Аннотация: Этот рассказ я написала под влиянием песни "Стигмата-сентябрь".
В одном провинциальном городке на жилой улице в однокомнатной квартирке жил молодой художник. На вид ему было лет двадцать, не больше. Он был не красавец, но и не урод. Его звали Стас. У парня было мало денег, ведь единственное, что он умел делать, но делать в совершенстве -- это рисовать. Утром или вечером он приходил домой и брался за карандаш. Он чувствовал свои картины так, как если бы он перетаскивал тяжёлый груз. Лишняя линяя была равносильна физической ране.
Когда денег совсем не хватало, Стас продавал наилучшие свои работы или брался рисовать на заказ. В городе многие знали этого длинноволосого брюнета с карими глазами, с ярко выраженными скулами и замечательной способностью владеть изобразительным искусством.
Знакомство, которое изменило всю жизнь художника, случилось в конце лета. Он возвращался с утренней прогулки домой. Его мысли как всегда витали в небесах. Ощущалось, что тело он держал на земле лишь для того, чтобы рисовать и воплощать в реальность своё представление об окружающем его мире. Но то, чем он видел, были не глаза. Видела душа. Чувствовало сердце.
Стас не заметил, как столкнулся с девушкой. Она с первого мгновения поразила парня своей красотой. Но зацепило его не это.
- Извините, - он поднялся, подал руку девушке и хотел уйти. Но большие морские глаза остановили Стаса. Они наивно оглядывали его, чем заставили парня остановиться.
- Я Анна, - она улыбнулась.
- А я Стас. Девушка, а можно..., - он запнулся.
- Что можно?
- Можно я вас нарисую?
Она засмеялась. Это было похоже на звонкий колокольчик. Такого очаровательного смеха он не слышал давно. Наверно, с тех пор, как его подруга Маша уехала в другой город. Именно в то время Стас лишился способности любить.
- Я некрасивая!
- Вы так в этом уверены? Нет, вы очень красивы, - парень понял, что обязан нарисовать Анну. В первую очередь самому себе. Художник не имел права упускать такой экземпляр.
- Вы так думаете? - уголки её губ расплылись в улыбке, в то время как лицо осталось безучастным и холодным.
- Конечно, у вас прекрасное лицо.
- Если вы так хотите... Можно. Только где?
- У меня в квартире. Если вы боитесь, возьмите с собой кого угодно. Но я всего лишь одинокий художник.
- Я не боюсь вас.
- Тогда прошу со мной, Анна.
Стас окунул кисть в краску и начал делать аккуратные мазки на абсолютно чистом листе белой бумаги. С каждым разом всё отчётливее ощущалась будущая картина. Он отпечатал на ней всё: и голубые глаза, в которых плескалась грусть, и длинные каштановые волосы, и чёткие скулы, и небольшой носик, и припухлые губки.
Так завязались их отношения. Каждое утро они вместе гуляли, а на день Анна становилась жертвой его фантазий. Стас видел её во всех позах и все места её невинного тела. Он исследовал её глазами полностью. И художник понимал, что хочет большего, чем просто изображать Анну на своих картинах. Но парень, как мог, боролся со своими животными инстинктами. А вот Анна даже не пыталась.
В один осенний сентябрьский вечер девушка пришла к художнику поздно вечером, чем заставила его поволноваться.
- Здравствуй, моё солнце, - её привычный ему голос был не таким, как всегда.
- Привет... Что-то случилось?
- С чего ты взял?
- Ты такая... Не как обычно. Другая.
- Ты прав, - она подошла к нему и положила руку на плечо, - Сегодня особенный вечер, - и зловеще прошептала, - Наш последний вечер.
- Последний? Но... Почему?
- Мой отец нашёл мне богатого жениха из-за границы.
- И ты рада этому?
- Нет... Я буду скучать по тебе... По нам, - Аня провела ладонью по его волосам.
- А разве были "мы"? - Он усмехнулся. Его иллюзиям пришёл конец, и пора бы уже это осознать.
Она ничего не ответила. Лишь встала на своё привычное место и медленно скинула платье. По её талии на пол заскользил шёлк. Девушка откинула его от себя и походкой модели вновь подошла к парню.
- Я хочу оставить о себе лишь хорошее воспоминание. И чтобы первым был ты, а не тот грязный старик из зарубежья!
Анна потянулась к нему за поцелуем, но он резко отшвырнул от себя девушку. В его голове скользнула мысль, что он всё-таки должен почувствовать её. Стасу уже стало ясно, что она обычная проститутка, просто решившая испытать себя, да и его за одно, на прочность.
Парень снял с себя футболку, подошёл и склонился над Анной. Она очнулась, и теперь в её глазах читался только один вопрос: "Ты уже всё понял?". Он не дал ответа на него, а перенёс девушку на кровать. А потом стал лихорадочно целовать...
Он смутно понимал, что происходит. Прямо на его руках лежала девушка, а он весь был перепачкан кровью.
- Что это? Это я... Это сделал я?
Она была не просто девушкой. Она была его любимой девушкой. Её звали Анна. Раньше звали. А сейчас она мертва... Стас брезгливо отбросил от себя труп. Он понял, что дальше жить не имеет смысла. Когда он узнал, что она уезжает, сразу решил, что этого не будет. А теперь... Что теперь? Он убил свою любовь! Одним ударом ножа её сердце остановилось. Да, Маше он позволил уехать. Но долго мучался. А потом решил, что больше никогда не полюбит. Анна заставила его поверить в любовь! Но сейчас он выключил свет сам. Навсегда.
Из глаз парня, одна за другой, хлынули слёзы. Он не верил в то, что совершил преступление. Что он убил человека! Это мучительная рана, которую он нанёс себе сам. Стас плакал, омывая свои ледяные руки и размазывая кровь по щекам. Его рубашка и брюки уже были в багровой липкой жидкости, ведь после бурного секса он повалялся на кровати, а затем встал и оделся. Зачем? Тогда он ещё не понимал своей участи. Как и она. Он просто взял нож и кинул в неё, не целясь. Как он смог попасть в сердце? Этого он так и не понял.
К реальности его вернул звонок мобильного. Но он сам давно избавился от телефона, поэтому выход был один -- это сотовый Ани. Стас, вытирая перепачканные Аниной кровью руки о её сумку, вытащил телефон и с размаху швырнул об пол. Мелодия прекратилась. А художник, смыв с себя всю грязь, переодевшись и прихватив орудие убийства и папку с набросками портретов девушки, направился к морю. Зайдя по колено, он начал рвать на мелкие кусочки все картины, все свои воспоминания. Вода развеяла всю бумагу.
Он вынул из кармана нож и прижал к груди. Зажмурившись, Стас вонзил его в себя. Ему повезло -- смерть сразу же приняла его. И волны, окрасившись в бурый цвет, долго качали бездыханное тело одинокого художника. А за окном той злополучной квартиры продолжали осыпаться под порывом ветра багровые листья. Стоял сентябрь.