Аннотация: Третий рассказ о Вороньем Грае. Вы знаете, чем занимаются серьезные дядьки перед битвой? Ухохочешься!
-Чего голову ломаешь?
-А того! - Жбан хмур и неулыбчив. Глядит на багровый закат. -Не сам - другие сломают.
Рядком сажусь. Да уж. Куда ни кинь - всюду клин. Как ни плюнь - в полуночника попадешь.
-А преизрядно силен полуночник. - мог и не говорить. И так ясно. Но сказал - и ладно.
Кивает княжь. Что есть - то есть. Со дня на день жди гостей, только мало радости будет с тех гостин. Не ждали, не звали, а будто с неба пали.
-Как встретишь? Морем аль пеший?
-Пеший. - Жбан скривился. -Мню, не сдюжить в море. Опрокинут. Как пить дать опрокинут.
Киваю. А, пожалуй, в коня корм! В отца княжь удался. Голову сохранит - к седине умудрит. На рожон не полез, шапками не кидает, чай, не с дерева слез, что делает - знает.
-Присоветуешь чего?
Присоветовать? Гляжусь на зарево, да близливо морщусь. Хорошо! Багрец зарянишный по всему виднокраю разлился, облака рдяные, небо малиновое, и такая благодать в воздухе мается - какие уж тут полуночники?
-Город запрут - долго не продержимся.
-Сам знаю. Иное скажи.
А солнце излетное страсть как ласково! Лицо гладит, ластится, чисто дворняга, мало не лижется.
-Знать бы сколько их, и кто ведет...
-Знать бы кто ведет... - Жбан усмехнулся. -Я, вот, слыхал Легдтбрю ведет.
-А я сведал, что Йаллен Кривой.
-Да-а. Разное бают.
-Кто в лес, кто по дрова.
Жбан ухмыльнулся.
-Пойдешь на спор?
-Ишь ты! Никак лукавое удумал?
-Моя возьмет - наймитство бросаешь, уходишь под меня. Твоя возьмет - полная тебе справа с конем да ветер в горб.
-Уверен, что уйду?
-Уж как в сече расстараешься!
Молчу.
-Чего хмылишься, тишок да молчок? Али думу думаешь?
-Угадлив, ты княжь. Не на горсть овса спорим, тут счет надобен.
-Гляди не просчитайся!
-Свою тень стереги! - усмехаюсь. Княжов будет верх - осяду, наконец, мой - побью еще пыль дорожную. Чему быть, того не миновать. -Согласен. Войдем в спор.
-Трут, Влаз, оба ко мне! - зычно, на весь двор крикнул Жбан и потер в предвкушении руки. -Первым сотни пойдешь, правым Сероплетя.
-Эк шустер, ты княже! Сначала поймай, потом щипай! - мне смешно. Кому драчка, а кому и жрачка. Враг на порожке, а сидим тут два переростка, да игры затеваем. Смешно.
-Звал что ли, Жбан? - молодцы выросли пред нами, будто из-под земли. Худющие оба, бороды только-только кудрявиться начали.
-Мигом сыщи мне Сероплетя. От меня видоком пойдет. А ему... - и вопросительно глядит на меня.
-А мне Ляго.
-Одна нога здесь - другая сам не знаю где! Нету вас!
Парней что ветром сдуло.
-А промеж того, кто выиграет - с того честной пир на молодецкий мир! - Жбан в азарт вошел. Мню - чует уже брагу на усах. Ох, бежит княжь поперек телеги!
-Коли живы станем. - поправляю.
Кивает. Согласен.
Ляго и Сероплеть глядели на нас как на убогих. Мол, уж седина обоих потравила, а речи - что у мальцов беспортошных. А ты... а я... а я тебе...
-Тугой я что-то с утреца. - Ляго загривок скребет. -Мальца не сразумел. Об чем, об чем спор?
Зато Сероплеть слету в суть вошел. Разлыбился, чисто котяра на сметане. Так-то оно дурость, конечно - княжь чисто в детство впал, но не мудростью единой добрые дела претворяются, а случись с глупостью хорошего человека в дружине прибавится - а хоть бы и глупость! Улыбу твори, гогочи во всю глоть, да пирушку проставляй.
-...и кладу в том полную справу и коня!
-Пирушку забыл. - подсказываю.
-Ах да, и пирушку заведу. Не без бражки радость! - лыбится, будто выиграл уже.
-А я баю, что Йаллен Кривой полночь ведет. - весомо кладу свое на кон. -И ставлю в том присягу от себя. Вот только...
-Только? - княжь и Сероплеть как один вскинулись, Ляго интересливо покосился.
-Больно заклады не равны.
-Что ты, что ты! - оба замахали руками как на блажного, Ляго скривился. -Истинно равны заклады, тютелька в тютельку!
Ладно, ухмыляюсь, алчны оба, что моя утроба. Хоть погогочем да набражничаемся. И с того толк.
Вдарили по рукам мы с княжем, Ляго с Сероплетем, да и разошлись. Каждый свое гнуть...
-А сыщи-ка мне ворожца, да чтоб не под княжем! - втолковываю. Подо мной Лыбесь ходит, из наймитов парень, но местный он и все про всех знает.
-Ворожец, да чтоб не под княжем? - чешет репу, как тот же Ляго. Изумлен, глаза - ровно блюдца круглы. -Полноте, да под силу ли, Грай?
-Уж ты извертись. Расстарайся. Знамо ли дело, наймиту под присягу уйти?
-Ить ведь, ровно горло пережмет, вздохнуть не даст! - ужаснулся Лыбесь. -Чисто птица в силках! Незавидная доля!
-Суть - сей доли избежать, а посему нужен ворожец! Как говорит Жбан "одна нога тут - другая сам не знаю где". Все, нет тебя!
Ровно высквозило. Был наймит - и нет его. Лишь тень в переулочке стелется.
Пару раз за день во дворе встретились. Разлыбылись один другому, ровно друзья - не разлей вода. Ты, говорит, сотню примешь - шибко не лютуй. Пусть попривыкнут мальца! Человек - тот же конь, где лаской, а где и таской.Всенепременно, ответствую, с наймитами управлялся и с дружинными управлюсь. Те же руки, те же ноги, та же слякоть на пороге. А животину, говорю, я сам выберу. И справу тоже. Уж и мастера подобрал. Добряк с Кузнецкого Моста, слыхал? Уж конечно слыхал, по глазам вижу. Аж перекосило княжа, но виду не дает, как лыбился, так и лыбится. Ох, в отца Жбан удался, ох не один зубок полночь обломает!
-Нашел. Сведу ввечеру. - шепчет Лыбесь. -Чудаковат малеха, да не так чтоб разумение напрочь отшибло.
-С головой недружен?
-Иное. - Лыбесь ухмыляется. -Дружен чересчур. Того и гляди, сам себя обхитрит.
-Нас бы не обхитрил.
-Уж тебя обхитришь! Чудно! Что ни беда - с тебя как с гуся вода. Может, слово заговорное молвишь? Вот и шепнул бы! В должниках не останусь - побратима найдешь.
-Узы наймиту - что путы. Слова разны, да вяжут в одинаковку. Стемнеет когда, так и наведаемся...
-Пришли! - Лыбесь толкнул хлипкую дверку и унес светец в темень горницы.
Сидит. Зыркает исподлобья. О чем думает - неведомо. Мало мхом не порос. Бородат - той бородой втрижды обернешься, как сам не наступает? А наступает, как не падает? Чудно!
-Нешто в темени сумерки коротаешь?
-Ага. Иному свет - что обут, что одет, а мне и тьма - мать родна. - скрипит дед, кряхтит, глас в светце блестит.
Дед как дед. Без особинки. Ан нет, оборотку даю, есть особина - глазом старик тяжел, ох тяжел! Лыбесь вон, отвернулся, по стенам око пустил, только мне дуриле нипочем, ломаю старика взглядом.
-Ты, милок, об меня глазыньки не тупи, оных всего пара - гусек да гагара. - хмылится дед.
-В ухе мох, глазом плох, уж зубы стер, да язык остер. - ответствую.
-Чего надо?
Гляжу долго, не мигаю.
-Ворожба нужна.
-Ишь ты, памятлив! Сто лет в обед как не ворожу. Попомнил!
-Нешто ослаб?
-Ты, сокол, меня на "слабо" не лови, сам поймаешься. - пошла трещь по бороде - разлыбился дед.
-А напрячься?
-А напрячься - самому бы не обрячься! Во мне жизнюшка на ниточке держится, от твоих напрягов враз порвется!
-А и не скажешь! Дед как дед, иным молодым задел даст.
-Ты мне по уху медом не катайся! Стар я на лесть покупаться. Сказывай пошто тебе ворожба? Время нынче лихое, если и не друг я княжушке, а и не враг. Супротив не пойду!
-Супротив и не зову. Дураков нет. А вошел я со Жбаном в спор. Разрешить бы.
-Сказывай спор.
Сказываю. А трещь по дедовой бороде уж совсем широка стала, еще малость - оборжется дед, чисто конь в чистом поле. Ровно ведь чуял я. Га-га-га! Га-га-га! Га-га-га! И столь живности на потолочной балке в темени рассиделось, да столь преизрядно нетопыря от этого гогота снялось, что от хлопков крыльями мы едва не оглохли, а промедли мы чуть - в открытую дверь обоих вынесли бы. Хлоп-хлоп-хлоп, только воздухом и обдало. А дед ржет-заливается, дескать, спужались сердешные, в штаны-то мокрость не сверзли?
Забавный дед. Сговорились. Только, говорит, многого не обещаю, мол, сворожу, кто давеча полночь вел, и все. И то ладно. Небось, княжов ворожец тоже лишь про давеча сведает. Пока дед моим делом занимался, во дворе стояли. Не по мне за ворожбой подглядывать. Не терплю, когда мне мешают сокровенным маяться, и сам другим не мешаю.
Вышел ворожец на крыльцо, и аж трясет всего. То ли сил много забрало, то ли не вставал давно. Стоит да за створень держится. Ох, и здоров ворожец стоймя, ох и здоров! Темечком притолоку подпирает, и мнится мне, упрись дед в створень по-серьезному - снесет избушку к такой-то матери.
-По-твоему, наймит, выходит. - дед роняет слова весомо, по-одному, а мне чудится, будто падают словеса сквозь трещь в бороде, и претворяются в доброго коня, ладную справу, сулейку с едкой брагой... аж, чую, сам разлыбился. -Еще давеча Кривой Йаллен полночь вел. Про теперь врать не стану. Не ведаю...
Прошли ввечеру друг мимо дружки, и что-то мне княжова ухмылка не показалась. Лыбится Жбан хитро, будто знает что. Что?
А утром сторожевой весть принес Полночь подошла. Еще солнце не восстало, а уж на стене все торчим, даль проглядываем.
-Один втрое... мрачно цедит Сероплеть.
-Не сказать более. - соглашается хмурый Ляго.
-Кровищи изольется преизрядно, - Жбан ус кусает, да качается с пятки на носок. -Глядишь, ключи солонью изойдут.
-Эге-гей, Збан! - принесло ветром снизу. -Сдавай горот без бой! Много люди уцелеют! Возьму одну рублю золотом с меца да пол-рубли с процего носа! Итет?
-Не-а! - кривится. -Не итет! Тафай ино меняться! Я тебе по мецу на целовека, да по секирке на конскую колову!
-Задный ты, Збан-княз! А задину злоба тавит! Насмерть тавит!
Глядит Жбан на меня, а я в сторону смотрю, будто не вижу. Ухмыляюсь.
-Сам-то кто таков? Первой что ли?
-Я есть первой, та!
-Звать-то как? Нешто Йаллен Кривой?
-Нет. Слег Йаллен Кривой. Раной мается.
Косит Жбан на меня. Торжествует. Мнит - Легдтбрю ходит в первых, стало быть, по его выходит. Вот тебе и давеча. Был в первых, да сплыл. Смешно. Не сегодня-завтра в сече рухнем, а все в игры тяжимся.
-А может Легдтбрю ты?
Голосище Жбанов хоть над чаном выжимай - меду натечет.
-Пал Легдтбрю. Тень назат пал. Туммергурт я. Слыхал?
Переглянулись мы со Жбаном.
-Так когда, говоришь, присягать? - ухмыляюсь.
-А как справу получишь - так и присягай. - ус кусает, да не сдерживается - ржет вниз, на самую на полночь. Чисто конь. А Туммергурт лишь загривок скребет, да непонятиной исходит.