-Где ты там? Выходи! Раздевалку надо закрывать! - классная, просунув голову в дверь гардероба, в десятый раз повторяет ее фамилию.
Рядом машет тряпкой чемоданоподобная гардеробщица:
- Я бы ее башкой, да об косяк!
- Ой, не говорите. Куда бы ее деть? Горе наше общее. Спит на ходу.
Му-Му все это время стояла в сторонке, слушая их диалог, не смея напомнить о себе. Мысленно смеясь над ними, она пошла к выходу из школы. От ворот, навстречу, ей, шли два второклассника. Они поглядывали на нее, хихикая и шушукаясь, проходя мимо:
- Му-Му, эй, Му-Му! Хочешь в тюрьму?- проорали они в рифму, и остановились, сдерживая гогот, дожидаясь ответа. Она обернулась, грустно посмотрела в их сторону и, вздохнув, побрела домой. Где бы найти такую шапку - невидимку и исчезать временами, чтобы никто не узнавал, не ржал, и не тыкал пальцем. А ведь два года назад, в шестом классе, все было иначе. Невзрачная и незаметная, во сне и наяву Она жаждала выделиться. Любой ценой! Она никогда не обращала внимания на подковырки. И вдруг, неожиданно для самой себя, на фразу: " Корова, голос!", замычала на весь класс: "Му-у-у!"
Пауза. И дикий хохот. На следующей перемене о ней знали уже во всех параллельных классах. А утром вся школа, дружно отрабатывая новомодный трюк, встречала Ее командой: "Му-му, голос!" И она, дура, мычала. А все равно, как была, так и осталась всем чужой и ненужной.
...Надо учить физику. Она знает, что надо. Хотя Ее уже давно не спрашивают - ни по физике, ни по математике. Просто ставят тройку, жалея дурочку. Уже второй час Она сидит перед раскрытым учебником, пытаясь вникнуть в смысл обведенного красной рамочкой правила.
А перед глазами - балерина в красной пачке безукоризненно крутит все свои тридцать два фуэте, и вскидывают ножки в кружевных панталончиках артистки кордебалета, танцуя канкан. А в центре - Она, такая красивая, что не верится. Но это Она, с Ее чертами, Ее внешностью, но будто бы отретушированной как на старом фотоснимке в узорной виньетке. В ушах звучит мелодия из трофейного фильма "Девушка моей мечты". В сериале про Штирлица Она всегда ждет этот, один-единственный момент. Теперь надо встать к трюмо, и вспомнить все до мелочей. Вот так держала корзинку с цветами Марика Рекк, вот так она вскинула бровь, и прищелкнула пальцами. Где там старые мамины журналы мод? А вот - потертый чемодан с сарафанчиками, широкими юбками в крупную клетку и нейлоновыми блузками, полукорсет на косточках и лаковые "лодочки" на шпильках.
"Ландыши, ландыши,
Светлого мая привет..."
Застенчивый и кокетливый взгляд. Поворот. Теперь пройтись, скромно и грациозно. Плечи покатые. Никакого виляния бедрами. Ритм меняется. Звучит рок-н-ролл шестидесятых...
Где Она слышала эту фразу: "Шестидесятые - это годы, когда люди на солнце жмурились от счастья"? Это Ее время, просто Она опоздала родиться. А здесь, сейчас, Она ничего не понимает, ничего. Одноклассникам- люди с другой планеты, а Она для них - просто дура и Му-му.
Но сегодня даже эти мысли не испортят настроения. Она опять вчера была в кинотеатре повторного фильма. Показывали "Мужчину и женщину". Ей было страшновато и непривычно, пока люди входили и рассаживались по местам, ведь обычно Она - одна в полупустом зале.
Обнаженная спина Трентиньяна. Нет, это Его обнаженная спина...
* * *
...Прошлое лето. Трудовой лагерь. Бесконечное поле с грядками свеклы. Очень жарко, а бочку с водой привезут еще не скоро. Все оголенные, загорелые и усталые, весело перекрикиваются. То тут, то там слышен смех. Она, как всегда, плетется в хвосте со своими невеселыми мыслями. Она не может быть веселой и быстрой, когда Она - среди них. Вдруг слышится Его голос. Такой низкий тембр, почти бас взрослого мужчины, а для Нее - самый нежный голос на свете. Когда в узком школьном коридоре Он, проходя мимо, случайно задел Ее плечо, она потом долго не снимала дома форму, терлась щекой об это место, пытаясь уловить, представить Его запах. Он самый стройный и загорелый среди всех, но Она видит только спину. Надо увидеть Его лицо. Какие то минуты, и вот Она почти вровень со всеми. Но Ей надо вперед, Ей надо увидеть Его лицо. Он не заметит, что Она разглядывает именно Его: Он вообще плохо видит. А другим наплевать, они сейчас не помнят о Ее существовании. Она почти у финиша. Теперь можно развернуться, сесть на грядку поудобнее, чтобы лучше было видно Его, и забыться...
* * *
...Учебник физики открыт на той же странице. Глаза тупо ползают по одной строчке. "Зачем она существует, эта физика?"
Мама выглянула из кухни на возню в коридоре:
- Ты куда это?
- Я к Тане!
Таня Комарова единственный человек на свете, с кем Она может поделиться и своими фантазиями, и своей бедой. А ведь есть, наверное, люди, у которых нет и такой Тани. Ей можно говорить любые глупости, она все выслушает, и поймет. Но это только, когда они вдвоем. А в классе она - своя среди своих, в своей тарелке. У нее - авторитет.
- Завтра на факультативе сядем за третью парту. Он - слепошарый - обычно за первую садится. Дальше посмотрим по обстановке.
...Идет факультатив. Учительница Галина Сергеевна строга, но великодушна. Небольшой перерыв. Она рассказывает ребятам какой-то забавный случай из своей жизни. Смотрит на часы - пора продолжать занятие.
- Кто из вас хочет сходить на выступление киноактеров? Представление называется "Поет товарищ Кино". Участвуют молодые и старые заслуженные артисты. У меня пропадает билет.
Кто-то поднял руку, и тут же опустил. Нет, это не фонтан. Наверное, какое-то старье.
Она шепнула Тане: " Я хочу".
Таня похлопала Ее по плечу, и сказала:
- Вот, она хочет пойти.
Галина Сергеевна скользнула глазами в Ее сторону:
- Нет, нет. Ребята, нет желающих?
Таня встала:
- А почему ей нельзя? Она любит все старое, она хочет!
Учительница четко и отрывисто, сдерживая эмоции, глядя Тане в глаза, выговорила:
- Ей билет я не дам. Я не хочу потом отвечать за человека, которого надо везде за ручку водить.
Таня что-то возмущенно буркнула, и села.
...Она никогда не плакала на людях. Это ниже Ее достоинства. Пусть обзывают, пусть издеваются. Только улыбаться. Пускай глупо и дебильно, но улыбаться. Лучше мычать, изображая припадочную, но не реветь. Как хорошо, что Он сидит впереди и ничего не видит. Он, как и все, знает про Ее позор, но чтобы так откровенно, вслух, и при нем: "человек, которого надо за ручку водить. " За что, Галина Сергеевна?" Она уронила голову на парту.
Но Она не слышала ничего этого, как и своих рыданий в неловкой тишине.
Заглянула завуч: в школе шла проверка работы факультативов. Неподдельно озаботилась:
- Что случилось, Галина Сергеевна?
Но, поняв, кто плачет, изменилась в лице: а, эта та дурочка, слава Богу!
...Давно прозвенел будильник. Куда он звал? Радио что-то лживо пело про юность, полную надежд. Лежа в постели, Она прокручивала в памяти картинку вчерашнего происшествия. Злополучный билет, Ее желание пойти, жестокие слова Галины Сергеевны, при воспоминании о которых сразу застучало в висках, и на глазах выступили слезы. Дальше - как в тумане. Кто-то кричал, и возмущался, кто-то успокаивал, и гладил по голове. А Он, да-да, Ей не показалось, чуть привстал, и подался вперед, проводив Ее взглядом, когда Она вдруг сорвалась с места, и бросилась вон из класса...
До начала урока оставалось совсем мало времени, а Он никогда не опаздывает, хотя ему две остановки ехать до школы. И теперь, после вчерашнего случая, придется войти в класс у него на глазах. Она готова была разрыдаться. "Стоп. Никаких слез. Быстро встаем, умываемся..."- командовала Она себе вслух. Откуда-то вдруг появились силы, как будто кто-то позвал Ее. Она смутно догадывалась кто, но отогнала от себя эту мысль - глупости какие. Лифт, как всегда, не работает. Ну, и черт с ним. Вниз по лестнице, бегом, бегом...
"Карамболина, карамболетта,
Ла-ла-ла-ла-ла..."
Вот и первый этаж. "Хорошо, что школа рядом. Еще успею до звонка". И вдруг, выпорхнув из полумрака подъезда, Она увидела... Его волнующий профиль, очки, чуть сутулая спина. Что Он здесь делает? Дура, быстрее назад, пока не оглянулся! Но если бы можно было двинуться с места- ноги стали совсем ватными. Он оборачивается на стук хлопнувшей двери, улыбается, увидев Ее, и... подходит. Сейчас кто-нибудь толкнет дверь изнутри, ведь никто не знает, что Она приросла к бетонному порожку, и медленно-медленно оседает вниз.
- Ну что, пойдем? Урок сейчас начнется,- сказал Он мягко и спокойно. И едва успел подхватить портфель из Ее ослабевшей руки...