Иванова Вероника Евгеньевна : другие произведения.

На полпути к себе (1/10)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.18*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Начало второй книги. Подробная аннотация будет потом.


   НА ПОЛПУТИ К СЕБЕ
  
   Казалось, жизни ход отлажен -
   Знакомы скучные пути,
   Но грянул гром: пришлось идти
   Искать нелепую пропажу.
  
   Безделица. Пустяк. Игрушка.
   Покрытый пылью древний хлам.
   Давно остывшая зола,
   Но... Без неё темно и душно.
  
   Я потерял себя. Так странно...
   Растяпа! Но - когда и где?
   Кто незаметно завладел
   Клочком никчемного тумана?
  
   Ищу. Надеюсь, не напрасно.
   И начинаю понимать,
   Что отражения печать
   В стеклянной мгле - всего лишь маска.
  
   Где я? Вдали? А может, рядом?
   Ту тень, к которой я привык,
   Мне возвращают каждый миг,
   Как зеркало, чужие взгляды.
  
   Я соберу свои потери.
   Когда-нибудь... Вопрос - когда:
   Мгновенья сложатся в года,
   И... Сколько глаз за каждой дверью!...
  
   Вернул пропажу? Не успел?
   Часы отсчитывают встречи.
   Дорога ждёт. Мой поиск вечен,
   Я - лишь на полпути к себе.
  
  
  
   ***
  
   Хрусть. Хрусть. Хрусть. Свежевыпавший снег хрустит под ногами - это доктор шлёпает из одной дворовой пристройки в другую. И за каким фрэллом его понесло, спрашивается? Погода-то вовсе не для прогулок - сыро и зябко. Подумать только, ещё полтора месяца назад солнышко так пригревало спину, что хотелось снять с себя всё лишнее, а сейчас... Впрочем, недавно посетившие дом Гизариуса сельские старожилы, беседу которых я имел мучение слышать, степенно заявляли, что осень - вполне... осенняя. То есть, раз в десятилетие или чуть реже случаются ранние заморозки. Ну, снежок выпал - ну и что? К полудню растает! Впрочем, в справедливости последнего предположения я сомневался - небо было хмурым с самого рассвета, а ветер даже и не думал дуть. Так что белая крупа, основательно припорошившая двор, не исчезнет не только до обеда, но и... Хотя, зарекаться не буду: с доктора станется выгнать меня на свежий воздух и заставить убирать снег. Ой, кажется он собирается посмотреть сюда...
   Я со всей возможной скоростью захлопнул окно, беспочвенно надеясь, что стук не привлечёт внимания. Потому что если дядя Гиззи поймёт, насколько моё состояние пришло в норму... Свободных минуток не будет.
   Я ненавижу болеть, но в этот раз простуда подвернулась на моём пути весьма и весьма удачно. Что самое смешное, с лёгкой руки доктора, который, внимательнейшим образом подсчитав количество скучающих в сарае дров, решил, что их не хватит для обогрева на оставшиеся до отъезда три недели. Кто бы сомневался - так топить! В течение часа ваш покорный слуга уже успел не раз проветрить кухню, чтобы не задохнуться от становящегося невыносимым в тёплом воздухе аромата сушёных трав...
   Так вот, разумеется, первым делом Гизариус постарался заинтересовать колкой дров меня, на что пришлось высказать вполне справедливое сомнение относительно моей привлекательности с топором в черепе. Не то, чтобы я совсем уж не знаю, с какой стороны подходить к топору, но махать тем увесистым инструментом, которым располагал доктор, мне не хотелось - пришлось живописать возможный результат моих взаимоотношений с рубящими предметами. Доктор долго смеялся, но, в конце концов, сжалился над ленивым работником и нашёл дюжего парня в деревне. Зато складирование поленьев целиком и полностью легло на меня. Я и не протестовал, хотя пришлось пару часов сновать между поленницей и полем боя с дровами, вот только... Сначала был одет вполне по погоде, но с каждой перенесённой охапкой палок мне становилось всё теплее и теплее, пока... Я не остался в одной рубашке. Как назло, солнце лишь делало вид, что греет, чем окончательно ввело меня в заблуждение. Заблуждение, вылившееся в простуду, прихватившую меня на следующий же день...
   Кашель, сопли и раздираемое болью горло - мой организм не оставила без внимания ни одна из этих пакостей. В результате я несколько дней валялся в постели, закутанный в одеяла и поглощал лекарства в неимоверных количествах. Самым безобидным из зелий был настой малины, но, к моему величайшему огорчению, ягоды в него не попали. Зато листьев, плодоножек и ещё какой-то трухи я наглотался достаточно для того, чтобы горько пожалеть о своей беспечности...
   В болезни был только один очевидный плюс: масса свободного времени, кое я употребил с пользой для себя и с некоторым уроном для докторского имущества.
   Всё хорошее когда-нибудь заканчивается: не сегодня - завтра Гизариус объявит мне о полном и безоговорочном выздоровлении, и тогда придётся оставить моё любимое занятие до лучших времён. Какое занятие? Составление логических цепочек, конечно. Причём - в отсутствие необходимого количества информации, поскольку я, как водится, не удосужился задать "важные" вопросы, когда имел шанс получить ответ. Правда, не очень-то и хотелось...
   Я вернулся за стол и сдвинул в сторону исписанные корявым докторским почерком листы бумаги, дабы освободить место для собственных заметок. Да, дядя Гиззи, решив, что жар и головная боль - позади, усадил меня разбирать каракули, которые, по его мнению, описывали, сколько и каких корешков он заготовил в течение лета. Я, на свою беду, не догадался, в чём фокус, когда бойко прочитал несколько строк на подсунутом под нос листке... Ну, а раз уж почерк был мне понятен, доктор довольно потёр руки и вывалил на кухонный стол (предмет мебели с самой большой горизонтальной поверхностью во всём доме, а потому - самый удобный для работы) ворох бумажных клочков...
   Я честно нырял в сплетения букв и приводил неудобоваримые сокращения в пристойный вид, а также... Улучал минутки, чтобы заняться своими делами. Тем более, что мне были доверены чистые листы, баночка с чернилами и связка гусиных перьев...
   Ну-с, что у нас получилось? Я разложил на столе свои клочки, кстати, изрисованные не менее странными, чем у доктора, значками.
   Сплошные зигзаги. И все - с разрывами. Это так плохо, что... даже хорошо: если я сейчас неправильно соединю все сюжетные линии, придуманные жизнью, можно будет переиграть назад...
   Кое-что было ясно, как день. Кое-что представлялось необъяснимым только на первый взгляд, а при втором приближении приобретало знакомые черты. Некоторые детали я не знал и не горел желанием узнавать, зато мог реконструировать ход событий и без выяснения подробностей. Ну а кое-что... Или, вернее, кое-кто оставался совершеннейшей загадкой. Загадкой, которую я не хотел разгадывать. Ни за что и никогда. Однако мерзопакостность положения вашего покорного слуги заключается в том, что рано или поздно мне приходится браться за "грязную" работу, и, следовательно... Эта загадка от меня не убежит. Как бы я ни умолял...
   С чего же всё началось? Разумеется, с трактира. Вообще, постоялые дворы и гостиницы - это места, в которых странности и нелепости так и норовят произойти. Почему? Да просто потому, что человек останавливает здесь повозку своей Судьбы на крохотный вдох Времени. А чем короче мгновение, тем меньше внимания мы ему уделяем, не так ли? Путники, заглянувшие на огонёк, редко разглядывают хозяина и слуг гостеприимного крова, но, плотно перекусив и расслабившись под благотворным влиянием горячительных напитков, спешат излить душу случайному собеседнику, оказавшемуся за их столом. Наутро дороги уносят людей в разные стороны, быть может, чтобы больше не позволить им свидеться, но... Случается и по-другому. И глупая встреча в захудалом трактире способна взбаламутить самую спокойную и ленивую воду... Так вышло и со мной.
   Малолетняя гнома ухватилась за меня, как за соломинку, стремясь решить личные проблемы. Что она углядела в нескладном парне с отсутствующим выражением лица? Не знаю. Может быть, ещё удастся спросить у неё самой... Впрочем, не уверен, что Миррима знает ответ на этот вопрос. Зато, раз вцепившись, малявка долго меня не отпускала, а я... Начинал делать глупости только потому, что не мог разочаровать ту, которая оказала мне доверие...
   В Улларэде мне пришлось взять в руки лук, чтобы, выиграв дурацкое пари, потерять свободу - я с чистой совестью могу винить гному во всех своих бедах. Могу. Но - не буду. Потому, что она если и была участником "охоты на Джерона", то лишь косвенным и не преднамеренным. А вот главным "загонщиком" я назначил... Кого бы вы думали? Правильно, Рогара! Воскрешая в памяти унылые трактирные посиделки, я с удивлением отметил, что ещё тогда первый раз увидел своего будущего хозяина. Да-да, тот самый старик, посапывающий в углу! По здравому размышлению и подробному анализу внешнего вида, он оказался до боли похож на приснопамятного Мастера...
   Итак, Рогар стал свидетелем чудесного побоища, устроенного гномой, со мной на первых ролях. Возможно, Мастеру было интересно - лично я уверен, что он вряд ли оценивал технику и тактику боя, скорее его занимал вполне закономерный и азартный вопрос: кто кого. Я бы на себя не поставил... Ну, разве только с перепоя! В тот раз мне повезло. Повезло, что участники "красного трина" полагались больше на свои амулеты, чем на твёрдость руки. Правда, в пылу схватки мне некогда было обращать внимание на отклонения потоков Силы, поэтому всё было списано на случайную удачливость.
   А вот Рогар, могу поклясться, заметил, что амулеты наёмников не сработали. Заметил и сделал себе зарубку. На будущее. А заодно - оценил меня, как подходящую замену малолетнему принцу в предстоящем аукционе. Кстати, факт участия в этом не слишком обычном действе малолетнего Моста говорит о многом. Например, о проблемах, возникших у "заказчика": проблемах, которые не позволили ему вовремя уплатить деньги, в результате чего контракт обычно считается расторгнутым, и сам "заказ" поступает в полное распоряжение торговца...
   Наверняка, Мастер последовал за мной и гномой, когда Миррима приняла судьбоносное решение покинуть трактир. Последовал и, выяснив, куда мы направились, сам поспешил к стенам Улларэда. Как он туда добрался и насколько быстрее - понятия не имею, да и не в этом суть. Самое интересное начинается дальше: Рогар привлёк к делу двух своих подопечных, мага и лучника. Пока Мэтт заговаривал мне зубы и угощал обедом, а Бэр разыгрывал спор у стрельбища, сам Мастер спокойненько отправился к Лакусу и предложил обмен. Уж не знаю, насколько были сгущены краски, но хозяин почившего с миром "красного трина" согласился. Правда, предварительно захотел взглянуть на "товар". Для этой цели были устроены показательные стрельбы, существенно осложнённые чудачествами гномы. Хорошо ещё, что я умудрился попасть в яблоко, а не в её голову...
   Любопытно, Мастер сразу планировал меня покупать или ему потом стало жаль отдавать такую полезную вещь в чужие руки? Ответ на сей вопрос не особенно нужен, но, пожалуй, я бы хотел его узнать. В сугубо исследовательских целях, конечно...
   Ай-вэй, мне же ещё нужно следить за очередным варевом милейшего доктора. Чтобы не выкипело. А кипит бурно: крышка так и подпрыгивает! Чем бы её сдвинуть?... Использование руки оказалось плохой идеей. Даже через тряпку, сложенную в несколько слоёв - всё равно обжёгся. Хорошо, что кожа на подушечках пальцев куда грубее, чем на тыльной стороне ладони: ожог, полученный давеча при неудачной попытке подбросить дрова в печь, застыл на пальцах тёмной полоской огрубевшей кожи. Одна надежда, что через несколько дней это уродство сойдёт (особенно, если приложить усилия), и останется только розоватый шрамик. А потом и его, скорее всего, не останется, потому что не так уж и сильно я приложился к горячей стали печной дверцы...
   Так, крышку сдвинули, бурление унялось, можно вернуться за стол. К размышлениям.
   Путешествие в одном обозе с упомянутыми парнями и принцем закончилось для вашего покорного слуги более, чем печально - встречей с палачом. Точнее, такую роль странная эльфка выполнила в отношении меня, а кем она служила в свите Рикаарда, осталось невыясненным. Состояние духа и тела, в котором я оказался после незавершённой Нэгарры, требовало вмешательства доктора, и доктор нашёлся. Старый знакомый Рогара, Гизариус мирно выращивал травки и копал корешки, попутно пытаясь вылечить от слепоты старшего из наследников престола Западного Шема. Лечение результата не давало. По очень простой причине: болезнь Дэриена была вызвана и усугублена магическим вмешательством. И тогда за дело взялся я. Взялся не сразу, а только после долгих споров с самим собой и своей ехидной подружкой, а также - после того, как проштудировал необходимую литературу, доставленную в усадьбу доктора всё тем же незадачливым Мэттом...
   Ещё одно отступление. Немаловажное. Кое-что во мне изменилось. В лучшую или худшую сторону - решать другим, но... Пожалуй, теперь я понимаю, что подразумевалось под Ступенями, по которым можно подняться вверх или опуститься вниз. Понимаю, почему никто не счёл нужным рассказать об их влиянии на мои возможности. Понимаю, что по-прежнему могу очень мало, зато - всё дальше и дальше. То есть, Периметр моего влияния расширяется. Правда, расширение это происходит исключительно за счёт полюбовного партнёрства с Мантией, но на безрыбье...
   Что было дальше? Маг-недоучка притащил на своём хвосте целый выводок оборотней во главе с самим шадд'а-рафом, который, по знакомству, не преминул навязать мне поиски своего, как потом выяснилось, сына. Толком не понимая, что делать, я начал с борьбы за здоровье Дэриена, но, как только выиграл этот раунд (точнее, получил все основания считать, что выиграл), наставница Мэтта, заинтригованная его рассказами о моих милых "особенностях", явилась по мою душу. И забрала с собой. Правда не душу, а лишь бесчувственное тело...
   Я открыл глаза через сорок дней в одном из глухих уголков Россонской долины. Пробуждение послужило причиной гибели двух магов (один из которых помог - в качестве жертвы, разумеется! - провести старинный ритуал), но позволило мне познакомиться с Её Высочеством принцессой Рианной, как две капли воды похожей на того пацана, из-за которого я получил клеймо на щеку. Дальше было много всего забавного и не очень. Из забавностей могу вспомнить новую встречу с гномой. Из неприятностей - Инициацию принцессы и пробуждение артефакта, предназначенного для защиты славного города Мирак от опасностей и катастроф. Явление Мастера я оставил без знаков "плюс" и "минус". Просто - явление.
   Потом я вернулся. К доктору. Правда, по пути мне пришлось воспользоваться Зовом - первый и, возможно, последний раз в своей жизни - в результате чего я выудил из Складок Пространства того самого "потерянного" оборотня. Вспоминать то, что происходило потом, у меня нет ни малейшего желания, хотя эта рана давно уже зарубцевалась. Впрочем, и не нужно. Помогая шадду прийти в нормальное состояние, я разглядел под слоем сомнительных догадок один из ключевых фрагментов мозаичного пола Судьбы, по которому ступали наследники престола Западного Шема. И, надо сказать, узор меня не порадовал.
   Чётко было ясно одно: кому-то позарез понадобился Мост, причём - послушный [1]. Если не сломленный. Так уж получилось, что все отпрыски местного короля обладали искомым Даром, но... Дэриен отпал сразу. Сначала я полагал, что причиной тому стала слишком давно проведённая Инициация, но всё оказалось куда как проще: старший принц не может полноценно соединять артефакт с Источником. Возможно, Его Высочество намеренно лишили такой возможности, но если и так - печальное событие произошло слишком давно, чтобы принимать его в расчёт.
   Итак, одна фигура выбыла из игры. Остались ещё две. Одинаковые, но только - на первый взгляд, потому что юная принцесса не подлежала участию в ритуале Инициации. Тот, кто её похитил, то ли не знал о сём крохотном дефекте, то ли рассчитывал перехитрить природу, но сделал всё, от него зависящее. Даже нашёл оборотня. Правда, оборотень не пожелал помочь установить контроль над девочкой. Почему? Не понимал всей опасности отказа, дурашка: если бы он взглянул на происходящее моими глазами... Я имел счастье во время Единения воспользоваться его памятью и был удивлён. Очень. Разумеется, молодость и отсутствие опыта - лучшая почва для произрастания глупого благородства, но лично я бы на месте магички поступил иначе. Не заставлял "раздумывать над поведением", а попросту надавал оплеух, самых болезненных, на какие способен: это отрезвило бы юного рыцаря! Могу поспорить, что смял бы его упрямство проще и быстрее. Правда, мои методы основывались бы на моём знании особенностей метаморфов, а не общечеловеческих принципах... Впрочем, за то, что котёнок не струсил, его следует похвалить. Даже если благородство на поверку оказалось всего лишь наивным желанием следовать примерам легендарных героев. Ведь, пройди совсем немного времени, и Кружева распались бы окончательно... Ладно, не будем о грустном, тем более что грустного и не случилось.
   Котёнок жестоко наказан за несговорчивость, но тут, по каким-то причинам, злодею становится ясно: принцесса для дела не подойдёт. А не подойдёт по очень простой причине: не готова. То есть, не созрела, как женщина. Да, пожалуй, именно это препятствие было непреодолимым, хотя с трудом могу себе представить, каким образом можно было устранить врождённый дефект Кружева без божественного вмешательства... Если способы есть, очень хочется узнать их механику...
   Как поступает наш хитрец? Изыскивает возможность для доступа к телу последнего из Мостов, Рикаарда. Собственно говоря, принц должен был попасть в сети заговора прямиком из рук Лакуса, но Мастер спутал карты, и злодею пришлось посылать на перехват ещё одного оборотня. О, этот - точнее, эта была согласна на всё! Ещё бы: она искала своего племянника, и ей было обещано... Алмазные Горы, в общем. Опытная шадда действовала умело, не отступая от заданного плана, но тут на сцене появился ваш покорный слуга и лишил кошку жизни. Злодей остался ни с чем. Рикаард оказался недоступен. Дэриен... Вот со старшеньким всё сложнее, чем кажется, но об этом - позже.
   Худо-бедно, но заговор, фактически, рухнул. Однако недоучившийся маг, склонный к откровениям со своей любимой наставницей, разбалтывает последней то, о чём ему следовало бы забыть, и я оказываюсь в одной комнате с Рианной. Дальше... Магичка и её дом уничтожены, Мирак спасён от разрушения, отпрыск шадд'а-рафа возвращён в объятия отца, принцесса вместе с выздоровевшим, но не спешащим поделиться этой новостью с придворными, братом отправилась во дворец, один я... Как был ни с чем, так и остался. Добро бы, ничего не потерял, но нет: погас последний светлый лучик из детства...
   Я перевернул очередной листок. А это у нас кто? Ах, да: тот неизвестный чародей, который проходит в моих заметках под кодовой буквой "Г". И вовсе не то, что вы подумали! "Г" - значит "гений". То, что он сотворил с Дэриеном и котёнком, заслуживает восхищения. Самого искреннего и самого глубокого. Но если накры, вживлённые в плоть оборотня (правда, я узнал только принцип построения, а само исполнение принадлежало руке убиенной магички), ещё поддавались включению в мою стройную теорию заговора, то вот старшенький принц... Его "отлучение от двора" попахивало местью. Отвергнутой любовницы? Или человека, отвергнутого Селией ради принца? Очень может быть. В принципе, я легко его вычислю, если окажусь во дворце... Если - окажусь...
   Это ещё что? Ой, совсем забыл! А неплохие стихи получились. От души.
   "...Даря другим безоблачное утро,
   Мы умираем каждый день и час..."
   Надо будет переписать начисто ещё раз и куда-нибудь припрятать. Вдруг удастся продать бродячему певцу?... Шучу. Никому не отдам. Моё. Написано исключительно для личного употребления. И - для Рианны. Правда, она не всё поймёт в сих сумрачных размышлениях, но...
   Надеюсь, во дворце всё идёт без особых проблем. Может, стоило поехать с ними? Да нет, куда бы прятал клеймо... И кто знает: вполне возможно, что Дэриен распутал клубок интриг без моего участия. Я - не лучшая кандидатура для руководства расследованием. Да и для проведения - тоже. Хотя... Меня пытались учить. Помнится, я точно также сидел за столом...
  
   ***
  
   ...Я сижу за столом, теребя лохматый край страницы старой хроники. Житие короля по имени Тыр-Пыр-Дыр-надцатый меня не занимает. И не вдохновляет на подвиги. Сволочной был король. И родственники его были сволочными. И придворные... Жестокие нравы почивших во тьме веков и людей, несомненно, являют собой интерес. Для книжных червей. Или для извращенцев, которым доставляет наслаждение описание пыток, душевных и физических. Правда, я мало что могу себе вообразить - опыта нет. А если учесть, что вид крови вызывает у меня... стойкое неприятие ввиду того, что сия жидкость слишком драгоценна, чтобы её проливать... Вряд ли буду осчастливлен подобным опытом в скором времени, поэтому на полях книги появлялись заметки исключительно двух видов: "Повреждения, несовместимые с жизнью" и "Повреждения, несовместимые с сохранением рассудка". К завершению предложенной моему вниманию хроники без таких "характеристик" остался буквально пяток персонажей, судьбу которых мне и надлежало решить, дабы выполнить очередное задание Магрит. Зачем я должен копаться в старом хламе? Кто знает... Впрочем, за двадцать лет жизни можно было привыкнуть к любым, даже самым странным пожеланиям сестры, что я и сделал. Привык. И раз уж она велела "разобраться", кто из давно истлевших мерзавцев виноватее других, что ж... Попытаюсь разобраться.
   - Как идут дела? - Магрит сделала вид, что искренне интересуется моими успехами.
   Ага, как же! Судя по роскошному платью, усыпанному голубыми жемчужинами, сестрёнка куда-то собралась. На бал? Вроде бы, время балов давно прошло: зима близится к завершению, а первый грандиозный праздник случится только летом...
   Я так углубился в размышления относительно планов Магрит (которые, признаюсь честно, представлялись мне куда более интригующими, чем события давно минувших веков), что опомнился только, когда пальцы сестры звонко щёлкнули перед моим лицом.
   - Я задала вопрос, - голос стал чуть холоднее. Такое случалось, если она считала мою рассеянность чрезмерной. А поскольку я довольно часто блуждаю в бурьяне собственных мыслей...
   - Да, dou Магрит.
   - Что - да?
   - Я слышал Ваш вопрос.
   - И?
   - Что? - парировал я.
   - Сегодня ты мне совсем не нравишься, - вздохнула сестра, присаживаясь на край стола.
   Я промолчал.
   "Не нравишься..." Эти слова звучали в мой адрес если не каждый день, то раз в неделю - обязательно. Как правило, означали они примерно одно и тоже, но с некоторыми вариациями. От "просто дурак" - до "ленивый дурак". Насчёт своих умственных способностей я не питал иллюзий. С тех самых пор, как увидел, насколько быстро и изящно справляются мои... сверстники с задачками, которые кажутся мне неразрешимыми. А ещё спустя несколько лет понял, что любые мои старания будут расценены, как "недостаточные"... К чему все эти выводы? А вот, к чему: мне чужд дух соревновательности. Абсолютно чужд. Если знаешь, что ни при каких условиях не сможешь быть первым среди равных тебе, зачем прилагать усилия? Зачем лезть из кожи вон? Да и не будет со мной никто соревноваться... Это ж - стыд один...
   - Не желаешь разговаривать? - прищурились синие глаза.
   - Почему же... О чём Вы хотите беседовать, dou Магрит?
   - Ты закончил?
   Я с сожалением посмотрел на потрёпанный том.
   - Можно сказать, да.
   - Итак?
   Я пожал плечами.
   - Каков вердикт?
   - Если честно... Не вижу смысла копаться в этих мутных хрониках.
   - Вот как? - усмехнулась сестра. - Аргументы?
   - Мммм... Моё мнение по этому поводу никому не нужно, - привёл я свой самый убийственный довод, но на Магрит он не подействовал:
   - Неверно.
   Я поднял левую бровь.
   - Если я задала тебе прочесть и проанализировать текст, это значит, что твоё мнение интересует хотя бы меня... И уж, конечно, ты сам должен быть заинтересован.
   - Представьте себе, нисколечко.
   - Печально слышать, - Магрит пододвинула том к себе и перелистнула несколько страниц, разглядывая мои пометки. - Кстати, получишь по пальцам, если будешь и дальше портить книги. Лень взять бумагу для заметок - держи всё в голове.
   - А стоит ли? - резонно усомнился я.
   Сестра фыркнула и что-то пробормотала себе под нос. Так тихо, что я мог только догадываться по движениям губ, каким эпитетом награждён на сей раз.
   - Так кто же - главный виновник? - ласково спросила Магрит, захлопнув книгу.
   - Никто, - я невинно улыбнулся.
   Глаза сестры стали совсем серьёзными. Неоправданно серьёзными - я же ляпнул очередную глупость, не более...
   - Любопытно... Совсем никто не виноват?
   - Вы спросили о главном виновнике, dou Магрит. Так вот, его нет. Зато есть куча второстепенных и косвенных.
   - Вот как? - взгляд оставался серьёзным и чуть напряжённым, будто мои слова имели жизненно важное значение. - И что бы сделал ты?
   - Добил тех, кто находится при смерти тела и духа, и повесил всех остальных, - почти в шутку ответил я. Ну что она так на меня уставилась?!
   С минуту сестра молчала. Потом встала и прошлась вокруг стола. Медленно. Задумчиво. Я немного испугался: всякий раз, когда на Магрит находит такое настроение, мне достаётся нешуточный нагоняй.
   - Что ж... - наконец произнесла она. - Такое решение имеет право на жизнь, тем более, что... Когда-то давно он именно так и поступил...
   - Кто - он? - я давно уже научился находить ключевые слова в откровениях сестры.
   Магрит не успела ответить, потому что в дверях возникла высокая, сильная и не менее роскошно наряженная фигура нашего общего брата.
   - Драгоценная, ты готова? - Низкий, с мягкой хрипотцой голос Майрона взлетел под своды библиотеки.
   - Да, нетерпеливый! - сестра улыбнулась, и я невольно позавидовал мужчинам, которые будут окружать её на празднике: перед такой улыбкой невозможно устоять, да и не нужно - лучше сразу признать поражение и сдаться на милость победителя...
   - Всё тратишь время на этого... - брат не договорил, но я прекрасно знал, что он может сказать обо мне. Ничего лестного.
   - Не дуйся, - Магрит нежно провела пальцами по его щеке. - Он отнимает не так уж много...
   - О, да: всё, что мог, он уже отнял! - не сдержался Майрон: в его глазах полыхнуло такое пламя, что я невольно съежился, стараясь стать маленьким и незаметным.
   - Не надо об этом... - шепнула сестра.
   - Почему? Он уже не ребёнок, и должен знать...
   - Он узнает. Скоро. Слишком скоро... - мне показалось, или ей, и в самом деле, больно?
   - Слишком?! - взвился брат. - Прошло уже...
   - Он младше тебя. Помнишь, насколько?
   Майрон осёкся и помрачнел.
   - Я не собираюсь быть снисходительным только потому, что...
   - Тебя никто об этом не просит, - спокойно, но твёрдо заметила сестра.
   Он не ответил, лишь презрительно скривился. Я сделал вид, что увлечённо изучаю поверхность стола.
   - Я жду, драгоценная, - брат развернулся на каблуках и оставил нас вдвоём.
   - Одну минуту! - крикнула Магрит ему вслед, потом подошла ко мне. - Можешь считать, что сегодня я довольна.
   - А на самом деле? - съязвил я.
   - Что - на самом деле?
   - Вы сказали: "можешь считать". Но это не означает, что Вы довольны, не так ли? - грустно заключил я.
   Магрит рассмеялась.
   - Ты взрослеешь!
   - Это Вас радует?
   - Не огорчает, - уклончиво ответила сестра.
   - Ну что ж, хоть чем-то могу доставить Вам удовольствие... - с каждой фразой моё настроение стремительно ухудшалось.
   Магрит укоризненно покачала головой и направилась к дверям.
   - Вы идёте на праздник? - не удержался я от вопроса.
   - Да, - коротко и ясно. Что, доволен?
   - Там будет... весело?
   - Кому как.
   - А Вам?
   - Вполне, - ей не составило труда догадаться, по какому руслу потекла река моих мыслей. - Тебе нечего там делать.
   - Как всегда.
   - Дома так плохо?
   - Нет.
   - Так что тебя не устраивает?
   Что... Ей не понять. Единственный праздник в году, которого я удостаивался, приходился на день моего рождения. Собственно, ничего радостного в этом событии не было и быть не могло, поскольку одновременно весь Дом скорбел о смерти моей матери. Впрочем, скорбел отдельно. От меня. А я, в полном одиночестве, гонял по тарелке тот или иной деликатес, вкуса которого всё равно не чувствовал. Ежегодный траур затягивался дня на три, в течение которых мне настоятельно не рекомендовалось покидать комнату. Во избежание неприятных встреч. Разумеется, подарков мне никто не дарил - об этой милой традиции я узнал совершенно случайно и вовсе не от родственников... Фрэлл, а ведь скоро день рождения! Сколько мне исполнится? Двадцать один. Совершеннолетие, вроде бы...
   - Меня всё устраивает, - а что ещё можно ответить?
   - Ты снова солгал, но эта ложь намного опаснее для тебя, чем для всех остальных, - нравоучительно заметила Магрит.
   - Как всегда, - согласился я.
   - Когда-нибудь ты поймёшь: для того, чтобы быть по-настоящему счастливым, нужно очень и очень немногое, - печально улыбнулась сестра. - Не скучай!
   Угу. Постараюсь. В конце концов, скука - моя давняя и хорошая знакомая, и мы с ней найдём, чем заняться...
  
   ***
  
   - Ты что делаешь, негодник?! - завопил у меня над ухом Гизариус.
   Я вздрогнул и судорожно вцепился в исчирканные листки.
   - Р-работаю...
   - Я вижу, КАК ты работаешь! Извёл всю бумагу! Лучшую!... Что всё это значит?!
   Он выхватил у меня один клочок.
   - "Д", "Г", "Р", "Р-неР"... Это не похоже на названия растений! Да ты знаешь, сколько мне стоили эти листки?!
   Доктор опасно приблизился к истерике, и я поспешил успокоить:
   - Да ладно, стоила... Не самое высокое качество, кстати. И если уж Вас так печалит, что я истратил несколько...
   - Несколько?!
   - Я могу написать пару слов моему знакомому, и он с радостью пришлёт столько бумаги, сколько захотите.
   - Какому ещё знакомому? - Энергия доктора плавно перекочевала из гнева в любопытство.
   - Есть один... Кстати, бумагу может достать самую лучшую, из того тростника, что растёт в верховьях Сина.
   Глаза Гизариуса хитро сощурились.
   - Ну-ка, рассказывай: откуда у тебя такие знакомые?
   - Откуда... Я же не всю жизнь нахожусь у Вас в услужении, - буркнул я, порядком устав от повышенных тонов беседы.
   - Хорошо... Пиши!
   - Что?
   - Ты же сказал: пару слов знакомому...
   - Ах, это... Даже писать не надо: найдёте в столице лавку купцов иль-Руади и скажете хозяину, что Джерон просил оказать любезность... Вроде того.
   - Вот сам и скажешь! - довольно заявил доктор.
   - Почему это сам? - неприятно удивился я. Не то чтобы вашему покорному слуге не хотелось встречаться с Заффани и его отцом, но перспектива немедленно последующего за оной встречей отбора невест меня не особенно радовала.
   - А мы будем в Виллериме в середине зимы! - победно провозгласил Гизариус.
   - Зачем?
   - По делам!
   Хороший ответ. Вот только, по чьим делам? По его или по моим? Сдаётся мне, что наши дела существенно рознятся...
   - Ну и скажу! - надулся я. - Думаете, испугаюсь?
   - Временами я сомневаюсь, что ты вообще чего-то боишься, - заметил доктор.
   Я фыркнул:
   - Неправильный вывод! Я - отъявленный трус. И всего боюсь.
   - Один мудрый человек сказал: "Бояться - не значит трусить. Бояться - значит быть осторожным", - усмехнулся Гизариус.
   Я поднял руки:
   - Сдаюсь!
   - Покажи горло, - велел доктор.
   Я послушно открыл рот и вытерпел прикосновения ложки к языку.
   - Вполне здоров, - удовлетворённо кивнул дядя Гиззи.
   Мой печальный вздох по этому поводу не остался незамеченным:
   - Нравится болеть?
   - Не-а.
   - Тогда что?
   - Не нравится работать.
   Он хмыкнул:
   - А не скучно без работы-то?
   - Мне никогда не бывает скучно.
   - Даже одному?
   - А кто Вам сказал, что я - один?
   Глаза Гизариуса округлились:
   - Но...
   - Я всегда с самим собой!
   Доктор ошарашено выдохнул и качнул головой:
   - Всё, зарекаюсь с тобой спорить!
   - Почему? - искренне удивился я.
   - Потому что спор постоянно выходит из-под контроля!
   Я довольно ухмыльнулся, сгребая свои заметки в кучу.
   - Ты составил опись?
   - Почти.
   - Почти?
   - Осталось совсем немного, - изображаю на лице невинную уверенность.
   - Учти, пора заканчивать! Нам нужно готовиться к отъезду...
   - Нам?
   - А ты предпочтёшь остаться здесь? - подколол меня доктор.
   - Нет, конечно. Но я думал, что мой хозяин...
   - У него много забот и без тебя, - сообщил Гизариус.
   - Значит, я - забота? - наигранно обижаюсь.
   - В некотором роде... - он увильнул от прямого ответа.
   - Ну, если так... - я сузил глаза, подбирая слова подходящей к случаю обвинительной речи, но мои планы были грубо нарушены.
   В дверном проёме возникла раскрасневшаяся от долгого бега мальчишеская физиономия. Кажется, я знаю этого пацана - один из тех, кто потащил гнома на рыбалку... Светлые ресницы хлопнули несколько раз друг о друга, и мальчишка срывающимся голосом возвестил:
   - Вас ведунья зовёт!
   Мы с доктором переглянулись, потом хором переспросили:
   - Кого?
   - Вас!
   - Кого из нас? - уточнил Гизариус, сообразив, что внятного ответа иным способом не добиться.
   - Мастера!
   Ситуация прояснилась. Чуть-чуть.
   - Зачем?
   - Она не сказала... - растерялся мальчик. - Но просила поторопиться!
   Я вздохнул. Вылезать на холод совсем не хотелось. Только-только избавился от простуды, и снова появился шанс улечься в постель.
   - Знаешь, я, конечно, уважаю желание сей достойной женщины...
   Доктор нахмурился:
   - Не пойдёшь?
   - Н-у-у-у... - энтузиазма в моём голосе не наблюдалось.
   - Собирайся и отваливай! - непреклонно велел Гизариус.
   - Но...
   - Кому говорят?!
   - Я ещё не совсем...
   - Обленился? Хочется верить... Поторопись!
   - Ну куда она убежит? - простонал я, и Гизариус возвёл очи к потолку:
   - Будь любезен, уважь просьбу старой женщины!
   - Кто бы меня уважил... - проворчал ваш покорный слуга и поплёлся за верхней одеждой.
  
   Мне не понадобилось много времени, чтобы подготовиться к прогулке на свежем воздухе, и за это я был несказанно благодарен дочке деревенского старосты. Рина, ещё летом снявшая мерки, взялась за дело серьёзно и ответственно, обеспечив меня комплектом одежды если и не особенно элегантной, то добротной и тёплой. Так что я был экипирован с ног до головы: под доггетами - толстые вязаные носки, выше - штаны из шерстяного полотна, рубашка с короткими рукавами, вязаная же фуфайка, варежки, колючий, но невозможно жаркий шарф и куртка из плотного сукна, подбитая мехом и имеющая очень важный элемент - капюшон. Посмотрев на меня, доктор усомнился, что я смогу передвигаться "в таких доспехах", на что в ответ получил высунутый язык и гордое:
   - Зато не замерзну!
   Гизариус махнул рукой, признав бесполезность споров касательно одежды, а я направил свои стопы к домику ведуньи...
  
   Заворачивать в деревню показалось лишней тратой времени, и я двинулся по тропинке вдоль опушки леса, увязая в кашице снега и не успевшей застыть ледяной коркой земли.
   Трава пожухла после первого же утреннего мороза, превратившись в бурую склизкую массу. Листья торопились облететь и добавить гнилостных миазмов к уже имеющимся ароматам вялой предзимней природы. Яркими пятнами оставались только золотые улыбки кустов огнянки, да брызги алеющих гроздей рябины. Скоро снег накроет всё своим белым плащом, и сверкающий волшебной чистотой сон продлится до самой весны...
   Мокрый клочок замёрзшей воды плюхнулся мне на нос, заставив недовольно сморщиться. Нет, зима - не моё время года. Слишком холодно. Слишком грустно. Слишком...
   О, почти пришёл. И даже помощь Мантии не понадобилась, чтобы почувствовать знакомый, чуть угрожающий ореол Силы, окутывающий дом ведуньи. Вуаль привычно скользнула по моему телу, но в этот раз что-то было не так.
   Опасность?
   "Не больше, чем прежде..." Неуверенно ответила моя подружка.
   Сомневаешься?
   "Немного..."
   Но Вуаль нужна?
   "Я бы сказала - необходима..."
   Что-то ещё?
   "Будь осторожен..."
   Насколько?
   "Как обычно..."
   Хм. Как обычно... Обычно я попадаю в такие... Ладно, постараюсь.
   Я постучал в дверь. Шагов не услышал, но откуда-то из глубины дома донеслось:
   - Заходите, открыто...
   Я шагнул через порог, рассеянно отметив, что в сенях слишком темно. Ну, да это личное дело хозяйки...
   Движение. За спиной, чуть слева. Я повернулся, но лишь для того, чтобы удар, предназначавшийся моему затылку, угодил в висок...
  
   ***
  
   Кто-то зло хлестнул меня по лицу. Сначала по одной щеке, потом - по другой. Я охнул и открыл глаза. В поле зрения сразу же попал доселе никогда не виденный мною субъект неприятной наружности. Мужчина. Взрослый - за сорок. Слегка оплывшая фигура под тёмной замшей дорожного костюма. Цепочка, выглядывающая из распахнутой на груди куртки, похожа на чернёное серебро. Лицо... Не внушающее доверия. Постойте-ка! Вуаль никуда не делась, но от этого типа так разит магией, что к горлу покатывает тошнота. Как же можно было не заметить?...
   "Он закрылся Сферой Отрицания [2]..." Услужливо подсказывает Мантия.
   И ты не могла...
   "Извини, не успела..." Буркает она то ли смущённо, то ли обиженно.
   Ну и ладно. Будем ориентироваться на местности самостоятельно...
   Висок ноет, а кожа кажется неприятно стянутой. До крови, что ли, разбил? Ну и гад!...
   Я бы ответил на столь грубое вмешательство в собственное тело, но... Не могу. Я вообще не в состоянии шевелиться: руки притянуты к подлокотникам массивного и жутко неудобного кресла, в которое ваш покорный слуга заботливо усажен. Тугая петля, соединённая со связанными вместе щиколотками (это я понял сразу, попробовав двинуть ногами), впивается в шею. Нет, ну надо же так попасться! Похоже, Джерон, в этот раз ты влип по самые... И даже выше.
   Тёмный взгляд, лишённый всякого намёка на сострадание, обжёг моё лицо. Тонкие губы недоверчиво изогнулись:
   - И ты уверяла, что он обладает Силой? Я ничего не чувствую!
   - Господин, так и есть... - о, вот и ведунья, собственной персоной. Только что-то она неважно выглядит... Можно сказать, совсем никак не выглядит. Боится этого мужичка? Значит, есть основания: мне старуха с первой же встречи показалась весьма здравомыслящим и взвешенно действующим человеком.
   - Сдаётся, ты меня обманула, старая, - наигранно огорчённо заявил неприятный тип.
   - Нет, господин! - ведунья рухнула на колени, протягивая руки к хозяину положения. - Я сказала правду! Он силён, очень силён! Просто его Сила проявляется лишь изредка...
   - Неужели? - Он наклонился, дыша мне в лицо какой-то кислятиной. - Что же должно произойти, чтобы он открылся?
   Зачем я тебе нужен? Не узнать, если... Если не забросить крючок с наживкой.
   Прысни на него Силой! У меня ведь что-то осталось?
   "Немного... Ты уверен?..."
   А что прикажешь делать?
   "Не вижу причин для такого риска..." Сомневается, поганка. И я тоже. Сомневаюсь, и ещё как!
   Но тут, словно для того, чтобы отмести любые возражения, мужчина обращается к ведунье:
   - Впрочем, у меня есть запасной вариант, так? Твоя воспитанница! Да и из тебя найдётся, что вытянуть...
   Вытянуть? Он собирается выпить их Силу? Ай-вэй, как дурно! Меня угораздило попасть в лапы к "отступнику" [3]...
   А старуха, значит, как только сей охотник за чужим добром ступил на порог, попыталась откупиться, подсунув мою тушку вместо своей? Не по-людски это, бабуля, не по-людски... Хотя, что я говорю? Очень даже в духе людей: кинуть на съедение волку того, кто тебе безразличен...
   Что же предпринять? Если сидеть тихо, он, скорее всего, закончив с женщинами, перережет моё несчастное горло. Да, так и будет: зачем ему свидетель бесчестного поступка? Всё очень плохо. Так не будем усугублять...
   Прыскай, немедленно!
   "Тебе их жаль?..." Удивляется Мантия.
   Мне жаль себя, стерва! Кому говорят?!
   В спину бродячего мага полетел сгусток Силы, замаскированный под обрывки заклинания. Почему именно в таком виде? Вокруг меня явственно прощупываются заградительные чары, через которые не смог бы пройти ни один выпад, даже если бы таковой последовал - любая недостаточно сильная волшба разрушилась бы, столкнувшись с этим барьером, и Мантия симулировала неудачно применённое заклинание, за что ей от меня будет отдельное "спасибо", но чуть позже...
   Мужчина вздрогнул и резко повернулся в мою сторону. Мрачный взгляд слегка потеплел - от предвкушаемого удовольствия.
   - Надеялся меня задеть? Зря, зря... - ой, какие мы самодовольные и гордые! Было бы, чем гордиться, дяденька... Ну, давай, протяни ко мне свои жадные ручки и узнаешь...
   - Иди сюда, сынок, - позвал маг. - Пора приниматься за дело.
   Я увидел, кому предназначалась моя несуществующая Сила, и едва не завыл.
   Мальчик лет десяти. Худенький, бледный, такой же темноглазый, как захвативший меня маг. Жиденькие пепельные локоны обрамляют слегка испуганное личико с упрямо насупленными бровями.
   Он хочет, чтобы меня выпил ребёнок? Только не это! И я не могу ничего сделать... Не отговаривать же их, право слово! Даже если я попробую...
   - Ты помнишь, что нужно делать? - ласково спросил мужчина. - Всё, как в прошлый раз.
   - Да, папа, только...
   - Что?
   - В прошлый раз была тётенька, - простодушно объяснил мальчик.
   - Увидишь, никакой разницы нет, сынок, - успокоил его маг.
   - Да, папа, - кивнул ребёнок и двинулся ко мне.
   Я задрожал. От ужаса. Потому что, в отличие от остальных лиц, присутствующих в уютном пространстве комнаты, знал, чем всё закончится.
   - Не надо, малыш, пожалуйста!
   Мальчик остановился и неуверенно посмотрел на отца.
   - Я прошу: подумай хорошенько! То, что тебя заставляют совершать... Это очень и очень плохо!
   - Если ты не заткнёшься сам, я заткну тебе рот, - пообещал маг и бросил сыну: - Не слушай, он просто не хочет умирать, вот и придумывает отговорки, чтобы тянуть время... А мы торопимся. Начинай, сынок.
   Мальчик зашёл мне за спину, и спустя мгновения я почувствовал его холодные маленькие ладошки на своих висках.
   - Не надо, малыш... - в моём голосе уже стояли слёзы.
   - Заткнись!
   "Он начинает Проникновение [4]..."
   Знаю, милая.
   "Как поступим?..."
   По обстоятельствам. Снимай Вуаль...
   Не знаю, какие ощущения испытывают другие в момент Проникновения, а мне... Мне было грустно. Покойно и грустно. Ход событий уже нельзя было изменить, да и, честно говоря, не следовало менять. Он ещё так юн, скажете вы, так невинен... Отнюдь. Да, он может до конца не понимать смысл проводимого ритуала, но он - раз уж ваш покорный слуга не первый в послужном списке мальца - не мог не почувствовать, что такое смерть. Я лишь допускаю, что отец оберегал ребёнка от ПОЛНОГО соединения Кружев и мягко замещал Нити мальчика своими, когда приближался момент разрушения... Но это не оправдывает ни того, ни другого. Трупы-то он видел, а зрелище сие, как могу догадываться, весьма неприглядно...
   С каждого из маленьких пальчиков стекала волшба, вязкими маслянистыми ручейками пробивая дорогу через моё тело. Для того, чтобы пить чужую Силу, нужна немалая своя. В данном случае мальчика страховал отец, установивший плотный слой заклинаний, долженствовавших исключить отпор с моей стороны. Глупец... Зачем же он втравил сына в свои гнусные дела? Зачем уготовил ему бродячую жизнь? Разве только... Ребёнок слишком слаб, чтобы развить свой Дар обычными способами, и папа решил ему помочь. Как умеет. Фрэлл! Я не хочу его убивать, но... Не могу поступить иначе...
   Вуаль исчезала постепенно, слой за слоем, увлекая мальчика вглубь, туда, где он надеялся найти моё Кружево. Вот ниточки ещё несмелых, невыверенных заклинаний возводят шаткие мостки, по которым должна течь Сила... Ближе, ещё ближе... Тошнота становится почти невыносимой. Прости меня, если сможешь... Чары изгибаются, делают последний шажок, цепляясь за...
   Вуаль растаяла, и Кружево ребёнка оказалось один на один с Пустотой...
   Даже самый опытный и одарённый маг не успел бы разрушить связь. Разве только... Безжалостно обрывая собственные Нити. С чем это можно сравнить? С тем, как дикий зверь, попав в капкан, отгрызает себе лапу, чтобы освободиться. Вы на такое способны? Возможно. Но только - по долгому и отчаянному размышлению. То есть, через некоторое время. А у мальчика этого времени не было...
   Вся Сила, накопленная слабеньким Кружевом ребёнка, в мгновение ока исчезла, слизанная вечно голодной Пустотой - я даже не успел ощутить ни вкуса, ни цвета... Маленький маг задрожал. Сначала - мелко, потом - всё крупнее, но оторвать ладони от моих висков не смог. Я видел только лицо его отца и, с некоторым злорадством, отметил, что мужчина растерян. Ещё бы: защитные заклинания исчезли едва ли не скорее, чем был опустошён его сын...
   Отец мог бы спасти своего отпрыска. Наверное. Если бы предполагал нечто подобное. Но представить то, чего нет и быть не может, под силу далеко не каждому. Даже сумасшедшему. Маг опоздал. То единственное мгновение, когда ему удалось бы разорвать сети Захвата, прошло. И Пустота, утробно урча, ринулась в атаку на Нити мальчика...
   Мои уши заложило от пронзительного крика. Крика, переполненного болью, жалобного, даже немного обиженного. Маг, наконец-то, опомнился и бросился к сыну. Бросился, чтобы подхватить уже бездыханное тело. Вместе с криком с губ мальчика вспорхнула и его душа...
  
   ***
  
   Прошло минуты две, прежде, чем маг снова оказался передо мной. На его руках лежала холодная кукла, изломанная последней судорогой. Взгляд мужчины не отражал ни одной связной мысли, кроме: "Почему?"
   - Ты... ты убил его... - голосом, потерявшим эмоции, сообщил "отступник".
   - Я знаю, - очевидный лично для меня факт, не требующий подтверждения. - Я просил остановиться.
   - Ты...
   Наверное, он любил сына. Чем иначе объяснить горе, медленно, но верно, проступавшее в безумном взгляде? Что ж, у любого, даже самого отъявленного злодея, есть уязвимое место. Но далеко не у всех это - любовь к своим детям...
   - Ты... - вены на его лбу вздулись. - Я уничтожу тебя!
   Да пожалуйста. Взял бы палку поувесистее, и я оказался бы совершенно бессилен... К сожалению для мага - и к огромному счастью для меня - тот, кто с детства привыкает пользоваться чарами, даже не задумывается о том, чтобы хоть раз обратиться к иному оружию...
   Он, наверняка, выбрал самое сильное и испытанное из доступных заклинаний. Точно не вспомню, как оно называется в Анналах [5], а я в своё время узнал его, как "давилку". Если вкратце, эти чары действуют примерно так: ближайший к жертве обособленный слой Пространства насильно уплотняется до состояния, когда его практически можно резать ножом (разумеется, если найдёте подходящий нож), и схлопывается в одной точке. Что-то в этом роде... Не знаю, на какой результат рассчитывал маг, а я получил возможность наблюдать Фокусирующий Щит в действии...
   Мантия перехватила поток заклинания не то что на подходе, а в тот самый миг, когда он только-только покинул Кружево "отступника", не дав чарам занять необходимый для нападения Периметр. Нити волшбы уткнулись в прогнувшуюся поверхность Щита, увязая в его верхнем - пористом - слое, стекли в точку фокуса, где были заботливо скатаны моей подружкой в клубок, и... Прянули обратно. К тому, кто вызвал их из небытия.
   Обычный зритель заметил бы лишь, как воздух передо мной задрожал летним маревом, по зеркалу которого - от краёв к центру - побежали капли мутной росы. Вот из них образовалось целое сферическое озерцо, размером не больше яблока. Вместе с последними каплями оно втянуло в себя дрожащие волны воздуха и, помедлив чуть дольше вдоха, стремительным виражом вонзилось в грудь мага...
   Хорошо, что я сообразил закрыть глаза и задержать дыхание, потому что в следующий момент тело мужчины взорвалось, рассыпая по всей комнате брызги крови, ошмётки мяса, крошево костей и прах одежды. На вашего покорного слугу попало изрядно, но, поскольку ещё до того, как привязать к креслу, маг снял с меня всю одежду (а как же иначе - надо же было убедиться в отсутствии амулетов и тому подобной ерунды), урон был признан незначительным. Кем признан? Мной, конечно же. Но глотать стекающую по лицу кровь не особенно приятно, и я попросил:
   - Почтенная, Вы не могли бы... меня освободить?
   Молчание.
   - Почтенная!
   Наконец, я слышу неуверенные шаги. Ведунья подходит к тому месту, где минуту назад стоял полный сил и такой страшный для неё маг. В синих глазах старухи пленённой птахой бьётся страх.
   - Что... ты... такое?...
   - Оставьте эти глупости, почтенная! Мне холодно и... грязно!
   - Я ничего не могла поделать с этим магом...
   - Почтенная! Он полжизни совершенствовал умение нападать и отнимать, а Вы учились оберегать и сохранять! Прошу, поторопитесь, а то я задохнусь!
   Ведунья взяла со стола нож и, задумчиво трогая лезвие пальцем, сказала:
   - Ты опасен... Очень опасен... Почему я должна тебя освободить? Мне следует завершить то, что не удалось магу...
   Вот и объясните мне, что такое людская благодарность!
   - Почтенная! - Я начинал холодеть не только от отсутствия одежды. - Вы производите впечатление разумной женщины... Не совершайте ошибку, о которой будете жалеть всю оставшуюся жизнь!
   Вру, конечно. Не о чем ей будет жалеть. Можно подумать, моя тушка нужна кому-то целой и невредимой, и этот кто-то сурово накажет убийцу...
   - А ты испугался, - меланхолично констатировала старуха.
   Кто бы отрицал... Я не хочу умирать, как правильно отметил неудавшийся похититель чужих сокровищ.
   - Почтенная, одумайтесь! Нида, да хоть Вы ей скажите!... - я использовал последнюю надежду на спасение.
   - Нида... - ведунья вздрогнула. Взгляд женщины мгновенно заволокло пеленой слёз, и я услышал горестный всхлип: - Девочка моя...
   - Что с ней? - невольно подаюсь вперёд и плачу за это больно впившейся в горло верёвкой.
   - Он зачаровал мою девочку... - руки женщины бессильно обвисли.
   - Как именно?
   - Не знаю... Воткнул что-то в грудь, она и затихла...
   - Почтенная! - строго сказал я. - Немедленно освободите меня, если хотите, чтобы Ваша воспитанница вернулась к вам живой и невредимой!
   - Ты... сможешь...
   - Если время не упущено, смогу, - обещаю так твёрдо, как только могу.
   - Хорошо, но... Тебе хватит одной руки?
   - Одной руки? Наверное... - ответил я прежде, чем понял, какой опасностью грозит этот ответ.
   Ведунья перерезала верёвку, проходящую за спинкой кресла и под сиденьем - соединяющую петлю на моей шее и связанные щиколотки. Потом на свободе оказалась моя левая рука, но лишь для того, чтобы тут же быть заломленной за спину: хвост удавки обхватил запястье, вздёргивая его к загривку. Далее пришла очередь ног - старуха стреножила меня, как лошадь, оставив возможность совершать лишь крохотные шажки, и только тогда разрезала путы, удерживающие на подлокотнике мою правую руку.
   - Я буду следить за каждым твоим движением, - хмуро сообщила ведунья. - И если увижу, что ты...
   - Где Нида? - не то чтобы я торопился спасать девушку, но от печальных угроз старухи становится не по себе. Очень не по себе.
   - В соседней комнате...
   Путаясь в затёкших ногах, я поплёлся в указанном направлении, неестественно выпрямив спину, чтобы дать шее хоть немного отдыха.
   Собственно, не стоило труда догадаться, что предстоит обнаружить в теле юной ведуньи. Разумеется, маг не остановился бы после того, как его сын выпил бы меня: участь старухи и её преемницы была предрешена. Уверен, ведунья прекрасно это понимала... Любопытно, зачем она послала пацана за мной? Надеялась, что моё появление что-то изменит? Чувствовала, что я смогу справиться там, где струсила сама?...
   Как заявил сам "отступник", у него было мало времени. А что делает человек, вынужденный считать каждую минуту? Правильно, старается не делать лишних движений! Можно выпить Силу самолично, а можно... Заготовить впрок. Правда, для этого нужен некий специфический инструмент. Кридда. Или, как её ещё называют, "Жало Пустоты". Откровенно говоря, сие поэтическое название мало соответствует истинной механике действия кридды [6]. Она не жалит. Она высасывает...
   Золотистый стержень, утопленный в девичье тело на треть своей длины, подмигнул мне. Или это дрогнувшее пламя свечи тронуло его бликом? Скорее второе, но я наморщил отчаянно зачесавшийся нос, против воли отвечая на иллюзорный вызов...
   Лёгкое жжение в глазах, сопровождавшее переход на Внутреннее Зрение, подсказало, что неплохо бы спрятаться от внимательного взгляда ведуньи. Так я и поступил, склонившись над отрывисто дышавшей девушкой.
   И ранее не отличавшаяся яркими красками, сейчас Нида была похожа на труп: щёки ввалились внутрь, кожа обтянула скулы так, что казалось: ещё чуть-чуть и - лопнет. Мерзавец, вознамерившийся украсть Силу Дщери, был опытным магом: "жало" вошло точнёхонько в Изначальный Узел. Я, например, далеко не сразу смог бы найти место, с которого начинает сплетаться Кружево, но, видя кобальтовый очаг, окружённый ярко-жёлтой короной, ни мгновения не сомневался - это он. Тот самый. Что же касается кридды... Она была почти полна. Время безвозвратно ушло. Девушка должна была умереть сразу после того, как сын мага закончит с вашим покорным слугой...
   Я опоздал?
   "Почти..." Коротенькое слово оставляло щелочку для надежды.
   Её... можно спасти?
   "Попробуй..." То ли предложение, то ли равнодушное пожатие плечами.
   Я не желаю ей смерти!
   "Какая тебе-то разница?..."
   Какая... В тот момент, когда её сердце перестанет биться, я рискую получить удар ножом. Не думаю, что ладонь стали в спине позволит мне продолжать радоваться жизни!
   "Весомая причина..." Грустно ухмыляется.
   Что мне делать?
   "Ну, раз уж ты твёрдо решил..." Ухмылка становится ещё шире.
   Не тяни время!
   "Придётся немного поработать с Пространством..."
   Как?
   "Успокойся... расслабься... Очисти разум от страха... И - командуй!... Ты отлично знаешь, что нужно делать..."
   Почему сама не...
   "Помнишь?... Мне всё равно, живёшь ты или нет..." В её словах нет ни малейшего оттенка чувств. НИ-ЧЕ-ГО.
   Что ж... Если так... Я постараюсь выжить!
   "Умница..." Тихо-тихо, на самой грани восприятия.
   Приступим!
   Нужно отметить, что работать с "неодушевлёнными" предметами - куда проще, нежели вламываться в живое чужое Кружево. Допускаю, что большинство магов не признают различий между этими понятиями, но я, к моему глубочайшему сожалению, воспринимаю магические энергии совсем иначе, и при встрече с Созданием или Сущностью, попросту робею и вынужден уговаривать самого себе решиться на легчайшее прикосновение... Почему? Могу объяснить, но поймёт ли кто-нибудь мои чувства?... Любое существо, пришедшее в мир, чтобы жить, имеет право оставаться живым и неизменным - в тех пределах, что определены при его рождении. Одно неверное движение сил, способных изменять - и существо перестанет быть самим собой. Возможно - погибнет. В некоторых случаях, впрочем, гибель - не самый худший выход из ситуации... Представьте, хоть на мгновение, что вы облечены СИЛОЙ, но не абстрактной - допускающей любое приложение, а СИЛОЙ РАЗРУШЕНИЯ. Представили? Ну как, нравится? В самом деле? Что ж, не буду спорить. Просто - подожду. До тех пор, пока вы не сломаете свою первую игрушку - вот тогда и вернёмся к разговору. Обстоятельному, долгому, за бокалом вина, подогретого с мёдом и россыпью ароматных трав. Обещаю: я буду слушать внимательно, не перебивая. И к концу беседы, не услышав от меня ни слова, вы поймёте всё, что я хотел вам сказать...
   Сначала нужно разрушить стенки, удерживающие Силу Ниды. Нет, не разрушить, что я говорю?! Изменить. К фрэллу незыблемость! Мне нужна податливая и мягкая структура... Посмотрим. Ага, три слоя - их вполне хватит, чтобы выдержать нажатие. Но только - одно... Какие из ниточек формируют каркас? Эти? Нет, слишком густо переплетены... Нашёл! Разумеется, самые жёсткие - самые блёклые, но когда у вас перед глазами маячит целый пучок, поди разбери, какая из волосинок ярче, а какая - бледнее! Приходится ориентироваться на другие ощущения...
   Хорошо, первый шаг сделан. Теперь... Я провёл пальцами по стержню, размыкая направляющие чары, обрывки которых Мантия, следующая за мной по пятам, складывала в обратном порядке. Отток Силы из Кружева Ниды прекратился. Застыл в шатком равновесии шарика на вершине горки. Этого я и добивался...
   Моя ладонь обхватила кридду, сплющивая "проплешины", выталкивая отобранную Силу назад, к истинной владелице... Движение получилось судорожным - я боялся замешкаться и выдернул стержень в тот же момент, как стенки карманов рассыпались под воздействием моего прикосновения...
   Робкой струёй Сила хлынула в Кружево девушки. И из-за такой малости маг хотел пресечь юную жизнь? Да это... Просто кощунство!
   Нида открыла глаза и... Закричала. А что бы сделали вы, увидев склонившегося над собой человека, совершенно голого и с ног до головы забрызганного кровью?...
   Я отпрянул, не удержался на ногах и рухнул на пол, немилосердно отбивая то самое место, которое находится аккурат пониже спины...
  
   ***
  
   - Простите, ради Всеблагой Матери, простите, - жалобно приговаривала Нида, оттирая с моих ног корку засохшей крови. - Я испугалась... Простите, Мастер!...
   ...Услышав крик девушки, ведунья, забыв обо всём на свете, бросилась к постели и сжала очнувшуюся Ниду в своих объятьях. Но нож из руки не выпустила, и я вынужден был дожидаться того момента, когда старуха убедится: всё закончилось, и закончилось весьма удачно. Только тогда ваш покорный слуга был признан "спасителем", и удостоен свободы и кое-чего ещё... В частности - трогательной заботы юной девушки, которая, борясь со слабостью и головокружением, бойко побежала греть воду. Старуха не принимала участия в омовении, потому что ей нашлась другая, но не менее нужная работа: зашить мою, порванную в нескольких местах одежду - "отступник" так торопился, что не удосужился быть аккуратным...
   - Да стойте, пожалуйста! - я невольно постарался отодвинуться от уверенных рук девушки, и она лукаво хихикнула.
   - Я вполне могу сам...
   - Уж позвольте нам делать то, что мы умеем, Мастер! - моя стеснительность казалась Ниде чрезвычайно забавной, а вот мне самому было совсем не до смеха. Я как-то привык сам следить за чистотой своего тела...
   - Когда Вы прекратите меня так именовать? Сколько раз уже было сказано: я не претендую на этот титул!...
   Старуха на мгновение оторвалась от шитья и многозначительно заметила:
   - Но никто не поручится, что этот титул не претендует на Вас...
   Я поперхнулся.
   - Это даже не смешно!
   - А я и не смеюсь, - подтвердила ведунья.
   - Вы... принимаете желаемое за действительное!
   - Это наше право, Мастер.
   - Да уж... - на слова женщины мне нечего было возразить. Их право, на самом деле. Спорить бесполезно - не только потому, что я отчаянно искал и никак не мог подобрать аргументы, свидетельствующие в мою пользу, но и в силу того, что глупо возражать той, которая опирается в своей жизни не только на доводы разума...
   - Я не такая умелица, как Рина, но не бежать же за ней по морозу? - ведунья вручила мне приведённую в относительный порядок одежду, которую я и поспешил натянуть, чем вызвал новый приступ тихого смеха у Ниды.
   - Можно подумать, мы мужчин никогда не видели... - вполголоса фыркнула девушка, рассчитывая, что я всё услышу.
   - Это не повод пялиться на меня! - недовольно хмурюсь.
   - Простите... - она закашлялась, чтобы хоть как-то скрыть хихиканье.
   Я почувствовал, что подошёл к злости так близко, что скоро не смогу противиться её жестокому очарованию. Надо сменить тему беседы... Но каким образом?
   - Почтенная, я могу задать Вам несколько вопросов?
   - Как можно отказать Мастеру?
   - Хотя бы на пять минут перестаньте упоминать это слово! Иначе... Иначе...
   - Зачем защищаться от того, что не принесёт вреда? - задумчиво спросила ведунья.
   - Это моё личное дело!
   - Как будет угодно Мастеру...
   - Я же просил!
   - Хорошо, я выполню Вашу просьбу, юноша. Так о чём Вы хотели спросить?
   Я куснул губу.
   - Зачем Вы послали за мной? Только честно!
   Она отвела глаза, но я успел увидеть то, что и предполагал найти в корне всех своих сегодняшних бед.
   - Я хотела спасти Ниду и себя.
   - За мой счёт?
   Старуха горестно вздохнула, но не посмела что-то сказать в своё оправдание.
   - А Вы понимаете, почтенная: если бы я знал, что именно меня ожидает, всё прошло бы мирно и гладко!
   - Да, я понимаю... Теперь, - призналась ведунья.
   - А раньше? Раньше Вы считали меня лакомым кусочком для "отступника"?
   - Простите старую... Я ошиблась...
   - Ошиблась? - я хмыкнул. - И на миг не поверю, что Вы не расспрашивали обо мне водяника.
   Она смутилась, и становится ясно: моя догадка верна.
   - Расспрашивали, ведь так?
   - Да, Мастер...
   На очередной "титул" у меня уже не было сил реагировать, и я мысленно махнул рукой: нравится так ко мне обращаться, и фрэлл с ней!
   - И что сказал водяник? Или Вы беседовали с кем-то из его свиты?
   - Речная нежить называет Вас "dan-nah"... Большего мне не открылось.
   - Но Вы знаете, что это означает? - я сдвинул брови.
   - Знаю... "Хозяин".
   - Вы поступили опрометчиво, решив пожертвовать тем, кому не смеют перечить даже водяные духи, - сурово объявил я. - Ваш поступок может иметь неприятные последствия.
   Ведунья побледнела и, не успел я даже подумать о протесте, опустилась на колени.
   - Я приму любое наказание, только... Пощадите мою девочку...
   - Не устраивайте балаган, почтенная! Никто никого не собирается наказывать... Я всего лишь хочу, чтобы Вы впредь думали, что творите!
   - Я не понимаю... - Старуха растерянно подняла на меня глаза.
   - А и нечего понимать! - почти простонал я. - Вашим заботам вверено столько людей, а Вы... До сих пор не научились жить для них, а не для себя. Страх потерять собственную жизнь и жизнь преемницы затмил Ваш разум, почтенная, и чуть было не привёл к... К очень нехорошему концу. Неужели Вы поверили, что, убив меня, "отступник" сжалится над вами обеими? Какая глупость! Нида уже была при смерти, разве Вы этого не заметили? Изъятие зашло слишком далеко, и я сам не понимаю, каким чудом удалось справиться с криддой!
   Тут я немного слукавил: никакого чуда не было. Обычная рутинная процедура - подобные ей упражнения в иное время приходилось проделывать по несколько раз за урок. Правда, я практиковался не на "живых моделях"...
   Ведунья пристыженно молчала, а мне становилось всё хуже и хуже. Думаете, я хотел обидеть и унизить эту старую женщину? Если бы... Я злился. Я никак не мог простить - то ли себе, то ли судьбе - что обстоятельства заставили меня убивать. Наверное, потому, что каждая смерть, виновником которой мне доводится стать, тягостно звенит в моём сознании порванной струной. Недолго, конечно: я бы сошёл с ума, слушая это надрывный вой. Недолго... Но не получается привыкнуть к тому опустошению, которое накатывает на меня в тот миг, когда из Серых Пределов в наш мир заглядывает Вечная Странница. Иногда она улыбается мне - и от хищно-понимающей улыбки сжимается сердце. Иногда приветственно кивает - и я киваю в ответ... Можно познакомиться поближе, но не спешу подать ей руку. Не сейчас. Позже. Когда я совсем устану. Когда чувства затупятся, как старый, натруженный клинок. Когда... Может быть, очень скоро.
   Я злился, и моя злость изливалась на первый же попавшийся под руку предмет. На старуху-ведунью. На Ниду. На варежки, которые я остервенело мял в пальцах. Надо успокоиться... Успокоиться... Успокоиться... Глубокий вдох. Медленный выдох. Ещё разок. Ну вот, пульс начинает походить на самого себя, а не на взбесившуюся лошадь...
   - Впрочем, Вы вправе не слушать всю эту... ерунду. Живите, как жили. Я не могу судить ни себя, ни Вас, - направляюсь к выходу.
   - Не держите зла, Мастер... - робко попросила девушка.
   - Зла? - я обернулся. - О нет, не буду. Но и добра вспомнить не смогу. Может быть, потому, что его и не было?
   Нида хотела что-то сказать, но, встретив мой взгляд, осеклась и опустила голову.
   - Прощайте, почтенные!
   И я хлопнул дверью, устав находиться среди тех, кто без малейших угрызений совести был готов принести в жертву чужую жизнь...
  
   ***
  
   Злость не желала уходить - только сменила цвет своей шкурки. По мере приближения к дому доктора, я начинал злиться именно на дядю Гиззи. Ведь как чувствовал: не хотел никуда идти, а он... Выпихал меня за порог. То же мне, радетель за старых женщин! Да она не стоит и волоска на моей голове!...
   "Ты, правда, так думаешь?..." Удивлённо спросила Мантия.
   Да, именно так я и думаю!
   "Непохоже на тебя..." Неуверенное замечание.
   Очень даже похоже! В конце концов, я имею право...
   "Имеешь ли?..." Ехидно-осторожный укол.
   Ты сомневаешься в моих правах?!
   "Я не составляла перечень, мой милый, но... Не припомню, чтобы ты заслужил Право Карать..."
   Я никого не карал!
   "А что ты сотворил с этой несчастной деревенской колдуньей?..."
   О чём ты?
   "Бедная женщина получила в награду за свои намерения самое страшное наказание: ты обвинил её в желании выжить... И привёл приговор в исполнение..."
   Что ты несёшь?!
   "Лучше скажи, что нёс ты, когда заявил, что не видел от неё добра?..."
   А разве видел?
   "Оно тебе было нужно, это добро?..."
   Старуха подставила меня под удар!
   "Ей ничего не оставалось..."
   Это не повод расшвыриваться чужими жизнями!
   "На её месте ты бы..."
   Поступил также, хочешь сказать? Ну уж нет! Я бы не стал закрываться телами других!
   "А если придётся?..." Неожиданно грустно спросила Мантия.
   Что значит - придётся?
   Разговор плавно смещался в непонятную мне сторону, но даже ощущение опасности знаний, скрывающихся за следующим поворотом, не могло остановить боевую колесницу моей злости...
   "А то и значит... Представь, что тебе нужно добраться до... ну, скажем, сильного мага, который приносит много боли тысячам людей... Но он окружил себя плотным кольцом отнюдь не магической охраны... Ты сможешь пройти - если возьмёшь с собой преданных друзей... Ты будешь знать, что почти все они погибнут, прокладывая безопасный путь для тебя... И как же ты поступишь?..." Она что, издевается?!
   Я никогда не окажусь в такой ситуации!
   "Почему?..."
   У меня нет друзей.
   "Хорошо, пусть это будут слуги... Которые обязаны выполнить приказ... Так легче?..."
   Мои приказы никто и никогда не выполняет!
   "Какой ты строптивый... Ладно, они пойдут с тобой по собственному желанию... И будут умирать ради того, чтобы ты жил, даже если на самом деле ненавидят тебя..."
   К чему эти дурацкие фантазии?
   "Мне любопытно... "
   Любопытно?!
   "Я хочу предложить тебе поменяться местами с ведуньей..."
   Придумывая странную историю?
   "Конструируя схожую по эмоциональной напряжённости ситуацию, глупый..."
   В чём же схожесть?
   "Она всё же думала о тех, кто нуждается в ней..."
   Ага, и поэтому выбрала меня в качестве подачки "отступнику"?
   "Ты был для неё неизвестной величиной... Опасной... Непонятной... Непредсказуемой..."
   Теперь ты хочешь сказать, что она нарочно послала за мной, потому что рассчитывала, что я смогу справиться с магом?
   "Очень может быть..."
   Я не верю!
   "А в глубине?..." Вкрадчивый шёпот.
   В глубине чего?
   "Души, дурачок... "
   Да ну тебя, в самом деле!...
   Я со всей дури ударил кулаком по стволу ближайшей сосны. Пальцы тут же заболели, но боль не отвлекла от грустных размышлений.
   Значит, ваш покорный слуга снова что-то сделал не так? И на каком же основании Мантия обвиняет меня в дурном поступке? Да ещё рассказывает странные истории из разряда "если бы, да кабы"... Задуматься или пропустить мимо ушей? Второй вариант - предпочтительнее, но... Зная склочный нрав своей подружки, не решусь оставить без внимания её упрёк. Тем более что...
   Она, как всегда, права.
   Пусть ведунья до конца сама не осознавала, почему предложила "отступнику" меня. Пусть. Но, надо признать, сделала удачный выбор. Кроме того: что значу я по сравнению с благополучием деревни? Ровным счётом ничего. Меня, в лучшем случае, остерегаются. Пожалуй, из всех селян одна только Рина испытывает ко мне нечто, более всего похожее на благодарность, щедро приправленную осторожным непониманием...
   Старуха сделала то, что ей надлежало сделать, и забудем об этом. Мне теперь на поклон к ней идти и просить прощения? За что? За несколько слов правды, сорвавшихся с моего языка? У меня есть основание злиться, и не одно. Ну да, люблю себя любимого, что в этом странного? Если никто больше не любит...
   Я ведь испугался. Сильно испугался. Можно сказать, был на волосок от гибели... А всё из-за чего? Из-за того, что не ожидал подлянки от ведуньи. Из-за того, что всегда и везде даю тем, кого встречаю на своём пути, шанс. Глупо? Согласен. Но иначе... Не умею. Даже если стараюсь быть холодно-расчётливым, рано или поздно самого начинает воротить от такого подхода к жизни. Наверное, потому, что с детства в меня вдалбливали одну простую истину: любое существо имеет право на существование. ЛЮ-БО-Е. Плохое ли, хорошее - неважно. И не мне решать, когда чьё-то такое право вступает в противоречие с правами других. Не мне. Потому что...
   Всё, ты меня убила. Довольна?
   "Я всего лишь хотела, чтобы ты задумался... Раз уж другим это советуешь, то сам хоть однажды попробуй..." Довольна, чувствую. Втоптала в грязь, и светится от счастья. Поганка...
   Скажи, к чему ты придумала эту странную историю... Про мага, которого я должен извести?
   "Просто так..." Увиливает она, и я огорчённо вздыхаю. Если Мантия решила прервать беседу, значит, настала пора помолчать. Но я чувствую: что-то кроется за этими гипотетическими рассуждениями... Что-то очень важное...
  
   ***
  
   Оказавшись во дворе усадьбы, я хотел было собраться с силами, чтобы высказать доктору все свои впечатления от маленькой прогулки, но вместо этого настороженно прислушался к голосам, раздававшимся из распахнутой двери. Кто это почтил Гизариуса визитом? Известия из дворца? А может, Рогар объявился? Нет, не похоже: морозный воздух мутнеет от фырканья двух лошадей, спокойно дожидающихся своих хозяев. Даже не привязаны... Впрочем, сбруя - форменная, так что вышколенные животинки принадлежат какой-то регулярной службе... А это что за вышивка? Корона? Так они, всё-таки, имеют отношение к...
   - А вот и он сам, господа! - услышал я возглас доктора. Почему-то интонации показались мне напряжёнными. Да что происходит?
   На террасу вышли двое. Плотные фигуры, жёсткие лица. Одежда, как я и предполагал, вполне достойная солдат на службе Его Величества. То есть, с оглядкой на некий единый образец, но приведённая в соответствие со вкусом владельца. Так, например, даже мой скромный опыт позволял определить, что крепыш слева - блондин, окинувший меня презрительным взглядом человека, считающего, что знает себе цену - больше полагался на скорость реакции, потому что не был обременён доспехами. А вот второй солдат - угрюмый воин средних лет, на лице которого явственно читалось: "Как вы мне все надоели..." - щеголял курткой с нашитыми стальными лепестками - если мне не изменяет память, такой фасон особенно любят северяне, потому что приятное в нём сочетается с полезным: и тепло, и сравнительно безопасно. У каждого из воинов, за спинами которых бледным пятном мелькало лицо доктора, имелось главное. То, что позволяет мужчине думать, что он - мужчина. Оружие и умение им владеть. Или - уверенность в умении им владеть. С одной стороны, это почти одно и тоже, но... Не совсем. Тот, кто, на самом деле, хорошо умеет сражаться, никогда этим не бравирует и не выставляет напоказ свой любимый клинок. Клинок - это больше, чем орудие убийства и защиты, это...
   - Сними капюшон! - коротко и ясно приказал угрюмый.
   А вот такой поворот мне не нравится. Очень не нравится...
   Я поднял руку и медленно стащил капюшон с головы.
   Угрюмый подошёл ко мне вплотную, грубо сжал мой подбородок пальцами, затянутыми в шершавую кожу перчатки, и внимательно всмотрелся в клеймо. Должно быть, проверял его подлинность. Хотя, кому бы пришло в голову имитировать "королевскую милость"?...
   - Всё в порядке, - кивнул он блондину.
   - Господа, господа... - засуетился Гизариус. - Вы должны учесть, что этот человек является собственностью...
   - Не волнуйся, дядя, твоё добро вернётся к тебе целым и невредимым, - хохотнул блондин, но его веселье отдавало поминками.
   Доктор не видел их лиц, а вот я имел удовольствие встретить взгляд угрюмого воина. Никуда я не вернусь. По очень простой причине: для каких бы целей ваш покорный слуга не понадобился этой грозной парочке, живым не отпустят - это я понял. И угрюмый понял, что планируемая участь не стала для меня секретом. Понял и улыбнулся. Не тепло, или холодно, а как-то... мертво. Нет, лучше бы ему не изгибать губы: жуткое зрелище получается...
   - Эти господа хотят, чтобы ты проследовал с ними, - немного виновато сообщил Гизариус.
   - Для чего?
   - Там... узнаешь! - блондин прямо-таки лучился искренней радостью. Так бывает счастлив человек, когда ему удаётся отвертеться от чего-то очень неприятного.
   - Как пожелаете, - я пожал плечами.
   Солдаты привычным, хорошо отработанным движением взлетели в сёдла, и угрюмый бросил мне:
   - Шагай вперёд!...
  
   ...Я мрачно смотрел себе под ноги, топая по тропе, на которой уже отпечатались следы лошадей. Должно быть, этой же дорогой солдаты добирались до дома Гизариуса. Фрэлл! Пакостно-то как на душе... Два раза за один день оказаться на Пороге - это слишком даже для меня и моей удачливости. Но страшно... страшно не было. Своё отбоялся ещё час назад, когда ведунья поигрывала ножом перед моим горлом. И, как всякий раз, когда я оказываюсь в ситуации "ничего сделать нельзя", рассудок и чувства затопило равнодушное спокойствие. Я бы даже сказал: безразличное. Сами подумайте: если за вами приходят два человека, профессионально занимающихся душегубством, да при этом на лицах сих молодчиков ясно читается приговор, волноваться и переживать по этому поводу глупо. И - опасно. Лучше успокоиться и взвесить все "за" и "против", дабы не упустить тот единственный шанс, который поможет выкарабкаться из ловушки. Честно говоря, я на такие "спокойные" рассуждения способен удручающе редко, но сегодня... Сегодня повезло: "отступник", а вслед за ним и старуха, изрядно потрепали нервы, тем самым снижая мою чувствительность до предела. Проще говоря, я знал, что меня собираются убить, но нисколько не оплакивал этот неоспоримый факт. И даже не мучился вопросом: "Почему?". Зачем торопить события? Скоро и так всё узнаю...
   Мои конвоиры не упускали случая повеселиться, пиная меня в спину носками своих тяжёлых сапог. Я честно падал на четвереньки, вставал, отряхивался и продолжал движение. Огрызаться или ещё каким-либо образом выказывать неудовольствие по поводу извоженных в грязи штанов и варежек я не считал нужным. Хотят люди развлечься - пусть развлекаются, пальцем не шевельну. Не то настроение, чтобы дурачиться. Вялое и апатичное настроение. Так и вижу: стоит за ближайшей сосенкой Вечная Странница и довольно улыбается. Мол, допрыгался, наконец-то, сынок? А я подожду, подожду: совсем уж недолго осталось...
   В паузах между пинками и грубым гоготом солдаты вполголоса перебрасывались фразами, которые прояснили ситуацию, но не настолько полно, как хотелось бы мне. В частности, я услышал, что "кэп будет доволен", что обо мне они узнали в трактире на торговом тракте, куда нечаянно забрёл один из деревенских мужиков, и что "надо поскорее покончить с делами и возвращаться". Из интонации, с которой было произнесено слово "делами", следовало, что одним делом являлся я, а вот с кем или с чем ещё нужно было "покончить"?...
  
   Хорошо, что не ломал голову над вопросом, зачем солдатам понадобился именно я и никто иной. Не угадал бы, хотя ответ стал совершенно очевиден, когда два всадника и один пеший путник ступили на просторную поляну...
   Первое, что бросилось мне в глаза - женщина, обессиленно ссутулившаяся у кромки зарослей. Платье - добротное и даже богатое - вздымалось в районе живота холмом. Пока ещё очень пологим, но свидетельствующим о том, что женщина... Беременна?! Так вот почему меня сюда притащили... Ишь, чего удумали, стервецы: свои ручки, значит, марать неохота, а мне, мол, терять нечего - и так уже отмечен. А потом меня быстренько повесят рядом с несчастной, которую я же и должен лишить жизни... Блестящий план. Я даже хотел поаплодировать отряду, состоящему из пяти человек: те двое, которые ездили за мной, арбалетчик, верхом маячивший на краю поляны, ещё один воин - умелый и грозный на вид, и, собственно, командир. Так вот, поаплодировать хотел, но передумал, встретившись взглядом со старшим офицером отряда.
   В глазах сухощавого мужчины, чья борода была обильно тронута сединой, плескалось напряжение. Как будто он не мог решить, что и как ему нужно делать. Это напряжение не исчезло и при моём появлении, наоборот: офицер посмотрел на меня, словно спрашивая: "Кого они мне притащили?", а вслух разочарованно пробормотал:
   - Мальчишка?
   Я обиделся. Если ваш покорный слуга выглядит не слишком солидно, это вовсе не значит, что с ним следует обращаться, как с ребёнком. Не спорю: иногда такое положение весьма удобно. Но сейчас мне почему-то стало горько. Значит, я - мальчишка, но для вашего грязного дела сойду?...
   Угрюмый солдат пожал плечами:
   - В чём проблема, кэп? Тут силы много не надо...
   - Да нет, ничего... Просто подумал... - капитан ещё раз взглянул в мою сторону. Что-то во мне ему, определённо, не нравилось. И я даже знаю, что. Моё спокойствие. Но беззащитный внешний вид смыл с сердца офицера справедливые сомнения.
   - Вот что, парень... - начал он. - Видишь эту женщину?
   - Угу, - кивнул я.
   - Она преступила закон и подлежит казни... Приговор в исполнение приведёшь ты.
   Милое предложение. Впрочем, вру: это приказ, и приказ, не терпящий возражений. Спасибо, дяденька! Хочешь сделать из меня палача?
   - А потом? - невинно поинтересовался я.
   - Потом - пойдёшь домой, - нарочито равнодушно ответил офицер.
   Я поджал губу и хмуро посмотрел на него, не скрывая, что сильно сомневаюсь в таком исходе дела. Капитан отвёл глаза. Что ж, толика совести у него, похоже, осталась. Но она не поможет нарушить указания вышестоящих чинов, верно?
   - А... что она сделала?
   - Тебе не надо знать, - отрезал угрюмый.
   Ну, не надо, так не надо. Я посмотрел на женщину.
   Высокая. Стройная. Руки связаны за спиной. Лицо закрыто капюшоном длинного плаща. Кислое яблоко...
   ЧТО?!
   Эльфка?!
   Не может быть!...
   "Почему же?..." Ехидно осведомляется Мантия.
   Эльфка... Поэтому её и приволокли в эту глушь - не оставлять следов, избежать лишних глаз... Мерзавцы...
   "Ты - против?..."
   Против чего?
   "Её смерти?..."
   Я... Я не хочу становиться палачом.
   "Но убить - не против?..." Продолжает допытываться Мантия.
   Против - не против, какая разница? Она же не окажет сопротивления...
   "А если бы оказала?... Убил бы?..."
   Да. Чтобы сохранить собственную жизнь.
   "Так в чём же дело?... Убив, ты проживёшь несколько лишних минут... Отказавшись - умрёшь вместе с ней..."
   Великолепный выбор! И что тебе кажется более симпатичным - поиграть в палача или благородного, но глупого героя?
   "Выбирать всё равно будешь ты..." Ухмыляется Мантия.
   Поганка!
   "От поганца слышу!..."
   Что это мы сегодня такие игривые?
   "А разве тебя Бег-По-Лезвию не радует?... Не заставляет сердце биться чаще?... Не горячит кровь?..."
   Ты прекрасно знаешь: не радует!
   "Какой ты скучный..." Вздыхает она.
   Я знаю! Скажи лучше, что делает эльфка?
   "Ты же сам видишь: колдует..."
   Это называется "колдует"? Да таким количеством Силы костёр не разжечь!
   "А ты пробовал?..." Подкалывает.
   Ты не просто поганка... Ты... Ты...
   "Я - само совершенство!..."
   Тьфу на тебя! Что это за чары?
   "Понятия не имею..."
   Не ври!
   "Сам сказал: Силы - чуть..."
   Так... давай, добавим!
   "Совсем мальчик плохой стал..." Сокрушается, стерва.
   Ты не можешь или не хочешь?
   "Лениво что-то..."
   Ах, лениво? И ты позволишь мне погибнуть?
   "Это ещё почему?..."
   Потому что заклинание эльфки может... может, например, вызвать подмогу.
   "Интересно, как ты догадался, что это - Зов?..." Интонации Мантии засверкали азартом.
   Зов? Никак я не догадывался...
   "Прости, забыла: ты ведь пробовал звать..."
   Пробовал... Что получилось - лучше не вспоминать. Так эльфка тоже пытается...
   "Разумеется... Но у неё совсем нет на это Силы..."
   В чём причина?
   "Её опустошили... Не до конца, но очень существенно... Чтобы не трепыхалась..."
   Логично. Ну так, поможем?
   "С каких это пор ты стал защитником эльфов?... А, наверное, с тех самых, как тот милый ребёнок всучил тебе..."
   Оставь его в покое!
   "Бука..." Она еле сдерживается, чтобы не захихикать.
   Потом будешь смеяться! Плесни ей Силы!
   "Как будет угодно Мастеру..."
   Я едва не задохнулся от возмущения. Что за привычка - оставлять за собой последнее слово? Я тоже так хочу...
  
   ***
  
   Наш диалог длился считанные мгновения: не успели солдаты насторожиться из-за медлительности бедолаги, назначенного палачом, как Мантия подтолкнула навстречу слабым попыткам эльфки Силу, собранную из моего шлейфа...
   Хоть и не к месту, но надо пояснить следующее: когда я принимаю непосредственное участие в разрушении чар, высвобожденная Сила рассеивается в Пространстве, но происходит это отнюдь не сразу, а с некоторым запозданием, в течение которого всё, что я не поглотил, тащится следом. Очень похоже на шлейф платья. А поскольку сегодня мне повезло наглотаться вдоволь, шлейф был полнёхонек - Мантии оставалось только выхватить из него изрядный кусок и впрыснуть в Нити, заготовленные эльфкой...
   Поляну накрыла волна Зова.
   Не знаю, почувствовали ли солдаты хоть что-то, если среди них не было магов (а магов не было - это я бы заметил) - отчаянный призыв о помощи лишь скользнул порывом ветра по их щекам. А вот я... Я получил сполна.
   Эльфийский Зов мало походил на тот вопль, который удался вашему покорному слуге. Тонкий. Изящный. Ажурный и хрупкий, как сплетение покрытых инеем веток. Не менее властный, чем мой, но... Во мне кричала кровь, в эльфке - разум [7]. Я задыхался, разрывая на клочки душу, она... Она всего лишь творила волшбу. Последнюю в своей жизни, но такую... бесстрастную. И это можно было понять: у эльфки просто не осталось сил. Даже на то, чтобы любить или ненавидеть...
   Мне почудилось, что в холодном воздухе разлился аромат цветущего яблоневого сада. Нити волшбы незримыми лучами рванулись во все стороны, и стоило труда удержаться от рефлекторного желания уйти с их дороги. Метание по поляне выглядело бы странно, не находите? И всё же одному из лучей, пролетавшему рядом, я шепнул: "Пусть придёт... хоть кто-нибудь..."
   Миг - и плотный ореол заклинания, окружившего эльфку, дрогнул и рассеялся, оставив тем, кто мог это почувствовать, лёгкое, светлое сожаление о мимолётном чуде...
   - Ты бы поторопился, что ли... - угрюмый толкнул меня в плечо.
   Поторопился? Ах, это... Я же должен кого-то убивать...
   - И как прикажете? Голыми руками?
   - Оружия не получишь, и не надейся, - отрезал капитан.
   Я так и подумал. Кто же мне даст хоть завалящий ножик? Дураков нет. Рассчитывают, что сейчас устрою "злостное удушение"? Брррр... Ещё чего. Да и не надо душить, можно шею свернуть...
   Декорации, на фоне которых мне предстояло умирать, не располагали к патетическим предсмертным речам. Вообще ни к чему не располагали. Плешь посреди леса, отороченная черноствольными соснами и увядшими в отчаянной мольбе ржаво-серыми кистями можжевельника. Выпавший снег втоптан людьми и лошадьми в бурый ковёр подгнившей травы и бледного мха. Клочок бесцветного неба над головой. Тоскливая картина. Впрочем, если закончить жизнь, то почему бы и не здесь? По крайней мере, селяне набредут на труп и похоронят, честь по чести - на большее и не надеюсь...
   Я двинулся к эльфке, задумчиво перебирая в мыслях свои возможные действия. Ничего разумного в голову не приходило. Либо убить, либо... получить удар в спину: за мной по пятам следовали конвоиры. Блондин - слева, угрюмый - справа. И оба вытащили свои мечи из ножен. Я такой страшный? Никогда бы не подумал...
   Когда до эльфки мне оставалось сделать лишь десяток шагов, серая тень качнулась в морозном воздухе, преграждая путь.
   Девушка? Женщина? Возраст определению не поддавался. Болезненно-худая, бледная, как... как смерть. Черты лица резкие, даже острые, но странно очаровательные. Глаза... Наверное, серые: так блестят, что затмевают любой цвет сиянием гнева. Длинная, толстая коса взметнулась над прямыми плечами жемчужной змеёй. Одежда какая-то... старомодная, что ли. Сейчас такую редко встретишь: отложной воротник камзола слишком большой - свисает, как тряпка, рукава с таким разрезом, что острые локотки девушки, затянутые в пепельно-серое полупрозрачное полотно, из них вываливаются, сам камзол - короткий до неприличия, выставляющий напоказ узкие бёдра фигуры, более подходящей мальчику, чем девочке. Длинные ноги упрятаны в узкие штаны и высокие, но вряд ли удобные сапоги: это вам не ленточные голенища форменной одежды моей знакомой йисини, а целые шматы жёсткой кожи. Откуда вообще такое чудо вылезло, из какой берлоги? И сколько зим оно проспало?
   - Не двигаться! - хлестнул по ушам приказ, последовавший от неожиданно возникшей на поляне девицы.
   Мы и не двигались. Мы стояли и смотрели, слегка ошарашенные. Даже - остолбеневшие.
   - Что значит: "не двигаться"? - капитан опомнился первым.
   - Вы не тронете эту женщину и пальцем, - со спокойной угрозой в голосе разъяснила девица.
   Откуда она взялась? Возникла прямо из воздуха... Из воздуха?! Нет, я не верю...
   "Ты второй раз совершил одну и ту же ошибку..." Подсказала Мантия.
   Какую?
   "Превратил Зов в Вызывание..."
   Но я же ничего не делал!
   "Шлейф всегда хранит след твоей Сущности..."
   И что с того?
   "У тебя появился удачный опыт... И твоя Сущность впитала его..."
   Всё равно, не понимаю...
   "От Зова не было бы никакого толку - рядом нет никого стоящего... Ты, осознанно или нет, изменил чары эльфки..."
   На таком расстоянии?
   "Глупый..." Хихикнула Мантия и замолчала, а я снова уставился на вызванную.
   Кто же ответил мне на сей раз? Точнее, кто ответил эльфке - звала-то она... Эта девица на представителя расы листоухих не похожа. Но и на человека, в полном смысле этого слова, не тянет. Что-то в ней странное есть... А впрочем, к чему эти рассуждения? Она пришла на помощь? Да. Так примем её услуги с распростёртыми объятиями!
   Я подмигнул воинственно настроенной пришелице и, чуть ли не одними губами, сказал:
   - Возьмёшь среднюю линию, g'haya [8]?
   Она моргнула. Сузила глаза, подарив мне изучающий взгляд. Мгновение - и маленький рот расцвел хищной улыбкой.
   - О чём речь?
   И события пустились вскачь.
   Девица оттолкнулась от земли, как от натянутой тетивы, и, не хуже стрелы, взмыла над нашими головами, проделав в воздухе изумительной красоты кувырок. Мне некогда было восхищаться ловкостью: как только серая тень покинула земную твердь, угрюмый солдат, стоявший сзади и чуть справа, подался вперёд, почти поравнявшись со мной, словно надеясь достать девицу ещё в самом начале полёта. А я... Я метнулся назад, пальцами цепляясь за предплечье руки, в которой подрагивал меч. Пока угрюмый осознавал, что происходит, ваш покорный слуга, краем глаза отметив, что блондин взмахнул оружием где-то вверху, подстроился под ритм движения правого конвоира и потащил руку солдата влево. Вонзая меч прямо в бок блондину. Тот хлопнул ресницами, растерянно перевёл взгляд в нашу сторону, а мой правый локоть уже летел в лицо угрюмому. Похоже, удалось сломать нос...
   Пару мгновений, в течение которых угрюмый старался справиться с болью и выдернуть меч из рёбер своего сослуживца, я употребил на то, чтобы, рухнув на одно колено, подобрать клинок, выпавший из пальцев блондина, и нанести оставшемуся в относительной неприкосновенности противнику удар. Снизу. Под полы расшитой сталью куртки. Куда-то между ног, если быть точным.
   Угрюмый взвыл, но я уже откатился в сторону, избегая слепых взмахов клинка...
   Со своими "врагами" мне удалось разобраться достаточно быстро. Но девица... Девица была ещё быстрее. Когда я обернулся, чтобы посмотреть, как обстоят дела с другими членами отряда, моему взгляду предстали два трупа, в неудобных позах лежащие на притоптанном снегу.
   Фрэлл, я совсем забыл! Арбалетчик... Вот сейчас получу в спину...
   Но он тоже был мёртв. Девица не успела бы до него добраться... Тогда - кто?
   Неожиданная помощница оценивающе взглянула на результат моих усилий и кивнула:
   - Неплохо. Стиль есть.
   Я хотел спросить, кто она такая, но девица поспешила к той, ради кого, собственно, и затевалась вся эта свистопляска. Одним быстрым движением разорвав путы эльфки, воительница бережно взяла её под локоть:
   - Как ты, милая?
   - Благодарю тебя... g'haya, - эльфка тряхнула головой, сбрасывая капюшон, и я... до боли сжал кулак.
   Это лицо я никогда не забуду. Полускрытое локонами цвета старой бронзы, оно ещё хранило следы шрамов. Невозможно-тёмные - глубже всякой морской пучины - глаза встретились с моими...
   Если бы я знал... Если бы я знал... Я бы придушил тебя, lohassy!
   Мантия надрывалась от хохота.
   Чего ржёшь?
   "Ты восхитительно везуч..."
   Да уж, так везёт только дуракам...
   "Ещё - пьяницам... А ты у нас кто?..."
   Лучше бы был пьяницей! Не могла сказать... Ты же знала, поганка!
   "Я не считаю себя вправе давить благородные порывы твоей души..."
   Ах, благородные? Ну, я тебе...
   "Что сделаешь?..." Искреннее любопытство.
   Придумаю! - мрачно пообещал я, отвечая на взгляд эльфки.
   - Здесь поблизости живут люди? - о, вопрос к вашему покорному слуге.
   - Да, сколько угодно.
   - Этой женщине нужен покой и отдых. И присмотр - тоже, - заявила воительница.
   - Если идти по следам, - я махнул рукой в направлении, которым следовал от дома Гизариуса, - придёте к обиталищу доктора. Уверен, он будет счастлив оказать посильную помощь.
   - А ты? - сияющие глаза девицы чуть расширились.
   - Какая разница?
   - Останешься здесь?
   - С трупами что-то надо делать, разве нет? - огрызнулся я. - Поторопитесь, девочки: не ровен час, ещё кто-нибудь заглянет на эту милую полянку...
   - Ты прав, - усмехнулась девица. - Мы поедем!
   Она помогла эльфке сесть в седло одной из лошадей - самой смирной на вид, а сама легко вспорхнула на коня, судя по богатой сбруе, принадлежавшего самому капитану. Не прошло и вдоха, как, взметнув за собой клочки снега и вязкой земли, всадницы растаяли за частоколом деревьев.
   Я сплюнул и выругался. От души. Не слишком витиевато, но горячо.
  
Оценка: 8.18*13  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"