Ивантаев Владислав Алексеевич : другие произведения.

Мечтать не вредно (или злоключения неисправимого романтика)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Удивительная история несчастной любви, в которой весьма интересным образом переплетаются драма и комедия, философия и романтика, добро и зло. Учитывая тот факт, что это первое произведение автора вообще, он убедительно просит читателя не судить чересчур строго: он понимает, что его произведение - это ночной кошмар стилистики русского языка, что некоторые места не доработаны до конца или же не отредактированы должным образом, поэтому местами возможны ошибки того или иного рода. Если Вас не оттолкнуло вышесказанное - автор приглашает ознакомиться с его первой (а, возможно, и не последней) литературной работой!
  Мечтать не вредно - вредно не мечтать (или злоключения неисправимого романтика).
  Сатирично-лирическая повесть
  Часть первая: Тяжёлый день.
  Глава 1: Никогда.
  ...Они вышли из кинотеатра и, держась за руки, направились к ней домой, довольные и счастливые.
  ***
  На экране моего старенького, давно вышедшего из моды телефона загорелось семь утра, и моя однокомнатная квартира наполнилась пассажами акустической гитары, поддерживаемыми мягким голосом Нила Янга. Я громко застонал, выключил будильник и уставился в потолок. 'Чёрт, - подумал я, разглядывая потолок, - как же не хочется вставать. Но придётся, а то директор вставит по самое не могу'. Встав и убрав кровать, я зашёл в ванную, подошёл к зеркалу. 'Погляди на себя, - думал я: синие круги под тёмно-зелёными глазами (частые недосыпы), пятидневная щетина (старая и единственная подруга депрессия), пара седых волос в густой растрепанной шевелюре (третий десяток, игриво выглядывающий из-за угла и плотоядно улыбающийся). А ведь раньше окружающие считали, что я весьма недурно выгляжу'. Я лениво почистил зубы, приготовил французские тосты на завтрак (жаль, что немного пригорели из-за того, что отвлекся на разглядывание стены дома напротив-да, воистину захватывающее зрелище).
  Поев, я по-быстрому надел на себя серые джинсы. Выйдя в прихожую, я надел серые найки сорок третьего размера. После этого я накинул потёртое коричневое пальто и вышел на улицу. Было холодное ноябрьское утро. Небеса были покрыты огромными тушами туч, закрывающими всё от солнечного света и не оставляющими какого-либо повода для оптимизма у находящихся под ними людьми. 'Ладно, хоть не дождь, господи, и на том спасибо'. Бесцветная масса прохожих тащилась по вымершим улицам кто куда, я старался обходить их стороной. В наушниках играла выбранная случайным образом какая-то композиция с бодрым ритмом, прямиком из семидесятых, но я не особо в неё вслушивался, ибо был погружен в размышления. 'На самом деле было бы неплохо обзавестись машиной, столько проблем бы решились сразу, - думал я про себя, - но ведь некого кроме себя катать на ней, вдобавок, с зарплатой школьного учителя нескоро накопишь на хоть сколько либо приличную машину. А учитывая то, что нужно еще платить за квартиру и еду, то ближайшую поездку на работу на машине можно отложить лет этак на десять, а тогда она может и вообще не будет актуальна. Конечно, можно взять кредит и особо не париться, но с моей зарплатой доплачивать его будут лишь мои внуки, если таковые вообще появятся. Вот если бы люди не платили за еду, а жили как растения, творили фотосинтез и питались энергией света, то их жизнь была бы сказкой. Хотя нет, бред какой-то'.
  Пока я размышлял о людях-овощах за рулями лексусов (не такая уж и редкая картина в современных мегаполисах), я уже оказался неподалёку от остановки. Я сел и в ожидании автобуса до метро решил закурить. На пачке Кэмела был нарисован уродливый младенец, с трубкой во рту, а сверху была подпись 'Недоношенность'. 'Поздновато, Минздрав'. - Подумал я, усмехнувшись. Выпуская изо рта тонкую струйку дыма, через дорогу я увидел небольшой парк с замерзающим озером и скамейками вокруг него. Он пустовал, как и было положено любому парку в это время суток и в это время года. В первый и единственный раз за этот роковой день на моем лице, обнажая тоненькие зачатки морщин, появился намёк на улыбку.
  ***
  Они сидели на скамейке на самом берегу озера, любуясь солнцем. Был теплый майский вечер, небо на закате было нежно-розового цвета, было даже некое ощущение того, что всё это происходит во сне, ощущение чего-то внеземного и нереального, настолько всё было красивым вокруг. В парке играли дети, их счастливые родители находились неподалеку и общались между собой: шутили и смеялись. К его гавайской рубашке прилип кусочек попкорна, который они вдвоём уплетали пару часов назад. На самом деле это она его потащила на эту глупую, хотя и местами забавную комедию, название которой он забудет уже завтра. Однако собственный вид нисколько его не интересовал, ведь в те минуты он был абсолютно счастлив - дофамин так и витал в воздухе.
  -Как ты думаешь, милый, - сказала она, - что с нами будет через десять лет?
  -Не имею ни малейшего понятия, солнце, - ответил он, - возможно, мы будем женаты, по выходным мы так же будем выгуливать своих личиносов в парке, а по будням я буду возвращаться домой со своей престижной работы, а ты будешь готовить мне вкуснейший ужин, после чего мы будем заниматься любовью, пока дети спят.
  -Фу, как мерзко, - смеясь, сказала она. Её смех был самым красивым, что он когда либо слышал к своим шестнадцати годам.
  -Ты про любовь? - ответил он, улыбаясь.
  -Нет, глупый, про личиносов.
  -А, извини, пожалуйста. Я порою глупо шучу, это моя слабость. А еще иногда я бываю нагловат.
  -Ясно.
  Наступило неловкое молчание. Она достала телефон и начала в нём что то смотреть. Он решил не тратить время зря и еще раз полюбоваться своею школьной подругой: немного бледноватая кожа, светло-русые волосы до плеч, удивительной синевы глаза, женственные бёдра (да, и ими он тоже любовался - а что поделать, все подростки-парни такие). На ней была надета зелёная юбка и нежно-розовая футболка, на которой была написана какая-то заумная фраза на английском.
  -Кстати о личиносах, - снова улыбаясь, сказала она (хвала небесам, что перервала молчание). А скольких бы ты хотел? (снова улыбка - манящие тонкие губы на лице богини)
  -Ой, ну не знаю, думаю, одного уже было бы много, - ухмыляясь, ответил он, - Я не очень люблю детей, вообще жалко, что человек не может родиться сразу взрослым, а беспомощным и ему приходиться учиться всему на свете.
  -А я бы хотела двоих, - мальчика и девочку, назову их Настенька и Серёжа.
  (Ваш заказ принят, пожалуйста, проезжайте к следующему окошку, хорошего дня!)
  -Молодец, что планируешь, далеко не все так делают.
  Снова неловкое молчание.
  -Слушай, - сказал он, - я бы хотел расставить все точки над i. Мы уже на пятом свидании, и мне интересно - ведь у нас пока что все хорошо, так?
  Она положила свою ладонь на его скулу - раньше она никогда этого не делала.
  -Дорогой, пока что ты справляешься идеально, зря ты волнуешься. Давай не будем ничего торопить, но если ты докажешь мне свою искренность, то я никогда тебя не брошу, никогда.
  -Хорошо, - ответил он, - Ну-с, пошли?
  -Давай.
  Он взял её за руку (какая же она все-таки была нежная на ощупь!) и пошёл провожать её до дома. Солнце уже садилось, и им нужно было поторопиться, чтобы успеть до десяти вечера.
  Глава 2: Их первый поцелуй.
  Автобус мерно ехал по замерзающей дороге, проезжая мимо немых зданий, покрытых блёклыми и лживыми рекламными вывесками. Я сидел у окна и наблюдал за мерно проезжающими мимо машинами всевозможных цветов и марок (живописное зрелище - прямо как райские птицы, щебечущие в тропических лесах островов Новой Гвинеи или как огромный табун антилоп гну, мерно пасущихся на просторах африканских саванн). 'Боже, куда все эти люди торопятся? Зачем они суетятся, если все равно их существование абсолютно бессмысленно? Каждое из этих тел имеет иллюзию существования, с точки зрения Вселенной имеющего ноль значения. Хотя тогда правомерно встает вопрос: а зачем тогда вообще я продолжаю жить?' Я ухмыльнулся. 'Ответ прост, все дело в явлении инерции (чёрт бы побрал это техническое образование): любое тело, имеющее массу, способно продолжать свое равномерное движение при отсутствии внешних взаимодействий, в этом плане нейтрино (элементарным частицам с массой, стремящейся к нулю), кончено, повезло. А раз уж масса у меня имеется (хотя, конечно, чуть больше, чем хотелось бы - спасибо чересчур выпуклому животу и колоннообразным бёдрам за это), то я та еще инертная сволочь. Но что если я уже давно разучился вступать во внешние взаимодействия? Что если я уже давно не был счастлив, а всё поглотила скучнейшая и ненужная рутина? Как быть и что делать?'
  ***
  Был тёплый и солнечный октябрьский вечер. Листья на деревьях еще не успели все отмереть, и земля была покрыта огненно-рыжим ковром, который так любили фотографировать проходящие мимо смеющиеся школьницы. После уроков они решили посидеть в кофейне неподалеку и решили поехать на автобусе до метро (а повод у них был: они - ну скорее он, а не они - успешно написали четвертную контрольную по алгебре).
  -Какую музыку ты слушаешь? - спросила она.
  -Вообще я современную не очень люблю, - засмущавшись, ответил он, - я больше люблю классический рок, годов так из семидесятых. А ты что слушаешь?
  -Ой, ну я большая фанатка Ланы Дель Рей, - сказала она, улыбаясь, при этом на её щеках появились ямочки, большим фанатом которых был уже он.
  ***
  Я спускался в прохладу метро, равно как и сотни тысяч других представителей рабочего класса этим ноябрьским утром. Поток людей через контрольно-пропускной пункт напоминал тромб в сосуде во время инсульта: все более растущий сгусток замедлял поток все больше и больше, но пока что рядовому эритроциту можно было проплыть этот начинающийся затор. Прямо передо мной женщина в возрасте 'где-то от 40 до 65' пробила свою социальную карту, сунулась в открывшийся проем, но неожиданно она повернулась, чтобы посмотреть что-то на дисплее, к датчику возле которого она прикладывала карту (вдруг там что-то интересное напишут). Пока она этим занималась, проход закрылся, она приложила карту еще раз, но на мёртвом дисплее холодными буквами вышла надпись: 'Повторный проход возможен 7 минут (, кожаный ублюдок)'. Она в смятении встала как вкопанная, вызывая закупорку артерии и инсульт (я взглянул на часы: время смерти пациента - 8.15 утра, день только начинался, а жаль, видать славный был малый). 'Мда, - подумал я, - миллиарды лет эволюции и естественного отбора, многовековые постепенные переходы от динозавров и мамонтов до лучших умов античности и Нового времени, а теперь это. У нас определённо нет никакого шанса на светлое будущее'. Успешно продиффундировав в соседний проход, я встал на эскалатор и отправился в путешествие к центру Земли.
  ***
  -Давай я встану на ступеньку ниже тебя и буду любоваться твоим милейшим личиком, - сказал он.
  -Окей, я не буду против, - ответила она.
  -Правда, если мы заговоримся, и мне оторвёт ноги эскалатором, то тебе придётся тащить меня в кафе, ибо я сам не доползу, надеюсь, у тебя получится это сделать.
  Она засмеялась. Чего бы он только не готов был отдать, как глупо ни пошутить, чтобы лишний раз услышать её переливающийся золотистый смех.
  ***
  Почти всегда в вагоне метро собирается весьма интересный контингент (понаблюдайте как-нибудь, не постесняйтесь): пенсионеры, силой отбирающие места у молодых и процветающих, если они не уступят пожилым места; полные мощи бабки, гружёные пятнадцатью сумками и пакетами всех цветов радуги, и занимающие по полтора-два места каждая; громкая молодёжь, непонятно куда едущая утром в понедельник (ну хотя очевидно по их опухшим лицам, что с удавшейся тусовки, что с них взять, будущей русской интеллигенции), и сегодняшний день не стал исключением, чуда, увы, не произошло. 'Ну хотя бы молодёжь можно заглушить, чтобы улучшить свое положение'. - Подумал я, ухмыляясь и выкручивая громкость на своем стареньком плеере на максимум, тем самым подняв голос Иэна Кёртиса до чуть ли не до неприличных высот. Я терпеть не могу метро, была бы моя воля, вообще бы не катался на нём, приходится из-за пробок (а еще из-а отсутствия машины, вспомнил). Именно в метро начинает сильнее всего чувствоваться моя неприязнь к людям (но скорее к людям как к биомассе, ну и, возможно, к отдельно взятым личностям, так-то я, конечно, не против людей). Именно в метро я хочу вырваться куда-нибудь подальше (в деревянный бунгало на пляже Коста-Рики к красавице жене и четверым детям, например, было бы весьма неплохо). Я посмотрел в сторону соседнего вагона: кажется, там что-то происходило.
  ***
  Она сняла свою шапку, стоит отметить, что она (шапка) выглядела весьма забавно: на её макушке имитировались кошачьи ушки. Он взял её (шапку) и, засунув в неё руки, издавая звуки, отдалённо, напоминающие кошачью речь, он начал создавать иллюзию кошечки, что очень её позабавило. Она начала смеяться и поцеловала его в щёку. Тут он не выдержал и сам её поцеловал (угодил прямо в губы, аки современный Робин Гуд). Поцелуй вышел более чем неловким и коротким (для первого раза на самом деле сойдет, - подумал он), но она вроде не отпиралась, что, судя по всему, уже было неплохим признаком. И тут она посмотрела на него таким взглядом, которого он никогда ещё не видел в её глазах: он смотрел в самую душу, высвечивал все самые сокровенные мечты и желания. Тут он подумал, что это мгновение ему ещё надолго запомнится. Всю романтику сломала женщина, сидящая напротив:
  -Молодые люди, будьте так любезны: уединяйтесь в других местах, спасибо за понимание.
  Они оба засмущались, их лица покрылись пунцовым оттенком, но они продолжали сидеть, счастливо улыбаясь и держась за руки.
  Глава 3: Константин Викторович и Ковбой Мальборо.
  Я вбегаю в кабинет через семь минут после звонка, снимаю пальто, поправляю волосы и достаю из своего старого рюкзака пару дюжин двойных листочков, исписанных формулами и задачками. За это время броуновское движение детей резко прекратилось, они заняли места в своих узлах кристаллической решётки (т. е. парты). Динамический хаос вышел на стационар, система минимизировала свою энергию.
  Передо мной сидели два с половиной десятка юных умов (на самом деле такая же серая масса, как и взрослые, ну, может быть, немного интереснее). Вы только посмотрите на них: дети - цветы жизни. Стоит пройти всего лишь нескольким годам и их жизни радикально поменяются: кто-то из нынешнего седьмого 'Б' поступит в престижные вузы страны, надеясь стать хорошим специалистом в избранной области (конечно же, я имею в виду юритсов - самую важную профессию в двадцать первом веке); кто-то угодит в армию и будет там выступать в роли менеджера снегоуборочной лопаты; кто-то станет офисным клерком и проживёт абсолютно бесполезную жизнь, которая закончится в полном одиночестве; ну а кто-то просто будет...так, скажем, нехорошим человеком (мразью, простите меня за мой французский) независимо от того, куда он, ну или она, угодит. Вообще они чем-то напоминали безликих марионеток из старого клипа Пинк Флойд - ну этих учитель (в лице меня родимого, конечно же) точно не будет пускать через мясорубку (хотя бы в буквальном смысле) - ему слишком лень.
   Пока все эти мрачные мысли проносились в моей голове, в классе воцарилась гробовая тишина. Понимая, что надо дело как-то спасать, я лицемерно натянул на лицо улыбку (с каждым днём сделать это упражнение становилось всё трудней и трудней) и начал урок.
  -Доброе утро, дети! Прошу прощения за опоздание (видать, водитель автобуса, на котором я добирался до метро, так и не получит звание 'Сотрудник месяца' даже при всём желании).
  Я нацепил очки: зрение минус пять, посаженное в студенческие годы не без помощи дешёвого алкоголя, помогло мне выучить походки всех моих знакомых, и теперь я узнаю их метров за сто, хоть и вижу лишь безликие пятна; а чтобы не попасть случайно под колёса машины, я всегда, выходя из дома, таскал их с собой на шнурке, надетом на шею, аки шарфик (старящий меня лет этак на сто пятьдесят). Взяв в руки пачку работ, я мельком просмотрел их и продолжил:
  -Я проверил ваши самостоятельные работы по кинематике, в целом неплохо, отдельно хотел бы выделить работы Семёновой, Игнатьева, Соловьева...
  -Владимир Анатольевич, прошу прощения. - Голос с третьей парты.
  -Чего такое? - спрашиваю я, смотря на автора этого голоса поверх линз очков (боже, как же я порой обожал смотреть на людей таким образом!).
  -На самом деле СоловьЁв, вы, должно быть, неправильно прочитали.
  -Да, прошу прощения, виноват (Соловьев, Соловьёв - какая к чёрту разница, ты был бы одинаково безразличен для меня с любой фамилией. Вообще на работе написано Соловьев, вот я и читаю и не стоит меня прерывать, мне и так нелегко).
  -Вроде всех назвал...Хорошо, дети, давайте продолжим грызть гранит науки под названием физика. В прошлый раз мы с вами прошли законы Ньютона и вкратце поговорили про основные силы в природе. Пока что мы разберём лишь пять основных из них, остальные появятся позже в нашем курсе. Итак, начнём: первая сила - сила всемирного тяготения, это сила, с которой все тела во Вселенной притягиваются друг к другу. Однако эта сила настолько мала, что по сравнению с другими силами, действующими на нас в обычной жизни, что мы её не замечаем. Соловьев, у тебя вопрос?
  -Соловьёв.
  -Точно (неважно, господи).
  - Владимир Анатольевич, скажите, пожалуйста: а вот если мы обмажемся маслом и ляжем на пол, то мы почувствуем притяжение друг к другу или всё же нет?
  В классе раздалась пара смелых смешков: мой урок потихоньку скатывался до уровня дешёвого стендапа. Я изумлённо поднял брови. За одну секунду в моей голове пронеслись десятки мыслей и вариантов ответа на этот безумный вопрос, смешных или же не очень.
  -Ну, я бы точно почувствовал смущение, не знаю как вы (снова пара смешков - чего только не сделаешь, чтобы получить свои заветные пятёрки, не так ли?).
  ***
  С кафедры мерно раздавался монотонный металлический скрипящий голос. Она выглядела не самым лучшим образом: короткая стрижка из седых волос, лицо, покрытое морщинами, глаза, уменьшаемые толстенными линзами очков в несколько раз. Такие наверняка гуляют по утрам в парках, используя палки для скандинавской ходьбы, а потом живут лет этак по двести.
  -...Дети, сегодня мы с вами поговорим о силе всемирного тяготения, это сила притяжения, всегда имеющимися между двумя телами во вселенной, где бы они ни находились. Спишите формулу с доски в свои тетради.
  У него ушло пять секунд на то, чтобы торопливо, своим почти что врачебным почерком списать формулу с доски. Две секунды на то, чтобы выдумать каламбур. Еще одна на то, чтобы наклониться к парте спереди.
  -Хах, Лиза, да ведь теперь я могу рассчитать силу моего притяжения к тебе.
  Робкий смешок в ответ.
  -Это что там за шуточки пошли между партами! Иванов, Ахмакова, неудовлетворительное поведение, ну-ка быстро выйдите из класса, и подумайте над этим!
  Честно говоря, в душе он всегда был бунтарём. Однако быстро оценив перспективы вступления в словесную перепалку с Натальей Геннадьевной, их старой школьной учительницей физики, пережившей войну, своих ровесников (возможно и Гулаг, не исключено), он сразу же стал честным добропорядочным гражданином общества (примерно как в той известной антиутопии Оруэлла, ага). Собрав вещи, он вышел из класса, кинув взгляд свысока на своих одноклассников (а вы и дальше находитесь в иллюзии самосовершенствования и тратьте свою жизнь на какую то скукоту). Лишь Андрей, его старый школьный напарник, сочувственно посмотрел на падшего товарища. Лиза вышла за ним.
  ***
  -Владимир Анатольевич, у вас всё хорошо? Вы уже минуту рассматриваете парту, за которой сидит Соловьев.
  -Соловьёв, позвольте заметить. Прошу меня извинить, замечтался. Давайте продолжим: как правило, закон всемирного тяготения применим для крупных, массивных тел, имеющих форму шара. На практике, такими телами являются планеты, например, наша планета Земля, где выполняется частный случай закона всемирного тяготения...
  - Владимир Анатольевич, а можно вопрос?
  -Конечно, Смирнов, спрашивай (хотя бы у этого фамилия безо всяких странностей).
  -Мне мои родители сказали, что Земля на самом деле плоская и стоит на трёх слонах, а они в свою очередь на огромной черепахе, и что современная медицина - ложь, и что когда я умру, я попаду в рай, где встречу бабушку и дедушку и буду жить вечно в абсолютном блаженстве. Что бы вы сказали на это, Владимир Антонович?
  (-что твоим родителям, Смирнов, надо запретить размножаться, а сами они должны в один прекрасный день взяться за ручки и устроить локальное вымирание в две особи, посмотрим, куда они попадут, и сколько проживут после смерти)
  -Знаешь, Миш, твои родители правы, слушай их побольше, это я вам тут какие-то небылицы рассказываю, ты меня особо не слушай и каждый раз подвергай сомнению, так ты будешь вырабатывать критическое восприятие (а что, а вдруг хотя бы это поможет ему?)
  И тут я понял, что премию 'Сотрудник месяца' я тоже вряд ли когда получу.
  ...Казалось, что урок тянулся целую вечность, но я выдержал (они, впрочем, тоже). После еще пары уроков и обеда я решил вернуться в кабинет, забрать свои вещи и пойти домой, навстречу пиву на диване у телевизора. В коридоре я увидел завуча Марину Степановну, которая шла ко мне быстрым шагом, выкрикивая моё имя на весь коридор (и оставляя у местных пятиклассниц психологические травмы). Я попытался скрыться от неё в ближайшем мужском туалете, но она меня опередила (а ведь хотел я снова заняться бегом, ведь знал, что рано или поздно пригодится). Всё это шоу Бенни Хилла длилось не более трёх секунд.
  - Владимир Анатольевич, ну что вы все убегаете, смеясь, сказала она мне (в самом деле, почему?). Константин Викторович всё просит вас подойти в его кабинет. Я побледнел: встреча с директором школы не сулила ничего хорошего, неважно, сколько тебе лет: шестнадцать или двадцать шесть.
  ***
  -Ну вот и куда теперь мы пойдем? - сказала Лиза.
  -Начнём с того, что пойдем, прогуляемся и я куплю тебе твоих любимых цветов, - ответил её самодовольный кавалер.
  -Это какие же?
  -Розы.
  -Верно (и снова улыбка).
  Всё-таки он был хорош ещё в одном - в угадывании.
  ***
  Знаете, я никогда не думал, что задержусь в школе. Я все думал, что это будет временно, а потом все же удастся поработать по специальности, ведь не самый худший вуз страны я оканчивал. Я ошибался: придя суда год назад, я не думал, что директор сделает мне относительно щедрую для молодого педагога без опыта работы зарплату и весьма свободный график: четыре дня в неделю по четыре часа. Плюс в свободное от школы время можно было свободно посвящать себя деградации и моральному разложению, ну или же думать о стажировке в какой-нибудь SpaceX или Tesla (уж где надо, я мог позволить себе помечтать, все-таки это не вредно). Теперь, я полагаю, он пожалел о своём решении.
  -А, Владимир Анатольевич, здравствуйте!
  -Константин Викторович, давно не виделись!
  Крепкое мужское рукопожатие (судя по всему, в молодости он занимался боксом: его крепкая хватка в каждую встречу с ним вызывала у меня желание сходить к травматологу, чтобы собрать по кусочкам мою несчастную, раздробленную на тысячи кусочков кисть). Директор школы был статным мужчиной примерно пятидесяти лет, в его стильной стрижке местами уже проходила седина, но занятия в спортзале два раза в неделю и гардероб, состоящий из тёмно-синего клубного костюма, белого поло, голубых брюк и зелёных кед делали своё дело: больше тридцати пяти ему было сложно дать. Также он был замечательным директором: под его руководством школа процветала как сейчас, так и девять лет назад, когда он вступил в должность, ибо ему очень легко удавалось находить общий язык практически с любым собеседником - безусловно, важное свойство для директора.
  -Мне тут поступали несколько жалоб от классных руководителей, говорят, что за последнюю неделю вы проявляете все меньше ответственности при проведении ваших занятий, общее качество ваших уроков снижается.
  Я побледнел (и готов был подписаться под каждым его словом). Я не знал, что ему ответить.
  -Ну посмотрите вы на себя: какая-то жидкая борода (вообще-то благородная щетина), мятая одежда (к своим годам мне так и не удалось нанять себе прислугу, ну или хотя бы купить утюг), растрепанные волосы (просто старая расчёска сломалась, а новую купить у меня руки не доходили).
  -Вы правы, Константин Викторович (я устал, босс).
  -Вижу, вы в замешательстве, но я ведь только хочу вам помочь, Вова. Когда я брал вас на работу, я был рад: ведь вы наш выпускник и весьма неплохой выпускник. Да, по окончании магистратуры вам было тяжко найти работу по специальности, но я сделал вам очень хорошее предложение, ведь я вас со школьной скамьи помню, я вам и аттестат выдавал и руку жал, помните?
  -Помню этот день, как будто он был вчера (на самом деле довольно смутно помню, разве что боль в ладони после выдачи аттестата). Я согласен с жалобами, просто в последнее время у меня все какая-то хандра, сам не пойму, что со мной.
  -Понимаю, понимаю.... Ну-с, сходите-ка вы домой, отдохните, выспитесь, через пару дней вернётесь в школу, там и поговорим.
  -Большое спасибо, так и сделаю.
  ***
  Они торопливо спускались по лестнице, наслаждаясь свободой и неопределённостью будущего. Через пару минут, накинув куртки, они вышли на улицу, держась за руки.
  -А что я буду делать с розами?
  -Поставишь их в вазу и будешь ждать, когда они помрут, тогда я куплю тебе новые.
  Она улыбнулась.
  -Ты такой романтик, дорогой.
  ***
  Выйдя на улицу, я обрёл очень навязчивое желание закурить. Достав пачку Кэмела из внутреннего кармана своего пальто, я стал искать зажигалку и вдруг понял, что я, судя по всему, случайно выронил её, вероятно, где-то по пути от остановки до школы. Вот досада. Переборов страх того, что кто угодно из старшеклассников, узнав, что я курю, будет шантажировать меня (а какая к чёрту разница, оценки - не главное, это все знают), я подошёл к Тихонову из десятого 'А', курящему за углом школы.
  -А, Владимир Анатольевич, добрый день!
  -Привет, ну как тебе сегодняшний урок?
  -Неплохо, только вы какой-то вялый немного.
  -Есть такое.
  -Сигарету?
  -Нет, спасибо, у меня свои. Зажигалку не дашь, я свою где-то потерял?
  -Конечно, только пообещайте, что будете ставить мне одни пятёрки впредь.
  -Непременно (вот урод).
  Я закурил. Он посмотрел на меня вопрошающим взглядом.
  -Ну, вообще-то я нечасто курю, потому что курение вредно, оно вызывает недоношенность, но нам это уже вряд ли грозит, не так ли?- усмехаясь, сказал я.
  -Возможно.
  Неловкое молчание. Он быстро докурил, положил окурок в карман (какой молодчина, однако, ведь ему не безразлична природа!) и сказал:
  -Ну ладно, Владимир Анатольевич, я пойду, удачи вам!
  -И тебе не хворать.
  Я затянулся.
  ***
  И тут он решил произвести на неё впечатление: достал из рюкзака пачку красных 'Мальборо' и закурил.
  -Воу, не знала, что ты куришь, - сказала Лиза.
  -Я такой, опасный, так сказать, - усмехаясь, сказал он.
  Внезапно усмешка прервалась туберкулёзным кашлем - он курил первый раз в своей жизни. Она засмеялась.
  -Вов, ну ты такой дурачок, конечно - сказала она. И тут же добавила, посмотрев на него игривым взглядом: а можно и мне одну?
  Он чуть ли не выронил сигарету изо рта от удивления.
  -Эм, а ты разве куришь?
  -Ну, вообще нет, но... Ладно, лишь изредка, этого я не хотела тебе говорить, но раз уж ты сам напомнил мне, то...
  Это был тот самый момент, когда он понял, что никаких идеалов не существует, что каждый человек, пусть даже и тот, которого ты любишь всей душой и сердцем, на самом деле не идеален, он имеет свои недостатки, и ничего с этим не поделаешь. Этот момент ему надолго запомнился.
  ***
  Докурив, я бросил окурок на асфальт (ай-яй-яй, мама бы меня за это убила бы, если бы это не сделал Гринпис до неё). Дела шли не самым лучшим образом, надо было что-то срочно предпринимать. Немного поразмыслив, я достал телефон, набрал не изменившийся со школьных времён номер.
  -Ало, привет, говорить можешь?...Отлично. Слушай, у тебя нет планов на вечер, мы сможем встретиться в нашем любимом баре, кое-что обсудить, скажем, в восемь? ... Замечательно, тогда встретимся там.
  Глава 4: Шестёрка Васяна.
  Я сидел в баре один и лениво потягивал пиво, закусывая чесночными гренками. 'Чёрт, он опять опаздывает, как всегда'. Наконец, опоздав на 20 минут, Андрей присоединился к моему локальному запою. Андрей был моим другом ещё со времён школы, вместе мы прошли через многое, и он был мне как брат. В студенческие годы, конечно, не получалось часто видеться, оно и понятно: я пошел на инженера, он - на финансиста, а как известно, гусь свинье (то есть мне) не товарищ. Несмотря на это, мы достаточно сильно сблизились, и стабильно раз в месяц я использовал его как жилетку для плача (денег на психолога у меня никогда не было, как-то оно всё тратилось и тратилось не пойми куда).
  Андрей был на год старше меня, а также немного выше и намного стройнее. Он был счастливым обладателем чуть ли не арийского лица, а небольшая впадина на подбородке постоянно так и спрашивала меня: 'И как это ему удаётся бриться каждый день (несмотря на современные тренды в моде) без порезов?' Сегодня он был одет в горчичные брюки и синий свитшот, на его шее был тёмно-зелёный шарф, а образ хипстера дополняла малиновая вязаная шапка, под которой скрывалась его лысая голова (он рано начал лысеть и поэтому брился каждое утро наголо, чтобы походить на звезду боевиков, а не на плюгавого физика-теоретика).
  -Привет, - сказал он.
  -Здаров. Снова опаздываем?
  -Ну, думаю, за столько лет ты мог бы и смириться с этим.
  -Ты прав. Садись, выпьем по пинте.
  Дождавшись, когда ему принесут пива, Андрей слегка отхлебнул и спросил:
  -Ну чё, как жизнь?
  -Да все хорошо, зарабатываю огромные деньги, живу с супермоделью, постоянно совершенствуюсь, - ответил я.
  Он недоверчиво посмотрел в мою сторону.
  -Ну мне то хоть не ври, будь так добр.
  -Я живу не то чтобы очень богато, я одинок и предаюсь деградации в свободное от работы время.
  -Так-то лучше.
  Внеся свой небольшой вклад в осушение мировых запасов Бада, обсудив насущные дела (погоду, новинки кино, индекс Доу-Джонса), мы перешли на откровенности (пары пинт для этого уже хватало):
  -А у тебя как дела? - спросил я.
  -Знаешь, неплохо, нашёл вакансию в крупном банке, платят гораздо лучше, чем на старой работе. Теперь мы наконец-то с Таней можем искать новую квартиру побольше, дети смогут жить в отдельных комнатах, и расти им будет комфортней.
  -Вау,! Ты, однако, отец-молодец. Сколько им?
  -Ну старшему четыре, младшей пока что год.
  -Класс. Ну что, давай выпьем за детей?
  -Давай.
  Отец-молодец выпил примерно треть пинты залпом, при этом практически не опьянев (ума не приложу, как у него это выходило, видать, у него предки были неандертальцами).
  -Вижу, ты озабочен. Что-то случилось? - спросил свою очередь Андрей.
  -Да собственно ничего особенного не произошло, но знаешь, в последнее время я как-то погряз в рутине. Ничего не хочу, стал плохо спать, на работу еле дохожу, директор, услышав жалобы в мой адрес, отпуск дал на пару дней.
  -А, Константин Викторович. Мировой дядька, передавай ему от меня привет при встрече.
  -Обязательно.
  Подошедшая официантка забрала наши пустые бокалы и спросила, хотим ли мы что-нибудь ещё.
  -Вы знаете, да, - сказал Андрей. - Мы бы хотели перейти на что-нибудь покрепче, поэтому дайте мне Белого Русского (его любимый коктейль), а моему другу Секс на пляже. Пусть хоть где-то он у него будет.
  -Ха-ха, для женатика с двумя малыми детьми ты слишком смешной, однако. - Саркастически подметил я.
  Вообще я очень любил пошутить над другими людьми, но при этом терпеть не мог, когда эти другие люди начинали шутить надо мной - такой уж характер, что поделать!
  -Так о чём это я....Ах да, о рутине. И вот что самое интересное: стоит мне лишь пойти на работу, как я всюду ловлю эти, как их ... Ветераны Вьетнама такие видели...
  -Флешбеки.
  -Точно, флешбеки (поэтому я и любил дружить с начитанными эрудированными людьми, как жаль, что их становится всё меньше в моей жизни): везде мне мерещатся школьные годы, вспоминается наша с Лизой история.
  ***
  Он сидел в баре и медленно напивался. Тут ему пришла в голову идея: а ведь неплохо, наверное, будет написать ей в таком состоянии, ведь тогда она узнает о его настоящих чувствах по отношению к ней. Широко улыбнувшись, он открыл заветный диалог.
  ***
  -Ты ведь прямо сейчас увидел ещё один, так?
  -Извини, я уже как-то на автомате это всё делаю.
  -Мда, да у тебя всё совсем плохо, дружище.
  Тут пришла официантка и принесла наши коктейли. Мы сделали по глотку (честно говоря, на словах Секс на пляже куда лучше, чем на вкус).
  -Ну, брат, - сказал Андрей, - тут всё ясно - ты живёшь прошлым.
  -Это почему же еще?
  -Эта история случилась уже почти что десять лет назад, а ты все еще думаешь об этом, вспоминаешь, разбираешь на составляющие. Оно тебе надо? Давно бы уже нашёл кого-нибудь себе и был бы счастлив.
  -Какой занимательный совет. Ты сам когда был последний раз на первом свидании, в две тысячи седьмом?
  Стоит отметить, что история Андрея и Тани была куда менее лирична, чем моя собственная: познакомившись на первом курсе, они всегда были вместе и идеально дополняли друг друга: строгий и рассудительный он и немного бесшабашная и лёгкая на подъём она. Они познакомились в студенческие годы и вскоре безумно полюбили друг друга, помню, как гулял на их свадьбе сразу после окончания бакалавриата, потом отходил где-то неделю. Вскоре у них родился первенец - и вот, ячейка общества была готова.
  -Ну ты сам подумай, Вов. Что бы тогда ни произошло между вами, оно все давным-давно закончилось. И вообще, почему ты об этом вспомнил? Ты что, видел её пост в Инстаграме, где она написала, что приезжает в город на неделю, повидать родителей?
  Меня как молнией ударило. Я резко побледнел, уголок моего рта начал нервно подёргиваться. Незнакомец подумал бы, что у меня начался инсульт и кинулся бы вызывать скорую, но Андрей знал, что у меня такое бывало, особенно, когда я слышу шокирующую новость. Конечно, я знал, что она собирается приехать в город, но услышать это вслух, тем более из уст старого друга было для меня очень непривычным. Через минуту, собрав свою волю в кулак, словно монах Шао-Линя, я вернул самообладание и возобновил диалог:
  -Вообще, да.
  -И часто ты смотришь её профиль?
  -Да раз в неделю, повспоминать, ещё что.
  Учёные утверждают, что женщины достигают пика своей красоты ближе к тридцати, поговорка гласит, что женщина, как дорогое вино - с годами только лучше. Знаете, правы и учёные и придумавшие эту поговорку: Лиза и в школе была чуть ли не первой красавицей класса, а в университете она прямо-таки расцвела. Отбоя от поклонников у неё не было. После школы она поступила на биолога. Постоянно выкладывала фотографии препарированных мышей. Окончила и бакалавриат, и магистратуру с красным дипломом, а полгода назад она уехала на стажировку за границу.
  -Вот видишь. Это же не-нор-маль-но, ты должен с кем-то это обсудить и успокоиться в конце концов, ты неужели никогда не думал об этом?
  -Типа с психоаналитиком поговорить?
  -Да какой там? Позови милую девушку на свидание, поговори с ней, авось у вас что и выйдет.
  Я побагровел.
  -Ты думаешь, я не пытался?! (я чуть ли не на фальцет не перешёл) Ты думаешь, я не думал об этом?! Ты хотя бы знаешь, со сколькими девушками я знакомился за последние восемь лет?! Ни разу, поверь мне, брат, ни разу я не находил кого-то, кто подходил бы мне так же, как Лиза! Никогда ни с какой девушкой я не был так счастлив! С кем бы я ни знакомился, дальше третьего свидания у нас не доходило!
  У меня на глазах выступили слезы, я начал плакать как первоклассник, получивший двойку по русскому языку. Обычно я был весьма скуп на эмоции, но в беседах с лучшим другом я часто забывал об экономии, а в этот раз прямо чуть ли не разорился. Успокоившись, я продолжил:
  -Каждый божий день я просыпаюсь и думаю: 'Зачем я вообще живу? Зачем продолжаю? Какой во всём этом смысл?' И знаешь, я всё никак не могу найти ответа на эти вопросы. Я очень этого хотел, но никак не получается.
  -Да ты и в старших классах так делал, нет?
  Моё лицо свела судорога. Я залпом кончил свой коктейль и встал. Андрей схватил меня за локоть:
  -Стой, не уходи. Я неудачно пошутил, извини меня. Садись, я дам тебе совет (вот за это я его и любил).
  Он подумал с минуту, пока я утирал слёзы и сопли (в общем, жалкое зрелище), и начал:
  - Есть такой вариант: найти какое-либо увлечение, то, что тебе по душе. Тогда твоя жизнь заиграет новыми красками, возможно, в ней снова появится смысл. К примеру, попробуй бокс - вроде наш бывший (мой нынешний) директор увлекался им в молодости (так значит, моё предположение было верно).
  Я задумался: на секунду я представил себя на ринге, всё вокруг было как будто снято на чёрно-белую тридцатипятимиллиметровую плёнку, при этом играет уж до боли знакомая внеземной красоты мелодия на скрипке, подкрепляемой перкуссией, а судья говорит в рупор:
  -И вот сегодня у нас чемпион мира в среднетяжёлом весе 'Бешеный бык' (уж скорее 'Бешеная корова') Владимир Иванов!
  Анекдот, да и только.
  -Знаешь, Андрей, бокс - не самый лучший вариант: я дрался в жизни только один раз, в восьмом классе, когда Макс Дергачёв замахнулся на Васю Кучко. Но Макс промахнулся мимо Васи, а я же просто стоял рядом (с попкорном) и ждал битвы, в итоге мужественно принял на себя удар - с тех пор у меня один клык на нижней челюсти сидит немного криво.
  -Звучит, как дешёвая отмазка последнего лентяя....И что, неужели твоя депрессия дошла до той стадии, где совсем уже ничего не будет способно вдохновить тебя?
  -Боюсь, что да, дружище.
  Он прекрасно понимал, что это не так. Поняв, что здесь меня не переубедить (порою я бывал уж слишком упёртым, это было ещё одним моим минусом), он решил подойти к проблеме с другой стороны.
  -Окей, тогда есть еще один вариант: когда вы с Лизой последний раз разговаривали?
  -На выпускном.
  -То есть восемь лет назад?
  -Да.
  -Ну так много времени прошло, она уже наверняка забыла всё то, что ты ей наговорил, человеческая память не вечна.
  -Что верно, то верно. Но понимаешь, люди никогда не меняются, и даже если мы снова каким-то чудесным образом сойдёмся, то я снова облажаюсь и та история снова повторится, а я не хочу причинять снова ей боль, думаю, она уже и так от меня натерпелась. Да и плюс у неё парень есть.
  -А, тот накачанный, фотки с которым она выкладывает? А он выглядит неплохо, стоит заметить, уверен, они хорошая пара.
  -Знаешь, дружище, ты само сострадание, спасибо тебе, что ты есть у меня.
  -Ничего, вдруг отобьешь. Ты хотя бы попробуй поговорить с ней, может вам удастся зарыть топор войны. У тебя остался ей номер?
  -Да, я так и не смог найти в себе силы удалить его.
  -Ну так и напиши типа: 'Привет, как дела, всё такое'
  -Я кивнул.
  И как мне это раньше в голову не приходило.
  -Ладно, пойдём, час уже поздний, меня жена ждёт. Возьмём такси, десантируем тебя первым.
  ...Оказавшись через час на улице перед своим домом я решил написать Лизе, что тогда показалось мне ой каким непростым предприятием. Был час ночи, фонари своим рыжеватым светом тускло освещали тьму ночи, снег шёл крупными хлопьями, начиная своё падение где-то в атмосфере, в воздухе витало ощущение надвигающейся зимы, Нового года, и слава богу, уже не сессии. Сев на скамейку, я достал телефон, открыл заветную беседу. Сердце начало биться в бешеном ритме.
  Собрав всю волю в кулак, я дрожащими пальцами написал ей сообщение, раз пять исправляя ошибки, вспоминая все новые и новые правила русской орфографии и пунктуации: 'Привет, как дела?) Слышал ты приехала в город, может, встретимся, погуляем вместе, как в старые добрые времена?' Посмотрев на сообщение, я нажал кнопку 'отправить'. Подумав еще с минуту, я написал ей второе сообщение: 'Слушай, я никогда не извинялся перед тобой за произошедшее, думаю, пришло время. Так вот: я поступил как последний идиот, я не имел абсолютно никакого права так с тобой поступать, надеюсь, ты меня всё же простишь. Ведь на самом деле я не плохой человек, просто очень сильно запутавшийся, ты же понимаешь это'. Перечитав ещё раз эту небольшую исповедь, я отправил и её. 'Ну вот, - подумал я, - дело сделал - гуляй смело. Завтра она тебе ответит, и пропадёт твоя хандра хотя бы на время, а если она еще ради меня и парня бросит, так это вообще шикарно будет!' Довольный собой, я потянулся за сигаретой, чтобы отметить этот феноменальный успех, зажал её в зубах. Как Клинт Иствуд, но так и не нашёл в своей куртке зажигалки (вот чёрт!). Искать прохожих с зажигалками в такое время суток в таком районе, как этот - чистой воды самоубийство. Но тут я увидел магазин через дорогу, который так и манил меня своей рыже-белой вывеской. Улыбнувшись, я пошёл в его сторону. Единственную проблему составляло то, что я немного пьян, и переходить дорогу мне, может, и не стоило, но я решил рискнуть - ведь, в конце концов, игра стоит свеч, не так ли? Да и какой идиот будет колесить по этим дорогам ночью в снег?
  ***
  -Не, ну мы ваще в натуре их раскидали, да, Гендос? - усмехаясь, сказал Васян, местный криминальный авторитет, заваливший вчера контрольную по тригонометрии.
  -Да по полной, Васян, они, увидав твою волыну, ваще рванули, сверкая пятками - ответил его товарищ.
  -Ща до хаты доберёмся, тёлок снимем или ещё че, мхе-гхе!
  -Да точняк, бро!
  Васян и Генок неслись по району на шестёрке, принадлежащей отцу Васяна, на скорости восемьдесят километров в час, что на двадцать превышало ограничение, и было убийственной скоростью в такое время суток, да еще и в спальном районе (но это вряд ли заботило их в тот момент). В ночи практически ничего не было видно, но дорога была широкая, так что можно было не переживать за отцовское корыто. Из магнитолы непонятные тексты читал Скриптонит, подростки посасывали пиво. Они оба были довольно жилисты и одеты в чёрные кожанки и брюки, на их головах красовались чёрные шапки, прикрывающие их бритые почти что наголо головы.
  -Слышь, я пиваса еще хочу, дотянись плес по-братски с заднего сидения, достань из ящика, - сказал Васян.
  -Ща будет, братух.
  Возня в течение десяти секунд не увенчалась чем либо хорошим.
  -Та мля, я ваще не дотягиваюсь, ты попробуй.
  -Ты че, прикалываешься штоли! Я ващет отцовскую колымагу веду.
  -Та не сцы, Капустин, я подержу руль, все равно тут дорога прямая, да и какой лох будет здесь дорогу-то перебегать, йопта?
  ***
   Даже в час ночи в этом дешёвом магазине были китайцы, складывалось такое ощущение, что они здесь живут. Купив заветную зажигалку, я вышел на улицу и сладко закурил, пуская струи дыма навстречу хлопьям снега, падающим с небес. Внезапно я почувствовал облегчение - теперь я точно знал, что завтра всё разрешится и моя история с Лизой, начавшаяся еще в школьные годы, будет завершена (или получит продолжение - кто знает, девушки не так уж и просты, как на первый взгляд). Осознавая невыносимую лёгкость бытия, я проверил телефон: она мне так и не ответила, да и будет она проверять телефон в такой поздний час?
  Подойдя к дороге, я поскользнулся, зажигалка выскочила из моих рук и упала на проезжую часть. Я потянулся за ней, но заметил машину вдалеке: для спасательной операции было уже слишком поздно. Я смирился с мыслью о кончине столь дорогого мне предмета (купленном за двадцать пять рублей) и позволил иномарке проехаться по ней. Посмотрев на расплющенный пластик, я подумал: 'Надо быть осторожней, если я не хочу оказаться на её месте'. И тут мне пришла в голову роковая идея: перебежать дорогу (я в ту секунду, конечно, размышлял как последний идиот, но пьяному ведь море по колено, так?), это будет быстро и займёт всего каких-то три-пять секунд, а там и до дома, считай, рукой подать. Идеи о том, что проще дорогу перейти нормально, в мою голову не пришло (я никогда не был гением логики, особенно подвыпивши). Вдобавок, во время своих посиделок я отдавал свои очки Андрею (премию Дарвина этому гению!), чтобы он мне их возвращал в сохранности на следующее утро, а то их ещё потеряю, а они мне очень дороги - достались от отца. Ну, что-ж, на старт, внимание, марш!
  ***
  -Гендос, там как ситуация за бортом?
  -Та нормас, всё чётко ... Хотя стой, там какой-то бомж дорогу перебегает впереди, бей по тормозам, йопта!
  ***
  Кинувшись на дорогу, я увидел выскочившую вспышку слева. Дурак! Я попытался отскочить, но машина начала тормозить и её потащило в ту же сторону. Для меня всё было кончено.
  Я ощутил резкий удар, и уже через мгновение меня отбросило на пару метров от машины, ещё примерно столько же я проехал по асфальту уже сам. Одновременно с этим всё моё тело пронзила острая боль, эпицентры которой были где-то в боку и во всей левой ноге. Помимо этого безумно заболела голова. Я попытался пошевелиться, но не получилось, тогда я попытался застонать от адской боли, но из моей груди лишь вылез прерывистый хрип, а из моего рта на ледяной асфальт потекла кровь: я почувствовал солоноватый привкус во рту. (мля, да ты переехал этого бомжа, Васян, нас теперь точно загребут!) Я лежал на дороге и, судорожно хватая ртом воздух, смотрел на чёрное небо, с которого мерно падали большие белые снежинки. В эту секунду мне показалось, что я, наверное, со стороны чем-то напоминал князя Болконского под Аустерлицем. (какого хрена ты стоишь как вкопанный, вызывай скорую, ёмаё!)
  'А ведь жаль было уходить из жизни именно так, пережив декаданс и только обретя хоть какой-то лучик надежды на светлое будущее' - подумал я. 'Но, наверное, стоит смириться с этим: в принципе я прожил неплохую жизнь, может быть, слишком короткую, да и вторая половина чего-то явно не дотягивала в сравнении с первой, но всё же были порою моменты, ради которых стоило её прожить (сегодня их вспоминал). Конечно, если бы мне был дан второй шанс, я бы многое сделал по-другому, возможно, правильнее. Но, к сожалению, второго шанса нам не дано. В таком случае, быть может, не стоит так безалаберно относиться к первому?' Тут мой мозг не выдержал боли, охватившей меня целиком, и я потерял сознание.
  Не будь бы я в отключке к моменту прибытия скорая, я бы узнал от парамедиков, что я получил сильное сотрясение мозга, множественные переломы левой ноги и пробитое лёгкое. А успей бы Васян затормозить, и мой телефон не разбился бы при ударе о шестёрку отца местного криминального авторитета на мириады осколков металла и стекла, которые впились в моё несчастное бедро, то, придя домой, я бы прочитал от Лизы два сообщения той же ноябрьской ночью. Первое: 'Привет, дела неплохо, всё хорошо, у тебя как? Да, давай встретимся, мне не терпится поностальгировать по школьным годам. За школьную ссору и ты меня прости, я тоже была неправа. Нет уже смысла вспоминать старое, давай будем как-то жить с этим'. И второе, пришедшее через две минуты после первого: 'Что делаешь?)'
  Часть вторая: последствия.
  Глава 5: Немного предыстории.
  За окном стояла холодная декабрьская ночь. В тот вечер они собрались вместе всем классом, чтобы отпраздновать конец полугодия, а заодно и приближающийся Новый год. Самые пьющие одноклассники уже достаточно набрались для того, чтобы разлечься по всей квартире: кто в зале на диванах, кто на кроватях, кто вообще в ванной. Некоторые спали в обнимку друг с другом, образуя поистине немыслимые дуэты и неестественные симбиозы. Вова, Андрей и Лиза сидели втроем на кухне и ждали наступления утра.
  -Знаете фильм 'Большой Лебовски'?- спросил Андрей
   -Нет,- одновременно ответили Вова и Лиза
  -Посмотрите как-нибудь, один из моих любимых (вообще он был большим фанатом и кино и всегда советовал своим друзьям что-то новенькое). Так вот, там главный герой, он весь фильм ничего не делает и пьёт коктейль белый русский: водка, сливки и кофейный ликер.
  Говоря всё это, он встал, подошёл к столу и стал смешивать вышеупомянутые ингредиенты в стакане, предварительно бросив туда горсть льда.
  -Звучит заманчиво, - сказала Лиза.
  -Рецепт прост, тем и хорош. Надёжен как швейцарские, блин, часы. - сказал Андрей.
  Мы так и не поняли, что это была цитата. Попробовав глоток грязно-белого коктейля, Андрей почмокал губами, сразу же преобразился в лице и сказал:
  -Ребят, попробуйте. Просто десять из десяти.
  Лиза сделала глоток и сказала:
  -А весьма неплохо.
  Для Вовы это сочетание вкусов показалось слишком странным, поэтому он молча вернул стакан Андрею. Взяв стакан в руки, Вовин школьный приятель начал жаловаться:
  -Блин, дружище, как же я рад за тебя: мне всё никак не везёт с девушками, а у вас вон всё просто идеально.
  -Ну, пожалуй - смущённо сказал Вова.
  Тут из балкона на кухню ввалился Сибай Гайдуллин (Сибай в переводе на русский - 'любовь и молодость') - единственный татарин в классе, весьма интересный парень. Он был обладателем дорогущей машины и собственной квартиры (его родители были далеко не бедными людьми), но в тот вечер он был обладателем тяжёлого алкогольного опьянения и огромной колонки, из которой вылетал какой-то непонятный философский текст не то о наркотиках, не то о сексе. Рассуждения автора перекрывались бодрым битом и целой какофонией каких-то странных звуков: не то рычания, не то кваканья, не то бульканья (ну вы знаете эту современную поп-сцену).
  -Рибята, салам! Хачу вина! Андрей, будь другом, схади, пожалста, купи. Ну будь другм!
  -Сибай, я не то чтобы хочу... - начал было Андрей.
  Местный мажор достал из кармана купюру номиналом две тысячи рублей и вложил её в руку Андрею, сказав:
  -Сдчи ни надо.
  -Хорошо, скоро буду.
  -Спасибо, - сказал Сибай, пошёл в зал и уснул, развалившись на кровати, судя по всему, забыв о своём желанном вине напрочь.
  Выходя из кухни, Андрей сказал:
  -Ребята, не пойдёте со мной?
  -Нет спасибо, мы лучше тут посидим.
  -Ладно.
  Андрей вышел.
  Стоит отметить, что в тот вечер Вова выглядел так, будто пришёл на свой собственный расстрел, хотя и старался сделать всё возможное, чтобы скрыть собственное волнение. Оставшись наедине с Лизой, Вова долго собирался с силами. В итоге он робко начал:
  -Знаешь, я тут уже много думал об одной вещи. Ты мне очень нравишься: ты весёлая, умная и красивая. Рядом с тобой я будто становлюсь самим собой. Порою мне кажется, что мы просто созданы друг для друга. И знаешь? Мне очень хотелось бы поднять наши отношения на новый уровень.
  -То есть? - Лиза непонимающе посмотрела на него.
   Он замялся.
  -Знаешь... Выходи за меня.
  -Я не понимаю: это шутка какая-то? - в глазах Лизы была некая растерянность и испуг.
  Вова опешил. Он ожидал совсем другого ответа. Весь дальнейший ход диалога, который он так долго планировал у себя в голове, рухнул. А сейчас повисшая пауза просто душила его. Чтоб хоть как-то нарушить молчание он сказал:
  -Хотя знаешь? Не бери в голову. Я просто пошутил.
  -Ты глупый или как? Нельзя на такие темы шутить. Другие люди шутят нормально, а у тебя вообще нет никакого стоп-крана: ты готов шутить на любую тему, уместную или неуместную. Неужели ты не понимаешь, что это может ранить людей? И вообще: для меня, как и для любой нормальной девушки, брак это нечто важное, высшее и сокровенное. И если для тебя это не так и ты позволяешь себе шутить над этим, то, боюсь, нам больше не по пути!
  Она заплакала и выбежала из кухни. Вова не знал, что делать дальше. Он сидел и обдумывал возможные пути выхода из сложившейся ситуации, но ничего, кроме того, как прямо сейчас пойти и извиниться перед Лизой, не приходило ему в голову. Он встал и пошёл за ней. Зайдя в ванную, он застал Лизу сидящей на полу и плачущей.
  -Солнце, извини меня, - сказал он, попытавшись приобнять её, но она оттолкнула его.
  -Не прикасайся ко мне! Я-то думала, что ты нормальный парень. Да, у тебя были некоторые недостатки, да, у нас не всё было идеальным - ты писал мне пьяным, а потом извинялся три недели, но я всё терпела, думала: ну ничего, он же молодой, глупый. Но это уже слишком - между нами всё кончено!
  Тут из ванной, издав классическое, знакомое всем и каждому, русское ругательство, приподнялся Колян Ивантеев, крупный кудрявый парень в серой толстовке. Осмотрев наших героев мутным, словно ничего не видящим взглядом, отпив шампанское из горла бутылки, которая была его единственным другом на этой вечеринке, и негромко рыгнув, он спросил:
  -Ребят, у вас всё хорошо? Может, выпьем за любовь?
  Лиза в гневе вышла из ванной. Колян пожал плечами, ещё раз приложился к бутылке и снова улёгся в ванную ловить вертолёты.
  Вова стоял и невидящими глазами смотрел в пространство перед собой. Он понимал, что хорошего конца у этой истории точно не будет.
  ***
  Прошла пара недель после той роковой ночи, прошли новогодние праздники, и дети снова вернулись в школу. Вова в течение этих двух недель чувствовал себя очень странно. Весь привычный мир рухнул. Но в то же время появилось чувство чего-то нового, какой-то свободы. Сначала он пытался смотреть на это в позитивном ключе: было ощущение как будто избавления от какой-то доброкачественной опухоли, к которой уже привык и даже дал ей имя. И вот теперь он не знал, как жить без неё, ведь это настолько непривычно. Вернувшись в школу, он каждый день видел Лизу, но они не ходили на свидания как раньше, даже не разговаривали. Ему было очень тоскливо. Поняв, что так дальше жить он не может, наш герой решил взять ситуацию в свои руки. Как-то на одном из перерывов он подошёл к Лизе. Она переменилась: стала одеваться мрачнее, использовать больше косметики и красить ногти в чёрный цвет. Он начал:
  -Слушай, Лиз, прости меня, пожалуйста, я был не прав. Я поступил очень глупо, и если у меня есть хотя бы малейший шанс вернуться к тебе, то я сделаю все, чтобы претворить его в жизнь.
  -Вов, если бы ты этого правда хотел, ты бы сказал это раньше, а не выжидал две недели, как последний трус. Все, прими, пожалуйста, наш разрыв и живи дальше.
  Он молчал и слушал её, медленно умирая изнутри, клетка за клеткой. Она продолжила:
  -Пойми - мы не то чтобы прямо всерьёз встречались. Да, мы гуляли вместе чуть больше чем полгода, но ничего особенного не было. Для нас обоих это был опыт, но не более того. И вообще я уже с другим начала дружить. Конечно, жаль, что все так вышло, но ничего уже не поделаешь. Прощай.
  Его словно отправили в нокдаун. Это был конец. О следующих полутора годах до выпуска он не любил вспоминать. Стоит отметить, что Вова по своей природе был очень ранимым, эмоциональным и мнительным человеком, он тяжко переживал ссоры и обиды. Но это было нечто абсолютно новое для него. Поначалу он сильно ударился в учёбу, чтобы хоть как то отвлечься от своих страданий. Приходя домой со школы каждый день, он погружался в точные науки: математику и физику (уж там-то ему точно все было просто и понятно). В первое время это помогало, но потом перестало: видя Лизу каждый день в школе, он буквально сгорал, и все ждал дня, когда она заболеет и не придёт, и он, в конце концов, сможет ненадолго расслабиться. Видя, как Лиза общается с другими парнями, он начинал ревновать ее, и эта ревность понемногу пожирала его, оставляя внутри него лишь сквозную пустоту, вакуум. Для того чтобы скрывать свою боль, он отшучивался и практиковался в остротах и сарказме, став в конце одиннадцатого класса чуть ли не главным клоуном класса.
  В то же время он пришёл к мысли, что не стоит вырабатывать привязанности к людям, если они все равно рано или поздно ранят его. Случайно или намеренно. Его девизом по жизни стала следующая фраза: 'Не ожидай многого и не разочарован будешь'. Такая модель поведения все увеличивала расстояние между ним и его одноклассниками: сначала они смеялись над остротами Вовы, но потом от него неожиданно стали уходить друзья, остался один лишь только Андрей. Вова только обрадовался этому: уж лучше единственный, но лучший друг, чем множество квазидрузей. Люди говорят, что от любви до ненависти один шаг, но Вова даже не подозревал, что этот шаг будет настолько малым: он игнорировал Лизу и вообще пытался забыть факт её существования. Как то в одиннадцатом классе, получив в свои руки пачку контрольных по биологии, он сказал:
  -Ребята, у меня для вас важное объявление: отлы получили Петров, три прекрасные дамы и... Ахмакова!
  Лиза посмотрела на Вову злобным взглядом и процедила:
  -Поверить не могу, что я общалась с таким мудаком, как ты.
  День сменял день, неделя сменяла неделю, месяц сменял месяц - вот и подошла к концу школьная пора. На выпускном произошёл курьёз: в какой-то момент Лиза, которая в тот вечер выглядела просто восхитительно: белое платье (чуть ли не свадебное) и белые туфли на высоком каблуке, подошла в сторону Вовы и сказала:
  -Привет, может быть, закончим всю эту глупую и абсолютно ненужную вражду и хотя бы разойдемся на хорошей ноте? Мы оба были неправы, и ты извини меня за то, что я наговорила.
  -Не.- Сказал он и ушёл. Он хотел причинять ей боль, и это ему даже нравилось.
  Прошло лето. Вова поступил в -ский университет на инженера. Его общение с людьми проходило весьма интересно: изначально он нравился всем, но по мере общения с ним люди начинали видеть его злобную натуру и меняли своё отношение на диаметрально противоположное. Он пытался изменить свою модель поведения, но у него не получалось, как бы он ни пытался: он слишком привык использовать юмор чтобы скрывать свою боль и дистанцироваться от людей. Он просто не мог поступать с ними по-другому. Новонайденные друзья и товарищи через некоторое время общения с ним (кто-то через полгода, кто-то через пару месяцев, кто-то и пары реплик не выдерживал) отворачивались от него. Лишь Андрей поддерживал школьного приятеля, но отчасти лишь в силу привычки и чувства долга. Увидев, как люди так с ним поступают, наш герой сделал последний шаг: он стал циником и мизантропом. Ему перестали нравиться люди, он окончательно в них разочаровался. Всё то, что раньше ему нравилось в людях: хорошие качества, доброта, альтруизм и самопожертвование - перестали быть для Вовы добродетелями. Он словно пережил перерождение: как из уродливой гусеницы в прекрасную бабочку, только наоборот.
  ***
  Вот примерно здесь "он" и стал "мной". Хотя будучи одним и тем же человеком физически, мы были абсолютно разными духовно: наивный и счастливый Вова и разочаровавшийся во всем, уставший Владимир Анатольевич. Мне прямо хочется верить в то, что произошедшее случилось не со мной, а с кем-то другим с 'ним', а 'я' же был таким унылым и хмурым всегда, таким и останусь до своих последних дней. Я уже так много раз думал над этим, что почти сумел убедить себя в этом.
  Я устал от концепции отношений как таковых. Вы только подумайте: два человека, которые, вообще говоря, абсолютно друг другу чужды, начинают общаться, и они ждут того, что из этого выйдет что-то хорошее. Этакий вероятностный эксперимент в масштабах человеческих особей. Но ведь это чистой воды безумие: повторение одного и того же действия с надеждой на новый результат во время очередной итерации. При этом ты чуть ли не попадаешь в рабство к другому человеку. Пусть вашему партнеру, по какой либо причине придет в голову идея заставить вас страдать - и вы будете страдать. И скорее всего, причину этому страданию вы так никогда и не узнаете. Или, например, придет к нему в голову желание заставить вас сделать для него нечто глупое и непонятное для вас - и вы сделаете это, как послушный работник, сделаете что угодно и будете думать, что сами этого хотели. Пусть он будет обладать самым непонятным вам набором фобий и привычек - вы смиритесь с ними, и примите человека таким, какой он есть, и будете терпеть его со всеми недостатками, насколько огромнейшими и глупейшими они не были бы. И всё это вы сделаете, ведь природа подкинет вам охапку гормонов, чтобы замутнить ваше сознание и мышление. И вы будете рады всему этому, и все будут говорить: 'Божечки, какие у них крепкие и здоровые отношения, вот бы мне такие!'. Ну, а если же вы откажетесь играть по этим правилам, то всё, извините, но вы нам не подходите, будьте так любезны: живите в одиночестве и умрите всеми забытый, только, пожалуйста, побыстрее, а то других задерживаете. И самое что смешное: я ведь даже и готов играть по всем этим правилам, если бы не одно 'но'. Нужно ведь ещё выработать привязанность к человеку и сродниться с ним на духовном уровне. Я же потерял способность к кому-либо привязываться, я честно пробовал, но у меня ничего не получалось. Да и к тому же какая отчаянная девушка захочет породниться с моей чёрной насквозь прогнившей душой?
  По мере обучения в вузе, я стал увлекаться алкоголем, что полностью убило мои шансы на получение красного диплома. Потеряв надежду после выпуска найти престижную работу, мне пришлось устроиться учителем физики в школе, которую я сам же и оканчивал несколько лет назад (хотя казалось, что прошла целая вечность). Вот примерно такая жизнь и привела меня к тому, что я, пережив глубокий личностный кризис и обзаведясь призрачной надеждой на искупление, был сбит машиной, когда в состоянии алкогольного опьянения пытался перебежать улицу. Не сказать, что я этого прямо-таки хотел, оно скорее как-то само получилось...
  ***
  Я открыл глаза и чуть не ослеп от интенсивного освещения. Когда мои глаза немного привыкли свету, я осмотрелся. Я лежал на больничной койке, на мне были одеты белые одежды, похожие на те, в которых люди окунаются в священную реку Иордан. Палата, в которой я лежал, была просторная и яркая. Посмотрев в окно, я не смог разглядеть ничего кроме белого света. Посмотрев на дверь, я увидел своего директора, Константина Викторовича, тоже в белой робе.
  -А, Владимир Анатольевич, добро пожаловать к нам! - сказал он, улыбаясь.
  -Здрасьте.
  Неожиданно до меня дошло.
  -Я ведь умер, так?
  -Ещё нет, но, я думаю, не стоит торопить события.
  -Ясно...Ну-у...и что теперь?
  
   Глава 6: Между небом и землёй.
  -И, что теперь-то? Дальше куда? Ад, рай, или что там у вас?
  -Полагаю, сейчас будем решать, для начала подведём итоги твоей жизни.
  -А что подводить-то, вся моя жизнь - одна большая упущенная возможность. Я жил не то чтобы очень правильно: я грешил, вёл далеко не самый здоровый образ жизни, да и в личном плане всё было чуть более, чем плохо. Хотя стоп, ведь я сейчас разговариваю со своим подсознанием, так?
  Он улыбнулся и сказал:
  -Ну конечно, а ты думал, как это происходит?
  -Я не то чтобы думал на эту тему, какой нормальный человек будет задумываться над процессом смерти, ещё и не дожив до хотя бы пятидесяти.
  На это он ничего не ответил и просто начал смотреть на меня несколько осуждающе. Тут мне пришла в голову идея.
  -Моё умирающее подсознание может дать мне образ кого-нибудь, с кем у меня есть более-менее нормальные человеческие отношения? А то мне прямо-таки неудобно говорить перед смертью со своим боссом.
  Неожиданно образ Константина Викторовича сменился образом Андрея. Одет он был точно так же, когда я его видел незадолго до того, как меня сбила машина: модный синий свитшот и горчичные брюки.
  -Так лучше, дружище?
  -Намного, теперь можем поговорить по душам.... Хотя стой, а моё подсознание может выдать мне кого-нибудь чуть более красивого? - Сказал я, игриво усмехнувшись.
  Неожиданно вся одежда Андрея целиком переменилась: брюки стали чулками; свитшот сменился на дешёвое красное платье с блёстками, из декольте которого торчала волосатая грудь; на лысой голове появился блондинистый парик с чёлкой.
  -Знаешь что, друг, все-таки тебе не помешало бы полечиться. - Сказал Андрей.
  Я начал истерично смеяться - уже почти и забыл, как это делается. Еле-еле сдерживая улыбку, я ответил:
  -Да я вообще не это имел в виду, абсолютно не знаю, откуда у меня в голове сидит этот образ...Ладно, хватит этого цирка, подавайте Лизу.
  Высокий стройный мужчина сменился маленькой девочкой, одетой в белые колготки и блузку, на её голове красовались косички и бантики. Именно в таком образе я запомнил её, когда впервые её увидел в школьные годы. Она стояла напротив моей постели и загадочно улыбалась, смотря на меня.
  -Я всё равно умираю, мне нечего терять, я могу представить тебя....Такой?
  Маленькая девочка вытянулась: школьная форма сменилась на строгий клетчатый костюм, неопрятные ногти сменились на красивый французский маникюр, бантики и косички сменились на прямые волосы до плеч. Она выглядела как настоящая бизнес-леди.
  -И последнее дополнение: давай увеличим тебе бюст на пару размеров и оставим лишь нижнее белье. Знаешь, при общении с тобой так и не был раскрыта тема си...
  Она побагровела.
  -Может уже хватит, а?! Ты находишься на пороге смерти, а всё какие-то глупейшие пошлости говоришь.
  -В этом весь я, думаю, половая принадлежность может быть в этом виновата.
  Наступило молчание длиной в минуту, но оно тянулось как будто вечность. Я уже начал искренне сожалеть о сказанном и хотел сказать 'прости', но тут же она начала:
  -Знаешь, что сейчас происходит?
  -Мой мозг медленно отмирает отдел за отделом, сознание начинает покидать тело, а это все сопровождается интереснейшими галлюцинациями?
  -Я не про это. В данный момент ты находишься на хирургическом столе: ты получил очень сильные раны, врачи говорят, что шансы пятьдесят на пятьдесят, они тебя буквально по кусочкам собирают. Твоя душа прямо так и хочет покинуть тело.
  -Я не верю в существование души, но я очень люблю душ - горяченький такой, знаешь, сутреца....А откуда ты можешь знать, что меня прямо сейчас латают, если я этого не знаю и не могу знать?
  -В противном случае ты был бы уже мёртв и не говорил бы с собственным подсознанием.
  -Логично. Говоришь, доктора меня по кусочкам собирают? Что-ж, удачи нашим лучшим светилам медицины в этом нелёгком предприятии.
  -Шутишь, значит.
  -Я не могу остановиться: это мой способ бороться с болью и несправедливостью мира. Человек с чувством юмора будет гораздо умнее человека без него, плюс ещё и смех продлевает жизнь.
  -И даже чёрный юмор? Ведь твои шутки ранят людей. Ты только посмотри: у тебя никого не осталось, все старые друзья от тебя отвернулись, ты живешь один и никому не нужен.
  -Эй, у меня вообще-то Андрей есть...
  -Он единственный, кто готов терпеть тебя, и ты это знаешь.
  -За это я его и люблю, он у меня один такой и другого не будет. Но вот уж если светила мировой науки доработают процесс клонирования...
  Она молчала. Казалось, она о чём-то активно думала, и тут её осенило:
  -Давай прогуляемся.
  -Ты уверена, что это хорошая идея? Меня же типа сейчас латают в реанимации, вряд ли мне предписано куда-либо уходить.
  Пока я это говорил, локации сменились, и палата больницы сменилась моей квартирой. Всё в ней выглядело, как и утром: неубранная кровать, пыльные полки, стол, заваленный всяким хламом и пивными бутылками. При этом в окне ничего не было видно из-за ослепительно белого света. Я посмотрел на себя: на мне всё были те же белые одежды, но никаких ран на теле не было, и нога была цела, чему я, конечно же, порадовался. Лиза стояла рядом со мной, и полусидела, опираясь на кухонный стол.
  -Ты хотя бы свою квартиру видел - она ведь просто ужасна!
  -Это просто творческий беспорядок, уверяю тебя.
  -Творческий говоришь? Ну и каким же видом творчества ты занят, Пикассо?
  Я сморщил лицо и начал задумчиво смотреть в потолок, приложив ладонь ко рту. Подумав с полсекунды, я ответил:
  -Художественный... алкоголизм?
  -Ха-ха. Давай, упражняйся в острословии на пороге смерти, хорошая идея.
  Тут меня осенило.
  -Слушай, ну раз мы можем оказаться где угодно в данный момент времени, я бы хотел попасть в пустыню Вади-Рам: всегда хотел посмотреть на закат там, слышал, красиво. Это место возглавляет мой список вещей, которые мне надо посмотреть до смерти. Может, удастся, перед тем, как я окончательно откинусь?
  -Это так не работает. Ты можешь лишь попасть в то место, которое видел своими глазами.
  -Жаль. Тогда количество мест, которые мы можем посетить, сужается до эпсилон окрестностей моей работы и квартиры.
  -Вообще я показала тебе твою квартиру, чтобы ты задумался над своей жизнью, но раз уж это не сработало, то ты можешь посмотреть вот на что.
  Тут мы оказались в том самом парке, в котором мы в своё время сидели вместе с Лизой - эпизод, который я вспоминаю, проходя мимо него, каждое утро последней недели. На дворе было лето, дул лёгкий ветерок, на голубом небе не было ни облачка. Люди всех возрастов гуляли и веселились: пары гуляли рядом с озером, держась за ручки, несколько бойких пенсионерок ставили мировые рекорды в скандинавской ходьбе, владельцы собак выгуливали своих довольных питомцев. Рядом с деревьями бегали белочки. Но главное было не это: в центре экспозиции находился Андрей с Таней и их дети. Они сидели на траве и ели бутерброды с ветчиной, Андрей много шутил, его жена громко смеялась, держа на руках младшего, а старшая (вроде Аня её звали, честно, не помню) бегала неподалёку и веселилась.
  -Я думал, сейчас ноябрь.
  Время года резко сменилось: начал падать снег, футболки и шорты на людях сменились на пальто и джинсы, но люди делали всё то же самое: веселились и были счастливы.
  -Эй, а так вообще законно?
  -Ты не видишь сути, Вов. Посмотри на своего друга. Между прочим, в школе с девушками ему вообще не везло.
  -Что тут скажешь: фартит сукиному сыну. Между прочим, это я их свёл: я потащил Андрея на день рождения своей знакомой, на котором присутствовала Таня, которая познакомилась с именинницей, пока лежала с ней в одной палате. Он мне как минимум ужин должен за всё это.
  -А у тебя что - с удачей всё так плохо?
  -А мне никогда не везло. Помню, как-то раз в детском лагере, когда мне было тринадцать, мы ввосьмером крутанули две бутылочки и спросили у них: 'Кто из нас гей?'. И они ведь обе показали на меня! Ты просто представь, какой шанс этого по теории вероятностей! Восемь процентов?
  -Восемь? Кто тебя вообще математике учил?
  -Валентина Серафимовна - замечательная женщина, между прочим. Мы с ней, бывает, чай пьём после продлёнки.
  Лиза перебила меня:
  -Мне кажется, мы отвлеклись от сути. Посмотри на Андрея. Чем он живет? Это же простое человеческое счастье. А ты почему не на его месте?
  Действительно: в эту секунду мой лучший друг обнял свою жену и поцеловал её в шею. Она заулыбалась и положила свою голову ему на плечо, а их дочка, смеясь, закрыла глаза, чтобы не видеть этих столь ещё непривычных для неё вещей. Я поднял голову вверх и сказал мучительно:
  -Боже, а можно мне обратно Константина Викторовича включить, он хотя бы не пилил меня такими вопросами?
  Лиза глубоко вздохнула, закатила глаза и перешла на крик:
  -Ты на вопрос мой ответишь, нет?!
  -Извини. Понимаешь, тут вот какое дело: я мог бы быть самым счастливым парнем во вселенной, но что-то пошло наперекосяк. Самым счастливым я, конечно же, стал, но, к сожалению, не с того конца шкалы.
  -А я, кажется, знаю, когда твоя жизнь начала идти наперекосяк. Наверное, делать своей девушке предложение в десятом классе было как минимум глуповатым решением, не так ли?
  -Согласен. Я на самом деле в ту ночь немного перебрал и заволновался. Понимаю, я поступил как последний дурак в ту ночь, но пойми меня правильно: у меня не было никакого опыта в этом, никто меня этому не учил, и я просто не знал, что делать, вот и сглупил.
  -Давай-давай, спихивай всё на плохое воспитание. Из такого дерьмового человека, как ты, даже воспитание не сделает чего-либо приличного....А насчёт того, что было потом? Когда ты начал ненавидеть Лизу и унижать её при всех?
  -Тут я тоже перебрал. Знаешь, мне кажется, что в каждом человеке есть две стороны: светлая и тёмная. Получив критическое ранение в своё сердечко, я выпустил на свет свою тёмную сторону, и дал ей полную волю. Потом я просто привык с ней жить, и ничего уже поделать не мог с этим. Я одновременно выпускал свою ненависть и прятал свою боль. Мне это даже нравилось, хотя тогда я этого ещё не понимал. Уже потом, постепенно строя вокруг себя психологическую стену, я отстранялся от людей по двум причинам: я не только не хотел снова быть раненым кем-либо, но и сам боялся ранить этого кого-либо своими словами.
  -Странно, не думала, что тебе свойственен альтруизм.... Ты думаешь, было правильно так поступать? Ты просто посмотри, до чего тебя довел такой взгляд на жизнь: ты никому не нужен, одинок, работаешь на работе, которая не доставляет тебе абсолютно ноль удовольствия, а пару часов назад ты бросился под машину.
  -Я просто хотел домой попасть, эти любители были сами неправы: гоняли бесшумно по району, знаете ли...
  -Не уходи от разговора. Неужели для тебя так сложно было найти своё счастье? Ты сам запорол свою жизнь и абсолютно ничего не хочешь сделать для того, чтобы хоть как-то исправить эту ситуацию, да ещё и обвиняешь весь мир в своих невзгодах, как последний слабак. Но ты неправ - ты сам себя довёл до такого, и никто другой. Вот и живи с этим.
  -Хах, забавно слышать такие слова от своего умирающего подсознания....Знаешь, я вот что думаю: умным людям просто не дано быть счастливым, им всегда будет чего-то не хватать, их всегда будет что-то заботить, их всегда будет сопровождать ощущение превосходства над остальными, пусть даже и подсознательное. Ты ведь посмотри на людей вокруг: ведь счастлив тот, кто прост, как две копейки, у кого по жизни нет забот и печалей, чей мозг не отягощён экзистенциальными мыслями о смысле бытия. Такие спокойно живут, не шибко много думают, усердно выполняют свои роли винтиков системы. Я же никогда не был таким человеком и вряд ли уже когда-либо смогу стать.
  -Да никто и не просит тебя таким стать. Ты просто поставил себе вот такую установку и живёшь по ней. Ведь признай себе, что тебе проще и удобнее жить, ненавидя всех и вся: никому не надо дарить подарки, ни о ком, кроме себя не надо заботиться, волноваться. Но это же не правильно. Ведь я тебя знаю, ты вовсе не плохой человек, просто жизнь тебя потрепала. Ну и что тут? Надо сдаваться, поднимать лапки кверху и помирать? Жить нормально не так уж и сложно: просто образумься и заведи себе семью, это подарит тебе счастье и даст душевный покой. Ты будешь радовать свою жену и детишек. Все люди так живут.
  -Никогда не задумывался над этим...
  -И не надо врать своему подсознанию, пожалуйста, хватит!
  -Хорошо-хорошо... Ты права: я задумывался над этим и не раз. Но у меня не получится вот почему. Во-первых, я не верю в отношения: я считаю, что каждый человек по своей природе эгоистичен, просто старается не демонстрировать этого своему партнеру, по крайней мере, в первое время. Каждый, подчёркиваю, каждый человек имеет свою цену, ради которой он готов предать своего ближнего. Всё дело лишь в том, что цена у всех людей разная: есть бюджетные версии, готовые чуть что сдать лучшего друга с потрохами, а есть модели премиум-класса, которые никогда никого не предадут и всегда будут верны, но и это неточно. Во-вторых, я думаю, что люди знакомятся лишь из-за боязни умереть в одиночестве, умереть, не оставив после себя ровным образом ничего. Но разве этот страх рационален: да хоть десятерых ты детей оставь после себя - пройдут три-четыре поколения, и твои пра-пра-правнуки не то чтобы будут помнить твоё имя, ты что - они даже облика твоего не вспомнят, потому что не видели вживую. Конечно, можно легко обойти эту проблему, оставив после себя духовное наследство, но ведь для этого надо быть великим человеком, ну, как минимум, гениальным. Я же никогда себя таким не чувствовал. В-третьих, я считаю, что заводить ребёнка в наше время просто страшно: глобальные катаклизмы, информационные войны, кругом ложь, лицемерие, насилие. Всё вокруг ненатурально и сделано из пластмассы и металла: дома, люди, отношения, эмоции, дружба, любовь! Люди готовы всю жизнь пахать, чтобы покупать ненужные им вещи и выращивать себе подобных! Ну а те, кто получают хоть толику власти, пусть это даже работа гардеробщицей в самом захолустном детском садике, будут делать всё, что в их силах, чтобы показать своё превосходство над другими! Мне страшно, просто страшно создавать новую человеческую жизнь и бросать её в эту мясорубку, честно.... А что если вырастет такой же урод и эмоциональный калека, как и я! Сколько зла и горя он нанесёт другим! Нет, я пас, извиняйте... Можно я уже помру, давайте кончать всё это.
  Пока я это говорил, на моих глазах появлялись слёзы (да, я рыдал даже в загробном мире). Я мог бы продолжать, но у меня просто не осталось сил говорить.
  Всё это время мы находились в парке, картинка вокруг нас была как будто статична: Андрей наслаждался прогулкой со своей женой и детьми, даже не замечая моих тирад, произносимых всего в паре метров от него. Лиза сочувственно посмотрела на меня во время моей речи, её глаза были полны понимания. Как только я закончил, она подошла ко мне и взяла меня за руку. Странно, но я не почувствовал при этом ничего: ни тепла её ладони, ни вообще какого-либо прикосновения.
   -Вов, с тобой действительно сложно поспорить... Ты прав, но.... Но ведь если ты видишь всё в таких мрачных красках, это же вовсе не означает что всё действительно так плохо. Посмотри на своего друга, посмотри на людей на вокруг: этот мир заслуживает второго шанса. Ты заслуживаешь второго шанса. Стоит только лишь попробовать. Вдруг всё пойдёт по-другому в этот раз. Не стоит сдаваться: воля человека к жизни - удивительная сила, которая давно уже показала своё действие, даже примеров тебе приводить не буду - ты и сам, наверное, знаешь. Главное - не сдаваться, найти себе цель и идти к ней.
  Я осмотрел находящихся в парке людей и устремил своё заплаканный взгляд на неё.
  -Думаю, ты права. Ты всегда была права.
  Мы молча стояли в парке и наблюдали живописную картину природы вокруг нас. Казалось, наше молчание продолжалось целую вечность. В конце концов я решил его прервать:
  -Ну и что же будет дальше, как ты думаешь?
  -Не имею ни малейшего понятия.
  -А у меня есть ответ на этот вопрос: я умру, на мои похороны придут четыре человека, меня закопают в землю, и труп мой вскоре сгниёт и разложится на углерод и прочую органику, а сам я буду в конечном итоге забыт, как и любой посредственный человек.
  -Или...?
  -Или Библия была права, и я попаду в ад, по крайней мере буду в компании интересных ребят?
  -Или...?
  -Нет более или. Хотя нет, тут есть еще один вариант: если концепция христианства несправедлива, а были правы буддисты, то я перерожусь каким-нибудь стульчаком для унитаза - каждый день буду наблюдать толстые человеческие ж...
  -Я - твоё подсознание, я уже знаю, можешь не кончать эту фразу.
  -Хорошо. В любом случае перспективы не самые приятные.
  -Вообще-то, говоря или, я имела в виду, что ты будешь делать, если всё-таки избежишь смерти.
  -А-а, ну так сказала бы сразу, чего тянуть кота.... Не знаю, я об этом особо не думал, вообще я уже смирился с мыслью о смерти, но ты, слава богу, меня переубедила.
  -Вспомни, чего ты хотел до аварии.
  -Поговорить с тобой.... В смысле с Лизой. Но вряд ли она захочет со мной общаться - уж слишком, мне кажется, я её обидел в школьные годы.
  -Тут ты ошибаешься - она, в отличие от тебя, не тяготится демонами прошлого и живёт дальше.
  -Даже не представляешь, насколько странно это слышать из твоих уст.
  Тут парк исчез, и мы вернулись в больничную палату, где всё и началось. Я снова оказался в кровати, а моё подсознание в образе моей бывшей школьной девушки стояло рядом со мной. Лиза спросила:
  -Так что - ты попробуешь ещё раз, если Вселенная предоставит тебе еще один шанс?
  -Думаю, можно, но если и тогда не получится - я за себя не отвечаю.
  И тут яркий свет в комнате начал понемногу становиться ярче.
  -Что происходит? - спросил я.
  -Судя по всему пока ты тут разглагольствовал, врачам удалось спасти тебе жизнь, и ты начинаешь просыпаться.
  -И опять: откуда ты это знаешь, если я этого не знаю?
  -Я предполагаю.
  -Что-ж, я рад. Полагаю, это конец нашей беседы?
  -Почти.... Кстати, ты ведь понимаешь, что Лиза никогда не называла тебя 'Милый', 'Дорогой' и всё в этом роде? Всё это полная чушь, десятиклассники так не разговаривают. Ты запомнил это в таком виде, чтобы придать романтики прошлому и иногда возвращаться к нему, утешать себя. Я просто хочу чтобы ты это в конце концов осознал и перестал хоть себе врать.
  -Вот надо было тебе всю романтику сломать.
  Свет становился всё ярче и ярче, но я всё же решил попробовать вынести наибольшую выгоду из сложившейся ситуации:
  -И ещё кое-что перед тем, как я очнусь - я могу хоть краем глаза взглянуть на рай или ад, пожалуйста-пожалуйста? Буду всем хвастать увиденным.
  -Нет.
  -А пообщаться с каким-нибудь апостолом?
  -Тоже нет.
  -И что - даже ни автографа, ни открытки, ни магнитика? Я считаю это высшей несправедливостью по отношению ко мне.
  -Кончай чепуху пороть. Прощай.
  Свет стал ослепительно белым и вдруг погас, как будто выключили свет. И тут я понял, что это не свет выключили, а лишь мои глаза были закрыты. Я открыл их.
  Глава 7: Исповедь Лизы.
  Моё подсознание меня не обмануло, и очнулся я действительно в одиночной больничной палате, но всё было немного хуже, чем я предполагал: мою левую ногу, подвешенную на тросах, прикреплённых к потолку, пронизывала тупая монотонная боль. Полагаю, если бы не морфий, подаваемый мне через катетер, она была бы гораздо сильнее. Я увидел перед собой фигуру и попытался её рассмотреть, но всё никак не мог понять, кто это: очертания были очень расплывчаты и медленно приходили в норму. Пока всё это происходило, я ощупал свою голову: на ней была повязка - судя по всему, в аварии я повредил ещё и свою голову. Я попытался заговорить, но понял, что не могу: в моём рту была трубка - рядом с кроватью стоял аппарат искусственной вентиляции лёгких, насос которого мерно и тихо издавал механические звуки. Тут моё зрение окончательно прояснилось, и я понял, что меня посетил Андрей. Он стоял около моей кровати и сочувственно смотрел на меня. Тишина продолжалась пару минут, и тут он начал:
  -Ты хоть понимаешь, какой ты идиот!
  Я закатил глаза. И ради этого я оживал? Мне захотелось вернуться обратно - там хоть тепло было. Вот видите, про это я и говорил: получив лишь небольшое превосходство надо мной, а именно: возможность говорить, мой лучший друг сейчас же начал ловить весь кайф ситуации и полностью пользоваться сложившейся конъюктурой. Андрей продолжил:
  -В мощный снегопад броситься под колёса подросткам - это конечно мощно! Тебе еще не вручили премию Дарвина? (эй, я первый об этом подумал, не надо красть мои идеи, придумай свои!) Ты хоть понимаешь, насколько тебе повезло?!
  Я лежал и смотрел на него снисходительным взглядом. Интересно, а он вообще понимает, что я ни слова не могу ему сказать из-за трубки во рту, или это он так прикалывается?
  -Можешь не отвечать, это был риторический вопрос. Врачи боролись за твою жизнь семь часов. Семь, Карл! Еще не ясно, что будет с твоей ногой - изначально они вообще хотели её ампутировать, но потом всё-таки решили попробовать её сохранить - шансы есть, хоть и невысокие. Но даже в случае успеха, по их словам, ты будешь до конца жизни хромать. Ну что доволен, друг?! Этого ты хотел?!
  Он замолчал и как будто ждал от меня ответа (да отстань ты уже от меня, брось эти жалкие попытки вести со мной диалог, неужели ты не видишь, что я не могу говорить, хэло-о-у?)
  -И знаешь, что самое смешное? (ну давай, просвети меня, Нострадамус, я весь трепещу перед твои могуществом красноречия!) За дверью стоит Лиза: видимо, ты написал ей в тот вечер, и она захотела с тобой встретиться. Узнав, что ты попал в аварию, она сразу же захотела увидеться с тобой. Мы тут уже вторые сутки сидим и ждём, когда ты в себя придёшь. Я с работы отпросился, она пропустила свой рейс: мы оба пошли на жертвы ради тебя. Надеюсь, ты хоть как-то это оценишь. Врачи говорят, что к тебе можно пускать только по одному, поэтому я тогда выйду, и Лиза зайдет. Ты хочешь её увидеть? Моргни один раз, если да, и два если нет.
  Мой правый глаз начал хаотически подёргиваться. Уняв этот секундный невроз, и собравшись с собой, я моргнул один раз. Андрей вышел, и вошла Лиза.
  ***
  Конечно, на фотографиях и в моих галлюцинациях она выглядела классно, но эти образы не шли ни в какое сравнение с той девушкой, которая вошла ко мне в палату. Уж слишком долго я не видел её вживую, и с ней произошло большое количество перемен, и все к лучшему: высокая, стройная, миловидное лицо. Светло-русые волосы до плеч были распущены, но часть их на затылке была собрана резинкой. На ней были черные брюки (всё ясно: траур по бывшему, ура, значит, вернётся ко мне!), бежевый кардиган и белая футболка под ним. На ногах тёмные туфли на высоком каблуке.
  Войдя в палату, она начала идти к моей койке. Присев на неё, она взяла меня за руку. Я был вне себя от счастья, снова почувствовав это прикосновение. Мы так и просидели пару минут. Вдруг на её глазах начали выступать слёзы, и она сказала мне, что я ужасно выгляжу (знаете, если бы мне платили по сто рублей каждый раз, когда я это слышу, то я бы давно уже стал бы миллионером). Я хотел бы сказать ей, что я знаю. Сколько вещей бы я хотел сказать ей в ту минуту, но не мог!
  -Наверное, это всё было ошибкой, я... я, наверное, зря сюда пришла. Ты... меня прости, но я пойду, пока... - сказала она, встала и попыталась уйти, но я её держал.
  Я просто не мог её отпустить ещё раз. Я бы не простил себе этого. Пока я её удерживал, по моим щекам потекли слёзы, согревавшие мои щёки. Она всё пыталась вырваться.
  -Пусти меня, пожалуйста!
  (-Не.)
  -Вов, пусти ты меня бога ради, я в туалет хочу!
  Я отпустил её - казалось, навсегда.
  ***
  Я сидел в коридоре больницы. Уже двое суток я находился здесь, дожидаясь, пока очнётся мой лучший друг. Танюха, наверное, убьет меня за то, что я так долго не показываюсь дома. Ну, или подумает, что я ей изменяю, разведётся со мной, а потом убьет. Или же в другом порядке. Боже, что я здесь делаю! Он очнулся - ну и замечательно. Говорить не может - окей, навещу его через полторы недели, там и обсудим его жизнь. Так же просто нельзя - он в конце концов или себя угробит, или ещё кого. Ему надо будет поменять свою жизнь. И чем значительней перемены - тем лучше.
  Тут из палаты вышла Лиза. Она направлялась вдоль коридора. Я догнал её и спросил:
  -Ну как? Что ты ему сказала?
  -Ничего. Вообще, всё это было большой ошибкой: я не должна была приезжать к нему. И чем я вообще думала, когда пропустила свой рейс? Он же просто жалок. Я, конечно, догадывалась, что после нашего расставания он жил не самой лучшей жизнью, но я не думала, что он так низко падёт. Послушав твои рассказы о нём, я просто изумилась. Школьным учителем работает, господи! А ведь школу чуть ли не с красным аттестатом кончил. Такой умный, смышлёный парень был, а стал... боже, даже не могу сказать, каким он стал! И увидев его сейчас вживую, я поняла, что между нами всё кончено - никакого продолжения не будет и никогда быть не могло!
  -Да, согласен.... Он сильно довел себя за эти годы. Но что тут сделать - это его жизнь и его выбор. Если бы хотел чего-нибудь другого - легко заполучил бы, он парень неглупый, а так поступать с собой... я не знаю, зачем он так вообще...? Ты куда сейчас, кстати?
  -В аэропорт, полечу обратно на стажировку. Научник мне голову оторвёт по прибытии, я задержалась на три дня, ожидая удивительного воскрешения Лазаря, блин.
  -Тебя подвезти?
  -Давай.
  ***
  Мы молча ехали в машине. Был час пик, и из-за пробок простая поездка до аэропорта потихоньку превращалась в долгое путешествие, по эпичности сравнимое разве что с Одиссеей. У нас с Лизой не то чтобы было много тем для разговора, поэтому, лениво поболтав с полчаса, мы оба замолчали. Чтобы хоть как-то скрасить тишину, я включил радио. Слушая какую-то красивую и лиричную песню на итальянском, я все думал о произошедшем. Да, Вове вообще не повезло по жизни. Да, Лиза не хочет к нему вернуться после всего того, что было между ними. Но ведь с другой стороны, он не совсем пропащий человек, в нём же есть добро, хотя и где-то в глубине души. Даже такой человек, как он, заслуживает чего-то большего, не так ли? В конце концов, это ведь именно он в какой-то степени свёл меня с Таней, вдруг мне удастся сделать нечто подобное?
  И тут чёрт дёрнул меня за язык.
  -Слушай.... Насчёт Вовы... Ты пойми - он ведь не плохой человек, он просто... запутался и сделал череду неправильных выводов, что привело его не к самой лучшей жизни.... В вечер инцидента мы сидели вместе, и, исходя из того, что он сказал, я могу предположить, что у него всё ещё есть чувства к тебе. Я более чем уверен, что он хочет перед тобой извиниться. Дай ему второй шанс, я прошу тебя. Ты изменишь его, и он станет лучшим человеком ради тебя.
  -Ты ведь понимаешь, что люди должны меняться ради самих себя, а не ради кого-либо? Я, конечно, очень сильно ценю твою заботу о лучшем друге, но извини, я не могу. Я живу дальше, а он... а он просто не хочет ничего изменить. Ну и пусть, пожалуйста.
  В этот момент машина подъехала к терминалу. Лиза открыла дверь машины и уже хотела выйти, но я остановил её:
  -Подожди. Ты ведь нужна ему, ты понимаешь? Он без тебя не может никак. Ну навести ты его хоть раз, поговорите, там ты окончательно можешь с ним порвать, если что. Он хотя бы этого заслужил - хоть ещё раз поговорить с тобой, хотя бы пару минут.
  -Ничего он не заслужил - сказала она раздражённо и вышла из машины. - Да, кстати, спасибо, что подбросил! Пока!
  -Пожалуйста! Пока!
  ***
  Я очнулся и увидел над собой светлое небо без единого облачка. Первое, что я почувствовал - это ощущение жуткого холода, окутывавшего всё моё тело. Пронизывающий ледяной степной ветер лишь усугублял моё и без того плачевное состояние. Сразу же мне захотелось вернуться домой к теплу и уюту. Я приподнялся и огляделся: судя по всему, какое-то время я лежал в поле неподалеку от оврага посреди снегов и очень сильно замерз. И самое жуткое - я так и не помню, как и где я вообще оказался, как бы я ни напрягал свою память, но в голову приходили лишь какие-то неясные образы и очертания.
  Надо было как-то выходить из положения, неважно, как я попал сюда, пока что это не важно. Увидев в паре сотне метров от себя дорогу, вдоль которой мерно проезжали машины, я решил добраться до неё, чтобы поймать транспорт и попросить о помощи. Медленно я встал на ноги и пошёл к дороге, но путь был очень тяжёл, потому что мои ноги очень плохо сгибались, постоянно путались и едва слушались меня. Да и к тому же, меня очень сильно шатало из-за длительного нахождения на морозе. Пару раз на своем пути я падал, при этом мои ноги пронизывала острая боль - ощущение, как будто в мои коленные суставы насыпали битого стекла. Издавая рычащие звуки, я подымался на ноги и продолжал идти. Я напоминал себе пьяного морского леопарда, который решил освоить прямохождение.
  Примерно таким образом я шел навстречу цивилизации и своему спасению, медленно, но верно. Пройдя большую часть своего пути, я столкнулся с последним препятствием: небольшая насыпь высотой метров пять, вдоль которой, собственно и проходила дорога, до которой мне предстояло дойти, чтобы достичь спасения. Казалось, что я взбирался на насыпь целую вечность: несколько раз я падал, чувствуя дикую боль в ногах, скатывался к самому подножию, один раз почти достиг самой вершины, но все же под действием столь предательской силы тяжести вернулся к началу подъема. Забавно: будь бы у меня при этом в кармане хотя бы самый маленький камушек, я тот же час почувствовал бы себя древнегреческим Сизифом. Тут я почувствовал злую иронию: находясь буквально в шаговой доступности от своего спасения, я был и бесконечно далеко от него, так как чисто физически не мог добраться до дороги. Лежа на спине у подножия насыпи, я проклинал небеса за то, что они обрекли меня на такие муки. Я уже был готовь сдаться, и просто полежать в снегу еще немного, посмотреть, что из этого получится, но слава богу, во мне проснулся какой-то базовый инстинкт самосохранения. Собрав всю свою волю в кулак, хватаясь дрожащими пальцами за мельчайшие уступы, я все-таки вскарабкался на вершину насыпи, почувствовав себя первым покорителем Эвереста.
  Я огляделся: на сотни километров вокруг была мертвая степь, делившаяся дорогой на две равные части, одинаково пустынные. И ни одной машины в этой глуши, видать, они все пропали за то время, что я добирался до дороги. Неожиданно я услышал рёв двигателя: судя по всему, машина ехала очень быстро. Странно, что саму я её не видел, хотя и слышал её приближение. Я тщетно пытался оглядеться и напрячь глаза, чтобы увидеть машину, но я не видел ровным счетом ничего, кроме степи и дороги. В очередной раз обернувшись, я увидел шестёрку, несущуюся в мою сторону на безумной скорости. Спасения не было - через мгновение все будет кончено, и меня будут отскребать от проезжей части. Я закричал и.... проснулся.
  ***
  Фух, ну и кошмары мне порою снятся! В последнее время мне видятся странные сны.
   С момента аварии прошло три недели, и я понемногу выздоравливал: врачи провели четыре операции над моей ногой, и ее, в конечном счете, удалось сохранить. Конечно, она всё еще оставалась сильно переломанной, но уж лучше так, чем жить без неё. Доктора продержали меня на аппарате искусственной вентиляции лёгких чуть больше двух недель - теперь я мог говорить и питаться нормально, а не через катетер. Вследствие моего лежачего образа жизни я сильно исхудал, но теперь я потихоньку отъедался.
  Андрей приходил ко мне ещё несколько раз, последний - позавчера, он пытался читать мне нравоучения о том, что мне надо измениться, и сделать уже что-нибудь хорошее со своей жизнью. Я, хотя и слушал его с отвращением и пренебрежением, был с ним полностью согласен. Лиза так и не приходила ко мне, хотя я и думал о ней каждый день, а поинтересоваться насчет неё у своего друга мне не хотелось. Надо будет найти её, как только доктора выпустят меня на волю, что должно быть уже весьма скоро.
  Мои рассуждения прервались тянущей пульсирующей болью в ноге: как будто садистский великан медленно и методично выкручивал её аки винтик прямиком из моего таза. Тут стоит отметить вот какую штуку:
   Пару недель назад, ночью, у меня жутко заболела нога после операции. Я вызывал медсестёр, но это была ночь с субботы на воскресенье, в отделении больницы была всего одна единственная дежурная, которая дала мне каких-то слабых анальгетиков, но они никак не улучшили дело. Все ещё мучаясь, я обнаружил, что могу увеличить подачу морфия, который поступал в мой организм в малых дозах после операции - врачи прописали, чтобы унять боли. Слегка подкрутив ручку на прикроватном аппарате, я чуть ли не сразу почувствовал потоки приятного, снимающего боль и напряжение тепла, растекающиеся по всему моему организму, расслабляя его клетку за клеткой, ткань за тканью, орган за органом. И я заснул богатырским сном. С тех пор я унимал свои страдания морфием тайком от врачей и медсестёр.
  Поэтому, лишь почуяв этот приближающийся приступ, я увеличил подачу морфия, но в этот раз немного больше, чем обычно. Не прошло и пары мгновений, как я почувствовал действие агониста моих опиоидных рецепторов. Сначала комната стала как будто ярче, а внешние звуки свелись к минимуму, часы на стене напротив меня как будто замедлили свой ход; затем все мои боли, мысли и беспокойства стали медленно отходить на задний план, оставляя на сцене моих ощущений место лишь для чистейшего удовольствия и божьей благодати. Мне стало так легко, у меня появилось ощущение отстраненности от всей бессмысленной суматохи этого несчастного мира. При всём этом моё дыхание стало ровным и спокойным, и я уснул безмятежным сном младенца с улыбкой на губах.
  ***
  Уж не знаю, сколько я проспал: пару часов или пару недель, но в конечном итоге я проснулся. Открыв глаза, я увидел свою палату в лучах заходящего солнца: все выглядело таким ярким и красивым. Окинув всю комнату беглым взглядом, я обомлел: передо мной стояла Лиза. Выглядела она такой же красивой, как и в момент нашей последней встречи, может даже еще лучше.
  -Сколько лет, сколько зим, - поприветствовал её я.
  -Это точно.
  -Как ты здесь оказалась, ты же вроде должна была вернуться на стажировку?
  -Я бросила её.
  -Зачем?
  -Ради тебя, глупый.
  Сказав это, она подошла к моей койке, села на неё и взяла меня за руку. На секунду всё это показалось мне наркотическим бредом, галлюцинацией - уж слишком всё это казалось нереальным, но я отбросил эту мысль: уж если это и сон, то мне он явно нравится.
  -И давно ты уже в моей палате?
  -Какое-то время, я уже и сама, признаться, потеряла счёт времени. Но какая к черту разница, так?
  -Так. - Сказал я улыбаясь.
  -Понимаешь, увидев тебя в таком плачевном состоянии, я не могла не корить себя за то, что довела тебя до всего этого. Вернувшись в Европу, я никак не могла жить нормальной жизнью: мне везде мерещился ты. Я начала плохо спать, все думала о тебе и произошедшем.... И знаешь, я была не права: надо было дать тебе второй шанс. Лишь увидев такое твое низкое падение, я это поняла. Пожалуйста, прости меня, милый.
  -А, так значит, чтобы вернуть тебя, мне всего-то надо было по пьяни броситься под машину? - усмехнувшись, сказал я - Так чего же ты раньше этого мне не говорила, лет так пять-шесть назад?
  Она громко засмеялась, наклонилась ко мне, поцеловала меня, положила свою мягкую ладонь на мою голову и принялась нежно гладить меня по лбу. Тут я понял, что это именно тот самый момент, которого я ждал все эти годы.
  -Погоди, а как же твой парень? Вы вроде казались счастливыми на фотографиях.
  -Мы не то чтобы прямо встречались, он был мне скорее близким другом...
  -Ну да, и как я мог забыть, что ты специалист в области френдзон.
  Она рассмеялась, посмотрела на меня игривым взглядом, уже так давно знакомым мне, и продолжила:
  -Вообще, мне не то чтобы прямо таки везло на личном фронте после отношений с тобой. Да, было много парней, среди них было немало достойных, заботливых, добрых и милых, но... ни один из них не был похож на тебя. Ни над чьими шутками так я не смеялась. Они почти все были какими-то... серыми и блёклыми. С ними мне было как-то... некомфортно и неуютно, я не чувствовала себя счастливой.
  -А со мной? Со мной ты чувствовала себя счастливой?
  -Конечно, дорогой. - Сказала она и ещё раз поцеловала меня. - Отношения с тобой - самая счастливая и яркая часть моей жизни. И даже вовсе не потому, что они были в ещё относительном детстве, когда всё было лучше и ярче. Просто мне было с тобой хорошо.
  Улыбаясь, она смотрела на меня проникновенно, словно считывая меня целиком. В её взгляде не читалось ничего, кроме долгожданного счастья.
  -Я даже и не подозревал о том, что ты переживала не меньше моего. Иди ко мне, солнце.
  Она легла головой на мою грудь. Так мы пролежали какое-то время - влюблённые часов не замечают. В конце концов, я спросил:
  -И что теперь?
  -Ну, пойду в магазин, куплю тебе апельсинов.
  -Точно, ведь еще древние римляне говорили, что людям, попавшим в аварию, стоит бояться цинги.... Нет, я имею в виду вообще мы... Что мы дальше будет делать?
  -Не знаю, давай дождемся твоей выписки из больницы, а потом....Посмотрим. Обещаю тебе, что всё будет хорошо - я о тебе позабочусь. А когда полностью вылечишься - будем держаться вместе, кто знает, что произойдет.
  -Поддерживаю тебя на все сто сорок семь процентов. - Сказал я, прижав Лизу покрепче к себе.
  Эпилог: Спустя полгода.
  Я открыл глаза: на потолке висел постер, с которого на меня смотрели врачи с масками на лице. Забавный плакат, пусть и напоминал мне о прошедших событиях, но все же вызывал у меня каждое утро улыбку на лице - теперь я улыбался гораздо чаще, чем раньше. Я повернулся на бок: кровать пустовала, но мне показалось, что её запах словно витал в воздухе. Приподнявшись на кровати, я сел и оглядел свою комнату - всё выглядело достаточно чистым и опрятным, не то, что полгода назад: постоянно захламленный стол, пыльные полки, разбросанный мусор. Прямо таки чувствовалось присутствие женщины на квартире, ей богу. Медленно, скривив лицо и тихо постанывая, я встал, опираясь на одну лишь правую, и решил уже в который раз за эти полгода попробовать перенести вес на левую ногу. Частично это получилось, но, достигнув некоей критической точки, я застонал и сел обратно на кровать: ногу пронзила острая боль. 'Ну, что ж, снова неудача', - подумал я про себя. 'Но ничего, до свадьбы заживёт'. Как только я выпил болеутоляющих, стоящих на прикроватной тумбе, мне стало легче. Взяв трость, стоящую у кровати, я встал и прогулялся до окна, решил сделать тест-драйв ноги - вроде неплохо получилось, быстрее, чем обычно.
   Картина за окном была чуть более, чем живописна: было тёплое апрельское утро, светило солнце, дети торопились в школу, их родители - на работу, птицы мелодично щебетали, сидя на деревьях, покрытых почками. 'Новая жизнь - это все-таки хорошо'. Я открыл окно, и комнату наполнил лёгкий ветерок, на душе сразу стало легко. Тут я услышал шипение масла на сковороде - должно быть, Лиза готовит мне завтрак. 'Давайте-ка угадаем - что в меню, французские тосты?' Отправившись на кухню, я решил зайти в ванную, осмотреть себя, все равно по пути. Из зеркала над раковиной на меня смотрел сильно осунувшийся и обросший мужчина, лицо которого было покрыто растрёпанной жидкой бородой, росту которой способствовали постельный режим и моя лень. Кстати говоря, мы с Лизой решили посмотреть, до какой длины я смогу её отрастить. 'Наверное, пора уже наконец побриться - я выгляжу лет на сорок пять'. - думал я, расчехляя бритву впервые за очень долгое время.
  Спустя пять минут, смыв с лица остатки пены для бритья, я отнял от лица полотенце - посмотреть, что же получилось: батюшки, да папе-то снова семнадцать. Бросив курение и алкоголь после аварии (максимум, что я себе позволял - бокал вина за просмотром чего-нибудь интеллектуального вроде 'Рэмбо 3' с Лизой по вечерам выходных), я вернул себе здоровый цвет лица, что мне нравилось. Я отправился на кухню.
  Лиза сдержала своё обещание: она переехала на мою квартиру, чтобы уделять мне больше времени. Она очень сильно заботилась обо мне в эти полгода: готовила мне вкуснейшие блюда на завтрак и ужин; возила меня на физиотерапию, которая была сначала каждый день, а потом всё реже и реже, а не так давно и вовсе завершилась; смотрела со мной по вечерам романтические комедии. Да и Андрей мне очень сильно помогал нам деньгами, пока я был очень плох, и Лиза ещё не устроилась на работу в крупную фармацевтическую компанию, разрабатывать новые методы доставки лекарств, использующие клетки крови человека - фантастика, да и только, я мало что в этом смыслил. Теперь мы собирались вчетвером у нас на квартире каждый воскресный вечер: я, Лиза, Андрей и Таня. Мы готовили вместе ужин, обсуждали дела друг друга, много шутили и смеялись, иногда вспоминали школьные годы.
  Этим утром она выглядело восхитительно, впрочем, как и любым утром, на ней был надет лёгкий розовый халат, по плечам которого развевались её волосы - видать, не стала пока что делать причёску. Лиза стояла босыми ногами на тёплом полу у плиты и активно работала лопаткой. Я посмотрел, что на ней было - да, тосты, десять очков Гриффиндору! Услышав моё ковыляние, она обернулась.
  -Доброе утро, любимый. - Шёпотом произнесла она.
  -И тебе, солнышко.
  -Как твоя нога? - спросила она через плечо, озираясь на меня.
  -Уже гораздо лучше, спасибо. Может, еще через полгода она сможет пробежать марафон, кто знает?
  Она засмеялась. Я улыбнулся, подошёл к ней сзади, опустил руки на её талию и поцеловал её в шею.
  -Знаешь, я так никогда и не сказал тебе спасибо за то, что ты снова появилась в моей жизни. Ты мотивируешь меня своей теплотой и заботой, и я решил измениться и встать на путь саморазвития.
  Она обернулась и вопросительно посмотрела на меня, поднимая одну бровь и улыбаясь. Я усмехнулся и продолжил:
  -Знаешь, у меня было очень много свободного времени, пока ты ходила на работу. Мне было немного стыдно от того, что из нас двоих только ты приносишь доход, и я решил изучить пару языков программирования, чтобы устроиться айтишником в какую-нибудь уважаемую фирму. Так вот, онлайн-собеседование было вчера, и меня приняли.
  Она вся так и переменилась в лице: в нём так и было видно счастье. Крепко обняв меня, она радостно сказала:
  -Так это же замечательно, милый! Давай сегодня отметим это, сходим в какой-нибудь дорогущий ресторан, позовём Андрея с Таней, пусть они тоже за тебя порадуются!
  -Я не против, давай. Ты ведь только подумай: ведь наконец-то сбылась моя мечта - работать, не выходя из дома!
  Она улыбнулась, и на её щеках появились ямочки, которые я так любил.
  Немного подумав, я добавил:
  -Может, поженимся уже, в конце концов, я уже десять лет этого жду?
  Она засмеялась своим золотистым, переливающимся смехом и сказала:
  -После всех этих лет? Давай подождём ещё немного, проживём вместе, посмотрим, что из этого выйдет.
  Я помрачнел, она сделала серьёзное лицо. Выдержав паузу в пару секунд, она заулыбалась:
  -Да шучу я, глупенький ты мой! Конечно, давай, я и сама уже давно об этом думала. Только давай не в ближайшем будущем, немного повременим с этим, подзаработаем вдвоем, а то у нас нет денег на кольцо, какая речь может идти о свадьбе!
  Я засветился от счастья: наконец-то в моей жизни всё стало хорошо, и мне удалось обрести долгожданный покой. Она подалась в мою сторону, и мы начали целоваться, совсем отвлекшись от сковороды, на которой уже сгорели тосты, поэтому нам пришлось потом приготовить их вместе ещё раз.
  КОНЕЦ.
  ПОСЛЕСЛОВИЕ (ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА)
  Хотелось бы отметить вот какие три вещи:
  Во-первых, как уже некоторые читатели догадались, описываемая в этой повести (а судя по объему это именно повесть) история в какой-то мере автобиографична. Конечно, что-то я выдумал, где-то сочинил, местами подкрутил драму или комедию, но почти что каждый персонаж имеет реального прототипа (иногда нескольких), многие ситуации, фразы или диалоги в той или иной степени имели место быть.
  Во-вторых, я бы хотел выразить огромную благодарность всем своим друзьям и знакомым, которые хотели и ждали продолжения этой истории, хвалили мой стиль, комментировали, находили недостатки и ошибки. Начиная писать короткий рассказ, изначально задуманный мною как короткометражный фильм (кстати говоря, с не таким интересным финалом) где-то полтора года назад, я и не думал, что он вырастет до таких размеров. Также я бы хотел поблагодарить своего дорогого друга Никиту Фёдорова, при общении с которым у меня родилась идея написать все это, и который потом стал моим редактором, поправляя мои немного хаотичные мысли и делая их более связными и чуть более лучшими (шутка!) Но своё самое большое спасибо я бы хотел сказать людям, которые были непосредственными участниками историй, описанных выше, или же бывших прототипами персонажей, думаю, при прочтении кто-то узнает себя в них (ну или в ней). Надеюсь, сейчас у вас все хорошо. Я ни на кого не держу обиды, правда.
  В-третьих, как вы уже могли догадаться, главный герой в настоящем - весьма неприятный человек: он циничен, саркастичен, ленив (я бы продолжил, но не хочу долго заниматься самокопанием). Возможно, лишь возможно, прочитав эту повесть, и встретив в своей жизни такого человека, вы не оттолкнёте его от себя, а отнесетесь к нему с состраданием? Я ни в коем разе не прошу восхвалять его или возносить на пьедестал, конечно же нет, это было бы как минимум неразумно. Я лишь хочу сказать, что за каждым таким человеком стоит ранимая душа, которая однажды очень сильно пострадала, а теперь пытается с этим как-то жить, так может быть, она хотя бы заслуживает хотя бы надежды на понимание?
  
  -К. от Влада И.
  Москва, ноябрь-декабрь 2018.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"