Именно эту душещипательную картину застал вернувшийся лесник. Окинув ошеломленным взглядом вольную вариацию на романтическую тему "Благородный рыцарь у ног прекрасной дамы" (с большой натяжкой, поскольку Весьямиэль, растрепанный и без сапог, мало походил на благородного рыцаря, не говоря уж о том, что он явно пребывал в беспамятстве; да и всклокоченная Маша вряд ли была достойна именоваться прекрасной дамой), лесник верно оценил ситуацию и выдохнул:
-Ты, девка, совсем сдурела, что ль? Ты на кого руку подняла, шелупонь эдакая?! Да как посмела-то?!
Далее последовал еще с десяток менее приличных эпитетов, которые оказали на Машу такое же воздействие, как холодная вода на разбушевавшегося кота: она мигом потеряла запал и осознала, что наделала. Нет, ей было невдомек, что Яреук имел в виду, однако сам факт того, что она - комсомолка и воспитанная девушка! - ударила человека, ударила тяжелым предметом, вызывала оторопь. Сколько их в школе учили, что человек человеку друг, товарищ и брат, а стоило только столкнуться с таким неприятным типом, как этот МДУ, как из головы мгновенно вылетели усвоенные в детстве прописные истины! А еще... еще у пострадавшего кровь на лбу показалась: это, наверно, Маша рассадила ему кожу тяжелым переплетом в стальной окантовке! А если у него теперь сотрясение мозга будет?..
Яреук кинулся поднимать Весьямиэля и пристраивать его на лавке. При этом он что-то жалобно причитал и все норовил повиниться перед беспамятным, что не уследил и не уберег. Впрочем, ушиб оказался не слишком серьезным (а может, череп у пострадавшего был достаточно прочным), так что мужчина начал приходить в себя.
Маша всхлипнула, вытерла кулаком слезы (она и не заметила, когда они потекли по щекам) и вымолвила:
-Извините, я не хотела!
Вот как надо - если не права, то нужно уметь признать ошибку!
Но на ее раскаяние отреагировал лишь лесник, раздраженно шикнув:
-А ты молчи! И поди с глаз долой, а то сейчас господин очнуться изволят и высечь тебя прикажут!
Смысл сказанного доходил до Маши постепенно:
-Господин... высечь?! - промямлила она непонимающе. Неужели она ошиблась и приняла своего попутчика за МДУ, такого же товарища, как и она сама, пусть и трудящегося в другой сфере?! А он, выходит, - недобиток империализма, а этот лесник его еще и защищает?! - Вы... вы апологет угнетения трудового народа! - припечатала Маша запальчиво.
-Ах, ты еще и обзываться смеешь? - возмутился Яреук. Таких слов он не знал, но безошибочно определил, что они ругательные. - Дерзкая девка, а ну брысь из моего дома! На улице постоишь! И я всё-о старосте расскажу, пускай тебе всыплют горячих!
Маша возмущенно смотрела на него: вот из-за таких, как он, прихлебателей жирующих капиталистов, до сих пор не победила межмировая коммунистическая революция! Она хотела было объяснить леснику весь ужас его заблуждений, рассказать, как глубока бездна его падения, однако тот вновь повернулся к "господину", не обращая больше на девушку никакого внимания.
Маше ничего не оставалось, как схватить тулуп, заветную книгу, сунуть ноги в валенки и выскочить из дома, громко хлопнув дверью. Далеко она, впрочем, не ушла: лесниковы собаки не собирались выпускать ее со двора, так что Маша уселась на крылечке и пригорюнилась...
Мало того, что она подняла руку на человека!.. И пусть он поганый капиталист - кем он еще может быть, весь в драгоценных камушках, как это она сразу не догадалась, что даже МДУ не нацепит на себя столько пошлых побрякушек! - но всё-таки человек, и его, наверно, можно было переубедить словом... А если начать с рукоприкладства, так уж конечно, никто не подобреет! Так вот, она ударила идейного противника (и неважно, что Маша об этом еще не знала), да еще позорно сбежала, даже не попытавшись прояснить ситуацию! И, кстати, выяснить, откуда взялся этот самый противник... В окрестностях Верхнешвейска такого оказаться никак не могло! Шпион? Ну, это глупо! Какой шпион станет так привлекать к себе внимание?..
Тут Маша припомнила, что лесник говорил о поселке под названием Перепутинск. Но ведь поселок же, а не какой-нибудь... где там жили капиталисты? Дворец, вот! Хотя, может, и дворец поблизости отыщется... И что тогда делать?
"Как что? - поразилась Маша своим мыслям. - Конечно, нести просвещение в массы! Никаких дворцов, таких, как этот... раззолоченный, словом не проймешь! Надо начинать с трудового народа, как делал сам Вождь, а потом уже сплоченные массы сами разрушат дворцы и разделаются с угнетателями!" Тут Маша представила человека, выведшего ее из леса, повешенным или расстрелянным, и поёжилась - неприятное оказалось зрелище. Одно дело видеть такое на плакатах и в живых картинах - там и кровь ненастоящая, и угнетатели выглядят так, как должны, - со злобными глазками, толстые, разожравшиеся на крови угнетаемых, и вообще омерзительные... И совсем другое - воображать, как такое же проделают даже вот с таким нехорошим человеком. Маше даже жалко его на минутку стало, но она быстро взяла себя в руки. Зло любит прикидываться добреньким и красивеньким, а копни поглубже - испугаешься! Положим, этот мужчина добреньким не прикидывался, так что и копать не пришлось...
"Ну, можно его посадить в тюрьму, - благородно решила Маша. - Или отправить в трудовую колонию, пусть работает на благо общества!"
Замечтавшись, она представила своего двуличного спутника в рабочей робе, в ватнике и сапогах, валящим лес (хотя это вряд ли, он и топор-то не удержит!) или укладывающим кирпичи. Получилось так занятно, что Маша не сразу поняла, что это пихает ее сзади. Оказалось, она подперла дверь, и лесник не мог выйти...
-Господин, да что же это! Да как же это! - причитал Яреук над Весьямиэлем. Тому казалось, что паника лесника выглядит наигранной, да так оно, скорее всего, и было на самом деле. Бородач честно исполнял свой номер, только и всего, а дела до разбитой головы мимохожего аристократа ему не было. - Да я вот скажу старосте, так девку эту...
-Оставь, что взять с убогой! - поморщился Весьямиэль и дотронулся до виска.
Так и есть, кровь: девица задела своей книжищей одну из драгоценных заколок, а та рассадила кожу. Но это ерунда, кровь уже унялась, даже кружева удалось не заляпать. В целом он не особенно пострадал, больше удивился, когда эта ненормальная на него накинулась. Вот вам, кстати, преимущество пышных причесок, которые так осуждают старики при дворе! Огрей его девка по бритому черепу, мало бы не показалось...
Любопытно, кстати, знать, откуда у нее этот фолиант! Уже две вещи, которых не полагается иметь при себе деревенской девке: та брошь (Весьямиэль успел ее разглядеть, вещицы выглядела не обычным украшением, на ней был выгравирован совершенно незнакомый герб, что-то вроде восходящего солнца в венке из колосьев, а на этом фоне - чей-то суровый профиль) и книга, с которой та, похоже, не расставалась. Тяжеленный томище...
Весьямиэль снова потрогал висок и произнес капризно:
-Ну? Долго я буду ждать? Подай умыться!
Пока лесник заполошно метался то в сени, то обратно, соображал, в чем погреть воду (не холодной же господину умываться!), Весьямиэль мог спокойно поразмыслить. Что и говорить, сорвался он на этой блаженной безо всякого повода... если не считать поводом дурное настроение от ночевки в избе, на неудобной, слишком мягкой кровати (еще его, кажется, клоп укусил, а может, и блоха...), в парадной одежде. Толком заснуть ему удалось лишь под утро, и тут же его разбудил грохот. Ну, кто бы тут не вызверился на дурищу неповоротливую?
"А ведь неплохо вышло, - подумал Весьямиэль, третий раз прогоняя Яреука греть воду - слишком холодная, видите ли! Вообще-то, он и снегом мог умыться, оно и для цвета лица полезнее, но выбранное амплуа не позволяло, приходилось чудить. - Спроси кто, этот бородатый расскажет именно то, что мне нужно..."
Наконец, он изволил совершить утренний туалет, то бишь умылся, окончательно стерев краску с лица (может, оно и к лучшему, столичная мода не во всяком захолустье найдет почитателей), поправил прическу, пришедшую в плачевное состояние после ночевки и столкновения с девицыной книжкой, обулся, накинул шубу и заявил Яреуку, что желает немедленно узнать, что всё-таки происходит!
Вообще-то, следовало потребовать подать старосту с его рассказами прямо сюда, но зарываться Весьямиэль не стал. Зато по дороге отыгрался и на Яреуке, и на девке, уныло тащившейся позади и даже не задававшей дурацких вопросов. Она, правда, еще раз попробовала извиниться за свой опрометчивый поступок, но Весьямиэль ее проигнорировал. Зато заметил, что девка этим, похоже, огорчена, и пустил в ход всё свое немалое актерское мастерство, симулируя страшнейшую головную боль. Успокоился он только когда девица начала складывать брови домиком всякий раз, как он трагическим жестом подносил пальцы к виску. По правде сказать, ссадина и не болела ничуть, но Весьямиэль с затаенным злорадством продолжал спектакль... Разумеется, Яреуку тоже перепало, но по другой причине: и лошади у него не имелось для благородного господина, не говоря уж о карете или хотя бы санях, и дорога к поселку не была расчищена, и идти далеко, и это не считая мелочей!
Под конец путешествия Весьямиэль, правда, унялся - уж больно нехорошим взглядом начал на него посматривать лесник. Должно быть, попадались ему капризные господа, но не до такой же степени!
Перепутинск оказался довольно большим поселком, даже, пожалуй, городком: тут не только избы, тут и дома в два этажа попадались!
На явившихся из леса поглядывали, но без особого любопытства, из чего Весьямиэль заключил: дело нечисто. В любом уважающем себя поселении вокруг незнакомцев мигом собралась бы толпа, а тут даже мальчишки провожали их совсем недолго. Один крикнул: "Дядька Яреук, новенькие, да?" Лесник в ответ состроил грозную физиономию, и мальчишку как ветром сдуло. Весьямиэль запомнил и это...
-Господин, вы обождите маленько, я только старосту предупрежу, - скороговоркой выпалил он, когда они подошли к добротному дому, и исчез внутри.
Мужчина огляделся. Да, поселение не бедное, по всему видать...
Девка таращилась по сторонам и вроде бы что-то смекала: хмурилась, будто дома пересчитывала, посматривала на прохожих. Впрочем, Весьямиэлю было не до нее.
-Господин! - на пороге показался Яреук в сопровождении еще одного бородача. Тот был вдвое толще лесника, окладистая борода лежала на животе, как на подносе.
-Прощения просим, господин, что обождать пришлось, - кланяясь, загудел тот басом.
-Пустяки, - самым светским тоном ответил Весьямиэль. - Вот буквально каждый день только тем и занимаюсь, что жду под дверью всяких сиволапых!
Староста - а это, без сомнения, был именно он, - поперхнулся заготовленной фразой и живо скатился по ступеням.
-Пойдемте, пойдемте в дом, господин, - на крыльцо он гостя едва ли не внёс. - Что зря на морозе стоять!
-И правда! - саркастически произнес тот.
-А я?.. - подала голос девка.
-А ты обожди, - через плечо бросил ей староста. - Авось не залубенеешь. Яреук, пригляди тут...
В доме оказалось тепло - даже слишком, Весьямиэль не любил такую духоту, но деваться было некуда, - и просторно. Точно, богатый поселок, этакие хоромы отгрохали!
-Меня, стало быть, Ранеком кличут, по прозванию Три забора, староста я здешний, - басил староста, развивая бурную деятельность: усаживал на лавку, подсовывал подушки, принимал шубу - всё самолично!
-Почему Три забора? - рассеянно спросил мужчина.
-Да то старая история, господину неинтересно будет, - хмыкнул староста. - А можно ли имя господина узнать?
-Тебе на что? - поинтересовался Весьяэмиэль.
-Ну... положено так... - заморгал староста.
-Кем положено? - продолжал допрашивать тот невыносимо надменным тоном.
-Властелином, - сурово ответил староста и бухнул на стол громадную книжищу. Полоумная девка, увидев ее, наверняка удавилась бы от зависти.
Староста, открыв книжищу на середине, долго мусолил палец, переворачивая листы, наконец, что-то сообразил, всплеснул руками, громадный том убрал и вытащил другой, потоньше, в красном кожаном переплете. Тут исписано было всего несколько страниц, староста добыл откуда-то чернильницу и перо, обстоятельно изготовился к письму и посмотрел на Весьямиэля.
-Уж извольте имечко, господин, - попросил он. - А то ж мне потом по шапке надают, как от Властелина проверка прибудет!
-Ну что ж, пиши, - холодно ответил Весьямиэль, решив, что про Властелина староста ему сам все расскажет. - Я граф Весьямиэль-зи-Нас'Туэрже адд'Карнай адд'Шианзу адд'Лианар адд'Вижезен... - тут он сжалился над Ранеком, прилежно скрипевшим пером, и над собой: во-первых, полное имя со всеми титулами ему пришлось бы выговаривать еще минут пять, во-вторых, он не хотел знать, как староста запишет это на слух. - Достаточно?
-А граф - это, стало быть, титулование такое? - проявил смекалку староста.
-Верно.
-А это насколько ниже правителя? - спросил тот.
-На две ступени, - ответил Весьямиэль, решив ничему не удивляться. В самом деле, откуда деревенщине в титулах разбираться! - А теперь, любезный, изволь объяснить, где это я и что произошло! И с какой стати ты моим именем интересуешься?
-Это, господин, разговор долгий... - староста подул на страницу, убедился, что чернила высохли, и бережно убрал книгу на место.
-Я никуда не тороплюсь, - мужчина поудобнее устроился на лавке. - Излагай!
Староста прокашлялся и начал повествование. По ходу его Весьямиэль не забывал таращить глаза, скептически хмыкать и всячески изображать неверие в происходящее.
А творилось в этих краях вот что... Перепутинск недаром так назвали: он уж подметил - тут и перепутье, и пути, и путаница! Спроста такие имена поселкам не дают!
С давних времен в этих краях невесть откуда появлялись странные люди (а то и не люди вовсе). Ясное дело, крестьяне их боялись, бывало, убивали - что еще с чужаками делать? Кое-кто, впрочем, приживался...Но однажды слухи дошли до тогдашнего Властелина. Тот немедленно прислал своих людей - что за незнакомцы, откуда, не шпионы ли? Те долго ломали головы, потом призвали на помощь самолучших магов из столицы...
-Вы, господин, в магию-то верите? - опасливо спросил староста.
Весьямиэль неопределенно пожал плечами. При императорском дворе крутились маги, но в большинстве своем это были ловкие шарлатаны. Настоящие мастера о своем искусстве вслух предпочитали не упоминать, знания передавались тайно и хранились в строжайшем секрете... А здесь, значит, вот как дело обстоит!
Итак, прибывшие маги сумели разобраться в происходящем, выяснив вот что: именно здесь, в лесу у Перепутинска (тогда еще Коровьего Брода) постоянно действует односторонняя волшебная дверь, в которую затаскивает людей и нелюдей отовсюду. В буквальном смысле отовсюду - может кого с другого края света занести, а может и вовсе из другого мира!
Теорию о множественности миров Весьямиэль знал, считал, что она имеет право на существование, а сейчас, послушав, как спокойно говорит об этом полуграмотный бородач, и вовсе в нее уверовал.
-Кого только не бывало! - рассказывал Ранек. - И господа благородные, и дамы всякие, и крестьяне, и вовсе незнамо кто. Раз, при бате моем еще, занесло какого-то... ростом в полберезы, весь в железе, молниями плюется, что твой маг, насилу угомонили!..
Дело поставили на широкую ногу. В лесу теперь постоянно бдили лесники: не дело, если гость заплутает и пропадет, а если уйдет самовольно - это еще хуже. Всех доставляли в Перепутинск, несколько раз в год сюда прибывали люди от Властелина, смотрели, что да как, и решали: оставить ли человека здесь или забрать в столицу. Благородных господ, ясное дело, увозили с собой, а крестьяне всякие неплохо приживались и в Перепутинске.
Последние Властелины пошли дальше прежних: придумали, что можно использовать пришлецов! Среди них ведь и маги попадались, а незнакомые заклинания - это ж такое подспорье! Бывали и мастеровые, и изобретатели: благодаря им теперь вот прядильни механические построены, а в больших городах, рассказывают, даже самобеглые телеги есть!
-Вот девка ваша, - сказал староста, - крепкая, видать, работящая, может, тут останется! Найдется ей дело... А вы, господин, что умеете?
-Что я умею? - с неподражаемым сарказмом произнес Весьямиэль. - О, я кладезь талантов! Умею ездить верхом и фехтовать. Люблю охотиться - с загонщиками, разумеется. Прекрасно танцую, говорю на восьми языках - правда, боюсь, здесь это умение мне не пригодится. Могу выпить шесть бутылок вина и не захмелеть. Играю в вастрон, кагль и... словом, ты все равно не знаешь, что это. Умею музицировать и слагать стихи...
Староста как-то просветлел лицом: перед ним сидел настоящий благородный господин, теперь он в этом окончательно убедился.
-Так, господин, вам только людей Властелина дождаться, вас мигом в столицу отвезут, - сказал он. - А пока уж сделайте милость, побудьте гостем! Для пришлецов у нас вот на постоялом дворе несколько комнат всегда свободны!
-С клопами? - Весьямиэль передернул плечами.
-Что вы, как можно! - оскорбился староста. - Лучшие маги от насекомых заговаривали! Ну, те комнаты, что для господ... Таких-то мало, видели, отдельную книгу для записи завести пришлось, красную, чтоб сразу понятно было! Ее еще дед мой начал, а исписано всего ничего...
-Ну, выбора у меня нет, как я понимаю... - хмыкнул тот. Ему очень хотелось узнать, чего ради забирают в столицу благородных господ... Властелин с ними что, тонкости чужеземной политики обсуждает, что ли? Или незнакомые фехтовальные приемы разучивает? Но это можно было выяснить позднее, исподволь. - А что, вернуться назад можно? У меня там, видишь ли, дела имеются!
-Не слыхал я, как это бывает, - осторожно произнес староста. - Тут-то у нас дверь односторонняя, маги сказали, а что уж они сами умеют - то мне неведомо... Это уж вы у них лучше спросите, не моего ума это дело...
-Что вы, что вы! - замахал руками Ранек. - То за деньги Властелина! Что пожелаете, мигом будет! Ну, - добавил он, - если это не какие-нибудь рябчики с ананасьями...
-С чем-чем?..
-Яблоко такое заморское, - пояснил Ранек. - Один пришлец очень хотел попробовать, а откуда ж мы ему возьмем? Или другой еще соловьиных язычков жареных желал... А где мы ему посреди зимы соловьев наловим?
-Ну, я не столь прихотлив... - усмехнулся Весьямиэль и сменил тон на развязный: - Но, любезный, мне нужна одежда! Не могу же я ходить в придворном камзоле ближайшие пару месяцев!
-Непременно портного к вам пришлю, и сапожки стачаем, как пожелаете, - кивнул Ранек.
-Тоже за счет Властелина? - хмыкнул тот. - Знаешь, любезный, я лучше доплачу, но чтобы все было наилучшего качества!
-Не надо, не надо, узнают проверяющие, головы не сносить! - Ранек попытался отодвинуть золотую монету, но всё же не устоял и спрятал ее, сделавшись вовсе уж подобострастным. - Ежели что понадобится, господин, только скажите, мигом...
-Исполнишь, - завершил Весьямиэль. - Вот что... Я не привык обходиться без слуги. Сыщется у тебя расторопный парень?
-Да вряд ли, - почесал в бороде Ранек. - Все ж работают, заняты, а кто не занят - тот обалдуй и лоботряс, а зачем господину бездельник?
-Да уж... - Весьямиэль поджал губы. - И что прикажешь делать? Самому себе постель стелить и рубашки стирать?..
-А вы, господин, девку эту в услужение возьмите! - предложил староста, подумав. - Тут ей дело найдется ли, нет, еще неизвестно, а так... постирать сумеет, прибрать тоже, ну и всяко проче, если... гхм... - Он выразительно закашлялся.
-Избавь! - поморщился Весьямиэль. - На нее взглянуть страшно... Попробуй уговорить кого-нибудь из деревенских, я заплачу. А теперь прикажи кому-нибудь меня проводить на этот постоялый двор, после ваших дорог у меня ноги болят!
Ему вовсе не нужна была эта девка, ему нужен был местный парень, его легко будет напоить и выспросить то, о чем умалчивает староста, узнать слухи, сплетни... Словом, Весьямиэлю требовалась цельная картина, а она пока не складывалась. Почему он легко понимает местный язык и язык этой девки, если она тоже, скорее всего, из другого мира? Как здесь работает магия? Зачем Властелину нездешние аристократы? Изобретатели, ученые - это понятно, неглупый правитель оказался, - но эти-то на что?
Впрочем, он рассчитывал разобраться в этом со временем... А его теперь было предостаточно.
Маша пребывала в полном недоумении: ее странный спутник ушел вместе с местным жителем, оставив девушку на улице с Яреуком.
"Девушек надо вперед пропускать, и вообще, это не по-товарищески!" - обиженно подумала она, однако тут же вспомнила, что этот "господин" никакой ей не товарищ, а вовсе даже идейный противник!
Так что Маша сполна почувствовала себя представителем угнетаемого класса - даже в теплом тулупе на улице было холодно, мороз ощутимо хватал за щеки, заставлял приплясывать на месте в тщетных попытках согреться. Ждать пришлось довольно долго, и девушка принялась рассматривать прохожих: диковинная одежда женщин, которые все как одна щеголяли в длинных юбках (чудно, ведь в брюках намного удобнее, и не поддувает!), разноцветные мужские наряды самых разных фасонов - словом, поглядывать по сторонам было очень увлекательно, но и это приелось.
Лесник не обращал на нее никакого внимания, то и дело заводя оживленные разговоры с кем-то из знакомых, и Маша заскучала. Вламываться без спросу в дом ей показалось неприличным, хотя все больше хотелось зайти погреться, да и поесть бы не мешало - после долгой прогулки по лесу аппетит разыгрался не на шутку.
Маша не привыкла бездельничать посреди дня - ведь каждый должен работать и приносить пользу! - и теперь не знала, чем себя занять.
Девушка поглядывала по сторонам, пока не вспомнила, что у нее с собой есть сборник избранных сочинений Вождя, и сразу приободрилась: а ведь точно, можно не терять драгоценное время и почитать мудрые мысли!
Подумать только, Второй Секретарь вручил ей этот подарок уже больше суток назад, а она до сих пор даже не открывала книгу! Маша стало стыдно за свое невольное пренебрежение, она поскорей извлекла драгоценный том из-под тулупа и с радостью погрузилась в его изучение.
Да так увлеклась, что едва не пропустила момент, когда "господин" (имени его Маша по-прежнему не знала) наконец вышел из дома. Игнорируя девушку, он поинтересовался у Яреука, как пройти на постоялый двор. Лесник подобострастно предложил показать дорогу, на что "классовый враг" только кивнул и важно проследовал за Яреуком, даже не взглянув на Машу.
Растерянная девушка вознамерилась увязаться за ними следом, но ее окликнул бородач (он самолично проводил гостя, даже помог спуститься по лестнице), который строго велел следовать за ним. Девушка послушалась, хоть и с некоторым сомнением - хотя "господин" и был ей посторонним, однако расставаться с ним как-то не хотелось, видимо, потому что остальные вовсе незнакомые, а с ним они вроде как товарищи по несчастью.
Едва Маша прошла в дом, как ее сразу окутало блаженное тепло. Как же хорошо, когда замерзшее тело окутывает уютный жар!
Бородач уселся за стол, Маша опустилась на лавку напротив него.
Тот достал откуда-то толстенную книгу (почти такую же внушительную, как избранные сочинения Вождя, чем девушка невольно восхитилась), открыл посередине и поднял взгляд на Машу:
-Ты что расселась? - неприязненно буркнул он. - Ишь, расположилась, как благородная!
-Но ведь вы сели, не стоять же мне? - удивилась Маша.
-А и постоишь, не переломишься! - возмутился тот для порядка, разглядывая пришелицу. По правде сказать, девка была справная: статная, крепкая, кровь с молоком, хоть и господина графа тоже можно было понять - совсем простая на вид, ничуть не похожая на красавиц-аристократок. Фигуры, понятно, не разглядеть толком, но на лицо вполне симпатичная, да и видно, что такая не помрет, третьего дитенка рожая, как первая жена старосты.
"А и то, может, себе оставить?" - подумал он, задумчиво разглядывая Машу.
Даже не подозревая о матримориальных планах практичного старосты, та, в свою очередь, рассматривала его. Полный бородач больше всего напоминал откормленного борова, каких она видала на ферме: вздернутый нос, маленькие глазки, лоснящееся нежно-розовое лицо, лишь борода и одежда выдавали человека, да голос низкий, а вовсе не визгливый.
У Маши он сразу вызвал неприязнь, хоть это и нехорошо, судить о незнакомце только по внешности, но она ничего не могла с собой поделать - не вызывал он расположения у девушки, и все тут!
Закончив играть в гляделки, бородач уткнулся в свою книгу и видимо, приготовился что-то писать (раньше она видела такие странные письменные ручки только на картинках, кажется, они назывались "перья").
Он больше не настаивал, чтобы Маша разговаривала с ним стоя, да и голос его как-то подобрел:
-Я староста тутошний, Ранеком кличут, по прозванию Три забора. А ты кем будешь?
-Я машинно-автоматическая швея N 372, - послушно представилась девушка. Староста моргнул непонимающе, и она продолжила, - Ну Маша я, в общем.
-А, Маша! - обрадовался он, старательно записывая имя в свой талмуд. - А что ты умеешь делать?
-Я швея, передовик производства, между прочим! - гордо ответила девушка. Жаль, продемонстрировать значок не удалось (он так и остался приколотым к свитеру, а Маша сидела одетой, не рискуя снимать тулуп в присутствии этого странного типа, хотя уже становилось жарко).
-Швея? - поскучнел тот. - Такого добра и у нас хватает, всякая баба или девка в шитье разумеет. Ну да ладно, определю тебя пока в помощь портному, посмотрим, на что ты годна. Вот тебе еще пять медяков на обзаведение... Ясно тебе?
Маше ничего не было понятно, и, помявшись, она спросила:
-А кто такой портной и что такое медяки?
Староста посмотрел на нее, как на блаженную, но объяснил:
-Портной шьет одежду, а ты, стало быть, помощницей ему будешь. Хорошо работать станешь - он сам решит, сколько тебе платить. А медяк - это деньга такая, значит.
Деньги?! Конечно, Маша читала в учебниках, что это такое, но ведь их давно отменили! Как такое может быть, что тут есть "господа" и еще "деньги"?
Куда я попала?! - воскликнула она в отчаянии.
Ранек вздохнул - сколько раз ему уже приходилось рассказывать пришлецам об этом - и в точности пересказал Маше ту же историю, что и всем до нее, про множественность миров и путешествия между ними.
Маша сидела, совершенно оглушенная свалившейся на нее информацией: им говорили на занятиях по политграмоте о борьбе за права трудящихся в разных мирах, но она даже предположить не могла, что сама очутится в одном из них, да притом в таком, где, по всей видимости, о коммунизме даже не слыхали!
-Ну ладно, девка, некогда мне с тобой рассусоливать! - пробасил староста нетерпеливо. Он решил пока оставить Машу - пусть пообвыкнется, придет в себя, а потом, глядишь, и сойдутся поближе. - Ступай себе!
-А куда? - спросила девушка, послушно поднимаясь. - Скажите, где тут у вас общежитие, склад одежды, и еще мне столовая нужна!
Ранек нахмурился - странные вещи говорит эта девка, ну да ладно, пришельцы часто бывают не совсем нормальные, и немудрено.
-Топай в лавку Малуха, там тебе все объяснят! - велел он.
Маша непонимающе смотрела на него: какая лавка, куда идти?! И вообще, она ведь ясно сказала, что голодна и ей нужна столовая, да и переодеться надо, а никакой одежды с собой у нее, конечно же, нет! Так что нужно, чтобы ей кто-то показал склад одежды и помог подобрать наряд по размеру (наверно, ей придется одеваться, как здешние женщины, а в такой одежде Маша совсем не разбиралась, так что без посторонней помощи справиться не рассчитывала). Ну и еще всякие мелочи нужны, вроде мыла и зубной щетки, где их взять?
В голове у девушки царил полный кавардак, и понятно было только, что ее занесло невесть куда, а вот что теперь делать - совершенно неясно!
Но отвечать на ее вопросы старосте явно было недосуг, так что он нетерпеливо кликнул мальца и, когда тот появился, буркнул:
-Отведи эту девку к портному, скажи, что подспорьем ему будет. Ступайте!
По-прежнему недоумевая, Маша взяла с лавки свою книгу, прижала ее к груди (не прятать же ее при Ранеке под одежду) и собралась уходить, когда староста ее окликнул:
-Эй, девка, ты грамотная будешь, что ль?
Маша удивленно ответила:
- Конечно!
Кто же не умеет писать?! В школе ведь учат!
-А что это у тебя за книга? - уже уважительнее спросил он. Девка, умеющая писать и читать, - большая редкость! Такая, глядишь, и приход с расходом свести подмогнет, и в хозяйстве пригодится - по всему видать, работящая. Староста даже размечтался, как будет не сам заносить все в книги, а девке диктовать - он видел, что благородные завсегда так делают.
-Это самая главная книга, - объяснила Маша тем временем. - В ней записаны слова Вождя, и все-все правильно объясняется: как жить нужно и что делать!
Ранек задумался - по всему выходило, что непростая это книга, раз в ней такие серьезные вещи пишут:
-А, так ты клиричка! - озарило его. Видя Машино недоумение, пояснил. - Ну, по книге этой живешь и других учишь?
-Да! - обрадованно кивнула та.
-А как зовется твоя вера? - уточнил староста подозрительно. Во владениях Властелина царило многобожие и веротерпимость, но имелся и список запрещенных культов, которые надлежало искоренять всеми возможными методами и со всем тщанием.
Маша не сразу поняла, о чем он толкует. Ах, ну да, он интересовался, во что она верит! Девушка гордо ответила:
-Я верю в коммунизм и светлое будущее!
Староста облегченно вздохнул - такого верования среди недозволенных не числилось, а то жаль было б девку палачам отдавать, на нее другие планы имеются, и разрешил:
-Ладно, можешь говорить о своем коммунизме! А теперь иди!
Мальчишка нетерпеливо потянул Машу за рукав, и она послушно двинулась за ним, думая лишь о том, что этот странный Ранек, кажется, разрешил ей рассказывать всем о коммунизме! Теперь она может провести митинг среди местного угнетенного народа и начать борьбу за права трудящихся! Трудная задача, очень ответственная, и Маша всю дорогу до лавки портного думала лишь о том, как правильно все сделать. Она волновалась, ведь никогда раньше ей не приходилось нести коммунизм в массы, но готова была защищать рабочий класс со всем пылом!
Призрак уже бродил по Перепутинску, призрак коммунизма...