Звезда исчезла из центра картинки с телескопа меньше чем за биение сердца. Никакой ошибки, Дадли Бозе смотрел прямо на нее, когда это случилось. Моргнув от удивления он отступил от окуляра. "Не может быть", - пробормотал он.
Чуть задрожав от холодного воздуха вокруг, он захлопал себя по рукам. Его жена Венди, настояла, чтобы он хорошо укутался на ночь, и он послушно вышел из дома в толстом шерстяном пальто и крепких походных штанах. Как всегда, стоило солнцу сесть, как тепло в тонкой атмосфере планеты почти сразу рассеялось. Воздух в обсерватории, открытой всем стихиям, к двум часам утра остыл настолько, что выдыхаемый воздух превращался в серый туман.
Выбросив из головы усталость Дадли прильнул к окуляру. Картина звезд не изменилась, ориентация телескопа не сбилась, но Альфы Дайсона по-прежнему не было. "Не может быть, не так быстро", - воскликнул он.
Четырнадцати месяцев он наблюдал за двойной Дайсона в попытке найти ключ к резкому изменению в их спектре. До сегодняшней ночи не было никаких изменений в этом крошечном пятнышке желтого света, находившемся на расстоянии двести сорок световых лет от Глармонда, названым Альфа Дайсона.
Он знал, что спектр должен измениться. Факультет астрономии Оксфордского университета на Земле первым заметил аномалию во время рутинного сканирования неба еще в 2170, двести десять лет назад. За двадцать лет, прошедшие с прошлого сканирования, излучение двух звезд K-типа и M-типа, расположенных на расстоянии три световых года друг от друга, сместилось в невидимое инфракрасное излучение. На несколько коротких месяцев это открытие вызвало возбужденные дебаты среди остатков астрономического общество, о том , как могли звезды, практически соседи, так быстро и одновременно превратиться в красных гигантов. Поселенцы планеты, расположенной на пятьдесят световых лет дальше Земли, сообщили, что звезды все еще видны в своем первоначальном спектре. Наблюдения на разных расстояниях от Земли позволило установить, что изменения в обеих звездах произошли примерно за семь-восемь лет.
Учитывая это, природа изменений звезд, перестала быть вопросом астрономии. Звездам этого типа потребовалось бы намного больше времени, чтобы превратиться в красных гигантов. Их излучение изменилось не под действием природных факторов, это было прямым следствием технологического вмешательства в величайшем возможном масштабе.
Кто-то построил сплошную оболочку вокруг каждой звезды. Это был подвиг, размер которого мог поспорить только с его временными рамками. Восемь лет - удивительно малый срок для постройки столь гигантской структуры, а эта развитая цивилизация построила их сразу две. Но сама идея не была в новинку.
В двадцать первом веке, физик Дайсон Фримен, предположил, что артефакты технологически развитой цивилизации, в конце концов, окружат свою звезду, чтобы полностью использовать её энергию. Сейчас, кто-то превратил эту древнюю гипотезу в реальность. Совершенно естественно, что звезды официально окрестили Парой Дайсона.
После сообщения университета, были написаны множество спекулятивных работ и теоретических исследований, о том, как демонтировать планету размером с Юпитер для постройки подобных оболочек. Но никто особо не спешил заниматься этим открытием. Человечество уже столкнулось с несколькими видами пришельцев, и все они были успокаивающие безобидны. Межсолнечное Содружество постоянно увеличивалось и открытие червоточины к Паре Дайсона было лишь делом нескольких столетий. На любые оставшиеся вопросы об этом строительстве смогут ответить сами пришельцы.
У Дадли появился ряд новых, очень неудобных вопросов о составе оболочки, когда он увидел, что она появилась мгновенно. Восьмилетний период строительства твердой оболочки такого размера был оценен, как выдающийся, но, очевидно, достижимый. Когда он начинал наблюдения, он ожидал увидеть, как год за годом темнеет свет звезды, по мере того, как все больше и больше сегментов изготовлены и установлены на место. Но сегодняшнее наблюдение изменило все. Что бы так резко появиться, оболочка не могла быть твердой. Должно быть это какое-то силовое поле. Но зачем кому-то окружать звезду силовым полем?
"Велась ли запись"? - спросил он своего е-дворецкого.
"Нет, - ответил е-дворецкий. - Электронные датчики в фокусе телескопа не активны". Голос был немного тонкий, с повышенными верхними частотами. Звук ухудшался последние несколько лет. Дадли подозревал, что ОС татуировки на ухе начали вырождаться. Органические схемы постоянно находились под атаками антител, а его схеме уже было более двадцати пяти лет. Не то, чтобы блестящая ало-бирюзовая спираль на его коже изменилась. Классический кураж энергии молодости, после его первого омоложения, заставил его выбрать видимый узор, стильный и шикарный в те дни, но выглядевший неловко на профессоре средних лет щеголяющем с этим по университетскому городку. Он должен был стереть старый шаблон и заменить его чем-то более сдержанным, но так и не удосужился сделать это, несмотря на неоднократные просьбы жены.
"Проклятье". - горько пробормотал Дадли. Надежда, что электронный дворецкий проявит инициативу, была довольно слабой. Альфа Дайсона поднялась лишь сорок минут назад. Дадли готовился к наблюдению, выполняя свои стандартные проверки, чрезвычайно важные в виду плохого состояния механических систем, которые ориентировали телескоп. Он никогда не заказывал активацию датчика, пока не заканчивал их все. Обычная рутина, которая, возможно стоила ему всего проекта по наблюдению.
Дадли еще раз посмотрел в телескоп. Маленькая звезда по-прежнему упорно отсутствовала в визуальном спектре. "Переведите датчики в режим онлайн, пожалуйста. Мне нужна хоть какая-то запись сегодняшнего вечера".
"Запись включена. - ответил е-дворецкий. - Сенсорам требуется перекалибровка, все изображения значительно далеки от оптимума".
"Конечно, я займусь этим." - рассеянно пробормотал Дадли. Состояние сенсоров относилось к проблемам с железом и ему нужно будет поручить ее своим студентам (всем трем). Вместе с сотней других проблем.
Отодвинувшись от телескопа, он оттолкнулся ногами, чтобы прокатиться на офисном стуле из черной кожи по голому бетонному полу обсерватории. Грохот от старых колесиков кресла эхом разнесся по похожему на пещеру помещению. Свободной площади хватило бы на размещение множества сложных вспомогательных систем, которые могли бы довести обсерваторию до профессионального уровня. Было место даже для большого телескопа. Но у университета Глармода не было средств для такой модернизации и им так и не удалось привлечь инвестиции от ТСП - Транспорта Сжимающего Пространство, единственной компании интересующейся данным видом исследований. Отдел астрономии выживал на скудных правительственных грантах и немногочисленных пожертвований от чисто научных фондов. Даже благотворительная организация с Земли, занимающаяся образованием, делала ежегодные взносы.
Рядом с дверью стояла длинная деревянная скамья, де-факто служившая офисом всего отдела. Она была завалена всякой рухлядью, поддержанным электронным оборудованием и обзорных экранов высокого разрешения. Портфель Дадли, с закусками на ночь и чаем, лежал там же.
Пока изображения с сенсоров всплывали на обзорном экране, он открыл портфель и стал жевать шоколадное печенье. "Покажи в инфракрасном спектре на основном экране." - приказал он е-дворецкому.
Голографические спеклы в большом главном портале сложились в поле звезд с центром в Паре Дайсона. Альфа Дайсона слабо светилась в инфракрасном спектре. Чуть в стороне и на два световых года дальше, Бета Дайсона продолжала сиять стандартно для звезды М-типа.
"Чем же на самом деле было появление оболочки"? - подумал Дадли. Пройдет еще два года, прежде чем кто-нибудь сможет узнать произойдет ли тоже самое с Бета Дайсона. По крайней мере все признают, что происшествие с Альфой Дайсона произошло в рамках двадцати трех часов, с момента последнего записанного наблюдения. Это было началом, но никудышным. В конце концов, он только что стал свидетелем совершенно поразительного события. Без записей в свою поддержку, его доклад, скорее всего, вызовет только недоверие и огромную борьбу за сохранение его и без того невысокой репутации.
Шёл девяносто второй год второй жизни Дадли и время очередного омоложения быстро приближалось. Несмотря на то, что его тело физически было телом пятидесятилетнего, перспектива долгой, унижающий достоинство борьбы в одиночку в научном сообществе ужасала его. Для якобы продвинутой цивилизации, Межсолнечное содружество порой бывало ужасно старомодным, даже жестоким.
Может это не так уж и плохо, подумал он. Лож утешила его до конца ночи.
Карлтон Оллендер везла Дадли домой сразу после рассвета. Как и астроном, машина была старой и потертой, но вполне справлялась со своей работой. С дешевым дизельным двигателем, достаточно распространенным на полуприграничном мире, таком как Глармонд, хотя двигатель был обеспечен вполне современным фотонейронным процессором. Благодаря высокой подвеске и глубокому протектору шин, автомобиль мог бороздить грунтовую дорогу к обсерватории в любую погоду и сезон, даже зимой при метровом слое снега.
Этим утром все это преодолело мелкий моросящий дождь и тонкую пленку грязи на дороге. Обсерватория была расположена в вересковой пустоши на возвышенности в девяносто километрах на восток от Леонида Сити, столицы планеты. Не совсем горная местность, но это был самый высокий участок земли на разумном расстоянии от города, и вряд ли когда-либо будет страдать от светового загрязнения. Через сорок минут Карлтон начал спускаться в низкие долины, где шоссе извивалось вдоль оснований склонов. Только теперь появились первые признаки присутствия человека. Несколько ферм прятались в складках земли, где плотные участки темных вечнозеленых местных деревьев циномель оккупировали земли выше рек и ручьев. Луга для выпаса созданы на мрачных склонах, где животные дрожали от холодных ветров с пустошей.
Пока машина осторожна пробиралась по трассе, Дадли раздумывал, как бы ему сообщить свои о своем открытии. Маленькое братство профессиональных астрономов Содружества отбросит без обсуждения мысль об окружении звезды за двадцать три часа. А за утверждение, что это произошло за доли секунды, его просто поднимут на смех и его внутриуниверситетский статус будет пересмотрен. Так физики и инженеры, которые услышат его заявление... они с радостью приведут аргументы против.
В начале своей карьеры он мог бы позволить сделать такое заявление, достигнув писка славы, когда он смог бы доказать, что он прав. Маленький человек, преодолевший грозные препятствия, полу-героическая или, по крайней мере, поэтическо-романтическая фигура. Но сейчас риск слишком велик. Ему требовалось еще восемь лет непрерывного стажа, даже на оскорбительно низкой университетской зарплате, что бы получать полную государственную пенсию. Без этих денег он бы не смог оплатить омоложение. И кому, в последнее десятилетие двадцать четвертого века, будет нужен опозоренный астроном?
Рассматривая пейзаж за окнами автомобиля, он машинально поглаживал ОС татуировку на ухе. Бледный свет освещал слабо волнистый ландшафт покрытый сырой похожей на проволоку травой, жалко выглядящий земных коров и стада местных найджин быков. Дальше должен быть горизонт, но мрачное, серое небо делало его неразличимым. С этого места, казалось, что это был один из самых удручающих из всех обитаемых миров.
Дадли закрыл глаза и вздохнул. "И все таки она движется." - прошептал он.
Но всплеск воинственности прошел, и Дали снова стал жалким. Он понимал, что не сможет проигнорировать произошедшее среди вечных, неизменных созвездий. К счастью он понял, что у него достаточно достоинства в запасе, чтобы не выбрать эту альтернативу похорон. Публичное объявление о произошедшем, послужит концом его собственного мира. То, что другие называли его слабохарактерностью, он любил называть предусмотрительностью, пришедшей с возрастом. Нечто похожее на мудрость.
Старые привычки умирают с трудом, поэтому он, как всегда учил своих студентов, разбил задачу на этапы и приступил к решению каждого из них, используя логику, насколько он мог. Все просто. Приоритетной задачей, являлось подтверждение скорости появления оболочки. Волновой фронт доказательства этого удалялся сейчас от Глармонда со скоростью света. А Глармонд был почти самым крайним миром Содружества в этой части космоса. Почти, но не совсем.
Межсолнечное Содружество занимало примерно сферический объем пространства, размером четыреста световых лет в поперечнике, с Землей в центре. Глармонд находился на расстоянии двести сорок световых лет от Земли, являясь одной из последних планет заселенных во время второй фазы расширения. Для Дадли не потребовалось много расчетов, чтобы найти, что следующей планетой доступной для наблюдения за возникновением оболочки будет Таньята, находившаяся на краю второй фазы. Таньята, еще менее развитая, чем Глармонд, не имела ни одного университета, но поиск по юнисфере помог ему отыскать список местных астрономов. Список состоял из одного имени.
Спустя пять месяцев и три дня, после ночи исчезновения Альфа Дайсона, Дадли нервно простился с женой и Картон вывез его на дорогу. Она думала, что поездка Дадли на Таньяту была официальной и санкционированной университетом. Даже после одиннадцати лет брака у него не нашлось мужества сказать ей правду. Или, возможно, после пяти браков он знал, о чем нужно молчать.
Картон довез его прямо до планетарной станции ТСП, что находилась на противоположном, от университетского кампуса, стороне столицы. Весна только начиналась, принеся несколько ярко зеленых листочков на молодой поросли земных деревьев в городском парке. Даже взрослые местные деревья отвечали на более длинные и солнечные дни. Их темно пурпурная кора приобрела яркий отлив, так они готовились к распусканию листвы в виде зонтиков. Со своего места Дадли наблюдал за горожанами. Деловые люди целеустремленно шагающие туда-сюда; терпеливые или раздраженные родители с детьми; молодежь, живущая первую жизнь, толпящаяся у кофеин и торговых центров, все еще безнадежно неуклюжая, но энергичная и напоминающая членов банд существовавших в человеческой истории. Все они столь красивые и обычные. Дадли поселился здесь в конце его второй жизни, потому что воздух граничных планет всегда заражен предвкушением и надеждой. Это было место где новые мечты действительно могли пустить корни и вырасти. А он сделал так мало в этой жизни. Его слегка безрассудный переезд сюда только подтверждал это.
ТСП открыла станцию на Глармонде больше двадцати пяти лет назад. Как раз в это время Дадли сделал свою полно цветную ОС татуировку. Весьма иронично. Первые четверть века человеческой колонизации планеты прошли успешно. Фермеры напустили своих роботов-тракторов и стада на луга. Горожане привезли сборные дома, выстроили их аккуратной решеткой и назвали города в честь великих столиц, до которых они мечтали дорасти от их скромных начинаний. На большой волне инвестиционных средств были импортированы заводы; больницы, школы, театры и государственные учреждения плодились вокруг них. Дороги, словно щупальца, расходились от населенного пункта по континенту. И как всегда после них пришли поезда, несущие большие торговые потоки.
Карлтон Дадли ехал вдоль железнодорожного пути Мерси приближаясь к планетарной станции ТСП. Простая сетка рабица и пластиковый защитный барьер разделяли двухполосное шоссе и толстые линий соединенных углеродом стальных рельс. Линия Мерси была одной из пяти главных линий, которые уже были проложены от станции. Население Глармонда по праву годилось этим. Пять линий за двадцать пять лет - верный признак процветающей, растущей экономики. Три линии, включая Мерси, уходили к огромным индустриальным паркам расположенных на свободной земле на окраине Леонида Сити, тогда как остальные две тянулись по сельской местности, где снова и снова разветвляясь, доходили до основных агрогородов. Потоки товаров круглосуточно текущие через планетарную станцию ТСП медленно росли из года в год. Круговорот денег, материалов и техники месяц от месяца двигал границу проникновения человека все дальше в безлюдные земли.
Большой товарный поезд, едущий чуть быстрее Калтона, прогрохотал рядом. Дадли, оглянувшись на звук, увидел проезжающие мимо длинные нескончаемые товарные вагоны оливково-зеленого цвета, с зеленовато-желтыми надписями на бортах выцветшими от возраста и солнечного света. Пятьдесят сцепленных вагонов, которые тянул гигантский двадцати колёсный локомотив. Это был один из локомотивов GH-7 класса, подумал он, хотя на счет марки он не был уверен. Эти звери использовались уже восемьдесят лет. Тридцатипяти метровое тело заполненное сверхпроводящими батареями, питающими массивные электрические моторы на осях. Глармонд не хотел видеть ничего более крупного прежде чем планета получит статус полностью индустриальной, лет так примерно через семьдесят.
Даже, такой монстр едущий сквозь преуспевающий город казался слегка неуместным. Этот район до сих пор был заполнен старыми сборными зданиями, двух- или трехэтажными кубами из белого алюминия с крышами из солнечных батарей. Реконструкция была почти не востребована на планете, где правительство дарит отдаленные земли любому, кто их попросит. Численность населения Глармонда едва достигала восемнадцати миллионов, и перенаселение ему не грозило. Сборные дома, тем не менее, сохранялись подходящим жильем и торговые центры для новых и беднейших приезжих. По мере роста местной экономики, во многих кварталах потертые металлические коробки были снесены и их сменили новые здания с каменными или стеклянными фасадами. Большинство общественных зданий было охвачено сухими кораллами, впервые найденными на Мечерии. Поселенцы высаживали генетически спроектированные ядра вдоль фундаментов своих домов, тщательно ухаживали за высокими плоскими ветвями, похожими на пористый камень, которые быстро росли по стенам вверх, расширяясь, образуя прочный органический панцирь вокруг всего здания, с прорезанными в нужных местах окнами.
Пассажирский терминал был лишь маленькой частью планетарной станции ТСП, раскинувшейся на десяти квадратных километрах. Большая часть этой площади была занята сортировочными станциями и техническими сооружениями. С одной стороны находились врата, защищенные от непогоды широкой арочной крышей сделанной из хрусталя и белого бетона. Дадли едва помнил свой приезд сюда одиннадцать лет назад, но вряд ли здесь что-то изменилось.
Карлтон поднялся к линии стоянки перед терминалом и покатил домой, как только Дадли вышел со своим багажом. Он прошел на станцию и окунулся в толпу людей, которые, казалось, шли во всех направлениях, за исключением единственного необходимого ему. Хотя станция была относительно новой, зал ожидания выглядел старомодно. Высокие мраморные колонны подпирали стеклянную крышу; фирменные киоски прятались в арках, выполненных в кафедральном стиле; короткие лестницы между этажами были необычайно широкими, как будто вели к тайным дворцам; статуи и скульптуры, покрытые птичьим пометом, стояли в высоких, глубоких нишах. В воздухе висели большие голографические проекции, на которых малиновыми и изумрудными отметками дублировалась информация о расписании поездов для тех, кто не имел соединения с локальной сетью. Маленькие птички постоянно проносились сквозь них, крича в замешательстве от следа из искр за их усталыми перепончатыми крыльями.
"Поезд на Верону прибывает на девятую платформу", - подсказал Дадли его е-дворецкий.
Он отправился вниз к платформе. Поезда на Верону ходили регулярно, каждые сорок минут. Большой поток пассажиров оттуда состаял из руководителей среднего звена финансовых и инвестиционных компаний, которые были заняты созданием гражданской инфраструктуры на Глармонд.
Поезд на Верону состоял из восьми двухэтажных вагонов, прицепленных к среднеразмерному локомотиву PH54. Спихнул багаж в багажное отделение, Дадли поднялся в вагон, где нашел свободное место на втором этаже. Дальше ничего неоставалось делать, кроме как пытаться игнорировать растущее напряжение и наблюдать дисплей таймера, отчитывающего время до отъезда. Из семи сообщений, сохраненных его е-дворецким, половина была от его студентов си содержали данные и адио- кластеры.
Последние пять месяцев небольшой факультет астрономии был чрезвычайно занят, хотя и не проводил наблюдений за звездами. Дадли заявил, что состояние телескопа и инструментов неприемлемо и они слишком долго пренебрегали практической стороной своей профессии. Под его руководством двигатели слежения были один за другим демонтированы и прошли профилактический ремонт, сначала подшипники, а затем и весь набор датчиков. С неработающим телескопом они также получили возможность модернизировать и интегрировать программы контроля и анализа изображений. Сначала студенты радовались возможности получить доступ к улучшенным системам, но их первоначальный энтузиазм уже давно исчез, по мере того как Дадили находил все новые и новые причины для задержки ввода систем в эксплуатацию.
Дадли не нравилось обманывать их, но это был единственный законный способ приостановить наблюдения за парой Дайсона. Он убеждал себя, что если найдет нужные доказательства, то последствия находки окупят для его факультета и бюджета эти небольшие хитрости. В последние несколько месяцев, пока он терпел все их жалобы, он начал задумываться о том, как подтверждение его открытия скажется на его карьере и доходе. Если ему не удастся подтвердить его наблюдение, это приведет его к краху. С другой стороны, успех откроет для него новые перспективы. Он вполне мог получить намного больше того, что мог ему предложить университет. Мечта была достаточно приятной, чтобы затеряться в ней.
Поезд тронулся, отошел от платформы и выехал под весеннее солнце. Через окно был виден только индустриальный пейзаж грузовой станции с сотнями путей змеями вившимися по земле, которые сходились и расходились, образовывая огромный абстрактный лабиринт. Пыхтящие дизельными двигателями маневровые тепловозы таскали грузовые и пассажирские вагоны. Весь видимый горизонт был заполнен складами и погрузочными площадками, где паутина из штабелей контейнеров и портальных кранов опутывала каждую секцию больших открытых структур. Платформы и нефтяные цистерны подготавливались или разгружались в механических системах, которые почти поглотили их. Бригады инженеров и ботов технического обслуживания, занятые ремонтом, ползли вдоль нескольких путей.