В нелепом наряде из шкур лисопсовых пород
Гулял по тропинкам отчаянный лгун - Старый год.
Он песни похабные вместе с бандитами пел
И, самая главная гадость - от нас уходить не хотел...

Мы как-то с бандитом не очень хотели играть
У нас абсолютно без дур, вот такой завсегда ёпыр мать!
Нам, в принципе, тоже не очень стаканится год...
А где же пропал этот лживый и странный урод?

Но в призрачном мареве праздника был он навечно прощён
И встал у дверей за привратника, как со змеёй Лаокоон.
Усталая стелется старость под горкою года, увы
И нету в пещерах металла,  в консенсусе нету борьбы.

Снегурочки трепетной тело, устав от нехватки любви
О счастии призрачном пело до сморщенной зимней зари.
Ей чудилось где-то в каком-то дурманном дыму
Погибели лето, с которым с сумой хоть в тюрьму.

И что остаётся нам с вами? О старом, нелепом жалеть?
Или же, поверив рекламе, на импортном радио петь?
Об этом, товарисч, быль песен незвучный моя...
Ты, вряд ли, ударишь, любезный Геварыч, меня!