Ивлиев Сергей Павлович : другие произведения.

Крымский зигзаг. Общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.98*22  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Название рабочее. Фанфик(?) на "Достойны ли мы отцов и дедов" Сергеева С.С. Главный герой - вообще не военный, школьник. Молодой паренек, кое- что уже умеет делать руками, готов учиться и дальше. Знаний его маловато, сил - тоже немного. Но вклад свой в эту жизнь старается внести, борется и выживает. Как может. Сборка глав с некоторыми изменениями. Пишется гл.17 с продой.) От 08.01.14. Выпавшие ранее 600кб текста в ближайшие дни восстановлю полностью. Процесс уже пошел.

  -- Аннотация:
Название рабочее. Фанфик(?) на "Достойны ли мы отцов и дедов" Сергеева С.С. Главный герой - вообще не военный, школьник. Молодой паренек, кое- что уже умеет делать руками, готов учиться и дальше. Знаний его маловато, сил - тоже немного. Но вклад свой в эту жизнь старается внести, борется и выживает. Как может. Сборка глав с некоторыми изменениями. Пишется гл.17 с продой.) От 08.01.14
   0x01 graphic
  
      Глава 1. Воздушный человечек.
     
     
      *********************************************************************************
     
     
      - Витя, добром же тебя прошу - не лезь ко мне больше со своими детскими прожектами! Мне совершенно не до посторонних разговоров! И не пустят тебя туда, больного! Ты же, с гипсом на ноге, даже убежать не сможешь! И страшилки твои детям опасны только! Кого ты испугаешь там своими человечками рекламными? Вояк матерых? И от этого они до самой Германии бежать будут? Что же я от этого твоего ужаса у нас на выставках не сбегал?
     
      - А когда в первый раз, как ты их ломку увидел, жутковато не было? А мы к аэроменам* этим поддувным еще и жути музычкой страшненькой добавим! Да плюс на небе лазером дискотечным чего-нибудь подрисуем для них нерадостное: смотрите, гости незваные, нам не жалко!
     
      - И толку от этого всего? Налюбовались фрицы ночью - а с утра всем нашим люлей пораздавали с улыбками!
     
      - - Ну, Петрович, ну, посмотри сам! Если сваркой ночью им засветить, перед отражателями из нержавейки - они пару дней толком смотреть не смогут ведь! Подходи и собирай поутру их, слепых! Так?
     
      - Так, да не так! Как ты издалека их ослепишь, до них и километр может быть на передовой!
     
      - Так подобрать место, где поближе окопы, метров триста-четыреста! И отражатель по параболе выгнуть, я в школе параболы влёгкую строил, сосед тогда помог разобраться, у меня тогда четверка была! И в несколько держаков в ряд сваркой работать перед отражателем! И инфразвука** добавить для жути, и еще чего- нибудь для полноты чуйств придумать!
     
      - Ага! "Я в школе влёгкую строил"! Строитель хренов!.. А надувные клоуны твои - как их ночью супостаты увидеть смогут?!
     
      - Так подсветку заранее настроить, рожи страшные намалевать - и нехай они танцуют вдвоем.
     
      - Ага, подходите, гости дорогие, вам недолеченный Витька суприз сготовил! Танцульки, блин! Дискотека! Я к Оргулову с такими глупостями не пойду! И не мешай работать, дергай отсюдова! Даже не приходи сюда вообще! Ты больной - вот и лечись у доктора, а не мешай тут всем! Пусть он тебе еще один гипс на ногу наденет, на другую! Уйди уже, надоел хуже пареной редьки! Знал бы я, чем это обернется - никогда не разрешил бы ту фуру рекламщиков сюда затащить!
     
      - Ну, Петрович , я же нашим, типа, помочь хочу! Я с сыном Вашим вже обсуждав, как отражатели те из нержавейки сделать, мы их с Артемом вместе делать будем. Мы уже придумали, как. Ну, будь ласка***!!
     
      - Ви-итя, ты хуже врага! У тебя щас еще одна рана может появиться! Уйди с глаз моих, репей, не мешай! И сына моего не отвлекай - у него тоже работы полон рот, и ему не игрушки, а оружие ремонтировать!
     
      - Петрович, я еще немцев инфразвуком перед тем попугаю!
     
      - Хорошо-хорошо, ладно, попугаешь! А пока подай мне во-он тот мешочек алебастра у ворот, будь добр!
     
      - Так Вы же с двигателями разобранными сейчас работаете! Если алебастр попадет туда, он же что-нибудь замажет нужное.
     
      - Вот я и хочу пока замазать ненужное - твою говорилку!
     
      - Та ни, Петрович, я вже пишов****! Я потим зайду!
     
     
     ________________________________________________________________________________________
      * Аэромен - надувная фигура в виде человека,обычно несколько метров в высоту. Через ноги поддувается вентиляторами,благодаря этому конструкция постоянно совершает хаотические движения.
      ** Инфразвук - низкочастотные, менее 20 герц, звуковые колебания, не слышны для человека. Вызывают дискомфорт разного уровня, вредны для здоровья, вплоть до смертельного исхода.
      *** - Ну, будь ласка!!( ну, пожалуйста!! - укр.)
      **** я вже пишов( я уже пошел - укр.)
     
      ___________________________________________________________________________________
     
     
     
      2.
     
      Из стопки фронтовых писем с Восточного фронта, лежавших в шкатулке на подоконнике в Альтенграбове, Германия, середина 1940-х.
     
     
     
      Здравствуй, моя дорогая Клара!
     
      Здесь необыкновенные и необозримые пространства, жилье встречается редко. И живут местные бедняги в домах из соломы с глиной, и даже крыши у них соломенные. До чего же здесь всё скудно, вам даже невозможно представить.
     
      Кристиана Вирта из второго взвода наградили ЕК*, за отличие под Белостоком.
     
      Последней посылкой я послал тебе материи и несколько дней назад - ещё и пару ботинок свиной кожи. Они черные, на резиновой подошве, на кожаной здесь трудно найти. Я сделаю всё возможное и буду присылать всё, что сколько-нибудь годится. Эти русские все прячут, говорят, что нет ничего, даже купить у них ничего нельзя.
     
      На прошлой неделе у Вилли Бира - нашего везунчика, я увидел русскую христианскую картину - икону. У нас в кирхах ничего подобного нет, она очень красивая, и такую занятную вещицу я постараюсь вам побыстрее раздобыть.
     
      Позавчера мы нашли в каком-то огороде висящие на кустах помидоры, которые еще не покраснели, слопали их все зелеными. Раньше мы уже ели репу и морковь, почти не очищенные от земли, но при этом без всяких последствий для своих желудков. Зато наконец наелись!
     
      Дорогая моя, нервы тут у всех уже ни к чёрту. Всего, что было, описывать тебе не хочу, это повергло бы тебя в ужас.... Мы успешно наступаем, но иногда эти русские дерутся, как настоящие немецкие солдаты. Но все-таки мы уверенно идем вперед...
     
      Как там моя маленькая Minchen**? Не представляю, что сестренка уже начинает крутить мозги мальчишкам, как ты написала. Мне она помнится совсем маленькой, с коленками в йоде.
     
      Твой верный Иоганн.
     
     
     
      Здравствуй, Клара!
     
      За последнюю неделю мы смогли немного отдохнуть, ведь наши тылы отстали, даже два раза не успевали привезти обеды, но наши медики не позволили голодать доблестным солдатам вермахта - заставляли пить по 3 литра воды. Также почти не оставалось патронов, в батальоне их было всего на день боя, это писарь потом рассказал нашему Густаву Закманну, они дружат. Поэтому наступление приостановили, и мы наслаждались нормальной жизнью в какой-то деревеньке с непроизносимым названием, боев практически не было, несколько вялых перестрелок за неделю не в счет. Курорт, истинный курорт! Мы просто наслаждались солнцем и покоем! DerVorhangistgeschlossen*, да и только, как сказал Вилли Бир, наш везунчик. Мы смогли неплохо улучшить наш рацион "за счет местных продовольственных ресурсов", особенно в первые дни, пока у русских еще были по дворам свиньи. Но на третий день они почти закончились, так Закманн со своим вторым номером исхитрились притащить двух поросят из соседнего села, увел прямо из-под носа третьей роты, которая там базировалась!
     
     
      ___________________________________________________________________________________
     
     
      * DerVorhangistgeschlossen (нем.) - Занавес опущен.
     
     ___________________________________________________________________________________
     
     
      В нашем же селении у бедных жителей просто ничего не осталось, даже цыплят мы сварили всех. Потом кто-то отыскал в рощице несколько спрятанных пчелиных ульев. Наша неполная рота, то есть все 25 человек, забиралась руками в сладкую, липкую массу и лизала этот горький мед, который пустые желудки принимали не сразу.
     
      Потом мы вновь пошли вперед, русские отчаянно сопротивлялись, и, как обычно, их просто обошли и рванули вперед, в их тыл. Однако в этот раз нам не повезло, разведгруппа при преодолении брода подорвалась - красные саперы подло заминировали дно, что приостановило наш марш.
     
      Неизвестно, сколько мы бы на жаре ждали разминирования, но кто-то из второго взвода подсказал нашему лейтенанту, и тот приказал привести группу местных жителей из ближайшей деревни. Через полчаса толпа худых, противно даже смотреть, женщин впряглась в ими же притащенную борону, и они потащились на противоположный берег. Мы наблюдали с безопасного расстояния, но взрывов не было.
     
      Когда этот сброд выполз на берег, лейтенант через переводчика заставил их развернуться и пройти еще раз, рядом с первым проходом. Потом еще раз, рядом со вторым. Вот тут они и нащупали русскую мину, взрыв был очень красивым - высокий столб воды, в нем чьи-то руки. Конечно, это было плохо, но мы радовались - ведь на их мине подорвались их же люди, а наши камрады остались целы.
     
      С помощью пулемета местных убедили пройти еще два раза - больше русских мин не было, и мы помчались дальше. В тот вечер я и нашел краски, которые высылаю в этой посылке - в местной школе был хороший набор художественных красок, красные комиссары для своих художников их делали в Петербурге. Думаю, что хватит и тебе, Клара, и моей сестренке. Хорошо, что фельдфебель в это время был занят в доме начальника колхоза, иначе все эти краски и настоящие беличьи кисти у меня бы не задержались.
     
      Уже после того, как мы двинулись дальше, я подумал, что в тех же классах могли найтись и холсты для картин, и грунт под масляные краски. С другой стороны, как бы я их вам отправил? Ведь и так каждая моя посылка идет с максимальным весом. Да, это штабные, писаря, повара, умудряются оправлять по офицерским нормам, на их увертки и хитрости наши командиры на обращают внимания, а простому пехотинцу такие фокусы недоступны...
     
      Отлично помогают наши асы люфтваффе, редко когда русские резервы прибывают на фронт без потерь от авиации рейха на подходах. А с их перепуганными остатками войск в бою мы справляемся без особых проблем, темпы наступления нас радостно поражают. Так что скоро мы будем купаться на Днепре и Волге, как нам и обещали командиры. Говорят, это огромные реки, даже Дунай гораздо меньше. Здесь вообще всё гигантское.
     
     
      Твой Иоганн.
     
     
     
     
      Здравствуй, Клара!
     
      ... Из- за укусов вшей я до костей расчесал тело и настолько сильно, что потребовалось много времени, пока всё это хоть как-то зажило. Самое ужасное - это вши, особенно ночью, когда тепло. Если сможешь - вышли мази от этих маленьких партизан, кусающих исподтишка.
     
      Я думаю, что продвижение нашей армии вперёд придётся прекратить на время зимы, если мы не разгромим их и не захватим Севастополь, их порт снабжения. Два раза мы пытались наступать в южном направлении, но, кроме убитых, ничего не получали. Я полагал, что война закончится к концу этого года, но, как видно, дело обстоит иначе.... Я думаю, что в отношении русских мы просчитались, они гораздо фанатичнее, чем думали наши генералы. Но я верю в гений нашего Фюрера, и верю в нашу неоспоримую победу!
     
      Посылаю тебе русский красный флаг: у него прекрасная ткань, ты сможешь из него сделать что-нибудь необыкновенное. Также высылаю овчину, найденную там же, в последнем захваченном поселке. Я не стал обрезать плохие куски в двух углах. Если сможешь их привести в порядок, шкура будет хорошим украшением в столовой.
     
      Отослал вам к празднику сто двадцать марок - деньги здесь не нужны, их не на что потратить. Русские прячут от нас любые ценные вещи.
     
      Очень устал, нервы на пределе. Даже твои письма не отвлекают от этой ужасной войны.
     
      Надоели и эти огромные расстояния. Мы маршируем целыми днями, преследуя противника, а потом валимся без чувств куда попало. Но враг бежит, и сила нашего духа победит и русских, и их проклятые просторы. Мы здесь, на этих богатейших землях, наведем порядок,
     
      Насчет того, что мама спрашивала, должна ли Mine*** вступать в BDM. Судите сами, за многие стычки с русскими Железным крестом отметили только Кристиана Вирта , а он - выходец из Гитлерюгенда. Представляли многих, и более отличившихся, а Eisernes Kreus 2. Klasse* наградили только его. Я знаю о нескольких подобных случаях.
     
      К тому же сейчас и все девушки на родине участвуют в RAD****. И ей будет необходимо там трудиться, так что, как тут многие думают, это лучше делать, пребывая в Гитлерюгенде или в BDM. Ведь за те же действия она получит гораздо больше наград и поощрений, так что пусть вступает в Союз сразу, как только ей стукнет 10 лет.
     
      Твой Иоганн.
     
     
     
      Здравствуй, моя дорогая Клара!
     
      Наш полк успешно наступает уже в Criem ( Крыму,с ошибкой - прим. перев. ) , и сегодня наша усиленная рота почти полностью разгромила русский батальон: гаубицы размолотили их резервы на марше, а потом прошлись и по окопам, и мы опрокинули русскую оборону и преследовали бедняг до темноты. Затем обер-лейтенант Франк дал команду на ночлег, и мы заняли дома в разрушенном поселке, а русские остановились за речушкой, в поле. Назавтра мы их опрокинем и уничтожим, поэтому спокойно готовимся ко сну, и я спешу порадовать тебя письмом.
     
      Позади уже три тяжелых боя. Вилли Бир вчера погиб. Мы надеемся, что война в России когда- нибудь закончится, если же нет, то мы покажем русским, что такое немецкая метла. Там, где проходит немецкий солдат, даже трава уже больше не растет.
     
      Я уже писал, что мне здесь, на Ukraine (Украина - прим. перев.), очень нравится. Здесь превосходная земля, у нас такой жирной земли нет ни у кого. Этот Die Schwarzerde ( чернозем - прим. перев.) потрясает воображение. А артиллеристы говорили, что на станциях видели поезда с Die Schwarzerde, которые кто- то направлял в свои поместья на родине.
     
      Но к нам приезжал ответственный из отдела пропаганды, и в беседе с ветеранами он уверял, что камрады, проявившие на здешних полях героизм, отмеченные наградами или получившие ранения, непременно получат обещанное имение здесь, на лучших землях Европы. Надеюсь, что и я смогу получить землю где-нибудь недалеко. Правда, климат здесь слишком жаркий и сухой, но хорошая земля того стоит.
     
      Вообще тут огромные пустые пространства, населения мало, и земля, отличный Die Schwarzerde приносил своим глупым хозяевам скудные урожаи. Но мы как-то раз были возле брошенной немецкой колонии ( с началом нашего наступления всех местных колонистов угнали в ужасную Сибирь), видели истинный порядок на их землях - и я уверен,что и мы будем снимать такие же урожаи, мы сможем вдохнуть в эти просторы полную жизнь, как и наши соотечественники здесь уже вдохнули. Нам объяснили, что ужасный NKVD расправился со всеми немецкими поселенцами на этой земле. Страшная участь для мирных, невиновных людей...
     
      Со мной все в порядке, чувствую себя хорошо. Зигфрид передает привет тебе и всем своим. Передай им и мой привет.
     
      Письма уже собирают - почтальон уходит в тыл, спешу закончить.
     
      Обнимай нашу дочурку, я о ней часто вспоминаю по вечерам. Передавай привет маме и Wilhelmina, маленькой проказнице.
     
     
      Твой любящий Иоганн.
     
      PS. Русскую икону я тебе все равно найду. Наш фельдфебель,господин Штольманн, сказал, что в следующей русской кирхе и я могу себе одну икону подобрать, но только после него. К Рождеству вышлю вам всем посылку, постараюсь и икону успеть в нее положить.
     
     
     
     
      Здравствуй, моя дорогая Клара!
     
      Можешь за меня порадоваться - пишу тебе из госпиталя, и меня миновала ужасная судьба моих боевых товарищей.
     
      Поздно вечером неделю назад, когда я послал тебе предыдущее письмо, у русских в тылу что-то загрохотало со страшной силой. Что- то малопонятное очень шумно двигалось далеко по дороге. Невероятно, что так может грохотать русская техника, какая же мощь у их двигателей(я слышал наши танки - против этого звука они как мотоциклеты). От артиллеристов сообщили, что в темноте русские, видимо, подтянули свежую технику, лишь бы это были не их новейшие танки. Это у нас большой секрет, но она неуязвима, а наши танки ей на один зуб. Их танки заколдовали какие- то колдуны, саманы ( шаманы).
     
      С такими новостями спать уже не хотелось, и мы со страхом ждали, когда это варварское вооружение двинется к их переднему краю. Саперы спешно заминировали выезд из мелкого брода, хоть какая- то надежда остановить эти чудовища.
     
      А чуть позже на небе, прямо на небе мы увидели Божью Матерь, прямо как на русских иконах из их кирх. Это напоминало рисунок огненным карандашом прямо на небе, Клара! Она проступала сквозь тучи, и ужас вползал в наши окопы. Сон окончательно покинул нас, и мы знали, что назавтра нас ничего хорошего не ждет. Я вспомнил, как в детстве соседский бык вырвался и затоптал бедного Вилли на наших глазах. Тот, детский, ужас, не превосходил этот, захвативший нас, опытных солдат, прошедших всю Европу. А потом по щеке Божьей Матери покатилась слеза!!! Она нас оплакивала!!! И мы все молились, я отмаливал на коленях все прегрешения за последние полгода. Даже Густав, завзятый атеист, и тот истово молился о чем- то.
     
      Но это были цветочки. То, что началось потом, меня до сих пор будит среди ночи, и я не могу заснуть до утра. Сначала раздались странные звуки, я даже не могу сказать, что именно я слышал. Сначала было что- то рычащее, потом я думал, что где- то ревет исполинский медведь, потом нам стало еще страшней, чем за всю ночь. Правда, в соседнем взводе новобранец вроде говорил, что это может быть горловым пением, но кто мог бы петь с такой силой?
     
      А потом мы увидели за холмом, вдалеке, белого всадника. Он был огромным, до небес, а конь почти скрывался за холмом. В темноте он светился - до нас было далеко,но видели мы все его хорошо! Это он пел нам свою жуткую песню смерти, а теперь мы могли и увидеть его. Движения его были страшными, так не может двигаться никто, никто! Руки его прыгали, ломались, падали, он сам на своем коне раскачивался, как ненормальный. Он двигался, как истукан, и пел дикую песню, не закрывая рта - я видел это в бинокль! Это было дико и страшно, Клара. В это время дежурный пулеметчик закричал: " Всадник, белый всадник!" и начал стрелять куда-то в сторону. Мы с трудом оттащили беднягу Байера от пулемета, он выпустил уже всю ленту, но не успокоился, а кричал, что это первый всадник, белый.
     
      После этого во взводе, да и в целой роте, все оцепенели. Мы поняли, что Зигфрид говорил о всаднике последних дней, всаднике Апокалипсиса, и нас теперь ждет неминуемая и ужасная погибель.... Еще двоих человек из третьего взвода еле скрутили и тоже утащили в тыл, в госпиталь. Они тоже начали кричать про белого всадника, распростершись на земле и молясь о спасении. Они тоже все сошли с ума.
     
      Когда мы уже устали бояться, наш фельдфебель Штольманн сказал, что все- таки надо идти спать, ведь завтра будет бой. И мы уже шли, но тут к страшному рычанию- песне добавились новые звуки, и мы повернулись к жуткому холму. Зачем мы это делали?.. К белому безумному всаднику добавился и рыжий !!! И они вдвоем уже продолжили свой ужасный танец.
     
      Мы вдруг поняли, что сейчас на нас упадет небо. Мы знали это, мы чувствовали, что земля разверзается под нами и мы провалимся в кипящие котлы... Впереди, кажется, у русских, засверкал яркий луч, и мы поняли, что геена огненная пришла к нам! Я как будто ослеп, перестал что-то видеть.
     
      Клара, я не знаю, как я не умер, тогда же, на месте. Наверное, я был, как сомнамбула... Нашли меня уже утром, за пять километров от нашей роты, головой к стволу дерева. Доктор говорит, что у меня сотрясение мозга от сильного удара по голове. Кто меня ударил и за что? И я не мог открыть глаза три дня - таких картин, как ночью, глаза смертных безнаказанно не могут видеть, Клара!
     
      Той же ночью, под утро, русский взвод пошел в атаку и перебил наш батальон. Нет, многие наши попали в плен, потому что стрелять почти никто не смог от страха. Мне это ротный повар Альфред рассказал, он в плен не попал случайно, потому что русские не дошли до кустов, где он спрятался. Но после той ночи камрад Альфред сильно заикается и заговаривается, и доктор сомневается, что такое заболевание вылечится.
     
      И мне теперь ночью чудится, что скоро придет и вороной всадник! Я слышу ту страшную, страшную музыку, как только закрываю глаза. Клара, дорогая, я боюсь смотреть в зеркало - в последние дни я вижу там вместо себя отражение бедного Фрица из нашего Альтенграбова. И я не хочу, как и он, отправиться для проведения медицинских исследований в интересах Великого Рейха. И эти химерные видения покидают мой мозг, только когда я слышу пламенные речи нашего великого Фюрера. Тогда я готов с новыми силами сражаться с этими славянами - недочеловеками! Но когда он умолкает - передо мной вновь дико пляшут Всадники. Нам всем скоро конец!
     
      Прощай, Клара. Не стоило мне уходить из сельской почты на войну.
     
      Твой любящий Иоганн.
     
      ___________________________________________________________________________________
     
      * ЕК ( Eisernes Kreus - нем. ) - Железный крест(орден), вручался вне зависимости от сословия или звания, но только лишь за боевые подвиги, что обусловило его популярность.
      ** Minchen ( нем.) - ласкательная форма женского имен Mina и Mine
      *** Mine ( нем.) - Краткая форма женского имени Wilhelmina
      ****RAD (Reichsarbeitsdienst, нем.) - обязательная трудовая повинность для всех трудоспособных граждан Третьего рейха. Закон от 26 июня 1935 объявлял трудовую повинность обязательной для всех граждан Германии в возрасте от 19 до 25 лет в рамках созданной Имперской службы труда
     
      ___________________________________________________________________________________
     
     
     
      3.
     
      Где-то в другом бункере, Крым, 2013 год.
     
     
      " Ну, короче, передо мной маячила спина в камуфляже. После нескольких поворотов мы наконец пришли, и спина дежурного скрылась за дверью.
     
      - Товарищ майор, Виктор Самохваленко доставлен по Вашему приказанию!
     
      - О, как раз! Пусть зайдет!
     
      Дежурный выскользнул из комнаты и махнул рукой, уходя:
     
      - Давай,герой!
     
      Я зайшов(зашел - укр.) в кабинет. Там сидел майор Оргулов, выглядевший шибко уставшим, и какой- то капитан. Товарищ майор по телефону говорил, что куда витамины найденные девать, не у него, а у медиков, у Марины спрашивать надо. А потом он и ко мне повернувся.
     
      - Ну, здравствуй, деятель! Поделись с нами опытом, как немцев бить надо! Расскажи, как это после твоего концерта разведчики ночью на пятерых привели восемь запуганных "языков", а на рассвете остатки нашего пехотного батальона пошли вперед и просто собрали в плен больше сотни немцев! Как котят слепых, почти без боя!!! А наших в живых с вечера оставалось две с половиной сотни всего!!! И как смогли после этого захватить БА-ТА-РЕЮ тяжелых гаубиц, и тоже почти без потерь и без стрельбы?!! Мы с новейшими танками этого не смогли, всего две гаубицы трофейных у нас было! За все время!!! - Оргулов с концу своих вопросов разошевся так, шо я хотел сбежать. Только ноги почему - то не слушались. И тряслись, заразы. И я тоже трясся.
     
      Ну, тут и капитан подключился:
     
      - Погоди, смотри, он же сейчас в обморок упадет, совсем пацан ещё. Да он же еще с палочкой ходит. А ты, дезертир юный, поделись, как, вместо того, чтобы после задания в 41-м году сюда вернуться и уже здесь поставленную боевую задачу выполнять, вы всем гамузом на передовую поперлись! - капитан тоже не сдержался и свою речь закончил тоже на крике.
     
      - Я, я не дезертир! Я нашим помог! - в голове у меня били такие колокола, шо я плохо уже понимал вопросы - меня же дезертиром обозвали! Предателем! - И наши там немцев победили!
     
      - Ну, да, там наши их погоняли, - Оргулов сердито сел за стол, устало махнул рукой. - Рассказывай давай, что ты там напридумывал.
     
      Я им рассказал, как после выполнения своего задания - установки ложных пушек и боевых машин пехоты вокруг портала в Крыму сорок первого года, я уговорил обоих своих сопровождающих, и Вяткина, и Смирнова, смотаться недалеко в штаб Красной Армии и узнать, где наши, то есть красноармейские, позиции к ночи не слишком далеко от фрицев оказались, ишоб немцев самим, типа, поехать та попугать. Я это тоже заранее продумав. В штабе какой-то был тока один офицер молодой, лейтенант вроде, и уточнив, что мы из спецподразделения усиления( "Да, да, нам приказали всемерно вашим всем помогать! Сейчас, сейчас, где же тут?"), показал по карте место. Это не слишком далеко от того штаба оказалось, и обстановка там сложилась тяжелая - немцы в тот день побили наших сильно, и резервы наши тоже побили, могли даже прорваться в тыл назавтра, вот.... Мы к тому месту добрались уже в темноте, перед прибытием я врубил на полную громкость колонки с записью звука танковых моторов - пусть немцы подумают,короче, стоит ли им с утра в атаку переть на танки, или краще( лучше - укр.) подкрепления вызвать, чтоб оборону удержать, раз тут, типа, наши танки ездют.
     
      На месте УАЗик - буханку с моими припасами отвели за холм, потом мы растащили по местам технику, запустили генератор - и я начал "пьедставление". Сначала запустыв красный дискотечный лазер, и он нарисовав на облаках икону Казанской Божьей Матери, я ее заранее отсканировав. Затем лазер пустил слезу у нее - это все я тоже заранее продумал и подрисовал.
     
      - Слышь, он все заранее подготовил! Он все продумал! Стратег, блин!! - Оргулов, вдарив по столу кулаком, опять начал заводиться, но капитан тронул его за рукав, успокаивая, а мне кивнул - давай, мол, дальше говори.
     
      Ну, я и рассказал им, что раньше в фуре рекламщиков нашел несколько фигур надувных, там на мешках и надпись была - "Аэромен". Там и электрогенераторы небольшие были, и вентиляторы для этих воздушных человечков. И усилок для звука, и колонки здоровенные, как на рок - концертах бывают, я там тоже взяв. И в УАЗик и прицеп перед переходом в сорок первый спрятал. Шоб було.
     
      Пока это рассказывал, у меня и слезы почти высохли, и заикаться от страха перестал. Но тут, колы( когда - укр.) я про "шоб було" сказал, товарищ майор снова вставать начал, сердитый такой, и снова капитан его успокоил.
     
      А я дальше быстро рассказал, как заранее придумывал бяки разные немцам, кроме ложных вооружений, пушек тех и бээмпешек, как музыку необычную искал, и её инфразвуком дополнял заранее. Тут и капитан уже не выдержал:
     
      - Чем - чем дополнял? Ты по- русски обьясняй, аэромен недолеченный!
     
      Тут я им рассказал, что когда - то, давно, в театре для спектакля сделали особую трубу для усиления жути, шо по сценарию был, и вона инфразвук - очень низкий, неслышный совсем, звук - издавала. Так там при продувке трубы на репетиции не только из театра люди поубегали, но из нескольких кварталов вокруг - им конец света почудился. И я для немцев то же самое приготовил, да еще аэроменов нашел, белого и рыжего - будто всадников Апокалипсиса. И на немецком языке записал поверх музыки замедленно, чтоб непонятно было слушающим: " Всадники Апокалипсиса! Это всадники Апокалипсиса! Они к тебе прийшлы!" Слов не разобрать, а смысл немчура все равно восприметь. Лошади тока у меня плохо вышли, сам к фигуркам аэроменов прилепил их.
     
      И под конец всего концерта мы сварочную подсветку им вжарили, с Вятикным и еще двумя пехотинцами с передовой. А потом Вяткин договорился с пехотным командиром сбегать, немцев пощупать - понравился ли им этот концерт.
     
      - Я этого щупальщика Вяткина еще сам пощупаю! Пацаны тут собрались - щупать им захотелось! - тут майор знову не выдержал, но сейчас уже сам сразу остыл, а мне сказал грустно. - А если бы артиллерия по вам жахнула?.. Или из вашей техники им чего-нибудь перепало?... Ну, ладно, давай, делись опытом дальше!
     
      Ну, а шо ж дальше... Дальше Фрол Петрович с группой ихней, в разведке, кучу немцев взяли как детей. И Вяткин же потом подсказал пехотному капитану, что там сейчас немцы как пьяные, но не пьяные, а просто дурныи, и их можно просто собрать всех - и в плен.
     
      А потом пленные немцы, а там, в их роте, еще и наблюдатели - артиллеристы были, сказали, что и батарея их не слишком далеко ночует. И наш пехотинец - офицер нас попросил и тем фашикам, что на батарее, сыграть концерт, как ночью, а то днем размочалят их немцы из пушек совсем, резервы ведь вчора все побили.... Но там я только горловое пение, вроде шаманского, с инфразвуком пускал.
     
      После этого рассказа капитан сильно смеявся, а майор молча сидел, злился, а потом мне запретил без его личного разрешения из бункера выходить. Вообще. И меня отпустили, велели готовиться к работе на поверхности, а Оргулов кому-то по телефону велел "найти этого шустрого Вяткина - немедленно! И Смирнова того тоже, на пару!" А я уйшов."
     
     
     
      Чуть погодя Оргулов, глядя вслед понуро уходящим после разноса Вяткину и Смирнову, обратился к капитану Васильеву:
     
      - Ну ладно, этим орлам мы по выговору влепили и по благодарности, за неоправданный риск попадания секретной техники к противнику и за умелое использование боевой обстановки, приведшее к существенным результатам, в том числе к захвату гаубичной батареи. Но что касаемо самого эпизода, то тут надо подумать, что такое хорошо и что такое плохо.
     
      - Ты предлагаешь еще раз такую штуку применять?!
     
      - Смотри сам, Вадим, что с этой музыкой выходит.... Алё! Да! - Сергей недовольно поднял трубку зазвонившего телефона. -.... Да, могу недолго.... Так, понятно.... Сделайте краткую инструкцию бойцам по применению витамина - ну, дозировки, эффективность, плюсы - минусы применения, сами там додумайте... Нет, инструкция только бойцам, для самостоятельного применения. Детям, гражданским сами дозируйте, во избежание.... Плохо, что почти просрочены.... Ага, спасибо.... Пока!
     
      Оргулов снова поднял голову к танкисту и устало продолжил:
     
      - Звонила Марина, по поводу тех, найденных, витаминов. Она говорит, что витамин "А" еще и улучшает ночное зрение на несколько процентов. Так что будем использовать их в ночных операциях - нам нужны все козыри из колоды..., - он сильно потер виски. - Так, о ночном ужасе давай закончим. В итоге всего этого концерта наша изможденная пехотная часть пленила в сумме немцев больше, чем их самих было здоровых, без раненых. Почти без потерь. Это первое. Далее. Стрельбы при этом почти не было. Не было сопротивления, взяли практически все хозяйство роты и гаубичной батареи. На тех тоже отработал наш обманщик - "подманщик", как его, Витька, что ли?.. Причем батарейцам досталась только его "музыка", и этого им хватило. Этот инфразвук их так контузил, наверное? Это второе. Ну, всадников белых всяких применять себе дороже - на фронте издалека сделают артналет, и всё закончится сразу.
     
      - Так чего же вчера они не обстреливали? - Васильев никак не мог понять, что ценного тут обсуждать, ведь времени ни у Оргулова, ни у него категорически не хватало.
     
      - Так эта рота здесь одна была, там из-за оврагов фронт наступления небольшой, и немцы гаубицами усилили эту роту, нам на трофейную радость. И на их обработку всего представления и хватило. И вообще- то засечь звук - это суметь надо, а засечь ориентир в ночи, да еще освещенный - такое и дурак сможет...
     
      Ну, и сварочный привет под конец. Тут тоже не все просто. Немцы с передовой почти все глазами маются - "зайчиков" сварочных нахватались. И несколько наших пехотинцев с ними заодно - не туда и не тогда смотрели. Марина сказала - это электроофтальмия, что ли. Пройдет скоро. Но это можно было бы и нам потом применять, для вспышек ночью по ихним часовым, или в ночном бою для ослепления. Но таскать с собой здоровый генератор для сварки? Нет, не пойдет. А жаль, иногда такой сюрприз очень бы помог. С ним из Могилева мы легко ушли бы.... М - да...
     
      - А чего же не пойдет? На танках аккумуляторы дурной мощи, их вполне можно использовать, а гиперболоиды эти заранее установить. На несколько вспышек подряд аккумуляторов хватит без ущерба для их ескости, можно ПТО-шников германских, например, так в темноте ослепить. Хоть на немного задержать гансов - а дальше мы сами справимся. Как всегда. А насчет рисования на небе ты как?
     
      - Пока не представляю, Вадим, как это использовать. Может, еще придумаем, как, или ну его на фиг?
     
      - Непонятно... А с инфразвуком что? Если его станем применять, то даже засечь никак нельзя - он же неслышимый. Наша пехтура, бОльшая часть остатков одной роты, под него попали - так никто ничего не слышал. А из землянки вылетели все сразу, вроде как потолок опускаться начал... Но и они пока не бойцы, в шоке, так их в тыл отправить собирались, пока в себя не придут.
     
      - Да, вот с этим звуком поиграться стоит.
     
      - Сергей, а с батальоном этим пехотным что сейчас?
     
      - Да они после таких событий в бой рвутся. Вернее, к бою готовятся, окапываются, хотя ночью у них половину солдат слегонца этим звуком потрепало. Жалеют, что их бойцов, которые в плен вчера попали, немцы вечером уже в тыл отправили - не успели, б..., своих отбить!.. Сегодня днем даже в лесок вперед отделение послали, дорогу завалили, в паре мест завалы заминировали, и засаду оставили. Резервы немцев тормознут, а к ночи наши им подкрепление обещали. Мне так штабные сказали. Да мы же этому батальону все трофеи оставили, только гаубицы себе утянули. Мозг, как молодожен, вокруг них всё бегает, гладит, да-а... Но батальону там все равно не устоять...
     
      А насчет музыки шаманской я вот что думаю. Надо нам по-шустрому вроде отчета в батальоне состряпать, мол, удачное применение редких шаманских обрядов, тра- та- та, рекомендуем, мол, к использованию. И при отступлении этого батальона обгоревшую планшетку с этой гумагой на трупе с офицерской форме оставить, - Оргулов глянул на наручные часы и, вставая, свернул разговор. - Так, мне уже уйти надо было. Бывай!
     
      - Постой, майор, а если ночью на "ночном фельдфебеле", он безшумнее других самолетов, с колонками полетать?
     
      - Не понял, на каком таком фельдфебеле?
     
      - Да немцы так По-2 называли, от безсилия. Мол, "ты его не любишь, но ночью он все равно придет, будет тебя мурыжить, и ничего ты с этим не сделаешь!" Пару раз за ночь пролетит - они без сна трястись будут. Много они потом днем навоюют, после таких ночей? А самолет успеет челноком сотню- две километров фронта обработать за ночь!
     
      - А если наших инфразвуком, как давеча, зацепит?... Но это ты сам продумай, я бегу уже.
     
     
     
      Глава 2. Огонь большого города.
     
      Начало.
     
     ***********************************************************************************
     
      Пригороды Днепропетровска, 2011год
     
      Выходной начался нормально. Вся троица успела на электричку, перед самым дождем влезли в набитый вагон, привычно ехали без билетов, и пришлось побегать по вагонам и по платформе на одной из остановок, чтоб обойти надоедливых поездных контролеров. Таких же, как они, "зайцев - побегайцев" по мокрой от дождя платформе бежало немало,в основном молодежь, но и тетки с неподъемными сумками тоже рядом пыхтели, спасаясь от штрафов.... Но вот уже вагоны погрохотали колесами по серому двухярусному мосту через Днепр, и за мутными окнами вагонов показалось здание вокзала. А денежки билетные им пригодятся сегодня в городе. Витька для большого города прихватил большую часть того, что заработал за последнюю неделю на СТО, где он осваивал навыки работы автослесарем - вчера давали зарплату, деньги были с сохранности...
     
      На автосервисе он начал подрабатывать еще до Нового года, после занятий в школе, знакомый помог устроиться. Правда, пришлось перед поездкой немного денег сразу отдать матери на погашение семейных долгов, как обещал. Летом парню повезло, к тому времени он на автосервисе хорошо себя зарекомендовал, и поэтому работал полный день, и никого не интересовал ни его четырнадцатилетний возраст, ни положенный по закону сокращенный трудовой день. Ты слабый, не можешь работать полный день, как взрослый? Не нуждаемся, других найдем! И если государство не хотело само защищать подростковый труд, то для и владельца СТО на это тоже не выделяли бюджетных денег. Почему - то. И Виктор Самохваленко работал, как взрослый специалист, с утра до темноты. Разве только его не заставляли на самых тяжелых работах пуп рвать, жалели местные мужички старательного паренька.... Но лишним его невеликий заработок в семье совершенно не был. И для себя тоже оставались денежки.
     
      Прибывшую из области электричку стандартно загнали на последнюю платформу, но молодым парням это было безразлично, пройти лишних полста метров до вокзала - не проблема. Одного из подростков бородатый попутчик в возрасте, старик лет сорока пяти - пятидесяти, попросил на выходе помочь вынести ведро с яблоками на платформу, прямо перед вагоном. Мишка, глянув на весь багаж бородача, сам предложил вынести еще и два ящика с урожаем, пахучими яблоками. Они, перешучиваясь, вынесли вещи попутчика на перрон, а тот на ходу, с третьим яблочным ящиком и тачкой в руках, выбираясь из вагона, рассказал, что набрал яблок у знакомых - у тех земля под деревьями усеяна плодами, год выдался урожайным. Петруха посмеялся - где бы такого знакомого найти, чтобы забрал ненужное: у них самих дома, в Илларионово, тоже под деревьями земли не видно, всё усеяно опадающими яблоками, гниют несобранные. И у Витька так же было, яблоки есть, знакомых нету. Так, со смешками, они сбежали в тоннель и быстро двинулись на привокзальную площадь к трамваю.
     
      В Днепропетровске дождя не было, и друзья решили подождать, пока приедет древний ретротрамвай - на своей СТО Витька слышал, как на таком трамвае катался сын начальника, и ему шибко понравилось. Погода наладилась - голубое, промытое дождем, только на севере занимали отступающие за горизонт серые облака. Петруха пошутил, что, мол, и с погодой горожане зажирели, всю нормальную себе забрали, с жиру бесятся. Все трое согласились - зажрались тут все, в городе....
     
      Они прождали старинный трамвай почти полчаса, уже хотели на простой "Шкоде" ехать, но тут из-за угла выполз маленький смешной трамвайчик, весь в лентах , шариках, цветах. Ребята аж подпрыгивали, дожидаясь, пока это чудо доползет до них. При посадке они успели пофотографировать друг друга перед зеленым веселым трамваем( потом фотками можно хвастаться перед корешами) и заняли места на деревянных лавках у окон. Хотя окон - то у трамвайчика и не было, наверное, такие трамваи были еще при царе. Но так было даже интересней.
     
      Обдуваемые ласковым встречным ветерком, они проехали четыре остановки, а дальше стоял затор - на перекрестке ярко - красная спортивная машинка, ниже чем по пояс высотой, с размаху влетела в поворачивающий троллейбус, и сейчас у места аварии собралось уже по несколько троллейбусов и трамваев с двух сторон, объехать пробку они не могли, сигналящие автомобили с трудом прорывались мимо. Все пассажиры из веселого трамвая вышли, и ребята дальше пошли своим ходом - Петруха сказал, что до центра города осталось совсем недалеко.
     
      Хлопцы пошли пешком по центральному бульвару проспекта, хотели задержаться у крутой побитой машины, пофотографироваться, но Мишаня скривился от череды женских криков - молодая красотка, горе- водительница спортивной машинки, во всю глотку обьясняла, что именно сейчас будет, ..., и с водителем троллейбуса, ей в отцы годившимся, и с самим троллейбусом, ..., и со всем ... троллейбусным управлением, и с ... умниками, которые ей тут что-то вякают, досталось и появившимся гаишникам. Ребята сразу двинулись дальше, они поняли, что этот крик напомнил Мишке дом - там его пьющая мать после очередной попойки похоже разговаривала...
     
      Петруха, уже много раз бывавший в городе, чтобы отвлечь друга от тяжелых мыслей,предложил зайти в недалекий уже торговый центр и там покататься на экскаваторе. Даже Мишаня удивился - что же в экскаваторе крутого, чтобы на нем в центре здоровенного города кататься. Но Петруня им легко обьяснил, что этот экскаватор( на самом деле - эскалатор))) - как ступеньки движущиеся, в метро на них люди под землю спускаются. Кроме Петьки, на метро из них никто не катался, поэтому они живо направились в крутой магазин со стеклянной крышей, там осторожно проехались на "экскаваторе", поглазели на витрины, на девчонок - продавцов, на прохожих. Опять фотографировались.
     
      Потом они шатались по центру Днепропетровска, послушали бойкий дуэт уличных музыкантов - понравилось, даже чуток денег тем подбросили по такому поводу, прошлись по красивой набережной("Денег им девать некуда, конкретно зажирели в городе" - они все согласились с Мишаней), завернули на пляж, на Монастырский остров. Витька был в миллионном городе года три назад, и сейчас всё вокруг разглядывал жадно, с интересом. Понравился ему и красивый пешеходный мостик на остров с перилами, увешанными самыми разными замками, многие с гравировкой. И сейчас две пары молодоженов в свадебных нарядах крепили свои замки счастья на немногие свободные места, а затем, по традиции, выбросили ключи в Днепр.
     
      На острове они завернули в зоопарк, бросили жвачку в клетку обезьянам - типа поржать, потом забрели в аттракционы. Там, на входе, они купили мороженое, прокатились круг на колесе обозрения( так, ничего особенного), обертки от съеденного бросили под ноги - до урны впереди было целых двадцать метров, не тащить же в такую даль такую тяжесть. Потом наконец добрались до здоровенного пляжа и погрелись на песочке у воды. Рядом, ну совершенно случайно, оказались три девчонки, тоже школьницы. Через полчасика они все уже перешучивались, потом всей кампашкой присоединились к волейболистам, игравшим неподалеку, и тут парни постарались показать себя во всей красе, прыгали за мячом самоотверженно( на мягенький песок падать ведь классно!), подачи девчонкам делали мягкие, а то вдруг лупили по легкому мячу со всей дури с диким криком, и знакомые девицы с визгом и писком падали от пролетающего рядом пушечного ядра. Потом они вместе купались в Днепре, после этого перекусили в летней кафушке здесь же, на острове.
     
      Девчонкам кто-то позвонил по мобилке, и они, быстро поднявшись, позвали ребят поглядеть на тренировки каких-то атлетов на острове, "ведь там с ними сам Денис Минин, вау!" . Ребята из этого разговора вообще ничего не поняли, но от девушек не стали отрываться. А те подошли к обычным пляжным турникам, и тут уже обалдела и троица друзей тоже. Молодые атлетичные ребята, кто-то в небольшой толпе сказал,что они занимаются "воркаутом", творили на простых турниках и перекладинах обалденные упражнения, трюки даже, и Мишаня подумал, что даже с его фигурой он здесь смотрится дохлячком. Все снимали эффектные упражнения на бобилки, вся шестерка новых знакомых тоже выхватила свои телефоны. Чуть погодя, посмотрев на время, ребята начали собираться уходить, им надо было успеть вовремя забрать билеты на футбол у знакомого, и девчонки тоже начали быстро собираться: оказывается, одна из них уже опаздывала домой, надо было посидеть с младшим братиком, пока мать отлучится. И жили девчата примерно там, где парни забирали свои билеты, недалеко от тракторного завода, поэтому и на маршрутку пошли все вместе.
     
      На старинном пешеходном мосту с острова молодежь чуть задержалась - с моста, с верхней фермы, вниз собирались прыгать любители острых ощущений. На арочном мосту люди останавливались, стояли с задранными головами - зрелище было непривычным, а зевак с каждым годом при такой жизни становилось все больше, и многие готовы были ради ненужного копеечного приза подолгу стоять в призрачной надежде. Здесь призов не было, но половина стоящих зрителей приготовили для съемок мобилки - в любом случае запись будет необычной, а если прыжок в реку обернется неудачей, то эти кадры поднимут популярность оператора до небес, и он станет знаменитым на увесь мир!.. Но прыжка пока не было, и девочки начали протискиваться через толпу зевак дальше на берег - время поджимало. Ребята тоже двинулись вперед, они быстро добрались до маршрутки, с веселым шумом ввалились в микроавтобус и до конца поездки поочередно подкалывали друг друга. Витька с трудом отшучивался насчет своих белых шорт, белой футболки и белой пидо...бейсболки( кроссовки с носками, тоже все белые,он поджал под сиденье заранее). Он уже немного жалел, что решил так выпендриться.
     
     
     
     
     
     ***
     
      Выйдя из маршрутного такси на улицу, опаздывающая девчонка чуть ли не бегом кинулась через дорогу домой, а все остальные подзадержались у киоска. Ребята угостили оставшихся девчонок мороженым, себе взяли пивка, причем Мишаня взял бутылку недешевого "Карлсберга"- и нового напитка попробовать, и себя побаловать, и перед девками порисоваться, без них бы и простым пивком обошелся. Уличное движение было интенсивным, и народ накапливался у зебры перехода, ожидая зеленого для пешеходов- перекресток был трехсторонным. Наконец движение замерло, все пошли через проезжую часть. Мишаня, демонстративно вскрыв стеклянную бутылку( рисовался перед новыми знакомыми), с пивом в одной руке и железной пробкой в другой шел в центре, рассказывая какую-то смешную историю, когда слева-сзади послышался глухой удар, крики и женский визг.
     
      Обернувшимся парням картина показалась нереальной - расталкивая тупой обтекаемой мордой пешеходов, на красный свет ехал здоровенный черный джип с черными же, а как же, стеклами. Из салона сквозь закрытые окна бухала громкая музыка, за машиной на земле лежал мужчина и валялась полуразваленная детская коляска. Где был ребенок, они сходу и не разглядели, а монстр продирался дальше, распихивая отскакивающих пешеходов. Когда он на повороте малой скоростью огибал ребят, Мишаня, как сомнамбула, протянул руку вперед и прижал пробку от пива к блестящему боку автомобиля.
     
      Паренек не мог знать, что его движение в итоге забросит кого- то из их компании за сотни километров от дома, у некоторых резко изменится жизнь, и у кого- то из знакомых появится шанс прожить дольше...
     
      Перед этим очередная песня в машине, видимо, закончилась, и в негромкий рокот двигателя резким скрипом врезался звук от царапающего машину предмета. Некоторые пешеходы от возмущения наглостью джиперов начали шуметь, как вдруг машина затормозила, и в открывшуюся водительскую дверь вылез парень чуть старше Витьки, лет семнадцати, с бейсбольной битой в руках. Он, пошатываясь, поглядел на людей и двинулся к Петрухе - других кандидатов на расправу он пока не приметил. В это время открылась правая передняя дверь, и на улицу вылез еще один пассажир, ровесник первого. Глаза его плавали, не останавливаясь ни на чем, левая рука с пистолетом тоже совершала хаотические движения. Тут открылась правая задняя дверь, и холеная, шикарно упакованная девица вылезла из темноты салона. Она начала что-то спрашивать, но пассажир с пистолетом в это время углядел перед собою нечто интересное ( а он видел огромные красивые цветы с зелеными зубами, которые бежали на него из-под земли), чему- то кивнул, сказал: " Айм Терминатор. Айм би бэк" и начал пулять из пистолета раз за разом. Первым же выстрелом он попал в стекло открытой задней двери, которую он даже не заметил, потом поразил старый троллейбус, разворачивающийся в сорока метрах позади, угодив ему в ржавый металлический борт . И последним выстрелом он наконец попал в бок девицы, выскочившей из машины. Девица от неожиданности упала, кто-то снова завизжал, водитель джипа ошарашено оглянулся на пистолетчика, потом заорал: "Гаричелло, м..., ты, козел,о...!" и кинулся к нему отбирать пистолет. Тут раненая девица немного очухалась и, поднявшись на четвереньки, первым делом начала кричать на всю улицу. Светофор уже переключился на движение машин, но из- за стрельбы пока движения не было. Водитель забрал пистолет у друга под кайфом( а тот удивленно вдруг увидел раненую и спрашивал:"А кто ее так, э?"), затолкал и его, и девицу в "Тойоту", сам запрыгнул за руль и с пробуксовкой газанул, направляя машину в сторону Восточной проходной.
     
      Витька схватил обоих девчонок за руки, кивнул друзьям: "Вперед!", и они перебежали улицу и быстро пошли от Восточной проходной тракторного завода, свернули между домами и углубились в жилой квартал. Тут Петруха заметил, что им надо уже в темпе выдвигаться забирать билеты, и они скомкано расстались с девушками. Хотя Мишаня, герой дня, блин, успел у Лизы взять номер телефона, ну так он в таких делах не теряется. Потом они, на всякий случай дворами, спешили в торговый комплекс "Аполло", чтобы успеть забрать заказ - знакомый Петрухи работал там охранником, он доставал дешевые билеты для футбольных фанатов(в кассах такие почти не продавались), а сейчас у него закончилась смена. Они застали знакомца уже уходящим, выслушали его бухтение насчет опоздания и несмешную шутку насчет Витькиного белого одеяния для последнего пути.
     
      Затем друзья зашли поглазеть в магазин бытовой техники на втором этаже,куда поднялись по "экскаватору" уже без особых волнений ( видели, знаем) . Подивились на фонтан возле эскалаторов с разноцветной подсветкой( "не, точно от дурных денег зажирели горожане"). Денег у них на приобретения в этом магазине не было( разве что наушники себе обновить, или плеер купить), но побродить, поглядеть, с умным видом погутарить про новые мобилки, ноутбуки, телевизоры - на это не жалко перевести часик. Витька долго примерялся к новой модели смартфона, слушал качество звука, разглядывал экран, посмотрел игры, исследовал удобство меню, жал кнопки, пробовал фоткать друзей, - эту модель вовсю рекламировали на всех углах, и он знал, что без такой цацки он никак, но пока его сбережений маловато было... Там же, в магазине, поиграли в виртуальный теннис в игровой зоне - стоишь, пустыми руками машешь, а комп тебе ракетку присобачивает и мячи набрасывает. И все на шАру, безплатно!
     
      Ну, а потом наступило время футбола - на новом стадионе с крышей, с цветным табло над полем. Местный "Днепр" разгромил гостей. Весь их фанатский сектор стоял целый матч, раздевшись от жары до пояса, пацаны напелись и накричались до хрипоты... По дороге со стадиона на вокзал, на электричку, Витёк заметил кого- то в таком же белом комплекте, как и у него(хотя на матче снял бейсболку и футболку, убрал их в рюкзак - и так жарко было).Он заинтересованно смотрел на такой же, как у него, комплект - как он смотрится со стороны; увиденное порадовало, смотрелось нормально. А Петруха показал еще одного "белого человека". Пока они подкусывали Витьку по этому поводу, мол, ваши нас уже окружают, первого парня в белом одеянии резко остановил милицейский патруль и без разговоров потащил в сторону.
     
      Друзья невольно насторожились, с милицией никому из них не хотелось пересекаться, а чуть дальше они заметили, что и второго "белого человека" тоже остановили, и уже другой патруль потащил его куда-то. И тогда Мишаня негромко заметил, что Вите сегодня больше не надо доставать белые футболку и кепку, и что это могут искать и самого Витьку. Только не понятно, за что - он же ничего такого не делал, чтоб милиция его так активно искала.
     
      И здесь они вспомнили джип, царапину от бутылочной пробки, сбитую детскую коляску, и им стало плохо. Прошло несколько часов, а одного из них уже ищут, причем Витька и к машине даже не прикасался. Значит, как-то определили, что они из одной компании, и могут искать и других тоже. В парке, где ребята сейчас шли, между модерновыми непонятными скульптурами были свободные лавочки. На одной из них друзья разместились, перебрали свои вещи и поменялись так, чтобы никак не походить одеждой на себя во время той встречи с джипом. Потом они раскинули мозгами и решили двигаться на небольшом расстоянии друг от друга - так, если у милиции есть их приметы, им проще остаться незамеченными. Петруха пошел чуть впереди, и, обходя сильно освещенные места, обходя замеченные многочисленные после футбольного матча милицейские патрули, они добрались до вокзала. Но тут их ждала плохая новость - все видимые проходы на посадку в электричку были перекрыты милицией; один сержант стоял даже возле пригородных касс, хотя друзья с билетами ездили крайне редко. Но к электричке они пройти не могли.
     
      Петруха, самый старший из них, он был на два месяца старше даже Мишки, подумал и решил дозвониться до того охранника из торгового центра, у которого они билеты брали, и попробовать договориться и заночевать всем у него. Он тут же позвонил, с трудом дозвонился до охранника( тот где-то еще веселился), и сразу нарвался на отказ. Пятнадцатилетние мальчишки растерялись - они успешно попадали в какую-то нехорошую историю с милицией и крутым джипом. Но Петруха, компанейский парень, не сдавался и стал объяснять возникшую ситуацию; ему пришлось даже пару раз уверять собеседника, что он ничего не выдумал и это не дурной розыгрыш. Наконец Петруха закончил разговор, вытер вспотевший от переживаний лоб и сказал:
      - Иван, ..., к себе точно взять не сможет. Но там дружок его, тоже Иван, согласился ему помочь, ..., но он возьмет ночевать только одного - типа, предки ругаться будут от шоблы такой,...
      - Петруха, короче, это твой знакомый помог, и ты договаривался. Тебе, б..., и ночевать!
     
      Петька пытался послать ночевать кого-то другого, но все они прекрасно понимали, что самый нормальный вариант - поехать ночевать именно ему. Время уже было позднее, и Петруха споро двинулся на ночевку, напоследок виновато посмотрев на друзей. Мишка и Витек, оставшись вдвоем, как- то притихли, но потом встряхнулись - надо ведь или домой прорываться, или ночевать где- то здесь. А ночь уже на носу. Наконец Витя, сидя в прострации, смотрел на пару девчонок, гуляющих по проспекту, и вдруг вскочил:
     
      - Ты дурак, чувак!
     
      - Чего?!
     
      - Ты точняк балбес. И я балбес. Ты же маешь* телефон этой, ну-у, как там, ну-у,Лизы!
     
      - Вот баран!
     
      - Правильно! И я то же говорил! Звони ей! Но туда вдвоем не пойдем, еще не так поймут!
     
      - Блин, погоди! Я, короче, сейчас позвоню и обо всем договорюсь! Будь спок( будь спокоен!), чувак!
     
      Через три минуты он как- то удивленно сказал другу:
     
      - Короче, непонятное шо-то! Она же слышала, блин, шо я про нас двоих говорил, а вона несколько разив** сказала, шо, типа, да, приезжай, Миша, место для тебя найдется...
     
      - Может, рядом кто-то стоял, и ей было стремно говорить?
     
      - Ты шо? Через сорок минут там и так все ясно будет, после моего приезда, а ты говоришь - стремно!..
     
      - Да-а, шо-то мутно все это, Мишаня. Но если она тебе сказала одному ехать - то и езжай сам, без меня.
     
      - А ты?!
     
      - Миш, если мы вдвоем будем тыняться, нас проще заметить будет. А если ты пристроен будешь, то мне одному полегче будет проползти где-нибудь.
     
      - Витька, на откровенно, ты куда лезть собираешься? На грузовом поезде ехать домой?!
     
      Они знали не один случай, когда поездки на грузовых вагонах заканчивались переломами, инвалидностью, а иногда и смертью. Поэтому такой вариант оставался на самый крайний случай.
     
      - Да нет, успокойся. Может, я к машинистам попрошусь в кабину. Шо- нибудь придумаю. А Лиза там, может, чисто тебя одного ждет, хе-ге. А я, типа, помешаю!
     
      - Дурак ты!
     
     ____________________________________________________________________________________
     
      * маешь( имеешь - укр.)
     ** разив( раз - укр.)
     ____________________________________________________________________________________
     
     
      После небольшого разговора хлопцы обнялись на прощание, и Мишаня все-таки поехал ночевать к незнакомой Лизавете, а Витька остался один. Ему было неуютно в большом городе ночью, тревожило то, что их могли искать, а посоветоваться по этой теме было не с кем. Виктор машинально достал мобилку и с удивлением увидел больше десятка пропущенных звонков. Звонила соседка, тетя Катя. А пропустил он звонки оттого, что это было во время матча, и там он звонков просто не услышал, там и себя они не слышали временами за шумом трибун. Но они с тетей Катя за все время ,наверное, ни разу не разговаривали по телефону. Чего ради она наяривала Витьке по телефону? Мальчишка аж заробел от плохого предчувствия. Но ее телефон все-таки набрал.
     
      Тетя Катя, молодая мама двадцати семи лет, была в восприятии Витькиной компании чуть ли не старухой - для пятнадцатилеток двенадцать лет разницы были огромны. Их с тетей Катей разговоры через забор были обычным трепом взрослого с соседским ребенком.
     
      По телефону тетя Катя ответила быстро, и Виктор с опозданием подумал, что звонок мог помешать засыпать ее годовалой дочке. Но женщина не говорила об этом, а назвала Витьку подружкой, Таней. Витя пытался ей сказать, что он - сосед ее, Витя, а не Таня, но та продолжала безостановочно говорить с Таней о своей дочке, о ее здоровье, о собаке дворовой. И вдруг она резко сменила тон и тихо, но твердо сказала:
     
      - Витя, слушай внимательно. Домой ехать нельзя - тебя здесь ждут, капитан, Сан Саныч, в доме, там их трое еще. Вас ищут за вооруженное нападение на магазин, стрельбу по прохожим и покушение на чью-то там жизнь, вы там подстрелили кого- то...
     
      - Не, такого нэ було! Цэ ж...*
     
      - Не перебивай, времени нет, они сейчас и к нам зашли, пока в хате сидят, я во двор вышла поговорить. Мне сюда тоже больше не звони. И сим - карту сразу из телефона вытащи! Вы, наверное, как козлы отпущения пойдете, кому-то это нужно. Если есть куда на месяц - другой скрыться, давай туда двигай, переждать надо. Домой, своим, никому не звони. Тебе есть где пересидеть, пока тут прояснится?..
     
      Екатерина еще несколько часов назад поняла, что соседский Витька, молодой безобидный парубок( парень - укр.), попал в неприятности. Сначала на милицейской машине примчался, разве что без сирены с мигалкой, Сан Саныч - милиционер,гроза местных пьянчуг, торговок, и нередко случайных прохожих. Пару лет назад Катя с мужем в электричке нарвались на пьяную молодежь, и муж Олег, защищая ее, уже на въезде в Илларионово влез в драку с семерыми отморозками. Повезло, что быстро открылись двери вагона и они выскочили наружу( им как раз выходить надо было).За ними никто не полез - заметили у путей милицейскую машину. Но, когда Катя подбежала к сидящему в ней Сан Санычу за помощью, тот неспешно глянул на нее, потом наконец выполз, пошатываясь, наружу и сразу задержал подозрительное лицо - разбитое лицо Олега. Электричка ушла, а Сан Саныч отпустил мужа только к вечеру, когда из нового рейда привез еще нескольких задержанных, каких- то пьяных. Изъятые при задержании деньги Олегу, конечно же, он не вернул. Такое здесь случалось нередко.
     
      Поэтому Катя сразу решила помочь скорее всего невиновному соседскому мальчишке. По телевизору сообщили,что за ограбление магазина, попытку зажватить машину районного прокурора и пострадавшую при этом заложницу( "захват не удался, раненная заложница вырвалась из рук распоясавшихся молодчиков") разыскивается организованная преступная группа из пяти человек, и показали фотороботы троих - Витьки соседского и его друзей, и дали их данные, фамилии, адреса проживания. На рисунках ребята выглядели старше, чем в жизни. Потом по другому каналу оппозиционный деятель выступила с заявлением, что власть состряпала фальшивое обвинение и вновь пытается расправиться с активистами оппозиционного молодежного движения, даже показали суматошные съемки с какого-то мобильного телефона. Там невозможно было понять,что происходит, но Мишку, друга соседа, видно было хорошо... Мать Виктора на ее немой вопрос попозже сунула через забор записку с просьбой предупредить сына и сказать, чтобы он спрятался от греха подальше.
     
      Сразу созвониться не случилось, но за вечер Екатерина продумала, что будет говорить: открыто общаться мешали пришедшие к соседям милиционеры. И сейчас один из них, очень не вовремя, пошел к выходу из дома. Времени было в обрез.
     
      - Мы ничого не делали, а стреляв...
     
      - Я уже отключаюсь, - быстро перебила его тетя Катя. - Ты сможешь где- нибудь у своих знакомых пересидеть? Быстрее, Витя!!. Повидай родственников,ты давно с ними не говорила, Танечка! А вдруг они помогут, а, подружка? Пока, Танечка! Не унывай! Найди знакомых!
     
      - Я ж нэ думав**, та я якось нэ...*** - но связь уже прервалась. Ошарашенный Виктор еще некоторое время прижимал телефонную трубку к уху, надеясь услышать оттуда хоть что-нибудь обнадеживающее, однако соседка уже отключилась, а он по-прежнему стоял один в чужом большом городе, и вокруг равнодушно горели огни этого города. Хотя один огонек мог быть неравнодушным: по другой стороне улицы медленно, с тусклыми фарами, ехала милицейская машина. Виктор надвинул Мишкину синюю кепку на голову и повернул прочь, подальше от опасности. Он уходил в сторону от оживленного даже в полночь центрального проспекта, избегая контакта с ищущей его системой, надеясь протянуть так еще с полчасика. Телефон с невынутой сим- картой лежал в кармане, маяча всем заинтересованным- Я здесь!
     
      И Виктор не знал, что делать и куда спрятаться от этой, охотящейся на него системы. Привычный мир с понятными, привычными радостями и горестями поворачивался к мало что знающему и немного умеющему его жителю своей уродливой и жесткой стороной. И эта сторона, даже названия которой паренек не знал и знать не мог, вломилась в его мир и теперь переделывала там всё по своему разумению.
     
      ___________________________________________________________________________________
     
      * Цэ ж...(это же... - укр.)
      ** - Я ж нэ думав(не думал - укр.)
      *** та я якось нэ...( да я как-то не... - укр.)
     ____________________________________________________________________________________
     
     
     
     
      Глава 3. Дорога дальняя.
      ******************************************************************************
     
     
     
      Ночь вступала в свои права, и уличное освещение своими яркими лампами не могло этого изменить. На дорогах постепенно пустело, машин становилось все меньше, прохожих на освещенных тротуарах тоже. Но появлялись дорогущие престижные иномарки с разрывающим воздух выхлопом, видимо, форсированных моторов. Кузова многих из них были расписаны целыми картинами.
     
      Неприметная одинокая фигура двигалась в тени деревьев, иногда останавливалась, и создавалось впечатление, что человеческое тело движется без участия мозга. Отчасти это было верно - голова, мысли были перегружены задачей, решения у которой не было.
     
      Витька Самохваленко уже по десятому разу пытался припомнить кого- либо из родственников, у кого он бы мог побыть какое-то время, "нырнуть в нору", пока о нем забудут. Сколько времени надо ждать, он никакого представления не имел. Может быть, через три - четыре дня уже все будет нормально( правда, сам Витька в это мало верил), а, может, и через три месяца всё ещё рано высовываться будет. Но гораздо хуже было то, что он не представлял, кто же ему может помочь.
     
      К знакомым или близким дружкам ехать было опасно - во всех фильмах и телешоу показывали, что по друзьям да по знакомым ищут в первую очередь. Родичи - или в том же Илларионово живут, там всех сразу прошерстят, значит, эти тоже отпадают, или же за границей, в Белоруссии, где- то в Витебской области, он даже адреса не знал. Всей семьей они ездили туда, но это было после первого класса, когда школьникам на лето вдруг в поездах безплатный проезд объявили. Мать срочно придумала что-то, и они с кучей пересадок добирались до дядьки очень долго. Но на границе, Витька помнил это точно, проверяют документы у всех - нужен загранпаспорт( в Беларусь - достаточно обычного паспорта), еще про какие-то ведомости от нотариуса говорили, так что и этот вариант Витька отбросил, с собой у него ничего этого не было.
     
      Может, продолжал он придумывать выход, стоит прорваться куда- нибудь подальше отсюда и пристроиться работать там на автосервис? Многие операции он уже неплохо делал, не только колеса снять - поставить, но и сайлент- блоки самостоятельно заменить, или ремень ГРМ* ... Но вряд ли заработка хватит на жилье и еду, мастерство свое Витька оценивал трезво. Рыбу ловить удочкой?.. На стройку пристроиться, разнорабочим- подсобником?.. Фокусы показывать где-нибудь за деньги( он уже целых три фокуса знал)?.. Все это казалось ему пока малоприемлемым... И уже хотелось что- то съесть, на футбольном матче они все прыгали два часа, как ненормальные.
     
      Наконец он припомнил, что к ним два года назад на каникулах приезжали целым классом школяры из Закарпатья, из Ужгорода. Приезжим в последний момент почему-то не разрешили останавливаться на ночлег в школе( из районо пришел запрет), и Витькина классная руководительница, Таисия Павловна, попросила своих ребят приютить приезжих на несколько дней по домам, кто сможет. Витьке родители разрешили, и у него тогда ночевал Мыкола, одногодок, и Витька потом даже недолго с ним переписывался. Пару писем точно отправил. Это был, наверное, единственный шанс скрыться.
     
      Мыкола рассказывал, что приехали они прямым поездом из Ужгорода в Днепропетровск, а уезжать собирались оттуда же уже ночным, на Львов. Там, во Львове, у класса тоже экскурсия була запранирована. Адрес того гостя Витька пока не мог вспомнить, но тот учился в школе номер два, как и Виктор. Школу ему местные пацаны подскажут, где найти, а уж возле школы в Ужгороде он надеялся побродить и посмотреть, как улицы называются, может, и вспомнит адрес. А может, и раньше вспомнит. А вдруг и самого Мыколу встретит на улице! А вдруг .... Но это всё - потом. Главное сейчас - из этого города выскользнуть, да во Львов попасть, если повезет с ночным поездом.
     
      Витька сразу повеселел, даже выпрямился( "Шо, это я так горбатым и ходыв? Аж спына болыть!") и уже бодренько двинулся к Привокзальной площади. И буквально через несколько минут он припомнил( вот что значит нормальное настроение), что хозяин СТО, где Витёк работал, Юрий Петрович, поехал в гости, с ответным визитом, к хозяину автосервиса под Киевом, в Буче какой-то. Тот в начале лета ехал в отпуск, и возле Илларионово в машине полетели тормоза. Петрович все быстро починил, они там и гульнули потом - "за знакомство", и сейчас Петрович в Киев по делам рванул, и заодно к коллеге заехать хотел, заодно побуха... опыт перенять. Так что теперь был еще один, правда, совсем мутный, вариант- Буча.
     
      ______________________________________________________________________________
     
      * ГРМ - газораспределительный механизм двигателя автомобиля
      Сайлентблок - резинометаллический шарнир для соединения деталей подвески
     
     _____________________________________________________________________________
     
     
      На привокзальной площади парень услышал длинный громкий низкий гудок и вспомнил, как Мишаня сегодня говорил, что здесь три раза в день гудит завод Петровка. Днем так же гудело, это было в три часа, на пляже(а до него от вокзала пёхом далеко будет, вот эт- то сила у гудочка!), и Мишка сказал, что еще ночью в одиннадцать и утром в восемь, кажется, гудит( утром гудок в семь часов). В начале каждой смены на заводе. Никакой поезд так не загудит...
     
      Витя шел аккуратно, выглядывая в ночи милицейскую форму - такие встречи ему сейчас ни к чему. В кассовый зал он вошел быстро, а вот там милицейский патруль как раз проверял какого-то волосатика с гитарой в чехле у окна. Виктор быстро зашел за очередь, прикрываясь людьми, вернулся к крайней двери и, сгорбившись, вышел на ступеньки. Повезло в этот раз, а мог и влипнуть.
     
      Теперь изгой побрел в зал ожидания, заодно посмотрел расписание движения по станции - на Киев ожидалось несколько проходящих поездов за пару часов, а львовский, тоже проходящий, прибудет через сорок минут. Времени мало. Надо что- то придумать, как- то билеты раздобыть.
     
      В справочной вокзала он узнал стоимость плацкартных билетов до Львова и до Киева - денег хватит. посидел немного в полупустом зале ожидания. Потом снова пошел в кассы - и вновь там его ждали. Теперь Витька заметил ментов раньше, еще из- за дверей, и сразу повернул назад. А в зале ожидания, когда он вернулся на свободную лавочку, по телевизору в новостях он увидел СЕБЯ. Его самого, Петьку и даже одну из девчонок(она-то при чем?!) искали, как совершивших дерзкое ограбление магазина и хулиганский обстрел людей на улице. Говорили что- то еще, какие- то свидетели их преступления нашлись, показывали видеосъемки, но у Виктора в голове зашумело, и он толком ничего не услышал и не разглядел. Только в конце увидел свое и Петькино фото, а потом показали Мишаню, всего избитого, в наручниках, и новую знакомую с пляжа. Судя по всему, Мишку и , э- э, Лизу уже поймали. Потом пошли какие- то другие новости, но перед глазами все прыгало и качалось, в ушах бухал пульс...
     
      Витька пришел в себя - он стоял посреди зала ожидания. А ведь он даже не помнил, как вскочил с сиденья. Кто- то из сидящих на соседнем ряду лавочек на него оглянулся, но интереса не проявил, хотя только что на экране показывали Витькину фотографию - разыскивается опасный преступник. Парень поспешно сел...
     
      Ощущения были отвратные, Виктор изо всех сил сдерживался, чтобы не побежать, не закричать изо всех сил, не расплакаться. Друга уже поймали, а он здесь отсиживается! Надо куда- то бежать и что- то делать! Спасать как- то Мишку, ведь они не виноваты!..
     
      На краю сознания он услышал, как в кинофильме по телевизору кто- то кричал солдату:
     
      - Дур-рак! Куда ты побежишь?! И сам пропадешь, и не поможешь никому! Беги!!
     
      Как кувалда, эта фраза шваркнула по мозгам Самохваленко. Он боялся поднять голову - ведь это же ему с экрана кричали! Фильм про войну шел своим чередом, а парень в зале ожидания вцепился в железные подлокотники и заставлял себя сидеть. Сиди! Сиди! Успокойся!.. Немного погодя он встал и, опустив голову, прикрываясь козырьком синей Мишкиной кепки, вышел из зала ожидания. В кассах по- прежнему дежурила милиция, и он привычно повернул прочь. Он уже понял, что во Львов никак сейчас не уедет. Ничего, попозже в Киев билеты купить попробовать надо. И с вокзала пора куда-то уходить - здесь слишком опасно, могут просто прочесать все помещения и окресности.
     
      Внизу, на ночной площади, у входа в вокзальный тоннель, большая веселая компания шумно спешила, задорно крича во все горло, что им надо успеть на львовский поезд, и чтобы им срочно все уступили дорогу. За этой компанией еле ползла мамаша с ребенком в детской коляске и полными руками сумок и пакетов. Виктор как раз успел спуститься, когда у молодой женщины из рук вырвались пакеты. Она почти заплакала от расстройства, а потом спросила у Виктора, стоящего недалеко:
     
      - Вы мне не поможете? Пожалуйста!! Донесите до поезда эти пакеты, а то они порвались. Я Вам заплачу денег!! Только бы не опоздать!
     
      В голове у паренька громко щелкнуло - есть! "Если повезет, мы вместе проберемся к поезду, и я дам денег проводнице - и все. Адью, Днепропетровск!... Или вообще без денег в вагон пролезу - старшие рассказывали, что иногда им везло уехать без билета, когда проводники отвлекались." И он с радостью подхватил гламурные пакеты с разорванными ручками и пошел со спасительницей в тоннель.
     
      Там тоже в глубине дежурила милиция, останавливали всю молодежь, но Витя поднял пакеты повыше к лицу, пристроился за спешащей мамашей, и на него даже никто и не посмотрел. Только мамаша эта оглядывалась - не собрался ли сбежать странный носильщик ее с дорогими вещами. На платформу они выскочили рядом, Виктор на лестнице помог запыхавшейся женщине еще и вынести детскую коляску. А темный длинные поезда стояли с обеих сторон платформы. Женщина кинулась к поезду направо.
     
      - Это двести двадцать второй? - задыхавшаяся после бега мамаша еле могла говорить, даже свете редких перронных фонарей было видно, что пот заливает ей лицо.
     
      - Там он, напротив. Отправление уже объявили, быстрее! - две проводницы у ближнего вагона оторвались на десяток секунд, проводили взглядом троих пассажиров с курортного поезда и продолжили обмен новостями- они ведь не виделись очень долго, минут двадцать.
     
      У вагона, стоявшего в конце нужного поезда, никого не было, и Витька даже помог женщине затащить весь скарб в поезд, прямо в купе. Она пыталась дать денег, но Виктор отказался. Первый этап действий был выполнен - он оказался в поезде! И даже проводники его не видели!.. После этого он перешел по вагонам до плацкартного вагона, там залез на незанятую верхнюю полку и забился в угол.
     
      Поезд уже тронулся, когда он еще шел по проходу, ища свою третью полку. Проводники его пока не заметили, а в вагоне какой- то "старожил" говорил новым пассажирам, что у кого-то из поездной бригады сегодня день рождения, даже юбилей, и проводница появляется иногда, тепленькая, и только на несколько минут, и повезло, что новеньким хоть постели выдали - она не на каждой остановке приходит. Туалеты здесь не открываются вообще, гудел попутчик, и ходить надо через вагон - у соседей такая же песня, пьянка. Потом еще что-то бухтели, но на говорящих шикнули, что люди спят уже, и что они уже надоели, на каждой остановке лекции всем читают, и что и так заснуть тяжело, а разговоры эти... Виктор накинул на голову свою белую футболку, чтоб отгородиться от вагонных страстей, и вытянулся на жестком ложе. Он уже едет, и если все действительно так, как говорил вагонный сосед, и проводников почти нет, то, он и до Львова сможет незаметно доехать. Надо только адрес Мыколы постараться вспомнить...
     
      Виктор полежал, потом сходил в туалет через один вагон, облегчился, вымылся до пояса и вернулся назад. В его вагоне были свободные и верхние, и даже нижние полки, но Виктор снова заполз под потолок, чтобы его и видно не было. Перед этим он прихватил возле купе проводника легкое летнее покрывало, и теперь потихоньку согревался, укрытый им, и думал о сегодняшнем дне, о завтрашнем дне, о злосчастном черном джипе. Мелькнула мысль - стоило два покрывала брать, чтобы и на голую полку одно бросить, пассажиров мало, свободные покрывала есть, а лежать приятнее было бы. А в Днепр, кстати, он утром приехал с чужими вещами в руках и уехал тоже с чужими вещами в руках. Смешно... И надо еще адрес ужгородский вспоминать. Надо вспомнить адрес ... Надо вспомнить... Адрес...
     
     
      Сильный толчок вагона пробудил нескольких пассажиров, и среди них Витьку. За вагонными окнами уже рассвело. Он знал, что ехать ему еще очень долго, но осторожно слез и пошел умываться знакомой дорогой, через вагон. Однако туалет из-за остановки уже и здесь закрыли, и "заяц" прошел к расписанию движения поезда, висевшему рядом. Но в расписании никакого Львова не было. Днепропетровск был, и остановка там ночью прописана. А где Львов? И где они сейчас стоят? Киев еще был в расписании. Ничего спросоня не понятно. Но в любом случае за ночь поезд наверняка отмахал не одну сотню километров от Днепропетровска. И это хорошо! И есть хочется - ух!
     
      Виктор вышел из вагона, прошел вдоль поезда. Утреннее солнце уже освещало состав, яблони с дразнящими спелыми яблоками за забором приковывали взгляд, свежий воздух бодрил. Надпись на вокзале ничего ему не говорила- Джанкой. Так, что-то слышал о ней, забыл, что именно. Кое-где у открытых дверей стояли помятые(в такую рань!) проводники. Безбилетник повернул назад и на вагоне прочитал маршрут поезда: "Киев - Керчь". Он побрел дальше, к своему вагону, но потихоньку стал соображать, что поезд- то не львовский. Тут он стал присматриваться вокруг, и недалеко пошатывающаяся проводница объясняла пьяному же пассажиру, что тот, в конце поездки, через несколько часов, в Керчи, прямо с поезда может чесать прямо на пляж, а тут, хоть и Крым уже, но моря еще нет. До моря еще... Дальше Виктор уже не слышал. Так он что, в Крыму оказался, у Черного моря?.. Как?! И что теперь делать?!
     
      В Керчь, на море, было бы хорошо попасть, но там ему делать нечего. Никто его там не ждет. А если его ждут - то это еще хуже. Сходить здесь? И Самохваленко рысью рванул к своему вагону и схватил рюкзак. Все вещи с полки он в темпе сунул внутрь рюкзака и пошел к выходу. У ступенек замер. Выходить здесь или дальше ехать? От Ужгорода, от Киева он оказался гораздо дальше, чем шесть часов назад. Но поезд мог увезти от Днепропетровска, грозящего ему опасностью, еще дальше, чем сейчас. Что же делать? Электровоз дал длинный свисток, значит, поезд сейчас тронется. Денег при себе маловато, до Львова может быть впритык, а сколько до Ужгорода еще платить? Вагоны лязгнули сцепкой, локомотив тронулся. А от Феодосии проезд будет еще дороже. Деревья, провожающие, здание вокзала медленно поползли назад. Ехать? Или остаться? Или...
     
      Поезд уже набрал скорость, колеса его вагона грохотали на выходных стрелках станции, и спрыгнуть сейчас - это точно поломать ноги. Виктор облегченно отвернулся от проносящегося мимо последнего вагона. Хорошо, что он быстро решился остаться и сошел на этой станции, как ее там, Джанкое. Что-то знакомое в названии.... Он шустро пошел по утренней платформе в здание вокзала, высматривая по новой привычке милицейскую форму.
     
      Людей по утренней поре в пассажирских кассах стояло немного, и вскоре "опаснейший преступник" спрашивал в окошке билеты. Перед этим нашел в расписании движения на стене даже поезд прямо на Ужгород, и он хотел сесть в него и оказаться сразу на месте.
     
      Но оказалось, что этот поезд будет только послезавтра. Зато сегодня идет поезд на Львов, подсказала кассир, когда увидела реакцию паренька на отказ. И на этот львовский еще есть билеты. Витька видел, что кассир хочет помочь ему, и решился - согласился ехать этим поездом. Через три минуты кассир нашла ему хорошее нижнее место в купейном вагоне, и назвала сумму. Денег на билет у парня не хватало( всю наличность ведь дважды до сна пересчитывал), и он молча повернулся и пошел из вокзала. Кассир пыталась сквозь окошко вслед спросить, берет он билет или отказывается, но все и так было ясно. Она с сочувствием смотрела на незадачливого пассажира - то, что у него большое горе, беда, она увидела сразу и захотела хоть немного помочь пареньку, но попытка оказалась тщетной. Вздохнув и отбросив мысли и о своем непутевом подростке - сыне, и о похожем на своего Витальку подростке - покупателе, кассир включилась в работу - очередь у кассы требовала ее внимания.
     
      ***
     
      Выходящую из вокзала одинокую фигуру проводили взглядом несколько пар глаз, заинтересованных или равнодушных.
     
      Вокзальная дверь негромко скрипнула, выпуская подростка. Затем вновь скрипнула. Виктор шел, не обращая внимания ни на что. Не повезло, денег на билет совсем немного не хватило. Но львовский поезд будет только вечером, и можно попробовать успеть заработать недостающие деньги. Надо найти какое-нибудь СТО и попроситься на подработку, ничего другого в голову беглецу не приходило. Разве что хотелось поесть, что- нибудь срочно поесть. А пока хоть попить, вдали на перроне он мельком видел питьевой фонтанчик. Виктор направился в сторону фонтанчика с водой и наклонился над ним. Сзади хрустнула раздавленная пластиковая бутылка...
     
     
      ...
     
      - Эй, ты меня слышишь, нет? Сынок, ты меня слышишь? Надо, Света, врача вызвать, скорую.
      - Вера, он вроде очнулся. А скорая только к вечеру приедет!
     
      - Так на вокзале врачи должны быть, мне там перевязку зимой делали.... Сынок, ты как? Очнись!
     
      Виктор с трудом открыл глаза. Перед лицом раскачивалась огромная ветка... Над ним склонились две незнакомые тетки, сам он почему-то лежал на земле. Где он, что с ним - ничего не понятно.... Сильная боль в затылке заставила его застонать. Приподнявшись на локтях, он оглянулся. Какая- то станция, какие- то поезда. Как он здесь оказался?..
     
      - Ты в порядке? - одна из незнакомых теток своим носовым платком обтерла Викторов затылок, и на ткани оказалась кровь. - Вот урод, голову тебе немного разбил.
     
      -... А? ... Кто?
     
      - Да Блоха, нарик местный. Он от касс за тобой пошел, да чем - то по голове тебя и треснул, паразит такой. А мы как раз к электричке пошли. И его-то и спугнули. Он у тебя вроде как умыкнул чего?
     
      - А...? - язык слушался плохо, а голова - еще хуже.
     
      - Ты, сынок, к врачам здесь на вокзале подойди, пусть глянут тебя. Не нравишься ты мне, бледный совсем. И вещи свои проверь - тот паразит мог упереть у тебя что- то, ему же на дозу всегда надо денег.
     
      Виктор с трудом сел, затем поднялся. Земля покачивалась, в ушах шумело. Толстой веткой перед глазами был тонкий стебелек, вблизи, да после удара, и не такое покажется.... Рядом оказался фонтанчик с питьевой водой, и он сполоснул рот, умылся, попил холодной водички. А - а, это же этот, как его ... Крым .... И станция ... как же ее зовут-то...
     
      На затылке немного кровило, а в голове гудело. Беглец медленно двинулся к зданию вокзала, кое-как нашел на желтой стене знак Красного креста и вошел в медпункт. Там его записали в журнал учета посетителей(под родными данными!), бегло расспросили о случившемся - Блоху-наркомана и здесь знали, нередко предоставляли помощь пострадавшим от него - оказали первую помощь, дали выпить каких-то таблеток. Хотели и милицию вызвать, оформить протокол, но как-то осторожно, что ли, и хлопец без труда отбоярился от радости встречи с правоохранителями. За это время Витька еще больше пришел в себя и из вокзального медпункта вышел уже с почти ясной головой, даже название станции припомнил - Джанкой!! (огромную надпись на здании вокзала он так и не заметил). Вновь желудок напомнил о себе - есть хочу, хозяин!!
     
      Паренек уныло побрел от вокзала куда-то в город и вскоре приблизился к продуктовому рынку. Здесь с утра еще шла оптовая торговля, машины подъезжали и отъезжали, полные и пустые. У одного грузового "Мерседеса" женщина сама грузила в кузов ящики и мешки с овощами, фруктами. Витька подошел и предложил помочь. Тетка оценивающе глянула на невидного помощника, но согласилась: местные грузчики пока были все разобраны, а сама она уже умаялась еще на рынке, и грузить ей еще оставалось куда больше тонны.
     
      - Но лишних денег у меня нет!- сразу жестко заявила нанимательница, сбивая будущую цену на оплату погрузки.
     
      - Да мне бы ... поесть, - неловко произнес наконец пацан.
     
      Женщине аж кровь в лицо бросилась, и ей тоже стало неловко.
     
      - Ну, давай, грузи быстрей! - уже чуть добрее сказала помощнику, а сама полезла в кабину по своим делам.
     
      Витька довольно быстро погрузил все продукты в салон грузового микроавтобуса, и водитель дала ему понемногу помидоров, болгарского перца, яблок из своей некондиции и сунула хлопцу пятерку гривень. Сейчас тот уже от них не отказывался - деньги нужны на билеты, не в Джанкое же жить.
     
      Тетка, сердито спросив, и четверть хлебины сунула тоже, с силой захлопнула дверь и поехала прочь. Виктор же пошел в недалекий укромный уголок - желудок уже пел песни при виде таких вкусностей. Со вчерашнего дня еды не видел, и то на пляже был лишь перекус .
     
      Деньги парень хотел положить к другим деньгам, но в кармане шорт было пусто. Он проверил еще раз, и еще, и еще. Денег в карманах не было. Проверил еще раз, другой - пусто. Виктор вспомнил, что половину своих денег он перед сном, лежа под потолком вагона на третьей полке, положил в левый носок, сейчас с надеждой сунулся туда - в носке деньги были, но только половина. Еще раз проверив все карманы в шортах и рюкзаке, он наконец признался сам себе, что половина денег пропала. Видимо, на вокзале их наркоманы успели вытащить. Сабаки.
     
      Тут он вновь залез в рюкзак. Уф, мобилка лежала на месте, на дне рюкзака. Вчера ночью, в вагоне, парень вспомнил последний телефонный разговор с соседкой и спешно вытащил из телефона и сим - карту, и даже аккумулятор. Береженого Бог бережет, а небереженого конвой стережет.
     
      А ненужную трубку мобильного телефона он положил на дно рюкзака. И это мобилку и спасло - из кармана на вокзале ее бы вывернули с деньгами заодно.
     
      Но заодно в рюкзаке нашлось и покрывало из поезда. Витёк припомнил, что в утренней спешке с полки под потолком сгреб все, видимо, и вагонное покрывало сгоряча засунул к себе. Ну, за поездом он не побежит, тот уже далеко отсюда на горячих стыках крымских рельсов стучит. А вот денег у него теперь совсем мало. Искать автомастерскую? Где?..
     
      Подзакусив честно заработанными продуктами, он пошел к стоявшим неподалёку легковушкам и грузовикам с рынка. Там он походил, спрашивая у водителей, где найти СТО, но ему почти никто не отвечал - торговая спешка! Наконец, один из водителей подсказал, что видел автосервис, недалеко, минут пятнадцать ехать, и вкратце объяснил дорогу туда. Витька, окрыленный, пошел по подсказанному пути - пешком он туда дойдет за полчаса - за час максимум.
     
      Вышло добираться чуть дольше - по дороге пришлось у местных пару раз уточнять дорогу, но часа через полтора( наручных часов не было, а отключенная мобилка за ненадобностью болталась на дне рюкзака) подросток входил в ворота автомастерской. Там работа кипела - все что-то ремонтировали, и очередь из трех машин стояла в надежде на скорый ремонт. Но на несмелое обращение Витьки реакция была предсказуемой - "Ступай отсель в темпе, паренек, пока жив - здоров!" Пришлось пареньку не солоно хлебавши ступать отсель.
     
      За территорией автосервиса Витька остановился, раздумывая, что же дальше делать. Наверное, надо возвращаться на вокзал и пробовать влезть в какой-нибудь поезд без билета, а там видно будет. Или же залезть в вагон грузового эшелона, знать бы только хоть, в какую сторону лучше ехать, чтоб еще дальше не заехать. Или на трассу выйти, там поголосовать можно, если повезет, то с дальнобойщиками можно далеко заехать, даже без денег. Им, говорят, можно истории всякие, анекдоты травить - лишь бы интересно было, а то они в одиночку полжизни в кабине руль крутят, тоска зеленая. Они даже и покормить могут, если совсем худо. Вот это самое реальное будет.
     
      У самого забора мастерской на столбе стояла большая карта - схема дорог Крыма, и невольный путешественник стал присматриваться, к чему именно же ему начать двигаться. Та - ак, Партизаны, Джанкой, Новоалексеевка, Вольное, КрасногварДЕЙСКОЕ, КРЕМНЕВКА! Там же, в Кремневке, его бабушка жила! А в Красногвардейском они с электрички на автобус пересаживались! А в Джанкое - с поезда на электричку! Вот отчего это название станции знакомым казалось. Но... Бабушка же умерла там несколько лет назад, и еще раньше она свой дом продала какому- то военному, что-ли. И туда, в Кремневку, они давно уже не ездили, и чем это воспоминание может помочь парню, было опять не понятно...
     
      Мысли закружились по новым орбитам, вспоминался летний грушовый сад, бабушка( лицо только не вспоминалось), пахнувшая пирогами, пронзительный звон цикад, огромные звезды в высоком ночном небе...
     
     
      Совсем рядом, впритирку, проехал огромный грузовик. Водитель с трудом увернулся от шатнувшегося под самые колеса подростка, напоследок дополнительно испугав того еще и ревом тепловозного гудка на кабине. Витька вновь очнулся - оказывается, последние несколько минут он двигался как во сне, даже на середину дороги почти вышел. Неокрепший для таких ударов судьбы организм пытался уберечь подростковую психику от сильных переживаний и периодически уводил его в мир грез.
     
      Беглец вернулся на тротуар, с которого чуть не зашел под колеса тягача, и двинулся вперед.... Наверное, надо возвращаться на вокзал и ехать электричкой или поездом до Красногвардейского, а там искать транспорт до Кремневки. Может быть, там он сможет найти приют на день - другой, может, с работой повезет. В Джанкое пока заработок не проглядывался, а денег уехать в Ужгород не хватало. Но пока стоило попытаться обойти опасный вокзал с милицейскими патрулями, и паренек двинулся вперед, на окраину городка, чтобы найти попутный автобус или машину.
     
      Автопоезд, проскочивший вплотную к парню, остановился в пределах видимости у какого- то зданьица, и из кабины вылез водитель. Пока он зашел в дверь, судя по какой-то вывеске над домом, магазина, Витька ускорил шаги и подошел к автопоезду. Вскоре вышедший из магазина водитель с бутылкой воды и пакетом с продуктами в левой руке увидел отирающегося у своей "ласточки" пацана.
     
      - А вы не будете проезжать Красногвардейское?- спросил тот.
     
      - Это ты под колеса мне прыгнул?
     
      - Та не, я не прыгав, задумався трохи, - пацан поник, сообразив, что сейчас ему ничего не улыбнется.
     
      - Жить надоело? - чуть повысил голос тридцатидвухлетний водитель.
     
      - Та не... - пацан отвернулся, еле сдерживая слезы, и двинулся дальше.
      Водитель пошел к двери кабины.
     
      - Стой, пацан. Слышь, эй! Куда тебе, в Красногвардейское, что ли?
     
      - А? - тот повернулся, в глазах стояли слезы.- Да, мне в Кремневку.
     
      - А это где?
     
      - Так за Красногвардейским воно будет.
     
      - Ну давай, садись, я туда вроде еду. Подвезу.
     
      Витька взобрался в высоченную кабину, уселся в удобном сиденье, огляделся.
     
      - Ты в порядке? - водитель быстро глянул на попутчика, трогая машину с места.
     
      - Да.
     
      - А чего же на дорогу думать полез?
     
      Витька не знал, что ответить незнакомому водителю. Что он мог рассказать чужому человеку? Что мог рассказать пацан об этих диких оскалах жизни, когда всегда прав тот, у кого больше прав? Он еще и сам ничего толком не знал, а только на своем опыте узнавал, что жизнь имеет разные грани...
     
      Машина разогналась, а водитель тем временем, не дождавшись ответа, полез в бардачок за атласом автодорог. На ходу он нашел карту Крыма и сунул атлас попутчику:
     
      - Ну- ка, аварийщик, найди там свою Ремневку, а то я Красногвардейское вроде еще помню, а ее уж точно - нет. Завезу тут тебя, куда не надо.
     
      - Кремневку, - тихонько поправил Витька и стал разглядывать карту. Вот - Джанкой, вот - Красноперекопск. Та - ак, Калиновка, Изумрудное... Ничего не понятно!
     
      - А Вы куда едете? - придумал он себе подсказку .
     
      - Да под Симферополем разгружаться будем, сзади меня еще одна машина идет, - ответил водитель.
     
      Ага, значит, это к Симферополю смотреть надо было. Та - ак, Рощино, вот и Красногвардейское. А дальше до самого Симферополя никакой Кремневки не было. Но ведь на схеме возле автосервиса была!
     
      Виктор вновь начал рассматривать карту, и где- то сбоку наконец увидел свою Кремневку.
     
      - А вот тут она, сбоку от трассы, - протянул он книжку водителю. Тот быстро глянул раз, другой.
     
      - Это твоя Кремневка?
     
      - Там бабушка ...- начал было парень, но водитель перебил.
     
      - Нет, дружище, туда я не еду, но вот, - он еще пару раз мельком глянул на карту, - до Красногвардейского тебя подброшу.
     
      Дальше они ехали, иногда перебрасываясь фразами. Виктор припомнил наконец анекдот на автомобильную тему, рассказал его. Водитель немного посмеялся - наверное, знал этот старый анекдот. Видимость с высоты пассажира была отличной - где-то внизу летели легковушки, и даже микроавтобусы не сильно заслоняли обзор. Один раз на обочине им попалась большая группа людей, женщин, на цыган смахивавших. Те стояли с детьми на самой обочине и что- то высматривали в обе стороны дороги. Водитель даже притормозил для подстраховки, приближаясь к толпящимся людям, но те не обратили на фуру никакого внимания.
     
      - Цыгане, что ли? - водитель проехал мимо непонятной толпы на обочине и теперь поглядывал на них в зеркала. - Или татары?
     
      Домики вдоль трассы были аккуратные, местность незнакомая, ехать было здорово. Вдоль дороги несколько раз попались остовы сожженных автомобилей, и водитель смотрел на них с недоумением. А Витька с интересом смотрел на летящее под колеса полотно асфальта, на окружающий пейзаж, но тут водитель предупредил его:
     
      - Ну, сейчас будет твой выход. Тебе где остановить, в конце поселка?
     
      - Я не знаю. Давайте..., в ..., м-м-м, ... конце. - наконец решил беглец.
      Шофер глянул на не совсем адекватного попутчика, машина, потихоньку замедляясь, прокатилась вдоль всего поселка и остановилась у крайнего перекрестка. Витька полез по ступенькам из кабины "Скании". От раскаленной в движении машины шел такой жар, что хотелось побыстрее отбежать подальше.
     
      - Спасибо!
     
      - Давай, давай! Только под колеса не лезь больше! - напоследок пожелал ему водитель.
     
      Машина, напоследок пшикнув тормозами, вырулила на трассу и начала разгон. А Виктор пошел в сторону, раздумывая, как же ему ехать дальше.
     
      На улицах райцентра было пусто, и он шел вперед, но все медленнее и медленее. Пока дорогу узнать было не у кого, пусты были и улицы, и дворы. Наконец впереди показалась какая-то старушка с козой, идущие навстречу. Витька быстро направился к ним и вскоре спрашивал старушку, как доехать до Кремневки. Однако бабулька попалась глуховатая, но говорливая, и вместо дороги начала ему рассказывать про кого-то какую-то непонятную историю. Коза не теряла времени и пыталась пожевать белые шорты, бабулечка ее оттащила. Витька еще несколько раз пытался расспросить бабушку про дорогу, и та наконец поняла, что ему надо. Кое-как парень понял, что движется верно, только надо за домами вправо пройти, до дороги из поселка, и там голосовать, потому что единственный автобус уже был и утром ушел.... Коза напоследок чувствительно боднула его в левое бедро, но парень на это не обратил внимания.
     
      Витьку аж подбрасывало от нетерпения: вскоре он попадет в бабушкину деревню. Подросток старался себя сдерживать - сегодня из-за своей рассеяности он уже дважды мог серьезно пострадать, но ожидание близкого убежища, что- ли, переполняло его чувства. До дороги из Красногвардейского он добрался быстро, там нашел разбитую автобусную остановку и сел рядом с ней в тени яблони. Быстро перекусив своими продуктами и кисловатыми яблочками с дерева, парень довольно оперся спиной о ствол дерева. Теперь ему можно и пешком дойти до нужного села, главное - по дороге не заблудиться. Эх, надо было у водителя хорошо рассмотреть карту и запомнить дорогу до Кремневки. О, надо было даже мобилкой сфотографировать карту!..
     
      Но сейчас нечего было запоминать и фотографировать, карта уехала с дальнобойщиком. Зато к нему от домов приближалась какая- то таратайка.
     
      Виктор встал, поднял руку. Трактор с кузовом перед кабиной(самоходное шасси, Т-16) остановился, "опасный преступник" вежливо спросил:
     
      - До Кремневки подвезете?
     
      Тракторист засмеялся:
     
      - Нет, я только до Красной Поляны.
     
      - А мне в Кремневку надо, - расстроено протянул парень. Веселый тракторист зашелся смехом.
      - Дык если не устраивает, дуй пешком! Можа, и обгонишь меня! - и, заметив недоуменный взгляд подростка, добавил. - Да там до твоей Кремлёвки и четырех кэмэ не будет! Садись давай! Эх, прокачу!
     
      Начинающийся дождь не располагал к дальнейшему ожиданию, да и попутный трактор почти до места назначения все- таки лучше, чем пехом переть по незнакомой дороге. Парень подхватил рюкзак и втиснулся в кабину рядом с молодым трактористом. Со скрежетом врубилась передача, и старенькое самоходное шасси с полным кузовом сахарной свеклы неспешно покатило по дороге.
     
      Чем-то сильно довольный, тракторист напевал какую-то песню, вроде "Ой, мороз - мороз!", тракторишко легко преодолевал встречающиеся подъемы. Вдруг Виктор углядел на горизонте фигурку на обочине, остановившую обогнавшую их недавно легковушку, и догадался, что впереди на дороге стоит гаишник. Он повернулся к трактористу.
     
      - Там гаишник стоит, - подросток рукой показал вперед.
     
      - Ага! Стоит! - радостно подтвердил тракторист.
     
      - А мы, типа, вдвоем в кабине.
     
      - Ну?! - тракторист веселился все больше.
     
      - Так оштрафует! - удивился непонятливости тракториста парень. - Давайте, я здесь выйду, чтобы Вас не подводить.
     
      - Кто оштрафует? Василь Иваныч? Никогда! - неунывающий тракторист улыбался во весь рот.
     
      - Так ... как это? - не понял пассажир.
     
      - Ну так здесь в кабине два места по инструкции. А потом, он батьку моего на комбайне остановил когда-то на дороге этой, ночью. А тот уборочную закончил у соседей, ну, бухнули они там с бригадиром, батя домой ночью и рванул, пока дороги пустые. А тут этот перец вылез, ночью нарушителей ловить! Вот он батю и остановил - дыхните, а батя сразу - я пил. Тот - документы на транспорт, а батя - нету, водительские права - а батя ему: нету. Тот - я вас задерживаю, а батя ему ключи от комбайна в руки - на, отдашь нашему председателю, в Коммунарах. И пошел в село к другу, отсыпаться. А комбайн на дороге бросил. А у того жатка - восемь метров шириной, всю дорогу перегородила! И навстречу какой-то автобус как раз подъехал, вот пассажиры и давай на Василь Иваныча кричать, что они и так опаздывают, а он тут шпиёнов ночью ловит. А тут еще из района начальство возвращаться должно, и все здесь станут, да по вине гаишника. Вот он батю и стал уговаривать, что он его прощает, лишь бы комбайн с дороги убрал. Ну, батя с него еще магарыч содрал за такое дело и наказал впредь, как встретятся, пропускать как лучшего друга. А там тетка из автобуса уже раскочегарилась и буром на бедного гаишника перла, скоро бить уже собиралась - у нее дома что-то срочное было. Так батя тогда спас этого гаишника, и он теперь нам везде улыбается.
      За время этой беседы тракторишка приблизился к стоявшим на обочине гаишнику и проверяемой машине. Василь Иваныч при виде приметного тракторка даже наклонился немного за легковушкой, чтобы не видеть ничего, но развеселый тракторист, проехав мимо, приветствовал заклятого друга бибиканьем. Тот глянул вслед, кивнул и вернулся к своим делам.
     
      - Так он же сейчас может остановить, оштрафовать? - не до конца верил увиденному Витька.
     
      - Ага! Может!! А батя, когда года через три после того снова увиделся с ним и тот снова придрался, тогда ему пообещал для освежения памяти снова на комбайне подъехать, прям к дому! И всё! Запомнил! И меня потом тоже запомнил, батя нас познакомил. А Василь Иванычу тогда еще и местный председатель жару дал за попытку порчи уборочной техники, да еще в страду. Так что сиди и не волнуйся! Скоро приедем! - весело закончил тракторист. - Все равно быстрее домчимся, чем ты смог бы бегом добежать.
     
      Остаток дороги они проехали без особых приключений. Напоследок Витька, вспомнив свои свежие мысли, расспросил дорогу дальше, и, не доезжая немного очередного села, вылез из свернувшей с асфальта на проселок попутки и дальше пошел пешком. Мелкий дождик все еще накрапывал, но пока сильно не разошелся и поэтому помехой ходьбе не был. Шишка на затылке уже почти забылась, и "опасный преступник" споро зашагал по асфальту. Вскоре почему - то заболела левая нога, бедро, но скорости парень не снизил - перетерпится. Что его ждет впереди? Страх за свое будущее даже дышать мешал, но он гнал дурные мысли прочь. Для укрепления духа стал читать единственную молитву, которую знал назубок: "Отче наш, Иже еси на небесех, Да святится имя..."
     
      Меньше чем через час хлопец уже входил в Кремневку. Адреса он не вспомнил, но надеялся, что на месте ему помогут найти бывший бабушкин дом. А еще по дороге он припомнил, что бабушка последние годы жила здесь же, в селе, с каким- то дедом вместе, наверное, сошлись они, но об этом Виктор только смутно догадывался.
     
      Дом бабушки ему подсказали быстро, повстречались мужики, стоявшие у автобуса, судя по разговорам, они уезжали на заработки в Судак. В бабушкином доме теперь действительно жил бывший военный летчик, татарин. Дома хозяина сейчас не было, но его жена сказала, что знает адрес, где в конце жизни жила Витькина бабушка. И вскоре беглец уже стоял перед зелеными воротами по подсказанному адресу.
     
      Несколько раз он поднимал руку, чтобы постучать в закрытую калитку, и каждый раз замирал в нерешительности. Что он скажет незнакомым людям? Помогут ли они ему? Куда деваться, если здесь не помогут?.. Вопросы, которые он гнал от себя всю дорогу от Джанкоя, теперь прочно сидели в мыслях. Помоги, Господи!
     
     
      Глава 4. За перевалом.
     ************************************************************************
     
      В Днепропетровске.
     
     ************************************************************************
     
     " ... - Подождите, пожалуйста, я сейчас узнаю, когда Семен Маркович сможет Вас принять.
     
      Немолодая, под сороковник, но подтянутая и аппетитная секретарша с толстой черной папкой в руках, походкой "свободной, от бедра" прошла в кабинет.
      Воротник форменной рубашки давил шею, пот струйками стекам по спине, но сейчас поправлять что- либо не имело смысла. Ладони тоже предательски вспотели. Сердце бухало в груди, как молот... Оставалось надеяться, что вскоре всё закончится...Скорее бы уж секретарша вышла... Может, САМ сегодня не примет...
     
      Добротная дубовая дверь кабинета открылась, пропуская секретаршу обратно в приемную.
     
      - Проходите. У Вас четырнадцать минут,- вежливо - безразличный тон опытной секретарши четко показывал статус входящего в кабинет шефа.
     
      Двойные тяжелые двери тамбура отсекли легкий шум из приемной, куда зашли несколько новых просителей, и Юрий Олегович подошел к огромному, на заказ построенному столу.
     
      - Здравствуйте, Семен Маркович! - тон, которым он начинал говорить в этом кабинете, был противен самому говорящему. Но, раз за разом ругая себя после таких встреч, при новой встрече с могущественным хозяином кабинета он вновь начинал "блеять".
     
      - Здорово! Кырлыкырлы пока! - невнятно проговорил сидевший за столом человек, просматривая что- то в папке, занесенной секретаршей. Тихо шелестел кондиционер, нагоняя холод, которого не чувствовал пришедший. Через минуту хозяин кабинета закрыл папку, положил ее на стол, поднял голову.
     
      - А чего это ты стоишь? - деланно удивился Семен Маркович.
     
      Работник прокуратуры скромно стоял, не отвечая. Он уже попадался пару раз на этот крючок, когда поначалу невнятное приветствие влиятельного депутата принимал за приглашение садиться... Тогдашние разносы четко показали, что в этом кабинете он даже не пешка.
     
      Вот и теперь он уселся только после приглашающего жеста собеседника.
     
      - За истекший период времени по основным направлениям ...
     
      Доклад о деятельности прокуратуры официально не был предусмотрен никакими инструкциями и положениями, но давно утвердившийся порядок действий исходил от начальства. Плюсы от таких докладов и от последующих действий доставались тоже в основном начальству, хотя иногда и рядовым работникам прокуратуры тоже доставались подарки. Широко освещенный по местному телевидению недавний ремонт помещений прокуратуры, пусть и косметический, тоже депутатский подарок, был одним из таких "жестов для всех".
     
      Быстро решив с Семеном Марковичем несколько рабочих моментов, Юрий Олегович надеялся, что сегодня ничего особенного все- таки не случится. Но депутат смотрел на него своим тяжелым взглядом и молчал, ожидая чего- то. Посетитель тоже помолчал немного и, не выдержав испытания тишиной, сам заговорил на новую тему.
     
      - По тому вопросу, что, ну, Вы, э, тогда, ну...
     
      - Что ты там снова бормочешь себе под нос? - хлестнул его недобрый голос.
     
      - Ну, по тому правонарушению, с нападением на машину, ну, что Вы говорили... - Юрий Олегович с трудом перевел дух и продолжил. - Задержаны основные подозреваемые, проведено расследование, получены признательные показания ...
     
      - Ты что, меня обмануть хочешь?- тихий, вкрадчивый вопрос обдал ужасом боящегося поднять глаза посетителя, в промокшей от пота форменной рубашке. Очередная капля пота предательски переползла с виска на щеку и медленно двинулась к подбородку.
     
      - Один из нападавших, дав признательные показания, не выдержал угрызений совести и той же ночью покончил с собой. - зачастил пришедший. - Найдена даже его предсмертная записка. Второй устроил дебош в камере, где он сидел, и после завязавшейся общей драки лежит в госпитале. Врачи сообщили- говорить не может, да и вряд ли вообще выживет, хотя может протянуть еще дней пять- семь ...
     
      - Он протянет два дня, не больше. - жестко уточнил депутат.
     
      - Ну, ... э, это тяжело сделать... - начал было отнекиваться Юрий Олегович, но хозяин кабинета тут же перебил его властным рыком.
     
      - Два дня, л...! И ты - таки, к..., упустил третьего щенка! Я! Тебе! Доверил! Простое! Дело! Тебе! Оказывалась! Большая! Честь! И ты! Её! Про...!
     
      - Я найду, я его найду в ближайшие дни! - раздавлено лопотал посетитель, но хозяин кабинета не обратил на это внимания.
     
      - Не думаю, что в дальнейшем ты сможешь оправдать те авансы, которые тебе оказали! Иди! Делай! И думай!
     
      Растоптанный, Юрий Олегович шел по коридору, ему казалось, что хлюпало у него даже в туфлях, и в его голове билась единственная мысль: теперь ему не светит заветное место зампрокурора, а потом, если постараться, и первым замом можно было стать... И ведь ему на возможную вакансию намекнул на прошлом докладе могущественный депутат. И неделю назад уже позвонил с этим поручением...
     
      А сам разошедшийся депутат, сидя в удобном кресле, соображал, как же ему выкрутиться из непростой ситуации. Он прикрывал "мелкую" оплошность любимого сына одного из местных заправил, случайно подстрелившего( "небось, опять обкурился дорогой Игорек") приехавшую в город дочку киевского воротилы. Киевский папаша - олигарх теперь хотел только одного. Тот, кто посмел поднять руку на любимую доцю, должен был расстаться с жизнью. Сама девица ничего о стрелявшем не помнила, и надо было выгораживать хорошего юношу. Когда сгоряча перевели стрелки на каких- то приблудных пацанов( уличные камеры слежения, с подчищенными записями, помогли отмазать бедного Игорька, и его благодарный папаша помнил это), которых оказалось трое, то из столицы сказано было только:
     
      - Значит, троих кончать.
     
      И для окончательного решения вопроса оставалось по- быстрому выловить всю троицу ребят, замеченную к тому моменту видеонаблюдением на подходах к футбольному стадиону. Депутат ожидал немалых преференций после решения этого несложного вопроса, но Юрик, Юрий Олегович, выдернутый на простое дело, прокакал это самое дело и подвел самого Семена. И теперь надо было что-то снова придумывать, из столицы за такое решение вопроса по головке не погладят. Задача ставилась ведь о наказании троих наглецов.
     
      Через день всю милицию, все силы бросят на скорый визит президента, и не до поисков оставшегося пацана будет. И тогда новая машинка для Инночки отодвинется в неясную перспективу. Опять терпеть её скандалы по этому поводу. Пообещал тогда сгоряча...
     Да, и Юрик этот в таком качестве ему тоже не нужен. Хватки нет. Преданности. И вместо него надо бы..."
     
     ******************************************************************************
     
     
      Лопата с трудом входила в плотную, желто - зеленую глину. Последний час работа у Виктора продвигалась медленнее - сказывалась и твердость грунта, и общая усталость. Но паренёк продолжал работать, преодолевая собственную усталость, вгрызаясь все глубже. Общий вид подземного сооружения, "землянки", все больше приближался к задуманному. Теперь внутри можно было ходить уже в полный рост, а не пробираться полусогнувшись, как вначале. Да и в длину сооружение тоже прибавило, так что теперь возможности этого укрытия заметно выросли.
      Землекопом Самохваленко стал достаточно случайно.
     
     Когда он все-таки преодолел сильное волнение и постучался в калитку дома, где несколько последних лет перед смертью обитала его бабушка, то там познакомился с дедом. Тот разделял все тяготы последних лет жизни бабы Жени, а пошатнувшеееся здоровье последней требовало и присмотра. Да и их траты на безплатную медицину стали очень существенными, так что совместный запас обоих стариков "на черный день" со свистом ушел на врачей да на лекарства. Если бы её болезнь затянулась, то средств на поддержание здоровья бабы Жени наверняка не хватило бы...
     
      Пришедшего парня хозяин, Матвей Степанович, принял неласково. Глядел остро, казалось,пытался что- то выглядеть внутри паренька. Расспрашивал его о родителях, о причинах внезапного приезда, еще много о чем. Ему- то Витька рассказывал все без утайки, сейчас он всей душой тянулся к какому-нибудь родному плечу.
     
      Итогами первого разговора высокий сутулый старик вроде бы остался недоволен, но в дом пустил сразу, а после дальнейших расспросов показал на комнатку, где пока может остановиться незваный гость.
     
      Позднее, дождливым вечером, Матвей Степанович вместе с Витькой сидели в зале и смотрели телевизор. В новостях вдруг( Виктор уже видел новости про себя ночью, на вокзале, но он воспринял новое сообщение именно так - вдруг) передали сообщение о вчерашнем происшествии, вновь власти уверенно заявили о ликвидации "организованной преступной группы", намекнули о причастности ее и к нападению на "машину правоохранителей", и к ограблению какого- то магазина. Прозвучал журналистский вопрос о слухах про смерть одного из задержанных, но ответ был стандартным:" Следствие продолжается, комментарии преждевременны". Витька снова с трудом пришел в себя после таких новостей, а дедушка внимательно смотрел на поведение гостя. Что-то старик - таки заметил, потому что после его вопроса: " Так что, там у вас еще и магазин в активе был?", когда Витька чуть не заревел, мотая головой, то пенсионер подошел к нему и молча положил руку на плечо парню. Витька сдержался, не разревелся, и эта сухая жесткая рука на плече придала ему сил. Он смог поднять голову и взглянуть в глаза Матвею Степановичу. Тот постоял еще, испытующе смотря в глаза подростку, и потом твёрдо сказал:
     
      - Молодец. Всегда смело смотри в глаза людям, коли невиновен. Тебе, это самое, нечего от них и от себя скрывать. И будь честен.
     
     
      Первые дни паренек даже не выходил со двора, опасаясь случайно попасться на глаза милиции. Ночи он тоже спал безпокойно, постоянно прислушиваясь к незнакомым шумам на улице.
     
      Тяготило его здесь многое. Непривычная после мамкиных простых, но вкусных блюд, еда, странный вкус воды, чужое неуютное жилье, отсутствие друзей, даже во дворе здесь росли совсем другие деревья, - все эти мелочи складывались в какой- то темный ком тревоги и съедали остатки уверенности. Строгость и малоразговорчивость Матвея Степаныча, неопределенность своего будущего вызывали непонятную робость, справиться с которой Витька не мог и не умел. Даже кровать, в которой он теперь спал в своей спальне, нередко после сна вызывала чувство потерянности - пацану приходилось, не вставая с кровати, вспоминать, где же он проснулся...
     
      От нечего делать Самохваленко вспоминал недавние события, просматривал последние снимки на мобилке. Вспомнилась и тренировка "воркаутцев" на Монастырском острове, и краткие пояснения атлетов по упражнениям. И понемногу оформилось желание позаниматься на турнике, повторить начальные упражнения, записанные на камеру. Когда Матвей Степаныч ответил, что и турник, и шведская стенка есть возле школы, но они уже старые, подгнившие, парень решил, что это ему - не помеха. Данила Минин, нет, его Денисом звать вроде, показывал и самодельные снаряды. Можно попробовать что-то сделать самому.
     
      Правда, старик и тут охладил его пыл - с металлом здесь худо, лишних труб на каком-нибудь пункте приема металла не купишь - в селе такого пункта нет. Но паренек уже хотел заниматься, и решил сам сделать деревянные брусья и, может быть, перекладину.
     
      И вот теперь уже несколько дней он по несколько раз в день подходил к своим(!) брусьям, сооруженным в палисаднике, и делал по памяти те упражнения, которые запомнил( сам и с фотоаппаратом) с единственной встречи с воркаутцами на острове. Он бы залез в интернет, да нашел там побольше информации об этом деле, но соседа с компьютером и интернетом, как дома, здесь не наблюдалось. Дыра, одно слово.... Ничего, на первые дни у него план занятий есть, а дальше видно будет...
     
     
      0x01 graphic
     
     
     
      Такие брусья Витька мог соорудить для себя.
     
      0x01 graphic
     
     
     
      Планировать свои действия его приучала соседка, тетя Катя. У нее было какое- то свое дело, Виктор толком так и не понимал, какое именно. Но она постоянно планировала свои действия на различные сроки- на сегодня, на ближайшую неделю, на месяц, на год. Когда- то, как она сама не раз говорила, она прошла обучение управлением временем( Сказки какие-то. Машин времени не бывает- это всё враки! Нашла маленького!). И после этого тренинга она настолько втянулась в планирование своего времени, что тратила на это планирование, а точнее, на планирование того, на что и как она будет тратить свое время, до часа ежедневно. Но, как говорила сама соседка, и делать стало получаться вдвое против того, что успевала сделать раньше.
     
     И в последнее время, как подрос сосед Витюха( а за лето мальчишка стал на голову выше), она регулярно говорила с ним про важность организации своих усилий по системе, и начала даже понемногу обучать этой системе планирования. Витьке все это "управление временем" было неинтересно, но тетя Катя не отставала, пришлось кое- как сляпать первый план на день и на неделю, потом почти каждый день она его ловила и спрашивала про планирование. А через три недели Витька сам вдруг заметил, что стал успевать делать за день больше( правда, на учебе это сильно не отразилось. Ну так он в школе и не планировал лучше учиться).
     
      И на автосервисе кто- то увидел, что мальчишка часто в тетрадочку заглядывает, и начали подкалывать - что, мол, без бумажки ты - букашка, но потом разобрались, что это у него "план на день", и тут начальник СТО, Юрий Петрович, заинтересовался писаниной пацана - у него это самое планирование, как кость в горле торчала: только что провалились серьезные переговоры, и партнеры намекнули, что, мол, планировать свои действия не умеете, господин директор, куда уж Вам расширяться. Тогда он не совсем понял, о чем речь - а тут подмастерье чего- то планирует!.. И стал ему Витька объяснять, как надо планировать свое время.
     
      Ну и как можно объяснить что- то, если сам не шибко разобрался, да еще когда соседка объясняла самому Витьке, он все думал, как бы к другу Кольке побыстрее забежать да на компе поиграть, пока у того отец не пришел и не разогнал их? Вот и пришлось парню заново у Катерины спрашивать, что да как. А та к этому времени уже махнула рукой на соседского парня: никакого интереса он не проявлял, думал на их "занятиях" о чем- то своем, планировал из- под палки...
     
      Внезапный интерес парня был для Катерины странным сюрпризом: с одной стороны - приятно, что наконец- то туговатость парня отступила, и он заинтересованно стал расспрашивать о тонкостях планирования своих действий. С другой стороны, причины этого неожиданного интереса она понять не могла. Еще позавчера он сидел и "отбывал" эти пятнадцать - двадцать минут по планированию ближайших трех дней, а сегодня он пришел к ним домой даже чуть раньше времени, и пару раз задал хорошие вопросы по технике планирования( откуда ей было знать, что сегодня днем ему эти же вопросы задал САМ директор автосервиса(!), и ответа ему Витька дать на смог - отговорился, что подзабыл, но завтра, да, завтра он дома сам разберется и постарается все эти вопросы разьяснить своему начальнику).
     
      Еще неделю директор в перерывах отлавливал ученика слесаря, и тот, с горем пополам, подсказывал, как с меньшими затратами времени добиваться бОльших результатов. Пару раз открывшиеся приемы уносили владельца автосервиса в нелегкие размышления о профуканных по незнанию перспективах развития его многострадального автосервиса, и эти паузы Витька воспринимал очень остро. Он чувствовал, что дает своему начальнику, взрослому и опытному дядьке что-то такое, от чего тот в молчании даже зубами страшно скрипит. Поначалу скрип этот он принимал на свой счет, но Юрий Петрович, вернувшись к затем разговору, никогда его не ругал, только спасибо говорил да в конце перерыва одобрительно хлопал паренька по плечу.
     
      Сам же Юрий Петрович начал расспрашивать знакомых, не учат ли теперь в школе тем вещам, что Витька ему объясняет. Компьютер ведь уже в школе изучают! И при встрече с матерью Виктора он, вскользь, поинтересовался, откуда тот так хорошо научился планированию временем. Женщина ничего не поняла, и директор перевел разговор на другую тему, но в конце поблагодарил мать за нормального сына.
     
      Дома Витьку ожидал допрос с пристрастием - да что, да как, да откуда. Но парень не впервые умело ушел от расспросов мамки, отпросившись поиграть к другу. Сам же, по дороге, не мог думать уже ни о чем, кроме как о расспросах матери и начальника СТО. Видимо, надо нажать с изучением этого дела, раз за него и директор ухватился.
     
      К другу он так и не дошел, развернулся к соседке. Катерина немало удивилась, когда к ним пришел соседский пацан(ведь очередные занятия на завтра намечали), и сегодня Витька вел себя очень заинтересованно, даже предложил запланировать себе "учить кого-нибудь из друзей такой интересной и нужной теме"!
     
      Так Витька с директором преодолевали себя еще четыре дня. Но на следующей неделе директор уехал в Киев, а потом они с друзьями поехали на футбол в Днепропетровск...
     
     
     
      Для кремневского фермера Мусы Киямова на оптовую симферопольскую компанию, точнее, на ее припортовый склад в Ялте, в ближайшую пятницу должны были подвезти промывочный раствор. И теперь Муса пытался выкрутиться из сложившейся ситуации. Его разгонный "Москвич"-пирожок столько бы груза не утянул, "ГАЗель" не вернулась из-под Запорожья, а на ГАЗ-53 позавчера весело гонял водитель Ленька с приехавшим свояком. Теперь грузовик ждал ремонта, и срочный груз со склада своими силами было не забрать. Наверное, кого- то из города нанять на перевозку надо, а там расценки немалые.
     
      Но Матвей Степанович, краем уха услышавший о Ленькиных фортелях и о срывающейся доставке, вызвался привезти весь нужный груз на своей машине. Кроме промывочной жидкости и 8 мешков цемента, ожидали своей доставки какие- то специи и даже новая горелка для котельной. Фермер сгоряча даже выписал и трубы из нержавейки, но старик отказался - хоть весят они и немного, но его Чарлик все- таки не грузовик, пятиметровые трубы на перегруженной легковушке везти не стоит. В следующий раз привезут.
     
      И так, по грубым подсчетам, получалось гораздо более полутора тонн груза. Предриниматель предложил не брать хоть цемент, но Матвей Степанович убедил его в своей правоте. Весь этот груз нужен был или уже к субботе, как промыватель, или, как цемент, его пустят в дело на следующей неделе, а за одним цементом, даже с нержавеющими трубами, грузовик потом гнать неразумно.
     
      Раньше он уже возил на своем Чарлике для этого фермера и по тонне, и по тыща шестьсот килограммов всякой всячины, но сейчас смело брался за гораздо больший груз( заказчик не знал, что тогда на Чарлике в придачу к фермерскому заказу Матвей Степанович привез чугунную ванну со стройматериалами для соседа).
     
      Трудностей при доставке возникало две. С первой, преодолением Ангарского перевала*, Матвей Степанович надеялся справиться сам. Но для второй задачи, загрузки неудобной легковушки, сил у деда не хватило бы, к тому же что- то из груза пойдет на багажник на крыше, и наниматель дал старику денег, чтоб на месте нанять кого- нибудь в помощь. Правда, складские работники не всегда спешили помогать отпущенное даже за деньги...
     
     __________________________________________________________________________________
     
      * Ангарский перевал( 752 м над уровнем моря)- один из красивейших перевалов Украины, расположен по дороге из Симферополя в Алушту( Ялту).
     __________________________________________________________________________________
     
      За день до поездки Матвей Степанович сообщил, что с грузчиком он договорился, и тот, в принципе, согласился с выделенной суммой. Фермер, понимая, что недовоз груза обернется ему серьезными убытками, даже предложил для гарантии добавить денег грузчику, но 'начальник транспортного средства' ответил, что пусть доплата побудет пока в резерве. Потребуется - доплатим, нет - значит, так сойдет.
     
      Киямов, бывший военный летчик, доверял этому старику. Не раз тот брался за разные, иногда неотложные дела в его немалом фермерском хозяйстве. И ни разу не подводил, всегда работа была сделана на совесть. Хотя, вспомнил татарин, было один раз, когда Матвей Степанович бригадирил на установке внутреннего забора( часть территории с постройками можно было сдать арендаторам), то забор этот частично завалился. Тогда они с дедом долго, до хрипоты, ругались, пока наконец Муса не понял сути претензий. В пару минут он нашел недельной давности записку от бригадира о том, что часть заборных плит оказались треснувшими. Записку обычно аккуратная Ниночка подшила в другую папку. Конфликт был улажен; вечером, после работы они 'посидели на мировую', а вместо завалившихся бетонных секций временно была натянута рабица.
     
      И сейчас татарин с улыбкой ожидал приезда Чарлика. Предприниматель, конечно, верил, что старик выполнит задание, но посмотреть на само прибытие было интересно. И надо было бы проверить дошедшие до него сегодня слухи...
     
     
      А старик в четверг с вечера снял в машине и задний диван, и кресло пассажира, обтянул гаечным ключом крепления багажника. Все остальное в машине он проверил еще днем, загнав машину на смотровую яму.
     
      За грузом он выехал поздно, часов в восемь утра. Как со склада сообщили, прибытие груза к ним ожидается к середине дня, пока все разгрузят, пока оформят документы... Кремневский заказ обещали отпустить вне очереди- это Муса надавил на знакомого фирмача, ведь промывочная жидкость нужна была на его заводе уже сегодня, чтобы успеть за выходные прочистить и промыть все оборудование: на следующей неделе прибывали серьезные посетители, и на производстве не должно быть даже намеков на замечания. А за ними сразу и санэпидемстанция будет, тоже искать будут нарушения...
     
      Сорокасильный 'Запорожец' бодро мчался по шоссе. Его обгоняли почти все машины, но ни пенсионера- водителя, ни юного пассажира это не волновало. Пассажиром рядом с водителем был радостный Витька Самохваленко. Сидя на пустом ящике вместо кресла, он оживленно вертел головой, рассматривая незнакомые места.
     
      За первые дни отсиживания в Кремневке, скука со страшной силой одолела беглеца. Отвлечься было не на что. Телевизор он не сильно любил смотреть, тем более что дед смотрел не те программы, что ему нравились. Позвонить кому- нибудь? Выключенный телефон был спрятан от греха подальше, а именно в подвал; сим- карту спрятали в сарае. Но Витька и сам понимал: как он ни соскучился по родным, по друзьям, звонить сейчас даже с чужого телефона смерти подобно. По ящику, так дед обзывал телевизор, всего раз сообщили, что, по непроверенным данным, один из нападавших юнцов, ввиду слабости здоровья, лежит в больнице, а судьба второго непонятна. Кто- то из репортеров стал расследовать, что же там произошло и кого на самом деле подстрелили в тот злополучный день в Днепропетровске, но вдруг перешел на работу на другом канале. Так что Витька, с паршивым настроением от таких известий, хорошо понимал, что их все еще ищут, и про своих друзей ничего хорошего не ожидал услышать.
     
      Не было в доме и компьютера. Немного развеяла его постройка брусьев, и затем занятия варкаутом на своих брусьях. Но, все равно, почти все время он проводил взаперти, отсиживаясь от чужих глаз. От нечего делать он стал пролистывать старые журналы 'Моделист - Конструктор'. После переезда сына с внуками Матвей Степанович убрал их на чердак. И сейчас, наткнувшись на запыленные пачки, подумал о своем невезучем госте. Тот откровенно маялся, и старик, уже не воспринимая пацана как постороннего, решил помочь. Витька, весь в пыли, почти час вытаскивал перевязанные бечевкой дедовы раритеты, а затем прибирал на чердаке.
     
      Дедова идея сработала, подросток, поначалу неохотно, стал листать журналы. Читать не читал, лишь разглядывал цветные картинки - танки, самолеты, корабли, самоделки, в общем, что поинтереснее. Потом, наткнувшись на рисунок самоходки АСУ-57, встрепенулся, долго рассматривал и цветной рисунок, и чертежи, потом прочитал и статью. Вечером выпросил у деда складной метр. Тот удовлетворенно поглядывал на ... внука? Все-таки он был внуком Евгении Лукьяновны, значит, и ему как бы внуком приходится.
     
      А паренек лазил по залу, где старик смотрел в это время телевизор, отмерял, заглядывая в чертежи в журнале, какие- то размеры.
     
      'Ух, прикольно!', 'Это жесть!'- постоянно слышалось из угла пацана. Затем шебуршание прекратилось. Немного погодя, в наступившей тишине( старик, как всегда, выключил звук телевизора на время рекламы - не хотел пустозвонством себе голову забивать),Витька подошел к сидевшему деду.
     
      - А, можна...? А можна у гаражи цю самоходку намалювати*? - старика он никак не называл, по имени- отчеству как-то по чужому выходило, дедушкой или дедом - стеснительно.
     
      - Чего-чего? - удивился Матвей Степанович.
     
      - Ну, там, у гаражи, есть вильна стена**, и я мог бы там самоходку намалювати...
     
      - А зачем? - после раздумий спросил старик.
     
      - Ну, так красивше будет. Я можу спочатку*** карандашом, а потом углиной рисовать.
     
      Матвей Степанович посидел, подумал. Затем с кряхтением вылез из уютного, продавленного кресла и полез в сервант. Достав оттуда пожелтевшую от времени, но чистую тетрадку, протянул ее замершему парню.
     
      - На, возьми. Карандаш найдешь у электросчетчика, наверху лежит. Поточишь его, и затем сначала здесь изобразишь, что хотел. А там видно будет.
     
     __________________________________________________________________________________
     
      * А можно эту самоходку в гараже нарисовать? ( укр.)
      ** свободная стена (укр.)
      *** можу спочатку - могу сначала ( укр.)
     
     __________________________________________________________________________________
     
     
      К вечеру рисунок самоходки был представлен пред очи старика. Витька перенес рисунок на листок по клеточкам. Прием этот использовал в Илларионово местный художник, делая наброски вывески нового магазина. Парень тогда даже помогал размечать на листе пластика координатную сетку. И сейчас кое-как повторил то, чего почти и не умел.
     
      - Не пойдет! Такая картина даже гараж не украсит. Потренируйся еще, должно получиться. Вот, смотри, фары сразу хорошо получились. Сделай еще несколько рисунков, набей руку.
     
      Для замершего в ожидании паренька отказ был ударом. Он надеялся на ... на чудо? То, что рисунок плох, он видел и сам. И фары удавшиеся тоже видел. Но надеялся, что завтра будет уже в гараже трудиться...
     
     
      Только пятый рисунок вышел правдоподобным. На дедов вопрос: ' А тебе- то самому такое изображение нравится?' Виктор честно замотал головой и ушел тренироваться рисовать дальше. Тем вечером, увлекшись, он даже пропустил ночные занятия на брусьях. Вспомнил об этом уже утром, и тут же решил для компенсации три дня заниматься на брусьях с полуторной нагрузкой. Плохо только, что у Степаныча нет даже летнего душа, как дома, и после занятий не помоешься нормально.
     
     
      В работу пошел рисунок, который никаких замечаний и у самого творца не вызвал. Старик рисунком тоже остался доволен, и Витька сразу двинулся в заветной стене. До темноты он успел разметить координатную сетку и вчерне набросал контуры десантной самоходки.
     
      А занимаясь на брусьях, глянув на грушевые ветки, торчащие из забора, он придумал еще одну деталь для своей АСУшки. И когда Матвей Степанович был допущен к приему работы, он в полутьме своего сарая - гаража увидел приземистый контур боевой машины с НАСТОЯЩИМ стволом пушки! Подойдя поближе и включив в сарае свет, он понял, что на полноту иллюзии повлиял ошкуренный ствол акации, укрепленный у стены и наискось направленный в сторону ворот.
     
      В итоге они оба пошевелили извилинами, и на самоходке появились почти настоящая фара( из пластиковых бутылок), откидной борт боевого отделения( крашеный картон от ящиков), свернутый брезентовый тент на боевое отделение( старик отдал рваную рабочую куртку). Затем Матвей Степанович затормозил процесс доработки рисунка - надо было готовиться к поездке в Ялту. Даже для Витьки нашлась подработка, и дед получал надежного грузчика.
     
     
      Машина свернула с трассы налево, на дорогу поуже, с одной стороны виднелись многоэтажки, с другой - виноградники. Запах близкого моря врывался в открытые окна микролитражки, Виктор с интересом смотрел на море.
     
      Вскоре окраина Ялты осталась позади, а чуть позже красный ЗАЗ-968М затрясся по узкому проезду между неброскими заборами. Нужный им склад находился в небольшой промзоне, среди подобных ему сооружений.
     
      Все, что можно, Матвей Степанович с Виктором загрузили в салон и багажник заранее, только горелку в упаковке прикрутили к багажнику на крыше. Когда заведующий складом узнал, в какой транспорт грузится весь заказ, он не поверил. Выйдя во двор и увидев Чарлика, он переговорил с дедом о том, как тот возил прежние грузы, удивился и убежал на соседский склад, по своим делам.
     
     
      К моменту прихода из грузового порта трех тягачей с грузом, в котором была и промывка для Кремневки, полной загрузки старенького "Запорожца" ждали, как представления, не только складские работники, но даже несколько клиентов отложили отъезд. Особенно поддевал деда один водитель из Васильевки. В свой УАЗ-469 он загрузил почти четыреста килограммов, больше не рискнул, берег свои неновые рессоры, а тут - древний "Запорожец" с загрузкой почти в две тонны, и везти через перевал! Особенно его завело замечание Матвея Степановича о том, что "Запоры" в свое время шли на экспорт под названием "Ялта". И теперь он ждал момента, когда дед вновь опозорится вслед за своей байкой про "Ялту", провалится и с перевозкой тысячи девятисот двадцати девяти кэгэ. Вес уточнил знакомый кладовщик, поспоривший с хозяином защитного УАЗа на три бутылки коллекционного массандровского муската. Спорили "на копеечку" не они одни, еще несколько споров закончились заключением немалых пари.
     
      Как только промывку со склада отпустили кремневцам, доброхоты тут же оттерли в сторону старика с помощником и стали сами грузить товар в машину. Перед этим весь груз, уже находившийся в "Запорожце", ими для точности споров был уже взвешен, и теперь на ходу взвешивали упаковки с промывателем. Деду, для успокоения, вскладчину купили на соседнем винном складе бутылку "Старого Крыма"- к этому времени спорные суммы были уже весьма велики, все хотели выиграть, и тут бутылка на всех была несущественным расходом.
     
      Конец загрузки( дед только командовал, куда и как грузить, машина-то его, да еще одного "помощника" забраковал, на место выгнанного хотели попасть четверо новых) для зрителей был шоком. Тысяча девятьсот сорок три кило - без экипажа! Микролитражка просела на подвеске до упора. Хорошо накачанные колеса тоже продавились, казалось, машина развалится если не сейчас, то уж точно по пути к выезду со склада. А ведь еще не сели водитель с помощником.
     
      Матвей Степанович аккуратно сел за руль, так же аккуратно, еле дыша, сбоку на мешки с цементом перетёк Витька, затем нежно закрыл свою дверцу. К двери водителя нагнулся невесть откуда взявшийся завскладом.
     
      - Доедешь без поломок до московской трассы - с меня ящик коньяка! - тихо, через приоткрытые губы, произнес он в открытое окошко.
     
      Старый водитель хмыкнул, лишь крутнул головой и завел двигатель. Витька быстро перекрестился:" Помоги, Господи!".
     
      Машина медленно тронулась с места, с поворотом начала разгоняться. Кое- кто, и заведующий складом в их числе, снимали происходящее на мобилки, пара человек даже улеглась на землю и наблюдала за работой подвески. "Запорожец" потихоньку выкатился за ворота, довернул на проезд между заборами.
     
      Сзади эскортом пристроились васильевский УАЗик и еще пара машин, из окна последней машины высунулся отчаянный оператор с мобилкой в руке. Прям папарацци.... Чарлик осторожно, со скоростью пешехода, переваливал через неровности проезда.
     
      Наконец впереди показалась асфальтированная дорога. Микролитражка выползла на твердое покрытие и потихоньку стала разгоняться. Вскоре она выехала на трассу, но медленно остановилась на бибиканье УАЗа из эскорта. Выскочившие из него сам водитель вездехода, заведующий складом и кладовщик первыми подбежали к Чарлику.
     
      - Ну, батя, ты даешь! Ну, ты даешь! Ну, ты даешь! - водитель вездехода, казалось, забыл все другие слова. Хотя, мысль о проигранных сейчас бутылках тоже мешала думать, ведь только что он проиграл свой почти недельный заработок.
     
      Шустрый толстенький завскладом куда-то уже звонил, радостно крича, и, пока народ из других машин толкался на обочине у "Запорожца", к ним примчалась еще одна иномарка, и завскладом оттуда торжественно принес полный коньячный ящик.
     
      - Молодец! Бери, старик, честно выиграл! Приезжай к нам еще - без очереди все отпустим! И ко мне, дед, заходи! Просто молодец! Да, вот тебе бумажка, ты ее на лобовое прямо сейчас цепляй - это, чтобы по дороге твою таратайку бойцы Ульми Каримова не трогали, до конца месяца пропуск себе заработал! Молодец, дед!
     
      Ящик с трудом пристроили Витьке на колени, их с дедом все фотографировали прямо в "Запорожце", но нахмуренный Матвей Степанович завел мотор, прекращая фотосессию, и Чарлик снова стал медленно разгоняться.
     
      - Нам еще пилить и пилить! - строго сказал старик, осторожно поворачивая руль влево. Витька в душе с ним согласился.
     
     
      Скорость на подъеме выше тридцатки набрать не получалось, выжатые до предела торсионы подвески уже не работали, амортизировали только колеса. Их обгоняли все без исключения. На спусках машина набирала скорость до семидесяти километров, но только если за пределами поселков - перед выскочившим пешеходом их машину никакие тормоза не остановят, и дед снижал скорость перед каждым населенным пунктом.
     
      Далеко за Алуштой, на небольшом подъеме, Матвей Степанович плавно( сегодня он все в машине делал плавно) свернул к придорожному кафе и остановился на площадке возле него. Потом выдохнул, заглушил двигатель, с кряхтением, но осторожно вылез из салона.
     
      - Витюша, вылезай. Пусть лошади отдохнут, овса поедят.
     
      Подросток не понял, что за лошади, но вылез и встал возле деда. Пара сгоревших автомобилей в кустах возле дороги не привлекли внимания парня - вдоль дороги он такое видел здесь регулярно. Значит, это в горах обычное дело.
     
      Перегретый двигатель пыхнул жаром, когда Матвей Степанович открыл для лучшей вентиляции капот.
     
      - Забыл, старый дурень!- в сердцах воскликнул старик. - Хотел ведь по приезде на склад капот чуть приоткрыть, чтоб на этом тягуне движок получше охлаждался! Тьфу ты, склероз ходячий!
     
      - А что, могли сразу и через перевал махнуть? - Витька жалел, что со склада так и не сбегал на море, Степаныч не пустил. До берега было далеко, но он был на море еще, наверное, до школы, и теперь смотрел на невероятную ширь водного пространства и вдыхал запах моря вперемежку с выхлопами множества машин.
     
      - Нет, у него мощи не хватает, все равно с перерывами поднялись бы! Но движку легче было бы!
     
      Для лучшего охлаждения Витька стал старой футболкой вентилировать моторный отсек машины, а заодно и себя с дедом.
     
      На площадке, по соседству, пара водителей - дальнобойщиков ударно заканчивала менять колесо полуприцепа. Причем ударно - и в прямом смысле, они очень торопились, и в переносном смысле тоже. Грохот ударов кувалды разносился далеко по склонам горы.
     
      Матвей Степанович обошел родного Чарлика, внимательно осматривая его снаружи. Тронул крышку багажника - и та распахнулась, как пасть голодного крокодила. Старик даже отпрянул от такой прыти своей машины. Потом попробовал закрыть багажник- не получалось, чуть-чуть не хватало для защелкивания замка. Водитель подумал, потом повернулся к Виктору.
     
      - Попроси-ка ты у ребят молоток, или кувалду - они вроде ей уже не пользуются.
     
      Парень подошел к соседям, спросил что- нибудь ударное( так они на автосервисе называли молотки и кувалды), но те с хеканьем что- то крутили в колесе, и Витька, чтоб не отвлекать занятых людей, взял валяющуюся кувалду и вернулся к "Запорожцу".
     
      Матвей Степанович уже отрихтовал капот, когда дальнобойщики, крича друг другу: "Быстрее закидывай всё!", "Заводи, и так опаздываем!", побросали свои инструменты в кабину , завели машину и тронулись вниз, от перевала. Витька, двинувшийся отдавать им кувалду, замер за Чарликом, как истукан.
     
     ***
     
      Так и простоял, пока соседская фура не скрылась за поворотом. Тогда он вытащил старый полиэтиленовый пакет и положил туда не совсем вольно умыкнутый инструмент, а сам пакет примостил у своей дверцы, подальше от водителя. Странный звон в ушах сопровождал каждое видение.
     
      Уже за перевалом старик заметил, что в пустом пакете, лежащем у Витькиных ног, что-то появилось. Увидев чужую кувалду, он с удивлением посмотрел на "внучка".
     
      - А это что такое?
     
      Витька, страшащийся этого разговора, только пожал плечами, пытаясь оттянуть неприятный момент.
     
      - Это что, тех дальнобойщиков?
     
      Парень все-таки кивнул, подтверждая мысль деда.
     
      - Дык ты ее умыкнул?
     
      - Та не, они сами йийи забулы*!
     
      - Забыли кувалду?! А ты не брэ?
     
      -Та ни, я ж хотив ударное отдать, а воны силы в машину и уехалы!
     
      - Ну, так украл инструмент?
     
      - Та ни, воны поспишалы дуже!
     
      - Да нет, братец. Захотел бы - смог бы отдать. А так это называется - воровство!
     
      До конца поездки, точнее, до самого дома, в "Запорожце" не прозвучало более ни слова. Тишина оглушительно била в виски парня, яркое солнце не пробивало темноту в его глазах.
     
     
     _______________________________________________________________________
     
     * - Да нет, они сами её забыли( укр., суржик)
     
     _______________________________________________________________________
     
     
      А наутро после безсонной ночи пацан с позором был изгнан из Кремневки.
      И на краю села его ждала милицейская машина, возле которой с бейсбольной битой в руках прохаживался стрелок из кошмарного джипа, из того кошмарного дня.
     
      И этот стрелок с кривой ухмылкой, положа биту на плечо, побежал к Витьке. Не добегая до Витьки метров семь, он двумя руками крутнул биту, и та со свистом нацелилась в голову.
     
      Избегая тяжкого удара, Витька подпрыгнул, и бита двинула его в плечо, толкнув назад. Потом - толчок вперед...
     
     
     
      В Днепропетровске.
     
      " Секретарь соединила депутата со звонившим.
     
      - Слушаю.
     
      - Здравствуйте, Семен Маркович! Вас из прокуратуры безпокоит Василий Никола...
     
      - Да понял я, кто это! Чего хотел?
     
      - Я по поводу того пацана, мы говорили о нем недавно с Вами!
     
      - Ну!!
     
      - Нашелся этот тип! Нашелся!! Правда, нашли его мертвым, в Запорожской области, на границе с нашей.
     
      Позвонили из местной милиции, подходил немного под описание, что мы им переслали. И опознание уже провели! Но там он тоже, видать, накуролесил, и кто-то его серьезно изуродовал, но все равно уже опознали!
     
      - Так! Молодец! Там, значит, всё нормально?
     
      - Да, да, никаких осложнений!
     
      - Хорошо.
     
      Положив трубку, Семен Маркович немного подумал. Сейчас завязывается интересная комбинация в Киеве, и свежая новость позволит спокойнее и быстрее все провернуть, теперь и киевлянин- воротила должен помочь. Вовремя этот Василий позвонил, вовремя.
      Но сначала надо обрадовать местного папашку, пусть переведет дух насчет своего сыночка - Игоречка..."
     
     
     
     
      Глава 5. Заражение.
     
     ************************************************************************
     
      Матвей Степанович уже отрихтовал капот, когда дальнобойщики, крича друг другу: "Быстрее закидывай всё!", "Заводи, и так опаздываем!", побросали свои инструменты в кабину , завели машину и тронулись вниз, от перевала. Витька, двинувшийся отдавать им кувалду, замер за Чарликом, как истукан.
     
     
      ;***
     
      В себя Виктор пришел от толчков в плечо.
     
      - Заснул?! - кричал на него старик, тряся при этом за руку. - Кувалду верни!
      Парень встряхнул головой, и видения милицейской машины, давешнего обкуренного стрелка с битой,оставленной Кремнёвки исчезли.
     
      Рядом ревел двигателем тягач на площадке.
     
      Виктор рванулся к фуре, набирающей скорость, дед при этом дважды пронзительно свистнул. Резкий звук привлек внимание одного из дальнобоев, выглянувшего в окошко. Витька держал над головой кувалду, как будто хотел продать ее. Машина притормозила, дверь приоткрылась, и парень воткнул ударное в руки второго водителя. Тягач вновь заревел двигателем, спеша успеть в просвет между машинами на дороге, и быстро скрылся за поворотом.
     
      Вернувшийся к Чарлику паренек на вопросительный взгляд старика только вздохнул, пожав плечами. Чтоб отвлечь и деда от своей оплошности, и себя от жуткого сна наяву, Витька уговорил Матвея Степановича научить его свистеть - в жизни пригодится. Сразу и подучился, пока стояли.
     
      Дав движку остыть еще немного, Матвей Степанович с Виктором тронулись дальше.
     
      До Ангарского перевала пришлось еще разок остужать двигатель, жара больше тридцати градусов не дала шанса без лишней передышки одолеть длинный подъем. Но на спуске дела пошли веселее. Их по- прежнему обгоняли все едущие, но три раза, на остановках, они обгоняли междугородние троллейбусы. Тогда водитель начинал тормозить двигателем в помощь тормозам, снижая скорость с 70- 75км/час до 20- 30 километров, иначе случайно выскочивший на дорогу пешеход создал бы аварийную ситуацию - тормоза плохо останавливали три тонны веса.
     
      Старик при этом напряженно приговаривал:
     
      - Следует проявить осторожность. То есть - снизить скорость, повысить внимание!
     
      В Симферополе Матвей Степанович завернул внутрь очередного квартала. К этому времени он уже кому- то отзвонился по мобильному телефону, и после короткого разговора даже начал мурлыкать под нос:
     
      - Прожектор шарит осторожно по пригорку,
      И ночь от этого нам кажется темней.
      Который день уж не снимал я гимнастерку,
      Который день уж не расстегивал ремней.
      Есть у меня в запа-асе гильза от снаряда,
      Тра-та-ра-рам- ра- рам- ра-ра-ра-ра-ра-рам!
      Солдату лишнего имущества не надо,
      Махнем не глядя, как на фронте говорят!
     
      - ( песня В. Баснера на слова М. Матусовского, из к/ф "Щит и меч")
     
     ( Водитель не только подзабыл некоторые строки песни, но и неточно помнил сам текст - возраст, видимо).
     
      "Запорожец" остановился у новенькой многоэтажки, рядом с новехонькими дорогими автомобилями. Тусклая, простецкая микролитражка резко контрастировала со стоящими рядом моделями последнего года выпуска.
     
      Возле стоянки их уже ждал невысокий, крепкий мужчина 60- 70 лет, точнее Самохваленко определить не смог. Матвей Степанович бодро вылез наружу, и старики радостно обнялись, потискали друг друга. Подошедшему Витьке сероглазый блондин протянул руку:
     
      - Геннадий Егорович.
     
      Виктор, пожав руку, невпопад ответил:
     
      - Ага!
     
      Старшие необидно засмеялись, и Матвей Степанович пояснил симферопольцу:
     
      - Это внук Женин, Витька. Ничего, брат, бывает, - и тряхнул парня за плечо. - А это, Витька, сын моего командира саперной роты. Батя-то его не дожил.
     
      Затем Геннадий Егорович передал им пару небольших свертков, и старые друзья отошли поговорить в тенечек. После небольшого разговора Матвей Степанович махнул рукой Виктору, и они все вместе пошли к ближайшей хрущевке. Там, за скамейкой, они взяли две бетонных плиты- доски метра по полтора-два. Втроем они принесли эти бетонные плиты к кремневской машине. Общими усилиями эти доски оказались на верхнем багажнике, и водитель их надежно увязал.
     
      Старые друзья обнялись на прощание, и Матвей Степанович с Виктором вновь уселись в красную машину. Двигатель ЗАЗа застрекотал, разгоняя почти три тонны экипажа, и машина тронулась дальше.
     
      На очередном светофоре Матвей Степанович позвонил нанимателю и сообщил, что они уже проезжают Симферополь...
     
      В Кремневке Матвей Степанович с Витькой сложили за гаражом бетонные доски, прихваченные в Симферополе. Дальше дед поехал один, а парню наказал разметить дорожку до дома под бетонные подоконники. Это были подоконники! Витька наконец-то вспомнил, что такие видел у друзей в многоэтажках. Старый сапер еще раньше заготовил за гаражом с полтора десятка старых подоконников- наверное, дорожки у дома сделать.
     
     
      Парень споро наметил двойную бетонную дорожку, найденной в сарае лопатой подготовил песчаную подушку и сам, без деда, выложил дорожку и до дома, и дальше, до туалета, одинарную - надоело тыкаться в ночной темноте по незнакомому участку.
     
      В ожидании Матвея Степановича Витька посидел над анализом прошедшего за день. Эта привычка давала ему дополнительную энергию для уверенности в себе: в первые дни в Крыму парень одурел от ничегонеделанья, но потом вспомнил про своего директора, про соседку, и стал понемногу планировать свои занятия. И анализ проделанного за день был одним из пунктов этого.
     
      Очередной сон наяву Витька оценил так - цели на ближайшее время он себе не поставил, даже самоходку в гараже делал без плана. Надо делать по плану, а когда будет цель- тогда и сны наяву отступят. А к тому же и опыт планирования и анализа своих действий накапливался, и по возвращении домой с директором СТО будет легче общаться на эту тему.
     
      Довольный дед после возвращения от Мусы только взглянул на добавочную дорожку к туалету.
     
      - Блажь! Потом уберешь!
     
      Виктор не стал сразу спорить, да и старик был в хорошем настроении после успешно закончившейся нелегкой поездки: Муса сразу расплатился, поблагодарил за дело и тут же наметил еще пару поездок, но полегче, в Симферополь. Ему такие доставки дешевле, чем на Газели, обходились.
     
      В одну из этих поездок Матвей Захарович прихватил Виктора. Парень попал в дом без запасной одежды, обуви, и постепенно этот вопрос начинал обостряться.
     
      В городе, после загрузки на складах, Чарлик вновь завернул в знакомый Самохваленко двор. Вновь была встреча с Геннадием Егоровичем, вновь они догрузились тремя подоконниками, и паренек защемил себе палец. Потом пили в гостях ароматный чай на травах( симферополец их в горах сам собирал, сушил), а к пальцу Виктора приложили магнитик.
     
      - Это мне с компьютерного старого винчестера скрутили, сильнейший магнит! Там в дырочку шнурок для удобства вденешь. - пояснял пацану Геннадий Егорович. - Меня спортсмены мои научили давно уже, постоянно при любых травмах применяю. Так что этот я тебе дарю, у меня еще есть. Прикладывай часа по два в день. И будет тебе счастье! Бу- га- га!
     
      Перед выездом все зашли в недалекий секонд- хенд, где, объяснив безденежье юноши, они за Витькину двадцатку набрали из залежей непроданной одежды целый гардероб и даже две пары рабочей обуви - отличные кожаные ботинки не интересовали охотников за модными вещами, попадающимися в здешних секондах. Как и остальные покупки, они были в пятнах краски, часть вещей надорвана.
     
      Вечером, дома, Витька с радостью отчистил от краски и перестирал всю купленную одежду, вымыл обувку. Теперь провал в его одежде был ликвидирован. Хотя парень не отказался бы еще заехать в тот магазин, и не раз. Ведь возвращение домой по- прежнему было вдалеке, да и дома ему такие обновки сгодятся, что на работу, а что, подшаманя немного, и на гульки вечерние пойдет.
     
      Дорожка в туалет осталась на месте. По ровному и идти было приятнее, и ночью при свете южных звезд белый подоконник виднелся хорошо, легче было ходить без фонаря.
     
     
      ***
     
     
      Телефонная трубка легла на свое место - разговор был закончен. Новости были ожидаемые, и все равно тревожные. Собеседник предупредил, что ситуация развивается очень непрогнозируемо, стремительно, и чем дальше, тем меньше остается возможностей поддержать, защитить предпринимателя. А пять попыток наезда за последний месяц заставляют поспешать. Особенно последний случай, еле убедил отморозков отказаться от стрельбы. Хорошо, хоть не силько обкуренные они были, но в другой раз все может закончиться иначе. Хорошо, что завтра купленные стволы привезут после доработок.
     
      Муса давно раздобыл для подстраховки старый, надежный "Максим". Были к пулемету и патроны, тоже из накопанных "черными археологами". Но пробная стрельба показала, что нужно обновить запас боеприпасов - почти каждый второй из старых, с войны еще, патронов "прокис", и теперь этот вопрос нужно решать быстро.
     
      Обращение к знакомому еще по службе майору - хозяйственнику помогло быстро оформить разрешение на нарезное оружие. Выделенные им, и немалые, деньги пошли также на два ствола, а также на закупку к ним боеприпасов, в том числе и двухсот патронов для "Максима". Траты были по сельским масштабам заметные, и даже тяжелые - деньги необходимы были в производстве. Но без этих трат можно было быстро потерять гораздо больше: и все производство, и все деньги, и саму жизнь.
     
      Для "Максима" необходимо было припасти еще патронов, но это Киямов собирался сделать в Николаеве, где вскоре собирался побывать на выставке промышленного оборудования для селян. Да и цены на винтовочные патроны в тамошней оптовой фирме были поинтереснее, чем у крымчан.
     
      Сейф для нового оружия ему быстро сварил Степаныч, бывший еще и хорошим сварщиком. Степаныч же и установил сейф дома, в инструментальной кладовке. И заодно успел пообещать жене Мусы, Айсуне, расширить старый небольшой погреб. Муж уже два года только обещал это сделать, а у нее масса планов на это подземелье. Шустрый старик на следующий день уже углублял и расширял старенький погреб. Помимо своего внучатого племянника Витьки в помощники навязался и Василий, 12- летний сын Мусы. С Витькой они уже были знакомы, виделись у самодельных брусьев, на которых внучок Степаныча занимался. Причем занимался по ночам, видимо, когда жара спадает. Василий загорелся и себе такие же завести, а пока напрашивался с Виктором потренироваться. Тем более внучок по какой- то новомодной системе тренировался, Василий про нее в интернете что-то прочитал и сильно загорелся освоить этот варкафт*.
     
      Старый сапер не подвел, быстро расширил погреб до нужных размеров. Васька ежедневно ходил по темноте заниматься с Виктором варкафтом, жена даже позволила ему из-за этого ложиться спать позже на сорок минут. Днем они же с Витькой нередко лазили на компьютере Киямовых в интернете. Муса как-то углядел, что их заинтересовала десантная АСУ-57, и по другой легкой броне пацаны тоже искали статьи. Мальчишки! Но чаще они просто рубились в ФИФА-2010. И к тому же Виктор учил свистеть сынишку, да еще без пальцев. Ну точно мальчишки!
     
      С оружием Муса чувствовал себя намного спокойнее, хотя надо было к зиме и на жену оформить документы, и подобрать ей подходящий ствол. Стрелять она умела неплохо, а в его отсутствие домой могли внезапно нагрянуть какие- нибудь отморозки. Как ни уходил от политики Муса, но обстановка на полуострове накалялась все сильнее, и вокруг Симферополя уже случались даже серьезные бои. Власть не могла удержаться, и всяческая пена почувствовала вольницу, творя вокруг безпредел. Разгром ОВД в Симферополе было очень серьезным сигналом, теперь в дурных руках будет еще больше оружия.
     
     ________________________________________________________________________________
     
      *Ошибка; верно-варкаут.
      _______________________________________________________________________________
     
     
      После быстрого и толкового расширения погреба у Киямовых спрос в Кремневке на землекопов, м- м- м, вырос. То есть желающих иметь у себя удобное хранилище для зимних запасов было немало, но заплатить им было нечем - немощные пенсионеры, загоревшиеся такой стройкой, жили бедно, а накопленные похоронные деньги на такую стройку никто из них бы не пустил. Правда, Матвей Степанович отправил Виктора( а с ним напросился и Васёк Киямов) к соседке копать погреб за продукты, чтобы парень не нудился, набирал опыт - пригодится, да и расчет продуктами не помешает, на два рта в его доме их надо побольше, чем ему одному. За ходом работ он приглядывал, заходя к Клавдии Васильевне раз в день. При перекрытии погреба он поработал с ребятишками полдня, на самых ответственных работах, закончили же всю работу пацаны самостоятельно. Соседка работой была очень довольна, но вечером, после сдачи работ, пришедший на осмотр подземелья старик пригнал внучка, и они еще полтора часа выправляли мелкие огрехи.
     
      Вечером, дома, Матвей Степанович еще раз объяснил Виктору, как такие мелкие недоделки скажутся через три- пять лет. Работать нужно не за еду, и не за деньги. Работать надо прежде всего за совесть, чтобы потом не прятать глаза...
      К тому времени Киямов - старший решил все- таки опробовать на своем доме одну старую задумку. С топливом в этих краях было нелегко, и расходы на него, особенно зимой, на производстве были существенными.
     
      А лет семь назад он оказался в Москве одном номере в гостинице с алтайцем, и тот, празднуя в гостиничном номере свой подвернувшийся день рождения, подсказал бывшему летчику несколько идей, как можно заработать на селе. Больше они с алтайцем никогда не встречались, но две идеи с тех времен Муса уже применял. Одной из них он обезпечивал себя горючкой - давил из рапса масло, на котором работали дизеля. А еще одной из подсказок на будущее был биогаз, который пригодился бы на производстве. Но здесь надо было наработать свой опыт- наемные специалисты просили денег на проект больше, чем стоила вся его промплощадка, и надо было пробовать справиться самому.
     
      И теперь он кликнул Степаныча, и тот, с бригадой, за два дня выкопал котлован в конце приусадебного участка Мусы, для биогазового реактора. После запуска установка должна была обезпечить дом Киямовых газом как минимум на полгода. Дно сразу же залили бетоном, подготовили опалубку для отливки стеновых колец. Киямов приостановил работы до своего возвращения- он хотел разобраться с тонкостями всего процесса строительства и эксплуатации. В случае успеха на следующий год подобную технологию он собирался применить на своей промплощадке, только в гораздо больших размерах, и для успеха будущей задумки важны были все мелочи.
     
      Поэтому, уезжая в Николаев на промышленную выставку, он приостановил работы по домашнему газогенератору. Двое молдаван вернулись в свою бригаду на возведение нового склада, до холодов Муса рассчитывал уже использовать этот склад вовсю. Местные землекопы вернулись к своим огородам. Витька нашел на холме за селом заплывшую землей яму и удумал там выкопать окоп- потом они могли бы с Васькой там поиграть в войнушку.
     
      В Николаев Муса прихватил и свою семью - оставлять их одних дома, в такое напряженное время, даже с оружием, очень не хотелось. Слухи о столкновениях между татарами и войсками постоянно гуляли по селу, да и участившиеся попытки привлечь Мусу Киямова к помощи боевикам тоже многое говорили. Пока семью не трогали, но надолго ли?.. В Николаев поехали всей семьей, в машине лежал новенький "Форт АКМС-МФ-1", фактически легендарный 7,62мм автомат Калашникова АКМ, только без автоматической стрельбы.
     
      Сегодня на горизонте обозначился старый знакомый из вертолетного полка, и намекнул, что возможно достать ящик патронов к пулемету. После Николаева и этот вопрос надо будет продвигать, тут и бартер возможен.
     
      Ерзавший на заднем сиденье Васька ожидал встречи с большим городом с надеждой - отец позавчера обещал ему какой- то приятный сюрприз. Развлечение? Покупку? Может, наконец купит горный велосипед? Или пневматическое ружье?! Руль для компьютера?!!..
     
      ***
     
     
      Витька с трудом копал плотную желто- зеленую глину. Мысли его крутились вокруг будущего окопа, вокруг того, как они с Васькой тут бои устроят.
     
      Позавчера малец приволок к ним домой картонную трубу, оставшуюся после ремонта от линолеума. Василия весьма впечатлил объемный рисунок десантной самоходки, случайно увиденный в гараже Матвея Степановича. Он в первый раз аж замер- самоходка в полутьме постройки казалась настоящей. Оглянувшись, Васька прокрался в гараж и уставился на стенку, из которой торчала труба- макет пушки самоходки. Он с восхищением щупал старую куртку, выглядевшую как брезентовый тент, когда вошедший в гараж Витька застукал его за посягательством на свое самое ценное сокровище.
     
      Сгоряча Васька чуть не огреб от старшего товарища по голове, но искреннее восхищение Васьки увиденным смягчило творца, и через десять минут оба уже забыли, зачем и куда шли. Тут их и застукал Матвей Степанович. И от него уже попало обоим: Витьке за непринесенные гаечные ключи, а Киямову - заодно с Витькой, чтобы не отвлекал того от дела.
     
      Вечером мальчишки вновь встретились, немного посидели за компьютером у Васьки, почитали про АСУ-57( Витька понял, что некоторые детали макета надо переделать). Васька загорелся соорудить еще что-нибудь подобное.
     
     
      Сегодня к ночи должны были вернуться из Николаева Киямовы. Виктор с усмешкой вспоминал, как подпрыгивал от нетерпения перед поездкой Васька: отец собирался ему в городе что-то подарить. А ведь поначалу пацаненок не хотел и вовсе ехать с родителями - на отцовской выставке он не ожидал ничего интересного, год назад батя свозил их на такую же, так Васёк там от скуки дуреть начал, за что и получил по шее от отца.
     
      А пока Самохваленко в одиночку докапывал второй окоп на холме недалеко от перекрестка. Он и землянку начал копать, но, заглубившись немного, остановился - побоялся обрушения грунта. Проезжавший вчера по своим делам Степаныч, как вслед за старшими стал называть деда и подросток, зашел посмотреть на забавы детворы. Подсказав кое-что по маскировке "позиций", он одобрил решение по землянке- без укрепления грунта больше копать ее не стоило; теперь пареньку надо было поискать вдоль лесополос тонкую поросль деревьев и нарубить ее для саперных работ.
     
      От работы его отвлек громыхнувший звуковой удар. Виктор знал, что такие "взрывы" бывают при преодолении самолетами звукового барьера. Нередко даже звук летящего самолета после такого явления исчезает, и Колька - одноклассник всем доказывал, что это сбили чужой самолет - до того всё было похоже.
     
      Но сегодняшний удар был как-то особо силен. На небе, однако, ничего не было видно, никакие обломки не падали - наверное, самолет был покрупнее, или летел ниже обычного, потому и громыхнуло необычно сильно. Витька отвернулся к своему окопу- за полтора часа он его закончит, и завтра они с Васькой приступят к землянке. А, может, отец подарит что-нибудь особенное, и Ваське будет уже не до войнушек. Или подарит ему пейнтбольное ружьё - вот тогда они навоюются!
     
      Обернувшись через четверть часа на какой- то продолжительный тихий рокот, Виктор остановился. На горизонте, на огромном расстоянии, зловеще поднималось странное облако. Оно очень напоминало виденные им по телевизору ядерные грибки - такая же уродливая шляпка на утоняющейся ножке, казалось, вот - вот обломится и рухнет оземь. Витька постоял, посмеялся собственной фантазии и сновь взялся за лопату. Мало ли какие облака бывают, а окоп нужно докопать.
     
      Но увиденное уродливое облако прочно засело в голове, и парень раз за разом поглядывал на него. К тому же он понял, что долгий еле доносящийся шум идет со стороны этого облака. Тут он вспомнил, что после первого сильного звукового удара недавно были слышны еще несколько. Он еще удивился - чего это разлетались военные, учения начались у них, что ли? Но в это время Витька корчевал старый корень, и мысли об учениях прошли на краю сознания.
     
      А теперь он увидел еще два облака, похожих на первый гриб, но поменьше. Одно было на юге, а еще одно, совсем маленькое - на севере. И они быстро, на глазах, поднимались вверх. Да и первый гриб тоже вырос за это время.
     
      На солнце, да на жаре, землекоп обливался потом, но сейчас его обдало холодом. А вдруг это война?
     
      Споро собрав свои вещи, Витька быстрым шагом пустился к селу. По дороге он поглядывал на странные облака, которые на глазах вырастали, изменяя форму, добавляя уродливых деталей.
     
      Степаныч возился в гараже со своим Чарликом - со взятым у соседа прицепом он собирался с утра съездить на промплощадку к Киямову и забрать выписанное за работу техническое масло. Старик использовал его дома в качестве топлива в самодельном котле, которым обогревал зимой дом. Запыхавшийся подросток позвал деда и показал рукой на самый первый гриб. Старик сразу как будто присел, а когда Виктор показал ему еще два гриба( причем южный стал уже самым большим, и у него появились еще три ножки), то дед замер, выпавший из рук торцевой ключ зазвенел по бетонному полу гаража.
     
      - А что это, Степаныч? - боясь страшного ответа, спросил Витька.
     
      Старик не отвечал, Виктор спросил еще раз:
     
      - Что это такое, деда?
     
      Матвей Степанович посмотрел на него отсутствующим взглядом, помолчал, потом сказал:
     
      - Теперь надо нам будет немного поспешить.
     
      Бегом Витька проверил телевизор - тот работал с помехами. Но так в последнее время случалось. Сбегал по поручению старика через дом, попросил мобилку у соседа - связи не было.
     
      Пока все было неясно, и Степаныч погнал парня к другому соседу - купить мешочек чеснока( тот выращивал на продажу), да в аптеке набрать анальгину, ваты, марли, зеленки, в магазинчике - зажигалки китайские, соль, порошок стиральный, батарейки к фонарику( Витька сгоряча схватил не батарейки, а аккумуляторы - они на вид одинаковые. Матвей Степанович дома ему дал жару за перерасход денег), пленку полиэтиленовую, шнурки длинные- целый список с дедом составили, но половины нужного в продаже не было.
     
      Виктор сообразил купить рабочие рукавицы и защитные очки- даже сам не понял, зачем, но дома за это получил. От деда похвалу получил - за разумную инициативу.
     
      Сам старик успел снять деньги с карточки и теперь клеил на стекла накрест полосы бумаги, Витька такое видел в фильмах старых.
     
      Четыре раза отключался свет, но потом вновь появлялся. Перебои были и раньше, но все накладки вместе не внушали спокойствия.
     
      Беготню заметили соседи, двое пришли за новостями. Матвей Степанович кратко ответил, и мужчина потрусил домой, а вот старушка с соседней улицы, Сергеевна, медленно ушла, но перед поворотом остановилась и долго стояла, держась за забор. Старик на ходу поглядывал на нее с безпокойством, но после передышки соседка неровной походкой пошла дальше.
     
      - Не случилось бы с ней чего.. - Не отрываясь от заточки ножей, проговорил дед. - У нее и так сердечко барахлит...
     
      Срочно собирались все дары огорода и сада Степаныча, капусту срезали невызревшей, зимние яблоки тоже были совсем зелеными.
     
      Позже дед послал Витьку бокупить в аптеке то, что забыли сразу прикупить, а сам помчался за бочками с маслом на производство Мусы.
     
      В аптеке было много людей. Много - для Кремневки, человек десять - двенадцать толкалось у пустых витрин. Какая- то тетка визгливо кричала, что "попрятали всё, паразиты, а потом десять шкур драть будут за лекарства". Еще две бабки ее негромко поддерживали.
     
      Даже если что- то и изменится, при новой ситуации на всю очередь остатков лекарств не хватит. Скандал потихоньку разгорался.
     
      Виктор собрался уходить, когда в помещение ввалились двое, видимо, не местных. Духман от новеньких пёр серьёзный. Арматура у одного и нож у другого в руках, видимо, давали парочке ощущение всевластия, они нагло пошли сквозь людей, тыча в тех железкой.
     
      У витрины тот, что с ножем, глянул на пустые витрины и гаркнул на аптекаршу:
     
      - Шо стала, ссука?! Дурь давай, пенталгин ищи! Пар- режу щас! Баяны гони!!
     
      Второй добавил:
     
      - Эфэс!
     
      - Шо?!- не понял первый.
     
      - Пенталгин Эфэс! - пояснил второй ушлепок.
     
      - Да!! Пенталгин Эфэс, комбиспазм!! Ищи дурь!!
     
      Аптекарша испуганно забилась в уголок:
     
      - Нет у нас ничего! И дури не было никакой!
     
      - Гони быстро, что сказал! Быстро! Ищи!
     
      Тут спокойно подключилась одна из молчавших старушек:
     -
      Ты им посмотри, Клавдия, может, трава, морозник, есть сухая, или как ее там? Ее вроде курят? И хорошо им потом ...
     
      - Шо?! Какой морозник?! - обернулся второй наркоман.- Курят? Точняком? Не слышал! Давай, ищи морозник! В темпе!!
     
      - Есть морозник. Был. Сейчас посмотрю,- испуганно лепетала аптекарша.- Вот, в некондиции есть две...
     
      - Всё давай! Спишь, ссука!- второй жох не выдержал гнета собственной власти и со всей дури дернул дверцу за прилавок. Запорчик с треском вылетел, и упивающийся всеобщим страхом тип рванулся к аптекарше.
     
      - Давай!
     
      Напарник крикнул ему вслед:
     
      - Хомяк, баяны!!
     
      Тип с арматурой вновь повернулся к аптекарше.
     
      - А шприцы?!!
     
      Ярость от невыполнения приказов переполнила извилины серого вещества. Рука с арматурой взметнулась, позади нарика зазвенело разбитое стекло. Не обращая внимания на осыпающееся стекло, наркоша со злобным рыком махнул железкой, зацепив аптекаршу по руке. Потом еще раз - теперь удар пришелся ей в живот. Новый замах - и железка опускается на спину согнувшейся от боли женщине.
     
      В этот момент Витька краем глаза заметил какое- то движение. Голова арматурщика с размаху ударилась об угол невысокого медицинского шкафчика, и он кулём осел на пол.
     
      Второй тип, заметив падение напарника, развернулся, держась левой рукой за упаковочный столик, и начал размахивать ножом в правой руке.
     
      - Кто?! Шо?! Парежу, п...!!!
     
      Он сразу увидел, что старик у витрины бильярдным ударом врезал его подельнику своей тросточкой по голове. Тот удачно приложился виском о шкафчик и прилег отдохнуть.
     
      - Ты?! Шо?!
     
      Пока ушлепок размахивал ножом, распаляя себя для атаки, Витька за его спиной неожиданно для себя сделал шаг вперед, схватил с витрины серповидный осколок стекла и с размаху воткнул его в столешницу.
     
      - А-а-а! - заорал второй наркоман: его вторая рука была пришпилена к столику куском стекла. - А-а-а!
     
      Он попытался выдернуть страшный стеклянный меч из руки правой рукой, но та была занята ножом, действовать было неудобно, и стекло обломилось.
      - А-а-а, п...! Шшо-о-э?
     
      - Шо по-китайски - задница! - старик шагнул ко второму залетному, так же по-бильярдному, резким тычком, приголубил его в живот. Согнувшийся тип дернулся, выпустив нож. Пришпиленная рука его соскочила со стекла, и, не переставая орать, он приподнял голову.
     
      - Вернешься, падаль - совсем убью! Давай отсюда! И козла своего забери! - дедушка говорил жестко, но лицо его стремительно обезцвечивалось, серело, губы стали лиловыми.
      Наркоман подхватил своего подельника, и, уходя, попытался поднять выроненный нож.
     
      - Куда-а?! - Витька аж офонарел от такой наглости, ногой поддал ножу, тот залетел в угол под холодильник. Попутно ногой Виктор задел раненую руку второго нарика, и тот, под влиянием адреналина позабывший о ране, взвыл вновь.
     
      - А-а-а! Сука! Я, з..., тебя запомнил, к...! Верн... - тут он глянул на деда, с трудом стоявшего на ногах, но вновь взявшего палочку наизготовку. Заткнувшись на полуслове, раненый только тихо скулил и бормотал что- то под нос угрожающе. Дружок его даже начал потихоньку перебирать ногами - приходил в сознание.
     
      Когда эта парочка ушла с улицы возле аптеки, крикливая тетка ожила.
     
      - Это Блоха был, из Джанкоя, Блоха! Он там на рынке часто отирался, я его знаю! И у него, говорили, и пистолет есть! Вот!
     
      - Ну и что? Помоги Авдею лучше!
     
      Старик уже висел на плечах у двух бабулек - соседок по очереди. Еще одна тетка выпинала брошенный нож из- под холодильника.
     
      - Авдеюшка! Забери себе, вроде как ты его добыл.
     
      - Куда ему? Он еле дышит! Ему бы боярышника сейчас накапать!
     
      - А нож куда деть-то?
     
      - Слышь, малец, ты же Степаныча внук? Вот и возьми себе, сейчас такое время наступает, что ой- ёй- ёй! Только не балуйся с ним!
     
      - А с какого рожна ему нож отдать? Мне он тоже нужен!
     
      - Ты, Тамара, чего им делать будешь? Капусту резать, иль свинью соседскую?
     
      - Да хоть Машке моей отдам! Ей очень пригодится!
     
      - А Машка тут при чем? Авдей тут залётных этих приголубил, да пацан помог, а ты стояла в рот воды набрав!
     
      - Да ты и сама тоже отстояла, слова не промолвив!
     
      - Так я и не беру себе нож!
     
      - А ты зато ...
     
      Гвалт между женщинами накалялся, в перепалку вступали все новые лица. Старику было худо, и крики над головой никак ему не помогали. Синие губы уже обезцветились, и он, по мнению Витьки, уже терял сознание. Эмоции от стычки понемногу выходили, но он, глядя на самую крикливую, громко сказал:
     
      - Тетки, тихо! Деду помогите!
     
      Наклонившись, одна из старушек подняла нож и дала его Витьке:
     
      - Возьми, внучек, а то они здесь позагрызают друг друга. И иди домой, тут мы сами и деду, и Клаве подсобим.
      Парень взял нож, и тут старушка заметила:
      - Ой, что, тебя этот гаврик порезал?
      На руке Витьки была кровь. Перед тем, как ухватить стекло, он механически схватил с прилавка несколько рекламных проспектов, чтоб не порезаться. Но этого оказалось мало.
      - А это твоя кровь, или и этого наркомана тоже? Заразишься еще чем-нибудь гадким от него! Протереть бы спиртом, да у Клавки пусто.
     
      Старик, немного пришедший в себя у открытого окна, подсказал:
     
      - Ты поссы на рану... И тряпку мочой смочи - обмотай ру...
     
      Дальше старик уже не мог говорить, плохо ему было. Бабки вновь засуетились вокруг него, на ходу одна дала парню свой носовой платок.
     
      За углом аптеки Виктор помочился на руку, а затем и на носовой платок. Обернув платком порезанную ладонь, он двинулся в магазин, ведь необходимо было докупить еще кучу вещей.
     
      Заворачивая за угол улицы, он услышал приглушенные голоса. Рядом негромко разговаривали двое, видимо, молодых парней. Витька притормозил, аккуратно выглянул из- за забора - невдалеке отдыхала резвая парочка из аптеки. Судя по разговору, они пока не собирались уходить, и Самохваленко решил обойти их, от греха подальше, по другой улице.
     
      Магазин оказался и вовсе закрыт, и, несолоно хлебавши, парень повернул к дому. По дороге заглянул в домашний киоск - у кого- то прилавки были оборудованы прямо у дома, в гараже. Там он увидел зарядное для пальчиковых аккумуляторов, да еще лежалую, грязную соль в мешке у сына хозяина прикупил, двенадцать килограммов получилось.
     
      Обратный путь прошел без приключений. Виктор старался идти так, чтобы от зловещих грибов на горизонте его защищали или деревья, или здания, заборы- хоть какая-то защита от смертоносного излучения.
     
      Дома вернувшийся Степаныч выслушал рассказ мальца удивился, как это - стекло воткнулось в стол. Виктор припомнил, что в конце кто- то вытащил остатки стекла из столешницы, еще говорили, что стол сделан из крышки, что ли, какой- то упаковки - под коричневоым кожзаменителем виднелась пенопластовая середина.
     
      - Дуракам везет. Вот и тебе повезло, что руку придурка того ты пришпилил к этому столу. Был бы стол обычным - дело могло для тебя повернуться и хуже... Ты говоришь, рыжая тетка была, ротатая которая? Тамарка, больше некому.... Она и на рынке в Джанкое работала.
     
      Это Авдея скрутило, а так бы он потом и ей по шее дал. Паникер в тяжелые времена - хуже врага, его сразу давить надо. Тамарка ведь - сплетница патентованная, страху напустить обожает. А Авдей наш - хоть и здоровья прежнего нет уже, а в стороне стоять не будет, укорот даст, если заслужил кто. Хомяк, Блоха, говоришь?.. Нет, не слышал таких.
     
      Разговор велся на ходу, бочки с маслом сгружали с прицепа. Пустой прицеп подросток откатил хозяину, вернув его с благодарностью. Солнце уже скрылось, но звезд на небе не было- появившаяся перед закатом пелена с трудом пропускала даже лунный свет.
     
      С темнотой беготня не утихла. Срезались кочаны капусты, кусты помидоров, наощупь Витька собрал кабачки, тыквы, баклажаны. Что- то осталось несобранным, но хоть часть урожая будет без радиации.
     
      Несколько раз мелькала мысль о родных. Как они там, в Илларионово? Может, все происходящее только Крымом и закончится? Кому нужно Илларионово? Да и в Днепропетровске тоже вряд ли будут что-то ядерными ракетами атаковать. Кому нужны мосты, или парки? Заводы? Ведь военных в городе вроде нет...
     
      Степаныч начал было конопатить окна, но почти сразу и остановился. После маленькой задержки, тяжело вздохнув, он ругнулся негромко и пошел в погреб.
     
      Витька с болью согласился разобрать свою постройку в гараже. Красота уже никому не нужна, а труба, старая куртка, пустые банки под радиацией держать ни к чему. Не сейчас, так позже они могут пригодиться в хозяйстве. Парень с силой посрывал все детали со стены. Да, жизнь вновь поворачивается к нему совсем не лицом...
      Матвей Степанович заметил, что парень как-то посерел.
     
      - Ты что? Тебе плохо? Отравился, или что?
     
      - Не знаю,- выдавил Витька. Подумав, добавил. - Как-то... тошнит, наверное. И жжет руки, обе... Может, от крови наркомана заразился?
     
      - Тьфу, напасть.
     
      Сходил в дом, вернувшись, протянул парню термометр.
     
      - На, померяй температуру. только не разбей- новый не купить, блин.
     
      Парень сел на пенек, вновь глянул на небо.
     
      - О! Классно! Метеоры!!
     
      На мутном небе виднелись инверсионные следы многих самолетов. Они во множестве пересекали небо,причем некоторые очень низко, Степаныч и не видел так много самолетных следов сразу.
     
      - Да нет, это не метеоры,- протянул он задумчиво. - Это самолеты, наверное. Нет, это, скорее, ракеты, или даже крылатые ракеты, полетели - от самолетов на сверхзвуке тут столько звуковых ударов было бы, что стекол не осталось бы.
     
     
      Старик замолчал. Понимание того, что через несколько минут эти ракеты долетят к точкам назначения, и что там вот- вот разом закончатся тысячи, десятки, сотни тысяч жизней, захлестнуло его слепым отчаянием. И ничего нельзя изменить. Зарядившийся сотовый телефон за вечер ни разу не поймал сети, и даже позвонить старик никому не смог бы. Других возможностей он не видел.
     
      Где его дети? Вряд ли Ростов или Волжский уцелеют в этой мясорубке. Может, хоть на пикник с друзьями сын поехал. А дочь? А внуки?..
     
      В невыносимо тяжелых мыслях Матвей Степанович заканчивал это долгий - предолгий день. Со двора уносилось в дом всё, что только можно уносить. Все садовые инструменты, шланги, стоявшие третий год без движения удобрения с мешках. Открутили с верстака под навесом тиски, оттуда же рубанок, пилы, напильники - все это уносилось в дом, в гараж. Старик вновь расстраивался, что, копая чужие погреба, свой так до ума и не довели. А пацан как минимум полдня мог там покопаться, сейчас бы это ох как пригодилось бы.
     
      Попозже они заметили еще одну, наверное, вторую волну следов от ракет. Витька вдалеке даже разглядел, как с земли наперехват поднялись дымные следы, и полет нескольких то ли самолетов, то ли ракет прекратился - на месте пересечения с перехватившими их зенитными ракетами вспухли несколько взрывных шапок. Пацан радостно прыгал, размахивая руками. Хоть кому- то могло повезти в этой безвыиграшной лотерее, кто- то вдалеке мог получить еще час - другой жизни, думал Степаныч.
     
      Температура у Виктора оказалась чуть выше нормы, и дед с тревогой думал, как же быть, если сегодня внук заразился от залетного наркомана чем-нибудь серьезным. И раньше, еще вчера, это было бы нелегко. А при теперешней ситуации, когда можно, видимо, рассчитывать только на свои силы, такие болезни могут свалить с ног, уничтожить.
     
      Спать ложились далеко за полночь, когда уже еле двигались по дому.
     
     
      ***
     
     
      Резкий звон пожарного рельса у сельсовета заставил Витьку продрать глаза. Противный звук врезался прямо в мозг, заставлял приподнимать непослушную голову, с трудом одевать одежду. Рядом уже одевшийся Матвей Степанович доставал из кладовой какой-то инструмент.
     
      Плеснув себе в лицо воды, подросток поплелся за дедом на улицу, потом на площади их направили к горевшему дому.
     
      Когда они подошли к пожарищу, дом в середине улицы пылал вовсю. Горела крыша сарая за домом, даже соседний дом тоже загорелся- его рубероидная крыша уже активно поглощалась сильным огнем.
     
      Возле пылающего дома стояла семья из родителей и девчонки - старшеклассницы. Кто- то говорил, что в доме уже никого не было.
     
      Двое смельчаков по лестницам вылезли на разгорающуюся крышу и стали заливать пожар ведрами воды, подаваемой односельчанами. Но вода из колодца поступала очень медленно, и кто- то догадался лопатами рыхлить землю и ею закидывать огонь.
     
      В какой- то момент дела на этой крыше пошли лучше, и один из сорвиголов на крыше неосторожно наклонился вперед, забрасывая огонь глиной. Не удержав равновесия, он качнулся и локтем уперся в горящий брус стропила. Крик отчаяния раздался среди ночи, и мужская фигура при резком движении назад сорвалась с лестницы и упала оземь.
     
      К сорвавшемуся человеку подбежали люди, но тот сам встал, морщась от боли - руку припалил сильно. Пока все безтолково суетились, прибежала из дому девушка и стала из принесенной бутылки чем- то смазывать ожог. Мужчина спросил, чем она мажет, но девчушка замялась и не ответила, потом буркнула, что это китовое что- то.
     
      Огонь с крыши к этому времени сбили, теперь додавливали тлеющие очаги.
     
      На пожарище оставалось совсем мало людей, Виктор со Степанычем двинулись домой, забрав свои ведра и топоры. только они зашли в дом, как их нагнал новый звон пожарного рельса.
     
      - Шутка, что ли? - обессиленно спросил Матвей Степанович.
     
      В дальнем конце села виднелось разгорающееся зарево - там разгорался еще один дом. Двое уставших людей двинулись в выходу.
     
      - Степаныч, и у нас горит тоже где- то! - принюхался Витька. - И лампочки, смотри, как горят - сейчас поперегорают!!
     
     
     
      Глава 6. Нужный момент.
     
     
     ******************************************************************************
     
     
      Итог ночи в Кремневке: четыре пожара, сгорели десять домов, погибли семь человек - пенсионеры даже не выбрались из домов.
     
      Мглистое утро осветило людей, добивающих последний пожар. Ночь, почти без сна, с повторяющимися стрессами высосала силы у добровольных пожарных, и те двигались еле-еле, с усилием переставляя ноги, поднимая руки.
     
      Патруль из местных жителей ходил по домам, подолгу стучал в окна и требовал отключить все электроприборы. Опасность от всякой электротехники заметил не только Самохваленко, на втором пожаре девочка - третьеклашка говорила, что у них горел выключенный телевизор. Еще кто- то услышал от домашних, что пахнет сгоревшей электропроводкой, и повыдергивал из розеток все электроприборы. К утру додумались и до профилактики- направили двух мужчин и одну, но очень крикливую женщину предупредить односельчан.
     
      Тетка уже с третьего дома( там хозяйка не открывала двери, а изнутри отругивалась, что никто ей не указ - приборы из розеток выдергивать она не будет выдергивать) стала предупреждать, что в случае пожара никто из соседей их тушить не будет. Угроза подействовала, и больше сильно грамотных, желающих рискнуть домом, в селе не нашлось.
     
      Перед рассветом начал моросить дождь. Степаныч тут же громко заявил, что дождь, скорее всего, отравленный, радиактивный. Все, кто смог, поодевали головные уборы. У кого их не было под рукой - одевали одолженное соседями. В ход шли детские панамки, женские шляпы, даже банданы из майки соорудили.
     
      Дождик ускорил тушение последнего пожара. Под радиацией никто лишний раз торчать не хотел, да и устали все к утру смертельно - не успевали толком затушить один пожар, как вдали загорался еще один- два дома. Поэтому как только задавили последнее возгорание, все тут же разбрелись по домам.
     
      Как он дошел до дома, как лег спать - Витька ничего не помнил. Проснулся днем, солнца за тучами не было видно. Дед спал в своей комнате, топоры, ведра, что брали на пожары, уже были прибраны в кладовку. Видимо, перед сном Матвей Степанович навел в доме порядок.
     
      Витька вышел во двор умыться. Моросил дождик, и парень по- быстрому умылся до пояса. Возвращаясь в дом, вдруг вспомнил вчерашние события. Глянул по сторонам, но горизонта за дождем видно не было. Тут Виктор вспомнил, что Степанович поздно ночью, на пожаре, с кем-то говорил о том, что, видимо, большая заваруха в мире началась. И теперь могут( Кто может? За что? - думал хлопец) применить и отравляющие вещества, и суперчуму собачью какую-нибудь запустить.
     
      Парень побыстрее ушел с дождя, припомнив, что ночью кто- то советовал всем дома, вернувшись с пожара, помыться, чтобы смыть радиацию от дождя. Плюясь на себя за дырявую память, он бегом кинулся на кухню и там умылся еще раз, заодно прополоскав и волосы( ночью на это указывали особо).
     
      Потом он оделся в чистое( одежда с пожара была грязной, да и запах от нее был - закачаешься), достал позавчерашнюю пшенку. Да, дома мамка все-таки готовила вкуснее.
     
      Вспомнив о доме, Витька снова подумал - как они там? Невольно на глаза навернулись слезы, непонятно почему. Вытерев лицо кулаком, Виктор выложил на сковородку кашу на двоих, поставил на зажженную печку. Попробовал включить электрочайник - не было света. Вспомнил, что ночью выкручивали пробки - в доме от проводов сильно пахло горелым, а мотор холодильника порой визжал нестерпимо резко. Пошел вкручивать пробки.
     
      На обратном пути( света так и не появилось, даже со вкрученными пробками)он встретил проснувшегося Степановича.
     
      - Что за шум, а драки нет? - услышал Витька.
     
      Так старик нередко шутливо общался с пареньком. И сейчас, после страшного дня и тревожной ночи, дед находил в себе силы для шуток.
     
      - Есть будем, - коротко ответил парень.
     
      - Ну и хорошо. Умоюсь только во дворе.
     
      - Там это, дождик моросит.
     
      - Ничего, не Бастинда*, не растаю.
     
      - Так вчера же сами говорили, что дождей сейчас опасаться нужно. Бо воны** радиактивны.
     
     
     ____________________________________________________________________________
     
      * Бастинда - злая колдунья из сказки А Волкова "Волшебник Изумрудного города". Очень боялась воды, от которой ей предсказали смерть.
      ** Бо воны - потому, что они (укр.)
     
     ____________________________________________________________________________
     
     
      Матвей Степанович посмурнел. Видать, забылась после сна вчерашняя, новая действительность, в которой дождь, несущий жизнь всему живому, стал источником смертельной угрозы. В новой действительности даже воздух, которым дышало все живое, тоже нес угрозу. И теперь по воле неведомых распорядителей жизнь, простая и понятная жизнь в одно мгновенье закончилась. Она превратилась в жуткую и, наверное, безнадежную игру на выживание.
     
      - Будь они прокляты, - тихо, почти про себя, вытолкнул из глубины души старик.
     
      Парень в это время уже разогрел кашу, в кастрюльке закипала вода.
     
      Дед быстро прошел к раковине, умылся. Энергично вытираясь полотенцем, заметил:
     
      - Надо со двора рукомойник унести, пока не пропитался всякой дрянью.
     
      В голове вновь мелькнула мысль - а только ли ядерное оружие будут применять теперь?
     
      В том, что это не простой конфликт, а большая война, и со вчерашнего дня массово применяли ядерное оружие, он уже не сомневался. Значит, воюют за большой куш. Значит, могут использовать и другие козыри, не слабее ядерных. Химию, вирусы боевые всякие. Не просто так же вдруг всякие птичьи да свинские гриппы прокатились в последние годы по планете. Тогда потихоньку говорили, что идет отработка применения таких болезней в нужный момент. Как бы он уже не наступил, этот долбанный "нужный момент".
     
      - Так, Витя, теперь при варке напоминай, если забуду. Варить будем только первые блюда. Густые, жидкие - как получится, разберемся по ходу дела. Но только супы.
     
      - А гречку, рис - тоже супами? - расстроенно спросил парень. У Степаныча гречневая каша выходила ну очень вкусной. Рис- то у мамы, в Илларионово, куда вкуснее был.
     
      Вдруг он понял - про Илларионово он, наверное, впервые подумал не как о доме, о своем доме, а как о "где-то там". Блин, надо все бросать и туда рвануть - может, им там помощь нужна, а он здесь отдыхает.
     
      - Да, все теперь будем только в первых блюдах потреблять. В магазинах вряд ли теперь консоме будет. Там вообще теперь ничего не будет. Приятного аппетита.
     
      - Угум, - с полным ртом ответил Витька. - И Вам того же. А что такое консоме?
     
      Матвей Степанович деловито занялся поглощением пшенной каши. Не хотелось признаваться ребенку, что не знает он, что такое консоме. И раньше никогда в его доме такого не водилось. Так, присказка только была про консоме.
     
      Сейчас надо было срочно делать очень много дел. В первую голову - поехать, накосить побольше зерна на полях. Это надо было сделать еще вчера, до дождя, но не до пшенички неубранной было.
     
      Жаль, прицеп соседский пригодился бы сейчас. С фермерского поля накосить пшеницы - хоть и недозрелая, но и такая на первое время пойдет... Хорошо, хоть вечером успел масло свое у Мусы забрать, да муки два мешка купить там же. А Муса- то, кстати, вернулся или нет? Вчера он должен был с семьей вернуться. И, по дороге за пшеничкой, надо к соседу заехать - может, даст прицеп на полдня. Косу перед выездом поправить надо. Потом к Мусе заглянуть, и, если вернулся -сговориться о поддержке по- соседски. Сейчас поодиночке не выжить будет, надо постараться с нормальными людьми вместе держаться, помогать друг другу.
     
      Вон, шакалы всякие быстро почуяли вольницу - вчера уже первые попытались урвать кусок поживы, да нарвались на Авдея с внучком. Но, чует селезенка, эти ерои - не последние, шваль быстро в стаи собирается...
     
      - А?
     
      - Деда, я уеду сегодня. Мне домой надо, там папки нет, он на заработках, а мамке помощь моя, может, нужна. И вообще...
     
      - Ну- ну, говори, что остановился!
     
      - Засиделся я тут, у Вас. Явился без спроса, сижу, ничего не делаю. А там теперь беда, и я им помочь смогу...
     
      - Ага!.. Без спроса явился. И сидишь... Ну, теперь я тебе скажу вот что.
     
      Ты вчера в аптеке увидел первый эпизод из тех, что вовсю будут по всей стране. И по другим странам.
     
      Откуда эти резвые так быстро узнали, что теперь им ничего не будет? Ведь они через три или четыре часа уже сюда приехали... Могли и случайно попасть к нам, конечно. Но, скорее всего, им кто- то из знакомых, то ли из властей кто, или в милиции связи есть, но кто- то им сказал, что теперь можно скоренько ухватить для себя что- то, пока остальные разбираться в обстановке будут.
     
      По железной дороге ты точно до конца не доедешь. Расстояние немалое, там и станций, и мостов всяких хватает. И если хотя бы один из них не в порядке - все поезда остановятся.
     
      Да, и если у нас такое с электричеством происходит: то горит всё, то его вообще нет, - тогда электровозы тоже не могут работать. Когда наладится свет, мы сразу увидим. Тогда, надеюсь, и электровозы начнут вовсю бегать. Если им будет куда.
     
      Матвей Степанович старался не говорить о том, что Днепропетровск( а до Илларионово там рядом, километров десять всего) остается одной из важнейших целей в стране. И пусть опасность этого города уменьшилась для противников даже в разы( недаром незалежость поработала - угроза от большинства промышленных и военных объектов советского происхождения была успешно развалена, а рынки на месте заводов - хороший источник пожаров), но одну или даже несколько боеголовок в него направят.
     
      А при ядерных взрывах такое расстояние вряд ли спасет. И на месте своего дома Витька, скорее всего, найдет развалины или трупы. И до прояснения обстановки парня одного туда отпускать нельзя.
     
      - Да, и еще одно. На дорогах тоже такие же стаи могут ловить всех, кто им понравился. Что ты сделаешь против пяти или десяти таких же отморозков? Один? Без Авдея?
     
      Парень обиженно молчал. Старый дед говорил то, о чем он даже боялся думать. Он просто хотел ехать и помогать там, дома. Доберется как нибудь! Сам! Ну и что, что мост разрушен! Рядом еще один будет, на попутках доберется дальше.
     
      Старик по лицу сидящего напротив него подростка понимал, что все его доводы тот, скорее всего, и не слышит. А если и слышит - то всё равно, вскоре сорвется с места и рванет домой. И сгинет по дороге. Даже если два десятка боеголовок по Украине применили - то важнейшие узлы понакрывали, и хоть пару плотин на Днепре снесли, и электричества теперь не будет долго. А это - цунами вниз по течению, снесенные пути сообщения, катастрофическое затопление городов - с гибелью жителей. Дефицит еды, топлива. Да и Крым давно уже на грани гражданской войны - татары в открытую с карабинами ходят, на трассы в последнее время страшно выезжать. И в результате всего - разгул преступности...
     
      Нет, не то. А вот недавно мысль мелькнула, и там что- то было интересное. О чем же вспоминал? Затопление... Топливо... Преступность...
     
      - О!! Витька, давай так! Я собираюсь к армянской трассе поехать, там, в Свердловке, у знакомого на масло что-нибудь выменять надо, у нас очень многого нет из крайне необходимого. Ты мне поможешь, заодно на трассе посмотрим, как обстановка, до трассы там рядом- смотаемся. А там видно будет! - Матвей Степанович закончил речь с показным подъемом, которого в действительности не испытывал.
     
      Вообще-то ему еще нужнее надо побывать в Войково. Там, у знакомого, можно попробовать дробовик выменять на то же рапсовое масло, или на ..., на ... На что же выменять дробовик?
     
      - Ладно, быстренько собирайся, косу возьми, брезент из гаража тонкий возьми. Одежду рабочую одевай, лопату прихвати...- старик боялся что- либо упустить, а ведь ошибка могла в новых условиях стоить жизни. Власть и раньше людей не защищала, а теперь и вовсе, наверное, на себя сориентируется.
     
     
      Загрузившись в микролитражку, Матвей Степанович с Витькой двинулись в путь. Сначала заехали к соседу за прицепом. Но тут сразу получилось плохо.
     
      Васыль не стал разговаривать, из дома не вышел, а через открытую форточку сказал, чтобы дед забыл про прицеп. Теперь - другие времена настали, и в долг ничего он давать не будет. Матвей Степанович попытался уговорить соседа, ведь всегда тот давал прицеп без разговоров. Но показавшийся из- за занавески с ружьем сосед только послал по матушке старика, оборвав дальнейшие переговоры.
     
      Расстроенный, дед сел за руль и тронул машину с места. Теперь у людей просыпались волчьи проявления. Хотя нет, волки - очень умные животные, без нужды не нападут, свои законы соблюдают строго. А просыпались у людей тогда ... скотские повадки? Да, наверное. И как бы Васыль со своим соседом мирно разошлись, а то и у Сергея ружьишко тоже есть. Не поубивали бы друг друга сгоряча.
     
      - Деда, а чего мы без повязок едем? - перебил ход рассуждений подросток.
     
      - Без каких еще повязок?
     
      - Без марлевых, я ведь заготовил десять штук их. А так дышим радиацией всякой...
     
      Старик плюнул про себя - чуял ведь, что забыли что- то. Теперь дыши пылью радиактивной. Хотя пыли и нет - дождик прибил ее всю, но это временно. Надо список того, с чем из дому выезжать, составить на первое время, что ли.
     
      В Свердловке экипаж затормозил возле нужного дома. Обмен прошел быстро и выгодно для обеих сторон - тут с топливом было совсем худо, и доски, гвозди, обрезки сала, свинины, валенки для пацана( впереди, как помнил и дед, и старик, могла разразиться ядерная зима) и еще многое по мелочи было быстро погружено на место, освободившееся от бочки.
     
      - Ну что, внучок, теперь на разведку к трассе съездим?
     
      - Да!! - глаза парня зажглись надеждой - сегодня или завтра он сможет рвануть домой.
      Дурачок, молодой еще. Сейчас самое опасное будет, тяжело вздохнул про себя Степаныч.
     
      До трассы было менее пяти километров. Матвей Степанович чем дальше по дороге, тем больше напрягался, на Витькины вопросы отвечал скупо, а потом и вовсе замолчал.
     
      На последнем участке до выезда на трассу старик не стал рисковать, загнал машину в проезд между кустами.
     
      - Так, дальше ножками пойдем. Да, нам бы бинокль сейчас не помешал...
     
      Пошли не по дороге, а прямо по неубранному полю.
     
      Серая извилистая лента шоссе на Армянск была забита движущимся транспортом. Хотя- и "движущимся" было преувеличением, и "транспортом"- тоже. Происходящее на дороге было определено событиями, обрушившимися на Крым( и на всю остальную планету) внезапно. Вчера.
     
     
      ***
     
      За сутки до этого.
     
     
     
      На дне Севастопольской бухты дождался своего звездного, даже звездно-полосатого, часа невзрачный цилиндр, точнее, нечто смахивающее на цилиндр. На это место он попал девять лет назад, выскользнув из объятий держателей в открывшемся в тот момент дне трюма небольшого сухогруза. Сам обшарпанный корабль затерявшегося на карте мира малюсенького государства внешне никак не отреагировал на происходящее в нем, и распахнувшийся в дне трюм не повлиял ни на осадку судна, ни на его скорость - недаром лучшие специалисты столь долго переделывали его конструкцию для подобных целей. Данная операция повторялась в разным морях и океанах уже три раза. Очередная посылка легла на дно всего в двух метрах от расчетной точки - хотя и восемьдесят метров отклонения были бы прекрасным результатом. Устройство попало в небольшую расщелину, разведанную в свое время подводными энтузиастами, дайверами - москвичами. Их открытые данные по военной бухте(!), опубликованные в специализированном журнале, были весьма востребованы за океаном. Устройство адаптировали к данной ситуации, а наружное покрытие не только было покрыто искусственными водорослями, но и специальным составом, ускоряющим обрастание корпуса местной подводной флорой.
     
      И вот долгие годы ожидания позади. Никто не сказал по радио безобидных фраз: "Над всей Испанией безоблачное небо", "В Сантьяго идёт дождь" или "Начинайте восхождение на гору Ниитака"*. Всё было проще и современнее. Рациональнее.
     
      Приемные цепи сложнейшего устройства получили команду- цепь символов, которая полностью совпадала с необходимой. Наконец включились в работу и остальные блоки совершенного устройства. Время до изменения состояния устройства начало сокращаться, к работе присоединялись все новые агрегаты.
     
      В это время два солнечных луча приблизились к фуражке на памятнике флотоводцу на расстояние, которое они преодолеют за сорок наносекунд.
     
      Наконец все предварительные операции в цилиндре успешно прошли- и сложнейшей формы взрывчатка распалась на газы, образовав ударный фронт чрезвычайной плотности. Взрывные линзы успели направить всю энергию в нужные направления. Имплозия началась.
     
      Два солнечных луча двигались на площади Нахимова к земле. Один в этот миг достиг подзорной трубы в руке памятника - его полет закончился. Второй лучик продолжал нестись к траве у подножия памятника.
     
      Внутренние, важнейшие части цилиндра подверглись удивительному давлению. Под таким воздействием материал не выдержал и стал поддаваться, сжимаясь, уплотняясь. В некоторый момент сжатие наконец прекратилось - материал достиг нужной кондиции.
     
      Уцелевший лучик света мчался дальше и теперь проходил возле надписи на памятнике адмиралу.
     
      Теперь поток частиц внутри сжатого в несколько раз материала резко возрос и продолжал столь же стремительно увеличиваться. За мгновения к начавшемуся процессу подключилась вся масса обжатого ядра цилиндра, и наконец началось исполнение той, высшей цели, для которой создатели цилиндра потратили гигантские средства.
     
      А солнечный лучик вплотную приблизился к травинке, готовый отдать ей еще квант энергии.
     
      На глубине чуть более 32 метров совершенный механизм, современный потомок простейшего " Gadgetа"** из 1945- го, сработал точно по проекту, и теперь над ним в толще воды возник парогазовый купол. Верхняя часть купола стремительно вырвалась на поверхность, отшвыривая в стороны медлительную воду. Образовавшаяся волна искусственного цунами эффективно прошлась по территории всей бухты, изменяя характеристики стоящих там судов. Почти все они оказались непригодными для дальнейшего плавания. Часть судов просто затонула, другая часть при ударе воды на огромной скорости была изуродована - и тоже затонула. Дно бухты после подводного ядерного взрыва обнажилось, впервые за последние семь тысяч лет соприкоснувшись с воздухом. Затем кипящая вода хлынула со всех сторон назад, калеча недобитые первой волной корабли. Тысячи тонн перегретого пара рванулась вверх, в незамутненные выси неба.
     
      Некоторым судам довелось оказаться выброшенными далеко на берег. Там их избиение продолжили последующие взрывы термоядерных ракет- на столь важную цель, как умирающая база умирающего флота бывшей огромной, мощнейшей державы, заранее нацелили шесть боеголовок. Для надежности. Чтобы никто не остался из обиженных. И чтобы никто не ушел.
     
      Примерно так же события развивались в российском Владивостоке. Хотя там подводное устройство появилось почти на год позднее, и доставил его подводный робот с огромными возможностями и еще более огромной стоимостью изготовления. Робот выпустило небольшое судно на входе в бухту. После выпуска в воду неживой механизм автоматически доставил подводную мину в нужную точку и перед установкой даже развернул цилиндр влево на двадцать четыре градуса - именно так было запланировано. В таком положении чувствительность приемных сенсоров была максимальной, значит, сигнал на подрыв не пропадет втуне.
     
      Робот отделился только через семнадцать часов и в запланированное время прикрепился в кораблю- матке на выходе их бухты. В нейтральных водах, ночью, его перегрузили в трюм судна - еще один элемент будущего противостояния с варварами удачно занял исходную позицию.
      И теперь здесь и еще в одиннадцати бухтах в мире цилиндры успешно сработали, утверждая безспорное преимущество демократических ценностей.
     
     
      " ...Видя Тебя распинаемым, содрогнулась тварь, от ужаса распадались горы и камни и сотрясалась земля и, взирая на Тебя, пригвожденного плотию днём, помрачался свет..."
     
     
      Первым фактором воздействия после взрывов термоядерных боеприпасов было излучение. Гамма - излучение на несколько километров вокруг пронзило все живое, переведя его в разряд неживого.
     
     __________________________________________________________________
     
      *"Над всей Испанией безоблачное небо" - переданный по радио пароль начала гражданской войны в Испании, 1936г.
      "В Сантьяго идёт дождь" - переданный по радио пароль начала военного мятежа в Чили, 1973г.
      "Начинайте восхождение на гору Ниитака" - переданный по радио пароль начала атаки японцами Перл- Харбора, США, 1941г.
     
      ** Gadget - прототип плутониевой бомбы, взорван 16 Июля 1945 в 5:29:45 на полигоне Аламогордо, пустыня Jornada del Muerto, США - это был первый в мире ядерный взрыв.
     
     __________________________________________________________________
     
     
     
      На малых расстояниях неимоверной силы свет испарил всю живую органику( людей, животных, птиц в полете, насекомых), испарял металлы, плавил камень. Чуть далее органические объекты не успевали мгновенно испариться - и загорались. Жуткие факелы птиц падали с небес на пылающую землю, где уже метались обезумевшие костры из зверей. И людей. Даже в воде вся живность мгновенно сварилась и медленно опускалась на дно горячих водоемов- если те не испарились досуха. Страшная картина гибели мира, однако, никого не шокировала- наблюдать ужасные моменты было некому, все наблюдатели погибли. Даже шпионские спутники, способные разглядеть с орбиты даже количество звездочек на погонах военных, автоматически отключились - заслонки берегли и сверхчувствительную оптику, и приемные матрицы цифровой фототехники, стоящих астрономические суммы. Спадет до запланированных величин яркость светового потока из эпицентров взрывов - и с орбиты на них вновь равнодушно уставятся неживые глаза разведывательных спутников.
     
      А вокруг точек попадания термоядерных боеголовок ярко пылали деревья, кусты( трава сгорела почти сразу). Все деревянные, пластиковые элементы домов жарко горели, делая невозможным спасение из зданий.
     
      Световое излучение с невообразимой скоростью проникло дальше, лишив зрения всех, кого угораздило в этот роковой момент глядеть в направлении взрыва. У тех, кто стоял при этом слишком далеко, через несколько дней в некоторой степени восстановится зрение. Если эти люди останутся к тому времени в живых. Таких будет меньшинство...
     
      Но воздействие на окружающую среду от наземных и воздушных термоядерных взрывов продолжалось. Электромагнитный импульс выжигал всю электронику поблизости, калечил отдаленную. Попадая на провода, всплеск энергии дальше мчался почти без потерь, выводя из строя системы связи, электроснабжение.
     
      На некоторое время перебои с электричеством обезточили огромные территории. Но система была построена с учетом подобных воздействий, и вскоре, в ручном режиме, многие линии электропередач были вновь подключены.
     
      Правда, последнее десятилетие в поддержание ресурса восстанавливаемости ЛЭП никто не вкладывал никаких средств( ещё чего, самим не хватало, приходилось мыться, например, всего лишь из позолоченного душа). Поэтому вновь подаваемое напряжение часто превышало номинальное в разы. Броски тока добивали технику, подключенную к сети. Повсеместно, даже на большом удалении от эпицентров взрыва, возникали многочисленные пожары. Иногда очаги возгораний удавалось потушить.
     
      А в эпицентрах ядерных взрывов отдельные очаги пожаров быстро набирали силу, объединялись и, как и было рассчитано изначально, образовывали огненный шторм. Итоги боевых действий 20 века внимательно изучались, особое значение придавалось некоторым, редким случаям в истории новейших войн. Гамбург, 1943год. Хиросима, 1945 год. Этот уникальный опыт рассматривался буквально под микроскопом, разбирался посекундно- и складывался вновь, в целях повторения нужного эффекта в нужный момент.
     
      И сейчас каждая боеголовка подрывалась на строго выверенной высоте, так, чтобы совокупный эффект ее применения был максимальным. И возникновение огненного шторма было одним из необходимых условий при выборе точки прицеливания...
     
      РЛС Военно-Космических сил России "Небо- М" сработала штатно - засекла приближение множества целей( полет боеголовок сопровождали десятки ложных целей), в итоге до Севастополя достигли только три боеголовки. И трехкратное гарантированное поражение целей снизилось всего лишь до полуторакратного. Все намеченное было уничтожено с большим запасом.
     
      Ударная волна прошла видимым в воздухе фронтом, разрушая практически все на своем пути. Разрушенные сооружения и транспорт жадно поглощал огненный шторм. Радиация делала эти места смертельно опасными на долгие годы.
     
      Захваченный при взрывах грунт в огромных количествах вознесся на стратосферную высоту, и напитанный той же губительной радиацией, выпадал пылью за десятки и сотни, а позднее и за тысячи километров от эпицентров. Солнечные лучи почти повсеместно перестали достигать земной поверхности, Растения поникли без дневного светила. Началось быстрое остывание атмосферы.
     
      Океанские глубины не сдавались столь же быстро, но придет и их черед. Без солнечных лучей, при остывшем воздухе теплые океанские течения начнут замедлять свое течение, а затем и вовсе иссякнут.
     
      Самолеты, находившиеся в воздухе, даже на большом расстоянии получили мощнейший электромагнитный удар по бортовой радиоэлектронике. Пропала связь с авиадиспетчерами, вышли из строя автопилоты. Современные лайнеры мгновенно потеряли всю свою авионику, и пилоты в шоке смотрели на потухшие дисплеи и индикаторы. Одномоментно воздушные суда лишились и своего спинного мозга, и нервной системы. Но если на воде отказ даже всего оборудования не обязательно вел к катастрофе теплохода, то в воздухе неуправляемая железка была обречена.
     
      Пилоты знали, как управлять самолетом без работающего двигателя. Но как управлять неуправляемым летательным аппаратом- эта задача была из нерешаемых. По мере подрыва все новых термоядерных боеголовок в разных частях Земли все больше авиалайнеров обреченно устремлялись к земле. Или к воде- что на скорости в сотни километров в час тоже смертельно.
     
     
      Старенький выцветший Ан-2 летел над самой землей. Юрий Гейко, бывший военный летчик- истребитель, небрежно держался двумя пальцами за штурвал. Самолетик налетал уже больше 20 тысяч часов, и ему по- хорошему давно пора было на покой. Но замены не было, и авиатор вместе с Василием Георгиевичем, пенсионером - авиамехаником, продолжали вдыхать жизнь в изношенные механизмы "Аннушки".
     
      Сельхозработы были хорошим финансовым подспорьем для тридцатидвухлетнего летчика. Он скучал по запаху авиационного керосина, корма для его истребителя, не хватало и красной пелены, застилающей глаза при максимальных перегрузках в полете, небо не чернело, как бывало, при наборе самолетом максимальной высоты, пилота на взлете не вжимало в спинку мощью реактивных двигателей.
     
      Но авиахимическая обработка полей и виноградников давала пилоту возможность летать.Правда, старенький биплан не мог на сверхзвуке прорываться в стратосферу, или закладывать боевые виражи. Его задание сегодня, как обычно, выполнялось на пятиметровой высоте, обработке подлежали старые виноградники. Баки с гербицидами были почти пусты- скоро надо заправляться. В голове лениво ворочались привычные мысли.
     
      "Вечером пойду в лучший ресторан Севастополя, в "Нахимов" - надо хорошо в душе вымыться, чтобы не вонял этими гербицидами. И кремовый костюм одеть. Хорошо, что отгладил его заранее. Боковой снос сейчас уменьшился - ... Учел. Мария ожидает моего шага. Я тоже не против. Ага, давление в воздушной системе снова упало до двадцати трех, Георгичу не забыть сказать, а то долетаюсь... Надоели все эти подружки, хочется уже свой угол обустраивать. Жена нужна. И Машка, по разговорам, тоже хочет детей. Да и родители у нее, вроде, ничего. Тесть, правда, чуток странный. Зато мать ее - просто золот...УЙЙЙЙЙ!!"
     
      Оглушающая мозг вспышка справа залила белым светом всю поверхность холмов. Очки - хамелеоны не уберегли зрения, и правый глаз перестал видеть. Тело уже действовало на рефлексах: добавить газ до полного, чуть задрать нос "кукурузника", движок не тянет!, блин,- и влево на боевом вираже, контроль полета ведет уцелевший в тени от носа левый глаз, сбросить газ, снизить...
     
      Догнавшая его ударная волна шваркнула со всей дури по "Аннушке".
     
      Самый первый, подводный взрыв в бухте Севастополя, произошел не за тридцать восемь секунд до подрыва первой боеголовки над городом, как было спланировано. Три первые боеголовки вместе с двумя ложными целями были успешно перехвачены Военно- Космическими силами России, и к городу прорвалась только вторая волна термоядерного оружия.
     
      Первый, подводный, взрыв ядерной мины, разгромил российский военный флот прямо в бухте. Заодно была серьезно прорежена оборонительная структура и города, и Крыма. Это позволило хоть части боеголовок достичь своих целей. Но подводный взрыв не вывел из строя систем связи и электроснабжения. Водяной султан, вздыбленный килотоннами первого ядерного взрыва, почти полностью поглотил радиактивное излучение и электромагнитный импульс. Световой импульс был также пригашен в столбе кипящей воды и перегретого пара.
     
      За неполных четыре минуты до второго взрыва был проведен ряд мероприятий по отключению электро-, газовых магистралей, системы связи и управления переводились в защищенный режим. Это снизило разрушительный эффект дальнейшей ядерной атаки, и часть этих сетей через час уже работала практически в штатном режиме. Кое- где персонал даже начал выдвижение к защитным убежищам. Но отсутствие опыта подобных действий, захламленные пути эвакуации, даже простое отсутствие ключей от убежищ - масса досадных мелочей преградили путь к спасению нескольким тысячам севастопольцев.
     
      Однако ослабленный первый удар и перехват первой волны боеголовок дал шанс тысячам других крымчан. При наземном взрыве у летчика сельхозавиации в шести километрах от города не было бы шансов даже выжить в самолете, а сейчас он, полуослепший, оглушенный, пытался оседлать волну воздушного вихря.
     
      Помимо всего прочего, силу ударной волны ослабил холм, отразивший ее натиск вверх. В аэродинамической тени холма Ан-2 несло в турбулентном потоке, но здесь избыточное давление ударной волны было 7КПа, а выше его на девять метров избыточное давление ударной волны было уже 15 КПа, и там никакой случай или мастерство пилота не спасли бы летательный аппарат.
     
      Здесь же "Аннушка" неслась в ураганном воздушном потоке над самыми лозами, над бетонными опорами для винограда, над натянутой проволокой, держащей загоревшиеся листья и солнечные грозди. Посадка здесь гарантированно закончилась бы аварией и гибелью и самолета, и экипажа. И экипаж, бывший военный летчик, отчаянно боролся за жизнь. Впереди находилось пшеничное поле, до него и пытался дотянуть Гейко. Два раза на скорости 290км/час( а это намного больше максимальной скорости Ан-2!) шасси обо что- то ударялось, но полет над самой землей еще продолжался. Наконец воздушная волна умчалась вперед, и летчик, приходя в себя, смог немного набрать высоту - и скорость при этом сбросил, и безопаснее там оглядеться. Одним глазом, левым.
     
      За считанные мгновения самолет пронесло далеко за пшеничное поле, других площадок для посадки рядом не оказалось. Времени для раздумий не было - коль был один ядерный взрыв, то должны быть и последующие: слишком серьезная цель - Севастополь. Один РК "Москва" контролирует обстановку в Черном море, и от него кому- то нужно будет избавиться...
     
      Разворот и снижение самолет в целом выполнил нормально. Посадка прошла успешно. Правая стойка шасси работала некорректно, но выдержала нагрузку при посадке. Летчик за долгих две минуты выбрался из самолета. Потрескивал остывающий фюзеляж.
     
      Жив... Приземлился, выжил... Первое испытание позади.
     
      И в это мгновение с интервалом в пятнадцать секунд над обреченным городом вспыхнули два рукотворных солнца. В планах действий в будущем Севастополя не должно было быть, и атака на город, на страну, на жизнь продолжалась.
     
      ***
     
     
      На трассе Симферополь - Армянск поток людей медленно двигался на север. На юге был погибший Севастополь, оттуда со вчерашнего дня радиация ветрами разносилась во все стороны.
     
      В действительности ядерные удары были нанесены и на севере. Николаев, Херсон, а дальше - Запорожье, Днепропетровск были в числе целей первого ядерного удара, но масса людей в иллюзорной надежде уходила от ближайшей опасности. Большинство движущихся шли, похватав с панике первые попавшиеся под руку вещи.
     
      И теперь на обочинах валялись выкинутые через часы движения поломанные туфельки на шпильках, модерновые бокалы, дырявые тазы, старые лыжи, цветы в горшках, сумки с бутиковой одеждой и обувью( их в холодную ночь гламурная парочка не выменяла даже на бабушкин платок), стеклянные кастрюли...
     
      Недалеко от дороги стоял даже офисный стул- кто- то унес его на шестьдесят километров от города, и только здесь бросил. Никто его не подбирал, но пустым стул не стоял - постоянно находились желающие перевести на нем дух.
     
      Многое из брошенного уже через неделю- другую будет востребовано, как лыжи, например. Но сейчас, медленно идя который час в человеческой живой ленте( быстрее было сложно пробиться- впереди на километры тянулась ползущая колонна), беглецы не выдерживали тяжести поклажи и выбрасывали то, без чего можно прожить до послезавтра - самое тяжелое, неудобное в переноске, несезонное. Просто непрактичное.
     
      Движение постоянно задерживали заглохшие машины. Большинство из них, парализованных электромагнитными импульсами термоядерных взрывов и спецбомб, давно уже вытолкали на обочины, а то и в кюветы. Но с большегрузными грузовиками такое удавалось редко. Громоздкие махины то и дело загораживали полдороги.
     
     
      Чипа и Пеца тоже шли в этом потоке. Они зависли у друга на даче, но со вчерашнего дня все стали расходиться, и они втроем с Кирпичом пошли к трассе.
     
      Там они разок удачно отжали мобилу у биксы. Затем по ходу подрезали лавэ и мобилу у ботана.
     
      А затем Кирпич увидел антифа, судя по прикиду, и вежливо его спросил:
     
      - Скока время, э?
     
      Тот что- то Кирпичу ответил ответил, Пеца не расслышал. Кирпич подошел сбоку и снова вежливо переспросил:
     
      - Ты шо резкий такой? Или о...енно умный, д...?
     
      - Да, умный.
     
      - Шо-о-о?
     
      Кирпич хотел его немного стукнуть, ишоб тот не зарывался.
     
      И тут этот антифа, епть, пробивает Кирпича слева в челюсть и двойкой в печень. Пеца кидается вперед:
     
      - Нутыб... огребёшьшягнида!
     
      Тут этот ботан поворачивается к Пеце:
     
      - Вам тоже время надо узнать? Или как?
     
      Осевший Кирпич уже повалился набок, Пеца не хотел в табло получить заодно с ним, и сразу пошел в отказ. Они с Чипой быстро ушли - к ботану еще пришло их кодло. Шо там и как с Кирпичом - они не в курсах.
     
      Потом на дороге они видели, как трое реальных пацанов спросили певасика у шмары, так потом она реально прострелила колено тому, кто ее схватил за жопу. А другану его в стопу дважды попала. Ее чувак уже выскочил из- за кустов, тоже с ружбайкой, и прикладом заехал третьему в рог.
     
      А шмаре сказал:
     
      - Шотытипастреляешьб... по два раза, епть? Одногоб...разахватитб... нутыпоэла...
     
      Ну, он ей по- другому сказал, он же лох, но смысл тот же.
     
      После такого сюжета Пеца с Чипой пошли тихо, и до щас никаво ни трогали.
     
     
      На армянской дороге.
     
     
     
      Поток людей заполонил обе полосы дороги. На обочинах переводили дух одиночки и группы уставших путников. Края дороги были усеяны брошенными вещами. Нередко слышались громкие крики, вспыхивали конфликты, доходило и до стычек. Иногда в разных местах раздавались выстрелы.
     
      Матвей Степанович с Витькой прошли по краю лесополосы до бугра, откуда дорога была уже видна. Перекресток тоже оказался виден, возле него обосновалась некрупная группа людей, с десяток, издалека казалось, что многие были вооружены - за спинами виднелись ружья, у некоторых даже карабины или автоматы, отсюда не разглядеть.
     
      На перекрестке постоянно дежурили несколько человек, иногда их меняли другие из этой группы людей. Матвей Степанович долго вглядывался в картину эвакуации, глядел на перекресток, потом, отчаявшись разглядеть подробности, спросил у Витьки:
     
      - Кто это там патрулем стоит?
     
      Тот вновь поглядел на дорогу, посмотрел на перекресток:
     
      - Да там больше нерусские вроде, но, короче, разные есть.
     
      - Нерусские - кавказцы? Или татары?
     
      - Не, не кавказцы. Татары, наверное. Я не очень в этом понимаю.
     
      В это время к перекрестку приблизились трое, одетых в камуфляж. Группа у перекрестка подтянулась к дороге, несколько человек прошли обочиной вперед, зайдя за спину подходившей троице. Спереди к ним приблизилось пятеро человек, остановили подошедших. На рукавах у татар Виктор углядел какие- то повязки.
     
      Между подошедшей троицей и патрулем шел разговор, постепенно страсти накалялись, один из подошедших что- то выхватил из кармана, наставил на патрульных. Те посрывали свои карабины с плеч, нацелились на всех троих. Пришедший постоял, потом положил пистолет( это был он) на дорогу, встал. Всех троих отвели в сторону от дороги, поднятые руки завернули за спину, там связали. забранные у камуфлированных вещи отнесли с кусты на обочине. Потом их самих увели по кремневской дороге за поворот, там повели в низину. В низине тройку поодиночке поставили на колени.
     
      Матвей Степанович шикнул на парня:
     
      - Давай- ка назад сдай. Да быстрей, чего телишься! Не смотри туда, нечего тебе там рассматривать! Давай,назад отползи быстро!!
     
      Витька отполз от края лесопосадки, потерял низину из виду. Через минуту к нему присоединился и старик. Глянув на него, парень все понял без слов: злость, растерянность на лице деда ясно показали, что ничем хорошим ситуация в низине не закончилась.
     
      Полусогнувшись, они ушли подальше от дороги, дальше к машине шли уже во весь рост. Парень все никак не мог понять: как так, что девять человек творят на дороге, что хотят. И сотни людей, проходящих рядом, даже не поднимают глаз. Да если бы они собрались, да вместе ...
     
      Тут он и сам понял - ничего не будет. Никто вместе ничего не сделает. Все, как всегда, будут каждый за себя. Лишь бы его не тронули.
     
      По дороге в Кремневку ничего особенного больше не произошло. Пшеничку в поле агрофирмы нарезали свободно, никого не потревожили. Забили ею припасенную тару, и мешки, и брезент связали узлом.
     
      Дома, разгрузив Чарлика, Матвей Степанович оставил Витьку на хозяйстве, вручив целый список дел. Часть из них была несрочной, но он не хотел рисковать, оставляя мальца одного наедине со своими мыслями. Тот рвался домой, и даже увиденный безпредел его не останавливал. А старик понимал - парень даже из Крыма вряд ли сможет выбраться, уж очень по- хозяйски на перекрестке татары вели себя. Неспроста так.
      Хотя татары - не совсем верно, там же он углядел и блондина одного. Грязь в кучи быстро сбивается...
     
      В следующую поездку, в Войково, дед отправился сам: непонятно, что впереди, и пацаном он никак рисковать не хотел, и дома были дела неотложные, и к приезду назад пацан их сделает.
     
      Старик не стал искать осложнений, и за Свердловкой он свернул направо, а за селом- налево, на грунтовку. Добравшись до лесополосы, Чарлик двинулся направо, на север. Все эти грунтовые дороги водитель знал наизусть, поэтому выбрал укромный путь по проселкам - после увиденного на трассе ездить по асфальту, тем паче по армянской трассе, не очень хотелось. И полагаться на пику, сделанную их примотанного к палке ножа, не приходилось - трое- четверо жиганов спокойно отберут машину, если смогут ее остановить.
     
      В следующей лесополосе - опять поворот налево, и потом началось художественное вождение - поворот в одну, в другую сторону, объезд, налево, направо - Чарлик ехал по дорогам, максимально удаленным от населенных пунктов. В итоге дед заехал в Войково, как и планировал, с тылу, по проселку - так не пришлось на трассе светиться с каким- никаким, а автомобилем.
     
      У знакомого за рапсовое масло он взял старый дробовик с патронами, порохом, свинцом для картечи. Капсулей почти не выменял - дефицит. По мелочи тоже неплохо получилось прибарахлиться, и в машине рядом с ружьем лежали противогаз, кирзовые сапоги для мальца, резиновые медицинские трубки( внук знакомого показал, как из резиновых катетеров делать суперрогатку- так можно и на мелочь животную охотиться, и даже защищаться, самоделка по мощи мало уступала иному пистолету).
     
      Обратный путь до дороги на Свердловку прошел спокойно, и только на асфальте пришлось притормозить - дорогу невдалеке от села почти перегораживал грузовой микроавтобус. Объехать было нельзя, и дед посигналил водителю, чтобы тот освободил проезд. В кабине никого не было видно, и дед, прихватив замотанную в газету пику( не хотелось сразу ствол светить), вышел из Чарлика и пошел к микроавтобусу.
     
     
     
      Все сложилось, как надо. Сначала подвернулась парочка на велосипедах. Они как раз сидели в стороне от всех и ели апельсины. Пеца и повелся на эти апельсины, сгреб себе весь пакет с ними.
     
      А Чипа, уходя, взял покататься велосипед того типа. Ну, и Пеца подобрал велик шмары, хоть он и похуже был. Перо угомонило вопросы, и дальше пацаны поехали быстрее.
      Иногда Чипа выезжал на холмы неподалеку и смотрел, что делается впереди и по сторонам. Один раз увидели на боковой дороге, далеко от трассы, стоящий грузовик. Там водила что-то делал, не разглядеть. На великах до грузовика добрались быстро. При их появлении он потянулся за монтировкой, но не успел.
     
      Пока Пеца заводил машину, Чипа утащил тело за деревья, а велики закинул в кусты. Бус не завелся- стопудово поломался. В это время пацаны услышали мотор - кто- то сюда ехал. Оба быстро спрятались в тех же кустах - на всякий случай. Когда тачка( угарный "Запорожец", тьфу) остановилась у грузовика, дед из нее пошел вперед. Пеца тихонько сзади догнал и трубой навернул. Сели в Запор, Пеца за рулем, и поехали назад, на трассу. Чипа хотел и велики взять, но Пеца с него проржался: велики! Да теперь они с тачкой! А у трассы даже ствол нашли под сидухой, в рубаху замотанный, и патроны у деда в тачке были.
     
     
     
     
      Глава 7. Потери и находки.
     
     ******************************************************************************
     
     
      Витька закончил уже все порученное дедом, а того все не было. Парень вытащил из мешком влажную пшеницу, хотел разбросать на просушку в гараже, но передумал. Сначала срезал колосья, и стебли понес в сарай, а пшеницу разложил в гараже. Прихваченный в поездке чурбак расколол, сделал наконец индейскую свечу.*
     
      Давно он хотел ее сделать, потом забыл, и вспомнил только сейчас- когда уходили посадкой от трассы, подумал: идем как индейцы. Ну, и вспомнил о давней задумке.
     
      В гараже сначала аккуратно расколол чурбак, топором же сделал вдоль сердцевины канавку, проволокой плотно стянул чурбак.
     
      Ожидая возвращения Матвея Степановича, он опробовал поделку. Повозившись с розжигом, подождал и провел рукой над поленом- и чуть не получил ожог. Пламя было как из примуса, слабозаметное и горяченное. Довольный, Витька прикрыл верхнее отверстие, затушил свечу.
     
      Чем дальше, тем больше он волновался. Старик собирался вернуться без задержек, и время примерного возвращения давно минуло. Парня начинало трясти, и чем дальше, тем больше. Самые страшные картины крутились в голове. Дед где-то попал в переплет. Не вернется. Жить одному, в чужом доме, в чужом селе. Как и что делать? Где запасы спичек? Может, деду помощь нужна? Чем вооружиться? Куда идти, где его вечером искать? Лекарства нужны, тогда какие взять? А если выкупать у тех татар с перекрестка? Деньги где брать?
     
     ______________________________________________________________________________
     
      * Индейская свеча( дровяной примус)- заимствованный Колумбом у индейцев способ освещения, отопления или готовки пищи. Вдоль полена делается отверстие в сердцевине( можно, как ГГ, выбрать канавку топором, ножом вдоль расколотого тем же топором или ножом полена, затем плотно стянуть половинки), внутри поджигается бумага, щепочки - и загоревшееся полено можно использовать. Возможно потушить примус для повторного использования.
     
     ______________________________________________________________________________
     
     
      Укрывая от моросящего радиактивного дождя дрова, он не услышал тихого звука от шин. Двигатель Запорожца он расслышал бы с края села. Вдруг сзади послышался слабый голос.
      - Витёк!
     
      Паренек даже не был уверен, что что- то услышал, и продолжал подтыкать пленку под нижние поленья, подумав, что придумал зов. Но сзади вновь прозвучало:
     
      - Иди сюда, внучек!
     
      Стремительно развернувшись, он увидел за забором деда с лицом в крови. Машины не было. Со всех ног он побежал к вдруг ставшему таким близким старику.
     
      - Что?.. А где?.. Что с машиной? - и, после паузы, - Чем помочь?
     
      Матвей Степанович молчал. Выскочив на улицу, Витька увидел, что бледный старик держится за руль велосипеда. Он помог деду зайти с двухколесной машиной во двор, потом в дом. Велик поставили на веранде, а Матвей Степанович умылся и устало сел на лавку.
     
      - "Звёздочку" поищи, к аптечке внизу!
     
      Самохваленко быстро нашел старую таблетку вьетнамской мази, бинт, вату, настойку какую- то, название от времени выцвело, начал промывать затылок от крови.
     
      Морщась от неосторожных действий пацана, старик рассказал, как неплохо обменял всё у знакомого, а на обратном пути остановился у стоявшей поперек дороги машины. И - всё. Очнулся он уже на земле, Чарлик угнали напавшие. В кустах дед нашел велик, на котором потом домой приехал, а рядом - труп, видимо, водителя грузовичка. В кармане трупа нашлось удостоверение водительское, да и мозолистые руки все сами сказали о его профессии.
     
      Чужая машина не завелась, хотя ключ от нее торчал в замке зажигания. Матвей Степанович на подобранном велосипеде заехал в Свердловке к знакомому, отдал ему деньги из кармана водителя и посоветовал забрать себе грузовичок. Все равно кто-то его или изуродует, или заберет. Удастся починить - и будет у знакомого транспорт хороший. А деньги отдал - чтобы похоронить водителя, закопать, не по-человечески было бы просто бросить у дороги на потеху зверью.
     
      Кое-как забинтовавшись, старик прикатил домой на остатках сил. Теперь он сидел, отключаясь, на стуле. Витька перетащил деда в кровать, разул, снял верхнюю одежду и укрыл. Да, кто-то ловко прибарахлился чужой машиной, хорошо, дед хоть жив остался.
     
      Мысли переключились на украденный "Запорожец" с охотничьим ружьем, заготовками и эскизами для рогатки и прочими нужными вещами. До слез обидно: не успели выменять хоть что-то для своей защиты, как всё тут же исчезло.
     
      Подумав о рогатке, Витька решил найти что-то подходящее. Для начала он рванул в аптечный пункт, прихватив из кухни нож - без оружия теперь опасно и к соседу сходить, неожиданности становятся всё резче. Киоск был закрыт, но его заметила соседка-старушенция, признала паренька( наверное, была при стычке а аптеке) и подсказала, где живет аптекарша, если что срочное нужно. Парень быстро нашел нужный дом, но хозяйки там не оказалось - появится только утром на работе. Не повезло.
     
      Пока он носился по селу, с дальнего конца послышались ревущие моторы, потом рев затих. Пока Витька добрался и выглянул из- за угла, вдали послышались выстрелы, сначала три одиночных, затем сдвоенный какой- то, потом вообще очередями стали стрелять. Потом все затихло, только один раз выстрелили, и затем заработали моторы, и машины удалились. Там снова стрельба, тишина, насколько одиночных - добивали, понял подросток. Затем - удаляющийся рев моторов.
     
      Осторожно парень крался, пригнувшись у забора.
     
      У дома Киямовых стояла легковая "Шкода" с многочисленными пробоинами в пустом салоне. Дверь в дом была распахнута, и он пробрался внутрь. В коридоре на полу валялись гильзы, и Виктор осторожно их переступая, двинулся внутрь.
     
      За углом на полу лежал неизвестный - таких в селе не проживало. Чуть дальше обнаружился и сам Муса, тоже мертвый. Витьке было жутко, но он прошел дальше. Оружейный сейф, возле которого и погиб Киямов, был распахнут и пуст - напавшие, потеряв одного своего и убив приехавшего хозяина, забрали всё оружие из дома. Витька направился к компьютерному столу - украли и компьютер. Даже ноутбук из комнаты сына Мусы, Василия, нашли за диваном и забрали. Парень пожалел, что не пробрался в дом прошлой ночью, тогда они с дедом прикинули, что нужно забраться через окно кладовки в дом бывшего летчика и забрать ноутбук, компьютер, из сейфа все оставшееся оружие( что- то хозяин забрал с собой), продукты, медикаменты. Если хозяева вернутся - всё вернуть им в целости и сохранности, а если нет - то меньше грабителям достанется. А себе лишним никак не будет.
     
     
      В том, что пустые дома будут грабить, Матвей Степанович убедил пацана за минуту. Но они опоздали, и теперь с оружием снова ничего не выгорело. Но непонятно, почему предприниматель приехал на чужой машине, где его семья, и ... Хотя, наверное, понятно. Раз без семьи, да на чужой машине, то остальных уже нет в живых, и их машины тоже нет.
     
      Парень старался не смотреть на убитых, потому не заметил того, что Муса был, видимо, обречен - сильный ожоги на лице и руках говорили о полученных дозах радиации. Но все-таки, переступая через неизвестного, Самохваленко заметил оттопыренную на спине курточку. За поясом обнаружился пистолет, настоящий, тяжелый. Парень, сдерживая желание убежать от страха, похлопал по карманам в поисках патронов или магазинов к нему - ничего. Уходя, вспомнил о вчерашнем разговоре со стариком, вернулся в дом. Быстро нашел аптечку, сгреб все в рюкзак, висевший возле оружейного сейфа. Туда же забрал из кухни соль, спички, зажигалки, сухую колбасу, сыр, масло, прихватил какой- то мешочек с крупой - чтобы доверху заполнить рюкзак. С полным рюкзаком в руках он, крадучись, выскользнул из дома. Никого не видно.
     
      До дома Виктор добрался, никого не повстречав на улицах. Там он споро опустошил рюкзак.
     
     
      Из второй ходки Витька от притащил от дома Киямовых продукты - крупы, какие- то специи в баночках, их он забрал их все с полочки, крепкие ботинки, кроссовки и одежду Мусы - на деда коротковаты, а на него самого великоваты, но потом разберутся. О велосипеде, на котором вернулся Матвей Степанович, хлопец вспомнил, когда переводил дух после второй ходки. Третье посещение пополнило запасы картошки, капусты и других овощей из нового погреба. Заодно прихватил и лопаты - легкие, самоделки из титана, копать ими было намного лучше, чем дедовыми.
     
      Дальше сил уже не было, и глубокой ночью он на ходу поснимал обувь, одежду и завалился на кровать. Сон пришел мгновенно.
     
      Рано утром Витьку разбудил старик.
     
      - Откуда всё это взялось? Что случилось?
     
      В двух словах юноша рассказал о вчерашних событиях. Особо похвалился найденным пистолетом, настоящим "Макарычем"! Но дед, покрутив оружие в руках, что-то нажал, и в выскочившем магазине оба разглядели пять патронов. Однако пистолет оказался травматическим - пули были резиновыми.
     
      - Ну что, такой вроде только в крайних случаях можно применять. Сосед как- то рассказывал, что и слабоваты они, и ненадежны. Но! Это хорошо! - Матвей Степанович постарался успокоить заметно расстроившегося мальца. - Это намного лучше, чем было у нас вчера вечером! У нас вообще ничего не было!
     
      Старик при этих словах сам здорово расстроился, вспомнив, что вчера в верном Чарлике уехало и хорошее ружье, и много еще чего полезного, но виду постарался не подать. Паренек от его слов ожил, хотел сразу с пистолетом идти еще раз к дому Киямовых, но дед его сразу остудил.
     
      - Ты умеешь пользоваться им? И проверил, может, он совсем нерабочий? Пока не надо, ножи возьмем, потом еще пики сделаем. Проверим твой пистолет - тогда можно будет под одеждой носить.
     
      За разговором они собрались и вышли на улицу. Но парень не хотел снова пробираться мимо трупов в доме, о чем сразу четко и сказал старику. Тот без споров согласился. Стоило перед выходом поесть, но это может подождать, а на ничейное добро могут найтись охотнички.
     
      Так и вышло: у дома Киямовых уже ругались несколько человек, которые хотели поживиться, но на двор их не пускал односельчанин Васыль. С ружьем в руках он стоял и сначала отталкивал прикладом, но потом распалился и сильно ударил бабку, пролезшую в калитку. На поднявшийся вой Васыль, не выдержав, выстрелил из ружья.
     
      Первыми очнулись бабушки. Они заклевали стрелка словесно, а уходящая со двора бабулька чуть не запустила в него своей палочкой - выстрел в воздух над головой, пусть и в воздух, мало кого обрадует.
     
      Видя накаленную обстановку вокруг дармовщинки, старик развернулся домой, он не собирался митинговать с остальными вокруг наследства бывшего летчика, им с парнем было чем заняться. Жаль, он надеялся перетащить себе расстрелянную "Шкоду", да попробовать ее наладить, но Васыль и на нее наложил свою вооруженную лапу.
     
      Уходя, Матвей Степанович рассмотрел легковушку, на которой вернулся Киямов. Машина была буквально расстреляна, множество пробоин покрыли кузов, стекла были прострелены в нескольких местах. Задние колеса были тоже пробиты, и старик показал на изуродованные диски:
      - Муса не один километр гнал на ободах, хорошо, что до дома добрался ... Тут он хоть одного бандюка с собой прихватил...
     
      Вернувшись, они быстро перебрали принесенные Виктором ночью вещи. Матвей Степанович всё одобрил, отдельно обратил внимание на противогаз в сумке. Подросток с трудом припомнил, что сумку подобрал у тела неизвестного. На противогазе была маркировка - "МГП-ИЗОД ", но что именно это значило, они не знали; да это и неважно, главное - у них появилось хоть одно серьезное средство защиты от радиактивной пыли на двоих.
     
      -Бинокль! Забыл!
     
      Самохваленко вдруг ясно припомнил, что раньше у Киямова- младшего над столом висел хороший бинокль, а ночью парень туда даже не посмотрел. Но теперь бинокль уже недоступен.
     
      Занимаясь целым списком дел, который парень приколом булавкой к двери, они на ходу обсуждали и дела на будущее. Матвей Степанович припомнил, что впереди их ждут морозы, возмодно, лютые. В доме они длительной стужи не перенесут, необходимо или к кому- то переселяться и держаться вместе, или придумывать что- то еще.
     
      За последние полтора десятка лет посадки в округе были серьезно прорежены, а кое- где даже совсем сведены на нет селянами на дрова. И в случае внезапного похолодания остаткам лесополос у деревни жить останется недолго. Значит, задача отопления, спасения от холода становится одной из важнейших. Как и запас продуктов, оружие, противогазы, лекарства, освещение, одежда, обувь, ...
     
      Старик смотрел на мобильный телефон, вытащенный из рюкзака Витькой, с недоумением.
     
     
      - Звонить куды собрался, или как?
     
      Виктор объяснил ему, что у некоторых мобилок есть фонарики, а в последних продвинутых моделях может стоять программка, с которой телефон можно использовать, как фонарик. При отсутствии у них нормальных фонарей можно и такую возможность использовать, пока не разрядится телефон.
      Во время рассказа парень вспомнил, как ночью, замирая от страха, трясясь всем телом, он через силу подошел к одному, затем ко второму трупу и охлопал их карманы. Залезать рукой внутрь у него духу не хватило, но хоть так смог проверить, и в итоге найти эту мобилку, спички( хоть и были дома, но, раз достал с ужасной куртки, то не выкидывать же коробок), желтый строительный нож и одну кожаную перчатку о обрезанными пальцами. От рассказа вновь, как ночью в чужом доме, подкатила дурнота, и Виктор пошел в кладовку, подальше от деда. Заодно нужно было придумать, как же получать электричество. Для заряда мобильного телефона много энергии не требуется, а пользы от этого будет много. И будильник, и хоть какое, но освещение, да и еще много чего интересного.
      А дед думал о том, что их ждет в ближайшем будущем.
     
     
      Серьезным вопросом было сохранение тех съестных припасов, что были в их распоряжении.
     
      Значительную часть еды, а также часть домашнего и хозяйственного инвентаря необходимо было срочно укрыть - Матвей Степанович не отрицал возможности скорых грабежей, как от некоторых односельчан, так и от специально приехавших гастролеров.
     
      Исходя из этого, часть продуктов перенесли в погреб, где для них сбоку в полу вырыли яму, в которую поставили две пластиковых бочки с кукурузой, орехами, пшеном, ячменем. Перед укладкой в бочки всё тщательно утрясли, так и воздуха меньше в таре, дольше сохранится, и больше влезет в тот же объем. Яму вновь засыпали землей и утрамбовали.
     
      Другую часть продуктов, в том числе лук, чеснок, соль, старик с подростком поздно ночью вывезли на себе и на велосипеде из села. Закопали это всё в окопе, что недавно вырыл Виктор, по пластиковой бочке в двух разных углах, под конец плеснули соляры рядом с закопанным, чтобы зверье не копалось, но чуток, чтобы людей в поле непонятный запах не привлек.. Под конец оба еле шевелили руками от усталости, и тогда Матвей Степанович ладонью растер докрасна свое ухо. По его совету и подросток начал сильно тереть себе ухо, и через три минуты усилий ухо приятно горело, а кровь весело побежала по жилам.
     
      Закончив маскировать припрятанное, они собрали инструмент и теперь по дороге возвращались в село. Парню было неуютно, как будто кто- то недобро смотрел на них, готовясь спустить собак. Он сказал о своих непонятных ощущениях старику, и тот, остановившись, оглянулся по сторонам. Безлунная ночь не позволяла толком разглядеть что- либо и на тридцати метрах, и дед, присев, потянул юношу за рукав вниз. Непонятное ощущение наблюдения у сидящего Виктора смазалось - может, их потеряли из виду, может, никого рядом и не было, а, может, кровь от пережатых сосудов ног притупило чувствительность.
     
      Через пять минут, ничего подозрительного не обнаружив, они, пригнувшись, двинулись дальше. К этому времени силы вновь покинули Самохваленко, и он шепотом пожаловался старику. То отвечал тоже шепотом.
     
      - Дык что ты хотел, на неделю так подзарядиться? Не- ет, но когда силенки кончаются, ты так себя минут на тридцать - сорок на ноги поставишь. Сейчас еще разок разотри ухо, теперь уже другое. А там и доберемся.
     
      Второе растирание уха парень сделал кое-как, на ходу это было неудобно делать, ведя к тому же одной рукой по дороге велосипед, да еще и пригнувшись. Но до дома он дошел нормально, уже не засыпая на ходу.
     
      Смыв с открытой кожи уличную грязь и влагу( теперь умывания перед сном, да и просто после улицы становилось весьма желательными - ни радиактивная пыль, ни зараженный дождь никого не вдохновляли ), они без аппетита пожевали холодную кашу, запили холодной водой из чайника - и завалились спать. Спать...
     
     
      Проснувшись, Виктор с трудом поднялся с кровати. Спал он после всего без задних ног, и на лице отпечатались рубцы от подушки. Покрутив для разминки руками - ногами, он растер лицо ладонями. Вмятины на лице еще остались, но настроение улучшилось, и облака за окном, казалось, немного поредели.
     
      Глянув на список дел на двери, Самохваленко нашел кусок пенопласта и сел, чтобы нащипать из него мелкие кусочки. Нос был заложен, ночью они с Матвеем Степановичем оделись слишком легко, а холод был не по сезону.
     
      Дело продвигалось быстро, и вскоре на газетном листе под ногами горкой возвышалась пенопластовая крошка. Часть ее прилипла к ладоням, рукам, ногам паренька. Волосы, лицо, одежда тоже украсились белыми крупинками. Они попадали даже в рот и нос, и Витька очередной раз отплевывался, когда в зал вошел дед. Начав с порога говорить, он закашлялся, все- таки ночной рейд не прошел даром, и холод, усилившийся после наступления темноты, зацепил их обоих.
     
     
      - Ты чего, не мог на веранде этот мусор разводить? - наконец прокашлявшись, Матвей Степанович слезящимися глазами сердито смотрел на работу молодого человека.
     
      - Драсьте! - лезший в рот и нос пенопласт, сварливость деда спозаранку не улучшали Викторова настроения.
     
      - Драсьте! - поздоровался- передразнил старик. - Чего на веранду не прошел? Пенопласт же летючий, паразит!
     
      - Не знал, - буркнул парень. - Откуда же я мог знать?
     
      - Дык...! - начал было говорить дед, но приостановился. Он в этот миг как раз припомнил, как подумал вчера, что, когда будут щипать эти упаковки, то всё вокруг будет в пенопласте, он же, как перья, летючий, и надо бы им в сарае или на веранде крошить его. Но тогда сразу отвлекся, в списке дальше был вопрос об утеплении обуви. Плохой вопрос. Как ее утеплять, обувь эту?..
      - Ладно, дощипывай уже здесь, потом уберешь, веник, тряпка - сам знаешь, где.
     
      За завтраком Матвей Степанович пояснил, как можно сделать подкладку на здоровую куртку Мусы, чтобы утеплить ее пенопластовой крошкой. Дело, скорее всего, небыстрое, но необходимое.
     
      - Да, и учти вот что,- помолчав, добавил старик. - Сейчас будет много такого, что видеть будет очень тяжело и тебе, да и мне. Но мы должны держаться, не падать духом. Крепиться. Я постараюсь помочь, справиться с этим.
     
      Дед шумно отхлебывал из чашки чай, погрузившись в какие- то невеселые мысли, и паренек не стал у него уточнять, о чём именно тот говорил. Если уж и деду тяжело об этом думать...
     
     
      После завтрака Витька стал подшивать к здоровой на него легкой куртке рубаху, вручную простегивая ее и засыпая в образующиеся кармашки пенопластовые крошки, но получалось у него все плохо, и вскоре на помощь теряющему терпение юноше уверенно пришел дед. Совместные усилия изменили ситуацию, и через десять минут уже и ветеран с раздражением пытался исколотыми пальцами вдеть очередную нитку в иголку. Его уверенность осталась в прошлом. Дело подвигалось туго, подшитое на спине утепление торчало колом, было понятно, что полностью утепленная куртка, бывшая раньше слишком большой на подростка, теперь не налезет и на голый его торс. Набитые пенопластом подушечки, получавшиеся при прошивке рубахи, зашивались плохо, и недавно найденный выход с теплой одеждой для Виктора оказывался неверным.
     
      Старик расстроенно начал высыпать пенопласт из очередного кармашка, когда насупленный Самохваленко, глядевший на это, вскочил.
     
      - Деда! Стiй! Нэ высыпай бiльше! Стiй, стiй!
     
      От волнения он перешел на украинську мову и стал показывать Матвею Степановичу.
     
      - Ось, дывысь, якщо мы трошки* насыплемо в карманы, типа наполовыну, то всэ будэ нормально. Дывысь, тут куртка и гнэться, типа мьягенька, и зашивать легше!
     
     
     
      - Опять ты своё "типа"!
     
      Матвей Степанович не признавал никаких словечек из современного молодежного сленга - " типа", "кароче", "реально", "Вау!", "понял", "Упс!", которые модно было вставлять к месту и не к месту, и чем чаще, тем лучше. Его собственная речь была далеко не идеальной, но в ней все- таки слов - паразитов было немного. И теперь он, обрадовавшись найденному выходу, привычно одернул мальца за лишние слова. Тут же он подумал, что надо было не ругать, а хвалить вьюношу, но тот уже не замечал ничего вокруг, подпарывая уже зашитые кармашки и отсыпая пенопласт. Старик все- таки одобрительно похлопал его по плечу и пошел за ветошью для обматывания промасленного от ржавчины инструмента, проговорив вполголоса:
     
      - Э- эх, язык мой - враг мой!
     
     
     _________________________________________________________________________________
     
      * дывысь, якщо мы трошки - смотри, если мы немного(укр.)
     
      _________________________________________________________________________________
     
     
      Тут он припомнил своего ротного, капитана Кривоногова. Немногословный сам, тот не любил болтунов, из- за чего и страдал: неоднократные представления к наградам и даже повышению по службе прерывались в политотделе, где молчаливый командир не вызывал особого доверия. Так и закончил он войну капитаном, болтаясь со своей ротой саперов по блиндажам и землянкам.
     
      Матвей Степанович, наконец, сообразил, как именно можно прожить, даже если ядерная зима будет суровой и долгой. Жаль, не читал ничего толкового про эту зиму, до каких температур будут морозы, и как долго вся эта головомойка будет продолжаться. Тогда можно было бы прикинуть объем предстоящих работ.
     
      Обдумывая, что необходимо подготовить для обустройства зимовки, он также прикинул, сколько и какой древесины имеется в наличии, проверил по привычке заточку топора и лопат - в порядке, вспомнил о так и не сделанном санузле в доме - после смерти Евгении он долго приходил в себя, и уличный туалет так и остался единственным, а не дополнительным. Трубы к неосуществленному проекту он нашел в пустом гараже. Да, и женю он потерял, и Чарлика тоже. Все, что для него было дорого, он растерял. Живы ли сейчас его собственные дети? А внуки?
     
      Матвей Степанович задумчиво смотрел на подвешенный в глубине гаража мячик. Мячик этот они с сыном подвесили, чтобы учившийся ездить внук мог отрабатывать заезд в гараж и остановку в нужном месте, касаясь бампером яркой игрушки. Ванька в итоге смог лихо заворачивать в гараж, останавливаясь в нужной точке, хоть передним, хоть задним ходом. Как он там, в своей Швейцарии, жив ли? Справится, если выживет, с новыми проблемами?
     
      Припомнив старшего внука, пенсионер вновь пригорюнился. Никого из родных рядом не осталось, и те, что подальше жили - им он уже не поможет. Так есть ли смысл дальше бороться за свою жизнь, в которой всё в прошлом?..
     
      Однако он вспомнил свои же, сказанные за завтраком, слова. Да, недаром поэт сказал: "С кем протекли его боренья? С самим собой, с самим собой". Вот и нужно гнать эмоции, особенно страх, неверие, уныние, и дальше делом заниматься. Есть ради кого это делать...
     
     
      Еще раз окинув взглядом гаражные запасы, ветеран решил для устранения затекания использовать с трубой старую пластиковую бутылку. Теперь мусора в прежнем понимании нет, почти мгновенно использованные вещи перестали быть негодным барахлом: сгоревшие лампочки, прохудившиеся носки и колготки, рваные шины, упаковки от использованных продуктов можно было использовать для других целей.
     
      Вот только вопрос с заражением продуктов питания, воды, даже самих себя с кондачка не решался. Как и задача с противогазами тоже. Кстати, нужно поискать старые очки от солнца, пусть хоть так малец глаза от радиации побережет.
     
      Воду можно будет набирать в роднике за селом. Далековато, но, если поехать на велосипеде, да взять с собой два алюминиевых молочных бидона, да еще в пластиковые бутылки набрать, то 90- 100 литров за ходку им надолго хватит. Можно бы и к Генке подойти, спросить, у него старый колодец есть, но там и раньше хозяин куркулистый был, а теперь и вовсе, наверное, прошлогоднего снега не допросишься. Но подойти, попробовать все- таки надо, родник все же далековато расположен.
     
      На Генкином подворье Матвей Степаныч увидел сына Генки, шестиклассника.
     
      - Слушай, позови отца, - попросил он через забор ковырявшегося у собачьей будки пацана.
     
      - Зачем?
     
      Пожилой ветеран удивился явной неприветливости, но ответил бойкому шестикласснику:
     
      - Мне с ним по хозяйству переговорить надо.
     
      - Батя, ..., сказал, чтобы все валили отсюда, он ничего никому не дасть! Вали на фиг отсюда!
     
      - Ты што, малый! Я ведь тебе не то, что в деды, в прадеды гожусь! Ты как вообще разговариваешь?
     
      - Дед, ты шо, не понял? Ни-че-го мы тебе не дадим! Вас тута столько ходит с утра, попрошаек, а мы не резиновые!
      - Слышь, позови отца, говорю! Мне воды из колодца набрать бы, и всё! Что, уже и её...
     
      - Да пошел ты, ...! Я тебя, ..., щас ....! Ты, ... старый, плохо слышишь? Так иди, ..., лечись, ...! Тебе, ..., ясно сказано! Вас, ..., много, ..., а я один! Я сейчас Хельгу спущу, ты, ..., бежать до моря, ..., будешь, ...!
     
      Поначалу сидевшая смирно, здоровая собака теперь вылезла из будки и глухо, зло облаивала старого пенсионера. Пацан действительно направился к ней, и дед поспешил уйти - в позапрошлом году эта кавказская овчарка, сорвавшись с привязи, изувечила проходившую по улице соседку-пенсионерку. Милиция дело и не заводила - Генка еще раньше, при регистрации двустволки, заимел в районной милиции контакт, недаром канистру самогонки да сала туда возил, вот и теперь всё сошло ему с рук.
     
      И сейчас Матвей Степанович спешил уйти, оглядываясь на ходу и осмысливая происшедшее. В криках мальчишки угадывались слова и интонации его мамаши-скандалистки, уборщицы из кафушки на трассе. Ну что же, примерно этого он и ожидал, правда, не в столь наглой форме. Значит, воду придется брать из родника за селом.
     
      Холодный, резкий ветер выбивал слезу, и старик уже замерз даже сильнее, чем ночью. Температура воздуха явно упала меньше 10С, совсем не крымская погода. А сейчас беречься надо, лекарств в аптеке не прикупишь, думал он, кашляя и понимая, что заболевает, начинается простуда.
     
      По дороге он завернул к другому соседу, Юрке. У того был мини- трактор, и дед хотел спросить его, чтобы сгонять за дровами, стойки нарубить в лесополосе. На самом деле он хотел набрать кормовой свеклы, а до поля было почти восемь кэмэ. С прицепом он привез бы трактором полтонны свеклы, дрова и стойки пошли бы сверху, да и быстрее обернулся бы. А с Юркой расплатился бы нарубленными дровами.
     
     
      Юрка, нормальный мужик, был совсем не против таких планов, но... Тракторок стоял в гараже разобранный - нужны были новые шестерни, но теперь эта несложная поломка оказалась непреодолимой. Юрий стоял, расстроенный, сейчас маленький трактор ему очень пригодился бы, но отложенная месяц назад покупка запчастей обернулась совсем плохо.
     
      Матвей Степанович, уходя, предложил, если что, помогать друг другу, мало ли как жизнь сложится, и отправился домой, вновь надев марлевую маску. Вслед услышал от Юрки:
     
      - Степаныч, а что же ты на своем "Запорожце" не поедешь? Возьми у меня прицеп - тогда стоек своих вагон притаранишь. Да, а куда тебе стойки эти?
     
      - Хотел забор поправить, и вообще.... А Чарлика у меня уже нет...
     
      - Продал??
     
      Степаныч только мотнул головой и, расстроенно махнув рукою, пошел вдоль улицы.
     
      Вот ведь как получается, думал он по дороге, если особо не накопил ничего, новую иномарку не купил, как Генка, то и на помощь готов прийти. А если дела пошли нармальна, и в доме заводится серьезный достаток, и зажил человек на голову богаче соседей, то и не подойди, не спроси чего- либо, как раньше. Вас много, а я один.
     
      Дома он закипятил чайник на Витькином "дровяном примусе", быстро получилось. Копоть на потолке, конечно, появится, и сам чайник закоптится со временем, но это всё - несущественно. А вот огонь хороший получился, компактный, дров ушло минимум - полешко и наполовину не прогорело. Разве что малец плоховато стянул половинки, и пламя прорывалось и сбоку; Надо будет сверху поленце проволочным кольцом еще раз стянуть, пока не прогорело насквозь.
     
      Налив в кружку кипятка, дед добавил туда пару столовых ложек бальзама - самогонки, настоянной им на разных травах. Одна, в крайнем случае две ложки на кружку кипятка - и начинающаяся простуда, как правило, отступала, тело активно согревалось, вплоть до пропотевания, и наутро об угрозе болезни он и не вспоминал.
     
      Прихлебывая горячий чай с малиновым вареньем вприкуску, Матвей Степанович прикинул, что в посадке можно будет заготовить не только стойки, но и бревнышки потолще, на этот самый примус. Можно горелку и для рапсового масла сделать, но от нее наверняка будет много копоти, а в Витькиной поделке ее вроде бы меньше; да и в любом случае пусть будет два варианта очага, чем ни одного.
     
      И надо будет подальше от села спилить какой-нибудь столб электрический подальше, да провода нарезать: в доме проволоки немного, а на стяжку половинок поленьев она пригодится. Можно из рабицы проволоку выкручивать, но сетку распускать - не слишком умно. А столб, коли свалим, тоже не пропадет: его можно на чурбачки попилить - и на примуса использовать.
     
      Но сейчас надо за свеклой мотнуться, хоть на велосипеде. Взять, может быть, часть ее сразу, погрузить на раму и прочные багажники, и пешком привезти, а остальное - в лесополосе прямо в мешках спрятать, а завтра забрать. И стойки- завтра. Да посмотреть, как там окоп, где ночью они прятали продукты, поживает.
     
      На выезде из села навстречу велосипедисту проехала фиолетовая "Дэу" Васыля, в прицепе лежала куча мешков с чем- то, а из- под них мелькнул синий пластик. Как у моих бочек, подумал пенсионер. А Васыль, сидевший за рулем, вообще чуть не отвернулся, не то что не поздоровался на ходу. Да, беда проявляет суть людей - если был гниловатым, то тут такое становится заметнее, как с Васылем.
     
      Холм со схроном был дальше перекрестка, и старик проехал поворот на грунтовку в свекольному полю. Очки "для близи" он одевал только при чтении, возрастная дальнозоркость позволяла разглядеть удаленные предметы, но после последнего тяжко перенесенного гриппа зрение заметно ухудшилось.
      И сейчас, подъезжая, пенсионер щурил глаза, а с ними и все лицо, пытаясь разглядеть обстановку на одиноком холме. В результате велосипед угодил передним колесом в колдобину, и седок чуть не загремел с него, спасла выставленная вбок правая нога. Дальше, до самого холма, он глаз от дороги не отрывал.
     
      Увиденный в окопе разгром был все- таки ожидаемым. Ямы на местах закопанных бочек с харчами, куча дерьма, нагло наваленная чуть сбоку, на самом виду, не вызвали у старика растерянности или опускания рук. Недаром он всю дорогу гнал от себя видение почудившейся под усами Васыля ухмылки. Значит, ночью- то Витька верно учуял чье- то присутствие; Видать, Васыль приметил соседей, что- то вывозящих ночью за деревню, проследил из захоронку и теперь уже порастыкал все, что ему в бочках досталось, по разным углам. Да и не даст он искать у себя ничего, он и раньше кугутом был, при безвластии, да с ружьем - и подавно.
     
      Отвязав от рамы лопату, дед поддел землю под кучей человеческого дерьма и размашисто забросил его подальше. Затем он спустился в окопчик, осторожно потыкал лопатой в яму от украденной бочки, сначала с одной, затем с другой стороны. Лопата наткнулась на что- то , и дальше Матвей Степанович аккуратно, руками, достал сбоку прикопанную сбоку бутылку- двушку, затем - еще одну.
     
      Вчера эти пластиковые баклаги с солью не влезали в бочки, и Виктор предложил закопать их рядом, обернув от влаги в старые полиэтиленовые пакеты. За свое дурацкое предложение Витька получил от него нагоняй, хотя потом, все еще сердито ворча, старик согласился с таким вариантом. При закопке он был вновь недоволен, что яму пришлось делать больше из- за бутылок.
     
      Сейчас, держа в руках случайно уцелевшую соль, пенсионер в который раз убеждался, что в старой глупой поговорке "В действительности всё не так, как на самом деле" прячется горькая мудрость...
      А остальное в прицепе Васыля тоже ворованное было, из чьих- то припасов, или он сам сподобился что- то заготовить?..
     
      Оставив в покое соседа с его добычей, старый сапер обдумывал, где лучше нарубить деревянных столбиков на стойки и на дровяной примус. И опять все упирается в доставку. Крутя педали велосипеда, он думал, что, будь у него какой - никакой завалящий прицеп, они бы с внучком за две ходки намного больше продуктов и дров, что пригодилось бы в главном в нынешнем положении - в выживании. За один раз увезли бы на Чарлике то рапсовое масло, что за два раза вывозили на обмен, и тогда бы он не попал в ловушку на дороге, когда угнали Чарлик, а он сам мог там и остаться хладным телом.
     
      Но это все - напрасные переживания по прошедшим временам, главное - у низ нет прицепа даже к велосипеду. Садовую тачку не приспособишь, одноколесная она. Юркин прицеп слишком тяжел, не утащишь велотягой. Хотя есть вариант, пожалуй...
     
      Дорога к полю была длинной, и старик размышлял, как же он, проживший столь долгую жизнь, многое в ней повидавший и многое понимающий, не увидел очевидного, того, что сейчас случилось. О том, что нормального выхода из складывавшихся обстоятельств не будет, открыто говорили по телевидению, о том же упоминал иногда и Муса. Тот и то оказался мудрее старого перца - и оружие себе хоть напоследок, но купил, и хотел даже из соломы и навоза газ получать. Даже скважину сделал дома, и вода у него была вкуснее, чем у всех из местного водопровода, солоноватая. Да, не успел биогаз доделать, и скважина без электричества безполезна, надо было учесть возможность качать воду вручную; не спасло Мусу и оружие, ни его, ни, видать, его семью; но ведь даже напоследок не сдался Муса, успел прихватить одного из ушлепков.
     
      А сам Матвей Степанович ничего такого и не думал делать.... Хотя нет.
      Вспомнив свой давний переезд из города, он припомнил, как трудно тогда было жить. В магазинах пусто, по ящику целыми днями передают сообщения о новых и старых преступлениях, запугивая население и обучая преступников, политики говорят часами, не говоря ни о чем конкретно, и что происходит со страной, неясно.... Да, многое в его жизни опростилось в Кремневке. И это хорошо.
     
      Но ведь сейчас, слыша эти редкие, забиваемые пустой болтовней с экрана предупреждения, он и не пытался что- то сделать. Ни купить зимой, задешево, два - три мешка соли, которая сейчас много вопросов бы решила: сберечь те обрезки сала, выменянные в Свердловке, да и на обмен немного соли пустить не помешало бы, все ее спрашивают. Починить керосиновую лампу, точнее, стеклами новыми запастись. Какой - никакой фонарик - жучок, без батареек, и в хозяйстве пригодился бы. И ружьишко, пусть старое, одностволку 20 калибра, ведь дешево предлагали тулку года три назад. Тогда и деньги были, но надо было Чарлику профилактику устроить... Марли купить, метров десять - двадцать, она есть не просит. Тот же велосипед, даже подержанный, ведь тот же Чарлик скоро встал бы. Жаль, не сберег он старого друга, бегает тот где- то, каких-нибудь ушлепков возит. Или стоит, брошенный, без бензина, что более вероятно.
     
      В гараже оставалось еще бензина 50-80 литров, в бочке, на первое время хватило бы, запастись и свеклой, и древесиной, и ту же пшеничку еще накосить, так и стоит, неубранная. А велосипед бензин не ест, и, даже поломанный, с дырявыми шинами, может везти грузы. Хотя, если зима всеобщая скоро начнется, то по снегу с ним как? Санки лучше, но и тех нет. А вот очки строительные можно поискать, подумал Матвей Степанович. При расширении погреба у Киямовых пару таких очков им дала Айсуна, жена Мусы, когда ветром им стало запорашивать глаза. Они с Витькой раза четыре одевали их, а потом ветер стих, и без них стало легче работать. Очки старик тогда лично вешал на вешалку, снаружи летнего душа. Может, Васыль не нашел их? Надо Витьке сказать, пусть сходит сегодня.
     
      А что всегда в войну ценилось? Спички, соль, керосин. За спички сейчас зажигалки сойдут, даже лучше будут - одной намного дольше использовать можно, чем коробок спичек, хватит, и гореть дольше может, чем спичка, влаги так не боится. За керосин сойдет рапсовое масло, но керосином еще и со вшами боролись, и проще с ним, он горит хорошо и в керосиновые лампы пошел бы.
     
      На поле Матвей Степанович попробовал загрузить велосипед по максимуму - с трудом получилось 4 мешка, как и ожидал. Тогда он сделал две ходки с нагруженным велосипедом до ближайшей рощицы, в глубине которой, подальше от чужих глаз, высыпал 8 мешков свеклы. Он специально не оставлял ничего в мешках, не собираясь облегчать жизнь очередным... Васылям.
     
      Последние 4 мешка были заполнены кормовой свеклой и увязаны к велосипеду. Тот, как и в первые две ходки, негодующе заскрипел с началом движения. Современный многоскоростной аппарат не был рассчитан на столь грубые сельские потребности. Ведя за руль нагруженный двухколесник, старик переживал, чтобы на участке до проселка у того не поломались колеса...
     
      Выкатив свой транспорт на грунтовку, дед немного успокоился. При пешем вождении, объезжая волею пенсионера колдобины и крупные корни деревьев, бицикл перестал угрожающе скрипеть.
     
      Внезапно налетевшее чиханье вынудило стремительно положить, почти бросить двухколесный транспорт на проселок и соврать с лица маску. Отчихавшись вволю, до слёз, старик глянул на прежнюю марлевую повязку и сменил ее на новую, прежнюю же спрятал в карман, дома ее надо будет простирать. Можно еще нашить повязок, марля есть, но ее немного.... С трудом подняв велосипед с дороги, он двинулся дальше.
     
      Солнце уже садилось за горизонт, пока старик домой прикатит добычь, уже стемнеет, вот за очками Витька пусть и сходит. Очки уже ничьи, хозяев нет, но открыто, днем, тащить из чужих владений - до такого старик еще не дошел. Он вспоминал о том, как удивлялся, что при той же Фукусиме японцы не занялись грызней, грабежами, разбоем.
     
      Там люди занялись спасением тех, кто мог выжить, по радио и телевидению передавали советы, как спасаться от холода при минимуме теплых вещей, из чего сделать простейшие горелочки, чтобы вскипятить воду, где появляется информация о спасшихся и погибших. Даже их мафия подкидывала дипломаты с деньгами в префектуры пострадавших городов. А тут через сутки на перекрестках людей убивают почти на глазах у всех. Что же будет завтра, через неделю? Почему так быстро смылось то хорошее, что было при Союзе, когда к месту беды спешили с помощью, а не с целью поживиться. Быстро же демократические ценности тут привились, хотя до погромов в затопленном Сан-Франциско* еще не доросли.
     
      Не самый большой, но довольно крутой спуск перед деревней потребовал изрядной сноровки пенсионера. Хоть велосипед и был оснащен двумя тормозами, но, не зная их возможностей, он предпочел спускать сильно перегруженный бицикл змейкой, маневрируя от правой обочины дороги к левой и обратно. Со спуском изворотливости хватило, подумал ветеран, а вот для жизни мудрости оказалось мало. О ней, о мудрости, вообще старались ни в газетах, ни по ящику даже не упоминать, а все время забивали вакханалией глупости и дурости. Сплетни и скандалы, геи, проститутки кормили людей жвачкой с утра и до утра.
     
      Правда, Ванька Киямов смотрел записанные на дисках фильмы про выживание в сложных условиях, Виктор говорил, что он их по компьютеру записал. Но это - редкость, исключение, подчеркивавшее, что правило совсем другое. Хоть бы Бог, или у них Аллах, что ли, помог Ивану применить то, что он насмотрелся в тех фильмах, и спастись в этой страшной новой жизни.
     
     _________________________________________________________________________________
     
      * Видимо, Матвей Степанович перепутал американские города, ведь не в Сан-Франциско, а в Нью-Орлеане, или Новом Орлеане, в 2005 году, после затопления ураганом "Катрина", хозяйничали мародеры, сорвав даже начало действий спасателей.
     
      _________________________________________________________________________________
     
     
      Мешки со свеклой старик разгрузил в гараже, там им легче будет обработать корнеплоды перед спуском в погреб. Там же, в углу, оставил баклаги с солью - незачем внука дергать, ничего они Васылю не сделают, неча, значит, тратить нервы и время на ненужный гнев. Но и забывать - не будем.
     
      Дома вьюноша уже заканчивал варить жидкий суп - наконец вчерашний разговор о супах и кашах сработал, и они, надо думать, перейдут на экономное питание. Одну из свеклин, принесенных сейчас дедом, они тонко нарезали - теперь перекусить бутербродом, печенькой, конфеткой не выйдет, и свекольные чипсы пригодятся.
     
      За ужином Матвей Степанович посоветовал Виктору таскать в кармане немного сладких чипсов - так и в рот можно что-то закинуть для перекуса, и при непредвиденных задержках вне дома голод не так донимать станет.
     
      Затем старик забрал у уже почти заснувшего Юрия легкий прицеп, а Самохваленко пробрался в дом Киямовых. Не зная последней обстановки, он пробрался через огород, нашел по дороге обе пары очков, так и висевших вместе со старой летной шинелью на стенке летнего душа, прихватил и саму шинель - пригодится, и затем рискнул заглянуть в сам дом.
      Входная дверь была распахнута, а ведь Виктор после ухода, забрав из дома самое ценное и жалея, что до него кто-то здесь уже поживился, закрыл дверь на ключ, торчавший в замке.
     
     
     
      Глава 8. На крутом спуске.
     
     ******************************************************************************
     
     
     
      Однако остальные сельчане, дождавшись, пока Васыль с сыновьями за четыре ходки на своей машине с прицепом опустошит Киямовское подворье, под занавес прихватив на буксире и расстрелянную "Шкоду", и уедет наконец, пресыщенный, сообща выломали запертую дверь и окончательно разорили дом. Сноровки в подобных делах у людей еще не появилось, и по дому валялась разбитая мебель, в ванной хрустел под ногами отбитый кафель, в стенах темнели дыры от выдернутых деревянных пробок, на которых раньше висели недорогие репродукции, ковры, шкафчики - кто-то упорно искал сейф с долларами, слухи о котором гуляли по селу.
     
      Тяжелый запах от двух мертвых тел, даже само их наличие вынуждало Самохваленко торопиться. Стараясь не глядеть на мертвецов , он прошел по комнатам, по кухне - под ногами звякнуло стекло. За целый день в доме не осталось почти ничего, и только из комнаты Васьки парень прихватил валявшиеся компьютерные диски - на них могли быть записаны фильмы по выживанию. Васька ведь этим интересовался. Или их последние находки, информация по АСУ-57, БТР-152, ПТ-76 и другим. Где он мог бы просмотреть эти диски, Виктор даже и не думал, просто взял их, как память, что ли.
     
      В полуподвальной постирочной он прихватил два смятых прохудившихся ведра, не заинтересовавших предыдущих "посетителей", те выдрали с мясом и утащили трофеи посерьезнее: газовый котел, старую ванну, стиральную машинку. С паршивой овцы хоть шерсти клок, припомнилось пареньку,шагающему с неказистой добычей, хотя он был уверен, что в умелых руках деда эти ведра им еще послужат.
     
      Назад он пошел уже через калитку, по улице - так и проще, и ближе было. Темные, неосвещенные улицы притаились в ожидании надвигающейся беды, поскольку иного ожидать было невозможно.
     
      Дома парня встретил сумрачный Матвей Степанович, молча поставил в чулан принесенное из киямовского дома( компьютерные диски паренек благоразумно из рюкзака не вынимал), подождал, пока малец ополоснется после улицы, теперь это был обязательный ритуал, и известил его, что в эти дни в Кремневке уже умерло 9 человек, почти все - пенсионеры. Трое из них тяжело болели и раньше, у одной старушки утром сердце прихватило, когда они толпой у дома Киямовых с Васылем лаялись, к вечеру и преставилась. Еще один, видимо, не выдержав стрессов после пожаров, повесился... С учетом пожаров в первую ночь( теперь отсчет времени шел от ядерной атаки) через месяц в селе живых не останется, невесело заметил старик.
     
      С той, первой ночи, его почти везде преследовал едкий запах дыма с пожарищ. Вообще-то запахи он перестал воспринимать давно, лет двадцать назад, и тогда очень тяжело переживал, что больше не ощущает свежести ветра после дождя или аромата весенних, кипящих цветением садов, настоянный солнцем, густой как кисель дух крымского разнотравья, теплый запах парного молока, даже запах машинного масла в мастерской - все в одночасье стало недоступным. Он жаждал уловить любой запах, ходил на химические склады с их режущей нос химической вонью, сворачивал к свинарникам, надеясь пробить стенку в отказавшем обонянии, искал источники зловония - безрезультатно.
     
      Но в ту ночь, на пожарах, старик вдруг, как и все остальные вокруг, обоняющие, стал задыхаться в дыму, почувствовав наконец резкую кислоту удушливого смрада, окутавшего селян. Тогда он даже обрадовался вернувшимся уже забытым ощущениям. Через день запах продолжал ощущаться, и он даже спросил у Витьки, есть ли запах на самом деле, и тот признался, что от одежды, в которой они на пожарах были, кислым дымом несет до сих пор. Раньше можно было бы простирнуть дымные одежды, выжарить потом на солнце, но теперь сушить можно только в доме, солнца и не ожидается. Приходится дышать тяжким воздухом, напитанным послепожарными миазмами.
     
     
      Но гнетущий дымный дух ощущали все, а не только тушившие пожары. Огромные территории пылали там и сям, очагами горения служили как ядерные взрывы, так и подрывы неядерных ВВ - массы крылатых ракет поражали не только военные цели, но и объекты экономики, транспорта, энергетики, нередко оставляя, кроме разрушений, еще и возгорания. Последующий дождь, слабый, моросящий, лишь смочил пересохшую от засухи местность и почти не повлиял на обширные пожары. Содержание кислорода из-за глобальных кострищ , конечно, сильно не понизился, но качество воздуха к исходу уже первых суток изменилось на гигантских территориях, и дело было не только в смертельной радиации.
     
      Дымы от горящей древесины, горящая земля, трава сами по себе загрязняли атмосферу. Однако горение резины, красок, удобрений, масел, многочисленные пожары на химических предприятиях дали в совокупности такой эффект, что дыхание чадной задухой с сочетании со стрессом от начала всеобщего конца прежней жизни за считанные дни вызвало массовые обострения у сердечников и, как следствие, их массовую гибель. Пожилых людей, страдавших сердечно - сосудистыми заболеваниями, остались считанные проценты, более молодых, до 40 лет - не более трети. И Это из тех, кто не угодил под ядерные или обычные взрывы.
     
      Матвей Степанович не увлекался заботой о собственном здоровье, так, знал от врачей о своем среднем давлении, видимо, с сердцем и сосудами у него было неплохо. Но в момент сильного воздействия резкого запаха дыма и волны адреналина при тушении горящего дома включилось давно пропавшее обоняние.
     
      Пенсионер в тот момент даже замер, притормозил, но потом вновь кинулся помогать в тушении. Потом, утром, он опытным путем определил, что запахи пока слышит плохо, и сильнее всего обоняние срабатывает на запахи горелого. Так что он представлял, каково сейчас всем тем, нормально воспринимающим запахи, кто постоянно ощущает гарь и дым. Даже привыкнув к такому амбре, люди были в дополнительном нервном напряжении. В задымленной Москве летом 2010года смертность среди сердечников выросла чуть не вдвое. Из-за дымного воздействия.
     
      Частично деда и подростка спасали марлевые повязки, которые они регулярно промывали. Теперь решили носить эти маски влажными, так меньше дым проходил.
     
      Виктор вновь подробно расспросил Матвея Степановича насчет рогатки, эскизы и заготовки к которой пропали вместе с Запорожцем, и, не услышав ничего нового, решил с утра все-таки начать делать что-то подобное. О составлении плана на завтра и анализе дел на сегодня он позабыл.
     
      ***
     
      Утром Виктор встал, прошелся по дому. Умывальник - пустой, чайник - сухой, есть - нечего, вчера под ночь всё доели, в ведре - на дне полстакана воды. Он осторожно заглянул к деду - пусто. Парень нарезал кормовой свеклы, бросил ее в рот, немного прихватил с собой и вышел на улицу. Старый, видимо, укатил на велике куда-то, двухколесника на месте тоже не было.
     
      Аптечный киоск был закрыт, но парнишка уже знал, где искать аптекаршу, потому бодро отправился к нужному дому. Село обезлюдело, улицы, и раньше пустые, теперь выглядели мертвыми. Горелые дома, дымка на улицах вносили в пейзаж тяжелые, обреченные тона.
     
      Но надо было жить дальше, настраивал себя на рабочий лад Самохваленко. Без борьбы - нет победы. Поэтому, быстро добрашись до цели, у закрытой калитки( а сейчас калитки и ворота все стали держать закрытыми) он бодро покричал в сторону дома, погромыхал железными воротами, и вскоре на пороге показался хозяин, муж Клавдии. Парень спросил аптекаршу, и через три минуты та вышла из дома.
     
      - Теть Клав, драсьте!
     
      Видя задержку с ответом, он сдернул с лица марлевую повязку, и хозяйка, приглядевшись, узнала его.
     
      - А-а, голубок! Витька, да? Здравствуй - здравствуй! Помогли вы тогда с дядей Авдеем, спасибо. А шо ты хотел?
     
      - Теть Клав, а есть у Вас в аптеке ка - те- ре - ры? Трубочки такие резиновые?
     
      -Катетеры?
     
      - Ну, да.
     
      - А тебе какие, и кому? Деду Матвею?
     
      - Та не, мне самому надо... - замялся парнишка.
     
      - Так какие нужны, зачем?
     
      -Та я забув, какие, Вы кажить, какие есть.
     
      -У нас только катетер Фолея есть, номер 24, я неточно номер помню.
     
      - А как на них посмотреть можна та й купить?
     
      - Я в киоске через час буду. Тебе я просто так отдам, они уже год лежат, случайно завезли, а назад никак не заберут. А теперь и совсем не заберут.
     
      На улице продолжало ощутимо холодать. Вскоре можно и морозов дождаться, как обещал дед. Вспомнив о морозах, Виктор направился к опустошенному киямовскому дому. В окнах, на кухне и в спальне Васьки, как он и надеялся, виднелись уличные термометры - не замеченные в суете общего разграбления , они сиротливо висели, ожидая своего часа.
     
      Виктор ножом, без которого нынче не выходил из дому, с трудом выкрутил крепившие термометры шурупы и забрал оба градусника и все шурупы с собой. Затем, ожидая открытия аптеки, скрутил с летнего душа наружную вешалку, затем из дверцы душа скрутил все винты, оставив по одному на петлю. Матвей Степанович позавчера сетовал на малый запас в доме шурупов и винтов, и сейчас парубок исправлял этот момент, попутно прихватив вешалку и подготовив к уносу легкую дверь душа.
     
      После сделанного он, наконец, отправился к аптечному киоску, куда вошел вслед за открывавшей замок Клавдией. С ними зашли еще две соседки, тем в аптеке ничего из спрошенного не нашлось, и освободившая Клавдия занялась поисками катетеров. Те нашлись в одном из дальних ящиков, покрывшихся пылью. Все четыре катетера Фолея N24 аптекарши без раздумий вручила парнишке, заодно поинтересовавшись, зажила ли порезанная при прошлом инциденте рука.
     
      - Те не, то кровь была чужая. Я же бумажки рекламные встыг* схватить, а тильки** потом - стекло. Дома смыл - все чисто, ладонь целой була.
     
      -И это хорошо! А то там бабушки сразу порешали, что теперь ты заразился и станешь тоже наркоманом!
     
      - А што, так можно заразиться?
     
      - Если чужая кровь в твою рану попадет - можно, но наркоманом не станешь, не бойся. Ну что, подойдут резинки эти?
     
      -Не, не очень, у них форма не та. Но трэба покумекать!
     
      - Ну, вот и кумекай. А за два дня мой сын в райцентр на велике с другом поедут, я тебе тогда у подружки из большой аптеки еще катетеры попрошу, Мишка и привезет сразу, если повезет. А тебе зачем они?
     
      Витька засмущался.
     
      - Та хотив рогатку зробыты***.
     
      - Рога - а - атку? - задумалась Клавдия. Немного помолчав, она продолжила. - Я слышала, на курсах болтали, что для этого катетер Пеццера покупали, но он редко встречается.... Но и катетерных больных сейчас мало, может, пару и получится найти.... Ну, как получится, так и будет! Приходи в четверг!
     
      - А сколько за них... денег, или шо? - протянул Витька.
     
      - Иди уже! Денег... Кому нужны сейчас эти деньги?
     
      С надеждой в душе, парень шел домой. Из стоящих перед ними с дедом задачами острыми оставались защита себя и защита здоровья, оружие и противогазы, а также вечернее и ночное освещение хотя бы в доме, ну, и теплая одежда и обувь. Марлевые маски и строительные очки частично решили второй вопрос, пенопластовая куртка при пробной носке тоже показала себя хорошо, можно так и теплые штаны построить, но обувь.... Рабочие ботинки из секонда Виктор таскал уже вовсю, что неудивительно. Перед скруткой термометры показывали +7С и +8С, хотя десять дней назад устойчиво стояла жара свыше тридцати.
     
      Но утепление ботинок для подростка казалось нерешаемой задачей. Он, правда, слышал одну историю на эту тему, но разговор выпивших собеседников в вокзальной забегаловке за соседним столиком мог оказаться просто байкой.
     
      Со светом пока все было неопределенно. Рапсовое масло в керосиновых лампах горело плоховато, коптило. Оружие - разве что рогатки сделать, да пики из ножей.
      И хорошо бы умудриться заглянуть в Васькины диски. Его отец , Муса, раньше немного увлекался направлением выживания. Летчикам давали азы такой подготовки, и молодые офицеры иногда баловались при выезде на пикники такими играми с природой.
     
      Васька от отца воспринял интерес к подобному, что-то выискивал в интернете, записывал найденное на диски, о чем успел похвалиться Витьке - их у него собралась немалая подборка. но сейчас просмотр этих дисков был невозможен - Самохваленко не имел ни компьютера, ни ноута, ни даже планшетника.
     
      ________________________________________________________________________________
     
      * встыг - успел (укр.)
      ** тильки - только (укр.)
      *** зробыты - сделать(укр.)
      ________________________________________________________________________________
     
      Правда, можно было бы обойтись и без них. Как-то при работе на автосервисе он помогал ремонтировать "Пежо", и, залезши в отделанный кожей и красивым деревом салон, углядел интересную автомагнитолу. Газуя по команде автослесаря, он вызнал, что на такой электронике можно просматривать даже DVD-диски, на маленьком дисплее...
     
      Так что можно купить навороченное авто и в нем на автомагнитоле, посмотреть что получится; всё очень просто.
     
      Дома его встретил недовольный Матвей Степанович, уже более часа ожидавший его с прицепом, одолженным у Юрия. Без промедления оба двинулись на заготовки. По дороге, толкая прицеп, старик бурчал по поводу ухода парня неведомо куда, и что прицеп он спросил только до вечера, а пришлось ждать мальца целый час, и они могли бы уже успеть...
     
      - Так Вас же не было на месте,- не выдержав, перебил деда Витька.
     
      - Ну! Я же к Юрке мотал за прицепом, а до того воду привез на велосипеде! - гнул свою линию недовольный Матвей Степанович.
     
      - А я откуда мог про это узнать? Вы даже записки не оставили! - продолжил мальчишка.
      - Какой такой записки? - резко сбавил тон старик, но снова стал давить паренька. - А что же ты не оставил?
     
      Тот промолчал. Пенсионер, понимая, что и сам не слишком хорошо проявился с утра, подумав, решил.
     
      - Значит, так! Если кто-то из нас уходит надолго, на час и дольше, будет записку оставлять, куда и на сколько времени ушел. Записку оставлять на кухонном столе.
     
      Они прокатили пустой прицеп на сотню метров, когда Виктор ответил:
     
      - На стол не надо, мало ли кто в дом залезет. Давайте под холодильник! И не час, а даже полчаса.
     
      - Я под холодильник не полезу. Давай на электросчетчик, чтобы видно не было, поглубже. И пусть будет полчаса.
     
      Пустой прицеп катился легко, даже на проселке они двигались с пешеходной скоростью - спешили. Не добравшись до цели, Матвей Степанович свернул в рощу, показав парню, куда ему двигаться и что делать.
     
      Вчерашняя свекла светлела среди деревьев, никто ее не тронул, и старик пошел на поле. Вдвоем они достаточно легко накопали половину прицепа, оставленного на проселке - Матвей Степанович учел сложность выезда с поля груженого велосипеда. На обратном пути остановились у рощицы, забрали в мешках припрятанное дедом вчера.
     
      Поначалу не слишком тяжелая, буксировка прицепа, чем дальше, тем больше шла на пределе сил. Пригодилась идея Виктора прихватить с собой велосипед: дышло прицепа завели на велосипедный багажник, и это придало их транспортной единице некоторую устойчивость.
      Помогало также, что от поля к селу почти везде шел незаметный спуск. Подъемчики в нескольких местах были преодолены, если не сходу, то с перерывами на отдых. На твердое покрытие асфальтированной дороги оба выбрались мокрые, с запаленным дыханием.
     
      Вновь отдохнув, старик решил не останавливаться на рубку деревьев, уж больно тяжело в конце давалось им перемещение по проселку, однако по асфальту, да после передышки, прицеп покатился легче, и он остановил движение - более толстые деревца в придорожных посадках росли чуть дальше от села, туда нужно было возвращаться. Витька, подхватив припасенный для этого топор, пошел на заготовку один - бросать без надзора прицеп, груженный едой, да с велосипедом в придачу, было бы наивно.
     
      Ожидание возвращения внучка затягивалось, тому надо было лишь срубить несколько стволов для деревянного примуса; топором он владел неплохо. Пенсионер уже сходил и выбрал поросль под заготовку деревянных стоек, уже и замерз - воздух был холодным, резкие порывы ветра пронизывали одёжку до липкого от пота тела. Наконец на дороге показался подросток, волочивший три бревна.
     
      Бросив их у прицепа, парень отдышался и робко, запинаясь, обратился к пенсионеру:
      - Там, на холме.... Там кто-то был...
     
      Старик не собирался в ближайшее время ничего говорить об украденных бочках с продуктами, и теперь молчал, придумывая ответ. Виктор это молчание истолковал по-своему.
     
      - Там все украли.... Бочек нет, соли тоже нет. Только ямы...
     
      - Знаешь, Витя, я вчера был на холме.... И все это уже видел, просто не хотел тебя расстраивать.... А соль я нашел сам, обе бутыли домой привез.
     
      Распахнутые глазищи, полные детской обиды, смотрели прямо в высохшую старческую душу, пробуждая её к жизни. Дед обнял мальчишку, прижав его голову к себе.
     
      - Ну, ничего совсем уж страшного не случилось. Ведь мы с голоду не умираем, а теперь вообще будем с неплохим запасом еды, на двоих этого надолго хватит.... Сейчас я порублю еще немного стоек, и вообще заживем.... А ты ночью тогда верно почуял , что Васыль нас выслеживал.
     
      - Дядя Васыль? - переспросил подросток. - Выслеживал?
     
      - Да нет, непонятно, может, это был кто-то другой, - попытка скрыть личность похитителя была неуклюжей, даже сам пенсионер это почувствовал. - Кто бы ни украл, мы уже ничего не найдем, ничего не докажем и ничего не сделаем, так что давай, родной, топор, сам отдышись немного и забрось наверх свои дрова.
     
      За работой эмоции улеглись, через полчаса поверх полных мешков были увязаны десятки стволов, и ставший похожим на арбу прицеп тяжело покатился к Кремневке.
     
      Небольшие подъемчики по дороге проскочили без остановок, двигаясь змейкой. Перед завершающим крутым спуском оба добытчика отдохнули, Виктор после краткой молитвы незаметно перекрестился - Матвей Степанович неодобрительно относился к таким действиям, велосипед с частью бревен спустили отдельно. Затем осторожно, виляя от обочины к обочине, начали спуск прицепа. Движение происходило без эксцессов, позади осталась половина спуска, когда колесо угодило в неглубокую колдобину, дышло прицепа с неимоверной силой рвануло руки обоих вверх, и из перевернувшегося кузова в стороны и вниз покатились корнеплоды.
     
      Матвей Степанович держал дышло слишком сильно, при рывке его правая рука завернулась крайне неудачно, и теперь Витька кинулся к перевернутому прицепу, а старик ухватил одной рукой другую, не обращая внимания на происшедшее.
     
      Парень, оглянувшись, развернулся и подбежал к деду.
     
      - Что случилось, деда? С сердцем плохо? Рука?... Поломали??
     
      Тот крепился, стараясь не кряхтеть от боли в запястье, и только мотал головой на все вопросы. Наконец он, успокоив, отослал бледного хлопца собирать в кучу свеклу, а сам осторожно постучал себя по кончикам пальцев травмированной руки - резкой боли не было, значит, кости не поломаны. Попытки пошевелить кистью обостряли и без того пронзительную боль, и Матвей Степанович, досадуя на себя и на несвоевременную травму( как будто они бывают своевременными), спустился к подошве холма. В объемистой подседельной сумке велосипеда прежний хозяин припас толковую аптечку, и бинтом из нее он плотно стянул левое запястье.
     
      Поднявшись наверх, старик помог парню, и они с трудом, используя жерди, поставили прицеп на колеса. Дед расстроеннно осмотрел свежие царапины на прицепе, предвидя сложности при возврате техники хозяину. Затем они собрали всё, рассыпанное рядом, погрузили целые и разорванные мешки и спустили вниз полупустой прицеп.
     
      Cбор рассыпанных по склону и у подножия свеклин закончился уже в начинающихся сумерках. Сочетание густой низкой облачности и задымленности воздуха от дальних обширных пожаров окрасил землю в красно-коричневые тона, и Витьке вдруг почудился запах железной дороги, запах креозота от шпал. Комки земли в неверном красновато-коричневом свете выглядели, как щебень на станции Илларионово, где он с друзьями столько времени провели в детских играх. Рыжеватая и черная пыль, сдуваемая с проносившихся мимо поездов с железной рудой и углем, покрывали и шпалы, и щебень, и деревья вокруг...
     
      Вдохнув через марлевую повязку поглубже, парень по кивку старика налег на прицеп. Теперь скорость движения не превышала 2км/час, но до первых домов было уже недалеко.
     
      Через час прицеп уже стоял в гараже, пенсионер по совету Самохваленко привязал к травмированному запястью магнит и сидел, наблюдая за начинающим петь на огне чайником, а сам паренек, разжегши дровяной примус, уже проходил ко двору Юрия.
     
      Тот сообщение о небольшой задержке с возвратом прицепа воспринял спокойно, пока он ему не очень был нужен, а вот упоминание о происшествии с Матвеем Степановичем вызвало расспросы. Поскольку и для Виктора, и для самого деда характер травмы был неизвестен, то Юрий пошел вместе с парнем к старику.
     
      На месте он, посмотрев на руку, расспросив самого старика о случившемся, немного успокоился, но заметил:
     
      - Смотри, Степаныч, сейчас такое время, что даже небольшая болячка может стать большой проблемой - медицины нет, связи нет, света, лекарств - ничего нет.... Ты денек - другой руку не безпокой, может, там надрыв связок или вывих, и все само зарастет. А ты, малый, если что тяжелое делать, дуй за мной, постараюсь помочь. Сейчас что делать будете?
     
      - Я пойду "шаланду" разгружать, а Матвей Степанович пока за чайником последит.
     
      - А что это за штука такая? - гость пытался рассмотреть непонятный очаг.
     
      Старик с внутренней гордостью пояснил:
     
      - Это внучок соорудил, индейская свеча. Удобная вещь, скажу я тебе.
     
      - Да, неплохо. Как тебя, говоришь, зовут?.. Молоток, Витек! Я вижу, свечу вашу и потушить можно, если харчи уже сготовил.... Так, что там с прицепом? Целый? Что приволокли?..
     
      Зайдя в гараж, Юрий огляделся в свете велосипедного фонарика Виктора, посмотрел на загруженный прицеп, рассмотрел ободранное об асфальт дышло, нагнулся к немного согнутым надставкам бортов и заявил пареньку:
     
      - Прицеп перевернули - это плохо. Но на малой скорости он почти не пострадал, удачно отделались. Давай сделаем так: я сейчас заберу из положенного мне только одно бревно потолще, попробую дома твою индейскую свечу сделать, а завтра к двенадцати часам поедем с прицепом вдвоем и повторим заготовку бревен. Я с ручной пилой буду, возьмешь свой топор - справимся. Завтрашнее дерево, что заготовим, - треть вам, остальное мое, за прицеп и рассчитаемся. Сойдет?
     
      - Не знаю, - заробел парнишка. - Как Матвей Степанович скажет....
     
      - Он дома останется с такой рукой, так что решать тебе. Я сам с прицепом не справлюсь, не выдюжу, и вам за взятый прицеп да за авария рассчитаться надо. Я-то ведь без обмана говорю, честно предлагаю. Ну!
     
      - Согласен! - решился Виктор. - Только надо еще кусачки захватить, и, наверное, зубило и второй топор.
     
      - Это зачем еще?
     
      - Может, провода электрические со столбов припасем, - пояснил подросток. - Если кусачки не справятся - зубилом перерубим, а два топора - как молоток и наковальня, и рубить двумя можно.
     
      - О, пригодится! Провода сейчас не помешают.... Ты прицеп освобождай, а завтра мы от вас покатим - от вас ближе.... Это ты на стене самоходку нарисовал?.. Я поначалу, в темноте, подумал, что настоящую где-то нарыли...
     
      Оставшись один, подросток составил у стенки стволы, а свеклу рассыпал по полу, чтобы она просохла. Вернувшись в дом, он застал старика допивающим чай. Вкратце пересказав деду предложение Юрия, он услышал, что ветеран тоже собирается с ними ехать.
     
      - Я хоть и старый хрыч, и правая рука уже не того, но уж пилить здоровой рукой или подтолкнуть прицеп плечом - вполне смогу. Помехой точно не буду. Дома надо и погреб копать, и.... Но однорукому в одиночку не выйдет, поэтому завтра вместе поедем.
     
      ***
     
      Тиски и молоток позволили быстро сделать каркас, напильником были скруглены концы прутков. Предварительное макетирование проводочками дало пищу молодым мозгам, вспомнилось виденное в магазинах, и теперь уже вторая заготовка приобретала окончательные контуры. Осталось только доделать мелочи и добавить метательный элемент...
     
      Вчерашний поход за дровами в целом прошел успешно. До прихода односельчанина Виктор успел на два штыка углубить погреб, Матвей Степанович грунт выносил и высыпал на перекрытие погреба, утепляя его. Возросший вес свода держали вчерашние деревянные стойки, концы которых утром обожгли на костре для защиты от гниения.
     
      Участие пенсионера в заготовке дров кратко пояснил сам пенсионер; немногословный Юрий на ходу молча согласился с его доводами, как и с соображением о том, что дополнительный запас дров, коль их будет трое на заготовке, в хозяйстве совсем не помешает.
     
     
      На месте оказались заняты все - Юрий пилил деревья, пенсионер, еще в Великую Отечественную служивший сапером, обрубывал ветки здоровой, левой рукой, оберегая травмированную, подросток тоже отсекал лишние ветки, и затем подтаскивал накопившиеся бревнышки к прицепу.
     
      В один из перерывов Юрий упомянул, что вчера вечером сосед его, Федька, хвастался, что третьего дня тут недалеко нарезал мешок капусты. Раньше к тому полю и малиннику агрофирмы была дорога, потом на ней появился вечно запертый шлагбаум, позже ее перекопали, и стала дежурить охрана из города. Но сосед рассказал, что тогда уже охранников не было, и он спокойно нарезал мешок еще мелковатой, но зато капусты. Матвей Степанович, задумчиво тюкая по очередному стволу, согласно кивал головой, а затем спросил у Виктора:
     
      - Смотаешься, глянешь, что там и как? Может, заодно разживешься капустой, она хорошо хранится.
      - А далеко это?
     
      - От поворота с асфальта, во-он за той лощиной, километра два, от силы три по грунтовке. Но она раньше перекопана была в двух местах, и возле шлагбаума глянь охрану. Вряд ли там кто-то есть сейчас из сторожей, но ты их позови погромче, чтобы потом не возникло сложностей.
     
      Старый еще хотел инструктировать юношу, но Юрий, заметив, что мимо капустного поля не проскочить, остановил словесный поток ветерана. Паренек достал замотанный в мешки велосипед (так сделали, чтобы не поцарапать ни его, ни уже весь исцарапанный прицеп), прихватил два пустых мешка и нажал на педали.
     
      После его отъезда время потянулось медленно. Старик раз за разом оглядывался на проселок, пытаясь выглядеть возвращающуюся фигурку. Одно дело - Федор добыл капусту, взрослый дядя, местный, знающий всякие ходы - выходы, и другое - мальчишка, школьник, толком и дороги не знающий. По нынешней обстановке при любом обострении он не выкрутится, даже если бы у мальца было оружие, и с ним бы ненамного легче стало. Кстати....
     
      - Юрк, а ты ружье не прихватил?
     
      - А зачем? К тому же оно еще не налажено.
     
      - Вот б....
     
      - Ты всё про пацана думаешь?.. Слушай, а ты его внучком кличешь, но ведь он вроде тебе не родной?
     
      - Уже родной.... Сейчас все мы оказались родными. Или чужими, чего намного больше. Я теперь ему вся родня, там, дома, вряд ли чего уцелело.
     
      - А где он жил?
     
      -Под Днепропетровском.
     
      - И что?
     
      - Ты что же, думаешь, при такой заварухе кто-то пожалеет боеголовочку - две на город - миллионник, хоть какой, но промышленный узел? Я думаю, нам просто пока повезло, что в Крыму особо и целей крупных нет, кроме Севастополя. Так его, я так понимаю, уже пожгли со всеми кораблями заодно, иначе в первую ночь так бы легко не летали тут ракеты с югов....
      Молчишь, и правильно делаешь. У нас еще как угодно может все повернуться, бросят десант сюда, а хана всем будет.... А если пронесет, то, как выжить? Вот и надо друг друга поддерживать. Нас двое, ты со своими женщинами, да пока без огнестрела.... С Федькой не говорил о том, чтобы гуртом держаться?
     
      - Он вроде не против, но вроде и не за. Двустволку свою за нас пока не очень хочет расходовать, говорит, у него к ней припасов мало.
      - Не видел он ничего вокруг, что ли? Слыхал он, как в аптеке Авдей с внучком моим наркоманов заезжих гоняли? А когда приедет их таких десяток - другой, то его двустволки мало будет. А ведь сейчас оружия на руках немало.... Вот где его нечистая сила носит?
     
      Юрий кое-как уговорил старика продолжать работать, установив контрольный срок "для безпокойства" в полтора часа. Они удачно спилили несколько сухих столбов линии электропередач, заодно заготовив алюминиевых и стальных проводов, когда недалеко заметили мальчонку. Тот вел нагруженный двумя мешками велосипед. Дед бросил топор, быстрым шагом пошел ему навстречу.
     
      - Ну, наконец! Чего так долго? Что привез?
     
      Матвей Степанович не учел того, что туда парень ехал на велосипеде, а назад уже шел рядом с груженым бициклом. Да еще останавливался у шлагбаума, заглянул в каморку, в которой обитала охрана, там разжился разбитой обувью, одни кожаные берцы, с оторванными язычками, но достаточно целые, были маловаты, вторая пара велика, под портянку бы и пошло, но они были вдрызг порваны. Оттуда же, из каморочки, он забрал три грязных старых черных полукомбинезона, целую керосиновую лампу (стекло от нее парень осторожно завернул в старую одежду, а саму наполовину полную керосинку с двух полиэтиленовых пакетах привязал к седлу), пляжные вьетнамки сорок седьмого, видать, размера и ржавый кухонный нож. Дед хотел посмеяться над самодельным ножом, но посмотрел на толщину обушка тридцатисантиметрового клинка в верных 3мм и сдержался; ржавчину можно и отчистить, а такие ножи раньше если и делали, то из толковой стали.
     
      По дороге с поля назад Самохваленко задержался и обнес в посадке две диких яблони. Плоды были мелкие, но ими наполнились три штанины найденных полукомбезов. Эта кислющая находка тоже порадовала деда, немного, с полштанины, отсыпали Юрию. Попутно решили и на выходах, а не только дома, определять контрольные сроки для уходящих, "чтобы уменьшить волнения в народе". Когда уже готовились возвращаться, старик навалил сверху бревен и мешков высокую кучу обрубленых веток - дрова и такие сойдут, на крайний случай.
     
      Обратная дорога к дому прошла в рабочем режиме. Юрий подивился на прицеп, притороченный дышлом к велосипеду, и предложил для уменьшения нагрузки на велик привязывать к дышлу жердину - другую, а уж их крепить к велобагажнику. Идею реализовали сразу же, с такой рацухой крутой спуск перед селом преодолели свободно (честно говоря, и в прицепе груза было меньше). Юркина доля бревен осталась в прицепе, с учетом перепавшей капусты и яблок он отдал почти половину бревен, а веток не брал вовсе. Обещал поговорить с соседом Федором о взаимной поддержке, выручке, да и промыслах тоже. Юрия устраивал прокат прицепа, а заготовки еды и топлива сейчас для всех были нужны.
     
      Витька сварганил несколько дровяных примусов,, предполагая ими рассчитываться с односельчанами за что-либо, а Матвей Степанович взял более целые берцы и набил их песком в двух мешочках, один в носке, другой - к пятке. Параллельно он обложил уже вымытую обувь влажными тряпками, стараясь размягчить кожу. Затем дед занялся обедом, сварил густой гороховый суп, а Витька обмерил свои штаны, а затем осторожно промерил привезенные грязнючие полукомбезы - все ему были даже великоваты, особенно один. Лоснящуюся от грязи добычу он замочил в корыте, натерев хозяйственным мылом.
     
      Перед едой старик успел вколотить между мешочками деревянный клин, затем другой, посерединке вбил брус, в итоге он распер обувь песком и оставил ее высыхать.
     
      Пока пообедали, уже стало темнеть. Подросток обсудил проблемы энергетики с пенсионером, выход пока виделся один. Поэтому старый пошел на дальний край села, навестить Авдея, да завернуть к его соседу по поводу генератора с его старого "Жигуля", а малый двинулся на огород, распиливать прохудившуюся пластиковую 50-литровую бочку. Но дело без подготовки не пошло, и Виктор вернулся в дом, нашел ржавую банку из-под сгущенки и сел макетировать. Ножницами по металлу начал разрезать тонкую жесть, однако, подумав, переключился на бумагу. Свернув из рекламного буклета трубку, он сделал бумажные банки, прихватил их клеем, а уж потом стал резать простыми ножницами, пытаясь разобраться в результатах. Одна из трех попыток понравилась более всего, ее паренек и взял за основу.
     
      Разрезанная бочка выглядела гораздо хуже, чем ее бумажный прототип, но Самохваленко продолжил работу. Не один раз он царапал руки о неровные края сегментов бочки, спасало то, что она была пластиковой, кровило только в одном месте. Вернувшийся довольным старик прошел в дом, затем подошел к месту работы. Увидев кровящую руку, он отправил Виктора в гараж смазать травму маслом. Парень там задержался, раз за разом шаря по полкам и углам лучом уже неяркого велофонаря, но ничего для себя подходящего не находил. Снаружи донесся крик деда, и парень ответил, что нет там никакого масла. Только в углу стоит открытая банка с какой-то грязью. Дед уже был у ворот.
     
      - Вот это как раз то масло и есть! Макай в него руку.
     
      - Там оно же грязное! - упорствовал подросток, опасаясь розыгрыша со стороны деда, любящего иногда подколоть окружающих.
     
      - Да то не имеет значения! - отмахнулся пенсионер. - Макай, не бойся, заживет, не заметишь.
     
      Парень с опаской окунул руку, лишнее масло обчистил о край банки. Дальше доделывали все вдвоем, работа пошла веселее. Потом дед вытащил из дома принесенный жигулевский генератор, выцыганенный им с подключившимся к делу Авдеем у его соседа.
      - Авдей, между прочим, в палке утяжелитель давно носит, низ палки медью сдобрил, а то ему нагрузки маловато. Иван Поддубный прям!.. Вот этим утяжелителем он и голубил тех голубков, в аптеке! Там с полпуда будет!
     
      Кое-как за разговором дело двигалось, но с густой темноте разглядеть что-то было уже проблематично, дважды они чуть не заехали себе по рукам, и решили отложить окончание работ до завтра...
     
      С утра дед снова куда-то намылился, записки Витька нигде не нашел, потому решил заняться своими делами. Сначала "побаловался" с проводками, затем обстучал молотком вырезанный из языка берца кожеток, уплотняя материал. Дальше обрезал трубчатый силикон конструкции Фолея, прикинул, как всё собрать воедино. Многое было непонятно, поэтому он начал набрасывать эскизы того, как всё могло бы выглядеть. Долго сидел в попытках припомнить то, что ему рассказывал младший Киямов.
     
      Как ни старался, но вспомнить что-либо еще по изготовлению рогаток Виктор не смог, поэтому приступил к работе, плюнув на все. Каркас из пятимиллиметрового прутка он согнул, что-то припомнив из виденного на рисунках из интернета, что-то додуманное самим при первичных прикидках на тонких проводочках (или, скорее, всплывшее из виденного, но забытого). Но, например, что в рогатке надо смазывать то ли водкой, то ли спиртом, как где-то читал Васька Киямов, не припомнилось, потому ваткой, смоченной в настойке эвкалипта( что было спиртовое с запасом, тем и смочил) , он протер весь каркас, а затем пропустил проводок через резиновую трубку и ваткой на конце проводочка от витой пары протер катетер изнутри. Обрезанный на разветвлении катетер Фолея и кожеток он смочил перед их соединением, сам катетер продел в одно из двух отверстий кожетка, затем с трудом протащил пинцетом его длинную часть через фабричное боковое отверстие. Получившуюся из гибкой трубки удавку, вновь протерев для страховки настойкой, он туго затянул, а свободный длинный конец катетера, завернув наружу, с усилием отвернул на левый рог каркаса рогатки.
     
      Все операции он сопровождал протиранием ваткой с настойкой (на всякий случай), такие отвлечения с неясным результатом стоили нервов. Один раз даже пришлось быстро распутывать петлю с непротертым перед затяжкой катетером. Но после повтора всех манипуляций со вторым катетером, изделие стало выглядеть весьма внушительно.
     
      Упор на руку он перед сгибанием оснастил обрезком потрескавшегося садового шланга - так меньше на руку давить будет. При сооружении ручки каркаса Виктор для жесткости всей конструкции дважды согнул сдвоенный пруток вокруг своей оси, потом можно будет на это место или шланг одеть, или деревянную ручку из половинок приспособить, или оставить, как есть.
     
      Закончив работу над первой рогаткой, он хотел сразу ее опробовать, но вспомнил про спиртовую обработку и решил подождать хотя бы сутки, а лучше - двое. Вернувшийся в этот момент дед взял в руки готовое изделие и намеревался опробовать, натянуть для пробы резинку, но Витька, вскочив, начал ему сбивчиво пояснять, отчего даже он сам не рискнул сразу же испытывать самоделку.
     
      - То есть ты ничего не помнишь про спирт, но для перестраховки решил повременить? - удивился старший.
     
      Парень в ответ молча кивнул; старик так же без слов положил рогатку на место, одобрительно похлопал подростка по плечу. Вот мальчик еще повзрослел, уже сам осваивает выдержку и терпение, подумал он, выходя из дома.
       
      А сам подросток, с сожалением отложив свою поделку "дозревать", задумался о сделанном за последние дни, о том, что еще необходимо сделать с ближайшее время. Вспомнив, он бросился в свою комнату, хватаясь на поворотах за мебель, и разыскал там собственный блокнот. Записи в нем закончились вечером перед пожарами, потом Виктор об упущении напрочь забыл. Теперь он попытался вкратце вписать, что в какой день делалось. Кое-как справившись с этим, он мысленно подвел итог последних длинных дней.
       
      Отчаяние сковало мышцы плеч и спины, во рту стало противно от горечи. Фронт несделанных работ был не просто огромен - юношеский опыт не показывал даже направлений, куда стоило двигаться для решения тех или иных проблем: утепление жилья, одежда для условий ядерной зимы (хотя можно для начала улучшить пенопластом один из полукомбинезонов), теплая обувь, освещение стационарное, в доме, и переносное (скоро в велофаре и заднем красном велофонаре сядут аккумуляторы, и тогда даже в гараже будет сложнее работать), головные уборы на зиму, "пули" для рогатки, еще хотя бы один противогаз, какой-нибудь измеритель радиации....
       
      Посидев со стиснутыми зубами, Виктор мотнул головой и сделал несколько глубоких вдохов, как учила тетя Катя, снижая накал накативших страстей.... Нет никаких эмоций. Нет никаких проблем. Есть вопросы, необходимы ответы. Есть важные задачи, их нужно решать.... Немного помог прийти с норму и сильный аромат эвкалипта из настойки, насытивший воздух южным духом.... Подумав, паренек набросал план на ближайшее время, и, исходя из этого - на завтра. Не хватало информации, совершенно не доставало многих ресурсов. Поэтому он, поискав деда и не найдя его, посмотрел на электросчетчик - там ожидаемо не было никакой записки; тогда парень подобрал в углу пустой белый флакон от чего-то моющего, черкнул на нем ручкой несколько слов и поставил на электросчетчик, а сам, прыгнув на велосипед, поехал к уже знакомому дому.
     
     
     
     
     
      Глава 9. На дороге.
     
     ******************************************************************************
     
     
     
        
         Аптекарши тети Клавы дома не оказалось, но парню нужен был ее сын Саня, а тот весьма кстати возился со своим велосипедом, проверяя всё перед завтрашним выездом. Виктор, поздоровавшись, сразу спросил, возьмут ли они и его с собой. Сашка сначала насторожился - незнакомый парень вдруг, не успев появиться на горизонте, начинает набиваться в попутчики, но, узнав, что это тот cамый новенький, который помог недавно в аптеке отбиться от залетных наркоманов, даже порадовался. Мать вчера ему дала записку для своей подруги в аптеке райцентра, и теперь Александр был в курсе дел, но ехать вдвоем с напросившимся в поездку двадцатилетним односельчанином Костькой ему было не совсем охота.
        
         Просто так получилось, что этот Костя узнал о Санькином желании сгонять по своим делам в Красногвардейское, и уговорил сына аптекарши ехать вместе именно завтра. Сам Константин был мутноватым типом, общаться с ним было неприятно, в селе не работал, вообще неизвестно чем занимался, вечно где-то пропадал, "крутился", вообще был приблатненным, как сказал Сашка, и гости у него из города появлялись такие же мутные. Собственного отца-тихоню с матерью он давно запугал, те боялись о сыне даже слово сказать, кому бы то ни было, дома из опаски глаз не поднимали на свое чадо. На Костю местные кивали, говоря о многочисленных мелких (и не только) кражах в селе, недавнее нераскрытое убийство семейной пары пенсионеров, получавших денежные переводы от дочери, уже пять лет работавшей в Норвегии, приписывали тоже ему. Но сейчас в одиночку ехать на велосипеде Сашка не решался, потому и согласился на такого попутчика. Сомнения и легкая неуверенность проявились у него вечером, после разговора с вернувшейся из аптеки уставшей матерью.
        
         Виктор не знал таких местных нюансов (хотя дома, в Илларионово, подобное было не редкостью), и поэтому удивился неожиданному оживлению Александра. Но разговор продолжился, Виктор отвечал, что этот велик, после угона Чарлика, привез Матвей Степанович, что завтра он возьмет с собой небольшой удобный ножик и пику, сделанную из ножа и палки; обсудили и вопрос еды - каждый брал поесть-попить на себя.
        
         В это время в дом вернулась от соседки Клавдия, и Виктор, в благодарность за подаренные катетеры, отдал ей лучший из своих дровяных примусов. И она, и сын заинтересовались подарком. Виктор показал, что и как делать, при них замазал их же глиной неплотности по бокам чурки - так, по его разумению, примус лучше и дольше гореть будет. Конец разговора прошел на дружеской волне, аптекарша хотела накормить гостя, но тот заторопился домой - дед мог не найти "записку" и заругать за долгое отсутствие.
        
         Крутя педали, обрадованный Виктор решил дома посидеть и по пунктам прописать, что ему завтра взять с собой, что искать в Красногвардейском, на что обращать внимание по дороге. Проезжая по пустой улице, он вдруг обратил внимание, что уже несколько раз чувствовал присутствие в домах людей, еще не видя их. Точно так же он заранее знал, что в доме аптекарши никого не было, но кто-то находился в летней кухне. Да и приближение самой тети Клавы, подумав, понял он, также ощущалось им за несколько минут.
        
         Как это происходило, непонятно, как будто к верху грудной клетки прижимался слабонадутый воздушный шарик; более внятно свои ощущения парень определить для себя не смог. Поразмыслив, он решил, что и раньше у него мелькало предчувствие скорого прихода родных или друзей, но впервые ярко это проявилось ночью на дороге, когда он уловил присутствие чужака, Васыля, ограбившего затем их с дедом схрон... Надо будет потренироваться с новенькой рогаткой и навестить его по темноте. Пусть старик говорит, что сделать уже ничего нельзя... Можно...
        
         А дома Матвей Степанович переворошил подсохшую пшеницу и ссыпал ее в ведра и мешки. Вернувшегося Виктора он встретил неожиданным сообщением:
        
         - Будем копать второй погреб, глубже нашего. Я сходил, поговорил с мужиками, никто ничего толком про ядерную зиму не помнит, но морозов ждут все.
        
      Сегодня на рассвете уже срывалась снежная крупа. А ведь утром было плюс три, а снег уже срывается. Температура падает с каждым днем, я думаю, может дойти до -30 или -40 градусов, а то и больше. Никакое отопление в домах не спасет, придется жить в землянках, и у нас есть погреб, подходящий для этого. Но мы хоть и досыпали на крышу погреба земли, этого будет мало, если морозы простоят хотя бы год, всё промерзнет. Надо, по моим прикидкам, больше двух метров земли насыпку делать, для надежности даже три метра насыпать.
        
         Оба помолчали, пытаясь представить, как и сколько им придется копать. Виктор подумал, что хорошо бы копать в овраге, в склоне, тогда гораздо легче было бы землю таскать. Но в Кремневке оврага не было.
        
         - Слушайте, деда, а если попробовать из погреба прокопать еще одно помещение вниз?
        
         Ветеран фронтовой саперной роты сразу уловил, насколько меньше работы в таком случае им предстоит, и ухватился за идею.
        
         - Да, это может получиться. Там, на глубине, и земля не промерзнет, даже когда морозы недолго простоят, так что можно копать не прямо сейчас, не рвать жилы. Меньше всего давление у задней стенки, где стеллаж для банок стоял. Там перекрытие еще усилить надо, а между стойками вниз, наискось, копать проход, а дальше уже расширение и вторую комнату. Грунт там плотный, глина, но при работе крепить стойками все равно надо, а то как засыплет к такой-то матери. Вытаскивать землю будем в погреб, а оттуда уже ведрами выносить. Лишь бы воды на глубине не оказалось, но здесь грунтовые воды глубоко, и груша, и орех бы до нее достали, а этого не видно.
        
         При свете дня они поспешили завершить доделывать "бочкогенератор", вовсю крутящийся вхолостую целый день. Хорошо, что осторожный пенсионер раскрепил макушку кустарной конструкции тремя проволочными растяжками - даже с ними несбалансированный пластиковый ротор при сильном ветре сотрясал хлипкое сооружение, издавая глухой стук. Теперь к оси ветряка через ремень от запорожского двигателя подключили старый автомобильный генератор, небольшую электронную схемку к нему старик принес от того же соседа Федора. Завернув нежную электронную конструкцию в два полиэтиленовых пакета, они зафиксировали весь блок, придавив сверху старым кирпичом, чтобы и ветром не таскало по замерзшей земле, и самим не зацепиться впопыхах.
        
         При нагрузке обороты синей бочки с ротором резко упали, слабый ветер еле проворачивал жигулевский генератор. Матвей Степанович тестером проверил напряжение, оно колебалось от редких 4В до 7-9В, а при резких порывах, ставших теперь частыми, напряжение прыгало до 14 и даже 15 вольт. Белый кабель протянулся до дома, где был подключен к аккумулятору, обнаруженному в дальнем углу гаража. Далее уже позавчера были подключены лампочки от Запорожца, лежавшие про запас в гараже. Матвей Степанович упоминал в разговоре, что у того же автомобилиста есть годные лампочки от фар Жигулей: хозяин по ночам видел очень плохо, и фары с недолго проработавшими лампочками для него становились тусклыми, когда для остальных их света было вполне достаточно.
        
         Разряженный аккумулятор начал заряжаться, процесс по понятным причинам затягивался надолго, но теперь у них появился источник электричества, и это было наиглавнейшим. Матвей Степанович отдавал себе отчет, что старые релюшки и электроприборы вряд ли долго прослужат, и замена их стала одной из задач для завтрашних поисков. Также он с сомнением смотрел на издалека видимый на черной земле белый кабель, тянущийся от ветряка, прикрытого с дороги деревьями и кустами, до дома. Хорошо бы проложить менее заметный черный кабель, но в доме такого не было.
     
      Завтрашнюю поездку старик одобрил, но, услышав о третьем участнике вылазки, Коське, посоветовал тому ничего из своих вещей не давать даже на время, даже подержать в руках. Тип он ненадежный, так и тянет все, до чего дотягивается, а чуть что не по его хотелке, руки в ход пускает, пояснил он подростку. Его и лупили мужики не раз за разные дела, но это помогало ненадолго, а в последнее время он без выкидного ножа не ходил, чуть что, начинал им размахивать...
     
      Тем временем список задач на завтра потихоньку дополнялся, но первым пунктом ветеран заставил Виктора вписать крупными буквами - вернуться. Самое главное на завтра была не добыча ценностей и не разведка. Возвращение, желательно без напрасных приключений, было гораздо важнее. Тем более при таком попутчике, не вызывающем доверия.
     
      К вечеру Матвей Степанович вновь ушел к Авдею и его соседу Николаю, понес еще один дровяной примус (оказалось, что экономное приготовление пищи интересует многих) за уже принесенный генератор и будущие лампочки, а парнишка раскурочил зарядное устройство для пальчиковых аккумуляторов. Выкусив бокорезами электронную начинку, он прикрутил к оставшемся выводам медные провода, затем вставил в гнезда аккумуляторы, извлеченные из велофары и заднего фонаря велосипеда, и осторожно подключил конструкцию к запорожскому аккумулятору. Лампочка, запитанная последовательно зарядному устройству, тускло загорелась, видимо, надеялся Витька, какой-то ток в пальчиковые аккумуляторы попадает, и до скорого уже вечера те смогут частично зарядиться. Вот и еще одна задача на завтра - найти второй, сменный комплект пальчиковых аккумуляторов. А лучше - несколько комплектов, и про запас, и на расход. И автомобильный аккумулятор еще хотя бы один тоже нужен, а то у этого запорожского старичка и емкость, и ресурс явно невелики. Поэтому на завтра нужно прихватить инструменты в запас, мало ли что по пути попадется.
     
      Пока не было деда, поставив в большой кастрюле вариться жидкий кулеш, он прошел в темный гараж и начал обдумывать, как из веток, привезенных в последний раз, сделать что-то наподобие индейской свечи. Особых идей не было, разве что в прохудившемся киямовском ведре их сжигать, если вертикально вставлять, предварительно нарубив короче, чем старое ведро. Но тут с дедом советоваться надо.
     
      Вернувшись на кухню, он обломил веточку лаврика, привезенного из поездки на склад в Ялту. Там, бродя в ожидании груза по территории промзоны, он от говорливого сторожа с соседнего склада узнал, что густые кусты вдоль оград были тем самым лавром, который его мама добавляла даже в отварную картошку и пюре. Нарезанный тут же веник лавровых веток вызвал лишь скептическую улыбку Матвея Степановича, поэтому назавтра в конце варки в кастрюле на две минуты оказались ароматные листочки. Тогда дед с интересом попробовал картошку, отдающую необычным ароматом, а парень с красными от неловкости ушами узнал, что листья перед применением стоит мыть водой от пыли. Тогда же он узнал, что в готовку используют даже ветки, имеющие такой же аромат. просто старик уже давно перестал добавлять специи в еду.
     
      И сейчас, расплющив парой ударов молотком толстую зеленую веточку, Виктор воткнул ее в густеющее варево. Пшеничные зерна, натертая свекла и репчатый лук уже были готовы, но нарезанная картошка оставалась твердой. Парень быстро закрыл верхнее и нижнее отверстия примуса, загасив его, и укутал кастрюлю в старое одеяло - доспеет и без огня.
     
      Вошедшего с небольшим бумажным свертком в руках старика встретила смесь запахов хозяйственного мыла и ароматной похлебки. В старом гнутом корыте с уже черной водой внучок сражался с грязными штанами, найденными в вагончике охранников.
     
      - Что, не поддаются? - поинтересовался успехами юноши Матвей Степанович, аккуратно разворачивая на столе принесенный сверток.
     
      - Не, не хочуть. Дуже грязные.
     
      - Возьми в сарае деревянную щетку с белой щетиной, там же найди вилы, у которых черенок подрезан на конце, как раз под щетку, насадишь с обратной стороны вил щетку, типа швабры, и выноси все постирочное хозяйство прямо на дорожку бетонную, клади одежду прямо на дорожку, там отодраишь щеткой всю грязь. А чем это пахнет? Какая прекрасная вОня! - с непонятным выражением лица закончил свою речь пенсионер.
     
      Паренек надулся, помолчал, но, выходя с корытом в руках, обиженно сказал:
      - И никакая не вОня! Нормально пахнет, мне нравится! Я старался, между прочим!
     
      Захлопнувшаяся за ним дверь отсекла ответ старика, и Самохваленко понес корыто на дорожку, злясь на деда, походя задевшего его лучшие намерения: в этот кулеш парень вложил все свое умение и старание, и даже его отлучка от готовки в гараж не привела к подгоранию блюда. А дед с порога - вОня! Слово-то какое придумал!...
     
      Оттирание грязи по подсказанному дедом методу пошло намного быстрее, и через четверть часа подросток уже прополаскивал штаны, приведенные в более или менее нормальный вид. Выжав, он развесил их под навесом на просушку (потом надо будет в доме досушивать), а сам вернулся в дом. Ополоснув руки и сняв марлевую маску, уселся за стол с миской горячего. Паренек старался не поднимать глаз на старика, но в какой-то момент их глаза встретились. Удивительно, но седой старикан сидел со смеющимися молодыми глазами, с улыбкой глядя на насупленного внука. Тот, быстро отведя глаза, недоуменно вновь глянул на лицо сидящего напротив пожилого человека - точно, смеется.
     
      - Не смешно! - пробурчал он с набитым ртом.
     
      - Да ну? А мне смешно! - теперь этот старый пень смеялся уже в открытую! - Купился на непонятное слово! А это по-словацки будет "запах, аромат"! А пахнет действительно хорошо! Ты что туда добавил?
     
      Витька, готовый даже поругаться с хозяином дома, несправедливо, по его пониманию, обидевшим парня, в одно мгновение ощутил себя порванным футбольным мячом - весь его боевой запал вышел, как воздух через дыру, и теперь он отвечал сердито по инерции, а не по желанию:
     
      - Там много чего. А из мелочей сырой лук, потому что жарить не на чем, немного чеснока и две ложки топленого сала.
     
      - Молодец! Действительно хорошо получилось! - хорошее настроение Матвея Степановича сочилось из глаз, изо всех пор, заполняло помещение.
     
      Виктор осторожно улыбнулся в ответ, теперь даже его ложка стучала по глубокой миске веселее.
     
      - Я старался!.. А как у Вас поход прошел?
     
      - Отлично! Набрал разных лампочек жигулевских, и для задних фонарей, и на фары, в салон есть одна. Живем! Теперь с темнотой не так страшно будет! И еще на недельку принес от Кольки бинокль. У него, правда, один окуляр разбился, так что теперь одним глазом смотреть можно. Но это лучше, чем совсем без оптики. И еще с пару десятков пустых зажигалок, у них камешек искры высекает, если придумаем, как этим воспользоваться, то вместо спичек сойдет. У нас с этим точно затык. Да, и Авдей тебе привет передает!
     
      От хорошего итога выхода к односельчанам и от неплохой, не более, если честно, еды, у пенсионера было отличное настроение. Конечно, началось все с запущенного наконец ветрогенератора. Тот еще был далек от нормы, и надо с ним в ближайшее время еще возиться, но теперь они сидят в наступающих рано сумерках при слабом свете автомобильной лампочки, а ведь даже слабенький от возраста аккумулятор не зарядился толком.
     
      Шумно отхлебывая из своей большой кружки горячий чай, заваренный на малиновых листьях, Матвей Степанович наслаждался процессом согревания замерзшего организма. Сильные ветры, принесшие из Арктики холод в крымские земли, резко понизили и продолжали снижать температуру воздуха. Таких холодов на памяти старого человека не было никогда, как не было и такого стремительного снижения температуры воздуха. Даже одеваясь намного теплее при выходе на улицу, старик приходил домой почти всегда основательно замерзшим - привычная осенняя одежда не спасала от холода. Не слишком помогал и термометр, прикрученный парнишкой к оконной раме снаружи - привычка одеваться по крымской теплой осенней погоде, выработанная за все долгие годы жизни старика, оказывала теперь плохую услугу. Хорошо, хоть чай по-прежнему согревает. Добавить бы в него коньячку или хоть вина, но их теперь надо беречь на более серьезные случаи.
     
      Свет за окном почти исчез, вечерняя темнота окутала село. Даже днем в доме было сумрачно, а на улице все выглядело, как в сумрачный зимний день - многослойная облачность, дополненная дымом и пылью в более низких слоях атмосферы, отражали и значительную часть солнечного света, и, заодно, почти все тепло, поступающее от ближайшей к Земле звезды.
     
      Та же многослойная облачность помогала и удерживать тепло, накопленное за лето, но отсутствие солнечного излучения плюс прорыв к Крыму арктических воздушных масс столь быстро привели к началу ядерной зимы. Многочисленные воздействия мощных взрывов, массовых пожаров и задымления и запылённости воздуха сломали установившуюся за столетия систему перемещения тепла в атмосфере всей планеты, и соседний Донбасс, например, еще нежился при +15С, а скандинавы уже принимали 30-градусный мороз.
     
      Не откладывая в долгий ящик, старик и подросток приступили к копке второй землянки. Вначале они серьезно укрепили заднюю часть погреба, установив стойки с обожженными концами на небольшие дощечки, чтобы их в землю не вдавливало, а на верхние плоские концы стоек заводили балки перекрытий, сделанных из таких же стоек, нарезанных по ширине погреба. Последнюю балку дополнительно раскрепили двумя стойками, между которыми и начали копать наклонный ход. Заглубились на полметра и остановились, парень рвался готовиться к завтрашнему дню. Подготовив таким образом всё для дальнейшей работы в подземелье, оба, прихватив керосиновую лампу, освещавшую погреб, вернулись в дом. Время приближалось к девяти вечера, и Матвей Степанович сразу отправился к себе - события последних дней потребовали от него немалых затрат умственных, нервных и физических сил, и он с нетерпением нырнул под теплое одеяло. Отдых был весьма необходим для состарившегося тела.
     
     
      Через сорок минут он уже устал крутиться с боку на бок, лежа с закрытыми глазами или безтолково пялясь в окно либо в потолок - сон не приходил.
     
      ***
     
      Колесо прыгнуло на небольшой ямке, и ушей достигло очередное звяканье велосипедного звонка. Виктор заметил, что Сашка недовольно покосился на дребезжащий звонком велик Константина. Этот злосчастный звонок болтался на руле, позвякивая на каждой неровности дороги. В самом начале поездки Санька уже предлагал Косте, или Скелету, как тот сам назвался Виктору при знакомстве, подтянуть винты, чтобы не грюкать при езде, как корова боталом. Но Скелет сразу полез с разборками, еле обошлось без драчки.
     
      Теперь троица ехала мимо Мироновки в недовольном молчании, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами.
      Скорость движения группы всегда задает слабейший, поэтому ехали со скоростью Скелетова велосипеда - и сам механизм был пожилым, даже без переключения скоростей, да и тощий ездок особыми талантами велосипедиста не блистал. Только до тропы на Мироновку два раза спешивался на несложных, в общем-то, участках асфальтированной дороги, причем оба раза принимался долго и путанно втолковывать попутчикам, что ему эти препятствия - как два пальца об асфальт, что он вообще по велотриалу был одним из лучших, да только жалко старого чужого велосипеда, который от должен Аркаше вернуть без единой царапины. На тропе же Кость-Скелет проходил пешком почти все мало-мальски сложные участки.
     
      Прошедший ночью дождь намочил землю, но утренний заморозок(!) не смог серьезно проморозить грунт, и к данному моменту тропа была сырой. Спуск в овраг за Новоэстонией и Виктор, и Александр проехали, не вставая, и уже забрались наверх противоположного склона. Позади отставший Скелет вел свой велосипед за руль - он ожидаемо побоялся ехать по склону с риском соскользнуть на дно оврага. В седло он уселся, только лишь спустившись в овраг наполовину, когда страх немного отпустил, и он смог отвести глаза от крутого склона справа, куда Кость мысленно свалился уже не раз и не два...
     
      Ожидая отставшего, Виктор поднялся на пригорок над тропой, достал из мягкого самодельного чехла одноглазый бинокль и стал осматривать окрестности. Ведь основной задачей сегодняшнего рейда было - вернуться. И только потом - по возможности, вернуться без ущерба здоровью; постараться увидеть происходящее в округе и только после всего этого, на последнем месте, были задачи материального снабжения.
     
      Поэтому парень стал внимательно осматривать безлюдную крымскую степь с выгоревшей за долгое южное лето растительностью, заросшие кустарником и деревьями склоны оврага. Вдали большой овраг выполаживался, и там, на грунтовой дороге, Виктор заметил мотоцикл - одиночку с двумя седоками в шлемах цвета морской волны, как и сам мотоцикл. Сзади на багажнике была закреплена масса сумок и вещей, издалека напоминая еще одного пассажира. Перед мотоциклом на дороге стоял еще один человек.
     
      Сморгнув, Самохваленко на секунды стал четче видеть происходящее: мотоциклист резко дернулся в сторону, доставая что-то из набедренного кармана, одновременно спрыгивая с мотоцикла в сторону, но стоявший на дороге дважды выстрелил (в руках у него, как Витька смог разглядеть, было ружье), и оба мотоциклиста упали, как сбитые кегли. Стрелявший подошел, наклонился над первым телом, что-то там делал - детали вновь стали неразличимы, парень крутил настройку резкости, но поврежденный бинокль не давал более ясной картинки.
     
      Наконец в окуляре появилось относительно четкое изображение, и подросток оставил настройку в покое. К этому времени тип с ружьем подошел уже ко второму телу, сорвал шлем. Судя по рассыпавшимся по плечам длинным рыжим волосам, пассажиром мотоцикла была девушка. Или какой-нибудь музыкант, или художник, программист, да мало ли кто ...
     
      Подошедший, наклонившись к валявшемуся на дороге телу, несколько раз характерно махнул рукой. Бил еще живого пассажира, понял Витька. Затем стрелявший откатил в кусты мотоцикл цвета морской волны, утащил туда первое тело, скорее всего, труп мотоциклиста, затем уволок туда и пассажира.
     
      На таком расстоянии даже в оптику больше ничего не было видно, и Виктор, закончив осматривать окрестности, спустился на тропку, к Саньке, и в двух словах рассказал об увиденном. Тот только покачал головой, а поднявшийся в этот момент Кость - Скелет, заметив в руках Самохваленко бинокль, стал надоедать, чтобы ему дали посмотреть. Парень отговорился только тем, что показал ему второй, разбитый окуляр, и сказал, что оптика битая, не работает.
     
      На окраине Красногвардейского, у памятной автобусной остановки, они разъехались по своим делам, договорившись встретиться через 3,5 часа.
     
      - И без опозданий! - твердо сказал Александр, глядя на Константина.
     
      - Ты шо, г..., на меня косишь? - вскинулся скелет.
     
      - Это всех касается, и меня тоже! - не отступил Сашка. - Уезжаем через три с половиной часа, и никого не ждем!
     
      До местной аптеки Виктор и Санька ехали вместе, второй показал дорогу, внутрь же вошел только Самохваленко. Убедившись, что Татьяна Николаевна, нужная ему фармацевт, сегодня на работе, и передав ей записку от Клавдии, он в окно махнул рукой Саньке - показывать ему дорогу к дому подруги матери уже нет надобности. Хромой дед с палкой, стоявший у стойки, вышел, и Татьяна Николаевна переключилась на Виктора. Письмо подруги она уже прочла, удивилась к упомянутой там просьбе и теперь вопросительно смотрела на стоявшего напротив подростка.
     
      - Тебе какой номер катетера нужен? У нас были номер двадцать два точно, и номер восемнадцать, но этот вроде бы закончился, не помню точно.
     
      - Та Вы посмотрите, якый номер залышывся*, я его и возьму.
     
      - Так может же не подойти тебе! Это ты кому берешь? Ту же деда Матвея внук, клава так написала?
     
      - Так, внук Матвея Степановича, но катетеры мэни трэба**, на поделки Я любой номер возьму.
     
      - Как на поделки?! А если кому катетер потребуется?!.. Хотя, кто его сейчас назначит, как его применять больным?.. Ох-х.... Подождешь? Если их быстро найду, то тебе повезет. Жди!
     
      - А давайте, я сейчас уеду, а подскочу сюда через двадцать минут?
     
      - Давай лучше попозже, чтобы я наверняка успела найти. Мне хозяин работу подкинул, а так аптека уже закрыта.... Я закрою здесь часа через два, так что погуляй часа полтора и подъезжай.
     
      Татьяна Николаевна сразу же приступила к поискам, а Виктор поехал через железную дорогу, за шоссе. Там, как вспомнил Матвей Степанович, недалеко, в мастерских, раньше резали арматуру. Найдя старые мастерские, в которых возились три мужика в замасленных фуфайках, он спросил у них разрешения пройти к ножницам. Один из слесарей проворчал, что уже больше года те гильотинные ножницы поломаны, а теперь, без электричества, никакие станки, никакая сварка не работает, Да и не заработает, буркнул другой. Но где стоят ножницы, показал.
     
      У нужного агрегата подросток увидел усеянный толстым слоем разнообразных обрубков ржавой арматуры пол. Обрубки были самых разных размеров, и Витька приступил к сбору подходящих для его целей...
     
      ***
     
      Попытавшись передернуть затвор, с сожалением убедился - пистолет заклинен, верхняя его часть так и осталась в заднем положении. Крутя в руках незнакомую железку, безрезультатно нажимая на виднеющиеся рычаги и кнопки, он вспомнил строки, часто поминаемые соседом дядей Колей:
     
      Вертит Очками так и сяк:
     
      То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет,
     
      То их понюхает, то их полижет;
     
      Очки не действуют никак.
     
      (из басни И. А. Крылова "Мартышка и очки")
     
     
      Было очевидно, что машинку выбросили ввиду ее поломки, и он также отбросил негодную железяку в сторону. Пригибаясь за невысокой порослью, парень уходил подальше от места недавней стрельбы - джип с раскраской охранной фирмы вернулся из недолгой погони за мотоциклом, и из задних дверей к трупу нападавшего выскочили двое. Сорвав в его головы мотошлем цвета морской волны, глянули на лицо мертвого пистолетчика - незнаком. Быстро обшарив карманы, они забрали кое- что из вещей, глянув на заклиненный пистолет, подобрали и его и вернулись в машину. Но подросток ничего этого не видел - он с замиранием сердца пробирался лесополосой все дальше от опасного места, где пытался поживиться чем- либо ценным.
     
      Выйдя к припрятанному в кустах велосипеду, он пробрался к тропке и покатил в село. Почти сразу вдалеке зарычал мотор джипа, но звук стал затихать - наверное, машина поехала в другую сторону.
     
     
     
      Нахальная, как теперь, задним числом, всё лучше понимал мокрый от страха Самохваленко, попытка разжиться чем-либо стоящим началась с того, что он уже набрал с пуд старой арматуры, более или менее подходящей по диаметру. Закрепив мешочек с металлом для рогатки на заднем багажнике, подросток уже выехал из колхозных мастерских, когда недалеко раздался глухой выстрел, другой, затем еще хлопнуло несколько раз подряд. Стрельба затихла, и Виктор решил смотаться и осторожно посмотреть, что же за дела тут происходят. Велосипед он припрятал в кустах погуще, а сам дальше двинулся пешим ходом - медленнее, но, как он надеялся, безопаснее, потому что не так заметно.
     
      Однако тут стрельба вспыхнула вновь, причем стреляли очередями, чего раньше не было. Снова грохнул парный выстрел, похожий на первый (охотничье ружье, подумал паренек), вновь стрельба очередями, несколько одиночных выстрелов. Витька залег за деревом потолще, кто и где стрелял, ему не было видно, да он и не пытался увидеть - сейчас изо всех сил парень вжимался в землю, не замечая острого сучка, сильно впившегося сквозь одежду прямо в плечо.
     
      Послышался низкий звук мотора удаляющегося мотоцикла, стрельба прекратилась, и вслед за умчавшимся мотыком, судя по звуку, помчалась автомашина. Затем вдали послышались несколько коротких очередей. По листьям зашумели капельки начинающегося дождя...
     
      Понимая, что стрелки пока заняты погоней друг за другом, Виктор осторожно, озираясь во все стороны, стал от дерева к дереву пробираться вперед. Терпение его уже истощилось, телесных сил красться больше не было, когда в трех метрах от себя он увидел наполовину скрытое за редким кустом тело. Куст не то ракиты, не то таволги полностью скрывал ноги, голова находилась за двойным стволом акации, и паренек застыл на месте, слыша предательский грохот от ударов собственного сердца и желая превратиться в легкий дымок или неприметную птичку.
     
      Но время шло, и Витька наконец отчетливо понял. Хотя ног и головы человека он не видел, но так лежать трезвый не сможет. Так нелепо и неловко живой не будет лежать, разве что пьяный или мертвый. Сквозь постоянно носимую вне дома марлевую повязку запахи ощущались слабо, но аромат осеннего леса здесь пацан слышал, а вот алкогольного - нет. И теперь он наконец смог нормально дышать, и переступить с ноги на ногу - до него дошло, что дырки в куртке на спине и рукаве уже не сочатся кровью, и что рядом с ним - труп. Или безсознательное тело...
     
      Осторожно, стараясь не шуметь, Самохваленко подошел к лежавшему. Невдалеке он увидел несколько гильз, желто отсвечивающих на рано опавшей листве, и прикрытый предплечьем незнакомца пистолет! Обрадованный находкой, парнишка схватил оружие и увидел, что затвор застыл в заднем положении. Ага, припомнил, что в фильмах показывали, такое бывает при расстрелянных в магазине патронах. Виктор попытался нажать на спусковой крючок, затем на металлическую кнопку сбоку - вытертый добела затвор упрямо замер в крайнем заднем положении. Видно было, что этот пистолет уже долго использовали - быстро вороненое покрытие оружия не сотрешь при стрельбе и носке, наверное, механизм просто поломался от старости. Витька в попытках привести в порядок ценную находку даже не стал более ничего искать, не разглядывал толком и тело под ногами - неработающий пистолет занят все мысли. продолжая дергать и нажимать все, что виднелось на корпусе и рукоятке оружия, он припомнил, что говаривал в таких случаях сосед в Илларионово, дядя Коля, и услышал звук приближающейся легковушки.
     
      Поняв, что машина вернулась к именно месту перестрелки, подросток отбросил неисправную железку в сторону и постарался незамеченным уйти поглубже в лесополосу, подальше от вернувшихся стрелков. Что было во время самой перестрелки, почему так быстро вернулись из погони стрелявшие - в данный момент его не интересовало, главным сейчас было - уйти незамеченным...
     
      На шоссе всё так же двигалась лента пеших людей, всё больше пожилых, серых каких-то, несущих и везущих поклажу, которая должна была пригодиться в новых условиях. Как и на армянской трассе, вдоль дороги валялась масса брошенных вещей, что- то подбиралось проходящими, что-то постоянно выбрасывалось - сил тащить на себе или даже на нечастых в потоке велосипедах не хватало, и самое малопригодное оставлялось просто на земле.
     
      Медленно проехал старый ЗИЛ-130, не ветеран, а заслуженный пенсионер советского автопрома, голубая выцветшая кабина полностью гармонировала с работающим с перебоями, плюющимся сизым вонючим выхлопом движком и с кучей старого барахла, наваленного в кузове грузовика. За рулем сидел паренек чуть старше самого Витьки, рядом на дорогу строго смотрел дед с ружьем в руке - оно специально держалось на виду, остужая пыл охотничков на чужие автомобили и чужое добро. В стареньком кузове сидели человек восемь: женщина, может быть, мать водителя, остальные - пенсионного возраста. Пешеходы завистливо проводили взглядом удалявшийся грузовик, а Витька, переведя свой двухколесник через железнодорожное полотно и шоссе, поехал к аптеке - время уже поджимало. Хорошо бы и обсохнуть, или обтереться - пот разве что не хлюпал в обуви, ощущение было неприятным, да и Скелет только и ищет повода прицепиться... Надо дома прописать - на выходы брать полотенце для обтираний, а то и заболеть, простудиться пропотевшему недолго...
     
      Татьяна Николаевна уже закончила свою работу и в ожидании гостя из Кремневки наводила некоторый порядок в аптеке - удобнее переставляла коробки с лекарствами, рассортировала накладные, опустила вниз упакованные в стекло товары - если вдруг они упадут( время настало непонятное,всяко может случиться), то не разобьются.... Когда на пороге появился Самохваленко, она тут же передала ему найденные катетеры.
     
      - Ты знаешь, у нас еще три катетера Фолея, номер двадцать. могу один или даже два отдать, вряд ли больше одного нам потребуется. Аптека ведь уже не работает, это если от Сан Саныча домой за ним придут, то и одного хватит... Нужно тебе такое добро?
     
      - Конечно, Татьяна Ивановна!...
     
      - Николаевна я! - только и успела вставить в его речь аптекарша. Раздался выстрел.
     
     
      Дым после только что прогремевшего взрыва покидал тесное, ограниченное со всех сторон пространство через единственный тесный выход, а взамен него уже поступал довольно чистый воздух, содержащий пары и взвесь жидкости. После этого объем небольшой камеры стал уменьшаться, через мгновение открылся путь наружу, прочь из этой невыносимой тесноты, и насыщенный жидкостью воздух устремился на волю. Закопченые стены округлого тоннеля еще не были преодолены, когда позади, под округлым потолком камеры, за незакрытой створкой в этот тоннель, между толстыми металлическими электродами проскочила искра, вслед ей еще, и вся газовоздушная смесь радостно сдетонировала - ведь именно это и было ее предназначением.
     
      Огромное давление ударной волны хлестнуло во все пределы, но толстые металлические стенки выдержали, разве что выпуклый пол отшатнулся и начал удаляться, отступать вниз. Плохо сгоревшие частицы горючей жидкости под давлением устремились по покрытому сажей проходу, преодолели недолгий путь и вылетели наружу, покинув выхлопную трубу еле уже ездящего ГАЗ-53, стоявшего неподалеку от аптеки.
     
      - Позднее зажигание! - по звуку понял Витька. С такими проблемами у него дома нередко сталкивались водители и механизаторы на старой технике.
     
      И чуть позднее, с крыльца разглядев вокруг выхлопной трубы голубовато-серое облачко, добавил, тоже про себя:
     
      - И топливо хреновое к тому же!
     
      Старенький ГАЗ-53 заводился на выезде с площади. Мотор стрелял и чихал, гремя на всю окраину, но не желал работать стабильно. В бледно - серой кабине с уверенной улыбкой сидел мужчина лет сорока, он спокойно ждал. Машина просела задними колесами очень сильно, наверное, будка была забита сверх всяких пределов. Мотор колымаги, потрещав вволю, наконец, прогрелся и заработал ровнее. Улыбка водителя стала еще шире, колымага тронулась и, набирая скорость, уехала из поля зрения подростка.
     
      - Татьяна Николаевна! - грохот от старого рыдвана не сбил паренька с мысли, и он продолжал выполнять задание на сегодня. - Сколько это все стоит?
     
      - Забирай так, не дури.
     
      - Вот Вам, короче, индейская свеча, ее можно поджечь бумажкой, внутри канала, ну, дырки прорубленной вдоль сердцевины, и она и светить будет хорошо, и приготовить на огне можно, а если сверху и снизу закрыть, то, короче, все потухнет и она на следующий раз пригодится. Тут пропилы, чтобы тяга была, если готовить - то на веточки или прутки кастрюлю поставите, шобы огонь горел. Это я сам сделал. Берите обе.
     
      - Ух ты, молодец. Ну, давай, пригодится, сразу домой и возьму.
     
      Паренек отдал довольной женщине прихваченные для такого случая поделки, и теперь решился на следующий вопрос.
     
      - А шо там за витрина в углу?
     
      - А, так это арендатор у нас был, продавал мелочь, батарейки, шнуры, наушники, флешки бывали даже. Он три дня назад все ценное забрал, а этот хлам мы в угол сдвинули. А что?
     
      - Так я просто интересуюсь, - помолчав, Виктор глубоко вздохнул. - Так там ненужное уже все?
     
      - Да, все нужное хозяин уже забрал, я же сказала. Или ты что-то другое спрашиваешь?
     
      - Там упаковки в витрине, а что в них? - робко, боясь спугнуть удачу, спросил пацан.
     
      - Ты сам посмотри, если поймешь, скажи. Или они тебе интересны?
     
      Витька только кивнул головой и передвинулся к столу со стеклянной крышкой, под которой он успел углядеть несколько упаковок от пальчиковых батареек. Вытащив блистеры, он радостно увидел, что в них были аккумуляторы, брошенные хозяином по ненадобности - электроэнергии не было, и заряжать их не было возможности. Но в Кремневке они с этой задачей справились, и теперь Самохваленко с надеждой смотрел на спешившую аптекаршу.
     
      - А как их купить?
     
      - Это барахло? Да оно уже не нужно никому! Хочешь - забирай хоть со столом, Мишка это уже бросил. Только быстро, я спешу!
     
      Парень не стал ждать повторного приглашения, быстро выгреб из витрины и стола весь небогатый пыльный остаток и вышел из аптеки. На улице резкий холодный ветер быстро напомнил о том, что необходимо хотя бы обтереться. Дверь не поддавалась попыткам ее закрыть, и Татьяна Николаевна попросила Витьку помочь. Вдвоем, толкая и дергая разбухшую половинку двери, они вбили дверь на место, ключ в замке наконец провернулся. Женщина натянула с подбородка марлевую маску:
     
      - Ты домой поехал?
     
      - Не, у нас встреча попозже, пока, типа, в селе осмотрюсь.
     
      - Если купить или сменять чего захочешь, то рынок налево, больше километра по улице. Может, ты есть хочешь? Я домой уже, пошли, поешь...
     
      - Мне бы обтереться...
     
      - Как обтереться?
     
      - Я сильно вспотел, быстро сюда ехал, теперь бы, типа, вытереться или умыться, а то и заболею еще...
     
      - Вот ты балда! А внутри не мог сказать?.. Так, некогда мне возвращаться.... Пошли!
     
      Они зашли в забегаловку за углом, там аптекарша тихо переговорила с уборщицей, и Витьку провели в подсобку к рукомойнику. Там он умылся до пояса, вытерся висевшим на двери полотенцем. Татьяна Николаевна сразу же ушла, тепло попрощавшись с парнем, а он, надев прополосканные и отжатые носки, оделся и обулся. Затем вызвался вынести ведро с грязной водой из рукомойника, заодно набрал в дворовом колодце пару ведер чистой воды, затем еще набирал два раза по два ведра из колодца для забегаловки.
     
      За забором стоял мотоцикл цвета морской волны, рядом у столика стоял мотоциклист в таком же шлеме и еще трое хануриков. Беседа, доносившаяся до паренька, была ему неинтересна - долги, дурь, разборки. Разок пареньку даже показался знакомым голос одного из стоявших у мотоцикла, но Самохваленко не обратил внимания, стараясь поменьше обливаться водой из полных ведер в руках...
     
      Проделывая все эти манипуляции с водой, Виктор заметил деда, разложившего на земле перед кафушкой какой-то металлический товар. Поблагодарив за умывальник, Витька вышел к велосипеду, а затем приблизился к старику. Ржавый гаечный ключ, коловорот с хорошим патроном, пара рашпилей, куча небольших метчиков привлекли внимание мальчишки, и он спросил о цене. Дед ВЕСЬ свой товар менял на один литр керосина или растительного масла. Масла у парня не было, последний дровяной примус заменой не послужил бы - деду керосин нужен был для лампы и для примуса.
     
      Но подросток, взяв с разрешения хозяина пассатижи с топором с газеты на земле, вернулся к забегаловке. Там он с кафешной табуретки скрутил электрический провод, шедший к дворовому туалету, рывком сдернул еще две жилы, свисавшие со старого столба во дворе. Выглянувшая из забегаловки уборщица разрешила, и парень, спеша, схватил несколько поленьев, сложенных у забора. Разрубив их пополам, он топором быстро вырубил в каждом центральную канавку, проволокой стянул половинки, затянув алюминиевые жилы ручкой пассатижей. Две наспех сделанных свечи он отдал уборщице, быстро объяснив, как это чудо каменного века использовать, а остаток, четыре индейские свечи, он притащил деду. Виктор быстро зажег одну свечу, показал старику, как этим пользоваться, и спросил, что он сможет взять в обмен. Дедушка растрогался и отдал ему все свои железки, полез в карман и стал добавлять пачку помятых сигарет, но Витьке стало нехорошо. Топор и пассатижи он положил на газету - деду пригодится индейские свечи делать, а у Матвея Степановича дома есть, и не по одному.
     
      - Дедушка, Вы перепутали, всё Ваше стоит намного больше. Вы же видели, как я свои свечи делал? Вот Вам еще проволока в запас, рубите сами так дровишки, пользуйтесь. Это лучше, чем просто дрова жечь, дольше горит. И вот Вам покушать.
     
      Он отдал свой походный продуктовый брикет, больше у него ничего не было. Дедушка раз за разом благодарил покупателя своего ненужного железа, а тому было стыдно, что он обирает старика с трясущейся головой.
     
        Уже собираясь уезжать от забегаловки, он заметил вдали медленно едущую машину, милицейский УАЗик. Тот повернул на ближнем перекрестке и поехал к станции, а Виктор успел углядеть в задней форточке вставленный вместо разбитого стекла кусок картона. Знакомая картина, подумал парень. Ночью,  в Кремневке, после стрельбы такой же УАЗ проехал мимо него от дома Киямовых.... Вечерняя улица в райцентре уже опустела,  милицейский патруль скрылся за поворотом, и подросток начал в темпе собирать дедовы сокровища.
     
      Наконец Самохваленко, быстро закинув покупки в рюкзак и запрыгнув на велосипед, помчался к месту встречи, на ходу еще раз поблагодарив продавца со слезящимися глазами.
     
       
     
     
      Глава 10. Нападение.
     
     ******************************************************************************
     
     
      К месту встречи Витька ехал на предельной скорости, с замиранием сердца прислушиваясь, не хрустнул ли на очередном ухабе задний, перегруженный мешком с арматурой, багажник. На старых, дубовых, тяжелых, еще советских велосипедах багажники позволяли перевезти и мешок песка, если осторожно ехать; да и починить их при нужде было несложно. А на новых великах у друзей или знакомых паренька уже случались поломки, причем лопались эти красивые велосипедные багажники по сварке, и их только сваркой и поправлять можно, и то с непросто, всё там тоненькое, легкое. Может, дома стоит поставить назад старый велобагажник? В гараже у деда лежал такой, правда, неизвестно в каком состоянии.
     
      Запаса времени не было - он подъезжал впритирку, всего с двухминутным опережением. На поперечной дороге он заметил летящего во весь опор Саньку. На удивление, на остановке их уже ждал Скелет, тот задрал левый рукав и глядел на наручные часы.
     
      - Зырь, на пять минут еще опоздали бы - и фсё, сам поехал бы отсюда! - начал он гнусавить, как только оба парня одновременно, хоть и с разных направлений, подкатили к полуразрушенной остановке.
     
      - Не пять, а три, даже две минуты осталось! Надо было часы сверить перед райцентром, а то... - но то, что Витька перебил Скелета, тот не собирался спускать.
     
      - Ты, б..., гля, б..., какой крендель. Ты здесь нихто, и...
     
     
      - Закрой хлебало, пока не мало! Нам еще разборок не хватало! - жесткая фраза Сашки сразу убавила спеси у Скелета, и тот действительно заткнулся, только зло смотрел на обоих. За сегодня Виктор уже заметил, что при жестких отпорах Саньки Скелет отступает...
     
      - А ты чего гнал так? - постарался заполнитьразговором гнетущую паузу Самохваленко. - Ведь успевал же?
      - Да задержался, а потом уже точно время не контролировал. Там байкеры залетные сошлись с местной гопотой. Байкеров трое, все со стволами, а местных восемь, у этих я видел две ружбайки и пистоль. Стали в раскоряку, друг на друга стволы понаставили, эти не пускают, а те ждут чего-то, по рации, что-ли, болтают, не разглядел издалека. Дождались - еще четыре мотыка подъехали, семь рыл на них, тоже все с оружием, даже девки, все в коже, и местных с ходу с оборот...
     
      Эти два байка у них впереди шли, как разведка, думаю... В общем, одно ружье, толковое по виду, с наворотами, они у местных сразу забрали, типа, у них пара кексов пропала на мотыке, с таким же стволом. Местные сильно и не прыгали, ну, так десять дырок в тебя свинцом целятся, тут и последние носки молча отдашь.... Да, а второе ружьишко, старую одностволку, байкеры тоже забрали, но когда поехали, метров через триста на дорогу положили - оставили, но чтобы местные по ним не шмальнули. А пистоль они сразу, как всё оружие у босоты забрали, в сторону откинули, так он, наверное, детским был, как упал, бумкнул так, а не звякнул, как железный.... Ну, байкеры поехали дальше, а я - сразу сюда.
     
      - И шо, все живы? - Виктор заметил, что спросивший это Скелет даже под марлевой маской заметно побледнел.
     
      - Кто? - не понял вопроса Санька.
     
      - Да ... эти ... местные, б... - выкрикнул Кость.
     
      - Все живы, там, как этих мотоциклистов толпа подъехала, местные сразу сдулись, - Саньчик удивленно глянул на Скелета. - Все, едем, а то темно будет.
     
      - Я тропу знаю, она еще короче, да и лучше той, по которой мы сюда ехали! - заявление Скелета задержало ребят, уже приготовившихся крутить педали.
     
      - Да во-он там пошла грунтовка, и с нее свернуть - и мимо Мироновки почти к той же тропе, шо мы сюда ехали, но тут на три километра короче, да и удобнее она, шире, по той тока лошары ездят. И на той мы по ночи припремся на фатеру, да и по сучкам бульки потушить там - на раз.
     
      - Чего?
     
      - Да он сказал, что глаза по дороге повыкалываем..., - Санька перевел на понятный Витьке язык то, что сказал Кость. - Точно так быстрее будет? Сам ездил по ней?
     
      Скелет привычно начал рвать на себе рубаху( точнее, куртку), крича, что всё верно, но Санек уже принял решение, и вся троица нажала на педали. И вновь движение тормозил Скелет, почти останавливающийся на любой кочке. В итоге Самохваленко стал двигаться чуть впереди, авангардом, и Кость с Сашкой отставали метров на полста, а иногда и до полукилометра. В случае затруднений, например, уборке с тропы упавших сухих веток, Витька успевал почти всегда справиться сам, и в целом так ехать получалось быстрее. Один раз, вначале, когда Коська отстал на кочках, Санька тихонько сказал Виктору, чтобы тот смотрел в оба, непонятное ощущение какое-то, Скелет может замутить что-нибудь. Дальше подкатил отставший Кость, и больше этот разговор не возобновился, но теперь Самохваленко с более высоких мест разглядывал тропу впереди в целый, правый бинокуляр. Разочек он на подозрительном участке тропы ехал с отвязанной от рамы пикой, но ничего не случилось. Пика в руках мешала рулить, и больше Виктор ее не отвязывал.
     
      Тропа действительно оказалась короче, но прежняя была удобнее, лучше пробита в кустах, лучше утоптана. Но до слияния с той, прежней, тропой оставалось совсем немного. Довольно крутой спуск, подъем за поворотом - и дальше уже по ровному добраться до старой тропы, а там и Красная Поляна, и чуть дальше - Кремневка.
     
      Витька не стал дожидаться подкатывающую пару, а решил рискнуть проскочить непростой участок на скорости, чтобы легче выехать на подъеме. Сзади Скелет стал орать, что надо подождать, но Витька уже несся по мокрой тропе вниз.
     
      При повороте, в самом низу тропы, ему вдруг показалось, что еще ниже по склону, почти у дна оврага, кто-то есть, а поперек тропы, дальше, за ветками кустов, поперек натянут трос. Еще не видя того участка, но не рискуя тормозить на скользкой земле, он сдвинулся с седла на багажник, пригнулся почти к самой раме и, продолжая крутить педали, понесся по уже поднимающейся тропе. Поперек тропы действительно был натянут трос, который на скорости долбанул пригнувшегося седока по голове, и двухколесник заскользил по глине.
     
      Переднее колесо повело влево, к уклону, потом резко вправо, на подъем. Машина неотвратимо падала, Витька даже не понял, как он успел выставить ногу и оттолкнуться от травы. Велосипед, виляя, все-таки не упал, хотя у парубка сердце успело замереть на секунду, а затем замолотило с новой силой. Самохваленко энергично жал на педали, скорость была небольшой, и он уже прямо кожей воспринимал присутствие кого-то слева, позади в кустах.
     
      На ходу он содрал повязку с лица и заорал, как смог, пересохшим горлом:
     
      - Внизу, с..., после поворота трос! Пригибайся к раме! Пригибайся к раме! Ложи-ись на раму!!
     
      Кричал он не совсем к сторону двоих отставших, боялся отвернуть голову от дорожки, и боялся остановиться - от кустов у дна оврага исходила какая-то злоба, выросшая после его проезда под тросом.
     
      В голове еще гудело - трос даже скользящим ударом чуть не вышиб из него мозги, чуть меньше пригнулся бы - и как минимум травма была бы обезпечена. Трос был натянут чуть высоковато, под ним можно проскочить, пригнувшись; с другой стороны, трос ниже бил бы не по седоку, а по рулю, а его натянули, как отрывочно соображал парень, чтобы как минимум вырубить человека. И он раз за разом хрипло орал:
     
      - Пригибайся за руль! К раме!!! К раме!!! Пригибайся!!! Трос-с-с!!! Пригнись!!!
     
      Он не видел, что, когда он помчался вниз, Скелет уговаривал Саньку ехать сразу же, " шобы не отстать". Когда они, стоя наверху, заметили, что за поворотом с Витькой что-то не так, и Санька смог понять, что же хрипит этот каскадер, нарезающий на подъеме невероятные зигзаги, то Санька вырвал рукав из руки Скелета и поехал вниз. Там он притормозил, за поворот, по Витькиной подсказке, ехал уже пригнувшимся до самой рамы, и трос увидел загодя. Под препятствием Саня проехал даже с небольшим запасом - тело его почти легло на велораму, потом он сразу стал ожесточенно крутить педали, ему очень не понравилось, что Коська так странно себя проявлял - то спешил ехать вниз, а то держал за рукав, пытался придержать зачем-то...
     
      Он не доверял Коське - после давней драки, когда тот на пустом месте полез на него с ножом-выкидухой, он подвернувшимся под руку железным уголком чуть не переломал Скелету руки - ноги, оттащили проходившие девчонки. Сегодня затаивший зло односельчанин, боявшийся его после той стычки и попервой угрожавший расквитаться, вел себя непонятно...
     
      Попытки на ходу понять происходящее прервал звук заведенного мотора в кустах внизу. Оттуда вымахнул мотоцикл с одним седоком, он ехал на перехват Саньки, к тому же рукой показывая, чтобы тот остановился. Велосипедист закрутил педали с удвоенной энергией, уходя от тарана. Мотоциклист на скорости выскочил за ним на тропу, резко добавил газ - мотор заревел еще громче.
     
      В руке у догоняющего на ремешке была наготове дубинка - толковый велосипед при отъеме не должен был пострадать, поэтому по железке ударов не планировалось, только дубцом по котелку. Близкая, всего в десяти метрах, легкая добыча уже была практически в кармане, оставалась малость - оглушить этого придурка и попробовать догнать того, первого, который смог и под тросом проскочить, и второго, козел, предупредить... Резкое ускорение мощного мотора дернуло тяжеленький мотоцикл в одну сторону, после рывка рулем - в другую, тропа, протоптанная канавкой в траве на склоне, подсекла переднее колесо, заваливая набок всю конструкцию.
     
      Более опытный байкер сумел бы справиться с ситуацией, да и этот тоже бы справился на небольшой скорости, но дубинка в руке, подготовленная к удару по маковке жертвы, помешала четко подправить движение , и двухтактник вывернул с дорожки вниз, устремившись в заросли кустов. Ездок успел-таки притормозить и отвернуть, и мотоцикл мимо дерева вломился в кусты, за которыми оказалась глубокая промоина. Передняя вилка провалилась вниз, незадачливого водителя перебросило через руль, и от серьезной травмы его спас мотошлем цвета морской волны...
     
     
      ***
     
      Оба парня переводили дух. Последнюю четверть часа они неслись во весь опор, оглядываясь, время от времени, чтобы успеть заметить возможную погоню. Мотоцикл, ревевший за спиной второго, Сашки, куда-то делся, возможно, заглох, но если его завести, то нагнать с мотором обоих беглецов труда не составило бы.
     
      Витька по дороге немного отстал - он больше жалел свой тяжелый велосипед на кочках, груза у него было больше, да и Санька, наверное, лучше умел ездить. В итоге он начал отставать, но, наконец, оба выдохлись и, прислушиваясь к звукам позади, решили передохнуть. Они отвели свои велики в сторону от дороги - если вдруг случится погоня на таких же велосипедах, то есть вариант за порослью остаться незамеченными.
     
      Немного отдышавшись, парни попытались разобраться с этой засадой. То, что это засада, оба поняли сразу, вот только на них ли? Может быть, и на кого-то еще, но проявления Скелета, начиная от навязывания себя в попутчики и заканчивая хватаниями за Санькину куртку перед оврагом, вызывали сильные подозрения, что именно он привел их к этой засаде. Уж больно удачно он помогал своими непонятными телодвижениями засадникам, особенно возле самого оврага. Зачем? Да хоть их неплохие велосипеды, особенно Витькин, куча мелочей в их снаряжении, на сегодня ставших гораздо более ценными, могли быть интересны для засадников.
     
      Непонятно только, что с мотоциклом из засады случилось, как-то непонятно он потерялся, но что бы ни произошло, всё было на руку ребятам - пока они оторвались от погони. Витька угрозу от, как он теперь понимал, мотоцикла в засаде воспринимал недолго, потом всё исчезло, только его напарник не мог взять в толк, как именно он ощущал угрозу; но это неважно, сейчас нужно уматывать подальше от того оврага. Впереди была развилка, ответвление направо шло на Ястребовку и на Карповку, а парням надо было ехать прямо, по левой тропке. Поэтому они решили свернуть направо, ехать с большой петлей - если погоня все-таки продолжится, то их будут ловить на короткой дороге, все объезды, тропы, проселки не проверишь. А так они заедут в Кремневку с обратной стороны, пусть и позже на час - полтора...
     
      Пока подростки решали, как именно поступить, впереди, на развилке, раздался треск. Быстро глянув, Самохваленко успел заметить рухнувшую с дерева сухую ветку. Да - а, если бы мы там стояли, пронеслось в голове, то дальше поехал бы здоровым один из нас. Если повезло бы этому одному.... Странно, ни ветра не было, ничего, а она упала...
     
      - Поехали наконец! - подстегнул он напарника, все выглядывавшего упавшую ветку.
     
      Руль было неудобно брать, и только теперь Виктор заметил в своей правой руке нож. Видимо, выхватил, когда треск от ломающегося дерева услышал.... Но быстро разжать пальцы, чтобы спрятать нож в чехол, сразу не получилось - пришлось их разгибать левой рукой по одному.
     
      Здоровенная гнилая хворостина рухнула с раскидистой акации в десяти шагах за развилкой, как раз на правой тропе. Парнишки осторожно перенесли через разлетевшуюся на фрагменты деревяху свои велосипеды, стараясь не наследить, и поехали дальше, удаляясь, как они надеялись, от непонятной засады.
     
     
      Позади них, возле промоины на дне оврага, пыхтели двое, из последних сил выдернув, наконец, мотоцикл на пологий склон. Скелет, тащивший тяжелый двухколесник за задний багажник, завалился на спину и лежал, не в состоянии подняться. Трясущимися от перегрузки руками он достал из кармана смятую пачку сигарет, корда внезапный удар слева по ребрам потряс все тело. Он тут же крутнулся вправо, уходя от битья и крича на ходу:
     
      - Шнырь, за что?..
     
      Тут же он схлопотал от мотоциклиста еще удар ногой по ребрам, затем еще и еще. Шнырь лупил его за то, что лошары, взять с которых все ценное было не вопросом, ушли целыми и невредимыми, а он на ровном месте поскользнулся и завалил мотык, разбил в кустах один подфарник, сам чудом не поломался. И теперь Скелет долг за свои прошлые дела чужим добром не закрыл, и потому будет должен, тля, плюс еще половину старого долга.
     
      А к этому времени велосипедисты уже осторожно, с оглядкой, пересекли асфальтированную дорогу и теперь ехали по грунтовке, стараясь держаться возле редких лесополос - так и их видно хуже, и спрятаться среди деревьев легче, чем в чистом поле. Они надеялись, что погоня, даже если она есть, не сможет найти их по следам - и на развилке с упавшей веткой, и на асфальте оба постарались двигаться аккуратно. На гудящую от удара троса голову Витька не обращал внимания - не до мелочей сейчас...
     
      На предложение догнать беглецов побыстрее Штырь послал Скелета на ..., потому что те уже умотали километров за десять - пятнадцать, и еще умотают, пока их догонять будут, а если не полные лохи, то затаятся и подождут часик, пока все не успокоится. Или свернут на другую дорогу, и ищи - свищи их потом.
     
      Ноги уже устали, и он перестал месить затихшего Скелета. Плевать, что тот помог вытащить мотоцикл, его они и вдвоем еле вытащили, один он никак не справился бы. Не стоило вообще за этой добычей ехать, шибко ушлые они, лохи эти, оказались, и здесь только один Скелет прокололся, не распознал этих ухарей. Добавив еще несколько пинков ногами Скелету, чтобы лучше запомнил, Шнырь сел на мотобайк и осторожно вырулил вверх, на тропу. Трос был уже в рюкзаке, и он, постояв, решал, стоят ли один или два велика того, чтобы гнать за ними по лесу непонятно куда. А ведь скоро темень будет, и он не бешеный спортсмен, чтобы гонять по ночным тропинкам.
     
      В итоге он решил не рисковать с погоней и повернуть направо, в Красногвардейск. Там, на трассе, уже второй день шли почти одни вонючие доходяги, старики, больные, или с детьми семьи, а более резвые успели пройти раньше. И теперь он от таких жертв в дыню вряд ли схлопочет, а поживиться у стариков все равно можно. Надо будет только человек пять собрать своих, легче толпой все делать. А то сегодня на московской трассе сунулись на старый "Москвич" поживиться, да там Коцу и положил водила, подох он, собака. Штырь еле он погони ушел, рядом проезжала машина охранной конторы, хорошо, он вовремя с шоссе на тропку свернул, догонявший внедорожник с автоматчиками там и отстал. А пистолет у Коцы остался, так что его точно те охранники подобрали, козлы...
     
      Обе стороны, включая приходящего в себя Скелета - Коську, считали эпизод исчерпанным. Хотя Штырь не хотел просто так забывать происшедшее...
     
      Две фигуры двигались по проселочной дороге, прижимаясь к лесополосам и на скорости проскакивая открытые, полевые участки пути. Когда они находились на очередном таком незащищенном участке, вдали послышался стремительно нарастающий звук мотора. Точнее, теперь они расслышали этот звук, ранее приглушаемый боковым ветром. До ближайших зарослей было далеко, источник звука приближался с большой скоростью. С очень большой скоростью. Парочка не успевала нигде скрыться, Виктор быстро, срывая ногти, отвязывал от рамы велосипеда пику. Рев мощного двигателя приблизился, и быстронесущийся объект показался у дальней лесопосадки.
     
      Но за мгновения до этого неожиданно раздались резкие звуки близких выстрелов и над деревьями появились огненные черточки трассеров. Где-то совсем рядом, на дороге за лесополосой, длинная пулеметная очередь норовила ужалить небольшой вертолет, несущийся ненамного выше свечей придорожных тополей. Но винтокрыл промчался неповрежденным, стрелок не успевал довести ствол за целью, и та понеслась дальше, прямо на парней.
     
      Витька, сжав ободранными пальцами свою пику, смотрел, как над ними очень низко, при желании камнем добросишь, со звенящим ревом мотора пронесся легкий летательный аппарат. В кабине серой, в коричневых пятнах, машины виднелся пилот в белом шлеме с огромными черными светофильтрами на половину лица. Машина просвистела лопастями у них над головой и стремительно унеслась за дальнюю лесополосу. Пока Самохваленко смотрел ей вслед, Сашка уже соскочил с велосипеда и добежал до маленькой ямки у проселка. Залегши в нем (велосипед туда не влезал, он остался лежать рядом, на дороге), Сашка теперь махал рукой напарнику. Тот спохватился и быстро оказался рядом. Углубление было совсем маленьким, два велосипедиста туда толком и не поместились.
     
      Санька приподнял голову и смотрел в сторону недавней стрельбы. Страх от якобы догнавшего их мотоцикла из оврага мгновенно уступил место другому - рядом, в сотнях метров, какой-то шальной пулеметчик обстрелял вертолет, при оказии и велосипедистов не пожалеет. И теперь оба подростка выжидали, не направится ли новая угроза в их сторону...
     
      Витька отхлебнул подсоленной воды из своей полуторалитровой бутылки, дал отпить и товарищу - у того вода закончилась уже давно. Санёк отпил, непонятно глянул на бутылку с водой, но ничего не сказал.
     
      Прошло время, холод стал пробирать легко одетого Сашку, и он решил ехать до ближайших деревьев один. Может, на одиночную цель дурной пулеметчик не позарится, может, не заметит, или просто уже уехал.... Добравшись до деревьев, Сашка махнул Виктору, и теперь тот поехал вдогонку. Он был еще на открытом месте, когда вдалеке, в нескольких километрах, раздалась пальба. Стреляли длинными очередями и одиночными, потом гулко зататакал более серьезный калибр, крупняк, как сказал добравшемуся Самохваленко его товарищ. Стрельба усиливалась, подключались все новые стволы.
     
      Парни не стали терять времени и осторожно поехали дальше. Пыльные сумерки уже ограничивали видимость, с одной стороны это было хорошо, им легче оставаться незамеченными, с другой стороны это было плохо - при уменьшенной видимости они заехали в какие-то буераки, выбираться из которых приходилось пешком, потихоньку. Но Санька, лучше знавший местность, вывел их в конце концов на асфальт дороги, идущей с армянской трассы в Кремневку. До конца поездки, как они рассчитывали, оставалось совсем немного. Стрельба удалялась, да и почти затихла, или перебили всех, или разошлись, но это вряд ли, уж слишком заполошно поначалу там стреляли, кого-то прихватили врасплох...
     
      Уже возле крайних домов, в темноте, их напугало движение слева от дороги. Оба паренька выхватили ножи, Виктор, наконец, достал рогатку и теперь держал ее наизготовку. Завтра надо потренироваться из нее стрелять, а то всё пока некогда, а потом станет уже некогда. Но мысль промчалась на краю сознания, он всматривался в непонятное шебуршание. Наконец Санька первым разглядел:
     
      - Это ворона! Серая ворона, типа, на спине корячится,...!
     
      Оба нервно усмехнулись. Днем они проехали бы мимо птицы без всяких мыслей, но густые сумерки вкупе с пережитым за поездку вынудили ребят шарахаться от всего непонятного. Самохваленко слез с велосипеда, пошел подобрать ворону, хрипящую, дергающуюся на спине, но с соседнего деревца послышалось карканье другой вороны, и эта, лежавшая с несложенными крыльями, задергалась еще сильнее, кося глазом на приближающегося парня. Витька так и не понял, то ли птица просто упала на спину и не может стать на ноги, то ли травмировалась(рядом стояли столбы с проводами, ворона могла на них налететь), но видя птичий переполох, остановился. Ворона, лежавшая на спине с растопыренными крыльями, судорожно, с задранной головой, пыталась уползти от человека, сипя от натуги, и паренек повернул назад. Птица точно была травмированной, и каким образом он бы помог? Вылечил бы? Чем ворону кормить? Как лечить? Куда потом девать, если вдруг они с дедом ее выходят?
     
      Они уже подъезжали в дому Самохваленко, а хрипящая ворона не выходила из головы паренька. Он находил все новые правильные доводы в пользу того, что не стоило брать с собой несчастную птицу, он в душе было как-то нехорошо.... Впереди, справа, от темного забора отделилась фигура.
     
      - Добрались, наконец? А чего это вы от Известкового едете? В Свердловку гоняли?
     
      Односельчанин Юрий как раз входил в дедов дом, но решил глянуть, кто в ночь в село наведался, и первым встретил вернувшихся пацанов.
     
      - Дядь Юр, ты погоди, Витька в доме тебе все и расскажет.... Давай, молодец, выручил в овраге. Держи краба, спасибо! - Сашка протянул пятерню Виктору. - Давай так сейчас. Вы тут подождите, я во-он до того поворота доеду, оттуда мой дом уже рядом. Да, я там гляну, если не видно ничего такого непонятного, то я - домой, а вам сюда отмашку дам, два раза красным стоп-сигналом велосипедным засвечу. Если что не так - я сюда вернусь, там сообразим, как быть.... Ждите, короче, два стопа!
     
      И он поехал в темноту, а Витька и Юрий стояли у калитки и ждали двойной красной вспышки...
     
     
     
      Юрий, зашедший поделиться новостями о своем ружье, не проявлял особого интереса к рассказу, разве что хмыкнул несколько раз, когда разговор касался  Скелета.  Пока подросток приводил себя в порядок после того, как они убедились, что у Саньки все в порядке, и зашли в дом, Юрий переговорил со стариком по поводу своих новостей, но уходить не стал - остался на разговор о поездке.
     
      Оживился он, только когда  речь коснулась перестрелки.  А упоминание о пистолете вызвало несколько его вопросов, а слова о том, что парень выбросил негодное оружие, вызвали его сильнейшие эмоции.
     
        Его собственное ружье, только вчера, наконец, починенное, придало ему гонору
      (Юрий привел его в порядок за полчаса - маленькая металлическая стружка с трудом, но освободила в керосиновой ванночке заевший курок), и теперь односельчанин был готов смело взяться за оружейные проблемы. Задав несколько вопросов, Юрий сказал, что это был не ПМ*.
        -                  Не, точно не ПМ! У Леньки из нашего класса  был пружинный ПМ, короче, шариками шмалил. Внешне - копия Макарова. Так этот револьвер был похож, но побольше размером, и в руке пошире.
       
      - Пистолет - это не револьвер, у пистолета нет барабанчика, патроны в обойме, - поправил Виктора  односельчанин.
       
      - Как это - в руке пошире? - дед заговорил одновременно с соседом, поэтому ему пришлось повторить вопрос.
       
      - Ну, рукоятка у него вроде по-другому в ладонь ложится, толще, что ли..., - попытался описать ощущения от пистолета Самохваленко. Взрослые мужики внимательно его слушали, пытаясь опознать выброшенное оружие по сбивчивому описанию.
       
        - Еще у него предохранитель на три положения, а у  "Макара" - на два! - вспомнил подросток.
       
      Он пояснил, что предохранитель был больше, чем у ПМ, и переводился далеко назад. И прицел тоже отличался, он был с барабанчиком, с нанесенными цифрами.
       
      - Что за цифры? - Юрий спросил резко, подавшись вперед, и сам не понял, с чего он так напрягся.
       
      - Было "50" видно, короче, других не разглядывал.... Там машина с автоматчиками быстро вернулась, и я ничого нэ встыг подывытысь**! - Витька снова, как еще по дороге домой, почувствовал острое сожаление от того, что выбросил оружие, пусть и поломанное. А односельчанин, сморщив лоб, пытался что-то припомнить, и наконец с непонятным возгласом шмякнул себя по лбу - наконец его осенило.
       
        - Это же Стечкин! ПС! Пистолет Стечкина***!! У нас в полку через забор летуны были, и у друга туда дядька раза три прилетал, военный летчик. Он и показывал этот Стечкин.... Это же .... Очередями стреляет!... Приклад есть, из кобуры!... Дура такая..., - нахлынувшие воспоминания уже забытой службы в армии обрушились на Юрия. Он иногда бросал короткие фразы, выныривая из собственной армейской молодости. - Наш капитан тогда тоже эту дуру разглядывал, в полку-то таких пээсов не было.... Так ему дядя полканистры спирта слил, у Ваньки - другана служба потом была .... И ты его выкинул?! - вернулся он в сегодняшний день.
       
      - Так вин поломанный був****!... - оправдывался Самохваленко.
       
      - Дадите велик?! Я мотнусь прямо сейчас! - загорелся сосед.
       
      - Ты, Юра, глянь вокруг. Уже темно, хоть по времени и не ночь. Поедешь - точно навернешься с потемках не раз, и велосипед побъешь, и сам руки-ноги поломаешь.... Да и пацан ясно сказал - убегал он, там мужики приехали, профессионалы. И если толк в том пистолете был,  хоть он Стечкин, хоть какой другой, то они его уже забрали, - рассудительная речь Матвея Степановича несколько охладила порыв Юрия, но он не сдавался.
       
        - А если нет? Если они тоже поломанный не взяли? А я бы его тут починил..., - сосед начал развивать идею, но дед вновь перебил его:
       
      - А если нет - то и толку от такого оружия никакого нет. Люди наверняка опытные, не чета нам с отбой. Сам знаешь, что в Симферополе творится, не то, что у нас, в глухомани.... Всё! Нет там уже ничего ценного! И ты, внучек, не сильно переживай - там у любого могла быть промашка. Я бы вообще не полез туда, где только что была стрельба. И в голову бы не пришло даже.... А ты - молоток!.. Давай, дальше рассказывай!.. Так, еще один момент. Объясни теперь, как ты узнал, что вернулась именно та машина, с автоматчиками?
       
      _______________________________________________________________________ 
     
      * ПМ - пистолет Макарова, 8-мизарядный пистолет калибра 7.62мм
      ** ничого нэ встыг подывытысь - ничего не успел посмотреть (укр.)
      *** память подвела Юрия, правильное название - АПС, автоматический пистолет Стечкина, 20-тизарядный пистолет калибра 7,62мм
      ****вин поломанный був - он поломанный был (укр.)
       
      ______________________________________________________________________
       
     
        - Когда я услышал, что погоня удаляется, я на бугре был, короче, и там был виден кусок трассы. Ото ж я и заметил, шо за мотоциклом погнался серый внедорожник.... А когда услыхал, шо машина вертается, то выглянув из-за кущив - тоже серый позашляховик*  подъезжает, - при волнении у подростка в речи начинал проскакивать суржик**.
       
        - Так могли и не они быть на похожей машине, - влез Юрка. - А издали серый или серебристый - не понять, могли и не они быть, можно было успеть и по карманам пошарить, ты же не успел ничего, пока возился с пээсом.
        ;
      - Ты, Юра, конечно, ерой, пацана в такое дело направлять. Но свою главную задачу на сегодня он выполнил неплохо. А задача была - выжить. По-хорошему, ему туда, где стреляли, в принципе не надо было лезть. Я бы не полез, но Витьке там, на месте, виднее было.
        - Степаныч! Там же пистолет был! И не надо было его бросать, даже заклиненный! Сунул его в карман, обшмонал тело, огляделся - и ходу!
     
        - Юрик, ты, когда в такой обстановке будешь впервые, находи сам себе приключения на пятую точку, а парень выполнял приказ - вернуться! Выполнил главное - уже молодец! А остальное - от лукавого! - дед не на шутку осерчал на безтолкового Юрку, готового чужого мальца подсунуть под пули непонятно ради чего. Посопев немного, он вернулся к общему рассказу. - Ты, внучок, про шоссе да про железку еще расскажи, что там за обстановка, а то с этим оружием завелись, блин...
       
        - Железная дорога, короче, вообще не работает, типа ничего не ходит. Хотя позавчера, говорили, мотодрезина два раза проехала, на Симферополь и назад, так там и мешки с песком были, и пулемет, типа, торчал....  Ну, а на московской трассе вообще тяжело. От полудохлых пишоходив такый крепкий дух , шо я на той дороге старався не дышать. Вонь от них, не как от бомжей, но похоже. Вокруг шоссе все кустики захезали, короче, как понос массовый напал, вещей брошенных кучи, но и за них иногда сцепляются, сам бачив.... Люди еле движутся, одни доходяги какие-то, ноги с трудом переставляют. Многие одеты шибко легко, сопливятся, кашляют.... За еду драки бывают.... Один дом в Красногвардейске, шо поближе к трассе, вообще разграбили, стекла, двери повыбивали, бетонный забор стоит поломанный, а саму хату спалили. Но это четыре дня назад еще було
.
       
      - Это как, больные все там идут, или алкаши? - не понял Юрий.
 
       
      - Я сам не поняв, но похоже, шо те, кто пошустрее да поздоровее, раньше по дороге проскочили, а самые тормоза, ну, типа больные, старики там всякие, тянутся по мере сил. Там группа байкеров с местными зацепилась, вот с ними непонятно, чего они столько времени не уезжали, - и подросток в нескольких словах пересказал виденное Санькой.
       
      Потом он припомнил, как в овраге чуть не попали с ловушку; поделился наблюдениями за повадками Скелета на обратном пути. Пересказал стрельбу по маленькому вертолету, потом перестрелку в отдалении. Разговор затянулся до полуночи. Сортировку добычи дед перенес на завтра - под конец рассказа мальчонка устал и на вопросы отвечал невпопад, да и лишние, Юркины, глаза, в таком интересном деле, ни к чему. Что надо будет, Матвей Степанович ему потом сам расскажет и покажет.
     
      ***
     
      Виктор осторожно пробирался по темному участку, огибая кучи шуршащих на морозе листьев и сбитые ветром ветки. Его позиция была уже и сейчас неплохой, но еще раньше, продумывая все свои действия, он хотел иметь в зоне досягаемости несколько целей.
       
      Случай с кражей их с дедом продуктовых запасов из схрона на холме, за селом, вроде бы уже и подзабылся, по крайней мере Матвей Степанович никак не вспоминал об утрате. Но парень сразу, как узнал, что вором оказался сосед Васыль, решил ему как-то отомстить.
       
       
      _______________________________________________________________________ 
     
     * позашляховик - внедорожник (укр.)
      ** суржик - смесь в разговоре лексики и правил двух языков, в данном случае - русского и украинского
       
      ______________________________________________________________________
       
       
      Поначалу никаких шансов на это не было, но неделю назад, разбирая после поездки в Красногвардейск свои вещи, он наткнулся на неиспользованную в вылазке рогатку. Эту конструкцию Самохваленко соорудил перед поездкой, толком с ней еще не освоился, да потом еще и напрочь о ней забыл. А ведь в одном случае она могла бы ему пригодиться, думал подросток. Хотя неизвестно, помогло бы это при его подготовке, или помешало. Скорее, он не смог бы даже в самого мотоциклиста попасть, хоть в куртку, не то что в шею, после своих выкрутасов на велосипеде, да и мотоцикл на месте тоже не стоял...
     
      И после разборки привезенного добра Витька быстро управился с готовкой еды (они с дедом весьма были довольны удобством пользования дровяным примусом), и затем начал тренировки с рогаткой. Как раз арматурные обрезки, подобранные на мехдворе за московской трассой, и пошли в дело. Правда, пришлось сбегать за инструментом - иногда "пульки" застревали в стволе дерева - мишени, и для повторной стрельбы их приходилось выковыривать пассатижами. А ввиду частых полетов металла мимо цели Виктор сколотил щит из недавно нарубленных деревянных стоек - он и на мгновение не хотел представлять, что через какое-то время, пусть через месяц, или полгода, вся арматура израсходуется. Неважно, потеряется она без толку или по делу израсходуется, но остаться без "боеприпасов" паренек совершенно не желал, и щит был одним из первых действий в этом направлении.
       
      За первый день он настрелял сотни выстрелов, потихоньку стал играться со стрельбой навскидку, со сменой расстояния, на ходу, со сменой уставшей с непривычки руки. Очень быстро дошел до того, что любой, даже простейший, прицел - гораздо лучше, чем просто безприцельная пальба. Сначала он под трубчатой резинкой катетера намотал красную, чтобы заметно было, нитку. Но уже в сумерках нитка стала слабо различима, и тогда Матвей Степанович, глядя на потуги пацана, дал ему пластиковый хомутик. Затянув его на одном из рогов своей новенькой рогатки, Виктор в несколько подходов определил лучшее его положение и тогда обрезал лишнее - хвост белой пластиковой полоски иногда мешал стрельбе, Качество тренировки тут же заметно выросло...
       
      Ночью ему снилась мишень, в которую он пускал раз за разом пылающую арматуру, а арматурные куски на лету ухмылялись и превращались в наркошу из днепропетровского джипа, с чудовищным пистолетом в руке. Витька разворачивался и старался убежать прочь, но все движения получались медленными, как будто он в жидком меде двигался. Наркоман же легко его нагонял и поднимал свой черный пистолет ...
     
      А сбоку налетала хрипящая ворона с распростертыми крыльями...
     
      Утром он вставал с гудящей головой, но теперь каждый свободный момент стремился пострелять из рогатки, набраться опыта перед нелегким заданием. И так день за днем. Несмотря на все усилия, часть арматуры постоянно пропадала, хотя Виктор огородил место стрельбы картонными упаковками от холодильника и электроники, притащенными со свалки - они позволяли проследить направление полета при промахах и искать железки в более ограниченном пространстве....
     
      Теперь же, набрав практики рогаточной стрельбы, он лежал невдалеке от окон Васыля и прислушивался о обстановке вокруг. И тут его пронзила яркая, как молния в ночи, мысль - ведь куски ржавых арматурин, которыми он пулял из рогатки, несложно будет найти в этом доме, и тогда автор атаки на стекла жилища Васыля будет сразу же установлен. И Витька, развернувшись, осторожно пополз прочь, в сторону огородов, откуда он и приполз к чужому дому. Ничего, всё еще вернется на круги своя, ничего, успокаивал себя подросток, но его по-прежнему трясло от понимания крупной промашки, чудом пролетевшей мимо.
     
      Пришлось откладывать "операцию" и, набрав придорожного щебня, тренироваться стрелять и им...
     
      Дед о происходящем ничего не знал, Витька не рискнул посвящать пенсионера в свои планы. Тем более у того упало настроение, когда он не смог залезть третьего дня на чердак. В середине приставной лестницы ступени были набиты широко, паренек сам с трудом их преодолевал, но Матвей Степанович со своими длинными ногами проскакивал этот участок без проблем. Но куча невзгод, внезапно обрушившихся на людей, лишали запаса прочности немало испытанных бойцов, и в тот день настала пора старика. Долезши до середины старой лестницы, он не смог дотянуться до следующей ступеньки. Новые и новые попытки ни к чему не привели, ноги предательски не хотели работать, как раньше.
     
      Самохваленко в тот момент выглянул из дому, спросить короткие провода на зарядное устройство, и видел часть дедовой борьбы, невольно отошел за угол дома и дальше увидел то, что его потрясло - старик, несокрушимый и уверенный в себе человек - глыба, так и не вылез наверх, спустился с лестницы и, усевшись на нижнюю ее ступеньку, заплакал. Витьке как по голове с размаху залепили, он чуть не упал, для верности схватился за стену дома. Хотел кинуться к Матвею Степановичу, утешить его, но так и не нашел в себе сил для этого. Парень успокаивал себя тем, что иногда человеку нужно самому побыть, наедине со своими мыслями, как часто говаривала его родная тетя, и потом жить дальше...
     
      В тот день он постарался быть как можно внимательнее к ветерану, который появился в доме только через час. По его просьбе сгонял на чердак, достал там пустые мешки, заодно пожаловался, что средние ступеньки слишком широки и их надо перебить почаще. Ближе к вечеру поговорил о предстоящей поездке с Сашкой и Коськой в райцентр, обсудил рытье глубокой землянки и моменты организации жизни в подземелье.... Дед понемногу отходил, но часто погружался в свои, по лицу видно, невеселые, мысли. Потом он вроде бы и совсем отошел, но иногда все-таки Виктор замечал его долгий взгляд то на злополучную лестницу, то на самого себя. Пацан чувствовал тяжесть, вдруг оказавшуюся непосильной крепкому, по сути, пенсионеру, и старался облегчать те вопросы, которые приходилось обсуждать с дедом или с ним же решать. Поэтому и про планы относительно Васыля Матвей Степанович ничего не знал.
     
      Виктор еще раз сгонял в Красногвардейск, попутчиков не было, и он поехал сам. В целом поездка прошла спокойнее, никаких охот за ним не было, но и таких удачных уловов, как в прежнюю вылазку, тоже не было. Подросток вновь затарился арматурными обрезками, взяв их наполовину больше, чем в первый раз - он очень переживал за свой рогаточный боекомплект. По дороге к мастерским Виктор завернул к месту, где необдуманно, теперь это постоянно жгло ему мозг, выбросил пистолет. Конечно, никакого оружия там уже не было, да и сам труп уже избавили и от верхней одежды, и от хорошей обуви. Витька жалел, что и обувку мог бы с прошлый раз снять, по виду высокие ботинки были толковыми и подходящими по размеру, может, даже и великоватыми. Как раз под портянки или дополнительные носки в морозы подошло бы.... Несмотря на небольшой мороз, по ближним кустам стояло зловоние от разложения человечины, а босые ноги были погрызены. Эта картина объеденных ног так и стояла перед глазами молодого парня, когда он возвращался домой. Самохваленко старался убедить себя, что это сделали не те, кто снял одежду и обувь, не люди с трассы, а какие-нибудь бродячие собаки...
     
      На трассе же людей стало еще меньше. Они медленно, очень медленно шли, кутаясь в куски ткани, в одеяла, напоминая Витьке картины отступления французов в 1812 году или фашистов в 41-м. Дополняли обстановку и нелепые узлы, чемоданы, сумки, которые тащили пешеходы. Люди покидали жилища, зачастую не взяв одежду на будущие холода, не имея ни рюкзаков, ни тележек для прихваченного добра. Немало людей тащили волоком мешки, свертки, уже не обращая никакого внимания на то, что их узлы давно протерлись об асфальт, и теперь об наждак дороги стираются вещи внутри поклаж.
     
      По сравнению с прошлым разом обстановка на шоссе стала намного удрученнее, и Самохваленко не стал особо рыскать по обочинам, ища в выброшенных вещах что-то полезное в новых условиях. Единственное, что он добыл на московской трассе - подобрал рядом с джипом фары. Сама машина наполовину выгорела, но еще был виден передний регистрационный номер, кстати, российский. Расстрелянный кузов говорил, что за джипом охотились, но внутри салона тел, к облегчению подростка, не было. Фары при ударе о придорожный столб вылетели вперед (так часто бывает у современных автомобилей), и теперь спокойно дожидались Виктора. На вид они были целыми, и хлопец забрал их с собой - его весьма заинтересовали ленточки желтых светодиодов, которыми хозяин джипа тюнинговал свет вездехода. Также он смог срезать несколько пучков проводки под торпедой машины - провода в теперешней обстановке становились ценностью, и пренебрегать ими подросток не стал. О том, что не помешало бы вдобавок снять и термометр с приборной доски, и уровень бензина( Витька забыл в тот момент название прибора), он сообразил уже возле самой Кремневки.
     
      На обратном пути Виктор ехал осторожнее, нежели в первый раз, ведь масса прихваченного железа была намного больше, чем тогда. Но теперь не было объездов и запутывания следов, и домой он попал намного быстрее, еще засветло.
     
     
      Глава 11. Умирающее небо.
     
     ******************************************************************************
     
  
     
      Новая попытка проводилась с учетом опыта предыдущей. Самодельная зимняя куртка с пенопластовым утеплителем осталась дома - все-таки иногда пенопласт при движениях скрипел, и хоть на нужном подворье и у соседей собак не было, но лишний шум мог ему сильно помешать. Поэтому были одеты две рабочие куртки, в утепление также пошла пара тонких свитеров.
     
      Хорошо, что свитера чистошерстяные, подумал хлопец, преодолев больше половины расстояния от края огорода до дома. Его и не то чтобы друг, а просто знакомый, пацан из параллельного класса, Мишка Телятников, ходил только в чистошерстяных свитерах - его дед моряком служил на Дальнем Востоке, и вдолбил сыну, отцу Мишки, дяде Ефиму, что японцы на тело одевают только натуральное. То, что прямо на теле, белье там, носки, рубашки - свитера, только чисто натуральные, шерсть, хлопок, лен, конопля, хотя с натуральным на островах совсем непросто. А вот верхняя одежда, особенно осенняя и зимняя, защита от осадков - только синтетика. И Мишка ходил зимой в японской синтетической куртке - "аляске" с оранжевым подбоем, и половина пацанов ему люто завидовала. Но под верхней отличной синтетикой у него всегда была только натуральная одежда. Самохваленко дома матери прожужжал все уши и про "аляску", и про натуральное к телу, и синтетику от непогоды, но им не по деньгам были такие обновы...
     
      Однако, когда у матери получилась оказия, она притащила из Днепропетровска с десяток отличных свитеров из натуральной шерсти. Размеры были разные, и оделись все, и батя, вскоре снова уехавший на заработки, и младшая сестра, и сам Витька. Даже мамке один свитерок остался.... И когда по холодам малец пошел в пятый класс в кашемировом свитере, который еще и выглядел неслабо, то сразу почувствовал, что это - намного теплее, чем яркая полушерсть, в которую мамка зимой одевала его до сих пор. А всего - навсего мать удачно попала в магазин секонд - хенда, где задешево и затоварилась тем, что зажравшиеся буржуины, как она сказала, у себя повыкидывали...
     
      Поэтому Витька в Симферополе с удовольствием округлил цену на свои покупки в секонде, добавив на рубль сдачи два натуральных свитерочка, не слишком броских, из-за чего моднявые покупатели и не повелись летом на толковые вещи. Да еще и не сезон был, жара на дворе стояла несусветная, и на зимние вещи глаз положил Матвей Степанович, который и посоветовал парню примерить неходовые теплые одежды.
     
      И сейчас оба теплых свитера не слишком успешно(ночью мороз опускался уже до -20С), но согревали хозяина. Для быстрого сугреву Самохваленко иногда просто напрягал мышцы, например, спины или ног, и держал так по несколько минут. Так, не позволяя себе сильно перемерзнуть, Виктор выдвинулся на исходную позицию, где он уже был неделю назад. На полдороге он притормозил - где-то в селе послышались нехорошие крики, потом очень глухо раздались звуки, напоминавшие выстрелы. Но затем тишина заполнила окружающее пространство, и после недолгого выжидания хлопец продолжил движение.
     
      До обоих окон было больше двадцати метров, далековато для рогатки, даже для хорошей, но по таким крупным целям парнишка гарантированно попал бы за два, от силы три выстрела. Самохваленко начал доставать из рюкзачка завернутую в теплое рогатку( он берег от замерзания резиновые тяжи, ведь те в холод работали хуже), когда отвлекся на звук мотора. Недалеко ехал легковик, и звук понемногу усиливался. Вот машина свернула на их улицу, и, еще не видя автомобиля, по звуку мотора Виктор определил - это УАЗ-469. А мотор порыкивал все громче и наконец затих возле ворот Васыля.
     
      Парень к этому времени немного сместился назад, к огороду и теперь был прикрыт кучей веток от ворот и деревом от дома. Плохие предчувствия заполняли его естество, изнутри все громче били колокола тревоги, и хлопец усилием воли сдерживал себя от того, чтобы не вскочить и не рвануть со всех ног подальше от улицы, в спасительную темень огорода. Он даже смог в наступившей тишине подвинуться и в проеме забора увидеть стоявший напротив дома Васыля автомобиль. Милицейский, судя по неясному выступу на крыше( мигалка?) и по темной окраске экипажа. И тут он догадался, что белевшее в задней двери пятно - это вставленный в разбитую форточку картон.
     
      - Белый картон в форточке! Я же это видел, - металось в голове молодого мстителя. - Недавно же видел! И это опасно!! Машина опасна!!
  
      А из машины уже вылезли двое и, подойдя к воротам, начали негромко звать хозяина. Не достигнув результатов, один включил фонарь и посветил на дом. Мощным лучом он осветил окно, другое, потом направил луч на огород. Белое световое пятно пришлось прямо на руку с рогаткой, и пацан замер, боясь пошевелить освещенной рукой. Но луч света добивал до Витьки через кучу веток, и за ней милиционеры не заметили ничего для себя интересного - луч метнулся в сторону, высветив серую стену гаража, и снова вернулся к окнам. После недолгого ожидания, тянувшегося для Витьки вечность, в окне открылась фрамуга и голос Васыля прорычал:
     
      - Какая, б..., скотина там веселится? Вали отсюда, п..., а то я для веселья праздничный фейерверк устрою! Вали на х..., иначе стреляю, б...!
     
      - Спокойно, спокойно. Это ты, Васыль? Открывай, милиция. Лейтенант Терещенко, райотдел. Открывай калитку давай, к...
     
      Виктор отполз за это время еще на долгих восемь метров. Он опасался, что его заметят из дома, или же новое освещение огорода фонарем застигнет его врасплох, вне прикрытия, и тогда от хозяев ему не поздоровится, поэтому двигался, как он считал, небыстро. А в это время Васыль, перебросившись еще несколькими фразами с незваными гостями, все-таки не открывал, пока Терещенко не передал ему привет из райотдела от Онопко, да не пригрозил, что им ждать некогда, и сейчас, м..., они начнут штурмовать дом. Им, б..., еще столько адресов с оружием проверять, что .... В конце концов бурчащий хозяин вышел из дома и двинулся к воротам.
     
      Самохваленко к этому времени успел забраться за дерево и притаиться за ним. Невдалеке в дом шли сам Васыль и уже трое милиционеров, один из которых успокаивающе рассказывал о том, что проводится срочная инвентаризация зарегистрированного оружия, обстановка-то сейчас просто дикая. Паренек понимал, что даже быстрый, мельком брошенный взгляд в его сторону может выдать эту условную позицию. но фонарь так и не повернулся к огороду, и вся группа товарищей скрылась в доме.
     
      Виктор продолжал выжидать, ведь взгляд из окна тоже мог его обнаружить. В доме зажегся свет, сначала в одной комнате, потом еще и на кухне. Подросток никак не мог припомнить, где же именно он видел этот картон в машине и почему это опасно.... Невнятный разговор внутри жилища становился все более напряженным, но потом перешел, видимо, в спокойное русло. И вдруг по ушам резанул дикий женский крик.
     
      Почти сразу к нему добавились еще два, видимо, детских голосящих вопля. Время побежало, помчалось огромными скачками. Паренек почти перестал замечать собственное окружение, пытаясь на слух понять, что же происходит внутри близкого дома того, кому он собирался отомстить за наглую кражу продуктов. А там, сильно приглушенные закрытыми дверьми и окнами, раздавались отчаянные вопли. Потом прозвучали негромкие, в общем-то, хлопки, и голоса один за другим умолкли. Это выстрелы были, что ли??.. Еще кто-то продолжал буквально верещать, но потом, как-то толчками, и этот крик притих, и стало почти тихо. Только чей-то голос орал, но что именно, было не совсем понятно. Да еще и порывы ветра шумели в ветвях деревьев вокруг, да некстати шелестели не успевшие опасть заледеневшие листья яблони над головой.
     
      Самохваленко уже и ухо высвободил из самодельной теплой шапочки, и ладонь по-стариковски приложил, чтобы улучшить слух - это не помогало. Вопросы приходились на моменты, когда он сам шевелился, заглушая тем самым доносившиеся слова. Но, как пытался понять паренек, там речь шла о том, где что-то лежит или спрятано у хозяина дома. Иногда доносился ревущий голос, похожий на женский, скорее всего, допрашивали хозяйку дома. Милиция, что ли, допрашивала?.. Да кто же это такие? Кто приехал - то? И почему от машины так и несет злобой? И в чем опасность? Мысли метались, не давая додумать ни одной задачи, и паника понемногу стала заполонять всё нутро молодого человека...
     
      Витька понимал, что в доме творится что-то отвратительное и ужасное, а за воротами, на улице, стоит милицейский УАЗ, в котором тоже могут быть приехавшие, и надо бы что-то делать, но что конкретно делать? У пришедших наверняка есть оружие, если и ружье Васыля их не остановило, и теперь, скорее всего, то ружьишко тоже у них. И что он, пацан, может сделать, по сути безоружный?
     
      А высокий голос в доме уже что-то взахлеб говорил, толком не понять, что именно, но подростку слышалось, как жена уже мертвого хозяина молит о том, чтобы ее не убивали. Так, проглатывая слова, безостановочно, взахлеб, десятки раз повторяя одну и ту же фразу, можно только молить о жизни.... Все-таки нужно собраться, иначе отсюда живым не уйти.
     
      Витька потихоньку заполз в кусты и поднял рогатку. Нелепый прицел из пластикового хомутика оказался весьма кстати, он единственный смутно виднелся в размытой темноте, и паренек привычно вложил жереб из куска арматуры в кожеток. Пальцы сжались, плечо в усилием отвело руку назад, задержка дыхания на выдохе - и стиснутые фаланги сбросили напряжение, латексные трубки рогатки резко сократились и с легким хлопком отправили кусок металла в свободный полет. Через огромный, как показалось Самохваленко, промежуток времени впереди, почти в намеченной точке раздался глухой удар.
     
      К этому времени свободной рукой Виктор уже вставлял в толстый кожеток новый жереб. Несколько секунд на прицеливание - и вновь в полете кусок арматуры. И, как и в первый раз, легкий хлопок резины, раздавшийся при стрельбе, показался хлопцу раскатом грома. Он ожидал, что сейчас к нему протянутся белые снопы света от забора, от стоявшей за воротами автомашины, от крыльца и даже через окна - все будут светить в наглого, но глупого рогаточника.... Наконец еще один глухой удар показал, что второй жереб попал немного в стороне от первого. Так и было задумано...
     
      Негромкий голос, что-то говоривший на улице, заставил мальца прикинуться ветками черной смородины, в кустах которой он сидел. Характерный шум показал, что стоявший за забором переговаривается по милицейской рации. Бу - бу - бу, и ответ по рации, ш - ш - ш, и снова: бу - бу - бу, потом ш - ш - ш.... Почти сразу в доме затих шум, затем резко открылась входная дверь, и мощный поток света от нее осветил угол, в который парень дважды выстрелил из рогатки. Тут же фонарь послабее засветился у забора, а от ворот добавила света фара - искатель с милицейского вездехода. Угол оказался хорошо освещен, но там никого не было.
     
      Лучи света пошарили по забору с соседями, по двору, осветили постройки во дворе и, не найдя добычи погасли. Только сейчас, переведя дух, Виктор расслышал раздающееся из дома причитание:
      - Только не убивайте, детей не убивайте, только не убивайте, не убивайте детей, только ...
      Голос этот был слышен и через закрытые окна, но при открытой двери в дом он звучал куда громче. Но мощный фонарь на крыльце потух, саму дверь захлопнули, и вновь сквозь закрытые окна доносилось еле слышное бормотание...
     
      Виктор к этому времени смог отползти за кусты малины. Он уже прикидывал, что сейчас через огород он уберется отсюда подальше, когда во дворе вновь появился свет, и двое приехавших, подсвечивая себе фонариком, прошли в гараж, весело переговариваясь на ходу:
     
      - Ну, ты и маньяк, Аслан! Всё бы тебе резать! Зачем же хозяина сразу завалил? Могли про ништяки всякие поузнавать, а теперь только стволом разжились, Тереха вон как спешит, даже с хозяйкой не задержались, гы-гы. Да и в том доме тоже...
     
      - Ты минэ нэ указ, рэзать или нэ рэзать! Хочиш шумет, стрелят, давай! Я минэ патронов жалко! Буду рэзать!
     
      - Да ладно, ладно! Не шуми,б..., одно дело делаем..., - дальше разговор толком было не расслышать из-за расстояния, а потом оба незваных гостя скрылись за дверью. Парень же боялся пошевелиться за своим эфемерным убежищем, теперь прибывшие окружали его уже с трех сторон. С четвертой был забор к соседям.
     
      Недолго пробыв в гараже, чем-то там погремев, двое вышли, к тому времени из дома вышел еще один приехавший, и теперь уже все трое покинули двор. Хлопнули дверцы УАЗика, негромко заработал двигатель, и патрульная машина неспешно двинулась по темной сельской улице. А в доме хлопец заметил неяркий свет, который как-то странно подсвечивал окна в угловой комнате. Надо было что-то делать. Господи, помоги!
     
      Шум двигателя еще затихал вдали, а Виктор уже, пригибаясь пониже и постоянно оглядываясь, с заряженной рогаткой в руках подобрался к крыльцу. Свечение в угловой комнате становилось все ярче, и, наконец, парень вспомнил: эту машину он видел в ночь, когда погиб Киясов, тогда она проехала от дома погибшего, и так же в задней, разбитой, форточке был виден картон. И потом она же патрулировала в Красногвардейске. А свет в комнате - это же огонь! Эти гады подожгли перед отъездом дом!
     
      Распахнув прикрытую входную дверь, Самохваленко увидел ярко горевший пол и стены в коридоре, пылавшую уже резную дверь в комнату. Жар плеснул в лицо, и парень невольно отступил назад.
     
      Огонь охватил уже почти весь видимый короткий коридор, и парень начал сдирать с себя верхнюю, из грубой ткани, куртку. Но тут его взгляд упал на висевшую у самого входа одежду, и в дело пошел здоровый плащ типа брезентового - им Виктор стал стегать по огненным языкам. На удивление, дело пошло быстро, и хлещущая по пламени тяжелая ткань эффективно тушила горевшие предметы. Занявшуюся мелочь типа небольшой открытой полочки он просто выбрасывал соседнюю, в обложенную до потолка кафелем, ванную - там гореть, вроде бы, было нечему.
     
      Наконец брезентовый дождевик не выдержал испытания и начал дымить и тлеть, грозя загореться. Дверь в следующую комнату упорно не хотела гаснуть, и хлопец просто выбил полусгоревшие филенки ногой, обутой в ботинок. Навстречу из небольшой комнаты ударил по открытой коже едва терпимый жар, огнеборец пригнулся и, прикрыв лицо рукой, вломился сквозь остатки горевшей двери в помещение. Быстро оглядевшись, он заметил стоявшие у стены два молочных сорокалитровых бидона. На столе весьма живо пылало содержимое здоровенной сковороды, наполовину заполнявшее посудину, телевизор на тумбочке в углу комнаты оплыл левым боком, стол и стулья тоже были охвачены синеватым пламенем, обои также присоединились к пламенному буйству.
     
      Подросток еще ниже опустил голову, щеки уже здорово пекло от пламени, весьма ожившем при воздушном потоке из разбитой двери, и через толстые рукава плаща - защиту от ожогов, он схватил обе большие алюминиевые фляги за крышки и потащил в коридор. Одна фляга оказалась совсем легкой, пустой, наверное, да и другая тоже не была тяжелой.
     
      В коротком коридоре огонь вновь стал набирать силу, но после комнаты там показалось прохладно. Витька заглянул за угол - более длинный коридор в дальнем конце пылал, но ближайшие двери пока были легко доступны и почти не горели, основное пламя бушевало подальше. Наверное, менты обливали чем-то пол и стены, уж больно неравномерно горело на соседних участках, мелькнула мысль на краю сознания. Паренек уже с трудом держал раскаленные бидоны, ладони все сильнее припекало, и он плечом открыл дверь в левую комнату, подальше от улицы, от посторонних глаз. Там он бегом добрался до окна, кулаком вытолкнул створку окна и вышвырнул наружу легкую флягу, затем ту, что потяжелее. Глотнув ночного, аж живого, воздуха, хлопец быстро пошел в коридор, когда с комнатной темноте, пробиваемой сполохами коридорного пожара, увидел сбоку, у кровати, лежавшую на полу фигуру. Почти сразу он узнал сына Васыля, сейчас парень и имя его позабыл. Тело лежало в неестественной позе, а вокруг было налито что-то темное, это Самохваленко увидел даже в темноте. И на лбу темнел темный потек.
     
      Уже где-то в глубине поняв, что случилось, подросток пока боялся себе это сказать, и тут заметил вторую фигурку - сестра Матвея(его же Матвеем звали!!) валялась в метре от брата, так же ненормально, головой под столом, и парень даже не понял, как перескочил через это тельце, когда несся к окну. В голове раздался громовой удар колокола, Витька пошатнулся и начал падать. В коридор.
     
      С головой, трещащей от шока увиденного, от жары, от сковывающего всё тело страха погибнуть в этом гребаном пламени, паренек кое-как выпрямился и выскочил в коридор. Повернув налево, заслонив правым рукавом лицо от жара, он решил прорываться в выходу. Но через невозможных четыре шага Самохваленко почти уткнулся в стену впереди.
     
      - Замуровали?? - невольно мелькнуло в голове, но тело уже разворачивалось, а ноги несли в обратную сторону. Воздух в обожженных легких уже закончился, а огненный коридор никак не заканчивался.
     
      Шаг, еще один, еще хоть небольшой, но шаг вперед. Хочется вдохнуть, уже невозможно не дышать, подобное Витька в детстве испытывал под водой, когда глубоко нырял, а затем выгребал наверх, и в мутной прудовой воде уже было видно светлое пятно солнца, и так хотелось вдохнуть. Пусть воды, пусть, но - вдохнуть. Ведь невозможно сдержаться.
     
      Но Витька сдерживался, как и тогда, под водой. Правым локтем со всей дури он влетел в стену впереди, правый же кулак заехал под левый глаз, но парень уже вылился в короткий коридор. Здесь его уже ожидало вновь ожившее пламя, но впереди была свобода и чистый, прохладный воздух, последние метры он пробежал и с воем вздоха рванулся к входной двери.
     
      У двери, справа, в длинном синем плаще кто-то стоял. Васыль!!!
     
     
      Витьку несло прямо на огромную фигуру, гортань пекло от опрометчивого вдоха раскаленного воздуха, глаза слезились, ноги подкашивались. Он старался обогнуть хозяина дома, но не успевал. Сзади послышался звон лопнувшего стекла - окно не выдержало температурных перепадов и осыпалось крупными и мелкими кусками. Во вновь образовавшийся проем тут же метнулись гибкие языки пламени, из дома потянуло дымом. В полуметре от плаща Самохваленко заметил, что потоком воздуха, подувшего куда-то вбок, пола форменного полицейского плаща отошла в сторону - а внутри было ПУСТО! Хозяина там - не было?! Уже втесавшись в синий дождевик, при этом больно ударившись о какую-то планку, сдуру прибитую кем-то сзади вешалки, паренек вцепился в висящий плащ, с перепугу показавшийся ему человеком, но, не устояв на ногах, упал в дверь. Тут же вскочив, он сверзился с невысокого, на две низких ступеньки, крыльца и побежал за угол дома и дальше, в огород, подальше от страшного дома.
     
        Под окном Виктор с трудом увернулся от брошенных кем-то на землю здоровых бидонов, но, вспомнив, вернулся и подхватил оба. В руках, весьма кстати, оказался тлеющий брезентовый дождевик, подросток сунул его несколько раз в небольшой слой недавно выпавшего снега, загасив огоньки на рукаве, и подхватил еще горячие молочные фляги. Сзади раздался негромкий хлопок - в доме что-то лопнуло, но зашуганный парень понял, что вернулся милицейский патруль, что по нему стреляют, и рванул к темневшему спасительному огороду....
       
       
      Как он добрался до дома, хлопец, сколько потом ни пытался, не припомнил. Матвей Степанович еще не спал, на грохот у входа в жилище вышел с небольшим топором в правой руке. Увидел Витьку, начал расспрашивать, что да как, и, услышав про расстрел детей Васыля, плюнул, буркнул что-то неразборчивое и пошел собираться. Через несколько минут, когда парень только начал приходить в себя, дед уже был готов к выходу - старая брезентовая роба, "от сварщика осталась", пояснил пенсионер на ходу, сапоги, топор, какой-то мешок. Виктору было страшно возвращаться, но еще хуже было бы остаться сейчас одному, и он нехотя поплелся за стариком.
       
      Теперь они подошли к нужным воротам по улице. Дом уже полыхал так, что было издали видно, у калитки глазели несколько соседей. Матвей Степанович уверенно прошел сквозь группу наблюдателей, вошел на участок. Пламя из дома вырывалось через лопнувшие стекла, через открытую входную дверь, выбивалось из-под крыши. Старик прикрыл лицо локтем, нагнулся пониже и попробовал войти в горящую постройку. Витька оторопел, вновь лезть в огонь он не собирался, но деда не было уже целую вечность....
       
      Наконец в объятом огнем дверном проеме появилась фигура. Дед показался на крыльце, отошел подальше от входа. Соседи тут же бросились его расспрашивать о хозяевах горящего дома, но старик, сильно кашляя от дыма и жара, только отрицательно замотал головой, замахал руками. Любопытные понемногу отстали, тем более в конце хаты уже начала рушиться крыша, и новое зрелище привлекло в себе взгляды односельчан. Виктор так и стоял рядом с Матвеем Степановичем, тот, наконец, прокашлялся и просипел:
       
      - Пошли, глянем, только тихо...
       
      Они зашли со двора в гараж, пенсионер достал из кармана фонарик и быстро осветил помещение. На стене висела керосиновая лампа - дань новому времени, и через минуту она уже неярко горела, освещая гараж. Автомашина стояла с поднятым капотом, и Виктор сразу понял, что завести и даже отремонтировать ее не удастся - несколько пучков проводов были вырваны или обрезаны и валялись на полу.
       
      Дед сразу снял со стены подростковый велосипед без переднего колеса, это была забава сына Васыля, само же колесо голым ободом сверкнуло в стороне, на куче початков кукурузы, а рядом находилась и здорово проколотая камера. Где хозяин набрал эту кучу, было неясно, поблизости на полях ее не росло, но времени на раздумья по этому поводу не было, и они оба стали загружать кучу в прицеп, стоявший сбоку от "Дэу". Из-за прикрытой двери было слышно, как трещал горящий дом, что-то там рушилось, но здесь было не до зрелищ. На немой вопрос парня дед вновь качнул головой, потом хмуро добавил:
       
      - Нет там никого! Живых нет.... И им это уже ничего не нужно.... О живых нужно сейчас думать, не то все за ними пойдем..., - было видно, что такое ему не очень было по душе, но вслух более ничего сказано не было.
       
      В автомобильный прицеп вошло меньше половины большой кучи, сверху пристроился велосипед и, рядом, переднее колесо от него. Затем старик быстро обошел гараж, подсвечивая себе фонариком, и набрал каких-то небольших канистр, два рулона толстой полиэтиленовой пленки, бухту шланга, инструментальный ящик, большой домкрат, какую-то, наверное, техническую ленту, смотанную в рулончик, немного одежды и обуви, меховую шапку с вешалки. Снаружи доносился и гул разговоров, но в гаражеспешили, они и так удивлялись, что никто не вломился следом, оприходовать наследство. Накинув тент на бугор прицепа, дед быстро обтянул всё эластичными ремнями из запасов бывшего владельца.  Заглянул в багажник машины, прихватил оттуда насос, домкрат и набор торцевых ключей, все это с трудом умостил в железном ящичке на дышле.
     
        Оглянувшись, Матвей Степанович вздохнул, негромко позвал внучка, просипел:
       
        - Я сейчас тихонько выйду во двор, а ты тут на щеколду закройся. Потом с улицы тебе стукну, когда получится - отопрешь ворота, покатим прицеп, как поуляжется здесь.... Да, лампу сейчас потушим, так меньше видно, когда я выходить буду, и вот тебе зажигалка, потом запалишь керосинку, как я выйду...
       
      Старик осторожно приоткрыл сосновую створку дверцы из гаража, выскользнул во двор и прикрыл за собой дверь. Заперши за ним вход, Виктор осторожно засветил керосиновую лампу и вновь начал обходить гараж. Дед правильно сказал, что хозяевам эти вещи уже не помогут, а впереди полгода, а то и год каких-то жутких, антарктических морозов. Коренные северяне, якуты там или ненцы, справились бы с такой задачей без особых сложностей. Вот только сейчас даже и не представить, какие же морозяки падут на тех же якутов или чукчей. Но здесь к таким погодам нет привычки, нет опытных людей, которые подсказали бы простые приемы при таких холодах, к которым нет и снаряжения, одежды там, обуви даже. У тех же чукчей, что ли, больше двадцати разных наименований слова "снег" есть, а тут и на лыжах мало кто толком ходит - зимы были короткие да малоснежные. Ничо, будет и зима сейчас, будут и холода...
       
      Размышляя о грядущей ядерной зиме, наступающей полным ходом, парень понемногу набирал разное барахло, которое могло бы облегчить их будущее выживание. Уже сейчас, крымской осенью, морозы почти круглосуточно выстуживали землю, дома и всё живое. Сегодня утром даже выпал снег, немного, но тут раньше и до Нового года могла быть безснежная погода... На днях нужно переселяться в глубокий бункер. Он еще не до конца готов, там надо копать и копать, но ждать больше нельзя, углы их дома уже промерзли, сильный ветер ускоряет выдувание тепла из жилья. Запас дров, рапсового масла и другого топлива невелик, наверху его можно сжечь за несколько месяцев, а ведь морозы будут еще злее... Ничего, можно рыть второй бункер и по ходу дела, там только надо крепление получше делать да вентиляцию соорудить, и деда говорил, что нужен фильтр для воздуха. Как его сварганить, непонятно, но тут Витька будет только помогать, старик собирался основную работу делать сам. Вроде когда-то что-то такое уже делал, еще при СССР.
       
      Время шло, прицеп был загружен, подросток про запас подготовил вещи, можно будет всё это забрать второй, третьей ходкой прицепа. Голосов снаружи давно не было слышно, лампу Виктор погасил - нечего напрасно жечь горючку. В темноте глаза слипались, да и на дворе стояла глубокая ночь, и паренек прилег на одежду, снятую с вешалки у гаражных ворот. Нет, спать он не будет, только глаза чуть-чуть прикроет, только полежит немно...
       
     
     
      Белый луч слепил, не давал ничего понять. Кто-то шарил пятном света по помещению, и Витька сжал монтировку, лежавшую под рукой. Замерзшее тело плохо слушалось, голова не соображала, но железка в ладони несколько придавала уверенности. Тут хлопец расслышал сквозь нахлобученную шапку, что кто-то с фонариком в руке негромко говорит знакомым голосом.
       
      - Деда! Я тут! - со сна голос подвел, дал петуха, но Матвей Степанович его услышал, негромко ругнулся и снова осветил фонарем.
     
      - Заснул ты, что ли? А я еле дождался, пока всё затихло.... Там еще вдали пожар был.... М-да, тоже запалили, что ли?.. Лады, поднимайся, и покатили тихонько, разошлись вроде все.
       
      До дома прицеп они докатили без происшествий, даже притороченный сверху мешок с кусками канализационных труб только раз на ходу поправили.... Все закатили в гараж, разгрузку и повторные ходки оставили на потом - и так оба на ходу валились от усталости...
     
      Поздний после бурной ночи подъем не сильно обрадовал. Самохваленко вдруг, на свежую голову, вспомнил, что в дом Васыля забегал с рогаткой в руке. А выбежал точно без нее. И в окно ее не выкидывал.... Настроение от этого упало, а после завтрака, дед приготовил жидкую кашу - похлебку, от соседей узнали, что ночью сгорели еще два дома, и все хозяева были с оружием, зарегистрированный в районной милиции. И все эти семьи порешили, причем больше половины людей зарезали.
     
      Тут Виктор рассказал ветерану про подслушанный вчера у гаража разговор, про то, что вторым в гараж ходил явно не милиционер. Матвей Степанович надолго замолчал, потом чужим голосом( ночное сипение и наутро до конца не прошло) сказал:
     
      - Ты вот что, Витя.... Никому про то, что ты там с рогаткой лазил, не вздумай говорить.... Увидел начинавшийся пожар, никого не видел, ничего не слышал, и всё.... Ни - ко - му!.. Если что - да, забрал с собой фляги, а так сгорели бы, но это если именно про них речь пойдет.... Потом в шоке убежал оттуда, а потом мы вдвоем пришли, там уже люди были.... Да, прицеп с гаражом пока упоминать не стоит. И надо пойти, посмотреть, что там и как. И еще, ты знаешь, Юрка погиб. Всех его убили, гады... У него тоже ружье было зарегистрировано.... Видишь, кому-то сильно нужно было это оружие, мешало оно кому-то не в его руках.... Десяток человек на село за ночь - хоп, и нету.... Сволочи...
     
     
      Дед твердо настоял на том, что семью Васыля нужно похоронить. Хватит село травить запахом разложения, и так после ночи пожаров, когда в трех домах некому было похоронить погибших, через неделю амбре на полсела хватило. Возле самого дома, впритык к отмостке, земля оттаяла, и там яма копалась довольно легко. Копали Матвей Степанович с Виктором, остальные "не смогли".
     
      Хотя морозы уже стояли по крымским понятиям сильные, но такая погода установилась недавно, и промерзший слой был невелик. Конечно, немного пришлось подолбить грунт и хозяйским ломом, но в целом яму по грудь одолели за два с небольшим часа. Все четыре тела на горячем еще пожарище пенсионер завернул в куски старой пленки из сарая, не подпустив парня к такому зрелищу - нечего, мол, там смотреть, рано ему. Насмотрится потом, к...
     
      Холмик земли помогал подравнивать сосед Васыля, совсем уж ветхий дедок, Лексей Лексеич. Он же надписал доску, которую они прибили поперек бруса, воткнутого в могилу, все, как положено: имена, фамилии, дата гибели, детям написали возраст, 10 лет дочке и 11 лет - сыну. Витька при погребении прочел "Отче наш". Наверняка в таком случае нужно что-то специальное, именно для таких случаев, но Матвей Степанович сначала вообще хотел трупы просто загрести землей, и только потом согласился со словами паренька, что Васыль с семьей, неважно, как они жили, не были бы против такого ритуала. Да и им самим, остающимся в живых, нужно не только о своей тушке заботиться, но и о духе своем, о душе.
     
     
      Старик припомнил, какой эмоциональный подъем был у людей после Великой Отечественной. Как дико тяжело было всем, и тогда правительство не боялось говорить, что впереди всех ждут суровые испытания: тяжкий труд на пределе сил, кровавый пот и горькие слезы. Но страну нужно было быстро поднять, разруху послевоенную победить, иначе фашисты нас одолели. И год за годом люди вкалывали как проклятые, но уже дети их жили в другой стране, и голод не заставлял грызть деревяшки.... И всё это громадье одолели, потому что - верили. Верили, что после победы в столь страшной войне теперь никогда войн не будет. Дух победителей, дух надежды придавал сил и стойкости, без него просто сложили бы лапки...
     
      И сейчас он, закоренелый атеист, стоял и смотрел, как пацан, его приемный внук, говорил у открытой могилы о каком-то боге, от чего даже у него, старого уже человека, проступает что-то человеческое, появляется надежда. А парень говорил дальше: хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим...
     
      Витька говорил что-то еще, но произнесенные слова уже вошли в ветерана, и теперь он думал именно об этом. Вот ведь как получилось! Васыль у них украл запасы, пусть не хлеб насущный, но их запас на будущее, на близкое будуще. Невосполнимый запас. И вот теперь какие к покойному у него, старого пня, претензии? Сразу, только услышав о возможной гибели всей этой семьи, он испытал хоть и не великий, но шок, сожаление, что смерть вновь пришла за своими жертвами. Продукты из чужого гаража они с внуком брали не из мести( хотя в глубине души несколько раз шевельнулся гаденький такой червячок, мол, себе с процентами возвращаем), а просто по необходимости. До хоть какого-нибудь надежного обустройства в новых условиях еще столько надо успеть сделать...
     
      Старик вовремя включился в действительность, чтобы услышать, что Лексей Лексеич повернулся к нему и просит сказать свое прощальное слово. Кивнув, он сказал, что жизнь слишком длинна и ценна, чтобы нести в ней мелкие обиды на окружающих, на себя, и что нужно в любых условиях, даже в сегодняшних, оставаться людьми. Человеками. На тот свет в карманах ничего не прихватишь. Пусть им земля будет пухом. И повторил за Витькой - Царства Небесного!
     
      Речь его вышла сбивчивой, как и состояние самого оратора, но никто на это особого внимания не обратил - после ночных событий все присутствовавшие были немного не в своей тарелке. Старуха - соседка принесла в банке соленых огурцов, Лексей Лексеич притащил недопитую бутылку самогона, они помянули души усопших. Потом все стали расходиться, и Матвей Степанович настроился сразу, без проволочек, пойти на Юркино подворье.
     
      И вновь внучок подсказал, что идти туда мимо их дома, и тогда стоит прихватить что-то из уже безхозного гаража или сарая...
     
     
      На Юркином подворье уже возились три старушки, по-соседски собравшихся предать земле тела и самого Юры, и его жены Марии, и пятилетней дочки Лены. Почерк преступления был подобен тому, что этой ночью сотворили в доме Васыля: двоих, хозяина и девочку, зверски зарезали, были видны следы многочисленных ножевых ранений, а хозяйку застрелили, видимо, двумя выстрелами, точнее на обгоревших телах не поймешь. И так же, после ухода, дом подожгли; и, поскольку деревянный сарай с гаражом стояли в метре -полутора от жилища, то полностью выгорели и они, и почти всё содержимое построек.
     
      Паренька еще мутило от увиденного на первом пожарище, здесь же стало только хуже. Сердобольные бабушки категорически отказались подпускать молодого человека к дому с обгоревшими телами, "неча ему на это непотребство глядеть, насмотрится ишшо", а когда хлопца едва не вырвало, наругали Матвея Степановича, обозвали чурбаном дуболомным, и старик поспешил отправить парня домой, приходить в себя.
     
      Но просто вылеживаться подросток не стал, а вернулся на участок Васыля, поискать рогатку, утерянную ночью. Теперь, при тусклом дневном свете, просачивавшемся через множество пыльно-дымовых слоев облачности, он легко заметил черный от копоти каркас. Резина, кожа, пластик на конструкции - всё сгорело без следа, и только гнутый каркас валялся меж кусками рухнувшего потолка. Сами руины дома были еще теплыми, и грязный железный каркас, подобранный Виктором, тоже немного грел пальцы, хотя на улице стоял мороз под -20С. Паренек попытался потянуть на один из металлических рогов поделки - и тот послушно согнулся, не устояв под давлением. Понятно, пожар отжег металл, и теперь этот гнутый пруток для подобных дел не годится...
     
      Провернувшийся металл навел Самохваленко на мысль, что теперь нужно постараться рога выгнуть вперед, и только потом в стороны и вверх. Такие конструкции были в охотничьем магазине, где продавались и охотничьи припасы, там паренек заметил современные рогатки различной навороченности.... Побродив без результата вокруг сгоревшего дома, Витька побрел домой - при удушливом смраде от пожарища он с усилием сдерживал тошноту, нужно было в темпе отвлечься.
     
      Дома он перебрал куски привезенной из райцентра арматуры и прутков, рассортировал их по диаметру прутка, затем отобрал по длине, прикинул на кухонных весах, сколько весит тот или иной жереб; для большей точности он взвешивал железки по 3-5 десятков одновременно. Поскольку он уже занялся определением весов снарядов для будущей стрельбы, то заодно перевесил и гайки, в изобилии имевшиеся у старика в гараже.
     
      Таблица "снарядов" выглядела так.
     
      Жеребья: 9-миллиметровые в диаметре по 26мм длиной - масса свыше 10граммов,
      9-миллимитровые по 21мм длиной - масса почти 9 граммов,
      8-миллимитеровые по 17мм - масса менее 6 граммов.
     
      Гайки: резьба М6 - масса 2 грамма,
      М8 - масса более 10граммов,
      М10 ( под гаечный ключ на 19) - масса менее 16 граммов
      М12 ( под ключ на 22) - масса 25 граммов.
     
      Виктор прекрасно понимал, что, если размеры жеребьев он еще мог вымерять нормально, используя выменянный в Красногвардейске старый штангенциркуль, пусть у того и была сбита шкала, но вот определить вес, да на кухонных стрелочных весах, - это весьма сложно. Помог прием, используемый его родным дедом в Илларионово. Тот, при необходимости измерить диаметр тонкого медного провода без особых приборов, просто плотно наматывал на обычный карандаш или палочку десять - двадцать витков провода, виток к витку, и затем простой школьной линейкой внука замерял общую длину, и в уме делил длину на количество витков!
     
      Подросток тоже набирал по два десятка "снарядов", если находилось столько необходимых железок, и общий вес делил на количество "боеприпасов". Но вот самых здоровых гаек было только три штуки, и стрелка весов застыла посредине отметок "50гр" и "100гр". с учетом того, что эта стрелка на ноль выставлялась пальцами перед началом взвешивания, то реальный вес тех гаек мог быть и 20, и 30 граммов. Но паренек использовал те козыри, которые у него были, и стрельба из рогатки отсортированными по массе железяками была, по его мнению, гораздо толковее, чем стрельба сваленными в общую кучу снарядами.
     
      Занятия с весовыми характеристиками отвлекли парня, но потом, когда он начал обдумывать новую рогатку, тошнота вновь подкатилась к горлу. Тогда он нашел яблоко, и его кисло - сладкий вкус позволил отогнать дурноту. К приходу деда он не только смакетировал из тонкой проволоки каркас новой рогатки, но и стал эту конструкцию воплощать в металле. Диаметр проволоки в прежние 6мм его устраивал - и сам рогачик был нетяжелым, и проволока в сарае имелась в наличии. Теперь на тяжи хлопец пустил катетеры Пеццера - опыт изготовления первой, погибшей, рогатки позволил ему без сложностей изготовить вторую, с загибом верхней вилки вперед.
     
      Матвей Степанович недолго постоял у входа в гараж, посмотрел, что процесс у внучка идет без сучка и задоринки, и молча вышел во двор.... Когда парень вернулся в дом, , дед понуро сидел за столом, сам же Самохваленко стал вырезать из старого ботинка кожеток. Перед установкой он вновь, как и в первый раз, простучал кожу молотком, уплотнил материал, затем смазал его половинкой луковицы - вспомнил, что так освежали кожаные ремешки на рынке.
     
      Пенсионер молча смотрел, как внук возится со сборкой самоделки, и, усмехнувшись, негромко пересказал новости, слухи и сплетни, рассказанные соседками на похоронах семьи Юрия. В поселке Долгом регулярно слышна с юга, от Симферополя, артиллерийская канонада, а нередко даже и ожесточенные перестрелки доносятся, если ветер подходящий, от города. По шоссе уже никто из беженцев не идет, похоже, что где-то трассу перекрыли, и даже доходяги теперь не появляются. Людей из пары населенных пунктов вообще поугоняли, заезжали непонятные вооруженные люди и всех или поубивали, или забрали с собой, сбежавший оттуда подросток даже повредился умом, не поймешь, что именно говорит. Да, вроде в Красногвардейске банда чернокожих вырезала половину жителей, но там вступились местные пацаны, и отбились; при этом погиб Скелет, а, мол, завернувший на стрельбу Санька еле вырвался, восьмерых убил при этом. Похоже, это уже ваше там приключение так выросло, что скоро скажут, что там лазерами с танками воевали....
     
      Матвей Степанович замолчал, и оглянувшийся подросток увидел, что тот устало сидит, сгорбившись и налегши грудью на стол перед собой. И остро понял, что за последние три недели дед ОЧЕНЬ состарился, чуть ли не на десяток лет. Хотя, додумал он свою мысль, и сам он тоже теперь совсем не такой, каким был до всего этого конца света, всего неполный месяц тому. Многие события Виктор не хотел бы проживать, но они пришли, страшно вломились в его прежнюю жизнь, и пареньку оставалось только изо всех сил отвечать на те вызовы, что вдруг оказывались на его пути. Пока это ему удавалось, пусть не всегда и лучшим образом.
     
      А пенсионер в это время очнулся от своих дум и продолжил:
     
      - Ты заметил, каким стало небо в последние дни?.. Кровавым. Даже сквозь глухую облачность свет приходит грязно-оранжевый.... И вспомни цвет небес раньше? Оно всегда молодым было, всегда.... Тучи собрались, дождь там, или зима, но ливень прошел, весна наступила - и небо вновь чистое. Молодое.... И ведь кому-то такое положение дел помешало.... И сейчас нелюди эти небеса смертельно ранили, и они теперь умирают...
     
      - Ты шо, деда?? Ничего не умирают! Это просто дымы в воздухе, вон запашок до сих пор слышен, а ведь сколько времени уже прошло, принюхаться должны были бы.... Да, и пыли сколько тоже добавилось! Вот от них и красный свет!
     
      - Так, да не так! Ты еще молодой, не видел, а я жил, когда в шестидесятых - семидесятых годах пыльные бури зимой - весной были.... Тогда даже туч не было видно, дышать тяжело даже! Так тогда и небо серым было, и пыль просто везде была, соседние дома в мгле пыльной виднелись, горло драло от сухости, и мелкая такая взвесь через малейшие щели лезла в дома. Нос, рот, глаза, уши - всё было забито ею, сейчас пока нет такого! Но! Тогда всё было СЕРЫМ, но не красным. А теперь свет даже у земли, под пыльной облачностью - оранжевый, а если за облака подняться, типа на самолете, то, ты думаешь, там небо синее? Как бы не так! Кровью там всё исходит!.. И еще. Тогда, при пыльных бурях, серым всё стало быстро, а теперь вон сколько времени прошло, пока все порыжело.... Точно говорю - небо если и не убили до конца, то теперь убивают...
     
      На такие доводы Самохваленко не нашелся, чем ответить, и стоял, пришибленный самой дикой мыслью о том, что небо можно убить, и что это кто-то мог сделать. Но, хорошо выпивший на двух сегодняшних похоронах и оттого разболтавшийся, старик заметил состояние внука, столбом застывшего с гнутым прутком в руках, и понял, что нужно сменить тему разговора.
     
      - А ты что это, другую рогатку делаешь? Что-то в ней не так, как в прошлой.... А та чем тебе не подошла?
     
      Витька кратко рассказал об утере рогатки в горящем доме, показал, что сейчас сделал иначе, но, посмотрев на Матвея Степановича, заметил, что тот уже отключился - ночные пожаротушения не дали им выспаться, и дед просто засыпал на ходу. Он оттащил старика в его спальню, разул, укрыл, и тогда и сам почувствовал, что сейчас тоже завалится спать прямо на пол.
     
     
     
     
     
      Глава 12. Казбек.
     
     ******************************************************************************
     
  
     
     
     
      Серо - оранжевый свет зловеще проникал через окно, наполняя небольшое пространство тревогой. Небольшая встряска головы привела мысли в порядок, теперь надо было срочно вставать. Тело после ночного отдыха вело себя неверно, сказывалось долгое лежание на левом боку, но несколько энергичных упражнений разогнали кровь по закоулкам организма, размяли мышцы, подняли настроение. Хлопец напоследок покрутил руками и ногами восьмерки, отметив, что давненько не делал их, и теперь кисти рук и ступни немного коряво выписывали в воздухе значки безконечности. Бум тренироваться, решил Виктор. Сегодня за день несложно несколько раз проделать нужные скользящие махи, восстанавливая плавность и четкость движений. Это и для общего состояния нелишне, и для сегодняшних планов, по идее, весьма применимо будет...
     
      Умывшись и переобувшись (все-таки спать в обуви - это совсем нехорошо, ноги уставшие остались, и сам отдохнул погано), он пробежался по списку ближайших дел. Да, сегодня заниматься будем жильем, снаряжением и информацией.... Но сначала - пожрать! Вчера это дело задвинулось на задний план, и целый день они со старым толком не ели. Тот, правда, чего-то там, на поминках, перехватывал, но парня на них не было. И сейчас молодое проснувшееся тело готово было жевать ... э - э - э ... те же гремящие сухофрукты с полки!
     
      А дед уже встал и, привычно оставив за электросчетчиком записку для пацана на белом пластике, ковырялся в погребе, углубляя вторую комнату, землянку для их проживания. Подросток сбегал к нему, помощи там не требовалось, старик сам копал грунт в узком проходе, освещение от недавно пристроенных светодиодов с фар джипа давало в подземелье света с запасом, и паренек лишь прихватил на выход волокуши с выкопанной глиной. Наверху, присыпав этим грунтом верх погреба с уложенным на землю, для сохранения тепла, листом пенопласта, он вернулся в дом. Там, зажегши "дровяной примус", он в темпе разогрел жидкий кулеш и закипятил воды для чая, потушил полено. В доме было холодно, поэтому Виктор в темпе сгонял в землянку, настойчиво позвал деда ("разогревать потом отдельно, или как?"), вернулся и навалил себе полную тарелку кулеша. Картошка, сваренная с перловой и пшенной крупой, не была особо вкусной, но лучшая приправа - это голод, и вся порция уже улетела в рот пацану, когда в кухню вошел Матвей Степанович. Сняв марлевую повязку, тот вымыл руки (теперь это было совершенно обязательным ритуалом перед едой), глянул в котелок - и стал хлебать кулеш прямо оттуда. Теперь лишнее мытье мисок было не слишком легким делом, ведь за водой они ездили за село, к источнику. Ее и пили, и мыли всё ею, и сами мылись тоже в этой же ключевой воде.
     
      Виктор из-за стола приветствовал деда:
     
      - Приятного аппетита!
     
      - Спасибо, - буркнул в ответ пенсионер. Самочувствие после вчерашней выпивки было уже получше, чем с самого утра, но до нормы было еще далеко. Ничего, работа все это поправит, с потом вся дурь выйдет. - А ты в бидоны молочные уже заглянул?
     
      - Ой, р...! Забыл! Мы же только говорили об этом, а вечером я не вписал...
     
      - Вот после завтрака впишешь, и заодно добавь, чтобы в суп лаврика твоего добавлять, а то надоедает, когда юшка без вкуса. Да, а фляги эти на родник сразу не бери, когда ты ехать будешь, завтра или когда.... Им сначала крепеж к велику надо продумать, да вымыть их, мало ли что с ними.... И надо сегодня все отложить, но гараж васыльевский почистить, да в первую голову оттуда машину перекатить в наш гараж, если она еще там.
     
      За машиной пошли сразу после завтрака. По дороге задержались на последней улице: пенсионерка Валя попрекнула своего соседа, молодого 25-летнего Димку, что тот постоянно утаскивает дрючки, которыми она подпирает сетку - рабицу между ними. Не успели дед с внуком отойти от места ссоры, как убежавший мужик вернулся с канистрой и начал орать, что щас он тута всё запалит, и ее, ..., тоже спалит. Валентина Павловская стояла спокойно, не сильно испугавшись, что и оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения Димки. Тот вскинулся, сорвал пробку с канистры и облил бензином с головы до ног немолодую, хлебнувшую и до этого в жизни, женщину и стал орать на все село. Дед сразу пошел назад, Витька не отставал.
     
      А у молодого односельчанина, давно уже переругавшегося со всеми соседями, и не только с ними, в руках уже рвано крутился коробок спичек. Тетеньку теперь трясло, от нее остро пахло левым бензином, но с места она не сходила, и это еще больше разжигало беснование соседа. Тот уже зажег спичку и бросил ее вперед, через забор. Разлитый на земле бензин вспыхнул от горящей спички, погорел немного. До женщины огонь пока не добрался, потух. От домов уже бежали родичи, сын Славка оттаскивал немолодую уже мать, а ту, молчащую, сотрясала крупная дрожь. Димка орал: "Задрала она уже этими дрючками, ссука! Я, л..., и дом им спалю!" Славка бросил мать, уже теряющую от пережитого сознание, и, схватив валявшуюся сбоку крупную жердину, с криком развернулся и, раскрутив деревяху, приложил недоумка. Тот как раз отвлекся на ругань с родней, поэтому даже не пытался увернуться. Удар шел наискосок, соскользнув с головы, жердь шваркнула по правому плечу, что-то отчетливо хрустнуло. Мужик сразу сложился, упал, женщины завизжали:"Убили!!!", а Славка уже вытащил слегу на свою сторону забора и перехватил поудобнее - приготовился к новым разборкам. Жена Димки что-то начала орать, сам ушлепок тоже ревел с земли раненой белугой, но Славка, с белыми от ярости глазами, громко сказал:
     
      - Передашь, лярва, своему п...! Что, если хоть где что в селе полыхнет - то в следующий раз я, в..., не деревяхой махну! А если я его ближе десяти метров от кого из своих увижу - то т... ему! - и, не в силах просто положить шест, он со всей мочи шваркнул им о заснеженную землю. Подломанное, видимо, дерево не выдержало и лопнуло, жердь сложилась на снегу, а Славка уже бежал к матери, кулем оседавшей позади в пяти метрах.
     
      С той стороны забора неслась злобная ругань Димкиной родни, здесь сын с ответными матюками тащил безпамятную мать в дом.... Дед постоял, крикнул от уличного забора вышедшему на порог мужу Валентины, тоже Славке, чтобы они немедленно смывали бензин с кожи и переодевали, и что надо срочно хоть к Клавке - аптекарше сгонять, или лучше к Семеновне, старой - старой фельдшерице, могут пойти ожоги по коже.
     
      Уже отойдя от места склоки на приличное расстояние, Матвей Степанович заметил, что если бы листва от ранних морозов не опала, то этот козел точно подпалил бы соседку - с улицы через листву деревьев никто ничего бы не заметил, а так он мог притормозить в своей дури при виде свидетелей со стороны.
     
      Машину старик предложил не загружать ничем, даже полезным, дай Бог сил дотолкать ее пустую, ведь она тонны полторы затянет порожняя. Они даже по мелочи облегчили автомобиль, выбросили из салона цацки всякие, коврики, вытащили одно кресло, запаску.... Куча в чужом гараже вышла немалая, но по весу, прикинул паренек, не сильно тяжелая. Так что иномарка не слишком полегчала . Но и то хлеб.
     
     
      То же он думал, когда они враскачку пытались вытолкать добычу из мелкой ямки, неудачно оказавшейся под передним колесом. Их с дедом усилия, увы, не справлялись с задачей - даже при удачных толчках машина выкатывалась из колдобины, закатывалась на самый верх последующего бугра, теряя скорость, замирала - и скатывалась назад. Они оба уже выдохлись с тяжелой "повозкой" до злополучной ямы, да здесь возились уже минут 7-10, потому легкий путь, вытолкать Дэу назад, а не вперед, и обрулить ямку, не пришел в их головы. Правда, опытный пенсионер не опустил рук, он придумал другое решение. Виктор сбегал домой и приволок три, на всяк случай, деревянных стойки. Теперь, с помощью длинных, почти двухметровых, деревяшек они легко вытолкнули авто из ямы, а когда машина привычно остановилась на бугорке, просто подперли ее бревнышками и подпихнули вперед. Непокорный рубеж был преодолён.
     
      Дальше с такими приспособлениями движение пошло живее, хотя пластиковый бампер уже слегка треснул в нескольких местах от нажима. Но вряд ли гаишники теперь будут к этому придираться, думал мокрый от пота Витька. Он уже был без новой, сделанной из брючины от спортивных штанов, шапочки - вспотел и сунул ее в карман на рукаве. Головной убор был сотворен за три минуты - на то, чтобы примерить, где именно отрезать штанину, а потом завязать полученный рукав узлом с верхнего конца, больше и не потребовалось. Правда, узел на макушке немного мешал, когда на голову натягивался капюшон, и хлопец уже решил, как он исполнит следующую шапку , но это будет не сегодня.
     
      В одном месте горластая тетка начала их стыдить, разоряясь на всю улицу, что они растаскивают чужое добро, но запыхавшийся ветеран просто послал ее по матушке, на большее сил не было. На удивление, тетке этого хватило, она молча развернулась и ушла в свой дом. Матвей Степаныч на ходу успел удивленно посмотреть на крикушу, он явно не ожидал столь быстрого финала намечавшегося концерта....
     
      С помощью стоек они довольно легко и быстро прикатили иномарку к своему гаражу, при заезде в гараж пришлось немного повозиться, но в целом всё прошло без осложнений. Машина стала у дальней стенки гаража, почти наехав на горку кукурузы; прицеп был сначала выкачен на улицу, затем им подперли "Дэу", поставив ближе в воротам - с наличными поломками машина еще не скоро поедет своим ходом, а прицеп будет использоваться регулярно. Уже расставив все колесные средства, старик вдруг сообразил:
     
      -Эх, голова - два уха! Надо же было колеса заранее у машины накачать до предела, как тогда на Юркином прицепе делали, тогда катить было бы намного легше! Вот, посмотри, Витёк!
     
      Заднее левое колесо даже у незагруженной машины проседало гораздо сильнее нормы, что и сказалось на нелегкости хода автомобиля. Но дело было уже сделано, машина стояла на месте, хотя задняя дверь почти не открывалась - стоящий сбоку от нее хабар мешал, но пассажирам это не будет помехой.... А вот паренек с удивлением заметил только в гараже, что в машине стоял весьма неожиданный для него аппарат. Автомагнитола для CD - дисков, да еще с немаленьким,как для автомагнитолы, дюймов в шесть, экранищем! А у него дома так и лежат непросмотренные диски Васьки Киямова, и там могла быть ценная в данных условиях информация.
     
      Самохваленко переиграл план действий на сегодня, попозже они с дедой еще раз сходят, прихватив прицеп, и закончат вывоз от Васыля всего намеченного, но это уже по темноте. Чтобы, как сказал старик, поменьше раздражать горластых соседей. Доведение до ума рогатки, ее опробование и пристрелка могли подождать, а сейчас парень ковырялся с электроникой, пытаясь запитать ее от штатного аккумулятора. Провода, подключенные взамен вырванных с мясом ночными ментами, дали напряжение, на панели загорелась подсветка, и он осторожно нажал на клавишу. Экран подсветился, Витька радостно выскочил из салона и помчался в дом. Через две минуты он, уже со стопкой лазерных дисков в пакете, вновь нырнул за руль (соседнее, пассажирское, кресло было пока оставлено в гараже Васыля), взял верхний диск, стер с него невидимую пыль и вставил в дисковод...
     
     
      Через полтора часа заглянувший в гараж в поисках вдруг пропавшего внука пенсионер нашел того сидящим с завороженным видом за рулем, уставившимся в маленький экранчик на торпеде. На полу и коленях в нескольких пакетах блестели стопки компьютерных дисков, сам юноша даже не оглянулся на вошедшего. Когда же тот просто положил руку на плечо подростка, тот аж подпрыгнул от неожиданности.
     
      - Ты!! Ну, типа! Эх! А? - ничего вразумительного Виктор сказать не мог, и Матвей Степанович пришел ему на помощь.
     
      - Ты чего это пропал? Что тут такое?
     
      - Деда! Я теперь диски могу смотреть!! Не все, правда, больше половины он не видит вообще, а я же вижу, что и на них записано что-то. Но фильмы он показывает!
     
      - Ну, показывает, - проворчал уставший за день старик. - У нас дел больше нет, как фильмы смотреть? Давай, сворачивай свою шарманку, пошли землянку до ума доводить. Там с вентиляцией надо доделывать.
     
      - Деда, но это ведь не просто фильмы! Это серии про выживание Васька позаписывал! Нам же щас такое даже полезно смотреть!
     
      - Про выживание? У нас кругом одно выживание, тоже можно кино снимать.... Ладно, смотреть можно, может, там что-то полезное и есть, но не в ущерб делу. И еще! Эту бандуру твою, что показывает, не стоит оставлять в машине, так что ее вечером снимешь. И аккумулятор тоже снимешь - и в дом.
     
      Виктор помолчал, потом спросил:
     
      - Украсть их, что ли, могут?
     
      - Да не украсть, а на морозе вся электроника может не так сработать. Оно же не приспособлено, чтобы так, по холоду, смотреть. И аккумулятор тоже не любит мороза. Закрывай свой кинозал, пошли делом заниматься!
     
      Пробивка вентиляционных каналов, сооружение обзорного перископа и проведение освещения в землянку продлились до темноты, они с трудом выбрались на участок Васыля, где добрали все, более или менее ценное, для зимнего существования. Прицеп загрузили далеко не полностью, но, умаявшись за сегодня и вообще за последнее время, и не попытались заполнить свободный объем. Оставив в гараже неразобранный от привезенного добра легковой прицеп, они наскоро поужинали всё тем же кулешом, запили горячим, с листьями клубники, чаем и завалились спать. Самохваленко даже не стал вытаскивать ресивер из машины. Не было сил.
     
     
      Утром, после завтрака, они вернулись ко вчерашнему дикому случаю соседской свары. Матвей Степанович, разгружая в тесном гараже вещи из прицепа, пояснил, что слепая - спокойная, мирная пенсионерка, хотя пенсию оформила этим летом. Работает в ЦРБ, Центральной Райбольнице, причем больные отмечали, что с ней выздоровление идет лучше даже в тяжелых случаях. Набожная чересчур, но это ведь работе не помеха. А больные хвалят ее...
     
      - А чего это она слепая? Там вела себя как зрячая, разве что застыла на месте. Так это с любым может быть, - с недоверием протянул Виктор.
     
      - Дык это всего Валюха с год, как поправилась, а до того у нее катаракта была, долго болела глазами, видела совсем плохо, ее уж и к операции начали готовить, они и кучу денег назанимали на нашу, мать ее, безплатную медицину. Да, а тогда склад, на котором она работала, закрыли.... А тут ей одна санитарка подсказала, что надо в очи капать смесь: на две капли майского меда каплю крещенской воды. Она по два - три раза в день сразу начала капать, да вроде еще у попа нашего благословление взяла на такое дело, но глаза щипало здорово, говорила, что с трудом выдерживала эту боль. Но потом все заметили, что зрение у нее наладилось, не до конца, но для ее возраста - хорошо.
     
     
  
Оценка: 3.98*22  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"