Аби лежала в ванной и отстранённо рассматривала жёлтый кафель, который запотел от горячего влажного воздуха, заполнившего маленькое помещение. Из-за закрытой двери доносились приглушённые звуки: в комнатке - единственной комнатке в её маленькой квартире на чердаке старого кирпичного дома на окраине Буроса - во всю играла музыка, в случайном порядке звучали любимые композиции Абигаль. Но её это совсем не трогало. Мысленно Аби то и дело возвращалась в дымную, полную неона и ритмов ночь, которая закончилась совсем не так весело, как началась.
Они с Тайлером решили провести время в небольшом, но достаточном многолюдном клубе "Teaser". Знакомая компания, алкоголь, немного травки - Аби хотелось расслабиться, привести в порядок растрёпанные последними месяцами нервы. Сложности с руководителем проекта на работе, болезнь сестры - несмотря на то, что она вышла из отпуска только в середине октября, ей был необходим отдых. И немедленно.
Многое не запомнилось, осталось за дверями клуба в искусственном и горьком дыму, движения в воспоминаниях были смазаны мигающим неоновым светом, слова отдавались в висках обрывками слогов. Но кое-что Абигаль запомнила ясно - как Тайлер размахнулся и ударил её, после чего она сначала пьяно плакала в туалете, прикладывала к горящей скуле смоченную холодной водой ладонь, а затем ушла, стянув с дивана свою сумочку, когда ребята в очередной раз отошли к бару.
Даже сейчас Аби чувствовала, что щека горит, и снова мягко коснулась её прохладными влажными пальцами, при этом она продолжала бездумно изучать взглядом жёлтую кафельную стену. В голове не было ни одной мысли, и Абигаль только вслушивалась в размеренный и тихий шёпот воды.
Она смотрелась в зеркало не только в туалете клуба, но и дома, сразу, как только вернулась. И ей не понравилось то, что она увидела. Дело было даже не покрасневшей коже и постепенно наливающемся синевой фингале. Дело было в глазах, каких-то слишком тусклых и покорных, слишком серых, в них не было ни надежды, ни жизни.
Аби прикрыла глаза. Не хотелось философствовать, не хотелось размышлять, когда именно она начала идти к тому, с чем сейчас осталась один на один, не хотелось искать оправданий. Единственное, что действительно могло помочь - это решение. Свежее, но не потребовавшее бы от неё каких-то резких перемен и стойкости. Решение мягкое, обволакивающее и согревающее, как вода в ванной.
Абигаль вздохнула и запустила пальцы в свои густые русые волосы, мокрые от воды. Что она могла сделать? Бросить работу, собрать вещи и уехать в другой город? Глупо. Тем более что это бы подошло кому-нибудь вроде Мэтта - самого веселого, безбашенного и, одновременно, самого ненадёжного парня в их компании. Для него такой план бы сработал, Аби без труда могла представить, как он собирает самые необходимые вещи в рюкзак и покидает Бурос. К слову, он и сам как-то рассказывал, что так и сделал, оставив позади и родителей, и неоконченное высшее. Но Абигаль - нет, она была не такой.
Ей нравилась новая маленькая квартирка, которую она с таким удовольствием собиралась обставить. Ей было хорошо в Буросе, уютно на его улицах, она хорошо ладила с людьми, которые встречались ей на остановках, ездили каждый день с ней в автобусе или стояли рядом в очередях на кассу. В конце концов, здесь жили родители, с которыми у неё были действительно хорошие дружеские отношения, здесь была родная сестра Эмили, так внезапно заболевшая гепатитом. Нет, Аби не хотела уезжать. Не хотела искать себя где-то в другом месте. Её дом был здесь, а Тайлер оставался всего лишь досадной ошибкой, которую она исправит. Что касается скуки и безжизненности... с этим тоже можно что-то придумать, и прямо сейчас.
Решимость, которая внезапно овладела ей, удивила даже саму Абигаль. Она поднялась на ноги, шагнула из ванны на холодный кафель, хотя вода стекала с неё и заливала пол. Запотевшее зеркало смазано отразило синеву фингала, которая всё явственнее проступала на худом лице, но теперь Аби видела в своих глазах злость. Злость не на кого-то, а на саму себя, что она дала возможность какому-то жалкому, не достойному ни доверия, ни любви Тайлеру, сделать себе больно, что она позволила себе расслабиться, потерять бдительность и интерес почти ко всему, что не заметила, как жизнь вошла в колею обыденности и скуки.
Такое необходимое сейчас решение пришло внезапно. Аби тут же взяла забытые на стиральной машинке острые металлические ножницы и резко провела ладонью по гладкой поверхности зеркала, стёрла осевшую влагу. Не давая себе времени задуматься, она небрежно, почти грубо отмерила волосы до плеч и срезала первую прядь. Затем вторую, третью, с каждым щелчком ножниц как будто бы становясь всё более свободной. Вскоре дело было сделано, и Абигаль придирчиво рассмотрела в зеркале свои угловатые черты, всё ещё мокрые, и оттого тёмные неровно обстриженные пряди, которые теперь не прикрывали её небольшую грудь, и удовлетворённо кивнула. Так ей определённо нравилось больше. Так всё можно было исправить.