Ляпсус Трубецкого3 (повесть-блеф)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
3. В дебрях шоу-бизнеса или стоматология для акул
("... большое видится на расстоянье...)
Где контра-пунктом Про и Контра
Разделят, с нас сорвавши шкуру,
Тебя со мною в пасти кольта
Смешав в патронах рецептуру.
Там, в этом странном запредельстве
Своё с собой взаимодействие...
По всем сусекам - те же крести...
Скрестить крестей, в том много ль чести?
Бросок вперёд - что шаг на месте...
Эпиграф без перспективы:
("... лица не увидать...", да,
собственно, и ни к чему)
Поэт поэту больше, чем поэт
Поэт поэту - закадычный враг.
Смотрю на твой античный силуэт,
И не в инжир корёжится кулак.
Поэт поэту больше, чем поэт.
Поэт поэту - как заклятый друг.
Вот взять, к примеру, этот табурет...
И попрошу без перьев и без рук!
"Механические рыбы механическим рабам кажутся свободными..."
Ещё не придуманная китайская мудрость
"Леви Штраусс", модель N501
Новорожденные лучи недоношенного зимнего солнца настойчиво щекотали веки Трубецкого, приподнять пытались. За окном лежал первый, ещё не топтаный никем, снежок. Из открытой настежь форточки доносились приглушённые высотой здания звуки большого города. Макар лежал на кушетке, прикрытый пледом в крупную клетку. Плед немного съехал, и хорошо просматривалось, что на груди Трубецкого уютно устроилась посапывающая Сюзанна.
В кресле-качалке перед компьютером развалился какой-то увалень, взъерошенный, будто собака, собравшаяся после купания посушить свою шкуру. На вид ему можно было дать лет тридцать, впрочем, как и сорок. Годовые кольца трудно различать на фигурно выщипанной макушке. Короче говоря, понять возрастную категорию этого странного типа, ко всему прочему скрывающему часть своего лица очками-хамелеонами, было попросту невозможно. Очки в немыслимой красоты оправе выглядели просто великолепно. Хамелеонами оказались не только стёкла, но и дужка переносицы, и заушники. Всё в этих очках сверкало и переливалось разноцветьем сочной палитры. Мало того, оправа на очках представляла собой фигурки игуаноподобных ящерок, соединенных между собой хвостами, головами и другими частями земноводного тела. Что-то вроде змеиного клубка, но с более хорошей наследственностью. И такое великолепие особенно здорово смотрелось на фоне монитора, мерцающего в неплохом темпе, примерно сто-сто пять герц.
Макар открыл глаза и попробовал потянуться, но узкая и короткая кушетка не позволила этого сделать. Он приходил в себя довольно долго, пытаясь определить своё местоположение в этом лучшем из виденных им миров, не считая страны Полуночных Грёз. Помещение, где Трубецкой проснулся, было абсолютно незнакомым. Куда это он попал? И кто этот парень, немного похожий комплекцией на располневшего и повзрослевшего херувима; парень, хладнокровно расстреливающий монстров, выпрыгивающих из электронно-лучевой трубки, как нюхательный табак из табакерки одной известной императрицы?
Трубецкой аккуратно снял с себя посапывающую во сне крысу и присел. Он был одет. Тёмно-синие джинсы "Леви Штраусс" модели N501, футболка с символикой чемпионата Европы по футболу неразборчивого, полустёртого года второй половины второго же тысячелетия - старьё. Логотип этого первенства был Трубецкому незнаком, а, стало быть, по всему вероятию, проходило оно очень давно. Лет пятнадцать-шестнадцать тому назад, по крайней мере. В те незапамятные времена Макар ещё не был заражён опасной болезнью фанатика от европейского соккера. Получалось так, что футболка приходилась кому-то бОльшей роднёй, чем Трубецкому. Возможно, этому детине?
Кроссовки стояли рядом с диваном, и Макар, свесив ноги, начал обуваться. Парень у компьютера, услышав звуки, не похожие на рёв израненных монстров, повернулся и спросил:
- Ну, что, выспался? Готов работать?
Трубецкой удивился:
- Как работать? Что-то не понял - где я, вообще-то?
Игрок добил метким выстрелом последнего мутанта, напоминавшего нечто среднее между конём в полупальто и зомбированного Брюса Виллиса, потом засмеялся:
- Ну, ты, Макар, шутник! То есть, как это - какая работа? Нам нужно последний вчерашний трек обхиповать, чтобы зазвучало... Стас сейчас с пирожками вернётся, и начнём. Ты же с капустой заказал, помнишь?
Макар рассеяно кивнул, а детина продолжил:
- Смотри, чтобы не вышло, как в прошлый раз. Тоже тогда с капустой заказывал, а потом ещё и мой, с только что сдохшим догом приголубил за милую душу.
Макар нервно продолжал рассматривать футболку с забытой футбольной символикой, всё ещё не приспособив себя и свою заспанную голову к новым сиюминутным обстоятельствам. Парень усмехнулся:
- Что, забыл уже? Это тебе Непарнокопытов одолжил из своего антиквариата. Твою-то джинсовку он нечаянно паяльником приласкал, когда очередную безумную рацуху мастырил. Так что требуйте сатисфакции, мосье Трубецкой. А то Стас думает, что пирожков тебе купит, и на этом - всё. Лови момент, пока наш звуковик ещё тёплый... Завтра от него только сухую корочку для свой крысы и дождёшься...
Макар пошевелил конечностями, начал понемногу приходить в себя, и от этого в желудке появились признаки тошноты.
- Я что, пирожок с догом ел? - спросил он у парня. Тот развязно, но не обидно, заржал и ответил:
- Точно, с догом. Но не с простым, а с горячим. С сосиской, то есть... Ну, ты, братец, ещё тот чудила! Особенно когда просыпаешься.
В животе у Трубецкого отпустило. Когда сделалось легче на желудке, то и думаться стало лучше. Макар понял, что заброшен Ляпсусом в очередное полупространство, или же пространство, с параллельным проистеканием событий. Про параллельность ему сразу пришло в голову, как только проанализировал фразу детины о когда-то съеденном пирожке с сосиской. Он такого точно не делал, а, следовательно, вариант хищения чужой пищи происходил не с ним. Вернее, с ним, но из параллельного мира. А, впрочем, теперь Трубецкой и сам стал обитателем этого параллельного мира. А как же мир предыдущий, мир литературной богемы? Выходит, он теперь превратился для Макара в параллельное пространственное воплощение. С ума можно сойти с этим Ляпсусом, честное слово.
Хорошо, стоп-стоп-стоп, давай разберемся последовательно. И не спеша. Итак, что он помнил? Страшный ливень, потоп в редакции ООО "Массовые и интимные театральные мероприятия столицы", нелепое противостояние человеку в камуфляже... Дальше - провал... Ничего из памяти извлечь невозможно... Трубецкой повернулся к парню за компьютером и спросил:
- А вчера дождь был?
Верзила хохотнул сдержанно и ответил:
- Вроде, и не пили накануне ни грамма, а ты, как будто со свадьбы прибыл, где неделю керосинил. Ничего совсем не помнишь? Похоже, загоняли мы тебя со Стасом. Совсем нынешняя молодёжь жидковата против нашей неистовой работоспособности... Вот закончим диск сводить, отпустим тебя к психиатру для заведения знакомства...
Да, о вчерашнем дне. Был дождь, как не быть. Поливало так, что мы окна позакрывали. Не помогло, даже стеклопакеты не выдерживали. Не зря говорят, вода дырочку найдёт... было бы давление. Это уже Блез Паскаль от себя лично добавил. Да, странно, что не помнишь... Мы здесь и спать-то остались, оттого что транспорт не ходил часа четыре из-за водных потоков. На улицах ни души, ни огонька, ни машины. Жуткое зрелище. А с утра сказали, будто бы какую-то редакцию вообще волной смыло к чертям свинячьим... Что так дёргаешься, шучу я, шучу...
Макару сделалось не по себе, вроде бы этот незнакомый насмешник читал его мысли и специально подначивал.
Но тут распахнулась дверь. На пороге прорезало плоскость откосов долговязой фигурой Непарнокопытова. Трубецкой был с ним, разумеется, знаком в той ещё, писательской жизни. Но, похоже, не настолько близко, как нынче. Макар сделал такой вывод по поведению Стаса, который бросился к нему обниматься, точно не видел целую вечность. Звукооператор Непарнокопытов восторженно орал ему в ухо:
- Макарка, на улице-то такая благодать. Будто весна пришла, зимы не дождавшись. Сам видел набухшие почки. Вот ей-ей, не вру ни капельки. Чудо как хорошо сегодня, и пирожки отменные, и люди улыбчивые, и ментов не видно... Слушай, может, это уже коммунизм наступил преждевременно? Ну, бывает же, что дети рождаются недоношенными? Вот и здесь также...
Компьютерный верзила был немного более скептичен:
- Тебя послушать, так дураки все повывелись. И говоришь ты всё больше буквами непонятно каких слов. Преждевременный коммунизм для обитателей ВОРублёвского шоссе имени кепки генерал-губернатора верхом на кобыле своей супруги - вот это и есть твоя недоношенная утопия.
Вскоре всё прояснилось. Макар теперь работал помощником музыкального редактора Стаса Непарнокопытова, который, впрочем, предпочитал, чтобы его называли более буднично - звукооператором, на студии звукозаписи "Надысь&Tomorrow". А здоровенный увалень трудился здесь в качестве системного администратора и мастера по компьютерному сведению фонограмм. Звали парня Виталиком Подъяблонским, но охотнее он откликался на прозвище Дельфин, полученное за любовь к объектно-ориентированному программированию в среде Delphi.
Если о Стасе Непарнокопытове Макар имел кое-какое представление из предыдущей почти сказочной жизни, устроенной ему Ляпсусом, то Виталик Подъяблонский был для него человеком новым. Пришлось узнавать коллегу стремительно, в ритме зажигательной самбы. Времени на раскачку не было вовсе. Работа над очередными альбомами очередных групп и солистов кипела по двенадцать часов в сутки, а то и более. Тут всё зависело от настойчивости продюсера и финансовых вливаний.
Что ж, не станем и мы томить читателя и поведаем ему несколько основополагающих, я бы даже сказал, ключевых, моментов из жизни Дельфина. А что касаемо до Стаса Непарнокопытова, то он сам о себе всё расскажет. Мне так кажется.
Итак, Виталик Подъяблонский был сыном своего времени. Все новые веяния приходящего в упадок социализма не обошли стороной его пытливую натуру. Дельфин, не будучи ещё Дельфином, направил свои безразмерные кроссовки, произведённые в городе Кимры в один из технических ВУЗов главного города державы, культивирующий начинающую входить в моду специальность программиста. Он уехал в столицу в надежде найти там золотые горы. Но горы оказались вовсе не золотыми, а Ленинскими. По-нашему, Воробьёвыми. Вот такая злодейка-судьба. Впрочем, диплом системного специалиста в области обслуживания натурализовавшихся в славянских краях монстров фирмы IBM, замаскированных под братским логотипом ЕС-ЭВМ, Виталик получил в назначенный срок. Но счастья это ему не прибавило.
Домой, в свой забытый Богом и советом народных депутатов Барбарисовск, ехать ему не хотелось. Да, собственно говоря, и с работой там было неважно. Точнее сказать - никак. Не знали в Барбарисовке в ту пору об утилите IEBUPT и других тонкостях ассемблирования, не говоря уже про алгоритмические языки высокого уровня и языки управления заданиями. Некоторое время Подъяблонский обретался в каком-то проектном институте, перебиваясь с пива на квас, как это было положено советскому инженеру самой престижной профессии. Жил он в многоэтажной общаге с нравами, сходными по своей моральной направленности со знаменитым испанским курортом Ибицей.
Там-то, в этом инкубаторе раскрепощённых идей сексуальной революции, Дельфин и женился в первый раз, будучи пойманным за руку (хорошо, что только за руку!) комендантом общежития и секретарём парткома в алькове одной перезревшей целлюлитными всходами особы. Виталик бы никогда в жизни не оказался в этой постели, не будь он изрядно пьян. Да, что там, изрядно! Пьян Подъяблонский был, как сапожник. Позднее, конечно, стало ясно, что вся эта песнь песнЕй была подстроена хитроумной подругой-лимитчицей будущей супруги. Но, как говорят мудрецы, лишние знания лишними не бывают, но скорбь от них становится невероятно назойливой.
Уроки молодости не прошли для Виталика даром. Он теперь не ложился в постель с малознакомыми объектами, предпочитая упасть недвижимым раньше, чем дело дойдёт до "либидиных" страстей. Хотя в чём это могло ему помочь с запятнанным ЗАГСовской паутинкой чернил паспортом, мне лично непонятно. Однако сейчас не об этом. Вернёмся лучше к Подъяблонскому.
Чтобы не лишиться работы и однокомнатной квартиры в спальном районе, которая подмигивала Виталику изо всех сил зелёным глазом с юго-западной, подветренной, стороны, пришлось пожертвовать своим телом. Затем пришлось уже жертвовать той самой квартирой, которая отошла к обездоленной даме после развода. Дельфин снова поселился в общагу. Сначала нелегально, а потом уже своим трудовым энтузиазмом добился официального признания собственной персоны, как добропорядочного члена общества.
Только тут закончились эти самые добропорядочные времена. Заработную плату, и без того не академическую, стали задерживать. О том, что столичные магазины опустели, говорить не стану, чтобы не нервировать читателей, у которых хорошо с памятью. Замечу просто - так было. Но зато взамен товаров народного потребления народ вместе с Подъяблонским получил несчётное количество разнообразных свобод. В том числе, и свободу трудоустройства.
Несколько лет Виталик облагораживал своею персоной разных работодателей. Сначала они были организаторами кооперативов, потом - всяческих ЧП и ТД (ИТД?), а позднее - ОАО и ЗАО. На этом поприще Дельфин заработал достаточно средств, чтобы купить двухкомнатную "сталинку" в престижном районе. Но и с ней пришлось расстаться. Что поделать, семейная жизнь имеет свои материальные издержки.
Вторым разводом рулил адвокат его, Виталика, "бывшей". И вот во цвете лет и творческого подъёма наш герой вновь оказался без жилплощади и верной подруги, которая с энтузиазмом ударников Первых Пятилеток свивала новое семейное гнёздышко в районе Регулярного Кольца. Вообще говоря, бывшая супруга Дельфина имела к тому времени уже не менее пяти квартир, полученных нехитрым женским способом. Без насилия и устрашения. Так, собственно, родилась риэлтерская фирма "Концы в воду, инвест". Вы с ней, надеюсь, не сталкивались? Бог миловал?
Ну, а что ж наш герой? Он снова дарил свои таланты новым хозяевам. Конечно, можно было бы и своё дело открыть. Но Виталик, попробовав однажды, решил больше с этим не связываться, получив в итоге недельной деятельности три сломанных ребра, неприличный цвет лица и вызывающую его же опухлость. На целый месяц получил. От кого, спрашивается? От благодарных кредиторов, разумеется.
И тут грянул киндер-кризис, начало которого с таким вожделением ожидала одна самая богатая семья в столице. Виталик к этому моменту скитался по квартирам приятелей, пытаясь накопить на свой угол. С одной стороны кризис был ему не товарищ, поскольку Дельфин лишился работы. Но если рассматривать жизнь под другим углом, то нельзя не удивиться тому приятному обстоятельству, что цены на недвижимость упали. У Подъяблонского хватило пушистости зелени заокеанских денег на то, чтобы купить довольно сносную двухкомнатную квартиру, снова в спальном районе. По внутренней магнитной составляющей Виталика тяготило на юго-запад, но чтобы не встречаться со своей "первой" даже с ничтожной степенью вероятности, ему пришлось сориентировать вектор своих желаний в сторону северо-востока.
Достигнув желаемого, Подъяблонский расслабился не на шутку. Целыми днями Дельфин - теперь так его уже называли практически все знакомые - сидел в своём логове, просаживал оставшиеся от приобретения квартиры деньги в пивном изложении, изредка названивая по объявлениям, где требовались опытные программисты. Но там, где требовались, как правило, мало платили. А если платили много, то от работодателя за версту пахло криминалом. Таким образом, Виталик большую часть свободного времени посвящал собственному развлечению, иначе говоря, писал программы, как говорится, для души, постепенно теряя надежду когда-нибудь влиться в приличную трудовую струю, где бы его поняли и приняли.
Но жить одними мечтами не представлялось возможным, поэтому иногда приходилось поступаться принципами и работать там, где получалось. В результате одной такой авантюры Подъяблонский вновь переселился. На сей раз в коммунальную квартиру, где занимал небольшую, но вполне уютную комнату рядом с санузлом. Однако об этом немного позже.
Однажды поутру Дельфин написал в один трёхсуточный присест программу-видеоплеер, ещё в пору своей перманентной безработной неприкаянности. Макару удалось попользоваться этим чудесным продуктом пытливого Виталькиного ума. Плеер Трубецкому понравился. Особенно эксклюзивные режимы просмотра, такие как: "Немое кино", "Немое кино с треском плёнки", "Имитация разрыва склейки" или "Сапожник!", "Тапёр", "Поддатый тапёр", "Тапёр с похмелья", "В тапёра не стрелять, у него нет слуха" и "Забавные артикуляции". В последнем режиме на месте отдельных фраз звук неожиданно отключался, позволяя зрителю домыслить содержание сказанного героями видеоряда в меру собственной испорченности.
Вероятно, программа понравилась и директору звукозаписывающей студии, поскольку буквально спустя пару дней после окончания работы над программой Дельфин числился в штате компании "Надысь&Tomorrow". Мечты сбывались. В лице Непарнокопытова Виталик Подъяблонский нашёл благодарного партнёра по совместным шуткам и приколам. Одним словом, Гога и Магога встретились, только теперь, в отличие от братьев из Сиама, они были расфасованы в разные флаконы. А звукозаписывающая студия, вместе с тем, приобрела с лёгкой руки Виталика воздушный, как китайский дракон из папиросной бумаги, девиз на свой герб. Над этим девизом полгода бились лучшие умы студии, но ничего путного им в голову не приходило, сплошная выспренность или, наоборот, неоправданное гусарство с лихим завитком из-под виртуального кивера. А вот Виталик сразу проникся и ответил на немой вопрос генерального директора так:
- Так вам девиз необходим, господа? Это же очень просто. Скромность украшает идиотов! Современно, в духе времени. Не находите?
Скромность украшает идиотов!
Рассказывают, что один продюсер из иностранно подданных, как-то спозаранку засомневался в подлинности дисков, спонсируемой им группы "Стансы минус", которыми торговали в переходе на станции метро "Большое Щёлковское Недоделкино". А засомневался вот чего - очень дёшево товар уходил. Купил продюсер партию дисков и на студию - шасть. Посмотрите, дескать, граждане криэйтеры, "пиратский" товар или нет. Посмотрели. Вроде, всё на месте: и голограмма блестит немыслимо, и тайные цифири по ободку просматриваются, и полиграфия на обложке - залюбуешься. Решили нести подозрительный товар в суд последней инстанции, то есть Дельфину с Непарнокопытовым в студию. Виталик со Стасом диск на воспроизведение поставили, с минуту послушали и заявили в стиле пресс-конференции:
- Полное палево!
- Контрафактный товар, - перевели иностранному гостю. А Дельфин продолжил:
- Разве ж я так мог лажануться, чтоб скрип дверей в соседнем офисе не обрезать при сведении? Никак не мог. Ага, да, тут ещё слышно, как сморкается кто-то из режиссёрской группы. Врать не стану, но очень эти звуки на телодвижения Стаса похожи. Значит, кто-то рабочий материал у нас стибзил и в дело пустил. Вот так-то. Идите себе, господин иностранец, и охрану в следующий раз нанимайте получше. А то взяли моду - нас, работников студии, на выходе до трусов раздевать, а сами, небось, всё и стащили...
Про удачливость Дельфина в работе слагали легенды. К тому же, он, будучи программистом, легко находил и устранял неисправности связанные с неработоспособностью оборудования. Вместе с "железячниками" ему не раз приходилось анатомировать внутренние органы компьютеров и сопутствующих электронных товаров из не очень Южной и Юго-Восточной Азии. Там, судя по рассказам коллег по работе, микросхемы крупноинтегрального литья собирал где-то в специально затопленных городах на дне заливов с экзотическими названиями на феодально-португальском - мимоза-глюкоза и прочее. Затапливали города специально, чтобы исключить попадание пыли на будущие компьютерные мозги и душу.
В них, подводных поселениях-заводах, кипела работа по заточке чипов в условиях стерильности и постоянной влажности. И вершили этот процесс исключительно незамужние дамы в халатиках на обнажено-завораживающее тело со сливово-восковыми сосками, еле скрытыми белым хлопком, выделанным по тысячелетней технологии канувших в Лету империй. Дельфин представлял себя в царстве этих подводных технологий, и ему начинало казаться, будто он какой-нибудь Садко из Великой Формозы, попавший в прохладные объятия русалок, дочерей технологического прогресса. Мечты, мечты... Что вы там про сладость? Не было никакой сладости, одно лишь так не исполнившиеся предчувствие невероятных нечеловеческих эмоций...
Многолетний опыт нельзя было пропить. Мало того, мастерство Виталика росло с каждой новой проблемой, возникающей при эксплуатации компьютерного "железа". И когда кто-нибудь на студии начинал умничать, истошным криком, почти по Гоголю, надрывая атмосферу философизмом: "Мамочка помЕрла!", Подъяблонский являлся, как архангел Гавриил с нескромной фразой "Это нам, как два сайта пролистать!" на устах. Как правило, оказывалось, что с аппаратурой всё в порядке, а виной всему неуклюжие действия пользователей, возомнивших себя специалистами. И всегда в процессе работы Дельфин забавлял криворуких юзеров и юзериц оптимистичными замечаниями, к примеру, такими:
- Если линьки не линкуют на сервера, сазана их мать, то треба прикорма через IP-Forwarding задать по самые NTFS... Так и батька мой, и дедун, досовский пердун, завсегда делал... Не бойтесь, барышня, наимаем мы вам тех серверов полны горсти по самые 155 Мбит/с...а то, и до гигабайтера мгновенного, шоб я опарыша живого не видал! Вот те крест... мальтийский... (код знака 256С в шестнадцатеричном Юникоде)!
- Ой, Виталик, дай-ка по-скоренькому один файлик скопировать, пока ты тут ничего не напортил. Вот, я себе уже на "флешку" переношу...
- На плешку? - Дельфин был по своему обычаю немного язвителен, с достаточной для неординарного программера долей иронии. - Зря вы так, сударыня. Ой, зря! Ваш секретный документ о способах завлечения мужчин мною давно прочитан. Ничего-то в нём, акромя полнейшей белибредятины, нет. И не стоило так явно его по сусекам прятать. От меня ни один вражеский ворог ничего об этом не узнает! Клянусь Asus-ом, распятым на Iwill-е.
Здесь Виталик демонстрировал игру слов, не всем читателям понятную. Растолкую, пожалуй. С одной стороны Asus и Iwill - компании-производители компьютерной техники. В предложенном контексте имеется в виду Mainboard фирмы Asus и корпус фирмы Iwill. С другой стороны созвучия Asus - Иисус, Iwill - Evil. Evil, в переводе с английского, означает "зло". Падший в ад ангел тоже имеет отношение ко злу чисто фонетически. Devil - evil. Сладкая парочка.
- А напортить я по определению не способен, было же время убедиться, я думаю. - Дельфина методично несло в системные недра. - Итак! Приступим к излечению компа. Сначала заклинание, как водится в добрых сказках. Тири-бири, вась-вась, киш-миш, калабалахари! Вот ужо и развиднелся сервер-батюшко, показался ясным солнышком у вас в оконце. Возрадуйтесь, православные юзеры! И другим возрадоваться накажите.
А что касается программного обеспечения, то тут Виталик тоже был на высоте. Никакие задачи, которые перед ним ставило руководство, не загоняли его в творческий тупик. Ещё бы, ведь он жил по принципу:
"Программист на вопрос, может ли он написать прогу, отвечает только двумя способами:
- Могу
или
- Могу, но не знаю как". И ещё был у Виталика один лозунг, который он без устали повторял молодым специалистам, обременённым высшим образованием.
Знания всегда пасуют перед опытом!
Подъяблонский любил литературу. В свободную минутку постоянно выискивал в Интернете что-то свеженькое и читал с невероятной скоростью. Высшей похвалой Виталика автору текста было произнесение такого слов "забавный креативчик". Утверждают, что впервые прочитав "Пиквикский клуб" Диккенса он произнёс: "Антикварный креативчик с забавным джентльменским занудством". Но я бы не спешил этому верить. Говорят у нас всякое, причём обо всех.
От Подъяблонского Макар впервые услышал знаменитую шутку, гуляющую среди программистов в среде Delphi. Шутка такая: русифицированная версия текстового редактора Word подчёркнуто вызывающе сообщает об ошибке в слове "стриптизерша", но зато принимает в качестве идеально правильной комбинации тот же набор символов с пробелом посередине, хотя последний представляет собой откровенную логическую чушь. Обратите внимание - стриптиз ерша. Много ли логического смысла в этом выражении? Хотя... Возможно, рыбаки поспорят со мной.
Ещё о Виталике рассказывали, что он постоянно вводил дам в состояние розового стыдливого румянца своими неожиданными советами. К примеру сказать, одна молодая особа советовалась с подружкой по телефону посредством громкой связи (чтоб не прекращать набивать текст договора методом "третьего пальца") о глубине выреза на вечернем платье. Она вопрошала:
- Как считаешь, я не слишком шокирую публику, если ползадницы будет декольтировано?
Подруга замешкалась с ответам, и её место не замедлил занять вошедший ко времени Подъяблонский. Он сказал просто и со вкусом:
- Если будет открыта та полулимпопопицы, которая ближе к кустурице, то лучше не стоит рисковать репутацией. Но зато еле приметная оголённость персиковых округлостей в районе разделительной полосы обязательно приведёт к положительному эффекту в сфере личной жизни и трудовой деятельности...
И в этом был весь Виталик. Особа полыхнула алым знаменем пролетарского гнева, долго не могла прийти в себя, но впоследствии совету Дельфина последовала, что помогло ей в успешном замужестве. А фраза Подъяблонского о лимпополупопице осела в головах женской половины коллектива и не раз всплывала на поверхность в моменты корпоративных невинных забав со спиртным и без супругов.
Познакомившись ближе с Подъяблонским, Трубецкой не уставал удивляться его оптимизму. Столько раз жизнь его била об косяк своих негативных обстоятельств, а тому всё нипочём. Взять хотя бы историю про сервер, собранный "на коленях".
В тот период своей трудовой деятельности Виталик работал у одного кручёного бизнесмена по фамилии Беспросветный. Этого, с позволения сказать, предпринимателя подозревали в связях с бандитами, которые он ухитрялся порочить своим участием в совместных проектах. Но доказать никто ничего не мог, а, скорее всего, что и не хотел.
Подъяблонский устроился к Беспросветному от безысходности. Работы в год большого "киндер-сюрприза" было практически не найти. Так вот, Дельфина сразу на новом месте озадачили созданием локальной компьютерной сети. Виталик обрадовался - дело-то знакомое и не криминальное. И всё было бы вполне приятно и удобоваримо, но Беспросветный отчего-то не хотел покупать готовый оттестированный сервер, а предпочёл, чтобы Дельфин сам собрал его, как говорится, "на коленях".
- Мне деньги сейчас очень будут нужны. Такие, понимаешь, вложения прибыльные, - говорил хозяин Подъяблонскому. - А тут ты со своим корпоративным железом. Не маленький, сам собрать сумеешь.
И сколько Виталик ни убеждал Беспросветного, что для сервера нужны все "детальки" одна к одной, оттестированные, чтобы как часики работало всё; что не найти на нашем диком рынке фирменных "железяк" за те пустяковые деньги, что ему, Дельфину, изволили выдать в виде подотчётной суммы; что для организации системы связи, которую измыслил создать Беспросветный, нужна очень надёжная техника, ничегошеньки не помогало.
Дельфин тридцать раз пожалел о своём пиковом состоянии, которое вынудило его заключить контракт с работодателем, поскольку вырваться из юридических лап Беспросветного не представлялось возможным. Делать нечего, собрал он сервер, потратив на это просто невероятное количество сил, изворотливости и ума. Попробовали бы вы сами соорудить что-то приличное и надёжное на ту сумму, которая была у Подъяблонского в подотчёте, тогда бы и не стали так скептически кривить свои губы изумительной красоты и пухлости.
Для того чтобы выполнить работу, приходилось целыми днями наворачивать круги по столице, выискивая приличную комплектовку по приемлемой цене на данном в служебное пользование раздолбанном "москвичке" модели "каблук". А бензин за свой счёт, как водится. Хороший из Беспросветного экономист нарождался. Его в один ряд с любым правительством поставить можно. И не стыдно будет! Такой же умелый создатель стабилизационного фонда в швейцарском рождественском чулке с помпонами.
И вот сервер готов. Виталик некоторое время занимался сетевыми настройками, прежде чем показал результаты своего труда Беспросветному. Тот только скупо отвесил:
- Можешь, если на тебя надавить... Потом премию выпишу, иди пока.
Подъяблонский тут же подал заявление. По собственному желанию, как вы понимаете. Теперь контракт не запрещал такого исхода. Целый месяц Дельфин чувствовал себя свободным и счастливым, но потом в его дверь позвонили. На пороге стоял мрачный, как дворник Митрич с похмелья, Беспросветный. Он был не один, а в окружении своих воспитателей по единоборствам и владению всеми видами оружия. На душе у Подъяблонского сделалось нехорошо. Не стану вам рассказывать о правдивых предчувствиях, но случилось именно то, о чём так методично нашёптывал Виталику взбесившийся пульс. Это жопа, это жопа... полная жопа.
Беспросветный по-хозяйски уселся на диван и проинформировал Дельфина:
- Я думал, касатик мой козырный, что ты специалист. А оказалось, что тебе самое место на паперти. Сдохла твоя сеть... Понял? Сервер не дышит. Это мне опытные ребятки рассказали... Как мне теперь с клиентами быть прикажешь? Похоже, ты давно у нас не умывался ключевой водой из унитаза. Смотри, мои пацаны быстро тебе помогут...
- Я же говорил, что нельзя для такого важного дела, как связь, использовать сервер "с колен"... Скупой платит дважды...
- Нет, ошибаешься, родной! Платить за всё будешь ты. Все неустоечки моим клиентам покроешь, новый сервер купишь... Какой нужно... На всё, про всё тебе сроку три дня. Потом счётчик включаю... Чтоб не мучался особо, рекомендую тебе сразу эту квартиру продать... Я тут одного риэлтера знаю...
- Я всё восстановлю... Не нужно квартиру... Прямо сейчас... Давайте поедем...
- Нет, дорогой, не суетись. Ты лучше подумай, где денег взять...
С этими словами Беспросветный протянул Виталику бумажку, на которой рябило от количества валютных нулей. Наверное, что-то в глаз попало...
Впасть в депрессию от систематического невезения? Нет уж, не таков Дельфин. Обо всех своих злоключениях он говорил с усмешкой: "Обули меня по самые паслёновые" и продолжал жить и работать, будто бы ничего не случилось. И даже астрономический счёт не смог ничего изменить.
Кстати, при последующем рассмотрении сумма выглядела уже вполне удобоваримой. Виталик смог её вернуть Беспросветному, разменяв свою квартиру на ту самую комнату в коммуналке. Да-да, рядом с санузлом, вы вспомнили верно. Именно в этой комнате и была написана программа, которая коренным образом изменила жизнь Дельфина и довольно скоро позволила обзавестись вполне приличным жильём.
А как же история с Беспросветным, спросите вы? Неужели нельзя было обратиться в карающие органы? Ну, тут вы совсем загнули! Виталик же не по уши деревянный, чтобы жаловаться на уважаемую фирму "Братки ЛТД", которую возглавлял Беспросветный. И, кстати говоря, собранный Подъяблонским сервер до сих пор вполне работоспособен. Раньше он перекатывал килобайты в системе пейджинговой связи, а теперь стоит в каком-то компьютерном клубе, где над ним измываются школьники. Так, что, выходит Дельфин попался на голимую лебеду, когда деньги выплачивал? А вы бы пошли к Беспросветному с инспекторской проверкой? Разрешите вам не поверить!
В один из пасмурных осенних дней Виталик знакомил Трубецкого с возможностями Интернета. Нельзя сказать, что Макар был абсолютно несведущим в этой области человеческих знаний молодым человеком, но Дельфин поражал его своей дурашливой неординарностью настолько, что все представления о компьютерах и "мировой паутине" сразу приобретали лёгкий характер вдобавок к ироничному восприятию. Например, Подъяблонский называл модем МАМЕДОМ, частенько использовал выражение "о, шайтан!" вместо набивших оскомину "упс!" и "вау!". Виртуальную системную кнопку "have disk" Дельфин именовал только так: "инсталляционное хавало". Никак иначе. Пустое окно в эксплорере Виталик тоже называл по-особому - "пустяковым окном". Базу данных по представителям попсового бизнеса Дельфин величал сокращённо БайДа, а в минуты душевных потрясений и вовсе - БиДе.
Нужно ли подчёркивать, что Screen Saver, установленный у Подъяблонского на компьютере, отличался стильной неординарностью. "Аквариум с бесплатным сыром" - таково было его название. Весь "рабочий стол" заполняли дохлые рыбки плавающие кверху брюхом, на дне лежал кусок заскорузлого сыра, заросшего плесенью, как Фёдор Конюхов бородой после кругосветки, а в мышеловке, присыпанной донными осадками, истерично билась небольшого размера акула с выражением лица бывшего премьера, того, что из министерского садка, а не из одноимённой группы надутой попсы, по фамилии Пустьпьянов. И ещё, компьютер у Дельфина умел системно разговаривать на какой-то смеси старославянского скоморошьего, технического и, Бог знает, какого ещё.
По первости Трубецкой, которому раньше доводилось видеть, как работают под ДОСом, трепетал оттого, что современные системы позволяют в той или иной мере исполнять несколько задач одновременно. Но Виталик быстро спустил его на землю:
- Не стоит слишком серьёзно относится к возможностям программных продуктов от папочки Билла. Виндовозка 95, честно говоря, очень похожа на самолёт, попавший в болтанку: тошнит, а выйти некуда... Далее - чуть получше, если мастырить серверную версию, а не множить обеспечение для рабочих станций. Но, вообще говоря, многозадачностью, милый Макар, страдал ещё Юлий Цезарь. Так что компания "Microsoft" ничего нового не изобрела.
Знакомство с Интернетом началось прямо с утра, пока Стас готовил студию к приходу очередного музыканта. "Почём нынче фунт онлайна?" - риторически испросил разрешения проникнуть в сети мирового разума Подъяблонский, подходя к компьютеру, обделённого серверным участием. Сервер сегодня был не в себе. Не зря же этот двухпроцессорный монстр, упакованный не в корпус, а в стойку, был так немилостиво помянут Дельфином, уязвлённым с утра безответностью бездушной железяки:
- Это не сервер, это стервер какой-то! Просто стервец, а не сервер! Ничего, ничего. Мы сейчас тебя перезагрузим чутка... В бесполезном режиме, чтоб не выпендривался.
- В безопасном? - спросил любопытный Макар.
- Точно, полное ощущение презерватива... Ни куда не пускают, а деньги те же... Ты не робей, голуба моя, я тоже на эти окошки поначалу бросался, как с вилами на танки.
Трубецкому ничего не оставалось, как наблюдать за процессом взбодрения сервера. А Дельфин комментировал происходящее после его манипуляций действо:
- Ага, найдено неизвестное устройство - чудо-юдо телефон. Ишь, чего удумал. Не дождёшься, тварь настырная... Хватит с тебя и "зухеля"! Вот придёт Онлайн-ака, он тебе растолкует всё по IP-протоколу.
Вскоре сервер заработал, как требовал от него Виталик, и началось посвящение Трубецкого в Интернетовские пользователи. Снова вернулись к локальному компьютеру, и Дельфин показал на какие нужно "жать педали", чтобы окунуться в пучину информационного беспредела. При этом он приговаривал, как недобрый сказочник из гаитянского эпоса, недобро потирая потные ладошки:
- Эге, время пить "Графа Грея с бергамотом". Это хорошо! Когда нет никого в локальной сети, Интернету ловчее работается. Сейчас мы из тебя толстостенную дремучесть-то изгоним. Безо всяких магических пассов и нетрадиционных методов вмешательства в ненормативную психику.
- Отменно! - только и сказал Трубецкой.
Действо началось, и продолжилось стильным извивом двух-парного связного кабеля.
- "Совершение заединения"? Это ещё что за надпись такая нестандартная? - спросил Макар, удобно устраиваясь рядом с Дельфином, который натравливал свой "мамед" на кондовый диал-ап. "Делянку", так Виталик называл выделенный канал оптоволоконной связи, он по каким-то причинам решил не привлекать к курсу молодого Интернет-бойца. Я думаю, исключительно для того чтобы Трубецкой в полной мере осознал процесс приобщения к удалённому доступу и искусству ждать в засаде. Этому всегда обучают в первую очередь начинающих самураев.
- Эк, - обернулся Дельфин к Макару, - сказанул. Да ты, голуба моя, гуманоид! Это же каждому ясно-понятно. Если есть "завершение соединения", то вначале обязательно должно присутствовать "совершения заединения". А иначе, о каком коннекте речь может идти? У коннекта, было бы тебе известно, в отличие от сказки, два конца. И оба начинаются у провайдеров. То есть, как это два? А как же тогда конечный пользователь? Пользователь потому и конечный, а не конченый, что одним концом провайдер на него опирается, а другим по разным серверам шерудит.
Ага, вот началась проверка вымени и пароля. Знаешь такую песню: "Ты погладь меня тихо по вымени, и к сети без сбоёв подключи меня..."? Группа "Штык и смык". Что, там слова другие? Конечно другие. Ты меня удивляешь, Макар. С тобой и пошутить практически невозможно. Вот уже и вымя проверено, сейчас состоится выход в МУнет. Так, а теперь обратимся к мамонтам. То бишь к тому, от чего все "чайники" начинают кипятком писать. Что я в виду имею? Программы, предназначенные для поиска всякой сексячины. Шутка это, но ты, Макар, имей в виду, что зевать в сети не стоит, а то от порнографии не отобьёшься. Чуть что не так, гаси страницу без жалости. Понял мою мысль?
Хорошо, что искать будем? Броварисполь, говоришь? Ну, давай, поищем. Ага, тут всё одно и то же. Отборные свиньи, отборные производители. Даже открывать подобные сайты интереса нет. Что говоришь? Отнюдь, это не всё. Интернет ещё не кончился. Давай на другом сайте посмотрим.
Смена хостинга обернулась заботливым навязыванием баннерной рекламы в вопиющем изобилии. Виталик сморщился и сказал нечто ядовитое о том, какой вид удобрений он бы с удовольствием насыпал в ладони авторов подобного Интернет-детища. Потом он покрутил руки пропеллером, как будто делал зарядку, закурил и снова приник экрану.
- А что там у нас на второе? - риторически спросил Дельфин, переключаясь на следующую страницу поисковика. Макар только успел заметить, что величают этот поисковик, не то Япенндикс, не то Гуголь, а про компот на третье Подъяблонский даже не намекнул. Потом Виталик извлёк из кейса диск с красочной надписью "500 самых опасных и полезных вирусов", вставил его в привод и выбрал пункт меню "запустить всё".
- Сейчас мы взъерепеним здешнюю систему. Так-так, есть! А вот теперь посоревнуемся, у кого харизма толще. - Виталик оживился и запел что-то совсем несуразное: - Разны ясные дни от зари до зари... Я убью тебя лодочник, ты опять не в себе...
На протесты Трубецкого не портить добрым людям Интернет-общение посредством вездесущих "червей", Дельфин хитро улыбнулся и сказал:
- Не бойся, парень! Юзер ламера не обидит. Это у меня для прикола на коробке от диска напечатано. Понял, интерфейсом тебя об рабочий тэйбол? Шутка. Извини, если поперёк трафика.
- Виталик, а что это у тебя за файл такой странный в "корневике" лежит? - Макар блистал своими познаниями, как свежее начищенный якорь после пополнения корабельного штата порцией "салаг в масле". Он увлечённо елозил эксплорером по диску С:\ со страстью новообращённого язычника от "диггера" и первой части "Принца Персии".
- Что за файл? - теперь Подъяблонский даже не смотрел в плоско выстеленную гладь TFT-монитора. Он заинтересованно подмигивал молодой секретарше, заглянувшей в серверную в поисках вчерашнего дня. Та отвечала Дельфину многообещающей взаимностью с непременными последствиями после окончания рабочего времени.
- Ну, вот этот же... kill_proxy.exe?
- А-а-а... это вилы Ростовские... Одна буква "l" на конце?
- Две.
- Тогда точно - вилы!
Подъяблонский мигом переключил модуль своего незамутнённого внимания на компьютер и с героическим "Сейчас-сейчас, я разрисую кого-то под хохлому!" принялся усердно стучать по клавиатуре многопальцевым методом профессора Зебры, не забывая периодически обращаться к своему диску, где обитали те самые 500 полезных "вирусов". При этом он приговаривал:
- И какая матрёшка опять настройки "файервола" убила? Стоит на пару дней в командировку убыть, как начинаются "косяки софтовые". Ну, да, ничего. С этим справимся... Дело житейское. Сам виноват, конечно... Нужно было прямо с утра в систему влезть... Знаю же с кем работать приходиться... Ага! Сейчас прольётся чья-то желчь! Так вот же "айпишник", откуда нас развести хотели. Ну, что - держи, фашист, гранату!
Трубецкой догадался, Дельфин не был совсем искренним, когда упоминал о безопасности своего "вирусного" диска. Похоже, кому-то сегодня придётся туго. Зря злоумышленники с Подъяблонским связаться решили, ой, зря.
Через час Виталик уже показывал Макару, что можно сделать при помощи сервисной программы для работы с жёсткими дисками.
- Ну, что тебе сказать? Partition Magic - та ещё "софтина", предназначенная, главным образом, для разматрасивания "хардов" в макароны по-флотски какой-нибудь криворукой юзернёй. А если с умом, то очень даже разлюбезная программа. Сечёшь?
Макар кивал и улыбался, словно его только что посвятили в рыцари Перманентного Информационного Онлайна.
Дельфин удовлетворённо обозначил плевок презрения в редкозубой котловине рта и произнёс:
- А ты, Макар, молодец! Фишку рубишь на лету. Как у нас говорят, потоковым методом, даром, что "чайник". Так бы без тебя пришлось потом дольше повозиться. Эх, чёрт, сам и виноват... Сколько раз говорил себе, чтобы никого к системе не подпускал. Даже на время отъезда... Так ведь нет. Начальство требует, чтобы хозяйство оставалось в надёжных руках... А где ж те надёжные руки найти, если мы, технари, получаем только жалкую процентовку от... Впрочем, тебе лучше об этом не знать, Макар. Знание, оно само приходит... Только нужно уметь слушать и слышать. Понятно излагаю?
- Вполне!
- Вот и молодчик! Возьми с полки пирожок.
- С какой?
- С третьей! В общем вагоне... - Виталик сиял оттого, что смог своей ветхозаветной шуткой озадачить Трубецкого, хотя бы на секунду. По всей видимости, всем другим эта присказка Дельфина давно приелась.
Внезапно на Макара навалилась усталость от огромного количества полученной информации. Он немедленно выключился из процесса ПОСТИЖЕНИЯ и чуть было не задремал. От посторонних мыслей Трубецкого оторвал Подъяблонский. Он только что научил своего слушателя работать с "буфером обмена" при помощи клавиатуры и теперь комментировал полученные знания:
- Так-так, вижу ты "контрол-икс" уже сделал, теперь осталось где-то всю эту беду "контрол-сохранить". Неси-неси в другой файл, не расплескаешь, покуда нам электричество исправно подгоняют...
Макар прекрасно усвоил непреходящую истину: с кем поведёшься, от того и поведёшься", но не смог уберечься от соблазна, быть заговорённым Подъяблонским. Ничего с этим невозможно было поделать, таким уж человеком оказался Виталик по прозвищу Дельфин.
Подъяблонский пребывал в прекрасном расположении духа, ещё бы, сервер с утра победить удалось без особого труда, одолеть "окаянную вирусную атаку", наслать порчу на виновников этой атаки, да, ещё и Макару первый урок по Интернету преподать с изрядным успехом. От этого Дельфин напевал что-то вроде классической песни из репертуара старинного джаз-оркестра. Звучало его творение так:
Гарун бежал быстрее лани
И левой лапой тормозил.
И все бюджетники вставали,
Когда в пивную он входил.
- Похоже, приличный оклад жалованья у этого Гаруна был по штатному расписанию, коли такое уважение от бюджетников, - заметил Непарнокопытов мимоходом.
Дельфин лишь мило улыбнулся и пропел:
Если глюк оказался вдруг
И не глюк и не BAK, а так...
- Сам писал? - осведомился Стас. - Ничего не скажешь, достойно подражания. Почти как у нынешних... Вот, кстати, строчка из последнего хита одной аварийной дискотеки. "Ветер губы колышет". Слышал, надеюсь? Так и представляю себе эти бесхребетные губы, которые мотыляет порывами ветра из стороны в сторону, будто листики свежераспущенные. И рот-то открыть страшно. Но это всё же лучше, чем про "хлопающие ресницы" однояйцовых "Братьев из глины"... Хотя... Может быть, что-то путаю... с названием. Группа-то молодая, у меня ещё не проставлялась с почином... Так вот, у них в песне ресницы с такой подъёмной силой, что Сикорский бы, Игорь Иванович, будь он жив, обзавидовался бы.
- Где уж мне уж... - хмыкнул Виталик. - Там же профи поработали. Для нас, смертных, такой перл родить - что для бегемота тройню...
А, вот, кстати, бывают ли тройни у бегемотов?
Подъяблонский снова вернулся к своему неунывающему эго и мурлыкал старинную песню электронщиков. Там были такие строки: "Я возьму тебя за коллектор, ну а ты мою базу не тронь..."
Однажды в разгар обеденного перерыва, когда пластиковая посуда от "Биг Ланча" превратилась в баночки для мусора, наполненные окурками, Непарнокопытов предложил Макару: "Ну, что, пойдём, поиграем в зелёных человечков?" Этот призыв подразумевал приглашение смотаться в валютный обменник. Значит, опять у Стаса зарплата на исходе, раз гастрольный НЗ в расход пошёл.
- Зелёные рубли? Я таких и не видел. Раньше при большевиках водились. Да, и то - трёшки. Но я тогда маленький был совсем... - пошутил Трубецкой в ответ.
- То-то, смотрю, что у тебя по соображению в школе не выше трёшки и было, - залился перепончатым с переливами смехом Дельфин, который принял всё за чистую монету.
- Ну, что ты там гогочешь во все гаги! Не трогай парня, не его вина. И не в соображении дело, а в святом неведении. Забыл, что ли, как сам недавно перепутал пироманию с художником Пиросмани? А наши экономисты и на трёшку не наработали. Я бы на их месте давно очередь в скобяную лавку за верёвочными изделиями занимал. А мыло им в подарок от благодарного населения. Совершенно бесплатно, - Непарнокопытов заключил свою нравоучительную тираду, немного помедлил и продолжил: - Макар, я тебя жду. И ты, Дельфин, давай, одевайся!
- Какие, ты говоришь, дивайсы? - Виталик любил всё переводить в другую плоскость, в которой параллельные в пространстве не только пересекались, но и перевивались, как тропическое дерево со своим паразитирующим плющём. Как вы сказали, не плющ, а лианы? Что ж, я не возражаю. Пусть будут лианы. Или, всё-таки, LAN-ы, как заметил бы неутомимый Дельфин.
По "Славянскому Радио", которое еле слышно оттеняло тишину студии, передавали рекламу не то пельменей, не то растительного масла.
- Хорошо, когда с душком! - передразнил диктора Непарнокопытов. - Что-то не так сказал? С душой?
- А-а-а...- протянул Дельфин, - а я уж было подумал, что продовольственный склад сэконд-хэнда свою продукцию рекламирует.
Компания собралась быстро и вывалилась в кипящее месиво беспокойной улицы небольшим, пульсирующим от избытка положительных эмоций трёхголовым румяным коллективом. Прохожие обходили его стороной, словно боясь расплескать при столкновении груз своих житейских проблем.
Пока со смехом и дружескими подначками двигались в обменник, Подъяблонский то и дело поторапливал:
- Давайте, пошевеливайте дивайсами!
И от этой своей затасканной шутки приходил в состояние поросячьего восторга из немыслимым образом сросшейся с действительностью плоскости, больше похожей на "бутылку Клейна".
На обратном пути коллеги решили заскочить в штаб-квартиру рок-группы "Пи квадрат". Там у Дельфина работал знакомый. Работал системным администратором на официальном сайте рокерской команды и, по совместительству, "программистом-проктологом". Нет, конечно же, документально эта должность именовалась как-то иначе. Просто Виталик так её называл, поскольку приятелю приходилось заниматься не свойственным программисту делом - рыться в компьютерном чреве. Как правило, все попытки оживить "железо" приводили к плачевному результату. Он залечивал компьютер до состояния близкого к коматозному. "Это всё оттого, что руки у парня растут не из того места", - намекнул Дельфин, и Трубецкой сразу же оценил название "инженер-проктолог" с точки зрения сермяжной правды, но без особого цинизма и злопыхательства.
Фамилию системный администратор (да, именно так и значилось в штатном расписании) на сайте популярной группы "Пи квадрат" носил довольно странную. Счёлнужным - было записано в паспорте этого деятеля. Он слыл большим интеллигентом, носил носки с бездырками и безрукавку с рукавами. Про этого спеца болтали разное. Стоило ли только всему верить? И Трубецкой пропускал многое из услышанного мимо ушей. Например, говорили, что у Счёлнужного есть брат-близнец по фамилии Несчёлнужным. Согласитесь, более чем странно, когда близнецы носят разные фамилии.
Макар скептически относился к такого рода заявлениям, и, в частности, к болтовне Непарнокопытова, касающейся приятеля Дельфина. Но немного позднее все досужие разговоры приобрели статус объективных фактов. Оказалось, что братья росли в детском доме, а фамилии им давал лично директор, нимало не заботясь о последствиях. Говорили ещё, и это тоже подтвердилось, что живут близнецы вместе, в одной квартире с общей женой и детьми. Вместе пьют и гуляют. А на работу ходят по жребию, поскольку она у них одна на двоих. Похоже, что и голова у братьев тоже имелась всего одна. Но и она всё время оказывалась не на свойственном ей месте. Каким образом такие кондовые люди оказались в числе близких приятелей Дельфина, Макар не знал, но и расспрашивать Подъяблонского не решился.
Так или иначе, вскоре наши герои уже топтались в кабинете "программиста-проктолога". Мы не станем выяснять, кто из братьев в настоящий момент находился перед славной троицей. Времени нет, скоро обеденный перерыв закончится. Назовём его Счёлнужным, и на этом всё. История нас поправит, если понадобиться для объективного отображения картины действительности. Во всяком случае, отсутствующий из братьев представлялся коллективу на данный момент мировой истории неутомимым бездельником со стажем из-за своего перманентного отсутствия на рабочем месте. Стало быть, ему и носить такую замечательную фамилию, как Несчёлнужным сегодня. Как раз соответствует.
Счёлнужным ходил по офису в стенокардическом ритме и поучал Виталика, будто это не он просил у Дельфина помощи, а Подъяблонский у него: