассказывают, что во время последнего большого набега орков, лет двадцать тому назад. Гвидион схлестнулся с оркским вождем и ловким ударом сумел того обезоружить, но не стал добивать, а позволил вновь поднять топор с земли...

Как по мне - так это глупо. Бой не дуэль. Если враг потерял меч, то вгоняй свой клинок ему в брюхо и иди искать нового врага.

Когда Круг Власти решился на этот безумный поход, отправить своих воинов на верную смерть и остаться в стороне князь Дома просто не мог.

Почему меня понесло вслед за ним? И как нам удалось уцелеть? Два вопроса ответа на которые я не нашел и спустя шесть лет.

Гвидион снял с пояса посеребренную флягу и сделав из нее добрый глоток.

- Будешь? - спросил он.

Я принял флягу из его рук и принюхался:

- "Лунная роса"? Вижу, ты не изменил своим привычкам.

- С чего я должен им изменять? - пожал плечами Гвидион.

Отхлебнув из фляги, я покрутил благородный напиток языком во рту, наслаждаясь всей гаммой вкуса лучшего эльфийского вина. Некоторое время мы молчали.

- Три девы скверны! - яростно сжал кулаки Гвидион. - Не думал, что увижу нечто подобное. Теперь же я очень надеюсь не увидеть этого впредь. Смотри, что нашли мои ловчие.

Он протянул мне небольшой, похожий на монету, плоский диск, усеянный письменами. Спутать изящные руны Высокого языка с чем-то другим было сложно. А это значит - родина вещицы Истиный лес. Далеко не каждый эльф может похвастаться идеальным владением этим древним языком. А вот сработан амулет был весьма грубо.

- Вся поляна усеяна этими игрушками, - зло бросил князь.

- Я плохо в этом разбираюсь, но, похоже, это работа людей? Вот только руны... Не понимаю. Думаешь в этих талисманах причина поведения тварей?

- Хранители разберутся, но я сильно сомневаюсь, что это просто совпадение. Работа, ты прав, людей. Но зачарованы амулеты кем-то из наших магов и отнюдь не самых слабых.

- Зачем кому-то тащить в лес порождений скверны? - спросил я, и тут же понял ответ на этот вопрос.

- Нас хотели отвлечь. Границу Истиного леса сейчас удерживают только патрули, - прошептал Гвидион.

Словно в подтверждение этих слов тревожно пропела сигнальная флейта. Фляга с остатками вина покатилась по траве. Зло выругавшись, мы с князем кинулись к оставшимся Хранителям.

***

На траве и листьях весело поблескивала еще не сошедшая роса. Прозрачные капли причудливо мерцали под пробивавшимися сквозь густые кроны деревьев лучами солнца.

"Не повезло. Как же нам не повезло! Проклятые твари! Не могли напасть дней на пять пораньше" - раздраженно думал Эирлал.

Молодой видящий уже давно хотел побывать в настоящем сражении, и был искренне расстроен коварством порождений скверны, которые совершили свое нападение именно в тот момент, когда их пятерка ушла в пограничный патруль.

В этот рейд их пятерке достался один из самых спокойных маршрутов в глубине Истиного леса. После казни осквернителя Рощи Великой матери, князь Леналир изменил несколько патрульных маршрутов, уведя их от границы в глубь эльфийских земель. Один из новых маршрутов и достался патрульной пятерке видящего.

Построенная магом крепости тропа перенесла их из Хармэ олэ к границе возле Ломэюлла - Лунной реки - пересекающей Истинный лес с северо-запада на юго-восток. Оттуда путь зеленых плащей лежал не в обычном западном направлении, а на север к Рэмэ олэ. Первые пять дней похода не принесли неожиданностей. Да и какие могли быть неожиданности столь далеко от границы?

Весть о нашествии порождений скверны застигла их на ночном привале, но ничего сделать аиэли не могли. Эирлар, как и все видящие, еще не умел открывать тропу.

От горьких дум Эирлар очнулся от непонятного чувства тревоги - что-то было не так. Дышащий жизнью лес словно оцепенел, и это было странно. Ни птичьего гомона, ни шума играющего в ветвях ветра.

Молодой маг хотел уже было окликнуть товарищей, но в этот момент в эльфов ударили стрелы и арбалетные болты.

- Тревога! - крикнул Эирлар, падая на землю. Арбалетный болт в бессильной ярости разрезал воздух прямо у него над головой.

Сигнал запоздал. Лиафель и Фириал не успели среагировать на угрозу, и упали сраженные стрелами. Выданные всем аиэли амулеты защиты могли отразить два-три смертоносных снаряда, но не залп десятка лучников практически в упор.

Наилас, шедший третьим, ловко перекатился в сторону, выхватив из ножен полуторный клинок. Последний из аиэли - Ридрал, зло зашипел получив стрелу в плечо.

- Щит! Ставь щит и подавай сигнал! Я их задержу! - зло прорычал магу Наилис, встречая высыпавших из-за деревьев имперских егерей, и не пуская их к видящему. Полуторный клинок в его руках плел сложный завораживающий узор. Дернувшийся, было, в сторону Эирлара егерь повалился на землю, схватившись за распоротый эльфийской сталью живот. - Быстрей! Их слишком много.

Со стороны густого кустарника в тылу попавшей в засаду пятерке зеленых плащей, показалось еще одна группа егерей. Отрезая аиэли путь к отступлению. Эирлар метнулся раненому Ридралу, шепча слова заклинания. Над эльфами замерцала прозрачная полусфера защиты.

- Отходи к нам! - крикнул Эирлар Наилису, все еще сдерживающему егерей. Под ногами эльфа лежали уже три недвижимых человеческих тела. Наилис был великолепным мечником, после службы на границы он рассчитывал, и не без оснований, стать учеником мастера меча.

Шипя от боли, Ридрал сломал древко засевшей в плече стрелы и потянул с пояса сигнальную флейту. Волшебный инструмент выскользнул из его скользких от крови рук и упал в траву. Аиэли едва не заплакал от злости на собственную неуклюжесть. Сперва пропущенная стрела, а теперь и это. Превознемогая боль, эльф поднял флейту и поднес ее к губам. Печальный сигнал ушел к небесам, извещая Истинный лес об очередном наглом вторжении людей. Проиграв его для верности еще раз, аиэли потянул из ножен клинок и дернулся в сторону сражающегося Наилиса.

- Куда?! - словно собаку за поводок, придержал его за плащ Эирлар.

- Мы должны помочь ему! Ты же знаешь этого гордеца - он не отступит. Тем более перед людьми.

Видящий кинул взгляд в сторону сражавшегося Наилиса. Егеря почти окружили его, но эльф еще каким-то чудом держался.

На мгновение Эирлару стало страшно. Идти туда? Где грозно звенят мечи, и могут убить.

Наилис расправился с еще одним из егерей, но было видно, что силы его почти на исходе. Эирлара обожгло жгучим стыдом. Он уже и так потерял сегодня двух своих друзей. Третьего он обязан спасти!

- На счет три! - зло прошептал видящий, прогоняя остатки страха. - Раз! Два! Три! Аэлине!!!

Прошептав заклинание, Эирлар ударил кулаком по земле. Пятерка егерей, перекрывающих эльфам путь к отступлению, неожиданно очутилась в самой гуще густого, колючего кустарника, мгновенно выросшего на пустом месте. Обезопасив себе спину, зеленые плащи кинулись на помощь товарищу.

Эирлар хлестнул ближайшего к себе егеря водяной плетью - единственным атакующим заклинаньем, которое знал. Гибкая водяная струя с легкостью разрезала воина пополам и разлетелась мелкими брызгами. Долго поддерживать ее Эирлар, к сожалению, не умел. Одного из егерей, не смотря на рану, сумел достать Ридрал. Поддавшись на обманное движение и кажущуюся неуклюжесть раненого эльфа, человек открылся и потерял сперва свое оружие, а затем и жизнь.

Наилис, ободренный помощью товарищей, кинулся в отчаянную атаку... и ошибся. Молодой эльф с удивлением понял, что что-то острое ударило его в бок. Испугаться он уже не успел...

Егеря перешагнули мертвое тело зеленого плаща и бросились на двух последних аиэли.

Увидев как падает Наилис, Эирлар и Ридрал разом вскрикнули, словно человеческие мечи пронзили их самих. Водяной бич в руках видящего рассек двоих нападавших, эльф вкладывал остатки сил в свое атакующие заклинание.

Наконец, увидев вспышки открывающихся троп, Эирлар позволил себе потерять сознание.

***

Первое что я увидел выскочив из Тропы были несколько неподвижных тел в зеленых плащах. Проклятье! Мы все-таки опоздали.

Три мастера меча, прыгнувшие в тропу первыми, уже добивали нападавших. Последний человек попытался сбежать. Но едва он метнулся к густому кустарнику, как его подбросило в воздух и силой ударило о землю.

- Стой! - крикнул я, нам не помешал бы живой пленник, но было уже поздно. Мастер меча в один прыжок настиг упавшего человека и хладнокровно его добил.

Сиэйлин равнодушна перешагнула через тело жреца в красном одеянии и склонилась над двумя телами Аиэли чуть в стороне от общей свалки.

- Эти еще живы!

К раненым аиэли подбежала Эланиэль. Откуда они с Малэдримом тут только взялась?

Поданный патрулем сигнал тревоги надел переполоху в лагере. Отряд людей в глубине эльфийских владений, да еще и в столь неподходящее время. Случайность? Сильно в этом сомневаюсь. Хранители поставили три тропы и, похоже, в них бросились, не дожидаясь приказов, все кому не лень. Впрочем, дурной пример простым воинам подали сразу три представителя Круга Власти. Первой в тропу шагнула Сиэйлин, за ней метнулись несколько ближайших к тропе Мастеров меча, и мы с князем Гвидионом. Эльфийские отряды - назвать эту рыхлую массу армией у меня не поворачивается язык - разом остались без командования.

Три мастера меча, пятерка стражниц храма во главе с Меллисой, чуть больше десятка ловчих. Сиэйлин, с парой Младших Хранителей и пятеро зеленых плащей - вот все кому удалось прийти на зов помощи.

- Да тут следы. Много следов! - изумился Гвидион, указывая на четкую цепочку следов. - Этот отряд не единственный. - Он припал на одно колено и наклонился к самой земле, изучая следы. - Два десятков всадников! Как сторожевые чары их не заметили!

- Рано или поздно это должно было случиться, - пожал плечами я. - Даже простые браконьеры уже научились обманывать нашу защиту, что уж говорить об отрядах Священной империи.

- Думаешь это они?

- Ты когда-нибудь видел форму имперских егерей? Можешь посмотреть у себя под ногами, - перевернув одно из человеческих тел, я срезал с кожаной куртки егеря медную бляшку. Армия Священной империи ужа давно превратилась в строгую, прекрасно отлаженную и пронумерованную машину. - Что у нас тут? - стерев с бляхи грязь и кровь, я принялся рассматривать гравировку. - Пятый егерский полк. Странно. Если мне не изменяет память, обычно они стоят в Наасе на границе с Бесконечной степью.

- Но как они смогли просочиться сквозь патрули? Эль домини эру?! - возвысил голос Гвидион, титулуя меня полным титулом, что было признак крайнего раздражения.

- Почтенный эль домини эру! - разозлился я, титулуя его в ответ. - У меня немногим более тысячи аиэли и всего три крепости! Без чар, даже для прикрытия южной границы Истинного леса нужно в десять раз больше сил. Если Круг Власти соблаговолит мне их выделить, то я обещаю, что граница будет закрыта на замок. Люди смогут попасть в Истиный лес только с многотысячной армией. Да и то не сразу.

- Отец деревьев плачет. Ему больно! - внезапно воскликнула Сиэйлин, сжав ладонями виски. Впервые с нашего долгого знакомства я увидел на лице страх.- Мы должны спешить!

Не знаю, что могло напугать радужницу Круга Власти, но ничего хорошего это не предвещало. Оставив с ранеными одного из аиэли, наш небольшой отряд бросился по следам имперцев.

- Быстрее! - торопила нас Сиэйлин. Хотя это было излишне, мы и так неслись по следу со скоростью спущенных с поводка охотничьих гончих.

Наконец деревья расступились, следы привели нас на поляну с Мягким Шепотом Истинного Знания. Где нас уже встречал построенный к бою отряд имперцев. Солдаты Священной империи в глубине Истинного леса, казались чем-то неестественным и диким. Грязная клякса на девственно чистом листе бумаги. Пятно выжженной травы, на зеленом покрывале луга. И, что самое неприятное, их было гораздо больше двух десятков. Вряд ли Гвидион ошибся, читая следы. Скорее всего, люди шли по лесу разделившись на несколько отрядов. Против наших неполных трех десятков оказалось вдвое большее количество людей, и отнюдь не зеленых ополченцев. Прикрытых, к тому же, несколькими магами.

- Быстрее к дереву! - выдохнула сквозь сжатые от боли зубы Сиэйлин. - Там происходит что-то плохое.

Признаться, остальные выглядели не лучше княгини. Даже всегда спокойных, словно горные пики, мастеров меча била легкая дрожь. Я прислушался к себе - ничего. Только легкое чувство голода, пожалуй. Может правы те, кто считает меня не совсем эльфом?

Строй людей становился все ближе. Противно хлопнули арбалеты. Нам на встречу устремился с десяток коротких арбалетных болтов. К счастью стрелки людей выбрали себе не самые удачные цели. Нашу атаку возглавляла тройка вырвавшихся вперед мастеров меча. Даже не замедлив движения, они отбили все арбалетные болты еще в воздухе.

Строй людей расступился и навстречу мастерам меча кинулись черные башни, в ярко красных плащах.

Алые стражи - цепные псы этих фанатиков Атума. Сомневаюсь можно ли вообще считать этих... Хм... Существ. Живыми людьми. Точно не известно, где их тренируют. Или все же создают. Ходят слухи об отдаленном монастыре где-то на востоке, у подножия Риваллонских гор, но веры им мало. Церковники Атума крепко хранят свои секреты. Алые стражи и маги-инквизиторы - удавка на шее остальных магов Священной империи. Гарантия их покорности церкви Атума и Святейшему наместнику.

Алые стражи не зря считались лучшими воинами империи. А некоторые считали их и лучшими воинами людей. Закованные с ног до головы в тяжелые латы, иссеченные псалмами, вперемешку с магическими письменами.

Мастера меча бросились вперед. В другое время я бы с удовольствием понаблюдал за схваткой лучших воинов эльфов и людей. Но сейчас времени на это не было. Мастера меча столкнулись с достойными противниками и завязли. Длинные клинки с оглушающем лязгом сталкивались с горевшими магическими письменами боевыми молотами Алых стражей. Сила на силу, мастерство против мастерства.

В схватке один на один, мастер меча, без сомнений, на голову выше любого из Алых. Но сейчас трем мастерам меча противостояло восемь рыцарей, и бой шел на равных. Ввязываться в свалку этих опытных воинов, было сродни извращенной форме самоубийства, и мы кинулись к строю людей.

- Убойтесь Бога и воздайте Ему славу, братья! - надрывался за рядами воинов жрец в кроваво-красном одеянии. Я почувствовал, как во мне поднимается волна ярости и гнева. Этих святош в одеждах цвета крови я искренне ненавидел. Нет Бога кроме Атума, человеколюбивого и милосердного, долготерпеливого и многомилостивого - эти слова "Солнечных заповедей" в устах алых церковников выглядят вершиной лицемерия. Их милосердие и добро отчетливо видны в пламени, пылающих по всей Священной империи, очистительных костров.

- Атум с нами! Во имя света Его! Во славу Его! С именем Его! Сокрушим порождения ложны-к-х-х-х, - мой метательный нож оборвал проповедь жреца на полуслове. Святоша даже не понял, что произошло. Недоуменно хлопая глазами, он пытался понять - почему вместо слов из его рта исходит непонятное бульканье. Наконец, схватившись за горло, алый жрец медленно осел на землю.

Мы налетели на людей, словно стая голодных волков. Первый ряд имперцев просто испарился. Их не спасли ни доспехи, ни тяжелые щиты. Сталь эльфийских клинков безжалостно отправляла имперцев прямиком к их солнечному богу. И, пожалуй, не будь в наших руках оружия, мы грызли бы людей зубами. Окружающие изменения, наконец-то почувствовал и я. Истинный лес вокруг нас корчился от боли и страха. Казалось, что стонет сама земля под ногами. Сотворивших подобное святотатство хотелось разорвать на мелкие кусочки, затем оживить и снова разорвать. Как люди посмели покуситься на душу леса! Смерть им!

Воины империи падали и падали, но упорно держали строй. Рядом со мной грязно и зло выругалась Сиэйлин, ее очередное атакующее заклинание оказалось разбито замершими за строем магами людей. Давно я не слышал таких цветастых оборотов. Если бы люди знали эльфийский, то наложили бы на себя руки со стыда.

Короткая заминка едва не стоила мне жизни. Мелисса грубо оттолкнула меня в сторону, принимая на щит, предназначенный мне удар копья. Благодарственно кивнув стражнице храма, я на мгновение замер под ее защитой - переводя дух и оценивая обстановку.

У леса мастера меча рубились с Алыми стражами. Вот только осталось их всего двое. Впрочем, и алых стражей осталось только четверо - справятся.

Основные силы имперцев медленно, но верно сдавали свои позиции. Их участь была предрешена, но они знали, что пощады не будет, и с упорством обреченных встречали все наши атаки. А время, между тем, не намерено было замедлять свой бег. Впереди, у корней Благого дерева, творилось что-то страшное. Исходившие от туда эманации боли и смерти просто сводили с ума.

Нужно было что-то предпринять, и как можно скорее.

- Эри, вы можете перебросить меня за строй людей? - спросил я, метнувшись к Сиэйлин.

- Не уверена, что это хорошая идея, - нахмурилась она.

- Нет времени на споры. Да или нет?

- Да.

- Отлично. Действуйте, эри!

Сиэйлин прошептала короткое заклинание и кивнула:

- Готово! Разбегитесь и прыгайте, - пояснила она, видя мой недоумевающий взгляд.

"Надеюсь это не шутка" - отстраненно подумал я, следуя наставлению магички. Прыжок вышел на славу. Земля просто ушла у меня из-под ног. Внизу, на расстоянии вытянутого копья, мелькнули ошарашенные лица человеческих воинов и магов. Но любоваться ими, у меня не было ни времени, ни желания. Приземлившись за остатками строя людей, я кинулся к корням Мягкого Шепота Истинного Знания.

Только бы успеть!

В три диких прыжка я оказался в тени огромных корней, окружавших ствол Мягкого Шепота причудливым лабиринтом. Чем ближе я был к владыке леса, тем отчетливее и сильней чувствовал его боль.

Между двух корней лесного владыки застыл человеческий маг, под охраной Алого стража. Положив ладони на ствол Мягкого Шепота, маг монотонно бубнил непонятные заклинания, и древесная плоть под его ладонями постепенно наливалась чернотой.

Алый страж заметил меня и молча бросился в атаку. Возня с имперским рыцарем не входила в мои планы. Пропустив молот над головой, я, пронырнув под левую руку стража, выхватил кинжал, и с силой вогнал его в узкое забрало шлема, одновременно с этим отпрыгивая за спину имперского рыцаря. Гремя доспехами, алый страж повалился на землю. За кажущейся несокрушимой, изрезанной магическими письменами сталью, было все же живое тело из плоти и крови.

- Ты опоздал эльф, - усмехнулся маг, устало опуская руки и поворачиваясь ко мне. - Все кончено!

- Все еще только начинается, человек, - прохрипел я, делая молниеносный выпад вперед. Маг не стал защищаться от моего удара. Острие клинка вошел ему в грудь на пол ладони, и достигло сердца. Не давая мечу застрять между ребрами, я с силой дернул его на себя. Тело мага дернулось вслед за моим движением и повалилось вперед. Сделав шаг в сторону, я пропустил его на встречу с землей и повернулся к стволу Мягкого Шепота. По нему стремительно расползалась пугающая чернота. Вот она захватила корни, достигла ветвей -дивные золотисто-желтые листья потеряли свой цвет, съежились и засохли. Яркие огоньки древесных духов, столь любящие играть в кронах благих деревьев, дождем падали с древних ветвей и, не долетев до земли, угасли. Уже навсегда.

Лесной владыка умер...

Истинный лес содрогнулся от боли и скорби. Окружающий мир сразу же как-то потускнел. Я до боли в пальцах сжал рукоять меча и почувствовал, как по моим щекам катятся холодные слезы.

Битва еще не закончена!

Сбросив оцепенение и вытерев лицо, я кинулся на поляну с твердым намереньем зарубить парочку человек.

Ожесточенный бой подходил к своему логическому завершению.

Мастера меча, на пару, с легкостью разделались с последним Алым стражем.

Вырвавшиеся из-под земли длинные гибкие корни оплели магов и, ломая хрупкие человеческие кости, утянули их под землю. Последние трое имперцев пали под ударами эльфов, но копья и мечи перворожденных еще долго били в уже мертвые тела. Наконец мертвецы были оставлены в покое. Ярость сменилась скорбью, гнев - горем. Я много чего повидал, но рыдающих мастеров меча увидел впервые. Воители, о мастерстве и храбрости которых слагают легенды, рыдали навзрыд, словно дети. Сделало ли их это слабее? Слёзы не постыдны, а постыден смех над ними! У меня у самого, несмотря на всю мою толстокожесть, были влажные глаза.

Остальные эльфы выглядели не лучше: кто-то плакал, кто-то бродил с потерянным видом, спотыкаясь об мертвых. Усталая и осунувшаяся Сиэйлин, возилась с ранеными. На лице княгини сложно было прочитать какие-либо эмоции, но выглядела она неважно. Гвидион сидел на земле среди мертвецов, крепко закрыв глаза. Трогать его сейчас не стоило.

Мой взгляд зацепился за тело зеленого плаща, и застывшую на коленях рядом с ним гибкую фигурку. Эланиэль плакала над телом Малэдрима.

Глава 5. Имперский ястреб.

Смерть Мягкого Шепота Истинного Знания стала для всех эльфов тяжелым ударом. Впервые за две тысячи лет умерло одно из Благих деревьев. Тела людей еще не успели остыть, как на поляне перед мертвым владыкой леса засияли десятки троп. Все высшие хранители Круга Мудрости и полный Круг Власти, подобное редко увидишь даже в ТэлэМилоне. Где, спрашивается, все они были во время боя с людьми?

Малэдрим был не единственной нашей потерей, погиб один из трех мастеров меча, и две стражницы храма. Многие были ранены. Люди легли все.

Подтянутые Домами личные отряды прочесывали лес вокруг мертвого Благого дерева. Сотня переброшенных из Фармэ олэ Крылатых всадников, во главе с княгиней Малэниэль, отправилась по следам человеческих отрядов. Остальные князья ссорились, ругались и искали виновных. Не редко их головы поворачивались в мою сторону, обжигая весьма недобрыми взглядами.

Ну, да - попытайтесь свалить вину на меня. Сколько раз я говорил вам, что мне нужно больше зеленых плащей? Что сторожевые чары требуют смены или улучшения? А теперь вспомните, куда вы отправили все мои предостережения. Вспомнили? Отлично! Теперь туда же запихните все ваши обвинения. Ищите виновных - посмотрите в зеркало.

Подавив в себе стойкое желание, показать Кругу Власти один не очень приличный человеческий жест - хотя, вряд ли бы князья его поняли - я потребовал от хранителей открыть тропу в Хармэ олэ.

Положив тело Малэдрима на круглый щит Мелиссы, мы шагнули в тропу. Дальнейшее я помнил смутно. Мое тело терзала усталость, а душу - скорбь. К нам подбежали аиэли и ученики Эстелина, передо мной промелькнуло и лицо Хранителя крепости, бережно помогающего нести щит с телом Малэдрима. Потом был погребальный костер и печальный круг зеленых плащей. Кто-то помог мне подняться в свои покои и я, не раздеваясь, рухнул на постель, закрыл глаза и заснул.

Следующий день начался для меня с не самой приятной процедуры.

Остановившись перед украшенной резьбой дверью, я по привычке поднял руку, чтобы постучать, и осекся. Хозяин точно не будет против моего визита, ему теперь все равно. Толкнув дверь, я вошел в покои Малэдрима, теперь уже бывшие...

Гостевая комната встретила меня солнечным светом, льющимся через высокие, до потолка, стреловидные окна и распахнутую дверь на полукруглый балкон. На мгновение мне показалось, что все произошедшее просто дурной сон. Вот сейчас Малэдрим появится из своей спальни и невозмутимо меня поприветствует...

Миновав две гостевые комнаты, я вошел в спальню Малэдрима. Требовалось собрать его личные вещи и отправить семье.

Повозившись с олэвэ, имитирующих массивный стол из красного дерева. Я заставил их подчиниться. Будь хозяин комнаты жив, моих сил на это бы не хватило. В столе оказалась пачка чистых бумажных листов, несколько остро заточенных перьев, чернила в хрустальной чернильнице, ониксовая камея. На камеи был изображен профиль эльфийки. Мать или возлюбленная? Наверное, все же - мать.

Я ощутил укол сожаления и стыда. Эх, мальчик, ты был одним из самых опытных зеленых плащей, твой срок на границе близился к концу, как же тебя так угораздило?

Рядом с камеей был, явно зачарованный, амулет и несколько серебряных колец, также артефактов. Семейные реликвии - не иначе.

В каждый эльфийский Дом входит несколько родов, каждый род, в свою очередь, состоит из нескольких семей. Князь Дома пожизненный, но не наследный титул. Правителя Дома выбирают старейшины родов. Обычно князем становится довольно молодой эльф. Эльфы живут долго, но далеко не вечность. Если хорошенько подумать, то вечная жизнь - это страшно. Умирают даже боги! Аэлине была милостива к детям своим, даровав им возможность выбора. Эльф живет, пока хочет жить. Большинство перворожденных, прожив первую тысячу лет, устают от жизни и уходят к звездам, либо становятся отшельниками - Древними, запираясь в своих домах-башнях и мало интересуясь происходящим вне их стен. Случаются, конечно, исключения, князю дома Навамэ, к примеру, уже три тысячи лет - но они редки.

Собрав семейные реликвии Малэдрима в заранее подготовленный мешочек, я осмотрел оставшиеся вещи в спальне. Мое внимание привлек лежащий на прикроватном столике ключ. Для эльфа вещица весьма странная. Ни разу не видел, чтобы кто-то из перворожденных использовал механические замки. Я взял ключ и внимательно его осмотрел - работу гномов трудно было спутать с поделкой людей. Интересно. Гномий ключ, предполагает наличие гномьего же замка. Вот только где?

Я еще раз внимательно осмотрел спальню Малэдрима, не поленился и заглянул под кровать - убедился, что в отличие от меня, Малэдрим не пренебрегал там уборкой. Проверив шкафы с одеждой, я оставил спальню, и направился в оставшиеся комнаты.

Замок для ключа нашелся после часа упорных поисков и тщательного осмотра семи комнат. По известному всем закону он оказался в последней восьмой, да еще и прямо на дверях.

Искусная работа гномов была изящно вплетена в магию эльфов. Не замечал за Малэдримом таких способностей. Такое под силу видящему, а не простому зеленому плащу.

Стоило мне справиться с замком и открыть дверь, я понял: о скольких талантах Малэдрима даже не подозревал.

В центре небольшой комнатки стояла почти законченная мраморная статуя. Не смотря на свою незавершенность - она была великолепна. Повинуясь воле Мастера, холодный камень приобрел идеальные очертания, и теперь скульптура Эланиэль казалась живой.

Малэдрим... Малэдрим... Всегда такой спокойный и невозмутимый. Сколько же света было в твоей душе. Вчера я думал, что Истинный эльф потерял хорошего зеленого плаща - я ошибался. Истинный лес потерял намного больше - крупицу своей души, равную погибшему Благому дереву.

Закрыв дверь мастерской, я вновь запер ее на ключ, терзаясь мыслью - стоит ли показать статую той, кому она была посвящена?

***

Инбар Домил Маар неторопливо прошелся по длинному балкону, раздраженно поглаживая гладко выбритый подбородок.

Минули все сроки возвращения ушедшего в Истинный лес отряда. Ждать его более не имело смысла, но удалось ли им выполнить задание?

Домил Маар облокотился об каменные перила и кинул вниз ненавидящий взгляд.

Бывший замок князей Октарских - место вынужденной ссылки опального ординария - находился на высоком утесе, врезавшимся в Княжескую бухту подобно форштевню имперской галеры.

Утро выдалось пасмурным и холодным, накрапывал дождь. Ординарий поежился - плотнее кутаясь в подбитый мехом плащ. Летом такая погода была обычной здесь, в Октаре, на побережье моря Трех земель.

Ветер крепчал, ощущалось приближение скорого шторма. Рыбацкие лодки и торговые корабли торопились укрыться в бухте от надвигающейся с юга полосы дождя и тумана.

Инбар Домил Маар ненавидел море. Знал ли об этом Святейший наместник, выбрав для почетной ссылки ординария именно Октар? Или это была случайность? Но теперь Домил Маар вынужден был каждый день видеть эту бескрайнюю полосу воды, слышать шум прибоя и противные, пронзительные крики чаек. А этот, словно въевшийся в город, рыбный запах! Ординарию казалось, что тот преследует его везде: на заседаниях совета, при редких торжественных мероприятиях и особенно здесь, в замке. Его вынужденном месте заключения! Камни замка словно впитали этот отвратительный рыбный запах. Его было не вывести, сколько не пытайся.

Кинув еще один взгляд в сторону порта, Домил Маар развернулся и ушел с балкона.

- Догед! Где ты лентяй! - вернувшись в рабочий кабинет, позвал личного слугу Домил Мар.

- Что изволите, господин? - спросил слуга, робко приоткрыв двери в святая святых своего господина.

- Ванна готова?

- Готова, господин.

- Хорошо, - благосклонно кивнул Домил Мар. - Закрой тут ставни. Да поплотней! Похоже, будет шторм.

- Все сделаю, - поклонился слуга.

Скинув на руки слуги тяжелый плащ, Домил Маар вышел в просторные приемные покои, у входа в которые застыл Алый страж. После достопамятной встречи, ординарий последовал совету таинственного визитера, и усилил свою охрану.

Наконец приемные покои остались позади, также как и длинный коридор с высоким сводчатым потолком.

Молоденькая служанка почтительно поклонилась, распахивая перед ординарием резные двери купальной комнаты, и тихо проскользнула следом. Чувствовалось, что для создания роскошной и восхитительно расслабляющей атмосферы не экономили. На отделку стен пошли самые ценные породы мрамора. Небольшой овальный бассейн, вделанный в выложенный плиткой пол, был из бледно-зеленого мрамора с белыми прожилками. И новомодная безумно дорогая новинка - зеркало.

Ординарий сел на мраморную лавку, вытянув вперед ноги. Преклонившая колени служанка сняла с него сандалии. Задумчиво скользнув по ее ладной фигурке взглядом, Домил Мар слегка махнул ладонью в сторону двери:

- Ступай. Позову, если понадобишься.

Отвесив еще один поклон, служанка молча скрылась за дверью, оставив ординария одного. Домил Маар, в это время, придирчиво рассматривал свое отражение в большом зеркале, вделанном в стену напротив входа в купальню. Из зеркала на него смотрел грузный мужчина, уже давно перешагнувший тридцатилетний рубеж, с заметными залысинами в некогда густых черных волосах.

Слегка поморщившись, рассматривая все редеющие - не смотря на усилия целителей - волосы, ординарий сбросил с себя легкую домашнюю тогу, и осторожно потрогав пальцами стопы воду в бассейне, довольно кивнул.

********************

- Неплохо! Весьма неплохо. До .... конечно далеко, но пить можно.

Услышав этот знакомый голос, ординарий резко открыл глаза и попытался встать. Но неудачно поскользнувшись, вновь упал в бассейн, больно ударившись спиной об округлый мраморный край..

- Не стоит так суетиться, почтенный Домил Маар, - усмехнулся эльф в серебряной маске. Ординарий понятия не имел как тот очудился в купальне. Но причины не верить свом глазам у него не было. Его ночной посетитель назвавший себя Олеандром сидел за столом у дальней стены и задумчиво вращал в руках серебряный кубок с вином.

- Что тебе нужно? - взял себя в руки ординарий.

- У меня для вас две новости.

- Хорошая и плохая? - усмехнулся Домил Мар.

- Совершенно верно, - серьезно кивнул эльф. - Первая новость: наш план увенчался успехом. Вторая: свой отряд и магов обратно можете не ждать.

- Думаешь, я поверю тебе на слово?

- Отнюдь, но любой маг может подтвердить, что к югу от Рэмэ олэ сила Истинного леса серьезно ослабла. Благодаря данным мной знаниям, вашему магу удалось убить Благое дерево.

- Теперь я понимаю, подлинную причину гибели моих людей.

- Приятно иметь дело с понимающим человеком. Я позволил вашим людям пробиться к святая святых истинного леса и совершить задуманное. Об их возвращении уговора не было. Гибели одного Истинного дерева для наших с вами целей вполне достаточно.

- Хорошо, - согласился Домил Маар, втайне коря себя за просчет. Нет, судьба ушедшего в Истинный лес отряда его не волновала. Заклинание или ритуал, подсказанный эльфом магу - вот что было действительно важно. "Впрочем, - повеселел Домил Мар. - Слухи оказались верны. Теперь основа силы лесного народа очевидна. Надо быть слепцом, чтобы его не заметить. А способ... Рано или поздно, я его найду".

- Что с Походом веры? - поинтересовался Олеандр.

- Мое предложение весьма заинтересовало Святейший престол. Думаю, решение будет положительным.

- Великолепно.

- Есть одно препятствие.

- Какое.

- До меня дошла весть от друзей из столицы. Святейший наместник направил на запад еще одного первого ординария - Гвина Кориния Форка.

- Уж не младшего ли сына графа Форка, одного из министров вашего императора? Древний род и столь же древний противник вашего рода. Верно ординарий? Если мне не изменяет память, именно Кориний Форк считается сейчас первым претендентом на посох Святейшего наместника?

Домил Мар в очередной раз неприятно поразился знаниям этого проклятого эльфа об внутренней обстановке в Священной империи и утвердительно кивнул:

- Совершенно верно.

- Какой великолепный ход, со стороны рода Форк, - весело рассмеялся эльф, слегка откинув голову назад. Его длинные, светлые волосы, мечта любой придворной кокетки, золотой волной рассыпались по спине и плечам. - У вашего рода умные и хитрые противники, ординарий. В случае неудачи, они вроде бы и не причем, а вот в случае успеха - постараются урвать, от вашей славы, кусок пожирней.

- Пожирней! - усмехнулся Домил Маар. - Плохо вы знаете род Форка. Мне тогда перепадут лишь жалкие крохи.

- Пусть Кориний Форк вас больше не заботит. В знак укрепления нашего странного союза, я решу эту проблему. Он больше вам не помешает, никогда...

- Замечательно, - Домил Мар с удивлением ощутил в себе даже что-то вроде признательности этому наглому, ушастому ублюдку.

- Будущему Походу Веры нужен опытный военачальник. Искусный стратег и тактик, уважаемый и любимый солдатами. Улавливаете о ком я?

- Нет. Только не он! - изумился Домил Мар. - Его невозможно контролировать. Он недолюбливает Алый орден.

- У вас есть кандидатура лучше? - поинтересовался Олеандр. - Зачем вам его контролировать? Он должен просто выиграть эту войну. А дальше... Кто знает? Истинный лес он коварен. А его жители, эти порождения лже-богов, ну просто сущие демоны. Имперский ястреб послужит нашим целям. Но обратно в империю он ведь может и не вернуться.

***

Жаркое летнее солнце медленно ползло к зениту. Ветер-суховей, лениво трепал пожухлую траву и выцветшие штандарты выстроенных в строгий боевой порядок отрядов империи.

Из-за холмов на севере показалась пятерка всадников. Пригнувшись к гривам низких, легконогих лошадок, они нахлестывали своих лошадей, что было сил.

- Разведчики возвращаются, - заметил один из офицеров, поворачиваясь в сторону высокого человека в тяжелых рыцарских доспехах.

Генерал Росс Ивон Брант горой возвышался даже среди самых рослых имперских воинов. У него было продолговатое обветренное лицо с впалыми щеками, острым, волевым подбородком, крючковатым носом, высоким лбом и умными, проницательными глазами. Его можно было бы назвать красивым, если бы не уродливый шрам, пересекающий правую щеку генерала от уха к подбородку, да ранняя седина.

- Вижу, - кивнул Ивон Брант. - Посмотрим, какие вести они нам принесут.

Всадники наконец-то достигли построенных отрядов. Повинуясь приказу, живая стена имперцев расступилась, пропуская разведчиков сквозь свои стальные порядки.

- Орки. Тысяч пять, не меньше. Идут прямо на нас. Будут в течение получаса, - короткими, рублеными фразами доложил генералу один из разведчиков.

- Отлично, - кивнул Ивон Брант. - Встретим их, как подобает. Приготовиться к бою!

- Приготовиться к бою! - вторя приказу генерала, понеслись над стройными шеренгами крики младших командиров.

Сводный полк Священной империи готовились встретить пятитысячную орду орков. То и дело между отрядами мелькали белые рясы младшие жрецов с кадильницами в руках. В воздухе стоял отчетливый запах благовонной смолы.

- Да переполняться сердца Ваши крепостью и мужеством на погибель врагов Его, - быстро начал молитву, появившийся перед генералом старший жрец. - Пусть сердца Ваши не знают страха, а мечи Ваши не ведают жалости. Во имя света Его! Во славу Его! С именем Его!

- Во имя света Его! Во славу Его! С именем Его! - повторил за жрецом Ивон Брант, начертав пальцами в воздухе перед собой священный круг.

Не смотря на щедро распространяемые завистниками и врагами слухи, о недостаточном религиозном рвении генерала, Росс Ивон Брант искренне почитал Атума. А вот Алый орден он не любил - справедливо считая, что его высшие иерархи слишком увлеклись склоками за власть, а отнюдь не делами духовными. Это не прибавило ему любви Алого ордена, но трогать популярного в войсках империи генерала жрецы опасались. В тайне надеясь, что в очередном сражении генерал сложит свою - полную нечестивых мыслей - голову.

Холмы на севере почернели от идущей, словно приливная волна, орды. Тактика, стратегия - эти заумные слова для диких орков Бескрайней степи не имели смысла. Ордой, почуявшей скорую битву, управлять было невозможно. "Вперед!" - вот единственный приказ, понятный зеленокожим.

Разом громко хлопнул десяток скорпионов, посылая навстречу оркам небольшие серебристые сферы. Среди накатывающего вала полыхнуло несколько ярких, ослепительных вспышек, оставляя после себя пятна выжженной травы, молчаливых мертвецов и визжащих раненых.

- Хорошая у этого мага вышла задумка, - ни к кому не обращаясь, отметил Ивон Брант. -Она пригодится армии. Надеюсь наши "добрейшие" братья-инквизиторы не успели еще добраться до изобретателя.

Вскоре к скорпионам присоединились пехотные арбалеты - раз за разом, посылая навстречу гостям острые, железные подарки. Орки падали, но с упорством и яростью северных берсеркеров рвались вперед.

Арбалетчики оставили первую шеренгу, отходя за спины панцирной пехоты. Сводный полк сжался в ожидании удара. Главное сдержать его - этот первый, самый яростный удар.

Орки, завывая словно дикие звери, налетели на строй имперцев. Грохот, вой, звон оружия и крики - все перемешалось. Строй удержался. Прогнулся в некоторых местах, отступил на шаг-полтора, но устоял. Будь орки поумнее, то не бились бы об стену щитов, а, пользуясь двукратным перевесом, охватили бы имперцев с флангов. Именно в расчете на нехитрую лобовую атаку, Ивон Брант рискнул и не стал растягивать свои силы по фронту. Расчет оказался верен - орки завязли, пытаясь пробить глубокое построение отрядов империи.

- Левый фланг смят, третья и шестая роты отступают! Замечены шаманы! - подлетел к генералу гонец. - Большие потери среди офицеров. Капитан четвертой роты Хидд принял командование на себя и просит подкреплений.

- Где я ему их возьму, рожу, что-ли? - резко ответил гонцу Ивон Брант. - Держаться! - так и передай своему капитану.

Гонец ускакал обратно. Ивон Брант зло выругался, кинув задумчивый взгляд в сторону личной полуроты резерва. Старые ветераны, последнего года службы, каждого из них он знал лично.

- Подавай сигнал, мастер! - приказал генерал стоявшему рядом магу. - Резерв за мной! - махнул рукой он.

С грозным свистом к небесам взвилась яркая темно-красная звезда.

Гремя тяжелыми доспехами, полурота резерва двинулась за генералом.

На левом фланге сводного полка шла отчаянная рубка. Некогда прямой строй теперь больше напоминал подкову. Остатки трех рот отчаянно пытались сдержать втрое превосходящие силы орков. За рядом орков бесновалась, в дикой пляске, тройка шаманов. Ритмично ударяя в кожаные бубны, они вскидывали головы к небу, противно по-волчьи завывая при этом. От их криков ярость напора атакующих орков стремительно возрастала.

Ивон Брант в очередной раз пожалел о том, что в полку всего три мага. Да и те всего лишь посвященные. Маги частенько недооценивают шаманов. Считая их разряженными циркачами. Но Ивон Брант слишком часто сходился в бою с зеленокожими, чтобы пренебрегать мощью дикарских ритуалов.

- Во славу Империи! - вскричал генерал, поднимая над головой двуручный клинок, казавшийся в его руках просто невесомой тростью. - Бейте шаманов! Даю десять золотых за каждую украшенную перьями голову!

Атака резервного отряда опрокинула орков, уже почувствовших вкус скорой победы. Ободренные поддержкой, смятые роты восстановили строй и перешли в наступление. Генерал был на его острие. Его огромный меч проделывал в рядах дикарей настоящие бреши. Обитые кожей щиты и легкие доспехи были ему не помеха.

Между тем, в тылу у орды орков показалось облако пыли - решающая ставка генерала легла на игральный стол. Облако пыли все разрасталось, приближаясь к сцепившимся в схватке врагам, вскоре оно превратилось в две сотни тяжелых рыцарей, разгоняющихся для таранного удара. Отреагировать на него орки критически не успевали, а многие даже и не заметили угрозы. Тяжелая конница кузнечным молотом ударила орков с тыла. Длинные копья не знали пощады, под копытами лошадей захрустели кости.

Битва закончилась, началась бойня. Орки, избиваемые с фронта и тыла, заметались, впали в панику и кинулись прочь. Дальше! Как можно дальше, от этих несокрушимых воинов и их злого железа.

Ивон Брант бросился к шаманам, но на полпути его перехватил дюжий орк-вожак, почти не уступающий генералу в росте. Да и снаряжен он был поприличней своих соплеменников. Его тело защищала длинная до колен кольчуга, а на голове был стальной остроконечный шлем мореходов-северян.

Дико зарычав, вожак обрушил на Ивона Бранта могучий удар - лезвие секиры выбило искры из двуручного меча генерала. Орк был силен, как демон. Удары следовали один за другим. Блокируя удары Ивон Брант все же медленно, шаг за шагом, отступал перед этим яростным напором.

Увидев, что генерал попал в сложное положение, один из пехотинцев кинулся к нему на помощь. Вождь-орков отмахнулся от налетевшего человека, словно от назойливой мухи и сбил его с ног. Секира расколола тяжелый щит, - следующий удар стал бы для пехотинца смертельным, но в этот момент двуручный клинок генерала ударил орка в грудь и тот упал, на свою несостоявшуюся жертву, обливаясь кровью.

Одним рывком выдернув полуживого пехотинца из-под мертвой туши орка, генерал налетел на шаманов, оказать сопротивление его напору те не могли. Двое повалились на землю сраженные могучими ударами, третий - испуганно заверещав - бросился бежать. Убежать далеко орк не успел, подлетевший откуда-то сбоку рыцарь с ходу размозжил ему голову булавой и умчался дальше, за другими беглецами.

Стянув с головы шлем, Ивон Брант утер с лица пот и бодро усмехнулся окружившим его воинам:

- Что, черепахи, плакала ваша награда! По крайней мере, двадцать золотых останется при мне.

Похоронив своих убитых и собрав оружие, сводный полк вернулся в лагерь. Раненые были отданы на попечение целителей. Уставшие воины чистили и точили оружие, готовили обед или просто отдыхали. Под парусиновым навесом возле генеральского шатра усердно скрипел пером, спеша составить доклад в императорскую канцелярию, полковой писец.

Сняв с помощью слуги доспехи, Ивон Брант зло выругался, рассматривая глубокую рану на левой ноге чуть выше колена. В горячке боя он ее не заметил. Можно было обратиться к целителям, но они сейчас занимались тяжелыми ранеными, и отвлекать их для излечения генеральской ноги Ивон Брант не собирался.

За спиной генерала кто-то удивленно присвистнул.

- А, это ты Каснар, - оглянулся Брант, коротко приветствуя своего старого приятеля.

С капитаном рыцарской конницы Трен Каснаром Кифом его связывала долгая и крепкая дружба. Ее не смог испортить даже стремительный взлет Бранта к вершине воинской иерархии Священной империи.

- Где это тебя так угораздило? - поинтересовался Каснар, кивнув на рану генерала.

- Сам не знаю, - отмахнулся тот.

Слуга генерала принес из шатра несколько полосок чистой ткани и слабый раствор уксуса. Обработав рану, генерал наложил на ногу тугую повязку.

- Да, кстати! - встрепенулся Ивон Брант. - Лик, - он протянул слуге ключ на длинной серебряной цепочке. - Принеси из моего сундука, господину капитану, кошель с десятью золотыми.

- Зачем это? - удивился Каснар.

- Твой рыцарь завалил одного из тех оркских шаманов, я обещал десять золотых за каждого. Я не знаю, кто из твоих ребят убил того орка, но это ваша доля. Проставишься роте, когда вернемся в Наас, пусть погуляют за мой счет.

- А кто получит остальные двадцать золотых?

- Я, - усмехнулся генерал.

- Десяток золотых, не маловато ли будет на целую роту? - лукаво поинтересовался Каснар, выгнув бровь.

- Да чтоб вам всем там упиться вусмерть! Глотки луженые. Лик! - окликнул слугу генерал. - Неси не десять, а двадцать золотых.

Вернувшийся из шатра слуга протянул капитану тяжелый кожаный кошелек и отдал генералу ключ.

- Вот это другое дело! - Каснар взвесил кошель на ладони. - Почаще бы такие наградные!

- Все в твоих руках. Оркских шаманов в степях еще много.

У въезда в лагерь показался всадник в одеждах гонца имперской канцелярии.

- Опять гонец с очередным дурацким приказом, - сплюнул на землю Ивон Брант. - Лучше бы подкреплений прислали.

- Кстати, про них что-нибудь слышно? Долго нам еще бодаться с орками силами одного сводного полка, да моей роты? Меня уже тошнит от этих проклятых степей.

- Спроси чего полегче.

Подъехав к генеральскому шатру, гонец резво соскочил с лошади и парадно вытянулся перед генералом.

- Срочный приказ генералу Второй степной армии, графу Россу Ивону Бра... - звонким мальчишеским голосом начал гонец.

- Давай сюда свой приказ, - перебил его Ивон Брант.

- Второй степной армии, - фыркнул в полголоса Каснар. - Нас теперь и полк-то не наберется.

Сорвав печати и пробежав глазами по первым строчкам, Ивон Брант удивленно хмыкнул. Затем его лицо посерьезнело и ожесточилось.

- К добру или к худу, но твое желание сбылось, - повернулся к Каснару генерал, закончив изучать приказ. - Степи мы теперь долго не увидим.

Глава 6. Круг Власти.

ТэлэМилон встретил меня свежестью и нежным благоуханием полевых цветов. От путеводных камней шла ровная зеленая дорога из короткой, жесткой травы. По ее краям пестрели полевые цветы. Дома башни гармонично вплетались в окружающую картину и сами казались больше похожими на деревья чем на здания. Террасы и воздушные мостики домов терялись в листве настоящих деревьев. Яркие золотые искорки древесных духов плели хороводы вокруг древних крон.

Прекрасный ТэлэМилон. У тебя столько лиц, сколько листьев на дереве. Ты можешь быть юной ветреной красоткой, а в следующий момент показаться древним всезнающим старцем. Можно тебя любить, можно ненавидеть, но не восхищаться тобой нельзя.

Столица лесного народа вряд ли могла поспорить числом жителей с суровым Кравор Банном гномов, или пафосным имперским Гитаром, но в разы превосходила их по площади. Эльфы любят простор.

Неподалеку от путевых камней, возле миниатюрного пруда, я увидел Сэльирима одного из моих хилэ, беззаботно развалившегося в траве.

Те из аиэли, кто не попал в стражу и не наделены сильным магическим даром, служат слугами князю Дома. Тех из них кому пророчат будущие в Круге Власти или место главы рода зачастую отправляют служить князьям других домов. Эльфы стараются жить уединенно. Княжеские палаты, Круг Мудрости, да крепости зеленых плащей, вот единственные места, где единовременно собирается больше десятка представителей лесного народа, и молодые эльфы могут вдоволь пообщаться со своими сверстниками.

Обычно в свите князя насчитывается несколько сотен хилэ. У меня их было всего трое. Да и те были соглядаями навязанными мне Кругом Власти. Правда, я делаю вид, что мне ничего об этом не известно. Круг Власти в ответ делает вид, что не знает, что я знаю. Такое положение всех устраивает. Да и в столице я в последнее время бываю крайне редко.

Надо отдать Сэльириму должное, застать его врасплох мне не удалось. Едва я подошел он открыл глаза, быстро поднялся на ноги и припал на одно колено, склонив голову.

- Рад вас видеть Эль домини эру!

- Давно ждешь?

- Не очень, господин.

- Надеюсь, ты не на своих двоих сюда заявился?

- Как можно! - Сэльирим хлопнул в ладоши. Из-за ажурной беседки увитой плющом появились два великолепных белоснежных жеребца с длинной, свисающей до самой земли, ярко-оранжевой гривой. Красивее лошадей под этим небом нет. Стройное изящное тело заставляет восхищаться грациозностью и легкостью линий. Длинная тонкая шея, на которой усажена красивая рельефная голова. Небольшая горбинка на лбу указывала на родство со священными единорогами, последние представители которых обитали под защитой Дома Ломар.

Огнегривые - новая порода и новый повод для гордости Дома Ломар - этот Дом всегда славился своими лошадниками. Далеко не все князья Круга Власти могут похвастаться наличием в своих конюшнях подобных красавцев. А владельцем сразу двух был только я. Причем достались они мне совершенно случайно из-за незнания эльфийских традиций.

О, эльфийские традиции - это отдельная песня.

Эльфийское общество, да и вся эльфийская жизнь пронизана сетью традиций и церемоний. Откровенно говоря, после знакомства только с основными из них, я слегка запаниковал. Настоящая паутина из всевозможных условностей. Никогда не думал, что даже простое приветствие может быть дикими ветвистыми джунглями из сочетания поклонов, жестов и слов. А если при этом еще используется Высокая речь, в которой даже протитуловать князя можно шестью разными способами. Хотя нет... даже семью, правда последний седьмой будет прямым оскорблением и вызовом на дуэль. Про многочисленные нюансы я скромно умолчу, тем более что большую часть из них я все равно не знаю.

Неудивительно, что большинство эльфов, разменяв несколько веков, предпочитают становиться отшельниками или уйти к звездам.

Хотя, окунувшись в жизнь лесного народа, я слегка успокоился. Эльфийский этикет невероятно сложен, но вместе с тем его строгое соблюдение обязательно только в особо важных случаях. Менее важными вещами вполне можно пренебречь, без особых последствий. А ярлык - чужак, все равно будет на мне всю мою оставшуюся жизнь, даже если я стану самым ревностным знатоком эльфийского этикета и традиций.

К тому же возникающие казусы порой приносят отличные дивиденды. Парочка которых сейчас стоит рядом со мной и приветливо тычется носом в мои ладони в поисках угощения.

Огнегривые стоили мне совершенной безделицы - саргонского кривого кинжала из узорчатой стали. Красивого, с богато украшенной драгоценными камнями рукоятью, но совершено непригодного для боя. Предназначение оружия - жаркая схватка. И, по моему мнению, хороший клинок не нуждается в позолоте и драгоценной мишуре, она ему только вредит.

Впрочем, у княгини Малэниэль было на этот счет свое мнение. Саргонские клинки из узорчатой стали здесь, на противоположном берегу огромного словно океан моря Трех земель, большая редкость. Увидев у меня эту игрушку на одном из традиционных балов, в первый год своего пребывания в Эрине я еще любил на них бывать, она столь жадно и долго его рассматривала, и едва ли не облизывалась, позабыв про все нормы приличий, что не подарить ей кинжал было бы просто преступлением.

Каково же было мое удивление, когда на следующий день хилмэ Дома Ломар привел мне ответный дар княгини - двух огнегривых жеребцов. Впрочем, я на нее не в обиде. Хотя о традиции даров в то время еще совершенно не знал, и ни на что подобное не рассчитывал.

У эльфов нет торговли в человеческом или гномьем представлении этого слова. Князья не собирают со своих земель налогов. Но каждый год в честь праздника Аэлине главы родов преподносил князю дары: драгоценные камни, оружие, коней, произведения искусства. Этими дарами князь мог распоряжаться по своему усмотрению. Мог наградить отличившегося воина или мага. Мог использовать для обмена дарами с другими Домами, гномами или торговцами Акколы.

Те же отношения были между родами и обычными эльфами. Если одному эльфу нужна какая либо вещь у другого эльфа, то в учтивой беседе эту самую вещь с помощью тонких намеков можно попросить в дар и обязательно отдарится в ответ. Ответный дар должен быть соизмерим, а то и более ценен - иначе это оскорбление.

Еще одна забавная традиция - отсутствие денег. Эльфы не чеканили собственных монет, зато активно использовали вместо них драгоценные камни. Монета считалась платой, а вот драгоценный камень - даром.

Признаться, я до сих пор не понимаю, как этой системе удается работать. Но эльфы живут так тысячелетия, и живут неплохо. Активно торгуют... хм... обмениваются дарами, с гномами и людьми.

Огнегривые шли бодрым шагом, мимо проползали величественные и прекрасные строения ТэлэМилона.

- Какие новости в сиятельной столице? - поинтересовался я.

- Все по-прежнему, - пожал плечами Сэльирим. - Все обсуждают гибель Мягкого Шепота Истинного Знания и ждут от Круга Власти решительных действий.

- Решительных? От круга? Наивные мечтатели...

- Не скажите, Эль домини эру! Подобную дерзость людям прощать нельзя! Большинство князей настроены крайне серьезно.

- Посмотрим. Надеюсь, ты прав, - скептически улыбнулся я. Грозно сотрясать воздух - в этом князья мастера. А как действовать, так тут обсуждения и интриги на несколько лет.

Ехали мы долго. Как я уже и говорил - ТэлэМилон был огромен.

Наконец ковер зеленой травы закончился, копыта лошадей застучали по площади, выложенной белым, обтесанным булыжником. Множество фонтанов, статуй и небольших декоративных деревьев. В центре площади находилось ослепительное по красоте и огромные по размерам палаты Круга Власти.

Оставив Сэльирима с лошадьми возле парадной лестницы, я бодро взбежал вверх по ступенькам.

У входа в палаты стоял почетный караул из четверки мастеров меча, миновав их, я вошел в святая-святых Истинного леса - Круг Власти. Большой зал действительно был круглым. Беломраморные колонны, увитые произрастающей прямо из пола зеленью, устремлялись в высь, и где-то далеко на верху упирались в массивный купол. Пол был украшен искусной мозаикой с изображением первого Круга Власти. Собранного лично Аэлине...

От каждого Дома отобрала Первая достойнейших, и стали они князьями.

В центре зала был еще один круг из кресел для князей эльфийских домов и других участников Круга Власти. Обычно помимо князей в заседаниях учувствовал хранитель свитков и представитель Храма Аэлине. Они не обладали правом голоса, но могли присутствовать на любых, в том числе и тайных, советах.

Над залом нависала длинная галерея для зрителей. У меня она всегда вызывает неприятные воспоминания об арене Ирша. Хотя нет, на арене, пожалуй, все было куда как проще и спокойней. Сегодня галерея была пуста, а это значит, что совет будет тайным.

Строго следуя этикету, я молча проследовал к своему месту. Все кресла были уже заняты. Впервые на моей памяти Круг Власти собирался в полном составе. Впрочем, оно и не удивительно - повод куда как серьезней, нежели столетняя склока ради жалкого кусочка земли или состав очередного посольства к гномам.

По правую руку от меня, в кресле наблюдателя от Храма Аэлине, сидела смутно знакомая эльфийка. Мне потребовалось немало времени, чтобы узнать в ней Мелиссу. Без привычных мне церемониальных доспехов, оружия и щита Стражница храма разительно менялась и теперь вместо грозной воительницы рядом сидела статная красотка.

Беседовать в Круге Власти, даже просто обменятся приветствиями, до начала совета было запрещено. Немного полюбовавшись столь непривычным глазу видом Мелиссы, я обвел взглядом правителей эльфийских Домов. Все они были мне знакомы, и их, весьма условно, можно было разделить на четыре интригующих друг против друга альянса. Как это ни забавно, но делились они по сторонам света, словно эльфийские крепости-стражи.

В трех креслах по левую руку от меня расположилась Сиэйлин, как всегда в неотразимом и вызывающем наряде. Ее вотчина, а злословы скажут: постель или гарем, восточный альянс. Что бы кто не говорил о Сиэйлин, но во многом именно благодаря ее способностям, и далеко не всегда постельным, позиции этого альянса в совете наиболее сильны.

Сидевшие на противоположном конце зала княгиня Малэниэль и князь Гвидион были неформальными лидерами Северных Домов. И хотя помимо Домов Аэлвир и Ломар в этот альянс входит только Дом Навамэ, на эти три Дома приходится две трети того, что с натяжкой можно назвать армией Истинного леса.

Южный альянс - князь Оролдор. единственные эльфийские дома, которые осознают, что мир отнюдь не вращается вокруг Истинного леса. Более того, эльфы просто капля в бушующем океане прочих рас и народов. К добру или к худу, но эти дома выступают за большую открытость Эрине.

Мой взгляд на мгновение остановился на стройном и каком-то по-детски хрупком князе Дома Линэ Эллоре - неформальном лидере Западного альянса.

Под этим небом у меня осталось мало живых врагов, но князь Эллор в этом списке стоит на одной из первых строчек. Меня он невзлюбил с первого моего дня пребывания под покровом Эрине. Трижды он бросал мне вызов, и мы сходились в дуэльных поединках. Впрочем - какие это дуэли. Под защитой артефактов и присмотром Хранителей погибнуть на них невозможно в принципе. Добивающие удары запрещены, смертельных ран и отрубленных конечностей не допустят защитные артефакты, от тяжелых исцелят Хранители. Проигравший несет больше морального ущерба, чем физического, хотя и проводит после дуэли несколько дней не вставая с постели под надзором Хранителя.

В противовес югу, запад выступает за еще большую изоляцию и полное прекращение любых связей с людьми.

Наконец раздался мелодичный перезвон, под который в зал совета вошел, знаменуя начало совета, Фирилил - хранитель свитков.

После долгого и нудного представления всех князей с полным списком их должностей и званий - можно подумать присутствующие здесь видятся впервые - Фирилил наконец-то перешел к самому главному:

- Повод, по которому мы сегодня собрались, печален как никогда. Подлое убийство нашего первого родича - рваная рана в нашей душе. - Хранитель свитков всегда отличался утомительной величавостью своих речей. - Виновники этого нечестивого деяния должны быть сурово наказаны.

- Смерть людям! - вспыхнул, нарушая приличия, князь Эллор. Его лицо с детскими, пухлыми губами исказилось в гримасе ненависти.

- Люди - это листья, а не корни, - взял слово Гвидион. - Без помощи кого-то из нашего народа им бы не удалось это дерзкое нападение.

- Чушь! Подобное нельзя даже представить. Хотя... - Эллор выразительно посмотрел на меня.

- Досточтимый эру Гвидион прав, - вмешалась Сиэйлин. Где бы записать то, что сейчас произошло! Мир явно сошел с ума! Сиэйлин встает на сторону Гвидиона. - Кто-то из детей леса использовал людей как орудие для исполнения своих гнусных замыслов. Вот доказательства!

Сиэйлин хлопнула в ладоши: в воздухе перед каждым из князей появился уже знакомый мне амулеты. Точно такие же, как их брат близнец продемонстрированный мне князем Гвидионом после битвы с порождениями скверны.

- При чем тут эти магические побрякушки? - возмутился Эллор, хотя глаза его цепко изучали амулеты.

- Эти "магические побрякушки", - Сиэйлин позволила себе снисходительную усмешку. - Мощнейшие артефакты, служащие маяком для тварей скверны. Именно благодаря им было устроено столь своевременное для людей нападение. Артефакты сработаны кем-то из наших магов в ранге не ниже младшего хранителя.

- Это точно? - не сдавался Эллор. - Может их сработали люди, а принес в лес наш предатель, - он вновь выразительно посмотрел в мою сторону. Очень уж ему хотелось увидеть меня в "огненном круге". Ничего. Ни он первый, ни он последний. Перебьется. Сам бы туда не угодил. А что? Магические силенки у него гораздо выше нормы, как и у большинства князей.

- Исключено, - отвергла предположение Сиэйлин. - Мне больно это признавать, но артефакты созданы кем-то из перворожденных.

Глядя прямо в глаза Эллору, я издевательски усмехнулся. Руки князя дернулась к поясу в поисках рукояти меча.

- Возможно ли установить, кем именно? - поинтересовался со своего места Оролдор.

- Сомневаюсь, - покачала головой княгиня. - Я, конечно, приложу для этого все силы, но... - она замолчала на полуслове и виновато улыбнулась.

Если радужница не надеется на успех, то неизвестный маг может быть совершенно спокоен.

- Мы должны найти этого мерзкого предателя! - вновь завелся Эллор.

- Или предателей, - вставил я, очень уж удачный был повод щелкнуть князя Дома Линэ по носу. - Маг мог действовать не один.

- Чушь! Подобное нельзя даже представить, - в гневе воскликнул Эллор, вскакивая со своего места и потрясая кулаком в воздухе. Что-то он сегодня слишком разнервничался.

- Вы повторяетесь, эру, - криво усмехнулся я.

Эллор побледнел, хватая воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба, но быстро взял себя в руки и метнув в мою сторону полный ненависти взгляд вновь сел.

- Есть в наших рядах предатель или нет. Листва люди или корни, владыка леса пал от руки людей и должен быть отомщен! - Сиэйлин наконец-то произнесла слова, что витали в воздухе с самого начала совета.

- Да!

- Люди должны заплатить!

- Пусть убираются обратно за море. Без них этот мир был гораздо чище.

Сразу несколько князей в едином порыве поднялись со своих кресел.

Я сокрушенно покачал головой. О, Аэлине дай мне терпения. Князья совершенно не видят, что творится вне границ Истинного леса. Время эльфов прошло. Мир за границами древней чащи изменился, и уже давно.

Скинуть людей в море - что за нелепая фантазия. Спасение Эрине - развал Священной империи, на враждующие осколки. Тогда можно было бы играть на противоречиях между человеческими правителями. Стравливать их между собой. Прикормить ближайших к границам Эрине, а затем искусно дергать за ниточки.

Сделать это, к сожалению, сложно и практически невозможно. Императорам и Алому ордену не откажешь в уме. Покоренные земли довольно быстро становились частью империи. Даже братья-инквизиторы первое время на них не слишком усердствовали в искоренении-ереси. В Алом ордене хватает фанатиков, но его высшие иерархи к таковым не относятся. Во многом именно благодаря их влиянию империя проводила на завоеванных землях довольно мягкую политику. Дворяне завоеванных земель получали все права и привилегии коренной знати империи. Ну а то, что недовольные порой тихо и мирно исчезали в подвалах Алого ордена, заставляло их еще более ценить хорошие отношения с церковниками в красных одеяниях. Глупцы рвались к подножию императорского трона, а наиболее умные в это время делали карьеру в ордене. Который весьма неплохо принимал своих новых братьев, укрепляя свое, и без того немаленькое, влияние.

- Война это безумие, - подавив тяжелый вздох, начал я. Необходимо было достучаться до князей, пока они не наделали глупостей. - Только в Шимнуре стоит как минимум шесть полков Священной империи. Шесть полков! - повторил я, слегка возвысив голос. - Это больше чем мастера меча, зеленые плащи, крылатые всадники и ловчие Дома Аэлвир вместе взятые. А сколько имперцы смогут подтянуть из центральных провинций, знают только боги.

- Один эльфийский воин стоит десятка мартышек, - пренебрежительно фыркнул Эллор.

- Возможно, но империя выставит на одного нашего воина два десятка своих, и это для нее будет пустяком. В последнем походе веры имперцы потеряли стотысячную армию и огромный флот, но всего год спустя, когда орки решили пощипать их северо-западные границы, имперцы вставили против них армию ничуть не меньше потерянной в Великих песках.

- Мы сокрушим людей сталью и магией.

- Сомневаюсь. Даже при самом благоприятном исходе все, что мы сможем, это удержать границы Истинного леса.

- Это слова труса, - не унимался Эллор.

- Это слова эльфа видевшего за десять лет войн больше чем вы, эру, видели за всю свою долгую жизнь. Истиный лес совершенно не готов к большой войне!

- Эру Леналир прав, - встала на мою сторону Сиэйлин. С чего бы это такая честь, и что она потребует за свою поддержку взамен? - К войне мы не готовы... пока. - Ее губы исказились в легкой усмешке. - Предлагаю Кругу Власти принять решение об увеличении числа зеленых плащей, а Домам начать сбор своих дружин.

- Согласен! - поднял руку я, на мгновение прикрывая глаза и вознося хвалу всем известным богам. Видимо Аэлинэ наконец-то услышала мои молитвы. Я уже почти готов влюбиться в Сиэйлин.

Хор голосов в поддержку предложения радужницы круга, был подобен дивной чарующей музыке.

- Прошу внимания достопочтимого Круга, - встал со своего места Олордор. - Вчера мне пришла весть из Акколы. Виновник подлого налета на Истиный лес известен! Это один из первых ординариев Алого ордена.

- Вам известно кто именно? - поинтересовалась княгиня Дома Ломар.

- Некто Гвин Кориний Форк, сейчас он находится в Шимнуре. Эри Сиэйлин совершенно права - люди должны заплатить! Посему я прошу досточтимый совет вынести этому человеку смертный приговор.

- Поддерживаю предложение князя! - кивнула Сиэйлин.

- Против, - я отрицательно покачал головой. - Не слишком ли мы торопимся? Возможно, этот человек тут совершенно не при чем.

- Не вы ли князь Линалир все время укоряли нас в бездействии? - не скрывая издевки поинтересовался Эллор. - Я голосую - за!

- За! Кровь за кровь! - молчавшая почти весь Круг княгиня Малэниэль со злостью ударила открытой ладонью по подлокотнику кресла.

- Поддерживаю. Смерть за смерть! - холодно кивнул Гаридил.

Их поспешные решения стали для меня не приятной неожиданностью.

Остальные князья круга власти также проголосовали - за.

- Предложение князя Олордора принято! - возвестил хранитель свитков.

- Князь Линалир, вы знаете земли людей лучше чем кто-либо другой, думаю эту миссию стоит поручить вам, - мило улыбнулась Сиэйлин.

Могу поспорить, где то в глубине ее глаз было торжество. Что же ты задумала Радужница круга?

- Готов исполнить волю Круга Власти, - этих слов от меня ждали, и я их произнес. Задумала что-то Сиэйлн или нет, но без меня эмиссарам круга в империи делать нечего. А мне не помешает покинуть на время Истинный лес, поднять старые связи, да и просто посмотреть настроения в Акколе и империи.

- Сколько потребуется времени на подготовку?

- В течение недели я соберу отряд и отправлюсь к людям.

- Круг Мудрости окажет вам всю необходимую помощь.