Олег молча одевался, стараясь не смотреть на ехидно улыбавшуюся Ольгу. Она сидела на краю постели, поправляла волосы и участливо спрашивала:
-- Что с тобой, Алик? Утомился на работе, родной?
Олег натянул джинсы, раздраженно щелкнул молнией.
-- Ах да, -- словно в озарении, вспомнила Ольга, -- ты же вчера разгрузил два грузовика с мукой и сахаром. Так ведь, милый?
Он надел кожаный пиджак и хмуро огляделся: не забыл чего?
-- Так и будешь в молчанку играть? - Ольга перестала ерничать и нахмурилась. - Скажи уж честно: другую завел!
-- Не мели чепухи!
-- Тогда в чем дело? - Ольга, все еще в ночнушке, подошла, взяла за плечи, попыталась заглянуть в глаза. - Ну же!
Олег тяжело вздохнул, вяло прижал к груди гибкое, податливое тело, провел ладонью по теплой спине:
-- Сам не знаю... Последнее время такое со мной случается все чаще, а сегодня и вовсе полный аут.
Тень тревоги мелькнула в серых глазах:
-- Может, тебе сходить в поликлинику, провериться?
Он отшатнулся:
-- Обалдела?! Может, еще и на СПИД анализы сдать?
Она рассердилась:
-- Не помешало бы!.. Кстати, шоколада побольше ешь. Говорят, помогает.
Олег развернулся и стремительно вышел из квартиры, сильно хлопнув дверью. Буквально слетел вниз по бетонным, выщербленным ступенькам лестницы и оказался на улице. В лицо дохнул влажный, чувственный, апрельский воздух. Мягкой, невидимой лапой погладил разгоряченный лоб. Правота Ольга пробилась сквозь пелену обиды: как ни крути, а к врачу идти придется. Вчера выпил стопку водки, потом вторую - мимо. Ее ласки вызывали желание в голове, но не между ног. Отложили до утра - тоже самое. Последние месяцы секс, хоть изредка, но получался. Сегодня, несмотря на все усилия, ничего. И он по настоящему испугался: только импотенции не хватало! На двадцать восьмом году жизни! Да, к врачу надо идти. Но к какому? К сексопатологу или гинекологу?.. Э, нет, тот, вроде, по женским болезням... А по мужским, как же он называется?.. Ладно, чего гадать, придет в поликлинику и узнает.
Олег подошел к остановке троллейбуса: что там Ольга говорила про шоколад?.. Помнится, кто-то из приятелей, отслужив на атомной подлодке и получив подобные проблемы, год жевал шоколадные плитки. А потом, вроде, все пошло как надо, даже женился. Хотя и развелся через год. Зато вскоре завел новую подружку...
С шумом и скрипом подкатила "тройка". Олег втиснулся в переполненный салон: поехали!
-- 2 -
Перед самым институтом кто-то энергично хлопнул его по плечу:
-- Салют, старина!
Оглянулся: над ним нависла широкая, радостная физиономия рослого, курчавого парня в свитере.
-- Привет, -- вяло откликнулся Олег.
Мишка Фокин еще энергичней толкнул его локтем в бок:
-- Что с утра бледный такой? Небось, Ольга все соки выжала?
-- Мишка, отстань! Не до тебя!
-- Подумаешь, -- обиделся тот. - Могу и отойти, раз не в кон попал.
-- Слушай, не дави на психику, -- вздохнул Олег. - У меня и так на душе кошки скребут.
-- С Ольгой поцапался? - догадался Фокин. - По серьезному?
-- Да не в Ольге дело, -- отмахнулся Олег и первым шагнул за турникет вахтера.
Завлаб уже сидел за своим столом, расположенным напротив входа в чертежный зал. Скользнул укоризненным взглядом по вошедшим. Мишка приветливо улыбнулся и кивком показал на настенные часы: до 8.30 оставалось пять минут. Не дожидаясь, когда молчаливая пикировка перейдет в звуковую, друзья быстро прошли к своим кульманам. Мишкино место располагалось позади кульмана Олега Кушнарева, а, напротив, у окна, уже что-то вычерчивал на белом ватмане, еще один дружок - Максим Браницкий, темноволосый, худощавый парень с густыми бровями и чувственным, ироничным ртом. При виде Олега, его губы тут же сложились в саркастическую улыбку:
-- Какие люди!
Мишка шутливо погрозил объемистым кулаком:
-- Оружие тоже найдется!
Олег приветственно кивнул головой, уселся на стул, отодвинул ящик стола и занялся вялым поиском чертежных мелочей, в виде карандашей, резинок и циркулей. Максим удивился, подошел к другу:
-- Вроде не осень, а ты в осадке?
-- Ветры переменились.
-- А у меня что есть! - по-мальчишески похвастался Браницкий. Заговорщически наклонился. - Хочешь, покажу?
Не дожидаясь ответа -- его, похоже, распирало от желания поделиться тайной - достал из кармана брюк и покачал перед носом Олега странный, продолговатый предмет серого цвета, немного толще авторучки.
-- Что это?
Максим наклонился к самому уху и шепнул:
-- Счетчик гейгера. Японский!
-- Настоящий? - удивился Кушнарев.
-- А как же!
-- Зачем он тебе?
Браницкий заговорщически оглянулся и полушепотом пояснил:
-- Жаль, что шкалы на нем нет, зато по насыщенности цвета сразу становится ясно: есть радиация в пище или нет? Сам, небось, слыхал, что к нам продукты из чернобыльской зоны подбрасывают? Надоело быть кроликом!
-- Ладно, Макс, не психуй, -- удержал его за руку Олег. - Я сегодня в трауре.
-- Мужики, а щас он фурычит? - встрял в беседу Мишка.
-- Как часы, -- заверил Браницкий и нажал кнопку. Верхняя часть палочки заполыхала алым цветом, послышался сильный треск. Несколько секунд парни недоуменно таращились на счетчик. Донесся сердитый голос завлаба:
-- Кто там балуется с переключателями?
Выключенный счетчик тут же исчез в кармане брюк Максима. Молчание продолжалось: каждый переваривал увиденное. Наконец, Мишка поджал опустившуюся от изумления нижнюю челюсть и присвистнул:
-- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
-- Откуда? - развел руки Максим, словно впервые оглядывая лабораторию, заполненную тремя рядами кульманов.
-- Чертовщина какая-то, -- поморщился Олег. - Ну-ка, еще раз попробуй!
Треск и мигание повторились, как и реплика начальника, только на более высокой ноте. А вскоре и сам Николай Сергеевич Чесноков явился собственной персоной:
-- Чем вы тут занимаетесь?.. Работать сегодня собираетесь?
-- Обязательно, товарищ начальник, -- заулыбался Фокин. - Сей минут! - и с преувеличенной готовностью отошел к своему кульману. Максим уже сосредоточенно чертил технологическую карту на ватмане. Только Олег в раздумье посмотрел на завлаба и спросил:
-- Николай Сергеевич, а у нас здесь есть,.. - не договорил, поймав предостерегающий взгляд Браницкого.
-- Что есть? - не понял Чесноков.
-- Да так, показалось... Извините, -- Олег вновь принялся рыться в столе. Завлаб с минуту топтался рядом, ожидая продолжения, окинул подозрительным взглядом троих друзей и, недоуменно пожав плечами, вернулся на "точку наблюдения".
-- Ты в своем уме? - Максим покрутил пальцем у виска.
-- Не понял!
-- Да кто тебе о таком скажет?.. Захотел попасть в особый отдел или в ФСБ?
-- Сейчас не те времена.
-- Ну да, демократия, -- ухмыльнулся Браницкий. - Хочешь лично удостовериться в ее победе?
Олег промолчал и вдруг похолодел: а если сегодняшний провал в постели из-за этого?! Значит, они здесь спокойно сидят и хватают дозы?
-- Максим!
-- Ну, чего?
-- У тебя как в последнее время с бабами?
-- Что, что? - вытаращил глаза Браницкий.
-- Проблем в постели не возникает?
-- Фьють! У меня, чай, жена есть! - снова покрутил пальцем у виска и... застыл. Потом подошел к другу:
-- Слушай, Олежка, а у тебя что, неприятности?
Кушнарев обречено вздохнул:
-- Еще какие!..
-- 3 -
В обеденный перерыв друзья вышли в ближайший скверик и, выбрав среди кустов уголок поукромней, расположились на полуразбитой скамейке. У них напрочь пропало желание работать: целый день стоять и кульмана и думать, что получаешь дозу радиации... Узнав о неудачах Олега в сексе, друзья не горели желанием повторять его судьбу.
-- Как ни крути, а в поликлинику топать придется, -- сказал Максим. - С белокровием и импотенцией не шутят.
-- Пошел ты, знаешь куда? - рассердился Олег.
-- Не бузи и не дуйся, а то лопнешь и ошметками нас забрызгаешь, -- грубовато пошутил, оборвав друга Мишка. - Мы с Максимом тоже сходим, проверимся. Верно?
-- Как пионеры... Слушай, Олежка, а ты еще какие-нибудь симптомы в себе не замечал?
-- Черт его знает... Ну, сонливость появилась... Тошнит иногда.
-- Точно, съел чего-нибудь, -- вставил Мишка.
-- Да ладно, мужики, -- махнул рукой Кушнарев. - Врачи мы, что ли? Обыкновенные мэнээсы на дурацком окладе!
-- Братаны, может в контору не пойдем? - предложил Фокин. - Что-то сегодня не климатит там торчать.
-- Прогул запишут, -- возразил Максим. - Могут по статье турнуть. Сейчас и такую работу найти - проблема.
-- Хрен с ним, с прогулом... Иначе до пенсии не дотянем.
-- Не дури, -- одернул Мишку Олег. - Три часа тебя не спасут, зато начальство нервы потреплет... Тут подумать надо.
-- Кстати, а снаружи наша контора тоже фонит? - заинтересовался Браницкий, окинув подозрительным взглядом серо--желтую шестиэтажку НИИ. Достал из кармана счетчик и включил Знакомый треск и яркое миганье заставили парней как ошпаренных, вскочить со скамейки.
-- Не может быть! - ахнул Максим. - Не иначе под нами залежи урана!
-- А если он такой сверхчувствительный? - засомневался Олег.
-- Чушь!.. Обыкновенный, бытовой счетчик. Такой фон на таком расстоянии о здания не возможен. Это же не чернобыльский реактор.
-- Мужики, -- Мишка посмотрел на приятелей, -- а ведь это мы светимся. Гадом буду!
Парни неосознанно, с опаской отодвинулись друг от друга. Максим задумчиво повертел в руках серую палочку:
-- Идея такая: отходим друг от друга метров на десять, поочередно держа в руках и включая счетчик. Идет?
Через пару минут все стало ясно. Олег был в трансе:
-- Картина ясная, любовь несчастная. Держитесь от меня на километр!
Друзья заулыбались: у обоих отлегло от души, тела чисты и не фонят. Парни еще не успели вникнуть и осознать трагедию товарища. Наконец, озаботились кислым видом Кушнарева.
-- Где ты ее подцепил? - спросил Максим.
-- Знал бы - сказал, -- в сердцах бросил Олег.
-- Пошевели, как следует, извилинами, -- посоветовал Фокин. - Ты мужик думающий. Ведь не в троллейбусе облучился!
-- А я чем занимаюсь? - Олег плюнул с досады. - Главное, это же не одноразовый процесс! Где-то возле меня фонит и пышет... Но где?
-- Кончай мучиться, -- сказал Мишка, -- а то последние извилины распрямятся. Бери счетчик и пройдись по памятным местам. Наверняка что-то найдешь, -- и вопросительно посмотрел на Браницкого. Тот кивнул:
-- Ты прав. Бери, но только никому не показывай.
-- И не потеряй, -- не упустил случая поддеть Мишка. - А то знаешь, сколько этот аппарат стоит?
Максим не принял юмора:
-- Точно, Олег, береги счетчик. Чует мое сердце, он нам еще ни раз пригодится.
-- А если облучение прекратилось?
-- Тогда, -- Браницикй задумался. - Во-первых, остаточный фон все равно будет. А во-вторых, в поликлинику так и так надо идти.
-- Зачем?
-- Выяснить размер дозы... Плюс, есть же у них какие-нибудь лекарства? Хотя бы после Чернобыля?..
-- 4 -
Олег долго стоял у входа в поликлинику, пока проходившая мимо старушка участливо ни спросила:
-- Что, сынок, зуб дергать? Оно, конечно, страшновато.
-- Зуб, зуб, -- кивнул и вошел внутрь. Выстояв короткую очередь перед барьером регистратуры, склонился к окошечку.
-- Вам к какому врачу? - спросила темноволосая, с короткой стрижкой девушка в белом халате, что-то записывая в журнал и даже не посмотрев на посетителя.
-- Мне бы... замерить.
-- Температуру?
-- Н-нет... р-радиацию
Она перестала записывать, подняла голову:
-- Какую радиацию?
-- Мне необходимо замерить свой радиационный фон, -- начал нервничать Кушнарев. Глаза девушки потемнели, в голосе послышалось раздражение:
-- Не морочьте голову, мужчина! Вам к терапевту или в кабинет УВЧ?
-- А тех, кто облучился, вы что, не лечите?
-- Даже так? - в ее глазах появилось любопытство. - Между прочим, от облучения лечат в специальных больницах.
-- Поточнее нельзя7
-- Обратитесь в радиоизотопную лабораторию, она расположена на территории областной больницы.
Олег поблагодарил и вышел из поликлиники, мысленно послав подальше отечественную медицину. Весенний денек продолжал радовать прохожих веселым, теплым солнцем. Снег в городе уже сошел, асфальт во многих местах подсох. Люди были одеты уже в плащи и куртки. Они шли по улицам, подставляя лица живительным лучам. Жизнь просыпалась после зимы, набирала обороты. Впереди было лето, зеленая трава, фрукты и ягоды. Но не для Олега Кушнарева: пасмурный мир в его душе гасил разноцветье красок мира. Парня бросало то в жар, то в холод. Что он знал про радиацию и облучение? Оказалось, ничего, как и про эру динозавров. Чернобыль вдруг показал, что своя Хиросима возможна в любом месте, даже в твоем родном городе. Интересно, сколько рентген он успех схватить? И как все это начинается? Говорят, сначала выпадают волосы, потом отслаиваются куски мяса... Бр-р! Он зябко передернул плечами. Но где все это случилось? Вроде бы ни в каких секретных точках в этом году не бывал. Да и в прошлом тоже. Чепуха какая-то! Дурдом сплошной!... Но вот он, счетчик, в кармане. Включи и слушай треск, да смотри на смертоносный огонек. Реальней некуда. Скрипнул зубами: суки! Добраться бы до тех, кто это устроил!
Пока Кушнарев доехал до областной больницы, буря переживаний довела его до точки: хоть сейчас начинай поиск источника облучения! В радиоизотопной лаборатории сутулый, худой парень молча выслушал короткий рассказ, хмыкнул:
-- Мы, вообще-то, частных граждан не измеряем, только побывавших в Чернобыле, --Увидев, что гость переменился в лице, парень кивнул и вышел из кабинета. Вернулся с красной коробочкой размером в две пачки сигарет. Щелкнул переключателем и положил на стол возле сидевшего Кушнарева. Серо-зеленый квадратик табло оставался девственно чистым. Перехватив удивленный взгляд Сергея, лаборант успокоил:
-- Он пятнадцать секунд набирает изотопы.
Вскоре на экранчике высветились черные цифры: "065" и тут же замигали, послышался сильный треск. Лаборант вздрогнул, поспешно выключил дозиметр. Озадаченно оглядел прибор, потом почесал затылок:
-- М-да.
-- Что? - вскинулся Олег. - Хреново?
Парень с любопытством посмотрел на посетителя:
-- Не знаю... Прибор зашкалило... Подожди минутку, -- он вышел из комнаты и вскоре вернулся с пожилым, небольшого роста, с заметным брюшком, мужчиной в белом халате. Под кустистыми, седыми бровями прятались пытливые глаза. Мужчина недоверчиво оглядел посетителя и спросил лаборанта:
-- Ты не ошибся?
-- Можете проверить.
-- Принеси другой ДКС.
Через минуту черный ящик размером с коробку для торта, лежал на столе возле Кушнарева и, пощелкивая, набирал изотопы в свой приемник. Шкала измерений напоминала дугообразную разметку вольт- или амперметра. Стрелка качнулась вправо и неуверенно задрожала между делениями 1,05 - 1,10. У заведующего удивленно приподнялись густые брови:
-- Однако--же!
Лаборант с опаской посмотрел на Кушнарева и сделал шаг в сторону. Олег начал нервничать:
-- Что-то не так?
Мужчина усмехнулся:
-- Хотите откровенно?
-- Разумеется.
-- Собственно говоря, молодой человек, в данный момент вы являетесь ходячим источником весьма приличного рентгеновского излучения.
-- А поподробнее нельзя?
-- Видите ли, чтобы у человека был такой фон, он должен проглотить источник постоянного излучения. С точки зрения техники безопасности, к вам, ближе, чем на метр, нельзя подходить. Или предварительно надеть специальную, защитную, со свинцом одежду.
Мир пошатнулся в глазах Олега. Выдавил из себя:
-- Я умру?
Завлаб сочувственно покачал головой и спросил:
-- Вы имеете какое-то представление о радиации и лучевой болезни?
-- Про атомные бомбы читал и кино смотрел... Про Хиросиму, Чернобыль тоже знаю. А лучевая болезнь... Еще в детстве слышал рассказы старших мальчишек о зэках-смертниках, что работали на урановых рудниках. У них через два месяца начинали вылезать волосы, потом сползала кожа, а затем, мясо кусками отпадало.
-- Глупости, -- усмехнулся мужчина. - Если человек получает дозу облучения свыше тысячи рентген или, по новому измерению, свыше ста зиверт, смерть наступает в считанные часы от поражения центральной нервной системы. Если свыше ста рентген или около десяти зиверт, то смерть наступает в течении нескольких недель или месяцев от поражения кроветворных сосудов, расстройства желудочных органов.
-- То--есть, мне каюк? - Олег с вызовом посмотрел в глаза завлаба.
-- Ну почему же? Конечно, доза в сто - сто двадцать рентген считается смертельной, но статистика показывает, что из ста человек заболевают только пять. В вашем же случае, -- он задумался, потом вздохнул. - Такого я еще не встречал. При внешнем излучении мы должны замерить то место, где вы его получили и только тогда сможем рассчитать дозу поглощенной радиации. Но у вас гамма-лучи идут из организма, а для этого, грубо говоря, надо съесть или выпить что-то радиоактивное. Но в этом случае... При таком фоне вы, собственно говоря, должны изнутри уже рассыпаться на куски и слои, а тело распухнуть в два- три раза.
Кушнарев вздрогнул, с опаской посмотрел на свои руки: вроде такие же.
-- Владимир Федорович, -- подал голос лаборант, -- посмотрите на прибор.
Стрелка качалась в пределах отметок 0,35 - 0,40. Завлаб заинтересованно оглядел посетителя:
-- Вы не будете возражать, если мы вас осмотрим более тщательно?
-- Что, фон усилился? - встревожился Кушнарев и заметил, как стрелка прибора дрогнула и поползла вправо. Владимир Федорович замахал руками:
-- Стоп! Стоп! Успокойтесь, ради бога! Глубоко вздохните, досчитайте до десяти и подумайте о чем-нибудь приятном.
Олег так и сделал - стрелка прибора нехотя опустилась к делениям 0,15 - 0,20. Удивленно открыл рот, но спросить не успел. Завлаб пояснил:
-- Вы прямо феномен! Мало того, что излучаете гамма-лучи, так еще и регулируете этот поток в зависимости от возбуждения. Кстати, вас просто опасно злить!
-- Делайте, что хотите, -- устало махнул рукой поникший Кушнарев: стрелка прибора сместилась к делениям 0,05 - 0,10.
-- 5 -
Домой пришел поздно. Кое-как поев, нехотя и коротко ответив на вопросы матери, ушел в свою комнату и лег в постель: не хотелось никого ни видеть, ни говорить. Где же он облучился? Потом внезапно вскочил и начал лихорадочно замерять счетчиком все вокруг: радиации не было. Разочарованно сунул счетчик в карман брюк и прямо в одежде лег на постель. В комнату заглянула мать и осуждающе покачала головой:
-- Ну, сообразил! Олег! Встань, пожалуйста, и разденься!
Тот не реагировал. Мать удивилась, после паузы сказала:
-- Ольга звонила. Спрашивала, где ты... Вы что, поругались?
Олег сел на кровать:
-- Мам, не приставай, ладно? Не до тебя сегодня.
Она встревожилась, подошла, положила руку на плечо:
-- Уж не заболел ли сынок? Вызвать доктора?
-- Не надо.
-- Пойдем на кухню, я для тебя пирожки испекла. Свежие, душистые.
Понял: не отстанет. Со вздохом встал, вышел из комнаты в коридор. Вздрогнул от телефонной трели. Это снова была Ольга:
-- Ты на меня обиделся?
-- За что?
-- Ну-у... сам понимаешь.
-- Ты была права.
-- Не говори загадками. Сам знаешь: не люблю КВН по телефону.
-- Я сходил туда, куда ты предложила.
-- Извини... Ну и как?
-- Хуже, чем ты думаешь.
Она замолчала. Он уже хотел повесить трубку, когда Ольга спросила:
-- Завтра придешь?
-- Нет... не смогу.
-- Ну, как знаешь, -- она обиделась. - Пока.
-- Пока, -- он повесил трубку и подумал: вот и все. Еще одна ниточка в этой жизни оборвалась.
-- Странный у вас какой-то разговор получился, -- удивилась мать.
-- Милые бранятся - только тешатся, -- усмехнулся Олег и пошел на кухню есть пирожки с молоком. Они и вправду оказались вкусными. Как говорится, с пылу с жару. Вполуха слушал неспешное журчание рассказов матери о соседях и местных новостях, но мысленно перебирал события сегодняшнего дня, особенно то, что испытал и узнал в радиоизотопной лаборатории. Его раздели, сунули под рентгеновский аппарат, под флюорографию, еще под какую-то установку. Искали точечный источник излучения альфа-, бетта-, гамма-лучей и нейтронов. Оказалось, их генерирует область затемнения в районе спинного мозга. Анализ крови показал признаки не белокровия, а повышенное содержание кровяных телец. Одежда фонила остаточной радиацией.
-- Постираешь - и никаких проблем, -- бодро сказал Владимир Федорович. - Вода смывает до 95 процентов изотопов. Почаще стирай и меняй одежду сам. Не будет копиться вторичный фон.
-- А... импотенция? - с опаской спросил Кушнарев.
Завлаб улыбнулся и ободряюще похлопал Олега по плечу:
-- Медицина не заметила связи между облучением и импотенцией. Она больше грозит тем, кто служит или проживает слишком близко от радиолокационных связей. У вас, молодой человек, причины любовных неудач, по всей видимости, другие.
-- Хоть за это спасибо, -- с иронией произнес Кушнарев. - А лечиться чем, водкой? Как те, что работали на ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС?
-- Тоже легенда. Водку надо принимать перед входом в зону, ибо каждые сто грамм спиртного ослабляют в три раза воздействие радиации из расчета на определенную дозу. А после облучения ее пить бесполезно.
Когда обследование закончилось, Владимир Федорович спросил:
-- Неужели нет подозрений, где мог облучиться?
Кушнарев пожал плечами:
-- Ничего пока в голову не приходит.
-- Судя по всему, ты часто бываешь в каком-то месте, где фон излучения постоянен. Более того, каким-то образом изотопы попадают внутрь организма. Причем в таком объеме, словно твоя пища сначала полежала возле атомного реактора... Ты должен постараться найти это место!
-- Сколько мне осталось жить?
Завлаб развел руки:
-- Понятия не имею... Твоя болезнь вообще не соответствует классическим описаниям. В стандартной ситуации - не более месяца - трех. А тут... Аномалия. Хотя мало кто знает, что после атомной бомбардировки Хиросимы свыше ста тысяч ее жителей не заболели лучевой болезнью. Более того, среди них раковых и других заболеваний отмечалось в два-три раза меньше, чем среди обычных людей, не подвергшихся воздействию поражающих факторов атомного взрыва... Короче, приходи к нам почаще. Будем держать тебя на контроле и обследовать.
-- Спасибо! - усмехнулся Олег. - Обязательно приду, только сначала выясню, где этой пакости набрался и... кое что еще, -- он попрощался и вышел из радиоизотопной лаборатории, сунув в карман куртки пачку выписанных рецептов. Идти в аптеку Кушнарев не собирался. Какой смысл, если болезнь протекает не "как положено"? Вспомнился совет Владимира Федоровича: "Старайтесь лишний раз не нервничать, будьте спокойнее: и вам польза, и для окружающих безопаснее". Что ж, так и будет поступать, попутно занимаясь поиском виновников своей беды, а дальше видно будет.
- 6 -
Было в размеренной жизни Олега Кушнарева, внешне ироничного, веселого, порой, даже немного циничного парня, способного и выпить, и подраться, и к девушкам подкатиться, одно хобби, о котором не любил говорить даже с друзьями. Конечно, они знали про увлечение Олега, но так как тот старался не афишировать свое занятие, редко вспоминали. Отец, вечно пропадавший в командировках, тоже мало интересовался причудами сына. Мать вовсе не вникала: хватало своих, домашних дел.
Когда новоселы перебрались в новый дом, и начался дележ подвальных сарайчиков, Кушнарев-старший обнаружил незанятый угол возле каких-то коммуникационных труб. И, вдобавок к "законному" сараю, выложив кирпичную стенку с проемом для входной двери, соорудил внеплановый уголок. Для всяких столярно-слесарных дел. Но по мере того, как он поднимался по служебной лестнице от монтажника до начальника участка, Петр Григорьевич заметно охладевал к возне в подвале по вечерам, да и времени все чаще не хватало. Зато рос сын, постепенно отвоевывая чуланчик для своих занятий. А после службы в армии и вовсе стал его полноправным хозяином. Когда же поступил на учебу в политехнический институт, чуланчик превратился в... Как бы это поточнее назвать? Незаметно в нем скопилась куча вещей, используемых в радиоделе, электронике, компьютерах и телевизорах.
Что он из всего этого делал? Да когда что, в зависимости от конкретной идеи или замысла. Олега привлекал сам процесс создания чего-то необычного. Сидишь часами: думаешь, прикидываешь, чертишь, рисуешь, потом паяешь, сверлишь, пилишь, точишь, собираешь. И почти каждый раз ищешь новое техническое или инженерное решение. И никто не мешает, не поучает, не указывает. Выписывал журналы: "Техника - молодежи", "Знание - сила", "Радиолюбитель", вырезал статьи, чертежи и схемы из других журналов и газет. Но, по мере развития НТР - научно-технической революции - менялись и увлечения. Начинал со сборки простеньких, детекторных приемников. Потом наловчился собирать узконаправленные, коротковолновые, позволявшие ловить передачи западных радиостанций. Их сменили микрорации, минирадиотелефоны. По одному экземпляру раздал друзьям и переговаривался с ними, пока ни вышли из строя источники питания и ни окислились печатные платы и микросхемы. Размах созидания ограничивался только наличием и разнообразием сборочных деталей и узлов, а не идей. Где доставал нужные компоненты? Что тут лукавить: приходилось и в НИИ брать, и в магазинах покупать, и на барахолке менять. Последнее время появился еще один солидный источник - городская, промышленно-бытовая свалка.
Он и раньше слышал, что из выброшенных туда вещей можно собрать чуть ли ни автомобиль или телевизор: только не ленись, ищи, выкапывай из мусора. Однажды, краем уха, поймал разговор двух торговцев на барахолке, хваставшихся друг перед другом добычей со свалки, кто сколько сшиб на этом "деревянных". Крепко задумался: а почему бы и нет?
Переполненный, пригородный автобус не удивил: дачники. Но когда целая толпа сошла на нужной остановке и направилась в сторону чадящих куч, присвистнул: ого! Первые ощущения: разочарование и тошнота от вони, смрада, дыма и зрелища куч какого-то гнилья. Но когда набрел на первую россыпь знакомых деталей, ощутил телячий восторг: чего там только не было! Да, с брачком, но мозг примечал: это можно подпаять, это подклеить, тут кое-что заменить. Вернулся домой с солидно набитым рюкзаком и чувством глубокого удовлетворения. Впрочем, присутствовала и нотка удивления: ТАКОЕ и выбрасывать на свалку?! С тех пор она стала основным подспорьем в пополнении запасов. Куда девал готовые конструкции? Как правило, продолжал дарить друзьям, родственникам или клал на полку, на "выставку достижений собственного хозяйства".
Дверь в чуланчик была сделана с магнитным замком, с автоматическим запором, блокировочным устройством и системой электро-конденсаторной защиты: тех, кто пытался грубо взломать - било приличным разрядом тока. Плюс, звуковой шифр с реакцией на его голос. Даже свет можно было включать звуковой командой. Оборудовал и звуковой термо-электрический регулятор, по партизански подключив к общей электросети дома. Изготовил серию направленных микропередатчиков, размером меньше спичечного коробка, раздал друзьям и Ольге. На всякий случай, для экстренной связи. Радиус действия был небольшой, в пределах километра. Но если с помощью тонкой проволочки его подключить, по принципу антенны, к металлической запонке или колпачку авторучки, то можно было связаться друг с другом и на расстояние до пяти километров.
Было у Олега и кое-что для обороны: необычные электроразрядники приличной мощности. Можно спрятать в ладони и коснуться разъемами нападающего злоумышленника: память об ударе останется надолго. Один такой разрядник подарил Ольге. И той, однажды вечером, пришлось испытать его в деле. Встретивший ее на неосвещенном участке улицы мужик был уверен в успехе. Напал сразу, грубо схватив сзади за шею. Она ткнула разъемом в его руку. Разряд буквально отбросил мужика, тот катался по асфальту, корчась и вопя от боли. Ольга со всех ног удирала домой и мысленно благодарила Олега за такой подарок. Подоспевший на крики патрульный наряд милиции, взял злоумышленника "тепленьким". Помня о совете дарителя, Ольга потом сказала, что удачно толкнула нападавшего и он ударился о столб. Мужик опровергать не стал: сам толком не понял, что с ним произошло. В любом случае, каждый в итоге получил свое: он - срок в местах не столь отдаленных, она - приличное средство защиты. А заодно возможность и повод в ближайшее свидание как следует отблагодарить своего возлюбленного за подарок. Потом воодушевленный удачей Олег сделал еще один разрядник и подарил его матери, подробно объяснив, как им пользоваться. Заодно похвастался наглядным примером эффективности.