Иванов-Милюхин Юрий Захарович : другие произведения.

Октябрь уж наступил. Часть 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Философия, аналитика, размышления.
   "Всем людям, стремящимся отличаться от
   остальных, следует всячески стараться
   не прожить жизнь безвестно, подобно
   скотине, которую природа создала
   склоненной к земле и покорной чреву.
   Вся наша сила, ведь - в духе и теле:
   дух большей частью повелитель, тело -
   раб; первый у нас - общий с богами,
   второе - с животными. Поэтому, мне
   кажется более разумным, искать славы с
   помощью ума, а не тела, и, так как
   сама жизнь, которой мы радуемся,
   коротка, оставлять по себе как можно
   более долгую память".
   Гай Саллюстий Крисп,
   86г. - 35г. до н.э.
  
   ЮРИЙ ИВАНОВ - МИЛЮХИН .
  
   РАССКАЗЫ .
  
   МАКСИМЫ .
  
   МИНИАТЮРЫ .
  
  Отрицательные качества, которыми я обладаю, вызывают ненависть, когда я замечаю их у других.
  Юрий Иванов.
  
  Жизнь - это тот самый желудок, который переваривает нас вместе с нашими годами, оставляя от нас, в конечном счете, кучу дерьма.
  Юрий Иванов.
  
  Животное, в том числе и человек, это тот же самый простейший червяк. Только червяк пропускает через себя землю, а животные и мы все подряд.
  Юрий Иванов.
  
  Коммунизм - это доминанта особей без левого полушария мозга. Поэтому и лозунг у них: Левой! Левой! Левой!
  Юрий Иванов.
  
  У России не было и нет своего пути. Ни тех дорог, ни тех путей. У России одни пространства.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Велика Россия, да ум с ноготок.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Россия - это страна свободных рабов. Раскрепощенных внешне, закрепощенных внутри.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Человек, рожденный рабом, не в силах избавиться от внутреннего рабства самостоятельно. Частично поспособствовать этому может ассимиляция с человеком свободным.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Велик народ, умеющий смеяться над своими ошибками. Если бы еще обладал он способностью делать выводы - цены бы ему не было.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Желание высказанное - есть мысль. А мысль может принадлежать существу разумному.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Существо, не желающее выражать сочувствия к себе подобному - это животное.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Уметь запоминать и обладать способностью мыслить категориями собственными - не одно и то же.
   Юрий Иванов.
  
  У дурака одна дорога - намолачивать бабки. Купить можно всё. Но под каждым купленным будет стоять фамилия чужая.
  Юрий Иванов /Милюхин/.
  
  Власть дураков - именно власть - заключается в одном существенном отклонении от общечеловеческих правил. Дураки мыслят сиюминутно и говорят ни о чем, тем самым привлекая к себе внимание остальных в надежде их понять.
  Юрий Иванов.
  
  Отличие дураков от умных состоит в одном существенном отклонении. В разговоре они цепляются за последние фразы, не будучи в состоянии осмыслить всю сразу информацию.
  Юрий Иванов /Милюхин/.
  
  Достались дураку несметные богатства, да кто бы подсказал, как ими воспользоваться.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Дали юродивому жменю золота, а он и не знает, что с нею делать.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Неразвитый ум склонен недоверять всему и подозревать всех.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Тело есть - ума не надо.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Легче всего отвечать вопросом на вопрос. Тогда кажешься умным.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Там, где царил когда-то русский ум, теперь царит холопская смекалка.
  Юрий Иванов.
  
  Достичь всеобщего благоразумия возможно только тотальным воспитанием.
  Юрий Иванов.
  
  Чем глубже в жизнь, тем меньше слов.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Самое главное в жизни приходит тогда, когда времени на него уже не остается.
  Юрий Иванов.
  
  Не стоит сорить словами. Может подняться ветер и швырнуть сорные слова вам в лицо.
  Юрий Иванов.
  
  Жизнь - это величайшее терпение везде, всегда и во всем.
  Юрий Иванов.
  
  Странно не то, что существует жизнь и смерть - к этому мы не готовы, но стремимся понять - а то, что между этими величайшими событиями в жизни любого живого существа нет четко обозначенного порога. Предбанник ввиде болезней, потери сознания, есть, а самого порога нет. Он абсолютно прозрачен.
  Юрий Иванов.
  
  Жизнь поначалу как та дорога - бесконечна. А в действительности - сколько той жизни на той дороге.
  Юрий Иванов.
  
  Жизнь мучение только для тех, кто не нашел себя, своей любви, в самом главном - в работе.
  Юрий Иванов.
  
  Жизнь будет продолжаться, даже если ничего не получится. Но нужен ты уже будешь только себе.
  Юрий Иванов.
  
  Чем умнее человек, тем неохотнее стремится он в общество.
  Юрий Иванов.
  
  Умному не нужны своя страна, свой народ. Родина. Как глоток воды в пустыне, как воздух, ему необходимо свое дело.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Всё то, что бесконечно, то все вечно. Как просто...
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Время действительно заметает следы. Да контуры их все равно откладывает в память.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Одиночество - прекрасное чувство, когда к нему стремишься сознательно.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Совесть самое грозное оружие, смертельно ранящее человека за его неправедные поступки.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Любовь обязана быть разумной. Любить по настоящему означает кроме Любви Собственной потерять все.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
   Любовь - это та самая душа, которая ведет человека по ухабам жизни, призывая ухабы не замечать.
   Юрий Иванов-Милюхин.
  
   Чувства, если они настоящие, обманывают редко.
   Юрий Иванов.
  
  Грош цена той женщине, которая прикрывается тем, что породила детей. Щенятся и сучки, да щенки вырастают собаками.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Человеческая цивилизация насчитывает, примерно, шесть тысяч лет. Но только за последние сто-сто двадцать лет сделано и напридумано столько, на такую высоту поднялась сама разумная основа, что уму непостижимо. Невольно приходит мысль о конце света. Ведь, как известно, перед смертью не нарадуешься. Имеется ввиду, как перед Богом - все тайны открываются и все становится понятным.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Политик должен стремиться к слиянию масштабного с подкроватным опытов. При любом соединении образуется новое. А новое - это прогресс.
  Юрий Иванов.
  
  Древние гороскопы верны на сто процентов, потому что опираются на вечную связь небесной с земной твердью. Сначала предначертанная звездами Судьба, потом рождение новой Жизни
  Юрий Иванов.
  
  Вино - это Жизнь. Да редко кому оно в радость.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Нельзя предавать забвению старое. Осмыслив его, можно придти к новому.
  Юрий Иванов.
  
  Весь мир не затрагивает и сознания. А маленькая родина занимает всю душу.
  Юрий Иванов-Милюхин.
  
  Действие, если оно производится с осознанием собственной невиновности - оправдано.
  Юрий Иванов.
  
  Не следует выпячивать суждения своего, прежде не осмыслив мнения чужого.
  Юрий Иванов.
  
  Не стоит забывать, что Земля круглая. Что пожелаешь всему, от всего в спину и возвратится.
  Юрий Иванов.
  
  Жизнь прекрасна лишь в одном случае - когда человек живет в ней сознательно.
  Юрий Иванов.
  
  Со всех сторон его клянут.
  И только труп его увидя,
  Как много сделал он, поймут.
  И как любил он, ненавидя.
  
  
  Но скоро зима упадет белым платом
  На твердую землю. Укроет ее.
  И вновь я подумаю - время нещадно,
  Как алчный вампир, выжимает свое.
   Юрий Иванов.
  
  Нам не дано предугадать
  Как слово наше отзовется...
   Федор Тютчев.
  
  Толь повернет фортуну вспять,
  Толь гением ума взорвется.
   Юрий Иванов.
  
  О, Р-р-русь моя, любимая,
  Р-р-раздольные кр-рая!
  И люди тер-рпеливые,
  А т-толку...
   Юрий Иванов.
  
   О ДЕТЯХ .
  
   Дети... Незнайки на земле. Да что о них говорить. Они то плачут, то смеются.
  
   О КРЕСТЬЯНАХ .
  
   Горожане, выходцы из крестьян, до седьмого колена будут стремиться создавать буквально все своими руками. Это не их вина. Неукоснительно действует закон развития человека разумного, познание им окружающей среды.
  
   И ДАЛЬШЕ .
  
   Поделки крестьян примитивны, никому не нужны. Прогресс настолько широко шагнул вперед, что буквально все можно приобрести в специализированных магазинах. Заработай деньги и купи. Так зачем тратить время, зачем стучать в городских квартирах из часа в час, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Всю жизнь. Мешая людям образованным двигать этот самый прогресс еще дальше. Войдешь в иную квартиру, на сделанные "своими руками" полки, столы, унитазы, ванны, газовые плиты смотреть тошно. На ремонт "по своему уму" глаза бы не глядели. Но гремят, звенят, стучат, грохочут. И будут стучать и грохотать. До тех пор, пока очередной виток умственного развития из подсознания не переместится непосредственно под черепную коробку.
  
   О НРАВАХ ИХ .
  
   Выходцы из крестьян извечно будут решать свои проблемы громкими голосами. У них в генах заложены суровые законы Природы, которым они беспрекословно подчинялись в течение многих тысячелетий. Достучаться из первозданного хаоса до цивилизованной Истины было весьма затруднительно.
  
   ПРЕДОПРЕДЕЛЕННОСТЬ ЗАВИСИМАЯ .
  
   Из века в век, из поколения в поколение хам порождает хама, быдло порождает быдло, холоп порождает холопа. Раб порождает раба. Как скот порождает скота, а змея порождает змею. То есть, внутренняя и внешняя сущности не меняются. Это означает, что древние гороскопы верны на сто процентов. Достичь всеобщего благоразумия возможно только тотальным воспитанием. А если в семье принцев появляется нравственный урод, корни изуверства нужно искать в наследственности. Как и тогда, когда в семье бедных корсиканцев рождается Наполеон Буонапартий, который все равно вел себя по скотски. Кстати, из всех великих завоевателей редко какой не выходец из низов. Суворов, Жуков... Субудай-багатур. Цари их победы приписывали себе. Это говорит о первобытной жестокости хамов, о их неистребимом желании достич вершин славы, выделиться, любым способом. Даже кровавым.
  
  Хам тем и отличается, что ограничен даже в названии.
  Юрий Иванов.
  
  Холоп отличается тем, что даже в названии он круглый.
  Юрий Иванов.
  
  Быдло тем и отличается, что даже в названии видны рога.
  Юрий Иванов.
  
  КОСМОПОЛИТИЗМ . ТЕПЕРЬ ПО РОССИЙСКИ .
  
  Исходя из последних событий в Европе и в Австралии уже с некоторой долей уверенности можно сказать, что нынешний космополитизм исключителен лишь с одной точки зрения - с точки уравнивания всех людей на планете земля в единое объединяющее - в человека разумного. Со всех остальных точек видения он спорен тоже по одной причине - при благоприятных условиях космополитизм способен опустить достигнутый человечеством уровень развития на несколько ступеней ниже.
  Причина проста, как при насилии - войны, последующие за ними ига, природные катаклизмы - так и при лучшем проявлении человеческих качеств - любви, дружбе, всепрощенчестве - происходит неконтролируемое смешение рас отсталых с расами разумными. Но дело в том, что рас отсталых во много раз больше, чем рас передовых. Значит, после насильственного - а оно сейчас именно насильственное, оправдываемое виной перед ранее эксплуатировавшимися, заторможенными в развитии, народами - смешения назревает угроза снова упасть в первобытное состояние. По принципу: большее поглотит меньшее. Встает вопрос, не пора ли пересмотреть уж больно прямолинейную мировую глобальную политику по смешению народонаселения земли с целью выведения одной расы - просто землянина - для того, чтобы сделать ее более гибкой, если можно так сказать, более разумной.
  Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы предугадать, что волнения наиболее отсталых наций и народностей, представители которых приглашены для проживания в странах с высоким уровнем жизни, не последние. Пройдет совсем немного времени и возмущения эти повторятся, они даже могут перерасти в восстания с кровавыми последствиями. Не исключаю сценария и с захватом власти, чтобы установить собственный, присущий только этим людям, диктат на правила демократического развития общества. Ведь пример того, что есть люди, которые умеют делать больше, лучше и красивее, главное, с умом, раньше отстоявший далеко, за горами, морями и долами, теперь приблизился на расстояние вытянутой руки. Его можно потрогать, с ним дали возможность пообщаться. Но мешать улучшающему жизнь, всего-навсего разумными поступками делающих его индивидуумов, прогрессу, оказывается, нельзя. А вся первобытная цивилизация держалась и держится на агрессивном начале, то есть, на силе и связанным с ней насилием. Покажите обезьяне, что вы лучше ее сумеете, допустим, качаться на дереве, применив при этом качели. Животное не только не воспримет положительный пример, чтобы употребить его в целях собственных, оно разозлится и постарается качели разломать. Данный факт очевиден.
  К тому же, внедрять космополитизм насильственно означает применять те же методы, которыми пользовались и пользуются до сих пор народы так называемых стран второго и третьего мира. А в принципе - наступать на те же грабли. Разве мало примеров мирового уровня, доказывающих, что смешение высокоразвитых этносов с только вступающими на путь цивилизации нациями не приносит должных быть положительных результатов? В первую очередь это татаро-монгольское иго на Руси, после которого европейское государство Русь превратилось в до сих пор не отошедшую от дурмана Россию. Или порабощение азиатско-турецкой Османской империей многих европейских государств, опять приведшее к увяданию процветавших до этого европейских стран. Или экспансия ассимилированной со степняками России в прибалтийские государства, в Финляндию. Сейчас эти страны стараются выйти на путь цивилизованного возрождения, особенно Финляндия. Но страны с более низким менталитетом своих граждан - как Монголия для Руси, как Турция для южной Европы, как Россия для Финляндии, остаются на прежних изначальных позициях.
  Значит, не стоит насильно насаждать общие мировидение и взаимоотношения с правилами, принятые в отдельно взятом цивилизованном пространстве, далеко ушедшем в развитии от остальных землян, а следует предоставить это делать нашей общей матушке природе. Уж она как никто сумеет разобраться в среде собственных детей и найти для каждого наиболее правильный путь.
  И снова попробуем доказать отрицательное влияние космополитизма на передовую человеческую мысль, попытаемся сначала объяснить на примитивном примере.
  Итак, в церковь каждый ходит не со своими спичками, а свечу зажигает от других свечек, горящих на аналоях и перед иконами. То есть, мы все равны только - и только - перед Богом. Он наш защитник, он наш судья, не терпящий рядом с собой других высших властителей. Но стоит нам выйти из церкви, каждый в миру вновь занимает ту нишу, которой достоин по своему уму. Один профессор, второй обыкновенный скотник, третий ученый, четвертый дворник, пятый композитор, шестой механизатор, ни на что больше не способный, как только носить сотканные и сшитые для него вещи и ездить на изобретенном опять же для него тракторе. Вопрос, о каком равенстве может идти речь даже в среде людей с общими национальными корнями? Правильно, только об общечеловеческом. Профессор знает, что его дочери ни в коем случае не следует выходить замуж за скотника, потому что дети получатся развитием ниже того уровня, которого успел достичь он и который передал своей дочери.
  Вывод напрашивается сам собой: общечеловеческий космополитизм прекрасен в общих чертах, он обязан присутствовать везде, где есть люди разных национальностей. Но держать его следует на расстоянии, ни в коем случае не давая проявляться дальше связанным с ним любвеобильности, чувственности, признания себе подобным в образе другого человека. В конце концов, все люди вылупились из одного яйца, да почему-то говорить стали на разных языках и привычки приняли неодинаковые. Иначе мы снова получим лениных, сталиных, гитлеров, хрущевых, брежневых, то есть русского с калмычкой, грузина с осетинкой, австрийца с немцем, русских с украинцами, по развитию так и оставшихся оротами или крестьянами, но с великой дурной пробивной силой, заставляющей их подавлять всех разумных особей вокруг себя. Разве кто-то будет спорить с тем фактом, что не мужики Макаренко или Молотов с Булгаковым были тупее Иосифа Виссарионовича? И этот пример, опять повторяю, приведен на нациях родственных.
  Чего же следует ждать от уравнивания наций, противоположных друг другу во всем? Никто не задумывался хоть на минуту, что будет, если в президенты Америки выберут Кофи Аннана или Кондолизу Райс? Разве не постараются они окружить себя себе подобными, в среде которых им станет намного комфортнее? Даже сейчас мировые средства массовой информации не устают оповещать общественность о проделках сына главы ООН Кофи Аннана.
  Пришло самое время возразить, мол, а как-же в царских с королевскими домах? Ведь там законом было предписано жениться или выходить замуж за иноземцев, в большую пользу для своего государства. На это можно ответить так. Во первых, культура у высокородных особей любой нации почти везде одинакова, во вторых, цель, то есть, труд во имя идеала, тоже был одинаков - уметь руководить людьми. Надо заметить, что в принципе людям всей земли требуется одно и то же - сытно покушать, вырастить детей, спокойно прожить жизнь, и так далее. Но буквально за каждым общим определением спрятались массы разногласий. Грузин одной картошкой сыт не будет, как француз воспитает детей в более цивилизованном ключе, неприемлемом тем же грузином. И жизнь прожить каждый старается, исходя из окружающих его обстоятельств. А это уже путь к осложнениям во взаимоотношениях.
  Но продолжим исследования на предмет, что получится, если народ планеты насильственно перемешать с помощью пресловутого космополитизма.
  Что такое вся Европа с Северной Америкой и Австралией - последние два континента заселены тоже преимущественно выходцами из Европы - против всех остальных государств на планете с населением, в несколько раз большим? Если округлить численность, скажем, мыслящей части человечества с высокой культурой в триста миллионов человек, то на долю оставшихся придется шесть с лишним миллиардов.
  Сравним разумную часть людей и развивающуюся с двумя сосудами с живой и мертвой водой. Соединим их трубкой, чтобы они могли сообщаться. Посмотрим, что у нас получится. Так как живой воды достаточно мало, то вскоре она вся поглотится водою мертвой, то есть, паритета не произойдет. А если так, если мертвой воды окажется больше, вывод совершенно ясен - под давлением большей массы мертвой воды живая вода имеет все шансы раствориться в ней бесследно.
  Если этот нехитрый способ перенести на опыт с людьми, произойдет то же самое. Люди вскоре перестанут придумывать новые разумные машины, делать открытия, продлевающие человеческую жизнь, в конце концов, постепенно возвратятся в доисторические времена с каменными орудиями труда. В крайнем случае, в бронзовый век. Ведь не зря говорится, что бытие определяет сознание. А это самое бытие, крепко засевшее в сознании так и не развившихся за тысячелетия этносов, очень быстро напомнит о себе и заставит повернуть вспять. Почему в первую очередь женщинам желанен первобытно-общинный строй, в котором до сих пор живут многие народы Кавказа и Азии? Потому что там проще, потому что вместе с унижением тебя все равно не оставят голодным. Они первые, кто повернет вспять, потянувшись всего лишь за куском хлеба. Не потому, что они недоразвитые, а потому что на них лежит ответственность за продолжение человеческого рода на земле. А чего стоят вместе взятые земные блага по сравнению с жизнью одного ребенка? Ничего. И все-таки.
  Да, все люди, в основном, одинаковы в развитии. Французский крестьянин ничем не отличается от русского, или, скажем, индонезийского. Но дело в том, что разум, или цивилизация, имеет много составляющих структур. Туда входит в первую очередь накопленная веками культура, затем способы ведения хозяйства, взаимоотношение между полами и так далее
  Грубый пример. Возьмем собаку, представим, что она животное мыслящее и мало чем отличается от, допустим, простого обывателя. Проведем булгаковский опыт, вместо лап приделаем собаке руки и ноги, чтобы она имела возможность ими работать. Казалось бы, получится новая порода людей мыслящих, лишь обликом иных. Но вскоре заметим, что собака станет искать стаю себе подобных, они обязательно соберутся в свой обособленный клан и со стороны все равно будут смотреть на людей с завистливой злостью. Да,они будут стараться брать пример с людей, начнут строить дома со светом и отоплением, потому что у них же будут руки и ноги - но получиться у них смогут лишь холодные собачьи будки. Все равно, потому что разум является величиной определяющей. Никто не хочет задумываться над простым изречением, что и медведя плясать учат... да танцует он все равно по медвежьи. И Левша подковал исполнявшую танцы блоху, подарок английского короля русскому царю, но после этого она примерзла к столу навечно, не в силах оторвать от него отяжелевшие ноги. Спрашивается, зачем со своим умом влезать в более тонкое, изобретенное продвинутым разумом? Не лучше ли было оставить все как есть, и со временем, может быть, сотворить вещь еще более лучшую?
  Да, космополитизм на земле присутствовать обязан, потому что планета наша маленькая и бежать с нее нам просто некуда. В данном случае как нигде раскрывается смысл изречения - от себя не убежишь. Но космополитизм этот должен быть не такой, каким он является сейчас - нараспашку, а предельно контролируемым, чтобы не перегнуть палку и не кусать потом локти от содеянного - от затопивших землю мировых войн, от неизвестно отчего возникших потопов, от неизлечимых эпидемий, таких, как СПИД сейчас.
  Особенно становится не по себе за Россию. Не дав россиянам отойти от опытов над ними - от революций, гражданской войны, голода, холода, мировой войны, возрождений народного хозяйства, поднятий целинных и залежных земель, бесконечных строек века, не соизволив предоставить право народу от всего этого отдышаться, откормиться, наконец, вволю, почувствовать себя нормальными людьми, на россиян навалили новую непосильную заботу - распахнув границы во все стороны, дали возможность армиям представителей из стран третьего мира хлынуть в города и села, чтобы россияне опять за свой счет и своим трудом отогревали беженцев, откармливали их, пригревали на своих впалых грудях. В несколько лет орды затопили лучшие места едва не по крыши, предоставив коренным жителям одно право - спиваться, без вести пропадать из своих квартир, без устали плясать под чужие дудки с рожками. И без устали давать возможность русским бабам - в большинстве своем матерям-одиночкам - плодить чужих детей, сажая их не на плечи плодовитых беженцев и не на государственные широченные плечи, а на хилые закорки родителей, пенсионеров-инвалидов, укорачивая и без того скудные пенсии, а заодно и жизни. И после самим же, стоящим во главе государства неучам, возмущаться, отчего, мол, возникли конфликты на национальной почве в Санкт-Петербурге, в Воронеже, в Ростове-на-Дону, в других городах.
  Ответ прост - от того самого непродуманного космополитизма, за который у власти находящиеся ухватились руками и ногами, забыв про нужды собственного народа, всего лишь с целью показать себя, потомственных холопов, по современному мыслящими людьми в глазах остального цивилизованного мира. Воистину, горбатого могила исправит.
  И цивилизованный мир "оценил" великие потуги, до сей поры не удосужившись ни мировые капиталы вложить, чтобы экономику России поднять на должный уровень, ни принять ни в ВТО, ни в другие солидные организации, могущие дать широкие опять же экономические санкции для торговли с высокоразвитыми странами своими товарами, ни увидеть в россиянах хотя бы нормальных цивилизованных людей, ничем не отличающихся от остальных на земле.
  Причина снова проста:
  Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет.
  
   С Р А Н А Я Д Е М О К Р А Т И Я .
  
  Я торопился домой с утренней прогулки, как всегда, времени не хватало. Подморозило. Впереди шли две женщины бальзаковского возраста, по нынешним меркам сносно одетые, не голодные. Тротуар тянулся вдоль железного забора, за которым находился университет железнодорожного транспорта, скорее всего, женщины работали там. Я пошел на обгон и невольно услышал, как одна из них в меховой шляпе уверенно сказала своей не худой подруге:
  - Раньше был человек как человек, а сейчас ухватилась за новую власть. Что она дала, эта сраная демократия?
  Вторая женщина поспешно ответила тоном человека, не имевшего своего мнения, а первая снова с напором повторила про "сраную демократию". Я уже обошел их, как вдруг в голове возникла провокационная мысль. Я подождал собеседниц, окинул первую женщину холодноватым взглядом:
  - Сраная демократия, говорите? - спросил я.
  Женщина смело посмотрела на меня, с вызовом приподняла брови.
  - А я вас зна-аю, - растягивая слова, с улыбкой подмигнул я.
  - А что я такого сказала? - женщина суетливо забегала глазами по сторонам, ее собеседница немного отстранилась от нее.
  Я пошел своей дорогой дальше, из-за спины донеслось тревожное восклицание:
  - Молодой человек!..
  Я не оглянулся, лишь усмехнулся на эти слова, потому что успел вступить в фазу зрелости. Но льстивое определение не заставило поморщиться, оно лишь вызвало лукавую усмешку. Сзади снова раздался неуверенный голос с тревожными нотами в нем:
  - Молодой человек!...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   РОССИЯ ПОСЛЕ ПЕРЕСТРОЕЧНАЯ .
  
   /Выводы под стук вагонных колес/.
  
  В Рязань на съезд писателей, организованный вновь создавшейся международной организацией, я приехал из Питера, в котором был по приглашению одного из издательств. Уже к обеду завершив там дела, подхватил ноги в руки и помчался "по мойкам, невкам, фонтанкам с воробышками", обводным каналам, набережной самой Невы. Заскочил к "медному всаднику", на Сенатскую площадь. Адмиралтейство, Исаакий, чудная церковь Спаса на Крови, Петропавловка... Я был в Амстердаме, проехал Европу от моря Тирренского до моря Северного. Но не подозревал, что в России и град Петра Великого, копию Амстера, можно опустить до вшивого уездного городка.
  - А что же город у вас утонул в грязи?
  - А то, что им стали руководить "стаканы".
  Истину глаголили питерцы, впечатление такое , что и всей страной взялись управлять именно стаканы, заодно заставляя и россиян стаканами быть. И вот мои подтверждения очевидца. Не успел в родном Ростове залезть в поезд "Мин. Воды - Санкт-Петербург", как в вагоне на законном месте наткнулся на лыко не вяжущего чма, но с упортством потомка скотника с дояркой доказывающего, что он пуп всей земли. Пришлось сказать пару неласковых слов, заставить забраться на свою полку, но до самого Питера бабы из купе по обе стороны то гоняли это чмо как дворовую собаку, то жалели как ту же подзаборную псину. Никакой логики, раздвоенное сознание было налицо. И на меня то косились недобро, что человека обижаю, то смотрели с укором, что не свернул козлу рога. А чмо с другом, таким же чмом, периодически затихая, изголялся над ними как желал, пока его не спровадили к туалету . Давно я не катался по просторам родины, не общался с народом. А народ - вот он, какой был, такой и остался.
  Во второй столице России люди не только неприветливые, а почти злые. Дома по спешке забыл очки, попросил их на минуту у дежуривших и наводивших порядок возле автоматических багажных камер женщин, чтобы набрать номер и захлопнуть секцию. О, как отвязались, будто ключи от их квартир потребовал. На улицах на просьбы о пояснениях куда и как получше добраться отзывались с раздражением, опять же со скрытой злостью, в общественном транспорте не стеснялись посильнее толкнуть, если пассажиру казалось, что мешаю проходу. Подумалось, нацменские, тамбовские, местные группировки потрепали жителям Питера нервишки хорошо. Даже у нас, несмотря на юга, как-то поспокойнее.
  Во второй половине дня сел в прямой через Москву поезд. Ну, невезуха, и тут молодой негодяй, у которого от наркоты или от паленого пойла крыша поползла, начал приставать к одногодкам с одним дебильным вопросом, кто и когда служил. А он, мол, только дембельнулся из Калининграда. Требовал властно, на весь вагон, а молодежь наша золотая, смена наша, ужималась как от мучавшего их поноса, обходясь терпеливыми бабскими уговорами вместо решительных действий, воспринимая незаслуженные унижения как должное. Хотя многие уже отслужили. И опять возле моего места. Снова встал, толкнул козла в плечо со словами, чтобы заткнулся и уматывал. И козел вдруг присел на задние копыта. Завидев это, молодежь осмелела и когда дембель замахнулся, один из парней покрепче подкинул ему кулаков. Кто бы посмотрел, как тот укрывался руками и просил его не бить. Цирк, блин, неужели это Расея послеперестроечная? Демократическая? Или я сам только проснулся и встал не с той ноги. Короче, после всего объявилась родная милиция. Сержант с туповатым лицом долго присматривался ко мне, как к зачинщику драки. Не обращая внимания на редкие возгласы запуганных пассажиров, решил встать на защиту мнимого дембеля в гражданском костюме, ведь ему разбили нос. Если бы не вмешательство подоспевшего лейтенанта, еще неизвестно, чем бы закончился инцидент. Составили протокол, под которым долго никто не желал подписываться. Подонка ссадили ночью в Твери.
  И вот Рязань-2. Из окна вагона увидел рекламную вывеску гостинницы. Поезд остановился непонятно где, вокзала сразу не приметишь. А когда осмотрелся, заметил огромный неосвещенный короб. Караван-сарай какой-то. Время половина седьмого утра, неуютно как в курятнике, бомжи, алкашня, подозрительные личности, которых менты называли по именам. Куда идти, хотя вывеска промелькнула. Решил подождать в зале до девяти часов. Не успел прикорнуть, подсел пахучий замызганный цыган лет под двадцать. И началась раскрутка, то да се. Да что за напасть в связи с поездкой! Или действительно народ успели подменить. Снова неторопливо объяснил, что обознался корешок, и не таких видели. А он вдруг внаглую, мол, сейчас кому надо денег отстегнет и тут меня и оставят, с собаками не найдут. Ну, падла, кругом одни дауны, вырождаются люди. И менты брюхастые будто не их касается, проходят мимо, заплывшим глазом не моргнув. Впрочем, в Ростове-папе ни одни, ни другие не в почете. Вспомнил из молодости что надо, подкинул ненавязчиво. Гляжу, усек зверек первобытный, забегал глазками по сторонам.
  А тут и время подоспело, пора выгребаться на светский раут, организованный цивилизованными людьми. Подмигнул пахучему цыгану и вышел за двери сарая прямо в густое месиво огромной незамерзшей лужи, по щиколотки. Неужели по всей матушке-Расее подобная грязь! Простите, но за какое лучшее светлое будущее тогда россияне боролись? А может, грязь никогда не переводилась, как в Санкт-Петербурге, в Калуге, как и у нас в Ростове-папе? Чудны перестройки твои, Господи.
   Из гостинницы я вышел в город, побродил по закиданным мусором с растрескавшимся асфальтом, с неухоженными фасадами домов, улицам. Картина вокруг один в один с другими анклавами необъятной матушки-родины, впечатление такое, что как в советские времена с продуктами, особенно с колбасой, так и в нынешние капиталлистические, одна столица Москва впереди России всей. Что это, азиатская показуха на демократический лад, или неизменный наш менталитет, который, как известно, не меняется на протяжении тысячелетий? Подкатил троллейбус, я поставил сумку под первое сидение, сам взялся за поручень и разговорился с местным жителем . Два пацана лет по тринадцати-четырнадцати внаглую протиснулись между нами вперед.
  - Эй, - блеснул раскосыми темными глазами один, которому не досталось места. Ну вылитый потомок монгольского нукера, только лицо Русью обросло. - Ты бы переставил сумку.
  - С чего бы это? - повернулся я к нему.
  - Я хочу сесть.
  - Постоишь.
  - Сумку переставь, говорю.
  - Куда?
  - Да вон туда, а я сяду.
  - В таком случае, я лучше сяду сам.
  Развалившись на сидении, я с вызовом уставился на борзого пацана, его товарищ тоже щерил мелковатые зубки. В Ростове полно подрастающих подонков, но у нас они наглеют не здорово. Можете считать меня человеком неумным, но мимо откровенного хамства, тем более, беспардонных выпадов кого бы то ни было, я никогда не проходил, чтобы не указать возомнившему себя пупом на его законное место. Не знаю, ко всему, наверное, не дает покоя мысль, что до самой женитьбы, и даже после, я числился на улицах, в коллективах, лидером. Им среди знакомых остаюсь до сих пор. Местный житель криво усмехнулся и сошел на остановке. Видно было, попривык. Я упрямо расправил плечи. Пацаны молча жевали сопли.
  Съезд писателей завершил свою работу, я собрал вещи и покинул рязанскую гостинницу, в самых дешевых номерах которой за шестьсот рублей в день не было ни холодильников, ни телевизоров. А лифт работал "по уму", то есть, если нажать на кнопку верхнего этажа, на котором располагалась столовая, свет в кабине немедленно погасал, а двери блокировались с угрожающим стуком. Войдя в вокзал, окинул взглядом просторное, как вместительный склад, помещение, моего цыгана нигде видно не было. Ну и ладно, я бы и сейчас не стерпел, страсть не люблю человеков наглее меня. А тут и поезд через тройку часов подкатил, до самого родного Ростова-папы. Никаких конфликтов аж до выхода из вагона.
  А на выходе громадная хохлушка загородила проход великими чувалами, и ну пасть на всех разевать. Не как раньше, лишь бы отбрехнуться, нынче она лаялась со злостью. В этот раз я промолчал, только подумал, что народ в России и правда переменился. К сожалению, в худшую сторону, и моя пятисуточная поездка по стране данный факт подтверждает.
  А чего бы не озвереть, когда мужчин от тридцати до сорока пяти лет - самого надежного возраста - днем с огнем не отыщешь. На войнах погибли, в бандитских и противо бандитских группировках замочили, отравились паленой водкой. Cкоро не разъехавшиеся по другим странам женщины, как раньше сильный пол, за стоящего мужика друг друга на дуэль будут вызывать. Так-то, родная родина Россия, испокон веков горящая как в аду в негаснущем полыхании дурных перестроек. Да... кому это все доказывать, когда своя задница ближе ко все более подвижному хребту.
  
   КНИЖНЫЙ И БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОТПАД .
  
   /Или нынешний кагэбизм вкупе с русским патриотизмом/.
  
  По ростовской привычке на Международный съезд писателей захватил с собой двадцать книг "Добровольной шизофрении". Это пятисотстраничный том моих избранных произведений в твердой обложке, изданный за свой счет. Смысл их заключается в том, что надо быть добровольными шизофрениками, чтобы при немерянных природных богатствах ходить по стране с голыми задницами и с протянутой к остальному миру рукой. Как на съездах ростовских литераторов, я собирался распродать книги по щадящей для своих цене, по пятьдесят рублей за том вместо магазинного стольника. Половину тиража я уже продал, со второй застопорился по причине того, что книга попала под негласный запрет со стороны всю жизнь меня блюдущего родного не КГБ, а теперь ФСБ. Оказывается, что кроме произведений своих, я опубликовал "Записки советского шизофреника", то есть, страниц на тридцать письма брата из особых лагерей и крытых тюрем с описанием тамошних обычаев, а фамилий извергов-начальников этих казематов ни одной не изменил. Но не только это стало причиной запрета, в книге есть и другие щекотливые темы. Потому-то, стоит мне со своими трудами пристроиться к литераторам или художникам на нашей центральной Большой Садовой улице, тоже предлагающим свои произведения горожанам с туристами, меня тут-же просят по хорошему уйти. Одного.
  Возникает вопрос, что-же изменилось с началом перестройки и приходом новой демократической власти? Но, дальше.
  Я родился в лагере от родителей, занимавшихся "контрреволюционной деятельностью", поэтому фамилия "как у всех" - Иванов. С фамилией мне бывает трудновато даже в издательствах, там сразу заявляют, что ивановых у них как собак нерезанных. Иногда хочется спросить, мол, гражданы и гражданочки издатели, а вы достойны, допустим, моей фамилии Милютин, да еще с приставкой граф? А, для вас она выгоднее, потому что работает на распродажу товара? Простите, но я родился с общерусской фамилией Иванов, я с нею уже сросся. К тому же, наш президент имеет привычку ивановых приближать до своего тела. А вдруг и мне повезет! Но дело не в этом.
  Да брат ко всему расклеивал анти листовки на БАМе, да я переписывал письма Аллилуевой, читал Солженицына в подлиннике и даже требовал его возврата на родину. А за статью в газету "Труд" об угробленных на заведомо негодные вагранки четырех с половиной миллионов рублей, на которые можно было отгрохать десятки садиков с жилыми домами - доллар тогда был равен 68 копейкам - был снять с очереди на квартиру и поставлен на учет - непьющий и некурящий - сначала к наркологу, а потом к психиатру. Какие принятия в компартии, когда рыльце в пушку! Сняли с учета только в 1988 году, после моей статьи о репрессиях "Страх" в областной газете "Молот". Короче, семья врагов народа, активная, непримиримая. Теперь и родители реабилитированы, и я имею то же удостоверение "бессрочное", но которое следует периодически продлять. Вот на последнем недоразумении я остановлюсь поподробнее.
  В перерывах нам вручали красивые, с золотым тиснением, кожаные и пухлые членские билеты. Номер моего был 26. Но с билетом, как и с моим удостоверением о реабилитации, на мой взгляд, получился конфуз. Несмотря на то, что там не было явного слова "бессрочный", он был действителен только до 2008 года. То есть, по моим соображениям, после прошествия трех лет мне и всем остальным членам предлагается снова подтверждать высокое звание писатель. Разве это звание присваивается не на всю оставшуюся жизнь? Для проформы, по приезде домой заглянул в удостоверение Союза журналистов СССР и России. Ни в советском, ни в нынешнем международном билетах отметок о их действии не существовало. В свое время - я об этом писал - я отказался от членства в Союзе писателей России и в Союзе российских писателей по одной причине- в 1992 году меня не приняли не за профнепригодность, а за то, что ради собственного обеспечения занялся ваучерами. Кстати, на деньги, заработанные в те годы, в 2001 году я издал книгу "Добровольная шизофрения", сумев выложить за издание тысячи экземпляров кругленькую по тем временам сумму. После мне не раз предлагали написать заявление о приеме. Я решил, если вопрос ставился как торговый, то в таких союзах мне делать нечего. Разве можно выдвигать на первое место то, чем талант добывает себе на пропитание. Знаменитые О,Генри и Джек Лондон кем только не пахали. Главными должны быть не способы выживания, не национальность, и даже не законопослушность творческой личности, если на то пошло, а его умение завлечь массы в добром направлении, ответить людям на множество стоящих перед ними вечных вопросов. Не ведаю, прав я или не прав по поводу ограничения действия членского билета МСП, но ограничения эти больше подошли бы для трамвайно-троллейбусных проездных, и выглядят они не лучше моего удостоверения о реабилитации и других ограничений из времен строительства развитого социализма.
  Наступил перерыв, ко мне подошла рыжая красивая девушка, по южному говору я понял, что землячка. Она со смехом подтвердила, назвалась Еленой, ныне рязанской журналисткой. И тут-же пригласила на интервью на ходу, записывая меня на кассету. Я в пух и прах разбомбил беспомощные наши Союзы в Ростове-на-Дону, о которых писал критические статьи в газете "Ростов официальный". Их заметила было наш министр культуры Светлана Васильева, но толку - нуль, сказал, что как раньше дел от чиновников было мало, так продолжается и сейчас. После интервью бросился реализовывать свои книги со щедрыми автографами по пятьдесят рублей за том. Оказалось, что волновался зря, конкурентов не было. К концу первого дня съезда выяснилось, что я продал лишь тринадцать книг - на съезд прибыло около полусотни делегатов. Результат был хороший, если учесть, что литераторы, как и их читатели, давно перестали интересоваться работами коллег. Странно, но пока ехал из Ростова в Питер, несколько книг выкупили соседи по купе, порадовав тем, что знают и уважают два моих нашумевших труда - взявший по всероссийскому рейтингу одно из первых мест "Приемный пункт стеклотары" и вышедший под общим названием "Ростов-папа", включенный в шестисотпятидесяти страничный том роман "Соборная площадь".
  Почему я так подробно рассказываю о спекуляции своими произведениями среди коллег? Потому что наступило такое время, когда за себя надо бороться. Не прошлые счастливые моменты, когда за книгами, как в войну за хлебом, выстраивались очереди. Они прошли, наверное, безвозвратно. И все-таки, во первых, мне не стыдно за свой труд, во вторых, я стараюсь разбудить неравнодушие к нашей общей Родине, о которой пишу так жестоко, почти с нескрываемым презрением, за которым я со своей душой. Сколько можно притворяться быдлом и обходиться подножным кормом, попирая копытами залежи нефти, газа, золота, алмазов, пушнины, драгоценных строевых лесов, изводимых нами на щепки, когда за Амуром китайцы всего за несколько лет нашей с вами перестройки отгрохали детройты с солтлейкситями из небоскребов. Из нашего с вами добра, ни в грош нами не ставимого. А финская бумага, а французский бензин, а бриллианты из русских алмазов? Хочется воскликнуть: да будьде вы трижды...
  Может быть, кто-то и посмеялся, что я торговал своим трудом. Такой мы народ, необходимо хорошо попотеть, чтобы заставить нас, равнодушных, поделиться умными мыслями хотя бы с самими собой. И этому нужно учиться, иначе кому мы сейчас нужны. "Свои", так называемые патриоты, занимающие ответственные кресла, пальцем о палец не стукают, в первую очередь заботясь о собственных, похожих на дирижабли, животах, и о потомстве. Я свидетель и могу назвать не одно имя хама с большим положением на плечах. Генеральный одного военного объединения прямо высказался: А на хрен мне твои книжки, когда я технарь? Забил ими кладовку под завязку, хэ-т, писатель.
  Самое страшное, что он в чем-то прав, у многих кладовки действительно забиты невостребованными переставшим уважать труд писателя обществом нашими произведениями. Но дело в том, что это создание природы даже не задумалось, что, в общем-то, у нас с ним одна цель - с его стороны обеспечение людей техническими новшествами -правда, он пашет на военной ниве - с нашей стороны возвышение народа в духовном смысле. Технарь же, вместо того, чтобы поднять зарплаты рабочим на своем производстве, обгородил территорию объединения современными корпусами супермаркетов с дорогущей иноземной техникой, в которых людей не отыщешь и днем с огнем. И толкает родному люду выпущенные на руководимом им предприятии кассеты для магнитофонов по завышенным ценам, которые не мычат, не телятся.
  Вот он, нынешний русский патриот, во всей своей красе. Как при социализме разбазаривал немерянные наши с вами богатства налево и направо, а то и на месте втаптывая их в грязь при нашем с вами попустительстве, так и сейчас не ведает, что с ними делать, по неразумности мешая заодно поднимать голову промывающей вот таким мозги отечественной литературе.
   Вопрос: почему подобные патриоты до сих пор находятся у руля государства? Сколько времени мы будем их терпеть? И что изменилось в России с приходом нового демократического строя?
  
  РАЗВИТИЕ НАЦИЙ , СПИРАЛЬ И ДНК ,
  
  Поздним вечером у нас был литературный огонек на восьмом этаже гостиницы. Я прочитал стихи сначала Цветаевой, потом своего родного брата. Из лагерей его освободили... с двумя инсультами. Читал на трезвую голову, свое я выпил восемь лет назад, вообще по настоящему попробовал приобщиться к зелью только в злой и беспощадной середине перестройки. И то не получилось, хотя алкоголизмом едва не запахло. Когда время вышло и решили перенести праздник в гостиничные номера, я пошел к себе, на досуге перемолоть и хорошее и плохое, а проще, чем отличается нынешний гражданин России от прошлого жителя Советского Союза.
   Оторвавшиеся от вечных проблем, люди жаждали общения, поэтому веселились не как при советах, когда подобные мероприятия происходили в неделю раз, а от души, с истинным размахом, сдерживаемым разве что денежным вопросом. Честно скажу, пить народ наш не разучился, сквернословить тоже. Не оскудела и ставшая чисто русской, азиатская черта обливать руководителей, других избранных, потоками сладкого елея, будто пустословие принесет какую-то пользу. Я думаю, что не принесет по одной причине - теперь во главе различных объединений стоят люди в первую очередь деловые, вместе со своим карманом не забывающие и о положительном имидже на избранном поприще.
  На утро мы вновь собрались в столовой на завтрак. Пора было трогаться в путь по рязанским и есенинским местам. Трудяга Моисей Бельферман, наверное, за ночь успел наштамповать кучу фотографий. Делегаты мигом разобрали без особой примерки торопливые снимки, то есть, что схватил объектив. Было приятно от того, что тебя стараются заметить и запечатлеть твое присутствие на серьезном мероприятии. Мне не досталось ничего, тогда я начал приставать к запасливым. Один снимок подкинули, второй. Третий зажала Бацанова из Эсто-оунии. Понятное дело, кап-питаллистич-ческая страна. А ведь буквально вчера перед "огоньком" у капиталистки закончилась карточка оплаты номера гостиницы и не кто иной, как я по братской привычке тут-же предложил ей переселиться в мой номер с одной кроватью...
  Незаметно наступил вечер, автобус высадил нас в Дягилево. Пришла пора расставаться. Наша группа вышла из троллейбуса недалеко от центральной библиотеки, в которой проходил съезд, и пошла по направлению к гостиннице, чтобы делегаты могли забрать вещи и разъехаться по городам и селам по прежнему необъятной нашей родины. И за рубеж. Рядом поспешал Моисей Бельферман, которому я продал свое произведение с автографом
  - А почему вы назвали книгу "Добровольная шизофрения"? - спросил он.
  Я постарался объяснить.
  - А вы знаете, что такое шизофрения?
  Я усмехнулся, ответил, что краем уха слышал.
  - А вяло текущая шизофрения? - не унимался Бельферман.
  Рассказывать, что мимолетно читал и про это, и что вообще все великие открытия и прочее совершили люди, в обшем-то, ненормальные с точки зрения якобы нормальной части общества, не имело смысла. Этот спор мог затянуться надолго, потому что чувствовалось, что Бельферман человек упорный. Что-то буркнув в ответ и пройдя молча несколько шагов, я раскланялся с идущими в гостинницу. Пора было поворачивать на вокзал.
  По дороге невольно продолжил спор с Бельферманом из благословенного Израиля. Мол, уважаемый Моисей, извините, но это только я назвал свою книгу "Добровольная шизофрения". Если моих соотечественников так назовет кто-то другой, я имею полное право возмутиться и ответить адекватно. Не следует думать, что Россия населена неполноценным народом. На самом деле шизофреников у нас в процентном отношении не больше, чем в других развитых странах. К тому же, эта болезнь, как бы помягче сказать, чаще посещает людей думающих.
  Наша беда глобальнее, во времена татаро-монгольского нашествия мы, европейская, в общем, нация, ассимилировались с полнейшими дикарями, с четырнадцатилетнего возраста тухлыми задницами прыгавшими по потным крупам маленьких лошадей и поражающих стрелами любое перед раскосым взором шевеление. Созрел полово, оплодотворил начавшую передвигаться на кривых ножках дикарку, потом на коня и в вечный бой. И все. И мы упали в развитии на несколько столетий, а точнее, на двести сорок три года, вниз, сами превратившись в полудаунов. Посмотрите, какой в России разрыв между людьми мыслящими и едва могущими связать пару слов. Ведь вы не станете отрицать, что в современной огромной татаро-монголии степным ветрам до сих пор задержаться не на чем? Почему? Причина проста, они до сих пор остались на той ступени развития, на которой находились восемьсот с лишним лет назад. Ничего не изобрели и не предложили миру - ни утюга, ни телевизора, ни стиральной машины, не говоря о токе, от которого это все работает. Как и вся остальная Азия, исключая Японию, Китай и немного Индию.
  Простите, вы обязаны знать, что менталитет изменить практически невозможно. Если бы это было реально, миром до сих пор правила бы Великая Римская империя. А теперь это итальянские макаронники, как представители не менее цивилизованной до них страны того античного мира - ныне вислозадые греки. А до греков - опять ныне тупые египтяне, а до них немытые индийцы. И так далее, до покрытого тайной Тибета. Это мои выводы, сделанные по течению самой истории, с которой соревноваться бесполезно, лишь общеизвестную грубость по отношению к названным народам я не стал опускать за строчки. Кстати, русских обзывают еще крепче. Никто не собирается спорить, по разуму люди почти все равны. Но этот разум, от которого зависит вся цивилизация, включает в себя десятки составляющих, начиная от культуры поведения, кончая высочайшими технологиями. И нынешний космополитизм исключителен лишь с одной точки зрения - с точки уравнивания всех людей на планете земля в единое объединяющее - в человека разумного. И все. То есть, чем разумнее человек, тем более обязан он помогать человеку неразумному подниматься на должный уровень. Но давать садиться тысячелетним аборигенам себе на шею - непозволительно и противорассудно.
  Как раз этого в мире не наблюдается, а видится откровенный грабеж стран отсталых странами развитыми. Извините за ремарку.
  То есть, прослеживается подкрепленная закономерностью тенденция, показывающая, что если передовая от начала сотворения мира страна выработала свой мозговой ресурс, она передает эстафету стремления к высшему разуму новой стране с нарождающейся более умной нацией в основе. Это так называемая спираль, которая заложена Природой не только в этносы и народности, но и в каждого из нас ввиде генного ДНК. У народа русского ДНК заплевано генными выбросами первобытных человекообразных. Чтобы очиститься и вновь занять подобающую нишу в ожерелье стран развитых, нам необходимо немалое время. Оно придет обязательно, потому что наносное никогда не представляло из себя вечного и Россия еще взорвется небывалыми всплесками разума. Как взрывалась страна - к сожалению, единично, вся оставаясь как бы оглушенной - во все века.
  Я уважаю вас, Моисей Бельферман, но, позвольте и мне иметь свою точку зрения.
  Так я спорил с Моисем из Израиля, одновременно не слишком надеясь на то, что спаявшиеся гены каким-либо способом можно разъединить. В конечном счете все зависит от нас. Соприкоснувшийся с дикостью индивидуум сам не желает очищаться, потому что в первобытном мире жить проще. Поэтому и тянутся в первую очередь женщины не к разумному, а к более простому. А женщина и сама жизнь - понятия неразрывные. И все-таки, пока у нас патриархат - очищение происходит, еще Ленин говорил, что носы потихоньку выправляются. А я добавлю, что скулы приподнимаются и общее наше развитие обгоняет развитие общее в некоторых цивилизованных и обеспеченных странах. Так что, еще не вечер, товарищи - господа присяжные заседатели.
  За размышлениями незаметно пролетело время. Подкатил поезд и я влез в свой вагон, в котором спокойно доехал до родного Ростова-на-Дону.
  
  
   ДОРОГИ, КОТОРЫЕ МЫ ВЫБИРАЕМ .
  
  Лето неспешно подошло к концу. Дни принялись укорачиваться, ночи удлиняться. С возрастом отметил странную особенность. Не успеешь спрятать игрушки с дедом Морозом в шифоньер, как их снова нужно вынимать. В молодости день казался годом, теперь год умещался в одном дне. Яснее стало осознание мимолетности в бесконечности времени, пространства. Великие умы человечества твердили об этом едва не с появления мироздания на Земле. Трудам с благоговением внимали единицы из миллиардов, остальные доверяли собственному опыту. Вечные дети. Покажи ребенку на огонь, предупреди, мол, нельзя, обожжет. Ребенок подтвердит, что иззя, фу. Отвернись. Через мгновение услышишь, как чадо зайдется в плаче, корчась от боли. Он все равно сунул палец в огонь. Так и миллиарды нас продолжают идти дорогой, которая не нужна, не в силах избавиться от привычек, изменить что либо в собственной Судьбе. Зарываются в дерьмо глубже, в конце просто доживая подаренные высшими силами бесценные дни. А то обменивая на водку, на наркотики.
  
  
   Ах, как прекрасно русское слово "авось". И еще: "ничего"! Ни в одном языке мира днем с огнем не отыщешь. "Как дела, дорогой?", "Ничего". Автобус с пассажирами перевернулся, остолоп тут как тут: "Ничего, товарищи. Ничего. Авось обойдется".
  
  
   Как - то по телевизору показали, солдаты освободили из чеченского плена мужика. По прошествии года высветили снова. Пахал скотником в колхозе. Вроде добросовестный, и все такое, а нету ни души, ни желания что либо делать. Что на работе, что в крохотной комнатенке. Соседка учительницей оказалась:
  - Не способен без палки. Ждет, когда огреют. Втянулся...
  
   МЫСЛИ МОИ . ВСЛУХ .
  
  Мир готовился отметить двухтысячный год, как самую из всех знаменательную дату. Конец и начало столетия, конец и начало тысячелетия. Исход целого исторического пласта, и зарождение нового! Несколько сотен лет назад большинство людей бегали в звериных шкурах. Некоторые ходят до сих пор. Но не это главное. Тысячелетия разумные существа спали. Только в последнюю сотню лет - чуть больше, чуть меньше - напридумали такого! И так много! До сих пор не в силах разобраться. И все равно, новое тысячелетие!
  
  
   К СОБЫТИЯМ НА УКРАИНЕ.
  
   Братья славяне...
   Братья, сестры. Сыновья, дочери. Внуки. Пасынки. Соседи. Единомышленники. Развивающиеся кавказцы, азиаты. Негры...
   И все - дай. Ни один - на.
   А вокруг - русские лодыри. Пьяницы, дебилы. Дауны... с нахлебниками на шее. О, какие дауны! Настоящие травку жуют, срать не просятся. Эти с нахлебниками на шее. О, какие работящие! Совсем тупые. Дауны...
   Подружка у меня, галичанка. Сто процентная. От нэзалэжного Львiва трех часов езды нету. К тому ж, вообще в сторону западной границы. Националистка - аж скулы сводит. Стойкый оловьяный солдатык.
   Львов, блин. Лев аж! Совсем разленился, мышей не ловит. На дотациях у восточных... даунов. За дармовые подачки- разинутая пасть на восточных украинцев.И на Россию,за предоставление миллионам украинцев работы, за русский бесплатный газ с нефтью, металлом. Зерном. Западная Украина - сестричка - у нас кормилица и поилица. Со времен дураков Хрущева, отдавшего омытый кровью даунов полуостров Крым, и Брежнева, завалившего уральским металлом рiдный Днэпропетрiвськ с Запорiжьем, Ворошiловградом, Донэцькым бассэйном. Отстроившего там такие города, что европейцы из всей России только сытую Украину и выбирали. Туда и ехали. Если к власти придет Янукович, вообще в даунодебилов превратимся. В настоящих. Леня Кучма между и между как маятник качался. Потому обходился чуть дешевле. Янукович совсем ориентирован на русскоязычный Восток. Как откажешь рiдному по крови тоже славьянiну? Братя - сэстрiчкы... Как перед войной "Братья и сэстры..." Тоже был кавказский... украiнэць. Тоже Грузия... хуже всех жила. Братя и сэстры...! А Россия как была лапотной, так до сих пор. Ума нет - считай калека. Соседи, славьянэ...
   И правда мы дауны. Пришли бы к власти националист Ющенко со стойкым оловьяным солдатыкым iз Днэпропэтрiвська Юлэй Тiмошенко, я бы обрадовался. Одному "рябое" прошлое надо оправдать. Другой отмыть обосранный хвост. Чтобы не вонял и не так бросался в глаза. Другого пути у обоих нет. Если сейчас проиграют - крепко поплатятся. Так вот, пришли бы они к власти,было бы с кого спросить за клевету и злобу к нам, россиянам. За бесстыдное воровство не своих богатств природных. Попросил бы все потоки перекрыть. Разом!
   Украина. Окраина... У других государств окраины забытые, недоразвитые. У нас хрен за мясо не считали. Учить пора. Всех. О себе пора думать. Только о себе. Окраина...
   Но в постели подружке замены пока нет. Не той, днэропэтрiвськой, хоть здорово смахiвае. А галичанке моей. Сестричке нэзалэжной. Кувыркается как хочет. И так, и сяк. По разному. Как нравится. Волосы длинные, крупными каштановыми кольцами. То распустит, то вокруг головы кругами украинскими намотает. Чтобы не мешали. Приятная бабенка. С фигуркой. Глаза с утра темно синие, к вечеру почему-то темно карие. И я не жадничаю на угощения с маленькими подарками.
   Может, и Россия тоже так... Кто ведает про дела закулисные. Может, и Украина то одним боком, то... через голову.
   Черт ее знает. Мы общий язык пока находим.
   Пусть его найдут и украинцы. Я не злопамятный. Господь им навстречу.
  
   ВСЕЛЕННАЯ .
  
   Вселенная... Это неисчислимое количество необъятных, неподъемных шаров в неизмеряемом, непознанном Бытии. Откуда они?.. Это не мальчик выдувает из мыльной воды радужные пузыри. Это не с самолета сбросили множество гирлянд из разноцветных воздушных шаров.
   Это банально. Любое видимое сравнение ограничено рамками.
   Это окружающий нас на Земле не воздух, который состоит из атомов. И которым мы дышим.
   Это состоящая из атомов вездесущая материя. Из нее мы сотканы. Ею живем.
   Вселенная... Увеличенная копия строения человеческой плоти. Всего видимого. И невидимого.
  
  
   Р И М С К И Е Э Т Ю Д Ы .
  
   А вот и Рим.Не доберу-у-у-усь...Добрался!И Ватикан за спиной.Отмахал небо крестами собора святого Петра в сто тридцать шесть метров золотокупольной высоты. Велик. Монументален. Теперь, после осмотра, где бы примоститься. Пусть и на древних мраморах строения из колонн напротив. Поначалу Колизей так колени подкосил. Гладиаторы. Чуть позже громада заоблачного дворца Виктору Эммануилу Второму. Это сразу за дорогами патрициев и плебеев с висящими над головами обломками благословенного веками гранита. Сейчас, вот, вотчина венценосного поляка Войтылы. Но рассаживаться некогда. Когда тогда. Тада уж када тада... За всю жизнь во вторые. В первые был Париж. В открытую дверь кафе виден знакомый кусок пиццы за один евро восемьдесят центов и чашка чая за один евро двадцать центов. Если прямо за прилавком - три евро. Если за столиком - шесть семьдесят. Поначалу покупались только так. Потом даже на метро в обход турникета. Советский образ жизни невытравим. Как рабство по капле. Сколько ни тряси, последняя все равно... останется.
   Темнеет быстро, как в родном южном Ростове. Следовательно, бегом в гостиницу. Чай под кипятильник со спрятанными от утреннего шведского стола маленькими упаковочками печенья с сухариками. И к Тибру. Обязательно. Персты омочить. В Сене, Эльбе, Северном, Адриатическом морях сполоснул. А как же!
   В вагоне метро полумрак. Людей средненько. Ни одной славянской внешности. Перед въездом в Рим предупреждали - цыгане, азиаты, латинос на вечной стреме. Будьте осторожны. Руками уцепился за верхние поручни, ноги пошире расставил. Морпех при десанте на вражеский берег. На сидении девушка лет пятнадцать - шестнадцать темными глазами зырк-зырк. Едва успеваю поймать очередной высверк. Что усмотрела, кто ее знает. Так несколько остановок подряд. Перед очередной, когда поезд начал тормозить, еще не встала, а уже залопотала что-то, глядя прямо в глаза. Качнулась на стройных ногах, высокая, красивая. Прижалась к груди, не переставая играть приятным голосом и полными губами. Лицо узкое, брови вразлет. Зрачки аж пеленой подернулись. Близко - близко, светятся. Обнял, если это слово подойдет к склонившемуся на рубашку пахучему цветку на тонком стебле. Чего не обнять, когда дозволяют. Успокоил на польско-немецко-французском, мол, все бывает. Понимаем, пани, мадемуазель, синьора, фрау, уважаем вашу хрупкую конструкцию. Вот уж и вагон замер. Но как она воздушна. Дохни покруче - и нету. И без того откачнулась, растворилась. Одни восторженно-извиняющиеся зрачки задержались на пару секунд. И все. Вокруг покрытые тонкой пленкой частной собственности иностранцы. Свою не отдадут, чужой не загребут. Не толкнут, не подставятся. А если сам - нечаянно - пихнешь, они же извинятся. Бархатные интеллигенты. Или плюшевые. Все. По всей Европе.
   В бесконечном булыжном барьере между рекой и набережной с трудом нашел ступенчатый спуск. На конце его, немного дальше, вообще земляной берег. По всей реке пляшут отблески света, у крохотной пристани темный кораблик. По скользкому склону спустился к воде, к Тибру. Пока отыскал дорогу, поплутал довольно. По итальянски Тибр звучит как по туземному - Тиуверие какое-то. Если бы не river... Ладонями зачерпнул медленной тысячелетней воды, неторопливо пропустил ее между пальцами. Так несколько раз. Постоял. Затем поднялся на набережную, прошелся по недалекому каменному мосту туда и обратно. Когда собрался домой, вспомнил юную итальянку из вагона метро. И вдруг понял, что ей понравилось во мне. Даже сейчас, в безлюдном уже месте, а до того на берегу реки у воды, я не переставал чувствовать себя уверенно. Словно и здесь, далеко от России, эта земля с великим городом принадлежали мне. Дикую, до сих пор необузданную силу, скорее всего, подсознательно почувствовала во мне юная римлянка. Ведь ее соплеменники действительно стали плюшевыми интеллигентами, готовыми извиняться даже тогда, когда им набьют морду. Как, впрочем, и остальные европейцы. Они утратили былое могущество, превратились в обыкновенных цивилизованных людей. И как нидерландки, как большинство современных женщин Европы, с удовольствием отдающих себя неграм и мужчинам из стран третьего мира, той девушке тоже захотелось обновить древнюю застоявшуюся кровь.
  
  
   ИЗ КНИГИ ЖИЗНИ.
  
   ОШЕЙНИК .
  
   За спиной убедительно защелкнулась ведущая в рабочую зону, забранная толстой решеткой, металлическая дверь. Он подошел к деревянному барьеру в пропускном отстойнике, протянул подписанные начальством документы. Знакомый вертухай в чине капитана цепко и коротко заглянул в них, поднял блестящие от постоянного внутреннего напряжения глаза:
  - Оттянул, говоришь? - Уточнил. - По звонку?
  - Как все намотанные прокурорами срока. Ни один не скостили.
  - Ясно. Под шестьдесят лет, старый. Куда подашься?
  - А... куда судьба загонит. Разницы никакой.
  - Ничего не скажу, - вертухай кинул бумажки на пластмассовый верх стойки. - Забирай свои ксивы.
  Второй раз за плечами раздался привычный металлический звук. Но теперь в душе от него возникло чувство тревоги. Исподлобья оглядевшись по сторонам, старый зэк смочил ладонь слюной, зализал кустистые брови наверх. До города с прошлой, и, судя по разговорам на зоне, незнакомой теперь жизнью было километров пять. В кармане шуршали за двадцать лет несколько раз перекрашенные новыми кумовьями страны какие-то вяловатые рубли. Все вокруг казалось новым. И увиденные впервые, прилепившиеся едва не к запретке, пестрые коммерческие ларьки. И полосато размалеванные на подъезде невысокие бетонные столбики. И показавшаяся игрушкой разноцветная автозаправка при размеченной белыми полосами недалекой трассе. И даже сентябрьское солнце сверкало зэковским половником в раздаточном окне, отражаясь в носках надраенных по случаю кожаных туфлях на высоких каблуках. Одна степь вокруг оставалась не тронутой. Пустынной, выжженной и унылой. Но и оттуда по хищному раздутые от долгожданной свободы ноздри улавливали запахи незнакомые. Кто ее когда не желал, эту свободу! Кто не мечтал о ней под гитарный перезвон там, за высоким забором, за которым проскочила -пролетела почти вся жизнь. В мечтах! Несбывшихся! Выперлась она под новой рубахой резиновым шаром, раздвинула до хруста ребра. Ах, ты, свобода!
  Лишь один вопрос омрачал щенячье чувство, забытым зубилом торчал во враз опустевшей башке. В какую сторону идти? Никого. Нигде. Порождал сомнения с раздумьями. Зачем ему воля, когда за спиной остался по настоящему родной дом! Он уже обрел его. Воспитал в нем по своему не одного пацана. И даже на организованном администрацией субботнике посадил дерево. Давно. Верхушкой оно дотянулось до крыши четырехэтажного жилого корпуса. Койка, кенты, пайка, привычное расписание. Вечером тот же телевизор. По выходным баня, кино.
  Старый зэк вздохнул, осаживая бурю изменчивых чувств. Он не нашел выхода из тупика, как не было его и раньше. Но обратно принимали только по суду.
  ... В пивнушке с новыми стенами на прошлом бугре народу было много. Денег оставалось все меньше. Наклонившись над столиком, зэк угрюмо цедил из бокала резковатую жидкость. В душе упорно гнездилась тоска зеленая. За пару недель он так и не смог достучаться ни до одного друга, подружки. Почти все ушли на тот свет. Одноэтажный барак снесли вместе с закрепленной за ним с матерью квартирой. На участке выперлась этажерка из стекла и бетона. О прописке с трудоустройством вопросы отпали за порогом первой городской организации. Ночлеги пришлось устраивать между просратыми гаражами. Гуляли сквозняки, пацанва разоряла лежбище. Неустроенность заставляла перекидывать злобу даже на старого приблудного пса. Каждый раз тот успевал занять самый большой из ящиков. Но чем жестче он с ним обходился, тем настырнее становился тот, по утрам едва не оказываясь в ногах зэка закрученным в вялую от возраста собачью спираль. На зоне он не пощадил бы ни пса, ни этих пацанов. Ни хозяина одного из гаражей, лося с мордой упертого трактора, обещавшего при еще одной встрече свернуть шею. Но там детей и собак не было. Лосей тоже. На зоне все были равны. Не было и вонючих пространств между красными кирпичными стенами. Были секции с заправленными по линеечке двухъярусными шконками, с продраенными шнырями широкими коридорами. Кормили и поили тоже не куском сырого хлеба с хвостом селедки, с желтым пойлом за свои, намотанные на рабочей зоне, монеты. От него, как у лагерного задроченного петуха, воспалялось задне - проходное отверстие, которое вдобавок натирали заскорузлые без стирки сатиновые трусы. Там на чистые столы подавали обеды, состоявшие из первого, второго и третьего. Пусть без мяса с жиром, без других добавок. Зато вовремя.
  - Бомжара, дергай отсюда, - услышал он над ухом грубый голос. - Во, ... твою мать, всю нашу площадь занял.
  Зэк поднял голову. Юнцы призывного возраста бесцеремонно скомкали газету с закуской, столкнули на край бокал, расплескав пиво по столу.
  - Не понял, свинья? - жестко воззрился обритый наголо второй юнец. - Б...дь, разместил корыто с хлебовом.
  - Ты его туда мордой, - посоветовал еще один призывник.
  - Мальчики, на зоне за подобное очко, как фикстулой, на восемь частей рвут, - зэк подергал кадыком, косо глянул на юнцов. -Зачем же сразу про свинью.
  - На зоне? - наклонился к нему пацан. С усмешкой переспросил. - Ты что, сидел?
  - Только оттуда.
  - Много оттянул?
  - Двадцать лет как с куста. В петухи шустрячков опускал. За одно неправильное слово.
  - Да я без слов дам. Хочешь кайф получить?
  - Снимай штаны, - мгновенно вспыхнул измотанный бегами по пристройству с недосыпаниями на природе зэк.
  - Но если твой гандон штопаный не встанет, пеняй на себя, - ухмыльнулся пацан. Оглянулся на сжимавших кольцо друзей. - Воров опускают, а тут вонючий законнник из зоны. Оборзел, бомжара.
  На время язык у старика присох к зубам. Вдруг четко осознал, что перед ним те самые отморозки, для которых законы не писаны. Значит, снять проблему не удастся. Бежать здесь тоже некуда. Скрюченные пальцы его захватили ребристую ручку тяжелого бокала. Он хотел только выплеснуть содержимое в морду наглецу. Но и этого сделать не успел.
  ... Очнулся он между знакомыми стенами. Как добрался до гаражей, из сознания стерло. Из месива продолжали выныривать каблуки туфель, жесткая поверхность крашеного дерева. Начали в пивной, продолжили на улице. Никто из посетителей и прохожих ухом не повел. Да хрен с ним, с народом. Земля круглая. Что люди запустят, то в спину им и впаяется. Над головой проклюнулись звезды. Шум города долетал обрывками. Зэк попробовал согнуть руку. Локоть ответил болью. Под пальцами шевельнулось мягкое и теплое. Полудохлая животина все-таки приткнулась к боку. Захотелось пить. Он вспомнил о тайнике под крышей. Привстал. Охнув, снова завалился на картон. Шершавым языком собака сноровисто заработала по лицу, шее, волосатой груди. Кляча. Самой бы до себя, а соображает. Зэк напряг мышцы. Добравшись до замаскированной щели, выдернул сверток, мешком рухнул на бок. Животина слюнявила теперь губы с глазами, короткие волосы. Он разлепил рот. Из горла вырвалось натужное мычание. Оставив затею отогнать собаку, раздернул упаковку, припаялся к бутылке с вином. Отломил кусок колбасы, положил рядом. Кобель облизал и его. Затем с причмокиваниями принялся сосать полукопченый огрызок. Зэк понял, что у него одни десны, да по бокам если пара проеденных пеньков. Отрешенно привалился к стене.
  Прошло сколько-то времени, в течении которого старый не раз прикладывался к посудине. Боль в теле утихла, смолкли чмоканья рядом. Небо окрасилось в голубые тона. Захлопали двери подъездов. Скоро займется день, и пацаны, которым в школу во вторую смену, накинутся его донимать. Приспичило справить маленькую нужду. И пора уже перебираться на другое место. А лучше снова в лагерь. Нагулялся. Свободой пусть пользуются отморозки. О такой воле он не мечтал. Но разбитые пальцы скользили по пуговицам, не цепляя их. Он расстегнул ремень, приспустил штаны. Помочился. Сел, прислушиваясь к нарастающей беготне обыкновенных граждан. Времени на раздумья оставалось мало. Старый взялся заправлять ремень в петли. Вдруг почувствовал, как узкую полоску кожи потянули в сторону. Поначалу несильно, затем настойчивее. Разомкнул заплывшие синяками глаза, увидел, как собака закусила конец, мотая головой, задергала его из стороны в сторону. Зэк попытался вырвать тисненую кожу. Но она уцепилась деснами еще крепче. Тогда он замахнулся свободной рукой, издал угрожающие звуки. Эти движения придали кобелю силы. Лапами упершись в картон, он заскулил, завилял облезлым задом. На белых деснах показалась кровь.
  - Ты что делаешь, сучара? - захрипел старик. - Надыбал, что ухожу, и решил прогнать по воровской масти?
  Но собаку уже ничто не могло остановить. Она вгрызалась обломанными когтями в картон, медленно, но верно, выдергивая кожаный ремень из штанов своего благодетеля. Десны кровоточили уже по настоящему, с поседевшей у рта шерсти сорвались капли крови. И зэк не стал сопротивляться. Бормоча под нос ругательства, выпутал из петель пряжку, швырнул пояс на голову пса:
  - Сдохни, крысятник... Не зря я тебя не подпускал, - откашлявшись, он снова попытался встать. - Хозяину отволокешь? Сто лет ты ему не сдался. Ты уже списан. Навечно...
  Потявкав над вдруг выпавшим из красной пасти ремнем, кобель, наконец, изловчился закусить его поудобнее. Подняв поблеклую морду с бесцветными глазами, снова закрутил хвостом.
  - Беспредельщик, благодарить надумал? - старый зэк подобрал под себя ноги. Выискивая расселинку, пошарил пятерней по неровной стене. - Гуляй, образина. Я свое слово сказал.
  Не переставая вилять задом, шаткой походкой собака подошла и положила ремень ему на колени. Затем нагнула голову, принялась тереться ушами, лбом, шеей, стараясь подлезть под тисненую полоску.
  - Что ластишься, старая обезьяна? Передумала?- сквозь гримасу боли зарычал зэк. - Скотина, штаны кровью измазала. Куда я в них...
  Собака продолжала настойчиво и неловко подныривать под пояс. Она уже скулила, тявкала окровавленной пастью. Казалось, она тронулась умом. И вдруг зэк понял, что она ему предлагала. Волна удушья поднялась из груди, перехватила спазмами горло. Он уцепился за края рубашки, раздернул ее пальцами на все стороны. Заколотил головой о кирпичную стену, захлебываясь от глубоких внутренних рыданий без слез, скорее, похожих на судороги. Чернотой набухли синяки под глазами, из ноздрей засочилась сукровица. Бросив кулаки на горбатую спину собаки, он застучал костяшками по ней, выплевывая месиво из слов:
  - Что надо, тварь подколодная?.. Что ты хочешь от меня... Я убью тебя... растерзаю... На куски-и...
  Прогнувшись под кулаками, собака хрипло взлаяла, из последних сил сунулась под ремень. И замерла между коленями зэка. А он все бил и бил ее, не замечая ничего вокруг.
  
  С О Б А К И .
  
  Незаметно подкатила середина октября. Как везде, осень в южном городе, словно неумолимая смерть, прохладными костлявыми руками прибирала живые краски ушедшего лета. Сорванные жестким ветром латунно-бронзовые листья с негромким тупым стуком падали на асфальтовые аллеи парка. Гремели под ногами, жестяными звуками напоминая о том, что все на этом свете преходяще. Жизнь в том числе. Сбоку выложенного плиткой тротуара с внешней стороны парка, на недавно облицованном разноцветной галькой широком низком кирпичном ограждении, человек пять в сероватых оттенков куртках мужчин и женщин разместили для продажи товар. Обычные наборы значков, монет, поделок рассчитанные на иностранцев, местных или приезжих с периферии коллекционеров. Мимо в обоих направлениях текла нескончаемая, равнодушная, цветастая людская река. За бордюром тротуара, по центральному проспекту, урчали, взвизгивали тормозами два встречных потока. Тоже разноцветные. Железные. Вечерело. На некоторых машинах загодя засветились габаритные фонари. Над высоким шпилем старинного на углу здания универмага замигали красные маячки. Пришла пора собираться домой. Было еще сравнительно тепло. Можно было бы и постоять. Но продавцы один за другим начали складывать кляссеры, тряпки с приколотыми к ним значками, гуттаперчево-поролоновые куколки в объемные портфели и сумки. Ночная тьма на юге долго не раскачивается. Минут пятнадцать и в неосвещенном пока парке придется ориентироваться только по негромких голосам с осторожным шепотом.
  Мужчина за пятьдесят лет с коротко стриженным седым ежиком под черной фуражкой тоже протянул руки к баулу. Гладко выбритое правильное лицо выражало усталость. Видно было, что ему немного не по себе. Рядом суетился его возраста полноватый хвилипок в такой же черной фуражке и широких штанах.
  - Говоришь, поругались? - не оборачиваясь, с коротким смешком, спросил он.
  - Да, - с грустью в голосе ответил мужчина.
  - Насовсем? Видел, красивая была, фигуристая. Больше не придет?
  - Не знаю. Не получается у нас.
  - Что не получается? Пообщаться или потрахаться? - снова негромко засмеялся хвилипок.
  - И в постели тоже. Наверное, ресурс выработался.
  - Еще бы! В клубе после тридцати почти всех баб оприходовал. О ресурсах вспомнил... О них надо было думать, пока внуки не вылупились. А теперь куда с таким багажом.
  Занятый делом, мужчина промолчал. Запихав в баул товар, отрешенным взглядом окинул оживленный тротуар. Еще было относительно светло. Сумрак только начал просыпаться на город через мелкое сито электропроводов. В той стороне, где небо не закрывали высотные здания, виднелись высвеченные словно мощными лучами прожекторов белые, как бы пушистые, мазки облаков. Солнце пока старалось пробиться сквозь лохмотья низко присевших на кромку горизонта далеких темных туч.
  Из боковой аллеи выскочили две серо-желтых с коричневыми подпалинами собаки. Они не походили на вялых бродячих псов, были в меру упитанными, оживленными. Наверное, животные принадлежали рабочим парка. Хвосты торчали вверх зрелыми метелками камышей. Пес покрупнее напористо теснил собаку поменьше. Прижав уши к затылку, он как бы заигрывал с ней. Обежав вокруг нескольких толстых древесных стволов посередине тротуара и не справив нужду ни под одним, собаки закружились в обрамленном бетонными брусками земляном квадрате вокруг корней акации. Неожиданно крупный пес сунулся носом под хвост своего друга. И сразу наложил лапы ему на спину, задвигал поджарым задом. Мужчине почему-то стало неприятно. В голове мелькнула мысль, что и собаки начали брать пример с людей, занимаясь животным сексом невзирая на времена года. Может, и ежедневно. Он уже отвернулся, когда пронзительный визг привлек внимание вновь. Сучка с трудом вывернулась из-под кобеля и теперь пыталась укусить его за задние ноги. Скорее всего, она была молодой. От неожиданно возникшего в груди отвращения мужчину покоробило. Вдруг ясно, почти физически, представил, как кобель с жадностью внюхивается в запахи жесткой шерсти, в резкие выделения сучки, как охватывает его нестерпимое желание. И как при начале спаривания сжимается от боли плоть внутри собачьей девственницы. Позывы к тошноте волнами прокатились по телу. Мужчина еле сдержался, чтобы не срыгнуть на туфли. Растерянно и с удивлением огляделся вокруг. Раньше он смотрел на собачьи свадьбы без раздражения. Но почему в этот раз охватило жуткое отвращение, переходящее в неизведанное до сих пор омерзение. Он сплюнул под кирпичный выступ, полез в карман за носовым платком.
  Забросив дела, хвилипок тоже приглядывался к собакам. Похотливая улыбка заиграла на узких бледноватых губах.
  - Сейчас он ей всадит, - с дрожью в голосе забормотал он. - Чувствуешь, сучка целка еще! Но кобель настырный.
  Мужчина чертыхнулся, начал закрывать баул на замки. Второй пронзительный визг заставил его вздрогнуть и обернуться вновь. Сучка яростно вырывалась из-под кобеля, опять кусая за задние ноги. Вернее, легонько покусывая. Хвост по прежнему торчал вверх. Мужчина понял, это она заводит его, она жаждет спаривания. Но с какой стати приспичило вязаться глубокой осенью! Что у нее - у них - поменялось! Очередная волна едкой желчи подкатила к горлу, застряла возле кадыка. Проводив ненавидящим взглядом побежавшую по аллее вглубь парка сучку и по прежнему настойчивого почти на ней кобеля, он взялся за ручки баула.
  - Оприходует, - уверенно и с затаенной завистью сказал хвилипок. Взглянув на мужчину, добавил. - Так не придет, говоришь? Жалко. А то бы ты впер. По самые уши... .
  
   ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛ .
  
   Или масонский символ тоже...
  
  
  Символ недавней и нынешней российской великодержавности, двуглавый орел занесен еще и в тайные знаки могущественной масонской ложи. У них он не такой раскоряченный, как имперский, наш, который, по выражению почившего генерала Лебедя, больше напоминает разделанного цыпленка табака. После Павла Первого, бывшего членом всемирной организации, его отпрыски - коронованные особы - поместили на монеты Российской империи орла масонского. Плоского и осанистого. На серебряных рублях, над главной короной между орлиными головами, была прочеканена звезда Давида. Так что, не по своему разумению вывели декабристы войска на Сенатскую площадь в 1825 году. Хоть и поздно протест был предъявлен императору Николаю Первому, являвшемуся третьим сыном Павла Первого, по сравннию с далеко тогда ушедшими в развитии вперед Англии с Францией, да все равно успешно провалился. Спала еще Россия, не до демократических преобразований ей было.
   В свое время двуглавый символ состоял и в гербах Австрии. Но сами немцы быстро навели должный лоск на эту маленькую страну, и австрияки сменили раздвоившегося орла на герб, более приемлемый в современном цивилизованном мире. Впрочем, австрияки, пруссаки, баварцы - нации однородные. Сообща они без колебаний сообразили, что негоже вслед за государственным символом разрываться на две половины и собственной душе. Чем сумели души - и тела - сохранить в целости и неприкосновенности. В отличие от души русской, навечно приговоренной быть разорванной между Европой и Азией. Испытывать невыносимую боль от постоянного натяжения, раздваиваясь и собственным сознанием. Не потому ли у людей русских семь пятниц на неделе! Не потому ли нет у них до сих пор необходимой для каждой страны, государства, республики, общества, единой цели! Разброд и непонимание действительности не прекращаются со времен взгромождения на царские бумажные указы, потом на башни Кремля этой бесовской печати, символизирующей не единение двух противоположных человеческих начал, а непрекращающийся вопль о несправедливости, неестественности, уродства. Изуверства.
  С масонами дело обстоит посложнее. Правящая миром тайная организация именно к тому и стремится - объединить все народы и нации, населяющие различные континенты, в единое целое. Создать на планете Земля земной же Эдем, где каждый будет равным перед каждым. Двуглавый орел у них символизирует не вечное страдание от непрерывного растяжения, но притяжение всех во всем и ко всему. Гордая птица даже крылья обрела не загнутые кверху, имперские российские, а распахнутые во всю ширь. Она как бы укрывает ими круглый земной шар.
  Но результатов работы ни российского, ни мирового орлов пока не видно. Несмотря на то, что едва не каждое столетие возникают новые всеобщие котлы. Не обращая внимания на в конце прошлого столетия открывшиеся границы немецких, французских, английских государств для бывших жителей собственных колоний, спокойствия в них не наблюдается. Как нет его в начавшей первой проводить подобные опыты современной Золотой Орде со столицей в Москве. По всему выходит, что объединять народы Европы и Азии начали не Византийская с Римской империи, а дикими методами гениальный полководец Чингизхан. Это он и внук его Батый собрали в единое целое населявшие необозримые пространства племена, диаспоры и анклавы. От Тихого океана до едва не Атлантического на другом боку земного шара. А уж от Японского с его придатком - Татарским проливом - до Балтийского морей точно. Продолжили это глобальное начинание бывшие униженные и оскорбленные - русские цари, начиная с Ивана Третьего, Ивана Четвертого Грозного, кончая Николаем Вторым. А уж Ленин, как плохой сын богатого купца, взялся разбазаривать веками собранное не за понюх табаку. Но сущность в другом. Такое же положение наблюдается и в Америке. Народы и нации в чужой стране продолжают жить своими кланами, диаспорами, редко изъявляя желание смешаться друг с другом. И возникают конфликты на национальной почве, которые не в силах загасить даже всеобщее не на словах, а на деле равенство и полное обеспечение всем необходимым. Вплоть до того, что можно не работать вообще, но пользоваться благами цивилизации и демократического строя в полный рост. Ничего не помогает. И работает белая Америка на черную, и пашут французы на африканцев. И разгоняют немцы демонстрации собственного народа, направленные на выдворение умеющих только плодиться, жрать да срать, способных лишь на черную работу, азиатов со своей земли. Закрылись ото всех потомки викингов шведы. Скандинавы. Выжидают. Смотрят на них швейцарцы с голландцами и бельгийцами. Хлынувшие поначалу туда русские, другие переселенцы, навостряют лыжит обратно. В этих странах для эмигрантов создали такие условия, что им там жить просто невозможно.
  Конечно, подобная всемирная акция рассчитана не на сотню лет. Даже не на тысячу. Она будет вечной. И вечно будут осенять и олицетворять на первый взгляд разумное решение два мощных крыла двуглавого орла. Получится из этого что-нибудь? При сохранении людьми с кровью добытых в течении сотен лет демократических ценностей? Естественно, получится.
  Или не получится вообще. И человечество сгорит в огненном смерче межконфессиональных, межэтнических распрей. Мир состоит из противоречий. От данного факта нам никуда не деться.
   К этой глобальной затее есть одно, но существенное, замечание. Орел - птица хищная.
   А у России и у масонов символ еще и двуглавый...
  
  
   О П Ь Я Н С Т В Е .
  
  На вопрос, можно ли бросить пить, любой алкаш не задумываясь ответит утвердительно. Мол, хоть сейчас. Но... не хочется. Печально, обыкновенный пьяница тоже считает именно так. Почему становятся пьяницами? Все правда, все оправдания мерзкого поведения. И семейные, рабочие неурядицы, и трудное детство, изначально изломанная судьба. А как, мол, выпьешь, так становится легче. Правда. Кроме одного, что чувство благодати, вернее, кайфа, захватывает, берет в медвежьи лапы - неправда. Неправда. Человек от природы наделен способностью бороться абсолютно со всем. Он так устроен, что может преодолеть любые невзгоды. Но если несчастья изо дня в день станут терзать душу, человек сначала выпьет. Вдруг увидит в этом отдушину. На первый раз ей не поверит. Трудности прекратятся, он пить бросит. Если они продолжатся, пьянство войдет в привычку. Опять-таки, не больше. В любой момент человек способен побороть привычку. Только пусть уйдут невзгоды, несправедливости...
   Дело в том, что когда от вина человек ощутит себя свободным от всех несчастий и напастий, он сам принимается их искать. Для оправдания той призрачной свободы, которую испытал от стакана спиртного. Немногим дано понять, что мир состоит из противоречий. То есть, рядом с благом обязательно таится неблагополучие. Чтобы в нашем мире удержать равновесие, в данном случае, нужно пить в меру.
  
   АЛКАШ .
  
   Найти алкаша в России не составляет особых трудов. Зайди в любой подъезд первого встречного здания, жильцы покажут и квартиру пьяницы, и обрисуют его образ жизни в мельчайших подробностях. Поминутно. Как график правящего страной собственного Президента. Не смогут они рассказать лишь о двух вещах - когда в последний раз данный тип выходил на работу. И с кем из собутыльников провел прошедшую ночь. Первое покрыто абсолютным мраком, второе являет собой каждодневно меняющую пароль тайну.
   У дядьки Леньки, бывшего соседа по подъезду на старой квартире, все было не так. Напрочь выбивался он из раздолбанной колеи обычных алкашей. Во первых, работал упорно и прилежно вплоть до самого выхода на пенсию. Не один год и после пытался занять себя на различных работах. Во вторых, с тетькой Валькой прожил всю жизнь. Двоих дочерей поднял, по бабам не мотался. В последнее время, если где и отключался, любая собака могла показать, в каком месте приткнулся. По дому делал все своими руками. Даже с базара привезти -развезти что всегда пожалуйста. Никто не слышал, чтобы он с кем-то поругался. Вечно с шутками-прибаутками. В квартире скандалов тоже не заводил. Соседи больше внимали высокому голосу тетьки Вальки. Когда работал, если занимал деньги, не в пример другим старался отдать в срок. С выходом на пенсию чаще попрошайничал. У одного рубль, у другого три. Глядишь, к вечеру налился до положенной отметки и, ухватившись за перила, по лестнице поскребся к себе в квартиру на третьем этаже. Но перед походом на ночлег обязательно стучал кулаком по собственной груди, твердо заявляя сидящим с ним за одним столом, что он донской казак станицы такой-то.
   Общее с людьми, опустившимися на самую глубину, у дядьки Леньки было только одно. Всю жизнь, сколько себя помнил, пил и курил, как говорится, не просыхая. С окончательным разрывом с производством сдал резко, круто изменившись в дурную сторону. По этому поводу тетька Валька давно не вскипала пузырчатым наваром над пахучей донской ухой, не жаловалась. Если ругалась, то беззлобно, по инерции. Все давно было высказано и расставлено по законным местам. Лишь главное определение оставалось неизменным: сгубил муженек ее раскрасивую жизнь подчистую. Затоптал девичьи прелести нестойкими ногами. Изгадил пьяными отрыжками, заставив смолоду задыхаться в плотном мареве висящих над супружеской кроватью винных паров. Не было, и не будет ему за это ни добрых слов, ни полного прощения.
   Много молодых алкашей до срока ушло на тот свет, дядька Ленька продолжал качаться на углу хрущевской четырехэтажки, с утра выпрашивая у проходящих знакомых - с кем работал, с кем пил - кто сколько сможет отсыпать мелочью. Потом торопился в разливочную. Когда ее закрыли, стало сложнее. Приходилось ждать случайных собутыльников, чтобы совместно наскрести на пузырек. Тетьку Вальку хватил удар - кровоизлияние в мозг. Но пересилила, поднялась. Лишь одну сторону лица едва потянуло, да речь стала не совсем внятной. Дом пустел. Кто переехал на жительство к Богу, кто на новую квартиру, в столицу. За границу. Остались одинокие старики. Квартиры заполняли черноголовые, крикливые выходцы с Кавказа, из Азии. Я тоже разменялся поближе к центру. Но всегда, по случаю оказываясь в старом районе, забегал к бывшему своему дому, здоровался с торопящимся пересказать последние новости дядькой Ленькой, нередко оставляя на его ладони когда мелочь, когда пятерку. Он, конечно, старался выпросить побольше, да сразу соглашался с полученным. Раньше высокий, стройный. Жилистый. Теперь обрюзгший, постаревший. Сизый. В последний раз мы поздоровались, поговорили. Показалось, пришел и дядьки Ленькин черед оставлять этот мир. Взгляд потускневших, помутневших глаз был отсутствующим, не задерживающимся надолго на одном месте. Беззубый рот шамкал и слякал сильнее обычного. Я ушел, не оставив на грубой плотницкой ладони ни копейки. Скорее, делиться в очередной раз просто не захотел. Да и сам сосед почему-то не просил как обычно, не настаивал.
   Снова побывать по делам возле старой квартиры довелось лишь спустя месяца полтора. Так почему-то захотелось вложить в мозолистую руку донского казака металлическую пятерку. Даже червонца не пожалел бы. Кажется. Пусть выпьет. Теперь не жалко, теперь все равно ничего уже не исправишь. Но на углу хрущевки, как всегда, дядька Ленька не встретил. Не оказалось его, за последние годы постоянного сторожа треснувших кирпичных стен и в глубоких асфальтовых язвах куска тротуара с проезжей частью, и на следующий день. И еще через пару дней. Я забеспокоился. Хотя вечно спешил, покружил вокруг дома. Ни одного знакомого алкаша. Старые скопом ушли на тот свет, новые еще не научились собираться даже в полдень. Наконец, возле следующего дома заметил мужчину в возрасте.
   - Умер, - на вопрос кивнул седой головой тот. - Уже месяца два как.
   - Да вы что! Видел месяца полтора назад. Разговаривал с ним.
   -Ну... полтора. Друг его, без одной ноги дядька Паша, теперь из дому не вылезает. Пить стало не с кем. Ты про этого дядьку Леньку спрашивал?
   - Про него, - печально кивнул я головой. Все встало на свои места. - А как жена, тетька Валька? Она инсульт перенесла.
   - Одна из дочерей вернулась. Ничего, вроде. Выходит на скамейке посидеть. Со старухами.
   Я ушел. Так и не успел на опохмелку дать дядьке Леньке пятерку в последний раз.
   Как после этого оценивать человеческую жизнь? Какими мерками ее мерить? Одни не пьют, не курят. Живут дружно, работают на благо народа и родины, воспитывают детей вежливыми, образованными. И уходят. Незаметно. Нечего про них сказать. Другие судьбу исковеркали жене, детям. Родным людям. Да и соседям существовать с ними было не сладко. А приходит пора расставаться навсегда, есть что вспомнить, и помянуть, обязательно добрым словом. Та же тетька Валька. Разве забудет она законного мужа, с которым прожила, с единственным, всю жизнь?
   Может, это от того, что одни все время на людях, а другие вечно в заботах о семье. О Родине, которой сто лет не снились.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"