В конце 80-х годов присно памятного XX-го века служил я в Красной Армии в славном городе Котельниково под Волгоградом на военно-учебном аэродроме, отдавая долг Родине после окончания гражданского авиационного ВУЗа. Во время Великой Отечественной войны в Сальских степях была остановлена армия Манштейна. Немцы, видать, здорово натоптали. Грязь в тех местах непролазная до сих пор. Зимы же здесь очень суровые. И еще одна характерная особенность - так, как там пьет народ, я не видел нигде.
Жили мы, двухгодичники (как нас ласково называли кадровые военные - "засланцы голофлота"), в гостинице - прямо на территории части, километрах в пяти от города. Ко Дню Аэрофлота мы готовились заранее, припасая всяко-разные градусосодержащие припасы. В праздничное утро собрались тёплой компанией, кинули жребий и снарядили гонца в город за закуской, явно недостающей к праздничному столу. Провожая "счастливчика", хлопнули бутылочку спирта - о, суровые Горбачевские времена, лишившие всю страну привычной русской душе водовки-вкуснятки! - дабы он не замерз по дороге, а оставшимся веселее было его ждать
Служил в нашем полку один уникум. Штурман полка подполковник Хитров по кличке Хитрый. Незауряден был в двух своих ипостасях. Во-первых, летал, будто мама родила его прямо в истребителе, собственной рукой надела шлемофон и выписала полётное задание. Как говорится, летчик от Бога. Во-вторых, к спиртосодержащим продуктам имел слабость, словно дитятя к молоку. Уж не знаю, чем его родители в детстве выкармливали, а нюх на это дело развился у подполковника отменно - любую пьянку, даже только намечавшуюся, чуял за версту в пространстве и за сутки - во времени".
""Arctic saloon"
И в огне Нинка не сгорала, и в воде не тонула, и на морозе не замерзала.
И за примером далеко ходить не нужно. Однажды после затяжной пурги участковый инспектор торил себе путь из занесённого снегом милицейского барака. Служитель полярной Фемиды накануне заночевал на рабочем месте, чтоб не рисковать жизнью, передвигаясь домой в ледяном месиве вьюги. А наутро ему пришлось изрядно поработать лопатой, выбираясь на волю. Снаружи барак почти не было видно - настолько интенсивно потрудилась ночная пурга. Один гигантский сугроб с трубой, еле обозначенной над снеговым валом. Трубу следовало очистить хорошенько, дабы не угореть потом при растопке печи. Работы предстояло много.
Добравшись до крыши участковый замер. Его внимание привлёк тёмный предмет, торчащий из сугроба. При ближайшем рассмотрении предметом оказалась пятка подшитого валенка. "Откуда это его принесло? За порогом, что ли, разувались?" - подумал участковый и потянул валенок к себе. Оказалось, внутри валенка кто-то находился, поскольку немедленно лягнул милиционера прямо в лоб. Тот быстро сообразил, в чём дело, схватил лопату и принялся откапывать занесённого человека - если повезёт, то ещё и спасти удастся. А ведь мог бы той же лопатой в ответ заехать. Душевные служители порядка на Таймыре обитают. Однако!
Скоро глазам милиционера предстала замечательная Нинкина фуфайка, да и хозяйка оной собственной персоной. Запорошённая снегом нимфа, как ни в чём не бывало, поднялась из сугроба, скатилась с крыши, встряхнулась, будто кошка после вынужденного купания, и, подхватив ошалевшего участкового под ручку, замурлыкала:
- Ну, что, красивый, угости-ка даму папироской... Пойдём, согрею. Научу тебя любовному делу настоящим образом. И-э-э-э-ххх, защитник!"
![[]](/img/i/iwanow_dmitrij_aleksandrowich/17nomer/17_cover.jpg)