Чваков Димыч : другие произведения.

Депозитарий желаний

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Таких желаний вам давно не снилось?

Депозитарий желаний или страсти по субвентору

"Вера и знание - это две чаши весов: чем выше одна, тем ниже другая"

Артур Шопенгауэр

Remix Dominus

(solo)

"Всемирная история есть сумма всего того, чего можно было бы избежать"

Бертран Рассел

  
   О, если бы вы только знали, как она смеётся!..
   Смею...
   ...смею ли я...
   ... слышать этот смех?..
   О!
   --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
   Она была молода, хороша собой, румянилась алой зарёю от собственного голоса, который словно переливался задорным калейдоскопом световых оттенков. Она? Она! Она была... Была свежа, была наивна, была просто великолепна (!), будто только что вылупилась из ребра...
   Боже, если бы вы только могли услышать этот смех!
   Она!
   Была!
  

Глава 1

Псевдо-абстиненция, субвентор желаний

"Чем лучше узнаю я людей, тем больше мне нравятся собаки"

Академик Павлов

  
   Над ярко-оранжевыми цветами японской айвы вились шмели-самураи, вжикая мечами крыльев с такой яростью, что вошедшему в оранжерею Академии Субвенторных Наук даже показалось, будто эти мохнатые ухари запросто смогут обрить его "под Котовского", надумай дать им команду человек, покачивающийся в кресле-качалке с видом порядком утомившегося Создателя всего сущего.
   - Таким я вас и представлял, господин профессор: с лукавым взором вервольфа и ветхим, как Завет. Понимаете, о чём я? - острый взгляд тощего мужчины в штатском буквально пронизывал.
   Профессор Гирошляпов, именно он сидел в кресле, поёжился и попытался сглотнуть давно высохшую слюну. Со стороны это выглядело бы забавно, если не знать, что перед лауреатом всевозможных премий в области субвенторных технологий стоял никто иной, как Павел Павлович Полубог, заместитель начальника участка особенных дознаний ФСББ (федеральный совет по борьбе за безопасность), полковник, выдвиженец, умница, из воспитанников САМОГО.
   Что ещё? Упрям, изворотлив, молчалив, любит Кафку и южноафриканский чай ройбуш, обожает упитанных мопсов и послеобеденное чтение газеты "КоммерсантЪ". Иногда может взбрыкнуть, возразить, уйти в оппозицию. Но, в общем, и целом, человек исполнительный, а в некоторых деликатных вопросах так и вовсе незаменимый. Любимый лозунг вошедшего - из Фридриха Ницше: "Мужчина создан для войны, а женщина - для отдохновения воина; всё остальное есть глупость". Лозунг любимый, а сердцу, как говорят в народе, не прикажешь... Впрочем, об этом позже, значительно позже... Другие анкетные данные полковника закрыты тройным президентским заклятием. Я не думаю, что вы станете приглашать хакера на этот случай. Себе дороже!
   - Да не тушуйтесь вы, Ниодим Нестерович. Такой уж у нас, у тайных защитников Родины, юмор особенный. Вот-вот, чтобы содрогнулись вороги, зачуяв нашу дурь несметную (сдержанный смешок с привкусом остуженной неоткровенности), - продолжил вошедший. Потом заглянул в электронную записную книжку, удовлетворённо крякнул, наподобие матёрого селезня, и продолжил:
   - Думаете, отчего я здесь? Во дворе вашего дома происходит нечто странное. Гражданин, именующий себя Григорием Пашкиным, с трудом стоит на вашей же лоджии, выходящей в этот двор. С трудом он стоит по причине алкогольной интоксикации. И, мало того, утверждает означенный гражданин, что, мол, может спрыгнуть вниз безо всяких для себя отрицательных последствий (не говоря уже о летальном исходе), поскольку знает, КАК исполнить ЖЕЛАНИЕ. Не находите это странным, профессор? Вы, как известно, работаете над проектом под кодовым названием "Субвентор желаний". Секретным, между прочим. Как понимать сии абсиненции с вашим соседом? Он так и кричит, что, мол, ваш сосед, и вы ему позволяете к себе захаживать в любое время по причине его невероятной пользы для науки.
   - Вот незадача какая... Говорил же домработнице, чтобы мужу своему Григорию ключ не давала... И, кстати, вы, сударь мой, совершенно, неверно выразились: не абсиненция, а абстиненция... А смысл этого слова, судя по всему вам не знаком... Хотя... уже не важно... Полковников не переучивают, поздно. Начинать требуется с младших лейтенантов, в крайнем случае. Нет-нет, что вы, не о вас речь. Так... некоторые мысли вслух... К делу! О происходящем известно только вам?
   - Как же! Об этом все телеканалы из студии "Каштанкино" вещают с самого утра. А во дворе вашем народу набилось, как на концерте Пола Маккартни.
   - Прошу Вас, не делайте из обычного рабочего момента какое-то эпопеево побоище...
   - Рабочий момент, говорите? А как же быть с протечками канализационных коммуникаций по всему городу? Это вашего канализационного субвентора проказы... Я печёнкой чую. Вот и не идут реформы, как замысливалось с верхнего, что называется, эшелона... А тут ещё и с этим... Субвентивные разработки, профессор, это вам не какие-нибудь смешливые хаханьки! Это дело первостатейной финансовой важности! И не нужно на меня лоб морщить своим недоумением... Мол, не субвентивные, а субвенторные. Ну, выразился неправильно, с кем не бывает? Вы лучше о канализации слово замолвите, дорогой мой... товарищ...э-э-... господин учёный!
   - Ах, оставьте, молодой человек, канонизировать канализационные трубы... право... Не наших сие рук дело. Это всего только мануальные коммунальщики постарались... А если бы и наших, то, что тут такого. Эксперимент же, как никак. Испытание на площадке заказчика, так сказать...
   - Стоп-стоп! Это что за намёки? Заказчик у нас кто? Вот именно! Сами всё понимаете. А площадка где находится? Ага. Уловили, в чём суть вашего заявления? За такое можно не только без орденов, но и без головы...
   - Не стоит, молодой человек, меня усекновением пугать... Сейчас не те времена. Демократия-с. Либерализм беспредельный повсеместно властвует...
   И тут до Ниодима Нестеровича дошло, начал он понимать, во дворе его дома происходит что-то действительно необычное. Но по инерции Гирошляпов продолжал противопоставлять себя, чистого во всех отношениях учёного, агенту охранки, как не преминул бы выразиться дед профессора, наивно уверенный в непогрешимости марксовых идей, вываленных на бескрайние просторы империи амбициозными авантюристами. Будь он жив, конечно же. Учёный продолжал сопротивление неожиданному и не научному оппоненту:
   - Да-с, молодой человек, любите вы во всём злой умысел искать... Протечка мозгов с последующей утечкой, инстинкт наживы и прочее... А, между тем, у нас, у старой гвардии такого и в мыслях...
   - Всё, хватит спорить! Время не терпит. Собирайтесь, профессор, едем!
  
   Фамилия профессора Гирошляпова на самом деле была вовсе не Гирошляпов, а более любезная европейскому сердцу в смысле транскрипции и прочих мелкопоместных юнкерских мерехлюндий. Гирш, и всё тут. Удобочитаемо и аромат какой-то неземной исходит от подобной звуковой вибрации. Его, профессора, предки пролезли через прорубленное Государем Императором Петром Алексеевичем (в первом боярско-мясистом приближении - царём-батюшкой, защитником, правдою русской во плоти) из Шлезвиг-Гольштинского княжества прямиком в именинный город царствующего монарха, где и начали с успехом нести службу по геологической, рудознатской линии.
   Прошло два века безупречной службы Гиршей на российской земле. Они ассимилировали, обросли земельными наделами и банковскими счетами. Мальчики из Шлезвиг-Гольштинской династии шли учиться по линии естественных наук, а девочки занимались домашним хозяйством и поражали нарядами модные европейские салоны. Но тут на всех парах с родины предков подоспел локомотив истории с пломбированным вагоном на сносях перебродившего в швейцарских пивных марксизма. И...
  
   После переворота в осенних головах обывателей октябрьской закваски 17-го года сразу сделалось понятным, что с неудобоваримой фамилией Гирш выбраться из братской могилы, заранее вырытой революционными рабочими под руководством тельняшистых братишек из Дыбенковского чрезвычайного комитета, будет довольно сложно. В связи с этим предок Ниодима Нестеровича за взятку весом в 125 каратов фамильных ценностей приобрёл себе новый паспорт с легкомысленной фамилией Гирошляпов и увесистым прочерком в графе "вероисповедание", что по всем канонам диалектических учений должно было означать богопротивный атеизм, или, в крайнем случае, агностицизм. Последнее всё-таки менее предпочтительно, поскольку Кант хотя и одной с бородатыми ребятами национальности, но... Какой же уважающий себя комиссар помнит об этом? Это же не "апрельские тезисы" по гривеннику пучок безродным люмпенам раздавать. А раз гражданин тяготеет к немецким буржуям, то, сами понимаете, тут не до философствований.
  
   Тем не менее, Гирошляпову революционному несказанно повезло. Его ни разу не арестовывали пьяные патрули, пахнущие пайковой воблой и ворованным с "буржуйских огородов" луком, не интересовались на предмет экспроприации экспроприированного ранее у неоднородных масс плохо сформировавшихся пролетариев и примкнувших крестьян богатства. Гирошляпову-Гиршу даже удалось устроиться в какую-то артель по производству хомутов и подпруги счетоводом-делопроизводителем.
   Таким образом, можно констатировать, что благодаря смекалке своего прародителя Ниодим Нестерович не только имел возможность появиться на свет, но и закончить сначала ФЗУ, потом университет, аспирантуру, благополучно защититься на засекреченную тему и через какое-то время стать ведущим специалистом в области немотивированных субвенций.
  
   К чему, спросит меня нетерпеливый читатель, автор углубился в историю и поведал нам историю появления пролетарской фамилии Гирошляпов? Вроде б и ни к чему. Ан, нет. Без понимания, что профессор Ниодим Нестерович ментально прирос генами в своём естестве к трезвой немецкой дисциплине и импульсивной пунктуальности, можно и не сообразить, отчего такие долгие пути у современной науки в нашем обществе пресветлого будущего, которое давным-давно предсказал лысый гражданин с кукурузиной во внутреннем кармане партийного пиджака и ботинком от "Кузькиной матери" в холёной пятерне агитатора и главаря.
  

* * *

   Пока мчались на дородном джипе-переростке к дому профессора, он меланхолично рассуждал, а не от французской ли пословицы про горячие каштаны получило название святилище телевизионных магнатов в северной части столицы. Хотя с другой стороны анималистическая близость к героине Чехова (помесь такса с дворняжкой) тоже могла иметь место. Так и не придя ни к какому определённому мнению, профессор нечаянно задремал, невзирая на то, что по радио пронзительно мявкал поживший уже певец со смешной кошачьей фамилией Вискас. "Вот ведь времена настали. Ему бы спасателем на пляже... а он...", - подумал Ниодим Нестерович рассеяно, погружаясь в ту часть подсознательного, где обитает древний языческий бог Гипнос и сопровождающие его глюки, калибром поводянистей.
  
   Пока наши герои в пути, отвлекусь на минуту, чтобы пояснить кое-что.
   Субвенция - это вид денежного пособия, спускаемого вниз по властной вертикали от государственных щедрот. В последние годы с этим стало туго, вот тогда академик Дятлов и профессор Гирошляпов разработали концепцию субвентора желаний. Финансы экономятся, а желания электората исполняются сами собой. Три года напряжённого труда позволили исполнять желания, но только на очень короткое время. Работа по модернизации в самом разгаре... А тут этот инцидент с нетрезвым любителем зажигательного суицида.
  
   И вот микрорайон Начертаново.
   Профессор давно заслужил себе жильё в более элитном месте, но всё как-то не складывалось. То предназначенную ему квартиру продавали особо нуждающемуся в транзитном обиталище чукотскому верховному шаману Романобрамовичу, когда он спешил на очередное футбольное жертвоприношение в пригород Лондонского поселения. То случалось внеплановое землетрясение в районе пятого транспортного кольца, и жильё уплывало в многодетно-надёжные руки великого монументалиста, обросшего родственниками, как днище каравелл Колумба ракушками. То квартиру срочно отдавали обездоленному помощнику депутата от фракции "Мультимедийный Мессия" с мизерным окладом денежного содержания, которого не хватало даже на приличное европейское авто ручной сборки, приходилось копить целый год...
  
   Итак, приехали.
   Когда Ниодим Нестерович прорвался через толпу любопытных и поговорил с расхристанным человеком, уютно расположившимся на лоджии профессора в позе увядающего лотоса, выяснились вопиющие обстоятельства, которые привели к совершенно поразительному результату.
  
   Всё началось с того, что сосед Гирошляпова Григорий Пашкин вознамерился подлечиться после вчерашнего. Дело понятное, кому захочется с больной головой переноской тяжестей развлекать своё далеко не богатырское тело. А, вообще говоря, вопрос стоял даже острее, чем "после вчерашнего". Тяга к спиртному поразила Пашкина взаимной любовью ещё в старших классах эпизодически средней, местами общеобразовательной школы. Не зря же о себе Гришка говорил так: "Характер работы сменный, характер без водки скверный".
   Сперва Григорий распивал горькую со своим напарником по нелёгкому труду грузчика супермаркета "Пятый Рим", Артуром Тёткиным. Распивали они в квартире профессора, желая скрыться от справедливого возмездия Гришкиной законной половины, но именно здесь и были ею застуканы. Почти полная бутылка полетела с 7-го этажа на неприветливую спину плохо уложенного асфальта.
   Пашкин с горя выхлебал пробирку отвратительной синей жидкости, которую обнаружил в кабинете соседа, вероятно, желая отравить остатки дней не только себе, но и строптивой супруге. Вот тут он и почувствовал ЭТО.
   Гришка взалкал, чтобы бутылка, подвернувшаяся под горячую руку жене, оказалась невредимой, и вскоре убедился в исполнении заветного желания, когда собутыльник Тёткин осветил сиянием своей обширной физиономии квартиру профессора, подняв на лифте упавшую с верхотуры водочную посудину... Работает!
   Да-да, чёрт побери, работает! ЕГО, Гришкино, вожделение исполняется с первого предъявления. Кра-со-та!
  
   Пашкин попробовал заказать хорошей закуски к столу, напрягая свои мыслительные процессы. Но не вышло. "Это от недостатка подсознательного напряжения, - объяснил умный Артурка Тёткин, - а закусь мы из профессорского холодильника изобразим. Хотя... там, кроме старого, больше похожего на обмылок, кусочка масла, двух яиц и засохшего в зеленоватый мрамор сыра ничего и нету..."
   "Ага, бутылке ничего не сделалось при падении, значит, и мне можно. Только сперва потренироваться не мешает", - подумал Пашкин, когда с прискорбием взирал на последнюю каплю спиртного, призывающую, как ему казалось, к каким-то решительным действиям.
   Потом подвыпившие грузчики принялись намеренно выкидывать ещё одну, специально купленную в кредит, бутылку в окно, всякий раз желая ей мягкой посадки. Удостоверившись в безотказности исполнения своего желания, прыгнул с лоджии и сам Пашкин. Полёт его был успешен. Затем он прыгнули на брудершафт с Тёткиным и новой бутылкой водки. И только уже потом начал собираться окрестный любопытствующий люд. Но Тёткин этого триумфа так и не увидел, сваленный в прихожей предательски взъерепенившимся полом.
  
   - Врагу не сдаётся наш подлый маньяк! - спел Пашкин с пьяной слезой в голосе и в очередной раз вывалился с балкона, будто многопудовый (не на одну здоровую ячейку современного малодетного общества хватит) мешок с солью. Конечно же, ему хотелось совершить красивый полёт... Но подвела "тройка" по физкультуре, которая не отягощала Гринин аттестат зрелости ещё со школьных времён.
   Зацепившись левой ногой за вяленого леща, украшающего в числе других своих слегка подкопченных собратьев балкон четвёртого этажа, Григорий сделал несимметричный кульбит а'ля "спартанский мальчик, не достигший совершеннолетия" и продолжил свой полёт в центр любопытствующего оцепления. Публика, собравшаяся внизу, с трудом разбирала лозунги и здравицы всей научной диаспоре дома, квартала и Вселенной, декламируемые Гриней, поскольку аэронавт Пашкин, срикошетив от асфальтового покрытия двора (опять какие-то халтурщики ремонт делали: смотри-ка, как крошится), без секунды промедления возносился вверх со скоростью звука.
  
   Гирошляпов снял шляпу, вытер пот застиранным холостяцким платочком и закричал Гришке, который уже снова гнездился в проёме его профессорской лоджии:
   - Григорий Иванович, скажите, вы что, выпили из пробирки голубую жидкость? Всю выпили? Ответьте, это важно... И больше не смейте прыгать. Это может закончиться очень печально. Я не шучу!
   - Профессор, дорогой, выпил я твою дурь-то. А что там пить? Градусов, как в пиве...
   - Так вы всё выпили?
   - Профессор, а то! Вы меня за мальчонку, что ли, держите? Не было ещё случая, чтобы Пашкин на завтра оставлял...
   - Григорий Иванович, вы бы уже зашли в квартиру. Действие субвентора может прекратиться в любую секунду... А вы не трезвый. Ещё упадёте, неровён час...
   - Да ты не боись, профессура! Я сам всё чую. Вот смотри...
   Гришка снова попытался изобразить ловца жемчуга, ныряющего со скалы на потеху туристам. Толпа ахнула и немного раздалась по краям, как плохо застывший холодец под лаской кулинарной лопатки: неровно кусочками. Всё никак не могла привыкнуть к тому, что Пашкин вовсе не атлет фигурой и летал, как получится.
  
   Очередное соприкосновение с мостовой Гришка ознаменовал новыми звуками. Сначала подумалось, что где-то заводят наследие "проклятого социализма" "горбатый" "Запорожец", но вскоре стало отчётливо ясно, что это храп аэронавта.
   Пашкин спал, самым безобразным образом игнорируя правила безопасности полётов для аппаратов тяжелее воздуха. Его упругое, будто хорошо накачанный весёлый мяч, тело ударялось об асфальт, пружинило до девятого этажа и вновь устремлялось вниз. Амплитуда колебаний этого свободного от комплекса законов гравитации организма, если и становилась меньше, то совсем незаметно для глаза среднестатистического обывателя без прибора.
   Профессор с первым ударом Пашкинской тушки об асфальт машинально включил швейцарский секундомер, с которым не расставался с тех самых пор, как получил хронометр в наследство от Нобелевского лауреата и своего коллеги, доктора субвенторных наук Бирмана Грифа. Ныне Гриф находился на заслуженном отдыхе, приобретя небольшой архипелаг, не засиженный туристами и тропическими мухами, где-то близ Гран-Канариа, изредка присылая правительству телеграммы с советами, как получше субвентировать промышленность, не вкладывая в неё ни копейки. Большой дока этот самый Бирман в такого рода делах. Не зря же его пенсионеры при всяком удобном случае поминают перед заключительным тостом. Немного меньше, конечно, чем господина Зубабова, ныне ведущего скромную жизнь олигарха от пока ещё не субвенторного аспирина "Букса", но всё же.
   Если у вас не хватает зелени в тарелке, то у вас что-то не в порядке с валютным счётом... Так, помнится, любил шутить будущий олигарх Зубабов, начиная очередной эксперимент на живых пенсионерах...
  
   Между тем, народ во дворе прибывал. Людям нравилось наблюдать за скачущим и храпящим объектом. Такого даже в цирке не покажут. При всём при этом Гирошляпов, единственный из присутствующих понимал, что, собственно, происходит, старался разбудить угрожающе удалившегося в Морфеево царство соседа по лестничной клетке. Он кричал:
   - Григорий Иванович, голубчик, извольте проснуться, дорогой! Так нельзя, опасно! Можете погибнуть!
   Полубог в штатском быстро сообразил, что может случиться нечто выходящее за рамки обычного научного хулиганства, предпринятого ненаучным элементом из чистого куражливого озорства, попытался поймать спящего Григория, и остановить процесс немотивированной субвенции. Но его усилия оказались напрасными. Летающий Гриша сначала сбил особиста с ног, а потом и вовсе заставил с позором отползти в сторонку, приложившись каблуком своих "гадов" в то место, откуда обычно растёт кокарда у всех граждан мужеского пола с военной выправкой. Полубог крякнул с досады, погрозил Гришке наманикюренным перстом указательного свойства и отправился к пожарным. Вероятно, у него уже созрел какой-то новый план.
   Правда, продемонстрировать способности своего изощрённого ума Пал Палычу не довелось. В то время как пожарный расчёт, выполняя приказания особиста, принялся растягивать спасательную крупноячеистую, будто на тунца-трёхлетка, сеть, Пашкин как-то резко притормозил у земли, всхрапнул для порядку и открыл заплывшие щёлочки зрительных элементов своей пропащей сущности.
   В тот же миг перед ним явилась четвертинка запотевшей "Столичной" и увесистый огурец пупырчатой мичуринской породы, располосованный пополам и густо сдобренный йодированной солью с берегов озера Баскунчак. Что случилось дальше, думаю, никому объяснять не нужно.
  
   А каким образом материализовалась чекушка, спросит меня дотошный читатель? Так тут всё довольно просто - где-то в магазинной подсобке исчезла она из ящика, а пустая ячейка в нём была расценена продавцами как акт тривиального люмпенского воздействия на материальный мир, как неприятное, но неизбежное зло.
   Ах, вы говорите, будто на складе вряд ли бы "мерзавчику" удалось так изрядно запотеть? Что ж, тогда получается - один из многомиллионной армии холодильников недосчитался своей алкогольной добычи.
   Относительно закуски ничего конкретного не скажу. Мало ли вокруг столицы дачных участков, где огурцы успешно вызревают не только в теплицах, но и на грунте.
  
   Когда Гришка уже закусывал неспешно, профессор Гирошляпов стоял перед ним в позе просителя из кабинета какого-нибудь "его высокопревосходительства", испрашивая:
   - Скажите, Григорий... э... Иванович, а каким образом вы почувствовали, что просыпаетесь?
   - Да хрен его знает, профессор. Просто выпить захотелось. Так и вообразил себе "Столичную" ещё доперестроечного розлива...
   - Это чудесно! Уникально! Судьбоносно! Вы понимаете, Григорий, дорогой мой соседушка, что случилось? Вы, похоже, подключили и пространственно-временной канал для овеществления своих потребностей. Водка-то, как говорится, старинной выделки, смотрю. Или это чья-то забытая заначка? Интересно! Любопытно! Есть! Есть невероятно увлекательная пища для ума!
  
   Оказывается, предположения автора о некоем складском помещении, откуда произошло субвентивное послание Пашкину и в самом деле угодило в когорту несостоятельных. Из заначки, которая хранилась в холодильнике, так предположил профессор. Однако немедленно возникает новое сомнение - разве могут быть заначки в агрегате, куда залезаешь по десятку раз на дню? А как же преодоление соблазна, длящегося десятилетиями? Мазохизм, и только.
  
   Проблема теоретического обоснования эмпирической материализации! По меньшей мере. Но и тут умница Гирошляпов не спасовал. Пространственно-временной коридор смог бы легко объяснить возникновение "Столичной" доперестроечного разлива в запотевшем виде. Ай, да Ниодим Нестерович! Недаром - профессор. Не нам с вами чета!
  
   Пашкин с трудом приоткрыл поросячьи глазки боевого алкаша (Алкаш-паша, как назвали бы его воинственные османиды 17-го века), сказал: "Ик-ик... Ик-какого чёрта вам всем от меня нужно?" и снова захрапел безмятежным посвистом умирающего Годзиллы.
   Гирошляпов же продолжал свою бессвязную речь восторженного учёного:
   - Вы только посмотрите на него! Цел! Целёхонек! Гуттаперчевый вы мой ассистент нежданный! Драгоценный мой, яхонтовый! Вы не представляете, как важен ваш добровольный эксперимент! Это ... это... просто нет слов... Переворот в науке! Прорыв тысячелетия! Мировой прогресс! Человечество не забудет!
   - Профессор, вы чего так надрываетесь? - в голосе секретного Пал Палыча, подоспевшего в пожарной каске и технологическим красным ведром конической формы, чувствовалось нескрываемое раздражение.
   - Как же, как же, голуба моя... Даже странно, что вы не поняли. Я открыл! Новое слово в науке! На переднем краю! Человечество...
   - Эк, вас снова понесло-то. Давайте уж без эмоций как-нибудь...
   - Хорошо, хорошо... Видите этот секундомер? Время действия субвентора желаний удалось в этом нечаянном эксперименте увеличить в пять с лишним раз! Понимаете? Я же бился над вопросом перманентности уже три года... А тут... Вот оно решение! Нежданно-негаданно... На поверхности лежало...
   - Какое решение, позвольте?
   - Вам, молодой человек, с вашим родом деятельности, так сказать... Стыдно, мой драгоценный, одним словом. Алкоголь! Да, именно алкоголь многократно увеличил продолжительность и силу действия субвентора! Так всё просто...
   - Ик, Ик-щё бы не просто, - неожиданно трезвым голосом молвил осыпающийся осиновым листом с дерева собственного сознания Григорий Иванович Пашкин, - меня бы спросили, прежде чем три года свой мозг насиловать...
   Сказал и свалился прямо в руки подоспевшего врача неотложки, вызванной кем-то из зрителей. Видно, вся сила становая у Грини на последнюю фразу ушла.
   - Хм... - подхватил Пашкинскую мысль, как подхватывают боевое знамя части из рук раненого товарища, полковник Полубог, - у нас всегда так. Без водки даже наука не делается, Ниодим Нестерович. С прискорбием, между прочим, вынужден заметить... Тут и критиков понабежит полна горница, едва про алкоголь от вас заслышит. Вы уж будьте добры, помолчите пока о находке, а то ведь на смех поднимут. У нас в либеральных кругах, куда ни плюнь, кругом критик притаился, уважаемый профессор. И не только, надобно отметить, литературный. Эти, что от художественного слова, по правде говоря, самые зубастые, что твои пираньи. И называть себя привыкли не критиками даже, а Большим Литературным Жюри (не путать с ЖЗЛ!). Блэк Джек, не иначе... О чём я? Игра такая, профессор. Вроде нашего "очка" только название культурное. Но это к слову. Нас с вами будут отныне по научной линии за алкогольную составляющую охаживать, не изволите ли себе в поминальнике отметить... ну, там, чтоб не сболтнуть ничего лишнего? Подписка подпиской, а вот когда дело до рукопашного слова дойдёт, тут можно и не сдержаться. Столько раз уже обжигались... Самые проверенные и стойкие на первый взгляд... Двоих даже расстрелять пришлось. Да не пугайтесь вы так, Ниодим Нестерович... Шучу я, шучу...
   - А почему вы изволили сказать, молодой человек, мол, нас с вами, критиковать начнут? Не припомню, чтобы вы входили в состав научной группы... С каких это пор?..
   - Начинайте отсчёт прямо с настоящей секунды, профессор. Вот мой мандат, как говаривали при большевиках.
   С этими словами полковник Полубог предъявил, что бог послал с двумя сиреневыми потугами на печатный оттиск горделиво нахохлившейся двухголовой птицы и одним голографическим символом со вкусом хромированного металла. На одной из печатей орёл почти не был различим, а на другой его левая голова удалась значительно лучше правой. И здесь, видимо, пытались экспериментировать с симпатическими чернилами новоявленные Кулибины...
   Гирошляпов схлопнул свои морщинистые челюсти цвета газеты "Нива" вековой выдержки, похожие на раковины экзотических древних морей, словно от зубной боли перекосился и пробормотал:
   - Ах, какое у нас, всё-таки предсказуемое государство... Ещё Лев Николаевич...
   Полубог перебил его, снимая пожарную робу:
   - Завидую я, профессор, Софье Андреевне, чёрт возьми. Она каждое утро могла свободно посмотреться в зеркало русской революции... А мне тут на вас с этим алконавтом любуйся, будто других дел не предвидится...
   - А ещё в... мундире! - живо откликнулся профессор так, как обычно нелепо огрызается недозрелый гром предстоящего лета уносимой в сторону увядающей грозы.
   - Вот и поговорили...
   - Вот и не говорите-ка...
  
   А Григорий Пашкин в это время давал интервью прямо с носилок сразу всем подвернувшимся каналам телевидения и мажорного радио. В эфир летело: "...заповеди для настоящего мужчины... нужно помнить... построить тёщу, вырастить живот, посадить печень..." Последний завет Пашкину удалось осуществить значительно раньше, чем первые два. Интересно, хватит ли у него времени на всю обязательную программу?
  
   Неожиданный эксперимент привёл к тому, что тему, над которой работали Гирошляпов с Дятловым, немедленно закрыли семью печатями. Исследования, казавшееся раньше лишь чудачеством учёных, перестали вызывать насмешки. Служба безопасности встала в сторожевую стойку, а профессору Гирошляпову немедленно запретили заниматься субвентором в домашней лаборатории. Но поскольку там, в квартире Ниодима Нестеровича продолжала "дозревать" последняя партия препарата, то на самом верху решено было довести технологический цикл до конца, а потом уже вывезти его под надёжное крыло охраны в Академии Субвенторных наук.
   Ответственным за сохранность секретного продукта был назначен полковник Полубог, Павел Павлович.
  

Глава 2

Коньюнктор желаний, испытание на полигоне

"Никто так не легковерен, как человек неверующий"

Ириней Лионский

"Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мнений, рожденных только воображением" М.В.Ломоносов

  
   В пятничный летний вечер работники многочисленных НИИ, КБ и секретных лабораторий с правами институтов мечтают дружно умчаться на дачу, где с радостным отвращением предаваться первородному греху с землёй, требующей возделывания, в духе героев видовых порнофильмов, вышедших на пенсию как ветераны или, там, инвалиды сексуальных ристалищ. Что вы говорите? Первородный грех - это когда Каин Авеля кокнул за папашкино наследство. Чтобы стать первым (и единственным, кстати) в своём роде. Оттого, де, и грех-то называется первородным... Что ж, я не против. Пусть так и будет записано в современной Книге Судеб и судебных исполнителей.
   Однако ж, суть совсем не в этом. Не в первородности. Суть в невероятной тяге современного человека соединиться с природой, если не с дикой, то хотя бы уж с окультуренной, каковая имеется в пределах дачных участков.
  
   В ту июльскую пятницу всё было точно так же. Над всеми зданиями, сооружениями и постройками в стиле кантри-Хаус Академии Субвенторных наук витал ароматный дух жирной унавоженной земли грядущих выходных. Работники от мала (МНС) до велика (профессора и академики) жили в предвкушении. Но не всем удастся осуществить свои заветные желания в плане флористики. Кое-кто уже вызван в кабинет академика Дятлова, где красавчик в штатском с военной выправкой полковника докладывал присутствующим о режиме строжайшей секретности, в котором надлежит провести остаток вечера и предстоящую ночь. Тут не до шуточек. В субботу на рассвете весь собранный здесь коллектив отправлялся на испытания субвентора в полевых условиях применительно к нуждам сельского хозяйства. Страна желала получить продуктовую независимость, не прикладывая титанических усилий и не затягивая пояс финансовых вливаний. Завтрашние испытания должны показать, насколько реальны представления кремлёвских мечтателей о видах на урожайность и производительность труда в сельском хозяйстве.
   Режимность обеспечивал полковник Полубог. Ах, да, вы, несомненно, узнали в этом щёголе, отбивающем степ "настороже" подошвами лакированных полуботинок, и нервно барражирующем по кабинету Дятлова особисте нашего старого знакомого. Павел Павлович стал ещё краше и величественнее с момента случайной утечки субвентора в нетрезвые организмы Григория Пашкина и Артура Тёткина. Теперь Полубог действовал самостоятельно, поскольку прежнего куратора операции "Субвентор" перебросили в отдел тотальной дезинформации, чтобы как следует замести следы в области научных субвенторных изысканий. Вражеские разведки тоже дремать не привыкли, как вы понимаете, вот и пришлось начинать новую игру.
  
   Для соблюдения режима секретности и несокрушимости государственной тайны пришлось невольного испытателя Григория Ивановича Пашкина и примкнувшего к нему свидетеля Артура Энгельсовича Тёткина срочным образом включать в штат исследовательской группы в качестве испытателей-стажёров с соответствующим окладом денежного содержания и ежедневной выдачей цельного 3,5% молока за вредные условия труда. С обоих бывших грузчиков в срочном порядке взяли подписку о неразглашении, провели сеанс экспресс-лечения от алкогольной зависимости методом кого-то из семейства Моршаков. Возможно, что даже и Якова. Нет, конечно же, речи о полном и безоговорочном привитии у пациентов устойчивого отвращения к спиртному не шло. Ибо всё равно надо будет испытывать различные концентрации конечного продукта в этиловом, так сказать, эквиваленте. Это только с целью сделать стажёров немного более управляемыми. А если Пашкин с Тёткиным станут абсолютными трезвенниками, то зачем они будут нужны в таком практически некондиционном с точки зрения науки виде? И тогда остаётся единственный выход - физическое уничтожение опасных свидетелей. Как сказал бы один из деятелей самой первой перестройки государственного аппарата, что ему легче убить неблагонадёжных, чем их прокормить.
   Сами понимаете, нынче всё далеко не так просто со столь однозначным подходом к делу. На дворе, слава богу, не 37-ой и даже не 68-ой годы. Санкцию на "зачистительные" мероприятия нужно лично у президента испрашивать. А он такой либерал, что быстрее начнёт глаза на технический отъём газа закрывать, чем даст уничтожить двух алкоголиков. Вот если бы получить разрешение у всенародно избранного, тогда бы Пал Палыч знал, какой несчастный случай применить из своего богатого арсенала. А теперь вот приходится смириться.
  
   Таким образом, вопрос с непосредственными виновниками, что называется, торжества научных воззрений кое-как разрешился. Оставалось пустить журналистов по ложному следу. Были распущены слухи, что в микрорайоне Начертаново испытывали защитное устройство для спасателей МЧС. Большая часть свидетелей поверила. Но нашлись журналисты и другие ехидные личности из числа обиженных ранее по партийной и профсоюзной линиям, которые начали молоть разнообразную чепуху об инопланетных технологиях, секретном оружии и прочих фантастических событиях из области телекинеза с примесями хиромантии, которые якобы имели место быть при огромном скоплении народа. Все же телевизионные каналы, дескать, транслировали. Сами же видели...
   И сбылись тогда слова Полубоговы о своего рода предвзятом отношении к спиртному приближению, усиливающему действие субвентора... Только немного не в том направлении. И хорошо, в общем-то. Журналисты, всяк по-своему, разнесли по редакциям информацию об испытаниях чего-то жутко секретного пьяным сотрудником НИИ, который выпил для храбрости немного водки, но перепутал дозировку. Испытания, де, прошли удачно, человек не пострадал, хотя и выполнял никому из присутствующих (за исключением одного профессора) не понятные прыжки без батута.
   Все редакторы СМИ ответили своим журналистам, не сговариваясь, как один, что, мол, ничего удивительного нет. Русский человек при помощи соответствующих напитков сделает любое сложное действие простым и доступным. Подумаешь, свалился человек с какого-то там этажа. Это сплошь и рядом происходит на территории любого славянского государства. И не такое, кстати говоря, бывало. Один пьяный строитель-монтажник как-то в невменяемом виде сумел не только выжить, упав с подъёмника, приспособленного для доставки растворобетонной смеси на различные этажи строящегося здания, но и в процессе падения ухитрился выполнить дневную норму по сдельному наряду. Об этом ещё один сатирик написал, не то Семён Арфин, не то Михаил Заборнов. А вы тут пытаетесь сенсацию сделать из вполне обычного дела. Пошли-ка вон из высокого кабинета, пока вас не уволили! Вот в таком примерно ключе всё и происходило. Не без помощи, если быть справедливым, полковника Полубога... Есть ещё у наших спецслужб кое-какие рычаги, скрытые от глаза любопытной публики.
  
   Одним словом, вопрос с секретностью тоже решили. Но оставались ещё люди из научных кругов. Те, наоборот, попытались предать Гирошляпова-Гирша полной научной анафеме и метафизической обструкции за его открытие усиливающей роли алкогольных присадок к субвентивному (или всё же субвенторному?) продукту исследований. Полубога сначала это немного раздражало и злило, но потом он плюнул обильно на заседании научного совета Академии Субвенторных наук; к чести его заметим, что плюнул в специально отведённом месте в специальное приспособление, и успокоился, решив, что не барское это дело - с разного рода ретроградами спорить. А Дятлов с Гиршем помогли полковнику в этом вопросе, не раз заявляя:
   - Так ведь они, эти щелкоперы от науки критиканствующие с Михал Сергеичем одного поля малина. И с них бы тоже за разорение виноградников спросить не мешало бы.
   Полубог кивал с еле заметной оперативной улыбкой и ничего не отвечал. Он уже вовсю прорабатывал план полевых испытаний.
  
   Испытывали препарат в деревеньке Кукареколово Пестициденского района Яро-Компостенской области. Или как это нынче стало модно: в населённом пункте Кукареколово Пестициденского уезда Яро-Компостенской губернии. Здесь когда-то, в стародавней дремучести росла, крепла, ширилась, матерела, наливалась нагловатой спелостью одна раскудрявая империя. Отсюда есть пошла великая держава многозарядных Рюриковичей и почти холостых Романовых (в смысле запланированной мелкокняжеской немецкой вырождаемости). Здесь она, держава эта, немного потоптавшись и передохнув, двинула свои ладные полки молодцев-гвардейцев по южным да восточным окраинам с целью прихватить кой-какой землицы невозделанной, да кочевым людом истоптанной.
   Ну, да что мы всё об истории да, об истории... Давайте перейдём к делу.
  
   Коровы подозрительно отливали худыми впалостями боков грязно-навозным окрасом в лучах восходящего над деревенским амбаром солнца. Городская делегация приближалась.
   Председатель колхоза "Красные корма" Порфирий Пустельгов слушал своё сердце-вещун. Оно отзывалось на внимание хозяина густыми гулкими ударами, наподобие благовеста. Вроде бы он всё сделал правильно. То есть подготовился к приезду дорогих гостей в духе модных европейских презентаций. Беспокоиться ему было не о чем.
  
   Красный ковёр, выстеленный вдоль грязного просёлка, уносил воображение деревенского сословия прямиком в столичные дали, где по их разумению водились умные министры, почти капиталисты, если учесть размеры кбинетминистровских анонимных валютных счетов.
   Первым из роскошного автобуса (туристский вариант швейцарской фирмы "Аллюром по кантонам") вышел "Свинопапка" (так в народе называли либерал-губернатора с вечно сальным подбородком, упирающимся в стильный галстук от дизайнера Понта Понци). Следом на торжественную подстилку достижений демократических веяний, которую и представлял собой ковёр, вывалилась госпожа Свиноматка (заместитель губернатора по сельскому хозяйству).
   Никто, даже продажная "жёлтая" пресса не посмела бы обвинить эту парочку в родственных отношениях, но руководящий губернский экстерьер выдавал их с головой. К чему обозначать словами то, что и без того видно даже подслеповатому сторожу Кузьме Егорычу с десяти шагов с лишечком?
   Губернатор, несмотря на свои внушительные габариты, был подвижен, сметлив и разворотлив во всех смыслах данного слова. Но его разворотливости хватало исключительно на своё семейство, до области (читай - губернии) руки и деяния "Свинопапки" практически не доходили. Уставал он очень, выводя в люди несчётные полчища прожорливых, будто саранча, родичей разной степени кисельной густоты, друзей детства и просто хороших людей из числа банных массажистов и раскрепощённых девочек политической массовки. Вот было б хорошо, если бы в области жила одна губернаторская родня и его челядь. Тогда бы поводов изобличать ни у кого из наглых оппозиционеров, как говорится, не осталось. Но, увы, хотя с рождаемостью у нас и в провинции дела обстоят... вернее, практически никак не обстоят... но это обстоятельство помогает мало...
   Губернатор подал ручку своей спутнице и выпустил её на ковёр с глухим бумканьем. Примерно такой же производит вертолёт, спустившийся на авторотации при отказе двигателей. Роль зафлюгированного несущего винта играли легкомысленные косички на голове сельскохозяйственной особы высокого звания. "Свинопапка" практически никак не отреагировал на кокетливое "ой, кажется, я ногу подвернула" со стороны своей подопечной. Глаза его были пусты и невинны, как у заболевшего корью суслика. И казалось, что самые бурные и сочные мыслительные процессы происходят в акватории его живота, с накинутым брючным ремнём, в диаметре не уступающего входному отверстию малого рыболовецкого трала.
   Последним из автобуса показался министр сельского хозяйства, худенький человек с явными признаками технического образования на лице. Хотя последователи Основоположника Коммунистических Учений давно были не у дел, но заветы Ильича неисчислимыми либеральными правительствами блюлись свято. Кухарки управляли наукой, финансами ведали агрономы, а сельским хозяйством, естественно, выпускник транспортного института. Периодически, правда, в этой отлаженной системе наступал небольшой демократический сбой. Тогда-то к управлению коммунальным хозяйством допускались философствующие романтические пианистки с дипломом журфака. Но это, скорее, недоработка менеджера по руководящим кадрам, чем провальная политика, позиционируемая в качестве основы жизненных ценностей, редкий конгломерат из "Антидюринга", "Города Солнца" и учебника по макроэкономике в переводе Заходера.
   Вокруг небольшого изящного, как у вышедшей на пенсию балерины, торса министра клубились энергонезависимые охранники, напоминающие гражданам своим горделивым флюидированием, что им по инструкции положено сначала стрелять, валить и оттеснять, а только потом уже думать. Охранники вкупе с министром сельского хозяйства походили на брюссельскую капусту или на комок неудачно размороженных пельменей.
   Губернаторская охрана выглядела попроще, но одета была исключительно в чёрное. Даже белые сорочки выглядели чёрными, не говоря уже про носовые платки и щляпы-пирожки в стиле Дж. Бонда. Эти парни плохо координировались в пространстве, то и дело наступая на пятки своему шефу или охране министра. Может быть, им следовало снять солнцезащитные очки?
   Сам же губернатор старался перед началом научных испытаний продемонстрировать небывалый расцвет своего края, не совсем осознавая, впрочем, что субвентор решили попробовать на его подведомственной территории именно по причине напрочь загубленного сельского хозяйства. Все попытки накормить министра эксклюзивной продукцией, которую выдавали за массовую, натыкались на молчаливую усмешку с редким ёжиком железнодорожных усов.
   Свинопапка нервничал, прикидывая в уме, сколько он успел украсть за свой недолгий пятилетний срок нахождения у кормила провинциального масштаба, и сколько дней ему дадут на сборы представители Кремля, и, что самое главное в данном контексте, сколько он ещё сумеет украсть за это отпущенное президентом время.
   А из достижений губернии, кроме завозных соевых рек с берегами из кокосового масла похвастать, собственно, было нечем. Сыры, которыми когда-то славился край, сделались водянистыми и невкусными, напитавшись соевым белком под завязку. Они разваливались на неаппетитные серые комочки в результате любых атмосферных возмущений, относящихся к сфере влияния некоего месье Гектопаскаля. А изделия изо льна вообще стало некому производить по причине остановленного производства. Так даже если бы оно и не встало, то сырьё, опять же, отсутствует из-за неудачного вложения финансов в программу "Линялый лён державы". Не тому олигарху деньги перечислили из бюджета. У нужного нувориша, который хотя бы часть денег вложил в дело, как раз к моменту раздачи нашлись какие-то важные дела в Европе, и он не успел.
   Чем же ещё губерния славилась в узко сельскохозяйственном смысле? Ну, разве что мясом диких кроликов, которые забегали из соседней области, покинув хозяйство одного ушлого фермера по имени не то Хью Хэфнер, не то дядюшка Римус.
   Высокий представитель правительственных диаспор столицы даже не пытался вникнуть в суть хвастливых заверений губернатора и его поверенной Свиномамки. Сейчас важнее всего было добиться положительных результатов в процессе полевой эксплуатации субвентора, поскольку бесконечно направлять финансовые потоки в направлении губернатора было равнозначно отапливанию атмосферы кострами из денежных средств этих самых потоков.
   Гости прошли в сельскую контору, изредка проваливаясь в лужи вместе с ковром. А перед самым крыльцом министерской охране пришлось даже подхватить Свиномамку на руки, поскольку она опустилась пухлой кормой на промокшее ковровое покрытие. При этом опытные секьюрити не забыли деловито обыскать её молочные закрома, напоминающие два безразмерных лукошка для румяной земляничной россыпи. Делали они это, скорее, не по долгу службы, а исключительно сообразно выработанному годами нелёгкой службы рефлексу.
   Министр сельского хозяйства, подхваченный под руки охраной губернатора, нёс свою субтильность не очень заметно на фоне встречающих и сопровождающих его губернских небожителей. Он был холодный и знобкий, будто ненец без малицы, задумавший попариться в поселковой бане.
  
   ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
   Собравшийся со всех окрестностей любопытствующий народ вовсе не желал безмолвствовать по царю Бориске в Пушкинском разрезе эфиопского свойства. Он говорил, и говорил, странным образом прямо в ту амбразуру, которую забыли закрыть вышестоящим наущением. Назовём её атмосферой демократической пасторали.
   И что там нам слышится в этом народном гласе? Ничего особенного, впрочем. И это не просто случайная прихоть автора. Такой неочевидный подход выбран с целью, чтобы не вызывать тревогу традиционного читателя с его примитивным восторгом от классического "ЛЯ!", которым грешат новые гениальные литераторы современности. А вот и народ. Послушаем его? Отчего нет? Вы совсем не хотите принимать в расчёт тех, кто пишет не по правилам? Так и Господь с вами, господа достоевские... Господь с господами... Не очень опрятно, но вполне неприметно... если не ставить капканов на читателя, обыкновенно, податливого и вполне безобидного...
   А на морализирующую без меры молодёжь с постными лицами недоделанных философов, не станем мы обращать внимания по большому счёту. У них и без нас вполне достаточно сторонников. Пусть себе. Ибо не ведают, что... Впрочем, не стану напоминать тривиальных посылов... Истин? Помилуйте, истина лишь в словах вышеназванных милых классиков современной литературы. Не смею даже встать рядом...
  
   Так вот, о народе. Да хватит вам об огороде... мелодий... навроде Мавроди в несвежем исподнем... Что? Вы уже напугались? Вам читать расхотелось? А где же исконно-пасконная смелость? Ха, не привыкли, что над вами так... осмелились? Всё, прекращаю. Вижу, не в меру ощерились. Народность, так народность.
   Ой, посмотрите... за углом вода жидкая стоит... Да, в ведре, разумеется. Ой, дрова-то все градом побило... Не мило? Ой, куда я могу выбросить окурки от груши? Ну, вы же меня достали... Послушайте, имел я востребованную народную модность... И не только в виду... Думаете, будто извиняться приду? Оставьте свою затею... Имел, буду иметь и неустанно имею... Маяковский отдыхает: прилёг перевести дыхание на сеновале, что рядом с гумном. В амбаре амбиций и сладостных снов. Довольно? Довольны? В хоре не сделать карьеры сольной. Не бойтесь, это не больно. Когда не задело. Лучше споём а'капелло!
  
   Windows спит, она устала... Я её будить не стала... Что-то с лексикой не то. С пунктуацией не прорастает...
   ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
  
   А это кто у нас в первых рядах встречающих от лица сельского населения? Никак Кузьма Егорович? Стоит и щурится близоруко в направлении гостей, что-то по-стариковски громко втолковывает стоящему рядом пацану с видом бескрылого херувима.
   Что ж, обратимся к разговору деда с внуком... Для показательности и репрезентативности, если угодно.
   Колхозный сторож Кузьма Егорыч, глядя на картину вселенского благолепия, снизошедшего на поля и огороды забытого богом и инвестициями района поучал внука, вертлявого соплюна лет десяти.
   - Запомни, Кирюха, - говорил он, показывая на прелести Свиномамки заскорузлым от частого нажимания на курок бердана пальцем, - сзади кошёлка, спереди - лукошки. Некоторые, правда, почему-то называют это добро плетушками. Но ты имей в виду, внучок, если лукошки пустые, то баба злая и бестолковая. Такая тебе не нужна, даже на полноту кошёлки смотреть неча. В теле должна быть баба. Вот как эта, скажем... Такую можно с месяц не кормить, если с провиантом прижмёт вдругорядь... А то и саму на мясо пустить в неурожайный год. Чего испугался, паря? Шутю я, шутю... Карахтер такой у деда тваво, без шутки никуда...
   В этом месте автор даже засомневался, не приходится ли деревенский сторож родственником Полубогу, очень уж шутят одинаково? Но будет об этом...
   Кирюха бестолково елозил в разношенной ноздре своим заусенистым указательным перстом с обскубанными ногтями в тщетных попытках поймать какую-нибудь жёсткую фракцию. Получалось неважно, что-то важное постоянно ускользало из его руки, как ускользает сюжет только что увиденного сна сразу после пробуждения. И парень плохо слушал своего мудрого деда. А тот, будто не замечая такого к себе невнимания, продолжал:
   - И ещё запомни, внучок, главна штука вона на такой ковёр с разбегу запрыгнуть, тады сразу станешь уважаемым человеком. И никакого тебе образования не потребуется. Луче всего, конешна, зацепить каку не то дочурку от кормила государственна, она же кормушка аппаратна. Вот возьмёшь взамуж таку кралю, и всё тебе сразу явиться в лучшем виде. Тады уже, Кирюха, на плетушки смотреть неча... Что попалось, то твоё. Не до жиру, в опчем-то... Потом можно будет спроворить себе разлюбезну милашку с приличным хозяйством распоследнего 6-го размера. Что, внучок, туго наука моя постигается? Вона, вижу, даже в носу ковырять перестал... Задумался, стало быть. Тут, брат, такия униВРИситеты открываются, что просто не зевай...
  
   И вот процессия с трудом протиснулась в здание бывшего сельсовета. Теперь здесь дислоцировался штаб конъюнктурного испытания субвентора желаний. Профессор Гирошляпов и академик Дятлов расположились на тёртом диване дореволюционной выпечки, неизвестно каким образом очутившемся в этом глухом уголке страны.
   Из уважения к возрасту светил науки министр финансов не стал кричать им: "Почему не приветствуете представителя власти вставанием, сволочи?!", не напустил на них охрану, попросту сделал заметку в записной книжке, чтобы позднее пожаловаться на учёных-беспредельщиков, оказавшись на приёме у президента.
   Замерший в дверном проёме в форме свёрнутой в стручок морской звезды председатель колхоза "Красные корма" Порфирий Пустельгов изображал не вполне откровенную верноподданность с фигой в кармане и с тайным намерением что-нибудь стырить, если кто из приезжих зазевается. Ох, уж эта извечная люмпенская привычка экспроприативного овеществления! Нет тебе предела в данном конечномерном пространстве человеческих сущностей.
   Полковник Полубог чётко по-военному цокнул каблуками, подбитыми секретным сплавом мегамагния с титановыми насадками, и доложил, что на полигоне всё готово к испытаниям. Прибывшие, за исключением охраны, расселись возле жидкокристаллической панели, на её величавой многодюймовости был виден изготовленный к трудовому подвигу комбайн "Нива", склёпанный из остатков списанной техники, которую удалось собрать по всему району (губернатор любил называть это территориально-административное образование не иначе как уезд).
   Для осуществления обратной связи на длинном столе, какие обыкновенно используются для пресс-конференций в агентстве "Раша-ньюс", размером с пол-избы (как только его рабочие сюда втащили? и откуда, кстати говоря, Пустельгов его достал?) расположился ряд микрофонов, напротив каждого из кресел, занятого высоким гостем.
   - А испытатель нас будет слышать? - поинтересовался министр, обращаясь к Пал Палычу, избрав его единственным объектом, достойным своего внимания.
   - Непременно. Для того микрофоны и поставлены, чтобы можно было скорректировать. Только во избежание неразберихи и неверного истолкования руководящих указаний в защитно-коммуникационный шлем испытателя выведен телефон, в который будет транслироваться мой передатчик. Остальные разговоры он будет слышать, но в виде общего шумового эффекта, чтобы ориентироваться, какая будет реакция нашего коллегиального органа... в общих, так сказать, чертах...
   - Что ж, очень разумно, - процедил министр, делая обиженный вид по поводу того, что ему не дали порулить процессом опробования субвентора в условиях реально разваленного сельского хозяйства. На самом же деле он был невероятно рад, поскольку отвечать лично перед президентом за возможный срыв испытаний члену правительства не очень-то хотелось. А лавры? Лавры его стороной не обойдут, в случае успеха, разумеется... Лавры, они умеют найти нужную голову. Замечено со времён древних греков и не очень трезвых колхидцев, не при Са-а-а-х-каком-швили будет сказано. Хотя, впрочем... пусть... Там же испокон веку необузданные абхазы обитали, да мингрелы неукротимые. Это пусть, гмадлобт, как говорится, им в дышло...
   Да, к вопросу о лаврах, ливреях и левретках.
   В динамиках расположенных по углам помещения звучала нежная мелодия с жемчужным матовым привкусом по ободку скрипичного анданте. Обстановка располагала скорее к романтической мечтательности, нежели к научному эксперименту. Впору об украшениях из лавровых листьев задуматься и всё дело на корню завалить. Но для того здесь Павел Павлович и находится, чтобы всё росло и колосилось в нужном направлении.
   Полубог взял в руки миниатюрный передатчик и сказал судьбоносную фразу "Поехали!", не забыв, впрочем, указать в скобках своего честолюбия автора этого вселенского посыла, а также апрельскую дату незабываемого космического года.
   На экране появился испытатель. В нём легко узнавался широкоформатный лицом Артур Тёткин. Он был принят в штат по рекомендации Григория Ивановича Пашкина и с разрешения Пал Палыча, который лично убедился, что в голове бывшего грузчика не зреет никаких коварных планов. Так по официальной версии. На самом же деле, Полубог всё-таки склонялся к тому, чтобы пустить Тёткина в расход, одного, де, испытателя за глаза... Но эта санкция президента, эта чёртова санкция... Пока её дождёшься... Налицо либеральные издержки новорожденной демократии в правозащитных подгузниках.
   Однако вам об этом уже известно, как мне помнится. О том, что Тёткин попал в обойму профессора Гирошляпова.
   А что комбайн водить не умеет, так ещё и лучше: в полном объёме можно будет субвенторное влияние оценить. Зато пьёт Артур, как лошадь, немного, правда, поменьше Григория Пашкина, но для работы на износ и подобного умения будет вполне достаточно. И это с учётом метода маэстро Моршака, возьмите себе на заметку. Помните, надеюсь, об его знаменитом экспресс-методе?
  
   Тёткин натянул на голову шлемофон с проводами, на конце которых развесистой виноградной гроздью теснились самопишущие датчики в форме весенних энцефалитных клещей, несмело спросил: "Чё, уже можно?" и, получив в ответ задорное полковничье "Давно пора!", извлёк из-под сиденья "Нивы" блестящее на солнце ведро с густой мутной жидкостью.
   - Самогон, - пояснил Полубог, - сам его вчера дегустировал... спиртометром. Показания самые впечатляющие, благоприятный биологический фон, содержание сивушных масел минимально.
   На экране Артур заправил комбайн проверенным продуктом, заправился сам в три долгоиграющих приёма, вытащил из кейса, который обнаружился здесь же, под сиденьем, колбу с синей жидкостью, зажмурился и вылил овеществлённую суть субвентора в широко раскрытый рот одним махом.
   Дальше события начали развиваться с калейдоскопической быстротой, на которую режиссёр, переключающий телекамеры, еле успевал реагировать.
   В первый момент комбайн занавесился сивушными дымами. Даже наблюдатели прониклись насыщенностью ядрёных испарений, хотя до стартовой площадки полигона было никак не меньше двухсот метров. Свинопапка даже причмокнул от восторга и облизал губы сдобной припухлости.
   Несколько мгновений "Ниву" и её наездника можно было с трудом различить в тумане алкогольной закалки первой деревенской выжимки. Потом дымка несколько рассеялась, и глазам изумлённой комиссии предстало удивительное зрелище. Комбайн будто раздался в габаритах. Он заматерел, заблестел хромированными, как у "Харлея" (по некоторым непроверенным данным инженерный шедевр Харламова и Давыдова с двигателем внутреннего сгорания) боками, покрылся гирляндами разноцветных огней. Кабина теперь напоминала собой не тесный металлический ящик с неуклюжими рычагами, а командный пост космолёта высшей уфологической категории.
   - Ва-у! - с модным американским акцентом пропищала Свиномамка.
   - Ух, ты! - вскрикнул губернатор.
   - Совсем, как на БАМе! - удивился железнодорожный министр сельского хозяйства.
   - Явный перебор... - неодобрительно проворчал Гирошляпов.
   - М-м-да... - многозначительно отметил академик Дятлов.
   - Ну, Артурка, стервец! - Вступил Пал Палыч Полубог с железной интонацией арифмометра "Феликс" в мужественно простуженном голосе. - Говорили же оболтусу, чтобы не изобретал внешние эффекты, а ЖЕЛАЛ только по существу сельскохозяйственного вопроса! Вот лишим премиальных, тогда узнает... э-э-э... Идеальный Джонс, чтоб ему! Уволю засранца!
   - Полковник, вы, отчего так надрываетесь-то? Эко вас понесло... - В горлосе Ниодима Нестеровича невозможно было услышать мстительного торжества, ничего, де, личного... просто дело секретности требует. Да, вот ещё... Меня, как невыразительно безграмотного автора могут уличить в том, что я сделал странную и, в то же время, дикую ошибку, написав "в горлосе", а не "в голосе", как бы это было логичнее. Но тут я готов поспорить, поскольку я слышал профессора Гирша (Гирошляпова) в этот момент, а вы нет. Сказано было именно методом горлового, утробного общения, которым славятся кочевые народы восточных Сибирских предгорий. Для чего? А чтобы Полубог расслышал, но усомнился в достоверности. Чтобы червь сомнения, так сказать...
   Профессор сдержанно кашлянул и продолжил уже скрипеть несмазанными колёсами телеги своего истинного тембра:
   - Павел Павлович, голубчик, не стоит так с Тёткиным, пожалуй. Он у нас в лаборатории человек новый, можно сказать, восторженный. Главное, чтобы эксперимент провёл на должном уровне, не так ли? Вот по окончании оного и посмотрим, наказывать испытателя или награждать. Ведь я прав, не так ли?
   - Вы бы и Аттилу уговорили, профессор, чтобы не сильно в Риме разбойничал... Хорошо, поглядим, что дальше случиться.
  
   А дальше случилось...
   Космо-НИВА приподнялась на модных амортизаторах, будто выкованных в "скудерии" Феррари кудесником земли Северной Италии по имени, положим, Вакулотти. Комбайн прошёлся неспешно вдоль поля, словно осваиваясь с трассой, взревел тысячесильными двигателями хромированного достоинства и пошёл валять валки.
   Куражливое богатырское желание "показать энтой прохвесуре", чего стоит обычный люмпенский посыл в светлое будущее, рождённое субвентором и многократно усиленное алкоголем, привело к небывалому приросту производительности труда. Даже комбайн работал на пределе, подчинённый необузданной страсти своего водителя быстрее закончить работу и вкусить даров Бахуса в охотку, уже безо всяких примесей.
  
   Через час всё было кончено...
   Поле облысело, как череп хорошо побритого Кузьмы Егоровича в его лучшие годы. Испытатель Артур Энгельсович Тёткин еле-еле выполз из разом сникшей "Нивы", доложил в эфир непослушным языком что-то вроде: "Задание выполнено! Служу науке и капиталу!" После чего свалился близ последнего из заскирдованных валков и вкусно захрапел на волне радиостанции "Маяк", которая сражала наповал новыми откровениями от "Не совсем министров".
   - Послушай только, что они поют... Блеск твоих зелёных глаз режет душу мне сейчас... Каково?
   - Впечатляет. Садизм с применением гиперболоида инженера Гарина...
   Баю-бай, моя крошка. Баю-бай...
  

В результате полевых испытаний:

   1. Сынок Свиномамки, по прозвищу Порки Джуниор, получил гранд размером аж в 9 миллионов импортных денег. Прогавил он их с усердием и быстро. Через полгода даже пришлось снизить чаевые официантам в отеле "Ритц" до 100 долларов за услугу. Тем не менее, успехи тоже были. Сельское хозяйство поднялось с колен и повалилось набок, зато и грязь перестали вывозить из города. Теперь и там, прямо на проезжей части возле здания губернского собрания, любой желающий сможет обнаружить жирные следы чудесного чернозёма.
   2. Свинопапка был отмечен премией правительства за небывалые успехи в развитии продуктовой корзины. С виду она оставалась такой же, но стоила в полтора раза дешевле. Подобное достижение уже применялось ранее, как говориться, "в девятьсот мохнатом году" и называлось очковтирательством. Но в условиях окончательного преобладания демократических ценностей любая "бородатая" технология считалась новейшей методикой или даже "ПиАр-акцией". Таким образом, в губернской потребительской корзине поселился изрядно опухший от неплодоносящей пластиковой клетчатки набор прожиточного минимума коммунистических устремлений.
   3. Свиномамка съездила в провинцию Гуань-нань Тибетского плоскогорья, чтобы поделиться опытом с выпускниками буддийской воскресной школы "Горсточка риса в остывшей руке". Там она научилась писать цитаты в стиле Великого Кормчего; часть известной книги Учителя Мао Ц присвоила себе и впоследствии успешно применяла не только в частных разговорах, но и в беседах с президентом, который немедленно сделал её своей советницей по сложным вопросам бытия и небытия. Уличить Свиномамку в плагиате так и не смогли, благо у нас никто толком не помнит наследия Первого Среди Равных в китайской нации с окрасом вытоптанного макового поля.
   4. Министр сельского хозяйства пошёл на повышение. Его наградили орденом "Плодоносный гумус" всех четырёх степеней одновременно и назначили министром иностранных дел республики Хакассия в Красноярске с правом пожизненной ренты сельхозугодий северной части Пестициденского района.
   5. Профессора Гирошляпова и академика Дятлова тоже похвалили и пожелали творческих успехов. А финансирование? С этим хуже. Денег же в Бюджете нет, всё в Стабилизационный фонд имени Последнего Чёрного Дня уходит практически полностью. Если не считать небольших отчислений на развитие либерализма, содержания ГД и покупки игроков первой "звёздной величины" в любимую команду президента... одной независимой организации на общественных началах. И, кстати, зачем Гирошляпову с Дятловым субвенции, если они и сами могут себя обеспечить, выгнав лишний литр синей жидкости, верно, я говорю?
  
   А тем временем тучи сгущались не по метеопрогнозу, а по человеческой алчности.
  
   Спустя неделю после полевых испытаний....
   В отдельном кабинете ресторана "Клык моржовый" сидели двое. Один имел вид бывалого биржевого пророка, беспринципного и готового продать собственных детей из сорока процентов прибыли. Второй же служил ярчайшей иллюстрацией эволюции современного бизнеса от малиновых пиджаков и бритых затылков до легализованных таможенных льгот и думского лоббирования общаковских интересов криминальных группировок, получивших сертификат годности и справку о регистрации в министерстве юстиции в качестве народной партии.
   Оба человека говорили вполголоса, неспешно запивая каждую фразу десятилетним "Мартелем".
   - Скажите, я могу рассчитывать на положительный результат? С какой вероятностью? - спросил биржевик.
   - Если ваши данные соответствуют действительности, то можете даже не сомневаться... Всё доставим в лучшем виде. Фирма веников, что называется, не вяжет. Она их медленно плетёт.
   - Хорошо, хорошо. Только учтите, что препарат, опытный его образец, хранится в квартире профессора Гирошляпова... пока хранится. Послезавтра его заберут в институт... По каким-то причинам интересующий нас образец нельзя было увезти раньше. То есть, у вас всего два дня на решение вопроса. И лучше всего совершить э-э-э... акцию послезавтра, поскольку профессор едет на встречу с премьером, и, судя по всему, курирующий его прихвостень из службы безопасности тоже с ним отправится. В квартире профессора как раз в это время должен оказаться сосед Гирша, Григорий Пашкин. Он там раз в неделю натирает полы. В этом ваш шанс. Ибо вскрывать квартиру со сложной системой сигнализации, не имея времени на изучение, очень опасное мероприятие. Только, дорогой вы мой, используйте такую легенду, чтобы Пашкин открыл дверь добровольно и всю сигнализацию лично выключил.
   - Не парьтесь, коллега. Всё спроворим, залюбуешься. Значит, вы говорите препарат синего цвета, жидкий, хранится где-то в квартире в ёмкости. Возможно, эта ёмкость установлена внутрь микро-центрифуги, размером 42 сантиметра высотой в форме колбы матового цвета, я вас правильно понял?
   - Абсолютно. Только такое пояснение. По последним данным центрифуга эта может быть замаскирована под статуэтку.
   - Какую ещё статуэтку?
   - Ну, скажем, под Венеру Милосскую в миниатюре... или Афину Палладу, или под Давида это устройство стилизовано. Чтобы посторонний лох ничего бы не заподозрил, кроме произведения искусства, так сказать...
   - А внутри, выходит, синяя жидкость? Как она называется?
   - Ну, допустим, субвентор. Но вам это вряд ли что скажет. Так... название без относительно его составных частей. Считайте, что лекарство.
   - А, скажите, коллега, что это за... лекарство? И лекарство ли, вообще говоря? Почему вы такие деньги за него отстёгиваете?
   - Это тема отдельная, и я не уполномочен говорить с кем бы то ни было по интересующему вас вопросу, уважаемый. Извините, мне пора... Завтра вечером жду результатов. И запомните, пробирку не вскрывать ни в коем случае. При возникновении крайней нужды уничтожить без сожаления. И чтобы не вздумали меня обмануть! У нас неограниченные возможности, надеюсь, вы в курсе... Да, и ещё: наш интерес к препарату должен остаться никому не известен. Понимаете?
   - Плавали, знаем, как говорится. Будьте покойны, коллега. Вас, как заказчика, видел только я. А остальных непосредственных участников пусть картинки, печатаемые по заказу американского министерства финансов, греют душу. Их личное знакомство закончится на мистере Франклине, я вас уверяю.
   - Хорошо, Макс, замётано, как говорят в ваших кругах. Но осечек быть не должно! Захотите уйти от ответственности, уйдёте из жизни, как изволил шутить некий император с древнеримским погонялом Каблучок, ха-ха...
   Шансонье с заводным сценическим псевдонимом Аркадий Уголёк в неспешном аллюре по кругу небольшой эстрады исполнял знаменитый хит конца недавнего прошлого "Ботва не стреляет друг в друга". Публика же расслабленно внимала, лениво используя зубочистки из бамбука по их прямому назначению: лениво ковыряла ими в рулетиках тихоокеанского суши и в раковинах, заросших мохом ушей. Одним словом, никто из присутствующих не подозревал о том, что неподалёку от них решалась судьба не только открытия века, но их собственная судьба... если предположить, что замысел договаривающихся в отдельном кабинете сторон вполне удастся.
  
  

Глава 3

Дизьюнктор желаний, прострация

"Если мы хотим пользоваться миром, приходится за это сражаться"

Цицерон

"Врага надо прощать только после того, как его повесят"

Генрих Гейне

  
   В помещении, куда только что бесшумно просочились две фигуры, одна долговязая и широкая в кости, вторая маленькая и тщедушная, было тихо. Часы с напоминавшими еловые шишки гирьками, похоже, видевшие ещё успехи первых пятилеток, создавали тревожный уют общественного туалета вошедшим... Времени было в обрез. Вот-вот сработает сигнализация...
   - Слышь, брат, может, зря мы поспешили?
   - Помолчи. Раз влезли, то ищем... Не порожняком же транзит прогонять мимо станции...
   Помолчали, сосредоточенно открывая шкафы и ящики, подсвечивая себе фонариками. Тот, что побольше, поскользнулся и выпустил на волю четыре этажа первоклассных матерных загибов. Маленький зашикал театральным шёпотом, о котором драматурги говорят, что, де, апорте:
   - Заткни-ка варнякало! Услышать могут. Соседи срисуют, мусорам заявят... Не баклань попусту, брат...
   - Это точно! Только и ты поддувало прикроешь немедленно! Сам заштопай тявкало, цуцик!
   - Ну-ну, давай так договоримся: порычал и в будку...
   - И коробку патронов патрону поднёс какой-то Эдмон Дантёс... Или же Дантон Марат... Плохо помню историю... - громила закатил карие с поволокой глаза тайного литератора, явно пытаясь вспомнить какую-то очень уместную цитату.
   Если б можно было зажечь электричество, внимательный наблюдатель легко бы обнаружил в парочке молодчиков, ворвавшихся в квартиру Гирошляпова, яркий образчик единства и борьбы противоположностей. Мамонт и Муха (под такими прозвищами проходили эти братки по разуму в документах неформально-юридического содержания) всё время спорили между собой, пытаясь продемонстрировать интеллектуальную мощь незаконченного высшего гуманитарного образования (у Мамонта) и полноприводного ветеринарного (у Мухи).
  
   - Ничего не путаете, батенька? Вы не помешались, случаем? - Муха злился оттого, что, в общем-то, посетить поставленную на сигнализацию квартиру в отсутствие жильцов было его идеей, и пока идея эта не давала результатов...
   - Верное средство от помешательства тщательное помешивание с периодическим взбиванием. А путает только Пу...
   - Тс-с-с... Ну нельзя же так откровенно свою нелюбовь к восточным единоборствам...
   - Восточными бывают единоверцы, шахиды с шахриярами и ферганские дыни с Чуйского тракта...
   - Чую уже... так-то... Только не дыни, а "травка". Не та, которую коровы... век воли... Травку священные коровы любят щипать. Это в Индии, в общем... Божество и подобное тому...
   - Тому, кому?
   - Кому, не понял?
   - Так и хочется сказать, чтобы шёл ты со своими понятиями, куда... поближе? Нет, не поближе... Значит, потеснее... Сомкните ряды, братья! А по понятиям живут "на зоне", мне лучше так... без понятий...
   - Так бы сразу и втирал, брателла... Ну, что, нашёл эту хреновину, что нам заказали?
   - Вот она, вроде бы. На голую бабу похожа... из гипса. Размер 42 сантиметра...
   - Сорок два?
   - Сорок два.
   - В диаметре?
   - В сантиметрах, дура!
   - Какой я тебе дура?
   - Тогда дурак...
   - Сам такой. Просто спросил же.
   - Ну, хорошо. Размер 42 сантиметра ... в высоту. Цвет матовый... Матовый? Матовый, не знаешь это, какой? Ответь, раз умный...
   - Ну, в общем, такой... когда увидишь и материться хочется - значит, матовый.
   - Бывает с похмела всё равно на что материться, тогда как?
   - Во! Вспомнил. Это у фотографов бывает. Матовый, там, или, скажем, глянцевый. Ага, тогда глянцевый - это тот, который глянется. Ты понял, какой я догада стал после зоны. Там, брат, столько умных людей... На воле они всё больше по углам, а у "кума" всё, как говорится, схвачено. Там умные в чести... Так это ТА САМАЯ штукенция?
   - Говорю же, что всё козырно, в цвет. Забираем и пошли?
   - Поканали, брат, пока соседи не начали сероштанных кликать, ишь, как сигнал надрывается... как котейка некормленый...
  
   Господин, похожий на пахана в коммерческой отставке, ну да, именно он ещё недавно принимал заказ в ресторане "Клык моржовый", мимикой своего плохо видимого в темноте лица изображал гневающегося античного сатрапа без малейших признаков сатьяграхи в горящих от ярости глазах . Возможно, что и не только изображал.
   Да не официант же это, я вам говорю. Причём тут официант?! Речь совсем не о продуктовом заказе идёт. Вот-вот, правильно. Я говорю о том самом господине, что в отдельном кабинете известного вам ресторана накануне сидел.
   Так вот, этот господин выглядел крайне недовольным. Две предсказуемо тёмные тени, маячившие в кустах за скамейкой, на которой покоился увесистый зад вышеозначенного господина, стояли навытяжку и делали вид, будто им безразличен его гнев, но получалось совсем недостоверно. Страх флюидировал резким запахом мужского пота. А господин пылил в духе раздутого дачного самовара с подтекающим зелёным припоем носиком:
   - Первая попытка не удалась, говорите?! А какого чёрта вас понесло в пустую квартиру? Хотели быстрее... Понимаю, но договорились же, что не сегодня, а завтра. Сигнализация, говорите? Мол, некогда даже по сусекам пошарить? Так ведь вы же профессионалы, господа урки. Нечего на трудности пенять, коли уж подписались на дело. Вот пошли бы завтра, тогда бы и с сигнализацией всё бы в порядке... Так, а что вы мне принесли? Это же самая настоящая статуэтка, а никак не микро-центрифуга для субвенций.
   - Так ведь и говорили... Мол, под статуэтку замаскирована, мол, на бабу безрукую...
   - Молчать! Не могли открутить голову и проверить? Что, даже на это времени не хватило? Ах, вы смогли только на пять минут сигнализацию заблокировать? Кто-нибудь вас засёк?
   - Не, пахан, всё пучком! Ни одна душа не видела. Мы же мигом усквозили...
   - Всё, хватит пургу по асфальту мне раскатывать! Идите, и без центрифуги не возвращайтесь... И содержимое тоже в обязаловку. Только проследите сперва, чтобы этот герой половой жизни со щёткой притащился к профессору... Пусть сам дверь и откроет.
  
   Гришка Пашкин натирал паркет в квартире у профессора Гирошляпова, а его взяли в заложники. Такое только в страшных снах и возможно? Так, может, и привиделось?
  
   С некоторых пор Григорий Иванович попал в научную группу Гирошляпова в качестве экспериментатора-добровольца с окладом жалованья согласно штатному расписанию. Ради такого дела даже его супруга перестала возражать в нецензурных выражениях против Гришкиного алкогольного перманента, отчётливо понимая, что заботливый муж сгорает на работе в спиртовых парах, жертвуя собой ради всего человечества. Мало того, алчность взяла своё, и разворотистая баба упросила профессора принять Гриню ещё и полотёром на полставки. Вместо того чтобы Гирошляпову вызывать каждую неделю меланхоличного увальня из бюро всё ещё добрых услуг "Заря на рассвете", не лучше ли просто напомнить соседу по лестничной клетке о его новых обязанностях? Перед напором мадам Пашкиной не устоял бы и мраморный атлант с улицы дворцового бомбиста Халтурина в одном северном городе. Заработанные деньги подруга жизни немедленно отбирала, мотивируя это тем, что водку Гришке отныне выдают бесплатно в качестве каталитической жидкости.
   Сегодня у Пашкина день был свободен от субвенторных пероральных вливаний, и поэтому он мог позволить себе не пить вовсе. Это Григорий и пытался безуспешно осуществить с самого утра, вспоминая, как доктор Моршак учил его с Артуркой расслаблять композитные чакры на пятках для поступления космической энергии, отвечающей за привыкание к разного рода излишествам. Энергия вроде бы из Космоса поступала, но выпить всё равно хотелось.
   Григорий плюнул с досады, налил себе "соточку" из заначенной за почти полным собранием сочинений какого-то Ж.Санда чекушки. Когда-то давно, ещё в пору перестроечных мгновений Пашкин работал на заводе и выиграл это собрание сочинений при распределении материальных ценностей прогрессивным горбачёвско-рыжковским методом вытаскивания билетиков из шапки-ушанки. Гришка поначалу сильно расстроился, ведь нацеливал себя на выигрыш женских сапог (жёнушка пилила его каждый день, что, мол, на улицу выйти не в чем) или, в крайнем случае, коробки турецкого мыла для дур. На упаковке так и было написано "Duru". Но сапоги (причём все шесть пар) странным образом попали жене председателя профкома, вызывая нездоровый интерес цеховых бригад, а не на гусенице ли женат их отец родной от профсоюза или на сороконожке какой. А обе коробки с мылом достались кому-то из партийных работников, вероятно, чтобы лучше отмыть руки после того, что приписывала этим скромным труженикам коммунизма бульварная пресса.
   Одним словом, не повезло пролетарию Пашкину, но делать нечего. Совсем уж с пустыми руками с работы прийти было неудобно. А книги Гришка решил обменять у какого-нибудь интеллигента на более ценные в хозяйстве вещи. Но жизнь потом задала такого жару, что стало не до бартера. Про замену броневика танком помните, надеюсь, спустя почти 74 года?
   Капиталистический беллетрист (слово "беллетрист" Гришка слышал как-то от профессора, когда тот, прочитав статью в научном журнале, возмущался: "Вот ведь беллетристы!") Ж.Санд так и завис на полке мебельной стенки всеми своими десятью томами, рядом со шкатулкой, в которой Пашкина жена держала нитки, иголки, пуговицы и всякую другую мелочь для женского вечернего развлечения после ужина. Никакой, в общем-то, пользы от иностранного писателя Ж.Санда не было. Одна только пыль. Но скоро Пашкины к десятитомнику притерпелись и уже не мыслили себе жизни без симпатичного коленкорового переплёта с золотым тиснением и стильными завитушистыми надписями с торца. Чем не предмет мебели, спрашивается?
   Григорий забыл о злополучном собрании сочинений на некоторое время, но потом к нему пришло озарение. Действительно, что толку с книг, если их не использовать по назначению? Пашкин взял самый толстый том из середины, не то 4-ый, не то 5-ый, и вырезал внутри него замечательную нишу, размером и формой напоминающую небольшую бутылку, которую Альберт Тёткин называл почему-то "мерзавчиком", а сам Пашкин по привычке, приставшей к нему чуть ли не с седьмого класса, величал означенный сосуд более традиционно - чекушкой.
   Теперь у Григория Пашкина появился самый настоящий тайник, в котором он мог хранить свои сокровенные (в перспективе) мысли или неучтённые в семейном бюджете денежные средства, иногда в буклях с зеленоватым отливом, энергонезависимо от жены. А что книгу испортил, так не очень страшно. Девять томов же остались целёхоньки. А если Ж.Санду захочется, то он сможет ещё себе что-нибудь написать. Плодовитый, видать. Долго ли такому...
  
   Но пора нам вернуться в день сегодняшний, когда у Григория Ивановича Пашкина случился выходной. Как уже было замечено выше, Гришка пообщался не то с 4-ым, не то с 5-ым томом иностранного писателя Ж.Санда накоротке, немного повеселел и стал думать, чем бы заняться на досуге. Супруга укатила на Останкинский рынок, где с недавних пор торговала через день китайской мануфактурой для лиц с нетрадиционной фигурой. Дети тоже отсутствовали, уехали с друзьями за город, навести шороху в местных лесах по причине каникул и безалаберно тёплого лета. Можно бы в самый раз и затеять какую-либо культурную встречу с умными людьми, но, как назло, все знакомые Пашкину умные люди в лице профессора Гирошляпова и Артура Тёткина находились сейчас в Совмине и секретной лаборатории Академии Субвенторных наук соответственно. Вчера, Ниодим Нестерович обмолвился парой слов о поездке на приём к самому премьер-министру.
   Полковника Полубога П.П. Григорий тоже считал человеком умным, но очень уж суровым и коварным. С таким и на культурную встречу идти не захочешь, если даже и представится такая возможность. А он-то как раз сегодня дежурил в квартире Гирошляпова, поскольку иногда профессору приходилось работать дома и, соответственно, держать там кое-какие данные, засекреченные ФСББ. А всех других оперативников, охранявших жилище профессора, Гришка не знал и поэтому не мог причислить к категории людей умных, открытых для приятного общения.
   Размышления Пашкина прервались, натолкнувшись на лист из ученической тетради, на котором было выведено строгим жёнушкиным почерком: "Гриша, сегодня нужно натереть паркет у профессора. Не забудь. Твоя мышка".
   Представив, сколько чёрного металлического лома понадобиться для переплавки и дальнейшего изготовления мышеловки для автора записки, Пашкин тяжело вздохнул, снова пообщался с писателем Ж.Сандом и пошёл в коридор, искать ключ от профессорской квартиры. Полубог и все его ребята не любили, если Пашкин звонил в дверь, когда приходил туда натирать полы.
  
   Григорий зашёл в прихожую, называемую профессором в старорежимной манере сенями, переобулся в предусмотрительно принесённые с собой тапочки и прошёл в залу. Бывать ему здесь приходилось не раз. Всё выглядело как обычно за исключением одного: профессор бросил документы в некотором беспорядке прямо на журнальном столике, чего обычно за Гиршем не замечалось. "Видать, срочно на важную встречу старика вызвали", - догадался Григорий.
   Сверху на папке с документами лежала преизрядная книга, сарделечной упитанности. Гришка взял её в руку и прочитал название. На обложке значилось "На дне. Муму. Автобиография изгоя". Пашкин подумал с трепетом:
   - Вона, какие книги профессура заместо газеты "КоммерсантЪ" на причинном месте держит... Сразу видать, что мозгокруты, не нам, сиволапым, чета.
   Причинным Гришка обычно называл то место, где лежала припасённая с вечера чекушка, а мозгокрутами он величал всех людей умственного труда. С непременным уважением в интонациях величал.
   Но пора и за работу приниматься.
   Через каких-нибудь пять минут Гришка уже усердно елозил щёткой, надетой поверх войлочного шлёпанца, по паркетной поляне комнаты в двухкомнатных апартаментах Гирша. Мастика настойчиво проникала в аккуратные дубовые дощечки на полу и вкусно распространяла дурманящий запах свежего лака в атмосферу квартиры. Пашкин тёр со всем тщанием, на которое только был способен, поскольку профессор не любил, когда паркет сиял не так, как когда-то в квартире его деда.
   По телевизионному каналу развлечений Паша Скудная и Малаша Жёсткая успешно боролись с безвкусицей и безденежьем "людей из толпы" в передаче "Снимите это медленно". Иногда в народе её, эту передачу, называли ещё и так "Снимите это в передней". Ведущие эпатажно резали огромными ножницами одежду прямо на претендентках, готовых стать самыми модными в этом сезоне. Резали наподобие импортного уничтожителя документов в тонкую длинную лапшу, а потом начинали щекотать свою жертву в районе открывшихся для этого укромных местечек. Визга, тем не менее, слышно не было. Звук Гришка отключил, чтобы не мешал ему думать каких-нибудь изумительно-завиральных мыслей (ничто одесское автору не чуждо), а заодно и не дразнить слух Полубога, который наверняка притаился где-нибудь на кухне или в спальне, делая вид, что его не касаются первопричины Гришкиных манипуляций.
  
   Телевизионные дивы беззвучно разевали рты, словно рыбы в аквариуме, и поэтому хорошо была слышна мелодия, некогда подаренная безработному Серёге музыкантом Ceoolio в качестве компенсации за классическую экскурсию по задворкам частного предпринимательства столицы. "Чёрный умер, чёрный умер... Докатался с девками..." - голосил Серёга.
   Пал Палыч живо представил себе этого долгоиграющего, как обсосанная ириска, парня в малиновых шароварах и смокинге на голое тело. Представил извивающимся, словно плющ, вокруг подставки под микрофон в стилизованных под нищету страшно дорогих кедах фирмы "Good Nike" и кепке, сшитой по специальному заказу у Пако Рабана в подпольном цехе на Сретенке.
   - Этому и субвентор ни к чему, - подумал Полубог, сиротливо высматривая, чем бы запить "кремлёвскую" таблетку от симптоматического нервного кашля, профессионального заболевания деятельных особистов. А тут ещё! Что-то не на шутку прихватило желудок. Как тут не вспомнить писателя-сатирика Прушкина и не начать будоражить в памяти утреннее меню?
   Наверное, съел что-нибудь...
   Полубог сидел в квартире Гирша, ожидая, когда того привезут с приёма у премьер-министра. Самого полковника отчего-то туда пригласить не решились. Наверняка потому, что протокольная съёмка для прессы не должна вызывать подозрение у иностранных коллег по нелёгкой доле разведчика. Появись Полубог рядом с профессором Гирошляповым, сколько бы потом слухов поползло НЕ ТОЛЬКО по кремлёвским коридорам. Разведчики - ребята ушлые, особенно из МИ-5 и Моссада, быстро сообразят, отчего Ниодим Нестерович под таким крутым прикрытием в Совмин является. А так, по версии для журналистов, Гирошляпов поехал на встречу с премьером, чтобы поклянчить денег хотя бы на что-нибудь. Один Полубог знал, что Гирш действительно на заседании начнёт требовать инвестиций в науку и даже гневно ножкой топнет, знай, де, нашего брата, профессора со стажем. Но потом уже, один на один, профессор доложит премьеру Сладкову (народное прозвище - Череп) о результатах испытаний в полевых условиях. Несомненно, министр сельского хозяйства уже рассказал об удаче. Но в его словах не было ничего, кроме эмоций. А у Гирошляпова всё по полочкам разложено, циферка к циферке, буковка к буковке, глинозём к глинозёму.
   Была ещё одна причина, по которой полковник оставался в засаде у Ниодима Нестеровича.
   Ко всему напряжённому графику, как на грех, кто-то вчера квартиру профессорскую взломал. Правда, сигнализация сработала... Но, как оказалось, с небольшой задержкой. Случайность или профи работали, не совсем понятно? Взять ничего не успели, кроме гипсовой статуэтки... Впрочем, и самих злоумышленников тоже не взяли. Из-за неуверенного и позднего срабатывания аппаратуры. Теперь вот и решил Полубог сам лично квартиру Гирша посторожить, непосредственно внутри, а не как накануне: этажом выше возле пульта, который установили на пустующей жилплощади, хозяева очень кстати уехали в заграничную командировку.
   Если не случайно вчера пытались проникнуть к профессору, то обязательно повторят попытку и сегодня, поскольку скоро увезут остатки домашней лаборатории на охраняемую территорию. Попробуй-ка туда залезть. Быстро рога обломаешь...
   О-о-ох, что-то совсем невмоготу становится, желудок, будто гвоздями набили...
  

* * *

   И видится Пал Палычу...
   Синдром Чубайса - недержание напряжения. Протокольная маска всезнающих критиков... от науки и охранных структур... То же самое, что и прогнуть свой Янус двусмысленности коромыслом в сторону судейской коллегии, где половина почти ни уха, ни рыла в нашем святом деле державности. Стоит только... Ой-ой! Побегут же вприпрыжку хвалить, не понимая даже, в чём дела суть... комиссар... Ай, да и мне пора бежать... Господин майор, вы дышите, боже мой? Не майор! Подполковник! Тьфу, сам забыл... Полковник же, чтоб тебе пусто! С дороги, убогий! Смерд! И таблетка не кремлёвская... Всюду контрафакт... Гришка! Уноси ноги, поганец! Зашибу-у-у-у...
  
   Протяжность гласной "у", казалось, растворила нараспашку дверь, ведущую в одно из раздельных подсобных помещений, документально не входящих в жилую площадь, и растворилась там, многократно отразившись от кафеля...
   И вспоминается Григорию, упавшему на колени в позу поверженного фракийца... Где это он слышал о Лигурийском побережье? И где эта Фракия? О! Точно! Спартак... Спартак - чемпион!? А "кони" лучше! Запрягать бразильскую тройку наши уже научились... То-то весело, то-то с ветерком!
  

* * *

  
   Привидится же такое, о, господи... Даже вспотел весь, как медный самовар перед оргазмом кипения. Самовар, самовар... Где-то об этом сегодня уже говорили... Кого хочешь, выбирай? Что, что это там? В дверь звонят. И какого независимого субъекта несёт в разгар рабочего дня? Вот бездельники. Одни только мы с профессором, не покладая рук... ног... и головы. Иду, иду уже, чтоб вам пусто было. А тут ещё этот заср... прости, Господи. Его это секретное дело - гостей встречать и вопросами разными в тупик ставить... Хорошо, помогу. Может, потом и этот полкан на что сгодится...
   - Кто там?
   - Полотёра из "Зари..." вызывали?
   - Н-не знаю... Может быть... Хотя... нет, наверное. Точно - нет!
   - Так вызывали или нет?
   - Здесь какая-то путаница. Полотер - это я.
   - А я тогда кто?
   - Сейчас в "глазок" посмотрю. Ой, точно из "Зари..."
   - Ну а я тебе, о чём битый час толкую? Открывай, давай. Если не заказывали полотёра, тогда распишетесь в бланке. А то у нас начальство строгое, голову открутит только из любопытства... чтобы, значит, посмотреть, что у меня в черепном, так сказать, сейфе имеется... центрифуга или обычный гипс...
   - Какая ещё центрифуга? - насторожился Григорий.
   - Так... к слову пришлось. Ремонтировали тут одному э-э-э... швейную машинку с центрифугой, вот и вспомнилось...
   - Так это на стиральных машинах центрифуга, а у швейных машин разве есть?
   - На новых есть. Последний писк, так сказать... Её заряжаешь нитками, путь по выкройке световым пером заносишь, - на ходу сочинял лже-полотёр, - в память, потом - вжик, и уже центрифугой всё обметало по контуру... как сыпью...
   - Ага! Понятно. Просто давно ничего не шил, вот и не сразу вспомнил, - сделал вид, что знаком с такими тонкими технологиями Пашкин. Если бы не утренняя встреча с писателем Ж.Сандом, он бы ни за что не стал разговаривать с подозрительным представителем сферы услуг, а, тем более, открывать ему двери, предварительно отключив сигнализацию. А тут ещё у Полубога случился внезапный конфуз. Как нарочно. И всегда так, между прочим, бывает. Оттого до сих пор никакой точный расчёт не оправдывался "на все сто" при практическом применении...
   - А дверь-то открывать будешь, или нам в академию к профессору переться прикажешь?
   - Открываю уже, не нужно нервничать окончаниями, - про нервничающие окончания Гришка слышал в одной умной телепередаче. Да, и Гирошляпов об этом не раз упоминал. Аксолями, вроде бы, их по научному называют... Или, нет... Аксолью звали одну спящую царевну из "штатовской" народной сказки про Золушку (Синдерелла по-американски)? А в нервах... кессоны, кажется... Вот! Вспомнил, аксоны это!
  
   Через три с половиной минуты Григорий лежал лицом вниз, старательно вынюхивая запах итальянской мастики с ароматом олеандрового дерева, будто от того, с какой тщательностью он это будет делать, зависит судьба не только его, Пашкина, лично, но и всей планеты материково-глобально. А ещё судьба запаздывающего Палыча, чтоб ему...Тихо, не гунди, виду не показывай... Пусть эти двое вежливых с виду ни о чём не догадываются. И зачем я только пошёл дверь открывать? Есть же инструкция, чёрт возьми. Если в живых останусь, то непременно свечку поставлю... У Вальки, супружницы, спросить только нужно, где тут у нас церковь поблизости... Нет, чего это я молчать вздумал? Нужно Полубогу в санузел просигналить, что, мол, взяли меня в заложники. Как бы поспособнее это сделать-то?
   - Товарищи! Господа! Что вам угодно в квартире светила науки Ниодима Нестеровича Гирошляпова? Он сейчас в отлучке, но приедет, мало вам не покажется! Всем ТРОИМ (это с перепугу)... ОБОИМ (более точный сигнал для Пал Палыча, только бы услышал).
   В это время...
   Где-то у соседей по радио запел старинный приятель советской эстрады Риккардо Фольи. Наверное, именно это обстоятельство заставило одного из ворвавшихся позлобствовать именно в такой итальянской манере:
   - Взять бы тебя за сакраменто, буёк ты неухоженный! И какого чёрта полез к профессору в хату? А ещё орёшь, как лошак на Военно-Грузинской дороге во время камнепада. Уймись живо!
   Потом он закурил, дрожанием пальцев продемонстрировав свою тревогу. По всему выходило, что имеется некто старший и относительно страшный. По крайней мере, подчинённых (или, может, наёмников) осознание невыполненного задания заставляло трепетать вплоть до увлажнения межпальцевого пространства и срединной хребтовитости нижних спинных полушарий околокостного мозга. Точно, я кобчик имел в виду.
   - Эй ты, полотёр, послушай меня. Где тут у профессора вашего лежит что-то такое... ну, особенное... за чем нас прислали? - спросил он без особой, впрочем, надежды на получение успешного во всех смыслах ответа.
   - Знаешь, Мамонт, ты так спросил этого пролетария урловидного, что он навряд ли тебе и ответит. Ему же полчаса не вдалбливали, что нам тут нужно... - это заговорил второй налётчик с чёрной маской на лице, маленького роста и больших амбициозных замыслов.
  
   Громила, который, как вы догадались, откликался на прозвище Мамонт, затянулся с отвращением к самому себе, как это свойственно людям давно и безуспешно пытающимся бросить курить, и снова заговорил. На сей раз, логики в его словах было не в пример больше:
   - Ты что, ходячий ливер в обмотках от секонд-хенда, себе вообразил, будто сам такой же, как я? Что тебе позволено со мной говорить, как с ровней? А знаешь ли ты, наказание родителей, чем мы с тобой отличаемся друг от друга?
   - Да, собственно, ничем. - Смело ответствовал младший по бандитскому званию налётчик неуверенно трезвеющим голосом. - Оба преставимся за милую душу. Оба человеки ж, ё-моё. Не козлы же... и не бараны... Знать бы, стало быть, тебе полагается, чай, не мальчик уже...
   Потом маленький перешёл на драматический шёпот, как давеча, можно сказать, в театральной манере заговорил:
   - И, вообще, неплохо было бы не базарить попусту... А то этот полотёр пучеглазый поймёт чего.
   - Так и ладно. Если возьмём, что заказывали... Какая разница... Лишь бы без имён.
   Потом Мамонт снова повернулся к Григорию:
   - Слышь, ты, фраерок! Колись давай, где у твоего папашки-профессора здесь какая-то штука хранится, которую завтра забрать хотят?
   - Так я же только полы... - попытался потянуть время Пашкин, но получив по ребрам, завопил, чтобы было слышно не только в соседней комнате залётной мухе, но и сгинувшему полковнику Полубогу:
   - Вы, наверное, про эту хреновину синюю говорите, от которой все желания исполняются? Так она в сейфе хранится. Он под картиной с медведями замаскирован... Только у меня ключа нет. Слышите, вы - У МЕНЯ КЛЮЧА НЕТ!
   - Да на кой нам твой ключ, мужик? У нас голова имеется вместо ключа, и руки не из задницы растут. Эй, Муха, глянь-ка, а я тут пока с фраером перетру кое-что.
   Григорий Пашкин всё ждал, когда же его начнёт освобождать отважный полковник, но минуты шли за минутами, отвешиваемые уже знакомыми нам часами с еловыми гирьками, а помощь не торопилась.
  
   Пал Палыч слышал, что кричал ему Григорий, но не мог отбросить своего неожиданно срочного дела. И на беду ещё Полубог оставил мобильный телефон во внутреннем кармане пиджака. Никому, стало быть, сообщить не удастся. Зато пистолет при себе... Нужно было принимать решение. Несмотря ни на что, ни на какие тяготы и лишения, о которых говорится в присяге на верность Родине. Если сейчас преступники начнут искать сейф, то непременно натолкнуться на его, Полубога пиджак. Хорошо хоть, что ещё гражданский...
  
   Муха, исследовавший, репродукцию картины Шишкина "Утро в сосновом лесу", увидел то, часть чего есть... предмет одежды полковника ФСББ. Он закричал:
   - Мамонт, биг-мак мне в глотку, тут, кажется, ещё кто-то есть. Пиджак висит на стуле. Не этого же урода со щёткой...
   - Успокойся, братан, это, наверное, профессора лапсердак... Эй, крендель, есть кто-нибудь ещё в хате?
   - Нет-нет, никого нет! - поспешно заорал бедный Пашкин, невольно пародируя известную фразу из одной знаменитой комедии.
   Мамонт хохотнул зловеще, дескать, вот мы сейчас проверим, вытащил восьмизарядную беретту и отправился на кухню. На обратном пути он заглянул в ванную комнату, подмигнул себе в зеркало и уже хотел, было, открывать соседнюю дверь, как радостный вопль Мухи заставил его вернуться к месту основных событий.
   Маленький злоумышленник торжествующе поднимал над головой небольшой сосуд с жидким ядовито-синим продуктом. Центрифуга стояла на столе. Она была исполнена в виде стандартного устройства, но установленного в футляре, представляющего собой скульптуру Ивана Шадра "Булыжник - орудие пролетариата". Мамонт даже ржанул, как самый настоящий иноходец, предвкушая получение небольшого зелёного вилка самой настоящей американской "капусты".
  
   Дело сделано. Можно бы уже и отправляться восвояси, но Мамонт решил довести дело до конца. Он же так и не успел задать полотёру самый НУЖНЫЙ вопрос.
   - Погоди, Муха. У меня ещё есть пару слов для этого кретина, который на полу гужуется, словно личинка непарного шелкопряда... Что ты там про исполнение желаний бакланил, шершунец паркетный, повтори...
   Пытки были недолгими...
   Сначала Гришка получил в дружелюбную потную мягкотелость волосатого подбрюшья носком остроносого ботинка. Оставалось только мерзко ойкнуть на вдохе и перевалиться спиной на сверкающую полировку свежее надраенного пола всем своим нелёгким весом наёмного рабочего, неудачно рассчитавшего превентивные меры обороны.
   Позиция "рассекреченной черепашка в викторианской непосредственности" никак не способствовала молчанию.
   Теперь Григорий говорил тихо. Боялся, что Полубог услышит, как он, ассистент Пашкин, сдаёт государственные секреты в руки криминальных авторитетов. Он уже не чаял остаться в живых. Только благодушие нападавших, как Пашкин себе вообразил, поможет ему уцелеть. А незлобивости налётчиков можно достичь только одним способом: поведав им тайну субвентора. И он открыл рот...
   Эффект оказался настолько сильным, что Муха чуть не выронил вожделенный продукт. Он спросил:
   - Слушай, Мамонт, если мы отопьём немного, то никто же не заметит, верно?
   - Да-а-а... в натуре....
   - И на хрена нам тогда вообще этот корень, который заказывал? Давай всё выпьем, а этого мудреца прокинем по полной?
   - Нельзя, ты понял... Слышал же, что фраерок говорит. Недолго эта бодяга синяя действует, если без бухалова... А нам за водярой бегать некогда... Не, не хочу под блудняк подписываться... Накосячим, а потом придётся козырным отвечать перед братвой и этим... который нам тему подкинул...
   - И что такого, что недолго... Мы в натуре себя на всю жизнь за пять минут обеспечим. А с "бабосами" только нас твой заказчик и видел! А спиртное... Слышь, ты, пролетарий, дома у тебя есть чего?
   - На донышке только осталось... В квартире напротив...
   - Хоть столько...
  
   Полубог не мог понять, что конкретно происходит в комнате, а следовало бы, поскольку без этого знания можно было натворить глупостей. Тем более что время полностью облачиться в брюки всё никак не хотело наступать. В животе то и дело дёргало, как будто в желудке расположился целый взвод новобранцев, которых учили ходить в ногу... А что если без штанов? Прямо так... в первозданности? И с пистолетом? И с пистолетом! Пал Палыч никак не мог решиться на подобный шаг.
   Тем временем налётчики смешали синюю приторную жидкость с остатками Жоржсандовской водки и разлили её по стаканам.
  
   Прошло минут двадцать, а комната продолжала наполняться пачками хрустящих купюр и золотом в слитках, бриллиантами в футлярах с бархатным чревом и, совершенно непонятно с какой целью заказанными, фишками для игровых автоматов. Процесс капитализации двигался так себе, ни шатко, ни валко. Оно и понятно: Пашкин оставил налётчикам не так уж много катализатора. Но даже и то, что получалось у пары одухотворённых урок, впечатляло. Мамонт и Муха упаковывали нежданную добычу в найденные сумки и чемоданы.
   - И какого, спрашивается Фрая, тебе ещё надобно? Видишь, кайфово как? - спросил маленький Муха, проворно работая волосатыми руками бывалого "медвежатника".
   - Известно, какого... пацанского... не бабского... И не Фрая, а Фрага...
   - Не Макса ли часом вспоминаешь?
   - Не Ма-а-а-са, не Маркса и не Макса Линдера...
   - Не понял.
   - Ну, Патрисию Каас знаешь? - Мамонт был пьян от присутствия огромного количества денег и ещё кое-чего, о чём Муха даже не догадывался. Конечно, у него никогда проблем с бабами не имелось. Теперь и у Мамонта не будет...
   - Не-а, не представлен... был... не удосужен... чести не имел отменной...
   - Вот ты всегда так: чуть что, сразу про честь начинаешь петь. А много ль у тебя из этого кувшина? Ответь, не заставляй изменою грозить... примерной... Что, нормально забубенил в стиле Франсуа Вийона?
   - Франсуа же, вроде, из французских вагантов был... А ты как-то всё скрытно... по-английски...
   - Ещё скажи, что из вагоновожатых Франсуа происходит... Не смей мне тут из Фрая делать бабу! А то и фаллос мы тому же предадим...
   - Фалеса ты в виду имел, коварный гаер... шутник отменный рабских миражей? А Фрай не баба, а вполне из Фрагов, которые искусны в словоблудье...
   - Нет, я проГулки Не хотел тебе сознаться, и о Суханкиной слегка заговорил... Мираж, мираж в пустынной Овсиенке, а манны нам никто не предложил...
  
   Бандиты находились, как ни странно, в состоянии эйфории и даже разговаривали в стиле средневековых стилизованных импровизаций. Но тут золотой дождь резко прекратился. Субвенция закончилась. Налётчики подхватили свой тяжкий груз и еле-еле двинулись к выходу. Казалось, их приподнятое настроение не сможет приземлить даже тяжесть таврованного груза с указанием пробы. Но, знаете ли, жизнь настолько сложна и практически непредсказуема, что я бы не взялся заключать пари, что им удастся дойти до лифта...
  
   Так и есть. Придерживая одной рукой ускользающие брюки, из туалетной комнаты возник полковник Полубог, размахивая пистолетом и нагнетая ужас голосом кадрового особиста, у которого отобрали "Мезим" в самую неподходящую минуту:
   - Стой! Стрелять буду! Всех порешу! Немедленно на пол!
   Носки его источали ужасающий аромат перезревшего сыра "рокфор" (вследствие насыщенной занятости последних дней не хватало времени на проведение элементарных гигиенических операций), а двухдневная щетина (результат всё той же занятости) создавала иллюзию нездоровой аллергической небритости. Вид такого странного господина, судя по одежде, не готового выйти в свет, привёл братков в весёлое замешательство. Муха хохотнул, не удержался на ногах под тяжестью рюкзака, набитого слитками, и упал под ноги Мамонту. Тот икнул, едва успев разбросать по сторонам чемоданы с субвентивной добычей (чтоб не зашибло), и прилёг рядом со страшным грохотом, будто золото находилось у него внутри.
  
   Дальше всё в свои руки взяли ОМОНовцы, сидевшие в засаде этажом выше. Всё, кроме, разумеется, брюк полковника, который продолжил неравную борьбу с собственным желудком. Именно по этой причине Пал Палыч пропустил самое интересное, а именно, как представители Центробанка описывали содержимое профессорских чемоданов, баулов и рюкзака и вывозили в неизвестном направлении под радостный вой сирены с проблесковым маячком. В Государственной Думе даже позавидовали, поскольку совсем недавно в очередной раз депутаты приняли решение обходиться без этих самых маячков.
  
   В себя Полубог пришёл, когда домой уже вернулся Ниодим Нестерович. Профессор предложил полковнику сесть, но тот только отрицательно помотал головой: насиделся, де, за день.
   - В ногах-то правды нет... но нет её и выше... Так, кажется, у Фауста? - рассыпался мелким смешком игриво настроенный Гирш, встреча с премьером прошла успешно, злоумышленники задержаны, так чего горевать.
   - У Фауста? Хм, может быть... Хотя Пушкинский Сальери имел в виду небеса, а вовсе не эту часть тела... ну, о которой вы так не по-джентльменски намекнули, профессор...
   - Ну, не следует настолько рассерженно на меня сопеть левой бровью, полковник. Что ни говори, а только благодаря вам всё закончилось благополучно.
   Павел Павлович Полубог лишь рассеяно махнул рукой, представляя себе, как будет держать ответ перед критически настроенным представителем отдела кадров...
  

* * *

  
   ... а критика ваша, уважаемый имярек, не может быть здоровой только уж потому, что сами вы больны псевдонаучным чревовещанием. Вам наплевать на истину! Вам крови подавай и унижений!..
   ... вы напоминаете мне американское правительство, которое издаёт так называемые сигналы, когда хочет сморозить откровенную глупость. Но глупость только в общечеловеческом понимании для него самого, человечества, полезна. На проколах учиться человечество. С правительствами как раз наоборот. Чем большую и откровенную глупость правительство скажет, тем с ещё большим идиотским усердием принимается её защищать...
  

* * *

  
   Спустя неделю Полубог с Гирошляповым присутствовали на пресс-конференции, где члены правительства впервые представили залежалой четвёртой власти (или, всё же третьей, я со счёту сбился?) весь комплекс субвенторных проблем, за исключением субвентора желаний.
  
   И вот в конференц-зале появился сам президенту, которого здесь никто из журналистов не ждал. Ему немедленно подали кресло и дали слово. А там, что называется, вся "зелень Гринписова" всплыла по проталинкам, как накипь в "Тефале" лимонной кислотой взбаламученная. Не только всплыла, но даже на стулья с ногами взобралась, и начала свои лозунги скандировать, что пора уже все электростанции прикрыть навсегда, чтобы белочкам в лесах веселей суетилось. Охрана президентова запереживала, будто им своя рубашка сделалась ближе к личному эпидермису, чем даже государственный интерес. Хотела подняться во весь свой богатырский рост, дескать, сейчас по мордасам врежем незаметно для прессы. Но нет. Встал гарант и заявил:
   - Раз пришли защитники природы себя показать, пусть покажут. Нравится им стоять, пусть стоят...
   Гирш (он же Гирошляпов) спросил у Полубога:
   - То есть, он практически опустил "зелёных", дав им встать, не так ли?
   - И откуда у вас, профессор, такая развращённо-лагерная лексика? А, вообще говоря, вы правы относительно опущенности.
   Так и простояла сия молодая зелёная поросль всю встречу с журналистами опущенная. Простояла опущенная...
   До чего же мне русский язык нравится, профессор Гирш... чтоб я так жил...
  
   Вскоре, по Академии Субвенторных наук вышел приказ ДСП, в преамбуле (в анбулатории, как сказал бы Артур Тёткин, если бы ему дали слово) которого говорилось о том, как Гришку Пашкина выкрали вместе с субвентором братки (в оригинале - криминально настроенные элементы с тайным намерением завладеть результатами исследований научного коллектива по заданию покуда не известного олигарха). Но злоумышленники точно не знали, что им, собственно, нужно. Оплошали слегка. Для этого бандитствующим молодчикам и понадобился ассистент Григорий Иванович Пашкин. Далее в приказе описывалась личная заслуга полковника ППП в деле освобождения заложника, и выносилось определение в отдел ФСББ по охране и защите научно-интеллектуальной собственности не наказывать означенного особиста за внезапное притупление бдительности в результате отравления несвежей жевательной резинкой "Пути-фрутти".
   Но, несмотря на ходатайство Гирша и Дятлова, Полубог получил нестрогий выговор с констатацией неполного служебного соответствия в условиях интоксикации организма.
   А ещё...
   Непосредственно после освобождения заложника Полубог сказал морально пострадавшему в частной беседе, что, мол, зря Пашкина не застрелили при захвате. Он таких заложников в телевизоре, дескать, видел с сильными помехами.
   И с тех самых пор Гришка вёл себя ниже воды, шире травы. Постойте, кажется, я что-то спутал. Это был вовсе не Григорий Иванович Пашкин, а его вечно сытая копия научного экспериментатора-стажёра.
  
   Таким образом, древо жизни, зазеленевшее ещё в бытность аллегорически настроенного Гёте показало; жизненный опыт, можно сказать, продемонстрировал... Все труды профессора Гирошляпова и академика Дятлова с компанией запросто могли оказаться в руках либо зарубежного империализма, прикрывшего свои звериные клыки мягким бархатом Соресовских вливаний с комбинаторной дулей в кармане и улыбкой Азефа в подрамнике от Моны Лизы, либо в лапищах олигархических последователей Большого Либерального Папы с нескрываемым аппетитом, либо просто у бандитствующих группировок от криминальной сохи, или же в планшетах высшего генералитета с тяжёлыми погонами парадных мундиров.
   Поэтому...
   Дальше проект ещё сильнее засекретили. Охранять принялись жутчайше хорошо, а браткам не только наваляли, но и отправили в психушку, поскольку они пожелали себе слишком много золота и надорвали позвоночники и суставы. А один из задержанной Полубогом парочки даже временно тронулся умом от "перетяжеления фюзеляжа" и не рассасывающейся эрекции. Даже по маленькому сходить от этого толком не мог. Проблемы с другими естественными отправлениями также наличествовали, но не станем заострять, и без нас у "жёлтых" изданий сюжетов невпроворот.
   Вскоре главный врач психоневрологического диспансера заартачился: забирайте, дескать, своих клиентов, вернулись они в своё первоначальное состояние. Отдавать злоумышленников в руки органов юстиции было нельзя ввиду засекреченности проекта "субвентор желаний", а выпускать на свободу - глупо. Поэтому Мамонта с Мухой закрыли в небольшой подсобке с металлической дверью и наружной системой замков, задраивающих помещения, как в бомбоубежищах. Полковник Полубог был вынужден лично охранять уголовников в часы досуга и кормить их за счёт своих командировочных, выдаваемых ему с момента внедрения в научную группу Гирошляпова и Дятлова.
  
   И что нового узнали учёные в связи с попыткой несанкционированного применения субвентора желаний посторонними лицами? Вроде бы, ничего.
   Но вот ведь, что интересно, действие субвентора относительно материальных предметов, привнесённых извне (имеется в виду золото в слитках), закончилось весьма быстро в связи с острым дефицитом спиртосодержащей составляющей в препарате. А вот воздействие на предмет первой необходимости гражданина по кличке Мамонт продолжалось целый месяц, в связи с чем, лечащий врач изолятора временного содержания чуть было не решился на экстренную ампутацию. К счастью, всё обошлось незначительными гематомами поверх жировых отложений внизу живота.
   О чём это говорит пытливым исследователям? О том, что своя рубашка ближе к телу... равно, как и другие части тела, с которыми был рождён гражданин Мамонт (эпидермис оставим в покое), подверженный опытному воздействию субвентора желаний на собственный организм из-за личной умозрительной небрежности.
  
   Закрытость исследований была настолько сильной, что всякое упоминание субвентора специальной аппаратурой преобразовывалось в серию мало значащих фраз, почти бесполезного содержания, о развитии современной эстрады. Это всё для одной цели, чтобы "прослушка" ничего не могла поведать возможным охотникам, поживиться плодами науки.
  
   Ага, вот у меня и кассетка под рукой оказалась. Точно, это Дятлов с Гиршем обсуждают степень наполнения клетчатки мозговых отложений субвенторным продуктом в динамическом ракурсе (гистограмма суточная):
   "- ...а что вы хотите, кругом, даже на эстраде, сплошные эрзац-недоделки.
   - Это, какие же недоделки на эстраде вы имеете в виду?
   - Возьмите хотя бы "Тималюкс и банду".
   - Средство для смывания здравого смысла с остаточных мозговых тканей?
   - Точно! Это, извините за выражение, не банда, а полная ибанда какая-то. Даже, скорее, не ибанда, а икебана непророщенная без слуха, голоса и малейшего намёка на вкус. И, кстати, в нашем выльно-локальном шоу-бизнесе везде такое непотребство. С фонограммой ещё ничего, без оной же - вой недопёсков на полную луну, не иначе. А СМИ уверяет, будто нет ничего лучше подобного Тималюксова со товарищи блеянья. Будто (так нынче и в Европах модно) вообще, хотелось бы ещё более прекрасного исполнения, но, к сожалению, отменней не бывает.
   Такую вот прессу, которая пропагандирует подобные культурные ценности, необходимо побыстрее сделать продажной. А именно: продать вместе со всей журналистской братией какому-нибудь мелкопоместному восточному набобу без права обратного выкупа. Пусть себе гаремы развлекают... горемыки, выдавая лежалый силос за первосортный рахат-лукум..."
   Ну, и как вам?
   Так, а про субвентор я ничего не сболтнул лишнего? Нет, вот и ладушки! Скоро все заживём... как у христопродавцев олигархических за пазухой... Думаете, шутка? Возможно...
  

Глава 4

Ингибитор желаний, слабое звено

"Подлинный оптимизм покоится не на убеждении, что все будет хорошо, а на убеждении, что не все будет плохо"

Жан Дютур

   Заглянув внутрь себя, на дно зияющих вершин автор понял, что заигрался и решил разделить четвёртую главу на части. А как бы вы поступили на его месте, когда текст вьётся нескончаемой ленточкой, а остановить его выдвижение на линию литературного фронта не хватает духу?
   Поэтому!

Глава 4. Часть 1

Юбилейные субвенции

"Некролог был бы лучшей визитной карточкой"

Станислав Ежи Лец

   Академик Дятлов пребывал в состояние, которое можно было назвать исключительно традиционно-подъёмными. А как ещё возможно описать чувства юбиляра в день его много...ох...многолетия? За огромным П-образным банкетным столом собрались собратья по академическим изысканиям. На приступочку, с которой обычно говорили траурно-похоронные слова в Зале Торжественных Прощаний Центрального городского крематория (именно здесь замечательно-упокоительную приступочку и притырили - уж, больно торжественно выглядит, чертовка!) соответствующие этому высокому званию люди, вступил оратор от лица правительства и его приспешников, ой, извините функционеров:
   - ... поздравить кобеляра... ой, оговорился...
   - И ничего не оговорился, - тихонечко заметил Ниодим Нестерович в сторону Полубога, - знали бы вы, какой юбиляр кобель, был... не приведи Господи при нём шевельнуться неоднозначно... Что вы, что вы... женщиной быть вовсе и не обязательно. Любую дичь наш академик ловил в свои сети... Натерпелись, помню... Особенно на его шестидесятилетнем юбилее... Теперь, правда, не так. Нету куража в академике соответственного... Укатали сивку крутые гор... комовские работники, хе-хе... в незапамятные времена бесчисленных трудовых побед.
  
   А каковы же, в самом деле, памятные вехи на славном пути учёного и общественного деятеля с нередкой фамилией Дятлов?
  
   Академик начал свой трудовой путь с фабзавуча, потом пошли иные заведения учебные. Вплоть до Берлинского университета. Первое своё звание Дятлов получил уже на Родине за многократные заслуги в области исследования дифференциальных уравнений третьей степени, описывающих состояние вожделения трудящихся масс после получения аванса или заработной платы. Потом - пошло-поехало, только успевай подгузники... тьфу, лауреатские значки на пиджак чистой новозеландской шерсти цеплять.
  
   Так, тихо. Пока не до рассуждений о трудовых подвигах. Кажется, правительственный лимузин у крыльца притормозил.
   Чествовать академика приехал сам президент (наш трижды Второй, как любят называть его в народе после героического четырёхлетнего "шага назад" в духе Ильича Первого), а с ним председатель правительства и председатель Общественной Палаты Либеральных Рыночных Мер, Весов и Обвесов.
   К торжеству этого момента Дятлов уже спал сном праведника, а собравшаяся научная братия рассказывала друг другу о том, каким замечательным учёным является задремавший юбиляр. Академика еле растолкали, чтобы сопроводить для получения Государственной премии "Путно с нами". Акт торжественного вручения производился лично президентом. Всё прошло достаточно спокойно с учётом категорической нелюбви Дятлова к этому "спортивному пацану, возомнившему себя государственным деятелем". Поцелуй был еле обозначен, а рукопожатие не очень крепким. А что ещё нужно для того, чтобы почувствовать себя независимым от государственных структур?
  
   Премия премией, но праздновать долго академику не пристало. Годы не те. Гирошляпов вызвался провожать Дятлова вместе с Полубогом. От служебного автомобиля академик категорически отказался, сообщив, что целую неделю не гулял и поэтому хочет пройтись пешком, благо идти не очень далеко.
   Отправились.
   По дороге Дятлов всё время чудил, пытался зайти в каждый встречный супермаркет. Ему непременно хотелось выплеснуть энергию, полученную вместе с бокалом шампанского и двумя рюмками коньяка. В один из моментов академику удалось ускользнуть из-под контроля, и вот вся троица уже стоит в булочной.
  
   Дятлов прогуливался вдоль прилавка, периодически склоняясь над продукцией своим старомодным пенсне с личной монограммой наркома Луначарского по ободку (папашино наследство, не иначе). Движения его постепенно делались плавными и заторможенными. Казалось, академик вот-вот снова уснёт. Неожиданно Дятлов оживился и обратился в сторону Гирошляпова:
   - Давайте купим хлеба, профессор. Пожуём черняшки с сольцой... У меня и челюсти с собой... Вот видите, тут какой-то новый есть... Хлеб с отребьями... Странно в наше время, отребьем называли люмпенизированных матросов и падших женщин...
   - Наденьте очки, академик. Этот хлеб не с отребьем, а с отрубями...
   - Это для скота?
   - Ну, что вы... Для людей, конечно.
   - А отруби тогда отчего? От бедности?
   - Нет, для здоровья. Прямо странно на вас поражаться каждую минуту, Коллапс Бензолович... Будто вы ничего про сбережение здоровья не слыхивали... А ведь уже не мальчик... Через двенадцать месяцев без малого девяносто шесть лет стукнет. Да-а-а... Давно хотел спросить, откуда у вас такое странное имя? И отчество, в общем-то, тоже...
   - Ах, это мой мальчик... Сие весьма просто. Буквально как пареный турнепс... или, там, репка, какая... Что-что? Хорошо, пусть будет репа. Именно репа! Теперь перейду к делу. Объяснюсь, что называется.
   Папенька наш был большой любитель до всяческих новшеств. Охотник до научных изысканий и прочей коммунистической заразы... Вот когда появились первые Даздрапермы (Да здравствует Первое Мая!), Впокпутры (Вперёд к победе коммунистического труда!), Залестаулды (За Ленина, за Сталина удавим Льва Давидовича!), Всенаксубы (Все на коммунистический субботник!). Даже классические Саския и Лаура мне были знакомы. Что за аббревиатура? Сейчас припомню. Ах, да, конечно... Слава Алексея Стаханова - каюк империалистам Японии! Это, что касается Саскии. А вот с Лаурой вообще всё просто. Ленину архи-ура!
   Вот как раз в этот период батюшка осуществил свою давешнюю мечту: сменил имя с Ивана на Бензола (обожал покойник бензольные кольца для шику пускать в моменты удовлетворения тайных страстей к химии органического свойства затейливости), меня перекрестил на Коллапса с Матвея. Не знаю, право, почему... Видимо, слово "коллапс" родителю моему глянулось. Да-да, я и сам в недоумении, Ниодим Нестерович, отчего ж он и фамилию разом не опрокинул с вершины мелкобуржуазного самосознания. Как были мы все Дятловы испокон веку, так ими и остались, не взирая на пролетарские обстоятельства партийного единства. Вот такой, брат, странный у меня папаша обретался в революционно-научных кругах.
   Помню ещё... Он по девкам был горяч... Ходоками таких называли... И не спорьте, милый мой профессор, к Ленину другие ходоки в приёмную набивались... Организованным, можно сказать, порядком... по разнарядкам губкомов и прочих наростов общественного способа регулирования процессами рассады фрейдистской. Нет-нет, с чего вы взяли, профессор? Ничего мне про ленинских ходоков доподлинно не известно. Это батюшка так предполагать изволил-с, что, мол, будто Ильич наш ненаглядный с Леопольдом Зохерычем дружбу водил в годы женевских пивных откровений. Ну, вот, вижу, не верите вы мне, Ниодим Нестерович, Вижу-вижу... А я, между прочим, совсем даже вменяем и вполне могу бикубическими уравнениями с вами поупражняться... Могу и фору в два параметра себе позволить, уважаемый профессор. Вот то-то! Нашли, понимаете ли, деградирующего академика... А я вам всем ещё готов такого... хр-хр... охупст... фуп...х-х-х... рррр...
   - Спит академик, спит голуба моя. И откуда только такие глыбы ума на нас падают внезапно? Бывало, не ждёт никто, и предпосылок история не полагает... А тут, на тебе: такое несвоевременное счастье... Вызывайте машину, полковник... Хоть и похудел наш лауреат в последние годы, но два квартала надрывать свою грыжу мне совсем не хочется.
  
   А следующим утром Дятлов проснулся бодрым и даже до некоторой степени активным. Помылся холодной (но не ледяной, упаси, Господи!) водой и отправился в столовую завтракать, где ждали его домработница Нюша, персональный водитель Теодор Иванович и начальник охраны полковник Дритте, о котором ходили слухи, что он незаконнорожденный правнук самого Полусахалинского графа Сергея Юльевича.
   Да, в отличие от Гирша, Коллапс Бензолович своего не упускал никогда. Квартира его блистала евроремонтовской чистотой на все свои сто сорок восемь квадратных метров жилой площади. И это, не считая трёхэтажной дачи. Впрочем, чего вдруг я чужую недвижимость принялся считать? Нехорошо это. Тем более что обстановка этих апартаментов была весьма скромной. И не только по нынешним, но и по советским партийным меркам. Вернёмся лучше к академическому завтраку.
   Прожевав необычно витаминную микро-апельсинку кумквата, академик Дятлов сморщился, будто покусанный эволюционно недоделанным пингвином, и заявил:
   - И эту мерзейшую подлость тоже в Никитском ботаническом?.. Понимаю нектарин, понимаю, когда вишню с черешней скрещивают... Но чтобы из цитрусов делали гномоподобное посмешище! Извольте, господа, объясниться... Мы в "дети Мичурина" с младых ногтей, так сказать, играли... Но кто вам сказал, мои милые, что можно подобным образом грубо в субтропики влезать... с ножом туповатой коммунальной кухни? Что значит, не вы? А кто же тогда? Хорошо, этим можно... Пусть поизмываются над природой, покуда под зад коленом, что называется...
  
   Пока академик Дятлов предавался меланхолическим излишествам, в его безразмерном аквариуме произошла сексуальная аква-революция. В воде повывелись тригидронатуралы, и теперь большинство обитателей среды составляли бигейаквофобы. А это ещё что за караси? Что это за твари такие, спросите? Сии существа, рождённые больной фантазией Григория Ивановича Пашкина и Артура Энгельсовича Тёткина, ожидающих руководящих указаний в кабинете Дятлова, должны благодарить субвентор желаний своему появлению. Каждый раз после приёма очередной порции препарата испытатели преобразовывали обитателей аквариума по своему усмотрению вместо разминки. Поскольку мозг с утра работает неважно, то получается, невесть что. Поскольку испытатели не в состоянии сосредоточить концентрацию желания для второстепенной задачи достаточным образом, живут эти представители аква-цивилизации не очень долго. Ближе к вечеру снова начинают неспешно перерождаться в обычных гуппий, сомиков, телескопов, головастиков и т.д. До следующего сеанса утреннего вкушения субвентора отважными и безответными испытателями.
   Теперь, что касается руководящих указаний. Академик любил их делать всему персоналу, участвующему в разработке проекта "Субвентор желаний", но, честно говоря, они не имели ровным счётом никакого смысла. Просто такова была традиция. С утра Дятлов давал бессмысленные наставления научному коллективу, в том числе испытателям, после чего профессор Гирошляпов загружал людей целевыми заданиями.
   Практические же опыты в квартире академика проводились строго пятнадцать раз в месяц. Тоже традиция.
  
   Но снова заглянем в аквариум.
   Кого-то могло раздражать столь частая замена жителей водных просторов, ограниченных стильными аквариумными стенками, но только не академика Дятлова. Он, напротив, весьма увлечённо придумывал названия новым детищам субвенторных эволюций и порой даже заносил их новые латинские имена в специально заведённый дневник. Гирш не возражал против этого. Пускай почудит академик, меньше будет давать нелепых указаний, которые раздражали не только Ниодима Нестеровича, но и практически всю группу разработчиков.
   Кстати, академик, вроде б, даже решил вообще на дачу переехать, поближе к природе. Это и лучше. С глаз долой - из лаборатории вон!
  
   Академику сегодня уже чудить не хотелось. Он упёрся кончиком своего огнеупорного взгляда в экран работающего телевизора. Это уже после того, как в дневнике аквариумной жизни появилась запись о рождении двух тригидрорусалок опустившихся (исключительно на дно) и трёх угреподобных амфибий с акульей насыщенностью никогда не закрывающихся челюстей.
   Итак, к телевизору! Нужно быть в курсе жизни всего мирового сообщества и на девяносто шестом году жизни.
   Программы разные, а суть одна... Суть такая: оболванить лауреата многочисленных премий академика Дятлова до состояния бессистемности деградирующего люмпена.
  
   ...................................................TV..............................................................
   FROM STANDBY TO ON
  
   - ...вас не поймут самые лучшие из наших зрителей, поскольку они всегда... они всегда под кайфом.
   - Лучшие из лучших, я надеюсь?
   - Это вы так подкололи?
   - По-моему, ваши слушатели уже что-то себе сами подкололи. Что-то особенное.
   - То-то! Так ещё гражданин в усатом френче военно-исторической расцветки говаривал, что котлеты рубят - мясо летит.
   - То же про щепки...
   - Раньше просто котлеты из хлеба... и лес вырубали планово, без участия каких-либо импортных доброхотов с ненасытным аппетитом пережравших капиталистических крошек...
   - Тогда понятно...
  
   ЩЁЛК
  
   ...тюбик "Пизатрона" с пчёлкой нужно нанести на проблемное место...
  
   ЩЁЛК
  
   - ...скажите, мистер Махонький, как вам удаётся сочинять такие сочные стихи на столь...на столь... на такую дивную музыку в стиле примитивного андеграунда?
   - Ха, это же, типа, влёгкую... Я чё, я не помню... под "снежок" же всё. Бывало, кровь из носа, а ты всё равно сочиняешь, как безумный...
   - Мистер Махонькой, а как вам приходят в вашу голову сюжеты?
   - Ха, в мою?
   - Не в мою же...
   - Вот я и думаю, тут же со "снежком" строго... Откуда вам-то уж...
   - И всё-таки повторюсь. Где вы берёте сюжеты для своих песен?
   - Так просто всё. Выйдешь на улицу ночью... Стоишь, будто недотыкомка какая... Мигаешь...в ночном режиме... Так и хочется в анфас этому светофору зарядить... молниеносным свечением...
   - Себе?
   - А то!..
  
   ЩЁЛК
  
   ...пропала кошка! Нежное создание, откликающееся на имя Мурзик, мамин сибирский породы покинуло отчий дом на рассвете, обиженное отсутствием свежих сосисок "Микоян-натура"!
  
   ЩЁЛК
  
   ...страдаете от одиночества? Хотите завести друзей? Покажите в форточку старую швабру и кричите изо всех сил, что сейчас же всех перестреляете и звоните 02. Скоро у вас появится много свободного времени в камере предварительного заключения, чтобы интенсивно общаться с новыми товарищами по творческому процессу написания юридически обоснованных жалоб...
  
   ЩЁЛК
  
   ...вас мучают галлюцинации? Вы не можете спать? Поезжайте в США на улицу Вязов, найдите там человека по имени Фредди Крюгер. Помучайте его сами!..
  
   ЩЁЛК
  
   ...друзья сторонятся вас, называют конкретным придурком? Они категорически отказываются переодеваться в вашем присутствии? Напишите SMS-сообщение со словом "эксгибиционизм" и отправьте на короткий номер 03. Первые трое, написавшие слово без ошибок получат в подарок стильную замочную скважину по размеру вашего глаза и отдельный номер в районе Канатчиковой дачи или речки Пряжка, на выбор. Индивидуальность подбора и конфиденциальность гарантируется МЧС России и союзом психиатров имени третьего сна Веры Павловны, удачи вам...
  
   ЩЁЛК
  
   ...а с вами рубрика "Беседы с политологом Нравоучуткиным". На нашем канале гениальный востоковед и самый главный специалист по вопросам межэтнических конфликтов во всякой горячей точке современности. Встречайте! Эколог, политолог, этимолог, простомолог, гистолог и стоматолог... моей голливудской улыбки! Сегодня! С вами! Акакий Своенрава!
   - Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте! Привет, салют, шолом, ништяк, ханыги! И снова я с вами, как обычно, по потницам! Точно, по пятницам у меня банная потница! Большой зер гут, гражданину с наклеенным чубчиком в первом ряду. Извините, Юзеф Давидович, не узнал... (тихонько) Эй, любезный, темку напомни, пли-и-и-з... Ага, въехал. Понятковский, как сказал бы мой брат, который живёт за океаном... серых женских глаз... Ничего-ничего, это просто моя любимая мелодия, не обращайте внимания. Но всё, хватит об этом... (снова во весь голос) Довольно. Перейдём к основному вопросу, мучающему нас, как грыжа субтильного рахита, уже которую неделю Верно, верно! Я о конфликте на юге Средиземноморья... Знаете, там весь конфликт заключается большей частью в том, что наиболее ортодоксальные мусульмане никак не могут договориться с правоверными иудеями...
   - Извините, вы, кажется, ошиблись... Наоборот...
   - Подумаешь! Велика беда! Наоборот. Переставь местами, и сойдётся всё! А кто нынче не ошибается? Тот, кто ничего... Верно, мой брат, который за океаном...женских глаз... А, что, может, поговорим о ледЯх... или же, там, дамах каких? Аналитик, аналитик... О себе подумать некогда...
  
   ЩЁЛК
  
   - ...позвольте, вы же доктор... медик, то есть. Вы разве не давали Гиппократу?
   - Никогда и никому я не давал... повода так с собой обращаться. Я хоть и доктор, но всё ещё, разумеется, безусловно, технических наук...
  
   ЩЁЛК
  
   ...расширение анала методом научного тыка... Аналитики в панике...
  
   ЩЁЛК
  
   ...новости естественным образом исторических наук... как стало известно... когда-то в прошлом... племя корчевников выкорчевало корень, который впоследствии академик Вырожденцев, прибывший к месту раскопок в день Чьегототам Примирения, назвал Великим Октябрьским Корнем Потенциала Национальной Идеи. Поскольку академик родом из Санкт-Петербурга, а в Питере всегда так: всё, что ни происходит в начале ноября, привычным образом называется Великим, да ещё и Октябрьским...
  
   ЩЁЛК
  
   -...обнаружены следы тайного сына пришельца Петеньки, так бессовестно скрываемого от общественности сначала комитетом государственной безопасности, а затем другими секретными органами. По заданию сначала Центрального Комитета и Верховного Совета, а потом Центральной Вертикали и Государственной Думы... Верните ребёнку космического папу! Доколе можно нарушать права человека и нечеловека?!
   - Ух, ты, ах, ты... все мы, как говорится, дети Гагарина...
  
   ЩЁЛК
  
   ...этимология выражений "иди ты на..." и "пошёл в...". А теперь поговорим о загадочности славянской души. Русский человек непредсказуем. Сегодня он тебе земной поклон отвесит, а завтра навесит таких звездюлин...
  
   ЩЁЛК
  
   ...Ехал грека через реку, видит грека, в реке чебурек... Чудеса, блин, не иначе...
   ...Стоит обколотый Коля, пьёт кока-колу, кока-кола около колоколов... "Мегаполисом" меня не испугаешь, раздетка...
   - Кто-кто?
   - Раздетка... Значит, детка с тарификацией на каждый дюйм своей загорелой в солярии кожи...
  
   ЩЁЛК по OFFу!
  
   ...................................................TV..............................................................

Глава 4. Часть 2

Вышел Генрих погулять

"Люди охотно верят тому, чему желают верить"

Юлий Цезарь

  
  
   - Я небогат, сударыня... Просто сказочно небогат... Небогат. Сказочно. Ска-зоч-но. Не-бо-гат. Ха-ха.
   Непосредственный начальник Полубога генерал-майор Пышлаевский полностью соответствовал своей фамилии, если взять в расчёт производные от неё, такие как: лай, лайка, лайкра, лакировка, пышный, пышка. А среднеевропейское окончание фамилии придавало её владельцу особенный, ни с чем не сравнимый шарм, посполитый и с французской пикантностью.
   Генерал (через толстый дефис могучей шеи) майор прогуливался вдоль служебного кабинета не по-спортивному рыхлыми окорочками нижних конечностей, украшенных кровавыми ленточками струящихся на модные туфли лампасов. Он будто репетировал роль из французской классической пьесы 19-го века в собственном переводе. Да что там! Так и есть! Пышлаевский всю сознательную жизнь воображал себя корифеем подмостков трагедии. Оставаясь один, он представлял, что играет какую-то роль на сцене МХТ имени Чайки или в прожорливом чреве Голливудских холмов. Он становился королём вампиров, нищим странствующим рыцарем или принцем бледного образа. Представлял своё функционально-чиновничье тело молодыми прекрасным, не втиснутым в рамки уставных обстоятельств, представлял и произносил классические монологи великих драматургов прошлого сообразно собственным представлениям о том герое, в которого сейчас обратился.
   Сегодня Пышлаевский был весел и доволен. Он получил такую сумму от заинтересованных лиц, которая позволит ему достроить скромный загородный домик в кратчайшие сроки. Ну, что вы, с толстопятой виллой бывшего премьера Пустьпьянова его, Пышлаевского, дача не имеет ничего общего. Скромное двухэтажное строение всего с одним санитарно-техническим узлом и тремя гостевыми спальнями. Это всё земля. Земля страшно дорога нынче в пригороде столицы. Приходится выкручиваться, что называется, всеми доступными способами.
   Подумаешь, известил кое-кого из думской фракции "Партия безусловной жизни и смерти" о ходе предстоящих исследований субвентора. Кому от этого худо-то? Настроение Пышлаевского улучшалось с каждым мгновением. Ещё бы, ему удалось получить финансовую поддержку, не причинив никому вреда.
   Генерал пел:
  
   Дай мне по роже
   Такому тупице,
   Такому тупице
   По роже дай.
  
   Чисто, тупице,
   С дороги напиться...
   Пожалте бриться!
   Не увядай...
  
   Пышлаевскому было весело.
  
   АСН (Академия Субвенторных Наук) занималась насущными разработками народного хозяйства в обычном режиме. Её бесчисленные лаборатории трудились над созданием алгоритмических языков для наших славных подводников. Рабочие название проектов были такими: "Гидропаскаль" и "Ультра СИ на гироскопическом ходу". Целый отдел был задействован, как вы, наверное, помните, в области коммунальных субвенций с заниженным содержанием материально-технических ресурсов, чтобы силами малочисленных служб ЖКО и ДЭЗов, чьи склады пустовали которое десятилетие, поддерживать в рабочем состоянии теплотрассы, водо и мусоропроводы, канализацию и внутриквартирную разводку, в спальных микрорайонах и промышленных кварталах. И не только на обочине прогресса, но и в деловой части зажигательных либеральных карнавалов.
  
   Системными субвенциями в области добычи энергоресурсов и энергетики Академии заниматься не дали, поскольку олигархические структуры испугались потерять контроль над отраслями и конспиративно пролоббировали будущее решение на правительственном уровне. Утечку информации любезно обеспечил генерал-майор Пышлаевский за скромный презент в размере трёхгодовалого, наподобие золотого тельца, оклада жалованья.
   В процессе "сливания" информации отечественным олигархам сведения о субвенторе попали в руки иностранных разведок.
   После таких неадекватностей Дятлов и Гирошляпов по совету Полубога решили сузить группу лиц, имеющих доступ к процессам применения секретных разработок. Но было уже поздно.
  
   Стряхните картофельную шелуху, заблудившуюся на алых губах, на паслёновых устах... ибо сейчас нам предстоит! Именно! Предстоит!
   Беспримерная схватка с элитой разведки государства Гармешпаркенкирхия.
   Да-да, того самого... Вы не забыли? Да вы и не знали? А ведь я уже упоминал ранее о кознях Генриха Гогенлоэ. Ну, полно вам, полно... Не печальтесь. Нет необходимости на другую книжную полочку лезть. Автор об этом позаботится.
   Придётся повторять... Для тех, кто ничего не слышал о коварстве наследного принца, а по совместительству демократического правителя с замашками алчного фарисея. Итак, вперёд в Центральную Европу, туда, где притаилось герцогство Гармешпаркенкирхия.
  
   Там, в этом микро-европейском недоразумении с государственными амбициями давно сплетал сети своих злокозненных мероприятий некто герцог Генрих Гогенлоэ, он же принц, он же агент несчётного числа разведок, количество официально зарегистрированных вербальных перевербовок которого уже приближалось к пятому десятку. Скоро Генриху быть в анналах секретного тома книги рекордов Гинесса. Быть или не быть?
   Там, где есть тайна, там всегда крутится тёмная личность, а там, где присутствует тайна государственная, там полным полно разведслужб. И если государственная тайна сулит немалые барыши, то, смею вас уверить, без принца (он же герцог) Генриха Гогенлоэ не обошлось.
   Вы не знаете, кто это такой?
   Хорошо, возьму на себя труд напомнить вам об этом странном и беспринципном господине. А уж коли речь заходит о принце Гогенлоэ, то обязательно надобно более подробно рассказать о его посконной родине. Для чего, спрашивается? А чтобы ясно стало, с каким, с позволения сказать, мерзавцем пришлось иметь дело нашим героям.
   Не пристало нам гулять вокруг да около проблемы... Приступим.
  
   Государство Гармешпаркенкирхия маленькое, даже, скорее, крохотное. Таких, как это чудо континентальной географии, на территории Андорры можно легко с десяток разместить. Но вот амбиции у принца наследного Гогенлоэ, как у настоящего Рокфеллера. Так и норовит что-нибудь умыкнуть у беспечных хозяев, по совместительству, граждан вверенного ему государства. Так и повелось, Генрих не только своих подданных пощипывает, но и к совокупной собственности Евросоюза неровно дышит. Беззаботные европейцы во всём друг дружке доверяют, даже границы открыли как-то раз. С тех пор они, границы эти, так и стоят незапертыми. Этим Генрих Иоаннович и не замедлил воспользоваться.
   Ездит по Европе на своём рефрижераторе с десятитонным прицепом, что ни попадя, тащит. Где тушку свиную умыкнёт, где пива бочку початую спионерит в стиле средневековых францисканцев. К примеру, возьмём окрестности Дрездена. Ударились, скажем, саксонцы развесёлые танцевать посреди праздника. Захотели потом кружки наполнить. Глядь, а бочке-то проныра герцог уже крылышки приладил. И жбанчик с капустой тушёной и два ведра сарделек тоже исчезли. И пара шедевров из галереи Дрезденской. А рефрижератор Генриховский катит себе дальше и пополняется разными ценными продуктами. Причём, не только продовольственными. Ах, да... я уже и про это успел вам поведать.
  
   Поговаривают, что однажды Гогенлоэ удалось даже целый завод резинотехнической продукции откуда-то из Голландии вывезти. Стояло до недавних пор это предприятие на заднем дворе фамильного замка и напальчники производило. Сначала-то, как водится, выпускали там тот же продукт, что и в Голландии. Как бы это выразиться, предохранительный набор .... для прибора... Только конкуренции не выдержал тот завод.
   За границей Гармешпаркенкирхии своих, ну, ... этих штук навалом. Ценой же привередливого европейского обывателя с умеренным либидо никак не взять, поскольку торговые пошлины не дадут опустить цены ниже уровня Рейна в засушливое лето. А для своих жителей производить товар - проку мало. Подумайте сами, если предприятие на полную мощность запустить, то каждый житель мужского пола во владениях Гогенлоэ, включая стариков и младенцев, смог бы с утра до поздней ночи переодеваться. Ну, в эту самую продукцию, что голландские голубки так любят использовать. В смысле, продукцию менять на себе по мере надобности... И даже если бы на одно переодевание уходило не больше пяти секунд, то и тогда б только половина изделий разошлась бы со склада готовой продукции. И это притом, что каждый, м-м-м... скажем, колпачок сразу выбрасывается после примерки! А на самом деле там качество резины такое, что вполне можно изделия по нескольку раз использовать. Сносу нет современной резине! Тут только напальчниками и спасёшь производство. Ведь пальцев в десять раз больше, чем ... чем... чем, скажем, всего остального. И это только на руках!
   Но, однако ж, и напальчниками производство прибыли поднять на должный уровень никак не удавалось. Как ни крути, население Гермешпаркенкирхии оставалось небольшим. Тут только экспорт смог бы спасти непутёвого сына евродемократии. Осознавая этот сермяжный факт, относящийся к вопросам внешней экономической политики государства, герцог решил тайно приступить к распространению своих разноцветных напальчников с экзотическими вкусами тропических растений по всей Центральной, а если получится, то и Восточной, Европе. Причём распространять товар интимного свойства тоже интимно, то есть, не ставя в известность государство-импортёр.
   Интимный экспорт, а иначе говоря, контрабанда - дело прибыльное, НО ХЛОПОТНОЕ. Пришлось потомственному принцу столкнуться с чернью с самых низов загнивающего в аромате от Живанши и Коко Шанель буржуазного общества. Чернь, как правило, была не образованна, одевалась безвкусно, питалась по американскому методу fast-food, пила дешёвый контрафактный бренди из Черногорской глубинки и турецкое пиво албанского производства. Одним словом, публика не из приятных. Его новые знакомые говорили на безобразном жаргоне, состоящем из смеси плохого немецкого, английского и русского в части, тяготеющей к упоминанию различных частей тела не первой необходимости и родственников по материнской линии. Кстати, странно, у этих русских родословная ведётся по мужской линии, а поминают всё время материнскую. Может, это всё оттого, что в России издревле проживало великое множество сынов и дочерей иудейских?
   Но, однако ж, оставим эту загадку без ответа и поспешим туда, в те глубины порока, куда невольно свалился славный сын рода Гогенлоэ, связавшись с нелегальной поставкой своей продукции за границы замка (читай - за границы Гармешпаркенкирхии). Дела на фабрике резиновых изделий после начала нелегального вывоза продукции в кварталы "красных фонарей" Гамбурга, Амстердама и Ливерпуля пошли в гору. Расширилась производство и ассортимент. Заезжий профессор-химик из Албании изобрёл специально по просьбе Генриха изделие "Неделька", состоящие из семи предметов, вложенных один в другой наподобие русской матрёшки. Для верующих иудеев такой набор состоял из шести предметов. На месте шабата в матрёшке красовалась жевательная конфета в виде пальцев, сложенных в одну всемирно известную комбинацию типа "шиш" (или же "кукиш"). Дескать, шабат, ребята. Шабаш! Любой человек с берегов Иордана с мало-мальски развитой фантазией запросто мог угадать в этих пальцах персты Иеговы.
  
   Итак, финансовое состояние Генриха явно налаживалось. Деньги полились на его оффшорные счета рекой. А там не одна пара зорких адвокатских глаз следила за тем, чтобы отмывались контрабандные деньги почище, да позеленее. Странный факт, ребята. Этот чудак - Гогенлоэ предпочитал начинающий увядать доллар пышущему здоровьем евро. Не патриот Европы. Не патриот. Ну, да, Бог ему судья!
   Вскоре производство "напальчников" настолько заматерело, что стало по патриархальному благообразным. Вплоть до того, что местный священник, из лютеран, тайный, кстати сказать, алкоголик и трансвестит, освящал каждую партию контрабандного товара личным "БЛАГОСЛАВЛЯЮ" по латыни. Генриху пришлось отдавать часть хозяйственных пристроек замка под склады готовой продукции. Вовсе не потому, что предложение превысило спрос, а по одной лишь собственной великокурфюрстской жадности, которая произрастала от Карла Смелого, и не давала ему брать на работу дополнительных курьеров, доставляющих товар, минуя призрачные границы единой Европы.
  
   Но Гогенлоэ имевшегося успеха стало маловато. Нужно ли говорить, что ни о каких налогах Генрих и не помышлял в отношении себя. "Я - государство, и пусть налоги платят мне, - так он рассуждал, - я же обеспечиваю работой всех своих подданных. Я не даю умереть им с голоду, я обеспечиваю их досуг путём трансляции на все уголки замка и его окрестностей радиостанции "Маяк for the magnats & their families", телевизионных передачи "Good night, babies", "Bolshyiaya stirka" и "Lets speak dirty".
   Помните, кстати, русский термин "дерть", означающий в некоторых местностях болотистую почву, пропитанную жирной грязью? А то, что малахай - это меховая шапка с огромными наушниками, знаете? Это я о родственности, казалось бы, совсем не близких языков и... И о чём-то ещё, забыл... Всё, авторское отступление закончено... Вернёмся к герцогу, который делает вывод из всего вышесказанного: "Я даю всем гражданам именного герцогства буквально всё. Следовательно, имею полное право распоряжаться имуществом, равно как и сознанием всех своих подданных". И куда только его демократизм улетучился? Козлиной мордой герцог оказался. Не меньше! Либерал ряженый. Иначе не скажешь.
   Населения в Гармешпаркенкирхии не густо, сами понимаете. Я уже упоминал этот вопиющий в своей простоте факт. Отсюда и общая сумма налогов с населения невелика. Хотя и собираемость, не в пример многим странам, практически стопроцентная, но всё равно не хватает герцогу. Между тем, облагать своих подданных новыми податями не годится, поскольку умница Генрих жил с некоторой оглядкой на Евросоюз, в который мечтал войти в качестве бельма на глазу старушки Европы. Его бы, как пить дать, не приняли в дружную семью цивилизованных правителей, если бы он решился на такой шаг. Тогда наш миляга Гогенлоэ придумал хитроумную комбинацию.
  
   Принялся Генрих чуть не каждый квартал объявлять в стране праздник по поводу своей помолвки с очередной красавицей, большей частью, из любезных ему певичек. А где помолвка, там, как водится, и подарки. Достал попросту всё население этой бесконечной чередой обручений. Жители Гармешпаркенкирхии притомились одаривать своего правителя и его избранницу свадебными подарками. А тот, получив всё сполна, разрывал помолвку с тем, чтобы через некоторое время новую провозгласить. Избранницы, ушедшие в отставку, немедленно выдворялись из замка (читай - из страны) и вынуждены были добираться до Лихтенштейна или, там, Андорры какой, пешком. Прямиком мимо собачьей будки со злобным шпицем-мутантом. Редко кому из них удавалось у Генриха денег на автобус позаимствовать под большие, нужно заметить, проценты. Так пешком и шлёпали до самой границы брошенные дамочки. До самого полосатого шлагбаума с вывеской "Заплати пограничную пошлину и спи спокойно!" и толстого усатого капрала с удовольствием берущего налог на выезд из страны не только в денежном исчислении, но также и дамским бельём, парфюмерией и нераспечатанной жевательной резинкой.
   Вскоре, в силу своих необычайных амбиций и гипертрофированной жадности, Генрих Гогенлоэ связался с разведслужбами тех государств, которые нельзя было считать порядочными даже по меркам матушки Европы, любящей корить несогласных со своей политикой многократных и неоднозначных стандартов за соринку в глазу партнёра, предпочитая не замечать брёвен в собственных зенках. Какие это страны? Воздержусь, пожалуй, от ответа, чтобы не прослыть ярым ненавистником неизбежного прогресса по версии сухопарых леди из Европарламента, которые ничего страшнее пощёчины, коей удостоил камердинер собственную супругу за неверность, в своей унылой серой жизни не видели. И при всём при этом вышеназванные леди пытаются навязать всем такой в точности стиль жизни и образ мышления, достойный Викторианской эпохи, который сами же и возвели в ранг высокой морали.
   Но не стану углубляться так подробно в подсознание изнеженных матрон из Европарламента. Дай, Бог, с Гогенлоэ разобраться. Тем более что он уже разгуливал по нашей столице с заданием выкрасть опытный образец субвентора желаний для проведения химического анализа в секретной лаборатории где-то в окрестностях Гринвичского меридиана.
   И ещё вот что. Тут некоторые несознательные граждане распускают слухи, мол, бывший премьер, видом и статью напоминающий деревенского молотобойца с голливудской улыбкой, каким-то образом был связан с Генрихом Гогенлоэ. Дескать, у нашего бывшего даже дачный домик построен по тому же проекту, что и замок в Гармешпаркенкирхии. Ответственно заявляю, что всё это только слухи. Мало ли что имеется документальное подтверждение. При современном развитии полиграфического дела на Западе... и далее по Бендеру.
  

Глава 4. Часть 3

Академический ингибитор

"Самое главное - понять, в чём состоит твой долг. Выполнить его легче лёгкого"

Английская пословица

  
   Где и как Генрих нашёл Вовку Морковкина, как вышел на этого пацана, мне лично не понятно. Но факт тот, что вышел. И что дальше? Дальше всё просто. Посулить избалованному парню спортивный мотоцикл "Каджива" и билет в партер на юбилейное десятое выступление всё ещё гастролирующей поп-дивы Луизы Чиконкиной, больше известной под именем Хворобьёвско-Лужниковской Мадонны, в столице оказалось достаточным, чтобы Вовка дал согласие на сотрудничество. И Луиза Чиконкина давно уже не первой молодости, и мотоциклы из моды выходить начали, а, поди, ж ты подействовал посул.
  
   Но об этом чуть позже. А пока...
  
   Гуляя по оранжерее, Гирошляпов напевно декламировал что-то Ридьярдово, из мало известного:
  
   Мохнатый шмель
   Чего-то съел...
   Цаплю выцелил
   Фетишист.
   А цыганская дочь
   Ей сегодня невмочь
   Вознамерилась
   В кутежи!
  
   Умели же раньше господа поэты "позолоченного туманно-альбионского мельхиора" в душу к интеллигенции влезть. Влезть и устроить там такой, извините, баттерфляй с продажными девками, прости Господи. Теперь не то. Нынешним бы литераторам поэтическим только бы порэпать где-нибудь на эстрадных подмостках вместе с Шоу Ряженой Сердитой Девки или же беззастенчивым бизнесом обколотых пирсингом очаровательных женских пупков, облагороженных студийной фонограммой.
   Гирш, так называли профессора друзья, глотнул из высокого чешского стакана нового пива "Гастелло Артуа", так навязчиво навязываемого народонаселению страны, и погрузился в божественные мечтания. Профессор иногда мог себе позволить этакую баварскую вольность с хмельным австрийским уклоном. Несмотря на возраст, он привык держать коварный удар пивного отравления достаточно уверенно. Только с каждым годом необходимости в этом становилось всё меньше и меньше. Только лёгкие сорта светлого пива, господа. Только и исключительно! Всяк сверчок знай!..
  
   Профессор задвинул антикварные очки поближе к гладкой поверхности черепа и уселся за компьютер. На секретном сайте www.nichego.net его ждала весточка от полковника Полубога. В ней значилось следующее:
   "В то время как наши невероятные, просто нечеловеческие усилия, по созданию препарата, способного удовлетворить страну в полном объёме, существуют ещё несознательные граждане рецидивистской сущности, коим встаёт поперёк горла... (далее около страницы подобных же экзерциций, пожалуй, опустим) ... буквально вчера (ну, не вчера, так на днях... или раньше) был произведён захват в заложники внештатного сотрудника лаборатории нематериальных субвенций Пашкина Григория Ивановича. Предположительно, преступники осуществили свои противоправные действия с целью получения: а). выкупа; б). опытной партии субвентора; в). морального удовлетворения от достигнутого эффекта неуправляемой паники. В связи с вышеизложенным и ниже неукоснительным, приказываю профессору Ниодиму Нестеровичу Гирошляпову (оперативный псевдоним - "Тирольская шляпа с полями") немедленно прибыть в штаб по разработке операции "Мастика. Перезагрузка полотёра" по адресу: Большая Лебяжья канавка, третий люк справа. Полковник Полубог П.П., число, подпись, оттиск указательного пальца в формате GIFF".
  
   Профессор горько усмехнулся и подумал с изрядной долей виртуальной желчи:
   - Ишь, ты...Невероятные усилия он прикладывает. А кто ему виноват, этому излишне горделивому контрразведчику, что позволил злоумышленникам захватить испытателя, спрашивается? Сам же во всём и виноват. Ещё бы немного, и образец субвентора попал в алчные лапы неизвестно каких сил.
   Вот ведь, появился здесь в непотребном виртуальном виде, искритиковал меня до последней орденской дырочки в выходном костюме и ещё приказывать имеет наглость. Фэ ему на две фаланги между указательным и средним от всей научной интеллигенции...
   И теперь он меня вызывает на совещание? Он... меня? Вот ведь выскочка... служака, карьерист... Пожалуй, не стану делиться с Палычем своими соображениями.
  
   А соображения имелись такие...
   Гирошляпову давно уже было ясно, что академик Дятлов неспроста тормозил процесс исследований... Исподволь, тихой сапой, давая противоречивые распоряжения и вводя в заблуждение творческую группу.
   Понятно бы, если б опыты по стратегическому клонированию отработанного ядерного топлива методом ввоза из-за границы... Хотя и субвентор желаний тоже не обязательно можно с пользой для экологии...
  
   Ниодим Нестерович сумел выяснить...
   Дятлов сознательно начал тормозить разработку субвентора по заказу лидера одной партии, которая готова прорваться к власти. Ей субвентор может понадобиться позже. А попади он сейчас в пользование нынешнего президента, тогда претенденту ничего не светило в ходе предвыборной кампании. Аналитики чётко всё просчитали. И главное - кандидат в случае успеха обещал исполнить главное желание всей Дятловской жизни, грезившего простым русским сочетанием Матвей Иванович. Желание такое: посодействовать возрождению монархизма, о котором ему рассказывал батюшка, пока ещё не стал Бензолом с большой революционной буквы "Б".
  
   А план Гирошляпова заключался в следующем. Академик не приемлет сторонников президента, буквально на дух не переносит, а объяснять про возможные провокации со стороны разведок мира долго и утомительно, поскольку старик считает возможность шпионажа лишь воображаемой. Очень он уверовал в нечеловеческие возможности секретных контрразведывательных органов, с которыми не раз сталкивался в предыдущей своей жизни советского периода. Это раз. Дятлов скорее допустит возможность происков со стороны секретариата президента, чем поверит в иностранных агентов. Такой уж у него устоявшийся взгляд на положение вещей. Это два.
   Так почему бы не внушить академику, что гадкие президентские прихвостни постараются выкрасть образец субвентора из его домашней лаборатории. Откуда он там взялся, спросите? А, нужен академику субвентор, якобы, чтобы улучшить мозговую деятельность. После известных событий учёным пришлось отказаться от хранения синей жидкости за пределами Академии. Гирш не возражал, не возражал и Дятлов. Но! Он, этот вредный старик, так и не сдал препарат в полном объёме. Вернее, сдал... но не весь. Ниодим Нестерович проверил, была такая возможность. Хотел пресечь, но потом понял, что этим можно воспользоваться в государственных интересах.
   Более того, теперь просто необходимо употребить на пользу державе тот факт, что некоторое количество субвентора желания находится на даче академика. И не мешало бы обновлять оборотную часть препарата, ведь Дятлов не просто так на него любуется. Не зря же Теодор Иванович к нему в загородный дом чуть не каждый день подвозит каких-то небесных созданий с улицы Тверской. У созданий этих ТТД (тактико-технические данные) близки к идеальным. 90-60-90! Нет, всё-таки нельзя действовать одному. Пожалуй, без полковника Полубога не обойтись.
  
   Вовка Морковкин писал домашнее сочинение о жизни старорежимных классиков литературного образа мысли. В этот самый момент очередь дошла до Алексея Максимовича. Сначала пролетарский писатель всё норовил поперёк очереди в приёмную Морковкиного мозга ворваться с криками: "Пошто гения ждать заставляешь, негодник?" А потом смирился. Видно припомнил беспросветное детство в услужении у недалёких во всех смыслах родственников, и загрустил в меланхоличной полудрёме. Из невесёлого транса Горький был вырван согласно расписанию, которое Морковкин изобразил на обрывке тетрадного листа. Вовкин мозг генерировал со страшным скрипом, и от этого напряжение его владельцу пришлось высунуть кончик языка, на котором можно было разглядеть белую сыпь от какой-то не очень заразной болезни. Вовка подумал, что не мешало бы научиться писать в модном современном стиле, в котором сочиняет рэп ди-джей Портфолио. И тут... Рука всё увереннее начала выводить в тетради:
   "Великий пролетарский писатель предпочитал передвигаться в пролётке, пролетая над гнездом кукушки, присочиняя притчи о летнем отдыхе на Капри. Просветлённое тело просвещённого пролетарского писателя предвосхищало пролежни от лени, ибо он проносился лыжною прогулкою пятничной озабоченный... лыжнёю, прилежно накатанной прошлою зимою прелатами и пресвитерами, в позёмку приладившихся преследовать припухлости снежных барханов приписанных к престолу эпистол пистонных..."
   Вовка встряхнул головой и уставился туповатым немигающим взглядом на творенье рук своих негуманных. Голова отказывалась понимать. Голова отказывалась... а руки делали... И откуда только слова-то такие у него в мозгу образовались? Не иначе, нечистый рукой водил. Ничего галлюциногенного, вроде, в пищу не употреблял. Ну, сделал один глоток какой-то синей гадости, которую прапрадед академик прячет у себя на даче. Гадость редкостная, приторно сладкая с лекарственным привкусом, как пектусин, которым его поили в глубоком детстве. Хмеля не грамма, чего прятать-то? И не в этом же дело, а? Морковкин изобразил на своём хитром мышином личике крайнюю степень запустения пополам с ужасом, по-бабьи ойкнул и побежал в туалет излиться малоразговорчивому слушателю гидротехнического наполнения.
  
   Морковкиным Вовка был по отцу. По материнской же линии кругом проецировались одни только Дятловы с самым главным Дятловым, патриархом и академиком, во главе. Вовке он был каким-то пра-пра-пра... Одним словом, пращур, и точка. Вовка смотрел на эту кучку мощей в пиджаке, увешанном лауреатскими значками с нескрываемым превосходством. Дед (назовём его так для простоты написания) мало что соображал в современной жизни. Он не знал названий ни одной футбольной команды, ни одного рэпера, не любил рекламу и, вообще, смотрел телевизор всего по часу в день и при этом ругался странными словами, такими как "христопродавцы", "мизантропы", "геростраты от искусства", "дети Арахны", "кастраты художественного слова", "карликовые мизерабли раблезианского тщеславия". И такому человеку дали звание академика!? Чудеса, да и только.
   Морковкин с раннего детства не был избалован до полного апокалипсического неприятия. И всё это только лишь из-за того, что родители, потакая всем его капризам, тайно от академика, поскольку тот не одобрял излишеств в своём семействе, не могли позволить для любимого сынули что-то из ряда вон. Семейный бюджет не позволял.
   С младых ногтей Вовка изучил, так называемую "Азбуку для начинающих негодяев", выпускаемую пиратским издательством "Саврасова поляна". По складам Морковкин научился читать именно по этой с позволения сказать книге. У ТЁ-ТИ ТИ-ТИ, У ДЯ-ДИ ПЕ-НИС... Вам ещё не отвратительно? А Вовику было весело. Родители догадывались, но делали вид, что шагают в ногу со временем. Хорошо ещё порнографию ребёнку начали рекомендовать не с первого класса, а уже когда Вовке исполнилось 12 лет.
  
   Вовка виделся с Коллапсом Бензоловичем (вот так имечко! Терминатор-оглы, чтоб ему!) довольно редко. Обычно это случалось раз в месяц, когда родители вывозили его на академическую дачу "подышать воздухом славы", как они сами выражались.
   Дача была огромная, в три этажа. Вовка любил жить там на самом верху, в комнате-скворечнике. Почему? А чтобы ночью иметь возможность организовать экспедицию на чердак без участия унылых взрослых. На чердаке бывало не то чтобы страшно, но весьма тревожно и волнительно, несмотря на мощный фонарь и работающую в наушниках музыкальную радиостанцию "Серебряный дождь, отож". Зато здесь, на самой верхотуре академической дачи пылилось столько замечательных вещей, что Морковкин вскорости стал самым популярным человеком не только в своём классе, но, пожалуй, что и во всей школе.
   Ещё бы! Ведь Вовка перетаскал в свой класс на обмен огромное количество разных замечательных артефактов (где-то я уже слышал это слово). В особой цене были вырезки из журналов "Вестник южных широт" и "Стрекоза" начала 20-го века. Сами журналы удавалось менять на целый блок жвачки или даже на четырнадцать стикеров футбольной тематики. Набор открыток с видами Швейцарии изданный в 1909 году Морковкин долго "жмотил", но, в конце концов, выменял на настоящего и даже не больного тамагочи. Правда, пожил этот японский капризник у Вовки совсем недолго, скончался от расстройства, когда Морковкин "кормил" его одной тушёнкой целую неделю и не давал смотреть по телевизору сериал "Обнажённые домохозяйки большого города". Потом, добавив к покойному электронному ребёнку порнографическую открытку, датированную 1911-ым годом от "Фотографического товарищества Ивана Филёнкина", Морковкин получил взамен ещё одного, живого и почти не капризного, тамагочи.
  
   Летом на дедовской даче для Вовки функционировал огород, сад с плодами, выращенными тихими и незаметными служащими. Зимой - лыжи... Морковкину всегда были вежливо рады на даче академика, делая лица с улыбкой "дласьте вам" на весь пролетарский разворот монголоидных скул ("дворецкий", так на старинный манер привык выражаться академик Дятлов, оказался из натурализованных китайцев рыночного клана "пусистые куйтки" в Лужниках).
   Но это ещё что!
   Вовка начал понимать о значении и назначении каждой мелочи в жизни своего пращура только недавно. И это знание делало его недосягаемым своими однокашниками и ребятами со двора. И он хотел, уже просто жаждал сделаться таким же знаменитым, как дед... не помню в каком колене... А что нужно для этого? Да-да, мы-то с вами понимаем и осознаём, что труд родил из обезьяны настоящую тягловую лошадь с блистательным гужевым прошлым. А Морковкину казалось, что стоит только захотеть... И можно не учить опостылевшую алгебру, не напрягать мозги правилами родного языка... В конце концов, никто из его любимой "Кузницы звёзд" не делал ничего на учебном фронте, так зачем же напрягать мозги вхолостую. Главное в том, чтобы научиться держать микрофон в любой руке (желательно правой), открывать рот, когда потребуется, носить штаны с мотнёй по земле плюс вязаную шапочку-пидорку в любое время года и никогда не считать себя недообразованным. Для настоящего чувака - легко и просто.
   Итак, Морковкин приезжал с этих пор на академическую дачу не просто, чтоб побезобразить немного, но также и для того, чтобы понять, за что деду почести. Поначалу получалось невероятно плохо. Потом пошло лучше, но отнюдь не так всё радужно было в жизни академика. Дятлов-патриарх обрёл все материальные блага от государства не за красивые глазки или же умение строить всех без разбору на стартовой линии за ценностями. Для этого академику пришлось долгие годы вести научные исследования.
   Разочаровался Морковкин по полной.
   Фи, скучно! Такое безобразие Вовку не устраивало ни в коей мере. Вот ещё - тратить мозг на всякую ерунду, вместо того, чтоб наслаждаться жизнью, как самый настоящий американец или, на худой конец, бразилец. Мексиканцев Морковкин презирал. В их сериалах, как правило, "брюлики" были из обычного стекла (невооружённым взглядом видно), а доллары исключительно мексиканскими.
  
   А что дальше?
   Спёр внучок субвентор у дедушки-академика. Спёр его уже в состоянии готовности. Боевой! Вот видите, как бывает, если потакать людям с заниженным чувством социальной ответственности...
   Так что же, собственно, приключилось в субвенторном царстве-королевстве? А вот что: появился на даче академической у лауреата многочисленных премий Дятлова ЖИВОЙ тамагочи, по-японски прямолинейный, по-китайски кривой и безударный и по-русски совершенно лысый и отвязный, будто браток из бригады отнюдь не коммунистического труда, опекающей ближайший супермаркет.
   Оживил тамагочи скучные однообразные загородные будни. Академик буквально впал в детство. Брал вражеское игрушечное отродье с собой даже на лыжную прогулку по ноябрьскому первопутку. Впал, как говорится, Дятлов в детство и потерял бдительность...
  
   Полубог помнил тот сентябрь 2006-го года, когда в стране стала модной картина современного художника Рафаэля Фифти Сентавоза "Мадонна с "Билайном". Тогда он был всего лишь тайным куратором высшего военного училища связи с общественностью имени Дениса Давыдова. Это было временное понижение за ссору с мздоимцем-начальником. Хорошо, что этого генерал вскоре отстранили... с повышением и направили охранять лесные угодья страны, а то так бы и мыкался Пал Палыч без любимой сердцу оперативной работы.
   Но вернёмся к той осени 2006-го. На САМЫЙ ПЕРВЫЙ концерт мега-супер-звезды в столице ему удалось попасть только лишь в оцепление вместе с курсантами подотчётного ему училища. Оцеплялось Полубогу вполне хорошо под модную в то время мелодию "Hang up".
   Теперь звезда уже не та, хоть и произвела пересадку новой кожи по всем видимым частям тела. Ну, вы же помните, если на концерте были, что невидимых зрителю участков тела на Мадонне практически не оставалось. Вот и считай...
   А этот заграничный агент мальчонке такую древность втюхивает. Парню, небось, совсем не то слушать интересно... Ага, вот уже и взял парень нужную бутылочку. Быстро обнаружил. Сообразительный пацан. Далеко пойдёт.
  
   И точно.
   Как в воду смотрел полковник... когда о музыкальных пристрастиях академического праправнука рассуждал умозрительно.
   В наушниках у Морковкина наигрывал какой-то Бандерас. Нет, не тот, что с "волками" от замшелого Los lobosa с вокально-инструментальной пастью и не тот, что Меланью Гриффитову в красной шляпке от кутюр тискал при всяком удобном..., а совсем современный бандерас, который даже голливудские названия на родном языке исполняет. Каламбия, там, всякая с пинчером... или пикчерсом... точно Вовка не помнил... А вот песня в его "микро-заушнике" звучала такая...
   Песня ФОТОШОП ПИКЧЕРС
  
   Имел я чохом все хит-парады
   От Феррари с U Дашкиным из Нижнего Тринидада!
   Не стоит, мы и так в джага-джаге.
   На портянки порваны звёздные флаги!
   Сидеть не уместно,
   Хотя стоя тесно, жевать попкорн пресный...
   Минус улыбки топ-моделей небесных.
   Всех заморочим - мы уроды, точно!
  
   На дорожке коровьей с пятаками навоза
   Топчутся всё с разных кузниц звёзды.
   Ты глянь-ка, в каких, ах(!)
   До колен приспущенных апельсиновых штанах!
   А злой Вини Пух мочит что-то в сортире -
   Готова на нежного президента сатира!
   Однополая, тьфу, однополярная народная любовь...
   Когда каждый замесить кандидата готов.
   У меня она другая - как безногая, безоткатная запятая.
  
   Припев:
  
   Фотошоп Пикчерс не позволяет
   Векторной графики обработать детали.
   Фотошоп Пикчерс не позволяет
   Фотошоп Пикчерс не разрешает...
   А без Корел Драв мой пиксель растает.
   Фотошоп Пикчерс не разрешает...
  
  
   Набегался дядя в детстве от тётей,
   Теперь он их в шоу не берёт, животное.
   Трансвеститов предпочитает потных,
   И калифорнийских геев.
   И вот листает он от чека и до чека
   Свою любимую книжку... Потеха!
   А кто бы иначе с этим лохом уехал?
   Опустошённо пустею,
   Настенною тенью... я!
  
   Припев.
  
   Натешусь всласть над Вуду и Силиконвой милкой
   Оттачивая греческую амфору древнеримской вилкой,
   Минус, ты же не дура, чай,
   Какая там Америка! Не люблю англичан.
   Дикобразы и прочие броненосцы не знают,
   Тургенев с Мумой вдоль пруда гуляют.
   Они не знают, что мы рискуем:
   Нажимаем на паузу в стиле фэншуя...
   Дай мне гвоздей килограмма четыре,
   Поиграем в Аппиеву дорогу в твоей квартире.
   Последний разряд, знатный слесарь я,
   Не упусти меня, до-ро-гая...
   Я несу в корзинке для бабушки... вздор
   Пирожки с черникой... Ну, полный запор!
  
   Припев.
  

Глава 4. Часть 4

Субвенторные разговоры и разговорчики

"Исполнение долга это то, чего ждёшь от других, но чего сам никогда не делаешь"

Оскар Уайльд

  
  
   - Профессор, профессор! У вас, похоже, телефон пищит, а? Вы его кормили? Очень уж жалобно пищит...
   - Так это ж не тамагочи... Это система связи... Коллапс Бензолович, а ваш-то японский выродок электронный откуда?
   - Правнучка моего, Вовчика. Самому, видишь ли, некогда следить. Вот на меня и возложил обязанности горничной и гувернантки. А мне даже нравится. Будто снова помолодел, за сыночком ухаживаю, верите, профессор?
   Радиодиктор тем временем вещал: "... выставка, на которой представлено свыше двух тысяч экспонентов, связанных с новейшими техн..."
   - Технологии новейшие, - подумалось академику Дятлову вслух на весь кабинет, - а количество дикторов, забывающих или не знающих родной язык, вовсе растёт с каждым часом... Никакой экспоненте не угнаться, хе-хе...
   А диктор, между тем, продолжал: "...Теперь новости спорта. Вчера футбольная команда столичного "Спартака" поступилась два раза в Рамазане местному "Изумруду". В первом тайме ошибка спартаковцев привела к реализации пенальти, а во второй половине счёт изменился до двух нуля в пользу хозяев..."
   Дятлов с трудом сдерживал гнев:
   - И эти люди поставлены служить средствам массовой информации, чтобы нести культуры в массы!? Как хотите, коллега, но моя масса такой культуры принять попросту не в состоянии. Старорежимное образование-с, знаете ли...
  
   Гирошляпов вспоминает. Хорошо разогретый паяльник всадил по "высокому" старого детекторного приёмника с графитовым сердечником для подстройки постоянно ускользающей радиоволны. Внутренности были видны хорошо вплоть "до самого Привоза", несмотря на то, что... на дворе примостился поздний осенний вечер, а ни одна из пробок в доме не смогла справиться с задачей пропускания через себя интенсивное растекание резко возмужавшего электрического тока. Звуковое сопровождение соседей дополнило животрепещущую картинку настолько, что молодой Гирошляпов решил стать учёным сразу по окончания ФЗУ (фабрично-заводского училища, ПТУ по застойно-чернобровому, лицея по либерально-раскрепощённому).
  
   Молодость, молодость... Как тебя быстро не стало. Иссохлась по тесным аудиториям с дискутирующими коллективами, рассобачилась о борьбу с безмозглыми комиссарами науки, желающими увековечить своё имя, которым дела до этой самой науки никакого не было хотя бы уже по вопиющим недостаткам начального гимназического образования, ославленного теми же новорожденными чиновниками страны бесполезных советов.
   И всё же она была! Была молодость! Была...
  
   - Опять вы, блажите, профессор! И что за дурная привычка, честное слово? Сколько с вами общаюсь, никак привыкнуть не могу. Вы бы, что ли, предупреждали, право, когда подступает... А? Что? Вы и сами не рады? Привычка у вас такая с пелёнок? Оно понятно, конечно... Когда с подгузниками не очень... кругом одна срамота немытая получается, и разные необычные течения проистекают... А про разговор какой... и упоминать не затруднюсь... Один только трепет беспримерный да бессмысленное воздуха сотрясение.... А, казалось, взрослый мужчина. От восторженностей гимназистских отученный. Тошно мне на вас, Ниодим Нестерович, в такие минуты глядеть... Не то слово... Тягостно и по-вертухайски обидно... Не смогли, скажем так, наши деды ваших отцов... Обидно... однако...
  
   Где-то за стеной опять блажило радио. На самом деле блажило, а не как это представлялось полковнику относительно профессора Гирошляпова.
  
   Канал "Медиа с нами" опять с вами! Ну, и хрен с ними!
  
   --------------------------------------------------------FM Radio-----------------------------------------------
   -...а с вами рубрика "Беседы с политологом Мирчуткиным". На нашей волне депутат волостного державного собрания столичного межрегионального округа, господин Сглазьев. В программе "Нам выборы в выборе "крыш" помогают". Вам слово, Николай Николаевич.
   - Помните, как было?.. Бывало... Или, нет, было? Точно - было. Было раньше. Я тогда ещё протест свой затаил и отказывался пить рыбий жир в детском саду. Триумф свободы выбора в застенках советского режимного объекта воспитания! И позднее, когда выбрался из пелёнок комсомольских, так сказать, гы-гы, хе-хе... Хочешь протестовать, развивай желудок... Порвал бюллетень и съел его... чтобы на выходе из кабинки для контролируемого волеизъявления не засекли инакомыслие... Тут бы рыбий жир в самый раз... для первичного прохождения по пищеводу. Так ведь не давали, изверги! Когда не хочешь, насильно вливают... А захочешь, так днём с огнём... И что с того? Кого-нибудь убедил этот протест всухомятку? Вот видишь. Видишь-те? Понял, брудершафтом после эфира закрепим. На чём я остановился? На протесте? Ах, на протесте! Сожрал один мой хороший знакомый бюллетень для голосования и в буфет подался, чтобы запить горькую правду бытия горькими же "слезами Менделеева". Его по дороге и сцапали... Говоришь, ничего особенного? Ну так да, ничего... А только дали ему, господину моего правосознания... 5 лет за порчу государственного имущества в особо издевательской манере. И не просто так дали, а с отбыванием наказания в зоне неумеренно-рискованного земледелия в качестве народного сеятеля. А сейчас что? Не нравится господин или, скажем, дама, пришедшие к власти, то легитимностью матерной покрыл их незлобиво - и вся недолгА... Очень демократично...
   - Если не легитимно, но очень хочется, то требуется найти подходящий майдан в комплекте с сотней беспринципных клакеров, тремя-четырьмя сотнями молодцев, подпоясанных ломами в стиле национального флага. Не составит труд, думаю. Так?
   - Твоя правда, партайгеноссе... э-э... Макс! Всё остальное, в том числе и массовость, устроит натренированная на непродуктивных разборках и вскормленная с волосатой руки завистников свора прожорливых (до продажности) журналистов. А перечисленные деньги можно забрать себе с лёгким сердцем. Народ устал безмолвствовать (где-то об этом уже говорилось, не в деревне ли Кукареколово?), он и бесплатно сумеет послать КОГО НАДО КУДА СЛЕДУЕТ...
  
   -...музыкальный уголок братьев Кулебякиных вновь с вами. Поговорим о вечном! О вечном желании меломанов возлюбить "Кузницу звёзд".
   - И вновь неудача? Я так и знал. Этот храм музыкального суррогата не для наших слушателей. Не доросли-с до замены переменных звёзд на подмостках высокой духовности! Когда ты рядом, когда ты рядом... Современный Ромео под балконом, наколотый, и снаружи, и внутривенно. Она. Молода, наивна. Папа держит Молох Момоны за волосы финансовых потоков. Преуспевает, спонсирует, продюсирует, продвигает. Она. Пытается изобразить неземные чувства к технике современного тату на плече партнёра. Он. Поёт на фоне двух невнятных рэперов со спущенными штанами в режиме брейк-данса. Не робей, котёнок, всё круто и так далее, и всё далее и далее. Скрывать не станем, не всем по душе пришёлся этот, не побоюсь суровой сыромятной правды, гениальный опус в духе раннего Моцарта при Венской опере... Тогда что? Сменим тему? И пластинку (понимай - лазерный микродиск) тоже сменим!
   - А, помнишь, приезжал к нам их американский ди-джей со скромным именем "Тринадцать, сорок семь" по тогдашнему курсу ММВБ на дату "велкама".
   - Это что-то с центами связано?
   - Ну, не с долларами же...
  
   ...Начинаем вечернюю сказку для непослушных плохишей с гипертрофированным чувством гениальности. Парадоксов друг и сестра таланта поехали в луга. На пленэр, стало быть, отправились. И что же их там ожидало, догадываетесь? Вот именно, там уже ступала нога не очень трепетного человека. Дерьмо-с, понимаете ли. А если бы владения этой землёй были частными в узко демократическом смысле...
  
   ...не ложися на бордюр, придёт серенький сержант, а у папы денег нет...
  
   - ...о! Скорее мне дайте анашатырной кислоты, а то я потеряю сознание...
   - Влад, мы сейчас посеем нашу гостью среди резонансных акустических полей... Посеем, не сумевши пожать при дальнейшем неформальном общении... тащи нашатырь из аптечки!
   - Какой там нашатырь!? Не видишь, дама обдолбанная... Тьфу, чёрт... Дайте заставку скорей. Микрофоны гасите!
   - Не потеряем? Точно не потеряем?
   - Макс, кончай придурка из себя... твою мать... Мы что, в эфире! Где этот раздолбай? Это для вас он звукорежиссёр, а для меня говно покойной Жучки. Музыку дав...
   (Звучит композиция Джо Кокера "Cocaine")...
  
   - ...а терминатор в моём понимании это раскалённый термин, от которого краснеют уши у некоторых старых дев.
   - Тогда уже ординатор - лицо, отвечающее за ось ординат.
   - И то! Всё гениальное просто...
   - А простота гениальна?
   - Простота гения, безусловно...
  
   ...по вопросам бесплатного получения дров обольщайтесь по телефону... звонок платный, 75 центов по правильному курсу ММВБ...
  
   -...и снова с вами рубрика "Беседы с политологом Мирчуткиным". На нашей волне мэр и депутат Верхней Палаты Государственной Думы от Северной Пальмиры, госпожа Аврора Еванглиевна Матфеенко. В программе "Депутатский заброс". Вам слово, уважаемая Аврора Еванглиевна. Что вы можете рассказать нашим слушателям о беспокойной жизни депутатов?
   - О, я могу рассказать много о беспокойной депутатской судьбе. Но делать этого не стану, мне адвокат не велит... Скажу лучше своими словами далёкого Корчагинского потомка и соратника по Центральному Комитету имени узкоколейной дороги в светлое будущее. Скажу конкретно и без обиняков. Наши депутаты работают хорошо, а народ продолжает жить бедно. Никакого уважения к труду своих слуг!
   - А, может быть, депутатам следует поменять народ. Ну, в смысле, гражданство?
   - Народ? А кто ж его возьмёт, такой несговорчивый!
   - Я говорю о гражданстве депутатов, благо кое-кто из них уже и недвижимостью в зарубежье обзавёлся.
   - Они не дождутся, как сказал один американский классик... Он ещё по Миссисипи с афро-американцем на плоту сплавлялся... на фестиваль джаза в Новом Орлеане, по-моему... Итак, они не дождутся! Пусть сами уезжают из нашей страны, если им здесь плохо живётся. Если им нефти не хватает или газа природного. У нас тут такое раздолье, такое всё природное и естественное... А нытикам и бюджетникам давно здесь не место. Вот и Эраида Мурцуевна со мной согласна. Если пенсионер не в состоянии прожить на свою пенсию, значит, плохо работал. Пора ему пересмотреть своё отношение к труду... или умереть. А то, что мы уедем из НАШЕЙ страны, они не дождутся!
   - Извините, они - это представители народа?
   - Они знают, кто они такие. Люди, которые настолько примитивны, что не смогли поменять партийные билеты на депутатские значки. Мне стыдно даже презирать этих, с позволения сказать, представителей...
  
   -...сутками валяться в постели...
   - С утками? В зоологическом смысле?
   - Нет, в медицинском...
   - Понятно. Это такая же игра слов, как и с одним скандальным пригородом столицы с почти неприличным названием.
   - Это ещё, каким?
   - Вот чудак. Телевизор, что ли, не смотришь? В плане, типа того, что новостями не охвачен. Там же круглые сутки про южНОЕ БУТОВО твердили половину лета...
  
   ...а сейчас, мой молодой закошенный радиослушатель, начинаем передачу "Как откосить, не выезжая на покосы". С вами наш адвокат, кандидат в отъявленные мерзавцы с международным сертификатом качества, Кучерезник Альберт Альбертович.
   ...звучит музыкальная заставка передачи на известную мелодию...
  
   А в бой мы вот не пойдём,
   Успели въехать?
   И как один забьём...
   На все, на это...
  
   ...вы прекрасны, мадам, как сочная, начавшая гнить груша. Красота увядает, сладость остаётся. Таким дежурным комплиментом французский писатель и безобразник Бальзак в своё время покорил не один десяток пост-Бальзаковских красоток...
  
   - ...и, если я вас правильно понял, вы хотите стать придатком изнеженной Европы? О! Чувствуете, слово-то, какое медицинское - придатки! Не получится, уважаемый. Это место давно занято нашими милыми афро-алжирцами, евро-турками и балкано-албанцами, не считать же всерьёз Тирану за столицу развитого государства. И, вообще - скоро Европа, в старинном понимании этого слова, сама станет собственным придатком... Если ей, конечно, позволит это сделать Общеевропейский совет Кади, трактующий законы шариата. И, кстати, не так долго осталось ждать... Может быть, даже мы поспеем к этому праздничному дележу залежалого сибаритствующего в гедонистском припадке Старого Света. Американцы, правда, спасутся... если уже сейчас начнут собирать манатки со своих военных баз.
   - Вы слушали мнение аналитика от "Либерально-циничной партии свободы и воли", господина Подколодина...
  
   - ... меня зовут Маск Фраг. Впрочем, вы можете называть меня, как вам понравится, и посылать меня, куда вам вздумается. Ибо! Я продвинуто в сторону грядущих поколений. Не мужчина и не женщина, не гетеросексуал и не наркоман, не Ницше и не Сафо, не коренник и не пристяжной, а...
   - ...неведома зверушка?
   - Это шутка? (далее приглушённо в прикрытый микрофон): Пошути ещё мне, чучело диджеево! Вмиг со станции вылетишь!
   Далее, микрофон открыт физическим воздействиям прямого эфира после еле слышного рукоприкладства, еле слышимого сквозь шедевральные звуки миляги Тимати, неутомимо исполняющего полтора десятилетия свой бессмертный шлягер про недоенные и оттого плачущие небеса. Маск Фраг берёт в руки себя и порядок работы передачи:
   - Сегодня я познакомлю вас, дорогие мои радиослушатели с невероятно полезными сведениями из жизни тибетских лам. Ламы бывают не только тибетскими, они также водятся в предгорьях Анд. Но эти ламы слишком меркантильны, любят постоянно что-то жевать... Не стану о них говорить. Узнайте у Брема сами. И это будет ваш личный вклад в мировую культуру. Мой же рассказ совсем об ином... Как сохранять ноги в тепле, голову в холоде... и чтобы при этом не хотелось сбежать из Непала куда подальше...
   - Это из Александра Васильевича цитата? Из Суворова?
   - Поумничай тут, чучело информационно-бестолочное... Звезда здесь я, а ты только микрофон подносишь, усёк?..
  
   - ... братки так поют?
   - Братки не поют, они оттягиваются...
  
   - ...и не светись, как дерьмо на глазу...
   - Бельмо?
   - Вот именно! Чирей вопиющий!
   - На глазу?
   - На пленэре, тундра ты неогороженная...
  
   -...профессор кислых щей не ругательство. Так называли специалистов, которые готовили любимый царём Петром Великим напиток. Рецепт приготовления императорских щей хранился в секрете. Таким образом, человек, умеющий угодить Петру Великому качеством своего несравненного напитка, шибающего в нос неземным амбре прогрессивного свойства (куда там коле и спрайту!), легко мог стать профессором и даже академиком.
   - А всё думаю, отчего наши экономисты такие кислые, будто щи...
  
   ...инфернальной лотереи "Побудем с Буддой". Победитель розыгрыша отправляется в страну непуганых шерпов и мастеровитых на все руки, на все три пары, последователей Шивы...
  
   ...а в столице пройдут кратковременные вожди. Вы слушали прогноз по...
  
   -...и опять с вами рубрика "Беседы с политологом Мирчуткиным". На нашей волне тайный поклонник государя императора, Александра Николаевича, и знаменитый право-центрист Общественно-политического фонда "Сорес с нами, Сорес всегда живой", почётный председатель Палаты Мер (пресечения) и Весов (рыночных, стрелочных), лидер движения РПГ (Российские патриотические граждане) господин В.А.Сильев. Вам слово, сударь. Что вы можете сказать нашим слушателям относительно предстоящей сессии ПАССЕ? Там, вроде бы, предстоит серьёзный разговор о том, чтобы мы забирали всех своих беженцев с Кавказа обратно, я всё правильно понял?
   - Правильно! Я бы даже развил вашу мысль. Европа готова сама сделаться беженкой от ужасающих порядков, насаждаемых гастарбайтерами. Теперь каждый коренной житель Евросоюза вынужден отрабатывать трудовую повинность до 4-5 часов в день. Пробовали проводить серию забастовок, но прийти к компромиссу не удалось. Председатель ПАССЕ эмир Абу-аль-Акрам крайне обеспокоен тревожным политическим состоянием на континенте. Тюрьмы переполнены недовольными, гуманитарные грузы из Китая и Пакистана разворовываются: на подступах к Босфору отважными российскими пограничниками, а к Гибралтару - баскской пиратствующей освободительной организацией "Вторая фаланга среднего пальца правой руки". Если так пойдёт и дальше, то...
  
   ...репортаж с праздничных мероприятий по поводу захоронения останков императрицы Марии Фёдоровны. Сияют радостные улыбки граждан, взлетают в небо шутихи и ракеты...
  
   -...как мне кажется, Россия обладает небывалым энергетическим потенциалом. Достаточно ей воссоединиться с Москвой, и люди в ней начнут жить.
   - Жить лучше?
   - Нет, просто начнут жить...
  
   --------------------------------------------------------FM Radio-----------------------------------------------
  
   Это радио будущего? Это радио нашего воображения?
   Кто бы смог ответить...
  
   Гирошляпов двигался по направлению 7,5 градусов к зюйд-зюйд-Весту относительно генерального румба основного географического прибора, применяемого пытливыми путешественниками. По дороге ему встретился голубь, который сидел на бордюре со стороны газона (свесив туда холёную гузку аристократических форм сизарей Трафальгарской площади) и меланхолично клевал хлебные крошки. Делал это пернатый с завидной методичностью, наподобие заводного петушка с ключиком для активизации пружинного механизма в одном интересном месте. Завидев приближающегося Гирша, голубь недовольно курлыкнул (ну, не журавль?!) и поспешил уступить дорогу. Сначала спрыгнул обеими лапами с бордюра на проезжую часть, подруливая себе взмахом крыльев так, что Гиршу сделались видны его идеально белые подмышки, без малейших признаков пота.
  
   Мысли Ниодима Нестеровича блуждали в нездешних ноосферах, то и дело проделывая озоновые дыры своей неординарностью.
   Например: Например, это...
   Афродизиаки произошли от афро-американцев? Сомнительно, но заставляет подумать... о вечном... Опять о вечном! Сколько же можно? Всё о вечном, да о вечном. Так и к ужину опоздать можно.
   Ну, всё, уговорили, давайте таки о вечном! О вечном недостатке базового образования в государственных школах США. Там про Афину слышал только глуховатый сторож, когда доставлял кормовое зерно на сухогрузе в русский порт Находка под греческим флагом... Тамошние докеры так и говорили: "Афинглиж!", вероятно, имея в виду происхождение капитана сухогруза и всей его команды. Но чаще всего всё же речь в Находке шла о какой-то другой, по всей видимости, тоже древнегреческой богине Афули.
   И какое же отношение Гирш имеет к безымянному сторожу с другого континента? Я и сам теряюсь в догадках...
  
   Обычно академик Дятлов, завидев своего праправнука по дочерней линии, орал с тихим скрипом, напоминающим лязганье рондолевых зубов бывалого рецидивиста, будто ему хотелось выказать всё свое нежелание делить результаты личной мозговой деятельности со всякого рода псевдо-аристократами увядшего в одночасье духа. Все остальное окружение уже давно не радовало Коллапса Бензоловича.
   Но, собственно говоря, Дятлова давно уже никто всерьёз и не воспринимал. Так себе академик! А к субвентору, об этом даже лаборантки уборщицам под страхом смертной казни сообщали, он не имел ровным счётом никакого отношения. Вся работа - целиком и полностью заслуга профессора Гирша. Академик же только для придания международной значимости проекту... А на самом деле Дятлов уже лет пятнадцать никаких серьёзных исследований не вёл.
   Но вести-то, не вёл, а субвентором постоянно интересовался. Нет, не на предмет продления жизни, не об омоложении он мечтал. И как вы могли подумать себе такое? Всякому же мало-мальски образованному человеку вполне понятно, что препарат не может решить геронтологических задач, равно как и задач, связанных с нарушением закона сохранения энергии... И всё же... Всё же, всё же... академику мечталось иногда...о... Вы же помните его интимные похождения в молодости? Вот так раз, неужели даже не слышали?
   Изредка Ниодим Нестерович распоряжался выдать академику Дятлову небольшую порцию препарата, чтобы тот мог скрасить серые стариковские будни, внеся в них изрядную толику праздничных торжественных мгновений в духе салонов романовского Петербурга поры безмятежного предвоенного десятилетия. Перед Первой Мировой, разумеется. А как же бомбисты? Да что вы, господа! Кто их станет помнить столько времени, этих изгоев? Ну, может быть, кое-кто из членов большевистского ЦК, кому всё было абсолютно триедино: что развал империи, что поражение в мировой войне, что уничтожение интеллигенции как неудобоваримой прослойки порядком загнившего общества. Так ведь, если и остался кто-либо с того легендарного райского ЦК по состоянию великолепного здоровья и родословной, так ведь был наверняка неоднократно расстрелян любителями иллюминаций и безутешных праздников торжества социалистической идеи.
   Бывают, скажете, исключения? Бывают, но не с нами. Бывают, но идут вразрез со здравым смыслом. И до всего прочего таковые исключения следует считать полным и безоговорочным измышлением людей завистливых и даже, в некотором смысле, по-вандейски революционных... царствие им небесное, междупрочим (в одно слово, поскольку на этих проходимцев и лишнего пробела жалко)...
  
   А теперь-то вы, наверное, догадываетесь, что академическая дача бывала полна современными длинноногими девчушками без комплексов, когда Гирш выдавал Дятлову в личное пользование немного препарата? Нет, вам бы лучше уже самим выводы делать научиться пора. Не могу же я постоянно мастерить для вас такие неумеренно упитанные намёки!
  
   С того момента, как Ниодим Нестерович рассказал Полубогу о своём плане ловить шпионов "на живца", то есть на академика Дятлов, которому регулярно доставлялась на дачу изрядная доза субвентора желаний, они впервые встретились в кабинете профессора. Гирш, собственно, не особо стремился к контакту с полковником, ссылаясь на невероятную загрузку. Впрочем, это соответствовало действительности. Именно на сие трудовое обстоятельство энтузиазма сейчас и пенял Павел Павлович:
   - У вас, профессор, не поражающая, а угрожающая работоспособность...
   - Вот вы посмеиваетесь надо мной, молодой человек. В глубине души даже удушить готовы, не так ли? Не нужно скромно отводить глаза, я же знаю, что всё именно так и обстоит. Не обижаюсь, нет. Сам когда-то таким же был. На заре, хе...х, веков. А вот вы покоптите атмосферу с моё. Пусть ваша медицинская книжка украсится орденскими планками заслуженных за героический образ жизни диагнозов, тогда и посмотрим на ваш скептицизм и недоверие к партнёру. Улетучится, уверяю вас. Нельзя без веры жить, молодой человек, нельзя-с... Такой вот, понимаешь, расстегай с котовским... да нет же, полководец с бандитскими наклонностями здесь не при чём, успокойтесь... с котейкиным мясом... Никогда, будто присказеньку о пирожках с котятами не слышали? Да идите...Верно, шутите? Выходит, совсем плохо у нас с образованием в секретных заведениях, если народное творчество там не знакомо... А хотите честно, полковник, скажу, каким вы мне представляетесь? Знаете, я всех людей мысленно модифицирую сообразно своим ассоциациям и вижу в каких-то абстрактных нарядах и в облике не совсем традиционном. Так вот, я вижу вас Павел Павлович, вы для меня ассоциируетесь с Васильевским островом. А Васильевский остров - с жабой в ботфортах. Что вы напряглись, будто стрелка вышеозначенного острова? И такое тоже бывает. Не самый худший вариант, смею вас уверить. И, кстати, ассоциация острова имперских амбиций с жабой не моя... Это один композитор заметил как-то. Градский. Впрочем, вам эта фамилия вряд ли о чём-то говорит... Вы же у нас всё больше потенциально-упоительными музыкальными группами интересуетесь. "Заколки", "Сверкающие", "Рефлексы Павлова", "Йохимбе", угадал?
   Одним словом, сейчас вы похожи на жабу в ботфортах, а лет через десять станете кем-то другим...
   - Да что вы, профессор, я ни за что не поменяюсь, себе не изменю. Как сейчас думаю, так и останусь при этом мнении. А за ассоциацию спасибо. Нужно будет подумать над этой аллегорией.
   - Завидую вашей наивности, полковник. Изменитесь, обязательно изменитесь... А помните 1492 год, Павел Павлович? Ну да, тогда ещё индейцы Вест-Индии открыли Колумба... С ним ещё некий монах расстрига из рода Эбботов был. Алан, кажется. Большой безобразник, хоть и литератор известный. А поговаривают, с обычных лётчиков начинал... Лётчиками тогда людей с необузданной фантазией называли. Летали в своих европейских фантазиях чуть не 310 раз на дню.
   - Вы мне зубы-то не очень... Заговаривать у нас всякий заговорщик умеет, если со специальной подготовкой. А тут настоящий без пяти секунд академик передо мной сидит и всякую ересь об индейцах чешет, как по писанному.
   - Нет, вы вопрос-то поняли, уважаемый Павел Павлович?
   - Понял и что? Мы это в высшей школе разведчиков изучали. На первом, кажется, курсе. Там тематика "Как стать привлекательным для аборигенов" по предмету "Контакты с незнакомыми и предположительно дикими клиентами" у нас была. Мы, впрочем, не только на примере Христофора (не припомню отчества) эту темку поднимали. Нам и Магеллана преподаватели в пример приводили, и Куку, нечаянно съеденного.
   - Не о том я, батенька. Не о том.... Я же не зря акцент сделал на том, что аборигены открыли Колумба. Это мы считаем, будто Христофор наш Батькович открыл Америку для Европы. А если посмотреть под другим углом, а?
   - А скажите мне, профессор, как мэтр метру в кепке, для чего вы мне это всё говорите?
   - Для того, уважаемый Павел Павлович, чтобы вы хоть раз себя на место других поставить попробовали. Трудно с непривычки, но иногда, ой, как полезно... Вот прибыл Колумб в Вест-Индию, и вскорости повымерли почти все индейцы, благодаря его открытию. Ну, цивилизации так точно. А сначала на Христофора местные жители молиться готовы были.
   Вот и у нас сейчас примерно такое же открытие идёт. Мы открываем для себя Восток и Запад. Словом, весь мир для себя открываем. А из-за океана уже какой-то Колумб к нам спешит. А за ним тьмы конкистадоров в очередь на освоение нефте-газово-никеле-золотоносного Эльдорадо выстраиваются. Новая конкиста. Думают, что подвинут аборигенов, то есть нас с вами, и всё. И свершилось, как говорится, сверхлиберальное перераспределение природных ресурсов. Веселись, храбрый янки, ликуй, предавайся демократизму в своё удовольствие. Ан, нет!
   Наши аборигены не настолько мирные и податливые, как может показаться современным Колумбам. Это такой народ, это такой народ-приспособленец, что ему ничего не страшно. Ни атомная война, ни очереди за мылом в последний день отоваривания талонов. Вот вы что делали в детстве? Правильно, получали от партии, народа, правительства через ласковые родительские руки очередную обезьяну, набор оловянных солдатиков, а то и вовсе велосипед. А я уже задолго до этого впитал с молоком матери диалектику национальной борьбы. И Гегелю ох как далеко до этой неизвестной еврейской женщины. Поняли мою мысль... сынок?
   - Всё гениальное просто. И, в то же время, говорят и так: простота хуже воровства. Это что же выходит, гениальное хуже воровства?
   - А то! Вы полковник будто и не здесь родились, не в наших так сказать кущах постсоциалистических. Да ладно вам... Какой тут к чёрту капитализм! Вывеску только сменили, а тащат всё те же и всё так же. Только теперь без опаски. Да, я о гениальности вроде б начал. Вот, скажем, существовал себе некий человек, думал, что земля плоская и держится на трёх китах. Живи да радуйся себе. Так ведь нет, пришёл какой-то гений, по совокупности древний грек, и глаза открыл народу. Дескать, ребята, круглая наша твердь-то, во как! И сразу люди забеспокоились, засомневались. Спокойствия им не стало. А отчего это никто с Земли не соскальзывает, раз она покатая. Словом, получается, что украли у народа спокойную жизнь безмятежную, заставили засомневаться, а не подкрадётся ли теперь враг сзади, совершив, так сказать, полный оборот. Мнение обывателей, знаете ли, всегда легко вживляется в подсознание.
   - Это один пример. А вот другой пример, профессор, возьмите. Никто ведь до Лобачевского параллельные прямые не трогал. Жили себе математики, не тужили. И вдруг, на тебе, пересекаются прямые, как ты их параллельно ни прилаживай. И как теперь быть с таким знанием, скажите на милость? Солдат толком не выстроить в две шеренги, получается, межу точно в поле не провести. Чувствуете, профессор, душевное спокойствие пропало у народных масс. Хуже всякого воровства это...
   - Знаете, уважаемый Павел Павлович, не совсем так вы всё понимаете. Даже если бы я согласился с вами, то только частично. Ведь подобно вам рассуждают отнюдь не все. Таковых, кто спокойствие потерял, хоть и большинство... но не они прогрессом заведуют.
   - Нет, профессор, таковых не только много. Они национальную идею из-за этого своего неумеренного беспокойства каким-то суррогатом подменяют. Отчего, вы думаете, пьют у нас люди, крепко пьют? Именно! От потери спокойствия. Какой же человек, пить не начнёт от утраты безмятежности, а? Вот и получается, что от вас, от учёных, народ у нас такой сильно пьющий уродился.
   - Да, не думал я, что вы так всё сможете повернуть, Павел Павлович. Озадачили-с...
  
  

Глава 4. Часть 5

Слабое звено

"Можно, думается мне, полагать истинным, что судьба распоряжается половиной наших поступков, но управлять другой половиной или около того она предоставляет нам самим"

Из заблуждений Николо Макиавелли

  

"Наш долг - это право, которое другие имеют на нас"

Фридрих Ницше

  
   Что и говорить, любая разведка мира была бы рада развязать с Генрихом Гогенлоэ, если бы не его беспринципность и желание влезть без лампадного масла в любое малопригодное для этой процедуры отверстие. Такая настойчивость и всеядность, отсутствие кодекса чести разведчика порой делали герцога незаменимым в делах щекотливых и достаточно деликатных. Когда политическая атмосфера в мире не позволяла рисковать репутацией сотрудников, разведывательные службы заинтересованных государств, прибегали к услугам Генриха. Всё равно его репутацию никакие, даже самые вопиющие действия, не смогли бы испортить. А если бы даже и испортили, так что с того. Негодяю такая реклама только лишь добавляла шарма в его ужасающий портрет кисти Джузеппе Лемборозо.
   И вместе с тем.
   Герцог был щепетилен и умел следить за собой, всегда чистил зубы перед сном и пользовался патентованными предохранительными средствами широкого диапазона применения.
   Герцог умел пользоваться всеми возможными ножами, деревянными и пластиковыми палочками, зубочистками, шумовками, половниками, лаптями, вилками и ложками; кастрюлями, амфорами и мисками, кулебасками, пивными кружками, рюмками, бокалами, фужерами и стопариками. Одним словом, свободно ориентировался во всём диапазоне цивилизованных и не очень столовых приборов, которые могли бы предложить за обедом в приличном обществе космополитов.
   Герцог любил теплокровных домашних животных без оперения и пломбир Рыбинского молочного комбината в вафельном стаканчике, обожал делать самолётики из листов ученической тетради, умел незаметно шутливо плеваться шариками из жёванной бумаги в ничего не подозревающего собеседника, когда тот отворачивался, частенько бывал без ума от сказок братьев Гримм и плакал скупыми среднеевропейскими слезами с немецкой сентиментальностью, особенно, когда вынужден был делать гадости, идя на поводу собственного вздорного характера.
   Вам этого мало?
   Мы снова заговорили о наследном принце из семейства Гогенлоэ? Знать, время подошло... Не станем уподобляться одному из Македонских цезарей, не будем доставать остро заточенный меч для кардинальных деяний. Просто аккуратно и последовательно развяжем все узелки, не ссылаясь на лично нам неизвестного Гордия (читай - Гогенлоэ). И не начнём сверкать гневными глазными белками в кровавую сеточку лопнувших сосудов, по направлению непроходимой для цыплят речки с галльским именем Рубикон, скрываемой мраком осенней ночи. Проще будем, ребята. Проще и доступнее в своём поведении. Всё одно, найдутся охотники обвинить нас в примитивности метафор и пустозвонстве фабулы.
   Вечная память...
  
   Генрих соблюдал диету и следил за своим здоровьем как за самым святым достоянием Гармешпаркенкирхии. Вот и сейчас он вкушал странный фито-чай из фарфоровой чашки с клеймом в виде розы от самой мадам Помпадур. Чаинки клубились подле дна сосуда, напоминая собой инверсных чаек, пресыщенных во время путины.
   Стоит закрыть глаза, и совсем другая картина...
   Над водами Атлантики кружат невероятно образованные чайки, походящие с виду на подруг Ричарда Баха. Все! Как одна! А много ли среди них Левингстонов по большому гамбургерскому счёту? Большой гамбургер? Что-то вроде Биг-Мака, полагаю... А счёт? Как обычно в "Макдоналдсах": деньги в кассу, счёт тёще для отчёта...
   Счёт... счёт... Тьфу, чёрт! Всё-таки необходимо иногда и мясное на обед употреблять, а то так голова не ко времени склонилась в сторону отъявленных Канатчиковых коллизий (настаиваю на собственности этого имени)... Вспомнилось... привиделось... Тогда, к слову сказать, еле откосил от гэбэшных привычек пропускать всякого инакого через психологическую обработку. Чего только это стоило! Откупился годовым бюджетом Гармешпаркенкирхии. Население возмущалось, конечно. Но не очень долго. Начались гастроли одной известной немецкой рок-группы с "таранным камнем" на месте восточного солиста, и всё обошлось.
   Но вернёмся к чайкам. Не знаю ничего о Ричарде, который неизвестно кем Иоганну Себастьяну приходится, но чайка по имени Виктор или, пуще того, Гениальный ПРОКУРОР не очень радуют моё недалёкое воображение.
  
   Автор задумался всего на секунду и вывел нетвёрдой рукой конопатую рожицу Морковкина, который сидел напротив Герцога Гогенлоэ (он же дядя Гена или дядя Геня, старинный приятель отца). А где дело происходило? Постойте, дайте сообразить. Допустим, пусть они сидят в ресторане какой-нибудь гостиницы для не очень популярных иностранцев, так дешевле для бюджета Гармешпаркенкирхии.
  
   - О! Дыня!- вскричал Вовка, удивившись тому, что бахчёвая таджикская ягодка была очищена от шкурки, освобождена от косточек и лежала себе на блюде в виде аккуратных округлых кусочков пронзительно молочной желтизны и невероятно духмяного аромата и, вдобавок ко всему, украшенная какими-то немыслимо экзотическими ломтиками с неземным ароматом тропиков и сосновой хвои. Он не знал, не имел представления, что это был плод манго.
   - Бедный ребёнок, - сказал бы кое-кто из вас, - он никогда не пробовал манго не в соке, а "живьём". Он никогда не ел папайи и авокадо. И это академический внук? Не верим, ни за что не поверим, ни за какие коврижки! Испорченный, избалованный мальчишка, которого прапрадед никогда не кормил тропическими плодами? Не бывает такого!
   Придётся поверить. Аскетизм с долей разгильдяйского спартанства. Такова была генеральная идея Дятлова относительно воспитания детей. Так он взращивал собственного сына, сына его сына, сына своего внука и также Морковкина Вовку в качестве оконечного продукта агонизирующей либеральной эпохи. Вовку баловали тайно, тайно от академика. Баловали Морковкина в рамках отцовского бюджета, отец содержал всю семью, и поэтому экзотических плодов парню едать не доводилось. Бюджет такой уж невеликий попался.
  
   - О! Дыня!- вскричал Вовка
   - А ты думал, я тебе задницу китайского императора династии Минь, наполненную дрессированными устрицами предложу? - вроде бы, даже обиделся Гогенлоэ, которого Морковкин знал как дядю Гену, приятеля отца. Приятеля, уехавшего в Германию ещё в Вовкином беспечном детстве избалованного академического праправнука.
   Он так и представился при знакомстве, коверкая слова ужасным кайзеровским акцентом, напоминающим звуки деформации банки балтийских анчоусов тупым консервным ключом. Так и сказал, что, мол, я дядя Геня, который дружил с твоим папахеном, Вовка, все пять лет институтской жизни. А потом, де, уехал в Гамбург по приглашению родственников, где и остался.
   Когда-то давно Гена-Геня-Генрих поссорился с Морковкиным старшим из-за девушки, которая позднее стала мамой Морковкина младшего... Вовка хорошо запомнил, как дядя Гена хвалил маму с отцом и просил ничего о своём появлении родителям не говорить. Мало ли что... Не так поймут и всё прочее. Он сам немного позднее объявится у них дома, вот только разделается с какими-то неотложными делами, соберётся с духом, вот тогда... А чтобы Вовка не сомневался в его, дяди Гены, чистых помыслах, он подарит ему замечательный мотоцикл (для гражданина Германии это сущий пустяк, ничуть не накладно), попросив взамен о небольшой услуге... добыть немного синей жидкости, которая хранится у прапрадеда Морковкина младшего на даче. Вот так это и было ровно неделю назад, а сейчас...
   - ...ты думал, я тебе задницу китайского императора династии Минь, наполненную дрессированными устрицами предложу?
   Морковкин покраснел, представив себе дрессированных устриц, и сказал:
   - Не, я не про то... Очень уж аккуратно и затейливо порезано...
   - А ты как думал. Это тебе европейский ресторан, не какой-нибудь захудалый "Мак-Дог". Здесь понимают толк в прекрасном... И не только. Скоро ты всегда сам сможешь сюда захаживать, не обращаясь к деду за финансированием... Ага, не знаешь, что такое финансирование? Ну, это просто... Когда деньги на мороженое у взрослых клянчить приходится, понятно? Ничего, скоро заживёшь... И, кстати, что там с нашим делом, Вольдемар?
   - Нашёл, нашёл я эту вашу жидкость. Только деньги вперёд, а то не получите ничего.
   - Да что ты так разволновался, мой милый мальчик! Вот возьми...
   - Договаривались же, что на "American Express" всё переведёте, вы мне тут наличку какую-то втюхиваете. Нехорошо, дядя Геня, нехорошо маленьких обманывать... А вдруг фальшивые ваши денежки, а? Как вы спать-то после этого станете?
   - Понимаешь, Владимир, времени мало у нас было, чтобы счёт на твоё имя открыть... Это не одного дня дело, пойми... А деньги здесь в упаковке банковской (непосредственно из Европейского Центробанка, прямо из Франкфурта) муха посидеть не успела. Ты бери, парень, не сомневайся. Всё пучком, как ваши хиппи выражаются...
   - Нет у нас, дядя Геня, ни хиппи, ни панков... Одни отморозки бритые кругом, а те, которые себя хиппарями считают, те вообще полные отморозки...
   - Так к делу, Вольдемар? Прекрати кривляться, коврякало!
   Это странное слово "коврякало" Генрих Гогенлоэ слышал от своей белорусской бабушки в далёком детстве и теперь применял при всяком удобном случае, когда вытащить ремень в воспитательных целях что-то мешало. В настоящий момент ему мешала овеществить из брюк предмет воспитания зависимость от Вовкиных действий. Если бы Морковкин отказался, не пытать же его, в конце-то концов. В роду Гогенлоэ никогда не водилось инквизиторов! Разве что, два-три отравителя с полупрофессиональной подготовкой. Да и то, кажется, в мрачном 15-ом веке.
   - Хорошо, беру я ваши фантики. Только потому беру, дядя Гена, что вы друг моего старика... Из уважения, можно сказать... А вот вам и продукт этот. Берите, только не расплещите. Я, как вы учили, незаметно слил стакан, и воды потом добавил, марганцовкой развёл... Не заметят, в общем...
  
   Получив двести граммов заветного продукта с волшебными свойствами, Генрих Гогенлоэ поспешил на явочную квартиру, где его с нетерпением ждал резидент какой-то разведки, возможно, даже из-за океана, возможно, даже Индийского. Человек в парике и устрашающей маске-шапочке с четырьмя отверстиями для подключению чакр к центральному разведывательному процессору класса "Рамаяна Пентиум Брахма 6" отлил немного синей жидкости, принесённой герцогом Гармешпаркенкирхии в какую-то странной формы кювету, поколдовал над ней, а потом сказал с нескрываемым отвратительным акцентом разочаровавшегося в американской валюте янки:
   - Эх, Генрих! Что же вы мне принесли, чёрт возьми!? Это же чистой воды "Кюрассао", а никакой не субвентор. Ни малейших признаков чего-то необычного. И сколько вы за него отдали?
   Прямо скажем, резиденту впору было заменить доступный всему миру финансовый лозунг, напечатанный на долларовых купюрах, будто Господь Бог занимал должность управляющего Центральным Федеральным банком США. Заменить на "In nobody's we trust".
   Гогенлоэ попытался было затеять свару, но был выставлен друзьями и соратниками предусмотрительного резидента. Когда с Герцогом было покончено, в качестве неудавшегося кредитора, разумеется, а не в смысле физического устранения, резидент Джеймс Немо Белые Уши закурил и посетовал в сторону бесстрастных коллег:
   - Уже десятую пробу за месяц доставляет моя агентура, а всё сплошной обман. В лучшем случае ликёр приволокут, а в худшем вообще мочу молодого поросёнка могут... Никто в этой стране работать не хочет даже за доллары, даже за евро.
  
   Вовка Морковкин тем временем никак не мог нарадоваться новенькому мотороллеру, купленному на деньги доброго дяди Гены. Обещал мотоцикл "Кадживу", подарил же мотороллер "Туляк", на большее не хватило. Но Вовка и этому был рад, как безумный. Дорогими подарками его не баловали. Академик Дятлов прожил жизнь аскета и киника, хотя до проживания в бочке дело не дошло. Сам был неприхотлив в одежде и пище и детей своих к этому приучил, а те своих детей. Но разве ж Вовочке объяснишь пользу воздержанности в желаниях и... Вы не о тех желаниях имели удовольствие подумать, уважаемый... Ну, вы, вы, господин с усами французского модника середины 19-го века. Морковкин младший всё-таки ребёнок, а не... кобелирующая особа мужеского пола.
   Одним словом, Вовку дорогими подарками не баловали, в силу академических пра-пра принципов и невысокой отцовской заработной платы. Не баловали, пытаясь вырастить из него человека достойного во всех отношениях. Но жизнь всюду настигала мальчишку, дразня соблазнами и волнуя неземными ароматами электронной техники в только что открытой упаковке. А тут такой случай подвернулся. Не станем же мы с вами упрекать пацана в том, что ему хотелось подарков... Тем более что и умный прапрадедушка Дятлов тоже догадывался кое о чём...
   Ещё раз помянув добрым словом иноземного дядю, Морковкин сорвался с места в карьер, как это обычно делал известный гонщик Валентино Бросьте. Да не "бростье" в смысле на землю, а фамилия такая иностранная, где-то даже итальянская.
  
   Академик Дятлов с любовью смотрел на правнука со второго этажа дачи, получая неслыханное удовлетворение от того, казалось бы, малозначительного факта, что сумел устроить Вовке такой замечательный подарок, не истратив ни копейки. Этот козырный ферт Пал Палыч Полубог думал, что он здесь главный. Академика в свой план обмана иностранных разведок не посвящал даже. Не на того напал, голубчик. Не на того напал.
   Вот Гирш - это голова. Сразу догадался, что все эти выкрутасы с иностранными разведками не более чем игра пропрезидентской партии, мечтающей овладеть субвентором до выборов. Вот они с профессором и провернули операцию "Ни с чем пирожок", подсовывая охотникам разжиться не субвентор, а разного рода суррогаты. Один раз Дятлов даже пошутил в молодёжном духе, подкрасив синькой мочу молодого поросёнка.
   Академик скрипнул пару раз смехом пересохшего дверного полотна, представляя себе лица отведавших субвентора на органической основе.
   Все президентские агенты пытались добыть субвентор, подкупая то охранника, то горничную, то водителя. Проинструктированные Гиршем, те охотно подыгрывали. Соглашались не сразу, набивали цену, а потом подсовывали заказчикам всякую дрянь на основе ликёра "Кюрассао".
   А последний-то каков! Даже ребёнка к делу привлёк. Но Ниодиму Нестеровичу (не знал Дятлов, что Полубог в деле участие принимал, а то бы смертельно обиделся на Гирша) и этот ход не стал неожиданным. Вовку использовали втёмную. Дятлову даже пришлось некоторое время поиграть с праправнуком в конспирацию, прежде чем он позволил мальчишке слить совсем бесполезный продукт, не имеющий ничего общего с субвентором, из китайского термоса "Дружба" в какую-то специальную бутылочку. Наверное, злоумышленник о посуде заранее позаботился.
  
   А где-то в кафе "Замок IF" герцог Гогенлоэ методично сжигал на пламени раздобревшей от частого использования восковой свечи рекламные буклеты "Кузницы звёзд" и строил коварные планы на салфетке относительно своих бывших сподвижников по резидентуре Центральной Европы. Было до слёз обидно. Он же, рискуя жизнью и репутацией, достал пробу искомой синей жидкости, а с ним обошлись, будто с плебеем каким-то из Скотланд-Ярда. Ничего-ничего, вы ещё попомните меня. Меня, Генриха Гогенлоэ! Он сознательно развёл субвентор мощным зарядом пургена. Но эффект получился неожиданным. Как верно рассчитал Гогенлоэ, его соратники не сочли возможным не попробовать чуточку добытого препарата. Однако вместо расслабления, употребление псевдо-субвентора (ликёр "Курассао") привело к непредсказуемому результату, деморализовав лиц его употребивших. Гогенлоэ пока мог только догадываться, что сумел примерно наказать своих обидчиков. Об этом согревающем душу факте ему расскажет полковник Полубог. Но до ареста оставалось минут десять. Ну, может быть, пятнадцать. Времени вполне хватит, чтобы неспешно выпить чашечку кофе. Не станем мешать Генриху в организации проведения последних минут на свободе.
   Или что? Не следует, может быть, герцога арестовывать, в принципе, если он так нелепо засветился, а потом ещё и с резидентом поссорился вдрызг? Кому он теперь страшен-то? Мы же с вами гуманисты, надеюсь?
   Решать, впрочем, не мне.
  
   И всё же так просто устроилось? А почему нет?
  
   Павел Павлович сидел в мансарде дачи академика Дятлова и думал, что нужно бы прикупить ещё пару ящиков "Кюрассао" по статье "представительские расходы". Ишь как вражеский агент косяком попёр, можно сказать, дуриком. Опять пацана в сообщники примерили. Однако жаль, с таким подходом можно окончательно мальчишку избаловать дорогими подарками. Надо бы матери сказать...
  
   Гирш же думал о том, как они всё замечательно провернули. Отвлекли разведчиков, заставив заниматься бесполезной суетой. А тем временем доводка субвентора вступала в решающую стадию.
  

* * *

   - И что изменилось за десяток-другой лет, профессор? Что изменилось от присутствия либерализма в экономике, я вас спрашиваю? Не буду тривиальным, чтобы настаивать на непременном облаиваньи периода первоначального накопления накоплений. Этим пусть социологи занимаются. У меня несколько другой интерес. Общечеловеческий, так сказать. И что же в этом смысле поменялось? Я вам отвечу. Практически все здания в городах обросли шведскими сплит-кондиционерами Gree, изготовленными на Малой Шанхайской улице Пекина, будто коростами; количество лиц, причисляющих себя к сексуальным меньшинствам, выросло почти до 75% (здесь приведены результаты опроса вещественного мнения фондом "Гэллапом по Европам"), и татуировки стали разноцветными, как переводные картинки. И всё! Всё по большому счёту, профессор. И всё! Не боитесь, что так же и с субвентором получиться? Народ обрастёт пирсингом, разучится работать и думать... А что потом?
   - Думал, Павел Павлович, думал. Как не думать... И, к сожалению, пришёл к таким же неутешительным выводам, что и вы... Помните, с десяток другой лет назад все с ума посходили, следуя рекламным посылам. Как дети за Крысоловом шли. Инвайт! Только добавь гастрит! И что вы думаете, добавляли. Привыкли верить всему, что в СМИ им сварганят на скорую руку беспринципные и алчные генералы песчаной Карьеры. Рановато такому легковерному населению с генной памятью, взывающей к отмщению сатрапам или, наоборот, быдлу, продукт наш предлагать. Этот вопрос, пожалуй, вопрос об использовании субвентора нужно заранее продумать...
  
   И как бы в подтверждение слов Полубога о средствах массовой информации... По телевизору в это время надрывалась рекламы с выключенным звуком. Анонс! Вот если бы кто-то нажал кнопку "МУТЬ" на пульте управления, то непременно бы узнали важные для всего народа новости.
  
   Только на ИЗВОЗ-ТВ! "Случайный памперс", ролевая игра! Рулим в лицах, числах и... падежах. Бесплатное приложение к программе Псюшы Торчак "Дом-22, У! роды в невесомости".
   Жутко полезная передача! Но рекламу заглушили... Изверги...
  
   Так впервые встал вопрос о том, как использовать субвентор после окончания лабораторных опытов. И вроде бы думали Полубог с Гиршем практически одинаково... Но! Но, но, но... Что вы говорите? Мол, технической интеллигенции не пристало вступать в союз с работниками культовых секретных органов безопасности? Пожалуй, да, соглашусь. Недоверие и чрезмерная осторожность не всегда помогает. В истории масса тому примеров... Посмотрим, что будет дальше.
  
   - Наблюдаю за Гогенлоэ Наблюдающим... И что в ём такого, чего в других шпиёнских мордах нет? Накладная борода в стиле "боярин в бегах"? Так, у митьков получше будет. А возьми, опять же ZZ-Top... Куда Генриху до рыжих паскудников, братанов калифорнийских из какой-нибудь тропической Майами-мамы... А ежли про рифму какую вспомнить, то и не вспоминать лучше принародно... срам один... Негоже, вопчем... Подсматривать в дырдочку замочную, опять же, изощрён, быдта клепсидра кака, древнеегипетска... Шо то за клепсидра (чи клипсидра) не сображу никак... Оннако слово не матерное, а вполне таки научное... Дык о Гогенлоиче разговор вели... вроде б, а? Ну, и дался вам тот герцог... Он же со словом не дружит, только, всё больше, по електричеству... Полный отстёбок! Вона, и в скважину-то как подглядыват - смехота. Зад отпятил, быдта конь кентврических кровей, за словом то и дело в карман... Я и говорю, шо гнать его следаваит от приличных заведений... Ну, как, Палыч, врежем вражине враз по бамбине? О! Стихами заговорил. Значицца, так тому и быть...
   - Ты, я посмотрю, совсем в роль вжился, - заметил полковник Полубог своему агенту, переодетому дворником и ошивающемуся вокруг дома, где проживал Вовка Морковкин. Потом он заглянул в список лиц, отбывающих вечерним рейсом в Мюнхен и добавил:
   - С завтрашнего дня наблюдение за объектом "герцог" прекратить, предварительно убедившись в пересечении границы этим агентом. Результаты работы представить в течение суток в письменном виде. Всё, свободен.
   И Генрих Гогенлоэ тоже! А кто бы мог подумать...
  
   А на даче благодарный Вовка Морковкин получает тамагочи от прапрадеда в целости и сохранности. Восторгу нет предела:
   - Прогрессивный ты у меня чувачелло, деда! Типа так: навозну кучу разрывая, нашёл жемчужное зерно... Вроде бы, Крылов такую предвыборную программу обнародовал... Тоже, кстати, дедушка.
  
   Как уютный доморощенный пожар скрывает от внезапно нагрянувшей ревизии недостачу местного значения, так и верные Дятлову люди скрывают от академика подробности операции по обезвреживанию иностранных разведчиков. Впрочем, в данном случае речь о людях идти попросту не может. Уточним. Верные академику Дятлову лаборанты и мэнээсы со старшими научными же сотрудниками рассказывают о том, какой замечательный у них руководитель, сумел самого президента с его наглыми притязаниями на личное владение субвентором желаний на место поставить.
   Почему, отчего такая неумеренная забота и лесть? Видно, что-то мешало академику смириться с тем сермяжным обстоятельством, что предстоящую сдачу субвентора государственной комиссии обустроят таким образом, что величайший и старейший гений естественных наук Коллапс Бензолович Дятлов останется сбоку припёка. Ну, не обидно ль, а? Возрастные завихрения здесь вовсе не при чём, уверяю вас. Голова академика свежа, как молодой персик.
   Знал, видимо, академик о том, что вокруг его любострастной пайки субвентора страсти кипят нешуточные. Ну, положим, о Генрихе Гогенлоэ он, вероятно, ничего не слышал...Так и хорошо, пожалуй.
  
   И опять работает радио за стеной. Молодёжь академическая из группы профессора Гирша веселится.
   - И что там за диско...
   - Говорят, будто бы жёсткое не в меру.
   - А поёт кто?
   - Этакие рефлексирующие дамочки с ногами, вырастающими прямо от светлых головок, набитых всякими глупыми желаниями о красивой жизни на хОлмах Голливудских.
   - А на месте души у этих певичек, изволите ли видеть, можно обнаружить исключительно позеленевший портрет одного президента... из бывших, и отнюдь не отечественного. А более ничего... Ни-че-го-с-с... О профессионализме говорить не стану, какой уж там голос, если даже в фонограмму попадать удаётся раз в три такта. Этакий вальс в стиле современного авангардной попсы беспардонной степени самомнения.
   И это вам не тот вальс, который слышится в каждом шорохе, в каждом колебании атмосферы...
   А...
   Помните?
   Ветер-бродяга, бубновый валет... Кто сказал? Один знакомый Улисс. И король червей ему вдогонку... От себя добавлю отстранённо. А пожухлый туз пик прошлогоднего призыва, пролежавший всю зиму под снегом, ускользнувший от лукавой дворницкой метлы и так и не сумевший сгнить притаившимся беглецом между каменеющих лап векового платана... Этот туз - всем тузам туз. Опыта море, желания выжить - ещё больше. И он теперь в козырях...
   А кто у нас вместо джокера? Сам автор. Не слишком бесцеремонно, как думаете? Хозяин - барин, и всё такое. Впору оскорбиться?.. Зря вы так разобиделись, батенька... Что вы, право. Я же больше не буду...
  
   Профессор вздремнул украдкой и увидел во сне двух странных ворон в хиджабах. Одну чёрную, другую же иссиня-чёрную. Они кружили над зданием Евросоюза, построенным в форме монетки в 5 евро, и кричали надрывно: "Карр-бан байрам! Карр-бан байрам!"
   Гирш встряхнул головой. Рано ещё. Не пришло время...
  
   И немного позднее... Квартира профессора в Начертаново. Кабинет Гирошляпова. Снова наша неразлучная парочка антагонистов. Соратников уже? Вы находите? Посмотрим.
  
   Ниодим Нестерович усмехнулся в заношенные от времени пегие усы и замурлыкал себе под нос какую-то странную мелодию, напоминающую "Мурку" в джазовой обработке жёлтых лошадиных зубов. Вот ведь странная штука - ни одного испорченного у профессора во рту не было. Все целые стоят, некрасивые только. А зачем Гирошляпову красота, если он на женщин внимания сроду не обращал, и на внешность свою тоже. Всё для науки, всё для торжества передовых идей. Хотя и странный какой-то наш профессор. Глазом порой зыркнет с кровавым отблеском в них, и жутко делается.
   Даже Полубог этого взгляда опасался. А что в нём, собственно, такого, во взгляде этом? Не мог объяснить полковник. И, кстати, кровавые отблески, похоже, тоже лишь игра воображения, поскольку с кровеносными сосудами у Гирошляпова всё в порядке дело обстоит, и он, несмотря на возраст, никогда на давление не жаловался. Игра света, скорей всего, и ничего больше. Не хотелось Полубогу анализировать внешние проявления природного свойства, могущие вызвать окраску зрачков в неестественные для человека цвета. Будто кто-то в его голову забрался и нестерпимой головной болью награждал все попытки полковника задумываться о Гирошляпове.
   Полубог подошёл к оконному проёму и решился, наконец, сделать то, о чём думал уже минут сорок, а то и все сорок пять...
   Стоило открыть окно в город, как внутрь квартиры ворвались жадные до новомодных пробок яростные вопли клаксонов, вторящие им жалобные стоны ложно сработавшей охранной сигнализации, звенящие звуки электрических бесед трамвайных рельсов с трамвайными же колёсами в стиле позднего Лукино Висконти на лассированном заднике от акустического Модильяни, рекламные слоганы о пирожках во фритюре и с чьим-то невероятно свежим ливером, душераздирающий крик правительственной мигалки и отдалённые громовые раскаты, которые мы обычно называем гулом толпы в час, когда пики козыри.
   А вы ещё говорили, будто в спальных районах почти спокойно... Нужно было Пал Палычу ещё и на кухне с окном поэкспериментировать, право... Хотя и там можно такого наслушаться, что лучше бы не слышать никогда.
   Хау мач из зе фиш? И это в лучшем случае!
   И не нужно меня останавливать, мол, здесь вам не Одесса лет тридцать тому обратно, а вполне обустроенный коммунальный европейский дворик цивилизованной столицы! Знаю я всё, знаю... Но так порою пофантазировать хочется.
  
   Однако.
   Оставим наших героев у распахнутого в мир проёма, а сами сбегаем на кухню перекусить немного, поскольку впереди нас ждёт заключительная глава. Последняя глава не только самая длинная (а это вряд ли!), но самая, можно сказать, задумчивая. Или таки замудрёная? Что ж, пожалуй, в подобном духе тоже будет правильно выразиться. И, вообще, хватит уже рассуждать, пора закусывать и говорить о субвенторе. О субвенторе желаний. Болтать - не мешки ворочать, согласны со мной? А слушать - так ещё и легче...
   И где же ваши ушки?
  

Глава 5

Секвестр желаний, вычленение сути

"Когда дикое ущелье превращается в курорт, орлы улетают"

Владимир Набоков

"Не флиртуй с кухаркой тирана: можешь отравиться его котлетой"

Станисалав Ежи Лец

"Жизнь отнимает у людей слишком много времени"

Станислав Ежи Лец

   Хорошо ли, плохо ли, долго ли, коротко ли... Как в сказке? Да, уж никак не меньше. Хорошо, несомненно, лучше, чем плохо. А коротко, значительно быстрее, чем долго. И что с того? Где у вас не коротко, а не мешало бы? Так-так, рассказчик-то тут причём? Ему самому не терпится узнать, чем же всё кончится, чем сердце успокоится и пр.? И где дом казённый, в каком краю потаённом, и дальняя дороженька ведёт в те края из каких палестин далёких?
  
   Полубог лежал на казённом диване в комнате для интеллектуальной разгрузки, примыкавшей непосредственно к его кабинету. В голове толпились разноцветные шарики, своим кружением вызывающие эффект падающей пальмы. Вы не в курсе? Тогда лучше никогда не курите анашу. И кокаин вам лучше не нюхать. Только сахарную пудру... и то с закуской.
   Он вспоминал. Было, что вспомнить. Санаторий "Под липку" с баснословно дорогими путёвками. Здесь не просто отдыхают... Отдыхают лауреаты, мажоры, ЖОРики и ЛОРики (жёны ответственных работников и любовницы ответственных работников, если кое-кому из жеманных читательниц угодно получить уточнений)...
   Сердце тогда пело: "Там найдёшь ты счастье своё!" За столиком сидели втроём. Соседка справа, молодая, под стать ему, Пал Палычу с молодыми подполковничьими погонами на парадном мундире, девица, дочь какого-то ракетного конструктора и, по совместительству, изобретателя самоходной мины-лягушки КВА-0,5. Вторая - вдова члена Политбюро в мини-трауре под самую резинку, дама опытная и вульгарная, но пытающаяся создать видимость эстета во втором поколении, как минимум.
   Что там было с этими женщинами?
   Полубог вспомнил свою восторженность по отношению к молоденькой девице. Только неопытность в амурных делах мешала ему приударить, как следовало бы настоящему красавцу с тайным военным образованием. И что же...
   Дальше мысли путались. Ложились в строку конспективным рядом неприхотливой стенограммы... до поры... Примерно вот таким образом...
   Кто-то шутит про необходимость замены столика. Молодая соседка кокетничает, а разбитная тётка зовёт его на прогулку и объясняет, что нехорошо заводить шашни с таким возрастным разбегом лет. Беседы обо всём на свете. Прогулки, танцы... Роман. Любовь молодого человека и взрослой, опытной дамы. Она его бросила. Уехала жить куда-то за границу. В страну демократически не очень надёжную. Потом пожалела об этом. Об отъезде и о том, что бросила... Спустя три месяца приехала, а он уже был настолько засекречен, что она его не нашла. Полубогу дали посмотреть на кассете, как его бывшая пассия пытается попасть к нем в квартиру, и как подсадные "хозяева" объясняют, будто Пал Палыч уехал в какую-то экспедицию и там пропал. Не сложилась личная жизнь. Зато на безналичном фронте банковского счёта (в Центробанке, разумеется, поскольку все другие банки заменяла собой система сберегательных касс) дела шли удачней. Потом непристойно-перестроечный период попыток раздать всякой твари по ваучеру с пирамидальным прицепом. Рассекречивание, полгода жизни под угрозой увольнения и, наконец, новое назначение - курировать научные разработки в области современных технологий... Хотя нет, сначала был шоу-бизнес... И в серединке курирование военного училища связи с общественностью...
   Кому-то тяжело собственную душу на мелкие части плохо заточенным пером... а кто-то без этого себя чувствует, как стерилизованный китаец в банке: маринованный, пупырчатый и кисло-сладкий...
   Полубог порой ощущал своё эмоциональное состояние не маринованным, а прокисшим. В такие минуты хотелось оставить после себя какой-то след на этой планете. Глобально? Патетично? Возможно и так... Скорее всего. Пал Палыч не задумывался, он просто писал. Писал нечто подобное...
  
   На "вы"? Опять на "вы"! Не вижу, в упор ТЕБЯ не вижу!
Не высветлить, не показать (себя кромсать?)... потише...
Хлеба под самый эпатаж.
   Постой! Пожнём?
За нивами, за кистенём,
   закиснем.
   Народные артисты - н.а.! Пожалте в бельэтаж!
В иллюминатор за (з.а.)
   струимся потом многоточий.
Опутаны строительными лесами...
   каскад ЕРЫ без страховки.
О! Великий гуру, ты готов?.. без подтанцовки
   шевелить неправдоподобно большими ушами?
  
   Когда через год после того, как его перебросили на курирование шоу-бизнеса, Полубог на концерте встретил ту самую женщину из санатория, к ногам которой он готов был швырнуть цветы, погоны и сердце... Не сочла нужным выслушать... А конкретно в тот раз она сделала вид, что не узнала его, поскольку была накрепко пристёгнута защёлками портмоне к какому-то фирмачу.
   Потом, правда, было ещё... Два-три любовных свидания в марксистской пыльной тиши бывших партийных апартаментов в гостинице "Национальная"... Вот, собственно, так и закончилась личная жизнь Пал Палыча Полубога. Она уехала в родовой замок своего нового супруга куда-то в Шотландию... И всё... на этом всё закончилось. Случайные связи - всего только случайные связи... Их было много потом. Как же без этого, простите?
  
   О, если бы вы только знали, как она смеялась! Это был не смех, а райское пение сирены... Если бы вы только могли себе представить!..
  
   С тех пор Полубог всего себя посвятил службе на благо Отечества, проводя на ней большую часть суток, даже если судьба заносила его за пределы родного государства. По большому счёту, какая разница, где быть верноподданным, внутри или снаружи, если Родина свила небольшое гнездо в районе сердечной мышцы.
   Лишь изредка он позволял себе расслабиться. Тогда полковник шёл в ближайший бар и надирался там до синего прокурорского свечения в унылом лице сотрудника специального применения. Вот так однажды, "будучи на изрядной кочерге" Пал Палыч поделился наболевшим с совсем незнакомым человеком, который подсел за его столик. Случайный собеседник оказался вхожим в ЦДЛ, и потом эту грустную историю любви описал известный прозаик Станислав Надсадин. Написал и назвал "Молодой мой человек".
  
   Была служба. Служба, как служба, ничего выдающегося. Общение с кумирами меломанов разных лет. Думаете, в этом много интересного? Полубог не рассчитывал на что-то особенное, поэтому и не разочаровывался.
   Поэт Илья Трезвенник, композитор Выверт Крутой, любимец школьниц, певец Дримати Билайн. И много других корифеев от шоу-бизнеса прошло мимо Полубога, не затронув ничего в его душе, кроме, пожалуй, поездки на конкурс на самую авангардную песню в области поп-культуры, конкурс "Евровидение".
   Номер на "Евровидении" был отчаянно революционен. Представьте себе конспективное изложение балета "Дон Кихот" в редакции великого Шнура. Так вот, то, что демонстрировал с роялем Дримати Билайн, не удавалось никому раньше, даже великому маэстро Элтону Дж. И это с его-то клавишным стажем и! Но не хватило совсем чуть-чуть. Какие-то хоккейные вратари из страны саамов с горящими гитарами вместо клюшек так насмешили публику, что Билайну пришлось возвращаться домой с чувством победителя, но без приза. Полубог на конкурсе отвечал за безопасность Дримати и его группы подтанцовки. Пал Палыч справился с заданием отменно, в результате чего его и перебросили на науку... Транзитом через военное училище связи. Вот когда, оказывается, а не сразу же после перестроечных конвульсий, как наивно полагал автор.
  

* * *

  
   ...субвентор становился всё более реальным и классическим. В принципе, его уже можно было фасовать в баночки вместо спрайта, доведя содержание алкалоидов до разумной концентрации... разумеется... Не крепче пива, я вас уверяю.
   А что дальше?
   Трения между силовыми структурами на предмет монопольного владения субвентором становились всё слышнее, озлобленнее и вот-вот могли потребовать жертв, отнюдь не умозрительных, а вполне натуральных... из плоти и крови. Об этом Гирша предупредил заместитель начальника уголовного розыска столицы, которому стало известно соглашение синдиката наёмных убийц относительно предполагаемых заказов на эксклюзивное обладание правами распространения чудодейственного продукта.
   Что называется, начали делить шкуру ещё не убитого наукой медведя...
   Полубог с Гиршем давно уже думали, как выйти из положения. Тогда же академик Дятлов неожиданно впал в состояние эйфории и был им не помощник в таком деликатном и, в то же время, решающем вопросе. В качестве радикального варианта постановили уничтожить не только сам субвентор, но и все материалы, касающиеся его доведения до состояния безопасного использования. Но это на крайний случай. Очень уж не хотелось жертвовать результатами титанических трудов. Есть еще какие-то пути полезного применения субвентора в современных условиях, как думаете?
  
   На руку разработчикам играло то обстоятельство, что в ГД чувствовалась сильная рука оппозиции от партии "зелёных в крапинку". Именно с их лёгкой руки за субвентором осуществлялся тройной контроль, чтобы никто из лиц, причастных к его разработке и охране, не мог самостоятельно использовать препарат в своих личных интересах.
   В ряду других у Гирошляпова с Полубогом родилось такое решение: пробивать первоначальное использование препарата для депутатов ГД, чтобы те хотя бы делали полезные дела. Олигархам дали по сусалам ещё раньше с подачи президента и его соратников, мол, нечего на государственное добро алчную пасть разевать. Но решение решением, а на высоком уровне никак не могли решиться на то, чтобы согласовать предложение учёных.
   Тут же заволновались иностранные послы. Их беспокоило странное отношение президента к передовикам капиталистического бизнеса. За что бить куриц, несущих позолоченные яйца в гнездо зарубежного капитала, спрашивается? Своё гнездо мало кого волновало, своё для олигархов национального толка и интернациональной беспринципности. Здесь-то и выступил... государственный секретарь одних нескромных штатов. Он намекнул, что нехорошо утаивать от партнёров по политическому бизнесу и коммерческой политике такую замечательную штуку, каковой является субвентор... и, вообще, по законам какого-то Веника можно немедленно прекратить экспортно-импортные операции... если в России не вздумают передать открытие в руки самой либеральной раздемократистой демократии в мире...
   Европарламент тем временем лихорадило почище, чем белокожих европейцев в тропических странах, выехавших туда без полагающихся прививок. Его, парламента, председатель по имени Густав Пафос сидел в своём пошатывающемся кресле и твердил одну и ту же фразу: "Ничего не знаю, ничего не знаю, ничего не знаю..." Депутат же от европейской оппозиции с древним галльским именем Доннер Веттер наоборот пришёл в совершеннейший экстаз и раздавал интервью агентам масс-медиа. "Эти русские слюнтяи заплатят нам за все переживания нашего католического населения и мусульманского большинства Евросоюза по поводу повстанцев Чечни, вынужденных коротать холодные зимние вечера в палатках без возможности ознакомиться с телевизионной программой "Евро-ньюс" и прочесть коммюнике относительно борцов за криминальную волю в странах поразительно свободного мира на высококачественной финской бумаге! (борцы на бумаге? что-то в этом есть. прим. автора). Не дождётесь, господа угнетатели, чтобы мы, либералы Старого Света дрогнули от одного только упоминания секретного оружия, запрещённого Женевской конвенцией! Умоем и побреем негодяев в Гааге!" - кричал этот европарламентарий, приходя в экстаз от собственных речений и взлетая под самую крышу Большого Европейского Флигеля.
   С нашей стороны выступал представитель большинства ГД Николай Грузило. В своём аллаверды он в частности заявил:
   - Ответственно утверждаю, господа и фрау, что у нас никаких разработок, применительно к вопросу о безответственных желаниях некоторых бессистемны лиц с функцией дезориентации гражданского населения сопредельных государственных формирований, не ведётся. Тем более что!!!
   Последняя фраза настолько ошеломила переводчика, что он изложил по трансляции всё заявление господина Грузло в конспективном виде. Эту стенограмму можно представить в виде всего только двух фраз. Вот они:
  
   Такая вот хрень до самого вашего диберально-веснушчатого подбородка.
  
   Пришла весна, как говорится, отрывай рукава!
  
   А в заключение господин Грузло, чтобы разрядить обстановку, спел песню, вероятно, о собственной "дражайшей половине": "Живёт моя отрава в высоком терему". Европипл схавал. Ему не впервой... Совсем недавно ещё Йельскому корифею внимал. А там, как говорится, тоже было место литературно-географическому подвигу...
  
   По трансляции передавали концерт по заявкам сотрудников сферы научного обслуживания. Радиодиктор объявил, что Григорий Иванович Пашкин поздравляет своего верного соратника и друга Артура Энгельсовича Тёткина с малым субвенторным тезоименитством и просит передать для него замечательную композицию группы "Москвич-412" из нашумевшего блокбастера "Дневной развод" под названием "Не спи в туннеле".
   Следом за этим из динамиков полилась чарующая мелодия, сопровождаемая невероятно органичным текстом:
  
   В конце тоннеля даже нищенка не... спит...
   Прохожий снова спёр мои последние штаны.
   Ещё, похоже, рассобачил витражи...
   Я скоро, может быть, загнусь, преставлюсь и пристану...
            
Припев:
   Пристану скрепкою к устам,
   Прижмусь резинкою к трусам...
   В твоих глазах две сигареты.
   Пристану скорлупой к щеке,
   Пристану в модном пиджаке,
   Запрятал от дождя и ветра?..
   а... а... там... тебе не дам...
  
   В конце тоннеля кто-то с... пит, и я иду
   Вдоль по засиженным краям, тебя не жду.
   Не ной от боли, и кричать не вздумай!
   Я скоро, может быть, загнусь, преставлюсь и пристану...
  
   Павел Павлович Полубог не слушал. Его занимала сейчас дурацкая игра слов, внезапно поразившая оба полушария засекреченного полковничьего мозга. Он напевал...
  
   ...жить в неведении - в Неве, да не жить! Льстить хотите ль? Не небе холстить... Плеть по крупу - крупой наплевать. Вирш вершите, шрифтом швартовать... к вершине аршина матерщинного... чинно во поле щетина - от урожая обильного пополам с соляркой, взлохмаченной керосином...
  
   Оранжерея Академии Субвенторных наук благоухала неземными запахами. Листья лебестока с терпким ароматом сушёной вишни и нежностью молодого табака. Эстрагон, который на Кавказе величают тархун, молодые побеги горчицы. А этот не налитый пока глубиной фиолетового безмолвия базилик. Всё это создавало иллюзию южных взгорий, а певчие птицы, в подвешенных под потолком гигантских клетках славно дополняли иллюзию благостного отпуска в южных широтах, приходящегося на разгар лета.
  
   Отдохнувший и подтянутый Полубог отмеривал полновесные метровые шаги, хоть отправляй их в палату мер и весов на сверку, а профессор Гирошляпов забавно семенил за ним худющими ножками, похожими на конечности пересушенного у очага Буратино. Застёгнутые чуть не на груди короткие брюки Ниодима Нестеровича позволяли сделать такой неутешительный для него вывод. Иссохся учёный, весь на науку изошёл.
   Поспевать за полковником Гиршу было трудновато, но он не давал себе расслабиться. Так и двигалась эта неразлучная парочка по территории, пока...
   Натренированный глаз Полковника натолкнулся и немедленно отпружинил от вопиющего беспорядка.
  
   - Это кто у вас такой умный? - палец Полубога упирался в топорную полиграфию новенького плаката. На нём был изображён какой-то пушной зверёк с ленинским прищуром монгольских глаз и невразумительной шерстью, свалявшейся в комочки, вероятно, от долгого пребывания в неволе. Да-да, зверёк сидел в клетке с огромным амбарным замком на решётчатой дверце. Надпись снизу гласила: "кРОТ на замке!"
   Пал Палыч внимательно изучил ужасное состояние крота, попавшего в тугой переплёт обстоятельств, и продолжил:
   - Это так вы понимаете значение незыблемости государственной тайны?
   - Не берите в голову, полковник, - успокоил его Ниодим Нестерович, - это наш завхоз просто такой неординарный человек. Заочно закончил литературно-коммунальный институт новых печатных технологий, ударился в просветительскую деятельность. В связи с последним обстоятельством начитался Курта Воннегута и решил тоже приобщиться к мировой культуре.
   - А-а-а... - Протянул Полубог печально. - Норки нараспашку! Килгор Траут. Понимаю. Читал, читал...
   - И что же это вы, Павел Павлович, сегодня грустный такой?
   - Я не грустный, я ироничный...
  
   Свечерелось... Само по себе... Без нашего участия...
  
   Гирошляпов с неподдельным интересом читал очередной шедевр детективной мастерицы Прасковьи Бубенцовой под жутким названием "Тайна деревни Густомясово".
   - И что вы там нашли, профессор, - поинтересовался Полубог, энергично тренируя удар "увядающий аист" из арсенала борьбы карате-дотого на спинах незадачливых похитителей Пашкина, которых ему передали на перековку и воспитание высокоморальных чувств.
   - Понимаете, уважаемый Павел Павлович, здесь такое море нового... высоконравственного... по сравнению с жизнью в серпентарии... так и хочется умереть над шедевральным слогом... не приходя в сознание...
   - Всё шутите, профессор... А, между тем, скоро начнёт работу комиссия по применению субвентора в повседневной жизни. Думаете, много найдётся трезвых умов, чтобы не спустить идею в унитаз... или... отправить в личный сад-огород во славу, так сказать, отдельно взятого небожителя? Вот то-то...
  
   А потом пришла ночь...

* * *

  
   Беспрепятственно заливалось в мозг... Нет, не заливалось. Транслировалось. Что? А что, да ничего... жёлтые ботинки. Цвет обуви, тем не менее, не зависел от потуг герра Зигмунда... Омайнготт (в одно слово), что же это деется, бабоньки? Цыц, горластые... раскудахтались, словно на конкурсе "Возьмите меня взамуж"! Куда, куда?.. Проехали! Трамвайной остановки нет...
   И далее в сиреневом облаке атмосферной туманности, увешанной романтическими орденами по ко... ох-ох-ох...ло-дыж... ай(!) пятки...
   Анаграмма - монограмма - бета-гамма - анаргазмия - маразм = естествознание...
   Привиделось? Нет, случилось... приключилось... Нежданно, неугаданно...
   Внезапность усталого ожидания... Что может быть страшнее для натруженного обыденность замыленного обывательского мозга, чем... Чем? Тем! Кому? Тому, тому... тому самому, даже не сомневайтесь... Сознание, говорите, сталепоточным методом? На излёте... Только там поймаете...
   Внезапно прояснило!
   Происходило... Ещё раньше...
   Стихийные рынки стали называть толпучками (вероятно, от слова "толпиться"), магазины - бутиками (скорее всего от слова "обувать"), а обычные гастрономы маркетами, скорее всего оттого, что там всегда грязно (марко) не только в подсобках.
  
   А снаружи... Там, где утомлённому подсознанию не было места...
   Проект субвенторных изысканий поначалу назывался для непонятности, запутывания друзей и раздражения врагов "Верблюжье ушко&волчья понюшка". Надеюсь, помните восточную наркотическую песню "Роза на десерт"... Там ускользал оазис здравого смысла...
   А это ещё кто встрял?
   - Надеюсь, помните, сударь, что слово "любовь" можно трактовать по-разному. Вот взять хотя бы такой: вождь полинезийцев Кай-кай Великий очень любил европейцев... особенно на ужин.
  
   На правое ухо Выхино. На какое, простите? Ой, вы не правы! Слева от оппозиции, право... так неудобно. Модно! Что вы говорите! Полный эбсент из!
  
   Скажите, как часто с вами случаются романтические обмороки?
   Да завсегда, барин!
  
   И не следует меня обвинять в непредумышленном фрейдизме. У меня вообще бессонница. Ах, профессор! Такой дури вам и не снилось. Вставляет по самые закрома!
  
   - Разрешите присесть?
   - Разрешите привстать?
   - А что это у вас такой вид малоразвитый, будто из Центральной Африки приехали?
   - Это господа, связанные одним безусловным "единством"...
   - Безусловно связаны?
   - Безусловно, до следующих выборов...
   - А те, кто условно?
   - Те пока на "химии"...
  
   Потом Гирш-Гирошляпов увидел своего заклятого напарника...
   Полубог говорил в пространство раззявленного, не единожды в день изнасилованного аморальными дикторами, эфира:
   - А им, секретным органам чьего-то больного воображения, унижение моего достоинства не сойдёт с рук. Эпоху возрождения крестовых походов против наших с вами исследований необходимо пресечь на корню. Когда-то эти люди давали присягу на верность правящему правительству, а когда оно перестало быть правящим и отъехало от столицы за 101-ый километр не совсем по своей воле, эти господа остались вершить своё неправое дело. О чём это говорит? Только об одном: ЛЮБОМУ правительству не чужды тёмные делишки, поэтому они вынуждены лелеять всякую мразь у себя в подбрюшье (не путать с подбрюшьем Григория Ивановича Пашкина, куда наступила нога человека по кличке Мамонт).
   Следом на горизонте обозначился кто-то с палочкой дирижёра и прозрачностью профиля... Только абрис... Но и его было достаточно, чтобы понять мастеровитость и железную героическую беспринципность революционных услуг беззаветного якобинца от карающей длани эпохи восставшего быдла...
   Полубог же, будто и не видел:
   - Я ведь когда-то тоже не слишком считался с их мнением. Чуть что не так - на дыбы и в бой за несправедливо попранные, как мне казалось, права высоколобых меньшинств. Разве только что изредка становился я невероятно скромным в своих запросах и пожеланиях... Когда понимал, что могу оказаться на улице наедине с непомерными (по их понятиям) амбициями. Точку возврата всегда нужно ощущать подкожной жировой прокладкой. Причём тут интуиция? Интуицию выдумали древнегреческие жрецы, чтобы запутать как простых трудящихся илотов, так и рабов по образу жизни...
  
   ...и с наслаждением выкинул в унитаз почти целую банку накрученного домашнего хрена (подлец!)... и как теперь назвать этот унитаз, спрашивается? Неужели?..
   Бывает... не часто...
  
   Вдали Роджер Уотерс нежно запиливал соло-гитару... И это новое видение создавало иллюзию подлинности бытия... Неужели он был настоящим? Розовый... Floyd...
   Shine on your crazy diamond... И за что?
   Гиршу бы лучше подошёл Вертинский...или Гайдн... Не нужно ругаться при дамах, господа... Судари... Это вам не реальность, где можно всё...
  
   ...по небу. Именно знаменитая фраза связистов для проверки правильности работы оконечных устройств по всему спектру кириллических символов... В ЧАЩАХ ЮГА ЖИЛ БЫ ЦИТРУС? ДА, НО ФАЛЬШИВЫЙ ЭКЗЕМПЛЯР... Хорошо, а где же здесь "знак, твёрдо", ятЪ, ятЪ, ятЪ?.. ИзЪять немедленно с последующим применением!
  
   В скверике, где после полудня по Гринвичеву хронометру любил прогуливаться Гирошляпов, дети из элитного скаутского клуба "S Каутский" репетировали рекламный слоган, готовясь к завтрашним съёмкам рекламного клипа. По большому блату, нужно сказать, директор клуба пробил эту съёмку, мало того, что на своей территории, так ещё и со своими питомцами в качестве актёрской массовки. Но ничего-ничего, окупиться всё это, когда элитные родители начнут своих чад к нему вести в результате воздействия так называемого 25-го кадра. Ну, и что, что Дума запретила. Они же потихоньку и всего 50 секунд. Кто заметит-то? И, к тому же, никому вреда не будет. Дети в скауты повалят косяком, деньги на счёт клуба от благодарных родителей, меньше деток будет черепа бейсбольными битами проламывать приезжим из жаркого зарубежья... в неорганизованном, стало быть, порядке. Кругом одна польза.
   Автор текста бегал тут же и без устали уверял преподавателя словесности, что детям не придётся напрягать мозг и отвлекать себя от заучивания устава скаутов: "Что вы, что вы... Там ничего учить не нужно! Всего одно слово. Оно в рифму... Само собой напрашивается... Всходит, произрастает".
   Когда профессор уже заворачивал на боковую аллею, то имел удовольствие услышать, как автор и сочинитель рекламных слоганов потерпел невыразительное фиаско, дурно пахнущее низкосортным керосином.
   - Сохранить здоровье глаз нам поможет?.. Ну, дети... Нам поможет?
   - Керогаз!
   А, может быть, как раз этот старинный прибор для приготовления варенья в дачных условиях без электричества и имелся в виду? Сейчас очень модно в стиле ретро на загородных виллах отдыхать. Разве поймёшь нынешнюю рекламу?
  
   А тем временем...
   ...электричка, бричка, в каждой бочке затычка, сейчас вылетит птичка... для птичек сечка, лисичка... сестричка... с косичками... у печки... Лыжи у печки стоят...Какой нынче месяц, не вспомню никак?
  
   Я тебя не понял,
   Ты меня не понял,
   Нас никто не понял...
   Ехали в вагоне.
   Был я в шлемофоне
   С плеером от "Sony".
   Ты почти эстонец,
   Ты меня не понял
   На перрона фоне.
   В ожиданья зоне
   Кто-то тихо стонет...
   Я его не понял
  
   - Смотрите, смотрите, как эта сучка на вашу знакомую-то кИдается... Будто у той в сумке целый окорок прилажен...
   - В электричке?
   - Ах, отвяньте вы со своими глупыми подначками! Не на электрическом же стуле... в конце-то концов...
  
   - Журнал для тех, кто на вершине прогресса, под названием "Морда буден"...
   - Может, "Бурда моден"?
   - Или так...
  
   - Without market, профессор!
   - Не понял... Повторите...
   - Без базара, значит, наука... А ещё в языках, говорили, дока...
  
   И дальше... по сусалам... О-о-о-пять?
   Снова, батюшка, снова!
   В международный комитет по борьбе с коррупцией и явлениями вымогательства можно было устроиться на хорошую должность только (и исключительно!) за вполне умеренную взятку, размер которой утвердил на первом заседании совет директоров. А что, не звери же там сидят, чтобы три шкуры драть, в конце концов...
   За этот взнос прямиком в уставной фонд конкретных учредителей полагалось тройная доза субвентора в области личных карьерных достижений и финансового благополучия.
   Совет учредителей-попечителей работал не за лишнюю пайку субвенторных вливаний... За идею люди трудились... Идея простая, как испортить воздух после сытного обеда за бюргерским столом: нахапать побольше благ, любых... для себя и своих близких...
   А потом ещё и ещё...
   Детские субвентивные мечты...
   ...а говорили, будто субвенторные...
   ...разницы ж нету...
   ...как в попе у клоуна хором чижи запоют... Такого цирка увидеть доводится не каждый сезон.
   А мечты нерадивых подчинённых...
   ...и телефон, лишённый права голоса, забился в задумчивой вибро-истерике...
   Заправляет кто?
   Фирма субвентивных (опять не субвенторных отчего-то?) глобализаций "Видал Сассун Тотал-Миндал", где во главе пристроился господин из бывших пассажиров "членовоза"...
  
   ...вдруг... Гришка... в мундире Полубога...
   - А чего бояться-то, профессор? Ну, самое большое, что со мной случиться может, это погибну я, как говорится, во цвете лет... кудрявый, да нарядный, при парадном мундире, в аксельбантах и нежном зелёном муаре ядовитого "Шипра"... Но ведь и все там будем когда-нибудь, Нестерыч. От этого ещё никто не умирал...
   - Григорий... хм-э-э... Иванович, вы сами поняли, что сказали?
   - А чего такого-то, ей-богу? Не матерился вроде...
   - Сказали вы, милый мой, суть следующий парадокс, что от страха смерти ещё никто не умирал. Здесь вы ошиблись. Несомненно. В истории, уважаемый, сколько угодно примеров...
   - Ну, вот ещё. Не заморачивайся, Нестерыч. Я тебе таких парадоксов столько наговорю, что весь день хватит голову об науку тупить...
   - Так вы ещё не всего Фрейда знаете, любезный...
   - А что там его знать... Зиг-мунд Фрейд... Вот и всё.
   - Да не скажите, Григорий.
   - И что там ещё? Анна-Зигмунд-Мария Арантес де Нусименте Фрейд, так, что ли, профессор?
   - А вы не спите сейчас, Григорий Иванович?
   - Да некогда мне спать, профессор, Фрейд, чтоб ему пусто было, не велит! Стучит по голове, будто часы старинные... Старинные часы ещё идут... А куда им идти, прости, Господи? У них же и ног даже... того...
  

* * *

  
   Гирш приподнял голову... Часы размеренно стучали по отдалённым участкам мозга, будто пытались на спор убить в них всё разумное... не говоря уже о вечном. Доброе уничтожено было ещё раньше, на подступах к квартирному коммунизму 2000-го года. Нужно бы встать, подняться, сходить в ванную, промыть глаза холодной водой... Но сил никаких... не оста-ло...с....ь... суб-вен-тор...
  

* * *

  
   ...потом начались подковёрные сражения пластунов-передвижников подрывного характера от разных партийных списков. Силовые структуры предпочитали ездить по этому ковру тяжёлой бронетехникой и всякий раз, как попадали в безвыходные ситуации, бежали жаловаться президенту через его специально обученного военной субординации референта, из числа тайных. Олигархи частично слышали, частично купили информацию о субвенторе желаний, всемерно прониклись и примчали всем своим раскормленным выводком в столицу. Все водоёмы вокруг Москвы были густо заставлены именными парадными яхтами, ярко иллюстрирующими средний уровень жизни россиян с далёкой чукотской, красноярской, лондонской и флоридской периферии не в меру зазнавшимся европейцам и североамериканцам. Кое-какие из яхт были снаряжены миниатюрными субмаринами, выполненными по специальному заказу хозяев и готовых пойти на дно в любую секунду. Такого количества "кошельков" столичные аферисты и жулики не видели давно. И лучше бы не видели, поскольку олигархическая охрана не только имела право на ношение огнестрельного оружия, но хорошо им пользовалась. До передела сфер влияния, правда, не дошло, но несколько пышных похорон скрасили скромный досуг нескольким сотням любопытных пенсионеров...
  
   Гирш ощущал, что борьба перерастает в народные волнения. Народ ничего не знает, но продолжать безмолвствовать ему уже не интересно.
  
   Через Полубога Ниодиму Нестеровичу кто-то свинорылый намекнул, что, мол, на хрена народу субвентор, если его нельзя положить в потребительскую корзину, ибо обязательно сопрут гениальные гадёныши из импортных империалистических разведок.
  
   Голова...
   ...тяжёлая...
   ...мысли...
   ...по заулкам... по закуткам неживым...
   Тихий ангел плачет...
  
   Черноморские катраны... катраны катренов, предсказывающих не только будущее, но и недавнее прошлое. Ненасытные хищники добрососедства.
   На телевизионной "картинке" морфического воображения ОМОН разгонял гей-парад зоофилов, а с пьедестала на это шоу взирал величественный Юрий Близорукий, которому, собственно говоря, всё было "фиолетово", ибо он сидел на коне не из конюшни супруги. Другой же Юрий, которого окрестили Кепконосцем, и, хотя он тоже предпочитал механических лошадей в изящном капоте, несмотря на то, что семейные конюшенные ценности не чужды его свободолюбивой натуре ВЕЧНОГО ПРЕТЕНДЕНТА НА ПРЕСТОЛОНАСЛЕДИЕ, делал вид, будто в его городе голубятни имеют исключительно орнитологический уклон.
   Уклон...
   ...утечка....
   Скандал!
   Средневековье! Мрачное...
   Антик!
   Колизеум...
   ...скопище мёртвых богов...
   ...или капище...
   ...не меньше трёх, разумеется...
  
   ты? на восходе века -
   гало в грехопадении...
   не видишь во мне человека -
   небрежное отупенье!..
   неистовый экзекутор,
   в чём-то болотном справа,
   ты меня с кем-то спутал -
   я не твоя приправа!
   тяжесть твоих сапог ....
   не прикасаться бляхой!
   чтоб ты быстрее сдох,
   центурий трибуна Гракха....
  
   300 тысяч спартаковцев - как триста заветных спартанцев. Персидский царь (по-тамошнему, аятолла) уже не у дел... у атомной печки... станции... Греется надеждой на нефтяные потуги энергетических авантюристов с биржи нового Йорка. А спартаковцы - как спартанцы. Вдоль каспийских низменных предпочтений... Как мёртвые с косами...
   Проход закрыт!
   Закрыт?
   Спартаковские команды заняли все первые места во всех видах спорта и прикладного ориентирования с собакой, без собаки и "под мухой". Или это была "Рома"? Издалека, да ещё в сонном дурмане почти не видать логотипа.
   Предвиденье возможных пристрастий отдельного губернатора с крайним разумением территорий? О, Лондон! Ты славен частыми встречами с немилым тебе "чукчей"...
   Пропаганда, о которой так долго грезил президент, заработала. И что?.. с того?..
   Фантастический рассказ о том, как инопланетяне неправильно поняли (истолковали) действия футбольных болельщиков и отказались завоёвывать Землю...
   ...и тут...
   ...в конце концов удалось убедить президента, чтобы продукт отдали в ГД. На испытания в добровольном порядке...
   ...голос Полубога: "Караул устал! Государственная Дума, слушай мою команду! Встать к лесу задом, ать-два!" И только нестройное щёлканье каблуков в ответ...
  

* * *

   Кончилась безумная ночь субвенторных кошмаров. Петух, неведомо какими путями попавший в столичное Начертаново, известил об этом деловитым квохтаньем, переходящим в фальшивое (без фонограммы) пение.
   Глаза Гирша открылись навстречу судьбе...
  

* * *

  
   Субвентор желаний запустили в серию через полгода. Препарат выдавали строго дозировано по рекомендации психоаналитиков. Многие либералы утверждали, что, мол, знаем мы этих аналитиков. Все они ведут родство от Ганнибала Лектера или, хуже того, от доктора Моро. Нельзя этим людям, дескать, доверить будущее нации. Они даже взятки толком брать не приучены. Всю руку дающего клыками искровенят, а "зелень пушистую" в створки пиджачного сейфа слить не догадаются. Так говорили...
   Понятное дело, хотелось многочисленным примкнувшим к проекту на стадии окончательной утряски бюджета денег "срубить", халявных, да утверждённых в третьем или даже четвёртом чтении. А кому, скажите мне, делиться захочется, хоть и с теми же разводящими на уровне подсознания? Ясно, что никому. Опасное дело, скажете? Мол, начнут порчу насылать эти экстрасенсы обиженные на экспорт, налогом не облагаемый или, там, импорт на границе сглазом приголубливать до полного изнеможения взяткодательской мошны? Так - да. Возможно. Но это если мер не принять предупредительных, с заложниками и прочими атрибутами демократического свойства. А вот, коли, меры приняты, то никакой Чумаковский сглаз не устрашит, никакой Кашперовский коллоид в мозгу не рассосётся.
  
   По этому поводу и дербалызнуть не грех по махонькой...
   Первая партия разошлась среди депутатов ГД. С тех пор в стране стало некому писать дурацкие законы...
   Зато блатных понятий прибавилось!
   Субвентор желаний заработал! Заработал?
   А как же взятки и прочее мздоимство? Так в том-то и дело, что Пал Палыч предусмотрительно распространил по своим тайным каналам информацию о стоимости одной дозы, партии из десяти порций и оптовой поставки примерно на десять лет существования.
   Все потравились сами, подсев на наркотик блаженства, зато честные зажили...
  
   А каков он на вкус, субвентор этот, спросят меня любознательные читатели. Хорошо, скрывать не стану, раз всё теперь рассекречено. Напоминает субвентор своим вкусом отвратительный тёплый шартрез, невероятно сладкий до приторности и густой, будто солярка на морозе в разгар полярной ночи. Только ядовито-синий, а не хвойно-игольчатого колора сосновой направленности. Говорят, что кюрасо он называется. Что ж, кюрасо, так кюрасо Нам от этого не жарко, да и не холодно, в общем-то. Хотя что-то мне подсказывает, будто кюрасо этот никакое и не кюрасо, а самый обычный ликёр "Кюрассао".
   Пробовали ли вы когда-либо более отвратительный напиток?
  
   Прошло лет десять... или чуть меньше...
   Академик (теперь уже академик!) Гирошляпов сидел в кресле-качалке, с интересом наблюдая за полётом шмелей в акватории кустов японской айвы, сияющей небывалым нежно-мандариновым цветом, отличающимся, впрочем, от печально известного померанца более непредсказуемым оттенком. Он покачивался неспешно, не забывая перечитывать газету "Новый АиФ (абстиненция в философии)".
   - А что, милейший, - обратился Ниодим Нестерович к генерал-лейтенанту П.П.Полубогу, президенту Евразийской Российской Федерации - как считаете, долго ещё нам предстоит пребывать в такой безмятежности первозданной?
   - Сами же знаете, про... простите, академик, что нельзя дрыхнуть с лавровым венком на светлой голове. Слопают. И не только слопают, но и отрыгнут с удовольствием...
   О том, что конкретно могут огрызть, академик не услышал, поскольку заверещал "телефон-вертушка с нарочной кукушкой", и Пал Палыч припал к трубке, как жаждущий в пустыне. Потом он отчеканил уставное "Так точно!" с металлическими примесями в обычно вкрадчивом голосе и только выдохнул в сторону Гирошляпова: "Началось... Не буди лихо, пока оно тихо..."
  
   Дальше пронеслись кадры Морфеус-ненауч-фильма про то, как развели всех. Подсадили на субвентор не только страну, но и весь мир.
   Никто толком не работает, а наёмные китайские братья тихой сапой правят миром ... на уровне губернском... Такой вот коммунизм с длиннозернистым рисом вприглядку...

* * *

   Гирошляпов встряхнул головой. Оказывается, он не просто задремал, а проспал три послеобеденных часа. В самую сиесту, как сказал бы врач геронтолог, пользовавший Ниодима Нестеровича... если бы был сейчас жив. Сапожник без сапог, знаете ли. Такая жизненная сермяга.
   И петух-то как натурально фальшивил...
   А по радио что-то разговаривало... Как во сне... Ой!
   Радиоканал "Всеволье" разразился шедевральной рекламой: "Супер-Хавал - источник плодолетия!" Сразу же вспомнился и другой перл Аллы Полапанной, вездесущей диджейки заради радиоволны. Это уже не по заказу рекламодателей, просто от всей среднерусской души. "Тамариск - волшебное дерево неземных желаний! Приходите в "Тамариск" за предохранительными средствами... от сыпи". Каково? А мне очень нравится. Чувствуется воля и стать удалая неземной кобылицы желаний...
   А Гиршу каково, представляете?
  
   Профессор уже давно разгуливал по комнате, умытый и подтянутый, а, между тем, увиденное во сне не давало ему покоя. Действительно, зачем он так старается, зачем отстаивает своё мнение перед правительством. В конечном итоге всё равно решение будут принимать совершенно другие люди. Которые дёргают за ниточки. Которые стоят по ту сторону ширмы. Так было всегда, и нет никаких причин, чтобы полагаться на случай: мол, сейчас всё произойдёт абсолютно по-другому. Что же делать?
   Первая мысль - уничтожить субвентор, как таковой. Чтобы и следа его не осталось, чтобы ни одной записи, ни одного отчёта, ни единой капли самого продукта...
   Профессор уже однажды, походя, фантазировал себе подобную ситуацию. Но в тот раз это было с другой точки зрения. Гирш просто попробовал определить сам для себя, сколько времени ему понадобиться, чтобы восстановить более или менее нормальное производство субвентора, если по воле случая или злого рока внезапно исчезнет всё с ним связанное, включая оборудование с микроцентрифугой и самые первые записи в дневнике. Помнится, Ниодим Нестерович предопределил для себя срок в 12-14 лет. Что ж, ему не успеть. Об академике Дятлове и говорить не приходится. Во-первых, старик уже на ладан дышит, а, во-вторых, в разработках участвовал лишь номинально, разбивая льдины административного пакового поля своим авторитетом, будто атомный ледокол с гордым основополагающим именем... "Сибирь".
   Так-так... Если же он, профессор Гирш, уничтожит всё, что связано с разработкой проекта и откажется принимать участие в научных изысканиях по возврату на достигнутые позиции, сможет ли кто-нибудь реально восстановить препарат в сжатые сроки? Пожалуй, что нет. Тогда, лет двадцать пять у человечества будет, чтобы подготовиться к встрече с субвентором, когда Гирошляпова не станет... Через такой срок на планете наверняка что-нибудь изменится в лучшую сторону. По крайней мере, появятся новые светлые умы, которые смогут решить, как правильно поступить с ЭТИМ... Стой! О чём ты думаешь!? А этот службист из ФСББ? Павел Павлович! Не зря же его приставили... Он наверняка уже снял все возможные копии... Если так, то максимально понадобиться лет пять на восстановление уничтоженного (пока не уничтоженного)... А то и всего три... с современными возможностями-то... Получается, ничего мой демарш не даст... Что же делать? Где же решение? Оно должно быть! Где оно, где?..
   Попасть бы в берлогово... Полубогово, чтобы, так сказать, иметь представление...
  
   Павел Павлович Полубог сидел в кресле с прикрытыми глазами. Он решал очень важную для себя задачу. Задачу, задачу... Давно перед ним не вытанцовывало нескромным копытом таких... заковыристых проблем... Считай, что никогда!
   Итак, если здраво оценить то, что сейчас происходит... Если оценить... трезво... Скоро его, полковника Полубога, отстранят от проекта. Послужил, де, парень верой и правдой, отойди в сторонку. Теперь умные и денежные люди начнут дележом виртуальных ценностей заниматься... И он, что, как дурачок с паперти, согласиться с таким положением вещей? А что делать прикажете? Старичок этот... профессор Гирошляпов (который до сих пор из страха перед органами скрывает свою настоящую фамилию), ему явно не помощник. Слишком идейный. Себя на части порвёт ради торжества державы, которую презирает... И что делать, чтобы потом эти подонки с зализанными чёлками и рыжими чубами поверх наглых глаз не посмели ставить его, Пашку Полубога, в неприличную борцовскую позицию? Уничтожить весь ПРОДУКТ и всю сопутствующую документацию? Чтобы не досталось этим и без того сияющим харям ничего... Нет, не выйдет. Профессор всё быстро сможет восстановить. У него, разумеется, где-то тайный научный архив имеется, где всё о субвенторе написано с самых, как говорится, мамонтов... И он восстановит своё детище по первому требованию... К бабке не ходи... Что же делать? Какой-то должен быть выход. Должен! И это не пустое славословье о безвыходных ситуациях... Полковник чувствует... Полковник не способен ошибаться... Господи, сколько лет на этой работе!.. Но что же предпринять всё-таки?
  
   Какое-то странное двусмыслие... И эта древнегреческая мода...
   ...и сладкие до приторности педики с бритыми подмышками и нарочито вульгарно-эстетическим лексиконом дореволюционных салонов кокаинистов, и вечно голодные прозекторы с циничным рассуждением о бренности бытия с чашкой кофе, остужаемого на животе недвижимого пациента, и... другие официальные лица, как любили говаривать в кругах, близких к дипломатическим...
  
   А давеча...
   Подошли к центральному корпусу Академии Субвенторных Наук. В углу приямка рядом с клумбой торчал плакат, прилаженный к куску покрашенной и заточенной арматурины, ввинченной чуть не до середины земной мантии. Плакат предупреждал ядовито-синим по грязно-невзрачному "По газонам не ходить! Посеяно разумное, доброе, вечное! Штраф 50 МРОТ!"
   Сторож Скамейкин встретил их появление, как ярый представитель швейцарской гвардии из охраны одного довольно известного Папы. Он взял под козырёк левой рукой, правой же делая "на караул" свежей, только что выданной завхозом метлой.
   - Вольно! - распорядился польщённый Полубог.
   - И вам не хворать, - ответствовал Скамейкин, смешно хлюпнув пятками всепогодных прорезиненных валенок.
   - И давно у вас это чудо служит? - осведомился полковник, бросая под язык мятную конфетку.
   - Лет, наверное, не меньше сорока. Он уже на пенсии давно, а всё уволить жалко. Привыкли к старику...
   - Да-а-а... Я, смотрю, у вас тут знатная богадельня. Куда не плюнь, кругом одни старые грибы...
   - Что вы, что вы... Есть у нас и не совсем старые. Ну, те, кому всего за сорок... с хвостиком...
   - Вот-вот, а хвостик по самой земле волочится.
   - Зря вы так, товарищ полковник. У нынешней молодёжи усидчивости нет, желания в науку двигать... А потом и её самоё двигать с рассвета напролёт, как говорится... Помните, раньше говаривали в разных НИИ, мол, работай инженегр, солнце ещё высоко... Впрочем, у вас другие воспоминания должно быть...
   - Это точно, - заулыбался Полубог своим воспоминаниям времён "кадетки". Если кто-то не знает, то поясню, что "кадетками" называют суворовские училища их выпускники.
   В воспоминаниях Полубога ярился наполовину не прорисованный преподаватель общевойсковой тактики, который буквально за секунду до появления в воображении полковника был поражён ракетой класса "земля - преподаватель" прямо с "камчатки". А вы говорите, что раньше сверхточных попаданий на такой дальности не было. А ракета не была крылатой, между прочим...
  
   Как всё, право, однообразно в подлунных областях... Видел полковник всякое... И всякого насмотрелся... И что же теперь? Теперь, когда вся цивилизация - не более чем разменная карта в руках свихнувшегося идиота?..
   Капсюльный бундельревольвер системы "Мариетта", образца 40-ых годов 19-го века? Достался он Пал Палычу от учителя в высшей школе государственной безопасности, а не от какой-нибудь там федеральной службы с её примерным лизоблюдством... Стреляться из табельного Макарова? Фи! Понимаете, совсем не комильфо! В этом же раритете спасение? В бульдоге этом марионеточном, чтоб ему? Таки да? Глупости! Глупости и мягкотелость! Отставить!
   И как же всё смешалось в доме... и на улице...Никакому графу не под силу... даже с признаками царя зверей.
   Задушевное, какое-то панибратское, суицидальное желание Полубога было рассеяно лёгким дуновением ветерка, донёсшего до командирских угреватых, как от разрыва пиропатрона вблизи ироничной физиономии, ноздрей полковника аромат не на шутку цветущей сирени.
   ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
   О, если бы вы только знали, как она смеётся!..
   ...ромашки глаз раскрыв наполовину, во мне ты не искала оправданья, как некто утончённый в мирозданье пытается извлечь из тени тины некомпетентность жалкого сознанья... и отвернув от стиля перекрестий, неутомимо впитывая муку, попробуй отыскать чужой предвестник, назвав собой медвежию услугой... собрать свой мёд, себя им напитавши, принять удастся, в общем-то, едва ли, и через край последний опоздавший учить тебя надумает сакрально, но это не изменит чью-то волю, не отыграться в выбранном пространстве... и поклоняться неразумной боли - как в жизнь чужую вилкою ворваться... и туч кровавых ровное теченье от суицида небо не спасло...
   ...за рифм пустых махровую глагольность я извиненья у Терговен попрошу...
   ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
  
   Гирш даже не стал кричать: "Эврика!" Обошёлся разбитым стулом. С его неатлетической комплекцией, доложу я вам, достижение столь выдающегося результата можно считать следствием межгалактических взаимодействий ниспосланных провидением.
   А в действительности хотелось кричать и петь, как мальчишке. Ниодим Нестерович нашёл ответ, который лежал буквально на поверхности. И как же он не пришёл к нему раньше? Как-как... Ясно как: извечные интеллигентские мирихлюндии, имеет он право считать себя совершенным существом, принимающим решения за других или нет... Имеет, имеет, конечно. Он же себя знает прекрасно. Он, профессор Гирошляпов, в прошлой жизни - Гирш, имеет полное право... И достоевщиной здесь не должно пахнуть вовсе... Он так решил. И это выход! Выход не только для него, Ниодима Нестеровича...
   Теперь, когда ответ на мучивший его вопрос найден, нужно хорошенько обдумать саму процедуру приёма... Тс-с-с... Об этом даже размышлять требуется вполголоса... Приём, приём... Сие вам не в допотопной системе связи абонента к разговору кликать... Приём другой! Пероральным дедовским способом... Чтобы стать ИМ нужно заранее подготовиться... Жаль, годы не те... Раньше пять литров пива выпивал запросто... Теперь же необходимо настроить себя основательно... Сколько там всего изготовлено? Литров сорок... И ещё этот алкоголь... Терпеть не могу! Хорошо, что крепость незначительная...
  
   Полубог даже не стал мысленно поздравлять себя, мысленно же выстроив перед собой всех личных оппонентов, как делал это обычно, когда желал насладиться провалом и беспомощностью врагов.
   Хотя на самом деле хотелось петь и танцевать. Он, полковник Павел Павлович Полубог, вот-вот мог стать настоящим богом. Полковник - Полубог, подполковник - бог... Ассоциация насмешила Пал Палыча. Он даже хохотнул весело и непринуждённо, будто не был только что весьма озадачен, казалось, неразрешимой проблемой.
   Теперь ему стало понятно, что вся его жизнь была не более чем подготовкой к этому дню, дню принятия РЕШЕНИЯ. Осталось только продумать процедуру изъятия всего препарата и аккумулирования его с целью дальнейшего употребления... И пару дней перед этим не пить... чтобы легче... воспринималось... Как же хорошо всё разлеглось по полочкам.... И при чём здесь Раскольников? Слава Богу, я никого не собираюсь... топором...
  
   Попытка, длинною в Космос. Нет, не затягивайте, пожалуйста, мой трижды внезапный! О ком это подумал автор? Об академике? Так его нет с нами. Дятлов - лишь виртуальное отражение осознанной необходимости в появлении субвентора. Не стало необходимости, заработал принцип метафизической минимизации. Ну, что вы, субъективный идеализм здесь вовсе не причём. Здесь иные закономерности...
   Итак! Героев всего два... Я имею в виду настоящих героев... Иногда и двое - слишком много для одной истории...
  

* * *

   - А не желаете ли, субвентору хлебнуть, милый Ниодим Нестерович?
   - Что вы, что вы, Павел Павлович. Я лучше по-стариковски кефирчику на ночь выпью... И то. А Вам можно, конечно, если придерживаться моих пропорций, которых никто знать не знает и соблюдать не желает... Ах, если бы даже и знали... Нет же, народу подавай сразу всё, сразу мгновенно... Привыкли кормиться с лотерей да с призовых фондов пирамидальных... Сами виноваты. Ладно б, если только простые обыватели... Так ведь и олигархи купились на хорошо обозначенные субвенторные качества чудесного продукта. Где они сейчас, спросить?.. Не знаете, часом? А то раньше всё на слуху, на слуху... А теперь как же?
   - Как это, где, академик? На Соловках казармы строят для китайской гвардии, а думают, будто на курорте отдыхают. Сеанс массового, немотивированного счастья. МНС, так же вы это состояние назвали? Ничего, ничего... Главное, чтобы без стрессов всё обошлось... Выпьешь, этак, раз в неделю стакан субвентору, и нет уже счастливей тебя человека. Никто же, в принципе, не виноват, что моё ЖЕЛАНИЕ оказалось сильнее всех ИХ вместе взятых... Остались ещё некоторые не осознавшие, так сказать, которым субвентор, видишь ты, не по нутру... Ну, с этими у нас разговор короткий. Высылаем их в мусульманскую Западную Европу. Пусть там попробуют о либерализме и правах человека рассказать кому-нибудь из суда шариатского.
  
   Как бы в подтверждение слов Полубога...
   "Да будьте вы прокляты!.." - доносилось из коридоров власти. "...уже во втором сете!" - подтвердил диктор спортивного канала телевидения, ставя точку в дискуссии о предательстве, справедливости и прочих благоглупостях от средневекового Кампанеллы. Томазо, Томазо... хорошо, что ты не видишь этого искажения своих душевных терзаний...
   Фирма-инкубус по отправлению сакральных услуг "Огурчик" имени тов. Безенчука неустанно, днём и ночью, возводила самую большую в мире усыпальницу с кегельбаном, четырьмя теннисными кортами (покрытие искусственное), тремя 5-D кинотеатрами, пресс-центром, сетью ресторанов ускоренного питания, прачечной, гипермаркетом "Хефрен&Хеопс, МММ-инвест" и массой других предприятий отправления общественно-культурных нужд. Кто должен был стать пожизненным, а, точнее, посмертным, владельцем этого заведения, заказчик в предоставленной проектно-сметной документации подрядчика не информировал. Впрочем, на уровне слухов всё было предельно ясно. К чему тогда подтверждение? Лишнее это...
  
   Павел Павлович потянулся, потрогал свои раскормленные аксельбанты на парадном мундире и, привстав, сообщил торжественным голосом:
   - Ниодим Нестерович, мне необходимо заняться делами государственной важности. Пойду к себе, а вы пока проследите, что там у нас в Думе творится. Говорят, что будто бы вчера кто-то из депутатов недовольство высказывал... шёпотом... Но по губам прочитали...
   - Точно-точно, было такое. Непременно займусь, - не стал спорить академик Гирошляпов. Да и что спорить с абсолютно фартовым человеком, исполняющим ОБЯЗАННОСТИ по осуществлению конституционных гарантий без сна и отдыха, и даже во время санитарно-гигиенических мероприятий. Сейчас он, этот новоявленный избранник... не народа (причём здесь народ?), а субвентора (точно, можно сказать и так), спустится к себе в подвал, который он сам принимает за кабинет президента, и начнёт вязать ивовые корзинки на продажу для иностранных туристов из вольной республики Вануату и королевства Того Сего, нацедит себе полстакана синеватой приторной жидкости из общего сифона перед сном, принимая его за настойку шиповника. Хобби такое странное у НЫНЕШНЕГО. Одним словом, всё будет, как обычно...
   Гирш качнулся ещё раз, согнал надоевших шмелей с цветов, вдохнул аромат японской айвы ноздрями, напоминающими потёртый на сгибах пергамент египетской манускриптовости. "Нужно просто не забывать, кто дёргает за ниточки. Никогда не забывать! Ни-ког-да..." - подумал президент земной конфедерации Ниодим Нестерович Гирошляпов и мелко-мелко задрожал от смеха... Побрили всё-таки его мохнатые самураи кое-кого "под Котовского"...
  

Subvention Absolute

"Правила игры нужно знать, но лучше устанавливать их самому"

Анджей Сток

   ... и отразилось всё на сетчатке Вселенского ока...
   ... в одно мгновение... рассыпалось и...
   ... завертелась карусель субвенторных посылов с тем, чтобы через каких-нибудь пару триллионов световых лет принести пепел субвалентных отражений в иное пространство. Там, вполне возможно, кто-то мудрый уже научился управлять желаниями.
   В добрый путь...

Remix Luciferus

(fenita la... chorus)

   Хор ангелов-хранителей ангельскими же голосами:
   We have sung you about subventor,
   About desire, which must is performed...
   On willing of the whole putting Creator
   Remember this canto beautiful song,
   And send it from mouths in mouth
   All it's familiar and close smooth truth.
   Let nobody does not some pause
   Will not require anybody no proof...
   Hallelujah!
   Amen.
  
   ... глас вещаша:
   - Совсем серафимы от рук отбились, латынь забросили, мать их... Впрочем, какая у них мама, о чём это я? И не на ангельском поют серафимы, а на английском... Тоже в Америку хотят. Дескать, там лучше, чем в раю... Вот черти! Тьфу, не черти, ангелы же... Поубивал бы... будь моя воля... Была бы воля... Была бы воля... Сила есть, а воли нет... Сплошной меланхолизм. Старею, что ли... Нельзя мне...
   ...Создатель связал перетёртую об созвездие Волопаса нить мысли прямым встречным узлом и пошёл прогуляться по райским кущам... Места субвенторным галлюцинациям здесь не было, здесь когда-то жил Адам... Адам из Эдема.
   Сандро из Чегема?
   Да, полно вам насмешничать! Ну, причём здесь классика? Просто Адам... Обычный такой дядька с пустыми глазами и вечно сытым желудком. Отвратительное зрелище, вынужден признать.
   И цвела в раю японская айва. И был день восьмой... Длинный день... Самый-самый длинный...
   ...в раю как в раю...
   ... Адам как Адам...
   ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
   И всё бы было неплохо, если бы однажды он, Адам, то есть, не попробовал одеть погоны и... А всё это для того только, чтобы покрасоваться перед женщиной. Лучше бы он их бросил к её красивым ногам, несчастный... Постойте, как её звали? Кажется... припоминаю... Ева! Она отзывалась именно на это имя когда я начал заниматься коммерческим сбытом фруктов... Она меня приняла за змею... О, эта святая наивность. Женщина готова придумать самое невероятное объяснение своему грехопадению, лишь бы её считали непорочной даже в мыслях. А этот-то в погонах поверил ей сразу. Ему было важнее ощущать себя повелителем, кукловодом, чем быть им на самом деле, а не прятаться за каблуком дамы, Ему представлялось, что это невероятно величественно казаться очень занятым настоящим делом. Это даже более важно, чем творить и создавать что-либо силою своего ума, сознания либо физически, используя наивные законы мироздания, переданные в аренду человечеству... Но это позже. С арендой кое-кто явно погорячился... Хотя, скажу, не хвастая, настоящие дела приходится проворачивать только мне... И ещё одному... Ну, да, который по всем канонам числит себя Творцом... Вы поняли, надеюсь...
   Едва-едва Адам сообразил... Стоп, ребята, нет такого хода. Элементарно пешку КТО-ТО на ДОСКЕ поправил... То ли воля, то ли неволя... Рай без любви называется Адам... Ударение не там стоит, а, в общем, вполне симпатично...
  
   атанаС Мессинович Генезис, изобретатель субвенторно-субвентивных последовательностей локальных цивилизаций, 30-го Сивана, Новомесячья, 5768-го года от Сотворения риМа, точка... жирная точка

.

  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"