Аннотация: история, которую пишут, несмотря ни на что
5.Воздушные ворота страны
Аэропорт Дармоедово - воздушные ворота страны... А ещё один аэропорт Хагельштадта носит странное французское название "Шире меть его". Почему вдруг да - французское? А вы в Хагельштадте и его окрестностях слышали подобные слова от местных старожилов? Я и говорю - лягушатники нам эту беду притаранили. Так вот - второй аэропорт считается запасным для всех видов воздушных судов и тяжелее, и легче воздуха. А раз так, то и вспоминать о нём стоит лишь в режиме запаса.
О том, что Кошкингтон и Мракобесия довольствуются железными, чугунными, медными и прочими наземными и водными путями-дорогами, распространяться смысла нет. В этих землях конунг-федерального подчинения не требуется воздушного сообщения, чтобы добраться до столицы. Наливные и насыпные грузы перевозятся танкерами да баржами из морского порта Слевастополь по полноводию повёрнутых вспять рек. А все прочие грузы доставляются дальнобойщикам на новейших грузовиках "Камрад", мужественно преодолевающих деяния одной беды по латанию второй.
*
Сегодня Байда-Суховей встречал сюзерена в Дармоедово, поскольку Хуго прибывал с переговоров со Среднеевропейским Союзом на личном лайнере с изменяемой геометрией, квантовой макроэкономикой и даже возможностью турбоннадува инфляционных веяний. Если судить по заявлениям проданной, но всё ещё продажной прессы, встреча в верхах - на альпийских лугах Среднесоюза - прошла плодотворно, без драк, творческих скандалов и пьяных дебошей. Правда, Гегель сумел пару раз поставить господ среднезападенцев в неловкую позу страуса, нюхающего носки, но этого в Совете ПАСЕ постарались не заметить, чтобы не понизить самооценку в глазах своих же коллег по несчастью и в глазах их отражений в амальгаме бытия.
"Научился, Гегель, чтоб ему тысячу лет не хворалось, обхождению, - подумал Витольд Лазаревич. - Моя в том заслуга. И ничья больше! Своенравен наш любимый сатрап, что и говорить. В Европах к таким с предубеждением относятся. А тут сдержался, ни слова не сказал поперёк течения - ай, да Хуго, как говорится, ковбой ему в ухо!"
А в позу-то Хуго поставил оппонентов, намекнув им на провальную политику в Арктических областях Заполярья. Там как раз недавно был задержано мирное пиратское судно, невинно промышляющее нападениями на нефтяные платформы. Второе за сезон судно, если кто-то не помнит. Комментируя случившееся, Гегель вовсе не глаголил в акустическом диапазоне, как было бы естественно. Но любовь к асимметрии сказалась. Отношение Хуго к происшедшему было напечатано в многотиражных бюллетенях. Мелкой готической вязью напечатано - поверх инфантильного воззвания Среднесоюза о толерантном отношении к некрофилам и каннибалам. Оно гласило: "Обжёгшись на молоке, в одни пелёнки два раза не дуют!" Европейские заклятые друзья обиделись, но виду не подали - просто с кислыми минами продолжали цедить не менее кислый брют "La Veuve De Klitschko" с тем остервенением, с каким обычно заколачивают гвозди мужья, супруги которых на людях вступают в интимные отношения с прислугой.
Хуго был в отличной не только вербально-эмоциональной форме, но также и физической. А иначе нельзя - через два часа, после технического обслуживания самолёта и дозаправки, ему предстоял перелёт в Заокеанию, где полемический запал Гегеля непременно должен будет столкнуться с тенденциями мировой элиты к забалтыванию долгов перед кредиторами. Витольд Лазаревич подготовил несколько сценариев предстоящей дискуссии с тем, чтобы Судьбоносный ознакомился с ними в полёте. Возможно, аналитическая работа Суховея не будет востребована, но это обстоятельство значения не имеет: домашняя заготовка - как чистый первак, банкетный стол не украсит, но не даст гостям увянуть от скуки. Как говорится, кашель смыслом не испортишь!
*
Когда уже самолёт приземлился, и Байда-Суховей сидел с Гегелем в зале для VIP-персон, где сатрап и благодетель отдыхал после долгого перелёта, пресс-секретарь решился спросить, неявно намекая на свои заслуги перед Солнцезащитным лично и всем Отечеством в общем:
- Отменным было Ваше выступление на Совете ПАСЕ, дорогой шеф... мне тоже иногда удаются пассажи в подобном стиле. Не у одного ли мастера риторики мы с вами учились? - Сегодня референт старался быть почтительным, из рамок не выпрыгивать, потому перешёл "на Вы" очень естественно.
- Не стану отвечать словами Пушкина, мол, все мы учились понемногу, ибо это будет выглядеть банально. Но учителей за чаркой непременно вспомню. Возможно, и вас тоже, мой друг.
Витольд Лазаревич немного зарделся, запунцовился румянцем удовольствия, но спросил совсем об отстранённом:
- Скажите, маэстро, когда уж мы перестанем соревноваться со Среднесоюзом в мастерстве надувания щёк?
- Да, пожалуй, что никогда. Мало того, с точки зрения банальной эрудиции, градиент нарастания напряжённости ближе к середине кириллической азбуки имеет устойчивую тенденцию сползания в перманент хаоса энтропии. Абляция накрылась абиссалью!
- Не понял, это сейчас таковы мировые тенденции в области мимикрии подсознательного? - удивился Витольд Лазаревич.
- О чём-то своём токуют сомы в илистых ямах... - невнятно пробурчал Гегель, нимало не озаботившись, чтобы соответствовать тону референта по существу заданного вопроса.
*
Витольд Лазаревич включил телевизор. На канале "Град" (сокращённо от "Град благославенный") крутили ролики-завлекушки в рамках антикризисной социальной программы "Гормон неугомонный". Программа с демографическим уклоном была разработана Суховеем в прошлый понедельник и уже раскручена почти до максимальных оборотов.
Пока Хуго числился в отъезде, Хагельштадт, Кошкингтон и Мракобесия приучились жить в реалиях нового подхода к проблеме поддержания популяции в тонусе, сулящего не только материнский, но и отцовский капитал. Его, капитал этот, можно получить, если заявитель сумеет предоставить результаты генетической экспертизы, подтверждающие его отцовство - по меньшей мере - пяти детей. Причём количество женщин, родивших такое, с позволения сказать, "хоккейное звено", значения не имело.
Гегель оживился, проявляя искренний интерес к увиденному на экране. Потом повернулся к Витольду Лазаревичу и спросил:
- Твоя работа?
- Собственно, да!
- Хм, а как додумался?
- А так частенько бывает, Хуго, - идёшь в бордель, а попадаешь в библиотеку... и наоборот.
- А ты отстранись и получай любое удовольствие - хоть духовное, хоть плотское - с терпимостью и смирением, и тогда жизнь тебе не станет делать подножек в самый неподходящий момент.
Так говорит Гегель. Так поступил его референт.
*
Вылет в Заокеанию задерживался по погодным условиям, Хуго задремал, завернувшись в плед, будто аргентинский гаучо в своё серапе. Потому Суховей нашёл время для погружения в нирвану вседозволенности, чтобы оттуда оценить судьбоносность слов правителя в ином масштабе. Нирвана оказалась несколько в стороне от VIP-зоны, где кроме Гегеля, отдыхал ещё один господин, лица которого никто никогда не видел, поскольку он слыл сетевым фантомом, а не реальным человеком.
Но мы отвлеклись. Итак, Витольд Лазаревич прогуливался близ зала ожидания в зоне вылета, перебирая в уме цитаты от великолепного в своей философичности сатрапа. Делал он это с обожанием, свойственным всем наперсникам. И тут к нему тихонько подкралась девочка-корреспондент. Микрофон, замаскированный в виде броши на лацкане плаща, красноречиво указывал на данное обстоятельство. Девочка блистала признакам недавно выдавленного вырождения на хорошеньком лице. И это слегка настораживало.
- Господин референт, а как Вы можете объяснить поведение Вашего лучезарного Президента, который не вылезает из телевизора, будто бы ему больше жить негде? - спросила она с чуть различимым акцентом, свойственным жителям соседней с Мракобесией Грекобритании. Суховей понял, что девчушка оказалась в заповедных местах аэропорта Дармоедово исключительно по шенгенскому недосмотру представителей пограничной стражи, но не стал поднимать шума, а просто ответил:
- О! Наш-то лучезарный един в двух ипостасях... Ему иначе невозможно.
- В двух? Это как - в двух?
- Сначала он, будто "Tefal" - постоянно думает о нас... а потом, словно "Тайд", легко смывает замоченное, как только начинает пахнуть жареным.
- Например, яичницей?
- Например, гражданской войной!
- Вы и в самом деле так думаете?
- Так говорит Гегель!
*
А сам Хуго Гегел спал, похрапывая в унисон чуть помаргивающему телевизору, и видел чудный сон.
Сидят две девы прекрасных фигурных годочков и рассказывают друг другу о чудодейственных свойствах иноземного бальзама "Петушок Виардо". И так, понимаете ли, убедительно занимаются рекламным менеджментом, что им веришь. Так веришь, что готов бежать в лавку, да... вот беда, нет у Гегеля во сне подписки на этот замечательный канал "Страсти ТэВэ"... и прекращается трансляция на самом интересном месте.
Но тут же начинается новый сюжет, рассыпаясь разноцветным фейерверков познавательной программы "Вместе по миру". Мелькают известные улицы известных городов, кружась в карнавальном танце цивилизации. Цвета этих городов умозрительные: грязно-коричневый, безнадежно-голубой, инжирно-салатовый, манерно-бордовый, бризантно-сатиновый.
Ой, этта чёй-то? Внезапно возникает перед взором Хуго звероподобный ящер, стремящийся проглотить его, проглотить-проглотить, не помиловать... Но - стоп! Шалишь! Есть ещё способы с методами, чтобы противостоять навязчивости алчущего чудовища? Есть!
Немедленно прикажите щекотушку карапузную звать, без ней же вжеж ни адного йожа развертать не удавалось... наше секретное оружие... несимметричное, как непечатный нах-пряник Ебуковской фабрики прикладных игрушек, ласковое, бытта рахат лукумовый с изюмой и морошицей невдомёковой! Так победим... разом нас богато...
*
Общение с корреспондентом в юбке слишком невразумительной длины и нарочито радужной расцветки заставило Суховея вспомнить и героя, живущего в транзитной зоне аэропорта. Вспомнил и вопрос вынес, будто на праздничном блюде прямиком пред светлые очи Гегеля, когда тот проснулся. Говорил теперь по-дружески "тыкая", а не ударяясь в притворную придворную трепетность.
- Не знаю, что ты думаешь относительно этого типа, который поселился у нас в аэропорту, но мне сдаётся - нужно с ним что-то решать: или брать в свою команду, или отправить по месту прописки, как говорится. Что можешь сказать по этому поводу, Хуго?
- Категорически не согласен с тобой и с собой! Мы оба не понимаем сути и грандиозности редуктивного момента. Если пациент сумеет завестись без помощи ключа зажигания и поедет по ресурсам без горючего на одном лишь флогистоне и пердячем пару, то его ждёт великое футуристическое будущее - за ракитовым custom of uncle Remus!
- Как бы твиттеры не вспучило от такой активности! - усомнился в пользе предлагаемой версии Витольд Лазаревич.
- А с Пуччини я был знаком лично, кстати, - ответ Гегеля оказался несимметричным и совсем неожиданным. Хуго был мастер на подобные штуковины.
- Кто не знает душку Пуччини... Он так и пучится в лукавом кадре моего воображаемого Ласкального театра... Эх, бывали дни весёлыя! - подхватил Байда-Суховей шутку сюзерена, сам не понимая - для чего он это делает.
- Не вижу причин для веселья, - осёк референта Гегель. - Ружьё пока ещё висит на театральном заднике. Не пришло покуда время стрелять.
- А-а-а... знаю. Это из Чехова, верно?
- Чехов - квинтэссенция интеллигентности... Он пришёл и ушёл ненадолго, оставив бороздку-траншею-канал после себя... Это, что касаемо до понимания идеала... А мы здесь, пустозёмы, пытаемся соответствовать... Грустное зрелище... хотя и поучительное.
- Но ведь если людей мерить по идеалу - дрянь человичишки, дрянь... но может не впадать в мизантропию, а просто любить людей? Какие есть...
- Пытаюсь любить таких, как есть... и себя пытаюсь... выходит худо... дерьмецо человеки... А любить дерьмо - это что за затея? Не поймут же... Кстати, когда я отправляюсь в путь?
Байда-Суховей заглянул в халдейскую VIP-зоны, чтобы справиться о времени вылета. В халдейской было душно... так душно, что искусственный воск плавился на искусно слепленных голограммах свеч без огня и подогрева.
- В Москву, в Москву... - запел гнусаво Байда-Суховей, явно подражая одному шансонье из Михайловых, тех, которые прославились своим непротивлением козлам-ворогам в отечественном году третьего противостояния.
- И меня с собой возьмите. В Москву. Можно и в Питер. А то всё время только в Полотенцк и приглашают. А там что - недавно мэра уволили за растрату средств из трёхлитровой банки, дискотек нет, танцы скучные - ни одной драки, да и метро очень неглубокое... крыши поездов видать. - Кванторий Парфентьев, старший наряда по VIP-залу, он же - человек и юбилей, решил пожаловаться референту Солнцезащитного, понимая, что без Гегеля нынче ни одна диалектика не катит, не канает, не проходит МЕЖДУ, не вписывается В. И лучше бы задействовать отца Кошкингтонской демократии, венценосного философа Хагельштадта и Мракобесии в реализации своих мечтаний.
- В Москву? Это не к нам, - ответствовал Витольд Лазаревич. -С такой просьбой Вам, уважаемый, нужно к римлянам напрямую обратиться. У них теперь развязаны руки, транспортные магистрали и вещмешки для подаяний.
И верно! Свершилась давнишняя мечта столичного генерал-аншеф-губернатора: Третий Рим наконец-то объединился с Кама-сутрой... в районе пятого транспортного кольца, Второго Тупикового проезда... и далее - под самый зиппер.
*
Референт вернулся к шефу и доложил, что вылет состоится с минуты на минуту - вот-вот пригласят на посадку. Хуго потянулся, затянув одним этим движением ослабленный галстук, затем перевязал шнурки на лаковых туфлях и прошёлся туда-назад гусиным шагом селезня-вожака.
- Не слышали, мессир, будто в соседнем президентстве Медведево грядут перемены? Люди сказывают, якобы банкротят Медведи, большой и малый, свою державу, отдавая в частные руки. Боюсь, не к добру это - не иначе скоро побегут. А если побегут, то непременно через вашу вотчину, светлейший!
- Придётся оставить господ Медведей без напарников, разделив их, как сиамских близнецов. Поодиночке-то не так весело станет рейдерством заниматься. Потихоньку и всё президенство урезонится.
- А почему бы сразу обоих не упразднить?
- Хорошо, упраздним, но коррупция-то останется. А ну, как новички примутся ещё сильнее мздоимствовать? К ним тоже ключи подбирать... Эти-то хоть сытые. Ставлю три источника против трёх составных частей - рыба гниёт с головы, но караван идёт дальше, а собачий лай носится по ветру, как шипенье злаков от дождя в разгар изнурительной августовской жары.
Так говорит Хуго Гегель.
Вот ведь хреновина какая - я так обзавидовался, аж пот весь в мурашках... Нет, правда, анализ мощный... как катаракта в стеклянном глазу циклопа!