Я не знаю, есть ли где-нибудь там, в заоблачных высях, специальный рай для собак. Но если есть, то я уверен в том, что именно в нём сейчас находится душа Шарика и, тихонько повизгивая, взирает сверху на своих бывших хозяев и, смею надеяться, на меня тоже.
В начале 90-ых годов Лена работала на городском рынке, продавала "пиратские" кассеты, которые Коля привозил из Москвы, подменившись на пару смен. А что прикажете делать, если работники дошкольных учреждений тогда были востребованы настолько незначительно в связи с удручающей демографической ситуацией, что приходилось находить себе нишу на дурацком "поле чудес", именуемом Россией, совсем не по специальности? Это сейчас кривая рождаемости ползёт вверх, открываются новые ясли и детские сады. Нынче и Лена вернулась к привычной работе. А тогда она училась общению с покупателями и привыкала к назойливому вниманию налоговых органов.
Да, чуть не забыл, Коля и Лена мои хорошие знакомые. С Колей я работаю на одном предприятии, а Лена Колина жена.
Обедала Лена вместе с соседями по торговле здесь же, на рынке. Обычно они варили картошку на небольшой электрической плитке, покупали овощи и что-нибудь мясное. Но больше всего этот торговый прайд любил жирную атлантическую сельдь, которой торговали неподалёку. Стали замечать мелкие негоцианты, что как только они садились перекусить, откуда ни возьмись, появлялся маленький щенок, напоминающий породистую лайку, но с явными признаками дворовой родословной. Он садился напротив и мило улыбался хвостом.
Щенка любили все. Его подкармливали, кто, чем мог. Так что вскоре собачьи бока округлились, щенок налился и сделался пригожим, как мохнатый ангелочек. Самое интересное, что он больше всего из угощений любил селёдочные потроха. Шарик, так нарекли его соседи по рынку, буквально урчал от удовольствия, когда поглощал в неимоверных количествах это лакомство. Не отказывался он также и от картошки и хлеба, ел солёные огурцы и зелёный лук. В общем, был неприхотлив в своих притязаниях. В благодарность за пищу Шарик мужественно сторожил лотки с товаром, когда хозяева отлучались по каким-либо делам. Если кто-то из фланирующих покупателей, не дай бог, излишне подозрительно вертел в руках какой-нибудь продаваемый предмет, то он своим лаем привлекал к себе внимание передовой общественности и не давал состояться криминальному акту. Пресекал его на корню, так сказать. Одним словом, молодецкий щенок!
Жил Шарик в небольшом углублении под батареей парового отопления, рискуя каждый день остаться без причитающейся ему жилплощади. Руководство рынка всё время порывалось его выселить без суда, следствия и санкции прокурора. О планах правительства обеспечить каждую советскую семью отдельной квартирой уже речи в то время не шло, хотя 2000-ый год был на носу. А что тогда говорить об одиноком щенке. Больше всех Шарик тянулся к Лене, избрав её своей покровительницей, и той не оставалось ничего иного, как забрать щенка с собой, определив для него постоянное местожительства. Как раз тогда они с Колей переехали в свой дом, оставив пустовать трёхкомнатную квартиру. Возможно, дочке пригодится после окончания Государственной Академии управления при президенте РФ в Санкт-Петербурге. Шарик, обретя семью, буквально расцвёл. Он хорошел не по дням, а по часам. Чего ещё желать собаке, как не любимых хозяев, сытной пищи и частного дома с участком для охраны? Вскоре и я познакомился с этим удивительным созданием и обрёл в его лице верного друга.
Шарик был общителен необычайно и приветствовал удивительную жизнь пропеллером своего рыжего хвоста. Зоркий пёс всегда замечал меня ещё издали, заливаясь весёлым лаем, когда я возвращался домой с работы. Колин дом находится несколько в стороне от моей дороги к дому, но милый дружок всегда выбегал со двора и опрометью нёсся ко мне, чтобы получить свою порцию ласки и любви в виде трепания по загривку. Потом он провожал меня до самого подъезда, следуя чуть поодаль. Иногда я встречал его в городе сидящим на крыльце магазина. Это означало, что именно здесь я могу встретить его хозяев, если зайду внутрь. В этом случае мне, конечно же, приходилось оставаться без провожатого. Но приветствие было традиционным и обязательным. При этом Шарик смотрел на меня своим глубоким собачьим взглядом, как бы говоря: "Извини, друг, сегодня я не один. Я на службе. Придётся тебе одному домой идти. До встречи". Даже в пору собачьих свадеб мой беззаветный мохнатый приятель бросал свою подругу, чтобы порадовать меня личным облизыванием руки, а иногда, и лица. Правда, потом первородные инстинкты возвращали Шарика к прерванному свиданию, но разве мог я на него сетовать по этому поводу? Конечно, нет. У всех у нас такое бывало.
Зачастую право на обладание самыми изысканными дамами приходилось отстаивать ценой собственного здоровья. Особенно досаждал Шарику соседский пёс из породы восточноевропейских овчарок с бандитскими раскосыми глазами. Как-то по весне я зашёл к Коле на обед и в окно кухни мог наблюдать настоящее сражение Шарика с ненавистным соперником. Клочья шерсти летали по двору. Над взметаемым апрельским снегом мелькали оскаленные челюсти двух врагов. Дрались они не на шутку. "Это они болонку из общаги аэропорта делят. - Заметил Коля. - Я, смотрю, дело до крови дошло. Как бы чего не случилось". Но выйти во двор, чтобы прекратить потасовку, мы не рискнули. Там могло произойти всё, что угодно, вплоть до членовредительства. Несмотря на превосходство в весе, породистости и опыте соседский пёс потерпел поражение. Он бежал с позором, поджав хвост, оставляя на снежной тропинке кровавые следы. А Шарик принёс Коле в зубах оторванное ухо соперника в качестве подтверждения своей боевой кобелиной доблести. Теперь он стал главным собачьим вождём в округе. Но это почётное звание не сделало Шарика гордецом. Он по-прежнему легко шёл на контакт и умел ублажить самую взыскательную барышню любой породы.
Шарику всё было любопытно. Он непременно любил наведаться в баню, стоящую в Колином дворе, когда мы там отдыхали после парилки с открытой дверью. Совершив инспекцию и убедившись лично, что с хозяином и его гостем ничего плохого не случилось в этом ужасно натопленном домике, Шарик обычно удовлетворённо чихал и убегал во двор по своим собачьим делам. В трудолюбии этому барбосу тоже было не отказать. В пору выкапывания картошки он всегда крутился в ногах у Коли и Лены, подталкивая к ведру забытые в земле клубни своим чёрным элегантным носом. Но более всего Шарику удавалось сторожить. Не один раз хозяев ночью будил лай верного охранника. А утром они обнаруживали лоскуты материи на сетке рабица, из которой был сделан забор вокруг участка. Враг не смог покуситься на теплицы. Участок не запятнали следы ног воришки. Огурцы, помидоры и перец останутся хозяевам. И, несомненно, Шарик снимет первую пробу. Он же так любит витамины! Хоть и не селёдочные потроха, но тоже полезно.
Иногда инстинкт сторожа выражался у Шарика в гипертрофированной форме. Однажды летом он забежал на грядку, где только что начал всходить укроп, за что был немедленно наказан тапком по тому месту, откуда начинает расти хвост. Коля поступил строго, но справедливо. Исключительно с воспитательной целью. С тех пор Шарик аккуратно обходил грядки с зеленью и цветами, бегал только по дорожкам. Он запомнил этот предметный урок навсегда. Что и говорить, ума Шарику было не занимать. Через пару дней мы с Колей сидели на крыльце, отдыхая после парилки. Лена в это время занималась прополкой. Нечаянно она ступила ногой на грядку с цветами. Шарик отреагировал мгновенно. Он притащил из дома тапок и положил его перед хозяином. Коля не обратил на это внимания. Тогда блюститель порядка ухватил его за штанину и поволок в сторону Лены. И только тут мы догадались, чего хочет правдолюбивый Шарик. В его глазах читалось: "Ну, что же ты, хозяин? Ведь сейчас все грядки потопчут. Меня же наказывал за это. Иди теперь, отшлёпай хозяйку тапочком". Делал он это без злости. А исключительно по долгу службы.
Следующей осенью Шарик пропал. Бывало и раньше, что он загуливал несколько дней, но в этот раз не вернулся вовсе. Говорят, что его видели на территории аэропорта. Там он ухаживал за какой-то очередной пассией. Неужели его подстрелили ВОХРовцы? Я отказываюсь в это верить. Вряд ли у них могла подняться рука на приветливого пса с элегантным ошейником. Хотя, как знать. У некоторых людей нет ничего святого, а собачья шапка так греет зимой. Сейчас у Коли во дворе появился новый Шарик. Он ещё не велик и глуп, но, возможно, в его худеньком тельце живёт душа Шарика прежнего. Так хочется в это верить.