Для начала пара небольших примерчиков из личного опыта полетов с русскими пилотами за штурвалами наших самолетов. Хоть новых, хоть старых - любых.
После отдыха в январе в Индии на пляжах Гоа, мы собрались лететь обратно в Ростов. И с первых минут отрыва лайнера от взлетной полосы ощутили неясную тревогу. Самолет, ведомый нашими соотечественниками, взлетел боком, высоту набирал тоже почему-то боком, при чем, скачками метров по 500. То есть, не плано взбирался в гору, не теряя высоты и скорости, а взвивался, задрав нос, и зависал едва не на месте, надрывно ревя двигателями, набираясь сил для очередного рывка в полуночное небо.
Пока он поднялся до нужного потолка, мы успели вспотеть не единожды, благо, с нами летела поддатая компания горластых украинцев, переводя стрелки возмущения салона на себя. Так мы и летели домой на прыскающем по сторонам супер пупере под неровное взлаивание двигателей за иллюминаторами и такой же гавкучий брех хмельных украинцев, затаренных дарами Индии под завязку.
Мы долетели до береговых границ Черного моря, заблестевшего под нами в лучах утреннего солнца, до Ростова оставалось чуть больше часа парения в перистых зимних облаках, когда успокоившийся было лайнер взялся за старое. Многотонная дурдовина вдруг ухнула ни с того ни с сего вместе с нами метров на пятьсот вниз, принудив встряхнуться даже умерших до посадки пассажиров. Салон ожил, наполнившись нечленораздельными звуками очнувшихся украинцев и встряхнутых россиян. И снова впал в оцепенение, готовое вспороться нежданными восклицаниями. Они едва не ободрали внутреннюю обшивку, когда лайнер перед подлетом к Краснодару снова выпал из колеи на высоте 11 тыс. метров в яму из тех же метров пятиста. Такие обломы на лету стали повторяться все чаще, пока не перешли в свободные нежданчики сразу на километр.
Так продолжалось до самого Ростова, пока под крыльями не завиднелись Александровка со Вторым Орджо и с самозастроем на Берберовке. Самолет натужно повернулся в воздухе и пошел на посадку крутым боком, как и взлетал. И запрыгал натуральным козлом по бетонной полосе, грозя растерять себя до последнего винтика, не дотянув до стопового пятачка.
Мы очумело потянулись к выходу, кривя занемевшие рты на стюардов при открытых люках, хлопавших себя по бокам негнущимися плетями рук. Мы видели, что они тоже натерпелись страху, пока колеса не саданулись о бетон, грозя хрустнуть стойками как перестроечными спичками.
Я не удержался от вопроса, почему летуны не отказываются летать на таких гробах. И услышал в ответ, что лайнер не при чем, это за штурвал усадили молодых бухариков, только окончивших летные школы.
Примерно такой же случай произошел, когда мы летали в Грецию. Туда нас доставил как по маслу греческий экипаж, выполнивший посадку с моря на аэродром, расположенный на краю полуострова Халкидики, что считалось высшим пилотажем. Оттуда мы летели со "своим" экипажем, который каждый из нас променял бы на пилотов из любой страны. Хоть из Африки.
В случае с Шереметьевым причина гибели 41 пассажира была такой же, хотя экипаж оказался опытным, и самолет целехоньким. Но раздолбайство осталось тем же, вошедшим в нашу кровь.
Во первых, ясно даже идиоту, что летуны испугались до усрачки, когда в самолет ударила молния, хотя она то как раз не могла принести никакой угрозы. Корпус самолета построен таким образом, что электричество от молнии растекается по нему равномерно. Но летчики почему-то укакались моментально, не постаравшись перейти на запасную связь конкретно. Ведь все сейчас предусмотрено. Да и потеря связи не смертельна, ее нельзя сравнить с развалом самолета в воздухе.
Они ошалели, начав совершать головокружительные развороты по направлению к покинутому 27 минут назад аэродрому. А подлетев к нему, четко осознавая, что керосин не выработан, что критическая масса посадки превышает все нормы, лихорадочно бросили машину на бетонную полосу, многократно усилив давление на стойки шасси, которые разлетелись на куски. Они поступили в противовес здравому смыслу, когда опытный экипаж обязан был снизить на подлете скорость до предельно низкой и не сверзнуться почти вертикально, а как бы сползти на бетонку по наклонной.
Мало того, летчики не только открыли ветряки в кабине, чем усилили приток воздуха в салон, но и не заглушили двигатели, тем самым раздувая вспыхнувший в салоне пожар.
Перечислять ошибки экипажа можно долго и нудно, от этого число погибших пассажиров не уменьшится.
Зато, как сообщают взахлеб наши самые справедливые в мире СМИ, эвакуация оставшихся в живых пассажиров прошла не за 68, к примеру, секунд, а за 55 секунд!?.
Новое достижение наших науки и техники, достигнутое на потоках нашей крови с помощью наших самых лучших в мире летунов.
В голове вертится вопрос: Не враги ли мы сами себе? При чем, во всех сферах нашей российской жизни.