-А еще принесите, пожалуйста, олья поурига и пучеро аргентино! - честное слово, я не нарочно! Просто выражение эстетской задумчивости само снисходит на лицо как должное. -Какое вино вы посоветуете? У вас роскошная карта вин!

Какие мы сердитые и языкатые! Если необъезженная ресторанная мадемуазель полагает, что это все - она глубоко ошибается! Блаженны верующие, ибо рек спаситель: "Вкушай пищу с расстановкой, не торопись сам и не торопи ближнего!", и буде выяснится, что он такого не говорил, и в эйфории чревоугодия я придумал это сам - буду собою чертовски горд. По моему живейшему рассуждению, фраза достойна того, чтобы быть озвученной устами бога-сына. Или отца, что еще круче.

-Милая ресторанная мадемуазель, вас не затруднит к вышеназванному донести дим-сам в рисовом вине и шашлык в маринаде из винного уксуса с базиликом! В указанной последовательности!

Каков я красавец? Что, съели, фея подносов и грязных тарелок? Это вам не донку подсекать такелажными поясами! При чем тут донка, такелажные пояса и как я умудрился все это сочесть? А никак! Человек я до крайности тонкочувствующий, можно сказать просто музыкальный, речь свою выстраиваю сообразно партиям внутреннего голоса (он у меня бас), и если для пущей музыкальности и ритмичности сентенции мне потребуется подсечь какую-то там донку какими-нибудь такелажными поясами - будем подсекать. Умело и с достоинством! Басом! Дон-ка... та-ке-лаж... ха-ха-ха...

-Ма... ма... - моя красавица от ярости просто белеет и крепко сжимает зубы, дабы не ляпнуть чего лишнего.

-...демуазель. - вежливо подсказываю и уточняю -Ресторанная мадемуазель. Вам очень идет этот цвет лица. Анемичная бледность - это так аристократично! Э-э-э... вы еще здесь?

Когда она в гневе или в сильнейшем раздражении поворачивается спиной, великолепный вид сзади становится для меня острейшей приправой к таинству вкушения. Как пряный соус, или вино, в коем мне категорично отказали. Раздраженно покачивая бедрами, козырная дама карты вин удаляется, а я, цинично философствуя и всецело полагаясь на свое чувство прекрасного, отдаю нам обоим должное. Красавица и чудовище! Эсмеральда и Квазимодо! Золушка и Робин-Бобин! Но у легендарных инферно, по-моему, шансов на взаимность было несравнимо больше, чем у меня.

В минуты сильнейшего душевного волнения Эва становится прозрачна, как стекло. Например, сейчас ей больше всего хочется с размаху опустить поднос на мой стол, да так, чтобы антикварное серебро обиженно зазвенело, фарфор тарелок оголтело застучал, а верхом ее мечтаний стал бы нечаянный инфаркт у этого пузатого амбала, но... сегодня я - клиент, и по определению корова священная.

-Благодарю, вы очень любезны! И все же о винах: всецело полагаюсь на ваш вкус и надеюсь на мудрый совет, ведь как говаривали древние - In vino veritas, дружок, но шпиндель анкер окисляет.

Я такой, и ничего с собой поделать не могу. Каждый мужчина, как изысканное саррабуло, должен быть элегантно приперчен острым шармом, у меня же его - центнер с лишком и одна странность, все эндемично и неповторимо.

Сегодня я с нею на "вы", это достаточно свежо и оригинально. Улыбка тронула полные лиловые губы Эвы. Мои речи настолько глупы и непредсказуемы, что не улыбнуться богиня подноса не может. Эва знает, чего от меня ждать, всякий раз стреножит губы, будто ретивого коня, но неизменно мне проигрывает. Улыбается. Наше противостояние длится не первый месяц, битва идет насмерть, нет... на измор! Эве до рези на языке хочется вывалять меня в едкой словесной грязи, будто кебаб в панировочных сухарях, но исполинским усилием воли моя красавица остается в лоне корпоративной этики. Я - посетитель, она - официантка, и война, то есть обслуживание, идет до последнего клиента. А я никуда не тороплюсь...

Эва, Эва, отчего сегодня ты лучишься радостью, как медный таз на солнце, а улыбка твоя загадочна, будто гром в чистом небе?

Что такое? Реки повернули вспять? В лесу волк сдох? Господа, вы только посмотрите! Эва улыбается! Не дежурно-вымученно, а от души! От всей своей немалой души, которой явно тесно в отменно скроенном пиджачке!

-Господин Чресс, вы обложили меня по всем правилам военной науки, окружили, осадили, преследуете день и ночь!

-Для меня это единственная возможность побыть с тобой и вкусить твоей обходительности. И, смею заметить, в рейтинге моих пристрастий твоя обходительность уверенно бьет все остальное.

Эва, Эва, сегодня ты сама на себя не похожа! Ты, без дураков, счастлива, это ясно как божий день! Что произошло?

Моя красавица бросает косые взгляды на угловые "Буре" и как будто чего-то ждет. Тянет время, перекладывает с места на место салфетницу, десятый раз поправляет в вазе лиловые маки, чарующе улыбается. Ну что ж, улыбаюсь в ответ и неторопливо оглядываю меню.

Подыгрываю Эве. Неспешно листаю меню и с показной ленцой заказываю суп чангуа и салат сэвитне. Неплохой дебют для нас обоих, нового повара и меня. Моя красавица, все ли я правильно делаю? "Да, да!", улыбка Эвы откровенно красноречива, и стоит "Буре" отбить восемь часов, как полногрудый вздох разводит борта форменного пиджачка до неприличия широко. Дождалась?

Дверь ресторана отворяется, и в лиловую залу входит очень элегантно одетый молодой человек. Очень элегантный, очень сердитый и очень молодой человек в изящных очках, человек-гроза, человек-символ. Символикой этот вечер полон для меня по самую ватерлинию - улыбка Эвы, суровая мина молодого человека, я... а каков сегодня я? Что символизирую я? Отвернувшись в пол-оборота, гляжусь на себя в барочное настенное зеркало. Человек как человек, символ отменного аппетита и удавьего терпения.

Если молодой человек ждет вспышки недовольства или неукротимого любопытства, сегодня просто не его день.

-Вы поразительно беспардонны, господин Чресс! Своими приставаниями вы довели бедную девушку до того, что она пугается собственной тени!

-Вот как? В таком случае, у меня к вам всего два вопроса. На каком основании не допустите, и как будете "не допускать"?

Торжествующая Эва приносит мой заказ. Эва, Эва, твои сливовые глаза полыхают ожиданием триумфа! Ты, вероятно, жаждешь моей крови и торжества благородного заступника?

Это "как обычно", вероятно, говорится исключительно для меня, и должно, по всей видимости, символизировать давнюю... да просто небывалую плотность знакомства Эвы и Гюнтера. Настолько небывалую, что даже щелки между ними в обозримом будущем не предвидится.

-Так вот, господин Чресс, я не допущу этого на том простом основании, что ... девушка, мне бесконечно дорога...

Никогда бы не подумал! По-моему, милейший Гюнтер, эта благородная мысль вложена в твою светлую голову совсем недавно и так хирургически аккуратно, что ты и сам того не заметил. Эва, браво!

-И как мы разрешим наш спор? - беру ложку и примериваюсь к супу. -Дуэль? Вы вызываете меня на дуэль? Вам не откажешь в логике, господин Ланге! Остаться должен только один!

-А вы разве не собирались разлучить меня с этой пагубной страстью? Мне показалось, что я лишь озвучил вашу мысль, не так ли?

-Вы правы! Только дуэль! Предполагаю в дуэли единственный для нас выход. Превосходный чангуа! Старик-повар и впрямь мастер! Но давайте порассуждаем, господин студент!

-Дуэльный кодекс оставляет право выбора за мной. К нашим услугам огнестрельное и холодное оружие. Вы сильны в стрельбе? Пистолет?

-Посмотрите на мои уши, господин престарелый студент. - чангуа просто изумителен! Молодец колумбиец! -Что вы видите?

-Вам не откажешь в наблюдательности! Они действительно сломаны. Я никому этого не говорю, но вам откроюсь! Только тс-с-с-с!

-Господин Ланге, - шепотом - так шепотом. -я лишь недавно оставил ковер! Супертяжелая весовая категория. Говорите, в юности занимались боксом? И как? Успешно? Кстати, сколько вы весите?

-Шестьдесят килограммов. - Герберт еще больше хмурится, зримо темнеет лицом и поджимает сухие губы. Дошло, наконец!

-Впрочем, господин студент... - великолепное серебро в "Лиловых сумерках"! Который раз вижу - восхищение не тускнеет. -я, кажется, знаю подвид очень холодного оружия, которым вы управляетесь не хуже меня.

Гюнтер непроизвольно меряет глазами стол. Да, между нами ровно три шага полированной кленовой столешницы под льняной скатертью с лиловыми маками на белом.

-Иные равняют перо штыку. Тривиально и старо. Будем же оригинальны - приравняем блюдо к выстрелу! Количество выстрелов не ограничено. Стреляемся до полной победы. Поскольку в настоящий момент я заканчиваю чангуа и сэвитне, будем считать, что у вас фора в два выстрела. А вот и ваше фахитос! Эва расторопна и как всегда изящна! Эва, голубушка, нам, пожалуйста, карнитас с тортильями и красного вина! Служенье гайкам разграфляет печку! Не обращайте внимания, господин студент-боксер! Противопоказания? Жалобы? Пожелания?..

Эва, милая Эва, ты бесспорное дитя своего времени, сметлива, дерзка, логична и не понаслышке знаешь слово "конвейер". Что значит твой косой взгляд на старинные "Буре" я уже знаю. Мы кого-то ждем? Предсказуемость - это приятное качество у жены!

Следующим становится невообразимой рыхлости наглец, возраст коего являет такую же загадку, как и жизненное кредо. "Всегда", говорите? Забудьте! Больше похоже на "Нигде, никому, никогда!" Жуткая, мешковатая костюмная пара цвета "жухлый лист", рыскающий взгляд и печать порока на лице не приходятся этой зале, как переросток ложу Прокруста.

-В общем, так: ты отстаешь от Эвы, и все довольны. Можем начинать! Я специально не ел два дня! У тебя нет шансов!

Это место насыщено загадочной аурой, здесь царствуют несуетность и все оттенки лилового, тут звенит не мельхиор, но серебро, ужин стоит весьма недешево, а повадки дам и господ не претерпели эволюций со времен "милостивых государей".

-Провизор, к твоему сведению. - наглец, откинув голову, барабанит по столу. -Жить без Эвы не могу! А ты мешаешь нашему счастью!

-Пистолеты и шпагу отметаем сразу? - уэвос-фламенко готовит здесь настоящий каталонец, и, насколько мне известно, почтенная фамилия в его лице шефствует на кухне уже седьмое поколение. Изумительно!

-Ну мы же культурные люди! - кривится "влюбленный". -К чему эти дурацкие, архаичные сложности!

-Извольте выслушать регламент дуэли, господин провизор: дружеское молчание до двадцати одного часа и коньячный аперитив. "Стреляемся" очередями: горячее блюдо, второе блюдо, закуска горячая, закуска холодная, вино, десерт. Отлучиться в туалет можно всего два раза. Три перемены блюд - минимум. Платит выигравший, причем со своей стороны учреждаю выигрышной фонд в размере пятидесяти тысяч. Вот чек, видите? Я кладу его под вазу. Но если вас хватит менее чем на три перемены - вы проиграли. И избавьтесь, пожалуйста, от иллюзий на мой счет. Сытной прогулки сегодня не получится. Вам, наверняка, хочется вымыть руки, господин влюбленный?

Растерянно кивает. Руки... конечно же нужно вымыть руки! Уходит. Эва, Эва ты в отчаянии. Растеряна, тонешь в панике. Это не хорошо и не плохо, это просто естественно. Возвращается, до отторжения нелогичный, аляповато-апельсиновый в царстве лилового.

-Если так, вы сможете лично выразить свои пожелания повару. Кстати, отличная идея! Не премину ею воспользоваться с вашими преемниками! Блюдо по индивидуальному заказу! Регламент совершенствуется! Думаю, нас пустят разок в святая святых!

К полуночи апологет чистой любви без тмина и шафрана тяжело дышит и, по-моему, его тошнит от всего лилового. Глаза смотрят на мир сквозь пелену накатывающей тошноты, он часто сглатывает, и даже вино не помогает прибить книзу желудочную "лаву". И это на второй-то перемене!

-Смею напомнить, что лимит отлучек в туалет вы использовали! - не торопясь, доедаю десерт авокадо с топленым шоколадом и взбитыми сливками. -А у вас еще сладкое! Ананас в кокосовой стружке, во взбитом кокосовом же молоке необъяснимо благотворно воздействует на функции желудочного тракта. Исчезают колики, уходит тошнота...

Не-е-ет, на это лучше не смотреть! Эва, ну не стой же ты столбом! Прекрати вращать глазами и кликни охрану! Пусть вынесут... это вон и вызовут скорую! Эва, милая Эва, в стремлении к независимости ты безжалостна к дуракам. Это вердикт. А может быть диагноз...

-Горячее. Суп с петрушкой по-карпатски. Милая Эва, где ты нашла того типа в апельсиновом костюме? Кстати, как он?

-Просто нашла. А Люций пока в реанимации. Врачи говорят, что перед ужином он принял какое-то сильнодействующее средство, для усиления аппетита, и теперь у него жуткий токсикоз. В клинике даже обещали выделить для нашего ресторана палату на постоянной основе. Говорят, что мы регулярно поставляем им пациентов.

-Смешно. Одна просьба: следующий должен быть одет более изысканно! Никакого лимонного, зеленого и прочего экстрима! Ты поняла?

-У меня к вам единственный вопрос перед тем, как начнем. - предваряю третью дуэль. -Как Эва нашла вас?

-Э-э-э... в интернете размещен призыв SOS. - признается очередной "влюбленный". -Девушка в опасности. Просит защиты...

Для четвертого, кажется, всем миром собирают на приличный костюм. Не помогает. И в третьем и в четвертом случае те же токсикоз и "банальное промывание желудка". Та же клиника. Причем, на этот случай у меня уже готова корзина цветов для лечащего врача, я узнаю, что это очень милая дама, которая заочно мне весьма симпатизирует. Очень смешно: с очередной жертвой собственной алчности посылать в клинику корзину цветов.

"Будьте милосердны, господин Робин-Бобин! Последнего мы едва вернули с того света! Язвенникам противопоказаны ваши игрища!"

"Господин Чресс, вся клиника с интересом следит за вашими поединками. Хоть это и аморально, но на вас делают ставки! Главврач даже сам ходил в ресторан посмотреть... До сих пор под впечатлением..."

"Мы согласны на предварительное обследование ваших соперников. Вы очень великодушны..."

"Вы не поверите, господин Чресс, но сегодня в больницу приходили журналисты побеседовать с вашей последней жертвой. Думаю, не ошибусь, если скажу: ждите их в скором времени. Вы становитесь знамениты..."

А докторица - особа с юмором! Я, оказывается, становлюсь знаменит! Смех, да и только! Как в литературе называется тот ворох записок из клиники, что лежит в третьем ящике моего стола? Эпистолярный жанр, если мне не изменяет память? А с лилиями я просто-напросто угадал. И, кажется, я должен... просто обязан сходить в клинику на обследование! Эва, милая Эва, старые "Буре" бьют восемь, кто на этот раз?

На пороге лиловой залы появляется невообразимо большой субъект в твидовой двойке безупречного кроя и с усмешкой осматривается. И самое невероятное вовсе не крой костюма и габариты здоровяка, а то, что этого субъекта я знаю, причем знаю очень хорошо. А вот это уже серьезно!

-Я? - Франтишек искренне смеется. -Твоя пассия меня совершенно не интересует, хотя не скрою, тут я благодаря ей.

Вместо ответа Франтишек вынимает из портмоне чек, при мне заполняет на пятьдесят тысяч и кладет под вазу с лиловыми розами, прямо поверх моего.

-Мы с тобой уже слишком стары и солидны, чтобы выяснять отношения на ковре, - ухмыляется Франт. -Но согласись, нам есть, что выяснить!

-На Олимпиаде все было с точностью до наоборот. - продолжает Франтишек. -Это глупое туше! До сих пор кусаю локти!

Я лишь развожу руками. Скажи мне кто в олимпийских Афинах, что через несколько лет мы с "буйным Франтом" будем чинно сидеть в изысканном интерьере, олицетворять саму солидность и вести светскую беседу - не поверил бы. Все тогда было: и ожесточенное соперничество на ковре, и полные ехидства публичные заявления в прессе, и та же изматывающая гонка вне ковра - у кого девушка красивее, у кого машина быстрее, кто ярче "засветился". Франта разок сняли в кино, в документальном фильме, зато я поучаствовал в выставке дизайна и даже взял какой-то приз. Но чаши весов эти внековерные эскапады не шелохнули, ведь мы ни разу не сошлись в наших забавах очно. На одну победу Франтишека на чемпионате мира по-прежнему приходится одна моя на Олимпиаде, и сейчас Франт предлагает решить все раз и навсегда. Теперь, когда мы уже оставили спорт, чертовски трудно придумать для нас обоих состязание, в котором от физической подготовки зависело бы так много. А ведь нам это так привычно - полагаться только на себя!

-Держал спортклуб, - листаю меню, хотя знаю его наизусть. -боевые искусства, холодное оружие, стрельба. Потом продал и завел новое дело. Кстати, рекомендую здешнее вино, молодое красное - выше всяких похвал.

-До девяти вечера только аперитив. В двадцать один час ровно начнем. Счет идет на целые перемены. Перемена состоит из: горячего блюда, второго блюда, закуски горячей, закуски холодной, бутылки вина, десерта. Отлучиться в туалет можно всего два раза. Три перемены блюд - минимум. Платит выигравший. Допинга нет. Одно блюдо - по твоему пожеланию, свои соображения выскажешь повару лично. Думаю, сегодня наше мероприятие затянется, но ресторан работает до последнего клиента, и сложностей не предвидится. Это все.

Франт кивает. Подходит. Эва приносит аперитив. Мы многозначительно смотрим друг на друга и молча чокаемся. Сегодня легкой прогулки не получится, сегодня все будет серьезно. На всякий случай корзина с лилиями уже ждет. Когда я увижу забавную докторицу из клиники "Святого Августина"? Неужели сегодня?

В третьей перемене мы с Франтом по очереди уходим на кухню и высказываем старому колумбийцу свои пожелания по второму блюду.

Угловые "Буре" бьют два часа ночи, зала пустеет. Мы с Франтом остаемся одни. Ох и горазд же в еде, чертяка! Впрочем, я и не ждал легкой прогулки. И когда мы оба поворачиваемся на звук шагов в сторону узкого прохода, откуда уже должна появиться Эва с нашим "индивидуальным" заказом, что-то мне не нравится в ее облике. Она не так идет, не так смотрит, не так дышит. Я смотрю на Франта, он смотрит на меня, мы поворачиваемся к Эве и еле успеваем выскочить из-за стола и подхватить ее у самого пола.

-Повар, старый колумбиец. Ганс, Юрген, заприте двери! Быстро! - кричу охране. -А я к черному ходу!

Ганс и Юрген бросаются к центральному входу, а я пулей вылетаю в проход между залом и кухней, влетаю в святая святых, причем, чуть не поскальзываюсь в лужице масла, пролитого на пороге, но обошлось, остаюсь на ногах, поворачиваюсь влево и... облегченно выдыхаю. Черный ход, через который на кухне принимают припасы, как и надлежит, закрыт на огромный, амбарный замок. Бросаю косой взгляд в проход между столами и подхожу ближе. Чертовщина! Карвальо лежит в луже крови, ногами к порогу, как сломанная кукла. Возвращаюсь в зал, как раз к тому моменту, когда улица озаряется аляповатым сиянием мигалок и заполошной полицейской сиреной.

-Немедленно откройте! Нам поступил сигнал о преступлении в этом ресторане! - ревет снаружи какой-то полицейский чин.

Я киваю, и Ганс отпирает дверь. Их становится так много, этих шумных полицейских!

-Позвольте представиться, комиссар Таубе. - жилистый мужчина средних лет предъявляет удостоверение. -Четверть часа назад нам поступил сигнал о том, что в ресторане "Лиловые сумерки" совершено преступление. Очень обяжете, если не будете препятствовать осмотру.

-Комиссар, сюда! - из коридора, соединяющего залу с кухней, выбегает кто-то из людей Таубе. -Это здесь!

Мы с Франтом, переглянувшись, следуем за Таубе, благо мешать нам никто и не думает. Старый Карвальо лежит на полу окончательно и бесповоротно мертвый, но даже в смерти подчеркнуто профессиональный - белоснежный поварской сюртук застегнут до последней пуговицы, и лишь колпак валяется рядом в луже крови, уже наполовину красный. Смерть застала колумбийца в узком проходе между двумя парными металлическими столами, обычно заставленными склянками с приправами. Сейчас склянки валяются на полу, у порога, как если бы кто-то, падая, увлек за собой стеклянную лавину, а на остром углу одного из столов уже запекся сгусток крови с несколькими седыми волосами. Что-то кажется мне неправильным, но что именно додумать я не успеваю.

-Стоп! Дальше ни шагу! - Таубе останавливает нас как раз на пороге кухни, именно там, где равнодушно поблескивает оливковая лужица. И как назло мой масляный след более чем явственно шествует прямиком к Карвальо! У печи стоят наши с Франтом блюда, изготовленные по спецзаказу, уже, разумеется, остывшие. Следственная группа хищно вьется над масляными следами на полу, и Таубе с намеком поглядывает на нашу с Франтом обувь.

Взгляд Таубе мало того, что неприятен, так еще и пронизывающ насквозь, но со своей стороны смею заметить, что ухмылка моя, по свидетельству друзей и недругов, ничем не уступит взгляду комиссара.

-Вы просто сказочник! - качает головой комиссар. -Появляетесь неожиданно, но очень эффектно! Господа, пройдемте в залу, не будем мешать следственной группе. Там и побеседуем.

-Этим вечером мы с Франтом... с Франтишеком решили вспомнить молодость, и ровно в двадцать один час нам принесли первую перемену блюд.

-А это что такое? - востроглазый Таубе косится на уголки чеков, торчащие из-под вазы. -Ба, да это денежные чеки! Первый от имени господина Чресса, второй от имени господина Ельнека! Вы, полагаю, господин Чресс, а вы господин Ельнек?

-И что делают денежные чеки на дружеской пирушке старых друзей? - ехидно улыбается Таубе. -Причем на равную сумму? Это очень и очень похоже на какое-то пари! Или я не прав?

-Комиссар, - Франт закидывает ногу на ногу. -вам с самого начала не показалось, что наши лица вы где-то видели?

-Признаться, вы угадали! - оказывается Таубе умеет удивляться. -У меня такое чувство, что я вот-вот вспомню, откуда я вас знаю!

-Краем глаза вы наверняка смотрите телевизор. Так вот: господ Алана Чресса и Франтишека Ельнека вы могли неоднократно видеть на крупнейших соревнованиях по вольной борьбе.

-А Олимпиаду - Алан. - кивает Франт. -Вот мы и решили довести до конца наш спор, а поскольку спорт мы уже оставили, то и выбрали самый бескровный способ физического единоборства.

-Да уж, - ворчит Таубе. -с бескровным вы явно промахнулись! А что вы делали на кухне, господин Чресс?

-Регламентом нашей дуэли одно блюдо предполагалось по индивидуальному заказу и разрешалось лично выразить повару свои пожелания. По разу на кухне были мы оба.

-Когда мы друг за другом ходили на кухню, - вспоминаю. -в коридоре маслом и не пахло. В лужу я угодил позже, когда проверял черный ход. Корвальо был уже мертв, а масло разлито.

-Дела с продуктами Эва не имеет, а Карвальо пролить масло так далеко от столов вряд ли мог, ведь лужа аж на самом пороге! - продолжаю. -Первой Карвальо увидела Эва, но и она не заметила на полу масла. Ведь ее следов в масле нет?

-Нет. - Таубе задумчиво скребет заросший подбородок. -Лужа достаточно широка, а перепрыгнуть ее на таких-то каблучках... Словом, официантка лужи не видела, потому что ее не было. Смерть же повара не выгодна ни одному из вас, насколько я знаю спортсменов. Спор у вас очный, и все чего вы добились бы, убрав повара - лишь отсрочки дуэли во времени.

-Кроме того, Карвальо обошелся мне в очень кругленькую сумму. - ухмыляюсь. -Дело свое он знал, и заметил я, господа, прямую зависимость между талантами человека и его ценой.

Бедняжка сидит за соседним столом и круглыми глазами таращится на меня. Ее можно понять. Загадочного хозяина ресторана она не видела ни разу, даже фамилии его не слышала, дело имела только с управляющим и представить, что этот пузатый амбал и есть мифический хозяин, не могла и в страшном сне.

-Значит преступление, если это именно преступление, а не несчастный случай, произошло между вашим посещением кухни и визитом на кухню официантки. - рассуждает комиссар. -Сколько выходов в ресторане?

-Два. Центральный и черный. Через черный вход на кухню поступают продукты. Ключи находятся у Нарваэса, шеф-повара. В полдень каждого дня заканчивается приемка продуктов, Нарваэс запирает дверь и до следующего утра черный ход на замке. Нарваэса и остальных я отпустил около полуночи.

-И, наконец, вопрос, который меня занимает весьма и весьма: кто узнал о преступлении, как узнал и где сейчас этот тайный друг закона? - Таубе полагает себя очень остроумным и оригинальным, это читается на самодовольной физиономии, как "а" и "б". Одного не знает бравый комиссар - куда мне деваться от этого вопроса, который плешь мне проел с той самой секунды, как я услышал о звонке в полицию.

-В ресторане два зала, - почему бы и мне не порассуждать? -лиловый и синий. Через главный вход вы попадаете в лиловый зал, синий зал отдельного входа не имеет. К моменту трагедии ресторан был пуст, оба зала. Мимо нас никто не проходил. Как только мы узнали о Карвальо - сразу же закрыли центральный вход. На всякий случай.

-Вашу охрану как раз допрашивают по этому поводу. Значит, никто не входил, и уж тем более, никто не выходил, - загадочно улыбаясь, резюмирует комиссар. -следов насилия нет, и орудие убийства отсутствует как таковое. А может быть, и не было никакого убийства? Человек в возрасте, внезапная слабость, упал, ударился об угол стола... А того шутника, что позвонил, мы все равно отыщем и...

-Стоп! - та корявая нелогичность, что клюнула меня в темечко на пороге кухни, из аморфной туманности сгущается в очень твердую занозу. -Кое-что показалось мне весьма странным.

-Склянки. Позвольте, покажу. - встаю из-за стола. -Предположим, вам стало плохо, закружилась голова, в отчаянной попытке устоять вы хватаетесь за стол, сгребаете в широком замахе баночки-скляночки и валитесь назад, затылком прямиком на острый угол. Куда в этом случае полетят склянки?

-На кухне же склянки лежат совсем в другой стороне. Они улетели в противоположном направлении, от Карвальо к выходу. Интересно, как нужно падать, чтобы смахнуть кухонную утварь не за собой, а от себя? И эта фантомная лужа масла! То ее нет, то она есть!

-За мной, господа! - Таубе стремительно вскакивает из-за стола и уносится на кухню. -Только ради бога не ступайте в масляную лужу! Оставайтесь на пороге! А ведь вы правы, господин Чресс!

Еще бы я не оказался прав! Знает ли кто-нибудь в целом свете лучше борца законы падения человеческих тел? Видит ли всю несуразность этого глупого падения? Как будто зримо, у меня перед глазами две разноцветные стрелки разбегаются в разные стороны от стола со специями, одна, синяя - вправо (правильная стрелка, это упал Карвальо), вторая, красная - влево (неправильная стрелка, так повалились на пол баночки со специями).

-Вы совершенно правы. - усмехаюсь, и мы с Франтом переглядываемся. -Кто-то неловко повернулся и руками или полой одежды смахнул утварь на пол. Заметьте, пространство между столами достаточно узко. Повара, Нарваэс и Карвальо, будучи людьми некрупными и худощавыми "настроили" этот проход под себя с тем расчетом, чтобы и правый стол и левый были на расстоянии руки. Но кому-то этот узкий проход между столами оказался слишком узок...

-Шеф, что это? - кто-то из следственной группы, исследуя разбросанные баночки со специями, натыкается на весьма нетипичную склянку. -Кажется, она не отсюда.

-Ваше? - Таубе передают узкий стеклянный пузырек, весьма странный и неуместный на моей кухне, не сказать больше. -Это отсюда?

-Нет. - отрицательно киваю. -Вся моя утварь выполнена по спецзаказу, в единой стилистике. Под крышками вы найдете клеймо изготовителя "Mr. Gugenhame". А это...

-Ясно! - и, окинув кухню острым взглядом, Таубе кивает на наши с Франтом блюда у печи. -А это и есть ваш спецзаказ?

Комиссар, морщась, несколько секунд обозревает наш "спецзаказ", косится на пузырек и вдруг загадочным тоном интересуется:

-Оба блюда и пузырек в лабораторию! - распоряжается Таубе. -Результаты анализа должны быть у меня не позднее семи утра! А мы с господами чемпионами подождем!

-Комиссар, что будете пить? Готовить, к сожалению, некому, а пропустить по стаканчику вина можно. Эва, оживай! Принеси нам, пожалуйста, белого вина и ржаных хлебцев с кунжутом и тмином! С вином и ожидание приятней...

-... и придется вам, господа чемпионы, свой спор перенести! - Таубе смакует белое бордосское и благостно щурится, будто кот от сметаны, изредка поглядывая на часы.

-Надеюсь, следствие не выкажет препятствий. - Таубе в первую голову слуга закона и лишь потом болельщик. -Ваше здоровье, господа! Буду рад наблюдать дуэль воочию!

-...опасная концентрация эфедрина. - читает комиссар. -что приводит к повышению артериального давления и торможению перистальтики кишечника....

Я, мрачно улыбаясь, киваю. И, кажется, я знаю убийцу. Закрываю глаза, мысленно бреду из синего зала в лиловый, по стеночке пробираюсь в коридор, вижу справа туалет для персонала, слева - гардеробную поваров и официантов, чуть далее справа - подсобка, вот кухня, справа от входа, в углу дверь в морозильную камеру, в центре плита, чуть дальше справа и слева парные металлические столы.

-Убийца обладал всем необходимым для преступления: специальными знаниями и личным мотивом. Как вам и не только вам известно, сижу я за одним и тем же столом, спиной ко входу и проходу в синий зал. Также за моей спиной остается коридор, ведущий на кухню. При допущении, что преступника я знаю в лицо, его перемещений мне не видно. Что делает он: спокойно проходит в ресторан, занимает стол в синем зале и ждет. В час "Х" встает, по стеночке проходит в лиловый зал, отсюда попадает в служебный коридор и скрывается в маленькой подсобке, где уборщица держит свой инвентарь. Раньше утра туда все равно никто не заглядывает...

-...Зная, что в урочный час на кухню пройдет человек, который вызывает живейший его интерес, преступник, открыв дверь подсобной комнатки, может слышать, о чем говорят повар и заказчик...

-Вы утверждаете, что преступнику было известно об этом пункте вашего дуэльного регламента? - вскидывается Таубе. -То есть, он знал, что вы лично придете на кухню и выскажете повару пожелания по спецзаказу?

-Да. Из подсобки он выслушал, что именно я заказал, и намотал на ус. Жертвой и проигравшим предполагался именно ваш покорный слуга, а не Франт и уж тем более не повар. Мистер "Х" дождался, когда Карвальо отлучится по своим поварским делам, ну скажем, в печной отсек, это в дальнем конце кухни, за углом, и всыпал эфедрина в приправу к моей пиаке. Расчет был на то, что я получу ударную дозу этого препарата и не смогу далее продолжать спор. Если вы проверите, доза рассчитана именно под мой вес. Но к несчастью, Карвальо значительно меньше меня и старше. А значит, гораздо восприимчивее. Возможно, он отведал пиаки с соусом, ему стало плохо, и старик упал, разбив себе голову. А преступник, услышав шум, вбежал на кухню, увидел то, на что никак не рассчитывал, запаниковал, развернулся бежать, в узком проходе между столами снес кучу банок и склянок, в ужасе выронил свою и спрятался. Поскольку дверь мы тотчас закрыли, а мимо нас никто не пробегал, он и по сей момент находится здесь. Очень крупный человек, этот наш преступник, ему было никак не развернуться в узком проходе между столами. Как говорится: Quod licet Jovi, а фуэте - пуантово!

-Да, - Франт косится на меня. -После полуночи мимо меня никто крупный и габаритный не проходил. Я бы заметил. На супертяжей у меня профессиональная память.

-Вот видите. - я пожимаю плечами и поднимаюсь. -Мне известны несколько мест, где он может спрятаться. Желаете убедиться?

-И, наконец, последний пункт нашей экскурсии! - вещаю, как заправский гид. -Мы с вами осмотрели туалет, гардеробную персонала, хозяйственную подсобку и вот...

Тяну на себя тяжелую дверь морозильной камеры и простираю объятия, в которые немедленно вываливается что-то очень замерзшее и стучащее зубами.

-Господин провизор, вам изменил дурной вкус? - кричу я Люцию вослед. -Сегодня вы в приличной двойке черного цвета! Это прогресс! Свистать прозелитов на гипофизный апостиль!

-Карл, к полудню с тебя отчет. Вызывайте коронера, труп можно увозить. Господа чемпионы, госпожа Косиньска, а также вы господа, в свое время мы вызовем вас для дачи свидетельских показаний...

Франт, Эва, я и моя охрана дружно киваем. Утро. Всем жутко хочется спать, и я отпускаю людей, благо уже подошла утренняя смена. К полудню жизнь войдет в обычное русло, и ничто не будет напоминать ночной трагедии. Старика вот только жаль...

-Безусловно! - киваю. -И давай не будем оттягивать. Завтра же определимся с рестораном. А на той неделе...

-Сохраню как в банке! - Франт, улыбаясь, прячет наши чеки в портмоне. -С каким наслаждением я просплю до завтрашнего дня!

-А мне предстоит один приятный визит. - я поправляю галстук. -Дело лишь за лилиями. Мне что-то очень хочется убедиться в безупречной работе желудочно-кишечного тракта.

Ну и фамилия! Изящная дама, фигурная как виолончель и миниатюрная как скрипка, удивленно вскидывает соболиные брови и бросает:

-Госпожа Лютня, мне очень нужно исследовать работу желудочно-кишечного тракта! Кстати, это вам! - вытаскиваю из-за спины букет лилий и с обезоруживающей улыбкой протягиваю Эве.

Моя докторица мгновение смотрит на меня непонимающими глазами, потом ее разбирает такой мелодичный и звонкий хохот, что в холл выбегает все перепуганное отделение.

-А это вы? - кажется, в моем вопросе затаился второй смысл. Она, без сомнений, все понимает. А я был прав. Ее зовут Эва...

---

Комментарии: 2, последний от 09/02/2009. © Copyright Guinplen (guinplen@inbox.ru) Размещен: 20/05/2004, изменен: 30/07/2010. 43k. Статистика. Рассказ: Детектив

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список