Александр вложил монету в протянутую руку извозчика и проводил взглядом экипаж, пока тот не скрылся в вечерней дымке, оставшейся после дождя. Когда шум колес о выложенную булыжниками мостовую затих, мужчина склонился над лежащим подле узорчатой ограды мальчиком. Со смутным бормотанием, в котором угадывались слова "все должно выглядеть натурально", он вымазал лицо и живот Чарли грязью, брезгливо вытер испачканные пальцы о сюртук и поднял мальчика на руки. Краем глаза Чарли успел заметить вывеску, показавшуюся ему смутно знакомой, точно он видел ее раньше. Но морфий не позволил сосредоточиться на выведенных поблекшей краской словах, тем более что Александр быстрым шагом направился в сторону, куда скрылся экипаж.
На скамейке, подле плакучей ивы, сидела старуха с выражением брезгливости на лице. Когда Александр поравнялся с ней, и ее подслеповатые очи различили строгие черты лица доктора, старуха расплылась в беззубой улыбке. Хотя нет, два зуба, словно клыка торчащих из ее рта, все-таки сохранились и дивно подчеркивали красоту мещанки. Не обращая внимания на старую каргу, невесть, зачем вылезшую вечером на улицу, Александр прошел через переулок и вышел на круглую базарную площадь, которая была тоже пуста. Чарли завозился как маленький котенок, не желавший сидеть за пазухой, но только сильнее оказался прижатым к груди Александра. Где-то раздался резкий свист. Александр ускорил шаг, миновал ряд однообразных улиц и, наконец, остановился перед уютным трехэтажным домом, западную сторону которого густо, по-хозяйски увивал плющ. Пинком отворив калитку, мужчина прошел по усыпанной щебнем дорожке и вошел в дом.
Чарли показалось, что на его глаза упала черная пелена. Он молил, чтобы в доме оказался еще хоть кто-нибудь, кто мог бы оградить его от мужчины. Сердце мальчика радостно ойкнуло, когда темный холл озарил тусклый свет, распространявшийся от масляной лампы. Тонкие пальцы, сжимавшие источник света, принадлежали субтильной женщине, в лице которой было все очаровательно, но не хватало жизненной энергии. Серые глаза были пусты, кожа немного желтовата, а давно не мытые волосы связаны в узел на макушке. Одета она была самым скромным образом: в темно-коричневое платье, повязанное белым передником, и тупоносую кожаную обувь.
- Я нашел его в переулке недалеко от Академии. Мальчишка был несколько буен, и мне пришлось ввести ему морфий. - Беззастенчиво, глядя прямо в глаза женщине, солгал Александр и, как и был в уличной обуви, направился по лестнице на второй этаж.
Женщина, одной рукой придерживая подол платья, а другую держа перед собой лампу, топая, поспешила за ним.
- А он не опасен?
- Безобиднее, чем кролик, - уверил ее Александр и, его слова прозвучали так уверенно, что не знай, Чарли правды об его истинной сущности, то счел бы за чистую монету. - Бекки, мне понадобится твоя помощь. Обмой мальчишку и уложи в бывшую комнату Сьюзен. Как закончишь, позовешь меня. Ясно?
Женщина отозвалась утвердительным гулом.
- Вы собираетесь оставить его здесь? Надолго?
- Нет, только, чтобы спокойно обследовать его. Тем более его общество вряд ли будет тебе в тягость. Ты уже давно жаловалась на одиночество... Вот теперь будет тебе с кем повозиться.
- Вам легче было разрешить завести кошку, - заметила Бекки, внимательно следя, как мужчина наполнил массивную ванну водой и опустил в нее мальчика. - А как его звать?
- Зови его Чарли, а, впрочем, как пожелаешь. Ему грех будет жаловаться.
Александр вышел из ванной комнаты и закрыл за собой дверь. Бекки осталась наедине с мальчиком. Идеальная, матовая кожа была покрыта неприличным слоем грязи, и женщина решила во, чтобы то ни стало ее отмыть. Подхватив мочалку, кусок мыла, она принялась намыливать почти бесчувственного Чарли. Терла кожу с азартом, потом смывала серую пену водой и вновь принималась тереть. Лишь когда кожа Чарли приняла нежный красноватый оттенок, сваренного в кипятке рака, Бекки немного успокоилась и сосредоточила свое внимание на голове мальчика. Вшей, к своему удивлению, она не обнаружила, а каштановые волосы были на редкость мягкими, хоть и возмутительно грязными. Чарли как-то судорожно дернулся, ударившись о твердый край ванной, когда Бекки попыталась погладить его по щеке. Реакция, с которой он отреагировал на этот дружелюбный, казалось бы, жест, больно сжала сердце Бекки.
"Его наверняка били, - думала она, бережно намыливая каштановые пряди, - но тело безупречно. Ни ссадин, ни синяков. Изнеженное, точно у аристократа... Но хууудющий, словно скелет".
Отмыв мальчика, она решилась завести разговор.
- Какой ты хорошенький! - чистосердечно воскликнула она, - только вот жаль, что такой неразговорчивый... - Бекки сделала небольшую паузу, чтобы Чарли мог ей хоть что-то ответить, но тот упрямо молчал, глядя куда-то в угол, - ну, да ничего, моей болтливости на нас двоих хватит! Да что на двоих, еще и на Александра. Он тоже не охотник поболтать...
Имя Александра болезненно отозвалось в сознании мальчика, и он поежился. Бекки приметила это движение, попробовала ладонью воду, в которой сидел Чарли, и засуетилась в поисках полотенца. Вода-то остыла!
Махровое теплое полотенце надежно обвило тело Чарли. Бекки, заботливо приобняв го за плечи, вывела из ванной. Дверь, потрескавшаяся от времени или оттого, что ее часто открывали чем и кем угодно, но только не с помощью рук, вела в нужную комнату. Бекки открыла ее, и противный скрип раздался в коридоре. Женщина скривилась. "Надо бы петли смазать, да некогда все".
Спальня, несомненно, когда-то принадлежала девочке. Нежные розоватые обои, трюмо с большим зеркалом, гардероб и пышная двуместная кровать, укрытая полинялым покрывалом в розовых цветочках. Бекки усадила Чарли в маленькое креслице у стены и кинулась к постели. Хорошенько встряхнув и взбив подушки, она откинула краешек одеяла. Зажгла огонь в камине, задернула шторы, за которыми окно покрылось каплями вновь начавшегося дождя. Внутри стало так уютно, что Чарли на какой-то миг забыл о "Доме скорби" и тех горестях, что выпали на его долю. Бекки выглядела настолько родной, что он едва сдерживал слезы, чтобы не разрыдаться и не рассказать доброй женщине о своей жизни, правду об Александре, которого она, если не любила, то уважала - это уж точно.
- А теперь ты иди в кровать, - пропела Бекки и, Чарли оказался в постели, надежно укутанный в одеяло, - а я позову Александра... - добавила она, перед тем как выскользнуть обратно в коридор. Едва дверь закрылась, Чарли с трудом выпутался из одеяла и, пошатываясь из стороны в сторону, направился к окну. Медная ручка, с помощью которой открывалось окно, не поддалась. Чарли навалился на нее всем своим весом, силясь открыть, и не заметил, как на его макушку упала тень Александра. Мужчина остановился в нескольких шагах от Чарли, заинтересованно глядя на его тщетные попытки открыть окно.
- Чтобы открыть окно, ручку надо повернуть влево, а не давить вниз. Так и сломать ее недолго.
Мальчик прыжком развернулся. Александр стоял совсем близко, заложив руки за спину, с высоты своего роста глядя на него. Чарли невольно похолодел от страха, но тут же опомнился и попытался разжечь тот огонь ненависти, что пробуждался в нем в "Доме скорби". Но там не было заботливой Бекки, которая смыла с него нечто большее, чем грязь. Взгляд мальчика скользнул по направлению к двери.
- Даже и не думай, - ласково пресек дальнейшие планы к бегству Александр и сжал плечо Чарли, - от меня не так просто сбежать, маленький упрямец. Но если тебе это и удастся, то, поверь, я тебя из-под земли достану...
Чарли рванулся в сторону, и Александр на удивление легко отпустил мальчика. Чарли подбежал к двери и дернул ручку раз, два, не веря тому, что она была закрыта. Дверь все не поддавалась, и Чарли опять развернулся лицом к мужчине, в руках которого сверкнул маленький ключик. Александр положил его на трюмо.
- Можешь забрать. - Он прислонился к стене. - Если не боишься, конечно...
- Я не боюсь... - тихо прошептал Чарли, с ненавистью глядя на мужчину. Тот усмехнулся.
- А, по-моему, боишься.
- Нет.
- Едва ли верю, - издевательски рассмеялся Александр, - не боишься, а шепчешь... трусишка, - констатировал он.
Не подходи, дождись Бекки. Она вернется... Должна вернуться обратно, чтобы убедиться, в порядке ли ты, так твердил внутренний голос Чарли, но мальчик отошел от двери и замер невдалеке от Александра. Ключ на трюмо неясно сверкнул.
Подбежать, схватить ключ, добежать до двери и каким-то образом успеть ее открыть представлялось Чарли нереальным. Но он все же сделал еще шажок по направлению к ключу. Между ним и Александром оставалось лишь несколько шагов.
Александр сделал этот шаг первым, левую руку по-прежнему держа за спиной, он правой схватил Чарли за волосы. На глазах мальчика навернулись слезы, Чарли изо всех сил вцепился ногтями в запястье Александра. Так банально... тебя взяли на "слабо"... гадко прошептал внутренний голос.
Неожиданно оголенное плечо укололо нечто очень тонкое. Ноги мальчика предательски подкосились, и он рухнул бы на ковер, если бы не Александр, аккуратно придерживавший его. В левой руке мужчины был зажат шприц.
- Тихо-тихо, сейчас тебе станет хорошо, - с улыбкой, не предвещавшей ничего доброго, пообещал Александр, укладывая Чарли на кровать. Словно заботливый отец, пришедший пожелать своему ребенку спокойных сновидений, он склонился над мальчиком и легко, точно играя, неуловимо коснулся его губ. Этого показалось Александру мало: он с силой надавил на скулы мальчика, вынуждая его приоткрыть плотно сжатые губки, и скользнул языком внутрь его рта, наслаждаясь беспомощностью своей жертвы. Ноготки Чарли скребнули по шее Александра, вызвав легкую дрожь по всему телу мужчины. Он неохотно отстранился от Чарли.
- Ты будешь таким, каким захочу видеть тебя я... Я не буду бить тебя, нет, есть гораздо более приятные способы сломить волю человека. Ты можешь сопротивляться, и мне придется потратить чуть дольше времени на твое перевоспитание, или же можешь не создавать нам обоим дополнительных проблем... Просто скажи: да.
Чарли бессмысленным взглядом смотрел на розоватый балдахин кровати, не удостоив мужчину ответом. Александр усмехнулся.
- Значит, пойдем по первому пути... - и уже обращаясь к самому себе, добавил, - немного морфия на завтрак не повредит... - он вышел из спальни и столкнулся нос к носу с Бекки.
- Он уснул. - Хмуро произнес Александр в ответ на вопросительный взгляд женщины. Бекки кожей почувствовала его раздражение. И от этого ей стало совсем не по себе. - И ты отправляйся спать. Завтра у нас много работы.
Александр громко хлопнул дверью в свою спальню, не заботясь о сне "больного".
"Странно это все, - думалось женщине, когда она переодевалась ко сну. - Все не так с того самого дня, как пропала Сьюзен..."
Ребекка содрогнулась, представив себе, как по залитым лужами улицам двигалась фигура в черном плаще, высокой шляпе и острой саблей в руке, другой сжимая ладошку ребенка, который доверчиво шел навстречу смерти.
В ту ночь ей снились унылые трущобы Лондона, пьяница, выпрашивавший у прохожих монетки, и темная фигура человека, убийцы, возникала то там, то тут. Наутро Бекки проснулась с головной болью и не помнила ровным счетом ничего из своего сна. Кроме отвратительного скрипа, так похожего на звук, который издавала дверь в спаленку Сьюзен...