Молоко взяли трёхпроцентное. 3,5%, если быть точнее. Мы сидели в общаге и перекусывали между парами. Саня устремил отстранённый взор своих улыбчивых глаз на тетрапакет, лениво изучая надпись о калорийности и содержании разных полезных веществ. Я понял, сейчас он скажет. Когда Искандер будто отстраняется от мирской суеты и уходит в себя, так обычно и случается.
- Меня в детстве бабушка молоком поила. Козьим. Коза доилась плохо. Мне одному еле хватало. Зато я никогда не болел. Все болели, а я нет...
С Сашкой мы учимся в одной группе. Он мой приятель и, наверное, даже друг. С ним мне всегда легко, понимаем друг друга, что называется, с полуслова.
Он приезжий. Школу закончил в маленьком городке Ч* на севере области. Возможно, от этого мне с ним и легко. Я тоже провинциал... но ещё с более дальнего севера. А на севере пока остались настоящие незамутнённые отношения, без взаимных претензий, уверений в вечной любви и немедленном предательстве из-за чистогана. Север - это север. Он не любит людей корыстных, он их выдавливает...
Саня острослов и разгильдяй по жизни. Таких сейчас немало, но подобных ему... с открытым забралом и огромным сердцем филантропа просто больше нет. Мы идём с ним по жизни вместе, по мере сил воспринимая её, жизни, проделки и рогатки с юмором. Вы пробовали иначе? Ну, и как, обошлось без стрессов?
За такое наше лёгкое отношение к серьёзным вещам нас с Саней считают, чуть ли не дурачками. Зато контрольные и курсовики, плод нашего совместного труда, воруют с кафедрального сервера без зазрения совести прямо в процессе нашего общения с преподами.
Что ещё можно речь (сиречь молвить) об Александре (язык не поворачивается, но назову его полным именем, чтобы добавить пафоса)? Сашка приятный рассказчик. Возможно, кому-то его стиль изложения покажется слишком примитивным, отрывисто-стенографическим, но мне нравится додумывать все нюансы рассказываемых моим другом историй, поэтому я являюсь его верным слушателем, даст Бог, на долгие годы.
Саня как-то раз объяснил, что мы в этом плане созданы друг для друга, он - рассказывать, я - слушать. Почему? Потому, что моё число восьмёрка, а его - двойка, если последовательно складывать цифры полной даты рождения, отбрасывая после каждой операции перенос в старший разряд. "Восьмёрки" самые лучшие слушатели для "двоек", а "двойки" несравненные рассказчики для "восьмёрок". Не знаю, где он такое вычитал, но в нашем случае механизм работает.
Итак, мы сидим в общаге, пьём молоко со свежим батоном. А за окном весеннее солнце уже успело извозить в грязи шершавые языки сугробов, подмывая снизу их заскорузлую подстилку мутными водами ручьёв-предвестников. Ручьи бывают предвестниками, как сейчас, предвестниками изнурительно-жаркого лета. А ещё им случается быть избавителями, избавителями от назойливой сухости того же лета. Но только не нынче. Ручьи-избавители случаются после июльской грозы, разламывающей город на несколько частей по срезу молний, будто Илья-пророк закусывает по-простому, по-деревенски, хлебом панельных домов, густо присоленных кругляшами спутниковых антенн, запивая дождевой водой...
Да, Саня, слушаю...
- Хочешь, Илюха, расскажу сейчас (я утвердительно киваю, мне всегда интересны Сашкины истории)... Прошлым летом... Помнишь, жара? Весь в мыле, пот ручьями. Домой еду, к родителям. На побывку. Каникулы же. Автобус без кондиционеров. Без подголовников. Обычный разбитый ПАЗик. Как его только на линию выпустили? Трястись часа четыре. Предвкушаю удовольствие от встречи с прекрасным. Из прекрасного в битком забитом салоне только чей-то загорелый затылок в мелкий прыщавый пупырышек. Прямо перед носом. Поехали. После часа пути половина стоявших рассосалась по окрестным деревням. Свобода! Можно пошевелить рукой. Футболку, правда, всё равно, хоть отжимай. Разминаю затёкшие пальцы. Придерживал столько времени тяжёлую спину какого-то упитанного дядечки. Устал делать ему вынужденный массаж.
И тут оказалось, что в автобусе, кроме сопревших пассажиров, ещё один безбилетник едет. Шмель. Жирный такой, натруженный. Тоже вспотел немного. Шерсть лосниться, как после купания. Морда в цветочной пыльце. Сел он передохнуть, да место неудачное выбрал. Старушке на плечо притулился. Бабулька, ну, его газетой гонять! Тот места себе не находит, башкой об стекло лупит. Без толку. Нельзя из застенков вылететь.
Потом, однако, присмирела старушка. Не стала настигать шмеля возле окна с кровожадными намерениями. Тот и рад. Новое место себе присмотрел. Гражданин с прыщавым затылком ничуть не лучше бабули оказался. Снова пришлось шмелю по автобусу помыкаться, сбивая дыханье. Мне даже одышка в жужжании почудилась.
И так шпыняли бедное насекомое с полчаса. Совсем загнали. Выбился шмель из сил, упал ко мне в руку и затих - ни жив ни мёртв. Посмотрел я ему в глаза и говорю: "Что, намаялся, парень? Совсем укатали красавца глупые люди? Тебе бы только сил набраться, а потом лететь куда-нибудь, пыльцу разносить. Полезное дело. А тебя не поняли. Отдыхай, друг, не трону". И, веришь, нет, Илюха, будто понял всё шмель. Перебрался ко мне на тыльную сторону ладони, вздохнул тяжело, типа, грехи наши тяжкие, и захрапел молодецким посвистом. Не веришь? Точно, так и было.
А ещё через десять минут спал и я. Из автобуса выходили вместе, как старинные дружки. Обменялись номерами мобильников и разлетелись, кто куда. Пробовал ему звонить, но он всё время временно недоступен... Может, случайно номер неверный нажужжал, а, может, с деньгами у парня проблема... Вот, всё жду, когда сам позвонит...