Красавец "Адвенчер", породистый и мощный хищным протектором цепко держал дорогу, а Юрген, парализованный страхом и острыми, первобытными эмоциями, слушал хлюп грязной каши под колесами. Никогда не задумывался о том, что зимой попираемый асфальт поет ярким баритоном, а распутная талица шелестит, как ленточная фольга, если ту разматывать быстро-быстро. В салоне "мерседеса" все слышится вовсе не так - глухо и пресно, и лишь тут, на колесе, в метре над дорогой бьет по нервам хлестко, наотмашь. Проспект Мира прошли почти шагом, не больше двадцати километров в час, теснясь в междурядье. Автомобилисты, обозленные и бессильные что-либо сделать, завистливо бибикали, приспустив стекла, кричали что-то оскорбительное, но и только.
Стояла вся Москва - север, юг, запад, восток - привычная система координат потеряла всякий смысл, оптима "поедем по кольцу, центр стоит" сделалась равно бесполезной, что и глупой. В первом часу на Садовом кольце асфальт, трепетный, чисто обнаженный нерв, огрызнулся - под колеса попала разделительная полоса из того новомодного состава, что не пятнеет на асфальте плоский, как рисунок, а лежит, словно подсохший майонез, выпукло и калорийно. Мотоцикл повело, заднее колесо подъюзило, Юрген обмер и затаил дыхание, а холодная, липкая испарина мгновенно обняла всего, точно вторая кожа.
На пути в банк, уже с подписанным договором, что сиротливо лежал в хвостовом алюминиевом кофре, на МКАДе выдался относительно ровный участок, пустой в том сермяжном смысле, что автомобилисты "не ломали ряды", и железные кони стояли аккурат по центру полос.
- Я прибавлю, - буркнул Юрий. - Будь готов.
И все бы ничего, сороковник в час по теперешней мерке вполне съедобно, когда бы не столкновение впереди, так некстати. Водитель девятки, клюнувшей впередистоящий джип, на нервах, на эмоциях, не глядя по сторонам, буквально распахнул дверь доказывать, звонить, разбираться...
- Идиот! - рявкнул Богданов, и в шлеме Юргена отчего-то зафонило "мать, мать, мать..."
Адвенчер "поймал" открываемую дверь за самый торец, хозяин девятки лишь крякнул от испуга, только вышло вовсе не то, что нарисовал себе обмерший и похолодевший немец - "Бродяга" правым выхлопным патрубком снес дверь к такой-то матери, мотоцикл тряхнуло, как норовистого коня, и одинокий габаритный фонарь сверкнул напоследок "всаднику" девятки, будто налитый злой кровью циклопий глаз.
В четвертом часу эмоционально избитого, душевно измочаленного Юргена чуть не отделали без всяких метафор. Разъяренный дальнобойщик сломал ряд, перегородил полосу и с монтировкой, точно локомотив, попер на Юрия. Полдня торчишь на этой заколдованной дороге, а тут появляется никто из ниоткуда, и нагло требует уступить дорогу. Под монтировку пришлось подставить "спину", бить шлемом в лицо и добивать на земле с обеих рук, герр Даренсдорф, при всем этом, теряя сознание от крайней усталости и ужаса, стоя по щиколотку в снежной каше на водяной бане, держал Адвенчера меж тряских ног и чудом не давал упасть.
В полпятого из сизых сумерек чертиком из табакерки вынырнул заляпанный снегом тяжелый эндуро, взрыкивая, протиснулся к самому крыльцу офисной башни, и двое, один поддерживая другого, вошли внутрь. Отряхиваясь, оставляя за собой лепешки грязи и слякотные следы, нырнули в лифт и поднялись на третий этаж.
- Ну что? Что? - ломая руки, закричала Марина. Все нервы перегорели, а на звонки голосом Юрия все эти часы только и отвечалось: "Прекрати трезвонить, дура, все равно не ответит. Приоритет на звонки в моем шлеме! В следующий раз пошлю на хрен!"
- Мы... мы... - Юргена трясло, дыхания не хватало, руки ходили, что у эпилептика, а на диван рухнул словно регбист - не доходя пары шагов, едва не в полете. Ноги свело.
- Успели, - мрачно закончил борода.
А когда зазвонил телефон, госпожа финансовый советник испуганно вздрогнула и, снимая трубку, в недюжинном расстройстве духа случайно нажала кнопку громкой связи:
- Алло, "Даренсдорф аркитектс"? Из банка беспокоят, оперзал. Платежки, увы, не проходят.
- П-почему? - стоять Марина уже не смогла, рухнула с ног долой прямо под ресепшн-стойку.
- Господин Даренсдорф неправильно расписался. Не совпадает с карточкой подписей. Одна платежка подписана латынью, хотя в карточке - по-русски, а вторая...
- Что вторая? - глупо улыбнулась.
- Вторая платежка подписана по-русски, только не похоже. Как будто рука дрожала. Сможете подвезти замену до пяти? Я отправлю последним рейсом...