Странная какая - то история, скажу я вам... Да, странная...
Есть у меня приятель - Леха, художник. Художник не только по профессии, но и по душе. А душа у истинных художников нежная и ранимая. Вот, к примеру, посмотрит Леха вокруг себя, (а вокруг, сами знаете ...) душа заколебается, ну и ясное дело - запой. Короче, выпивал он не слабо, как и положено художникам. Ну и допился - чертей стал ловить. Натурально - белая горячка. Так ведь и чертей ловил как-то по особенному, сам мне потом рассказывал. Сначала - то как у всех. Ну, шастают туда - сюда по столу, вреда от них никакого, интересно даже, вроде как в компании выпиваешь. И что характерно - молча шастают, в переговоры не вступают, делово так... Только цокот и шуршание... Но затем начались необычности. Незаметно, эдак, сконденсировался новый персонаж. И кто бы вы думали? Патриарх всея Руси - Алексий II, небольшой такой, сантиметров пятнадцати... Сперва прятался за початой бутылкой и вел себя благопристойно. На суету вокруг - ноль внимания. Сидит, себе, на перевернутом стакане и чего - то жует. Но мало - помалу наглеть начал: кривляться и разговоры разговаривать. Высунется из - за бутылки, то язык покажет, то рожу скорчит... Дальше - хуже, выбежал в центр стола, облокотился на стакан как на трибуну, стал речи толкать глумливым и блеющим голоском.
Мол, приглашаю Вас Леха, свет Васильевич, в Москву, в храм, на тусовку. Фрак не забудьте и ордена. Мол, все там будут: и Абрамович, и Премьер, и Марк Захаров... Мол, всё - всё гарантировано нашим Гарантом... И Сам, возможно, соизволит... с супругой... Вся элита соберется, и без Вас никак невозможно. Честным и порядочным людям лучше вместе держаться, а то обстановка сгущается. Грехи и налоги - до тринадцати процентов скостим. Житие талантами обеспечим, плюс проценты...
Ну и дальше, в таком - же духе.
Леха терпел и отказывался, терпел и отказывался... А когда тот о вреде пьянства и курения в непроветриваемом помещении завёлся, Леха не выдержал - саданул, сверху кулаком. Кулак здорово ушиб, а тому хоть бы что... на нравственность и здоровый образ жизни перешел. Стал пальчиком тыкать и обличать. Тут Леха, натурально, рассвирепел. Нашел молоток... и по патриарху, и по патриарху... Ну и чертям досталось... Те, враз, разбежались по стенам и батареям центрального отопления, но это им не помогло... А неча тут мельтешить!!!
Через час и соседи прибежали... под горячую руку... Ясное дело, получили по участливым физиономиям. Хорошо еще молоток Леха потерял к тому времени. Повезло им...
Ну, соседские ретировались...
Сирены, милиция, скорая...
Фамилия, имя, отчество...
Сколько пил, чего пил, когда начал...
Короче - упекли и лечили больше месяца. Вышел Леха оттуда как огурчик. Насчет алкоголя - ни грамма, недели три - уж точно! Намалевал пять церквушек и один портрет. Продал картинки. Квартиру подремонтировал. Всё - чин чинарём!
А потом посмотрел вокруг внимательно... и опять за старое. Но... осторожненько так, потихоньку, помаленьку. Я бы даже сказал - индифферентно. Не то, что раньше... нет. Выпивать стал задумчиво и культурно.
Вот, недавно, ехали мы с ним с дачи. Километра за три от города, натурально, автобус сломался. Высадил всех и поехал дальше, ремонтироваться. Ну, идем мы с Лехой, по лесу к городу, солнышко светит, птички поют.
Глядь, пенёк, приличный такой... а вокруг еще три, на вполне доступном расстоянии, в аккурат - на вытянутую руку. А у нас с собой - было...
Разложились не торопясь - огурчик порезали, помидор потерли носовым платочком, в стаканчики подули. Все как у людей. Сели на пеньки и начали.
После первой Леха стал задумчивый. Понятное дело - природа - благотворное влияние. И кусты торчат вокруг, и деревья всякие. Художник он и есть художник... созерцает. Шелест листвы и всё такое - прочее... Философствовать начал - про архетипы, синхронизм и этого... как его - Карла Гюства какого - то. В общем, все культурно так, и благостно.
Ну, и по второй, конечно... Леха стал еще более задумчивый. Молчаливый стал. Смотрит, куда - то, вдаль, сквозь деревья. Смотрит и смотрит... Оно, конечно, и ничего - однако, на всякий случай, стал я наливать поменьше - пальца на три.
Ну, и по третьей...
И по четвертой...
Леха взял бутылку и стал этикетку читать. Долго и внимательно. А чего ее читать - странно это. А тут еще муравейник обнаружился, прямо за Лехиной спиной. Муравьи, рыжие такие, большие, так по Лехе и бегают. И по шее, и по щеке... А ему хоть бы хны, ноль внимания. Я ему говорю - пересядь, мол, на другой пенек, а то муравьи совсем затопчут. А он посмотрел на меня и говорит: "Нету никаких муравьёв". И опять впал в задумчивость. Вот ни хрена себе... Ладно, думаю, завтра по трезвости, я тебе докажу. Взял спичечный коробок, высыпал спички, и, пользуясь его состоянием, поймал парочку муравьев с его щеки. Потом коробок в платочек носовой завернул аккуратно, чтоб, значит, через трещинки не убежали, и спрятал в карман.
Подумавши окончательно, решил я умолчать, что в сумке еще и мерзавчик есть. Лехино состояние внушает опасения, а до города - еще топать да топать.
Еле растормошил его. Добрели мы до города без приключений. Леху пришлось проводить до самой квартиры. Ну а потом еще и к себе домой - еле дотащился. И сразу спать - вымотался.
На утро проснулся, и вспомнилось былое, вчерашнее. Не сразу, однако. А когда все припомнил, жалко стало Леху. Залечили ведь! Раньше, выпьет, и давай художествовать и куролесить. Нынче - не то... совсем не то. Вялый совсем...
Чегой - то про муравьев в спичечном коробке вспомнилось. Как они там? Не погибли ли в заточении? Дай, думаю, посмотрю. Вскочил, оделся, и сразу коробок, завёрнутый в платочек, достал. Положил на стол. Осторожно развернул и щелочку приоткрыл. Ничего - никакого шевеления! Пришлось открыть полностью... А там - таракан, здоровенный такой..., хотя..., тоже рыжий...
Я и растерялся - вот те на...! А таракан посидел секунду и дал деру. Поди, поймай его среди грязной посуды...! Да уж...! Умственное напряжение до добра не доводит! Надо срочно расслабиться! В сумке четвертинка должна была бы быть. Точно помню - оставалась. Со смутным предчувствием открыл сумарь. Уф...! Есть! На душе несколько полегчало.
Четвертинку - на стол, банку тушенки, стакан... Чего еще нужно супротив умственного напряжения? Ни-че-го!
Налил полстаканчика, телевизор включил для культурности. А по телевизору - Патриарх с Абрамовичем целуются. Через секунду кадр сменился, я даже удивиться не успел. Какой-то усатый восхищаться заграницей стал. Пришлось вырубить звук. Да - а... такие нынче времена! Опять Леха вспомнился. Мнительность! Чего это он на этикетке читал? Взял я четвертинку, посмотрел. Этикетка - как этикетка, зелененькая, веселенькая. "Столичная". Зато на обороте, если через бутылку смотреть, штамп обнаружился. Георгий, поражающий змия. А по кругу надпись - Московская патриархия! Ну дела! И змий, почему-то, не зеленый, а красный. Впрочем, и Георгий и надпись тоже красные. Странно! Синхронизм какой-то!
И вообще..., таракан то откуда? Может, я муравьев не в этот коробок посадил? А платок носовой...? Я вам не интеллигент, какой нибудь, чтоб по два платочка с собой таскать. Вона, они за медалями толпятся, к праздникам! От таких чего хошь можно ожидать.
Но все ж таки, все ж таки ... Все карманы еще раз обшарил, на всякий случай. Нету! Ну да ладно. Пора!
Взял я стакан со стола, воздух выдохнул, вдруг... слышу: в-з-з-з-з-з, в-в-ж-ж-ж-з, где то вверху. Глянул, а над моею головою вьется черная муха большая... Смутное чувство усилилось...
И, хотя, я по жизни - экспериментатор, и коробок пустой на столе лежит, ловить муху я не стал. А, лучше, выпил и закусил.