Аннотация: ...мы из тех, кто гвозди плющит бровью...
НЕВОЗМОЖНОЕ СТАЛО ВОЗМОЖНЫМ
(главная у лётчика мечта...)
Услышал недавно историю, которая на самом деле имела место быть в диапазоне реальных фактов, а не эфемерного мифотворчества. Рассказал её мой коллега по работе Виталик, а ему поведал насколько удивительную, настолько же и обыденную легенду-быль человек, который был непосредственно связан с главным героем нижеописанных событий.
Произошло это в начале 90-ых годов. В Соединённых Штатах не Мексики, а её северного соседа, проводился некий авиационный салон, а, может быть, и какой иной аэрокосмический праздник. Точно назвать город не берусь, поскольку не очень хорошо знаком с экономической географией США, в отличие от американских школьников, которым перечислить сотню промышленных центров Европы, что мёду лизнуть в охотку. Могу, конечно, предположить, что где-то в районе Далласа дело происходило, на базе учебного центра авиакомпании "American airlines".
Авиасалон авиасалоном, а в свободное время всем участникам - занятия по интересам. В делегацию России каким-то чудесным образом попали двое или трое лётчиков-испытателей. То ли у чиновников от авиации приключились более срочные дела по налаживанию связи с оффшорами (дело-то новое), то ли премьер только недавно в очередной раз сменился и демократизм демонстрировал повсеместно на базе своего небывалого словарного запаса и жизненной энергии, выраженной в харизматическом извиве густых, но уже не узкопартийных бровей. Неизвестно мне это со штурманской точностью, врать не стану.
Скажу только, и настоящий факт, пожалуй, сам по себе достаточно интересен, что один из приглашённых лётчиков (назовём его Михалычем), оказался пенсионного (довольно молодого для испытателей) возраста, и, мало того, списан был из действующих за свой неуживчивый характер. Испытатели - товар штучный, ими просто так разбрасываться не станут. Таким образом, получается, сильно кому-то наш герой хвост прищемил, если ему на дверь указали, пока он ещё в полном творческом расцвете находился.
Уж, его-то появление в российской делегации можно точно отнести к проказам Фортуны. Проще говоря, ни в какие рамки такой расклад новорусской эпохи не вписывается. Демократизм дальше Садового кольца прорастал неохотно. А... хотя... может быть, как раз таким вот затейливым образом наше раздемократиченное за относительно небольшую заокеанскую мзду руководство хотело проводить лётчика в последний путь... на жидкое пенсионное довольствие, напоминающее густотой тюремную баланду.
Но это всё словеса, не более. Вернёмся лучше непосредственно к действию.
Российским испытателям пришлось по душе предложение организаторов полетать в учебном центре на тренажёрах. Ну, не совсем-таки, полетать: экскурсия, в общем, сначала. А дальше - как кривая американского маловероятного разгильдяйства вывезет. Авиационный учебный центр в Далласе (а, может, и в Калифорнии), нужно отметить, высочайшего технического уровня. На некоторые виды авиационной техники использовалась настолько совершенная тренажёрная аппаратура, что пилотские удостоверения местные курсанты, или, может быть, кадеты (так у американцев принято) получали, так ни разу и не совершив полёт на реальной матчасти. По крайней мере, об этом было написано в рекламном буклете, который наши испытатели полистали накануне посещения авиационного комплекса в гостиничном номере на сон грядущий.
Впечатления от увиденного в центре превзошли все самые смелые ожидания. Чистота, порядок, кондиционированный воздух высшей степени комфортности, что касается его влажности и отсутствия пыли. Обслуживающий технический персонал без толку с паяльниками не бегает, ногами не суетит, матом тренажёры не обкладывает и монтировкой "разобрать это уёбище на запятые" не грозится.
Хозяева видят, какой оглушительный эффект эмоций нарисован на лицах лётчиков из отсталой "Раши" и предлагают полетать на любом приглянувшемся тренажёре. Для второсортных лётчиков из третьесортной страны, вроде как, не жалко.
Какой же авиационный фанатик (а только такие и работают испытателями) откажет себе в удовольствии попробовать свои таланты на новой технике, пусть даже и в тренажёрном варианте? Верно-верно, зря я испортил предыдущую фразу вопросительной интонацией, если уж и сам-то вопрос оказался до такой степени риторическим.
Действующие лётчики решили отдать предпочтение тренажёрам современных аппаратов тяжелее воздуха, полетали после небольшого ликбеза о назначении приборов и рычагов управления, посадили самолёт, дав лёгкого "козла" (всё-таки впервые на этом виде, не обессудьте), и успокоились.
А вот Михалыч подбирал себе "напарника" долго, как цыган лошадь на ярмарке сватает. Всё ходил по просторному ангару, будто прицениваясь, пока не остановил свой взгляд на далеко уже не новом двухмоторном "бомбере". Точнее, на его, "бомбера", тренажёре.
- Что ж, - сказал старый ас, - ничего жеребчик! Сейчас я его обуздать попробую.
Внимательно выслушав инструктора тренажёра, прибегнув к помощи переводчика, Михалыч уселся в кресло командира и произвёл пробный взлёт. Вслед за этим, оставшись собой недовольным, он попробовал управляемость машиной в наборе высоты и при полёте на эшелоне. Посадку, к удивлению инструктора, произвёл уже очень уверенно. Будто взлетал не Михалыч, а какой-то новичок, но затем уступил левое командирское кресло мастеру.
Испытатель не удовлетворился своим полётом. Он попросил вторую попытку и теперь летал уже, как "у себя на огороде" (была у Михалыча такая присказка). Остальные члены делегации терпеливо ждали, пока старый мастер-пилот "не наиграется". Думается, зря они замыслили успеть посетить бар с целью потратить командировочные доллары ещё до ужина. Дело затягивалось не на шутку. Обычный аттракцион для приезжих превращался в мастер-шоу для хозяев.
Когда Михалыч посадил "бомбер" в четвёртый раз, он отважился попросить инструктора ввести какую-нибудь неисправность. Лётный час на тренажёре стоит дорого, хоть и не столько, как на реальном самолёте, но всё же. Однако кодекс гостеприимного хозяина не давал инструктору прервать развлечение старого испытателя внезапно. Он призрачно намекнул переводчику на "ласт тайм", а сам приготовился потерпеть ещё пару попыток, зная приставучесть и азарт "этих славянских дикарей".
Михалыч, который овладел техникой пилотирования двухмоторной "коломбины" так же легко, как когда-то, будучи молодым лейтенантом, овладевал всеми представительницами женского пола, которым посчастливилось служить или работать в воинской части NNN, успешно справился с введённой неисправностью. И, будто не поняв переводчика о последнем разе, вовсе не думал выходить из-за штурвала. "Another неисправность" инструктор вводил, скрепя сердце. "Всё, хватит. Это уже переходит все разумные границы, - думал он. - Последняя попытка, и аэродром закрывается".
Но то, что случилось после очередной посадки, смяло все благопристойные мысли американского авиационного клерка. Михалыч попросил ввести "полный отказ одного из двигателей" перед самой посадкой. Инструктор, вежливо плюясь английскими словами, объяснил, что "данный тип самолёта не может приземлиться на одном двигателе... В ПРИНЦИПЕ... НЕ МОЖЕТ!", и не пора ли вам, дескать, гражданин "рашн кэптэн", "гоу нахрен, плиз". Михалыч обиделся:
- Чё запереживал, чертила нерусский? Боишься, что сяду, а тебе слабО? Давай, заводи свою шарманку, к ядреней маме... и - от винта!
Инструктор махнул рукой, мол, пусть бьётся дурак упрямый. Старый испытатель с трудом вывел машину к торцу ВПП, удерживая штурвалом неумолимо нарастающую болтанку с односторонним креном. Ещё бы чуть-чуть... Но не хватило высоты. Инструктор смотрел с видом: "Ну, что, убедился? Нельзя посадить на одном движке. Не-льзя! Импосибл!" Смотреть-то смотрел, но уже не настолько уверенно, как прежде. Это примерно так же, как если бы на глазах заядлого игрока шарик на рулетке раскололся и выпал одновременно на два номера. Хотя и оба чёрные оказались вместо красного, но по номиналу обложили с двух сторон.
Поэтому не было ничего удивительного, когда вторая попытка посадить "бомбер" на одном двигателе прошла без предварительного скандала и, мало того, успешно. В этот раз Михалыч был на высоте. Он отогнал "коломбину" на "стоянку" и, вытерев пот со лба, закурил беломорину. Курить в тренажёрном центре, разумеется, нельзя, но никто Михалычу не возражал, замечаний не делал. У персонала руки были заняты продолжительными аплодисментами, временами переходящими в реактивную авиацию.
Михалыч скромно сделал две затяжки, загасил окурок заскорузлыми мозолистыми пальцами и аккуратно положил бычок во внезапно возникшую перед ним пепельницу. "Ишь, заразы, как расшаркались", - констатировал увлечённый дуэлью с аэродинамикой аппарата тяжелее воздуха старый испытатель. Он, честно говоря, был готов засунуть окурок в карман единственного костюма, если бы не эта оказия. Но костюм свой бостоновый, сшитый лет 15 назад одним разворотистым евреем по сходной цене, Михалычу ничуть не было жалко. Нет, не в престиже Родины дело. Просто характер такой у человека.
Ещё в детстве не могли его остановить, когда с бычком силой тягался. Нет, не с сигаретным, с настоящим. Дурость, казалось бы, но характер испытателя тогда состоялся. "Слышь, парень, - обратился он к переводчику, - скажи этому мистеру, пусть сразу двигатель гасит. Я на одном взлетать буду". Инструктор усомнился в собственном слухе и перестал адекватно воспринимать обстоятельства внешнего мира, всё время повторял что-то про "крэйзи рашн пайлот", но, тем не менее, просьбу Михалыча выполнил. Не сразу. Минут десять спорил, как заевший патефон. Но всё же выполнил... таки... После того, как русский ветеран от авиации объяснил ему конструктивное расположение интимных мест непосредственно "бомбера", его двигателей, элеронов, триммеров и всех дюймовых размеров вместе взятых. Отдельной строкой в этом лексическом великолепии возвышался belle-этаж, на котором уютно расположился инструктор тренажёрного центра в окружении своих родственников, включая троюродных.
К моменту взлёта вокруг тренажёра с Михалычем собрались все, кто наличествовал в авиационном центре. Тишина стояла гробовая. Ветеран поплевал на руки, снял пиджак и галстук, перекрестился и порулил на ВПП. К моменту, когда "бомбер", припадая на один бок и почти натурально попёрдывая, поднялся чуть выше приводного маяка, а затем медленно, но уверенно, стал выходить на эшелон, дверь в ангар распахнулась, и на пороге возник импозантный представительный мужчина довольно преклонного возраста с седыми бакенбардами, украшающими идеальную форму роскошного черепа. Он был слегка приголублен духовным параличом и антисоветским маразмом с личным клеймом Гарри Трумена в уголке политического диагноза.
- Дженерал, дженерал... - зашептались штатовцы.
Как оказалось, это был генеральный конструктор "бомбера", который так безуспешно пытался разложить на запчасти Михалыч. "Мастер чифа" пригласили срочно приехать, чтобы он смог собственными глазами взглянуть на метафизическое чудо.
Действительно, по результатам расчётов и эмпирических данных из аэродинамической трубы получалось, что самолёт никак не мог успешно приземлиться с одним исправным двигателем и, тем более, взлететь.
Тем временем Михалыч продемонстрировал пойманный кураж в режиме "взлёт-посадка" "на бис", а притихшая публика тупо массировала изумлённым взором выносные мониторы, не веря собственным глазам.
После удачного приземления лётчик вышел из кабины, и конструктор увёл его куда-то в недра центра, уговаривать русского аса стать инструктором-испытателем при его КБ. Никто из нашей делегации даже ойкнуть не успел. А ведь там не только люди от авиации были, сами понимаете...Прозевали компетентные органы момент, когда требовалось стреножить испытателя, что твоего необузданного жеребца, и в гостиницу по-тихому вывезти... возможно, в наручниках. Чтобы не успел предать, как говорится. Демократия демократией, а замашки комитетчиков ещё не успели поменяться к тому времени.
Представителям доблестных органов, которые тогда всё ещё несли свою невидимую службу на благо Отечеству, правда, уже не так яро и нагло, как их коллеги-предшественники от груди одного безобразно демонтированного памятника чистым рукам, горячему сердцу и холодным пяткам, ничего не оставалось делать, как пойти и надраться отвратительнымпервоклассным виски "Джонни Уокер" в предвкушении увольнения.
Но увольнения не последовало, поскольку руководитель делегации проявил чудеса изобретательности в восстановлении Михалыча на лётно-испытательной должности. За полчаса управился. Без "мобильника", между прочим. Где Москва, а где Даллас? Вот это оперативность!
А вы говорите - лётчик от Бога. Да, у нас таких, знаете сколько? Вот, а я не скажу, зная состояние нашей нынешней авиации.
И что нынче с тем конструктором, и где теперь Михалыч, мне неведомо, а известно лишь одно - гениальность в профессии всегда сильнее математики, а душу лётчика не заменит никакая аэродинамическая труба. И быть посему!