Аннотация: Что происходит с драконами после смерти
-1-
Когда рушится твой мир, кажется, что вселенная должна умереть. Ведь не может она жить так, как прежде! Так, будто ничего и не произошло... Ты ждешь, что вот-вот земля просядет, ухнет вниз, затягивая в бездну неудачливых, поэтому осторожно нащупываешь дорогу, и недоумеваешь, когда под ногой чувствуется твердость камня. Мир не собирается умирать вместе с тобой. Ему нет до тебя дела. И это осознание - холодное белое пламя, от которого стынет нутро - приводит тебя в чувство.
Оказывается, он забрел довольно высоко в горы, так высоко, что вид на оставшееся внизу поселение можно было закрыть подушечкой большого пальца. Впрочем, скоро от деревни и так не останется следа: земля затянет рану. Повернувшись спиной к дымящимся руинам, он зашагал вперед.
-2-
- Эйвар, ты видел когда-нибудь такое?
- Нет.
- А что же мы скажем ярлу? Ведь здесь никого не осталось!
Эйвар пнул носком сапога еще теплую черную головешку: то ли балку дома, то ли скамью; та ожила на миг, пыхнув роем искр.
- Эйвар, а где же люди? - Аль заглядывал в лицо старшему товарищу, ища ответов. Ему не нравилось это место. Оно было... неправильным.
Эйвар промолчал. Никакой пожар - даже самый сильный -не в силах полностью уничтожить население. Останутся следы. Но человеческих тел не было -тлели остатки домов, воняло горелой шерстью и мясом, где-то вдалеке выл пес.
-...дракон?
- Что? - Эйвар очнулся от раздумий.
- Может, их съел дракон? - Аль повторил.
- Драконов не существует. Нас ждут, пойдем.
-3-
Дорога превратилась в тропу, заблудилась в скалах, запетляла и в конце концов исчезла, оставив его одного. Он растерянно оглянулся. Куда идти? Позади горы. Впереди небо. Перевернутая серебряная чаша, затянутая бледно-голубым муаровым полотном, на котором переливами света вспыхивают клочки облаков. Ветер запустил игривые пальцы в волосы, потрепал его по плечу - ступай.
Да, так будет лучше всего. Шаг -и все закончится. Спасительное ничто окутает тебя мягкой темнотой, растворит в себе, превратит в тень... Спасет.
Он подошел к краю, под которым ждала бездна, вдохнул полной грудью и шагнул вперед.
-4-
Колдунья бросала камни далеко не в первый раз, но сегодня руны упрямились, не желали делиться знаниями о будущем. Наверное, чувствовали смятение Сольвейг. Женщина потянулась, распрямила уставшую спину. Скоро ярл придет за ответом, а она знает ничуть не больше, чем когда садилась за гадание. Уже третья деревня погибла в огне, люди боятся и требуют защиты, а все, что может сделать Викар - поклясться найти поджигателя.
Дверь отворилась, на пороге возникла мужская фигура. Подсвеченный длинными лучами утреннего солнца, ярл казался сыном Одина: высокий, хорошо сложен, лучший воин на островах. Гадалка подавила завистливый вздох. Боги ревнивы и не любят, когда их дарами пренебрегают, поэтому не стоит и мечтать о недостижимом.
- Ты узнала, кто... ? - Викар не намерен был тратить время зря. Он ярился от того, что враг прятался, избегал прямого столкновения, которое позволило бы ярлу стереть в пыль подлеца. Вождь сильного народа и сам по себе отличный боец - Викар жаждал битвы. Он верил, что Всеотец одарил его крупицей своей силы и потому нисколько не сомневался в своей победе.
- Нет. - Склонила голову Сольвейг.
- Так чего же ты ждешь?! - громыхнул разгневанный мужчина. - Принеси богам жертву! Отдай им свою кровь. Не мне учить тебя... Но к полудню я должен знать, кто осмелился хозяйничать в моих землях.
Колдунья проводила ярла задумчивым взглядом: боги дают одной рукой и забирают другой. Что ж, как бы ей ни хотелось избегнуть вызова мертвых, но придется обратиться к духу учителя. Надо подготовиться.
-5-
Когда тебя не хочет принять смерть, ты начинаешь испытывать эмоции. Разочарование, удивление, злость... Неужто ты так плох, что даже тьма отступает, брезгливо отдергивая серые космы теней?
Бездна выплюнула его и он, вновь ощущая внутри лед, вспыхнул белым пламенем. Он кричал, срывая голос, рвал пальцами грудь, в которой засело что-то чужеродное, настолько чужое, что оно - кристалл? твердый огонь? - отторгалось всей его сутью, всем тем неуловимым, что делает человека живым, и преображался. То, что засело в нем, изменяло слабую, мягкую оболочку, полную воды, выстраивало стены нового дома...
Ты свободен! Как ты не понимал этого раньше? Отчего принимал всерьез лепет существ, которые никогда не узнают неба, не испытают, как трепещут крылья, ложащиеся на гребень ветра? Разве они - обезображенные животные - способны задеть чувства тебя нынешнего? У тебя иная дорога. Он поднялся ввысь, за облака, и, заново знакомясь с телом, направился к цели.
-6-
Эйвар знал, кто сжигал деревни, подпитывая человеческими жертвами свой дух. Знал и молчал. Некоторые тайны лучше оставить в покое, они не для всех. Аль разносил по округе новый слух: в мир пришли драконы! Эйвар усмехнулся: мальчишка ткнул пальцем в небо и попал прямо в жирную точку. Да, в Мидгард снова вернулась древняя тварь.
- Сольвейг, ты уже поведала ярлу о драконе?
- Конечно.
- Дай угадаю... Он собирается его убить в одиночку?
Колдунья расхохоталась, запрокинув голову. Эйвар улыбнулся, глядя на нее.
- Учитель сказал мне только о том, кто на нас нападает. Но намекнул, что ты знаешь больше.
- Да.
- Расскажи мне, - потребовала Сольвейг. Руны молчали, а ее мучило любопытство.
- Нет.
- Но почему? Ты сам пришел ко мне.
- Мне надо знать, что собирается сделать ярл.
- Я могла бы с тобой поделиться кое-чем, - колдунья прищурила лукавые глаза, - если ты расскажешь мне о драконах.
Эйвар задумался. Наверное, настало время разделить с кем-то ношу.
-7-
Когда-то давно ты был человеком. Или животным?.. Память о былом превратилась в рыбачью сеть: юркие воспоминания проскальзывают сквозь ячею, оставляя по себе смутные видения - то ли сны, то ли явь. Но иногда какая-то мелочь будто пробуждает чужую, иную суть. От запаха горящих волос или от плача ребенка в тебе вдруг поднимается волна отвращения и ты трясешь шишковатой головой, надеясь заглушить того, кто кричит внутри тебя - "Очнись!", ты ждешь, когда голос утихнет, отдалится. Ты терпелив и знаешь, что скоро всяческая тень тебя прошлого исчезнет без следа, как исчезали десятки прошлых я. Ты можешь позволить себе ожидание.
Он тяжело опустился на землю, обвил хвостом лапы и залюбовался полетом искорок. Порой огонь пригасал и тогда он выдыхал из ноздрей пламя, стараясь не обжечь людей. Ему нравилось сырое мясо.
-8-
- Драконом может стать каждый. Ты, я, старуха Герда.
- Но как? Почему?!
- Я не знаю. Побеждает зло или умирает добро - выбери ответ сама. Иногда человек просто... - Эйвар пожал плечами, не в силах описать то, чего не видел. - Он изменяется. Новорожденный дракон слаб, поэтому с его сутью еще можно побороться, можно остановить превращение, но никто ни разу не вернулся с полпути.
- А наш... Он слаб?
- Уже нет.
- Ты можешь его убить?
- Убить дракона невозможно. Это древняя тварь, заставшая рассвет мира. Его можно лишь изгнать.
- Откуда тебе известно о нем?
- Отец рассказал. А ему - его отец, а отцу отца...
- Я поняла! - нетерпеливо перебила рассказчика Сольвейг. - Ты знаешь, как от него избавиться?
Эйвар помолчал.
- И знаю, и могу. Но мне понадобится твоя помощь.
-9-
Он почти достиг своего обычного размера. Темно-серая чешуя лоснилась, радуя взгляд здоровым блеском, когти достигли длины в фут, крылья были способны нести его сутки напролет. Скоро он отправится в далекое путешествие. А пока надо отдохнуть. Дракон завозился, устраиваясь поудобнее, пыхнул струйкой огня, подогревая камни, и уснул.
Ты слаб. Тебя почти не осталось в новом теле и разуме. Все чаще ты уходишь в ничто, о котором так мечтал когда-то. Что же пошло не так? Почему ты уступил чудовищу? Может, оно всегда пряталось в тебе, таилось в том закутке, где ты держал злые мысли. Может, однажды оно подросло и смогло прорваться к свету. Может, оно приказало тебе сжечь свою семью. Может...
-10-
Сольвейг напевала заклинание, чертя руны на скалах. Она боялась, несмотря на уверения Эйвара, что сытый дракон спит очень крепко. Откуда ему знать? Поэтому колдунья, рискуя ослабить круг, старалась держаться подальше от пещеры, из которой несло жаром. Наконец она закончила выводить вязь заклятия, заставила себя перепроверить каждую черточку и тихой тенью скользнула к ожидающему внизу Викару.
Ярл недовольно хмурился: он был уверен, что сможет победить и без чародейских штучек, но Сольвейг настаивала, просила, умоляла, и он уступил. Ничего, тем короче будет бой. Воин не хотел даже помыслить о возможности проигрыша.
- Все готово, - шепнула колдунья.
- Жди меня здесь, - бросил ей Викар, поднимаясь к зеву пещеры.
Сольвейг обхватила плечи ладонями. Зябко.
- Замерзла?
Колдунья вздрогнула от неожиданности. Она не заметила, как подошел Эйвар.
- Он умрет?
- Кто? - спросил мужчина, разглядывая древний меч. Тот был неказист и выщерблен, совсем не похож на оружие, которым можно поразить дракона. - Викар? Не знаю.
- А что ты знаешь? Ты ничего не знаешь! Иди!
Эйвар удивленно покосился на неизвестно чем разозленную Сольвейг, покрепче перехватил меч и ушел совсем в другую сторону, чем ярл.
-11-
Он проснулся, когда что-то кольнуло его в шею. Махнул хвостом, отгоняя невидимое, но назойливое существо. Снова укол, сопровождаемый шумом. Дракон распахнул глаза и увидел источник беспокойства - человека, что пытался топором пробить его новую, ничем пока не обезображенную чешую. Он заворчал недовольно, стремительно выбросил вперед лапу с острыми когтями, стремясь покончить с противником одним ударом, но ловкий человечек успел перекатиться под прикрытие огромного валуна. Что ж, придется довольствоваться жареным мясом. Он сильно выдохнул, но вместо струи пламени, что должна была наказать наглеца, из ноздрей вырвался лишь белый дым. Что? Рядом колдун! Дракон заревел, круша пещеру в приступе злобы и ненависти.
-12-
Эйвар пробрался в логово твари с другой стороны по низкому и узкому ходу - вряд ли дракон о нем знал. Воздух в подземелье был спертым, горьким от дыма, каменная взвесь медленно оседала на стены и пол грота. Мужчина заметил лежащее тело Викара: жив еще? Ярл шевельнулся, пытаясь отползти подальше от бушующего чудовища, замер, когда над его спиной пронесся чешуистый хвост, и вновь попятился назад. Сжимая меч так, что побелели пальцы, Эйвар напряженно наблюдал за событиями. Кровь молотом бухала в ушах, затягивала багрянцем глаза и от этого ли - от невыносимо громкого дыхания, от жара древнего клинка, - или от того, что Викар вдруг вскочил и бросился на громаду змея, но время ускорило свой бег. Вот ярл подбегает к чудищу, занеся молот для удара; дракон ревет - у него расплющена лапа; сам Эйвар уже тянется к хвосту; крик смертельно раненного Викара; стремительный бег по хребту живого, но такого чужого существа. Все эти события промелькнули чередой ярких картинок, уместившись между двумя ударами сердца, и мужчина обнаружил себя сидящим на шее твари. Дракон, гневно взрыкивая, тряс головой, стараясь сбросить наездника, но тот держался крепко. Эйвар никак не мог подгадать момент, чтобы ударить, но меч словно проснулся, почуяв старого врага, потянулся вперед и сам вошел в точку под ухом, там, где чешуйки слегка расходились. Дракон замер. Он начал каменеть, медленно, а потом все быстрее и быстрее. Его будто погружали в серое море, и он тонул, не пытаясь сопротивляться.
- Он умер? - Сольвейг не выдержала ожидания.
-13-
В теплом нигде нет ничего. Ни-че-го. Ты попробовал на вкус слово, покатал на языке колючее эхо. Но ведь ты есть. Ты был. Здесь нет времени: давно ли паришь в мягкости, собирая по кусочкам мозаику я? Когда все вы - я-люди, я-животные, я-звезды - сольетесь воедино, то ты снова обретешь дом. Ты будешь.
- Драконы не умирают. - Как непослушны и незнакомы эти губы. Это тело еще не знает о тебе, но ты не спешишь. Ты живешь.