Аннотация: Наши герои в сопровождении стражников едут в сторону замка монарха. Однако кто они: пленники или королевские гости? Впереди свидание с королём. Возможно, там они получат все ответы.
Глава XV, в которой правда всплывает на поверхность
Наших героев разоружили и посадили на лошадей. Оказалось, что воины короля аккуратно собрали все вещи, оставленные в таверне Шэссингена, и взяли с собой. Сэр Даргул ехал прямо за предводителем отряда. Иан и Тэдгар - чуть позади магистра, а по бокам, спереди и сзади следовали стрелки. Они не выпускали из рук заряженных арбалетов. Суровые взгляды из-под саладов не сулили ничего хорошего.
- Послушайте, господин. Как вас зовут? - окликнул Угрехват чиновника.
- Меня? - поворотился мужчина и кашлянул, - Андор Лёринц.
- Господин Лёринц, скажите, куда Вы нас везете.
- Известно куда, - ответил командир хриплым голосом, - в замок короля, замок Винкорн.
- И что с нами будет?
- Ха, - лукаво усмехнулся собеседник. - Я - человек служилый, мое дело - выполнить приказ, а лишних вопросов мне задавать не велено. Говорено доставить вас в целости и сохранности, а дальше его величество уж сам решит.
- Почему бы вам не казнить нас в Шэссингене? - Ученый решил зайти с другого направления.
- А я почем знаю? Может быть, нашему доброму королю угодно лицезреть ваши головы на пиках над воротами собственного замка, особенно вот этого красавчика. - Предводитель отряда кивнул на Иана, видимо знал, кто он такой.
- Ясно, - с досадой проговорил сэр Даргул, хотя по выражению было понятно совершенно иное.
Конечно же, гунхарец знает больше, но сообщать не желает: либо издевается и пугает, либо ему запретили распространяться. Андор Лёринц закашлялся и отвернулся. Чароплет замолчал, далее поддерживать разговор смысла не имело. Старик боялся повернуться назад. Не хотел прочитать немой укор в глазах своих подопечных. Как-никак, он затеял путешествие, и на нем лежит вся вина и ответственность. Угрехват опустил взор, стараясь видеть, как можно меньше. "Всё не так, всё не так, как раньше, - думал он. - Когда-то я чуял опасность буквально спиной. Мог просто взять и не поехать туда, где поджидает засада или намечается стычка, и притом не знать ничего наперед. А тут расслабился совсем. Мы же для них убийцы. А за убийцами всегда следует погоня. Нужно было немедленно покинуть Залесье, но теперь уже ничего не поделать, - мастер тяжело вздохнул, - Но ведь, если бы они хотели нас убить, могли бы сделать это на месте. Изрешетили бы стрелами, и дело с концом. Хотя нет, наверное, желают организовать спектакль, провезти нас по улицам города, устроить показательное судилище, дабы толпа узрела торжество справедливости. Но ведь преступникам хотя бы сообщают, что они арестованы, и зачитывают обвинение. По крайней мере, так принято в Гарнации. Опять же, почему король? Все наши преступления совершены на территории Кронбурга. Вот и пусть бы и везли в Кронбург. Но нет, мы едем в другом направлении, судя по всему, действительно в родовое гнездо Винкорнов. Преступников опять же связывают. А у нас руки свободны. Действительно, едем, как гости. Нет, нас не казнят. Такого просто не может быть. Этот Лёринц, он не произнес ни слова о Хармахе или о бесчинствах в монастыре. Он вообще не говорил ни о суде, ни о наказании, ни даже о темнице".
Сэр Даргул долго изводил себя тревожными мыслями о будущем, но всякий раз цепочка рассуждений сводилась к тому, что им сохранят-таки жизни. Но старик старался не верить собственным построениям и выкладкам. Он считал, будто утешает себя, а на деле всех ждет кровавая расправа. А потому магистр всё продолжал мучить себя сомнениями. Иан и Тэдгар с ним заговорить не пытались. Видимо, каждый предавался собственным думам и не желал делиться ни с кем. С одной стороны, так легче: нет ни укоров, ни обвинений. Но с другой, неведение неизбежно порождает терзания. Неужели парни теперь проклинают его и считают причиной провала? Быть может, поэтому они не желают с ним перемолвиться и словом. Однако, вдруг надежда еще есть, и бывший наставник еще остается для ребят другом, и они не сторонятся его, а просто не хотят разговаривать при стражниках? Но ведь тогда стоит просто спросить, и положение дел прояснится. Давай, повернись, всего одна фраза решит дело. Но что тягостнее ужас неизвестности или боязнь получить худший из возможных ответов? Вот почему мастер проявлял малодушие. Он смело смотрел в глаза вампирам, не спасовал перед волками и приколичами, быстро решился на авантюру с криптой монастыря, первым переступил порог древней гробницы. А вот здесь заминка. Да, иногда близких людей страшишься более, чем упрей и вурдалаков.
Так и ехали в напряженном молчании, и только копыта стучали по пыльной дороге. Двигались быстро, очевидно командир спешил доставить наших героев в срок. Вскоре сгустились сумерки, но и тогда маленький отряд не остановился. Преодолели еще несколько миль. Лишь глубокой ночью кавалькада въехала на постоялый двор где-то в предместьях Хэрмебурга. Чиновник спешился и приказал ждать, а сам отправился будить хозяина. Тот выскочил на улицу испуганный, заспанный, растрепанный. А затем подоспели и слуги. Лёринц что-то кричал, а кабатчик лишь угодливо мямлил в ответ. Тут королевских гостей провели в большую комнату на втором этаже с несколькими кроватями. Охранники расположились тут же. Через некоторое время три дородные девицы принесли еду. Хвала небесам, покормили пленников весьма достойно. Разве так кормят смертников? Однако запоздалая трапеза свелась к хватанию, пережевыванию и глотанию кусков хлеба, мяса и овощей. Какой может быть вкус или аромат, если скоро, возможно, ты распрощаешься с самой жизнью? Командир приказал есть быстро. Сэр Даргул так и не смог (или не решился?) перемолвиться словечком с ребятами. Он прятал взор и старался не встречаться глазами со спутниками. Когда ужин закончился, предводитель всадников велел гасить свет, и сам удалился в отдельные покои. Заснуть ученому, конечно же, не удалось. В голове по многу-многу раз крутились назойливые мысли, рассуждения повторялись и приводили к тем же самым выводам, и магистр раз за разом заставлял себя думать и думать об одном и том же.
Наших героев разбудили рано, еще до рассвета. Хорошо, подъем позволил отвлечься от ночных терзаний. Завтрак. Снова еда показалась безвкусной. Тошнота посылала к глотке волну за волной, и организм грозился исторгнуть простую свежую пищу. Но старик сдержался, и всё как-то улеглось. Далее пленников вывели на двор. И вот тут оказалось, что лошади еще не готовы. Лёринц клял хозяина на чем свет стоит, перемежая ругательства с приступами кашля. Тогда сэру Даргулу удалось на немного отделиться от стражников. Просто те стояли у ворот, а Угрехват - на противоположном конце двора у амбара. Иан и Тэдгар подошли к нему и встали рядом. И тогда мастер решился:
- Дорогие мои друзья, - начал он шепотом, слова давались ему тяжело, каждую фразу приходилось буквально выдавливать из себя, как выжимают последние капли сока для изготовления сидра. - Не знаю, могу ли я просить вас о прощении, имею ли такое право, - исследователь опустил голову и уперся взглядом в землю. - За всё, что произошло, ответственен именно я. Я втянул вас в это путешествие и потащил в проклятую гробницу. Если бы мы покинули Залесье после визита в Тёрцштайн, такого бы не было. Теперь же хочу сказать, просто, чтобы вы знали. За время наших странствий, я полюбил вас обоих, как сыновей. Каждому из вас я желал только добра. Я пообещал себе по возвращении в Гарнацию устроить судьбу каждого из вас наилучшим образом и не расставаться, пока не будет полной уверенности в вашем будущем. Но моим желаниям не суждено сбыться. Простите старика, если сможете.
Мастер поднял глаза и посмотрел на собеседников. Он знал: вот-вот выступят слезы, только горечи или умиления? Но парни молчали и лишь переглядывались, решая, кому начать.
Первым взял слово Иан:
- Вы можете искать виноватого сколько угодно. Если будет легче, то скажу так: виноват тут именно я. Так или иначе, я сделал вас соучастниками мести. Если бы не то роковое утро, вы бы в безопасности продолжали свои изыскания. А для меня в итоге сладость удовлетворения не была долгой, а жизнь моя стала только хуже. Я поставил вас в смертельную опасность, это было неразумное решение. Но я не уверен, что нас казнят. Если бы Мациус хотел нас обезглавить, то мы давно бы уже сидели в застенках Шэссингена, да и пред его светлыми очами бы не предстали. Видимо, у него к нам дело. А потому давайте не будем делать поспешных выводов и говорить так, будто гибель уже неминуема.
Рыцарь замолчал и побуждающее посмотрел на Тэдгара. Тот вздрогнул и произнес:
- Послушайте, сэр, я ни о чем не жалею. Пойти с вами - это был мой собственный выбор. Никто не может быть виноват в моем решении. А вы же вытянули меня из бедности, из пустого прожигания жизни. Вы вернули меня к моему предназначению и дали возможность отправиться в захватывающее приключение. Даже если всё закончится казнью, я не жалею. Ведь иначе я бы точно оставил темные искусства, позабыл всё то, чему меня учили в академии, и стал бы одним из городских нищих. Нет, уж лучше умереть вот так - во время удивительного путешествия, чем сгинуть в придорожной канаве. Спасибо вам, сэр.
Угрехват только успел глубоко вдохнуть, готовясь ответить, как раздался охрипший от кашля голос Лёринца:
- Так, садитесь на коней! Быстрее! Мы выезжаем немедленно! До завтрашнего утра нам нужно быть в замке Винкорн, а лучше до сегодняшнего вечера. Если придется, мы будем скакать без обеда и ужина и хоть всю ночь.
Сэр Даргул плотно сжал губы, дабы не выдать волнения и подступившего к горлу комка. Он посмотрел в глаза каждому из парней, отвернулся и залез в седло. Ему стало легче, но не так, как носильщику, сбросившему груз с натруженных плеч, а как больному по окончании изнуряющей лихорадки. Главное: они оба не держат на него зла и не винят. Кроме того, Иан слово в слово повторил его рассуждения о будущем. Если другой человек пришел к такому же выводу, значит нечто разумное в нем есть, и надежда жива. Тэдгар же удивил снова. Да, он сто раз неправ. Но сам порыв, им нельзя не восхититься.
Остаток пути гнали, как напонуженные, лишь раз остановились пообедать и сменить лошадей. А потом снова бешеная скачка на запад. И вот долгожданная награда. В сумерках на горизонте показался город Айзенфельс. Именно там и стоял замок гунхарского короля, самый красивый во всем Залесье. Впрочем, когда крепость строилась, наверное, никто и не помышлял, что она станет резиденцией монарха. Но об этом чуть позже.
Люди жили на этом месте с незапамятных времен. Еще немтые варвары основали здесь большое укрепленное поселение, где выплавляли железо, которое добывали в окрестных хребтах. Хотя дорогой читатель, ты, наверное, уже с негодованием заметил: "Как народ, освоивший плавление железа можно называть варварским?" Однако, историю пишут победители. Чуть менее полутора тысяч лет назад здешний народ потерпел сокрушительное поражение от императора, пришедшего из-за моря. Тот прознал о богатых золотых шахтах в Венедах и решил ими завладеть. И дабы оправдать почти поголовное истребление жителей тех земель, победители и распространили сведенья о жутких обрядах, звериных нравах, нечеловеческой жестокости, ужасных непотребствах и необузданности горцев. Но мы отвлеклись. Самому городу было чуть более двух столетий. В отличие от Хэрмебурга, Кронбурга, Репсау и Шэссингена тальмарийцы не занимали там ни руководящих должностей и не имели численного большинства. Сюда стягивались люди, желающие заработать на местных рудниках. Кто сам спускался под землю и добывал руду, кто выплавлял металл, кто ковал оружие и доспехи, а также гвозди, скобы, серпы, лопаты, иглы, булавки, цепи, флюгеры, сошники, шилья, ножи и топоры. А еще всех нужно было накормить, обуть, одеть, обеспечить вином и пивом. А потому селились здесь и ульпийцы, и гунхарцы, и салвийцы, и кочевники из восточных степей, конечно же, и тальмарийцы тут тоже жили, но они не заправляли всеми делами в Айзенфельсе. Кстати, это слово придумали они, а другие народы называли город каждый на свой лад.
Больше ста лет назад обосновалось в этих местах благородное семейство Винкорнов. Пришли они из Ульпии в поисках лучшей доли. Одного из них, по имени Войк, добрый король Тигмунд - тот самый основатель ордена Белого Вирма - щедро наградил за отвагу в боях на южной границе, даровал ему титул князя, а в придачу владение угодьями и всеми поселениями в округе. Основатель династии и начал возводить замок для защиты от вероломных отманцев. Его сын Иан женился на представительнице рода гунхарских аристократов и стал воеводой Залесья. Именно ему пришлось сдерживать набеги коварного южного соседа. Рассчитывать приходилось, прежде всего, на собственные силы да на ополчение. Однако решительные действия обернулись неожиданным успехом, и после нескольких дерзких побед отец будущего монарха сделался настоящим героем. Земли, богатства и должности сыпались на него, как из рога изобилия.
Однажды государь собрал огромное воинство со всех уголков державы и отправился в поход, который должен был окончательно освободить все земли вдоль южных рубежей страны. Но правитель Отмании смог выставить еще более многочисленную армию. Самонадеянность - не лучший советчик на поле брани. В ходе безрассудной атаки король был сброшен с коня и обезглавлен, а его отряды рассеяны и перебиты. Лишь отважный Винкорн смог спастись с горсткой людей. Начались дрязги и интриги среди знати, в итоге на престол вступил новый малолетний вкладка, а Иан поставлен регентом. На этой должности он сказочно разбогател, прибрал к рукам без малого половину страны и в конце жизни стал магнатом, владевшим двадцатью пятью замками, тридцатью городами и тысячью деревень. Но доблестному рыцарю не суждено было погибнуть в сече. Одержав, может быть, свою самую блистательную победу и сняв осаду со столицы союзников, он вскоре умер, не добравшись до родины, от чумы.
А через год неожиданно скончался и сам монарх. В результате интриг, бунтов и подковерной возни аристократия пришла к весьма зыбкому компромиссу, и на трон возвели сына почившего героя - Мациуса Винкорна - фигуру знаковую, но слабосильную, как думали некоторые. Однако, случилось иначе. Хрупкому на вид мальчику было тогда всего четырнадцать лет. То ли отцовская харизма, взыграла в нем с новой силой, то ли сама судьба благоволила юноше во всех его начинаниях, но он не стал пешкой в руках алчных регентов, как те мечтали. Молодой король не терпел ни чьего покровительства, решительно разорвал семейно-клановые узы, умело стравливал дворян со знатью и продвигал зависимых от себя людей. В результате в умелых руках венценосца сосредоточилось больше власти, чем имели его предки, доходы казны возросли до миллиона флоринов в год, численность армии достигла небывалого доселе числа, а границы державы расползались на запад и восток. Можно сказать, что нашим героям предстояла встреча с самым успешным правителем Гунхарии в истории.
Когда ехали по предместьям Айзенфельса притупившаяся было тревога снова дала о себе знать. Сердце старика заныло, а назойливые мысли опять начали бередить истощенный разум. "Вот сейчас приедем, нас закуют в колодки и отправят в казематы" - подумал магистр и обернулся на спутников. Теперь он снова мог без опаски смотреть ребятам в глаза. Парни выглядели спокойными. На лицах читалось больше усталости, чем опасений. Ученый перевел взор вперед на чиновника. Андор Лёринц приосанился и старался не кашлять. Он горделиво поглядывал на встречных селян. Те же при виде вельможного господина подобострастно ломали шапки, кланялись в пояс, и стояли, согнувшись, пока кавалькада не проследует мимо их скудных наделов.
Тем временем всадники въехали в ворота города и направились к родовому гнезду Винкорнов.
Блистательный замок поражал воображение как сказочной красотой, так и внушительной мощью. Сам он буквально вырастал из утеса, и порой было не ясно, где кончаются горные породы и начинается рукотворная кладка. Между скалой и плато, на котором располагались кварталы Айзенфельса и наружные укрепления крепости, пролегала падь. Там на дне шумела быстрая река. Поток низвергался несколькими водопадами, бурлил и вихрился в местах порогов. Огромный деревянный мост длиной больше любой улицы Кевиллхэма вел к главным воротам твердыни, находившимся с западной стороны. Его ширина позволяла ехать в ряд троим всадникам или крупной повозке. С перил на одинаковом расстоянии друг от друга свешивались пестрые флаги из тяжелой ткани. Вся конструкция покоилась на четырех столбах из речного камня, каждый высотой с трехэтажный дом.
Сам замок в своем плане напоминал неправильный четырехугольник. Жилые корпуса располагались с каждой из четырех сторон света. На западе стояло длинное богато декорированное здание. Фасад на массивных консолях нависал над пропастью. Четыре полукруглых эркера на мощных столбах грубой кладки членили пространство стены. Каждый венчали прихотливые остроконечные крыши. Большие стрельчатые окна с краббами, крестоцветами и пинаклями говорили о том, что это сооружение не предназначалось для обороны. Их строгое изысканное обрамление представляло собой изящное каменное кружево - идеальная работа мастеров-резчиков по известняку. Внутри один над другим размещались залы Рыцарей и Советников. В первый из них вход дамам был запрещен. Именно в этих просторных помещениях с высокими сводами, покоящимися на пучках колонн, проводились собрания и приемы королевского двора и местной знати. С северной стороны от данного здания высилась прямоугольная надвратная башня с вальмовой крышей, деревянной галереей наверху и смоляным носом под ней. А с юга к королевским залам примыкала невысокая круглая стрельница Капистрано. Здесь имелись машикули и два уровня бойниц. Название было дано в честь монаха, который жил там во времена Иана Винкорна и участвовал в его последней битве.
В южном корпусе размещались кузни, склады и мастерские на первом этаже и гостевые покои на втором.
В восточном здании были устроены задние ворота, к которым вел деревянный мост, меньше первого. По обе стороны от въезда располагались две круглые башни, называемые Белая и Барабанная. К северу от последней стояла однонефная часовня. С южной стороны ее окна выходили на маленький дворик, где был вырыт колодец.
Завершал кольцо сооружений северный корпус, к которому снаружи примыкала круглая Расписная башня с высокой конической крышей и флюгером на шпиле. На ее штукатурку еще во времена приснопамятного Иана Винкорна нанесли узор из чередующихся красноватых и белых ромбов. У подножья стрельницы раскинулась артиллерийская терраса с грозными пушками.
Кроме того, от юго-западного угла замка на юг тянулась куртина тянулась длинная куртина с крытой деревянной галереей наверху. Она упиралась в грозную прямоугольную башню Небоиса с очень толстыми стенами - донжон, последний рубеж обороны твердыни.
Тем временем кавалькада остановилась воротами. Сумерки стремительно сгущались, и каменная громада вырисовывалась темным силуэтом на фоне тусклого серого неба. Массивная дубовая створка приоткрылась и навстречу вышел толстый стражник в капеллине, стеганном доспехе и высоких сапогах. До колен свисал табард без рукавов с королевским гербом на груди. Воин держал в руке фонарь с сальной свечой. Он щурился, пытаясь разглядеть лицо командира.
- Открывай-открывай, старый лентяй! - прикрикнул тот вместо приветствия и кашлянул.
Привратник поднял лампаду выше и сделал неуверенный шаг вперед.
- Да Лёринц я, Лёринц. Понабрали же в дозор близорукого отребья, да укуси тебя приколич за жирный бок!
- Нет, не приехали еще. Задержались. Завтра обещали.
- Хорошо, - буркнул предводитель отряда и кашлянул.
Наконец-то путь был свободен, и всадники миновали первое кольцо стен. Далее наши герои въехали на мост - копыта гулко застучали по толстым доскам, а затем проследовали под сводами надвратной башни. Здесь подбежали несколько стражников, они составили поклажу на землю, вернее на голую скалу, так как замковый двор не был ничем замощен. Лошадей увели в конюшню. Вскоре по лестнице с балюстрадой, украшенной резными четырехлистниками, сбежал пожилой человек в черном кафтане с серебряными застежками: должно быть, мажордом. За ним семенили трое слуг.
- Вот, получай, отдаю их тебе в целости и сохранности, - кивнул на пленников Лёринц и улыбнулся. - Всё, теперь я больше за вас не отвечаю, прощайте, господа, и удачи, - всхохотнул он, поправил усы, дал знак своим ребятам, и они вместе проследовали на другой конец двора.
- Пройдемте, - сказал дворецкий, - ваши покои уже готовы. О вещах не беспокойтесь, их принесут. Ужин уже закончен, но я распоряжусь, чтобы вам дали из того, что осталось. А еще вам нужно хорошо вымыться и отдать вещи в стирку. Завтра вам предстоит встретиться с его величеством, так что приведите себя в порядок.
Сэр Даргул почти обрадовался: "В колодки не заковали, уже хорошо. Да, так встречают отнюдь не преступников, а дорогих гостей, - подумал он. - Быть может, сегодня доведется даже поспать".
- Вам нельзя покидать территорию замка, - предупредил провожатый. - И из комнаты тоже лучше лишний раз не выходить. Сами понимаете, - он многозначительно посмотрел на Угрехвата.
Мажордом провел наших героев в жилой корпус на севере, оттуда они вышли на винтовую лестницу надвратной башни и поднялись наверх. Вскоре мужчина остановился, извлек из-за пояса связку ключей и открыл низенькую дверцу. Магистру пришлось наклониться при входе, а рослые парни вообще вынуждены были согнуться чуть ли не в пояс. Помещение оказалось маленьким. Три кровати, явно не по росту Иану с Тэдгаром, стояли вдоль стен. Вопреки ожиданиям, белье оказалось чистым и почти новым. Из мебели имелся столик и три стула, а также шкаф с пустыми полками. А вот камина не было, потому здесь было ненамного теплее, чем на улице. Единственное окно выходило на мост. Слуги сгрудили вещи в кучу, поставили жаровню с углями для обогрева и удалились. Дворецкий пожелал доброй ночи и вышел следом.
Рыцарь попробовал перину на мягкость:
- Что ж, вполне сносно, - произнес он ободряюще, - по крайней мере лучше, чем там, - воин показал пальцем вниз, намекая на подземелья с тюремными камерами.
- Да, после такого приема ожидать, что нас обезглавят, по меньшей мере, странно, - улыбнулся в ответ молодой чародей.
- Видимо, у короля к нам какое-то дело, - предположил сэр Даргул.
- Ну и кровати тут, - с досадой сказал Иан, - придется спать, скрючившись в три погибели.
- Эта, кажется, побольше, - показал Тэдгар, - если хочешь занимай ее, - хотя юный маг ничуть не меньше латника.
- Да все одинаковые, - отмахнулся наследник боярского рода, сбросил на пол пыльную дорожную одежду и с наслаждением бухнулся на ложе, свесив ноги с края.
- И чего от нас может хотеть его величество? - недоуменно спросил начинающий некромант.
- Быть может, это как-то связано с целью нашей поездки, - развел руками Угрехват, - Кстати, каков король из себя?
- Ему сорок три года, но выглядит моложе. Роста среднего. Гордится своей роскошной шевелюрой. У него действительно длинные пышные кудрявые волосы, как он сам утверждает пшенично-лимонного цвета.
- Пшенично-какого цвета? - удивился Тэдгар.
- Лимонного, друг мой, лимонного, - давясь от смеха, произнес Иан.
- А что такое лимон? - спросил молодой маг.
- Ооо, - многозначительно протянул сэр Даргул, - это такой фрукт, происходит он оттуда же, где растет чай. Но ныне его выращивают, в основном, на юге, в той же Отмании, например.
- И какого он цвета?
- Желтого.
- А вкуса?
- Кислого, очень кислого.
- Кислее зеленых яблок?
- Во много раз
- Тогда зачем же его едят?
- Он считается плодом элиты. Само нахождение лимона на столе говорит о богатстве хозяина, его щедрости и тонком вкусе. Его соком сбрызгивают мясо и рыбу, иногда добавляют в соусы и супы.
- А король Мациус обожает заморские диковинки. Наверняка, у него припасено несколько фунтов для особо дорогих гостей, только не для нас, - добавил рыцарь.
Настроение у всех поднялось, и магистр подумал, как всё же прекрасно хотя бы на миг забыть об ужасной участи, которая может их ждать здесь.
- Так, но мы отвлеклись. Давай дальше про его величество.
- Король знает несколько языков, обожает книги, в своем дворце в Брунде у него одна из величайших библиотек в мире, он ищет ценные издания, словно охотник добычу, и покупает за любые деньги. Сам он чтит ученых, любит беседовать с профессорами и натурфилософами, иногда даже спорит. Мациус регулярно устраивает пышные рыцарские турниры и сам принимает участие в состязаниях. Он - умелый наездник и фехтовальщик. Его величество создал войско наемников-профессионалов, так называемую Черную Армию, - отряды тяжелой пехоты и конницы. Эти ребята круглый год оттачивают свои боевые навыки и не занимаются ничем другим. При этом получают жалование, оружие и доспехи из казны. А еще он - большой любитель женщин. Говорят, будто король переодевается в платье простолюдина и соблазняет хорошеньких крестьянок прямо в полях.
- А что же королева? - не вытерпел Тэдгар.
- Королева Беата? Она окружена роскошью и заботой. Король искренне любит ее, везде берет жену с собой и даже слушает ее советы в деле политики. А она закрывает глаза на его похождения. Кажется, единственное, что ее волнует по-настоящему - это власть. Но она не выполнила свою главную обязанность - не родила ему сына. Мациус хоть и не бросает супругу, всё же периодически напоминает ей об этом, а та злится. Кроме того, монарх доказал свою полную состоятельность в данном деликатном вопросе. Он обзавелся незаконнорожденным сыном и теперь всеми силами старается, чтобы его признали монархом после смерти самого Мациуса, а кроме того, пытается организовать ему выгодный брак.
- Мне даже жалко беднягу, - вздохнул молодой маг, - он, наверное, более всего хочет основать династию.
Но тут разглагольствования наших героев прервал стук в дверь. Пришли слуги и принесли ужин.
Утром некромантов и рыцаря снова разбудили лакеи. Они принесли завтрак и выстиранную одежду. Даже пропитанная залесской грязью и пропахшая кострами ткань сделалась мягкой, податливой и приятной наощупь. А главное, всё было абсолютно сухим. Как им это удалось за одну ночь? Но сэр Даргул не задавал лишних вопросов. Мажордом снова предупредил, что покидать покои им настоятельно не рекомендуется. По его словам, к королю их могут пригласить уже сегодня, хотя волю его величества никто предугадать заранее не может. Оставалось только покорно ждать.
Меж тем снаружи донесся шум, постпенно он становился сильнее и сильнее. Тэдгар отпер ставни.
- Посмотрите, - крикнул он, отпрянув от окна, - сколько народу.
Иан и Угрехват подошли ближе и посмотрели вниз. Перед замком вдоль всей главной улицы Айзенфельса собрались люди. Жители города стремились заранее занять места поближе к процессии. Они толкались, ругались и напирали друг на друга. Стражники с алебардами пытались утихомирить толпу и древками отпихивали зевак подальше.
- Кажется, нам предстоит красочное зрелище, - улыбнулся магистр.
Однако, его величество не спешил, и наши герои успели позавтракать, переодеться, и даже немного отдохнуть, прежде чем откуда-то издалека донеслись торжественные звуки фанфар. Все трое вскочили и снова выглянули наружу.
Народ внизу оживился, а воины принялись сильнее теснить подданных суверена древками, освобождая последнему путь. И вот из городских ворот показались трубачи в синих табардах с эмблемой рода Винкорнов. С каждого горна свешивался раздвоенный на конце вымпел с тем же гербом, обрамленный золотистой бахромой. За ними прошествовали барабанщики. Раз за разом музыканты повторяли одну и ту же простую, но торжественную мелодию, задавая ритм всей процессии. Они выстроились по обеим сторонам улицы около входа в замок друг напротив друга и продолжали играть до самого конца церемонии.
Далее выехали рыцари - представители той самой Черной Армии. Все были действительно вооружены одинаково хорошо с ног до головы - от сабатонов до шлемов. Их доспехи хоть и не представляли собой шедевры лучших мастеров, всё же казались вполне добротными. Гарнитуры, очевидно, изготовлялись на тальмарийский манер. Воины подняли забрала саладов, чтобы горожане могли видеть лица своих героев, и отстегнули бувигеры. В железных перчатках всадники сжимали длинные копья с пестрыми вымпелами. Девушки не могли отвести глаз от рослых парней крепкого телосложения, а сверкающие латы привлекали еще больше. Воины короля, наверняка также высматривали в толпе дам, с кем бы позабавиться нынешней ночью, однако в парадном строю не полагалась вертеть головой.
За дворянами следовало духовенство. Из ворот вышли четверо диаконов в парадном облачении. Они несли хоругви. За ними на конях выехали прелаты в одеяниях из тяжелой парчи и галеро с кистями. Затем показался келейник с личным штандартом архиепископа Залесья. Сам глава местного духовенства восседал на паланкине с балдахином, который поддерживали восемь слуг в нарядных ливреях. Святой отец кутался в пурпурный плувиал, расшитый золотом, жемчугом и драгоценными каменьями. В одной руке он сжимал посох с изысканным навершьем из орихакурона, а другой - с огромным перстнем, надетом поверх белой перчатки, - благословлял толпу. Голову первосвященника украшала высокая митра с изысканным узором из перламутра, янтаря, аметистов, рубинов и ляпис-лазури. За князем церкви прошествовали клирики с флагами всех здешних диоцезов.
Следом за властителями душ перед жителями Айзенфельса появились правители светские. На конях, покрытых многоцветными попонами с гербами, выехали графы в изысканных костюмах, отороченных искристыми мехами, которые монаршим указом было дозволено носить лишь представителям высшего сословия. Кто пытался подчеркнуть моложавость короткими упеляндами с облегающими шоссами, кто наоборот старался задрапировать фигуру свободными хуками или длинными плащами с пелеринами. На груди у каждого висела массивная золотая цепь или с королевской эмблемой, или с рыцарским орденом. На головах господа носили причудливые шапероны, береты с брошами неприличной стоимости, иные же предпочитали красное бархатное шапо, подбитое горностаем, в знак принадлежности к высшей знати. Перед каждым аристократом ехал знаменосец с личным штандартом и паж, держащий турнирный шлем своего хозяина с клейнодом. Крылья, рога, птицы, звери, каскады из перьев страуса и павлина приводили публику в восторг. Одни высокородные особы предпочитали навершья по недавней тальмарийской моде, когда покров или облачение фигуры переходило прямо в ламбрекен, другие по обычаю предков отделяли намет от гребня венцом, соответствующим титулу владельца. Замыкали процессию вельмож воевода Залесья. При их появлении толпа буквально взревела, а музыканты принялись играть громче прежнего, дабы перекрыть поднявшийся гвалт.
Далее вышли придворные сокольничие в парадном облачении. Они несли шестнадцать кречетов - крупнейших и благороднейших из соколов - изысканной черно-белой окраски. Хорошо обученные птицы не пугались возгласов зрителей, а сидели смирно, как и подобает царственным животным. Последним перед публикой предстал величавый беркут. И хоть королю не подобало охотится с орлом - это была прерогатива исключительно императора - очевидно Мациус таким образом не только демонстрировал богатство и любовь к роскоши, но и давал понять свои амбиции. Затем из ворот показались псари с лучшими борзыми, которых только видел свет. Каждую из них вели на золотой цепочке, прикрепленной к горностаевому ошейнику. Знали ли подданные, что на содержание и кормление одной такой собаки уходит больше денег, чем тратит семья ремесленника на жизнь? Каждое животное было воплощением элегантности - удлиненная морда с выразительным глазами и висячими ушами, высокие точеные ноги без намека на слабость, объемная грудная клетка в противоположность подтянутому животу, хвост тонкий саблевидный, движения упругие и грациозные.
Затем перед толпой предстали три герольдмейстера, девять старших, и пять младших герольдов, каждый в далматике своего суверена, со знаками на шее и жезлами в руках, соответствующими должности каждого из них.
А дальше народ просто обезумел и трубные звуки стали едва различимы на фоне возгласов сотен людей. Одни тянули шеи, другие вставали на цыпочки, родители поднимали вверх своих детей. Все глаза устремились на короля. Он ехал в окружении нескольких рыцарей. Если придворные пестрели, как яркие цветы на лугу в ясный полдень, то его величество сиял, словно само Солнце. Одежда государя, казалась, не просто вышита золотом, нет, она как будто состояла из благородного металла, ткани блистали и искрились, будто сотканные из самого света. Лицо владыки Гунхарии застыло в снисходительной полуулыбке, своим царственным взглядом он буквально благословлял и одаривал каждого из собравшихся. И если горожанину или селянину доводилось встретиться с ним глазами, то сердце простого человека наполнялось неизъяснимой благостью от чарующего мгновения. Мациус не был молод, но красотой он превосходил даже юных аристократов, исключительная мудрость и одухотворенность делали его облик богоподобным. Роскошные кудрявые пшенично-лимонные волосы лежали свободно по плечам, но в то же время ни одна прядь не выбивалась, будто бы сама стать монарха не позволяла ничему отклоняться от совершенства. Насыщенно пурпурная, как свежий лепесток ятрышника, мантия, подбитая горностаем, тянулась далеко назад, ее поддерживали восемь пажей: по четыре с каждой стороны. На голове суверена сияла не корона, а венок из золотых лавровых ветвей, каждый тонкий листик трепетал на легком осеннем ветерке, как настоящий. Восседал правитель на удивительном белом коне без единого пятнышка. Стоит ли говорить о богатстве сбруи или мастерстве выделки чепрака?
За его величеством следовала тонкой работы карета королевы, украшенная резными изображениями нереид, заморских растений и попугаев. Она была запряжена шестеркой лошадей цугом. Форейторы и лакеи на запятках усиливали впечатление роскоши. Государыня махала своим подданным из окна. Впрочем, ее сэру Даргулу разглядеть не удалось. А зря: молодая Беата отличалась особо ценимым фарфоровым цветом кожи и белокурыми локонами, упругими, словно лозы плюща. А еще глаз радовали многочисленные фрейлины, сопровождавшие свою госпожу, в дамских седлах. Причудливые головные уборы, переливы струящихся тканей ярких чистых цветов, игра света на драгоценностях - всё это буквально завораживало. И как тут не подумать, что идеально сидящий наряд и изысканные украшения вкупе с умением правильно держаться и ежедневным уходом способны самую заурядную женщину сделать первой красавицей. Проездом свиты монархини процессия завершилась, музыканты закончили последний пассаж, развернулись и скрылись за воротами замка, а народ еще долго не желал расходиться. Зрители, которым милостиво дали соприкоснуться с жизнью двора, еще долго стояли и обсуждали красочное представление.
А вот некромантам и рыцарю пришлось смиренно ждать своей участи в башне. Время тянулось, словно липовый мед, но на душе было несладко. Сэр Даргул лежал полностью одетый в своей постели, положив руки под голову, и глядел в потолок. Тревога снова начала овладевать сознанием мастера. И он не противился ей. Парни тоже затихли. Снова каждый переживал по-своему и не хотел делиться мыслями ни с кем.
После полудня зашли слуги и принесли обед. Если учесть, что обычно все обитатели замка трапезничали вместе в большом пиршественном зале, то статус наших героев, очевидно, оставался нерешенным. Кто они всё-таки: гости или пленники? Но если второе, то почему не в подземных камерах, почему у дверей нет охраны и почему им приносят еду с монаршего стола?
- А чем занимается его величество? - спросил Угрехват.
- Выслушивает доклады, общается со знатью, - ответил лакей.
- А почему по случаю приезда устроили такое пышное шествие?
- Государь большую часть времени проводит в столице Гунхарии Брунде, сюда, в родовое гнездо, возвращается лишь раз в три года, если конечно, если нет неотложных дел. Но он стремится показать особое отношение к городу, ставшему колыбелью его рода. Поэтому каждый раз жители Айзенфельса и окрестностей могут лицезреть своего властителя.
- А почему именно раз в три года?
- Раз в три года его величество устраивает инспекционную поездку по Залесью, после которой приглашает сюда в замок всех аристократов и утверждает их владения. Кому-то достается больше, кому-то меньше. А в конце всегда устраивается большой праздник.
Если почти в молчании без особого аппетита. Страх неопределенности заставил отступить даже голод. Сэр Даргул решил нарушить тишину и спросил у ученика:
- Ты хоть знаешь, как вести себя перед королем?
- Нет, сэр, - признался тот.
- Как только зайдешь в его покои, опустись на колени, затем встань, дойди примерно до середины зала и преклони колени еще раз. Не распрямляйся, пока тебе не разрешат. Не садись, даже, если увидишь кресло или стул. Сам ничего ему не говори, только отвечай на вопросы. Хотя, надеюсь, на все вопросы буду отвечать я, а тебя не спросят. Если же его величество обратится к тебе, преклони колено еще три раза. Каждый раз начинай фразу со слов: "бог Вам в помощь, государь". И кланяйся всегда, когда тебя просят говорить. Не отводи от него глаз, не скрещивай рук. Никогда не поворачивайся к нему спиной. Даже когда надо будет выходить, следует пятиться назад и не оборачиваться. И не допускай резких движений. Любой неловкий жест или даже взгляд может быть расценен, как оскорбление.
- Как всё сложно, - покачал головой Тэдгар.
- Таковы правила. Я всё верно изложил, Иан?
- Да, - кивнул наследник боярского рода, - и никаких головных уборов. Даже если в тронном зале будет невыносимый сквозняк, и у тебя замерзнут уши, не смей надевать капюшон.
Шутка оказалась неудачной. Никто даже не улыбнулся. Снова наступила тишина. После трапезы каждый снова улегся на свою кровать и замер в томительном ожидании.
И вот вечером опять раздался стук, дверь отворилась и зашел мажордом:
- Идемте, господа, его величество желает видеть вас.
Наших героев привели в небольшое помещение со сводчатым потолком и пилястрами. Возможно, здесь размещался кабинет монарха. Стены украшали изображения гербов, коллекция оружия и охотничьи трофеи. Перед входом лежала шкура огромного медведя. Слева и в дальнем конце чертога стояло несколько шкафов с книгами и документами, справа у окна находился большой стол с бумагами и письменными принадлежностями. Здесь пол покрывал пестрый восточный ковер со сложным орнаментом. В резных креслах изумительной работы сидели король и архиепископ Залесья Миклош Вац.
Мациус Винкорн вблизи казался уже не таким лучезарным. Теперь на его прекрасном лице можно было рассмотреть морщинки, да и облачен он был в дорогой, но практичный камзол, а не в золотое сверкающее одеяние. Обстоятельства говорили о том, что беседа пройдет в обстановке неофициальной. И это усиливало интригу. После всех полагающихся поклонов венценосец кивнул и произнес:
- Можете вставать, - судя по лицу государя, он больше желал перейти к делу, чем глядеть на то, как надрываются его гости.
Наши герои поднялись с колен и молча замерли в ожидании.
- Я пригласил вас сюда, потому что вы, - здесь суверен сделал выразительную паузу, - опасные преступники. Мои люди следят за вами со дня прибытия в Залесье. И они сообщили мне поистине ужасные вещи, - на этих словах сэра Даргула прошибла дрожь. Неужели король всё-таки хочет их судить? Магистр стал бледен, но продолжал молчать. - Мы не можем терпеть подобные бесчинства в своем королевстве. И дабы положить конец вашим выходкам я распорядился препроводить вас в мой замок. Теперь вы сполна расплатитесь за свое вероломство, - в голосе государя прозвучал металл, - Высокопреподобный отец, зачитайте список обвинений.
Архиепископ взял со стола листок и начал:
- Проникновение в Залесье по ложному проводу и введение в заблуждение офицера королевской стражи, осквернение захоронений в деревне Бьерджана, проведение обрядов запрещенной магии в деревне Бьерджана, незаконное проникновение на руины цитадели Кронбурга, осквернение захоронений в часовне святого Леонгарда, проведение обрядов запрещенной магии в часовне святого Леонгарда, отсечение головы подданному его величества, убийство из засады охранников председателя торговой гильдии Кронбурга с использованием запрещенной магии, причастность к исчезновению или, возможно, убийство председателя торговой гильдии Кронбурга, умышленная порча и присвоение его имущества, проникновение в монастырь святого Ярфаша под ложным предлогом, введение в заблуждение досточтимого аббата, проведение обряда запрещенной магии в монастыре святого Ярфаша, осквернение захоронений в монастыре святого Ярфаша, поджог крыши в монастыре святого Ярфаша, нападение на монахов, умышленная порча имущества в скриптории, кража ценного манускрипта из библиотеки, проникновение в замок Тёрцштайн под ложным предлогом и введение в заблуждение коменданта замка, осквернение захоронения в ущелье под Шэссингеном.
-- Это всё? - спросил король.
-- Это только то, что смогли узнать наши люди, сир. Несомненно, список прегрешений данных преступников куда больше. И наши дознаватели, конечно же, выведают остальное под пыткой.
При упоминании пытки старик содрогнулся всем телом. Тогда зачем, зачем было приглашать сюда, угощать дорогими блюдами, выделять чистую комнату, если можно было просто уже повесить их в ближайшем городе? Нет, бред. Это какая-то игра.
- Вы признаете свою вину? - полуутвердительно произнес монарх сквозь зубы.
Угрехват трижды преклонил колено и ответил:
- Бог Вам в помощь, государь и Вам, высокопреподобный отец. Признаю, но не всё из перечисленного.
- Никаких оговорок, - насупил брови Мациус, - только да или нет!
- Да, сир.
- Отлично, - развел руками правитель. - У тебя хотя бы хватило мужества признаться. Скажите, высокопреподобный отец, - он повернулся к прелату, - какое наказание полагается понести за такие преступления?
- За некоторые полагается виселица, за иные - сожжение на костре, за более мелкие - бичевание у позорного столба. Но по совокупности деяний, думаю, суд назначит четвертование с потрошением.
- Так я и думал, - многозначительно покачал головой король, изобразив на лице глубокую озабоченность. - Вы хоть понимаете теперь, чего вы натворили?
Сэр Даргул не отвечал. Пот прошиб старика, и рубашка приклеилась к телу. Мастер стоял недвижим и ждал, нового слова из уст владыки, словно небесного гласа. А тот всё молчал и молчал, грозный, безмолвный, устремив тяжелый взгляд мимо наших героев. Наконец он промолвил:
- Ну так как мне с вами поступить?
- Бог Вам в по ... - начал было Угрехват, но Мациус оборвал его:
- Хватит церемоний, наслушался за день, говори по делу.
- Вы, государь, богом поставлены казнить злодеев и награждать добродетельных. Если совершил я что-либо, достойное смерти, делайте, как хотите. Вы - судья справедливый -- не вы будете в смерти моей повинны, но я сам.
- Видать ты наслушался баек о воеводе Валуде от твоего друга - господина Кожокара, раз так говоришь, - улыбнулся венценосец. - Любил покойный, подобные ответы, ох любил. Но мне по нраву не слова, а дела. Вот скажи мне, можешь ли ты искупить тяжесть своих злодеяний верной службой на благо Гунхарии?
- Ежели ваше величество даст мне такую возможность, я приложу все мои силы, знания, навыки и опыт, дабы вы смогли из великого человеколюбия оставить нам наши никчемные жизни.
"Вот оно! Я так и знал, знал, что он хочет предложить нам работу. Он только что нас запугивал, показывал, что мы в его руках. Хорошо, демонстрация удалась, а теперь поговорим серьезно", - с облегчением подумал чародей.
- Чем вы занимаетесь, господин Мортимер? - внезапно спросил Мациус деловым тоном. - Похоже, монарх оказался любителем перевоплощений.
- Я - натурфилософ, ваше величество, - произнес опытный некромант самым смиренным тоном, стараясь скрыть радость.
- Значит, ученый, - кивнул владыка. - Я уважаю ученых. У меня во дворце в Брунде бывает много людей науки, я люблю вести беседы о мироустройстве. А какова тема ваших изысканий?
- Я приехал в Залесье изучать вампиров - новый вид нежити, который появился недавно и имеется только здесь, в вашей державе, сир.
- Действительно, вампиры появились здесь. Ранее их было много, а сейчас гораздо меньше. Но и теперь они наносят огромный ущерб моим подданным. И откуда вы черпали сведенья об этих вампирах?
- Прежде всего, я расспрашивал местных жителей, ваше величество. Они рассказали мне много ...
Тут король перебил собеседника:
- Большую часть отправного материала вам дали агенты моей тайной службы, - он воззрился на чародея, явно пытаясь произвести впечатление.
- Как? Неужели? - воскликнул сэр Даргул. Он, конечно, удивился, но решил разыграть в стократ более сильное впечатление.
- Именно так, господин Мортимер, именно так. Обязанности защитника моих земель предполагают осведомленность обо всем, что происходит в пределах границ Гунхарии. Наши люди установили за вами слежку. Как только я понял, что вы интересуетесь тем же, чем и я, - здесь государь сделал особое ударение и многозначительно воззрился на гостя, - то решил подыграть вам. В городе Цибинум, или, как вам привычнее Хэрмебурге, вы встретили в таверне одного из наших верных слуг. Этот человек рассказал вам о некой книге. Кажется, "Философия вампиризма", так мы ее назвали. Но он сообщил вам, будто издание сие нигде не найти. Почему? Да потому что не было никакой "Философии вампиризма". Это была приманка, которую вы заглотили. Нет, не подумайте плохого. Мы не направляли вас по ложному следу. Даже наоборот. Видите ли, господин Мортимер. Мы до вас в течение нескольких лет проводили объемную работу по истории кровососов и собрали обширные данные. Я, знаете ли, не люблю долго ждать, а потому распорядился, чтобы вам передали все результаты наших трудов. Да, их можно изложить на паре листов бумаги, но за каждым положением стоят годы кропотливого труда. Зачем вам было тратить время на то, что мы уже сделали? Потому вас направили к главе нашей тайной службы в Цибинуме. Таддель Толкователь, он сам придумал себе имя и сам решил притворится больным, дабы немного смутить вас. Согласитесь, разыграно было блестяще. Сам я там не был, но уверен в этом.
Теперь всё вставало на свои места. Да, случайностей не бывает. На самом деле их вели с самого начала, но, надо отдать должное, вели туда, куда надо. Конечно, у сэра Даргула имелись предположения на сей счет, но подтверждений не было никаких.
- Мне приходили отчеты о вашей работе, - продолжал Мациус, явно довольный собой, - Признаюсь, мои советники понимали в ваших записях немного, но мы составили общее представление о предмете ваших исследований. И я велел дать вам возможность работать самостоятельно, без принуждения. Ведь именно так делается истинная наука. А вот встреча с беглым боярином - чистая случайность. Здесь повезло и нам, и вам - согласитесь. А потому я не стал арестовывать господина Кожокара, хоть его намеренья раскрылись довольно быстро. Я даже закрыл глаза на пропажу Лудо Харнмаха. Поверьте мне, вы меня даже в каком-то смысле осчастливили. Я не мог сносить его тайные делишки с отманцами, но и идти на противостояние со своенравным советом Кронбурга также не желал. А тут, можно сказать, я вашими руками воздал ему по заслугам. В монастыре вас вел темный священник Дьенеш по поручению господина Ваца. Да, святой отец?
- Именно так, сир, - кивнул архиепископ.
Король улыбнулся от ощущения собственного могущества:
- Видите: вас, господа, нигде не оставляли без присмотра. А пока вы строили планы побега, мои слуги развернули отряд из Кронбурга, который послали вас арестовать. А Дьенеш помог вам в скриптории и запретил аббату посылать за вами погоню. Пока вы коротали ночь в городке у Тёрцштайна, наши гонцы на перекладных летели в Репсау и Шэссинган с приказом не чинить вам препятствий. А потом мои люди узнали, что вы собираетесь покинуть Залесье, так как сбор материалов подошел к концу. Вот тут-то я и послал старину Лёринца сопроводить вас в свой замок. Потому что долг платежом красен. Я предоставил вам сведенья и обеспечил безопасность и свободу действий, а вы теперь должны послужить мне. Я же сохраню вам жизнь. Что скажете, господин Мортимер?
- У меня нет слов, сир. Воистину, вы наделены всевидящим оком. Могу ли я узнать, в чем состоит наша задача?
- Всё просто, - картинно развел руками Мациус. - Видите ли, вампиры ныне стали хитрыми, научились прятаться и скрываться. Но при всем своем могуществе они уязвимы. Можете ли вы создать источник чего-то, что бы уничтожало их, как свет, но могло проникать через землю и стены, достигать их нор и тайных логовищ?
- Полагаю да, сир.
- Я так и знал, - гордо кивнул король. - Хоть я - не ученый. Но я разбираюсь в людях и в науке. И я сразу понял, что вы на правильном пути. Я повелеваю вам создать такое оружие. Что вам нужно, чтобы разработать и изготовить его?
- С вашего позволения, я хотел бы иметь в своем распоряжении алхимическую лабораторию, плавильню магических кристаллов, материал для экспериментов, ну и время, конечно же.
- Первые три требования я выполнить смогу. Но вот времени у нас нет. Вы должны создать свой прибор в кратчайшие сроки.
- Будет сделано, сир, - поклонился Угрехват.
- Помещение под лабораторию я выделю. Составьте список оборудования и реагентов, и мои люди купят вам всё необходимое. Отчетами я вас не обременю. Делайте свою работу и не отвлекайтесь по мелочам. Плавильня у меня есть в подземелье замка. Там работает настоящий дварф. Он - гений, выплавит всё, что угодно. Завтра вас с ним познакомят. Вы довольны, господин Мортимер?
Угрехват упал на колени:
- Ваша доброта и великодушие не знают границ, а ваша прозорливость может соперничать лишь с вашей же мудростью. Вы велите мне заниматься любимым делом и предоставляете всё необходимое, да еще и обещаете сохранить жизнь, простив все ужасные преступления. Счастье наполняет мое сердце. Надеюсь, вы пощадите моих спутников? - осмелился спросить ученый.
- Разумеется, - заверил мага повелитель. - Кстати, о спутниках. Ты, юный Кожокар, - обратился монарх к рыцарю: - Тебе сказочно повезло прибиться к этому натурфилософу. Если бы не он, возможно, твоя голова украшала бы ворота Кронбурга. Но теперь я беру тебя на службу. Твоя задача, пока идут изыскания, оттачивать боевые навыки. Твои доспехи починят в нашей кузнице. А в знак моего благоволения прими от меня королевский подарок, - Мациус кивнул архиепископу, тот достал с полки вытянутый сверток и подал государю. Венценосец извлек из ткани прекрасный полэкс, идеально сбалансированный из лучшей стали с крепким древком и монограммой его величества на лангете.
Иан преклонил колено, принимая оружие из рук суверена.
- Носи его с честью, пусть он приносит тебе победу за победой. Я велю своему инструктору по владению оружием и одному из командиров Черной Армии заниматься с тобой каждый день. Я сам иногда беру у него уроки. Но, судя по тому сколько старина Радомер выпил за праздничным ужином в честь нашего возвращения, к утру он точно не протрезвеет, а потому начнете послезавтра, - улыбнулся правитель.
Наследник знатного рода начал говорить слова благодарности, но владыка Гунхарии остановил его:
- Ладно, господа. Я думаю, мы поняли друг друга. Завтра за вами зайдет мой дворецкий. А теперь отдыхайте. Отныне вы на моей службе и пользуетесь моим покровительством. Ступайте.
Наши герои откланялись и, не поворачиваясь к царственной особе спиной, покинули кабинет.