Художник осторожно поставил сумку на землю. Открывавшийся вид был привычен для местных жителей, но прибывшему издалека художнику он казался удивительно новым и неповторимым. Ещё никто не видел его таким: скалистая возвышенность, на самом краю которой стоит маленькая хижина, последний привет человеческой цивилизации, а сразу за ней - бескрайний океан, смыкающийся на горизонте с таким же бескрайним небом. Далеко-далеко, в прозрачной воде резвились большие синие киты.
Художник обернулся. Хижина одиноко располагалась на самом хвостике острова, тогда как он сам был густо заселён. Там располагалась оживлённая рыбацкая деревенька, куда художник решил иногда спускаться за всем необходимым; но здесь, наверху, в этой маленькой хижине уже никто и ничто не сумеет оторвать его от творчества.
"Я сделал правильный выбор, - убеждал себя художник, - в большом и пыльном городе мне никогда не удалось бы добиться такого уединения со своими мыслями для творчества. Как художник я бы просто погиб там".
С этими раздумьями он вошёл в своё новое жилище. Не успел он даже осмотреться вокруг, как в дверь постучали.
"Не может быть, чтобы моё уединение пытались нарушить с первых же минут, - подумал художник, - это какая-то ошибка".
За дверью стояла маленькая круглощёкая дочь рыбака. Кажется, он видел её, когда покупал продукты в лавке.
- Папа просил передать, что если вам что-нибудь будет нужно, обращайтесь к нам, пожалуйста, - заулыбалась девочка. - Я могу приходить каждое утро и приносить вам свежее молоко, а ещё...
- Да-да, малышка, это прекрасно, я понял. Но вам не стоит так напрягаться. Я сам буду приходить в деревню, и не нужно навещать меня каждый день. А теперь беги играть к своим друзьям!
Круглощёкая девочка не слушала. Она с любопытством, которое встречается только у детей, смотрела за спину художнику.
- Это у вас кисточки, да? А вы научите меня рисовать? А где вы храните краски?
Художник разозлился.
- Иди, иди! Нечего тут рассматривать!
Девочка обиженно закусила губу и с непониманием посмотрела на художника. Ведь она просто хотела с ним подружиться! Какие же странные эти взрослые...
Так художник прожил на холме несколько недель. Он редко спускался в деревню, предпочитая лучше посидеть день-другой без крошки хлеба, чем лишний раз спускаться в деревню. Местные жители быстро привыкли к чудаку и решили его зря не тревожить. Упорствовала только круглощёкая дочь рыбака. Сколько ни пытался художник прогнать её - она каждый день приходила его навещать.
Но однажды вечером она прибежала к хижине одинокого художника очень напуганная. Она быстро и часто дышала, стуча маленькими кулачками в тяжёлую дверь.
- Господин художник, вам нужно вернуться в деревню. Надвигается буря, здесь может быть опасно!
Небо было чистым. Художник разозлился.
- Прочь отсюда, глупая девчонка! Неужели вы не видите, что небо ясное, а я занят? Я прибыл издалека, я несколько недель ехал и плыл сюда, и всё это не для того, чтобы меня отвлекали по пустякам! - гневно воскликнул он и захлопнул дверь. В слезах девочка убежала. Испуганная и обиженная, она торопилась домой. Чёрная туча, вальяжно расположившаяся у самого горизонта, проглотила закатное солнце и погасила свет на несколько минут раньше.
Утром художник не узнал окрестности. Серое небо уже не смыкалось с морем, наоборот, две поссорившиеся стихии сражались, разрывая друг друга на части и пытаясь выцарапать себе кусок побольше. Художник заперся в хижине. "Ничего страшного, - рассуждал он, - буря скоро утихнет, а я пока приведу в порядок свои наброски и этюды".
Шторм не утихал три дня. Рыбак, отец девочки, высокий, худой и улыбчивый, с гладким лбом, сам пришёл уговаривать безумного художника спуститься в деревню, но тот отвечал таким резким отказом, что рыбак ушёл ни с чем.
- Я хочу написать бушующее море! - кричал ему в спину художник.
Он приготовил мольберт и хотел уже выйти писать шторм, как вдруг волна невиданной силы захлестнула хижину. Стены заскрипели. Художник не устоял на ногах и упал, краски и кисточки рассыпались по полу. Следующая волна смыла хижину в море.
Шторм долго играл с хрупким жилищем художника: волны швыряли его то вверх, то вниз. Бедный обитатель хижины не успевал встать на ноги, как очередной толчок сбивал его обратно. Художник заплакал. Его кисточки рассыпались и раскатились по разным углам. Краски разлились и закапали полы. Перевёрнутые мольберты ломались, а невысохшие полотна рвались и пачкались. Вся работа художника пропадала у него на глазах...
Наконец буря утихла. Художник решил навести порядок в своём жилище, но почувствовал, что у него совсем нет сил, присел на кровать и крепко-крепко заснул.
Когда художник проснулся, он не смог понять, сколько же он спал - его настенные часы упали и разбились. Но хижину больше не трясло: она плавно скользила по волнам, плывя в неизвестном направлении. Художник решил выглянуть в окно, чтобы узнать, где же он находится. Он открыл ставни, но... ничего не увидел. За пределами хижины было очень темно. "Наверное, сейчас ночь", - подумал художник и посмотрел на небо, надеясь увидеть там луну или звёзды. Но вместо них он увидел на небе... большую дыру!
Художник испуганно спрятался обратно в хижину. Откуда в небе могла взяться дыра? И где он сейчас находится? Неужели шторм унёс его далеко в океан, и он никогда не вернётся на свой остров к добрым жителям деревни, заботливому рыбаку и его маленькой дочке, которую он так обидел? Неужели он никогда не сможет попросить у неё прощения? А ведь она так хотела научиться рисовать...
Художник ещё раз выглянул наружу. Дыра в небе исчезла. Тогда он собрал всю смелость, какая у него только была, и вышел за порог. Его хижина лежала на островке, настолько крошечном, что художник даже не смог обойти свой домик вокруг. Его глаза понемногу привыкали к темноте, он увидел поблёскивающую под ногами воду, шершавые брёвна хижины... Художник посмотрел по сторонам, и вдруг заметил стены! Да-да, самые настоящие стены!
Он медленно пошёл к ближайшей стене. Дно углублялось, и вода доходила художнику сначала до колен, потом до пояса, потом по плечи... Наконец он приблизился к неведомой стене. Дрожащей рукой он прикоснулся к ней - на ощупь стена оказалась гладкой и чуть тёплой. Не успел художник догадаться, что же это за стена, как сзади послышался шум: внезапно и быстро стала прибывать вода. Художник бросился к хижине, но не успел, поток воды подхватил его и понёс наверх. Он уже чувствовал, что сейчас захлебнётся, но тут струя воды вынесла его наружу через ту самую дыру, которую он увидел.
Солнце сверкало в небе. Лёгкие облака, совсем не похожие на те страшные тучи, которые художник видел в последний раз, беззаботно плыли на север. Зелёная океанская вода лишь слегка покачивалась. Всё это художник успел заметить лишь краем глаза, и снова упал вниз.
Теперь ему всё стало понятно! Во время шторма его маленькую хижину проглотил огромный синий кит. То, что художник ошибочно принял за дыру в небе, на самом деле было отверстием, через которое кит дышит. Ведь кит - не рыба, он дышит воздухом, как и люди, и, сделав вдох на поверхности, снова ныряет в глубину. Когда гигант проглотил пищу вместе с водой, начался прилив, который и выбросил художника наверх.
Внутри кита было тепло и сыро, и художник поспешил забраться назад в свою хижину. Что теперь будет? Куда плывёт этот кит и как долго продлится его путешествие? Художник снова стал вспоминать круглощёкую дочь рыбака. Чем же занята сейчас эта малышка? Шторм утих, и в деревню вернулось спокойствие. Наверняка она сейчас снова играет со своими друзьями, бегает и смеётся. Художник вздохнул.
- Она не вспоминает обо мне, - подумал он, - едва ли кто-нибудь вообще вспоминает обо мне. Я никому не нужен.
Эта мысль больно уколола его в сердце. Он вспомнил, почему он на самом деле уехал из родного города. Там у него осталась семья, жена и двое сыновей, и верная собака Ворчун, охраняющая их уютный домик. Художник вспомнил, как под осенним дождём подобрал Ворчуна, принёс его домой, и младший сын потянул щенка за хвост. Обиженный Ворчун взвизгнул и попытался укусить мальчика, за что ему и дали такое неподходящее имя, ведь на самом деле он оказался доброй собакой. Мысли художника потекли дальше, и вся его жизнь предстала перед ним, как картины в художественной галерее. Вот он поступил в художественную академию: его талант отмечали многие известные в то время художники. А после окончания учёбы он женился, и жена родила ему двух чудесных сыновей и красавицу-дочку.
Но что-то пошло не так, и жизнь художника стала окрашиваться тёмными красками. Его любимая доченька сильно заболела, она плакала и плакала, и врачи не знали от чего. Художник занял денег на лечение, но тревоги и заботы отняли у него столько сил, что он не смог отдать деньги в срок. Он стал хмурым и злым, кричал и топал ногами; у него перестали брать заказы, а галереи возвращали ему картины назад. Врачи по-прежнему пожимали плечами. Дочь художника не смогла встретить свой третий день рождения.
Но у него оставались сыновья, и сыновья хотели есть. Художник снова взялся за кисть, ходил по галереям и умолял купить его картины. Его полотна с каждым днём становились темнее, злее и отчаяннее. На его пейзажах деревья ломались, реки высыхали, фрукты в вазах были невкусными, а люди на портретах - несчастными. Никому не нужно было такое творчество.
И художник сбежал. Продал всё, что сумел продать, посуду, мебель, одежду, выплатил долг, собрал походную сумку и сбежал, оставив жену и сыновей. Он приехал сюда, в далёкую рыбацкую деревню, где его никто не знал, и представился столичным художником, который поссорился с художественной элитой и уехал. Он приехал сюда, чтобы написать шедевр, который вернёт ему славу, говорил он. На самом деле, художник собирался заново учиться рисовать, чтобы его картины не были такими безрадостными и серыми, и люди снова хотели их покупать. Рыбаки охотно поверили ему, но он не доверял им, за что и поплатился. Теперь он здесь, внутри кита, плывёт в неизвестном направлении и не знает, доживёт ли до завтра.
Художник снова вздохнул.
- Теперь рядом со мной нет людей, которых я винил в своих неудачах. Нет любящей, верной жены, нет сыновей, на которых я мог бы опереться в старости, нет доверчивых и честных рыбаков, нет милой круглощёкой девочки, которая так хотела научиться рисовать... Я потерял их всех.
Художник поднял голову.
- Но раз я здесь один, - шёпотом сказал он, словно боялся этих слов, - значит, я могу нарисовать свой шедевр.
Он медленно встал. Буря сильно потрясла его хижину - почти все вещи были разбиты. Но в дальнем углу лежала заветная коробка, в которой художник хранил запасные кисточки и краски. Да, у него не было бумаги - все его запасы размокли и порвались. Но разве мир, что окружал его сейчас, не мог послужить подходящим холстом?
Художник вышел наружу. Раскрыл баночки с ароматными красками, разложил палитры и начал расписывать... кита.
Сначала это были пейзажи. Художник изобразил свой дом под полной луной, яблоневый сад, а рядом, прямо за забором - скалистый холм и лежащую внизу рыбацкую деревеньку. От дома влево потянулись поля и леса, а вправо от рыбацкой деревни - бескрайнее синее море. Потом художнику захотелось добавить детали, которые сделали бы этот дом, деревню и сад особенными. Он раскрасил окно в доме светлыми красками - и оно зажглось тёплым домашним светом. Это была кухня, и художник нарисовал в окне профиль свое любимой жены. Она что-то готовила, и одна прядь волос у неё смешно сбилась набок. Художнику показалось, что он чувствует запах её любимых булочек с корицей...
В саду он нарисовал своих сыновей. Мальчишки радостно лазили по деревьям, срывали яблоки, кидались ими. А снизу их ждала маленькая дочь художника: она никак не могла дотянуться до яблок и поджидала, когда кто-нибудь из братьев уронит одно вниз.
А из деревни в дом к художнику уже спешили рыбаки. Они несли ему подарки: рыбу, фрукты, грибы. Раньше ему казалось, что такие гости только отвлекают его, но сейчас он был бы рад любому, даже самому неловкому гостю.
Впереди всех шёл отец круглощёкой девочки. Дочка сидела у него на плечах и радостно размахивала корзинкой - там лежали кисточки и краски, а впереди её ждал первый, самый весёлый урок рисования.
Художник долго трудился. Ему пришлось достать лестницу, чтобы продолжить рисовать деревья в саду, море и небо. У него болела спина, но он не оставлял своей работы. Наконец он почувствовал, что кисть выпадает у него из рук, а глаза слипаются. С трудом художник дошёл до кровати и тут же заснул.
Какое же разочарование ждало его, когда он проснулся! За время его отдыха кит снова проголодался, и нахлынувшая вода смыла все рисунки. Не было больше ни дома, ни сада, ни деревни; не было ни жены, ни детей, ни рыбаков. Художник заплакал. Он снова был один.
Но мужество не оставило его. Подкрепившись тем, что принесла к его убежищу вода, он снова взялся за краски. Теперь он нарисовал рассвет, и вся его семья и друзья наблюдали, как малиново-красное солнце выкатывается на горизонт, а первые утренние птицы начинают свою песню...
Так продолжалось долго. Художник не мог считать время - его часы разбила буря, но каждый раз, просыпаясь, он находил стены вокруг себя чистыми и снова начинал рисовать. На этих необычных картинах люди, которые не знали друг друга, но были дороги художнику, вместе пили чай, играли в догонялки, катались на лошадях, а зимой на санках, пели под гитару, плавали на больших кораблях и маленьких лодочках, ели сладости и сражались с чудовищами, сладко спали и покоряли иные миры. Всё, на что хватало фантазии художника, он воплощал в своих полотнах, и в окружении этих нарисованных лиц ему уже не было так одиноко.
Но однажды художник заметил нечто странное. Обычно внутри кита было темно, и ему приходилось зажигать маленькую лампу, чтобы видеть свои картины. Свет появлялся только через отверстие, сквозь которое кит дышал, когда выныривал на поверхность. Это длилось очень короткое время, поэтому глаза художника привыкли к полутьме. Но в этот раз внешний свет лился достаточно долго.
Художник забрался по своей лесенке к самому отверстию и выглянул наружу. О чудо! Волна вынесла кита на берег! Спустя столько времени художник мог сойти на землю!
Вокруг кита толпились люди. Они хотели помочь этому гиганту вернуться в море, но он был слишком тяжёл. Когда люди увидели человека, выглядывающего из головы кита, толпа бросилась врассыпную. Художник неловко выбрался наверх и сел. Внутри кита ему не с кем было поговорить, и голос слушался его плохо, но художник всё же собрался и позвал на помощь. Вернувшиеся люди сняли его с кита и с изумлением стали разглядывать - постоянная работа скрючила художника, его одежда истрепалась, борода и усы были длинными и не расчёсанными, а на руках остались несмываемые пятна краски.
Художник с трудом смог объяснить, что внутри кита осталась его хижина. Но как ни старались местные жители приоткрыть пасть киту, морской гигант оставался неподвижен. Люди только разводили руками.
Вечером начался прилив. Кит благополучно вернулся домой, унося в себе всё имущество художника и сотни исчезнувших картин. Художник долго стоял на берегу. Все его шедевры, его маленький мир сейчас уносились далеко прочь. У него не было ничего, и не куда было идти. Хотя окружающий мир был в миллион раз больше живота кита, где художник провёл столько времени, здесь ему было гораздо теснее...
Его под руки увели в деревню. Большинство местных жителей занимались рыбной ловлей, и над деревней застыл вечный запах морской рыбы. Высокий и худой рыбак, улыбчивый, с тонкими морщинками на лбу, приютил художника со всей заботой, на какую был способен местный народ. Его дочь, красивая круглощёкая девушка, накрывала на стол. Художник узнал её.
- Скажи, научилась ли ты рисовать? - внезапно спросил он. Девушка испуганно уронила блюдо.
- Как вы узнали? Ой! - и тут она тоже вспомнила художника.
Весь вечер прошёл в воспоминаниях и разговорах о приключениях. Художник рассказал, как шторм смыл его хижину, как он попал в живот к белому киту и как долго путешествовал в неизвестном направлении; как он скучал и рисовал на стенах, как долго ждал выхода на берег и как не знал, куда же ему идти. Круглощёкая девушка переживала за него, плакала и смеялась, рассказывала, как испугалась, не найдя хижины на вершине скалы. Как пошла в школу, как училась рисовать, а ребята дразнили её за то, что она ждёт исчезнувшего художника. Она показала ему свои картины, и художник отметил, что они очень хороши, и ей учиться дальше.
- А что же вы будете делать теперь? - спросил рыбак. - Ведь прошло уже десять лет.
- Я уже написал свой лучший шедевр, - ответил тот, - сотни и сотни лучших картин мира окружали меня все эти годы. Но мне уже не суждено их повторить. Пора передать мои знания кому-то другому.
Вся деревня собралась на скалистой вершине холма, где когда-то стояла одинокая хижина. Открыв рот, местные жители, долгие годы смеявшиеся над круглощёкой мечтательной девчушкой, смотрели, как пожилой и опытный художник вместе с юной и жизнерадостной красавицей пишут морские этюды. А там далеко, где бескрайний океан смыкается на горизонте с таким же бескрайним небом, играли огромные синие киты.