Аннотация: история, которую упорно продолжают писать
4. Новый год в условиях Среднегорья
Готовились к празднику загодя. Референт Гегеля Байда-Суховей был откомандирован к месту проведения державного банкета накануне утром - охрану проверить, лакомств отведать, на перинах латексных для гостей поваляться в тестовом режиме.
*
- Что вы делаете послезавтра? - обратился к Витольду Лазаревичу с вопросом Эвтаназий Христианович Штрипке, главный хирург человеческих душ при Хагельштадском замке Хагель.
- Так далеко я обычно не загадываю, но надеюсь, что буду с похмелья.
- Прекрасно! Тогда, полагаю, вы разрешите мне воспользоваться вашим добрым именем, чтобы произвести державное камлание перед операцией?
- Кого станете резать, господин Штрипке?
- Не кого, а что! Стану нарезать ветчину из кабанчика.
- А без шаманских ужимок можно - просто так заколоть животное?
- Здесь так не принято. Ну, так как - с добрым именем?
- Валяйте! Пользуйтесь.
Подготовка к встрече Нового года шла полным ходом. Ожидали главного гостя со свитой.
*
К курантам прорвались с боем! Замок Хагель располагался в Среднегорье и оказался занесён снегом текущего урожая. Садились за стол уже под звуки новогодней речи Гегеля, обращённой к избирателям, подданным и гастарбайтерам с европейских окраин. Сам Хуго даже всплакнул, обратив внимание на то, как задушевно ему удалось поведать электорату свои сокровенные мечты. Твёрдокристаллические панели телевизоров прекрасно передавали незабываемые слова венценосца.
- Этот год мы прожили не зря, уважаемые сограждане! - говорил Хуго на экране!
- А могли бы не сдюжить, - притворно ужасался реальный Гегель, накалывая балтийскую волну на столовый прибор и предвкушая первый тост. Первый - он самый прочувствованный. Потом уже кураж не тот.
- До следующих выборов обещаю всем незабываемый секс, но исключительно в сфере коммунальных услуг! - Гегель на экране озорно подмигнул в камеру, а электоральные массы, облепившие трибуны поздравительного телевизионного павильона, принялись истово молиться на портреты Хуго, густо посаженные по окрестным переулкам, полям да огородам.
Гегель за столом банкетно-танцевального зала замка Хагель налил себе кружку крюшона из болотной ряски и посетовал:
- Чёртова язва, всякий раз приходится запивать!
Властитель хагельштадских дум, равно как и дум Кошкингтона со всей честной Мракобесией поднял на экране бокал с бутафорским игристым и приказал:
- С Новым годом, дамы и господа!
Новый год, не осмелившись ослушаться, немедленно наступил. И в реальном времени тоже. Ножи, вилки и ложки дружно зацокали по фарфору времён саксонских мирных завоеваний в эпоху Вырождения.
Гегель улыбался. Сто граммов коньячного напитка "фрау Мартель" свежевали ум и вострили воображение. Хуго взмахнул салфеткой сверху вниз, взмахнул ещё раз, и оркестр, притаившийся за колоннадой, вдарил Петрушку-блюз - любимый танец сатрапа и отца народов. Пары весело завихляли задами на паркете перед замысловатым банкетным столом, выставленном в виде готического заклинания "HUGO".
*
Министр возблагодарения и энергетических могуществ Вестфалий Рейн, "вкусяша вкусих" яда от шотландской марки " Johnnie Walker" вступил в тягучую беседу с Витольдом Лазаревичем на темы науки, развлечений и прочих безделиц.
- А вам бы как-то накоротке следует подружиться с мусьё Ампером! - вещал Байда-Суховей, хитро прищуриваясь в распахнутое жерло бутылки от шампанского.
- Это же чревато.
- Не всегда, извините. Если накинуть на себя резиновый макинтош с фарфоровыми вставками-изоляторами, то вполне можно разговаривать с позиции силы. Силы тока!
- Ах, вечно вы, любезный друг, так замаскируете свои шутки, что нам, смертным, и не понять, - делано пришёл в восторг Вестфалий.
- Кто на что учился, - уклонился от пикировки референт Гегеля.
Министра вдруг покачнуло на стуле, и он решил пойти погулять.
- Не желаете ли, Витольд Лазаревич, составить мне компанию? В поле выйти, как говорится, звёзды в ночном небе сосчитать, снегом умыться?
- Знаю я это "поле-"... Пойдёшь его искать, нарежешься до синих акробатов в румяных глазах - никакая неотложка не спасёт
- Всегда лучше пить на троих, - со значением произнёс Рейн на щербатом языке своего птичьего диалекта.
- Да-да, и древние религии о том же, хех, - хохотнул Витольд Лазаревич. - Собрались как-то Вишну и Шива, расшаперили чакры и ну причитать: "Будда, третьим будешь?"
- Счастье или есть или - в запое. - Министру хотелось только одного - охладить свой пыл в первозданном снегу Среднегорья. Именно поэтому он снова не вступил в словесную дуэль, покрылся матом, будто камень бутовый, мраморной крошкой, а потом ушёл, как истинный джентльмен - даже никого не послав подальше.
*
А между тем, бальная зала жила своей особенной жизнью, наполняясь то и дело факультативным смыслом нездешних свобод.
Кто из приглашённых не танцевал, вёл оживлённые беседы, не заботясь о том, чтоб не сболтнуть лишнего - Хуго Гегель повелел отключить сегодня ночью прослушку и объявил амнистию по целому ряду наболевших аспектов языкачесания. Тем не менее, острые вопросы гости замка Хагель непроизвольно обходили стороной. Опасения, что твой оппонент окажется настолько же "благороден" по отношению к тебе, как и ты к нему, возобладали.
- Нет страшнее домашнего зверя, чем тёща-феминистка или кошка-алкоголичка... Была у меня одна - без валерьяновых капель ни дня не обходилась. Ну да, тёща. И кошка за ней следом. Пристрастились - две наркоманки.
- Радио давно не в моде.
- Зато слово какое красивое - ра-ди-о!
- А есть ещё одно красивое слово - радиола....
- Ламповая или на транзисторах? Ламповая мне представляется этакой томной барышней с кустодиевским формами, а транзисторная - злобной худой левреткой с лошадиной челюстью.
- Говорят, художник Петров с самого рассвета купает в водке красного коня. Обычай такой.
- К чему искусство, если есть война?!
- Вчера заехал спящей мухе в глаз и выпустил на волю... не летит! Привыкла к рабству, тля!
- В дерьме, да не во быдло... По её понятиям.
- Всем вольно! Порка окончена.
- Вчера обидел дам, отказав им в малости - целовать руки.
- А сейчас? Сейчас ты готов принести извинения?
- Считайте, что смиренно принёс.
- Неправильно. Смирился и отдал - так будет точнее.
- ... читал где-то. Чайковский дрался с Помяловским... и чай расплескали, и ливер друг дружке помяли изрядно.
- Весёлая история!
- Не совсем - в то же самое время Мусоргский Даргомыжскому партикулярность портил с самым, что называется, стремительным блаженством в меру своего девиального воззрения на природу вещей и на вещизм природы.
- Спасибо, батюшка, за культпросвет!
- Не на чем. Планида наша такая - язык до Киева доводить, кхе-кхе.
- А где это - Киев? Только о Караганде ни слова, хех!
- Киев там, где майдан стоит, на ветру не шатается, от времени не киснет. Короче говоря, мать их - городов русских. Тс-с-с... только не шумите, а то галичане узнают, понаедут, понагадят, понашумят, а нам потом убирай.
- То есть, как это - убирай? Не бывало такого, чтоб в Хагельштадте, Кошкингтоне и Мракобесии кто-то за понаехавших трюм драил.
- Так то ж не у нас, в Киеве. Там ведь Европа начинается.
- А-а-а... тогда понятно. Европа уникальна в своём стремлении к безболезненной самоэвтаназии. Да, жаль, придётся вымаливать её у небритых незнакомцев и незнакомок с толерантными еврохиджабами на таинственном лице Шахерезады. Шахриар отдыхает. Точнее - пытается привыкнуть к боли пыток.
- О, дайте-дайте мне трибуну - я производство мигом подниму!
- Девушки, есть среди вас Надежда?
- Есть, разумеется, есть...
- За ней не занимать - она умирает последней.
- В сфинктере финика фига!..
...etc.
- Фи, гад!
- Мне сидра бы полведра...
- Пусть спорят те, кто размножается вегетативно! А нам, сапиенсам, не пристало!
- Вверх - фак, вниз - катафалк!
- Такая наша жизнь: будто на качелях летаем.
*
Часам к девяти утра Гегель заскучал и отправился в опочивальню - предаться любимым занятиям, а то - когда ещё придётся.
Первые полчаса краткосрочного досуга Хуго Гегель посвятил своему любимому хобби - он принимал участие (анонимно, разумеется) в сетевом конкурсе "Продолжи за классика", в котором номинанты на победу должны были сочинить новый финал хорошо известных историй, написанных в жанре ироничного женского детектива.
"Грудь её вздымалась и вздымала цепочку с кулоном, который Жан/Питер/Педро/Аркадий/это мерзкое чмо подарил/подарило ей к Рождеству/тезоименитству/дню ангела/днюхе/годовщине".
"Лусинья впустила его улыбку под покров шелковистых ресниц своих раскосых с лукавинкой глазных луковиц"...
Хуго предложил два финала - на выбор - очередной непротыкаемой истории Дарьи Дарской и решил заглянуть в социальные сети.
Блоги и "чирикалки" были полны криков души, провокационных вбросов, фекальных выбросов. В общем, всё как обычно. Хуго даже зевнул... фигуру в шахматной партии, с Суховеем. Играл он чёрными, играл на интерес, а не как демократы в одной известной Заокеании. Те старались сдюжить в условиях идейного кризиса, поставив на не слишком белого короля. Да выходило плохо: урожаи капусты катастрофически падали, да и выглядела она вялой и какой-то вторичной. Куда как лучше всходила жёлтая редька юаня.
По экрану ползли печальные ленточки новостей.
"Проект "дом-22" закрыт! Европа в панике. Индекс "доу-удода" упал ниже доисторического максимума".
"Утопить в Тибре! - Под таким лозунгом итальянские тиффози вышли на массовые акции протеста, узнав, что Муму жива. - Не позволим хагельштадтским садистам насиловать сознание наших детей! Даёшь углублённое понимание однополого равенства! Мы за равноденствие круглый год!"
"Стибрить Утопию задумали так называемые граждане так называемого Кошкингтона. Мировая демократия готова захлебнуться в крови своих бывших союзников... так заявляет радиостанция "Голос Кошмерики"".
"- Понаехало гастарбайкеров - приличному прихожанину приклониться пред мощами Бая Цикла негде! - такое заявление сделал заслуженный "ночной волк" Мракобесии Транс Континентальный".
"Брутальный режиссёр и проедатель поп-корма Гей Ричард увидел вещий сон, в котором не увидел себя. Конец света близок! Как и предупреждала мама - если не станешь мыть руки перед мастурбацией".
"Цикл научно-популярных передач "Квантование по нужде" приглашает людей, помнящих теорему Пифагора для собеседования".
"Вакансии в рассрочку. Можно стать миллионером постепенно, откладывая по 50 евроцентов каждый день! Дж.Сорос свидетельствует".
Голова пухла от обилия вздорной информации. Хуго начало тошнить. Стакан вискармы мог бы помочь в эту минуту, и он выпил. Но!
Дух был русским - пахло гуталином, мылом "Ромашка", духами "Красная Москва" и задами деревенских огородов.
- Опять кто-то самогону из грелок по подарочной таре набодяжил, - ругнулся Гегель в пространство. Оно не ответило, затаившись в немой озлобленности бесправного существа.
Хуго немного остыл и кликнул менеджера по напиткам.
- Ты уволен, милейший, - уведомил малохольного господина в берете, какие испокон веку носили вольные художники, Хуго, - ...с этой должности. А завтра утром начнёшь заниматься связями с общественными организациями. Тем даже полезно преподносить вместо первоклассного продукта какую-нибудь гадость. И не смей возражать! Редкостная дрянь твой первак! Небось и не фильтрован ни разу?
- Что Вы, как можно-с! Три раза лично через угольный фильтр его процеживал, лимонной цедры добавлял и мускатного ореха...
- Можно и дерьму придать статус конфетки, но вонять оно от этого меньше не станет! - рёк Витольд Лазаревич и сдержанно пожевал губы. Вкус их ему тоже не понравился, пришлось сплюнуть.
- Здорово врать научился, - огорошил бывшего "дринкера" Хуго. - Это самое нужное в общении с самопровозглашёнными отражателями народных чаяний. Будешь теперь им дроздов в мозги вкручивать. В добрый путь!
- Что-то слишком ласково Вы с ним обошлись, Ваша Солнцезащитность! - незаметно для себя перешёл на официоз Байда-Суховей, когда остался наедине с тираном. - За такой проступок можно было бы и в остроге сгноить. Прогрессивный сатрап прогрессивен в меру, как я понимаю.
- Либерализм моноценностей - онанизм духа! - Слова Гегеля показались референту загадочней самой хитрой китайской шкатулки с секретом, но он не подал виду, а занёс фразу в анналы истории, сразу занёс - миную базу данных АНБ.
- Закончен праздник... и салат пустеет... - Гегель грустил со всей присущей ему нежной неистовостью, от которой либидо некоторых дам приходило в негодность. Таков наш Хуго!
*
Назавтра правительственная делегация отбывала в столицу. Губернатор Среднегорья стоял на перроне и, верноподданно утирал фальшивые слёзы батистовым платком, без устали бил поклонами в старинной манере. И напоследок поклонился Гегелю в поезд, затем, оседлав последний вагон электрички, умчался в замок Хагель малой почтовой скоростью. Хуго имел неудовольствие наблюдать эту картину неполной иерархической почтительности в зеркале заднего вида, коими были оборудованы все вагоны VIP-класса. "Отправлю паршивца свинарники чистить", - подумал было Гегель, но тут же потерял эту мысль в числе прочих вздорностей, задремав в позе усталого мыслителя работы пока ещё самого неизвестного из всех Эрнстов.
Витольду Лазаревичу надоело высматривать в окно бешеных зайцев, пытающихся обогнать государственный экспресс с литером "hugo" на летящем вперёд локомотиве истории. Он повернулся к Гегелю, методично разделывающему на фарш врагов цивилизации в новой 3D-игре "Asymmetric response". Достойных противников у Хуго в сети не нашлось, и ему приходилось раскалять электронные "мозги" своего ультрабука в режиме "боты в доме". Однако отсутствие живого соперника заставляло правителя нервничать, он откровенно скучал. И потому вопрос Суховея оказался как нельзя кстати.
- Вот скажи мне, Хуго, отчего в Хагельштадте, Кошкингтоне и Мракобесии так не любят тонкую иронию и жизнеутверждающий юмор? Как встретят где-то в печати или сети Бамбучной что-то достойное, тут же начинают пустозвонным стёбом называть.
- А теперь ты мне скажи, Лаврентий Творог, существует ли диавол?
- Шутишь? Нет, разумеется...
- Вот-вот, всё население почти поголовно убедили, будто не существует Лукавого. А ему того и надобно. И ещё ему надобно запугать, застращать, воли лишить. Потому и новости у нас теперь одни только криминальные, что слуги его в СМИ пробрались и засели там, будто в блиндажике - хрен каким огнемётом выжжешь. А как известно, диавол смеха боится и шуток в свой адрес, буквально хиреет и тощает от этого. Вот и работает, гадёныш, над тем, чтоб никаких шуток... достойных. Их стёбом называют с его лукавой подачи. А юмором элит числится так называемая дамская детективная проза, где у жгучих блондинок тёмно-каштановые волосы, а у покойников есть жёны. Для менеджмента смех сосредоточен в районе гениталий, его производят в специально созданных клабах. А народу и анекдотов с "картинками" за глаза. Такой юмор Лукавый одобряет. От подобных насмешек никакого ему вреда.
И ещё песнопения любит он полукриминальные. Их на канале "Бля-минор" исполняют хрипатые татуированные дяди, притворяющиеся рецидивистами-законниками.
- Так отчего бы тебе не пресечь всё это безобразие продажной прессы, Хуго?
- Пресечь несложно. Но я трудностей не боюсь, потому и иду косогором, а не по проторенной дорожке империй и эмпирических демократий, где либо сила, либо деньги решают всё. А мне вот такой подход - поперёк горла. Хочу, чтобы люди поняли: их предназначенье - не гадить ближнему в карман, а творить добро из вселенского зла, не оглядываясь на баланс сил и обильно оплаченное усердие ангажированных слуг Зверя.
- Да ты романтик, дорогой Хуго!
- Я не романтик. Прагматичней меня нет человека на земле. Просто ломка стереотипов иногда представляется глупостью, таковой не являясь.
Так говорит Гегель.
*
А тем временем...
...на центральной площади державы соорудили помост для выступлений молодых дарований, не достигших ещё в процессе борьбы за зрителя пенсионного возраста. Рядом аляповатым пятном незыблемости возвышалась еловая субмарина в натуральную величину. Именно такая, какой её описали британские музыканты в далёкие годы, когда вместо хипстеров земля полнилась хиппи, а сексуальная революция не требовала однополых жертв с вызывающей анальностью тональностью в голосе.
На вознесённой к низкой облачности зимних туч сцене расхаживал декламирующий тавтограмму молодой человек в маске и каске на голове, с велосипедной цепью в руке. Трепетно тиская толстовку, топтался топтыгиным толстопятым, твердил:
Хуго смотрел на действо, происходящее под окном мэрии и тосковал - искусство подменялось бессмыслицей технической вычурности.
- Знаешь, Лаврентий, - говорил он, отвернувшись от Витольда Лазаревича, насколько позволяла уязвлённая шейным остеохондрозом голова, - можно сколь угодно красиво излагать пустоту, ничего, кроме пустоты, на её месте не родится. Есть вроде бы искусство, но его нет, как ни крути!
- Так, может быть, лучше тогда запретить пустопорожние метания по сцене, Хуго? Ну-у... или ограничить выступающих какой-нибудь качественной цензурой?
- Вера в непогрешимость ограниченных в своих действиях и разумениях правительств - путь к ханжеской вседозволенности! Тут в самый раз попросить Всевышнего - чтоб не дал тебе этого сделать, ограничил в дерзаниях. Только у Создателя просить умело надобно, так же, как и запросы поисковым системам задавать. Чуть что не так, получишь совсем уж неожиданный результат: или импотентом станешь, или бомжом сделаешься в одночасье.