К моему счастью, в карманах ее платья нашлось ещё немного денег, так что я был в выигрыше. Слинять получилось быстрее, чем пробраться, так как я просто, выждав хороший момент, забрался на дуб через окно второго этажа. Уже можно и дать о себе знать, так как работа сделана, потому я не сильно волновался о деталях.
Сейчас меня интересовал всего один вопрос: что такого плохого Грегору сделала Минерва, чтобы заслужить себе такую судьбу? Молодая, красивая, на жизнь зарабатывает музыкой. Не думаю, что она могла как-то серьезно насолить ему.
Неужели его так сильно взволновала судьба брата? Нет, конечно. В это я не поверил бы даже при очень сильном желании. Значит, тут был какой-то другой мотив. Касался ли он меня?
Спрыгнув на землю, когда поблизости никого не оказалось, я буквально в несколько шагов практически пересёк улицу. Все, теперь бояться нечего. Под капюшоном не видно моего лица, да и люди не виднелись. А если Грегор ещё меня и не обманул, действительно предоставив алиби, то мне оставалось только радоваться. Лёгкие деньги всегда радуют. И о какой, интересно, награде он говорил? Я падок на богатства, потому дождаться следующей ночи было крайне тяжёлой задачей.
На выходе из города стоял мой старый приятель. Стоило мне проронить, что есть одно дельце в полях, он выпустил меня и за скромную плату убедил нас обоих, что меня тут сегодня не было. Вообще, он и так не сказал бы о том, что я проходил ночью через ворота. Хотя бы потому, что крайне законопослушный градоправитель, в целях сокращения и пресечения неблагоприятных актов, в ночное время обязует никого не впускать и не выпускать без письменного разрешения. В общем, ещё один способ подработки для псов, которые не сильно боятся рисковать.
Направился я в трактир. Но прежде чем войти внутрь, заглянул в стойло. Лошадка дрыхла. Животных я люблю больше людей, потому пройти мимо своего верного товарища не мог.
Элафа в зале уже не было. Спал, наверное, оставив вместо себя Мирельту. Хоть и работала эта представительница публичных домов здесь уже больше трёх лет, доверять я ей не мог. А вот люди ее любили. Но было в ней что-то противное, скользкое. Как в змее, пригревшейся на камне под ярким солнцем. Пока ей хорошо, никого не трогает, но стоит только сделать что-то не так, как ей того хочется...
- Элаф говорил, что ты не прийдешь, - сказала она, ставя передо мной глиняный кувшин с пивом. Рядом же оказалась тарелка с мясной нарезкой. - Что у тебя какая-то крайне интересная работа.
- Сядь на уши ещё кому, - буркнул я, пододвигая к себе холодный напиток. - И принеси мне горячего супа, на болотах сейчас прохладно.
- И что ты там делал? Охотился на огра? - она оскалила свои зубки. Надо признать, что внешность у нее действительно была привлекательной. Наверно поэтому она была моей первой девкой. Ну или потому что нас продали в бордель в одном возрасте. Получается, знал я ее практически третий десяток... - Не надоело грабить людей своими детскими сказками?
- А как ещё? Псы сейчас хватают всех без разбора, потому грабить старым способом сейчас опасно, - ну вот. Опять я рассказываю ей лишнего. Эта сучка всегда умела развязать язык даже мне, человеку, который с ее фокусами был знаком. - Проваливай. Там тебя, гляди, кличут.
- Это да... Слушай, тут такое дело, - на мгновение я почувствовал, что в ней промелькнуло что-то мне незнакомое. Что-то, что никогда не было присуще самовлюблённой, волевой и сильной девке, способной крутиться в этом мире любым способом. - Комната твоя, постоянная, занята. Я тебе под лестницей постелю. Или на улице переночуешь?
- Нашла идиота, - показалось? Нет, я точно что-то учуял. - Постели, что ещё делать. Хотя, конечно, теперь надо будет сломать нос тому постояльцу.
- Не начинай конфликтов. Хотя бы пару дней, - бросила она напоследок и пошла к клиентам. А почему, собственно, не начинать?
Ее странная натура была мне непонятна с того самого момента, как меня, пятилетнего, продали в бордель. Родителям было нечего жрать, а дети вроде меня или Мирельты ценились среди богатых извращенцев. Конечно, никто не мешал им просто использовать кого-нибудь с улицы, но это подходило таким ублюдкам куда меньше, чем мы.
В пять лет я оказался в стенах центрального борделя. Большая Мамочка сначала определила меня в помощники по хозяйству: рубить дрова и таскать воду. Тогда мне казалось, что все обошлось, что работать руками куда проще и даже ни капли не противно, сравнивая себя с другими работниками. А ей повезло меньше. С первых дней ее начали учить подавать себя, заставляли ухаживать за собой. Ребенка! Который ещё толком ничего не понимал! Даже для меня это звучит дико.
В те дни мы с ней иногда пересекались. Практически не общались, но понимали друг друга. И на этом взаимопонимании и строилась наша симпатия. А потом меня заставили работать шлюхой.
Я плохо помню те дни, поскольку очень часто находился в пограничном между реальностью и пьяным бредом состоянии. Поскольку в свой самый первый раз я умудрился выбить зуб одному толстяку - всё-таки работа помощником заставила меня немного окрепнуть - Мамочка часто вливала в меня отвар из корня дичанки. То, что успокаивало боль крепких взрослых, практически валило с ног меня, десятилетнего мальчика. А когда я отходил от этого состояния, связанный, мне хотелось покончить с собой. Ух, как сейчас помню. Да, хорошую школу мне дала Мамочка, не даром я после сжёг ее бордель вместе с ней.
И только из-за этой глупой девки я как-то продолжал держаться. Мамочка заставляла ее обучать меня - в отличие от меня, Мирельта быстро свыклась со своей новой судьбой - но как-то так получилось, что в конечном итоге мы просто вместе проводили все ночи напролет. А однажды, когда она развязала меня, я впервые попробовал девушку. Правда, той же ночью я и убежал, предварительно поставив ей фингал, чтобы никто на нее не подумал, но сейчас я об этом практически не вспоминаю. В отличие от нее. И когда я стал ее так сильно ненавидеть?
Все. С пивом пора кончать. К тому времени, когда, за воспоминаниями из прошлого, я пригубил, сам того не заметив, три кувшина с пивом - и когда только Мирельта успела принести их, если я даже не просил? - большая часть людей разошлась. Сейчас в зале было достаточно тихо, ну и потому, вспоминая слова одного своего знакомого: "Хирд обязательно запутает дорогу тому, кто ложится позже всех", я решил пойти вздремнуть.
Мирельта уже все постелила. Под лестницей было тихо, сухо и темно. Как я и любил.
Завалившись на тряпки, я вновь задумался: когда я стал ее так сильно ненавидеть?
Проснулся я с сильной головной болью. Полагаю, что в одном из кувшинов было не пиво. Проклятая сучка меня опоила!
Я аккуратно, дабы не разнести склад Элафа, выбрался из своего убежища. Да... Трезвый сюда, не сломав несколько бочонков и ящиков, я вряд ли залез бы. Вот что значит споить стервятника! Пьяное тело работает лучше, чем трезвое. Надо будет как-нибудь попробовать на дело взять с собой флягу...
А, точно. Псы сейчас хватают всех без разбора. И вчера я прирезал человека. Чем я думал, когда я соглашался на работу?
Точно. Десять золотых. Совесть решила войти в долю и замолчать. Так, меня это уже устраивает.
Элаф метался возле прилавка, разливая пиво в кружки. Для утра было много людей в трактире. Увидев меня, он сразу же поставил кружку на свободное место и махнул рукой. Опохмелиться - хорошее дело.
Переброситься парой фраз с толстячком мне не удалось: он уже убежал принимать заказы. Мирельта могла бы и помочь ему, наверное. Ладно, меня их разделения по работе мало волновали.
Люблю я начинать утро таким вот образом. В трактире всегда пара людей, да бывает. Так как в город большей части проход закрыт, они приносят слухи из-за наших земель. А среди слухов порой попадаются и весьма интересные новости. Посидишь тут немного и уже знаешь, где можно подзаработать. Люди трусливы по своей природе. Потому очень часто что-то вполне естественное они показывают как какую-то мистику. В этом плане мне повезло: я с рождения в этот бред не верю. И благодаря этому иной раз прилично зарабатываю. Впрочем, все правильно: люди платят мне за свою тупость.
- Зубоскал, - я обернулся, не ожидая встретить здесь никого, кто мог бы меня знать. - Рука тебя ждет.
- Покажись, что ли, - нервно усмехнулся я, оглядываясь по сторонам.
- Так я здесь, - раздался голос прямо у меня возле плеча. Мужчина средних лет, одетых в старые, рваные одежды, пил мое пиво, закрывая лицо густыми патлами. Фух, отлегло от сердца.
- Ты меня когда-нибудь убьешь, - вздохнул я. - Что он хочет?
- Да так, - пожал мужчина плечами, - перекинуться парой слов. Он не сказал мне ничего конкретного. Всяко, того, о чем тебе следовало бы знать.
- Восхитительно, - бросил я в зал. Кроме него из стервятников в трактире никого не было, вроде, значит, мне никто не угрожает. - Не вспоминал уже пару лет, а тут тебя присылает. Люблю Руку, всегда знает, как испортить человеку настроение.
- Ну, раз он тебя зовет только сейчас, значит, у него на то есть какие-то причины, - невозмутимо заключил мой гость. За те долгие годы, что я с ним контактировал, он не назвал мне своего имени. Но зато он был моим самым точным и своевременным информатором. - Или тебя что-то волнует?
- Нет, с чего бы ты взял...
- Ты опять кого-то подрезал? - заглянул он мне в лицо. Наверняка. Трудно сказать наверняка, когда половину лица закрывали волосы.
- Я же завязал с этим, сам знаешь. Теперь я, - постучав по книге, прицепленной к поясу цепью, усмехнулся я, - охотник. Забыл?
- Помню, только вот верить в Мироздателя тебе никак не дается. Посмотрел бы я на то, как ты встретился с какой-то настоящей тварью. Как бы ты с ней боролся?
- Ну, если опустить сам факт того, что их не существует, то сражался бы как с каким-то зверем. Да может молитвой какой освятил. Не знаю, как с ними положено сражаться, по мнению церкви.
- Правильно, потому что и церковь толком не знает, - веселым голосом отозвался мне информатор. - Охотников куют годами, десятилетиями, и потому каждый из них уникален. И стоит как отряд. Зато они знают свою работу, ну и, если берут деньги, можно быть уверенным в том, что твоя проблема решится.
- Они что, бывают, деньги не берут? - удивился я.
- Бывает, - хмыкнул мужик. - Когда понимают, что не потянут работу. Раньше, говорят, они тесно работали с магами, и тогда они брались за любую работу, но сколько воды с того времени утекло...
Несмотря на то, что информатор был действительно умным мужиком, он верил в сказки про магов и чудовищ. В моих глазах это не сильно мешало нашим деловым отношениям, но какой-то след, все-таки, на нем эта вера оставляла. Тем не менее, надо отдать должное, он был спокоен, рассудителен, никогда не заставлял кого-нибудь верить в то, во что верил сам. Одним словом, до тех пор, пока мы могли спокойно работать, мне было плевать на его причуды.
- И когда Рука хочет меня видеть? - задумался я. Если ночью, придется отказывать ему во встрече, а это чревато последствиями.
- Да хоть сейчас, если ты свободен. Провести? На воротах стоит Нед, а тебе, я так понимаю, встречаться с ним сейчас не совсем сподручно.
Я поглядел на него исподлобья. Этим он меня и пугал. Даже не зная чего-то, своим чутьем он находил какие-то тонкие моменты, которые не хотелось бы затрагивать. Он не просто так спросил меня про убийство. К тому же, знает, что мне лучше не показываться на глазах охраны. Хитрец и жулик - идеальный стервятник.
- Хорошо, - сказал я, напоследок скользнув взглядом по Элафу. К моему удивлению, трактирщик ни разу не подошел мне, словно бы избегая контакта со мной. Что это с ним? - Пошли.