Измайлов Константин Игоревич : другие произведения.

Когда расцветают ромашки

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О первой любви...

  
  КОНСТАНТИН ИЗМАЙЛОВ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Когда расцветают ромашки
  
  
  
  
  
  Глава первая
  
  Беленький букетик
  
   Когда Саша ходил в детский сад они с мамой, Татьяной Николаевной, жили в коммунальной квартире, занимая самую маленькую комнату. Татьяна Николаевна работала кондуктором трамвая и часто поздно возвращалась с работы. Но Саша никогда не скучал и всегда был накормлен, поскольку, рядом в большой комнате жила семья: дядя Толя или Анатолий Юрьевич, тётя Лена или Елена Сергеевна и их дочь Надя. Они были, как родные Саше - добрые, ласковые, заботливые. Анатолий Юрьевич с белой лысиной и мягким голосом работал инженером в конструкторском бюро, а Елена Сергеевна с добрыми глазами и нежными руками врачом в поликлинике. Хорошо жили - дружно! Часто по вечерам на кухне под большим зелёным абажуром пили чай и рассказывали друг другу о новостях, делились переживаниями, радостями и огорчениями. По выходным и праздникам вместе ходили в кино, гуляли в парке и выезжали за город на природу. Да, кстати, Надя была одного возраста с Сашей. Дети ходили в один и тот же садик и даже в одну группу. Мама Саше рассказывала, что и рожали их в одном и том же роддоме. Потому и были они всегда вместе: и дома, и в садике, и на детской площадке...
  - Вот такой будет домик для семьи с детками, а теперь, Саша, высыпай песок вот сюда, я буду строить маленькие домики для козочек! - сказала Надя, ползая на коленках по песочнице, а Саша только успевал подносить ей оранжевые ведёрки с песком.
  Белые Надины колготки были вымазаны в песке, особенно на коленках, но она это не замечала, поскольку, вся была поглощена домиками...
  - Вот, вот, - одобрительно закивала Надя, когда Саша высыпал очередные два ведёрка, и старательно принялась разгребать песок. - Семья с детками будут поживать в большом домике, а козочки будут поживать рядом, чтобы им скучно не было, вот так! А детки будут играться с козочками... - ласково говорила Надя, то и дело, убирая за спину длинную косичку с коричневым от песка бантиком, которая попадала ей под руки. - Саша! - вдруг крикнула Надя. - Ну, где ты пропал?
  Надя оглянулась и увидела, как Саша с пустыми ведёрками стоял и внимательно смотрел в сторону сквера. Тогда Надя встала рядом с Сашей и заинтересованно стала туда же всматриваться. А там, среди тоненьких берёзок и пушистых лип какой-то дяденька быстро рвал ромашки, будто куда-то торопился! Вдруг, улыбаясь, он подбежал к тётеньке в белом платьишке на дорожке и протянул ей беленький букетик. Саша с Надей удивлённо переглянулись, а потом с интересом стали наблюдать, что же будет дальше. А дальше дяденька с тётенькой под ручку неторопливо пошли по дорожке...
   Надя снова принялась за песочные домики для козочек, а Саша носить песок и вспоминать, как дяденька быстро рвал ромашки, прыгая от одного цветочка к другому, а потом на жёлтенькой дорожке подарил их 'белой' тётеньке. А когда домики, наконец, были построены, и довольная Надя ими любовалась, с улыбкой осматривая то каждый домик в отдельности, то в целом весь городок, представляя, как вокруг домиков детки играются с козочками, Саша побежал в сквер. Он быстро нарвал несколько ромашек, примерно столько же, сколько тот самый дяденька, вернулся в песочницу и встал рядом с Надей.
  - Ты чё? - спросила его Надя, когда почувствовала сбоку толчок.
  - Вот... - ответил Саша, протягивая беленький букетик.
  Надя удивлённо взяла цветы и понюхала.
  - Пахнут? - спросил Саша.
  - Немножко. Понюхай!
  Саша понюхал.
  - Нет, не пахнут, - разочарованно сказал Саша.
  - Ну и что! Зато они красивые! - И Надя прижала цветы к груди.
   Этот букетик Надя бережно принесла домой.
  - Мам, посмотри, какой у меня красивый букетик! - стала хвалиться она. - Это мне Саша подарил!
  - Саша? - удивилась Елена Сергеевна. - Ну, надо же! - всплеснула она руками, - Какой он молодец! - Она разглядывала цветы с разных сторон, как будто не верила своим глазам, повторяя: - Надо же, Саша подарил! Надо же, какой молодец! Надо же, ромашки...
  - И Саша молодец, - согласилась Надя, - и цветочки красивые!
  - Давай, доченька, мы поставим их в вазу! - Наконец, Елена Сергеевна оторвалась от цветов и достала из серванта маленькую хрустальную вазочку.
  - Завтра тебе исполняется семь лет, доченька, - сказала она, поставив вазочку в центр большого круглого стола. - Завтра будем все вместе сидеть за этим столом, покрытым белой скатертью, пить чай с тортом и любоваться твоим первым в жизни букетом цветов! Доченька моя, ты представляешь - твоим первым в жизни букетом?
  - Конечно, представляю, я же его вижу - вот он, передо мной! - удивляясь маминому вопросу, не задумываясь, сразу ответила Надя, вытянув обе руки к букетику.
  - Ах, милая моя доченька, какая это замечательная пора, когда расцветают ромашки!..
  - Почему это? - снова удивилась дочка.
  - Узнаешь... - Мама стала ласково гладить дочь по голове. - Скоро всё узнаешь, доченька...
  А на следующий день все собрались на праздничный обед. Саша был нарядным: аккуратно причёсан, в белой накрахмаленной рубашке и чёрных брючках с острыми стрелочками. Он робко протянул подбежавшей к нему Наде большую мягкую игрушку - пушистого рыжего львёнка.
  - Поздравляю с днём рождения! - покраснев, сказал он в окружении родителей, внимательно наблюдавших за детьми.
  - Ой, Саша, спасибо! - обрадовалась Надя, беря в охапку подарок. - Вот, не ожидала! А кто это?
  - Не знаю... - пожал растерянно плечами Саша и стал смотреть на маму, стоявшую сбоку, будто прося помощи.
  - Ну, как же ты не знаешь, Саша, это же львёнок! - сказала Татьяна Николаевна. - Ты даже вчера ему имя придумал!
  - Саша, а какое имя у львёнка? - спросила Елена Сергеевна.
  - 'Лёвик', - еле слышно ответил Саша.
  - Как-как? - переспросила Надя, обнимая и целуя львёнка.
  - 'Лёвик', - громче повторил Саша.
  - 'Лёвик'? - Надя громко рассмеялась, а за ней засмеялись родители, отчего Саша посмелел и тоже засмеялся.
  - Саша, тётя Таня, проходите к столу! - пригласила Надя.
  Всех нарядней была, конечно, именинница! Взять, к примеру, причёску: вместо обычных тоненьких двух косичек, её светлые волнистые волосики были будто сплетены между собой гибкими прутиками, искусно обрамляя беленькое, улыбчивое Надино лицо с маленькими ямочками на щёчках тонким блестящим узором! А платье - это же настоящее бальное белое платье! В нём Надя была впервые и выглядела настоящей маленькой принцессой! Может быть, оттого Саша и растерялся вначале, увидев Надю такой ослепительно красивой!
  - А какая именинница красивая! - восхитилась Татьяна Николаевна, разглядывая Надю. - Настоящая маленькая принцесса!
  - Ой, Таня, ты не представляешь, чего нам это сегодня стоило! - стала рассказывать Елена Сергеевна, качая головой, сокрушаясь, под весёлое кивание мужа. - С самого раннего утра мы стали делать причёску! Боже мой, чего нам это стоило! Мы говорим: 'Наденька, может, не надо никакой причёски?', а она ни в какую - надо и всё! Говорит: 'Саша придёт в гости!', говорит: 'Я же должна быть красивой!' - вот так!
  - Понятно... - Татьяна Николаевна многозначительно покачала головой.
  - Так, что, Саша, - обратилась Елена Сергеевна. - Ради тебя Надя сегодня и причёску сделала...
  - Вернее, мы втроём сделали! - поправил жену Анатолий Юрьевич, расставляя на столе фужеры.
  - И наряжалась - для тебя!
  Надя от стеснения закрылась 'Лёвиком' и брызнула смехом.
  - Саша, конечно, молодчина! - громко сказал Анатолий Юрьевич, наливая в фужеры лимонад. - Вчера такой букет подарил Наде! Представляешь, Татьяна - исключительно из одних ромашек! Как такое может быть, а? - И, не дожидаясь ответа, громко и твёрдо сказал: - Это я понимаю так - настоящий кавалер!
  - Да, настоящий кавалер! - согласилась с мужем Елена Сергеевна.
  Татьяна Николаевна только смущённо улыбнулась и ласково погладила по голове сына. А Надя подбежала к столу, встала на стул и стала нюхать цветы, стоявшие в центре праздничного стола, а потом обратилась к Татьяне Николаевне:
  - Тётя Таня, понюхайте, они, всё-таки, пахнут!..
  Этот беленький букетик долго стоял в вазочке. Даже и когда совсем завял, Надя попросила маму:
  - Мам, пусть он ещё постоит немножечко!
  - Цветочки завяли, доченька! - с сожалением, ответила мама и предложила: - А давай мы сделаем гербарий!
  - Гербарий? Давай! А это как?
  - А так, - мама стала объяснять, достав цветы из вазы: - Достанем цветочки из воды, высушим их и аккуратно положим в книжку!
  - В какую книжку?
  - В любую!
  - В любую? Тогда давай положим в мою любимую! - предложила Надя и сбегала за большой книжкой со сказками Пушкина.
  Теперь Надя никогда не расставалась с книжкой, где между красочных страничек с любимыми сказками хранились высушенные маленькие первые Надины цветочки.
  А Саше понравилось дарить цветочки! Теперь он везде, где видел их - в садике на прогулке или во дворе, в городском парке или за городом, когда выезжали отдыхать весёлой компанией - рвал букетики и дарил их Наде, маме и тёте Лене со словами 'поздравляю самую красивую девочку Надю!' или 'поздравляю самую красивую маму!', или 'поздравляю красивую тётю Лену!', после чего все весело Сашу благодарили, принимая цветочки двумя руками, а Елена Сергеевна, прижимая букетик к груди, громко произносила:
  - Ах, Саша, разбил моё сердце навеки!
  Все громко смеялись, а Анатолий Юрьевич только успевал фотографировать красивые и милые сценки Сашиного внимания! Правда, ромашки не часто попадались Саше. Да, это совсем было и не страшно, ведь кругом росло много других красивых цветочков: и жёлтеньких, и синеньких, и фиолетовых, и красненьких, и в виде колокольчиков, и в виде розочек, и в виде беленьких ромашек...
  
  
  
  
  Глава вторая
  
  'Моему защитнику!'
  
   Первого сентября Надя с Сашей пошли в первый класс в сопровождении счастливых родителей. Взявшись за руки, одетые с иголочки в парадную школьную форму, и чуть взволнованные торжественностью происходящего, они ровненько несли длинные букеты гладиолусов.
  - Саша, Наденька, улыбнитесь! - попросил Анатолий Юрьевич у подъезда, фотоаппарат щёлкнул. - Молодцы! - похвалил он детей. - А теперь с нашими мамами - Татьяна, Леночка, присоединяйтесь к нашим первоклашкам!
  Мамы присоединились, обняв детей за плечи.
  - Замечательно! Какие вы все красивые! Особенно Наденька со своими огромными белыми бантами!
  Саша всю дорогу крепко держал горячую Надину ладошку.
  - А тебе не страшно? - спросила его Надя, когда они подходили к пёстрому и галдящему тоненькими голосочками школьному крыльцу.
  - Нет! А тебе? - Саша посмотрел на покрасневшую от волнения Надю.
  - Почти нет, ну, может быть маленечко...
  Вдруг на весь школьный двор заиграла весёлая музыка и звонкий детский голос запел:
  
  Буквы разные писать
  Тонким пёрышком в тетрадь
  Учат в школе, учат в школе, учат в школе!
  Вычитать и умножать,
  Малышей не обижать
  Учат в школе, учат в школе, учат в школе...
  
  Саша с Надей сразу узнали эту песенку, ведь они каждый год слышали её первого сентября по радио и телевизору, а теперь, получается, эта песенка звучала для них, ведь они стали настоящими школьниками!
  - Мы, что, Саша, уже повзрослели? - тихо спросила Надя.
  - Наверно...
  Надя задумчиво склонила голову, а потом сразу заметно повеселела и стала внимательно наблюдать за всем происходящим, то озираясь по сторонам, то на трёхэтажную светлую школу, то на родителей, то на Сашу, ни на миг, не отпуская его ладошку.
  - Первый 'В'! - раздался приятный женский голос сбоку.
  - Ребята, идите к своей учительнице, Любови Петровне! - сказал Анатолий Юрьевич и добавил: - Идите, идите, не бойтесь, мы рядом!
  Саша с Надей нерешительно подошли к красивой улыбающейся женщине с большой охапкой цветов, отчего она вся благоухала свежими сладкими ароматами! Саша с Надей сразу подарили Любови Петровне цветы.
  - Спасибо, дети! - поблагодарила она и кивнула на лопоухих и круглощёких, рыжих и белобрысых, с бантиками и косичками, в коричневых платьишках с белыми фартуками и тёмно-фиолетовых костюмчиках ребят: - Присоединяйтесь к своим одноклассникам!
  Родители остались в сторонке, с улыбками посматривая на детей, и переговариваясь друг с другом.
  А потом началась торжественная линейка. Чтобы лучше увидеть, что происходит на школьном крыльце, Саша пропустил Надю вперёд. А там всё было необычным! К примеру, какой-то дедушка с блестящими на груди медалями говорил хриплым голосом в микрофон. Надя разобрала только последние его слова:
  - ...дорогие наши дети, в добрый путь!
  И все кругом дружно захлопали. Следом за дедушкой к микрофону подошла широкая тёмная тётенька с серым пучком на голове и заговорила глухим голосом:
  - Мы поздравляем всех школьников с началом учебного года, а особенно наших самых маленьких милых первоклассников...
  Надя живо повернулась в этот момент к серьёзному Саше. А широкая тётенька продолжала:
  - Поздравляем наших дорогих мам и пап...
  Вдруг какой-то длинный парень в чёрном костюме и тоненьком галстуке подошёл вплотную к Наде! Присев возле неё, он положил руку на Надино плечо и стал что-то ей говорить. Саша от неожиданности так растерялся, что на несколько мгновений оцепенел и ничего не слышал, будто уши кто-то заткнул ватой! Но придя в себя, он попытался встать перед парнем, чтобы закрыть собой Надю, но Любовь Петровна положила Саше руку на плечо и стала успокаивать:
  - Саша, не волнуйся, это наш десятиклассник Паша хочет Надю прокатить на плече...
  Действительно, Надя с вытаращенными глазками и восторженной улыбкой уже сидела на его плече и звенела правой рукой большим жёлтым колокольчиком над головами маленьких школьников! Паша провёз её вокруг школьного хлопающего и искрящегося улыбками двора и осторожно опустил на прежнее место возле Саши. Надя, пылая от радости, не находя слов, посмотрела вытаращенными глазками на застывшего с открытым ртом Сашу.
  - По традиции, - снова заговорила широкая тётенька, - первыми войдут в школу наши первоклассники, - и торжественно произнесла: - Здравствуй, школа!..
   Саше и Наде в школе понравилось! Особенно им нравилось, когда Любовь Петровна что-то интересно рассказывала своим спокойным мелодичным голосом, к примеру, про птиц и животных, природу и удивительные путешествия по горам и пустыням, морям и океанам, про города и страны в различных уголках нашей родной планеты. Как-то на рассвете, стоя у доски, высоким ласковым голосом она читала стихи:
  
   Унылая пора! Очей очарованье!
   Приятна мне твоя прощальная краса -
   Люблю я пышное природы увяданье,
   В багрец и в золото одетые леса...
  
  Саша посмотрел в школьное окошко, где на фоне тёмно-синего, будто залитого чернилами неба клонились в разные стороны жёлтые тополя, тихо постукивая по стеклу, будто жалуясь на непогоду, а вокруг их кружились жёлтые маленькие листочки...
  
   В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
   И мглой волнистою покрыты небеса,
   И редкий солнца луч, и первые морозы,
   И отдалённые седой зимы угрозы.
  
  А вместе с Сашей в окошко смотрела, склонив голову, Надя...
  - Это стихотворение великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина, - сказала Любовь Петровна, закончив читать, и обратилась к классу: - Скажите, пожалуйста, что вы чувствовали, когда слушали стихотворение?
  Дети задумались. Руку подняла Надя и тихо ответила, встав возле парты:
  - Слушая это стихотворение, мне стало немножко грустно...
  - И мне... и мне... и мне грустно... - согласился весь класс.
  - Это, естественно, дети, ведь, наступила осень. А с ней пришли холода и дожди. Небо покрылось тёмными тяжёлыми тучами. Деревья сбрасывают листву, теряя свою сочную красоту. Природа увядает. Птицы улетают в тёплые края, - ласково говорила Любовь Петровна, - и уже скоро придут первые морозы, и наступит белая морозная зима! Но после зимы обязательно наступит чудесная яркая весна, а за весной снова жаркое весёлое лето! Поэтому, дети, не надо сильно грустить! Каждое время года по-своему доброе и красивое! Посмотрите в окошко, как красиво!
   А за окошком на самом деле было красиво! И, всё-таки, немножко грустно...
  Как-то в субботу всем классом гуляли в городском парке, усыпанном по колено большими жёлтыми и красными кленовыми листьями.
  - Дети, покажите свои букеты, которые вы подарите сегодня мамам! - попросила Любовь Петровна и стала рассматривать пушистые рыжие протянутые в её сторону букетики. - Ах, какие красивые! Вот, мамы обрадуются! - радуясь, сказала учительница, вдруг она удивлённо всплеснула руками: - Посмотрите, а у Саши несколько букетов! Саша, а для чего тебе столько букетов? Ну-ка, расскажи нам, кому ты их подаришь?
  - Я подарю маме, Наде и тёте Лене! - ответил Саша, и, помолчав, добавил: - А ещё я подарю вам! - и Саша протянул ей букетик.
  А за Сашей все одноклассники стали дарить свои букеты растроганной учительнице!..
   Зимой после школы, сделав вместе уроки, Саша с Надей уходили на каток. Только на коньках каталась одна Надя, а у Саши не было коньков, и он терпеливо сидел на скамеечке, наблюдая за ней. А Надя, напевая песенки, плавно каталась вперёд и назад, делая медленные повороты и широкие кружочки, разрисовывая серый лёд в белый тоненький узор.
  - Саша, посмотри, как я умею! - кричала она и начинала катиться на одной ноге, широко разведя в стороны руки, а потом вдруг прыгала на другую ногу с полуоборотом и катилась уже спиною вперёд.
   Накатавшись, она усталая и раскрасневшаяся садилась на скамейку, а радостный Саша, который уже к этому времени немножко замерзал, помогал ей переобуться.
   А ещё Саша с Надей часто катались с большой ледяной горки в городском парке! Забравшись на вершину, они попадали в открытый рот ледяной головы бородатого и усатого сказочного русского богатыря! И, сев на маленькие дощечки, лихо скатывались вниз! А потом снова бежали вверх, чтобы снова из ледяного 'богатырского' рта скатиться вниз вместе с такими же взмыленными и краснощёкими, извалявшимися и наборовшимися в снегу, кувыркающимися и смеющимися, кричащими, падающими и летящими ребятишками под звуки весёлой музыки, разносившейся по всему парку! А внизу, прыгая, чтобы согреться, ждали родители, бабушки и дедушки. А вокруг сверкало море разноцветных огней, будто на волнах тёмного соснового моря! Ох, и весело было! Один раз Саша увидел, как какой-то мальчуган, который был выше и шире всех, ударил Надю по плечу, оттолкнув её, пытаясь скатиться вперёд. Саша схватил его за рукав и сильно притянул к себе.
  - Жить надоело, молокосос? - крикнул свысока мальчуган, но увидев смелый Сашин взгляд прямо ему в глаза, опешил: - Ты чего, сдурел?
  - Ты зачем ударил девочку? - спросил Саша, пламенея от ярости.
  - Ну, я просто думал... - стал бормотать испуганно он.
  - Вот это видишь? - показал кулак Саша. - Ещё раз тронешь девочку, я тебе покажу, кто из нас молокосос! Понял, дылда?!
  - Да, понял, понял...
  Надя спокойно подошла к спуску, перед которым все расступились, и покатилась!
  - Какой ты смелый! - сказала Надя, когда шли домой. - А если бы он драться стал, что бы было?
  - Драка! - не задумываясь, ответил Саша.
  - И кто бы победил?
  - Я, конечно!
  - Почему? Ты же не сильней его? Откуда ты знаешь?
  - Потому, что я тебя защищал! Мне так говорил твой папа, дядя Толя, что если защищать девочку, то любого всегда победишь!
  - А мне он такого никогда не говорил!
  - Ну, ты же девочка!
  - А, понятно...
   А когда в унылую февральскую пору, воющую по вечерам за окнами метелями, был праздник 23 февраля, Надя подарила Саше мягкую игрушку, сшитую собственными руками, напоминающую толи пузатого крокодильчика, толи дракончика - Надя сама не знала - и платочек, на котором вышила крестиком красный цветочек, а снизу надпись - '23 февраля. Моему защитнику!'. Почему-то, никакому больше подарку Саша не был так рад, как этому маленькому беленькому платочку!
  
  
  
  
  Глава третья
  
  Белый парус
  
   Все вокруг привыкли, что Надя с Сашей везде были вместе: и в школе, и дома, и во дворе. Вместе делали уроки, читали по слогам свои первые книжки, ходили на каток, на горку, бегали в кино, где перед сеансом обязательно в буфете лакомились прохладным белым коктейлем и разноцветными шариками мороженого! А на обратном пути весело обсуждали фильм:
  - Тебе понравилось? - спрашивал Саша.
  - Да! Особенно, когда золушка превратилась в принцессу!
  - Да, мне тоже! Здорово так получилось! А помнишь короля? Такой смешной! С такими тоненькими ножками!
  - Ага! Как у кузнечика!
  - Ну! А мачеха такая противная...
  - Как жаба...
  Вместе замечали по утрам первые солнечные лучики, вливающиеся красными ручейками в класс через школьное окошко, а за ними - первые непоседливые жёлтые шарики на школьных стенах, прыгающие то вниз на пол, то вверх на потолок, будто играющие с Надей и Сашей в 'догонялки'! Вместе наблюдали днём по дороге домой за блестящими капельками тающих на крышах сосулек, которые беззаботно упав на тротуар, лопались на крохотные пузырёчки! Вместе замечали под ногами ручейки, которые будто змейки бежали из-под серого снега и Саша с Надей начинали дружно прыгать, будто ужаленные их тоненькими холодными язычками! Вместе любовались на освободившихся от снега бугорках первой зелёной травкой и первыми робкими жёлтыми цветочками...
  По случаю праздника 8 марта, старшеклассники под руководством старенького и маленького учителя русского языка и литературы, Зиновия Германовича, приготовили для всех женщин спектакль по драматической сказке Маршака 'Двенадцать месяцев', в которой участвовали школьники и младших классов, наряженные в волчат, белочек, зайчиков - в добрых маленьких зверюшек, которые должны были на сцене прыгать, рычать, и даже разговаривать среди лохматых деревьев сказочного зимнего леса! В спектакле участвовали и Надя с Сашей. Надя была рыженькой белочкой, а Саша, почему-то, ласточкой! И в тот самый момент, когда на сцене начинали 'зеленеть' бумажная травка и 'блестеть' картонное солнышко, он должен был прыгать вдоль сцены, изображая 'летящую радостную ласточку'! А за сценой старшеклассница с выражением в этот момент читала стихи Плещеева:
  
   Травка зеленеет,
   Солнышко блестит,
   Ласточка с весною
   В сени к нам летит...
  
  А Саша громко бежал по деревянной сцене, высоко подпрыгивая, и стараясь развести в полёте широко ноги, при этом он активно махал 'крыльями' и широко улыбался, глядя на зрителей! Потом он в точности повторял то же самое, только в обратную сторону. В зале стоял безудержный хохот! Некоторые мамы и учителя, казалось, чуть не падали со стульев от смеха. А Зиновий Германович корчил страдающие гримасы и хватался двумя руками за голову, вопрошая: 'Ой, боже мой, зачем же нужна эта ласточка?!' Зато все учителя и родители долго вспоминали потом этот спектакль и смеялись, в шутку замечая: 'Сашина 'ласточка' была лучшей ласточкой из всех ласточек на свете!' А Анатолий Юрьевич сказал короче: 'Саша был 'гвоздём программы'!'...
   Летом Надю родители увезли отдыхать к родственникам на море. Первое, что она положила в свою сумку, когда собиралась - 'Лёвика'!
  - Это, чтобы не скучать... - объяснила она родителям.
  А Саша, скучая, всё лето склонялся по душному и пыльному городу, несколько раз ездил с мамой на электричке за город купаться в речке, а вечерами после ужина читал книжки и вспоминал Надю, внимательно рассматривая подаренные ею, толи пузатого крокодильчика, толи дракончика и платочек, перечитывая в который раз: '23 февраля. Моему защитнику!'.
   На Надин день рождения он нарвал букетик ромашек, поставил его в вазу и каждый день менял воду, надеясь сохранить цветочки до её приезда. Он садился перед букетиком, смотрел на него и представлял, как Надя купается в море, которое он, вообще-то, никогда ещё не видел...
   Наконец, в конце августа загоревшая и отдохнувшая Надя вернулась! Саша был так рад, что не удержался и побежал встречать во двор.
  - С приездом, Надя! - крикнул он, выбегая из подъезда.
  - Саша! - крикнула она в ответ и кинулась ему навстречу.
  А потом долго с удовольствием рассказывала ему, как купалась в тёплом море, загорала на горячем песочке, собирала ракушки, каталась на корабле и на лодке, ходила в поход и на базар, даже рыбачила с дядей Мишей и ела разные фрукты, растущие в саду рядом с 'дяди-Мишиным домом'!..
   А потом настала школьная пора! И снова пришла вначале яркая и нарядная, а потом тусклая и грустная осень. А за ней незаметно 'подкралась' зима и накрыла город белым морозным одеяньем!
   Саша с Надей не расставались даже тогда, когда Надя стала учиться игре на скрипке. Придя после школы, они быстро делали уроки, потом Саша брал её длинный чёрный футляр с инструментом и они шли на занятия в музыкальную школу. Там Саша терпеливо ждал её на скамеечке возле гардероба. Добрая гардеробщица тётя Галя угощала его пирожками и пряниками, почему-то, обращаясь к нему всегда так:
  - Покушай, сынок, Наденька ещё не скоро! - и всегда добавляла: - Да, кушай сам, Наденьку я тоже угощу, не беспокойся!..
  Саша кушал, слушая отовсюду бесконечные громкие и тихие, высокие и низкие, короткие и длинные музыкальные звуки, иногда слагающиеся в знакомые и незнакомые мелодии. А дождавшись, наконец, Надю, помогал одеться, брал футляр, а взамен протягивал ей пол пирожка или пряник...
   В школе иногда их дразнили одноклассники: 'Тили-тили тесто, жених и невеста!' - но это было недолго и некоторые из ребят стали даже завидовать Надиной с Сашей дружбе, особенно завидовали девочки...
   Жалко было расставаться в четвёртом классе с Любовью Петровной! Весь класс печально глядел первого сентября на любимую первую учительницу, которая стояла перед классом рядом с новым классным руководителем, строгой, как всем сразу показалось, худенькой и высокой учительницей математики, у которой даже имя было 'строгое' - Антонина Георгиевна!
  - Я же остаюсь в школе! - успокоила класс Любовь Петровна. - И всегда буду вам, дорогие мои, рада...
  И Любовь Петровна стала знакомить Антонину Георгиевну с учениками. Представив Надю с Сашей, она попросила Антонину Георгиевну:
  - Прошу вас, не рассаживайте их.
  - Почему? - удивлённо спросила новый классный руководитель.
  - Они давно дружат, всегда вместе...
  - Главное, чтобы эта дружба не мешала учёбе! - на что строго заключила Антонина Георгиевна.
  Надя с Сашей испуганно переглянулись. Но совсем скоро Антонина Георгиевна убедилась, что их дружба не мешает учёбе, а даже помогает!
   Теперь по каждому предмету были свои учителя. Наде с Сашей особенно нравился учитель русского языка и литературы седовласый сгорбленный добрый старичок Зиновий Германович. На своих уроках, он буквально завораживал ребят магией своего тихого, с приятной хрипотцой, спокойного голоса, неторопливо рассказывая о писателях и поэтах, или объясняя просто и понятно правила русского языка. Но самыми чудесными на его уроках были мгновения, когда он читал стихи. Как-то в зимнюю стужу, стоя у доски тёплого, ярко освещённого класса, он читал:
  
   Поёт зима - аукает,
   Мохнатый лес баюкает
  Стозвоном сосняка.
   Кругом с тоской глубокою
   Плывут в страну далёкую
  Седые облака.
  
   А по двору метелица
   Ковром шелковым стелется,
  Но больно холодна.
   Воробышки игривые,
   Как детки сиротливые,
   Прижались у окна.
  
  В этот момент Зиновий Германович кивнул на классное окошко, за которым, действительно, ребята увидели жавшихся к стеклу и прыгающих по подоконнику пушистых воробьёв! И продолжал с улыбкой читать стихотворение Есенина, показывая ладонью на окошко:
  
   Озябли пташки малые,
   Голодные, усталые,
  И жмутся поплотней.
   А вьюга с рёвом бешенным
   Стучит по ставням свешенным
  И злится всё сильней.
  
   И дремлют пташки нежные
   Под эти вихри снежные
   У мёрзлого окна.
   И снится им прекрасная,
   В улыбках солнца ясная
   Красавица весна.
  
   Благодаря Зиновию Германовичу, Надя с Сашей полюбили стихи и в шестом классе стали посещать его поэтический кружок.
   А на последнем занятии, расставаясь со своими любимыми учениками на летние каникулы, Зиновий Германович подарил Наде сборник стихов Сергея Есенина.
  - Наденька, - ласково сказал он, протягивая тоненькую книжечку, - я дарю тебе стихи любимого твоего и моего поэта! Желаю тебе, чтобы эти стихи были всегда рядом и согревали тебя своим великим теплом!
   С этой книжечкой Надя никогда не расставалась, между страничками которой один раз Саша заметил серенькие сухие цветочки.
  - Что это? - спросил он.
  - Это твои ромашки! - ответила Надя, взяв нежно двумя пальчиками тоненькую соломинку. - Твой первый букетик! Ты помнишь?
  - Конечно, помню!
  И каждый раз, гуляя с Сашей по вечерним тенистым улицам, она читала стихи любимого поэта:
  
   Я помню, любимая, помню
   Сиянье твоих волос.
   Не радостно и не легко мне
   Покинуть тебя привелось...
  
   Я помню осенние ночи,
   Берёзовый шорох теней,
   Пусть дни тогда были короче,
   Луна нам светила длинней...
  
  - Надя, а почему так случается, что любимые люди расстаются? - спросил как-то Саша, когда Надя закончила читать.
  - Разные причины бывают... - задумчиво ответила Надя.
  - А я вот, всё равно, не понимаю: если любишь, то до конца своих дней надо оставаться с любимым человеком! Ведь так?
  - А если этот 'любимый человек' тебя не любит? Тогда как? - весело спросила Надя и прыгнула на бордюр, придерживаясь одной рукой за Сашино плечо. - Вот, не любит и всё!
  - Не знаю... - пожал плечами Саша. - Но ведь, у Есенина в этом стихотворении получается, что оба любили друг друга?
  - У тебя 'получается', а у Есенина - нет!
  - Значит, это не настоящая любовь!
  - А ты знаешь, что такое настоящая любовь? - Надя повернулась к Саше и внимательно посмотрела в его растерянные глаза. - Вот именно! - ткнула она указательным пальцем в Сашин нос. - Узнай вначале, а потом рассуждай! И вообще, Саша, тебе надо серьёзно к экзаменам готовиться, если ты собираешься в девятый класс! - Надя снова пошла по бордюру, разведя в сторону руки для равновесия, и, оглянувшись, поучительно добавила: - Антонина точно не потерпит на экзамене твоих рассуждений о 'настоящей любви'! - И сквозь смех добавила: - 'Байрон' ты наш из восьмого 'В'!
  Она спрыгнула с бордюра и, весело напевая, закружилась по тротуару.
  - Саша, - обратилась она, не переставая кружиться, - в субботу в музыкальной школе выпускной концерт! Я буду выступать!.. - И продолжала плавно кружиться, напевая мелодию вальса: - Ла-ла, ла-ла, ла-ла, лаллла!..
   Саша в белой рубашке после концерта первым поздравил Надю у сцены с окончанием школы и успешным выступлением, подарив ей весёлый букетик полевых цветочков. А потом поздравили Елена Сергеевна и Анатолий Юрьевич, нежно поцеловав дочь. Надя искрилась юной красотою в белом концертном платье, непринуждённо одаривая солнечными улыбками каждого, кто проходил мимо и поздравлял.
  - Надежда, я вас поздравляю с блестящим окончанием школы и прекрасным исполнением Вивальди! - торжественно произнёс высокий и прилизанный молодой человек, протягивая великолепный огромный букет.
  - Ой, спасибо... - смущённо поблагодарила его Надя, растерянно разглядывая цветы. - Зачем вы так... ведь, дорого? - произнесла она робко.
  - Для вас, Надежда, не дорого! - восторженно произнёс молодой человек и сделал красивый широкий жест руками.
  - Мам, пап, познакомьтесь, это Эдуард...
  Познакомившись, все вместе, обмениваясь искромётными улыбками, пошли к выходу. А Саша, смотря им вслед, остался стоять один в опустевшем зале у пустой сцены, как одинокий белый парус посреди праздничного, но вдруг чужого моря...
  
  
  
  
  Глава четвёртая
  
  Кусочек весны
  
   А уже через пару дней, Надя снова на всё лето уезжала отдыхать к родственникам на море. Перед отъездом она, беззаботно улыбаясь, заглянула в соседнюю комнату и, увидев Сашу, грустно сидевшего за столом, сказала:
  - Ну, что ты такой кислый, Саша? Неужели, ты не рад, что я уезжаю отдыхать на синее-синее, тёплое-тёплое, самое лучшее на свете море? - И она закатила глазки.
  - Рад, - спокойно ответил Саша. - Желаю тебе хорошего отдыха, Надя. И побыстрей возвращайся, я буду ждать!
  - Ну, ладно, так и быть, ради тебя, Саша, я очень постараюсь вернуться побыстрей! - рисуясь, сказала Надя, и добавила уже серьёзно: - Только, Саша, я тебя умоляю, отдыхай и ты, пожалуйста, не мучайся! Ладно?
  - Ладно...
  Надя громко вздохнула и закрыла дверь. А Саша долго сидел, задумавшись: последние два дня они практически не разговаривали с Надей - ей всё было некогда, куда-то уходила, а возвращалось поздно. Или это казалось? Ну, как же это могло казаться, если он слышал каждый шорох её платья, каждый стук её каблучков, каждый её вздох, каждый звук её чистого голоса, если он чувствовал каждое её движение и даже оттенки её настроения? Конечно, не казалось, а так и было! Он вздохнул и, отодвигая книгу со стихами своего любимого поэта Михаила Юрьевича Лермонтова, подумал: 'Надо действительно готовиться к экзамену по алгебре! Как же мне хоть на часок забыть о ней? Надо как-то постараться...' - И Саша представил строгую и 'стальную' Антонину Георгиевну, отчего волна страха вмиг окатила всё тело, и будто с силой разбилась в груди!
  На экзамене Антонина Георгиевна в тот момент, когда они с Сашей остались одни в классе, прервала его ответ непривычным мягким голосом:
  - Да, я понимаю, что алгебру ты терпеть не можешь. - Она сняла очки и прислонила голову к ладони левой руки, неотрывно смотря на растерявшегося ученика усталыми и впервые за четыре года ласковыми глазами. - Ведь ты романтик у нас... - Она улыбнулась и задумалась.
  Саша сидел, съёжившись, не понимая, что ему делать - или продолжать отвечать, или молчать.
  - Романтик... - снова повторила Антонина Георгиевна и опять улыбнулась, покачав головой. - Как мало вас... - задумчиво и, как показалось Саше, с сожалением произнесла она. - Хорошо, Саша, - вдруг сказала она серьёзно, надев очки, став снова той же самой строгой и 'стальной', - троечку ты заслужил, только я тебя прошу в следующем году больше уделяй внимание точным наукам. Я понимаю, что вы молодые, что вас, может быть, сейчас другое беспокоит, но, Саша, - она пристально посмотрела на него, - пойми - надо учиться, особенно в эти последние два года, а ты... - Она неожиданно замолчала и не очень уверенно продолжила: - Я заметила, ты полностью поглощён Надей! Надя, конечно, девочка хорошая, но, Саша, пойми, у тебя сейчас есть главная обязанность - хорошо окончить школу! Это сейчас главное для тебя! А всё остальное - это... - Антонина Георгиевна, откинувшись на спинку стула, развела руками, - Это... ну, это неважно пока, пойми!
  - Я понимаю... вас...
  Антонина Георгиевна вздохнула.
  - Вот и хорошо! - спокойно сказала она и приветливо попросила: - Передай привет маме! И желаю тебе хорошенько отдохнуть!
   Лето было дождливым. Бродя целыми днями в одиночестве под моросящим дождём по чёрным и сырым улицам, Саша унылым отсутствующим взглядом смотрел на вечно бегущих сгорбленных прохожих, блестящие машины, вздрагивая от их неожиданных сигналов и фырканий, читал пёстрые вывески, рекламу, афиши, рассматривал потемневшие от сырости дома и витрины с худыми манекенами, но ничего его не трогало и не заинтересовывало! Отовсюду, на фоне разноцветного, бегущего и галдящего городского пейзажа на него смотрели большие карие Надины глаза. В какой-то момент неожиданно вспомнилась строчка из стихотворения Лермонтова: 'Никто моим словам не внемлет... я один' - Саша подумал: 'А ведь Лермонтов был одинок и совсем не боялся этого, а наоборот, будто дорожил этим и радовался...' - И Саша стал вспоминать его стихи:
  
   Белеет парус одинокий
   В тумане моря голубом!..
   Что ищет он в стране далёкой?
   Что кинул он в краю родном?..
  
  А потом ещё:
  
   Выхожу один я на дорогу;
   Сквозь туман кремнистый путь блестит;
   Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
   И звезда с звездою говорит...
  
  Вспомнив стихотворение до конца, Саша вдруг обнаружил, что стоит в маленьком скверике и смотрит на посветлевшее небо. Он улыбнулся небу, скверику, маленькой болонке, которая, видимо, давно уже спокойно обнюхивала его ноги, а теперь со смешным тявканьем прыгнула в сторону, сгорбленному старику, стоявшему рядом, опершись двумя руками на палочку, и почувствовал необычайный прилив сил, будто каждая клеточка его организма напиталась живительной влагой! И каждый день, уходя на прогулку по городу, он брал теперь с собой томик Лермонтова...
   В один из июльских вечеров, придя с прогулки, он обнаружил в квартире необычное возбуждение: мама с Надиными родителями что-то эмоционально обсуждали. Наконец, мама сообщила:
  - Сашенька, милый, нашу коммунальную квартиру расселяют! Наши соседи переезжают в новую квартиру, а мы остаёмся в этой! Ты представляешь? Теперь у нас будет отдельная квартира!
  - Ну и что? - спокойно спросил Саша.
  - Посмотрите на него! - всплеснула руками Татьяна Николаевна. - Сашенька, я всю жизнь этого ждала, а ты 'ну и что'! Ты только подумай, теперь у тебя будет отдельная комната, где ты будешь спокойно заниматься! Ты не рад, что ли? - недоумённо развела руками мама.
  - Мам, ну, рад, конечно! А Надя, значит, теперь переедет?
  - Ну, конечно, переедет! Что за вопрос? - не поняла Татьяна Николаевна, а потом сказала мягче: - Ну, ведь она же останется в этом городе, вы будете встречаться, также дружить, как раньше...
  - Нет, уже не так, как раньше!
   Через неделю Саша помогал грузить вещи в грузовую машину Анатолию Юрьевичу и Елене Сергеевне. За диваном он нашёл пыльного 'Лёвика', с оторванным ухом.
  - О, Саша, 'Лёвика' нашёл! - обрадовалась Елена Сергеевна. - А мы потеряли его, а он вот куда 'забрался' непоседа! - И, помолчав, добавила: - Наденька всё время с ним спала в обнимку...
   Новая квартира была светлой и просторной. Довольная Елена Сергеевна водила по комнатам Сашу и с удовольствием рассказывала:
  - А вот эта самая светлая комната будет Надиной! Посмотри, какой замечательный вид открывается из её окна на берёзовый скверик и миленькую беседочку! - И она умилённо посмотрела в окно. - А вот здесь будет стоять стол, а вот здесь пианино, а над пианино повесим красивую картину из картинной галереи. Саш, представь, ведь красиво будет, правда?
  - Красиво. Главное, чтоб Наде понравилось.
  - Ну, Надин вкус мы знаем, постараемся что-нибудь с Анатолием Юрьевичем подобрать соответствующее! Пойдём обедать!
   Пока Елена Сергеевна суетилась на кухне, Саша среди беспорядка нашёл фотоальбом. На первой странице он увидел совсем молодых Елену Сергеевну и Анатолия Юрьевича, которые касаясь друг друга плечами, тепло улыбались с чёрно-белой фотографии. А на следующей чёрно-белой фотографии Анатолий Юрьевич с широкой улыбкой, как-то неловко держал на руках белый свёрток, из которого виднелась маленькая Надина тёмная головка. А на следующей маленькой фотографии пухленькая Надя лежала на животике и смотрела вперёд, подняв кудрявую головку, и вытаращив глазёнки. Саша уже не мог оторваться: вот, Елена Сергеевна, нежно прижав дочку к груди, целует её лобик, вот, Анатолий Юрьевич высоко подняв над головой плачущую дочку, что-то радостно кричит фотографу, вот, Наденька, уже стоит на ногах, сжав ротик, а вот, делает первый шаг по половичку навстречу маминым рукам. Вдруг Саша увидел себя рядом с Надей, такого же толстощёкого и пухленького, как Надя, но в отличие от неё, с перекошенным от рёва лицом! Саша усмехнулся над собой. А на следующей фотографии, сразу узнав родную комнату, увидел себя в костюме беленького зайчика с длинными ушками над головой и Надю в костюме рыжей лисички возле наряженной ёлочки. А на следующей фотографии увидел себя и Надю в центре праздничного стола с мандаринами в руках и молодых смеющихся родителей с поднятыми фужерами. Саша полностью поглощённый просмотром фотографий, стал рассказывать сам себе: 'А вот эту фотографию я помню, где мы во дворе возле любимой песочницы: я со спортивной сумкой на плече, на которой большая надпись 'Олимпиада-80', а Надя, что-то кричит мне из песочницы с лопаткой в руке и большим круглым значком на груди с изображением 'Олимпийского Мишки'. Да, я помню, в то лето как раз была Олимпиада в Москве! А нам тогда было по пять лет! А дальше знакомые фотографии - я дарю цветочки Наде, маме, Елене Сергеевне...' - вдруг Саша увидел незнакомую фотографию, на которой Надя целует его в щёчку! Саша невольно улыбнулся. А потом снова были знакомые фотографии - они с букетами гладиолусов у подъезда, они на школьном крыльце, Надя на плече у парня с колокольчиком в правой руке, они за партой, они на катке, они на школьной сцене, где Надя в костюме белочки, а он в костюме ласточки, Надя на сцене со скрипкой, Надя в окружении подруг, весь класс с Любовью Петровной в центре, а рядом они, снова весь класс с Антониной Георгиевной в центре и рядом они, Надя в оркестре, Надя в хоре, Надя с учителями музыкальной школы, Надя с... Эдуардом...
  - Саша, иди кушать! - раздался неожиданно громкий голос Елены Сергеевны из кухни, отчего Саша испуганно вздрогнул.
  - Да, да, сейчас... - пробормотал он, вглядываясь в фотографию.
  На фотографии возле каких-то футбольных ворот стояла хрупкая в лёгком светлом платьишке Надя с еле заметной улыбкой и чуть склонённой набок головой, будто усталая, а вплотную к ней возвышался с радостной гримасой в спортивной майке плечистый Эдуард, обнимая мускулистой рукой узкие Надины плечи...
  В конце августа Саша узнал, что Надя будет доучиваться в другой школе.
  - Ты не забывай нашу школу... - попросил Саша, прощаясь с Надей после новоселья.
  - Саша, ну, как же я смогу забыть нашу школу, - вспыхнула Надя, - наших учителей - Любовь Петровну, Антонину Георгиевну, Зиновия Германовича! Неужели ты думаешь, что я вот так возьму и запросто всех забуду? Плохого ты мнения обо мне, Саша!
  - А на кружок Зиновия Германовича будешь ходить?
  - Конечно, буду, если у меня будет время! - И она нетерпеливо стала прощаться: - Всё, Саша, мне пора спать!
   И снова 'подожгла' весь город осень! Саша, привыкнув уже вечерами гулять, неторопливо брёл по 'пылающим' улицам и про себя читал стихи. Незаметно он подходил к Надиному дому и, посмотрев на Надино окошко, не решался подняться, даже когда в окне горел свет. На поэтический кружок Надя так ни разу и не пришла. Вначале Зиновий Германович спрашивал:
  - Саша, а что, Наденьки снова нет?
  А потом и спрашивать перестал.
   В один из зимних вечеров Саша случайно встретился с Надей возле её дома.
  - Саша, а ты что здесь делаешь? - удивилась она.
  - Так, гуляю...
  - Пошли в гости... - предложила Надя и сразу оговорилась: - Ой, хотя мне совсем некогда сейчас! Может быть, ты придёшь в другой раз?
  - А когда?
  - Ну, я не знаю... - Она нетерпеливо затопталась на месте. - Может быть, ближе к новому году... хорошо?
  Саша кивнул, а Надя сразу побежала домой, махнув рукой напоследок:
  - Ну, пока!
  Но и в декабре, и на новогодних каникулах Наде было некогда, а когда наступил февраль, Саша решил больше к Надиному дому не ходить. Тем более, Надя сама сказала, что она устала от 'каждодневных наблюдений' и 'страдающих 'байроновских' глазок'! И мама советовала успокоиться, ласково уверяя, что ничего в этом нет страшного, что жизнь только начинается... 'Только потерпеть февраль, - думал Саша, - А там весна - будет веселей!'
   Однажды Саша пришёл на поэтический кружок один.
  - Наверное, всех остальных замело, - улыбнулся Зиновий Германович. - Да и вы, Саша, всегда грустный. - Он сел рядом и заглянул в Сашины глаза. - Ничего, ничего, - похлопал он по плечу своего ученика, - не переживайте, молодой человек, не переживайте. Вы счастливый человек! А знаете почему? - вдруг неожиданно спросил он.
  - Почему?
  - Потому, что у вас очень чуткая, тонкая душа! Это великое счастье - чувствовать! Вы чувствуете поэзию, вы чувствуете людей, наконец, вы чувствуете любовь и ко всему относитесь бережно!
  Зиновий Германович встал, прошёл к столу и взял книжечку.
  - Сейчас все стали грубее и нетерпеливее... - Он подошёл к Саше и продолжил: - Теряя, к сожалению, лучшее... - Он чуть задумался, но вдруг, резко подняв широкие седые брови, с улыбкой спросил: - А хотите, я подарю вам кусочек весны?
  Саша улыбнулся.
  - Хотите? - снова весело спросил Зиновий Германович и, открыв дрожащими от нетерпения руками книжечку, стал трогательно читать:
  
   Как после мартовских метелей,
   Свежи, прозрачны и легки,
   В апреле -
   Вдруг порозовели
   По-вербному березняки.
  
   Весенним заморозком чутким
   Подсушен и взбодрён лесок.
   Ещё одни, другие сутки.
   И под корой проснётся сок.
   И зимний пень берёзовый
   Зальётся пеной розовой.
  
  - А, молодой человек, как? Почувствовали кусочек весны внутри себя? - заражая смешной улыбкой, спросил учитель.
  - Да, почувствовал! - засмеялся Саша. - А кто это?
  - О, милый мой, это Твардовский! Да-а, Твардовский, вот так, вот так...
  И этот 'кусочек весны', подаренный так просто Зиновием Германовичем, Саша трепетно хранил в себе до наступления настоящей!
  
  
  
  
  Глава пятая
  
  На крыльях
  
  Накануне праздника 8 марта Сашины одноклассницы были очень растроганы вниманием ребят. В этот день в классе после уроков мальчики устроили для Антонины Георгиевны и девочек поэтический концерт: каждый должен был прочитать стихотворение. Ребята по очереди выходили к доске и, немножко смущаясь, начинали читать в абсолютной тишине. Все девочки, затаив дыхание, а кто-то даже открыв рот, слушали...
  Открыл концерт белобрысый длинный Павел. Он, сильно покраснев, несмелым голосом начал:
  - Пушкин. - И после небольшой паузы, набрав побольше воздуха, стал с выражением читать: - 'Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолётное виденье, Как гений чистой красоты...'
  А когда закончил девочки одновременно взорвались аплодисментами. Следующим вышел худенький и серьёзный Дмитрий. Он, вздохнув пару раз, будто готовясь к прыжку с высокой вышки, громко начал:
  - Тютчев. - И сразу: - 'Я встретил вас - и всё былое...'
  А на дружные аплодисменты и воздушные поцелуи девочек он сдержанно кивнул головой, оставаясь таким же серьёзным и сконцентрированным, хотя 'вышка' была уже позади!
  С чёрными, как смоль волосами и тоненькими усиками Анатолий, посматривая на девочек, с чуть заметным покраснением на смуглом лице, прочитал стихотворение Есенина 'Выткался на озере...', после чего девочки не сразу захлопали, а несколько секунд находясь под впечатлением от услышанного произведения, не двигаясь, смотрели большими задумчивыми глазами на одноклассника у доски.
  А маленький и смешливый Стасик с кудрявой рыжей шевелюрой, которому все прочили карьеру клоуна в цирке, темпераментно прочитал стихотворение Асадова 'Слово о любви'.
  Саша, встав у доски, и взглянув на большие, нетерпеливые глаза одноклассниц, спокойно начал своё выступление:
  - Николай Рубцов. - И, смотря вперёд поверх класса, стал читать:
  
   Я буду долго гнать велосипед.
   В глухих лугах его остановлю.
   Нарву цветов. И подарю букет
   Той девушке, которую люблю...
  
  А перед глазами стояла Надя...
  
   Я ей скажу: 'С другим наедине
   О наших встречах позабыла ты,
   И потому на память обо мне
   Возьми вот эти скромные цветы'...
  
  Саша увидел, как в этот момент у некоторых девочек по щёчкам побежали блестящие слёзки...
   На следующий день Саша с двумя веточками мимозы постучал в Надину квартиру.
  - Ой, Сашенька! - обрадовалась Елена Сергеевна. - Проходи!
  - Поздравляю вас с праздником! - он протянул веточку.
  - Ой, Сашенька, миленький, спасибо! - Елена Сергеевна взяла цветочек и поднесла его к лицу, произнеся с удовольствием: - Ах, весна наступила! Ты маму от нас тоже поздравь, пожалуйста...
  - Хорошо, поздравлю. А Надя...
  - А Надя гуляет, - быстро сказала Елена Сергеевна и добавила: - Ты проходи, Сашенька, чай попьём, а Наденька скоро придёт.
  - Спасибо, я её лучше на улице подожду!
  - Там же холодно! - уже вдогонку крикнула Елена Сергеевна.
   Давно замёрзнув, Саша, то прыгая на месте, то переступая с ноги на ногу, ждал Надю у занесённой снегом беседки, бережно укрывая от метели озябшими руками жёлтенький цветочек. Мимо то и дело взад-вперёд проходили смеющиеся компании, довольные парочки, бегали и звонко кричали дети, а Нади всё не было. Какие-то легко одетые три мужика, без шапок с красными лицами, громко и довольно ухмыляясь, зашли в беседку. Саша услышал, как сразу звякнула стеклянная посуда.
  - Эй, парень! - обратился к Саше один мужик со стаканом в руке. - Ты что мёрзнешь? Иди к нам - согреем!
  - Нет, спасибо, я здесь постою... - вежливо отказался Саша.
  Мужики дружно посидели и разошлись, обнявшись друг с другом. Где-то из окон доносились смех, песни, музыка, гармонь, топот и хлопки в ладоши. Какая-то девушка с распущенными длинными коричневыми волосами в одном лёгком красном платье и с широкими яркими красными губами выбежала из подъезда и быстро побежала к соседнему дому. Через минуту, видимо, догоняя её, выбежал парень в одной белой рубашке. Посмотрев по сторонам, он спросил Сашу:
  - Слушай, видел девушку?
  - Да!
  - Куда она побежала?
  Саша показал. Парень, скользя на укатанной дороге, катясь и падая, побежал туда же, благодарно махнув напоследок Саше рукой...
   А Надя не появлялась. Совсем уже замёрзнув, и почти потеряв надежду дождаться, Саша вдруг услышал сбоку Надин голос. Он повернулся: на дороге, вдоль которой уже зажглись фонари, Саша увидел её и Эдуарда. Они шли под ручку, прижавшись плечами, и звонко смеялись. Вернее, смеялась Надя, а Эдуард постоянно ей что-то говорил, наклонившись к её уху. В левой руке Надя несла огромный букет цветов. Они не обращая ни на что внимания, быстро и весело прошли мимо Саши и скрылись в подъезде, громко хлопнув напоследок дверью. Посмотрев на Надино окошко, в котором вспыхнул жёлтый свет, Саша пошёл домой. Идя по ярко освещённой улице, и всматриваясь в счастливые лица прохожих, ему хотелось заплакать, но он не позволял этого себе, лишь одна горячая капелька скатилась по щеке. В этот момент он увидел одинокую задумчивую женщину, неторопливо идущую навстречу. Не раздумывая, Саша приблизился к ней и протянул веточку:
  - Это вам!
  Женщина растерянно подняла глаза.
  - Мне? - спросила она и застыла с открытым ртом.
  - Конечно! С праздником!
  - Спасибо... - дрожащим голосом поблагодарил она, и взяла веточку двумя руками. - А как вас зовут? - спросила она, провожая удивительного молодого незнакомца тёплым взглядом.
  - Саша!
  - Желаю вам счастья, Саша! - услышал он уже за спиной.
  - Спасибо! - улыбнулся он и подумал: 'Надо срочно домой - поздравлять маму!' - И, улыбаясь каждому прохожему, быстро зашагал!
   Это ожидание на холоде не прошло бесследно - Саша на неделю слёг с простудой.
  В один из дней, лёжа в тёплой удобной кровати, он под упрямое завывание за окном синей метели читал книгу и вдруг неожиданно для себя на тетрадном листочке мгновенно записал откуда-то взявшуюся строчку. Долго смотря на неё, он никак не мог понять - откуда же она появилась? - 'Как будто, возникла сама по себе!' А потом вдруг на листочке 'возникла' вторая строчка, а потом 'возникла' третья, четвёртая! И Саша уже не лежал на кровати, и не слышал метели за окном, и не видел стен, потолка, люстры, и не чувствовал больного горла, температуры, рук, ног, своего тела - ничего! А только каким-то приятным новым и единственным чувством где-то внутри своего невесомого тела ощущал слепой стремительный полёт!..
   С выздоровлением наступила и настоящая весна! Оправившись после болезни, с каким-то новым более внимательным и трогательным отношением ко всему вокруг, Саша заканчивал девятый класс. С точными науками и с алгеброй, в частности, всё было в порядке! И восхищённая Сашиными успехами Антонина Георгиевна просто не находила слов, глядя на смеющегося от души ученика, лишь произнося, всплеснув руками:
  - Ах, Саша, ты оказывается и физик, и лирик!
   Лето - три последних месяца самого лучшего отдыха! В первый летний день всем классом пошли гулять в городской сад. А там ели мороженое, катались на качелях, пели песни: 'Лето! Ах, лето! Лето звёздное будь со мной...' или 'Музыка нас связала, тайною нашей стала...' и танцевали, танцевали, а ребята обнимали девочек и смешно целовали им ручки! И снова неторопливо шли весёлой гурьбой! И всё, казалось, было прекрасным!..
  - Саша! - вдруг раздался где-то сзади Надин голос.
  Саша обернулся. Стоя в сторонке, Надя светилась улыбкой и махала рукой бывшим одноклассникам, которые хором стали её приветствовать:
  - Ой, Надя здравствуй! - А потом ритмично в унисон: - На-дя иди к нам, На-дя иди к нам!..
  Саша подбежал.
  - Здравствуй, Надя! - сгорая от радости, крикнул он.
  - Здравствуй, Саша! - смеялась Надя. - Какие вы все весёлые!
  - Каникулы, первый день лета! - крикнул Саша. - Как ты, Надя?
  - Да, у меня всё хорошо, Саша, не волнуйся! Как ты? Как мама? Как алгебра? Как Антонина Георгиевна? Как Зиновий Германович?..
  - Всё отлично!
  - Саша, - Надя чуть прикоснулась к Сашиному воротничку и быстро одёрнула руку, - почему ты не приходишь? Ты нас совсем забыл?
  - Ну, что ты...
  Вдруг над ними неожиданно оказался Эдуард с бутылкой лимонада.
  - Эдик, познакомься, это Саша, - чуть смутившись, представила Надя.
  - Эдуард! - мельком взглянув на Сашу, представился он, и 'двинув' ладонь к Сашиной груди, обратился недовольно к Наде: - Наденька, мы опаздываем!
  - Да, да, сейчас, Эдик, ты иди, я тебя догоню...
  - Ну, Надя... - заканючил Эдуард и нехотя поплёлся, то и дело, оборачиваясь с кислым лицом.
  - Саш, ну, что ты сразу стал таким грустным? - печально спросила Надя, склонив голову, потом улыбнулась. - Снова печальные 'байроновские' глазки! - Перестав улыбаться, она ласково заговорила: - Саша, ну пойми, мы были детьми... ну, дружили, жили вместе, а теперь всё прошло! Понимаешь?
  - Понимаю... - еле слышно ответил Саша и опустил голову.
  Надя вздохнула.
  - Давай останемся друзьями? Хорошими добрыми друзьями, а?
  - Давай...
  - Ну, вот и хорошо!
  Она обернулась на визгливый окрик Эдуарда:
  - Ну, Надя, ну, сколько же можно?! Нам пора!
  И торопливо заговорила:
  - Саша, обязательно приходи на мой день рождения! Обязательно! Слышишь? И не надо никакого подарка - я тебе рада без подарка! Ну, всё, передай привет Татьяне Николаевне! Пока! - И она, прикоснувшись к его ладони, побежала к Эдуарду.
  А Саша пошёл не к одноклассникам, а куда-то в обратную сторону. Он ничего не видел, только слышал за спиной песню из громкоговорителя, будто он кричал вдогонку... Наде:
  
   Ты уйдёшь
   Но приходит злая ночь,
   Ты её, признайся, дочь,
   Что ты делаешь со мной?
  
   Ты уйдёшь
   И мне станет не до сна,
   Я опять сойду с ума,
   Я прошу тебя - постой!..
  
   Приближалось Надино день рожденья, и чем ближе оно становилось, тем беспокойнее было у Саши на душе - 'Что же подарить?' - задавал он себе один и тот же мучительный вопрос.
  Долгими летними вечерами он бродил по городу в поисках ответа. Денег не было, а просить у мамы Саша не мог. А накануне этого дня, Саша совсем потерял покой - 'Что же, что же, ну, что же подарить?' - спрашивал он себя целый день, тревожно бегая по душному городу. Наконец, вечером, обессиленный и поникший, он сел на скамейку возле цветочного магазина, думая: 'Не прийти на день рожденья я не могу. А без подарка - я тоже не могу! Что же делать? - и он посмотрел на старушек, продающих маленькие разноцветные букетики. - У меня даже нет денег на эти букетики полевых цветов!' - И он вспомнил шикарные букеты Эдуарда.
  Вдруг он почувствовал, что кто-то тронул его за плечо, и, подняв голову, увидел Анатолия Юрьевича.
  - Саша, привет! - радостно крикнул Анатолий Юрьевич. - А ты, что здесь сидишь?
  - Так, отдыхаю, - быстро поднявшись, смущённо ответил Саша.
  - Слушай, Александр, как же мы давно не виделись! Как вы живёте? Как мама? Всё ли у вас хорошо? - радостно похлопывая Сашу по плечу, спрашивал Анатолий Юрьевич. - Вы, уж не обижайтесь на нас - всё работа, работа... всё некогда, некогда...
  - Да, нет... ну, что вы, Анатолий Юрьевич...
  - Саша, завтра же у Наденьки день рожденья!
  - Я помню, я...
  - Вот и приходите с мамой! Посидим, вспомним, посмеёмся...
  - Мама завтра работает.
  - Понятно, - расстроено произнёс Анатолий Юрьевич. - Ну, так, ты приходи, ты же для нас с Еленой Сергеевной, как сын!
  - Приду. А во сколько?
  - К двум часам. - Анатолий Юрьевич взглянув в Сашины глаза, спросил: - Что-то у тебя настроение нет, в чём дело, Саша?
  - Да, понимаете, Анатолий Юрьевич... не знаю, что подарить...
  - Понятно. - Покачал головой Анатолий Юрьевич и, подумав, сказал: - Знаешь, Александр, покупать букеты на родительские деньги - большого ума не надо! А вот, когда букет собран собственными руками, где-нибудь в лесу, ранним утром - это дорогого стоит! Это, Саша, точно - поверь мне! - громко произнёс последние два слова Анатолий Юрьевич, подняв указательный палец правой руки, а потом, немножко подумав, добавил: - Ну, а если она этого не понимает, значит, и нечего о ней переживать, значит, не достойна она этих переживаний! Вот так, Саша! Ты понял меня?
  - Понял, Анатолий Юрьевич!
  - Ну и молодец! - крепко пожал Сашину ладонь Анатолий Юрьевич.
   Саша, как на крыльях летел домой, думая, почти вслух: 'Наконец-то, мне всё понятно! Как, оказывается, всё просто! Наконец-то, я знаю, что подарить Наде!' - И он, переступив порог, крепко поцеловал встречающую маму.
  - Сашенька, ты, что такой радостный? Что произошло? Где ты был целый день? - ничего не понимая, тревожилась она.
  - Мам, всё хорошо! Ты даже не представляешь, как всё хорошо!
  - Ну, ладно, ладно, успокойся, - Татьяна Николаевна не поддавалась радостному возбуждению сына. - Иди кушать - целый день не ел! Разве так можно?
   После ужина мама положила перед Сашей деньги.
  - Сашенька, купишь завтра Наденьке красивый букет и подаришь, я, как раз, сегодня получила зарплату!
  - Не надо, мам!
  - Как не надо? - удивилась Татьяна Николаевна. - Ты помнишь, что завтра у Нади день рождения?
  - Конечно, помню! Просто у меня уже есть хороший подарок!
  - Откуда у тебя деньги?
  - Мам, ну, не переживай. - Саша обнял мать и поцеловал. - Я же тебе сказал, что всё хорошо! Завтра я подарю Наде хороший подарок!..
  
  
  
  
  Глава шестая
  
  Подарок
  
   Ранним утром Саша ехал в электричке. За окном блистал в безудержных солнечных лучах, будто под белым водопадом, просыпающийся город. Саша с интересом, как будто впервые в жизни наблюдал за всем, что видел за окном. А за окном маячили огоньками оранжевые поливочные машины, с прозрачными, моющими улицы, 'усами', после чего дороги на глазах превращались в чёрные, блестящие змейки. Молчаливо проносились пустынные магазины и только что привезённые к их стеклянным витринам белые бочки со свежим квасом. А возле бочек уже выстраивались первые покупатели с круглыми светлыми бидончиками, среди которых особенно выделялся пузатый мужик в жиденькой маячке, синем трико и с собственной стеклянной кружкой в руке, видимо, с нетерпением ожидающий того момента, когда он залпом выпьет пол-литра прохладного пенного ядрёного кваску!
  Тянулись, выстроившись в ряд, дома и домики с открытыми окнами, в которых теребились на ветру лёгкие занавески, балконами с разноцветными цветочками в горшках. А дальше 'бежали' друг за другом серебристые стройные тополя, пушистые яркие клумбы и снова дома, окошки, бабули в платочках на скамеечках, тополя, голубое небо и белое солнце, только-только поднявшееся над любимым городом!
  'Это мой город! - подумал Саша. - Это мой любимый город! И это мои любимые горожане! - Он с тёплым волнением посмотрел на мечтающих, дремлющих, думающих, читающих, разговаривающих, улыбающихся пассажиров, а потом снова в окно. - И сегодня, в этот лучший день лета, в этом лучшем городе на земле, самый лучший праздник - день рождения лучшей девушки на свете - Нади!' - И, конечно, Надя в этот момент ему мило улыбалась в окне!
   На какой-то станции в вагон вошла весёлая компания молодых людей, одетых по-походному, с рюкзаками, гитарами и удочками. Они сели рядом с Сашей и сразу стали знакомиться, протягивая руки:
  - Витя!
  - Вова!
  - Коля!
  - Алёна!
  - Жора, можно просто Жорик! - пробасил парень, с толстыми выпяченными губами.
  - А это Ромео! - звонко представила Сашу, севшая напротив, симпатичная, с длинными рыжими волосами и с коричневыми бусинками на кругленьком беленьком лице Алёна.
  - А где же у Ромео его Джульетта? - удивился, севший рядом с ней Витя, со скуластым лицом, маленьким шариком посередине горла и огромной 'охапкой' кудрявых светлых волос.
  - А Джульетта дома его дожидается у окошка! - с ласковой улыбкой и мило наклоняя голову в стороны, с готовностью ответила Алёна. - Сидит и песенки поёт...
  - И корзиночку плетёт! - добавил, севший рядом с Сашей, толстощёкий широкий Вова в больших коричневых очках с толстыми с палец окулярами.
  - А ещё гусей пасёт! - вставил бойко худенький белобрысый Коля, севший на краешек лавки возле Вовы.
  - И гусь яичко ей снесёт! - медленно пробасил Жора.
  Все чуть с лавок не упали со смеху.
  - Сам ты гусь, Жорик! - кричали со смехом ребята, вместе с которыми громко засмеялся Саша, сумев сквозь смех, всё-таки, сказать своё имя.
  За окном блестели росой, чуть размытые в утренней дымке поля, игрались солнечными зайчиками танцующие берёзки, будто перекидывая их вначале между собой, а потом, вдруг бросая в окошко, неожиданно сверкала белыми огоньками река, появляющаяся из леса, и прыгающая снова в него...
  - Ну, что, Ромео, поехали с нами! - предложил Витя, дружески хлопая Сашу по плечу. - Рыбалка - высший сорт, лес - сказка, уха на костре и песни под гитару всю ночь! Ух, закачаешься! Разве плохо, Ромео?
  - Я бы с удовольствием...
  - Ну, так в чём же дело? - Коля вскочил на ноги, устав сидеть на краешке лавки, и развёл руками.
  - Я же сказала вам, мальчики, Ромео ждёт Джульетта дома у окошка...
  - Там хорошо, там гуси! - с расстановкой тяжело 'прогудел' Жора.
  - Сегодня мне на день рожденья одного человека... - стал объяснять Саша.
  - А 'этот человек', конечно, самое прекрасное создание на свете? - предположил Витя.
  Саша смутился, а Витя с пониманием покачал головой.
  - Вот, решил нарвать букетик... - Саша покраснел.
  Все ребята, одновременно раскрыв рты от восхищения, переглянулись.
  - Ну, ты даёшь, Ромео! - живо вскочив, с восторгом крикнул Коля.
  - Молодчик! - сказал, повернувшись к Саше, Вова и обнял его за плечи.
  А Алёна от Саши не могла оторвать своих больших зелёных глаз. Казалось, она смотрела и не могла насмотреться! А потом, оторвавшись, сказала дрогнувшим голосом, подняв маленький указательный пальчик:
  - Вот как, мальчики...
  - Да, - с чувством рявкнул Жора, - я тоже так хочу...
  - Чего? - спросил его Витя, нахмурив брови.
  - Так подарить кому-нибудь... - и, выпучив ещё больше нижнюю губу, расстроено закончил: - Цветочки...
  Витя взял гитару и объявил:
  - Песня. Посвящается лучшим нашим подругам, Саше и цветочкам!
  Алёна захлопала в ладоши. Витя залихватски кинул руку на струны. Раздались приятные аккорды популярной песни. А потом запел чистым приятным голосом волнующую песню:
  
   Я буду долго гнать велосипед.
   В глухих лугах его остановлю.
   Нарву цветов. И подарю букет
   Той девушке, которую люблю!
  
   Нарву цветов. И подарю букет
   Той девушке, которую люблю...
  
  Саша почувствовал в горле большой и горький комок.
  
   Я ей скажу: 'С другим наедине...
  
  Он отвернулся в окно, чтобы ребята не увидели его влажных глаз.
  
   О наших встречах позабыла ты...
  Саша задумчиво посмотрел на блистающий за окном свежий, яркий, красивый лесной мир, где между деревьев за ним бежало смеющееся солнце. Улыбнувшись ему в ответ, и глубоко вздохнув, он повернулся к ребятам и весело запел со всеми:
  
   ...Она пройдёт, не поднимая глаз,
   Не улыбнётся даже... Ну и пусть!
  
   Я буду долго гнать велосипед.
   В глухих лугах его остановлю.
   Я лишь хочу, чтобы взяла букет
   Та девушка, которую люблю!
  
   Вышли все вместе на маленькой платформе посреди леса.
  - Ребята, - обратилась Алёна, - а давайте поможем собрать букет Саше?
  - Давайте! - все одновременно согласились.
  - Ребята, спасибо... я сам... - засмущался Саша.
  - И мы сами! - 'протрубил' за спиной Жора.
  - Ребята, - обратился Саша, - только ромашки...
  - Так, Ромео хочет ромашек! - повелительно сказал Витя. - А для тех, кто не знает этого цветочка, объясняю: жёлтая серединка и белые лепесточки. Испокон веков, - продолжал разглагольствовать на весь лес Витя, - в русских селениях этот цветочек был самым близким другом красно-девицам в период их полового созревания...
  - Какого-какого? - переспросил Вова.
  - Полового!
  - Помедленней, пожалуйста, я записываю...
  - Так вот, - продолжал по-деловому Витя, - именно ему они доверяли самые сокровенные свои тайны! А он им говорил правду: 'любит' или 'не любит'!
  Все дружно взялись за дело, разбредаясь по лесу. Саша был взволнован. Дрожащими руками он рвал ромашки и посматривал на ребят, которые молча и старательно, со светлыми улыбками рвали беленькие цветочки и тоже изредка посматривали на него. В какой-то момент он почувствовал, как горло сдавила тяжёлая волна и сразу отвернулся.
  Резвее всех собирала Алёна. Она прыгала от цветочка к цветочку, рвала, а потом обязательно после каждого сорванного цветочка несколько мгновений любовалась букетиком, поправляя его и обрывая листочки, портившие вид.
  Уже на платформе Саша собрал все цветы в один огромный букет, который можно было с трудом держать только двумя руками! Саша даже не мог оторвать руку для то, чтобы подарить милой Алёне цветы и пожать руки ребятам!
  - Спасибо, ребята! - взволнованно благодарил он. - Спасибо, Алёна! Как мне хочется пойти с вами!
  - Нет, Саша, - сказал спокойно Витя, - тебе надо обратно. Тебя ждёт твоя Джульетта!..
   Саша махал рукой новым друзьям через окно электрички, пока они не скрылись из виду, а потом принялся за букет: нужно было очистить его от сора. Каждый цветочек он бережно брал, осматривал, обрывал ненужные листочки, а потом аккуратно ровненько укладывал, вспоминая, как он познакомился с весёлой... такой... такой... такой хорошей компанией, как смеялись, пели, рвали цветы, прощались!
  Он так увлечённо занимался цветами и был поглощён мыслями, что ничего не замечал вокруг, а когда вдруг очнулся, то увидел, как все пассажиры с тёплыми улыбками наблюдают за ним. Особенно светились улыбками пожилые женщины...
   'Приехали - наконец-то! - Саша взял букет двумя руками и побежал, не чувствуя ног, и отмечая только то, что видел перед собой: - Платформа. Вокзал. Проспект. Пешеходная дорожка - ах, что-то долго не включается 'зелёный'! Включился - наконец-то! Переулок. Улица. Мост. Улица. Двор. Сквер. Площадь... Вот её улица! Вот её дом! Вот её подъезд! Первый! Второй! Третий! Её дверь! Звонок!'
  - Саша! Мы тебя уже заждались! Где же ты пропадаешь? - встретила его в дверях праздничная Елена Сергеевна. - Наденька! - громко крикнула она, - Встречай долгожданного гостя!
  В прихожую впорхнула прекрасная сверкающая Надя, говоря нараспев шутливо и с лёгкими нотками обиды:
  - Ну, где же ты пропадаешь? Ну, сколько же мо... - Вдруг она, уставившись на букет, поражённая застыла с открытым ртом.
  - Надя, поздравляю тебя с днём рождения. Желаю тебе счастья! - поздравил Саша, протянув ей букет.
  Покрасневшая Надя, будто по инерции взяла его двумя руками, а потом вдруг всхлипнула и слёзы брызнули из её глаз. Уткнувшись в букет лицом, она убежала в свою комнату.
  - Саша проходи, - растерянно сказала Елена Сергеевна и пошла за Надей.
   В зале первым его встретил Анатолий Юрьевич:
  - Здравствуй, Саша, - он, крепко сжав Сашину ладонь, тихо с чувством произнёс: - Молодец!
  За праздничным столом Саша увидел ничего не понимающих, растерянных Надиных подруг и сосредоточенного Эдуарда, который, как ворон, двигал головой по сторонам, пытаясь понять, что произошло.
  - Познакомьтесь, это Александр! - громко представил Анатолий Юрьевич.
  - Да, мы уже имели такую великую честь познакомиться с сэром Александром! - чеканя каждое слово, произнёс Эдуард.
  - Ну и хорошо! - тяжело вздохнув, сказал Анатолий Юрьевич и отправился на кухню.
  - Чем же вы это сэр Александр обидели нашу именинницу? - рисуясь, медленно спросил Эдуард и, не дожидаясь ответа, снова спросил: - Может быть, она вас уже видеть не может?
  - А может быть, она вас уже видеть не может? - резко ответил вопросом Саша и спокойно сел за стол, увидев у стены на тумбочке вазу с всё тем же, как и раньше, неоригинально огромным магазинным букетом.
  Девушки стали ухаживать за Сашей, а Эдуард, скорчив недовольную гримасу, стал наблюдать за ним.
  - Да-а, - протянул Эдуард. - Какие же мы неотёсанные! Вас, наверное, в 'диких степях Забайкалья' воспитывали, молодой человек?
  - А вас, наверное, в лучших английских домах... - ответил с улыбкой Саша под одобрительное кивание Эдуарда и добавил: - На псарнях!
  Эдуард покраснел и двинулся к Саше.
  - Мальчики! - крикнула полненькая девушка. - Ну, что вы, в самом деле?! Ещё драки нам здесь не хватало!
  Эдуард медленно выдохнул и грубо произнёс:
  - Думаю, что в нашем обществе ты долго не задержишься, валенок!
  - А я думаю, что вы! - спокойно и с милой улыбкой сказал Саша, выделяя последнее слово.
  - Посмотрим!
   В залу вошёл Анатолий Юрьевич. Он поставил на стол большую серебряную вазу, наполненную водой. Вдруг появилась Надя. В охапке она несла Сашин букет. Потом бережно поставила его в вазу.
  - Как трогательно! - воскликнул Эдуард.
  Все промолчали.
  - Ну, вы не соскучились? - ласково спросила Надя гостей.
  - Да здесь, понимаешь... - развязано заговорил Эдуард.
  - Понимаю, - перебила его Надя, - что вам, Эдуард, пора домой!
  - Не понял! И почему на 'вы'? - спросил ошарашено Эдуард. - Наденька, что случилось? Ничего не понимаю! Ты, что 'белены объелась'?
  - Ничего я не объелась, - краснея, строго произнесла Надя и повторила, смотря на Эдуарда в упор: - Вам пора домой, я сказала!
  Эдуард весело усмехнулся, всплеснув руками, а потом лыбясь, недоумённо обратился к девушкам:
  - Что с ней, а? Ни чё не понимаю!
  Он встал, расправил плечи, а потом, подняв указательный палец правой руки, внушительно произнёс:
  - Ну, учти, Надя, такие, как я - на дороге не валяются! Вот, что я тебе скажу напоследок! - и он важно направился в прихожую, то и дело повторяя, как попугай: - Ни чё не понимаю! Ни чё не понимаю!..
   А когда захлопнулась за ним дверь, Надя весело сказала:
  - Давайте пить чай с тортом!
   И все вместе - Надя, Елена Сергеевна, Анатолий Юрьевич, Надины подруги и Саша - стали с удовольствием пить чай с тортом!
  - Саш, а давай завтра погуляем, как раньше? - провожая поздним вечером, предложила Надя.
  - Давай! А где встретимся?
  - А давай возле нашей любимой песочницы, часа в два? Я так соскучилась по нашему двору!
  - Давай!..
   На следующий день около двух часов Саша был у песочницы. Прогуливаясь взад-вперёд, он вдруг увидел ромашки в маленьком скверике. Он буквально прыгнул к ним и стал быстро рвать - 'Да, конечно, ромашки! - говорил он возбуждённо сам себе. - Ещё, ещё, ещё, ещё и ещё! Всё! А теперь, я подниму глаза и увижу её!' - Точно! Она стояла на жёлтенькой дорожке возле сквера в белом платьишке и смеялась. Саша, подбежав, протянул беленький букетик. Надя взяла, сильно покраснев. И отвернувшись в сторону, смахнула со щеки слезу. Слов ни у кого не было. Надя посмотрела на песочницу и сразу кивнула Саше, чтобы посмотрел туда же. А в песочнице стояли, внимательно наблюдая за ними, маленькие девочка и мальчик...
   Уже город окутала прохладная вечерняя дымка и тополя запели свои задушевные задумчивые песни, уже красное солнце опустилось за дома и вытянулись на газоны, качели, тротуары чёрные тени, уже опустели улицы и в окнах зажёгся свет, а девушка в лёгком светлом платьишке, с распущенными длинными янтарного цвета волосами и русый юноша в широкой, сливающейся с тёмной листвою рубашке с засученными руками всё шли и шли неторопливо, держась за руки.
  - Саш, - сказала она, - интересно, кем мы будем, лет через десять?
  - Ты будешь знаменитой артисткой, лауреатом международных конкурсов! - сразу ответил он.
  - А ты будешь знаменитым поэтом! - сказала она.
  Он пожал плечом.
  - Не знаю, - задумался он. - Иногда мне очень хочется стать капитаном дальнего плавания!
  - Значит, ты им станешь! А я буду тебя ждать!.. - Она влюблено посмотрела на него и, подняв белый букетик к лицу, добавила: - Какая же, всё-таки, это замечательная пора, когда расцветают ромашки!
  И они всё шли и шли вперёд по широкому проспекту родного города прямо на большое красное солнце...
   Санкт-Петербург, 18.11.2013
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"