Аннотация: попытка осознать значение тайнописи бытия от Fenix X X I, изложенной в эссе "Ай да Гёте, ай да собачкин сын!"
Разговоры о степной розе или - Да здравствует Гёте!
(попытка осознать значение тайнописи бытия от Fenix X X I,
изложенной в эссе"Ай да Гёте, ай да собачкин сын!")
Итак, Гёте. Его творчество. Вернее, не творчество целиком, а всего только стремление героя/автора понять, насколько глубоко стихотворение "Степная роза" гениального немецкого поэта, каким образом оно влияет на европейскую литературу/культуру конца XVIII-го - начала XIX-го веков.
Завязка истории относится к детству основного персонажа, когда герой (я полагаю, что и авторское начало в этом мальчишке имеется совершенно точно) впервые сталкивается с произведением Гёте на уроке немецкого языка.
Повествование ведётся от первого лица. В таком варианте писателю достаточно сложно контролировать свою речь, чтобы не скатиться к бесконечным повторам личных местоимений "я". Автору прекрасно удаётся этот литературный манёвр.
Эта зачинная часть истории написана в творческом ключе близком к стилистике Саши Соколова. Да и далее - слог не разочаровывает.
Интересна сама идея о том, как, в общем-то, не хватающий звёзд с неба школьник сумел сделать художественный перевод стихотворения с немецкого на русский за итоговую оценку. А потом данное событие сделалось отправной точкой развития его творческого начала. Этакая малость - стихотворение из далёкого прошлого, которое стало лейтмотивом всей жизни.
Отменная авторская подача таких изысканно-тонких взаимовлекущих творческих флюидов, как литературная интуиция и шифрованные строки гениального поэта, их неспешное раскрытие, делают произведение зыбким, эфемерным и в то же время, не побоюсь этого слова, нетленным, ибо мысль - вечна! И не просто мысль "об выпить рюмку водки", сопровождающая жизнь обычного биндюжника с Привоза (Мендель Крик не в счёт!). Раздумья автора об основах литературного дарования, побудительных мотивах творчества делают вдумчивых читателей его, автора, соратниками и сподвижниками.
Даже вздох не бывает напрасным, вы же знаете это прекрасно...
_ _ _
Не найдя ничего такого в представленном здесь эссе, что бы заставило возмутиться моё эстетическое чувство, я перестал быть достойным автору оппонентом, сдавшись на милость победителя. И потому ничего мне иного не остаётся, как только пробежаться по тексту редакторским взором безо всякой надежды стать полезным создателю обозреваемого текста.
"- Пацан целку девке ломал, она не хотела, он всё равно". Если говорит второгодник, то и устная речь - без пауз? А если мы её приземлим на жёсткий носитель, тогда - как? Думаю, всё же "отзапятить" не помешает.
"Сказал бы по-человечьи, у немки были бы варианты. Выгнать. С наказательной запиской к директору. Вызвать того по тревоге сюда. Прихромал бы с палочкой, призвал к порядку всеми доступными средствами. А Бывалый умеет по-змеиному. Его шипение можно понять, но неуверенно. Это даёт свои варианты. Ну, заявит: возражал соседу, который наступил на него под партой. Как-то так: "Пацан, целый день ломал, нога онемела, а ты, долдон, всё равно". Долдон сознается. Свидетелей пара. И другим позор сексотить. Скажут: шипение шипело, а чего, неясно, очень шипуче. Вот, биологиня защищала честь насекомых. Установили: шипение о них разно понимать можно. Вспомнили меру испорченности. Физрук всё спрашивает участливо, не безобразничают ли козявки.
Ещё у Бывалого братан - Бугай". Директор, хромоногий БО (божий одуванчик) с палочкой, сначала обращается в шипящего Бугая, а потом Бугай становится сам по себе, заимев брата Бугая. А "варианты"? Их много. Два - уже больше одного, хотя и обидно. Тире бы пригодилось.
"Любит прошвырнуться вечерком с пацанами по Ленинской. Во весь тротуар. Игнорируя рытвины и остальное. Остальное жмётся. А отец под День Победы приходит в школу в медалях. Шепчут: краденые. Другие не согласны. Как можно так шептать! Не пойман вор. Мог выменять за жратву. И никто не спорит - тёмный, делит власть с начальником милиции". С остального, жмущегося, на медали переключение: отец-медалист с возможным бартерным обменом под эгидой органов МВД. Переключение. Через три передачи. Шестерёнки клинит.
"Немка всё же тянет ворот белой водолазки, судорожно вздыхая. Девчата шушукают". Может быть, "шушукаются"? "Парни пристально на них смотрят. Иные подпольно ржут". В погребе? Под полом?
"Зомби у доски выдаёт художественную идею:
- Он ей...
- Её, - сбила прицел училка". "Уточнила цель", на мой взгляд, звучит несколько лучше. А вообще, хорошо!
"С немецким - вообще завал, потому что не только гормоны". Тире бы сюда следовало прицепить, а не только гормоны. Ещё и фисгормоны - те, что после ремонта фисгармонии остались.
"... Долой мысли, вредные для итоговой оценки! Продолжу дело.
Проблемы! Наши слова длиннее. Прокрустовы ложа рефрена. Ох, не успею! А во мне бьются слова, раздвигающие рамки. Выпустил. Опять захватывающий полёт!.. С земли тихий голос училки: скоро звонок. Ещё немного. Ну, так можно... Розочка стала розой: надо было короче. Всё равно она: юная, упругая. Теперь начисто. Без клякс, пожалуйста".
Процесс сочинительства описан блестяще.
Кстати, название стихотворения "Степная роза" отчего-то вызывают во мне недавние ассоциации: Стинг и Чеб Мами? "Desert rose". А смысл-то совсем иной. Боже, и кто же так затейно устроил мои мозги, не ты ли?
"Что на щеке? Скупая мужская. Видят? Заняты своим. Немка смотрит! Мимо... Возник Гёте, как на портрете. Глаза распахнуты". Образ распахнутых глаз рождает во мне раздражение. Возможно, оттого, что я представляю себе процесс распахивания в горизонтальной плоскости на вертикальных петлях, а тут всё переиначено.
"Тёплая волна: как болеют за меня! Тут же схлынула: вопль на звонок, последние спины всосались в коридор. Но я тоже всасываюсь, опять хорошо. Весёлой стаей в школьный двор. Закружились, завертелись. В окне белое. Немка смотрит! Ещё должен? Обошлось, ушла. Закружилось, завертелось!" Хорошо, очень хорошо. Чем-то напоминает Сашу Соколова. Впрочем, об этом уже говорил.
"Э, да я зачёркивал не только написанное! Вот это: с голубого неба в окно на золотистом луче - и с замиранием скольжу с одной белой горки на другую, где хлад и жар, и лечу, мягко подброшенный вздохом, в восторге дрыгая ногами, на свою "камчатку"". "Камчатку" бы я закавычил.
"Степь тут - жизнь, где не одни цветочки. В мальчике пружинит мужчина". Пропущена точка между предложениями.
"Агрессия ради желанного - как раз базовая". Тире бы здесь не помешало.
"Сеть исчерпала сведения о "Степной розочке". И оставила меня грустно думать о "се ля ви"". Данная расхожая франкоязычная вставка мне видится в кавычках.
"Бывалый плюс примкнувшие ржуны". Несуществующее словообразование "ржуны" не кажется мне достаточно бесспорным. Я бы предпочёл примкнуть к Бывалому обычных "насмешников". Недостаточно гротескно? Тогда, может быть, "любители поржать"?
" - Мир спасёт красоту! - переворачивает голос. - Тот мир, что компромисс. Его обеспечат новые мальчики и розочки с новыми отношениями, новой психологией: партнёрство, баланс интересов". Толерантность, политкорректность... Ага, лучшие средства спасения, не при деятелях от Европарламента будет сказано.
Хорошо, тонко, впечатляет.
"- На плохой почве семя даёт уродца, - отвечает моей мысли ещё один аноним (революционная конспирация?) - Так опозорены в России бородатые немецкие товарищи, не смекнувшие, что про общественную собственность лучше было сказать тогда в считалочке..." Или "не говорить"? По-моему, этак-то будет вернее. С точки зрения формальной логики.
"Гёте изучал жизнь, служил у правителя и видел: не время. Почитали тех, кто громче пушкой пукнет, выше залезет по трупам, больше хапнет. И что же это за противовес плохим страстям - подавлять яркие желания? Ведь жизнь будет пресна, без движения. Устремления могут быть и яркими, и достойными! Гёте воспитывал людей, побуждал к этому других творцов. Наводил мосты между родным Западом и любимым Востоком. Понимал роль пограничной России. Помог Пушкину, применив тайное знание: передал заряженное перо, и русский гений лучше справлялся с тёмным в себе, что мучало его и близких, давал больше света творчеством... Но для подготовки почвы мало и долгой жизни Гёте. Он обещал вернуться тысячу раз". Очень глубокий абзац. Разрешите, я тоже здесь с совочком покопаюсь. Гёте был бы тронут таким вниманием, не скажете? Может быть, и не погнал бы меня из песочницы. Не человек - глыбища!
"История уже кроваворечиво доказала: безудержное обладание несёт несчастья. Ломает даже самого обладателя. Обращая против человечества его же мощь. Долго ли будет счастлив мальчик, сорвав цветок, вздрючив степь в пыль, сломав Землю?.." Очень и очень... Хорошо, разумеется. А вы, что себе успели напридумывать?
"Можно уже наметить начало мирной революции на стыке Запад-Восток. В России... Ка-ак?! Она ж и без того в мыле от революций и кукурузы... Нет худа без добра! Сбита с толку, с умной подачи ещё примет революцию. И кукурузу..." Думаю, кукурузу уже не примет. Теперь иных чудачеств вполне достаточно - например, показательное замачивание без мыла и в местах общественного пользования.
"А когда бы несгибаемый орган партии настороже был, как воспринял бы "Пер. Д. Усова"? На какие Усы тут намёк, сходу было бы товарищу ежу понятно. И во что это складывается то, что слева? Та-ак, гражданин вызнал и разглашает гостайну о проблемном пищеварении!.." О товарище еже превосходно сказано! Отличная матафорическая аллюзия.
" P.S. Домыслил о Гёте: наделение магией, которую он действительно изучал, действительно посланного Пушкину пера; тему незримой предсмертной записи, которая действительно была; контакт с Усовым, который действительно жил в Германии".
Теперь перейдём к итоговой, наградной части большого дворцового менуэта Сен-Суси.
Отменное эссе-размышление. Рассуждения о творчестве, которому не страшны языковые барьеры. Не стану банально пересказывать фабульную часть произведения. Она присутствует, хотя для такого рода текстов особой нужды в ней нет. Скажу лишь одно - переход от детского любопытства ко взрослому интересу литературного исследователя передан великолепно. Умозрительная беседа с поэтом и переводчиком - приём не новый. Но тут важно, какова реализация. Здесь реализация, на мой непросвещённый взгляд, на очень высоком уровне. Автору мой низкий поклон.