Питерская осень наступает еще до 1 сентября. Она одевает людей в сапоги и куртки, загоняет любителей погулять в беседки и кафешки дождями, звонит в двери листьями и слякотью.
Ее серебряные кольца прекрасно гармонируют с серым небом, а черные волосы - с осенней ночью. Я люблю ждать ее на "Маяковской, смотреть как она, улыбаясь неизвестно чему, идет по Невскому.
Раньше мне казалось, что она думает о предстоящей встрече и поэтому улыбается, а теперь я думаю, что она счастлива уже просто от того, что жива. И что живет в Питере.
Питерская осень, наверное, самая длинная осень в мире! У нас коротким может быть только лето, а остальные времена года тянутся в вечной смене друг друга друг другом.
Она счастлива, но постоянно мерзнет. Поэтому на ней уже вязаная шапочка и варежки. К ней бы, да и к мостовой, добавить еще мокрый снег - какая бы романтичная картина получилась!
Она курит. Курит средней паршивости сигареты и по выходным выпивает пару бутылочек пива на крыше, сожалея о том, что люди внизу не знают, что 5-6 этажей выше время научилось замирать.
Иногда я уговариваю ее бросить курить, но она, улыбаясь, отмахивается левой рукой и говорит: "Сигаретный дым - это кусочек нашего неба и половина нашего воздуха. Без сигареты - это не по-питерски!".
И смеется, когда видит, что я вздыхаю и прикуриваю.
Она любит пить кофе в тихих, темных и уютных кафе и сладкий чай у себя на кухне. Она всегда говорит "У!", когда заходит под арку; а если видит в каком-нибудь старом доме лифт, то начинает хлопать в ладоши и уговаривать меня "непременно прокатиться, ну последний разочек!"
Когда я дарю ей розы, она прижимает их к груди и, пока дома или в клубе ни находится ваза, она не выпускает цветы из рук.
Она завидует, что я пишу левой рукой, потому что считает это признаком гения.
А я не хочу быть гением, не хочу быть богачом, не хочу быть известностью - я хочу просто быть рядом с ней, снимать с ее ресниц тающие снежинки и видеть ее лучезарную улыбку.
Я хочу, чтобы она была счастлива и мой эгоизм кроется только в том, что я хочу быть, обязательно быть частью этого счастья.
Если через 5, 10, 20 лет мы будем стоять на набережных Невы, держась за руки и любуясь волнами, что я со стопроцентной уверенностью смогу сказать, что хотя бы двое в сером и дождливом Питере сумели подарить друг другу больше Солнца, чем дарило нам небо.