Я - хозяйка кладбища. Так получилось, честное слово, я никогда не мечтала об этой странной должности. Хозяйка я не в смысле, что купила себе землицы, обнесла забором и теперь продаю ее куски за сумасшедшие деньги желающим похоронить своих близких. Я хозяйка в том смысле... как вам объяснить? Короче, я ведьма. У всякой ведьмы свои способы работы с магией: кто от природы заряжается, кто не брезгует с живых силы тянуть, а у меня вот с покойниками хорошо получается работать.
С раннего детства не было для меня на свете лучше и интересней места, чем кладбище. Мои ровесники, да и многие взрослые, кладбищ, в основном, сторонились. Я же искала любой повод, чтоб опять оказаться среди крестов и могил. Родители к моей склонности относились по-разному: мама боялась и не понимала, а отец только качал головой и молчал. Как выяснилось позже, он понимал, почему я выбираю такое странное место для своих игр и прогулок и просто ждал, когда я повзрослею. После того как мне исполнилось восемнадцать, папа отвез меня к своей бабушке, то есть, моей прабабушке Фросе в деревню. До того времени я даже не знала, что у меня есть такая родственница, родители о ней не упоминали. Когда отец сказал маме, где я проведу летние месяцы в этом году, та сначала запротестовала. Делала она это громко и выразительно: минут двадцать кричала, разбила тарелку и чашку. Но это не помогло. Папа молча дождался окончания маминого возмущения, и только резюмировал:
- Она поедет. Ты же видишь, ее к могилам тянет, как магнитом. Пусть учится. Лучше так, чем как Марья Андреевна.
Мамуля сразу поменялась в лице и согласилась:
- Все, что угодно лучше, чем как Марья Андреевна.
Марьей Андреевной звали маму отца и ее очень не любили вспоминать в семье. Я свою бабушку Машу живой не застала и лично знакома с ней не была. Видела только единственное фото и слышала обрывочные рассказы о ней родных. Если попробовать сложить вместе всю информацию, что долетела до меня, получалось, что она была милой женщиной, хорошей хозяйкой, матерью и женой. Беда была в том, что раз в два-три месяца у Марьи Андреевны случались загулы. Женщина просто собиралась и уходила из дома на неделю. Эту неделю она пила в компаниях не самых лучших мужчин и женщин, причем, пила запоем. Проходила неделя, и Марья Андреевна возвращалась домой, помятая и несчастная, и потом на пару месяцев опять становилась образцовой. Виктор Иванович, папин отец, пытался как-то бороться с этими загулами, но ничего не получалось. Марье Андреевне нужна была эта неделя пьянства и блуда, она не могла без этого жить. В итоге, когда папе исполнилось 6 лет, Марья Андреевна повесилась. И нашел ее, к великому ужасу, мой отец. Дед Витя как-то рассказал мне, что после этого случая папа две недели вообще не разговаривал. Потом постепенно все прошло, речь вернулась, но отец стал называть свою маму только по имени отчеству. Вот такая грустная история.
До фразы отца "Лучше так, чем как Марья Андреевна" я, если честно, даже не задумывалась, почему бабушка Маша была такой. Я принимала рассказанное мне родными как данность и не пыталась разобраться. А тут внезапно начало выясняться, что у подобного поведения моей бабушки были причины, просто я о них ничего не знала. Мне было жутко интересно, что же такого происходило в жизни Марьи Андреевны, что ей требовались регулярные загулы, но родители больше ничего на эту тему не говорили. Когда же я прямо спросила у отца, почему мне так мало рассказывали про бабушку Машу и что это за прабабушка Фрося такая, про которую я вообще ничего не слышала, он ответил коротко:
- Потом расскажу.
Потом приключилось уже непосредственно по дороге к прабабушке в деревню. Отец долго морщил лоб и покашливал, не зная, как начать разговор. Я решила ему помочь и сама стала задавать вопросы по интересующей меня теме:
- Пап, а почему вы все-таки никогда мне не рассказывали о бабушке Фросе?
- Понимаешь, ребенок, у бабушки Фроси работа больно необычная. Она ведьма.
Я даже подпрыгнула на сидении автомобиля:
- Ведьма? А почему вы молчали? Почему меня с ней не знакомили?
- Надеялись, что ты дар не унаследуешь. Но, видимо, зря.
- А разве это плохо, быть ведьмой?
- Не знаю, что тебе на это ответить. Я в своей жизни видел только двух ведьм, бабушку Фросю и Марью Андреевну.
- Так Марья Андреевна тоже?...
- Да. Она поэтому и была такой странной.
- Пап, а бабушка Фрося тоже пьет и гуляет? - мне как-то сразу расхотелось ехать к далекой неизвестной прабабке.
- Нет. Бабушка Фрося свой дар приняла и использует, ей загулы не нужны. А Марья Андреевна от дара отказалась. Поэтому так получилось. Дар - это непросто. Он требует, чтоб им занимались.
- А почему Марья Андреевна отказалась быть ведьмой?
- Насмотрелась в детстве на отношение людей к бабушке Фросе. У нас же народ переменчивый. Как заболел кто или плохо кому "Фрося, помоги", а как скотина отравилась или неурожайный год "Это ведьма виновата! Бей ее!"
- И что? Прям били?!
- Да вроде до такого не доходило, но дом пару раз поджечь пытались. А потом, Марье Андреевне доставалось больше, чем Ефросинье Егоровне. С ребенком-то легче сладить. Я, может, и не знаю многое из того, что там происходило, но точно знаю, что в результате Марья Андреевна наотрез отказалась перенимать ремесло своей матери. Отец рассказывал, что лет до двадцати двух у Марьи Андреевны загулов не было, она даже не вспоминала, из какой семьи, а потом умерла ее бабка Александра.... то есть, прапрабабка твоя - папа глубоко вздохнул - ну и началось. Ефросинья Егоровна приехала в город к дочери, рассказала ей, что бабки Александры больше нет, и предупредила, что теперь в роду больше силы стало непотраченной, и что если Марья Андреевна не возьмется за ум, дар ее крутить начнет, будет плохо. Но та опять отказалась учиться. Баба Фрося и с отцом моим, твоим дедом Витей, говорила и его предупреждала, мол, без жены останешься, повлияй на нее. Да куда там. Папа вообще комсомольским активистом был, для него это звучало, как древние сказки. Так бабушка Фрося и уехала в свою деревню несолоно хлебавши. А у Марии Андреевны начались загулы ...
Папа еще раз вздохнул и замолчал. Мне почему-то стало очень жаль бабушку Марью. Оказывается, она ничего не могла поделать с собой, поэтому так себя и вела. И папу стало жалко. Я очень ярко представила себе, как маленький мальчик приходит домой и находит свою маму в петле.
- Па, ты извини, если я что-то не то спрошу. А почему ты свою маму называешь Марьей Андреевной?
- У меня не было матери. Мать не может так поступить со своим ребенком - отец закурил - поэтому мы сейчас и едем к бабушке Фросе. Я надеюсь, что у меня однажды появятся внуки, и я не хочу, чтоб у них было такое же детство, как у меня. Тем более, я не хочу, чтоб они потеряли свою мать маленькими детьми.
Всю остальную дорогу мы молчали. Говорить не хотелось, мысли в голове были сплошь грустными. Я так погрузилась в размышления о прошлом и будущем, что даже не заметила, как мы прибыли на место.
Навстречу нам из небольшой избушки вышла старенькая бабуля. С отцом они здоровались, улыбаясь друг другу. А потом бабушка Ефросинья подошла ко мне. Ее взгляд просверлил меня насквозь, но результатом она явно осталась довольна.
- Ну, рассказывай, внучок, что у меня за правнучка? Как себя показывает?
- Как надо показывает, если я правильно понимаю, как надо. С малых лет с кладбища не вытащить. Туда ходила постоянно, там играла, и сейчас весь ноут картинками могил забит.
- Наша кровь! - прабабушка светилась гордостью. А меня несколько задело, что обо мне говорят в третьем лице, как об отсутствующей.
- Если вам что-то интересно, можете напрямую у меня спросить. Я тоже могу вам рассказать, какая я, и поподробнее папы.
Бабушка посмотрела на меня с умилением.
- И характер наш! Ой, Вера, ты не волнуйся, я тебя еще спрашивать буду обо всем, и не один день, отвечать устанешь. Сейчас я просто проверяю, понимает ли твой отец, почему он тебя сюда привез. Вернее, понимает ли он, что не мог тебя сюда не привезти.
Папа выгрузил из машины сумку с моими вещами, попрощался с нами и уехал.
А бабушка Фрося повела меня в избу, где мне предстояло провести ближайший месяц. Избушка была чистенькая, уютная, в ней очень по-домашнему пахло едой и сушеными травами, которые висели практически везде. Уткнувшись в очередной пучок травы лицом и громко чихнув, я не выдержала и спросила:
- А это мы при помощи травы колдовать будем? Ее поэтому так много?
- Да нет. Травками я лечусь. Не любит мой организм химию. А колдовать мы будем на кладбище. Будем с покойниками договариваться, чтоб на нас работали.
И в этот момент я поняла, что являюсь реальной представительницей своего рода. Для меня не было ничего интереснее и любимей кладбищ, а тут еще и покойники. Моей радости не было границ. Так началось мое обучение ведьминым премудростям.
Бабушка Фрося не могла меня вытащить с маленького деревенского погоста. К концу лета я знала там каждую могилку и каждого жильца в лицо. Учение шло легко, у меня практически все получалось хорошо и быстро. Я и не заметила, как мои каникулы подошли к концу. В последний день моего пребывания в деревне мы сидели с бабулей на террасе и пили чай с яблочным вареньем. Мне ужасно не хотелось уезжать, жизнь в городе казалась чужой и скучной.
- Бабуль, а я не могу у тебя тут насовсем остаться?
- Господь с тобой, Верушка, тебе образование получать надо. Но ты в городе занятий не бросай, ходи на кладбища. Все упражнения ты помнишь, занимайся.
- Мне одной страшновато, если честно. А вдруг я что-то не то делать стану?
- Не бойся. Вот, это для тебя - баба Фрося протянула мне кулон белого метала на цепочке - без этого на кладбище лучше не ходи. А тут тебе и защита и советы от всего рода нашего.
Я разглядывала подарок, узор на кулоне напоминал конек на крыше бабушкиной избы. Я надела на себя украшение и сразу почувствовала тепло и уют, будто кто-то большой и добрый встал за спиной.
- Спасибо, бабулечка! Конечно же, я буду продолжать заниматься, а будущим летом приеду к тебе готовой учиться новому.
- Ох, Веруша, далеко загадываешь. Нехорошее у меня предчувствие. Увидимся ли будущим летом? Не захотела моя дочь дар принимать, а у меня не так много времени осталось. Чую, не успею всему тебя научить. Ну, ничего, что передам, то передам. Ты уже сейчас много знаешь и умеешь. Не пропадешь!
- Бабуль, ты умирать даже не думай. Я же учиться только начинаю, без тебя мне не справиться.
- И не надо без меня - прабабка улыбнулась, но глаза ее оставались грустными - я пока тут, с тобой. Про остальное поговорим, когда время придет.
А утром приехал папа и забрал меня домой.
После деревенского житья, наполненного учебой и магией, город, и правда, меня не обрадовал. Суета и большое количество людей раздражали, да и общаться с кем-то из старых друзей не особо хотелось. Я стала не самой компанейской девушкой, что моментально напрягло родителей, следивших теперь за моим поведением значительно внимательней, чем раньше.
Возвращение в город поставило передо мной еще одну проблему: на какое кладбище ездить повторять свои упражнения. В принципе, на небольшом расстоянии от моего дома находились два достаточно крупных погоста, на которые я уже неоднократно ездила. Но почему-то они меня не привлекали. Разглядывая карту города, я увидела, что не так далеко от меня есть еще одно кладбище, правда совсем небольшое. Недолго думая, я отправилась туда.
Это было утро субботы. Несмотря на то, что день был выходной и погода хорошая, на кладбище не было ни души. Меня это обстоятельство порадовало. Так будет удобнее заниматься, да и просто осмотреться, что здесь и как.
Пройдя буквально несколько шагов от ворот, я попала на каменную дорожку и пошла по ней, оглядывая могильные холмики. За живое меня задела третья могила справа. Перед ней стояли захоронения с роскошными надгробьями черного гранита, а эта могила получалась первой небогатой, и выглядела нехорошо. Если это место и навещали, то нечасто. Земля за оградой заросла высокой травой, и среди этой травы проглядывал кладбищенский хлам: старые искусственные букеты, сухая трава и просто бычки и фантики. Ленивые посетители богатых могил не придумали ничего умней, чем выкидывать свой мусор на забытый холмик. Сволочи. С небольшой могильной плиты на меня смотрела довольно молодая женщина с грустными глазами. Я подошла ближе и прочитала "Зоя Павловна Корнилова 1955-1996". Жаль, 41 год - не возраст, чтоб уходить. Мне стало обидно за заброшенную могилу, и я решила привести ее в порядок. Буквально через пятнадцать минут мусор был собран, трава вырвана и все это было отнесено к специальному баку.
Я подошла к уже убранной могиле. Лицо покойницы, как мне показалось, повеселело.
- Ну вот - сказала я, обращаясь к могильной плите - так будет лучше. Вы, Зоя Павловна, в следующий раз таких умников ленивых прогоняйте. Нечего им безобразничать.
И вдруг я отчетливо услышала мягкий женский голос:
- Да как же я их могу прогнать? Спасибо, девушка, что прибрались. Не люблю беспорядок.
Я завертела головой в разные стороны. Звук шел со стороны могилы, но никого, кто мог бы говорить со мной, я не заметила.
Когда мы с бабушкой занимались на деревенском кладбище, я не раз видела, как бабуля разговаривает с мертвыми, но сама никого не слышала. Я, скорее, чувствовала, чего хотят или не хотят покойники, готовы они нам помогать или нет. А тут... Я взяла себя в руки и решила продолжить беседу.
- Зоя Павловна? Это вы? Это ваш голос я слышу?
- Вы слышите меня?! Милая девушка, но как вам удается?
- Ой, как интересно. Я покойников еще ни разу не слышала. Вообще-то я ведьма. Ну как, пока только учусь ей быть у моей бабушки Фроси. Вот она настоящая ведьма, и покойников слышит, и договариваться с ними умеет.
- А сама она помогает покойникам?
- Не знаю. Вроде нас не просили о помощи, пока я в деревне училась. А может я еще не проходила этого. А может на том деревенском кладбище, где мы занимались, просто никому не надо было помогать.
- Может. Наверное, на деревенских кладбищах люди себе не позволяют чужие могилы мусором заваливать.
Сказано это было с горечью и мне стало жаль Зою Павловну. Вот уж правда, что за мерзость такая, обижать того, кто даже ответить не может. Или может? Этого я еще не знала. Но утешить покойницу хотелось.
- Не переживайте, я теперь буду сюда регулярно ходить. И если у вас на могиле опять будет что-то не так, я все исправлю.
- Спасибо вам, милая девушка... Вера.
- Вы знаете мое имя?
- Просто слышу. Хотя раньше такого не было. Из живых я обычно так слышу только свою семью. Правда, они редко здесь бывают. Они давно уехали из этого города.
- Жаль. Интересно, а я смогу услышать других покойников?
- Не знаю. Попробуйте. Может быть вы слышите меня потому, что прибрали мою могилу? Может у ведьм это так работает. Тогда все может получиться и с кем-нибудь еще. Беспризорных могил у нас тут много, к сожалению.
- Ой, я тогда дальше пойду, осмотрю кладбище. Я еще вернусь.
И я помчалась вперед по каменной дорожке. Я уже забыла про все свои занятия и упражнения, мне было ужасно интересно, услышу ли я еще кого-нибудь. Недалеко от холмика Зои Павловны я увидела очередную заброшенную могилу. На кресте краской было выведено "В.Н. Брыкин 1925-1999". Да уж, и могила не особо старая, а выглядит ужасно. Трава, мусор, крест заваливается. Надо навести чистоту. Я засучила рукава и принялась за уборку. Когда все было приведено в порядок, я попробовала обратиться к хозяину могилы.
- Извините, я не знаю вашего имени отчества, я убралась у вас тут. Если вы меня слышите, может вы поговорите со мной? Я - молодая ведьма, только набираюсь опыта и учусь общаться с покойными. Мне была бы очень кстати ваша помощь.
Тишина. Ну что ж, начинаем упражняться. Я сосредоточилась на происходящем и почувствовала благодарность со стороны неведомого В.Н., но я его не слышала. Жаль. Интересно, а от чего это зависит? А как научиться слышать других покойных? Бабушка Фрося, как же мне тебя не хватает! Я интуитивно сжала кулон.
Еще около часа я бродила по маленькому кладбищу, убрала пару могил, но больше никого так и не услышала. Устав и расстроившись, я направилась к выходу. Остановилась только у знакомой могилы, чтоб попрощаться.
-До свидания, Зоя Павловна.
- Верочка, вы расстроены. Что случилось?
- У меня не получилось поговорить еще с кем-нибудь, кроме вас.
- Странно. Наши, у кого вы могилы прибрали, передавали вам благодарность огромную. Да! А дедушку Брыкина зовут Василий Николаевич.
Я вздохнула.
- Вот если бы я сама это услышала. Ладно, мне пора, пойду. До встречи.
- До встречи, Верочка.
Сидя перед сном на своей кровати я перебирала в уме все, что случилось со мной за день. Определено, сегодня произошло что-то хорошее и важное. Но почему я услышала только одну покойницу? Дело в ней? Дело во мне? Как мне не хватало рядом мудрой бабушки Ефросиньи, уж она бы точно все мне объяснила. А теперь сиди догадывайся, что это такое было днем. Я прижала к груди бабушкин кулон и невольно прошептала: "Бабуля, я совсем запуталась. Помоги, пожалуйста". В тот момент мне показалось, что кулон начал нагреваться, но я списала это на тепло от тела. Ничего интересного по мучающей меня проблеме в голову не приходило, и я легла спать.
Во сне я оказалась в бабушкиной избушке, но встречала меня не баба Фрося, а красивая статная женщина с каштановой косой аж до пояса. Я невольно залюбовалась такой красотой, но мне нужна была помощь, надо было искать бабушку. И я неуверенно позвала:
- Ба? Ты тут? Я пришла.
Женщина посмотрела на меня и рассмеялась:
- Не узнала, Веруша. Значит, богатой буду.
Господи, вот это да! Вот это бабуля! Просто королевна из русских народных сказок. Мое удивление не поддавалась описанию.
- Ба?! Это ты? Такая красивая, такая... молодая?
- Ну не всегда же я была бабой Фросей. Была и Ефросиньей Егоровной, и Фросенькой была. Что случилось? Что-то нехорошее произошло?
- Я не знаю. Совсем запуталась. Поэтому позвала тебя.
Я рассказала бабе Фросе о своем посещении маленького кладбища и о Зое Павловне. Бабушка задумалась на некоторое время, а потом заговорила:
- Тебе еще рано слышать кого-то. Тем более странно, что ты услышала только одну покойницу. Видно это ТВОЕ кладбище. Тебе там понравилось?
- Да. Там тихо, уютно, народу мало. Оно похоже на наше деревенское.
- Так тому и быть. Налаживай контакты, занимайся теперь, по возможности, только там. Короче, теперь это ТВОЕ кладбище, раз эта земля и ее обитатели так к тебе расположены.
- Мое? Бабуль, а можно поподробнее? Что это значит и что мне теперь делать?
- Вот смотри: кладбище, на котором мы с тобой занимались - это кладбище нашей семьи уже не первое поколение. Но в деревнях с этим проще. У нас и выбора нет особенно, работаем на погостах родных сел. Можно ездить на кладбища в соседние деревни, но это долго, хлопотно, и есть большая вероятность, что там уже будет работать другая ведьма. Поэтому, какой погост ближе - на тот и ходим. Там родных хороним, там работаем, там и сами ложимся потом. А в городе у вас большой выбор. Но если у тебя именно с этим местом так хорошо сложились отношения, то и оставайся там. Что такое ТВОЕ кладбище? Это кладбище, на котором ты делаешь всю свою магическую работу или почти всю. Ты должна за эти местом ухаживать, беречь его обитателей, устанавливать с ними хорошие отношения, а за это они будут защищать тебя, помогать тебе в колдовстве, да и вообще, в жизни. Я тебя научу, как правильно с кладбищем договариваться, это несложно.
- То есть, это я прям настоящей ведьмой становлюсь?
- Самой настоящей. Ты хозяйкой кладбища становишься, как все ведьмы в нашем роду.
- Ой, как здорово. Бабуль, а я всегда теперь могу звать тебя с помощью кулона?
- Конечно, и я буду приходить. Но постарайся звать меня только в тех случаях, когда сама справиться не можешь. Мне важно, чтоб ты научилась решать проблемы самостоятельно.
- Хорошо, буду это делать, только когда мне очень-очень надо будет.
- Не волнуйся, Верушка, я буду к тебе в сны и просто так приходить, чтоб навестить. Не оставлю любимую внучку одну.
- Спасибо тебе, бабуля. Я не подведу тебя.
Я проснулась. Как хорошо! Значит, я могу общаться с бабушкой и дистанционно. Очень большое подспорье в моей учебе. А какой она красавицей была. Эх! Я совсем не такая...
Через пару дней после посещения бабули я решила опять заглянуть на кладбище, посмотреть, не поменялось ли что в моем контакте с Зоей Павловной и другими покойными.
На могильном холмике было чисто, с памятника на меня смотрело спокойное лицо. Рядом никого не было, и я решила поздороваться вслух:
- Доброго дня, Зоя Павловна.
И сразу последовал ответ:
-Здравствуйте, Верочка. Как ваши дела?
- Все хорошо. Я говорила с прабабушкой по поводу моей новой способности. Она тоже не понимает, почему я слышу только вас. Она вообще не понимает, почему я стала хоть кого-то слышать. Скорее всего, мне просто подходит это место, а я подхожу ему. А вы - это такой знак, чтоб я больше не искала для себя кладбища. Вы не знаете случайно, у вас тут кроме меня еще ведьмы не появляются?
- Нет. Не припомню такого. Может когда и заходили, но это давно было, еще до моего появления здесь. И что вы собираетесь у нас теперь делать?
- Буду за вами ухаживать понемногу, угощать. Работать буду у вас, так что, надо налаживать партнерские отношения.
- Это прекрасно. Мне так приятно с вами разговаривать, как будто я снова живая.
- А вам хочется ожить?
- Иногда. Посмотреть бы на своих, обнять их. Сыночка так редко вижу...
Зоя Павловна замолчала. Вот даже как. А я почему-то думала, что у мертвых привольное житье, что им хорошо, что они рады своей новой доле и земное их не сильно беспокоит. А оказывается все не так просто. Как много мне еще предстоит узнать...
- Зоя Павловна, не грустите. Так бывает, что родные не часто ходят на могилы. Но это не значит, что они не скучают и не любят вас. Мне так бабушка говорила.
- Надеюсь, что она права.
- Я пойду тогда по кладбищу пройдусь. Может, еще кого-нибудь услышу.
- Конечно, Верочка. Я рада, что вы теперь с нами.
Я опять пошла гулять по кладбищу. На сей раз могилы не убирала, а больше и чаще всматривалась в кресты и памятники. Училась ловить ощущения от могил, понимать, как настроены их обитатели. Большинство покойников отнеслись ко мне хорошо или даже с любопытством. Были и пустые могилы, от которых не было никаких ощущений. Но я уже знала, что это означает. Души оттуда ушли на перерождение, их было очень сложно почувствовать. Да оно и не надо было, такие покойные уже не могли мне помочь в магии. И было несколько могил, хозяева которых встретили меня откровенно недружелюбно. Это неприятно удивило. За что? Мы ведь даже не знакомы и не общались. Я дошла практически до самого конца кладбища, надо было поворачивать назад. И вдруг за моей спиной раздался детский голос:
- Моя мама тебя убьет.
От неожиданности я вздрогнула и стала оглядываться в поисках ребенка, который мог это сказать, но вокруг меня никого не было. В итоге мой взгляд упал на ржавый покосившийся крест. Под ним уже почти не было холмика, да и оградки на могиле не было. На табличке, когда-то давно покрашенной серебристой краской было выведено "Боренька 1936-1942". Ох, малыш, всего 6 лет пожил. Но почему такой злой?
- Боренька, это ты со мной говоришь?
- Да! Моя мама тебя убьет!
- Боренька, а где твоя мама?
- Не знаю. Она давно не приходила. Она мне не рассказывает, где она.
- А почему ты считаешь, что она меня убьет?
- Ей нравятся тети, которые пахнут, как ты. Она уже убила одну тетю, которая так пахла. И еще одну. И еще других убивала. И тебя убьет.
- Боренька, а давно твоя мама тех теть убила?
- Давно. Я давно не ел.
Я почувствовала, как у меня по спине побежали мурашки. Не ел? Господи, что происходит?! Бабуля, такому ты меня не учила!
- Не ел? Боренька, а что ты ешь? Если хочешь конфет или шоколадку, я могу тебе принести.
- Шоколадку хочу! Я только один раз шоколадку ел. Мама меня кормила по-другому, кровью.
- Что?!
Я почувствовала, что мне не хватает воздуха, в глазах темнеет. Чтобы не упасть, я инстинктивно схватилась за перекладину на кресте Бореньки и увидела... Это была ночь, но полная луна освещала все до последней травинки. На могильном холме лежала совсем молодая мертвая девушка в ситцевом платье в цветочек. Косы разметались по земле, удивленные глаза смотрели в ночное небо. Над покойницей склонилась пожилая женщина в черной юбке и телогрейке.
- Покушай, сыночек. А потом поможешь маме. Покушай.
С этими словами женщина перерезала мертвой девушке горло. Кровь струйками потекла на землю. А женщина начала перерезать покойнице сосуды на руках.
От увиденной картинки меня замутило, я затрясла головой и пришла в себя. Вокруг был теплый осенний день, но меня колотило, как в ознобе. Что это было?! Что?! Я не хочу этого делать! Я не смогу...! И бабушка такого делать не могла. Бедный ребенок, за что с ним так? А та девушка?...
- Боренька! Я буду угощать тебя шоколадками... а еще машинку принесу! Хочешь?!
Меня продолжало трясти, и я практически кричала.
- Хорошо, тетя. А машинку можно пожарную?
- Можно, малыш. А сейчас я пойду, хорошо? Не скучай тут.
И я практически бегом бросилась к кладбищенским воротам. Почти у выхода меня остановило встревоженное лицо Зои Павловны. Я подошла к ее могиле:
- Верочка, с вами все в порядке?
- Зоя Павловна, скажите, а вы Бореньку знаете?
- Да, у нас тут все его знают. Бедный ребенок, такие страшные вещи рассказывает. Кто только мог научить его таким ужасным историям?
- Почему научить?
- Ну, неужели все его рассказы - правда?
Я была не настроена посвящать Зою Павловну в свое приключение, просто попрощалась и ушла. Мне очень хотелось домой, быстрее уснуть и спросить у бабушки, что это было.
Перед сном я долго вертела в руках кулон и в полголоса просила "Бабуля! Пожалуйста! Мне очень нужна твоя помощь! Это, правда, очень срочно. На моем кладбище убили девушку ... И мне, кажется, тоже угрожают". Я повторила это раз пятнадцать, почувствовала, как кулон начал теплеть и, наконец, уснула.
Во сне я опять оказалась в деревенской избушке. Радостная от того, что меня приняли, я вбежала в залу и увидела бабушку. Сегодня баба Фрося выглядела, как очень пожилая женщина. В густой косе проглядывала седина. Да и бодрой улыбки на лице не было.
- Что случилось, Вера? На тебе лица нет.
-Бабушка, я нашла еще одного покойника, которого слышу. Это маленький мальчик. Он сказал, что его мама меня убьет потому, что любит таких, как я, и уже их убивала.
- Что? Его мама? Кто такая его мама?
- Этого он не сказал. Потом я случайно коснулась креста этого мальчика и увидела, как какая-то женщина на его могиле пускает кровь мертвой девушке. Мне стало плохо от такого зрелища, и я сбежала.
После этой информации баба Фрося надолго задумалась. Наконец, она тяжело вздохнула и заговорила.
- Значит, ты коснулась креста и увидела мертвую девушку и ведьму... да, дела. А вот я никогда таким способом ничего не видела, да и не припомню, чтоб в семье кто-то так видел.
- То есть, ты не знаешь, что это может быть такое? Надеюсь, что мне не нужно будет кого-то убивать, когда я стану ведьмой? Я не смогу!
- Конечно, не нужно! Господь с тобой. А что ты там увидела, я знаю. Ведьма своего мертвого малыша кормила человеческой кровью, чтоб очень много сил ему дать. Я даже представить себе не могу, что делал этот мальчик после такой еды - бабушка посмотрела на меня серьезно - Вера, а ты сильнее очень многих ведьм из нашей семьи. Я с самого начала это подозревала. Тебе дан большой талант и много силы. И кладбище для тебя сразу подобрали, дали там помощницу, которую ты слышишь. Это место явно твое, только оно уже с чернотой. Нехорошо. Чистить тебе его придется.
- Так это же давняя история, наверное, вся чернота уже выветрилась. Меня больше мальчик волнует. Я же могу как-то помочь этому Бореньке?
- А как ты ему поможешь? Его мать и свою и его душу уже загубила, людей для надобностей своих черных убивала. Но то полбеды. Беда в другом. Если на кладбище начали такие дела нехорошие делать, то это будет повторяться снова и снова. След подобных занятий остается надолго и притягивает к себе следующую гадость, и так до бесконечности. Не выветрилось там ничего. Но, видимо, поэтому земля тебя и позвала. Надоело ей мерзость всякую терпеть.
- Вот это я в историю попала. Это сколько же мне там прибираться придется. Во всех смыслах...
- Да, тебя ждет нешуточная работа. Вот что, внучка, узнай на всякий случай, что это за тети такие были, которых мама Бореньки убивала. И, раз уж все стало так серьезно, пора тебе найди самую старую могилу на погосте. Такие вещи про свое кладбище обязательно надо знать. Глядишь, старейшего покойника услышишь, а он тебе уже про всех своих соседей рассказать сможет. Только имей ввиду, что у старейшего, за давностью времени, может на могиле уже ни креста, ни памятника нет. Вот ему, как человеку уважаемому, надо будет поставить хоть из палок, а крест. Он - твоя информация и он на своем погосте, вроде как, староста. Покойные его уважают и слушают.
- Бабуль, а на нашем семейном кладбище тоже староста есть?
- А вот вспоминай.
- Ой! Помню! Калин Панфилович!
Я живо вспомнила, как к кресту с этим странным именем-отчеством бабушка всегда особо подходила и здоровалась. Там даже дат никаких не было. Просто имя-отчество-фамилия. Но фамилия была какой-то очень простой, она не задержалась в голове, а вот чУдное имя-отчество запомнилось.
- Да, Калин Панфилович. Молодец, все помнишь. Ну вот, рассказала я тебе, что делать, теперь иди. Что-то я устала... как все задания выполнишь, тогда еще раз и придешь.
Я взглянула на бабушку. Похоже было, что за время нашего разговора она состарилась еще лет на пять. Внутри зашевелилось нехорошее предчувствие.
-Бабуль, у тебя все хорошо? Как ты себя чувствуешь? Что-то ты сегодня невеселая.
- Со мной все хорошо. Просто работы по хозяйству много, устаю. Я уже немолодая давно, могу и уставать. Иди, Верушенька. Не волнуйся за меня - бабушка подошла ко мне и обняла - умная ты у меня какая. Сильная. Хорошо, что отец тебя ко мне привез. Отдала все-таки дело свое в надежные руки.
Я хотела еще что-то сказать, но баба Фрося поцеловала меня в лоб и вышла из комнаты. Мне ничего больше не оставалось, как просыпаться. Общение на сегодня было закончено.
Два дня ушло на покупку пожарной машинки, шоколадки и накопления моей решимости еще раз навестить Бореньку. При мысли, что меня опять могут посетить какие-нибудь кровавые ведения, мне становилось нехорошо и очень хотелось все бросить и забыть.
Но делать было нечего, вооружившись подарками, я отправилась на маленькое кладбище. На входе меня уже привычно встречала Зоя Павловна. На этот раз я принесла ей две белые гвоздики, захотелось порадовать. И получилось. Голос покойной звенел от удовольствия.
- Цветы. Спасибо, Верочка. Я так люблю цветы, так приятно. Вы опять к нам? Дела есть?
- Зоя Павловна, а вы мне не поможете? Не подскажите, какая могила у вас тут самая старая?
- Как же, подскажу. Самый старший у нас тут Семен Фомич. Его холмик как раз рядом с Боренькой, про которого вы в прошлый раз спрашивали. Пройдете вправо две могилы, там Семен Фомич и будет. Только могила у него совсем старая, неухоженная. Боюсь, что и не найти ее теперь в траве-то.
- Спасибо большое. Я найду. Мне очень надо.
- Верочка, вы знаете, я после прошлого вашего посещения задумалась о Бореньке. А, и правда, с чего бы малышу придумывать такие страшные вещи. Неужели он правду говорит?
- Правду, Зоя Павловна, я только попрошу вас, если это возможно, не рассказывайте пока про это своим соседям. Не надо раньше времени никого пугать.
- Конечно, конечно. Только странно. Ладно, я тут могу не знать, что на другом конце кладбища творится, а соседи Бореньки? Они же должны были все видеть. Что ж они молчат?
- Это все ведьма делала, а если ведьма захочет что-то сохранить в тайне, про ее дела никто не узнает. Я пойду тогда. Еще увидимся, Зоя Павловна.
На негнущихся ногах я подошла к холмику Бореньки. Прислушалась - тихо. Я стала доставать из пакета подарки. Развернула шоколадку, достала пожарную машинку, подумала и первой положила на землю шоколад. Тишина. Господи, может все закончилось? Может я больше не услышу этого мальчика? Но я рано расслабилась. Восторженный детский крик чуть не разорвал мне барабанные перепонки:
- Шоколадка!!!
От неожиданности я выронила из рук машинку, и она сама приземлилась рядом с могильным крестом.
- Ой! Машина! Это мне? Трррррр!!!
Было полное ощущение, что мальчик уже начал катать автомобильчик по земле, подражая звуку мотора машины.
- Тетя, а почему у нее фары квадратные? У пожарной машины они круглые. И лестница другая.
- Теперь пожарные машины такими стали, с квадратными фарами.
- Здорово! Спасибо, тетя. Мне раньше никто сюда шоколадку не приносил. И машинку.
У меня комок подступил к горлу. Ну и мать досталась мальчику. Другие своим малышам приносят сладости, игрушки, елки новогодние наряжают, а ему трупы свежие носили. И вот я тоже, добрая тетя, принесла шоколад, а теперь буду расспрашивать про всякую гадость. Боренька, прости меня.
- Боря, а я могу тебя кое о чем спросить?
- Трррр! Трррррр! Спрашивай, тетя.
- Борь, а вот скажи, твоя мама много раз тебя кормила кровью?
- Тррррррр! Тррржжжжж!!! Не, только 2 раза, а что?
- А она тебя просила потом что-то делать?
- Просила. Она показывала мне дорогу, и я ходил к таким тетям, как ты и забирал у них силу. А они потом умирали.
- Какую силу?
- Я не знаю. Мне мама сказала, куда я должен теть кусать, чтоб силу их выпить и принести ей. Я туда и кусал.
- Как кусал? Прям зубами? Ты у них тоже кровь пил?
- Тетя, ну как я могу их зубами кусать, я же мертвый, а они живые! Но я видел у них такую жилку, мама сказала, что там сила. Я укусил тетю за эту жилку и, правда, сила полилась в меня. Я потом эту силу сюда принес, а мама ее забрала.
- А откуда ты узнал, что тети умерли?
- Мама сказала. Сказала, если они ко мне придут, чтоб я не боялся и ее звал. Только они не приходили.
- Боренька, а ты не знаешь, почему мама просила тебя к тетям ходить? Почему сама к ним не ходила?
- Она сказала, что раз я маленький, они меня не будут прогонять, пожалеют.
Какая же дрянь! Бедный ребенок. И бедные те две, как я понимала, ведьмы, у которых рука не поднялась прогонять маленького мертвого мальчика и которые за это страшно поплатились.
- Тетя? Теть?
- Да, малыш.
- А зачем ты все это спрашиваешь?
- Интересно просто.
- Тетя, мама просила тебе передать, чтоб ты не совала свой нос в ее дела.
Я замерла в недоумении. Мама? А где же это мама?
- Боря, ты же сказал, что не знаешь, где твоя мама. Как же она могла тебе что-то сказать?
- Я ее слышу. Она иногда говорит со мной. Но больше ко мне не приходит. Дядя Дима говорил, что она тоже где-то здесь, но я не знаю, где.
Дядя Дима? Я огляделась вокруг и сразу увидела на соседнем памятнике дядю Диму, точнее Дмитрия Ивановича, приятного улыбающегося мужчину. Значит и эта прекрасная женщина тоже тут. Мне очень захотелось посмотреть на могилу Бориной мамы.
- Боренька, а как твою маму зовут?
- Дуся.
- Хорошо, Боренька, я тогда пойду, навещу ее.
- Не надо, тетя - голос малыша погрустнел - ты хорошая, а она тебя убьет.
- Не волнуйся, малыш. Я тоже сильная, как твоя мама. И я тебе себя кусать точно не дам.
Уверенным шагом я пошла по кладбищу. Это упражнение я всегда делала хорошо, могилы находила быстро, поэтому уже минуты через три увидела впереди небольшой памятник из серого камня. Я была уверенна, что именно он мне и нужен.
Чем ближе я подходила к могиле Евдокии, тем отчетливее слышала какое-то шипение. Когда я, наконец, пробралась к нужному месту и увидела надгробье, я поняла, в чем дело. Вся могильная плита была исцарапана и надколота. Я даже не могла прочитать толком имя и фамилию покойной, да и цифры дат рождения и смерти были частично повреждены. Фотографии тоже досталось. Маленький фаянсовый медальон был весь исцарапан. Особенно сильно неизвестный вандал старался стереть глаза и ему это удалось. На месте глаз покойной были белые пятна. Когда я подошла к плите вплотную, то даже не столько увидела, сколько почувствовала, что на ее обратной стороне нарисован какой-то знак. Разглядеть его очертания было практически невозможно, но мое ведьмино чутье ощущало присутствие магии. И тут я поняла! Так вот почему ты шипишь. Ты бы все мне сказала, я бы даже тебя услышала, но кто-то очень постарался закрыть тебе рот, ведьма Евдокия. И я искренне верю, что тому были веские причины. Наверное, тебя только твой сын теперь и слышит. Я посмотрела на изуродованное царапинами, слепое лицо:
- Дрянь ты, Дуся. Не могла ребенку конфет принести. Убийцу из него сделала. Это из невинной-то души... Ладно, лежи. Потом будем думать, что с тобой делать.
Я почти физически ощущала гнев покойницы, но сделать она мне ничего не могла и от этого ее злоба становилась только сильней. Мне было очень интересно узнать подробнее историю этой семьи, но у меня еще было задание найти старейшего покойника, и я вернулась к могиле Бореньки.
Проходя мимо маленького холмика, я услышала, будто издалека "Трррр!". Играется. От этого стало тепло на душе. Похоже, я втягиваюсь в отношения с кладбищем и мне это нравится.
Пройдя еще две могилы вперед, я увидела то, что в принципе и ожидала увидеть - раскидистые заросли высокой травы, вперемешку сухой и зеленой. Подобное состояние захоронения новостью не стало, я пришла подготовленной к этому - перчатки и пакеты для мусора у меня были с собой. Минут через двадцать остатки холмика были расчищены. На помойку так же отправились ржавые куски ограды, правда, с ними пришлось повозиться. Оказалось, что большинство из них надо вырывать из земли. В какой-то момент я даже подумала, уж не втыкал ли кто специально это железо в могилу. Упавший от времени могильный крест я решила вкопать обратно. Удивительно, но буквально за пять минут мне удалось разыскать мужчину с лопатой, который помог мне и крест на место поставить, и даже выпрямил его перекладину. Родное кладбище меня поддерживало. На вновь открывшейся табличке мне удалось прочитать "Матвеев С.Ф. 1839-193..." Буквы С и Ф уже можно было разобрать только условно. И последняя цифра года смерти стерлась. И все-таки, это уже была могила с крестом, а не трын-трава по пояс. Было приятно смотреть на дело своих рук. Я прикинула, что если крест покрасить и посадить цветы, то будем совсем здорово.
- Ну вот, Семен Фомич, с возвращением вас.
Мне показалось, что я услышала глубокий вздох.
- Семен Фомич?
Но дальше последовала тишина. Ну, что ж, может быть когда-нибудь потом я услышу старейшего местного жителя. А сейчас хотелось домой. Я подустала, занимаясь заброшенной могилой. Да и подумать было о чем.
На выходе я подошла к Зое Павловне. На лице покойницы я опять заметила живой интерес.
- Верочка, ну вы шуму наделали у нас. Наши жители только о вас и говорят.
- И Семен Фомич говорит?
- Семен Фомич пока не говорит, он пока к свободе привыкает. Очень его разбитая ограда мучила, да и травы было много, а теперь хорошо, чисто. Боренька шумит на пол участка, играет. А Евдокия кипит, как чайник, но она сказать ничего не может.
- А почему она не говорит?
- Ой, я эту историю только с чужих слов знаю. Меня в то время тут еще было. Говорили, что через год после того, как Евдокия здесь поселилась, как-то ночью к ней девушка пробралась. Вот она все это и устроила. Стучала, ругалась на могиле. А утром Евдокия говорить уже не смогла.
- Да, кладбище у вас полно сюрпризов.
- Верочка, вы же не уйдете от нас из-за этого?
- Конечно, нет. Меня это место выбрало, я постараюсь его не подвести.
- Это хорошо. Знаете, наши вам рады. Вы добрая. Могилы в порядок приводите, подарки носите. Тут такие люди редкость.
- Не перехвалите, Зоя Павловна. Ладно, пойду я домой. Устала. До встречи.
Следующая неделя получилась у меня очень загруженной учебой и разными делами. Я постоянно вспоминала про свое кладбище, хотела навестить его, но всю неделю не получалось. И вот, наконец-то все текущие проблемы были решены, можно было заглянуть на родной погост. Изначально я планировала поздороваться с Зоей Павловной, сходить к Семену Фомичу, заодно посмотреть, как там Боренька, а потом полноценно позаниматься. А то что-то совсем забросила свои упражнения. Но на кладбище меня ждал очередной сюрприз.
Зоя Павловна смотрела на меня с откровенным испугом:
- Верочка, пока вас не было, тут у нас... новый житель.
- Что случилось? Что не так с этим жителем?
- Он страшный. И его посетители тоже.
- Страшный? В смысле? Он обидел кого-то?
- Пока вроде нет. Но он на всех ругается и говорит, что он теперь тут хозяин.