В стандартной модели
нет места темной материи,
ее закрыли в архиве
трижды на тридцать лет,
и будто темной материи нет,
но чёрные дыры архива
хранят грибы и гробы палачат.
Вуаля, соглашаясь смолчать,
мы опять наступаем на грабли
шестипалой неправды.
Люди любят друг друга -
бездомные, как снегопад,
нарушая стандарты войны
достоверной модели.
И даже когда ты не знаешь:
жив твой дом или мёртв,
цел или разрушен сын,
куда катится мир,
хоть вилами по воде -
главное чувство судьбы пусть будет -
люблю.
Так раньше ЗК на спиле бревна,
стоя по грудь в ледяной реке,
царапал: вот мое имя,
пока я был жив.
Люблю.
Весна неизбежна,
пока мы пишем роман без вранья.
На первом телемосту
инь - янь
Ленинград - Бостон,
когда последние женщины СССР
отправились в космос
к американкам,
а американки к нам -
без скафандров, в платьицах, налегке -
та-дам! администратор гостиницы,
последняя из правоверных,
сгоряча говорит: - У нас нет секса, нет!
У нас есть... - продолжение следует,
но звучит истеричный смех -
и оно тонет, идет на дно.
- Любовь!.. никто не слышит.
Такая формула продолжения жизни
сложным опенком уходит в тираж -
не вырубишь топором.
Счастья всем даром? хотя бы покоя
тем, у кого разрушен сын или мёртв дом.
Скафандр, остывая, хранит
улыбку и нервный срыв
первого человека орбиты.
Мы будем квиты, отважный воробышек,
ветер мой свитер,
ветер - семь километров в секунду.
Даже стоя по грудь в ледяной реке
Черной дыры или Стандартной модели
делай, что должен, и будет, что будь.
Любить сейчас - единственно верный бунт.