Приключилось это, кажется, позапрошлым летом. Ведущий инженер КДП (есть такая служба в аэронавигации) Лёня Мальцев начинал свою трудовую деятельность на предприятии с посадочного локатора. Работал там в качестве инженера несколько лет.
Местечко там, где расположен объект РСП (посадочный локатор, прим.автора), знатное. Кругом растительность, а посередине стоит Его Глиссадовость - локатор (от слова - глиссада) с "Тесловскими качалками", вокруг же полно отчекрыженной забором территории, пригодной для взращивания урожая. Понятное дело, что не использовать несколько соток вполне плодородной земли работники РСП посчитали бы кощунством.
Вскоре после сооружения объекта рядом с ним были воздвигнуты две или три теплицы. Остальная земля обычно засаживалась картошкой, зеленью, редиской и клубникой. После того, как Леню высокое начальство выдвинуло на КДП, он не бросил "свою" землю и каждый год продолжал возделывать пахотные угодья в поте лица своего, как это и полагается по библейским и Столыпинским заветам.
Вот и в тот раз он занимался окучиванием картошки. Поработал изрядно и решил перекурить на вольном воздухе. Подошёл к чучелу, одетому в старый форменный аэрофлотовский пиджак и фуражку, с конфискованной чьими-то детьми кокардой. Без чучела с привязанными к деревянным рукам гирляндами консервных банок здесь не обойтись. От ворон, птиц догадливых и дерзких, конечно, такие ухищрения не помогают, но чаек и других пернатых отгоняют исправно.
Чучело было худое и высокое, совсем как техник по фамилии Галкин. Вот пугало, особо не напрягаясь, и прозвали "братом Галкина". Дальше передаю слово самому Мальцеву.
- Встал я рядом с Галкинским братишкой, - начал Лёня, - закурил, кепочку на глаза надвинул, чтоб не щуриться. На закат любуюсь. Не настоящий ещё закат, всё-таки июль на дворе. "Белые ночи" не совсем наши места покинули. На западе розоватые перистые облака в солнечных лучах. Тишина. Только комарьё звенит тоненько. На душе тихо и спокойно. Редко такое умиротворение со мной случается. Обычно всё на бегу делаешь. А здесь - спешить никуда не нужно, жена с дочками уехала в отпуск. Сам себе господин, хозяин и воинский начальник. Чуть не прослезился от благоговения, ей-богу.
И тут - как серпом по молоту, хрясь! Чувствую, пронзительную боль, сходную с зубной, в районе темечка. Невероятно. Первая мысль - пуля в голову попала. Но потом засомневался, если б пуля, то выстрел бы сначала услышал. Да, и у кого на заповедной территории оружие, кроме ВОХРюков, но те свой дедовский бердан в сейфе обычно хранят?
И ещё чувствую, что предмет, который в голову впился довольно тяжёлый, увесистый, никак на обычную пулю не тянет. Начинаю руками размахивать и орать благим матом, чтобы не так страшно было, вдруг, да, ранен смертельно. А руки мои, как мне тогда показалось, в какую-то тину костлявую попадают. Тут я ещё сильнее заорал, а ОНО как каркнет! Но не нагло, а тоже с тревогой в голосе. Однако вот, голову освободить не спешит. Заклинило что-то в вороньих мозгах с испугу. Она-то на чучело садилась, чтобы передохнуть, да, на закат северный полюбопытствовать. Но вместо дружественного обкаканого ранее погона с двумя серебряными лычками угодила прямо на темечко какому-то нервному пугалу огородному, из свежих, который, того и гляди, руками своими загребущими жизни лишить мудрую птицу.
Ворона, видать, старая мне попалась, без очков к тому же. Дожилась до того, что живого человека с аэрофлотовским чучелом перепутала. Тут ребята со смены на крик выскочили из кунга, всё это великолепие увидели - и ну хохотать, будто щекочут их во всех местах, и, даже тех, которые от глаз вороватых охранников скрыты.
ВОХРюки же по своему обыкновению на вышке в бинокль высматривали, какой кабель можно отрезать и умыкнуть на цветные металлы безнаказанно. Наверняка тоже мой и вороний позор рассмотреть успели.
Только завидев умирающих от смеха людей, напуганная птица отлетела в сторонку и вежливо удобрила грядку. Вот, де, какая я воспитанная - вы меня чуть зашибить не изволили, а я вам полезный продукт на вашу плантацию внесла. Один только "брат Галкина" тихонько позвякивал консервными банками на ветру и никак не проявлял своих чувств. Да, ещё гнус зудел над ухом, мешая собрать мысли в надлежащее для этого место.