В огромном безвременном пространстве было ужасно холодно и пусто. Только эхо безумно носилось, ловя и передразнивая самого себя. Так продолжалось немыслимо долго или всего лишь мгновение - неважно, поскольку время отсутствовало. Но вдруг... Да, именно вдруг секунды решили ожить. Они встрепенулись, отряхнули с себя ледяное крошево забвенья, которое мелодично зазвенело, и звон этот подхватило обрадованное эхо.
Ожило пространство. Стали возникать невиданные доселе существа. Одни выкристаллизовывались из пустоты мгновенно и остро. Другие создавались по примеру жемчужин: хрустальные крошки с мантии времени обволакивались блестящим льдом и, плавно перекатываясь, округлялись и росли. Третьи сплетались из невесть откуда взявшихся лучей света, наподобие тончайшего игольного кружева, и расстилались по пространству ажурной бахромой. Это рождались звезды...
Звезды возникали одна за другой, каждая была прекрасна, как еще не оформившаяся возвышенная мысль. Они сверкали, смеялись и нежно касались друг друга. Их свет говорил о радости бытия. Мир был счастлив. Купаясь в мягком мареве блаженства, все сущее источало жемчужное сияние и тонкий аромат любви.
Так продолжалось целые тысячелетия или всего лишь мгновение - трудно сказать. Известно только, что по миру предательски пробежал беспокойный ветерок. Пробежал в тот самый миг, когда одна из звезд почувствовала свою особенность. Она перестала ощущать себя частью большого пространства - в ней появилось тревожное "Я".
Не секрет, что нечто, родившись, обязано прожить какое-то время. Долго ли, коротко ли - это не столь уж и важно. Самость ожила и оказалась ужасно заразительной. Многие звезды вдруг начали спорить с подругами о первенстве, топорщить свои ранее мягкие лучи. Пространство раздвинулось, чтобы дать возможность звездам жить обособленно. Довольные, они заблестели одна ярче другой...
***
Долгие тысячелетия жили в холодном космосе две очень похожие звезды. Излучая свет и улыбаясь, они переглядывались с соседями, не обращая ни на кого особого внимания. Но однажды они увидели друг друга. Увидели и замерли. Когда оторопь прошла, звезды запульсировали с еще большей силой, чем прежде, и стали самыми яркими во Вселенной.
Они смотрели, смотрели, смотрели... Протягивали даже руки-лучики, но коснуться друг друга не могли, слишком большое было между ними расстояние. Они молили о возможности приблизиться друг к другу хотя бы на чуть-чуть. Но это было невозможно.
Тогда одна звезда, не вытерпев мучения одиночеством, сорвалась и полетела. Ее не волновало, что, упав, она не сможет вернуться на прежнее место. Для нее было ясно другое: пролетая по дугообразному пути, она наконец-то сможет коснуться своей подруги. Коснется и шепотом, который никому другому не будет слышен, скажет ей заветные слова. Разве этот миг не стоит миллиона лет ровного сияния? Звезда озарила небосвод пылающим полетом и погасла, канув в небытие.
Небо, потеряв драгоценное создание, вздрогнуло и заставило своих обитателей очнуться от заворожившего их самолюбования. Некоторые звезды, оглянувшись вокруг, ужаснулись своему одиночеству. Пробудившаяся жажда прикоснуться к себе подобным была столь сильна, что пространство не выдержало и поежилось от пробегавших мурашек воссоединения. От этого многие звезды сумели дотянуться друг до друга, а соприкоснувшись, они уже не захотели разнять лучи. И пространство помаленьку начало сворачиваться, пока, наконец, не вспыхнуло от переполнявших его чувств.
Гигантская искра феерически блеснула и погасла...
В огромном безвременном пространстве было ужасно холодно...