Первые приходят в зрительный зал по обыкновению вовремя, не забыв предварительно ещё разок взглянуть на афишу, (так ли интригующе название пьесы, как сказали по телефону N?) Потом они смеются над комиками и плачут над героиней, и вдруг неожиданно вскрикивают, когда над героем заносят картонный меч. Они приносят цветы и дарят тому, кто больше заставил их плакать, а потом, спрятав мокрый платок, надушенный для такого случая, облегчённо вздыхают, и вернувшись домой, осторожно откалывают единственную дорогую брошь.
2.
Вторые. Как бы это сказать... Вобщем, во время антракта они попивают кофе так, словно только они знают, как попивается кофе в антрактах. В постановке им всегда чего-нибудь не хватает. Они скажут нараспев: "По-моему трактовка неплоха, но..." и назовут режиссера только по имени. Пригласят актёра на ужин, а узнав, что тот обедает дома на засаленной бумаге в своей каморке под чердаком, - испытают необъяснимое удовольствие, и злорадство будет сквозить в их каждой тщательно напудренной морщине. Они любят жонглировать ничего не значащими труднопроизносимыми словами. Вы без труда узнаете их: затягиваясь любой маркой сигарет, они выпускают самую тонкую струйку дыма.
***
Между вторыми и третьими - молчаливые люди. Они действительно умеют отличать хорошее от плохого. Обратиться к ним - так и правда можно услышать много стоящего, но мы не догадываемся, а они своего мнения не навязывают, и молчат так умно, как только могут молчать умные люди. Увы, они так редки среди нас, что мы не будем выделять для них отдельного порядкового номера.
3.
Третьи - горят желанием когда-нибудь встать на эти подмостки, вдохнуть аромат пыльных кулис и придуманных трав! - каждый вечер слушать стихающее постукивание молотков, которое возвещает, что ты одеваешь новый костюм и новую душу! Боже, дай им счастья, пожалуйста... Они тоже принесут цветы и подарят их тем, кого давно боготворят, но приблизившись к рампе, смешаются с первыми, и только затаённый огонь в глазах может их отличить. Но актёрам, вдохнувшим запах живых хризантем, обычно некогда заглядывать в такие глубины - и они улыбнутся всем одинаково.
4.
Четвёртые приходят... Как и первые, они приходят поплакать. Просто они давно не плакали, и излишней чувствительностью не страдают давно. На раззолоченном подносе солнца, словно в насмешку, им преподносится новым утром новая неприятность. Неудачники? Может быть. А в прошлом - слишком чувствительные, слишком честные люди. Они уже устали от сложностей и пришли посмотреть, как герой за обиду насквозь проткнёт злодея, а не станет злословить и строить против него мелкие козни за кружкой пива в трактире. У них уже голова - кругом от того, как люди ловко размениваются по мелочам, и потому они хотят посмотреть, как девушка поцелует любимого и пойдет с ним на плаху, потому что ведь только так быть и должно... Они, как и первые, будут смеяться над глупыми шутками. Может, как третьи, когда-то мечтали о сцене, только жизнь ещё шла чередом, а они слишком рано устали. Благородны, как те, что молчат. Почти не чувствуют боль. Любят праздники.