Жизнь взаперти, как и сами вы знаете, разнообразием не пестрит, а потому и рассказывать о ней не интересно, а уж слушать и вовсе, одна сплошная мука. Поэтому не стану вас мучить подробностями того как я коротал время под сводами материнского лона, и как весь тот день только и делал, что время от времени взбрыкивал ножкой, тем самым давая понять, что у меня всё в полном порядке. Всё это скучно, и по счастью для нашей истории важности не имеет, а потому дальнейшее повествование начну с момента, когда мои родители уже отошли ко сну.
И так. Когда для меня стало ясным, что мама с папой уснули, и надобность в вялом брыкании отпала, я незамедлительно перешёл к более активным действиям. Первое что я сделал, это вырвался из своей оболочки. Для таких как я, это проще пареной репы, просто закрываю глаза и трогаюсь с места. Вот и всё. Содержание покидает свою форму. Потом, маленьким облаком серебристого света проплываю по лабиринту маминой плоти, пока наконец вместе с её глубоким выдохом, не оказываюсь за пределами своей цитадели. В общем-то ничего ужасного, если не считать что с момента отрыва от маминых чувств и до выхода из её тела, тебя окружает обсолютный мрак и полное отсутствие звуков. А дальше, остаётся только расправить фигуру, что бы из светящихся завитков, похожих на клубящийся звёздный пар, обрести свойственную мне наружность - крылатого ангела. При чём своим внешним видом, по возрасту, я не многим уступаю родителям. В принципе, в моём выходе с преображением, ничего необычного нет - заурядный сверхъестественный эпизод, из жизни внутриутробного плода, вынужденного иногда удирать, из репродуктивных органов своей мамочки. Да и в моём облике тоже, чего-то там ошеломляющего своей экзотичностью, пожалуй тоже вряд ли найдётся. Ведь как ни крути, а аналогичных мне, ангелоподобных юношей, вы несомненно уже видели. И видели наверное не одну сотню раз, хотя бы на тех же полотнах великих живописцев, или на картинках менее великих художников, где нас тоже понарисовано - пруд пруди.
Хотя, одного незаурядного эпизода, мне всё таки избежать не удалось. Случился он буквально за несколько минут до того, как я расправил свои крылья, и воспарил навстречу с "миром райского наслаждения". Именно в тот момент, когда я набирался мужества, и как один из представителей благонравных сынов, прощаясь с родными, припадал к материнской ланите. Когда я, подобно всем благовоспитанным отпрыскам, винился за то, что прервал своё пребывание внутри материнского лона, без соответствующего на то позволения - до моего слуха донёсся чей-то тиранический голос.
- Ты бы ещё разрешительную записку у мамы попросил!
Честно сказать, от такой неожиданности, я чуть было не испустил душераздирающий вопль. Представьте себе, какого это услышать ночью, в своей квартире, голос, не принадлежащий к кругу вашей семьи. И у кого бы из вас, в таких обстоятельствах не ёкнуло сердце, пускай даже и от исключительно мирной фразы, с упоминанием вашей мамы. Вот-вот, тут и у самого твёрдого духом мужчины, похолодеет внутри. С трудом преодолевая страх, я медленно обернулся, и у себя за спиной, в ночном полумраке, на фоне колышущихся на сквозняке штор, обнаружил двух субъектов. В общем-то субъекты как субъекты, если конечно не принимать во внимание, что у этих имелись крылья, а вместо лиц - такие мерзкие морды, что и описанию-то не поддаются.
- Да ни как наш друг испытал чувство страха? - сказала первая морда, в державном голосе которой, я к моему огромному облегчению, сразу узнал Владимира.
Его крылатая фигура, такая же мощная и мускулистая, какие бывают на барильефах античных героев, сотрясалась от безудержного смеха.
- Да ну что ты! - исходилась хохотом морда вторая, голосом Димки - Если Олежик чего-то и страшится, так это исключительно маминькиного гнева!
К месту будет заметить, что интеллектуал Димка, своей статностью, весьма походит на стройного белокрылого стерха. Разве что длинные ноги, у него не такие тощие как у птицы, а вполне себе нормальные, я бы даже сказал - элегантные ноги.
- Послушайте, вы! - крикнул я, срывая с хохочущих физиономий, ритуальные африканские маски, и возвращая эти повергающие в трепет личины, на отведённое для них настенное место. - Прежде чем брать что-то чужое, не плохо было бы сначала спросить разрешения у хозяев.
- Ну и ну! - протянул Владимир -Похоже наш друг не доволен нашим визитом?
- При чём тут не доволен? - сказал я, пытаясь взять себя в руки. - Просто, свим бесцеремонным посищением, вы доставили мне некоторое неудобство. К тому же, брать чужое без разрешения, просто не прилично.
- Ах не прилично! - вознегодовал Димка.
- Да, не прилично!
- А то что ты, уже битый час, заставляешь себя ждать, это значит прилично?
- И ладно бы только нас! - поддержал друга Владимир - Но под окнами его квартиры, совершенно одна и в ночной темноте, его ожидает дама! И этот нахал, ещё имеет наглость упоминать о правилах этикета!
- Какое неслыханное кощюнство! - с притворной чопорностью возмутился Дмитрий.
- Дама?! - воскликнул я в изумлении.
- Да дама.
- Янка?!
- Ну естественно Янка!
Понятное дело - когда любящий человек, узнаёт что объект его обожания вот уже битый час томится в ожидании встречи, то у него по неволе почва уйдёт из под ног. Ну, в общем-то, у меня и ушла.