Чваков Димыч : другие произведения.

1. Семь ипостасей Салеева. Ипостась первая: Подводник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Истории от Славки Салеева, связанные с подводным флотом... Переход в иные ипостаси: 2 / 3 / 4 / 5 / 6 / 7


СЕМЬ ИПОСТАСЕЙ СЛАВКИ САЛЕЕВА

СЛОВО ОТ АВТОРА

*на смерть друга*

     
      убить невозможно, коль выстрел прицельный?..
      господь защитит и беду отведёт?..
      порою так тошно, но крестик нательный
      от лимфы кипит, избавленье несёт...
      приходит наш час на Голгофе страданий,
      и странные тени садятся, и ждут
      на страже?.. на стрёме?.. на выцветшей ткани
      тебя нарисуют, а после распнут...
      тебя как последнюю тварь отымеют,
      и только потом бросят свиньям на корм...
      и свет преломления райского змея -
      в аду леденелом тротиловый шторм!
     
      4 января 2009 г.
     
  
  
   Вот и окончился жизненный путь моего друга Славки Салеева, закончились истории о нём, им же рассказанные. Да-да, те самые истории, которые мне удалось записать в процессе общения с этим, "заебатецькой души человеком" и которым, казалось, не будет конца...
  
   Закончен роман в рассказах, все материалы в котором представлены практически в таком же виде, как они и были написаны первоначально.
  
   Просматривая их в очередной раз, обратил я внимание, что все истории можно разделить на семь основных тематических групп. И пришла тут мне в голову незатейливая идея - скомпоновать произведения о Славке Салееве немного иначе, не так, как они уже были опубликованы в Сети - в соответствии с хронологией их появления на свет божий в виде художественного текста, - а по общему признаку, который обозначу как ипостась Славкина в его жизненной юдоли.
  
   Почему?
  
   Да вот подумалось, может быть, кому-то из читателей будет интересно перечитать истории именно в чистом виде... без лишнего антуража застолий, во время которых и материализовалось слово, реченное Салеевым. В виде рассказов общей тематики, собранных под одним заголовком. Вероятно, кому-то больше придётся по душе знакомство с байками моряка-подводника и прапорщика советской армии, любителя рыбалки и представителя рабочего класса, которые окажутся в единой офсетной рамке без примесей из других областей человеческих, общечеловеческих и Салеевских знаний.
  
   Впрочем, дамы и господа, полностью избавить вас от атрибутики застольных изысков автор не удосужился, так что придётся немного потерпеть.
  
   И вот, как говорится, что выросло из благих авторских намерений...

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ДУЭЛЬ

(сон в зимний вечер или умозрительная преамбула)

      Привиделось мне, причудилось, будто я никакой не Чваков, а, тем более, не Иванов, а попросту некий князь мелкопоместный, получивший в наследство от батюшки единоутробного долгов карточных тыщ, этак, на семнадцать с гаком... Причём меньше половины ассигнациями, а так всё больше закладными на дворовую челядь, строения и плодородные земли в родимом имении Родимцево Недородного уезда Володимерской губернии.
     
      И вот стою, эт, я нищий, но гордый напротив невысокого человека в очках и с явными и очень недобрыми намерениями. Что вы, что вы... Я сразу понял, кто передо мной расположился в мундире камер-юнкера подводного флота ея императорского величества Фёдора Емельяновича сам Александр Сергеевич Пушкин. Похож, чертяка, на Славку Салеева, как чипсы "Принглс" на сдобную коврижку. Однако ж, он это. Несомненно, он.
     
      Соображаю себе, что Славку Пушкиным назначить никак не могли, поскольку он из мусульман будет, а не из эфиопских арапов происхождением-то. Умом понимаю, а ничего поделать не могу, так как в руке предписание императорской гламурной e-mail канцелярии сжимаю. А в нём электронным по белому написано, что, дескать, встречать Славку со всем почётом и уважением, который полагается светочи российской поэзии Александру Сергеевичу Пушкину (урождённому Салееву по первому гаремному признаку).
     
      Осознание осознанием, но смотреть Славке в пустые оловянные глаза, в которых уже бесновался свирепый Медный Всадник, оказалось не таким простым занятием. Чуть было я не убежал в истерике. Но сдержался... А Славка мне пенял, будто низкородному холопу малохольному:
      - Знаете, Воротынский, я вас, пожалуй, на дуэль нынче же вызову... Поскольку вы киоскёр и жиголо... То и дело карты так мечете, будто у вас это бисер, а не предметы игрального культа... А ещё постоянно мои имя с фамилией путаете. То Сашкой назовёте, то Александром Сергеевичем, то и вовсе Пушкиным. Не годится вот эдак-то, друг мой. Хватит уже вам жеманиться. Пора и под пистолетом дуэльным постоять... Хоть бы с полчасика. Сеанс пулетерапии, видите ли... Лепаж вам в якорь и заливная нататения в глотку!
     
      Странно, а отчего меня киоскёром-то называют? К чему сии преференции обстоятельственные; обстоятельства образа бездействия, кстати?
      А, вот, наверное, отчего... За моей спиной располагалась книжная полка, забитая по "Маруськин поясок" подшивками желтоватых на запах газет, иллюстрированными журналами, рекламными буклетами...
      "Не продаётся!" - подумалось мне с неслыханным ехидством. Нас так просто не купить! Мы, киоскёры, народ ушлый, обстоятельный. Ни на какие злокозненности не поддаёмся. Вот в таком примерно ключе...
     
      Вот и Пушкин, Александра Сергеевич, в костюме Славки Салеева на маскарадную дуэль собираться изволят. Послушайте меня, герр гений, это вам пригодится в ваших начинаниях... Честно...
      ...я тут хитрость хитрую узнал, чтобы сладкую сладость вкушать... долговременного пользования... для затянувшихся дуэлей - в самый аккурат...
     
      Плакат над моей головой дёргало и мотыляло. Позвольте, а кто его повесил? Кто и с какой целью? Нет ответа. Зато содержание его в памяти отложилось. Плакат гласил:
     
      "Существует четыре типа людей: одни ничего не желают знать, другие всю жизнь учатся, третьи учат, четвёртые поучают. Обычно второй тип легко совмещается с третьим, а первый с четвёртым".
     
      Концептульненько, как сказал бы некто безликий со спонсорским кошельком издателя с испорченным вкусом.
      Бывает...
     
      И тут я почувствовал ещё чьё-то присутствие. Виталий Беляев, мой наперсник и камердинер в расшитой ливрее начинал зажигать мутноватые декабрьские свечи в утончённых канделябрах замечательного тульского литья. От факела, исполненного в виде американизированного созвучного символа с лёгким акцентом на средний палец. Он говорил мне так:
      - Не обращайте внимания, Воротынский, барин часто изволят гневаться подобным манером адмиралтейским, ножкой топать не упускают случая, Однако бравада всё это, бравада и полный дискомфортный моветон с оборотом...
      - С каким ещё оборотом?
      - Ой, а то вы не в состоянии различить! - лицо Беляева выражало оскорблённую наивность. Причём оскорблённую самым издевательским способом. - Идиоматическим оборотом же. А вы что подумать изволили, бесстыдник вы окаянный.
     
      Бац! Опять я отстранился. А Пушкин-Салеев с Беляевым в ливрее пошли к барьеру. Возле барьера безземельные крестьяне, задержанные околоточным за превышение скорости следования по императорской трассе Москва - Голубые Петушки, подстилали соломку на рогожку (хотя, вполне вероятно, что и на дерюжку). Чтобы в случае ранения было не больно падать. Ах, да не ясно, отчего падать? Так от пули же... Или от каких-то там её мегаплазматических флюидов (и это всё во сне сам себе соображаю!).
      Секунданты с секундомерами, праздные зеваки в духе Римской империи в больном воображении однозначных голливудских продюсеров, корреспонденты губернских изданий (один даже из газеты "ЯтЪ, не хрен взять" заявился). А я где-то выше всего этого. Под самым потолком. Оп-па, проблемка-с. А есть ли потолок у спящего в ослепительно-восхитительном состоянии чуточку выпившего мужчины усреднённых, мягко говоря, лет? Никогда не задумывался.
     
      Задумался и упал. Прямо на пол. Ой, как у вас на полу-то накурено...
     
      Но лучше узнать, как там у барьера. Что говорят, о чём мечтают... напоследок.
      - Ну, ты забавный! - сказал Салеев-Пушкин, теряя терпение и человеческий облик. - Сколько ещё будешь поперёк моего гранулированного резного таланта разных гадостей строить? Вот и спираль временную порвал, негодник злокозненный, извольте-с полюбопытствовать. А с таким отношением к спиралям и залёт возможен... Причём прямёхонько на вражескую территорию. И что вы можете мне сказать на это? Или возразить чего?
     
      Собираюсь что-то ответить. Пытаюсь, напрягаю подсознание. И тут... попадаю по ту сторону Волшебного Зеркала...
     
      Неловко позвякивая шпорами, вошёл граф Мыкола Страшневский.
      А ведь ещё Старый Новый год... на старые дрожжи...
     
      - Экой ты фонетический фанатик! Закрыл бы, что ли, свой фонтан красноречия!
      - Это вы по Козьме Пруткову соскучились?
      - Не то слово, батюшка, так истосковался, даже филе голубой акулы ем без циркулярно уложенного удовольствия.
      - Вам бы, отец мой, пангасиуса отведать перед вечерней молитвой... Глядишь, дело б и сладилось...
      - Вы о чём это, владыко?
      - Так всё о том же, чадо мое возлюбленное... О дуэлях немотивированных и недостойных высокого звания гениального литератора и самоцензора на полставки.
     
      Он упал с нехарактерным для господ нерыцарского сословия позвякиванием; из его головы просыпались тараканы, которые немедленно разбежались по закоулкам моей фантазии, издавая приглушённый шорох слежавшегося от долгого бездействия хитина.
     
      Но сон не приносил долгожданного отдыха душе, ибо и во сне он был также несправедливо беден, как и наяву. Это я? Нет, не я. Это кто-то другой... Не обо мне речь, ибо я сказочно богат. У меня есть друг. А я есть у него. В наше время такой капитал наживает не всякий.
      Не обо мне речь, просто приснилось...
     

* * *

     
      Уже не сплю, уже влился в общую беседу. В качестве слушателя. Говорит Виталий. Салеев оппонирует.
     
      - Пошёл в парикмахерскую. И время, вроде бы, нормальное, около 12-ти, а всё равно закрыто...
      - А куда ходил?
      - В "Спартак"...
      - У них такое по выходным частенько бывает. Пошёл в салон для мужчин?
      - Не, я пошёл в пивбар. Жена потом бесплатно постригла...
     
      И дальше...
     
      - Одно из двух: или я старый стал или...
      - ... трусы линяют...
     
      О! Это в духе Салеева. Вы даже не представляете себе, как он умеет... Как это может происходить в реальной жизни. Представьте себе картинку... Ко мне в гости пришёл Славка. На наш с ним общий день рождения. Разница в один день, только он Кролик, а я Собака... А по жизни мы оба Рыбы. Ничего себе - зоологический уголок средней школы!
      И вот Салеев у меня в гостях. Он говорит:
      - Сейчас, в миг твоего великого рожденья я могу сделать тебя знаменитым, хочешь?
      - Ага, - говорю я, исключительно чтобы противостоять Славкиному неистовому импульсу, который сопоставим только (и исключительно же) с электромагнитным импульсом, вызываемым подрывом ядерного заряда, - хочу...
      - Тогда сосредоточься, закрой глаза и делай, как я скажу.
      - Что делать-то?
      - Закрой глаза... ах, да... говорил уже. Подними руки кверху и, словно обращаясь к божеству инков, скажи: "Я Велик! Я Колоссальный вождь современной действительности, Иванов Димыч!"
      - И что будет?
      - Будет тебе слава, почёт и уважение! Станешь ты величайшим человеком и вождём современности! Понял?
      Я повёлся, будто тихий и сговорчивый лох. В дверном проёме встал и исполнил всё, что Салеевым предписано было...
      - Я велик! - учил меня Салеев.
      - Я велик, - вторил я по его наущенью своего друга с закрытыми глазами, руки в положении "слава Амон РА".
     
      И тут случилось нечто. Моя супруга до сих пор с хохотом вспоминает эту ситуацию.
      Итак, вообразите. В дверном проёме между двумя комнатами виднеется моя нелепая фигура несимметричного медведя. В шортах и футболке, разумеется. Домашняя униформа, так сказать. Я поднимаю руки к небу и говорю заветную фразу, продиктованную Салеевым. В следующие несколько секунд оторванное от личного эго высокомерие корчится в ногах. Это Славка спустил мои шорты (по некоторым версиям вместе с трусами) к моим же собственным стопам... пред ясны очи ошарашенной супруги.
     
      Представляете, только что ты стоял в положении небожителя, взывающего к высшим силам, почти серьёзно, между прочим, уверовав в их могущество, и тут - такое унижение: руки в небо, трусы в ногах...
     
      Я велик! Бац, и без шорт (вот чёрт!) в один миг оказался. Вот так и понимаешь, что всякое величие по своей сути всего только плод нашего воображения и умение убедить в этом окружающих различными, порой, негуманными методами.
     
      И так, таким вот образом я начинаю постигать, что слава в нашей жизни - есть понятие временное и крайне ненадёжное... А стоит ли её воспринимать всерьёз, когда Слава Салеев рядом со мной... И это, поверьте, гораздо важнее, чем всё остальное... что связано с мировой историей, самолюбованием и тем, что в христианской религии называется гордыней.
     
      Отчего-то вспомнилась этикетка с товара одной некогда известной торговой марки:
      "Дядя Ваня, хрен столовый".
      Вам это знакомо?
     
      Какие у вас руки... как у курицы, да и ноги тоже. Оглядываю себя в зеркале. Точно, куриное всё какое-то. Нечеловеческое. И вроде бы не пил ничего на голодный желудок. А спал тогда чего? Неведомо...
     
      Я снова задремал за праздничным столом? Эге, это становится тенденцией. Пора на волю, в заснеженные пампасы моего родного города. Уж чего-чего, а снега у нас в это новогодье выше всякой меры. Так бы и поделился...
  
   Начинаю делиться. Но не снегом, а своими историями о Славке и от Славки.
     

ИПОСТАСЬ ПЕРВАЯ: ПОДВОДНИК

  

1.ВЕЖЛИВОСТЬ СОВЕТСКИХ ОФИЦЕРОВ

  
      Просыпаюсь в очередной раз. Потягиваюсь. Как раз к моменту, когда Слава начинает травить что-то новенькое. Ага, вот послушайте. Это он опять вспоминает свои давние морские приключения родом из Нагайской бухты, из флота подводного, из сопок Марчекана.
      Я послушаю, пока тоста не сказано, а вы, как хотите. Но тогда вам и наливать не станем. А Салеев говорит:
     
      - Магадан. Семидесятые. Из училища на лодку офицеры каждый год приходят зелёные, как три рубля. Нам, срочникам, от подобного кадрового размножения одна только морока. Гонору у этих "кузнечиков", как правило, выше крыши, а умения никакого.
     
      Так было и в начале лета 70-го. А тут ещё и старпома откуда-то с Балтики подогнали. Интеллигентного до жути, в самом цветущем поколении моряк! За что его сослали в Магадан, нам особо не докладывали, но одна интендантская крыса на вещевом складе проболталась, мол, у нашего старпома был будто бы самый настоящий роман с женой чуть ли не самого командующего флотом, и эту парочку едва не застукали за стаканом "Цинандали" в обнимку и с букетом алых роз в придачу.
     
      А груди нашей флотской затейницы, как белые лебеди. Того и гляди, мигрируют в тёплые края от мерзкой балтийской зимы. Кавторанг их и держал, будто бы руками. Вероятно, чтобы не перелетела такая красота в дальние страны, где обитают потенциальные противники социалистических идей. А супруг вот не понял этого служебного рвения младшего по званию, который для него, собственно, и старался. Не понял, кортик выхватил. Но затеять корриду, однако ж, не решился. Мериме, видать, в детстве не читал. Обошёлся парой оплеух. Это с его только стороны, без учёта присутствующих дам.
     
      Супруга, говорят, вопила, как резанная, что её загипнотизировали, а потом пытались слабостью воспользоваться и синдромом трудного детства. Вопила и по мордасам нашего будущего старпома охаживала. Может, и верно, флотский интеллигент её очаровал своим отношением к прекрасному, которое она и назвала гипнозом. Назвала в трудную минуту. В душу женщины разве заглянешь...
     
      А вот ответил ли командующему (или кому-то там ещё) наш старпом встречным действием, никто не знает, поскольку из всех свидетелей осталась заполошная жена и кошка Манька, притаившаяся под диваном в самый разгар событий. Но женщина оказалась в таком истеричном состоянии, что вряд ли что-то смогла запомнить, а кошке изрядно досталось адмиральским (хотя, вполне вероятно, что и контр-адмиральским) ботинком по спине, что она начала мяукать с заиканьем. Разве с такого свидетеля толк будет?
     
      Но вернёмся в Магадан, где славная дизельная субмарина С-613 чуть подрагивает чувствительными ноздрями торпедных отсеков, готовая выполнить боевую задачу. А в экипаж уже вливаются новые молодые кадры и опытные бравые ловеласы, воспитанные на классической литературе.
     
      И вот в разгар всех этих перетрубаций стояли мы (мы - это экипаж субмарины в широко-подводном смысле этого слова) в доке, к автономке готовились. Вся матросня при делах. А также мичмана с офицерами, которые торпедным пироксилином пропитались по самую ватерлинию. Одна "зелёнка" пальцы не по делу корчит от скуки и полной своей никчёмности, поскольку не успели ни к какому процессу прикипеть всей душой. Их воспитанием старпом должен бы заняться, а у него пока травма свежая, зализывает останки любовного приключения. Не всегда это хорошо для службы.
      Так вот, стал я участником одного события, когда столкнулись эти два странных типа офицеров.
     
      Несу со склада коробку с предохранителями, а молодому литёхе почтение своё, разумеется, не засвидетельствовал. Не принято у нас было на авральных работах без толку честь раздавать. А этот "кузнечик" озверел даже, от собственного величия прибалдевши. Обложил меня загогулистой матерной конструкцией и при этом не преминул добавить два-три нелестных выражения относительно моих ближайших родственников, а также "этих поганых мичманов", которых на флотах срочники называли ласково "нашими подводными сундуками" и которые матросов построить не в силах, ети его еттить.
     
      И тут ещё на мою голову...
      ...явился интеллигентный питерский ссыльный. Старпом, в парадном мундире с иголочки и, казалось, одетый в допотопные калоши и чеховское пенсне, возник из утреннего тумана бухты имени знаменитого гидрографа Алексея Ивановича Нагаева, как обычно любила появляться незабвенная Мэри Поппинс перед лицом своих воспитанников.
      - Лейтенант,- сделал замечание старпом, поправляя несуществующее пенсне и дождавшись, пока у того закончился заряд творческого вдохновения в мой адрес, - вы сейчас ругались, как самый бездарный сапожник!
      - Да ну, нах...й, товарищ кавторанг! Ни хрена ж подобного, Гагариным клянусь!
      - Ничего я вам, товарищ лейтенант, не скажу, только замечу в скобках, что неправильно вы подумали о нашей космонавтике. Идите в свой кубрик и почитайте Пришвина перед сном, а ругаться грязными словами прекращайте.
     
      Советский морской офицер самый морской и самый офицер! Вот так-то. Белая кость, острый кортик, и ещё более острый язык... если не с похмелья. А то, что чемодан фанерный с протёршимся дерматином, туфли парадные с протёртой же подошвой и вместо квартиры комната в малосемейке, так в этом нет ничего удивительного. Разве сытый офицер - хороший офицер? Сытый офицер - позор Пентагона. Или не так? Ой, пошутил неудачно.
     
      А тут, будто в насмешку, Славкина песенка из спектакля на день ВМФ звучит. Текст народный, музыку не помню. Цензура была против. Прошло на уровне отсеков, дальше не просочилось...
     
      Военная пиеса добавляет веса,
      Если ты не в море, морячок-повеса,
      Если ты не мичман с базы военторга
      То запомни вот что - ж...па главный орган!
  

_ _ _

  
   Ага, я же забыл вам сказать, что мой друг Славка Салеев три года служил на подводном флоте.
   Придётся вернуться в самое начало истории этой службы... но предварительно побывать во временах постсоветских. Зачем? А сейчас узнаете...
  
  

2.МАРЧЕКАНСКАЯ ВСПЫШКА

     
      Шёл 1992 год. Хотя, вполне вероятно, что уже и 1993-ий. Разницы большой нет. Отчего, спросите? А дело в том, что Президент оставался одним и тем же - нетрезвым, ещё не прооперированным Ринатом Акчуриным с лёгкой руки Майкла Дебейки, ухарем. Но всё шло к тому, что антиалкогольный шунт вот-вот готов был срастись с необычайным в своей широте сердцем гаранта.
     
      Да, именно 1993-ий. Именно. Даже дату можно почти точно вычислить - начало апреля. 3 апреля, если подумать. Именно тогда Слава Салеев сидел перед телевизором и по своему обыкновению близорукого от условий труда человека лениво следил за Фаридом вполне ещё Мулюковым.
     
      К тому моменту, о котором идёт речь, довольно длительное время Слава работал в фирме "Геотехнология" во главе с Фаридом, но совсем другим. Фаридом Еникеевым. Когда же наступили лихие времена с Гайдаром, отсвечивающим китайскими петардами впереди прелести рыночной экономики, наподобие шагающего экскаватора, передовые разработки в области каротажа сверхглубоких скважин сделались никому не интересными, НПО "Недра" приказало долго жить, "Геотехнология" акционировалась. Салеев больше года терпел безденежье, поскольку работы электронщику в новых условиях, клацающих волчьей пастью капитализма над самым ухом, не находилось.
     
      Еникеев занялся исключительно прибыльным для начального этапа капитализации делом. Он торговал продуктами. Торговал оптом. А зачем для такой, далеко не геологической технологии, нужны специалисты, знающие импортную технику и ремонтирующие её даже без возможности заглянуть в принципиальные схемы? Вот и не платил славный вождь геотехнологический Салееву почти ничего, поскольку работать с поставщиками сомнительных консервов Слава отказался категорически.
      - Если татарин начал торговать свининой, то это неправильный татарин, - нередко говорил Салеев, имея в виду Еникеевскую коммерцию, - мне с таким татарином не по пути.
     
      К слову сказать, шашлык Слава любит не только из баранины, но и поросям молодым в его жизни место находится. И ещё, Салеев также и водку готов откушать в тёплой компании. А на все подколки о несоблюдении заветов аллаха отвечает так:
      - Во-первых, в Коране сказано, что правоверному мусульманину нельзя употреблять перебродивший сок фруктов, а про пиво и водку там ничего не сказано. Во-вторых, что касается свинины, то её жена готовит. А я думаю, что баранину ем. И, в-третьих, делаю я это ночью, когда отец небесный отдыхает и меня, стало быть, может видеть только во сне. А во сне я, знаете, какой правильный!
      Таким образом, из Славкиных слов можно сделать вывод, что употреблять свинину в пищу для мусульманина не грех, если с удовольствием. А вот торговля ею с целью наживы - не по-божески, всевышним не одобряется.
     
      Все приведённые выше рассуждения хороши, когда есть постоянный источник стабильного дохода. А в "Геотехнологии" кроме стажа ничего не дают в денежном, так сказать, эквиваленте. Но и это не беда. Спасало Славу от полуголодного существования - домашняя мастерская, а трудовая книжка пусть полежит у Фарида. Стаж пусть копится.
     
      Вот и жили два татарина в браке по расчёту. Один денег своему работнику не платил, а второй на работу не ходил. Обоим выгода. Еникеев за счёт численности избыточной мог перед проверяющими органами налогооблагаемой базой по заработной плате манипулировать (не одна такая "мёртвая душа" у Фарида в заначке - переизбыток бесхозного ИТР-люда, который брезгует просроченную дешёвую продукцию гражданам навязывать). Салееву тоже неплохо. У него "растут года" к стажу, как мудро один известный поэт заметил, и с клиентурой можно не выходя из дома общаться.
     
      Работать преподавателем в лицее Слава ещё не начал, только собирался. Информатику всякого рода людям дать постигнуть - задача актуальная и неплохо оплачиваемая в то время. Но это только в новом учебном году, а пока начало апреля. То есть в тот день, когда мы застали Салеева за просмотром телевизионной программы, ещё не требовалось от него безусловного прибытия на службу к 8 часам утра. Слава номинально числился безработным, документально продолжая оставаться инженером в мифической организации. Числиться то числился, но таковым по существу не являлся. Одна комната его трёхкомнатной квартиры, неловко собранной бойцами из местного стройбата в микрорайоне со знаковым именем Панельный Пентагон, была завалена электронной техникой, требующей ремонта. Вольному художнику от современных технологий вовсе не нужно давать отчёт руководителю, соблюдая правила трудового распорядка. Единственным начальником и "дружочком драгоценным" являлась Верочка Ивановна, верная супруга, а, по совместительству - секретарь и боевой соратник.
     
      Так вот, смотрел Слава телевизионную программу политическую, засыпал почти. И тут его рука расслабилась, пульт ДУ выпал, вызвав своим падением ровно два действия. Во-первых, Слава проснулся мгновенно. Во-вторых, телевизионные каналы переключились, и перед глазами Салеева на экране появилась передача, посвящённая 90-летию "русского соловья", как отзывался о нём кто-то из великих, по-моему, сам Уинстон Черчилль, Вадима Козина.
     
      Съёмки велись из Магадана, где Козин безвыездно проживал с 1945 года, будучи сосланным туда по политической статье. Позже к ней присовокупили статью уголовную и запретили покидать город. Славка смотрел на небольшую комнату в ГУЛАГовском бараке, где скромно обретался великий певец почти полвека, и что-то происходило в его душе. Но не мог Салеев сообразить, что же именно. Вроде, и старик ему этот знаком, и бедная обстановка комнаты, единственным украшением которой служил рояль старинной работы. Просто какое-то дежавю. А когда телевизионная камера наехала крупным планом на большую фотографию в скромной деревянной рамке, изображающей хозяина комнаты в молодости в концертном костюме, всё вдруг встало на свои места. Видел Салеев ИМЕННО ЭТУ фотографию, и не только видел, но и в руках держал. Давно, правда, случилось данное событие, больше двадцати лет тому назад. Но из памяти не стёрлось, не замылилось будничной суетой. Так вот, оказывается... Но к этому мы ещё вернёмся.
     

* * *

     
      А началось всё в четверг. Ну, что необычного в том, что наступил четверг, скажете вы, ведь он всегда следует за средой? И практически не ошибётесь. Но не после всякой среды выдают заработную плату, согласитесь. А в тот четверг выдали. Если бы это была пятница, то сразу бы стало ясно, что следует делать. Но тут четверг. К тому же жара нешуточная. Целый месяц неистовствует невероятно изнурительное пекло. Это вам не Черноморское побережье, где хоть ночью можно от солнца отдохнуть. А на Европейском Севере "белые ночи". Улавливаете отличие? Светило круглые сутки жарит. Днём +36 градусов по шкале шведского астронома Андерса Цельсия, измерившего в 1737 году дугу меридиана, а после полуночи - никак не меньше 26. И влажность стоит дикая, хотя дождей за этот месяц как-то не задалось. Вокруг города всё грозовыми тучами обложено, а посередине моя подгоревшая макушка, которой вздумалось через волосы проклюнуться, расколов скорлупу обыденности.
     
      Бывают у нас такие аномалии. Бывают, но редко. К примеру, подобного длительного жаркого периода не случалось в здешних местах уже лет пятьдесят. Что называется, ты попал, чувак! В такую жарень употреблять - себе дороже. Даже Минздрав обязательные на ночь полста граммов постинфарктных запретил. Неофициально, правда, но многие слышали. Так что, зарплата в процессе путешествия из банка в кассу предприятия, а мы со Славкой в раздумьях удивительных и, порой, неадекватных. Проблемка. Для меня, впрочем, не такая уж и большая. Я-то в смену хожу. У меня завтра выходной. А вот Салееву с утра в пятницу нести ответственность за весь участок на больную голову?
     
      Решили так - очень культурно посидеть, без мордобоя и посещений ночных заведений. Чисто символически. По-моему, очень даже удалось - семена разврата дали вполне ожидаемые и контролируемые всходы. По крайней мере, проснулся наутро я бодрым и деятельным. Но это случится в пятницу. А пока только начало четверга. И, собственно говоря, густая патокоподобная масса жаркого воздуха ещё утром не предвещала такого неожиданного завершения рабочего дня. Жизнь внезапно подкинула дополнительную работку, помимо основной. Как она любит, этак вот, поступать с людьми, когда, вроде бы, нет никаких к тому предпосылок.
     
      Уточню.
     
      Нужно было заправить пару картриджей для лазерных принтеров и разобраться с парой же бесперебойников (в народе - "упсов", да, не "Oops", а УПС). А ещё в одном автомате на силовом щите периодически принялась тепловая защита срабатывать. Звоню Славке:
      - Шолом тебе на всю потную физию! Когда придёшь картриджи заправлять, а то я отлучиться могу? Чтоб не ждал потом.
      Сидим мы с Салеевым в разных зданиях, метров 400 ему до меня топать, тоже не ближний свет. Поэтому и стараюсь заранее согласовать пространственно-временные параметры столкновения (или, там, объединения) двух материальных объектов инженерного звания.
     
      - Настоящий татарин в пятницу не работает, намаз совершает. Якши? - отвечает Салеев.
      - Так сегодня только четверг.
      - В четверг я к намазу готовлюсь. Давай в понедельник...
     
      И попробуй тут возрази, если от жарищи ни о чём, кроме минералки из холодильника, думать вовсе не хочется. Плюс двадцатипроцентную нехватку кислорода в атмосфере примите во внимание. На севере, правда, и зимой кислорода в воздух никто не добавляет в рамках гуманитарной программы, но в жару ощущения от обделённости первейшим для жизнедеятельности продуктом особенное, усиленное вдвое. "Что ж, потерпит и до понедельника", - решил я и полез в холодильник за "Нижнее-Ивкинской". В смысле, водой минеральной. Итак, команда "расслабиться" была озвучена, и, ко всему прочему, с обеда началась выдача денежных знаков. И что тут поделаешь, если судьба буквально загоняла нас в свои хитроумно раскинутые сети!
     

* * *

     
      Перед затухающим монитором сидел Слава Салеев и плакал. Плакал совсем не так, как позволяют себе голосить отвергнутые женщины. И не так, как банкир "Охупомрчительного" банка оплакивает упущенную прибыль. Это были скупые слёзы повидавшего виды мужчины. Он даже, узнав о смерти отца, плакал не так. Вы же прекрасно знаете: мужчины не плачут, мужчины огорчаются. А тут - всего лишь фильм "72 метра".
     
      Фильм, хоть и событие в жизни России, но не сравним с ходульным "К-171". Так чтящие западные ценности критики считают, не я. Ещё бы - там, в американском блокбастере (тьфу, слово-то какое поганое!) блистательный Харрисон Форд и очаровашка Лайм Нисон, а здесь кто? Народный кружок имени драматургии первых советских режиссёров революции? Но это только на первый взгляд. Наши актёры, не в пример Голливудским звёздам, играют душой, а не только умением. Тем более, в этом фильме. Тем более, такие актёры!
     
      Впервые я видел, как плачет настоящий подводник. Я уверен в этом - настоящий. Не больше, не меньше. Из числа людей, которые понимали толк в подводном плавании. В подводном плавании на "дизелюхах". Уверяю вас, таковых отыщется не настолько много, чтобы встречались оные на каждом шагу.
     
      Слава - мой друг. Самый настоящий, с которым можно и вернуться, побывав в разведке. Ощущаете разницу? С ним непременно хочется вернуться, поскольку, какой тогда смысл было уходить, если не знаешь, что в конце. А бывают такие "друзья", что вернуться совсем ни к чему. Всё равно сдадут с потрохами тому, кто заплатит больше.
     
      Вы спросите, почему мы со Славой работаем на одном предприятии - он же, дескать, преподавал информатику в лицее? Я, мол, сам упоминал об этом раньше. Поясняю. Всему наступает закономерный конец. Закончилась и любовь Салеева к педагогической деятельности, захотелось вернуться к истокам своего призвания электронного, не только дома мозгами и паяльником шевелить. Тут как раз вакансия в РЭМе* (ремонтно-эксплуатационная мастерская) подвернулась, не пренебрегат же таким случаем. Кроме того, мы с Салеевым давно хотели соединить наши трудовые навыки на пользу державе. Только никак это не удавалось сделать раньше. Думаю, что Слава мне противоречить не станет.
     
      В 1985-ом году, когда образовался ВЦ в Колвинской геофизической экспедиции, вакансий там поначалу было немного. Салееву предложили подождать до развёртывания комплексов ПС-2000, но дело затянулось, и он ушёл работать электронщиком к нефтяникам. Потом - злополучная "Геотехнология" и большой перерыв перед лицеем. Во время этого перерыва Салеев успел вкусить немного импортных булочек в совместных предприятиях "Байтек-Силур" и "Парма-ойл". О качестве этих булочек будет сказано ниже. А пока - четверг, вечер. Мы сидим вдвоём в тесном соседстве с пенистым пивом, которому суждено сегодня пасть жертвой финансовых обстоятельств, и ведём светские беседы.
     

* * *

     
      - Ерунда какая-то, - сказал Салеев, отсаживаясь от компьютера и приобщаясь к пивной кружке с логотипом "Афанасий" с наружной стороны тёмного стекла, - полная ерунда...
      - Почему тебе не понравился фильм? - спросил я, когда пиво ещё и не думало заканчиваться.
      - Потому, что так НЕ ДОЛЖНО быть, - ответил мне Слава Салеев, - полная ерунда получается. Видать, никогда в море режиссёр твой не выходил. Иначе бы знал стопудово, что перед "автономкой" или учением (которое, ни в жисть от начала "автономки" не отличить), знал, что "дышло" идашки (индивидуальный дыхательный аппарат ИДА-69 или по Салеевской классификации - "гандоньё") каждый подводник лично проверяет. Это же единственная связь с внешним миром, надежда на спасение единственная, понимать нужно! Кругом кэп виноват, выходит. Распустил команду. У нас бы такого не случилось... Все погибли из-за незаряженных дыхательных аппаратов... Неправильно это...
      - Слава, - возразил я, - но ты забыл, о каком времени фильм. Это как раз такой период, когда из армии и флота сделано было всеобщее посмешище демократическими усилиями тупорылого, самодовольного окружения некомпетентного Главнокомандующего. Хорошо, что ещё вообще не всё в стране рассыпалось, когда офицеры были вынуждены заниматься побочной деятельностью в обход Устава, чтобы выжить. И, не забывай, о художественном домысле при этом...
      - Наверное, ты прав. Но подводникам, даже бывшим, такие фильмы смотреть нельзя. Душа наизнанку выворачивается оттого, что нельзя ничего сделать... Помочь ничем нельзя...
      Слава смахнул нечаянную слезу и закурил. Я могу и ошибиться. Это была не слеза, а просто пот. Духота нынешним летом стоит жуткая.
     

* * *

     
      Мой друг Салеев - человек далёкий от идеала, но в этом его непередаваемая прелесть. А то, что он иногда может завернуть какую-нибудь сложную ненормативную транскрипцию, то, уверяю вас, она зазвучит в его устах совсем не мерзко, а весело: и слух усладит, и душу порадует. Многие из его высказываний я приберегу до лучших дней, а те, которые вы встретите в этом тексте, могущие потревожить чьи-нибудь моральные устои, я выделю жирным курсивом, чтобы легкоранимым читателям проще было уворачиваться и сохранить свою арго-невинность.
     
      Со Славой мы оба рождены под знаком Рыб с разницей в 7 лет и 1 день. А рыбы, как общеизвестно, имеют такую тенденцию - снюхиваться, не взирая на возраст.

* * *

     
      А теперь пришла, пожалуй, пора вернуться к истории с портретом Вадима Козина времён Славкиной молодости. Подождите. Так вы же не знаете, как Салеева с берегов Волги в Магадан занесло. Его туда, собственно, и не занесло, а завезло министерство обороны в далёком уже 1969-ом году. Попал Славик в подводный флот, поскольку лёгкие у него были отменные, и ростом гренадёрским он не отличался. Как раз таких парней в субмарины и консервировали в качестве отбывающего священный долг электората, а в те времена - просто представителей советской молодёжи.
     
      "Учебку" флотскую Салеев закончил электриком 6-го отсека. А потом попал на базу подводных лодок, что на дизельной тяге, в бухте Нагаева, рядом с Магаданским районом Марчекан.
     
      Так вот...
     
      Сначала немного о Марчекане, над которым вскоре обозначит себя ослепительная вспышка небывалой чистоты и необычного цветового решения. Над Магаданом к югу возвышается гора с каменистой вершиной - высшая точка полуострова Старицкого. Она венчает горную гряду, отделяющую город от бухт Светлой и Веселой. Название она получила от ручья Марчекан, что с эвенского переводится как "торфяное болотце". Под сопкой, у бухты Нагаева раскинулся район Магадана - поселок Марчекан. Жильё в этом месте в основном временное - барачного типа.
     
      Здесь в 70-ые годы 20-го века проживали отбывшие свои сроки заключённые, которым было запрещено возвращаться на Большую Землю по тем или иным причинам. А таких немало - 60% от числа освободившихся. Магадан - место удобное, чтобы держать вечных "временных поселенцев", как на привязи, нимало не заботясь о том, чтобы они не сбежали куда ненароком. Пути из города в те годы было только два. Либо теплоходом "Смольный", появлявшимся на горизонте раз в навигацию и ходившим до порта Ванино или Находки, либо самолётом. В любом случае человека с временной регистрацией вместо паспорта ни на один из этих видов транспорта не посадят. Вот и жили Марчеканские бараки своей неторопливой жизнью бывших политкаторжан, понемногу осваивающихся с волей и даже участвующих в общественной жизни города.
     
      Здесь же, на Марчекане, располагалось единственное в своём роде кладбище. Таких, пожалуй, нет нигде и поныне. На могилах ни крестов, ни звёзд. Если похоронен ЗК (бывший ЗК) - фрагмент лагерного ограждения в виде колючей проволоки, лётчик - пропеллер, моряк - винт. Могилы пробивали прямо в камнях, которые выпирали из земли во множестве необычайном.
     
      И еще одна трагическая отметина есть у сопки Марчеканской. На северном ее склоне в 1948 г., угодив в туман, разбился "Дуглас" с восемью военнослужащими. До сих пор местные жители обломки находят.
     
      Попал Слава в бухту Нагаева вместе с остальной командой, таких же, как и сам, сухопутных "салажат". Аксакалы из числа срочников и сверхсрочников ходили по пирсу, как домовитые хозяйки по рынку. Отбирали специалистов по своей профессии для прохождения службы. Слава ощущал себя на античном майдане, где идёт бойкая купля-продажа рабами. Времена, правда, другие, но три года почётного, мягко говоря, не совсем добровольного труда были впереди, как пить дать. Ой, вру. Теперь только два с половиной года (с учётом "учебки"). Не пожизненно, конечно, но тоже не сахарный сироп с мармеладом.
     
      Салеев глянулся мичману Ляксеичу, служащему старшим электриком на "дизеле" С-613. Это был роскошный белорус (отсюда и имя, что-то вроде Лявона) с коком, как у рок-н-ролльного идола Пресли, и усами, как у незабываемых песняров. Уставом не разрешалось разводить волосяной покров на голове длиннее, чем ширина указательного пальца капитана субмарины. А про чубы там ничего не говорилось. Хотя, заведи себе кто-нибудь из молодых причёску а'ля Элвис, и не миновать ему нескольких нарядов и стрижку модели "колобок в дозоре", несмотря на недомолвки в военном поминальнике. Но на вольности "дедов" никто из комсостава внимания не обращал, даже отец родной, кэп, глаза закрывал.
     
      Мичман только что в рот Салееву не заглянул. Стать его проверил, мышечную массу изучил. Доволен остался. Сказал:
      - Будешь у мена в команде, салабон. Почытай "дедушку", как "Отчэ наш", и служба станэт табе, как празднык! Кругом, за мной марш!
      Сказал и увлёк Славку за собой в прожорливое лодочное нутро. Теперь и началась настоящая служба. Сначала только возле причала, а не в открытом море-океане.
     
      Половина команды была из числа "салаг", их ещё нужно было натаскать. До первой "автономки" оставалось около полугода. Ляксеич Славку не жалел, делал из него подводного электрика настоящим образом. Что ж, даже приятно целыми днями копаться в схемах и что-то паять в хитросплетениях многочисленных силовых кабелей, представляющих собой нервную систему субмарины. Салеев любил работать. А за любимым делом и служба быстрее идёт.
     
      В один прекрасный весенний день, когда от сопок поднималось духмяное марево и веяло ароматами невыносимо неправдоподобных тропиков прямо на пирс, мичман построил Салеева по полной программе и дал указание:
      - Сэуйчас поуйдом аккумуляторные батарэи проверать на готовность к походу. Я буду в чытвортом отсеке. Скажу табе по громкой свази "уклучи", ты тумблэр уклучишь. Скажу "уыклучи" - ты уыклучишь. Понал, салабон? И сматры мне, аккуратно. Там заряд такой, что усо брухо можно спалыть. Галавой атветыш, если что.
     
      Славик переспросил, с трудом соображая, чем отличается "уклучи" от "уыклучи". На слух разобрать было трудно.
      - Вот, блаха-муха, набэрут татар на флот... Я же табе русскым яазыком гавару. Крикну "уклучи" - уклучишь. Крикну "уыклучи" - уыклучишь. Понал тапэрь?
      Салеев, в общем-то, так и не уловил разницы, но для себя решил, что возражать суровому мичману из более тяжёлой весовой категории не имеет смысла. Всё же и так понятно - если один раз "уклучил", то второй раз обязательно "уыклучил", третьего не дано.
     
      "Буду считать, сколько раз мичман прокричит. Каждая нечётная команда - включение, а чётная - выключение", - подумал матрос Салеев, кивнул головой утвердительно, присовокупив обязательное "так точно, понял, товарищ мичман!" и, щёлкнув каблуками ботинок типа "гады" на развороте "кругом", побежал в 6-ой отсек к рубильнику.
     
      Сначала всё шло вполне штатно. Салеев без устали переключал рубильник то вниз, то вверх. Потом, видимо, к Ляксеичу кто-то подошёл, поскольку команды по громкой связи прекратились. На щитке стояло положение "уыклучено", то есть тумблер вниз. Слава терпеливо ждал. И определённо дождался, услышав заветную команду. Но тут нужно заметить, что заболтавшийся с кем-то из офицеров мичман совершенно забыл, в каком положении должен находиться переключатель в шестом отсеке. И, мало того, он точно не считал количество перекидываний рубильника в отличие от своего подчинённого.
     
      Почему-то решив, что аккумуляторы как раз находятся под нагрузкой, он вознамерился пойти покурить, предварительно обесточив лодку. Ляксеич дал команду на своём секретном языке и сделал неосторожное движение. Исполнительный матрос Салеев "уключил" на полный ампераж. Представляете себе, что такое аккумуляторные батареи ёмкостью 6000 Ампер-часов? Сияние над лодкой, которое можно было наблюдать и в 6-ом отсеке с задраенными люками, превзошло все ожидания. Его было видно не только в районе Марчекана, но даже и в аэропорту "Сокол". Этакое световое шоу задолго до Жан-Мишеля Жарра. Вслед за вспышкой случилась мёртвая тишина, в которой что-то осторожно и даже кокетливо искрило на электрическом щитке субмарины.
     
      "Е-батюшки, да, я, кажись покойник!" - пронеслось в голове Салеева вместе с весёлыми картинками из детства и отрочества. Была там одна особенно забавная, когда его служить "на моря" провожали. Компания друзей гуляла душевно и без тормозов. Танцевали, кто, что мог. Или, акцентирую ваше внимание, - кто, что ЕЩЁ ПОКА МОГ. А могли, нужно сказать, многое, хотя бальными танцами, не считая самого Славки, отдавшего два года изучению танго в доме пионеров, никто из присутствующих не занимался. Сплошные любители. Но это не послужило помехой. И когда сам Славик в разгар веселья танцевал зажигательную самбу, то напевал:
      - Церафань, церафань! Белая косыночка. Мой милёнок цзао-фань, а я хунвейбиночка!
      Актуальные куплеты к текущему политическому моменту.
     
      И чего это Салееву такие странные видения были, и мысли, его печалившие, в мандраж приводить намерились? Может, и обошлось бы всё, может, и некому было бы желать Славкиной смерти? Нет же! Горловой клёкот кондора, пикирующего на голову зазевавшейся ламы - ничто по сравнению с тем высоким звуком, который разрывал уши экипажа, ошалевшего от ядерной вспышки в миниатюре, спустя несколько секунд:
      - ...ять! ...убью стервеца! ... рыбам на корм!.. в Дарданеллы мать! Яйца оборву, и на корм акулам!
     
      Салеев не стал прислушиваться к совершенно чистой и невероятно живой русской речи (откуда что взялось?) Он просто бегом в 7-ой отсек бросился и на палубу оттуда сиганул через аварийный люк, как мохнатый шмель на душистый хмель. Но был там пойман контуженым мичманом.
     
      До сих пор перед взором Славкиным встаёт то давнее утро, будто вчера всё случилось.
      - Да ты же, татарская морда, русского языка не знаешь! - изложил ему своё видение ситуации электрический мичман с голой головой (без бровей, ресниц, кока а'ля Пресли и роскошных усов) и металлизацией шеи и щёк в мелкую рябую крапинку. Зрачки на его одухотворённом высокоёмкостном лице сделались больше глаз, и он, похоже, не мог порадоваться утреннему магаданскому солнцу и прекрасному виду на Марчекан. Ослеп бедолага от избытка чувств. Не зря же фраза есть "ослепительный вид". Только многие её неверно трактуют. А здесь - тот самый случай. Как доктор прописал, что называется.
     
      Одно не совсем ясно, как мичману удалось найти дорогу на палубу. Хотя, с другой стороны, он столько раз в "автономках" был, что доподлинно все размеры субмарины в собственных шагах измерил и в дальний угол памяти сложил до случая. Вот и пригодилось. Кстати, по слухам, от той вспышки прозрели два совершенно слепых старика, которые поутру грели на солнце свои попорченные ГУЛАГом суставы. Это как понимать - клин клином ... что ли? Не верится что-то.
     
      Слепой, как крот, Ляксеич долго таскал Славку за воротник бушлата, но сбросить рыбам на корм, как грозился, мичманской решимости не хватило. Салеев, было, виниться стал, но как раз тогда мичман и вспомнил, как на самом деле всё было. Отошёл быстро, не стал местью непродуктивной заниматься, начальству не доложил и дело замял. А позднее они со Славиком даже подружились.
     
      Через день-другой способность зреть в корень снова вернулась к мичману. Только крапинки расплавленного металла ещё несколько месяцев не сходили, и чуб больше не отрос. Хотя про усы такого сказать нельзя, не в пример крепче оказались. Снова запушились мулявинской пышностью. И превратился мичман из копии Элвиса Пресли в копию запорожского казака, которому оселедец пьяный парикмахер отстриг в трудовом порыве. А Салееву пришлось выучить русский электрический язык не так, как ему в школе преподавали, а самым, что ни на есть, примитивным способом - вызубрить. Теперь он уже не путал такие важные слова, как "уклучить" и "уыклучить". С акустиком две недели тренировался, даже на осциллографе частотную характеристику этих команд рассматривал с прилежанием. Даже зачёт потом специальный сдавать пришлось.
     
      Незаметно наступил холодный 1971-ый год. К этому моменту за плечами Салеева числилась не одна "автономка". Деньги у подводников водились, и немалые. Прибыв в ставшую родной бухту Нагаева и завершив неотложные корабельные работы, команда покидала причал. Первыми уезжали офицеры, следом мичмана, а за ними - матросы. На субмарине оставалась только дежурная вахта. Несмотря на все чудеса секретной кодировки радиосвязи, местное население заранее знало о том, какая лодка должна вот-вот вернуться в гавань. Американская разведка не знала, а население Магадана знало. Лучше бы не умничали, господа супостаты, а вели наблюдение за девицами нетяжёлого поведения и внезапным расширением ассортиментного перечня в местных кабачках, если поговорить со старушками, сидящими у подъездов, лень.
     
      Как только первый человек сходил с трапа субмарины, перед ним лихо разворачивалось такси, распахнутое навстречу героям морей и океанов полновесной водительской улыбкой. Машин была вереница, чтобы все могли уехать. Причём приезжали "под расчёт". То есть ровно столько автомобилей, сколько было необходимо экипажу. Ещё один минус хвалёной американской разведке. Так быстро посчитать не только количество плавсостава, но и кто, с кем поедет, куда и надолго ли ей не удавалось никогда.
     
      Славик обычно проводил подобные торжественные вечера прибытия в порт в одной и той же компании. Морячки-подводники срочной службы, не мудрствуя лукаво, отправлялись прямиком в Марчекан, где заруливали в первый же барак, там бросали жребий и заходили в комнату с выпавшим номером. Проколов практически не было никогда. Бывшие политкаторжане охотно делили с подводниками не только их выпивку, но и свою скудную закуску.
     
      Так случилось и зимой 1971-го. Четверо матросов завалились в подвернувшийся барак, в котором им никогда раньше бывать не доводилось, "бросили на пальцах" номер комнаты и вошли. Вместо двери, которая, по всей видимости, сгнила, вход загораживали высокие, в полтора человеческих роста, этажерки с утрамбованными на них книгами. Салеев обратил внимание, что книги всё больше потрёпанные, некоторые без обложек. "Значит, хозяин - любитель чтения, - подумал матрос Слава и раздвинул выцветшую занавеску, натянутую между двумя этажерками. - Тук-тук-тук. Есть кто дома? Не бойтесь, мы матросы. Погреться хочется немного. Впустите?"
     
      Из глубины комнаты вышел лысоватый старик аристократического вида в простой ватной безрукавке поверх толстовки и обрезанных серых армейских валенках.
      - Что ж, милости просим, молодые люди! - произнёс хозяин дружелюбно, делая приглашающий жест рукой.
      Ребята (конечно, ребята - им всем только по 20 лет) вошли. Славкиным глазам предстала бедная комната, заставленная такими же библиотечными этажерками, как и те, что стояли на входе. "Ого, да тут несколько тысяч книг!" - поразился Салеев.
     
      Самым примечательным предметом мебели в комнате был рояль старинной работы, на котором стояла в рамочке большая фотография хозяина в молодости. В углу пылился патефон со сломанной ручкой, две табуретки, кровать с панцирной сеткой, простой круглый стол "мечта советского пролетария"... И всё. На этом интерьер исчерпывался.
     
      - Мы пришли сюда не скандалить, а выпить и засандалить! - привычно пошутил Слава, доставая бутылки с выпивкой.
      Стакан у хозяина оказался всего один, поэтому пили по очереди. А закуски добродушный, но несколько величавый старик (ему тогда было ещё только 67) раздобыл у соседей. Матросы слышали, как он просил:
      - Душенька, голубушка, не будете ли вы так любезны - ссудить меня какой-нибудь удобоваримой пищей?
      Но просил так, что отказать было, пожалуй, что и невозможно.
      - Конечно, конечно, Вадим Алексеевич. Сейчас посмотрю. Вестимо, к вам гости нагрянули с причала. Нельзя же морячков ничем не угостить. Понимаю, понимаю. Одалживайтесь, не стесняйтесь.
     
      Слегка подпив, старик рассказал свою историю о том, что когда-то давно, ещё до войны был одним из самых известных теноров в стране. Даже лично Сталину в Кремле пел. Потом из-за своих амбиций пострадал, когда отказался в свой репертуар здравицы Отцу Всех народов включить и провозглашать оные без устали.
      - Вот так с 45-го года здесь и живу, ребята, - говорил хозяин печально. - Сначала в лагере, а потом в этом бараке. А за что в 45-ом на восемь лет был осуждён, так мне и не объяснили**. Петь не бросил, но Магадан не Москва, да и годы уже не те. А в столицу возвращаться не разрешают.
      - Как это не разрешают? - удивился один из подводников. - У нас же свободная страна... Или нет?
      - Лучше об этом рассуждать не в магаданском бараке,- почти прошептал и невесело улыбнулся хозяин.
     
      Старик присел к роялю и тихонько стал наигрывать какую-то незнакомую молодым парням мелодию, еле слышно подпевая себе: "Осень, туманное утро..." Потом неожиданно прервался и сказал:
      - Я с советской властью в большой ссоре, но вас, моряков люблю. Вы в 65-ом не стали безоружных зеков расстреливать...
      Что он имел в виду, какой именно расстрел, так и осталось невыясненным. И тогда и сейчас, я лично ничего в Интернете не обнаружил. Может, попутал чего-то старик?
     
      Но вернёмся в год 1971-ый. Матросики разомлели в тепле (относительном тепле, конечно) от буржуйки и полезли смотреть книги. Хозяин безропотно разрешил, предупредив только:
      - Ребята, если почитать возьмёте, то, прошу вас, не сочтите за труд - верните. Это единственное богатство, которое у меня осталось.
     
      Стемнело, Марчекан несмело помигивал редкими огнями, как бы опасаясь быть замеченным людьми, заседающими в районе Спасской башни отнюдь не Нижегородского Кремля. Матросы засобирались на лодку. Увольнение на берег подходило к концу.
     
      Когда же все вышли в коридор, Слава неожиданно для себя вернулся и взял в руки портрет, стоящий на рояле. Потом несколько минут вглядывался в печальную улыбку молодого Вадима Козина, будто пытался в ней увидеть своё счастливое будущее...
     
      * - с середины 2006-го года Славка Салеев работает сменным инженером электросвязи на объекте ЦКС (центр коммутации сообщений), руководителем которого волею судеб является автор этих строк;
     
      ** - В феврале 1945 Козин был арестован и осужден к восьми годам лишения свободы (был освобожден досрочно в 1950 за примерное поведение и хорошую работу). В справке, выданной певцу управлением лагерей, запись в графе "по какой статье осужден" отсутствует.
  

3.ТОРПЕДНАЯ АТАКА

     
      - Вот скажи мне, дружок мой махонький, много ли ты знаешь случаев, когда за разгильдяйство правительственные награды дают? Причём, заметь, не просто какие-нибудь второстепенные, а самые, что ни на есть, высокие. Не слышу? Не помнишь ничего такого... Вот ведь дела... И, действительно, разгильдяйство и слепой фатализм только кочевым народам помогает. Верно мыслишь, я о цыганах говорю. Не зря же в народе термин "цыганское счастье" довольно популярен.
     
      И ещё татарам немного везёт в этом плане. Пращуры наши тоже раньше кочевали - будь здоров! Только тогда предков этих татаро-монголами называли. Хорошо, не стану загадками изъясняться, а расскажу лучше свою историю, которую вспомнил недавно.
     
      Когда я "на моря" призвался, то во Владик в "учебку" попал. Там нас, срочников, сразу на потоки разделили: кого на дизеля, кого на атомные субмарины. На атомные аппараты, собственно, не брали никого, кроме сверхсрочников. Там экипаж практически из одних офицеров и мичманов состоял в те времена. А морячков срочной службы привлекали только для затыкания дыр в штатном расписании.
     
      Нас, "дизелистов", тоже по потокам разбили. Одних в команду изучения лодок морского класса проекта 613, куда и я попал, назначили. Вторая же половина училась на субмарины 641-го проекта. Эти лодки считались океанскими, и в кругосветку могли в случае крайней нужды. Субмарины первоклассные, для того времени, считай, эталон бесшумного хода. По НАТО-вской классификации их называли "Foxtrot"*. Почему? Думаю, что из-за особенных качеств этих аппаратов. По причине малого шума двигателей в экономичном режиме такие лодки могли незаметно подкрасться в обход любой акустической разведки, как подкрадывается к добыче лиса или рысь.
     
      Поначалу, мы, попавшие на субмарины морского класса, завидовали "фокстротовцам". И особенно после того, как мичман из преподавателей рассказал нам историю недавних времён. Но потом всё как-то забылось. Некогда было испытывать зависть, поскольку свободного времени на эти глупости не оставалось - учёба оказалась очень напряжённой. Особенно - практика.
     
      Да, а историю, ту, что мичман в "учебке" рассказал, я как раз вспомнил недавно. Не знаю, честно говоря, что в ней правда, что вымысел. Никогда после службы этого милитаристского сюжета мне слышать не доводилось. Не то оказался он сугубо легендой местного масштаба, не то можно реальное событие это отнести к режиму совершенной секретных, о которых распространяться не принято.
      А теперь? Теперь-то кому интересны дела сорокалетней давности? Только вот если тебе. Рассказывать? Ну, слушай.
     
      Во второй половине 60-ых годов прошлого века дела в бассейне Тихого пацифиста океана обстояли весьма неважно. С точки зрения напряжённости жуткой и возможностью внезапного выхода из-под контроля ситуации, созданной обстоятельствами "холодной войны".
     
      Регион был буквально насыщен военной техникой. Во Вьетнаме шла полномасштабная война. В Корее она недавно закончилась, разделив страну на две части. И вдоль побережья страны Утренней Свежести постоянно курсировали корабли военно-морских сил США.
     
      В такой обстановке вооружённым силам СССР просто необходимо было держать ушки на макушке и следить за каждым шагом супостатов-ворогов. Вот поэтому наши океанские лодки проекта 641 постоянно уходили в рейды из Владивостокской базы по патрулированию морей Тихого океана, чтобы знать мельчайшие подробности о каждом предполагаемом шаге вероятного противника. Но при всём при этом для командиров субмарин и надводных кораблей был издан приказ - на провокации не поддаваться и самим их не создавать, поскольку закончиться вольная трактовка манёвра противника могла весьма плачевно для всего человечества.
     
      И вот в разгар невероятно круто заваренной обстановки, от которой за триста кабельтовых разило пироксилином, как от бомжа афродизиаками трёхнедельного запоя, одна из лодок класса "Foxtrot" обозначилась неподалёку от Корейского полуострова. Субмарина уже возвращалась из рейда, но всё ещё находилась в состоянии выполнения боевой задачи.
     
      И тут прямо по курсу появилось несколько целей. Гидроакустики быстро определили, что впереди соединение американского флота во главе с авианосцем "Enterprise". Как говорится, благородный джентльмен и сопровождающие его лица.
     
      Лодка шла не скрытно, в походном режиме, и потому её также быстро обнаружили акустики вероятного противника. Командир американского флагмана отдал приказ сбросить обороты до самых малых и оставаться на курсе следования "Фокстрота". Оно и понятно - этакая гадость, устроенная русским, обещала принести моральное удовлетворение честолюбивым янки.
     
      Почему? А всё дело в том, что во время рейда командир советской субмарины был обязан следовать по заранее утверждённому курсу. Любое отклонение после похода приводило к бумажной тягомотине с объяснениями причин отклонения от маршрута. Особисты, осназовцы, штаб флота... В принципе, не самое худшее, что может случиться с подводником, но какой же военный любит оправдываться, пусть даже перед командованием.
     
      А пойти напролом под американской эскадрой, спросишь ты? Спросишь? Ну вот, спросил. Тогда отвечаю. Проход на глубине под авианосцем в тех условиях международной напряжённости мог быть воспринят не просто как провокация, а в качестве вполне реальной атаки. Холодная война, хоть и холодная, но всё же война. Отоварить советскую субмарину под предлогом нападения - милое дело.
     
      Командир "Фокстрота" несколько секунд оценивал ситуацию, а потом отдал, казалось бы, совершенно убийственную команду: "Носовые, к атаке товсь!" Я думаю, у экипажа в это время сильно сжалась мышца сфинктера. Но дальше последовала другая директива: "Торпеды из отсека убрать!" а потом только - "Носовыми, по цели авианосец, предположительно, "Enterprise" - залп!"
     
      Ты, наверное, думаешь, что холостой выстрел несуществующей торпедой, это полная ерунда, одни понты на разводе, как говорят современные взрослые дяди от крутых сходняков. Так вот, слушай меня сюда, мон шер, ни хрена ж ты не угадал. Залп из носовых водяным пузырём - дело крутое, по перепонкам гидроакустикам так вдаряет, что потом полный моплезир с кровавыми мальчиками в глазах. Если здоровье позволяет, то минут десять-пятнадцать в ауте акустики проваляются, а если ж не шибко хорошо с этим делом, то полная дисквалификация с частичной потерей слуха.
     
      Наши-то акустики в курсе были, наушники поснимали. А у американцев паника после залпа, растерянность и деморализация. Командир 641-ой на это и рассчитывал. Сразу после удара из носовых, дизелисты дали по газам и на глубине под авианосцем проскочили. Мало того, что американские акустики не в форме, мягко говоря, оказались, так ещё и шумы двигателей своих и чужих слились в один интернациональный гул. Как заметил бы известный тебе Мишель Лермон, смешались в кучу кони, люди... и "Enterprise" лежит на блюде.
     
      Таким образом, лодка вылетела в нескольких кабельтовых с другой стороны флотилии вероятного противника. А потом - погружение на максимальную глубину и почти двое суток ухода на экономичном ходу в режиме молчания.
     
      Если рысь уходит на цыпочках, на подушечках мягких лап, то разве кто сможет удержать, поймать этого невероятно осторожного зверя. Это не вопрос, а констатация факта, Дмитрий Александрович, имей в виду.
     
      Американцы, конечно же, все свои силы и средства подключили, чтоб беглянку стреножить, да - куда там. Вскоре субмарина обозначилась на Владивостокском рейде, а кэпа на ковёр к командующему Тихоокеанским флотом вызвали. Сам же понимаешь, что сыр-бор в эфире, радиоперехваты... и всё такое... Одним словом, о художествах атакующего "Фокстрота" на базе не знал только ленивый.
     
      И вот это рандеву, можно сказать, Дальневосточное дерби...
     
      - Товарищ капитан первого ранга, это ваша лодка находилась такого-то числа в таком-то квадрате?
      - Так точно, товарищ командующий!
      - Хорошо, что не отпираешься хотя бы. Да и, собственно, никого там, кроме тебя, не было. Это ты произвёл холостой залп по надводной группировке вероятного противника?
      - Так точно, товарищ командующий! Обозначил торпедную атаку по цели... по учебной цели. Команда отработала навыки боевого мастерства...
      - Тебе, хрен морской, кто давал команду атаковать?! По какому праву стрелял? Ты знаешь, Христофора Колумба мать, какой шум вокруг твоей провокации происходит. Кремль уже нотами дипломатическими завален. И будь капитан "Enterprise"-а таким же дуболомом, как ты, неизвестно, чем бы всё кончилось. Ты понимаешь, что война могла начаться?
      - Никак нет, товарищ командующий, не могла. Акустики у них сразу поняли, в чём дело. Такая контузия бывает только в случае, если воздушным пузырём стреляешь.
      - Ну, ты фрукт, капитан! Объяснить-то можешь, чего стрелял?
      - Они мне пройти по намеченному курсу мешали, а, стало быть, боевую задачу выполнить.
      - Что ты из меня дурака-то делаешь? Прекрасно же знаешь, капитан, что в случае экстренных обстоятельств мог изменить курс следования. Или подождать, пока авианосец со своей артелью мимо пройдёт.
      - Товарищ командующий, подождать нельзя было. Американцы нас засекли и машины врубили на самый малый, специально, сволочи, мне в малину гадили. Под ними не пройти в таком режиме, объявят провокацией. А обойти и курс сменить, так потом рапортами у вас в штабе на мелкие ракушки разложат. Кому же захочется...
      - Так ты, товарищ капитан первого ранга, лёгкой жизни захотел?! Объяснительными, видишь ли, ему пачкаться не с руки. А вот лишишься погон, тогда как? Будь ты капитаном второго ранга, я б своей волей мигом тебя на гражданку отправил... в лучшем случае. А то бы и в прокуратуру дело твоё передал...
     
      Тут нужно пояснить, что все дисциплинарные действия, связанные с разжалованием и увольнением из рядов, вплоть до капитанов второго ранга, производились на уровне командования флота, а вот если проштрафившийся носил звание кэпа раз (так на флоте принято в разговорной речи называть капитана первого ранга), то тут уже прерогатива принятия решения оказывалась только у главкома ВМФ.
     
      Таким образом, командующий Тихоокеанским флотом не мог сам принять решения о наказании, а потому отправил документы в Москву с представлением на разжалованье опального командира "атакующего лиса". Главкомом ВМФ был тогда адмирал Горшков, по рассказам, человек достаточно импульсивный и решительный. Не знаю, советовался ли он в Политбюро, но, получив документы из Владивостока, махнул шашкой и... наградил командира, торпедировавшего авианосец "Enterprise" воздушным пузырём и ушедшего от погони на малом ходу, орденом Ленина. Золотую звезду героя СССР кэпу раз не дали, поскольку время всё-таки мирное. Не полагалось.
     
      Вот так в результате разгильдяйства, больше похожего на гипертрофированный патриотизм, была получена высокая правительственная награда. А ведь всё могло закончиться лишением формы или даже заведением дела военной прокуратурой.
     
      Вот я и говорю, разве можно победить страну, в которой за хулиганство государственные награды вручают? То-то.
     
      Недавно, припомнив ту давешнюю историю мичмана из Владивостокской "учебки", я полез в Интернет, чтобы проверить, насколько она соответствует истине. Нельзя сказать, чтобы я очень досконально занимался поиском, но вот что мне удалось установить. В шестидесятые годы 20-го века орденом Ленина был награждён один командир из числа капитанов лодок 641-го проекта на Тихоокеанском флоте. И звали его Станиславом Львовичем Шишковым.
     
      Правда, при упоминании награды, вручённой этому капитану, была процитирована несколько аморфная формулировка "за неоценимый вклад в развитие подводной лодки проекта 641". И всё, и никаких подробностей.
     
      Тот ли это капитан, тот ли эпизод, о котором я тебе рассказал, не знаю. Вполне возможно, что в настоящем случае мы имеем дело лишь с легендой, но верить в легенду - верный признак романтика. А какой же моряк без романтики в душе? Ты меня понимаешь, надеюсь... А отчего тогда тельняшку не носишь, ёлки-иголки?
     
      * - от английского fox - лиса, trot - рысь;
  

4.СЛУЖИТЬ БЫЛ РАД

        
      Пиво закусывали креветками, предварительно высасывая игру из-под брюшка. И тут Славик вспомнил...
     
      - Как-то после похода зашли во Владик. Пришвартовались у пирса. Пока то-сё, уже и стемнело. Все офицеры в город уехали, кто по знакомым, а кто в офицерскую гостиницу. Один только старший лейтенант Смыков никуда не спешил. Вышел он к нам на пирс, где свободные от вахты при свете луны ноги разминали военно-морским променадом, и двинул на самый край бетонного сооружения. В руках у него что-то изрядно пованивало. Мы с электриками из отсека вслед за Смыковым двинулись. Что это он там над водой наклонился, непонятно?
     
      Наклонились и мы... и увидели сотни зелёных фонариков локализованных в виде небольшого подводного острова. Удивительное дело. И откуда лейтенант узнал, что именно в этом месте такая красотень произрастает? Нигде рядом ничего же подобного, а он прямиком в нужном направлении двинулся, как будто ему кто-то путь подсказывал.
     
      И тут выяснилось, это, собственно, сам Смыков и создал подводный остров своими, что называется, умелыми руками. Оказалось, что он привязал к палке на длинной верёвке сетку, известную в советском народе как авоська с мелкой ячейкой, зарядил её тухлым мясом и на дно спустил. Вот тут к нему и набежало гостей со всех волостей. У креветок глаза-то зелёные, бедовые. Не сетка, забитая живым морепродуктом, вскоре получилась, а изумрудный мерцающий остров.
     
      Извлёк старший лейтенант свою добычу и принялся вечерять. Достанет креветку из сетки, в солёную воду обмакнёт и в рот тащит. Потом голову выплёвывает, а остальное глотает. Мы, ясный месяц, не выдержали спрашиваем:
      - Товарищ старший лейтенант, а как это вы креветок со всей шелухой едите? Как бы не пришлось доктора с берега вызывать, всякое случается...
      Смыков ухмыльнулся и ответил:
      - Эти креветки беспанцирные, нежные. Таких в Магадане нет. А здесь полно. Их можно сырыми употреблять в пищу, ничего страшного. А случается, действительно, всякое... Года три назад, помню, передозировка была... креветочная. Еле меня от жены контр-адмирала Симоняна отодрали. Даже лопатой по рукам били, а я не чувствовал...
      - А нам разрешите попробовать, товарищ старший лейтенант?
      - А вы от стояка помереть можете, лучше не рисковать.
     
      Сказал и отправился в город на такси. А мы остались нести службу вместе с дежурным офицером. Да, старлею-то хорошо - сел на тачку и айда... свой высокий потенциал к дальневосточной земле гнуть. А мы потом не рискнули креветок этих ловить и в пищу употреблять. Мало ли... вдруг Смыков не сам всё придумал, не во фрейдистском сне вышеописанные чудесные свойства беспанцирных креветок привиделись... А ему-то проверить легко... правильность своих сентенций... не то, что нам, горемычным... На нас даже лопату жалко поднять в качестве дуэльного оружия.
     
      Владивосток - город портовый, морской. Оттого и проститутки здесь не переводились даже в те сказочные времена, когда советским людям ещё не рассказали, что в СССР секса пока нет... А вы подумали, будто Смыков к постоянной боевой подруге ездил? Нет постоянства в движении, если оно не идеально равномерное. Кто сказал? Так ещё сэр Айзек Ньютон... в каком-то там средневековом году...
     
   ...о движении намечалась очередная история, но тут...

* * *

     
      ...но тут я спросил Салеева, а не прославил ли он своё имя ещё в молодые годы чем-нибудь замечательно-подводно-электрическим. Оказалось - прославил. Только долгое время его свершения считались военной тайной, а позднее авторство было утрачено... для науки. И, видимо, зря... поскольку Славка не мог отказать себе в удовольствии оставаться основоположником электрической мысли на субмаринах 613-го проекта, самого массового проекта в СССР.
     
      Те, кто обслуживал электрику субмарины, обязаны были знать расположение предохранителей, автоматов, ламп аварийного освещения на память. А это не такое простое дело, особенно для недавно пришедших на лодку матросов. Вот и решил Салеев поступить, как на "гражданке", благо непосредственно перед призывом довелось ему поработать в электрослужбе кирпичного завода аккумуляторщиком, куда он был переведён из садчиков кирпича по личному заявлению.
     
      Наделал Славка бирок с обозначением и названием всего электрооборудования в своём отсеке. Однако толку немного от такого новшества, поскольку всё равно хреновато-задумчиво при аварийном освещении поменять в щите предохранитель. Всего одна лампа на весь огромный отсек. Вот, собственно, в щите ни черта и не видать. И надписи читать плохо - глаза сломать можно. Пришлось Славке рядом с электрическим коробками дополнительное освещение лепить. Посмотрел потом Салеев на дело рук своих, и понял Салеев - это хорошо!
     
      Но не совсем такого же мнения придерживался командир подлодки капитан второго ранга Щербавских. Он осматривал отсек вместе с механиком.
      Неуставные лампы аварийного освещения поругал, сказав:
      - Этак-то каждый дурак сможет предохранитель поменять, а ты должен помнить наизусть. Здесь тебе не "гражданка", чтобы для дураков инструкции писать.
      - Товарищ капитан второго ранга, а если молодой вахту несёт в походе, а если растеряется...
      Механик с гневом показывал Славке что-то в районе виска своим указательным от возмущения пальцем.
      Кэп-два усмехнулся в усы и сказал:
      - Вижу, умничаешь, Салеев. Ты до армии работал где-то?
      - Так точно, сначала садчиком кирпича, потом аккумуляторщиком...
      - Значит, слушай и на якорный шток наматывай: через пару месяцев примешь отсек. Будешь мне молодняк в настоящих моряков перековывать.
      - Служу Советс...
      - Служи, служи... Только выслужиться не старайся. И всё у тебя будет, как нужно. Можешь мне поверить, не на первом аппарате забортную воду хлебаю...
      А обычно наш кэп всегда любил щегольнуть любимой фразой, которую, как говорили, он позаимствовал у своего друга патологоанатома, правда, несколько переиначив. Изменённая, она заиграла новыми гранями и наполнилась глубоким, я бы даже сказал глубинным смыслом. Вот она:
     

(5.)ВСПЛЫТИЕ ПОКАЖЕТ!

     
      И действительно, после первого погружения опытный глаз капитана второго ранга Щербавских мог практически безошибочно определить, выйдет ли толк из новобранца. Нет, я что скажу - кэп у нас был голова! Чемберлен близко не стоял.
     

* * *

     
      Разлили ещё по одной. Салеев хотел, видно, произнести тост, но потом просто процитировал главную междустрочную сентенцию из неписанного устава подводного флота:
      - Увидишь человека с большим животом и впалой грудью, поклонись ему - подводник идёт!
     
      Салеев встал, прошёлся возле зеркала, словно оценивая, насколько его отражение тридцатишестилетней выдержки не расходится с образчиком военно-морской фигуры, а потом продолжил свою речь глаголить, поражая слушателей в заранее натренированную печень.
     
      - После ремонта во Владике нашей "ЭС-ке" предстояли глубоководные испытания. Что это такое? Объясню. Субмарина опускается на максимально возможную глубину, на которой предписывается производить боевые манёвры. Для С-613 такая рабочая глубина - 150 метров.
      Таким образом, субмарина погружается, а затем несколько часов находится в подводном состоянии, при этом максимально загружаются все механизмы и агрегаты. Экипаж должен быть уверен, что оборудование не подведёт в походе.
     
      Так вот, во время тех испытаний потёк маслокран в четвёртом отсеке. Один из Салеевской команды электриков, услышав по громкой доклад командиру о происшествии, ударился в панику. Орёт... что твоя телятя безмозглая. Славка, будучи старшим отсека, приказал неуставным посвистом: "Нехрена метаться... Задраить переборку кремальерой (специальным механизмом для герметичного отделения отсеков)". А нам, сидящим за столом в конце 2007-го года, пояснил из Пушкина так:
      - Он плакал, няню испугал...
      Или это не из Пушкина? Арина Родионовна Яковлева же, вроде, была из породы мужественных женщин. Она бы точно не испугалась... особенно - если с кружкой.
     
      Да, а задрайка люков в отсеке - один из главных принципов безопасности под водой. Так можно выжить при аварии. А попытка прийти кому-то на помощь в других отсеках оборачивается гибелью всех. Проверено мировым опытом.
     
     

* * *

     
      Вечером лодка вернулась в плавучий ремонтный док, и Салеев обратился к замполиту: так, мол, и так из-за одного мудака, пардон, психологически легко возбудимого матроса, экипаж погибнуть может. Нельзя ли его как-то выпихнуть из экипажа?
     
      Замполит возражать не стал. А командир лишний раз убедился в том, что был прав, когда ещё месяц назад хотел убрать с лодки этого матроса. Интуиция не подводит старого морского волка. Всплытие показало.
     
      По прибытии на базу списали паникёра на берег. Стал парень подводником, но другим. На подводе ездил, зато служил два года. А Славка бы всё равно этому году не рад был на месте раздолбая. Почему? Чтобы не выглядеть пафосно, скажу просто - нравилась ему служба на подводном флоте, вот и весь сказ.
     
      Нет, отчего вдруг раздолбая-то? Это не Славка, это я так выразился. И, похоже, погорячился. Не виноват же человек, что слаб характером оказался, психологически не готов был подолгу в замкнутом пространстве в вечно экстремальных условиях находиться. Здесь уж психологи в "учебке" не угадали. Бывает. А, вообще говоря, каждому своё. Каждому ровно столько, сколько он вынести способен.
     
      на глубинах окаянных
      вдалеке от суши бренной
      ты частенько горько плачешь
      маму слёзно поминая
      и поёшь Христу осанну...
      вдохновлённый... вдохновенно
      не похож совсем на мачо
      моя рыбка заливная...
     
      а при всплытии однажды
      ты истерику затеешь
      запоют клаустрофобом
      переборки по отсекам...
      как измученный от жажды
      и несбывшейся затеи...
      нет причины быть особым
      оставайся человеком!
     
     
      Когда налили по очередной порции, рекомендованной "РОСБИО", Салеев сказал:
      - Мне тут частенько доводилось слышать от якобы служивших на подводном флоте, что будто в походе (а только тогда выдаётся спиртное перед приёмом пищи) матросики скидывались в пользу одного. Не верьте, враки всё. Никто у нас ни на нашей С-613, ни на других пяти субмаринах бригады этим не занимался. Думаю, что и везде так дело обстояло. Никто и никогда не доверится под водой пьяному человеку. А там, в походе, представьте себе, каждую секунду возможна "нештатка" (нештатная ситуация). И вдруг один из команды пьян... Нет, полная ерунда. На лодке от действий каждого зависит жизнь всех. И это не шутки, и не для красного словца говорится. Такова простая истина, пренебрегать которой никому не захочется, тем более - коллективно, в сетях круговой поруки.
     
      А что мы пили и сколько? Так обычно белое десертное вино: по 40 граммов перед приёмом пищи. Почему белое, а не красное? Думаю, оттого что белое вино не может вызвать аллергической реакции, а от красного случается и покраснение кожи, и сыпь и астматический синдром.
     
      Таким образом, в походе всё шло заведённым порядком, но однажды перед выходом в море снабженец вместо белого муската притащил на борт "Солнцедар". Командир наш считался флегматичным, не любил повышать голос, но тут не выдержал. Натолкал снабженцу таких фигурных ебуков, что было слышно на соседнем пирсе, несмотря на сильный ветер. А потом пригрозил ему, что высадит на необитаемом острове вместе со всем вином. Солнечный Робинзон третьего ранга, ёлки-иголки. Снабженец умолял простить и дать ему возможность исправить ситуацию в течение трёх часов. После чего кэп-два оттаял, приказал низкосортное вино немедленно выгрузить за борт вместе с красным, будто красное знамя социалистического соревнования с жёлтыми пятнами покаянного текста, прилипшего к лицу.
     
      В море вышли насухую, а снабженец потом ещё несколько месяцев рассчитывался за бой тары - в спешке же никто тот "Солнцедар" уберечь не старался. Сами понимаете, приказ о выходе отдан, а на борту посторонний груз.
     

6.МОРСКИЕ ДИВЕРСАНТЫ

   ...оползаем по плёсу плоско

рудиментарной полоской...

расстояние жёстко...

состояние жабров -

так... одни наброски

Борхеса...

ты храбрый?

нет... я будто Витас со всеми своими подголосками...

амфибия?

человек-акула?

амфибрахием червяка скулы -

в school-ах не проходят -

растянуло

по воску

на обороте рапсодий...

подводного лейкоподия

соли...

акваланг соской...

...подносят...

дыши... пробуй...

на одной ноте...

усилием воли...

этот готов!

этот годен!..

...для службы в подводном флоте...

"подносы Жостова"

в голове звенят...

...ИДА - дыхательный аппарат...

жестов Сильвестра "Кобры"

не нам не понять...

вот так-то брат!

не стой у переборки!

ишь, как торкает!

с бойцами СОБРа

нетрудно быть храбрым

если на суше

где командование вероятного противника пожирает с усердием суши...

ты под водой своё сердце послушай...

...когда по мусингам

собранно

тянешься к солнцу

сквозь круговерть

"кессонки"...

-----------------

не забывай нас...

тех кому не полагаются жабры...

а только геройская смерть...

смотреть на компАс!

крысы - ша! брысь!

Господь нас в обиду не даст!

  
      - Подводные диверсанты - люди исключительной выдержки и невозмутимости. Настоящие диверсанты, я имею в виду. С ними даже психолог по три часа в день в "учебке" занимался, натаскивал, как убить под водой противника в мирное время и не испытывать при этом угрызений совести. В диверсанты не просто психологически очень устойчивых брали, но ещё, чтобы лёгкие были разношенные до небывалого объёма. Вот, даже анекдот вспомнился по этому поводу.
     
      Идёт отбор в морские диверсанты. Врач-пульманолог проверяет объём лёгких у кандидатов при помощи специального прибора. Заходит очередной матрос. Докладывает:
      - Матрос Петров на обследование прибыл.
      - Хорошо, Петров. Сколько выдуть сможете?
      - Полтора литра...
      - Да? Странно, очень странно... Вот тут у вас в военкоматовской карточке написано, что пять с половиной литров...
      - Так это же красного, доктор...
     
      Шутки шутками, а подводных диверсантов у нас двоякодышащими называли.
      - Троякодышащего знаю. Это Змей Горыныч, а двоякодышащие разве бывают...
      - Биологию вспомни, рыбы такие есть. Редкие, правда, но есть. Рогозуб, например. У него и жабры и нечто вроде лёгких имеется... Вот и у аквалангистов также. Но мы к ним близко подойти боялись... Нет, не боялись, опасались. Это в городских кабаках и танцплощадках диверсантов почти всех в лицо знали, хотя, вроде бы, люди засекреченные, государственные. Там их как огня... Попробуй задерись с таким - живо под приёмчик угодишь... И это в лучшем случае. В худшем - под нож подводный.
      Такие, по крайней мере, ходили слухи. Будто не люди вовсе "морские дьяволы", а садисты настоящие. Полагаю, не всё в этих слухах выдумка. Правда, на своё счастье, проверить на практике никому из нашего экипажа подобную молву не довелось. И... слава Богу!
     
      - Дедовщина? Да, помилуй бог, какая может быть дедовщина в маленьком коллективе, где от действий каждого зависит жизнь всех? Повторяюсь? Ничего, не лишним будет и повторить мысль, на базе которой строятся взаимоотношения на подводном флоте.
     
      На берегу, чего скрывать, случалось... Дедовщина, в смысле. Но не рукоприкладство, а исключительно на словах. Например, всякий салага, прибывший из "учебки" прошёл Евангелие от Субмарины. Что это? Да кодекс чести подводника. А начинается он со статьи, читаемой обычно матросами третьего года службы вслух. Статья такого порядка: "На меня уже бушлат строчили, пока на тебя только член дрочили..." Что, грубо? Зато - правда.
     
      - Подводным трюкам, способам эвакуации с лодки нас обучали на старенькой "щуке", подводный аппарат серии "Щ", они, кстати, во время войны активно использовались. Вот и наш "тренажёр" тоже. Патрулил когда-то вдоль берегов Японии, не давая флоту микадо незамеченным из порта выйти.
     
      Стояла она, наша лодка-лягушатница, на рейде и служила для тренировок не только экипажей, но и водолазов. Те упражнялись по проведению спасательных работ, изучали сварку под водой. Все вместе мы называли нашу "щучку" не Щукой, а Уткой. Почувствуйте разницу, что называется. Это от аббревиатуры произошло. По всем документам данная учебная субмарина проходила под аббревиатурой УТС (учебно-тренировочное судно). По созвучию её название и переозвучили.
      - И что, вас там тренировали аварийно эвакуироваться?
      - Во-первых, не эвакуироваться, - нет такого понятия в подводном флоте, - а выходить из субмарины через торпедный аппарат. А, во-вторых, нас ещё учили маломальским подводным работам в лёгком водолазном костюме. Всех натаскивали подряд, включая коков. Им это зачем, было неясно, не в диверсанты же поварню готовили, но с приказом не поспоришь.
      - Страшно через торпедный аппарат эвакуиро... э-э-э... выходить было?
      - Как говорится, несколько минут ужаса, и ты уже наружу выбрался. Процедура, напоминающая рождение ребёнка, только без участия акушера, с очень самостоятельным и дерзким плодом.
     
      Знаете, там самая жуть, когда за тобой уже люк задраили, а в торпедный отсек вода начинает поступать для выравнивания давление. Ощущения крайне поганые. Чувствуешь себя, словно вишня в пробирке с жидким компостом. Нет, как три вишни. Нас же по трое в отсек запускали. И вот болтаешься внутри, в воде забортной, как сопля в скафандре. Ориентировку потерять - что котейке начхать на мышиные хитрости.
     
      Представьте, в трубе, диаметром чуть поболе головы верховного главнокомандующего, да и твоих собственных плеч, сидят в полной темноте трое бойцов в резине, а их потоком воды мотыляет, будто пенопластовые шарики. Нужно руками и ногами распереться об стенки отсека для фиксации, но сделать это не так и просто. Резина же, знаете, как по смазке скользит? С полным и премилым удовольствием. Не всегда удаётся удержать себя неподвижно. И тогда твоё тельце напоминает... напоминает... э-э-э... Точно, именно в проруби. Страшно, конечно, как же не страшно-то! Но ничего, мы же подводники... Типа, вышли из бухты. Ух, ты!
     
      А в специальном бассейне близ нашей Утки ещё и погружению учили, и монтажным работам под водой. Не так, как водолазов, конечно, но самые основные навыки нам прививали. Чтобы появилось ощущение, как и что можно в скафандре делать. Тут страха никакого нет, интересно даже. Но бывают и стрессовые ситуации.
     
      Один матрос из механиков чуть ласты не склеил на такой тренировке. А вышло следующим образом. Этот Гульбарий недосушенный (Славкино выражение) забыл включиться в дыхательный аппарат, но сразу этого не почувствовал, дышал за счёт регенеративного патрона и воздуха, скопившегося в дыхательном мешке (такое жабо на шее в подводном костюме). Его опустили под воду на страховочном канате. Матросик три раза трос дёрнул, мол, дна достиг, всё нормально, парни. Потом по инструкции через минуту сверху ему по тому же верёвочному телеграфу сообщают: "дай-дай закурить" (такое условное дёрганье). Этим самым наш мичман-инструктор как бы интересовался: "Эй, матрос, ты как там на дне? Всё у тебя в порядке?" Водолаз обязан продублировать принятый сигнал, чтобы наверху поняли, что если ему и хреново, то исключительно в рамках устава.
     
      Так вот, сигнал погруженцу отправили, а ответа нет. Мичман распорядился произвести экстренный подъём. Вытащили бедолагу. Мы-то, молодняк, стоим, ничего не соображаем толком. Один мичманюга, старый морской волк, скумекал быстро, что необходимо всё делать просто-таки стремительно. Я впервые увидел, как человек зубами разрывает толстую резину на дыхательной маске, поскольку ножа, как на грех, под рукой не оказалось.
     
      Содрали с бедняги намордник резиновый и специальную кислородную подушку сразу же загубником в рот вставили. Мичман ещё какие-то странные манипуляции с грудной клеткой матроса произвёл, будто медведь, который на человека навалился.
     
      Слава Богу, да инструктору, прочихался "утопленник", глаз дикие распахнул, задышал. Ничего не помнит, ничего понять не может, только всё на мичмана косится с ужасом. Да и то сказать, попробуй без страха, когда смотрит на тебя жутким взглядом твой наставник, тяжело дышит, а с повреждённых дёсен кровь сочится. Как потом пострадавший сказал, состояние после спуска было очень приятное. Кислородное голодание, вечный сон. Вот она красивая и лёгкая смерть, как считаете?
     
      Позже нашего инструктора наказали за то, что не смог обеспечить должным образом... Нашлась какая-то "крыса", капнула начальству. А мичман, настоящий человек, спорить не стал. Хотя, собственно говоря, не было его вины. Матрос не в первый раз погружался, всё знал чётко, в том числе и то, что подключение к "идашке" - обязанность погружающегося, не зря же дыхательный аппарат и называется индивидуальным. То есть, кто им пользуется, тот и несёт полную ответственность. Тем более, на третьем году службы. Забурел, видать, пацан, почувствовал, что ухватил Посейдона за бороду. От мракобесия всё это, точно говорю.
     
      Нет, что вы, какая "кессонка", на Утке глубина же небольшая. С большой глубины тоже тренировались подниматься. Но не в этот раз. Да-да, именно по мусингам.
     
      А вот ещё что... Ребята рассказывали, будто тот "утопленник" уже после дембеля к своему спасителю приезжал и будто бы они вдвоём целую неделю подарочного кабанчика ели под домашний самогон. Магадан содрогнулся. Но я сам не видел, врать не стану. А вот то, что мичман-инструктор, вернее, его быстрая реакция и решительные действия, спасли человека, бесспорно. Нам корабельный врач рассказал, когда уже дело открылось командованию, что будь мичман менее расторопен, начались бы необратимые процессы в мозгу пострадавшего. Такая вот мутотень по Чехову. Якшицизм, ёпырмай. Это вам не с капитаном Немо на "Наутилусе" устриц лопать и кричать: "Свободу индийскому народу!"
     

7.НА СЛУХУ

     
      - Слава, а наблюдали вы чего-нибудь необычное, вроде НЛО? Сейчас об этом постоянно твердят разного рода "учёные мужи".
      - Муж учёный - челн толчёный. Знаем таких, знаем. Из всякого дерьма сенсацию варганят, словно писать не о чем вовсе.
      О "летающих тарелках" не буду говорить, врать не стану. Ни в походах, ни на учениях ничего похожего на НЛО ни у нас, ни у соседей по бригаде не наблюдалось. Иначе бы всё равно какая-то утечка случилась. У нас же всё больше на лодке в походах были не уфологии, а обычные осназовцы.
      - Гэбисты, что ли?
      - Нет, разведчики из штаба флота. Вернее, один разведчик. С виду обычный офицер, только ему аппаратуру в каюту отдельно выгружали специальные люди, а когда монтировали, то только в центральном посту вахтенный был. И всё. Даже офицеры не знали, что за начинку в наш пирожок суют...
      - Ну? Дальше...
      - Как потом выяснилось, записывал этот осназовец всё, что только шумело: шум винтов вероятного противника, разговоры в кубриках, мысли и намерения командного состава лодки и прочую важную информацию. Вплоть до таких тонких звуковых материй записывал, чтоб акустики потом на специальных занятиях по классификации надводных и подводных целей могли легко определить, в каком из борделей Сан-Франциско боцман Джон Гленорван с какого-нибудь патрульного катера "Global navy mariner" подцепил "смешное", но жутко заразное при определённых обстоятельствах, заболевание, когда пренебрёг правилами личной гигиены и сексуальной безопасности.
     
      Чтобы определить по характеру звуковых особенностей забортных отправлений из отхожих мест, что производились они с авианосца "Нимец" в воды Японского моря, для этого требуется не только усидчивость, наличие в голове специальных знаний. Тут особый талант акустика нужен. У нашего особиста он был.
     
      Записывал "звуки" осназовец на гибком виниле при помощи специального устройства. Да-да, правильно ты заметил, он практически "на костях" писал*. Магнитная лента может вытянуться, порваться. "На костях" надёжней получалось. Как я уже говорил, забортные звуки, ну те, что за корпусом лодки брали начало, служили потом в качестве учебного материала для начинающих гидроакустиков.
     
      Что значит, как идентифицировать, как соотнести с конкретным судном, если мы под водой торчим, будто ламинария какая? А космическая разведка для чего, как думаешь? Правильно догадался. Со спутника судно фиксанули, а потом время записи и местоположение нашей субмарины сопоставили. Вот тебе и характерный звук винтов можно присовокупить к конкретному представителю военно-морских сил гордых янки. Время осназовец записывал очень точно. А как ты думал? Первое дело.
     
      Доводилось ли ему фиксировать шумы подводных "летающих тарелок", о которых сейчас только и разговоров, того не знаю. Нет, не давал подписки. Просто нашему брату, срочнику, ничего такого из запредельных информационных областей, соприкасающихся обыкновенным военно-морским образом с государственной тайной, знать не полагалось. Но могу предположить, что рано или поздно информация бы всё равно просочилась. Она же - как вода - всегда себе щёлочку найдёт. Ну, повторяюсь я, так что? Может быть, я дружескую услугу твоему склерозу оказываю!
     
      Нет, определённо, члены экипажа в курсе всего были бы... Ведь узнали же мы, матросня, что и как наш осназовец делал в своей сверхсекретной каюте. А поначалу даже кушать из своего заточения не выходил - пищу ему прямо туда и таскали. У нас обычно матросы так питались, каждый у себя в кубрике. А офицеры-то все вместе собирались в кают-компании. Этот - нет, ни в какую...
     
      Так вот, процедура передачи пищи выглядела примерно следующим образом. Кок лично подходил к секретной каюте. Стучал условным стуком (который каждый день, кстати говоря, менялся), дверь открывалась, из кубрика высовывались руки осназовца, поднос хвать, вот и всё общение.
     
      И по нужде так же. Как-как? Не понимаешь, что ли? Утку ему приносили вроде больничной, только, мне кажется, слегка побольше.
     
      Мы тогда только посмеивались над этой крутой секретностью. А мужику каково, представляете? Недолго он, правда, терпел. Через неделю стал выходить на обед к офицерам. Часового из вахтенных у кубрика поставит (ему командир специально выделял), а сам в кают-компанию бежит. Поест кое-как и обратно.
     
      Ещё через неделю прокололся наш осназовец, на ходу что-то посоветовав гидроакустику, из области высших сфер присоветовал. Сразу стало ясно, какая основная специальность у этого "тайного агента". А чуть позже его кто-то из офицеров сумел раскрутить. Какая, дескать, может быть супер-тайна внутри одного маленького коллектива?
     
      Осназовец перестал сторониться команды и под большим секретом рассказал глянувшемуся ему гидроакустику о своём задании. В общих чертах только. Ну, а что знает гидроакустик, то знает морская свинка, в рот ей гюйс и полкило печенья.
  
      * - писать на костях - так в домагнитофонную эру называлась перезапись фабричных грампластинок кустарным способом на толстую плёнку с рентгеновских снимков, как правило, с изображением костей человеческого скелета;
  

8.ПЕРШЕРОН С ГАУПТВИЛЛЫ

  
   - Знаете ли вы, мои сухопутные други, как на морях проходят наши бойцы процедуру наказания языком. Это вам не какой-нибудь мотопехотный примитив, где достаточно знание ненормативной лексики, с которой военные от инфантерии даже обращаться толком не научились. Понимаю, понимаю... техника в руках дикаря. На морях - совершенно другое дело. Здесь каждое ругательство эстетично, а терминология сродни латыни, не при моряках-голландцах будет она помянута.
  
   Вот вслушайтесь, например, в такую фразу: кэп натянет тебя через ахтерпик на жвакогалс. Чувствуете, как морская душа немедленно устремляется в полёт? Туда, где чайка по имени Джи Эл колбасит косым крылом облака над нейтральными водами. Или, скажем, не столь радикальное, но жутко вежливое обращение: командир на канифас-блок тебя вызывает.
  
   В бригаде у нас было 6 лодок, буксир, два катера-тральщика, плавбаза и ещё какая-нибудь мутотень не совсем бесполезная. О ней вспоминать не стоит, ибо мутотени мутотенево. Плавбаза, напротив, - самое любимое место в морях. Там можно по палубе погулять, только курить в специально отведённых местах, (как сейчас на улицах просвещённой Европы), а то соляра вспыхнуть может. Плавбаза - нечто среднее между гостиницей и танкером. На плавбазе тебя только языком наказать могут за твоё разгильдяйство и неправильное несение службы. Или внеочередной вахтой. Но последним средством отцы-командиры особо не злоупотребляли, понимая, что в случае выступления в поход по тревоге команда должна быть выспавшейся и отдохнувшей, иначе - полный пердюмонокль получится вместо боеготовности.
  
   Так что, если под ногами земли не наблюдается, а одни только качающиеся палубные надстройки, то не наказание тебе грозит, а чистой воды профанация. Лафа, а не жизнь. Но это до поры... поскольку прибытие в порт обязательно грозило посещением "губы" за старые грешки, которые скирдовал в своём поминальнике неутомимый старпом.
  
   То, что для береговых "губа", у нас называлось гауптвиллой. Так её величали, как мне представляется, поскольку при входе в бухту здание гарнизонной гауптвахты, обычно наспех побеленное, выглядело чем-то экзотическим. Виллой какой-нибудь забытой кинозвезды или усадьбой обнищавшего на контрабандных операциях турецкого набоба.
  
   Понимая, что наказание неотвратимо следует за преступлением, матросня не спешила шкодить, находясь на плавбазе. Но иногда всё же случались залёты. Однако на берегу - чаще. На берегу теряешь чувство реальности происходящего. Особенно после дальнего похода.
  
   Вот и я как-то угодил на гауптвиллу, запоздав из увольнения на полтора часа. А всё из-за чего - заблудились мы на пару с одним дизелистом в сопках, когда с девчонками там время проводили. И, что самое обидное, безо всякого секса, только целовались и вино пили. И тут - трах-бах - пожалте бриться, посетите гауптвиллу сроком на десять суток. Видно, не в духе в тот раз старпом был - обычно-то "пятёрочкой" за подобные провинности наш брат матрос отделывался.
  
   Вот так и оказался я на гауптвилле. Не понимаю, почему говорят, что, мол, на "губе" сидят. Там же или лежишь, или пашешь, аки пчела. Не гауптвилла, а самые настоящие вилы...тамбовские!
  
   Была тогда, помнится, поздняя весна, кое-где в балках и лощинах снег ещё лежал, а в тени и вовсе леденелость наблюдалась. Как было модно в тот период, мы, сидельцы, уголь вырубали изо льда и на котельную возили. Работали по 16 часов в сутки. Остальное время на сон, принятие пищи и... строевую подготовку. Представляете себе, подводник в чёрной от угольной пыли и заколдобленной на промозглом ветру робе тянет ножку на жалком подобие плаца? Тут и кисть Репина опала бы от возмущения в осадок, а главному "губарю" всё нипочём.
  
   Контр-адмирал, начальник и генеральный мажордом бригадной гауптвиллы и примыкающих режимных окрестностей носил футбольную фамилию Симонян. Фамилия совсем не морская, но с точки зрения дисциплины считался он офицером не только правильным, но и вполне боевым. Говорил Симонян совершенно без акцента, поскольку большую часть сознательной жизни провёл на Дальнем Востоке. Он любой разговор с подчинёнными начинал с такой примерно фразы: "Иди сюда, боец! Как стоишь, спрашиваю?! Чтобы сегодня ко мне зашёл к шестнадцати ноль-ноль. Я тебя драть буду!" или "Товарищ лейтенант, у вас на лице проступают следы вчерашнего непотребства. Зайдите ко мне в семнадцать тридцать, я вас воспитывать стану!"
  
   По другим сведениям Симонян вовсе не был Симоняном, а носил кинематографическую фамилию Мкртчан, но я полагаю, это полный поклёп и фантазии. Память-то у меня ого-го какая! Некоторые французские слова и выражения без словаря помню. Вот скажем, а'ла франсе перепихне, прейскуранш...
  
   Но не стану вас вводить в заблуждение и выводить из оного. Симонян - так Симонян. Меня так больше устраивает.
  
   И вот этот дух морской объявился у нас на гауптвилле. Не один объявился. По правую руку от Симоняна отирался начальник оперативного отдела бригады, капитан третьего ранга с выпученными, как у морского окуня, глазами и обладатель подходящего к нему прозвища Першерон за свою широкую в кости фигуру, приземистость и конский всхрап в минуты особого волнения. А сзади начальства топтался, как стоялый жеребчик, дежурный лейтенант - старший места нашего героического трудового отдыха на угольных угодьях Магаданского морского порта.
  
   Мы все, горемыки залетевшие, застыли с шанцевым инструментом в положении "тачка с примкнутым штыком", вроде остатками чести с контр-адмиралом делимся. Он осмотрел брезгливо наши чёрные рожи... прошёлся вдоль строя и спросил:
   - И что вы все тут встали, как бледные родственники, социальные накопления до колен выпустив? Ну-ка, быстро мне подравнять животы на уровень ватерлинии! И где вас только таких делают? В каких аквариумах глаза пучить обучают? Подобных вам - только в качестве балласта в походе использовать. Каким должен быть настоящий матрос, спрашиваю!? Э-э-э... мать-перемать... Да что я с вами разговариваю, когда вы даже спите на ходу. Как стоите, бойцы!? Будто кони недоенные стоите...
   - Морские коньки, товарищ капитан третьего ранга?
   - Это кто тут рот открыл? Кого ещё не заездили? Кому звездой по нок-рее впендюрить? Как фамилия, представьтесь?
   - Матрос первой статьи Салеев!
   - Ага, наслышан, - кэп-три взъерошил свою память и извлёк оттуда историю о Марчеканской вспышке, которая уже начала обрастать легендами, как днище старинной фелюги ракушками далёких южных морей.
   - Значит, это ты, как говорится, своего мичмана побрил? - это уже Першерон вступил на правах отца родного от особого отдела.
   - Так точно...
   - Значит, я тебя вряд ли напугаю. Ты и не столько горя видел... как на нашей даче... Ну, а что скажешь, матрос, нравится тебе здесь? - последняя фраза Симоняна провоцировали меня на смелый ответ.
  
   Я, возьми, да и ляпни:
   - Отлично! Просто слов нет. Лучше не бывает. Претензий не имею. Долго буду с благодарностью вспоминать вашу заботу, товарищ контр-адмирал!
   Глаза у Симоняна застучали по портупее, он их еле поймать успел. Хотел поначалу заорать по своей академической привычке, переданной с генофондом нации на самый Дальний Восток непосредственно в материнской утробе. Хотел заорать, но потом передумал и сказал:
   - Вот так и нужно, матрос! Уважаю. Нас дерут, а мы крепчаем? Лейтенант, переведите этого бойца в портовую команду.
  
   Портовая команда - совсем особое дело, скажу я вам. На разгрузке гражданских судов хоть и работаешь без перерыва на сон... но зато можно перехватить пожрать, чего-нибудь вкусненького. Портовая команда - это элита "губы", туда попасть не так просто. Заслужить нужно.
  
   Першерон пытался возражать, усмотрев в моём поминании морского конька намёк на свою персону. Но потом, видимо, вспомнив, что первым речь о непарнокопытном животном завёл Симонян, решил не давать повода личному составу лишний раз посмеяться над вышестоящим, и не вступил в дискуссию с контр-адмиралом. Но мне кулаком погрозил, как бы говоря, де, знаю-знаю, о каком морском коньке молол здесь языком своим поганым...
  
   Но на этом, собственно, всё и закончилось. На "губе" закончилось. Больше мне потоптать славное детище дисциплинарных веяний ВМФ не довелось. И это, наверное, правильно, как считаете? Лучше-то я от того гостевания на вилле не стал. Горбатому тоже ничто человеческое не чуждо... тогда как могила не всегда может послужить сильнодействующим воспитательным средством. А? Что? Это я так, о своём, девичьем...
  
    
  

9.В ДВИЖЕНИИ

     
      Славка призадумался немного, а потом неожиданно вновь перескочил к теме наказаний на подводном флоте.
     
      - Говорите, а какие рычаги морально-исправительного воздействия мог использовать командный состав субмарины, не прибегая, так сказать, к помощи береговых сил и не попирая достоинства нижних чинов? Слова словами, гауптвилла гауптвиллой... но... Расскажу вам ещё про один подобный рычаг. Самый действенный, пожалуй.
     
      Приласкать понедельничком. Бытовал у нас на лодке такой термин. Так и говорили, мол, боцман за то-то и то-то приласкает тебя понедельничком. Что это такое? Сейчас объясню.
     
      "Понедельничком" называется рукоять помпы-Гарда. Этакая деревянная дубина с металлической елдой на конце и квадратным отверстием. Точно, именно этим отверстием она к насосу крепится. А с другой стороны присобачены ручки в виде коромысла, при помощи которых и производится ручная выкачка забортной воды. Каких-нибудь три часа работы, и ты чувствуешь, что наступил ВЕЧНЫЙ понедельник, без перерывов и выходных. Отсюда и название.
      - Семь фунтов под кильку! - пошутил ваш покорный слуга.
      - Нет, у нас не так говорили... Семь суток под килем...
      - Слышал я где-то это пиратское извращение... уже слышал... Никак сам сэр Френсис Дрейк тебя во сне посещал?
      - Нет. Это у нас на "губе", на гауптвилле, значит, такое наказание практиковалось. Ремонтные подводные работы в помощниках у кадрового водолаза. Обычно, когда какую-нибудь рухлядь со стороны днища клепали. Но только летом, а в остальное время года тамошний контингент всё больше по углю прикалывался.
     
      Но всё. Хватит о гауптвилле и сопутствующем букете, поговорим о движении. Ибо! Движение - есть жизнь, кто бы, что ни говорил. Движение механическое и движение по служебной лестнице мало чем отличаются, ибо всё это промысел Божий...
     
      Итак, о движении.
     
      Движение во время службы обычно бывает только в одном направлении - в сторону прекрасного пола. Форма обязывает! Помните такую фразу: "Как жаль, что в нашем городе не стоят военные!" Здесь я не соглашусь. Военные не стоят, они находятся в вечном движении... И даже мичман Стукалкин, который каждый свой роман в увольнении старался довести до логического конца, то есть предлагал встреченной им даме руку, сердце и тихое счастье семейного очага.
     
      У него на этот случай специальная фраза была, которой он отпугивал своих легкомысленных избранниц. Фраза такая: "Вы так похожи на мою маму, что я готов прожить с вами всю жизнь на одной картошке". Я заметил мичману, когда он в сто первый раз рассказывал о своей неудачной охоте за магаданскими прелестницами, что от картошки у меня стоит только подворотничок, если в ней много крахмала, конечно. Стукалкин распространил эту аллегорию на свои физические кондиции и после не разговаривал со мной месяца три-четыре.
     
      Бунанья - случка. Так называл увольнительную старший лейтенант Смыков. На каком это языке, никто не знал, а сам офицер утверждал, будто бы на испанском диалекте, присущем жителям Калифорнийского полуострова (не путать со штатом Калифорния). Через ахтерпик на жвакогалс! Тоже выражение Смыкова. Но чаще он ругался по-простому, по-сухопутному, безобразник был и ловелас ещё тот.
     
      Служил старлей командиром группы движения. И, вероятно по этой причине, любил всяческое движение. А больше всего поршнеобразное.
      И случались с ним озорные болезни на почве неумения сдерживать себя в рамках унылой статики, но Смыков их, эти проказливые недуги, очень быстро залечивал перед очередной автономкой, ибо американские антибиотики в гарнизонном госпитале не переводились.
     
      Риск - одна из неожиданных сторон вечного движения...
  

10.НА КАМБУЗЕ

  
      - Как свято верил матрос Садретдин Умаров из абсолютно неморского Узбекистана, рис (к?) - благородное дело. Причём он на полном серьёзе считал, что существует такая пословица. Матрос Умаров даже говорил мне во время нашего вынужденного поварства на кухне. На кухне, на кухне... на кухне госпиталя. Вроде бы госпиталь военно-морской, но камбузом это абсолютно сухопутное заведение язык назвать не поворачивается... Так вот, Умаров говорил:
      - Вай, хорошо кто-то умный про рис придумал. Слышал я, будто бы европеец. Но с большим понятием человек.
     
      Умаров попал к нам на лодку, когда мне до дембеля оставалось месяца четыре, может, пять. Я заработал в это время бронхит, и мы с Умаровым оказались в лазарете одновременно. Что за болезнь была у моего сослуживца, не припомню точно, но, по-моему, его замучили чирьи - дело вполне обыденное для представителя Средней Азии, попавшего в условия сырого морского климата.
     
      В госпитале к моменту нашего туда поступления случился невероятный бум. Главный врач буквально ходил на ушах. Думаете, отчего? Две поварихи, полагающиеся по штату, не прошли очередную плановую медкомиссию. Причём обе сразу. Скандал! Где взять новых? Всего за сутки? Четыре десятка пациентов останутся без регулярного питания? Главный врач пошёл в народ... И этот его шаг оказался стопроцентно правильным. Почему? Да просто в одной из палат он нашёл меня с Умаровым - невероятное везение!
     
      И мы, как люди, не шибко раненные службой, немедленно согласились пойти навстречу главному врачу и принялись за дело. Я готовил первое, а Умаров - второе. Это был МАСТЕР! Повар от Бога. Вы знаете, какой он делал сказочный плов из небогатого ассортимента, полагающегося госпитальной столовой?! Больные выздоравливали от одного только запаха его деликатнейшего (не подберу другого слова) угощенья.
     
      Офицеры с "губы" ходили к нам на обед, домой ездить перестали. Целый месяц счастья... Пока Умаров на лечении находится. Думаю, некоторые офицерские жёны пересмотрели своё отношение к пищевой составляющей семейной жизни.
     
      В процессе кухонных бдений Садретдин поделился со мной своей историей. Ушёл он служить на флот, чтобы не убили. Почти Голливуд, честное слово. Держал Умаров свою чайхану в одном из крупных городов Узбекистана. С виду вроде государственная, а присмотришься - своя. В Средней Азии частную собственность чтили во все времена. И при Чингисхане, и при Тамерлане, и при власти эмиратов, и при власти советской.
      Всё было хорошо, дела шли в гору, кухня Умарова получила, как сейчас говорят, обширную прессу. Но ту появились они... Конкуренты. ОБХСС, милиция.
     
      Кого-то не очень устраивало, что соперник в сфере общепита так быстро поднимается на ноги. Вот Садретдина и подстрелили... хорошо, лишь навылет и в ногу. И тут ещё дело о хищении социалистической собственности сфабриковали. Выход был один - уйти через военкомат.
     
      Умаров сам попросился на флот, чтобы подальше от дома, чтобы подольше туда не возвращаться. Пришлось даже военкому давать приличную взятку, чтобы в Магаданскую команду направил. Я уже дослуживал последние полгода, когда Умаров появился на лодке. Ах, да... говорил уже... Привет склерозу!
     
      И как-то очень синхронно мы с ним заболели, а потом на кухне оказались. И вот я уже здоров, пора на службу двигать. А Садретдину ещё на неделю "больничку" продлили. На прощанье с Умаровым мы сделали себе шашлычок ночью и запили его каким-то узбекским вином, которое можно было купить в Магаданских магазинах. Название его не помню, но одно отчётливо запечатлелось в памяти: на этикетке мелкими буквами было написано "Узбекистон виноси". Скорее всего, название треста по производству виноградных вин.
     
      В пылу дружеских откровений Умаров лез обниматься и увещевал, мол, приезжай, ко мне: будешь, как рахат в лукуме кататься. Он меня по званию не называл, а обращался: "Чеф". Видно, имея в виду шефа... Я смеялся и говорил, что у меня как раз нет лишних конечностей, чтобы по ним палили бандиты, поддерживаемые продажной милицией. Утром мы расстались, как оказалось, навсегда...
     
      На лодку Умаров не вернулся. Его оставили в лазарете, где Садретдин и дослуживал в качестве повара уже совершенно легально. Это главный врач похлопотал, как я понимаю.
     
      А потом, уже на "гражданке", до меня донеслись слухи, что Умаров не вернулся и в Узбекистан, а остался в Магадане навсегда. Нашёл себе жену, хохотушку из Полтавы, и принялся заведовать одним из заведений общепита. В Магадане хоть и уголовного элемента больше, но по ногам Умарову никто уже не стрелял. Наоборот, среди местной братвы его плов пользовался необычной популярностью.
     
      А я ещё долго вспоминал своего напарника. Особенно часто это происходило, когда заходил в винный отдел... А там... Вино с пометкой "Узбекистон виноси". Узбекистон! Выноси! Иногда душа поэта, натруженная о хладный пол отсеков субмарины в дальнем походе, не могла вынести подарков из Средней Азии в таком количестве, в каком их желала.
     
      - Творческих тебе узбеков, дорогой! - не то пожелал, не то утвердил себя в какой-то очень важной мысли Салеев.
     

11.ВОТ ЭТО АРТИСТЫ!

      И тут я напомнил Славке, что он начал рассказывать что-то о движении, а потом сбился...
     
      - Ах, да, - ответил Салеев, - точно. Я же о старлее... Как про флот вспоминаю, так первым перед моим воображением предстаёт именно он, командир группы движения старший лейтенант Смыков. Что говоришь? Да-да, тот самый, который зеленоглазых креветок сырыми лопал.
     
      И был командир группы движения наш совсем даже не шиком крыт. Матерщинник, конечно, невероятный. Не с морским даже акцентом, а каким-то клошарским. Если слушать и вдумываться в его речи, то от ушей скоро только трубочки для нюханья кокаина останутся. Но мы старались особо не вникать, сканируя, как придётся, уставные выражения и приказы в этом великолепном мусоре словесных отходов. Но иногда Смыков выдавал и довольно оригинальные матерные сентенции.
     
      Стояли мы тогда на ремонте во Владике... И тут как раз по случаю дня ВМФ для всего личного состава, который на плавбазе подъедался после похода, то есть и для нашей бригады, концерт давали силами местной флотской самодеятельности. Не шибко, конечно, здорово. Сами же знаете, как в те времена датские празднества обустраивали. Попели хором патриотические песни, станцевали вязанку танцев имени дружбы всех советских народов, ни о каком юморе ни слова. Даже конферанс был пафосный, застёгнутый до последней пуговички воротника.
     
      После концерта вышли из ДК, построились, направились в порт. Во главе старший лейтенант Смыков благоухает коньяком из буфета и божественным одеколоном. С высоты прожитых лет понятно, что одеколон тот наверняка паршивеньким был, чуть лучше "Шипра", какая-нибудь "Бегущая по волнам" с приторной цветочной оттяжкой. А нам-то казался этот аромат свежеподоенных на скошенном поле кузнечиков, захлебнувшихся бытовым керосином, чем-то вроде олимпийской амброзии.
     
      Так вот, старлея нашего, вероятно, распирало какой-то судьбоносностью, как живот на третий день деревенской свадьбы от угощений. И, в конце-концов, его трепетная душа офицера-подводника не вынесла самопереваривания, он приказал экипажу остановиться и объявил перед строем. Буквально следующее:
      - Ну, что это у них здесь за артисты? Просто б**ди какие-то, а не артисты... Вот у моего дяди б**яди - вот это артисты!
     
      После проникновенной речи Смыкова движение в сторону порта возобновилось. Старлей весело насвистывал что-то из классики, возможно даже из "Риголетто". Его самолюбие было утешено, а виды на предстоящие вечер и ночь открывались настолько прекрасные, что сожаление о напрасно проведённом на концерте времени рассеялось с необыкновенной лёгкостью по мановению самурайской разновидности вездесущего бриза.
     

12.СТАРПОМ

     
      Когда мы отчалили с Владивостокской базы, где после похода лодке полагался мелкий ремонт, то пошли в Магадан надводным ходом и попали в изрядный шторм. Можете себе представить, как летают по лёгкому корпусу и рубке "ласковые" восьмиметровые волны на скорости 12 узлов. Заводные тараканы и то быстрее бегают, чем мы двигались в сторону родной бухты Нагаева.
     
      Всей команде было в те минуты не просто погано, а совершеннейшим образом скверно. А во время шторма помогает только обилие чуть подсоленной воды или селёдка.
     
      Селёдки в тот раз не оказалось, а бак с пресной водой дал течь. И кэп принял решение, которое было неприемлемо при следовании субмарины к месту базирования. Не полагалось делать то, что приказал сделать капитан второго ранга Щербавских. Мы погружались на глубину 50 метров, брали ледяную забортную воду и пили её, как молодые при посвящении в матросы... И... ничего, противно не было. Когда от низкой температуры жидкости скулы сводит, соль как-то не особо чувствуется.
     

* * *

     
      - Кэп-три, он же старпом, носил странную фамилию Булах-Восточный. Я, честно говоря, ни одного не то, чтоб западного, но и северного или южного Булаха не знаю. А тут - восточный! Честь, как говорится, имею! Чёрный, будто лечебная грязь... с лица. Чисто капитан Немо, только без чалмы. Помнится у Александра Митты в фильме "Сказ о том, как царь Пётр арапа женил" было такое выражение - ликом черен и прекрасен. Так вот, стопроцентно о нашем старпоме можно это сказать.
     
      Швартовался Булах... как бог, а ведь подводные течения в нашей бухте были очень сильные. Не так-то всё просто. Частенько лёгкому корпусу на лодке изрядно доставалось при швартовке. Но не от старпома. Он всё проделывал идеально. Чувствовал лодку, как свои руки... А руки у него были, как у пианиста: с тонкими, чуткими пальцами, будто и не морской офицер-подводник этот восточный красавец, а самый настоящий лауреат конкурса Чайковского в фортепьянной номинации
     
      Ничего я не вру, и, тем более, не путаюсь! Тот старпом, которого из Питера к нам подогнали, несколько позже в Магадане обозначился. А Булах ещё до него служил. Потом уже куда-то на повышение отправили в штаб тихоокеанского флота, вот тогда-то интеллигент появился ленинградский с двумя дипломами и солидным созвездием на погонах. И относительно Смыкова ты тоже не верно, капитан Иванов, догадался. Это не ему старпом с Балтики рекомендовал Пришвина перед сном штудировать. Там молодой лейтенант меня по матушке склонял. Или забыл уже? Смыков-то, хоть на язык невоздержан, но матросиков никогда не бранил нецензурно. У него всё безлично-атмосферно происходило. С фигурной лепкой и башенками по углам.
     
      Наш старпом с роскошной двойной фамилией, пишущейся через дефис в стиле ретро, и корнями, заблудившимися в глубинах Синая, любил называть вероятных страны вероятных же противников относительно подводных упражнений с торпедами презрительно и примерно так: Усреднённые штаты Карибской Америки, Поеликубритания и Республика утопленных петухов. И лишь немецких подводников он уважал до самого кончика стоячего в атмосфере портового города воротничка. Сволочные морские волки папаши Денница, которые в годы Второй Мировой не боялись ни бога, ни чёрта, ни Посейдона. И теперь, спустя много лет, я понимаю, КАК он был прав. Ах, не упоминай при мне "макаронников". Подводные диверсанты из них действительно отменные, но не подводники в полном смысле слова. Вообще говоря, итальянцы плохо чувствуют себя на глубине, если от воды их отделяет двойной корпус субмарины. Им свободу подавай! Одно слово - темпераментные очень!
     
      А ещё старпом чёрным юмором блистал. Показал мне однажды Булах значок виктории на пальцах в честь какого-то моего прегрешения.
      - Есть два наряда, товарищ капитан третьего ранга!
      - Ты что, Салеев, римские цифры плохо различаешь?
      Не знаю, правда, была ли такая приколка по всему Тихоокеанскому флоту, а в нашей бригаде действовала она повсеместно. И пошла она именно от старпома с нашей лодки С-613. Так гласит легенда, а легендам следует верить, не правда ли?
     
      Так и пришлось мне одному ремонт в отсеке пять суток вершить. А это работка почище, чем промороженный уголь ломом и лопатой от крупногабаритного кургана отковыривать. Одноразовых трусов и майки, что на сутки во время похода выдаются, хватало всего на полдня. Всё потом разъедалось за милую душу. А чего ты удивляешься так, одноразовым этот подводный комплект матроса назывался и, по сути, был таковым. Потому, что служил от одной помывки до другой.
     
      Мылись мы морской водой специальным пенящимся в солёной воде мылом. Из ведра, очень экономно. Пачкотня одна. Если бельё не менять, можно прыщами пойти, как свеженький грунтовый огурчик пупырышками. В морях чистота - главное дело, чтобы болезни не разводить. А трусы те и майки делались не то из какой-то специальной бумаги, не то из целлюлозы... кто ж его знает. Обычно после похода несколько десятков комплектов оставалось на борту, их нам выдавали на проведение грязных работ, чтобы нормальное исподнее из сатина и хлопка не поганить.
     
      А почему на субмарине в полной выкладке не работать, спрашиваешь? Вот я бы на тебя посмотрел, как бы ты летом да ещё с бешенной влажностью себя бы почувствовал... Истёк бы тонкими ручейками на нет, как я полагаю
    

13.КОМАНДИР БЧ-5

  
      Салеев помолчал, а потом завершил серию воспоминаний об офицерском корпусе субмарины:
     
      - Из отцов-святителей подводных до сих пор вспоминаю командира БЧ-5 по фамилии Хороших. У матросов он, совершенно естественным лингво-фонетическим методом получил прозвище Зае*ательских. Хороших после срочной остался в ВМФ, закончив училище, и на всю жизнь завязался с подводным флотом.
     
      Про таких раньше на Руси говорили, что, мол, не по хорошему мил, а по милу хорош. То есть человек с виду невзрачный, но с широкой душой, шире, чем тельник океанский самого распоследнего размера. И умница, каких мало. Даже на Тихоокеанском флоте. Хотя... знаете, меня отчего-то начинают терзать сомнения, а так ли верно я трактую известную народную сентенцию, ту, что немного раньше прозвучала.
      Впрочем, наплевать. Валите всё на меня... если что.
     
      Именно с назначением Хороших на лодку совпало появление крыс на корабле. Я никак не связываю два этих события, но с учётом того, что в Восточных религиях крыса является символом достатка и спокойствия, а в географически близкой к нам Японии - счастья, то можно запросто сказать: именно так и случилось. Спокойней и надёжней стало на подлодке с приходом командира БЧ-5.
     
      Хороших выделял меня из всей команды. Всякий раз, выезжая на склад, чтобы укомплектовать лодку, он брал меня с собой помощником. Я долго удивлялся, почему офицер так делал, пока он сам не объяснил. Оказалось, моё присутствие приносило ему удачу: на складе обязательно отыскивался какой-то дефицит, никогда не приходилось ждать и томиться в очереди.
     
      В память врезалась одна наша совместная поездка на склад за новыми "идашками" для всей команды или ещё за чем-то. Почему именно она, именно данная поездка запомнилась? Наверное, это связано с тем, что стоял сильный мороз. Нет, в самом Магадане температура никогда ниже 32-ух градусов мороза не опускалась, по крайней мере, за те три года, что я служил на флотах. Как-никак море рядом, климат достаточно мягкий. Но это в самом порту и рядом - в городе. Однако стоило чуть-чуть отъехать в западном или северном направлении, и сразу ощущалось дыхание Арктики. Я не оговорился, и в самом деле не нужно было уезжать далеко от городских окраин. Так, например, наши военно-морские склады располагались на 9-ом километре... На девятом километре чего? Не помню точно, как называлась эта трасса. Возможно, как раз - печально известная многочисленными жертвами своих строителей Колымская трасса, которую называют душой Магадана любители метафористики.
     
      Так вот, в ту зиму было холодно. Очень. Выезжали из порта мы с командиром БЧ-5, когда температура была - 30. А вот на 9-ом километре уже за минус пятьдесят пять перевалило... Воздух густой и рыхлый, как кисель: дышишь и чувствуешь, как атмосферный столб колышется. Нет, в Печоре тоже морозы переживал всякие, но здесь они другие, поскольку нет той морской влажности и контрастного перепада температур.
     
      Да, вот я ещё что подумал: наверное, те грызуны, которые у нас на лодке появились родом как раз с 9-го километра.
     
      А с приходом же крыс хлопот на субмарине добавилось...

14.ТАК ПОГИБАЮТ ГЕРОИ

   - Крысы. Что сказать о крысах? Я раньше, до службы на флоте, думал, что выражение о крысах, бегущих с тонущего корабля, скорее, из области умозрительной. Скажем так, в наше время, мне казалось, не должно же быть такого безобразия. Чай, не рабов в трюмах возим. А вот относительно подводных судов мне и вовсе в голову не могло прийти, будто там крупные грызуны могли обосноваться. А ведь были.
     
      В первый раз столкнулся я с крысами, когда стоял одну из первых ночных вахт в центральном посту. Дело в Магаданском порту было. Если вы знаете, субмарины швартуются у причалов в отличие от надводных военных судов, которым в порту делать нечего, слишком уж громоздкие. Они на рейде в нескольких кабельтовых от берега болтаются, а к берегу матросню и комсостав катерами доставляют.
     
      Прочитал автор последнее предложение, а потом обнаружил внезапно, будто бы мешает его слуху явно поэтическое расположение звуков: каБЕльтовых - БЕрега - БОолтаются - БЕрегу. Бе-бе-бо-бе-е-е-е. Не сам заметил, а благодаря помощи друзей. Поэтика поэтикой, а проза не любит подобных сочетаний... Так говорят литературно чувствительные люди... Ну, да, литературно-акустическая чувствительность чем-то сродни метеочувствительности: идёт она из глубины организма и объяснима лишь на генетическом уровне. К бабке не ходи.
     
      Так, хорошо, а автору-то что делать? Немедленно исправлять или, понадеявшись на поэтический подход со стороны потенциальных читателей, оставить всё, как есть? Подумал автор, подумал... вспомнил рождённую несколько раньше него самого природную лень... да и не стал ничего менять. Пусть на его совести останется неблагозвучность вышеозначенного предложения. А вы как думали? Не на себя же ответственность брать станете, в самом деле.
     
      И для подкрепления своего мнения можете ещё припомнить автору этих строк его жуткую привычку насыщать прозу поэтическими созвучьями. Негоже!
     
      А теперь снова передадим слово Славику Салееву. Видите, он уже нервничать начал, пока мы тут с вами фонетическими изысканиями занимались?
     
      Теперь пару слов, что такое центральный пост. Это отсек, расположенный как раз под боевой рубкой, снаружи туда можно попасть по длинному трапу в виде металлической лестницы, состоящей из двух пролётов. Рядом с ней находится специальное место для матроса, несущего вахтенную службу. Вот там я и стоял в виду, как говорится, магаданских красот... по ту сторону лёгкого корпуса, разумеется. Что говоришь? Ага, значит, НЕ В ВИДУ магаданских красот... извините за выражение.
     
      Время за полночь, тишина. Можно различить только, как еле слышно скрипят переборки, провоцируемые качкой на мелком бризе. От монотонности меня в сон клонить начало, даже придрёмывать стал. Только чувствую, по трапу кто-то крадётся. Ага, думаю, не иначе заместитель командира по режиму проверяет, заснул я на боевом посту или нет. Вот чудик, припёрся из города, нет, чтобы коротать ночь с тёплой, но чужой женой в замечательном общежитии для командного состава. Напрягся я весь, про себя "отче наш" уставное повторяю, чтобы доложить, как положено об отсутствии происшествий на борту. Но не появляется никто, хотя шорохи подозрительные слышны совершенно отчётливо.
     
      Интересно стало, что там себе замыслил хитрец кэп три, остолбенел, что ли? Подошёл я поближе к трапу. А там... Цирк животных, да и только. Дуровым бы этот номер в их антрепризу звериную, зрителям места б в зале не хватило.
     
      Уточняю.
     
      Огромная серая крыса лезет будто гимнаст-разрядник по трапу прямиком в центральный пост. Вернее, не совсем так. Висит, передними лапами в перекладину вцепившись. Раскачается немного, будто зачёт по физкультуре сдаёт, и вниз соскальзывает. А там уже за следующую поперечину хватается. Мне бы засветить ей чем-нибудь тяжёлым, пока крыса беспомощная, а я смотрю во все глаза, рот разинув, благо за просмотр платить не нужно. Мальчишка ж ещё, что там говорить.
     
      Люки у нас на аппарате обычно задраивались плотно. Кто не задраивал - два пальца старшего механика в нос получи! Ты понял? Попробуй только заикнуться про два наряда, сразу пять с латинским акцентом словишь. А тут кто-то оставил незакрытым, так в город спешил. Хотя, вру. Забывать уже начал. Когда лодка пришвартована у пирса, верхний рубочный люк не задраивается по определению. Только он один, кстати сказать. Всё остальное - на кремальеры*, и никакой Сезам не поможет.
     
      Уже в самом низу, на финише своего многотрудного пути, крыса заметила, что я за ней наблюдаю, мерзко пискнула, сорвалась вниз и кубарем покатилась в угол, туда, где за переборкой второй отсек был. Поди, поймай... Доложил я о ночном происшествии старшему механику. Тот не удивился, видно не в первый раз. Это мне пока всё внове на подводном-то флоте.
     
      Немедленно вся команда была выстроена на палубе, и стармех объявил, что за поимку крыс, числом не менее двух, данной ему властью предоставляет отличившимся десять суток отпуска, не считая дней на дорогу. Как правило, самолётом. А чем ещё из Магадана-то доберёшься! Если морем, так это всего только - один раз в сезон, да и долго очень. То-то.
     
      Команда принялась за охоту на грызунов с особым усердием. Отпуск ещё никому не навредил. Первым делом установили, что в центральном посту жило четыре крысы. Говорят, что видели одну и в 5-ом отсеке, но, скорее всего, это враки. Что ей там делать рядом с дизелями!? Оглохнуть же можно, ёлки-иголки.
     
      Ещё одного грызуна незадолго до описываемого события с несанкционированным проникновением на борт прищучил кок на камбузе (пищеблок у нас в 4-ом отсеке находился). Заметил наглую морду, покусившуюся на бачок с отходами, сразу грызуна беспардонного кипятком обдал от души. Жаль только, тушку убиенного им покойного пасюка** потом утилизовал в береговой котельной вместе с мусором: шансов получить отпуск меньше стало. Стармех словам не верит, ему же хвост крысиный подавай.
     
      Итак, в центральном посту жило четыре крысы. Двух серых мы отловили сразу же. Ставили двойные петли, как научил нас нанайский охотник по прозвищу Анфиса. Кличку парень получил за широкие, сродни женским, бёдра, узкие плечи и худые, как бамбуковые удочки, руки. Не знаю, уж кого из военкоматовских настигла "гениальная" идея отправить этого пингвина на службу в подводный флот - матрос из него никакой, - но разделывал туши Анфиса, как заправский саблезубый тигр. Сам лично видел, как он всего за час освежевал нерпу, попавшую под винты, одним только ножом электрика. Затащил тушу в отсек и обработал так, что никакой лишней запчасти не осталось. Немного натопленного жира оставил себе для лечения простуды - очень он ей подвержен был, не выносил повышенной влажности. Остальное Анфиса продал магаданскому шаману из числа корякской диаспоры для совершения ритуальных обрядов, разделив прибыль на двоих со старшим механиком, который и разрешил ему заниматься разделкой внутри лодки.
     
      Крысы были пойманы в разные вахты. Отпуска кому-то одному получить не удастся. Стармех верит только в два крысиных хвоста, а за один пять дней не даёт. Поэтому все заинтересованные лица посовещались и решили, что механику для освидетельствования и идентификации оба трупика должен нести Анфиса, коль уж это он научил команду мастерить охотничьи петли. Вскоре наш нанаец уже радостно топтал родную Хабаровскую землю.
     
      Ага, главный охотник уехал, а на борту всё ещё продолжало оставаться две крысы. Шансы заработать отпуск кому-то из команды всем миром, как говорится, ещё высоки.
     
      Одна из этих роскошных особей отличалась радикально чёрным цветом своего густого, как новенькая сапожная щётка, меха. Её называли кто как. Кто Шушара, а кто более образованный, Ипполитом Матвеевичем. Ну да, после использования радикального средства "Титаник", верно поняли.
     
      Вторая из героинь центрального поста - вообще красавица, а не крыса. На серебристо-седой шерсти тёмно-серые яблоки. Больше похожа на породистого рысака, нежели на грызуна. Её окрестили Барбарой.
     
      Петли при ловле этих неординарных тварей не помогали. Не шли в них крысы, и всё тут. Тогда матросы стали изготавливать себе рогатки, арбалеты. Вооружаться, одним словом, как для схватки с настоящим и хитрым врагом. Сидишь, этак, в центральном посту. Делаешь вид, что ничего не замечаешь, а сам незаметно заряжаешь рогатку свинцовым шариком. Глядь, а крыс уже след простыл, хотя буквально только что смотрели на тебя бусинками шаловливых хитрых глаз, будто приглашая сразиться в честном бою.
     
      Прикорм наши крестницы сжирали буквально на глазах. Дожидались, пока отвлечёшься на доклад о состоянии отсеков по внутренней связи... раз в полчаса, тогда и утаскивали приманку. А отвлекаешься-то всего на несколько секунд. Воистину, очень шустрые существа - эти крысы.
     
      И вот в разгар противостояния команды с грызунами произошла внеплановая проверка герметичности. Во время неё задраиваются все люки, а компрессоры начинают откачивать воздух. Давление внутри лодки практически становится равным нулю. Потом 15 минут в отсеках наблюдают по барометрам, где возможна утечка, механизмами каких люков следует озаботиться.
     
      В тот раз ничего необычного, кроме внеплановости, в этой проверке не было. И - кроме ещё одного. На борту оказались крысы.
     
      Так вот, потом старпом рассказывал, что в момент, когда началась проверка, крысы выскочили и принялись носиться по центральному посту с визгом и писком, но на людей не бросались. Просто хреново им было от перепада внутреннего и наружного давлений. А потом у них пошла кровь из ушей, и животные погибли. Как нам объяснил один старослужащий, перед выходом в море крысы сами убегают с субмарины, поскольку там как раз предусмотрена процедура проверки герметичности. А тут - внеплановая... Не свезло...грызунам. С таким-то слабым вестибулярным аппаратом, разве можно на субмарину лезть...
     
      Ну, ты вот мне скажи, откуда крысы узнавали, что скоро выход в море? Что говоришь? А, ну да... Точно, как только начиналась большая загрузка продуктов, они нажирались от пуза (следы их пиршества можно было наблюдать - порванные пакеты, прогрызенные ящики) и почти сразу же сбегали на берег...
     
      И вот ради одной этой крысиной Варфоломеевской ночи, пасюки терпят все тяготы и лишения военной службы на подводном флоте, тайно пробираются на борт, ты подумай! Это ли не образчик целеустремлённости, я вас спрашиваю? Надо отдать должное несомненному мужеству "крыс-подводниц".
     
      И, кстати, знаешь, мы тех двух гвардейских крыс полюбили как родных... Наверное, даже хорошо, что никто из экипажа хитроумных животных при помощи рогатки свинчаткой по отсеку не размазал.
     
      Капитан потом приказал похоронить погибших. Погребение произошло на берегу с оказанием незначительных воинских почестей. Почему незначительных? Так ведь Ипполит Матвеевич с Барбарой всё же персоны гражданские, не положено им с салютом... Но из рогаток в небо, конечно, выстрелили. А мичман один вообще из стартового пистолета... Помянули мохнатых "сослуживиц", раздавив бутылку на пятерых, выбросили рогатки, вроде, зарыли томагавки, как это обычно делают индейцы племени шайенов в благодушном состоянии, да и пошли в казарму. На субмарине только дежурная вахта осталась.
     
      И ещё скажу, во время погребения было достоверно установлено, что Ипполит Матвеевич и в самом деле оказался мужиком, а не какой не Шушарой. Так что получился у нас почти семейный склеп, поскольку Барбара, как вы поняли, была прекрасной дамой.
     
      Да, что интересно, больше к нам на лодку крысы не заявлялись, будто знали, что у нас возможны испытания герметичности по полному беспределу. На другие субмарины грызуны заглядывали, а к нам - ни-ни. Будто отрезало. Видимо, верно в научно-популярной литературе пишут, что предсмертный крысиный сигнал далеко распространяется, опыт будущим поколениям прививая. Генезис, чтоб ему...
     
      * - КРЕМАЛЬЕ'Р, а, м., и КРЕМАЛЬЕ'РА, ы, ж. [фр. cremaillere] (тех.).
      Приспособление для плавного и точного передвижения части какого-нибудь прибора, состоящее из зубчатой пластинки с винтом. На флоте этим механизмом задраиваются люки.
     
      ** - Пасюк, серая крыса, млекопитающее рода крыс.
  

15.КАК САЛЕЕВ ИЗ "МАУЗЕРА МИХАИЛА ВЕЛЛЕРА" СТРЕЛЯЛ

     
      - Случилось это лет, этак, NN-адцать назад. Тогда я, естественным образом, долг свой Родине отдавал, её подводной дивизии мать. Не жалея ни подчинённых, ни себя. Срочнику отпуск положен за время службы, как и офицеру путящему. Только короткий. А мореманам тоже положен. Уже побольше. Как никак, три года палубу топчешь ботинками типа "гады", а не два, как обычно, сухопутные собратия привыкли кирзой грунт давить. Обычно отпуск предоставляли подводникам после первой автономки, зимой, как правило.
     
      Но всё у меня как-то не складывалось. Начальник электрической части на нашей "сударушке" С-613 так и говорил, что без меня вся служба завалиться, как домино в колонну по одному выстроенное. Год я терпел, два терпел. Потом не выдержал и рапорт состряпал. Так, мол, и так. Сил никаких старшинских не осталось совсем. Только на раз до ветру сбегать. Либо в отпуск меня проводите с почестями, либо я в одностороннем порядке свою службу прерываю и ухожу гражданских тёток за сиськи хватать почём зря.
     
      Ничего, отпустили. Куда деваться. Таких, как я, подводных электриков ещё поискать. Не зря же сам Ляксеич из меня старшину по электрической части лепил. Не как все подводники, зимой, поехал. Летом отпуск мне пожаловали. Собрал я свой фанерный чемоданчик, изнутри фотографиями Аллы Ларионовой обклеенный, и к ближайшему автобусу помчался, чтоб в аэропорт "Сокол" угодить к московскому рейсу.
     
      Через два дня, пожалте бриться, уже стоял я у порога своего дома на родине. Повезло, честно говоря, с погодой. А то, случалось, по неделям Магадан закрыт бывал. Какой тут отпуск, сами подумайте.
      День-другой, покуролесил, как водится. Потом с ремонтом старикам помог и заскучал вслед за тем. И вот, от нечего делать, потащился на пляж городской.
     
      Река-то у нас в городе будь здоров, охренительной ширины! Матушка наша, кормилица, Волга! Вернее, не река даже, а Куйбышевское водохранилище. Не то, что какая-нибудь хилая Амозоновка со струю из носа шириной. Целое море, хотя и достаточно пресное. Там не только моторные лодочки и катера, якорь мне в раскоряку, елозят туда-сюда по водной глади. Настоящие экскурсионные теплоходы и баржи самоходные снуют периодически. Но не об том речь, господа.
     
      Вышел я на пляж, шкурку с себя скинул, всем местным красавицам военно-морской загар свой продемонстрировал: лицо, шея и кисти рук кирпичные, зато все остальные запчасти синюшные, словно у социалистического цыплёнка, даром, что без пупырышков. Окунулся в воду, а загорать мне, как бы, и не к чему. Не приучен с детства.
     
      Стал повдоль пляжа прогуливаться. К домику спасателей подошёл. Глядь, а там мой школьный корешок в моторе копается. Мотор-то лодочный. Или "Вихрь", или "Прогресс". Не так и важно. Хотя... Точно, тогда "Прогрессы" ещё не выпускались. Значит, точно - "Вихрь". Или "Ветерок", может быть? Хорошо-хорошо, не стану вас заставлять присутствовать на сеансе насилия над моей памятью. Продолжу с того места, когда одноклассника своего узнал.
     
      Привет, говорю, дурила с Нижнего Тагила. Узнаёшь дружбана своего однояйцового? Как не узнать, узнал. Перекинулись мы парой слов, да на вечер встречу отложили. Он же на работе. Ему, брат ты мой, агрегат нужно к вечеру, кровь из носу, перебрать, поршневые кольца заменить и на ходу проверить. Что ж я мешать своими сопливыми воспоминаниями буду. Побыл я немного рядом с Костяней (так дружка моего звали) и снова пошёл искупнуться.
     
      Жара стояла такая, что можно порося натурально в песке изжарить безо всякого дополнительного подогрева. Знай, только специй туда подбрасывай, если не сильно на мусульманской диете повёрнут.
     
      Но, тут такая штука. Прежде чем в воду залезть, я в сарайчик заглянул, где лодка спасательная стояла. Так, из любопытства какого-то, а не с тайным умыслом. Кроме спасательных кругов, вёсел, буйков свежевыкрашенных, там ещё столик такой аккуратный стоял. А на столике том, чего только нет. Всякие запчасти от моторов лодочных. Всё блестящее и красивое. Тут у меня сорочий приступ случился. Знаете, как эта птица всё яркое, нарядное обожает? Ну, вот, и у меня что-то вроде того приключилось. Беру я, значит, гаечку самую блестящую в руку, подкидываю её с молодецким посвистом и обратно на волю выхожу.
     
      Только тут спохватился, что, чуть было, не утащил запчасть. По всему, видать, нужную, раз её в такое сияние привели. Но обратно возвращаться охоты никакой. Взял я и гаечку ту моему дружку рядом с мотором положил. Думаю, найдёт потом, сам в сарай приберёт, куда следует. Искупался, сходил к лоточнице, мороженого съел, кваску попил. Прилёг на скамеечку и задремал.
     
      Просыпаюсь. Вечереет уже. Сразу мысль: "Не договорились, где с Костяней станем друзей-товарищей вспоминать. А он, поди, ушёл давно. Не век же ему на работе хвост трубой распускать, келешь-мелешь, трёшь-мнёшь. Вскочил я быстро. Смотрю - чудны дела твои, Господи. Одноклассник-то ещё даже и не думает с мотором заканчивать. Разбирает. Ну, думаю, наберут детей в подводный флот! Даже поганый движок за почти полный рабочий день перебрать не может! Чисто Рабинович, а не Костя, чтоб тебе не икалось!
     
      Костя когда-то почище всех одноклассников в мопедах разбирался. Неужели что-то приключилось? Одеваюсь и к нему свои мослы передвигаю. Что вам сказать, Костя мой весь, аж, чёрный стоит, чуть не плачет. И не только руки радикально гуталиновые, но и с лица мой друг тоже на негру мозамбикскую смахивает. Я к нему: "Что, Костян, такое приключилось? Чего буйну голову повесил, как импотент, какой, свою премудрую хозяйству?" А он мне отвечает: "Веришь, нет, пятый раз двигатель перебираю. А всё время лишняя гайка остаётся. Хоть убей, не пойму, откуда она отвалилась!"
     
      Тут я и сознался. И зря, скажу я вам - не пришлось мне в тот вечер воспоминаниями заниматься за дружеским столом. Еле ноги унёс, гарпун мне в жабры!
     
      И опять ты, Дмитрий Александрович, меня своим Веллером сразить пытаешься. Ну, подумай сам, "Легенды Невского проспекта" были изданы в начале 70-ых годов? Да, не утверждаю я вовсе, будто историю конфликта Папанина и Кренкеля в то время знал. Сами же ведаешь, что история имеет тенденцию повторяться. Это всё от мракобесия, келешь-мелешь, трёшь-мнёшь. Алле морте, перепихне, прейскуранш!
     
      Так что проблемы не только со спиралью...
     

16.САЛО ИВ

     
      Славка задумчиво уплетал буженину, своим внутренним миром соприкасаясь с небесными и прочими сферами, где водились мусульманские ангелы и прекрасные девы-одалиски в шальварах из шамаханского шёлка.
      Потом взгляд его прояснило, и он заметил:
      - Вот вы все думаете, откуда моя фамилия происходит? От слова соль? Так ведь нет. Все мои предки через букву "а" писались. И знаете, что это означает? Что там у вас с головной шевелилкой, господа? Неужели не догадываетесь? А я вам скажу. Это таким неявным манером Аллах предоставил мне карт-бланш относительно запрещённого Кораном свиного мяса. Вот именно, чтобы я, не стесняясь, мог употреблять в пищу не только баранину.
     
      У меня ещё в армии на субмарине случай был. В соседнем отсеке служил у нас один парень из-под Полтавы. Мичманом служил. Одним словом, настоящий "сундук". И вот получил как-то этот мичман посылку с родины. Меня пригласил на вечерний чай. Сидим мы с ним, самогон тихохонько из грелки по стаканам разливаем, а он мне и говорит, дескать, сало тебе можно? Я говорю, что если на закусь, то непременно. Вот "сундук" мне и отрезает тоненький кусочек первородного украинского продукта. Протягивает и смотрит испытывающее. Я возмутился, что ты, парень, говорю, издеваешься? Нам, татарам, никто таких тоненьких кусочков не предлагает обычно. Мы мужики основательные, нам, как для себя, отрезать требуется. Тут мой "сундук" развеселился, меня по плечу хватил и говорит: "Я знал, что ты свой! Я знал. Не зря у тебя такая фамилия знаковая... Сало ив! Точно, ты татарский хохол!"
     
      Такое вот слово "лярд мажён",
      Такое вот слово в ля-мажоре.
      Такое вот имя - лярд.
      Это не имя в соль-миноре,
      Это не имя в сало-мажоре
      Такое вот имя лярд!
      А вы говорили - сало!
     
      И, как бы, в подтверждение своих слов Славка зацепил вилкой смачный шматочек нашпигованного чесноком сала с чудным рисунком розового восхода над островом Хонсю поверх мясных прожилок, изображающих, видимо, дубовую рощу. Зацепил и отправил вдогонку за перчёной бужениной, от которой пахло ароматами подпольных восточных базаров. Почему подпольных? Так не всех же мусульман Аллах наделил красивой фамилией Салеев, не так ли?
     
      Славка говорит. Славка умеет говорить...
     
      - Я в детстве водки мог выпить... два самовара и ещё чакушку...
      - Заливаешь...
      - Если самовар наливать не полный, то нормально... Не заливаю...
        
      Славка говорит. Славка умеет говорить...
  
  

17.ЮБИЛЕЙНАЯ САМОВОЛКА

  
   И тут Славик вспомнил о своём самом экзотическом дне рождения, не считая, разумеется, первого, когда он был настолько усталым, выбираясь из материнской утробы, что ничего не мог потом восстановить по памяти.
     
      Следовательно, собственно роды мы рассматривать не станем. Лучше пропустим пару десятков лет в книге жизни моего друга и потом окажемся рядом с нашим героем, чтобы рассмотреть всё в подробностях.
     
      В этот знаменательный год Салееву исполнялось двадцать, и он служил в подводном флоте...
     
    Прежде чем я передам слово виновнику торжества многолетней давности, попробую обозначить вкратце обстановку в мире. Для чего? А чтобы читателю стало совершенно понятно, в каких нечеловеческих условиях протекала срочная служба, и насколько велик был риск осрамить державу в результате несанкционированного мероприятия в казармах Магаданского отдельного отряда дизельных подводных лодок Тихоокеанского флота.
      Итак! Буквально накануне и в день означенной даты... Материалы прессы подлинные.

Перед дилеммой

      В Пакистане продолжает сохраняться напряженное положение. Конституционный кризис привел к тому, что страна оказалась перед дилеммой: быть или не быть единому Пакистану.
      В Исламабаде и Дакке, Карачи и Читтагонге ждут результатов переговоров между президентом Яхья Ханом и лидером Авами лиг Муджибур Рахманом, которого газеты все чаще называют нынешним фактическим руководителем Восточного Пакистана.
      Лидеру Авами лиг не удается полностью контролировать положение. Сообщение между городами провинции фактически прервано. Правительственные учреждения не работали почти две недели. Ряд иностранных миссий начали эвакуацию своих сотрудников и специалистов с семьями из Восточного Пакистана. Американцы стягивают 7-й флот к водам Бенгальского залива.
      ...Президент Яхья Хан вылетел сегодня в Дакку, где будет вести переговоры с Муджибур Рахманом.
      "Известия" 16 марта 1971 года

Турция без правительства

      Вчера президент Турции Джевдет Сунай выступил с обращением к нации. Он поддержал действия вооруженных сил, которые способствовали отставке правительства. Президент заявил, что предъявленный военными ультиматум является правомерным и не нарушает конституции.
      В заключение Джавдет Сунай призвал политические партии, все слои населения поддержать предпринимаемые усилия для выхода из сложившейся обстановки.
      Сразу же после консультации с руководством вооруженных сил, которая длилась около шести часов, в президентский дворец были приглашены лидеры политических партий. К ним обратились с просьбой к 17 марта представить в письменном виде предложения по сформированию нового правительства...
      "Известия" 17 марта 1971 года

Исход евреев из СССР

      Москва, 16 марта. За 53-летнюю историю Советского Союза зарегистрирован новый, не имевший до сих пор прецедента случай: Москва неожиданно облегчила эмиграцию евреев в Израиль. Ежедневно до 25 евреев покидают границы Советского Союза.
      Решение о расширении еврейской эмиграции было принято в высших правительственных кругах, но официального сообщения о нем до сих пор не последовало.
      "Новое русское слово", Нью-Йорк. 17 марта 1971 года
     
   А теперь пусть расскажет сам Салеев.
     
      - День рождения в Магадане. День рождения - всё равно, что Новый год. Особенно в период срочной службы. В марте 1971-го исполнялось мне двадцать лет. Первый серьёзный юбилей. Хотелось отметить это дело соответственно, то есть с теми особыми излишествами, которые может себе позволить моряк подводного флота, находящийся на зимних квартирах. Если мне не изменяет память, 17 марта был четверг. А что это значит, как считаешь? Верно, никаких увольнительных нам, срочникам, не полагалось.
     
      Да и мороз тогда стоял в столице Колымского края такой, что ушки заворачивались в трубочку и опадали на заснеженные тропинки со звоном бьющегося хрусталя.
      Нет, ты меня неверно понял. До минус двадцати пяти доходило. Конечно, не то, что здесь случается в том же марте - за сорок. Но вкупе с повышенной влажностью и сильными ветрами - тот ещё комфорт климатический. Правда, в день моего рождения тихо было. Тихо и очень притом туманно. Никакой Лондон с его смогом рядом не стоял.
     
      Так вот, раз мороз, то командование точно никого из матросиков предпочитало за ограду не выпускать, чтоб не проводить потом расследований относительно обстоятельств обморожения.
     
      День в части шёл своим чередом: подъём, зарядка в зале, завтрак, учёба, обед, снова учёба. И вот - закончены занятия, которыми нас, электриков дизельных подводных лодок, да и не только электриков, грузили всё время от похода до похода, от одного автономного плавания до другого.
     
      Вечер. Сидим в казарме. Душа хочет праздника. Деньги имеются в нужном объёме: я заранее начал откладывать, да и ребята скинулись. Снарядили меня и к "чёрной дыре" проводили. "Чёрной дырой" у нас назывался замаскированный пролом в заборе, неподалёку от КПП. Выкатился я из части лёгким пёрышком и по дворам тёмным заспешил к автобусной остановке, чтобы из Марчекана в город выбраться. В самом посёлке отовариться не представлялось возможным, поскольку продавцы во всех магазинах были предупреждены, что люди в форме - это те, кому нельзя отпускать горячительные напитки ни при каких обстоятельствах.
     
      Подошёл к навесу автобусной остановки с тыла, как учили нас классики военной тактики на суше и на море. С опаской подкрался, приглядываясь, нет ли патруля в прицельной дальности. В тумане, впрочем, с пяти метров только и можно что-нибудь различить, так это общие очертания, не более. Получается, сама природа мне сегодня потворствует, окутывая своим белёсым покровом мои намерения, преступные относительно министра обороны, командующего Тихоокеанским флотом и командира отдельного отряда дизельных подводных лодок из бухты Нагаева.
     
      До города добрался без происшествий. Зашёл в магазин, на который мне указали ребята как безотказный относительно служительниц негоции. И верно, не обманули сослуживцы. Только я обозначил свой молодецкий профиль в дверном проёме, как моложавая продавщица сделала еле приметный жест, приглашая подойти поближе.
      - Ну, что, матросик, тебе хлебушка и консерву в томате? - спросила она тоном доброй сказочницы. - Граждане пропустите молодого человека без очереди. У него служба. На защите рубежей он стоит. И не кричите, мамаша, вы всё равно уже на пенсии. Постоите на минуточку дольше, не рассыплетесь.
      Я кивнул продавщице, не зная, как начать разговор о ТОМ САМОМ ПРОДУКТЕ, чтобы другие посетители не поняли, о чём речь. Строгие тогда были времена, нравы почти пуританские, уверяю вас. Протиснулся к прилавку, а женщина через "нейтральную полосу" уже мне хлеб и банку с рыбными консервами протягивает, сама говорит шёпотом:
      - Сумка-то есть касатик? Ага, портфель. Давай сюда. Тебе сколько? Четыре? Подойди со служебного входа. Там и расплатишься.
     
      И вот я стою с тыльной стороны магазина, в портфеле у меня четыре бутылки "Московской", буханка хлеба и две банки килек в томате. Настроение хорошее, несмотря на погоду. Ой, погуляем сегодня с ребятами из отсека! Ой, оторвёмся! И продавщица такая отзывчивая. Интересно, как она узнала, сколько нужно давать закуски? Просто фея, а не женщина.
     
      Рассуждая таким восторженным манером, продвигаюсь к автобусной остановке. И тут... как гром среди ясного неба. Впереди из тумана стаей чёрных воронов вырастает патруль. И, кажется, идут они, эти вороные служители устава береговой службы, прямо ко мне. Всё, пропал. Что делать? Бросить портфель и бежать? Ерунда - поймают всё равно, город-то я неважно знаю. А там - какая разница, с водкой или без. Раз самоволка, то на "губу" загремишь по максимуму. Эх, была, не была... Вытащил я из портфеля одно орудие главного калибра, крышку сорвал (и как только ухитрился?) одним движением и начал пить прямо из горлышка. Пусть берут теперь. Хоть не всё добро пропадёт. Будет, о чём вспомнить. День рождения у меня, в конце-концов, а не просто блажь дурацкая в голову всобачилась.
     
      Мысли крутятся, руки немеют от холода, а по организму тепло обжигающей ледяной струёй растекается. Выпил, бутылку в снег аккуратно поставил, демонстрируя патрулю свои мирные намерения. Только, где тот патруль? Не видать. Не за-ме-ти-ли... Мимо прошли. И так я обрадовался сдуру, что не понял, в какое аховое положение угодил. Что называется, изо льда да в пламень! До Марчекана ещё минут пятнадцать-двадцать на автобусе ехать. В ТЕПЛЕ! Хватит ли заряда молодецкой удали, чтоб не заснуть... Ой, ебатюшки!
     
      Стою кривой, как вопросительный знак, и чёрная точка портфеля с горючим под ногами. Весёлого мало.
     
      Автобус подошёл на счастье очень быстро. Только это помогло не очень-то. Разморило почти сразу, мгновенно, едва у радиатора на переднем сиденье угнездился, что и говорить. Уговариваю себя, дескать, нужно держаться, чтобы праздник ребятам в казарме устроить, а сам глазами моргаю, будто корова недоенная. Последнее, что услышал отчётливо, это командирский голос кондукторши:
      - Остановка - конечная. Марчекан. А вам, морячок, особое приглашение требуется?
      Дальше помню, как вывалился в колючий снег, и кто-то мне помог подняться. Потом возникли голоса, как из погреба. Глухие, песочные и рассыпчатые.
      - Бе-е-е-з уволь-ниии-тель-нооой попёр-сяяя...
      - Дее-е-ень роо-о-ождения у не-е-его...
      - Счи-и-итай, мы его се-е-егодня и роди-и-и-ли. Ах-ха-ха-а-а...
     
      Проснулся я в своём кубрике в казарме. Начал проверять себя на ощущения. Голова - будто сургучом залита: не пошевелить, не подумать толком, сразу боль неподъёмная.
      Лежу под одеялом, одетый, но без обуви. Состояние, как у мидии, которую прищемило раковиной в результате неловкого движения. Всё, хватит рассуждать. Спать, нужно спать, пока есть время до подъёма. Только бы его оказалось побольше... этого времени... ах-хр...
     
      Назавтра мне рассказали, что я каким-то чудом добрался до КПП, но к "чёрной дыре" не пошёл. Ломанулся сразу в лобовую атаку, вероятно, рассчитывая пробиться с боем через "вражеские" позиции. Но, не встретив достойного сопротивления, поскользнулся и упал у порога.
     
      На моё счастье офицера в это время не было. Караульные дотащили меня вместе с портфелем к пролому в заборе и там оставили. Потом позвонили дневальному в казарму, чтоб прислал кого-нибудь - меня забирать. Такой альтруизм караульных обошёлся моим соседям по кубрику вторым зарядом из заветного портфеля.
     
      Но праздник всё-таки состоялся. Хотя и без живого участия непосредственного виновника торжества, но с шутками и анекдотами.
      Не думаю, что много людей может похвастаться таким экзотическим празднованием дня рождения. А я с тех пор больше не пью спиртного из горлышка на автобусной остановке. Чего, кстати, и вам рекомендую принять на вооружение.
  
   скомпоновано в мае 2009 г.
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"