- Врать не стану, - начал Анатолий Григорьевич, - расскажу только то, что сам слышал от своего давнишнего приятеля Георгия Соскрябина, живущего уже большую часть жизни в Петербурге, хотя после окончания школы родители увезли его таки в Ленинград, а не в город Петра. Лет пять-семь назад заезжал Жорка в гости. Не специально ко мне ехал - не настолько уж мы с ним закадычные друзья. Он просто в командировке был. Позвонил, поинтересовался - не в отъезде ли я, а потом только прикатил с бутылкой толкового коньяка - настоящая Армения, не какая-то подделка из подмосковных гаражных кооперативов.
В процесс застолья и услышал я удивительную историю, достойную пера авторов авантюрных романов прошлого. Мне далеко до классиков жанра, потому прошу выслушать с пониманием и без перехода на личности.
Итак, Жорка после отъезда из нашей республиканской столицы учился в одном престижном техническом ВУЗе Ленинграда, которое и окончил с красным дипломом и синей от усердия мордой, как говорят в студенческих кругах. Потом работа в одном секретном НИИ. Дальше - социальный лифт вывез моего приятеля на этаж, где он познакомился с дочерью одного не последнего человека, захаживающего в Смольный спроста, будто его предки водили дружбу, если уж не с Зиновьевым, Троцким и Чхеидзе, то с Григорием Васильевичем Романовым; а сам он по молодости ручкался с Собчаком и Матвиенко. Но познакомиться - ещё полдела, а Егорий привык доводит всё до логического завершения, потому и женился, став одновременно не просто зятем "са-а... ах, какого товарища!" и мужем красивой женщины, но и шурином её брата - молодого человека авантюристических наклонностей.
Как только один наш гениальный секретарь-комбайнёр из Ставрополья распахнул все окна из заграницы в нашу сторонку и частично - обратно, братец этот, назовём его Антон, зачастил в страны "загнивающего" капитализма, чтоб напитаться там ароматами настоящего распада человеческого социума. Весь континент исколесил и стал в странах Старой Европы почти своим, наладив разного рода полукриминальные каналы по поставкам подержанных авто и контрафактной косметики на необозримые просторы своей многострадальной Родины.
В одну из поездок Антон соблазнил поехать моего Жорку, взяв на себя хлопоты по урегулированию проблемы с выпуском бывшего работника "секретки" за кордон и получения им визы в объединённую с лёгкой руки Михал Сергеича Германию. Тот как раз оказался совершенно свободен, поскольку уволился из НИИ по причине нищенской заработной платы и находился в творческом поиске, из принципа не желая пользоваться прихватами тестя.
Побродив денёк по Берлину, родственники рванули в Гамбург - город рок-музыки и сексуальных вольностей. Антон сразу ушёл в отрыв, перепоручив Жорку своему немецкому коммерческому партнёру. Тщательно изучив местные достопримечательности, Жорик под вечер заглянул в ближайший к гостинице гештет - рвануть литрушку баварского на сон грядущий. К тому времени он остался один, поскольку местный "экскурсовод" из поволжских немцев, осевших в Германии по зову крови, уже свинтил домой.
Захотелось Георгию взять ещё пивка, как говорят, на ход ноги. Только бармен и он же хозяин забегаловки продемонстрировал широким росчерком руки пустоту бара, часы, показывающие десять минут до закрытия заведения. А потом сказал специально для Жорки на английском, поскольку его немецкий оставлял желать, дескать, пиво в кеге закончилось, а открывать новую ёмкость он не станет.
- Why? Варум же ж? - изумился Соскрябин и тоже указал на часы. За десять минут он брал на себя обязательство легко выпить кружку светлого.
И тогда хозяин подробно объяснил Жорке, порядки в Германии строгие. Такие ни одной нашей СЭС не снились. В любую минуту мог зайти специальный инспектор с тем, чтобы проверить - не осталось ли назавтра несвежего пива. Представляете, сегодня открыли бочонок, а назавтра его содержимое уже считается несвежим! И раз несвежее, то не следует им честных бюргеров травить, а требуется утилизировать остатки продукта.
Жора понял, если бы бармен из-за одной кружки открыл пятидесятилитровый бочонок, то ему б пришлось выливать львиную долю благородного хмельного напитка в бак специальной машины, куда собирались остатки с ближайших питейных заведений Гамбурга. Собирались, чтобы потом можно было оптом вывезти полученный коктейль за город для переработки. Не бесплатно целая фирма собирала "вчерашнее" пиво, а за небольшое вознаграждение. И этот "слив" куда как лучше, чем огромный штраф от инспектора, следящего за свежестью напитков в местных барах, и хозяевам заведений не придёт в голову портить экологию города, утилизируя неликвид по окрестным газонам или в муниципальную канализацию.
Оставшийся в гостиничном номере один против всех своих мыслей Жора пытался понять, что его так встревожило в полученных сегодня вечером знаниях о жизни, королях, капусте и кругообороте хмеля и солода с водой в природе - в окрестностях вольного города Гамбург. Попытка оказалась успешной - он придумал схему, каким образом можно заработать на щепетильной педантичности немцев, желающих пить исключительно пиво первой свежести.
В самом деле, пенный напиток, оставшийся в ополовиненных кегах, не настолько и плох, чтобы пускать его "под нож" вторичной переработки. Его вполне можно собрать и переправить туда, где знают цену кислому бочковому пиву после унылого часового ожидания в очереди. Собрать "дань" с гештетов Гамбурга - дело нехитрое, если перекупить право на сбор не выпитых за день остатков на более доступных для владельцев заведений условиях. Можно бесплатно забирать и даже приплачивать. Дело за малым - как доставить продукт конечному потребителю. Представив себе таможенные препоны и заморочки на границе, Жорка загрустил.
В этом задумчивом состоянии и обнаружил его Антон. Думаю, нет нужды объяснять, что вскоре причина "гамбургской грусти" вскоре стала известна настойчивому шурину моего однокурсника. Он только усмехнулся, поняв причину, послужившую причиной Жоркиной печали.
- Прекрасная идея, брат, родилась в твоей голове. Напоим страждущих настоящим немецким пивом. Для реализации затеи есть у меня подходящие знакомцы в Питерском порту на таможне, и капитаны знакомые тоже имеются. И много за доставку не попросят. Что наш груз в масштабах морского судна - капля в море.
Месяца полтора ушло на разработку логистики. Задача оказалась не настолько уж и простой. Действительно, следовало разделять пиво по маркам, не смешивая их в "одной посуде". С этой целью пришлось провести маркетинговое исследование наиболее популярных сортов в барах близ морского порта, остановиться на трёх-четырёх основных, подготовить возвратную тару под каждый из них. Кроме того, было необходимо предусмотреть, чтобы собранный напиток оказалось достаточно свежим к моменту погрузки, ведь ему ещё предстояло четверо суток идти по Балтике. День на предварительно "смазанной" таможне... На всё про всё - не больше недели. И вот - вуаля! - в Питерских забегаловках, будто по мановению кружки импортного Бахуса, появляется настоящее немецкое пиво семидневной выдержки. Почти свежак!
Для конца восьмидесятых и начала "лихих девяностых" подобный бизнес можно было считать практически лишённым криминальных признаков. Кооперативное движение находилось в самом начале пути от сталинских артелей к ельцинским картелям, и ему многое прощалось, ибо первоначально всё в стране работало под патронажем и опекой высших партийных и комсомольских структур. Больше года Жорка со своим верным шурином окучивал пивную "бундас"-тему, пока бандитские группировки из России ни повадились промышлять в Европе и ни вышли на прямой контакт со сладкой парочкой предпринимателей.
Тут уже для успешного ведения дел нужны были иные рычаги влияния и связи, а не только легальные и полулегальные, которые предоставлял Антон. К тому времени родственники ухитрились переправить из Гамбурга в Питер если и не целое море пива, так приличное озеро - совершенно точно. А чистая прибыль приятно пузырила нулями на валютных счетах концессионеров. Рисковать не только этим богатством, но и здоровьем, особого смысла Жорка не видел - не успел втянуться в игрища начинающих олигархов настолько, чтоб можно было выставить собственную жизнь против лишнего десятка тысяч долларов, когда на стороне противника все козыри, да ещё и весёлый джокер государственной властной системы, крышующей крупные бизнес-проекты.
Посовещались родственники и решили продать своё детище на корню: и идею, и сеть гештетов, пополняющих северный пивной поток Гамбург - Петербург, и каналы сбыта, пока на их бизнес имелись покупатели - пусть теперь новые хозяева с организованной преступностью ситуацию разруливают да барыши делят.
Через какое-то время Жорка узнал, будто бы их "подчистил" недавно открытый пивзавод "Балтика" - чтоб под ногами не путались и не мешали серьёзным пацанам "рубить капусту". Да-да, теперь это уже не просто пивзавод, а огромный холдинг. А тогда был всего лишь одним из многих пивоваренных предприятий, заливающих страну не всегда высококачественным продуктом.
Думаешь, не могло руководство тогдашней "Балтики" якшаться с бандитами и гасить конкурентов почём зря? Вот и я так считаю - вполне себе могло.
- И ещё - поделился со мне Жорка одной интересной мыслью. "Знаешь, - сказал он, - я пока рисковым пивным бизнесом не занялся, чувствовал себя вполне нормальным здоровым человеком. А после года челночных поставок из Гамбурга заработал гастрит, невроз, плохой сон и синюшные круги под глазами. Вот и подумалось мне - замороченные на получении прибыли, пусть даже не копеечной, а вполне себе приличной в мировом масштабе цен, совершенно особенные люди, которым нипочём состояние перманентной тревоги от многочисленных опасностей, сопутствующее не совсем законному бизнесу. Им, наверное, уже в детстве пели не обычные колыбельные, а что-то вроде: "Баю-баюшки-баю, ... придёт серенький дефолт, а в копилке денег нет!", но они засыпали, нимало ни взволновавшись...
Бросил я предпринимательскую деятельность к чертям собачьим и вернулся в свой секретный НИИ. Вот это точно моё. Обидно, правда, что в 90-ые Борис Николаевич всю науку в Прокрустово ложе скудного бюджета загнал. Вот тут-то мои накопления пивные очень пригодились - не бросить любимое дело и дождаться лучших времён. Скорее всего, мне свыше такой щедрый подарок припасли, дабы не роптал, не сетовал, а с достоинством делал своё дело.
А где Антон теперь, чем занимается? Он свою долю от нашего бизнеса, и не только от него, в какой-то банк вложил. Сейчас там в совете директоров подвизается. Тоже нашёл своё место в жизни. Короче говоря, каждый получил всё, к чему стремился, и никто не остался обиженным. Как у Стругацких в "Пикнике...", помнишь?