Плюнь в лицо тому, кто скажет, что я великий ученый. Информационно-генетический резонанс, прославивший Московскую академию зоотехники, открыт не мной. Я попросту присвоил труды спившегося гения и защитил диссертацию. Зачем, спросишь? Затем, чтобы папеньке побольнее сделать. Сволочь он. Был. Наливай.
Темной памяти папаши!
Не прощу ему своей изувеченной молодости ни за что! Династию сотрудников госбезопасности решил он учредить, видишь ли. Это из меня-то, любителя хомячков, грезящего джунглями и саваннами, решил сделать оперативного работника! Папа, называется.
Ясное дело, в высшую школу безопасности меня приняли как родного. Как же, как же - сын самого Федоса Фомича! Позор.
А я хотел врачевать, нянчиться с животными, открывать их новые виды и возрождать древние. Моим кумиром был не Зорге, а Кусто. Памятник Дзержинскому я с готовностью променял бы на монумент Дарвину. И в мечтах детских я видел себя не Штирлицем, а Маугли. С таким вот гнилым нутром я прошел полный курс обучения и понял, что - всё, это предел! Потому что проколюсь на первом же боевом задании, если потребуется застрелить собаку или свернуть голову курице.
Так и сказал папеньке: "Плевал я на твой престиж, я жить хочу! Как мне нравится, а не так как тебе хочется". Ты такие скандалы только в кино встретишь - с битьем посуды и неблагодарной сыновней морды. Но я стоял насмерть - уж стойкости и терпению меня все-таки выучили.
И что ты думаешь, папаня - вот ведь хитрый лис! - и тут вывернул ситуацию наизнанку и к своей выгоде. С ксивой выпускника Медвежьеозерского агротехникума я был внедрен в животноводческую академию как младший научный сотрудник и старший внебрачный внук самого... о-го-го, кого.
В Конторе отец на эту акцию получил одобрение. Ну, чтобы получать информацию о перспективных разработках в якобы антинаучной области - генетике, которой вольнодумцы от науки занимались вопреки официальному табу, и казалось, даже назло властям. Есть такие, понимаешь ты, типчики - им бы только наперекор сделать. Я почти такой же.
Утек из системы практически безболезненно. Писал, правда, отчеты в Контору. С них-то все и началось...
Ты, Егорка, капустку бери - баб-Раина, фирменная! Ну, я ж говорил!
Наткнувшись на статью доцента Заливаева, я внутренне возликовал: вот этим бредом я и накормлю Контору по полной программе! А когда откроется, что я вожу куратора за нос, папа огребет сполна. Что станет со мной, я старался не думать - крепкого здоровья отступнику там не гарантируют. Главное - родителю насолить хотелось.
То, что Заливаев сочинил пародию на научное исследование, я не сомневался: опыт к тому времени я кой-какой приобрел, мог отличить идею от идиотизма. Доцент, ежедневно заливавший глаза с самого утра, в своей работе с утонченной иронией следовал главенствовавшей в середине прошлого века стратегической линии советской науки. Если помнишь, речь тогда шла о воспитании животных и растений - в духе коллективизма и пролетарского интернационализма.
Заливаев пошел еще дальше, чем вела генеральная линия. Он решил, видите ли, что воспитывать нужно не само, возможно своенравное, существо, а его гены, которые волей не обладают, и противиться воздействию, стало быть, не могут.
Соединив в едином антинаучном альянсе генетику и кибернетику, Заливаев описал модель, которая позволяет влиять на конкретные гены с помощью излучения, модулированного нужной информацией и имеющего длину волны, соответствующую структуре выбранного гена. Я не слишком заумно говорю? Извини, проще не сумею. Давай, поясню примером.
Ты видел телевизионные антенны, конечно? В них разной длины палки и дуги как раз и соответствуют разным частотам, на которых передаются сигналы отдельных программ. Чем выше частота, тем короче палка. А подбирают длины так, чтобы в антенне возник резонанс - сигнал при этом как бы усиливается.
Так вот, каждый ген имеет уникальную объемную структуру, в которой тоже есть палочки разной длины. Если подобрать частоты излучения так, чтобы в каждой палочке возник резонанс, то весь ген, не меняя своего качества, будет крепнуть. Из рецессивного, то есть подавленного и слабого, как отдельно взятый пролетарий при капитализме, он преумножится и превратится в доминантный - сильный, как диктатура пролетариата при социализме.
Пока я читал этот сивушный бред, я ржал как кобыла перед свадьбой. Такого издевательства советская наука вряд ли могла бы вынести, и перспективы опубликования у теории Заливаева не было никакой. Если, конечно, ее изложит опытный ученый, имеющий вес в научной среде. А вот если истину глаголет ребенок или дилетант с мощной протекцией в верхах, кем я как раз и прикидывался в Академии, то результат может быть со-овсем противоположный.
Почему труд Заливаева не уничтожили - бог ведает! Видимо и среди академиков встречаются люди, не лишенные чувства юмора. Таким, очевидно, и был секретарь ученого совета, присовокупивший статью пьющего доцента к так называемому резервному фонду - то есть работам, для которых еще не пришло время. Иначе говоря, политическая обстановка не сложилась, если переводить на понятный советскому человеку язык.
К тому моменту, когда я, в поисках материала для отчета в Контору, наткнулся на эту работу, ее автор доживал свои последние беспамятные дни в заштатной психбольнице. Более того, о Заливаеве уже мало кто помнил. Поэтому обвинения в воровстве идеи я не боялся. Я вообще тогда был молод и горяч.
Самое важное - к тексту статьи прилагался практический материал, основанный на резонансном исследовании генетики на примере... ага, угадал - козы. Далеко пойдешь, Егор. А как ты догадался? По фотографии Шурика?! Постой-ка, а не с тобой ли мы в больнице лежали? Точно! Старею... У тебя пол-лица было в гипсе, вот и не запомнил я. По такому случаю можно еще по одной, да? Ну и славно...
За козочек!
Так вот - материал. Его прочесть никто, видно, не удосужился. Коли бред написан, какая разница, имеет он эмпирическое подтверждение или нет, верно? А мне стало любопытно. Посмотрел внимательно - все расчеты Заливаева ложатся в лузу опытных данных. Самой ценной находкой стала таблица, в которой отдельным генам ставились в соответствие ансамбли частот.
Знаешь, животные - не огурцы с помидорами, у них поколения меняются небыстро. Поэтому судьбу генных изменений наблюдают через многие годы. Я начал эксперименты не на белых мышах и не на крысах - их под младшего научного сотрудника ни за что не закажут. Единственным бесхозным биологическим материалом оказалась как раз неучтенная коза, которую передала в академию милиция как выморочное движимое имущество некоего селянина, переехавшего в столицу и сгинувшего в ней посредством автотранспорта. Задавили его, то есть. Козу кормили и немного недолюбливали за цвет шерсти. Угу, черный.
Когда под вечер, экономя электричество, гасили лишнее освещение, страшновато было вблизи нее - уборщицы жаловались и даже научные сотрудницы, которые допоздна засиживались в лабораториях в виду незамужности или бездетности, - и те сторонились козьей клетки во дворе. Поговаривали, что свои неудачи на ниве репродукции потомства эти старые девы приписывали именно влиянию ауры черной козы. Смешно! Коммунистки и материалистки, а в такую чушь верили. Нет, чтоб мужика себе завести... кхм, кхм...
Это я о себе вспомнил. То есть, о лаборантке Зине. Она-то как раз завела себе... Ага, меня. И когда мои якобы работы стали известны в Конторе, мне уже было не все равно, что будет со мной, если спалюсь на дезинформации. Поэтому пришлось немало постараться, чтобы тема моя продолжалась и развивалась. Ну, да я красиво излагать умел.
Короче говоря, удалось мне повторить результаты Заливаева. Я подал отчет в Контору и еще один - в научный совет академии. Конторские намекнули академикам, что рассмотреть мой труд будет, мягко говоря, невредно для их долголетия. Рассмотрели. Почесали ученые лысины и, скривив губки, включили мою работу в тематический план.
Контора настояла, чтоб тема велась закрыто, в режиме секретности. Почему, думаешь? А потому что из числа генов, которые интересовали безопасность, были выбраны приоритетные - отвечающие за выносливость, бойцовские качества, уравновешенность нервной системы и прочие, прочие, которые могли бы сделать из животного идеального разведчика. Ну, козлы как агенты 007 ни Конторе, ни народному хозяйству даром не нужны, сам понимаешь. А думали безопасники, конечно, перейти со временем на опыты с человеческим материалом, и уж тогда развернуться как следует...
Гуманно ли выращивать монстров из людей - сам думай, как совесть подскажет. Если по доброй воле человек пойдет на такой шаг, то вопрос ве-есьма спорный! Ну, прикинь, хотел бы ты стать втрое сильней, выносливым как верблюд, с реакцией мангуста, интуицией Ванги и возможностью общения на огромных расстояниях без всякой техники? То-то. Если за это придется чем-то пожертвовать, то сам оценишь, допустима такая жертва, или ну ее. Вполне вариант.
А если из детей растить бойцов-специалистов, то гуманизма в этом - ни на грош. Про то рассказ и веду. Животные, они те же дети. Не могут дать согласие или возразить, поскольку не представляют, что их ожидает. Парадокс в том, что все достижения науки обеспечиваются не премудрыми учеными, а пострадавшей стороной - подопытными. Идей-то навалом.
Хорошо ли, плохо ли, а жизнь шла, куда Конторой велено.
Теоретически обосновать мои опыты поручили двоим кандидатам наук, и мы в соавторстве сделали мне ученую степень. Обоснование - так себе, но на правду похоже: без проекции на исторический материализм. Так складно вышло, что я уж и сам начал верить в эту, так сказать, теорию.
У Зины моей народился ребятенок, а у козочки - многообещающее потомство. И в дальнейшем перспективы просматривались. Но надоело моим кураторам ждать решающих результатов, и, чтоб их приблизить, решили они перенести исследования под свою крышу, в совсем закрытое заведение. Совсем - это... совсем, лучше не спрашивай, есть у них разные... институты.
В мои планы такие перемены не входили, я снова взбунтовался. Но тут уж папаня держал руку на пульсе событий, и мятеж был подавлен на корню: одинокую мамашу Зину с сыном просто увезли и спрятали от глаз людских.
Ты знаешь, что человек - самое жестокое животное? Нет? Так знай.
И это касается не только мучителей, но и мучеников. Причем, последние - даже страшнее. Загнанный в угол человек способен практически на все. Цинично и беспощадно я разрубил гордиев узел моей судьбы...
Налей еще по маленькой, а?
Выкрасть Зину с ребенком я не рассчитывал - с Конторой такие штуки не проходят. Но и оставлять близких людей в изоляции я не имел права, ведь они-то совсем ни при чем. Чем пожертвовать? Кем? Нужен был очень четкий план, на грани безумия.
Результаты работ моих были скопированы и подшиты, где полагается. Ими шантажировать не получалось. К тому же шантажировать кураторов - себе дороже, понимаешь ли.
Истребить весь биологический материал, моих дорогих подопытных козликов я тоже не мог - от природы таков, что не сумел бы. Хотя как представителю хомо сапиенсов, в отчаянии мне следовало бы пойти на гибель животных ради спасения представителей своего вида. Но дальше что? Упрячут меня в изолятор и заставят продолжать исследования на новом поголовье. Это они умеют...
И тут вспомнил я, что вся моя работа изначально была блефом и профанацией. Если, думал я, Контора поймет, что пустышку пестовала - расстроится, конечно, обозлится, но Зиночку отпустит.
Оставалось донести эту "истину" до кого следует. Можно было и кураторам открыться, но истина их не очень интересовала, им результаты нужны были. Отчетливые. Не поверили бы и замордовали, требуя сделать прорыв в науке, если жить не надоело. Чего доброго, и вправду сделал бы, с перепугу-то.
Так что пришлось мне искать альтернативную силу, которая не сразу догадается, что имеет дело с липой, и влезла бы в мою проблему по уши. А когда все откроется, тут и папане ввалят по самые генеральские... погоны, и меня, глядишь, всего лишь крепким пинком наградят.
Я прикинул, что максимум через год-два, когда все уляжется, Зину должны были вернуть в нормальную жизнь. Правда, совсем без наблюдения не обойтись, но это лучше чем за колючей проволокой жить, верно? Зато останется с ребенком и при деньгах - платили мне хорошо, в двух кассах зарплату получал, кхе-кхе...
Что касается невозможности дальнейшей совместной жизни, к этому мы с Зиной давно были готовы, на случай моего провала договорились. Если что, она отрекается от меня - обольстил, принуждал к сожительству, запугивал. С-сволочь. Чтоб натуральнее получился блеф, я ей всю правду про свою работу рассказывал - что теория моя - сущая профанация, что только делаю вид ученой величины, а сам я кандидат наук от протекции.
Да, я и докторскую к тому времени подготовил, на этот раз настоящую, без натяжек! В ученый совет, конечно, не подавал, про запас держал. На параллельную тему - о генном резонансе родственных организмов. О механизме, позволяющем животным слаженно действовать в стае. Результат получился впечатляющий!
Мои козлы на полевых испытаниях чуть не забили насмерть учебного волка - на озере Круглом есть такая тренировочная площадка и штат тренеров-хищников. Их медведь оказался сообразительней всех - как увидел, что вместо лаек вывели моих чертей, сразу шасть на дерево и слезать отказался!
Почему - чертей? Так вышло, что самым перспективным оказался образец (даже стыдно за это слово) за номером... ну, ты уже догадался, каким? Да, так и зафиксировали - К-13, чертова дюжина. Шурик - его прямой потомок. Который козел, конечно. В честь сына его назвал - потом, когда все закончилось.
Прости, отвлекся опять. Пьем мало, что ли?
Ну вот, так-то лучше. Ты закусывай, закусывай! Эта капуста не с моих грядок, не мастак я растить да солить. Рая наша делала, мастерица! И козы у нее непростые. Нет, там без моей хитрой науки обошлось, обычное колдовство. Но для племенной работы сгодились!
Ну почему сразу - ведьма? Просто соседка твоя с умом и с сердцем. Аномально добрая и прозорливая. И с юмором у нее на редкость хорошо. К таким все живое тянется, лучшие стороны готово открыть - что козы, что капуста. Замечал? Вот и все колдовство - относись к другим с добром и пониманием, и они тебе вернут сторицей, жизнь отдадут, если надо! А если серьезно - ну, не понимаю я, как ей удается животным интеллект развивать до почти человеческого уровня, мда...
О чем, бишь, я говорил? О замысле своем, да, о блефе.
Объективно говоря, ни на каких других видах животных результаты повторить мне не удалось. Весь мой успех состоял в козах и таблице Заливаева, причем продолжить ее хотя бы на один ген у меня не получилось. Только комбинации качеств удалось разработать. Разнообразных козликов создавал: непроворных, но исполнительных и выносливых; тугодумов-силачей; хилых телепатов-трудоголиков. Был даже один уникум - нырять умел и по пять минут под водой разгуливал - хоть в морской десант его, подрывником субмарин, оформляй!
Этот козел и навел меня на нужную мысль, как мне выкрутиться из моей ситуации.
Контр-адмирал Прокопьев жил со мной в одном доме, на проспекте Мира, частенько мы за жизнь с ним болтали - за рюмкой грога или просто так, по-сухопутному. До того каверзный человек был - что ни вопрос, то чистая провокация! Поначалу думал, что конторский он. Оказалось - нет, просто закваска у человека соответствующая. Но - дружили мы!
В то время он еще кавторангом был, но уже оброс связями, даже военным атташе побывал - на Кипре, вроде. И подумал я, нет ли у него выхода на зарубежные каналы? Чтоб помог мне негласно связаться с вражескими генетиками. А дальше можно бы привлечь внимание капиталистической научной общественности, может даже выехать на конференцию за границу, а там уж...
За очередными посиделками на кухне я поддел его насчет морского десанта - мол, есть и покруче пловцы, и будто бы подшофе проболтался про своего уникального козла-ныряльщика. Ну и приоткрыл, так сказать, закрытую тематику.
Соседушка - нет, ну спец, он и в пьяном угаре спец! - стал меня немедленно раскручивать на подробности под видом задетой морской чести. Пытал, чем могу доказать. Я и пообещал сводить его к себе в лабораторию.
Пришел он, да не один, с каким-то товарищем адмиралом, хотя пропуск я только на соседа заказывал. Просочился как-то, видно охрана академии течь дала. Такой моложавый адмиральчик, улыбчивый, свойский. Показал-рассказал я кое-что, досадуя уже на себя, что опрометчиво поступил. Ушли.
А вечером они вдвоем же ко мне домой и заявились. Пока сосед на кухне с закуской разбирался, адмирал и раскрыл карты... Короче, военная разведка заинтересовалась моими козлами. Самый что ни на есть Аквариум, как они называют свою цитадель. А у них с Конторой завсегда были споры и конкуренция, если знаешь.
Тут понял я, что теперь попал в настоящий переплет! Раньше конторские могли меня просто придушить, а теперь силовики разорвут меня напополам. Доигрался.
Приоткрыл я адмиралу тайну, что Контора меня курирует. Он только усмехнулся - не впервой, язвительно так говорит, с ними сотрудничать. Наверху рассудят, продолжает, Штирлицы стране нужней или Джеймсы с Бондами. Обещал поддержку.
Следующие несколько месяцев работала межведомственная комиссия: меня таскали на беседы, шерстили отчеты, устраивали сравнительные тесты козлов со служебными собаками. Конечно, козлики проиграли. Потому что когда свой начальник чего-то хочет, подчиненный с полуслова понимает, чего от него требуется. А когда чужие дядьки в погонах командуют, тут и человек себя козлом почувствует, не то что наоборот. Ну и я не способствовал лучшим результатам, понятно, мне как раз провала и хотелось.
Папаня лишь однажды позвонил, как бы о здоровье справиться. Раз он меня породил, сказал, он меня и... не забудет. Прямо Тарас Бульба, да и только.
Через полгода вынесли вердикт - что занимался я обманом советской науки и транжирил народные средства. С треском выгнали с работы, ученой степени лишили. Да мне уж было на все наплевать. Боялся только мести папенькиной, чтоб на Зине с сыном не отыгрался.
Но папане вкатили такого строгача по всем мыслимым линиям, что того хватил инсульт, и он вскорости скончался. Не будем за него больше пить, давай еще раз за козлов. Налей, Егорушка, налей.
Первым делом, я решил спрятаться, а уж потом о родных разведывать. А вот куда мне бежать-то, а? Школа безопасности научила ответам на такие вопросы: убегать нужно близко и жить открыто. Нет ничего хуже глубокой маскировки или надежды спрятаться на краю земли - найдут. Поэтому сбежать решил сюда, в Подмосковье - тут и местечко найти можно, и до столицы недалеко - если что, вмиг примчусь.
Прихватил с собой козленочка новорожденного, что успел умыкнуть с работы, пока разборки не начались всерьез. Лесником оформился по чужому паспорту - в лесничестве не шибко к фотографии присматривались, пронесло. А со временем и внешность моя должна была измениться. Нет, не шучу я.
В процессе моих работ обнаружился побочный эффект опытов - гормональные изменения. Что самое удивительное, не у испытуемых, а у экспериментаторов. Об этом я благоразумно никому не сообщал. Как бы это тебе объяснить, чтоб не раскрыть всей тайны?.. С нею тебе нелегко будет. Знаю, что никому не расскажешь, не враг же себе, а все ж рисковать ни к чему.
В общем, так: информацию в подопытных вкладывали с помощью хитрого приспособления. Одевали специальный шлем с энцефалодатчиками экспериментатору на голову, и тот вживался в образ животного. А шлем был соединен с модулятором излучателя. Мало у кого выходило - нужен был особый склад психики, актерский талант, чтоб, как говорят, слезами над вымыслом обливаться.
Я сам пробовал, в последний год работы в Академии, и у меня ничего не вышло, увы. Однако гормональный удар я получил нешуточный!
Мой рост. В тридцать лет я был пухленьким, метр семьдесят шесть, а теперь - видал, сколько? Больше двух. И полнотой не отличаюсь, как видишь. Не знаю, почему именно на росте сказалось, у моих постоянных ассистентов-модуляторов иные изменения происходили - у одного волосяной покров сильно загустел, у другого всеядность появилась, все древесную кору тянуло его пожевать. Нет, рога не вырастали, Егорка, не шути так! Но у одной девушки-ассистентки внеплановая лактация открылась - что-то с гипофизом у нее стряслось, вылечилась, к счастью.
Может, оттого на моем росте отразилось, что желал я при экспериментах, чтоб гены козьи росли. А может, обратная связь появлялась - козы представляли меня всесильным богом и возвеличивали мысленно. Ведь у теплокровных воображение очень сильно развито - что навыдумывают, то часто и происходит.
Расти я продолжаю до сих пор, уже тридцать девять лет. Страшно подумать, что гроб под меня не подберут, если проживу еще лет пятнадцать.
Не важно, почему так случилось. Главное, что через десяток лет, при тех же темпах роста, у меня настолько сильно должны были измениться пропорции тела, что узнать меня не сможет ни один сыщик. Только как продержаться столько времени неузнанным и, главное, как поскорей узнать про Зину с сыном?
Точно, Шуриком мы его назвали - ты опять прав! Слышь, Егор, а ты не из Конторы, часом? Шучу, шучу - конторских я за версту чую, опыт имеется. А вот как ты догадался - оч-чень интересно!.. Ах, криптограф-исследователь, ну-ну.
Эх, Шурики, Шурики. Виноват я перед вами.
Зину я нашел скоро, через год всего. Оказалось, отпустили ее быстро, еще пока комиссия работала. Испугались кураторы, что похищение людей инкриминировать могут, выпустили, извинились даже. Да только одна Зиночка на свободу вышла, вот беда. Заболел и умер сыночек. Держали их в институте, занимавшемся биологическими разработками. То ли вирус какой вырвался на свободу, то ли иная зараза - не узнать уж. Показалось мне, что папа и после своей кончины со мной счеты сводит.
Зина на работу не вернулась. Торговала газетами в киоске, все черная от горя и нелюдимая. Сказала, что видеть меня не хочет, и деньги, совместно скопленные, жгут ей руки. Я понял - купюры забрал и сжег. И больше на глаза ей не показывался. Думаешь, стоило попытаться - отогреть, замолить прощение? Это ты Зину не знаешь, Егор. За то я и полюбил ее - за твердый характер, за решимость и преданность.
Нет мне прощения.
Назвал я козленочка Шуриком - все отрада, хоть имя пусть живет, подумал. А после и вовсе его своей кровиночкой почувствовал. Шурик ответил взаимностью - не разлей вода со мной, всегда готов за меня вступиться. А гены-то у него те еще, от К-тринадцатого. Грозный был боец. Теперь и его нет, совсем я одинокий остался.
Разве не сказывала Рая - утоп он по весне? Вошел вон в ту болотину, что напротив дома, и все, даже не мекнул на прощание.
Старый был, тридцать девять лет. Конечно, запредельный возраст, как результат моей дурацкой работы. В прошлом ноябре все шло как обычно, молодцом держался, Раиных коз покрыл. Но через четыре месяца ни одна из них не принесла козленка. А Шурик - он все-все чувствовал, будто нет для него расстояний. Понял, что не понесли козы, затосковал страшно! Уставится в одну точку и часами стоит. Есть перестал. А как стаял лед, так и ушел в трясину. Гордо и спокойно. Так из людей мало кто сумеет.
Вот и собрался я отсюда куда подальше, чтоб память о Шуриках не выела мне сердце до конца. Нет, умереть не боюсь. Страшно восьмерых оставшихся козликов сиротами оставить. Племенные все ж. Заживем на новом месте, устроимся как-нибудь.
Ну, коли хочешь, напиши, отвечу. Адрес-то? Хм. Ну, пиши - Москва, К-13, до востребования.