Россефорп Киртеп служил водяным у герцога Альбы, а потому неотлучно проживал в резиденции сюзерена - замке Албена Пиментель, названном так в честь матушки владельца. Замок доминировал над центром столичного города Альба герцогства Альбания, будто водяной затвор на кран-буксе.
По утрам Киртепа заедала тоска. После бегства герцогского шута с бродячим цирком - в сортире по утрам никто не пел, а водяному голосить на весь замок не полагалось по штатному расписанию. Однако ранее пробуждение вошло в привычку и давало лишний повод для самокопаний на заре.
Вот и сегодня - чуть свет, а Россефорп уже в парке. Опять не спится. Хорошо бы обдумать, как представить Альбе своё изобретение, внедрение коего в неспешную жизнь герцогства сулило небывалые барыши, невиданные перспективы и неслыханные преференции.
Когда-то в эпоху Красных Пиджаков и Сказочных Предчувствий, Киртеп учился с герцогом в одном церковно-приходском лицее имени великого Карнеги. Казалось бы, это обстоятельство должно давать водяному "прекрасные виды на урожай", как сказал бы герцогский садовник Мич Урин, если бы не лишился языка в пору перехода от социальной материальности к материальному диалекту финансового обретения. Теперь бывший садовник разводит кактусы в Заполярье и помалкивает, будто налим. Никому ничего не присоветует; ни плохого, ни хорошего.
А в толковом совете, Россефорп сейчас нуждался, как никогда раньше. Давешние дружеские отношения с Альбой позволяли ему обратиться к герцогу, будто к приятелю. Но путь сей лишь на первый взгляд был безупречен. Тут ведь - как угадаешь: герцог мог встать не с той ноги, и тогда все надежды на быстрейшее разрешение вопроса полетели бы коню в подгузник.
Но - возможны варианты.
Не секрет, что герцогство Альбания славилось на всю честную Зелебобу своими музыкантами-скальдами. Самым известным из этой братии слыл Dr. Альба, сводный брат герцога по линии сексуальных излишеств папаши Альбы старшего, ныне покойного. Поговаривают, что Dr. Альба, практикующий сакральный симфо бит else - стиль музыки - в качестве основополагающего, не любил заниматься концертной деятельностью в границах герцогства, записывал музыку чаще всего в Мудублине на студии "Трепанг рекордз". Там же и ночевал с отдельными представительницами пахучего мудублинского дна, пока находился в процессе творческого поиска.
Если попробовать через него выйти на герцога? Мысль основательная и вполне себе удачная. Одно плохо, Dr. Альба увлекается поисками несъедобных грибов с тем, чтобы сделать их съедобными. По этой причине говорить с ним не всегда просто. Но ради будущего Альбании можно и потерпеть.
*
Размышления прервал шум шагов. Киртеп обернулся и потерял дар речи. На ловца и зверь бежит, помяни чёрта, он уже тут как тут... Перед Киртепом стоял Dr. Альба собственной экзальтированной персоной, о нём водяной только что думал вслух, планируя добиться благосклонности герцога в вопросах продвижения своего изобретения. Чудо? Скорее всего, нет - совпадение, не более того.
Ошибки быть не могло - Dr. Альба выглядел точно так же, как и на известной в герцогстве афише - на разогреве у "Ю tu". И... Россефорп вдруг понял, этот человек невероятно внешне походит на своего венценосного родственника. Вплоть до третьего спиралевидного завитка в ушной раковине.
- Пей, не пей... а всё едино - дно угажено уриной... хах... Неплохой текст для зонга, не находишь? - Dr. Альба смотрелся довольно странно в своём облачении шотландского стрелка: кожаных доспехах и клетчатом килте немаркой серо-зелёной расцветки.
- Извините, недопонял. О чём речь?
- О! А я тебя узнал - ты водяной моего братца и местного сатрапа. Человек, как я понимаю, прагматического склада. Потому, наверное, и не догадался, о чём речь. Я здесь с утра за вдохновением охочусь. А родилась строка, благодаря твоим размышлениям вслух. Так что, теперь я вроде должника здесь, а ты - мой кредитор, хех...
Мысли Киртепа обрели наконец форму, взлетели потревоженными сквозняком листками отрывного календаря и следом рассыпались по самым дальним заулкам души, набравшие вес неожиданной удачи. Сердце забилось в режиме "бодибилдер перед выходом в финал". Неужели повезло?
- Я не специально...
- Ладно тебе, Киртеп! Не стесняйся, давай на "ты" перейдём. Проси; что в моих силах, исполню. И можешь меня один на один называть запросто - Доком. Идёт?
- Пос-стараюсь...
- Постараюсь, Док, угу?
- Угу, Док!
- Молодец. Продолжай в том же духе!
Пока Россефорп обдумывал, как бы изложить свою просьбу - деликатно и убедительно, собеседник с криком "ой, грибок!" бросился в кусты, а потом вышел оттуда с набитым ртом:
- Не желаешь расслабиться? - спросил Док и неестественно засмеялся. - Ха-ха-ха... Не держи стойку, Киря! Всё пучком... волоконнооптическим, ха-ха-ха... - Незаконнорожденного герцогского брата, похоже, крепко вштырило, и он, в чём был, в том и полез в воду.
- Поосторожнее - дно в пруду ненадёжное, засосать может, - предостерёг Киртеп.
- На дне я уже давно, ниже падать некуда. Богема, чтоб ей!..
Dr. Альба окунулся с головой, а вынырнув, встал в позу чтеца-декламатора, насколько это возможно находясь по грудь в грязноватой застоявшейся воде, из которой таращились любопытные головастики. Dr. исполнился пафоса, приподнял подбородок чуть влево и вверх и почти пропел:
- "Сходитесь!" - сказал тогда Киплинг, но Запад и Восток не спешили делать первый шаг. Так и не сошлись. А ведь немало с тех пор вод из Темзы и подобных ей речек в Атлантику утекло. Страшно не то, что подумать, но представить, что подумать страшно.
"Чёрт, до чего же он всё-таки на герцога похож!" - подумал Киртеп, немного нервничая от странных слов купальщика.
Через минуту-другую славный соловей герцогского рода Альба вылез из пруда и разделся донага, продемонстрировав Киртепу свои аристократические конечности с распухшими от злоупотреблений суставами. Россефорпу сделалось невыносимо неловко наблюдать за обнажённым телом Дока, он отвернулся и попытался изложить просьбу.
- Знаете, Док, вот вы... вернее, ты - яркий представитель династии Альба. Обычный, вполне вменяемый человек. С вами...
- Не егози, водяной! Ни к чему славословия... Вот грибок? Не желаешь закрепить нашу дружбу?
- Не хочу навязываться, Ваше... извини, Док... не хочу пользоваться твоей минутной слабостью.
- Что ж, тебе видней.
Dr. отжал мокрую одежду и спросил:
- Слушай, Киртеп, ты будешь что-то просить, в конце концов? Я же могу передумать.
- Хорошо, Док. У меня одно желание. Мне нужно попасть к герцогу на беседу в неформальной обстановке по делу государственной важности.
- Ого! Да ты герцога и сам знаешь... Зачем тебе моё посредничество?
- Тут нельзя в лоб... или официальным путём. Дело очень щекотливое. Мне бы угодить под благостное настроение венценосца...
- Не стану с расспросами приставать. Верю, что важно. Тебя позовут в замок, обещаю.
Россефорп Киртеп открыл рот для благодарности, но на свободу вырвались совсем не те слова, какими он хотел одарить Dr-a. Альбу:
- Скажи, Док, а тебе никто не говорил, будто бы ты похож на...
- Тс-с-с, не нужно ничего вслух. Может быть, я и есть герцог, а? - Dr. Альба подмигнул и скрылся в кустах.
*
Башенные часы замка Албена Пиментель взялись отбивать двенадцать, да спохватились, что переход на летнее время уже случился, поэтому одного удара оказалось достаточно.
Сидели в трапезной. Полдничали. Обстановка почти интимная, как того Россефорпу и хотелось. Только герцог, его супруга и он.
- Ваша светлость, изобрёл я устройство для очистки вод всяческих: болотно-стоячих, прямо на север текущих, а также сточных, приточно-заточных и вина-бормотуха.
Герцог откровенно скучал - на сиятельном лице Альбы отчётливо отпечатался анонсированный послеобеденный сон, а всё иное ему было ни к чему.
Оживил атмосферу трапезы любимец Альбы - щенок сенбернара, погнавшийся за невесть как залетевшей в замок бабочкой. Заскользив по паркету на повороте, пёс врезался носом в ножку стола и наделал лужу.
- Каков шельмец! - изумился герцог. - Этакий бутуз! Э-э-... так что ты там говоришь о приборе? Жидкости сможешь очищать? Любые?
- Любые, не извольте беспокоиться!
- А их потом пить-то можно будет после твоей очистки?
- Безо всякого сомнения...
- Хорошо, а вот это выпьешь? - самый толстый и самый красивый из указательных пальцев Альбы, украшенный массивным перстнем, был направлен на лужицу, оставленную игривым щенком.
- Отчего ж... - в сомнении пожевал губами водяной, а потом выпалил: - Выпью! Потом... после обработки.
- Любопытно бы взглянуть... Хм, что же потребуется для изготовления твоих агрегатов?
- Извольте полюбопытствовать, здесь всё изложено, - водяной раскатал перед герцогом пергамент из воловьей шкуры с чертежами и расчётами.
- А вот британские учёные утверждают, будто нельзя ничего подобного... Не подлог ли? Не шарлатан ли ты, случаем?
- Помилуйте, я добропорядочный гражданин, а не самоубийца! Так не станем же кивать на британских учёных, превратившихся в символ непроходимой популярности в любой области. Тем более - сами британские учёные совсем недавно доказали, что британских учёных не существует.
- Вот как? Ну, иди пока, Киртеп. Подумаю. О моём решении тебя известят, - герцог приподнял подбородок чуть влево и вверх, как бы давая понять Россефорпу - аудиенция закончена.
"Какой интересный и благородный изгиб шеи, как у сводного брата, - подумал водяной, поворачиваясь на каблуках, - видно, что-то семейное. Раньше я его у Альбы не замечал".
*
Через пару дней из главной башни замка Албена Пиментель во флигель водяного был доставлен пакет. Герцогская служба "Duke's mail" извещала Россефорпа Киртепа - он приглашён на приём по поводу церемонии наблюдения за лунным затмением. И "буде возможно в научно-познавательном смысле водяному герцога надлежит организовать презентацию своего изобретения лучшим умам столицы".
Назавтра Россефорп вместе с ассистентами демонстрировал "лучшим умам" опытный образец аппарата по очищению жидкостей. Заливали в воронку болотную жижу, получали на выходе эталонную питьевую воду; закачивали прокисший позавчерашний компот, а потом употребляли его без последствий для здоровья; даже вином агрегат заправляли, на выходе текла ключевая водица с лёгким запахом алкоголя и торфа.
- Это мой нанофильтр так устроен, - суетливо твердил Киртеп, но его пояснения никто не слушал. Гораздо увлекательней было поглощать деликатесы, запивая оные столетним манжурским. Лягушек сменяли улитки, улиток - миноги, миног - пахнущие чересчур пикантным сыром речные мидии и устрицы из Фискальского залива, завезённые по случаю нанайскими негоциантами. Целых три тонны льда растопили по дороге, чтоб сохранить товар свежим - путь-то неблизкий.
Водяной хотел было обидеться на господ дворян за их равнодушие, но потом пришло осознание - не ругают, и то - хорошо. Только бы соизволение на массовое производство аппаратов от Альбы получить. В Альбании не принято было отказывать, если сюзерен просил о какой-нибудь мелкой услуге. А в крупном - так и подавно. Вот бы водяному подобную власть... страшно представить - всё народонаселение пило бы исключительно воду из аппарата Киртепа. Но ничего-ничего, придёт и на улицу Роффесорпа праздник в бархатных нарядных подштанниках из кожи лемуровидной белочки.
- Вах, ты хочэш этат манжуйский вино пробыват? Зачэм? На тибе, дарагой, вино ыз мой родословный подвал-келлар... Ты его попробывай... а того нэ пей. Раншэ все иго лубили пит, патом я свой вино прывёз. А то так и стаит в углу пылица. Э, панимаишь? - старательно составлял слова из непослушных звуков какой-то незнакомый господин в костюме лягушки, нарядившейся Арлекином. На голове его красовалась маска не то жабы, не то зелёного бегемота.
- Знаете, я бы предпочёл, чтобы вы взглянули на моё изобретение, месье... э-э-э...
- Зави мэня Док, дарагой!
- Как? - Киртеп был в растерянности. - То есть, как это - Док? Вы же не хотите сказать, будто вы сводный брат герцога?
- Слюшай, я тибе замечу вот такой: никто ни знаит, кто чэй брат-кузэн-музэн, паймы миня правильна.
- Так вы посмотрите агрегат, который я имел честь разработать?
- Агрегат-шмагрегат, э... Зачэм празднык портыш? Будит врема, придот такой, сам к тибе навэщус, - незнакомец повёл подбородком чуть влево и вверх, потом будто прыснул смехом - под маской не разобрать - и удалился в танцевальную половину. Водяной бросился следом, но "арлекина" уже и след простыл.
Единственный человек подарил Киртепу надежду, но тут же её и убил, будто посмеялся над незадачливым изобретателем.
*
Синематограф - штука удивительная. Тут тебе и юмор такой, что обхохочешься, здесь же и трагедия слезодавильная. Россефорп Киртеп хорошо помнит, как впервые с столкнулся с чудом движущихся картинок. Это вам не сухарики тайком на сеновале хрумкать, здесь серьёзная история телекинеза, настоянного на Пиросмании.
Собрал Россефорп все сбережения и заказал клип-фильму рекламного свойства о своём чудо-аппарате. Мастер постановочных сцен оказался не очень жадным. Взял он ровно всё и ни пфеннига больше. По-божески поступил, не поспоришь. Вошёл в положение и вышел из него, не напрягаясь.
Остался Киртеп без средств к существованию да бытию, которое определяет сознание. Так что теперь сознание стало определять нечем, а посему Россефорп начал вести бессознательный образ жизни, надеясь лишь на альбанский авось да на милости герцогские.
А рекламный клип-фильма был размножен и направлен для всеобщего пользования в адрес народных менестрелей-продюсеров, что привело к неожиданному результату - на очередных торгах Альбанской товарно-сырьевой биржи поползли вверх цены на дюритовые трубки "кетцалькоатль" и ёмкости из нержавеющей альбанской стали. Но на этот факт тогда мало кто из аналитиков обратил внимание. Изобретение Киртепа вновь осталось невостребованным.
И что в сухом остатке? Опытный образец агрегата для очистки - вот он во всей красе стоит, накрытый тонкой перкалью, а средств на внедрение никаких. Государственное финансирование исключено. Сколько Киртеп Альбу ни убеждал, тот не говорил ни "да", ни "нет", ссылаясь на занятость. А потом и вовсе отправил Россефорпа к своему научному консультанту Кимедаке Шыдлеку. Дескать, даст сей господин добро, начнём выпускать "аппарат Киртепа" серийно, а не даст - тут уж, как говорится, никакой тебе державной поддержки и доверия.
*
- И что там у тебя за штуковина? - поинтересовался Шыдлек с нескрываемым злорадным торжеством в голосе, как только Киртеп явился пред его светлые очи.
- Аппарат для очистки жидкости... для получения чистой питьевой воды.
- Из воды, загрязнённой до какой степени?
- Практически - из песчано-илистой взвеси с неорганической грязью с огромной концентрацией.
- Хм... Проверять, я думаю, не стоит. Наверняка работает твой агрегат. Только вот один небольшой вопрос - зачем в герцогстве чистая питьевая вода?
- То есть, как это, зачем? Чтобы люди пили и не травились. Чтобы нация здоровела.
- Здоровела нация? А много ли в том проку?
- Проку?
- Да, именно проку... Проку для нас, для герцога и его семьи.
- Я для всего государства мыслил. Население поздоровеет, станет дольше жить, сможет больше работать. Чем не польза монаршему семейству?
- Сомнительно. У нас в Альбании каждый пьёт то, что ему положено. Так сказать, в полном соответствии с традициями, здравым смыслом и генеалогическим древом. И работают те, кому и положено, столько, сколько требуется державе. Причём здесь чистая вода, дорогой мой?
- Выходит, вы не поможете с выпуском аппаратов?
- Разумеется, нет. Вложение бюджетных средств в сомнительное дело, от которого особой пользы не предвидится, это смахивает на злоупотребление, как минимум.
- И прототип в работе смотреть не будете?
- Нет, отчего же... посмотрю... Как-нибудь позже. Возможно, даже возьму его себе в канцелярию. Для очистки чернил, а то совершенно невыносимо стало писать с этими поставками из Нигории. Одни, понимаешь комочки, а не однородная жидкость
- Так вы всё с ног на голову готовы поставить, господин Шыдлек! Просто представление света... Цирк зажигает огни святого Эльма!
- Ха-ха... Ты мне нравишься, парень! Не теряешь присутствия духа. В общем, так - иди себе и занимайся поставками воды в замок герцога. Ты же водяным служишь, не правда ли? Да не вздумай шуметь невпопад - шума у нас не любят. Теперь исчезни, а то совсем исчезнешь. Следишь за моей мыслью?
Киртеп рванулся, порываясь схватить идеологического противника за глотку, но усилием воли сумел остановить себя. Нет, подобными экстремистскими действиями определённо ничего не исправить, а навредить можно запросто.
"А если... если продать изобретение за границу..."
- И не вздумай связываться с иноземцами! Герцог тебя мигом заточит в дальний замковый уголок, хе-хе... - Россефорпа удивило, что Кимедака будто мысли его читал.
Шидлек усмехнулся и продолжал вещать, а водяному чудилось, будто перед ним сводный брат герцога - те же интонации и чуть приподнятый кверху подбородок.
"Нет-нет, не может быть, наверное, показалось"...
*
Впору было впасть в отчаянье, в каком частенько оказывались незадачливые изобретатели. Оставалось одно - открыть производство самому без государственной поддержки. Но здесь понадобятся немалые денежные вливания. А всё, чем Киртеп располагал, он уже вбухал в никчёмную рекламу. Никчёмную, как оказалось. Эх, кабы знать бы... Но не время ещё сдаваться. Стоит подумать, как и где отыскать финансовую подпитку. Честными и легальными способами добиваться желаемого долго, мало того - бесперспективно. А вот если обратиться в криминальные структуры... Киртеп где-то слышал, что те могут оказать поддержку, если перспектива сулит хорошие барыши.
Сказано - сделано: водяной попросил знакомого журналиста свести его с кем-нибудь из авторитетов.
Не прошло и суток, как перед Киртепом материализовался Параджанов Хиджаб Параджанохиджабович, известный в народе как Алик Боинг. Был он уроженцем города Шаурмакдональдса - столицы княжества Kaukasusface и отличался крутым несговорчивым нравом. Сам по себе такой визит не мог означать ничего хорошего, но при сложившихся обстоятельствах выбирать не приходилось.
Водяной никогда ранее не общался с подобными господами, но видел набранное мозаичным методом лицо Хиджаба на предвыборном плакате "Защити герцогство, мать, полюби Отечество - производителя!". Видел, потому и узнал.
- Вы, собственно, по какому делу? - осведомился Россефорп, срывая дыхание о густой поток мускусных благовоний, которые перемешивались с тягучим амбре экзотического дорогого парфюма.
- Важнээ дэла толко бэспредел! - Хиджаб украсил свои слова хищной улыбкой, скорее напоминающей оскал дикого зверя, чем человеческую гримасу.
- Не понял, вы о чём?
- А о том, дюша мой, - беру на сэбя производство тваих агрегатов, раз герцог отказного сыграл. Частным парадком, панимаэш? Рэализация тожэ будит. Половина прибыли - примерна восэмдэсят прасентаф - мине. Другая - твой! Забилис, гаспатин водяной?
- Вы точно берётесь за... за это дело? - голос Киртепа дрожал. Он уже отчаялся встретить понимание и потому сейчас не мог думать о финансовой стороне вопроса. - Вам, наверное, нужны чертежи?
- Слушай, какие чертежи-шмертежи? - Параджанов буквально сиял приторно-сахарной улыбкой, наверное, подсмотренной в каком-либо иллюстрированном сборнике "Альбана Хаус тудэй и надысь". - Ми давно ых имеэм, дарагой! Бызинэс - терпет многа врэмя нилзя!
- Так вы тот... что подходил ко мне в костюме Арлекина на приёме у герцога?
- Ха-ха-ха! Ти умный - я знал.
- А дразнить меня ни к чему!
- Нэ дразну, просто радуюс, эсли такое счастэ, когда ми нашлы общи изык, панимаэш?
"И этот, чёрт, непонятно почему, напоминает мне герцога!" Неужели своим поворотом головы - влево и вверх?
*
С утра Россефор Киртеп находился в приподнятом расположении духа. Сегодня свершится то, к чему он так долго шёл, не щадя ни сил, ни здоровья. А ведь ещё неделю назад сомневался в порядочности Параджанова, полагал, что тот, уехав полгода назад в иноземный Эльсинор, забыл обо всех обещаниях. Но в прошлый quick-энд "Боинг" встретил водяного в герцогском парке и возвестил голосом архангела:
- Э, слюшай, Киртэп, дарагой, во вторник будит адын симпатишый призэнтацый. Прихади - хозаин станиш. Хиджаб слово дэржит. Адын раз сказал - как семь раз отрэзал палца на втарой рука! Шутка, хэх.
Перед огромным ангаром выстроилась очередь желающих попасть на мероприятие. "Надо же, как изменился наш народ, - подумал Киртеп, - года не прошло с той поры, как моё изобретение никого не интересовало. Никому не нужна была чистая питьевая вода. А теперь! Подумать только - нация взялась за ум. Это же самое настоящее возрождение!"
Сердце радостно ухало, когда Россефорп проходил мимо охранника, озорно ему козырнувшего при сверке данных альба-паспорта со списком приглашённых первой очереди.
Внутри ангара оказался прекрасный чистый цех, в котором за прозрачными перегородками торжественно поблёскивало множество агрегатов; в них Киртеп не без чувства гордости узнавал своё детище. Вот оно, свершилось! Здоровье нации, вынужденной пить низкосортную затхлую воду болот, теперь, можно считать, станет улучшаться. Так случится непременно.
Вокруг цеха нависали наспех собранные трибуны для участников торжества. Они ломились от зевак, дышали, гудели, ухали, посмеивались. В празднично украшенной ложе расположился Хиджаб Параджанохиджабович и приветливо манил Киртепа присесть рядом с собой:
- Тибя аднаго ждали, дарагой! Давай уже начинаим - люди хатят пробывать працэс.
Он взмахнул рукой, и тотчас началось всеобщее движение в цехе. Собравшаяся публика - и сидящая в первых рядах элита, и стоящие у них за спиной приглашённые второй очереди - одобрительно гудела, а люди поблизости с агрегатами Киртепа принялись заливать в них экспериментальную - догадался Россефорп - дурно пахнущую жидкость и крутить разного рода клапана и задвижки на блестящих кожухах аппаратов.
Внезапно распахнулся ранее незаметный серый занавес из берлинского габардина, сливающийся со стеной, и на сцену выбежали танцовщицы нескромного. Зал охнул. Ещё бы - перед ними были не какие-то свиристёлки из стриптиз-шоу "Дай мне, дай!", а самые настоящие победительницы проjекта "Топ-модели на топ-панели". По залу побежали дрожащие волны похоти и вожделения. "Эк как народ разошёлся!" - подумал Киртеп, стыдливо прикрывая нежданную эрекцию театральным биноклем.
Время пролетело незаметно, потому падение берлинского занавеса показалось чем-то из ряда вон, каким-то моветоном. Обнажённые по самые паслёновые танцовщицы растворились в складках настенной ткани, а по рядам гостей пошли люди с подносами.
- Несут! Несут! - проносилось по залу раскатистым эхом.
Ноздри Россефорпа Киртепа ощутили странный запах... Здесь явно не вода. Что же тогда? Неужели?
- Уважаемый Хиджаб Параджанохиджабович, происходит неслыханное! Как вы посмели использовать моё изобретение в... своих... в скотских целях?!
- Э, дарагой, нэ нада так громка! Всо харашо...
- Как это - хорошо, если вместо чистейшей воды на моих аппаратах получают...
- ...атличный алкагол, вах! Чиго нэ нравица, брат Киртэп? Твой апарат - скаска: нычиго нэ нада - ни сахар, ни дрожи, адын вада гразный - палючим атличны алкагол. Дэнэг многа будит, чэм плоха?
- Не-е-е-т! Сволочи! Как вы смели?! Вы заменили мой фильтр! Я же хотел принести пользу человечеству! Не-на-ви-жу!
- Нэ сами замэнили, нэ сами. Нам адын добрый учёный памог. Умний чшеловек, сразу понал, какой полза станит. У гэрцог пэрвый савэтник будит.
Россефорп бросился вниз, туда, где творилось самое безнравственное из виденных им когда-либо действий, пытаясь прервать ставший ненавистным процесс абсолютной очистки... нет, не воды, а самогона. Водяного остановили и вернули в ложу для почётных гостей. Но на его месте уже сидел Кимедака Шыдлек и нагло хохотал Киртепу в лицо:
- Съел, водяной? Я же говорил, что все твои фантазии никому не нужны. Народу хочется веселья, а вовсе не чистой воды!
- Я пойду к герцогу. Я объясню Альбе, какой из тебя советник!
- Бедный-бедный Киртеп! Ты так ничего и не понял. Нет никакого герцога Альбы, которого ты знал. Нет и его брата...
- А куда же они делись? Я же их сам недавно видел.
- Наивный, перед тобой были всего только андроиды.
- Андроиды? С одинаковым дефектом - поворот головы влево и вверх?
- Ну да, андроиды - очень похожие на живых людей куклы. А сам герцог со всей своей семьёй переехал на Бали.
- Зачем?
- Он передал все свои полномочия мировому правительству, действия и намерения которого точно неизвестны. Одно понятно определённо - население герцогства ему не нужно, потому территория зачищается, но делается всё вполне гуманно - генно-модифицированные продукты, алкоголь, праздники с излишествами...
- Как ты мог?! Знать и молчать...
- Всё равно никто не поверит. Народу удобней жрать, пить, совокупляться с гулящими девками и малохольными педиками, чем слышать правду о своей участи скота, которого готовят на заклание.
- Признавайся, тебя наняли за деньги?!
- Меня нельзя нанять, я просто выполняю заданную программу.
У Россефорпа перед глазами поплыли круги, и он снова рванул на рабочую площадку, желая остановить ужасающий процесс.
- Здесь должна быть на выходе чистейшая жидкость! - пытался вразумить Киртеп бригаду операторов у ближайшего аппарата, созданного по его чертежам.
- А у нас, сами посмотрите - чистейшая, будто слеза.
- Но это ведь не вода!
- Конечно! Зачем нам нужна вода, её в округе столько, что хоть - запейся.
- Но она же загрязнённая.
- Правильно, а наш напиток - нет.
- Но его нельзя употреблять вместо воды!
- Не знаю, мы уже два месяца употребляем - никто не умер, и с желудками всё в норме. Значит, можно.
- Два месяца?! Ах, вот как! Все знали уже давно, чем всё кончится?!
Россефорп рванулся к трибуне, где Хиджаб Параджанохиджабович и Камидака Шыдлек поднимали очередной тост за успех своего предприятия. Или просто делали вид, будто поднимают, ибо андроидам, наверное, вовсе ни к чему повторять все поступки, свойственные людям. Они воспроизводят лишь то, что предусмотрено программой функционирования.
- Вы меня обманули! Будьте прокляты! - Водяной, честно говоря, не знал, что ему делать, но потом дерзнул - решил уничтожить ряженых в людей кукол на глазах у всех. Может, тогда ему поверят и поймут? Под руку попался обрезок трубы. Весьма кстати - держи, антихрист, кадилом по киоту!
Он не успел... Подбежавшие охранники схватили Киртепа под руки, обезоружили и оттащили поближе к выходу. Киртеп кричал, требовал, умолял. Над ним смеялись. И тогда Россефорп выхватил рупор из рук администратора праздника и обратился к эзотерическому началу собравшихся здесь людей.
- ...и наступит над нашими провинциями Перваргеддон! И прийдет сатано... и напьётся пьяно, и возопит: "Не ждали, сволочи! А я ведь тоже человек, и ничто человеческое мне..." Эх, Гиппократа на вас нету, которому я клялся после ординатуры! - пафос в словах Россефорпа сиял невидимыми флюидами справедливого гнева.
Но Киртепа не слушали. Каждый из присутствующих занимался своим делом: кто-то подтаскивал очередную бадью с "брагой", кто-то заливал первичный продукт в аппарат, придуманный водяным герцога, кто-то регулировал температурный режим, а самые опытные управляли процессом выгонки конечного продукта небывало чистого качества.
В углу разливочного цеха валялся свёрнутый в трубочку грязный (со следами подошв) плакат "Передовому герцогству - чистую питьевую воду!" Идеология Кимедака Шыдлека (а скорее всего - некоего мирового правительства) торжествовала - зачем державе чистое питьё, если в ней, державе, не останется трезвых?! А выпившему - какая разница, чем запивать идеальный самогон, правда?
"В нашем государстве всегда так, - подумал Киртеп, осознавая, что ничего уже не изменить. - Любое изобретение служит не благоденствию и процветанию всех, а наживе тех, кто оказался более изворотливым и наглым при прочих равных... И если бы только это!"
*
Между тем, в герцогстве Альбания наступали лучшие времена. Теперь здесь и нищие могли почувствовать себя нуворишами... пока работали агрегаты Россефорпа Киртепа. А те не просто работали, они множились и совершенствовались. Несмотря на то, что сам Россефорп отошёл от дел и, как поговаривают, тронулся умом, народные умельцы не давали процессу увянуть. Сначала появились контрафактные самогонные аппараты. А потом АКМ-ы - агрегаты Киртепа модернизированные, позволяющие увеличить импорт фреш-спирта в десятки раз.
Регулярное и повсеместное употребление первач-продукта населением сделало отмену крепостного права в герцогстве практически безболезненной, а следом за этим были отменены и все иные права граждан, приблизив всеобщие демократические веянья и преференции на расстояние протянутых ног.
В центре столицы нынче воздвигнут монумент Киртепу работы Рабатели Зуце, который благодарные жители теперь ежедневно украшают цветами, рюмками и фужерами, а вороны и галки - свежим гуано. Надпись на пятиметровом пьедестале гласит: "Тому, кто очистил нашу жизнь". Скромно и со вкусом. Сквер же возле памятника служит местом паломничества "френдов Киртепа" со всего мира.
Цивилизация влетала в очередной виток спирали мироздания, в котором уже вызревала новая разновидность людей - homo ethanolus с ярко выраженным бугром в виде огромного плода авокадо на правом боку и прекрасно-алым носом на фоне чудесного землистого лица.